Недостойная игра Черчилля и Рузвельта вокруг поставок

Положение усугублялось еще и тем, что США и Англия не выполняли своих обязательств по поставкам Советскому Союзу военных материалов. Американский посол в СССР У. Стэндли информировал Рузвельта, что «русские ужасно расстроены по поводу сокращения поставок ленд-лизовских материалов»¹.

Еще в конце июня 1942 г. истек срок первого проток кола о поставках, а в США явно затягивали подписание нового протокола.

В условиях, когда шли ожесточенные бои под Сталинградом, неблаговидная позиция правительства США по вопросу о подписании второго протокола о поставках Советскому Союзу, естественно, вызывала в Москве резкое недовольство.

Об этом свидетельствовала совместная телеграмма наркома иностранных дел В.М. Молотова и наркома внешней торговли А.И. Микояна послу СССР в США М.М. Литвинову от 22 сентября: «Советский Союз, конечно, заинтересован в скорейшем подписании второго протокола. Между тем американцы проделывают в этом вопросе весьма подозрительные манипуляции, под всякими предлогами оттягивая подписание протокола. Вам известна также их недавняя возмутительная попытка сократить советские поставки в четыре раза против предоставленного ими же проекта протокола. Нетрудно понять, что именно теперь, когда всем видна напряженность боев на нашем фронте и пока правящим кругам Америки приходится изворачиваться под нажимом общественных требований второго фронта, американцам труднее отступить в вопросе о втором протоколе от их же собственных обещаний. Затяжки с оформлением протокола о советских поставках из США и Англии выгодны тем из правящих кругов США, кто хочет сорвать или, по крайней мере, сильно урезать эти поставки»².

Во второй половине сентября в СССР прибыл в качестве специального представителя Рузвельта его соперник на последних президентских выборах лидер республиканской партии У. Уилки. Он говорил американским журналистам в Москве, что цель его визита заключается в том, чтобы выяснить, следует ли продолжать поставки России по ленд-лизу. «Не считаете ли Вы, — спрашивал он, — что уже слишком поздно? Не попадут ли они в руки немцев?»³

Это не мешало У. Уилки 23 сентября в беседе с И.В. Сталиным говорить совсем другое и заверять его в доброй воле США. Отвечая на вопрос Уилки, достаточны ли поставки США Советскому Союзу, глава Советского правительства подчеркнул, что программа «обязательств по поставке предметов вооружения, которую приняла на себя Америка, не выполняется. По югу через Персидский залив эта программа выполняется за последние два месяца на 40—50%, по северу — на 15—20%». Он отметил, что трудности советских войск на юге объясняются недостатком у СССР истребительной авиации. Вторая причина — недостаток грузовиков, так как все заводы, которые производили раньше грузовики, перешли на производство танков. Советский Союз заинтересован в получении из США истребителей, грузовых автомашин, алюминия и взрывчатых веществ.

Что касается качества поставляемой Соединенными Штатами военной техники, то Сталин отметил хорошее качество американских истребителей «Аэрокобра» и бомбардировщиков Б-24 и Б-25. Но другие самолеты хуже, не хватает также запасных частей. Американские танки невысокого качества. При пробивании даже противотанковым ружьем они загораются, ибо в них применяется слишком легко воспламеняющееся горючее. Кроме того, моторы американских танков обладают недостаточной мощностью, в результате чего они недостаточно маневренны. Это касается и последнего английского танка «Черчилль». Уилки обещал известить обо всем этом Рузвельта⁴.

Совершенно неудовлетворительно обстояло дело с поставками по северному морскому маршруту. Правда (после продолжительного перерыва летом 1942 г.) в сентябре в Архангельск снова прибыл конвой о военными материалами. Но в связи с подготовкой США и Великобританией высадки во Французской Северной Африке они снова собирались прекратить отправку конвоев⁵.

Когда рассматривался вопрос о том, что именно и как долго скрывать от Советского правительства, как прикрыть очередной нелояльный поступок по отношению к СССР демагогическими широковещательными заявлениями о доброй воле, Рузвельт занимал не менее неприглядную позицию, чем Черчилль. В частности, они договорились скрывать от Советского правительства, что в результате высадки англо-американских войск во Французской Северной Африке открытие второго фронта не состоится даже и в 1943 г. Это был заранее запланированный вопиющий обман Черчиллем и Рузвельтом Советского правительства.

Что же касается извещения Советского Союза о новой отмене отправки конвоев, то в телеграммах британскому премьеру от 27 сентября, а затем снова 5 октября президент США настаивал на том, что предупреждать заранее СССР не следует⁶. Таким образом, он хотел поставить Советское правительство перед совершившимся фактом. И это в условиях, когда, разрабатывая в крайне тяжелых условиях осени 1942 г. свои планы ведения войны, советские военные органы безусловно учитывали также и поставки, обещанные правительствами США и Великобритании. Ведь именно в эти дни, 6 октября, наконец был подписан второй протокол о поставках. Не могли же в Москве исходить из того, что Рузвельт, президент союзной страны, одновременно с подписанием протокола о поставках отдает распоряжение не отправлять конвои с поставками, да еще пытается скрыть это от Советского правительства!

Дело с поставками обстояло не совсем благополучно и в другом плане. В начале октября в послании Рузвельту Сталин отмечал, что американские самолеты «Китигаук» не выдерживают борьбы с немецкими истребителями и поэтому желательно увеличение поставок истребителей современного типа, например «Аэрокобр»⁷. Однако от Рузвельта поступил ответ, что пока нет возможности увеличить поставки «Аэрокобр»⁸.

Более того, 150 «Аэрокобр», полученных Советским Союзом в США, были по прибытии пароходов с ними в сентябре в Англию перехвачены англичанами и использованы для своих нужд. Разумеется, Советское правительство не могло не выразить недовольства такими недопустимыми действиями. 20 сентября Сталин телеграфировал послу в Лондоне: «Поведение англичан в вопросе об «Аэрокобрах» я считаю верхом наглости... Пусть англичане не думают, что мы будем терпеть обиды, наносимые нам не первый раз английскими правителями». Их действия характеризовались в телеграмме как «пиратство»⁹.

В своих воспоминаниях американский посол в СССР У. Стэндли констатировал, что в связи с сокращением поставок по ленд-лизу «до тонкой струйки» русские, вполне естественно, были недовольны и утрачивали доверие к США¹⁰. В официальной английской истории второй мировой войны также признается, что по сравнению с огромными масштабами военных операций в России британские поставки были «сущими пустяками»¹¹.

Между тем Черчилль и Рузвельт начали согласовывать очередной грубый обман, чтобы попытаться как-то смягчить реакцию на свой новый отказ от отправки конвоев северным морским маршрутом, причем в условиях, когда наступила полярная ночь, то есть опасность нападения на них немцев существенно ослабла. Британский премьер, излагая свой план, писал Рузвельту 22 сентября, что он хочет в виде дымовой завесы предложить начать англо-советские штабные переговоры о совместной высадке в Северной Норвегии, но «со всеми необходимыми оговорками»¹².

Кстати, если в годы войны Черчилль и Рузвельт питались вводить в заблуждение Советское правительство, то американские издатели их секретной переписки военных лет идут по их стопам, стремясь скрыть этот обман. В цитируемой телеграмме Черчилля Рузвельту от 22 сентября при ее опубликовании сделана купюра. Если сличить опубликованный текст с копией телеграммы, хранящейся в архиве британского премьера, то оказывается, что из телеграммы исключено то место, где излагается суть упомянутой оговорки, а точнее, уловки, которая заключалась в том, что она оставляла британскому правительству «свободу в отношении принятия решения, когда будет завершено совместное изучение вопроса штабами». Черчилль высказывал пожелание, чтобы американцы также приняли участие в этой попытке очередного обмана Советского правительства. Поскольку через несколько дней будет необходимо разгрузить в Великобритании подготовленный к отправке очередной конвой, писал он, «я считаю этот проект необходимым для ослабления удара». Что же касается возможности действительной высадки в Норвегии, то Черчилль указывал, что более чем сомнительно, чтобы в связи с высадкой во Французской Северной Африке оставалось достаточно средств для высадки также и в Норвегии.

Подводя итоги сказанному, Черчилль отмечал свою озабоченность по поводу того, как добиться примирения СССР с тем, что до 1943 г. не будет новых конвоев, не будет предложений о разработке совместных планов высадки в Норвегии и «не будет никаких признаков вторжения в Европу ни весной, ни летом, ни даже осенью»¹³.

Таким образом, британский премьер собирался вести штабные переговоры о высадке в Северной Норвегии только для отвода глаз. Черчилль констатировал в телеграмме Рузвельту, что, «хотя русские очень злы на нас обоих, они ни в коем случае не находятся в отчаянии»¹⁴. Так что они выдержат очередной удар.

Рузвельт в своих посланиях Черчиллю признавал, что отказ от отправки конвоев действительно является для русских «тяжелым ударом»¹⁵. Он отмечал, что «русский фронт сегодня является нашей величайшей надеждой» и поэтому в связи с сокращением поставок что-то предпринять необходимо. Президент США предлагал пообещать Советскому правительству отправить на Кавказ англо-американские военно-воздушные силы¹⁶.

9 октября Черчилль отправил Сталину согласованное с Рузвельтом послание, в основе которого лежали их коварные планы. Послание было необычно многословным. В нем затрагивались восемь вопросов, и оно состояло из восьми пунктов.

В пункте 3 послания говорилось: «Президент и я желаем, чтобы на Ваш южный фланг были отправлены англо-американские силы... Эти силы будут иметь следующий состав: британские — 9 истребительных эскадрилий, 5 бомбардировочных эскадрилий; Соединенных Штатов — одна группа тяжелых бомбардировщиков и одна транспортная группа... Большая часть этих сил прибудет из Египта, как только она будет высвобождена там из боев, которые, как мы полагаем, будут для нас успешными»¹⁷.

Разумеется, Советское правительство не могло не обратить внимания на то, что отправка английских и американских самолетов была связана с успешным окончанием военных действий в Египте и прилегающем районе, а конца им пока не было видно.

В пункте 5 выражалось большое удовлетворение в связи с прибытием в Архангельск сентябрьского конвоя. Далее в нем говорилось: «Военно-морская защита будет невозможной до завершения наших предстоящих операций. Когда эскортные суда, необходимые для «Факела», будут высвобождены, то они снова смогут быть предоставлены для северных вод»¹⁸. В этих двух зловещих фразах даже не было слова «конвой», тем более в них не говорилось, что до завершения высадки в Северо-Западной Африке отправка конвоев отменяется. Но смысл этих фраз именно в том, что конвоев в 1942 г. больше не будет. Это и было главным содержанием послания, ради чего оно отправлялось. Все остальное в нем — красивые слова для смягчения наносимого удара.

В следующем пункте сообщалось, что тем временем по северному пути будут посылаться отдельные суда¹⁹.

То, на что буржуазные дипломаты хотят обратить главное внимание, они нередко излагают в самом конце. Вроде как бы скромно, но чтобы не затерялось и не стерлось среди других вопросов, а запомнилось лучше всего. Так поступил тут и британский премьер.

Восьмой, то есть последний, пункт послания гласил: «Конечно, нам и Вам значительно помогло бы, если бы немцев можно было лишить возможности использовать аэродромы в Северной Норвегии. Если бы Ваши штабы смогли составить хороший план, то президент и я немедленно рассмотрели бы возможность участия в его осуществлении до предела наших возможностей»²⁰.

Таким образом, этот пункт был ослаблен даже по сравнению с тем, что Черчилль ранее предлагал Рузвельту. Он теперь состоял фактически из одних оговорок и уловок. Если раньше Черчилль имел в виду разработку плана высадки в Северной Норвегии в результате переговоров представителей штабов Англии и СССР, то теперь эта задача возлагалась исключительно на советскую сторону. По-видимому, Черчилль решил, что ему будет менее неудобно отказываться от плана, разработанного с участием британских штабов. План же, разработанный советским генштабом также и для действий англичан, нетрудно было бы отклонить по чисто военно-техническим соображениям как недостаточно учитывающий специфические потребности и возможности британской стороны. Кроме того, раньше Черчилль имел в виду совместную англо-советскую операцию. Теперь же она предлагалась уже прежде всего как советская, а Великобритания и США рассмотрели бы вопрос о возможном участии в ней. Само это участие даже прямо и не было обещано.

А какая уловка скрывалась в том, что Черчилль уже не писал о «высадке» в Северной Норвегии, а только о лишении немцев возможности «использовать аэродромы» в Северной Норвегии? Не имел ли Черчилль в виду заменить высадку бомбардировкой аэродромов?

Как тут не вспомнить слова В.И. Ленина, что британские империалисты «побили рекорд... по утонченности своего отвратительного лицемерия»²¹.

Для того чтобы продемонстрировать единство мнений и согласованность действий США и Великобритании, Рузвельт также сразу же направил но этому вопросу послание Советскому правительству. Он писал, что получил копию изложенного выше послания Черчилля, давая понять, что согласен с ним. Рузвельт начал свое послание с вопроса о посылке на Кавказ английских и американских военно-воздушных сил, но, как и Черчилль, прямых обязательств не брал. «Мы собираемся действовать так скоро, как это возможно...», — писал президент. О согласии США участвовать в операции в Северной Норвегии в послании не упоминалось. Но Рузвельт, как всегда, был готов оказать «моральную поддержку». Его послание заканчивалось словами: «Доблестная оборона Сталинграда глубоко взволновала в Америке всех, и мы уверены в ее успехе»²².

Как отнеслось к этим посланиям Советское правительство? Так, как они того заслуживали.

Краткость ответа Сталина на полученное им пространное послание британского премьера говорила сама за себя: «Ваше послание от 9 октября получил. Благодарю»²³. На телеграмму Рузвельта вообще не было послано ответа. Указанные оговорки заранее делали переписку по поднятым Черчиллем вопросам беспредметной.

Американский историк Р. Паркинсон отмечает, что в результате позиции британского правительства состояние англо-советских отношений в то время упало до самого низкого уровня²⁴.

Британский премьер чувствовал себя не очень приятно. Видимо, он предпочитал бы получить пусть даже самый резкий, но все же ответ по существу. Тут же с ним — самим Черчиллем — не захотели даже разговаривать. 24 октября он пишет Рузвельту, не скрывая своего действительного отношения к Советской стране: «Интересно бы узнать, что произошло в организме советского животного, помешавшее Сталину дать настоящий ответ»²⁵.

Учитывая озабоченность Черчилля относительно реакции Советского правительства на их вероломство, Рузвельт успокаивал его: «Я не особенно встревожен ответами, получаемыми из Москвы, или отсутствием их. Я пришел к заключению, что русские не используют речь для тех же целей, что и мы. Я вполне уверен, что русские намерены держаться всю зиму»²⁶.

Советский народ действительно собирался держаться, причем не только всю зиму, и речь советские люди использовали не для обмана своих союзников. Что же касается того, как характеризовала эта телеграмма самого президента США, то чести она ему не делает. Это тот же цинизм, та же бесцеремонность буржуазного политика, которые проявлял Черчилль.

Стали известны и другие документы о действительной позиции Черчилля в отношении Советского Союза в те крайне тяжелые для него дни осени 1942 г. Получив от Форин оффиса предложение о роли четырех держав — Великобритании, США, СССР и Китая — в мировых делах в послевоенный период, Черчилль писал 21 октября: «На первый взгляд очень легко выбирать эти четыре великие державы. Однако мы не в состоянии сказать, с какой Россией и с какими русскими требованиями нам предстоит иметь дело... Мои мысли сосредоточены в первую очередь на Европе — на возрождении величия Европы, колыбели современных наций и цивилизаций. Было бы неизмеримой катастрофой, если бы русское варварство подавило культуру и независимость древних государств Европы»²⁷.

Эти строки показывают, с какой глубочайшей классовой ненавистью Черчилль и правящий класс Великобритании в целом относились к советскому союзнику.

Хотя Советскому правительству не могло быть известно все, что думал и писал Черчилль, оно отчетливо представляло себе его реакционные, империалистические, классово враждебные по отношению к СССР планы.

19 октября Сталин телеграфировал послу в Лондоне: «У нас у всех в Москве создается впечатление, что Черчилль держит курс на поражение СССР, чтобы потом сговориться с Германией... за счет нашей страны. Без такого предположения трудно объяснить поведение Черчилля по вопросу о втором фронте в Европе, по вопросу о поставках вооружения для СССР, которые прогрессивно сокращаются, несмотря на рост производства в Англии, по вопросу о Гессе, которого Черчилль, по-видимому, держит про запас, наконец, но вопросу о систематической бомбежке англичанами Берлина в течение сентября, которую провозгласил Черчилль в Москве и которую он не выполнил ни на йоту, несмотря на то, что он безусловно мог это выполнить»²⁸.

Отвечая на эту телеграмму, 22 октября Майский писал, что английская военная концепция заключается в том, что «разбить Германию на суше в основном должен СССР, Англия же будет оказывать ему в этой борьбе лишь содействие». К финишу СССР должен прийти истощенным и ослабленным, а сохранившая силу Великобритания будет играть решающую роль на мирной конференции. Советский посол теперь уже выражал сомнения в том, что «подлинно эффективный второй фронт будет создан даже весной 1943 года»²⁹.

Таким образом, Англия и США выполняли те обязательства, которые они дали Советскому Союзу далеко не полностью.

Хотя 6 октября 1942 г. наконец состоялось подписание второго протокола об англо-американских поставках Советскому Союзу по ленд-лизу, фактическое положение с поставками от этого не улучшилось.

В связи с наступлением полярной ночи снова создались благоприятные условия для отправки морских конвоев с поставками в северные порты СССР. Однако не только не отправлялись конвои, но продолжалось такое положение, что часть пароходов с военной техникой, приобретенной в США советской закупочной комиссией по ленд-лизу, по прибытии в Великобританию разгружалась, а эта военная техника использовалась британским правительством для собственных нужд. 21 октября В.М. Молотов и А.И. Микоян констатировали в телеграмме послу в Лондоне, что теперь, когда наступило благоприятное время для отправки конвоев, англичане не только не хотят выполнять своих обещаний об отправке ранее разгруженных грузов, а вновь хотят разгружать прибывшие из США суда и «получить себе товары, предназначенные для советского фронта». «Таким образом, — говорилось в телеграмме, — Англия сама не выполняет своих обязательств по поставке СССР обещанных грузов и еще под предлогом невозможности конвоя присваивает грузы, отправленные из Америки для СССР»³⁰.

Когда осенью 1942 г. в американском конгрессе рассматривался вопрос о поставках Советскому Союзу по ленд-лизу, немало реакционно настроенных конгрессменов даже открыто выступало против них. Тем более представители антисоветски настроенных кругов США развернули критику по этому вопросу после войны. В связи с этим Э. Стеттиниус, бывший в рассматриваемый период администратором ленд-лиза, отмечал в своих воспоминаниях, что человеку свойственно слишком быстро забывать обстоятельства прошлых событий. «Американский народ должен помнить, — писал он, — что в 1942 г. он находился на краю пропасти. Если бы Советский Союз не удержал свой фронт, немцы были бы в состоянии разгромить Великобританию. Они могли бы установить господство над Африкой и создать в таком случае плацдарм в Латинской Америке. Президент Рузвельт всегда помнил об этой опасности»³¹.

Сотрудничество с США и Великобританией имело принципиально важное значение и для Советского Союза. Коммунистическая партия и Советское правительство последовательно исходили из этого в своей деятельности. И это вполне понятно. В Советском Союзе прекрасно помнили, что еще совсем недавно приходилось опасаться войны со всем лагерем империализма. Советские люди представляли и последствия, которые имел бы развал союза трех держав. Об этом постоянно напоминали к тому же усилия фашистской Германии по его расколу. Поэтому Советский Союз делал все возможное не только для сохранения, но и укреплений коалиции СССР, США и Великобритании в войне против общих врагов.

* * *

Позиция Коммунистической партии и Советского правительства была изложена в докладе И.В. Сталина ноября 1942 г. в связи с 25-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции. Специальный раздел посвящался в нем боевому союзу СССР, Англии и США. Теперь уже можно считать неоспоримым, говорилось в докладе, что в ходе войны произошло коренное размежевание сил, сложился итало-германский лагерь и образовалась англо-советско-американская коалиция. Морально-политические резервы этой коалиции в Европе — и не только в Европе — растут изо дня в день. Если рассмотреть вопрос о соотношении сил двух коалиций с точки зрения человеческих и материальных ресурсов, то нельзя не прийти к выводу, что бесспорное преимущество на стороне англо-советско-американской коалиции.

Говорят, что англо-советско-американская коалиция наверняка победила бы, продолжал Сталин, если бы не было у нее одного органического недостатка, способного ослабить и разложить ее. Недостаток этот выражается, мол, в том, что эта коалиция состоит из разнородных элементов, имеющих неодинаковую идеологию, и что это обстоятельство не даст им возможности организовать совместные действия против общего врага. «Я думаю, что это утверждение неправильно.

Было бы смешно отрицать разницу в идеологии и в общественном строе государств, входящих в состав англо-советско-американской коалиции. Но исключает ли это обстоятельство возможность и целесообразность совместных действий членов этой коалиции против общего врага, несущего им угрозу порабощения? Безусловно, не исключает. Более того, создавшаяся угроза повелительно диктует членам коалиции необходимость совместных действий...»

Сталин привел факты о заключении между тремя державами соглашений о союзе и сотрудничестве в войне. Эти факты, сказал он, говорят о сближении СССР, Великобритании и США и об их объединении в боевой союз. «Вывод один: англо-советско-американская коалиция имеет все шансы, чтобы победить... и она, без сомнения, победит»³².

Американское посольство в СССР оценило эту речь как «еще один шаг вперед в направлении более тесного сотрудничества СССР с западными союзниками»³³.

Советский Союз вносил максимальный вклад в дело победы над германскими претендентами на мировое господство. Однако Великобритания и США продолжали уклоняться от активного участия в военных действиях против Германии. Имея достаточно сил и средств, они решили второй фронт в Европе в 1942—1943 гг. не открывать. В самый трудный для Советского Союза период, в разгар наступательных операций гитлеровских войск на советско-германском фронте летом и осенью 1942 г., американское и британское правительства прекратили поставки Советскому Союзу военных материалов северным морским маршрутом.

Перекладывая основные тяготы войны против Германии на Советский Союз, Великобритания и США сами осуществляли свои империалистические планы в различных районах мира. В Лондоне заботились прежде всего о спасении Британской империи. Вашингтон стремился использовать ослабление в войне других государств для укрепления мировых позиций американского империализма.

Некоторые американские историки отмечают, что Великобритания и США пошли на союз с СССР не по доброй воле, а потому, что их заставил решиться на такой шаг Гитлер. Г. Колко, принадлежащий к либерально-критическому направлению, пишет, что «жгучая враждебность западных держав к большевизму», возникшая еще в 1917 г., не исчезла, в годы войны у власти в них находились в значительной степени те же деятели, которые определяли их политику и до войны. Поэтому создание Великобританией и США коалиции с Советским Союзом «было исключением из основной тенденции развития международных отношений», и она имела временный характер³⁴.

Однако коалиция все же была создана. Огромную роль в этом сыграла советская дипломатия. Но коалиция была бы просто немыслима, если бы не тот героический отпор, который давала Красная Армия германским войскам. Если бы в Лондоне и Вашингтоне полагали, что дни Советского Союза сочтены, ни на какие соглашения с СССР они не пошли бы. Но поскольку Советский Союз оказывал упорное сопротивление общему врагу, в кровопролитных боях изматывал силу германских агрессоров, он был для них союзником если не желанным, то во всяком случае совершенно необходимым. Таким образом, создание коалиции СССР, Великобритании и США было обусловлено их общей заинтересованностью в разгроме германских агрессоров.

Пока из трех держав активные боевые действия с немецко-фашистскими войсками вел все же только Советский Союз. Самоотверженная борьба Советского Союза фактически в одиночку с гитлеровской Германией снискала ему всеобщее признание. Она порождала горячие симпатии к СССР у народов всех стран, принимавших участие в борьбе против агрессоров.

Примечания

1. Standley W.H. and Ageton A.A. Admiral Ambassador to Russia, p. 308.

2. Советско-американские отношения... Документы, т. 1, с. 232.

3. Standley W.H. and Ageton A.A. Admiral Ambassador to Russia, p. 292.

4. См.: Советско-американские отношения... Документы, т. 1, с. 233—235.

5. Roosevelt and Churchill. Their Secret Wartime Correspondence. New York, 1975, p. 244.

6. Churchill W.S. The Second World War, vol. 4, p. 514, 516.

7. См.: Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 2, с. 31.

8. См. там же, с. 33.

9. См.: Советско-английские отношения... Документы, т. 1, с. 286.

10. Standley W.H. and Ageton A.A. Admiral Ambassador to Russia, p. 246 (курсив мой. — В.С.).

11. Батлер Дж. и Дуайер Дж. Большая стратегия. Июнь 1941 — август 1942, с. 458 (курсив мой. — В.С.).

12. Roosevelt and Churchill. Their Secret Wartime Correspondence, p. 255 (курсив мой. — В.С.).

13. Public Record Office, Prem. 3/470, vol. 4 (курсив мой. — В.С.).

14. Churchill W.S. The Second World War, vol. 4, p. 519.

15. Ibid., p. 513 (курсив мой. — В.С.).

16. Roosevelt and Churchill. Their Secret Wartime Correspondence, p. 256.

17. Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 1, с. 86—87.

18. Там же, с. 87.

19. За октябрь — декабрь 1942 г. в Архангельск прибыло всего 5 пароходов (Roskill S. War at See. 1939—1945. London, 1956, vol. 2, p. 289).

20. Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 1, с. 87—88.

21. Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 37, с. 50.

22. Переписка Председателя Совета Министров СССР, т. 2, с. 32.

23. Там же, т. 1, с. 88.

24. Parkinson R. Blood, Toil, Tears and Sweat, p. 472.

25. Dallek R. Franklin D. Roosevelt and American Foreign Policy, 1932—1945, p. 353—354.

26. Churchill W.S. The Second World War, vol. 4, p. 521—522.

27. Ibid., p. 504.

28. Советско-английские отношения... Документы, т. 1, с. 294.

29. История второй мировой войны. М., 1976, т. 6, с. 397.

30. Советско-английские отношения... Документы, т. 1, с. 294—295.

31. Stettinius E.R. Roosevelt and the Russians. The Yalta Conference. New York, 1949, p. 7.

32. Внешняя политика Советского Союза... Документы, т. 1, с. 77—81.

33. De Santis H. The Diplomacy of Silence, p. 90.

34. Kolko G. The Politics of War, p. 14.