Глава 16. ...И вашингтонский фарс

...Пытаясь поймать всех зайцев, польское эмигрантское правительство в результате перехитрило само себя. В Польшу вошла совсем другая армия.

Если судить по времени, то ее появление можно считать ответом на катынскую провокацию. Именно в мае 1943 года была сформирована первая польская часть — пехотная дивизия имени Костюшко. Тем самым Сталин отменил обещание, данное генералу Андерсу — что его армия первой войдет в Польшу. 25 июля 1943 г. военный суд польского правительства в изгнании объявил ее командира, полковника Сигизмунда Берлинга, дезертиром и приговорил к смертной казни. Что косвенно подтверждает — позиция лондонских поляков в катынском вопросе была далеко не случайной. А весной 1944 года на основе дивизии имени Костюшко была развернута польская армия, где наряду с поляками воевали и советские воины. Именно эта армия вошла в Польшу вместе с нашими войсками, и правительство тоже было сформировано соответствующее. После чего русофобская линия в собственно польской политике ушла под землю почти на полвека. Но ведь оставались еще лондонские поляки — им нечего было стесняться, да и бояться тоже нечего...

...Польский корпус, в который превратилась армия Андерса, воевал в Италии, затем оставался там до 1946 года в качестве оккупационных войск, после чего был вывезен в Великобританию и расформирован. Большинство его солдат и сам командующий возвращаться в Польшу не пожелали. Вроде бы их хотели насильственно репатриировать, но Андерс добился отмены уже принятого решения. А может быть, и не было такого решения — ну зачем лондонскому правительству отдавать «большевикам» столь ценный материал — самим пригодится...

Сам генерал Андерс в 1946 году был лишен польского гражданства. В 1954 году он стал членом и фактическим лидером «совета трех», руководящего органа польской эмиграции. Кроме него, в этот орган входил генерал Бур-Коморовский, командир «армии Крайовой» и главный вдохновитель Варшавского восстания, а также Эдуард Рачиньский, бывший польский посланник в Англии.

Именно с подачи генерала Андерса выросла на катынском дереве новая, уже американская ветвь. 28 апреля 1950 года на пресс-конференции, созванной по случаю 10-й годовщины расстрела в Катыни (по геббельсовскому счету) он сделал заявление, в котором сформулировал позицию, за 60 лет существенно не изменившуюся.

Заявление генерала Андерса. 28 апреля 1950 г.

«Хотя прошло уже 10 лет со времени совершения катынского преступления, катынское дело относится к числу тех, которые никоим образом не могут считаться исчерпанными. Именно поэтому я считаю своим долгом вновь поставить этот вопрос и напомнить общественному мнению демократических стран о его существовании.

1. Жертвы преступления, место и дата их исчезновения.

Жертвами этого подлого убийства явились мои соотечественники и мои товарищи по оружию, большинство из которых офицеры, которые подобно мне, сражались в 1939 году против Гитлера и оказались взятыми в плен Красной армией, которая была в то время союзником немцев и поддержала Гитлера в его нападении на нас, перейдя восточные границы Польши и тем самым нанеся нам удар в спину».

О непробиваемом убеждении польской шляхты (а генерал Андерс, несомненно, шляхтич) — что Западная Украина и Западная Белоруссия являются исконно польскими территориями, мы уже не раз писали, и снова возвращаться к этой теме неинтересно. Но вот что СССР был союзником немцев — это наглая ложь. Мы отстаивали исключительно собственные интересы. Может быть, после двухвековых заигрываний со всеми и всяческими иностранцами это выглядело непривычно и понималось с трудом, но такой вот был факт биографии...

«Два года спустя, после начала войны между Германией и Россией и после подписания соглашения между польским правительством в Лондоне и Советским правительством, я был освобожден из заключения в СССР и назначен командующим польской армией, которая должна быть сформирована в России из числа польских военных и гражданских лиц, находившихся в заключении, а также депортированных. Вскоре после того, как я приступил к исполнению своих обязанностей, обнаружилось, что отсутствуют 14500 военнопленных, большей частью офицеров, находившихся в трех крупных лагерях военнопленных, расположенных в Козельске, Старобельске и Осташкове (ну, это он тоже врет — на встречах в 1941 и 1942 гг. поляки передавали Сталину список всего из нескольких сот имен. — Авт.). Позднее было установлено, что с момента ликвидации этих лагерей, что имело место в апреле-мае 1940 г., все из числа заключенных, за исключением примерно 400 человек, переведенных в лагерь Грязович, бесследно исчезли, не оставив никаких признаков своего существования.

Что случилось с этими лицами, так и не удалось установить, несмотря на кропотливые поиски, длившиеся почти год, и несмотря на целый ряд действий, которые были предприняты в Москве на самом высоком уровне, включая две беседы с самим Сталиным, на одной из которых присутствовал генерал Сикорский. Всё, чего удалось нам добиться, — это дюжины туманных и вводящих в заблуждение ответов. Было очевидно, что Советское правительство не желает объяснить, что случилось с тысячами исчезнувших военнопленных, захваченных Красной армией в 1939 году.

2. Катынские могилы и международные последствия их обнаружения.

Однако когда в апреле 1943 года немцы сделали заявление об обнаружении могил в Катыни, Советское правительство сразу же выступило с подготовленной версией относительно якобы имевшего места захвата летом 1941 года немцами нескольких тысяч исчезнувших польских военнослужащих и последовавшего убийства этих пленных немцами в августе-сентябре 1941 г. Более того, когда польское правительство, возглавляемое Сикорским, направило Международному Красному Кресту обращение с просьбой провести расследование этого дела, Советское правительство не только отказалось дать согласие на проведение такого расследования, но более того, оно воспользовалось указанной польской инициативой в качестве предлога для разрыва дипломатических отношений с польским правительством в Лондоне.

3. Катынское дело перед Нюрнбергским трибуналом.

Катынское дело было представлено перед Нюрнбергским трибуналом в качестве части общего процесса над главными военными преступниками, который проводился международным трибуналом. В качестве обвинителя по этому пункту обвинения выступил представитель Советского Союза, т.е. представитель правительства, которое являюсь подозреваемым № 1 в отношении катынского преступления, включенного в обвинительный акт...»

Обратите внимание: советское правительство уже стало «подозреваемым № 1». Может, наши и шесть миллионов польских граждан уничтожили? А что? Переодели чекистов немцами, договорились с Гитлером, а тот был только рад такому пополнению зондеркоманд...

«Более того, в числе четырех членов жюри также находился представитель этого подозреваемого правительства. Однако не было представителя Польши, страны, о сыновьях и солдатах которой непосредственно шла речь в данном случае и, который поэтому имел наибольшее право если не обвинять, то, по крайней мере, выступать и представлять доказательства».

Что, неужели поляков не пригласили? Да быть того не может!

«Правда, представители Варшавского правительства были посланы в Нюрнберг и появились там, хотя и играли второстепенную роль, однако, мне кажется, больше не может быть сомнений относительно подлинного характера режима Берута. Но даже этим агентам советских интересов в Польше было отказано в праве выступить по катынскому делу».

А, то есть представители Польши там все-таки были, но поскольку они думают не так, как генерал Андерс сотоварищи, то они и не поляки вовсе, да и страна их — не Польша. А что касается поляков в трибунале... то упрек господина Андерса не по адресу. Эти претензии следовало предъявить английской и французской стороне — отчего ж они не настояли-то? Ведь плечом к плечу с освободителями Европы сражался целый польский корпус!

«Тем не менее и несмотря на такой состав международного трибунала в Нюрнберге, катынское преступление, хотя оно и было включено в обвинительный акт, было опущено из решения трибунала. В длинном списке бесчеловечных преступлений, которые, как было доказано, были совершены германскими нацистами, нет упоминания об этом злодеянии. Значение этого факта исключительно, ибо он означает, что — поскольку оказалось невозможным доказать, что немцы (следует ли понимать, что 537-й полк представлял собою весь немецкий народ? — Авт.) совершили это преступление — одно из самых чудовищных злодеяний, имевших место во время прошлой войны (! — Авт.)¹ было оставлено без внимания, а преступник избежал ответственности. Поэтому самые принципы правосудия требуют назначения нового международного трибунала, где будет заслушано катынское дело. Не следует думать, что, поскольку указанное дело не находится более на рассмотрении официальных органов международного правосудия или поскольку о нём ничего не говорят ныне в Лейк-Саксессе, данный вопрос является окончательно исчерпанным, что преступление будет забыто и что бесконечно будет продолжаться заговор молчания, витающего над могилами в Катыни. Наоборот, говоря словами замечательной статьи г-на Дж. Ф. Хадсона, опубликованной в недавнем номере квартального журнала "Интернэшнл Аффэрс", "не нашедшие покоя смертники Катыни всё ещё бродят по земле".

4. Неравная борьба за справедливость.

Мы, поляки, никогда не забудем Катынь. Утратив право выступать в международных организациях после того, как большинство стран отказалось далее признавать наше правительство, лишенные возможности непосредственно обратиться к правительствам и к органам международного правосудия, мы тем не менее настойчиво подготавливаем обвинительное заключение. Годами мы собирали все обрывки документальных доказательств, изучали каждую деталь и поставили в известность как правительства демократических государств, так и общественное мнение свободных стран о результатах нашей деятельности...

...В наших усилиях, направленных на распространение правды о Катыни, мы никоим образом не являемся одинокими. Вновь и вновь мы находим взаимопонимание со стороны великодушных людей и не в меньшей мере здесь, в Великобритании. Эти люди никогда не колебались в том, чтобы выступить на защиту справедливого дела и настаивали на том, чтобы по отношению к нам была проявлена справедливость, вопреки материалистическим соображениям и близорукой позиции, которая, как кажется, заставляет многие свободные правительства придерживаться политики молчания в катынском вопросе, нежели идти на риск вызвать недовольство со стороны Кремля. Я хочу выразить здесь мою искреннюю благодарность и признательность всем тем, которые ставят правду и справедливость выше призрачных политических интересов, и мне особенно хочется выразить глубокую благодарность тем из числа наших испытанных друзей, кто присутствует здесь сегодня.

5. Американский комитет по расследованию катынского убийства.

Голоса с требованием правосудия в отношении катынского вопроса

часто раздавались также и в других странах, особенно в Соединённых Штатах Америки. Мне хотелось бы упомянуть здесь, в частности, выступление в конгрессе Джорджа Дондеро 7 июля 1949 года, а также Рея Мэддэна 29 сентября 1949 г., оба из которых мужественно и открыто потребовали осуждения тех, кто виновен в катынском преступлении. (То есть советское правительство уже не «подозреваемый № 1», а безусловно виновный? — Авт.)

Наконец, в конце прошлого года по инициативе, проявленной в Соединённых Штатах Америки, инициативе, которая заслуживает нашу особую благодарность, был создан американский Комитет по расследованию катынского убийства. Комитет возглавил бывший посол США в Польше г-н Блисс-Лейн. Мы приветствуем сообщение о такого рода беспристрастном (о как! — Авт.) расследовании катынского вопроса в качестве важного и положительного шага, направленного на защиту принципов международной справедливости.

6. Польские свидетельские материалы являются необходимым элементом в любом процессе, относящемся к катынскому убийству.

Я также надеюсь, что в случае любого другого процесса в будущем, относящемся к катынскому вопросу, серьезная несправедливость, имевшая место в Нюрнберге, не будет повторена. В данном случае я имею в виду тот факт, что польские свидетельские показания не были заслушаны в суде. Под польскими показаниями я имею в виду, конечно, показания, представляемые не советскими марионетками, а свободными поляками, имеющими право на то, чтобы требовать правду и выступать от имени жертв и страданий, понесенных в данном случае всей польской нацией. Более того, без заслушивания польской стороны в любом судебном процессе, относящемся к катынскому вопросу, никак нельзя обойтись не только потому, что сама природа юрисдикции требует этого, но также и потому, что только при на-линии материала, собранного польской стороной, можно будет правильно оценивать показания, представленные двумя потенциальными преступниками, и установить, кто же является действительным преступником.

7. Мы обвиняем правительство СССР.

Я считаю, что мы достаточно подготовлены для того, чтобы появиться перед трибуналом; не только нами собран весь доступный материал, но на основе доказательств, имеющихся в нашем распоряжении, мы убеждены в том, что Советское правительство виновно в совершении катынского преступления, что 14 500 польских военнопленных, находившихся в руках русских, были убиты в течение апреля и первой половины мая 1940 г., т. е. в то время, когда Советская Россия поддерживала мирные и дружественные отношения с гитлеровской Германией, что таким образом Кремль является виновным в том, что он хладнокровно решил уничтожить фактически весь польский офицерский корпус совместно с несколькими тысячами других военнопленных, которые попали в руки Красной Армии в сентябре 1939 г. и чья единственная вина состояла в том, что они первыми выступили на борьбу против тоталитарной агрессии.

Я вкратце набросаю нижеследующие главные моменты, на которых основывается наше твёрдое убеждение относительно вины СССР и наш обвинительный акт против Советского правительства.

а) Неопровержимым фактом является то, что все убитые польские военнопленные были живы и находились в руках СССР ранней весной 1940 г. Все заявления, сделанные Советским правительством о том, что когда эти военнопленные были в живых, они находились вне досягаемости и не под властью советских представителей, и что, следовательно, с ними расправился кто-то другой, являются ложными и явно неверными, и нет каких-либо доказательств, которые можно было бы представить в подтверждение такого рода заявлений (а что — были такие заявления? — Авт.).

в) В течение 10 месяцев с августа 1941 года по июль 1942 г. тщетно разыскивая пропавших пленных по всему Советскому Союзу, мы обменивались нотами с Советским правительством, а также провели многочисленные совещания и беседы по указанному вопросу: однако нас никогда не уведомляли о том, что эти лица попали в руки немцев в окрестностях Смоленска, о чем сразу же сообщило Советское правительство, как только было объявлено об обнаружении могил в Катыни.

с) Советские заявления, в которых содержатся утверждения о том, что польские военнопленные, о которых идет речь, были живы до августа — сентября 1941 года, когда они были убиты немцами, попав в их руки, после того, как немцы захватили район Смоленска, полностью лишены основания; никогда не предъявлялись какие-либо доказательства в поддержку такого рода версии. (Естественно, ведь та сотня свидетелей, которая давала показания в 1943 году — советские марионетки. А «свободных поляков» в то время в Смоленске не оказалось — они развлекались с персидскими красавицами. — Авт.) Действительность такова, что начиная с весны 1940 года никаких признаков жизни не подавал ни один из пропавших военнопленных, в то же время как все доказательства, обнаруженные при телах военнопленных: тысячи газет, писем и другие документы неопровержимо подтверждают то, что жизнь этих жертв оборвалась весной 1940 года.

d) Советское правительство никогда не давало своего согласия на допуск международных беспристрастных экспертов к катынским могилам. Советское правительство возражало против этого в апреле 1943 года, когда польское правительство обратилось с просьбой к Международному Красному Кресту расследовать данное дело; Советское правительство не пригласило ни одного международного эксперта для проверки могил тогда, когда 6 месяцев спустя Катынский район оказался в руках Советов. С другой стороны, международная Комиссия экспертов, приглашенная немцами в Катынь, включала в свой состав в дополнение к экспертам из стран, находившихся под немецкой оккупацией или являвшихся союзниками немцев, также и д-ра Фр. Нэвилля, профессора судебной медицины в Женеве, и представлявшего таким образом, страну, которая была полностью нейтральной. Доклад этой комиссии, датированный 30.IV. 1943 г. указывал на вину Советов. (В самом деле?!! — Авт.)

e) Официальное Советское коммюнике о катынском убийстве, опубликованное в январе 1944 года комиссией, состоящей полностью из советских граждан, содержит в себе столько противоречивых положений, явно фиктивных данных и ложных заявлений подставных свидетелей, что этим лишь только усиливается уверенность в том, что вина падает на советскую сторону. (Ну, то, что советские свидетели изначально подставные, мы уже поняли. Но назвал бы хоть одно противоречие, что ли... — Авт.)

f) Несмотря на привилегированное положение, в котором находилась Советская сторона в Нюрнберге, никаких новых доводов в поддержку советской версии не было предоставлено на процессе. Напротив, не доказав вины немцев, процесс, хотя и косвенно, обвинил Советское правительство.

8. Группа офицеров. которым удалось избежать убийства.

Прежде чем закончить свое выступление, я хотел бы заверить вас о том, что мы приветствуем любое расследование и что мы готовы представить вам все разъяснения, относящиеся к нашей позиции по этому вопросу, а также касательно документальных материалов, находящихся в нашем распоряжении. Среди нас имеются также несколько военнопленных из тех трех лагерей, которые были ликвидированы в 1940 году Эти лица принадлежали той группе, состоявшей из 400 пленных, которая была вначале направлена в Павлищев Бор, а затем в лагерь Грязович и которая являлась единственной группой военнопленных, которые избежали расправы. Они могут предоставить вам свидетельские показания, в частности, относительно важных обстоятельств эвакуации лагерей, а также могут сообщить о прекращении всей переписки со своими пропавшими товарищами, — факт, который стал им известен из писем, полученных ими от своих семей из своей страны. (То есть после войны никто этого не проверял?! — Авт.)»²

Заявление, конечно, чисто пропагандистское, со множеством передержек и откровенной лжи, но кого это волнует? Главное — дать информационный повод, а остальное — дело техники. После заявления Андерса к делу подключились американцы. Сначала появился американский комитет по расследованию «катынского дела». Его организаторами были:

Макс Истман — троцкист, после убийства вождя переквалифицировавшийся в антикоммунисты.

Дороти Томпсон — известная журналистка.

Бреди — журналист, бывший противником вмешательства США в войну вплоть до самого Пирл Харбора.

Джон Ф. Кронин — католический священник, антисоветчик.

Джеймс А. Фарлей — католик, политик, в 1943 году порвавший с Рузвельтом.

Клэа Бус Люс — католический прозелит, антисоветчик.

Аллен Даллес — без комментариев.

Как видим, в эту комиссию не вошли не только представители советской стороны, но даже и «независимые эксперты». Поскольку, как явствует из фултонской речи Черчилля, свободны только люди, живущие по эту сторону «железного занавеса», первое понятно. Но кого-нибудь из той же Швейцарии или Швеции почему бы не пригласить? А если нет — то какие претензии к «комиссии Бурденко»?

В 1951 году к делу подключились парламентарии. В сентябре этого года член палаты представителей Конгресса США Рэй Мэдден, католик, демократ от штата Индиана, потребовал создания комиссии конгресса для повторного расследования «катынского дела». 25 сентября он заявил: «Показания и доказательства, которые должны быть собраны по этому массовому убийству, докажут всему миру, что у русских лидеров преступные умы».

Мистер Мэдден — персонаж весьма любопытный. В округе Лейк, откуда он был выдвинут в палату представителей, большую часть составляли американцы польского происхождения. Советский Союз Мэдден ненавидел люто, но это бы еще ничего — однако он открыто призывал к отказу от Ялтинского и Тегеранского соглашений. Например, 10 февраля 1952 г., выступая в Польском национальном Доме в Нью-Йорке, он заявил: «Соглашения, заключенные в Ялте и Тегеране, следует выбросить в мусорный ящик». Тем не менее палата представителей США свято верила в объективность расследования, которое возглавляет такой человек.

Комиссия была создана, работала и, естественно, признала то, что следовало признать. Не то чтобы на нее кто-то тоталитарно давил — что вы! Просто, поскольку это было расследование, проведенное в свободном мире, оно и было максимально свободным — в том числе от знания фактов, от соблюдения основ уголовно-процессуального права, да и от здравого смысла тоже. Некоторые перлы просто умиляют.

Например, значительно расширился список жертв. Один из конгрессменов, некто Шинан, заявил: «Отличительной чертой катынского преступления является массовое уничтожение не только лидеров польской армии, но также значительной части польских интеллигентов... Среди погибших находились 150 руководящих гражданских лиц, среди них — судьи, прокуроры и профессора польских колледжей. Были убиты свыше 600 врачей, включая большое число выдающихся специалистов. В Катыни погибли несколько сот инженеров с учеными степенями, много писателей, журналистов, промышленников, торговых работников, учителей, политических и общественных деятелей...»

Интересно, откуда г-н Шинан их взял? В немецких материалах о них не говорится, в советских — тоже, новых исследований не проводилось. Или поляки решили заодно спихнуть на русских еще и операцию «Танненберг»? Вообще-то, кощунственно такое думать — но очень напоминает известную у многих народов сказку о том, как некий пройдоха несколько раз брал виру за убийство своей давно уже мертвой бабушки.

Образец блестящей логики показал сенатор Дондерс, заявивший: «Если бы немцы убивали этих людей, они, конечно, не использовали бы германские боеприпасы или свои собственные винтовки, что скорее говорит о виновности другой страны...»

Интересно, а что они должны были использовать? Может, им еще в буденовках в атаку ходить — пусть весь мир думает, что у русских снова гражданская война началась.

А это выступление вроде бы даже в защиту. Дингелл из штата Мичиган говорит:

«Убийство польских офицеров в Катынском лесу и других лиц в различных районах истерзанной войной территории лежит на ответственности русских, даже если они были убиты немцами (что — всех?! — Авт.), ибо согласно международным конвенциям по вопросу о пленении военнопленных, военнопленные лежали на ответственности русских, которые захватили их в плен и держали в плену до времени убийства (уф-ф... Кажется, не всех... советские граждане, как всегда, не в счет. — Авт.) Приближение немцев обязывало русских перевести своих пленников в безопасное место. Однако не все польские офицеры и солдаты были убиты кровожадными русскими коммунистами (ну и на том спасибо! — Авт.) — многие из них были теми же методами ликвидированы в других местах сердобольными немецкими гуннами, но это нигде не зафиксировано».

Ну почему ж не зафиксировано?! ЧГК и это отслеживала. Впрочем, в нее входили не свободные люди свободного мира, а рабы тоталитарного строя, заявления которых изначально не принимаются во внимание. Так что — да, не зафиксировано...

А ведь прав был никому не известный референт НКИДа Мартьянов, когда в 1945 году предупреждал, что так и будет! В сентябре 1945 года в IV Европейский отдел НКИДа был направлен протокол заседания ЧГК по Катыни — по-видимому, для заключения о возможности его использования на Нюрнбергском процессе. Референт Европейского отдела Мартьянов дал по нему следующее заключение:

«22 сентября 1945 г. мною был просмотрен протокол 23 заседания ЧГК по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков от 12 января 1944 г.

Считаю, что поляки могут использовать показания свидетелей — бывшего начальника лагеря 1-ОН Ветошникова В. М. и бывшего на-пальника движения Смоленского участка Западной ж. д. Иванова С. В. против этих свидетелей и, косвенно, против СССР.

Показание Ветошникова дает основание полякам обвинить его в том, что он, как начальник лагеря, не принял своевременных мер к вывозу военнопленных офицеров польской армии в глубь страны. Показание Ветошникова может быть использовано против него и в той части, где он касается вывода поляков из прифронтовой полосы.

Ветошников в своем показании поднял вопрос о имевшейся возможности вывести поляков из прифронтовой зоны пешим порядком, но ничего не сделал для реализации этой возможности. Здесь показание Ветошникова сформулировано так, что ответственность за неиспользование этой возможности несет не он, начальник лагеря Ветошников, а высшая инстанция — Москва.

Кроме вышеизложенного, поляки могут обвинить Ветошникова в том, что он выдал лагерь немцам, спасая себя, т. к. Ветошников не принял мер по эвакуации военнопленных польских офицеров, в критический момент находился вне лагеря, в Смоленске.

Показание другого свидетеля — б. начальника Смоленского участка Западной ж.д. Иванова С. В. также может быть использовано против нас. Иванов заявляет, что свободных вагонов у него не было и что, в случае, если бы они нашлись, то их все равно нельзя было бы подать на трассу Гусино, т. к. она находилась под обстрелом.

Такая формулировка показания Иванова может быть истолкована поляками в том смысле, что он, Иванов, имел в своем распоряжении свободные вагоны, но не дал их под погрузку, мотивируя свой отказ тем, что трасса находится под обстрелом. Показания Ветошникова и Иванова в редакции ЧГК безусловно могут быть использованы поляками против СССР»³.

Не поэтому ли, кстати, Сталин до последнего молчал о судьбе польских офицеров, отправленных под Смоленск? В Москве уже тогда было прекрасно известно, как настроено польское правительство — оно ухватилось бы за малейшую возможность любой провокации. Уж коль скоро лондонские поляки не побрезговали даже кампанией Геббельса...

И вот теперь комиссия Мэддена доказала правоту МИДовского референта. Именно это и поставили нашим в вину никогда толком не воевавшие американцы. А если бы Сталин рассказал про Смоленск Коту с Андерсом, все это началось бы еще в 1941-м?

Конечно, при таком подходе и результат предсказуем: высокая комиссия решила, что поляков расстрелял НКВД. Странно, если бы они решили иначе. А вот основания интересны. Ссылаться на «Википедию», конечно, дурной тон — но иногда бывает очень полезно. Вот какие основания для приговора перечисляет эта самая известная в мире интернет-энциклопедия.

«Заключение Комиссии объявляло СССР виновным в катынском убийстве на основании следующих признаков:

1. Противодействие расследованию МКК в 1943 г.

2. Нежелание приглашать нейтральных наблюдателей во время работы "Комиссии Бурденко", кроме корреспондентов, согласно оценивших акцию как "целиком организованное шоу".

3. Неспособность предъявить в Нюрнберге достаточно свидетельств немецкой вины.

4. Отказ от сотрудничества с расследованием Конгресса, несмотря на публичное и формальное обращение Комитета.

5. Неоспоримые свидетельства лиц, ранее заключенных в трех лагерях, медицинских экспертов и наблюдателей.

6. Тот факт, что Стапин, Молотов и Берия до весны 1943 г. не отвечали полякам, где находятся лица, обнаруженные в Катыни.

7. Массированная пропагандистская кампания, устроенная против расследования Конгресса, что было расценено как выражение страха разоблачения».

Основания, как видим, убойные — особенно пункт 7. Единственный интересный пункт здесь — пятый. Конечно, основную массу этих свидетельств и доказательств мы уже знаем — но, может быть, появилось что-то новое?

Согласно утверждениям комиссии, по делу было допрошено более шестисот свидетелей. Правда, показания их исследователями катынской темы почему-то не тиражируются — надо полагать, ничего нового там не содержалось. Так что и мы не стали внимательно изучать все семь томов американских материалов, ограничившись только теми, которые советские дипломаты сочли необходимым доложить в Москву⁴.

Среди свидетелей, впрочем, попадались персонажи весьма колоритные. Ганс Блесс, бывший солдат вермахта, приветствовал комиссию по расследованию нацистским салютом. Интересно, станет такой «истинный ариец» хоть в чем-то отходить от официальной германской версии, если он так верен уже поверженному режиму? Некий человек, лицо которого было скрыто белой маской-балахоном, дал показания, что видел русские вооруженные отряды в 1940 году, которые убивали поляков и сваливали их тела в одну могилу. О свидетеле не было известно ничего, кроме того, что это «просто поляк, который спасся бегством из русского лагеря военнопленных», во что комиссии предлагалось поверить. Естественно, под маской он спрятался, опасаясь страшной мести КГБ... Еще один свидетель — бывший полковник Красной Армии Ершов, изменник Родины. Этот маску не надевал, однако когда он давал показания, из зала почему-то были удалены все фотокорреспонденты, а у того единственного, кто все же сумел сфотографировать Ершова, отобрали пленку. Интересно, почему — ведь фотография полковника наверняка осталась в кадровом управлении советской армии, и МГБ, при желании, нашел бы ее с легкостью необыкновенной.

Мы не будем предполагать, что поляка в маске рекрутировали из безработных солдат армии Андерса, а «полковника Ершова» отыскали в рядах парижских таксистов⁵. Это, в конце концов, неэтично по отношению к американским конгрессменам. Мы просто излагаем факты.

Из свидетелей, вроде бы рассказавших что-то новое по катынскому вопросу, известны двое. Это пленные американские офицеры, которых немцы тоже возили на раскопки. Один из них — полковник ван Влит. Вернувшись в штаты, он в 1945 году написал доклад в Пентагон. Доклад был засекречен, с полковника взята подписка о неразглашении — интересно, что там можно было секретить? Потом, когда удалось добиться снятия грифа, оказалось, что доклад потеряли в канцелярии Министерства обороны. Тогда полковник восстановил по памяти текст, который и был рассекречен 18 сентября 1950 г.

Кроме этой детективной истории, о том, что видел в Катыни полковник ван Влит, ничего узнать не удалось. Однако бывший майор австралийской армии Лео Пробин опубликовал в журнале мельбурнской унитарной церкви «Бикэн» любопытнейшую статью. Он сообщил, что находился в плену вместе с Ван Влитом и тот, вернувшись из Катынского леса, заявил, что убийства были делом рук немцев. Интересно, насколько доклад, утерянный в Министерстве обороны США, совпадал с восстановленным через пять лет текстом? О том, что правительство США могло надавить на полковника американской армии с целью побудить его дать «правильные» показания, мы писать не будем. Это абсолютно невозможно!

Еще один свидетель — полковник Дональд Б. Стюарт, попавший в плен 15 февраля 1943 г. и оказавшийся в числе пленных американцев, которых немцы привезли в Козьи Горы. 11 октября 1951 г. он рассказывал комиссии Мэддена об увиденном:

«Каждый из нас отдельно пытался определить, сколько трупов находилось в могилах... Поскольку одна из могил была раскрыта до нижнего слоя трупов, мы могли подсчитать, сколько было слоев; т. о. мы подсчитали число трупов в каждом ряду. Каждый из нас отдельно подсчитал число слоев и число рядов. Позднее, когда мы посовещались и когда проверили друг у друга подсчеты, мы обнаружили, что насчитали около 10000 трупов».

Интересно, как в американской армии с арифметикой? Даже по немецким данным, в самой глубокой могиле было около 3 тысяч тел, в остальных — меньше. А всего, как мы уже показывали, не больше 4—5 тысяч.

«Когда мы подошли к той могиле, то не немцы нам указали, а каждый из четырех офицеров сам заметил, что эти люди были очень хорошо одеты. На них были сапоги. Черные сапоги из очень хорошей кожи... На них были кожаные каблуки, которые не были изношены; каблуки были в хорошем состоянии. Большинство из них было в бриджах из эластичного материала... Материал был очень хорошего качества и почти не изношен...

...Мы пришли к выводу, что эти офицеры не могли быть очень долго в плену к моменту своей смерти... Сапоги были совершенно не изношены...»

Все очень мило, но вот что пишет в своей книге «Катынь» Юзеф Мацкевич, который, несомненно, посещал раскопки:

«В большинстве случаев мундиры были в хорошем состоянии, можно было распознать даже, из какой материи они сшиты, — только обесцветились. Все кожаные изделия, в том числе и сапоги, выглядели резиновыми».

Интересно, как свидетель смог увидеть «черные сапоги из очень хорошей кожи» и понять, что бриджи были сшиты из хорошего материала? Или ему показали какие-то специально подобранные трупы? Что касается не изношенных каблуков, то не знаем, как в Америке, а в России существовала такая профессия — сапожник. Этот человек ставил набойки, а при необходимости мог заменить изношенный каблук. Услуги сапожника стоили недорого и были вполне по карману даже пленным. Интересно, правда?

«В нескольких местах ямы были выкопаны глубоко, и немцы показали нам на дне их и вокруг них лежащие там белеющие кости и несколько черных резиновых галош...»

Это, по-видимому, опять загадочные русские могилы. Похоже, советские галоши производили на всех «западников» такое же неизгладимое впечатление, как на чуковского Крокодила. Галоши с мистическим постоянством вылезают при эксгумациях и в свидетельских показаниях — от той, которую царапали румыны на свалке в Одессе, до найденных поляками под Харьковом в 1995 году.

Сделаны были комиссией и любопытные географические открытия.

«Вопрос. Вам известно на основании того, что вы слышали и читали, что в 1940 году русские владели той частью Польши?

Стюарт. Да, сэр. Русские владели той частью Польши...»

Это какой частью Польши — Смоленском? Конечно, члены комиссии наверняка долго и плодотворно общались с лондонскими поляками, но даже Пилсудский, кажется, не претендовал на Смоленск. Или претендовал?

И вот, наконец:

«Немцы, например, рассказали нам, где находились лагеря военнопленных, из которых прибыли эти люди... и они сказали нам, что нашли железнодорожные билеты для поездки домой с указанными на них именами этих людей».

Че-го?! Вы можете представить себе военнопленных, которые ностальгически хранят давно просроченные проездные билеты? Они ведь даже на самокрутки не годны... Скорее уж приходят в голову парни из ведомства Геббельса, обшаривающие кладовки варшавских ведомств в поисках того, что можно засунуть в катынские могилы. Впрочем, каким образом эти билеты могут свидетельствовать о том, что поляков расстрелял НКВД, все равно неясно...

Примечания

1. Что, неужели страшнее Освенцима? Белорусских гарей? Блокады Ленинграда? Гитлеровских пересылок для советских пленных? Наконец, уничтожения польских женщин и детей? Следует ли понимать этот пассаж таким образом, что с точки зрения польского шляхтича расстрел нескольких тысяч ему подобных может быть приравнен к мучительному умерщвлению сотен тысяч мирных жителей? А уничтожение в том же Смоленске нескольких десятков тысяч советских военнопленных, может быть, и вовсе акт дезинсекции?

2. АВП СССР. Ф. 07 Секретариата тов. Вышинского А.Я. Оп. 30а пор. 16. Инв. 1953. Папка 20. Катынское дело (Справочное). Л.43—54.

3. АВП РФ. Ф. 122, оп. 27, п. 79, д. 15, л. 6—7.

4. АВП МИД РФ. Фонд секретариата Вышинского. Оп. 30а, порядковый 13, папка 20. VIII сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Катынское дело. Справочные материалы.

5. Одна из «знаковых» профессий русских эмигрантов.