1. Фашистское нападение на Польшу. Причины и характер второй мировой войны. Военные цели германского империализма и отношение народа Германии к войне

1 сентября 1939 г. в 4 часа 45 минут утра фашистский вермахт напал на Польшу. Без объявления войны 1,5 миллиона немецких солдат при поддержке 2500 танков и 2000 самолетов неожиданно нарушили польскую границу от Балтийского моря до Бескид.

В тот же день в рейхстаге перед фашистскими главарями, заправилами концернов и государственными служащими выступил Гитлер. Он заявил, что «регулярные войска Польши, первыми открыв огонь, сегодня ночью вторглись на нашу территорию» и что теперь Польша получит «ответный огонь». В действительности же группа фашистов из службы безопасности (СД) и бывших уголовников, переодетых в польскую форму, напала в эту ночь на радиостанцию в Глейвице. При этом в качестве вещественного доказательства они оставили труп заключенного из концентрационного лагеря, одетого в польскую форму. Этого заключенного преднамеренно расстреляли немецкие полицейские, которые прогнали «поляков» из радиостанции. С целью замести следы этого преступления все его участники по приказу Гиммлера были расстреляны. Известно, что подобные провокации имели место и при организации нападения на таможни Хоенлиндене и Гейерсдорфе. Таким образом, эти действия были не «ответным огнем», а рассчитанными диверсиями, которые дали повод развязать давно подготавливаемую и планируемую войну. Гитлер, как главнокомандующий вермахтом, еще 22 августа 1939 г. заявил: «Я разрешаю захватить в Верхней Силезии или в протекторате несколько рот в польской форме. Я буду иметь пропагандистский повод для начала войны, безразлично, правдоподобен он или нет. Победителя не спросят, правду ли он говорил».

В то самое время, когда совершалась эта провокация, несколько тысяч фашистских диверсантов, в том числе головорезы из «Свободного корпуса Эбингхауса», проникли в верхнесилезский индустриальный район. Заняв там ключевые позиции, они открыли огонь по польским рабочим и солдатам, облегчив тем самым завоевание этой важнейшей области. В Данциге организация «СС — Хеймвер Данциг», получившая немецкое оружие и усиленная фашистами из Германии, выступила против польских органов власти. Фашисты Данцига требовали присоединения его к рейху. Линейный корабль «Шлезвиг Гольштейн», находившийся в Данцигской гавани с 26 августа 1939 г. якобы с мирным визитом, начал обстрел Вестерплатте. Фашистские диверсионные группы внезапно появились во многих районах польского тыла. Они обстреливали отступавших польских солдат, захватывали склады боеприпасов и поджигали военные объекты. В Быдгоще утром 3 сентября диверсанты развязали настоящие уличные бои. Но фашистская «пятая» колонна здесь просчиталась. Польская пехотная дивизия возвратилась в город и восстановила порядок. Около 300 диверсантов были уничтожены в бою или казнены. Фашистская пропаганда извратила это событие, назвав его «кровавым воскресеньем Бромберга», в котором якобы погибло около тысячи мирных немецких граждан. 5 сентября подразделения 4-й немецкой армии вступили в Быдгощ. Началась кровавая резня. 5 тысяч поляков, в том числе много учащихся, были расстреляны. Начали осуществляться ранее запланированные массовые убийства польского народа.

В то время как фашистские армии в Польше быстро продвигались вперед, правительствам Великобритании и Франции до объявления 3 сентября 1939 г. войны Германии потребовалось еще два дня, в течение которых они вели переговоры с фашистским руководством об «улаживании» польского конфликта. На этом осенью 1939 г. фактически была исчерпана «помощь» Англии и Франции Польше, находившейся в крайне затруднительном положении. Правительства Чемберлена и Даладье, продолжая свою антисоветскую политику умиротворения, позорно бросили польских союзников на произвол судьбы.

Война, начавшаяся с фашистского нападения на Польшу, была так же, как и первая мировая война 1914—1918 гг., развязана главным агрессором — германским империализмом. Глубочайшие причины этой войны, равно как и агрессивность германского империализма, вытекали из природы капиталистического общественного строя, в недрах которого она возникла и была подготовлена. В период между двумя мировыми войнами, согласно действию закона неравномерного, скачкообразного экономического и политического развития империалистических держав, образовалось новое соотношение сил. Противоречия между главными капиталистическими государствами обострились, что нашло свое отражение в возникновении двух соперничающих между собой блоков империалистических держав. Согласно законам развития империалистической системы агрессивные страны — гитлеровская Германия, Италия и Япония — стремились к новому переделу мира, расширению источников прибыли, рынков сбыта, сферы приложения капитала, районов добычи сырья, а также к дальнейшему подчинению миллионов трудящихся своей системе эксплуатации. Господство над Европой и миром стало целью германского империализма. Одновременно с этим Великобритания, Франция и США стремились не только сохранить в империалистической системе свое господствующее положение, достигнутое в первой мировой войне, но и использовать каждый удобный случай для его расширения.

Место второй мировой войны в XX столетии определялось не только империалистическими противоречиями, но прежде всего ролью, которую она играла в охватившей весь мир классовой борьбе между социализмом и капитализмом. Империалистические державы накануне второй мировой войны более не являлись единственным определяющим фактором международных отношений, так как империализм после Великой Октябрьской социалистической революции перестал быть охватывающей весь мир социально-экономической системой.

Обе империалистические группировки видели в войне против Советского Союза, в уничтожении первого в мире социалистического государства и реставрации капитализма на территории СССР свою высшую классовую цель, причем германскому империализму отводилась роль ударной силы мирового империализма. Вследствие единодушия в этом основном вопросе усилились тенденции к сплочению всех империалистических держав против СССР. Об этом свидетельствуют интервенционистские планы двадцатых годов, ремилитаризация Германии с помощью западных держав и прежде всего их мюнхенская политика. Общие интересы в этом главном вопросе как накануне второй мировой войны, так и после начала войны стали базой для усилий к разрешению противоречий внутри империалистической системы за счет первого социалистического государства.

Летом 1939 г. агрессивные действия фашистского блока так обострили империалистические противоречия, что было достаточно искры, чтобы разжечь мировой пожар. Немецкое фашистское руководство решило начать агрессию. В мае 1939 г. Гитлер недвусмысленно заявил: «Дальнейшие успехи не могут быть достигнуты без кровопролития».

Под предлогом защиты национальных интересов германский империализм в течение длительного времени систематически и непрерывно готовил агрессию в военном, политическом, идеологическом и экономическом отношении. Путем лживой, шовинистической и реваншистской пропаганды ему удалось оболванить большинство немецкого народа и подготовить его к войне. При этом господствующие круги фашистской Германии как до начала войны, так и в ходе ее сумели использовать такие качества немецкого народа, как усердие, работоспособность, творчество и самопожертвование, для дела несправедливого и преступного, направленного против его же кровных жизненных интересов.

Вопреки публичным заверениям о преследовании якобы оборонительных целей, направленных исключительно на «исправление несправедливостей Версаля», германский империализм длительно готовился к экспансии, к переделу мира и в конечном счете к завоеванию мирового господства. Гитлер, говоря о целях войны в интимном кругу, неоднократно заявлял: «Сегодня мы боремся за нефть, каучук, руду и т. д. Без вторжения в чужие государства или захвата чужой собственности этого невозможно достигнуть...» Прежде чем браться за новый передел мира, германский империализм в качестве ближайшей цели намеревался вернуть источники наживы, потерянные в первой мировой войне. Германская монополистическая буржуазия и ее политики никогда не признавали результатов первой мировой войны. Правда, правительством Германии были подписаны Версальский договор и другие соглашения, но ее агрессивные круги не признавали основанную на международном праве действительность, прежде всего не желали признать ни вновь созданные польское и чехословацкое государства, ни свои границы на востоке, севере, юге и западе. Германский монополистический капитал не мог также примириться и с потерей колоний.

Для господствующих классов Германии уже с начала возникновения и последующего развития империализма было характерно стремление к завоеваниям, связанное с непрерывной экспансионистской и агрессивной политикой. Это соответствовало реакционному внутреннему развитию империалистической Германии, для которой в результате противоречий между мощным потенциалом немецкой экономики и ограниченной территориальной сферой власти германского монополистического капитала было характерно усиленное образование государственно-монополистического капитализма. Господствующие крути крупной буржуазии в политике экспансии и агрессии искали выход для решения внутренних классовых проблем. Вальтер Ульбрихт указывал, что обострение капиталистических противоречий в Германии привело к экспансионистской политике германского империализма, к борьбе за новый передел мира. Но эта политика в свою очередь содействовала дальнейшему обострению именно этих противоречий.

Заправилы концернов и государственно-монополистические органы, находившиеся под их господством или влиянием, а также идеологи, военные деятели и политики в течение двух десятилетий перед второй мировой войной и в ходе ее разрабатывали конкретные планы для претворения экспансионистской программы германского империализма в жизнь. Во всех этих планах имелась общая черта, которая предусматривала поэтапное создание «великой Германии» с присоединением Австрии и основанием «Срединной Европы» под господством германского монополистического капитала. Различные «концепции Срединной Европы» уже включали в экспансионистскую программу частично Восточную, Юго-Восточную и Северную Европу. Затем следовали планы господства «нового порядка» во всей Европе, и от этой «ближайшей» цели германские империалисты шли к «конечной» — разрабатывали в различных вариантах «концепцию мирового океана» и планы мирового господства. Эти далеко идущие цели концентрировались на захвате Советского Союза, Среднего Востока, Индии, Британских островов, а позднее Американского и Африканского континентов.

Вопреки этим фактам империалистические, и прежде всего реакционные западногерманские, историки стараются отрицать непрерывность экспансионистской политики германского монополистического капитала с начала нового столетия и рассматривают фашистские цели войны изолированно, как явление, выходившее якобы из рамок немецкой истории. При этом некоторые различия в мнениях отдельных группировок агрессивного монополистического капитала и военных, касающиеся лишь деталей, очень часто интерпретируются этими историками как «оппозиция» или даже как «сопротивление» режиму нацистов. В действительности перед войной, в начале и в ходе ее была сформулирована единая программа войны, в которой все группировки имели одну конечную цель: достижение господства германского фашистского империализма в Европе и в конечном счете во всем мире. Однако некоторые фазы этого процесса и конкретные цели зависели от различных политических и экономических факторов, от расстановки классовых сил в Германии и взаимоотношения отдельных группировок монополистической буржуазии, а также от различных обстоятельств международного развития. Это определило задачи отдельных этапов в начале войны и окончательное решение фашистского руководства начать осуществление своих целей в ней с нападения на Польшу. При этом далеко идущая цель — экспансия против Советского Союза, а также столкновение с большими империалистическими соперниками — была лишь отсрочена. Гитлер в конце мая 1939 г. заявил: «Данциг не является объектом, о котором идет речь. Речь идет для нас о расширении жизненного пространства на Востоке».

Решение начать войну против Польши осенью 1939 г. основывалось как на военно-стратегических, так и на внутренне- и внешнеполитических соображениях. На границе протяженностью 2897 км Польшу с трех сторон охватывал гитлеровский вермахт. Вследствие многолетней антисоветской внешней политики, проводимой господствующими кругами Польши, фашистское руководство не опасалось, что польское правительство обратится за помощью к Советскому Союзу. Опасность эффективного выступления западных держав в защиту Польши оценивалась правителями в Берлине как минимальная. 22 августа 1939 г. Гитлер сказал об этом: «Англия и Франция имеют обязательства, но та и другая не будут в состоянии их выполнить... Англия не сможет фактически помочь Польше». Наконец, фашистское руководство активной пропагандой против Польши стремилось сделать эту войну популярной у немецкого народа и представить ее как неизбежную. Ежедневно в фашистской прессе публиковались измышления о преследовании и уничтожении немецкого населения в Польше, о польских военных приготовлениях и плане дальнейшей аннексии Польшей части тогдашних немецких земель. Эта лживая пропаганда привела многих немцев к ошибочному пониманию фактических целей германского империализма в отношении Польши.

В конце августа 1939 г. фашистское руководство и влиятельные группы монополистического капитала пришли к выводу, что создалась выгоднейшая ситуация для начала агрессии. Военная машина была пущена в ход. Длительное планирование, а также предательское и провокационное начало войны опровергают утверждения, будто фашистские руководители и пропагандисты неповинны в ее развязывании, и разоблачают ложь неонацистских и милитаристских историков типа Фрея, Глазебока, Граберта и Хоггена, которые повторяют в настоящее время эту фальшивую версию.

Для военного нападения на Польшу с целью развязывания второй мировой войны германским империалистам и милитаристам казалась особенно подходящей не только политическая ситуация, по также ряд других факторов. Так, германские империалисты опасались, что их преимущество в вооружении по сравнению с их империалистическими соперниками уменьшится и вместе с этим они упустят «благоприятный случай» для нанесения удара. Это нашло отражение в секретной речи Гитлера 5 ноября 1937 г., когда он заявил, что Германия должна не позднее 1943—1945 гг. применить насилие, потому что «в сравнении с вооружением окружающего мира она сможет лишь до того времени сохранить относительный перевес». Два года спустя, 23 ноября 1939 г., когда война уже была развязана, он повторил эту мысль: «Время работает на противника. Теперь соотношение сил для нас больше не улучшится, а может лишь ухудшиться».

Такая оценка положения фашистскими агрессорами соответствовала объективной действительности также и в отношении других факторов международного соотношения сил. Последовательная борьба прогрессивных сил под руководством коммунистических и рабочих партий против развязывания войны оказала значительное влияние на трудящихся в тридцатых годах, но в то время она еще не была достаточно действенной, чтобы сорвать планы поджигателей войны.

Коммунистические партии в большинстве капиталистических стран к тому времени еще не стали массовыми партиями. Рабочий класс был расколот по вине правых руководителей социал-демократии, которые сотрудничали с буржуазными партиями.

К тому же оказалось, что стремление народных масс к миру демагогическая реакционная буржуазная пропаганда использовала для сознательного ввода народных масс в заблуждение. Чемберлен, возвратясь из Мюнхена, высказал уверенность, что соглашение «означает мир для нашего времени». Монополистическая пресса беспрерывно уверяла в миролюбии капиталистических правительств, восхваляла Даладье, Чемберлена и других империалистических политиков, называя их «ангелами мира». Даже Гитлер, который демагогически твердил о мире, изображался как его сторонник. Чемберлен однажды изволил сообщить, что, по его впечатлениям, «Гитлер был человеком, на слово которого можно положиться». Одновременно буржуазная пропаганда называла поджигателями войны коммунистов и других ее противников, которые призывали к решительным действиям в борьбе за мир. Таким образом, трудящиеся капиталистических стран вследствие раскольнической политики лидеров социал-демократии, манипуляций империалистических заправил и их прессы как активная боевая сила в борьбе за мир в необходимый решительный момент были дезориентированы.

Позиция западных держав по отношению к гитлеровской Германии поставила Советский Союз в крайне тяжелое положение. С переходом власти в Германии в руки фашистской партии правительство СССР усиленно стремилось к созданию системы коллективной безопасности и обороны от агрессивного германо-итало-японского блока, что благоприятствовало бы борьбе всех прогрессивных антивоенных сил в мире и должно было воспрепятствовать развязыванию новой мировой войны. В августе 1939 г. для СССР создалась непосредственная опасность оказаться в качестве объекта, избранного обеими империалистическими коалициями для временного урегулирования существовавших между ними противоречий. Это явствует, например, из заявления Гитлера, сделанного им позднее, 23 ноября 1939 г., перед командующими объединениями. В нем было сказано, что после оккупации Чехословакии он еще не имел ясного представления, как действовать: «Начать войну сначала против Востока и затем против Запада или наоборот». Советский Союз находился, таким образом, в политической изоляции: переговоры с западными державами о союзе против возможной агрессии потерпели неудачу; нападение гитлеровской Германии на СССР являлось вопросом времени; на Дальнем Востоке японские империалисты уже начали войну на Халхин-Голе с нападения на Монгольскую Народную Республику, секретные переговоры между западными державами и гитлеровской Германией не исключали возможности «нового Мюнхена», на этот раз направленного против Советского Союза.

При этих обстоятельствах заключение 23 августа 1939 г. предложенного гитлеровской Германией договора, который предусматривал, что обе стороны «обязываются воздерживаться от всяких актов насилия, военных агрессивных действий и нападения друг на друга как в отдельности, так и совместно с другими государствами», обеспечивало советскому народу мирную передышку. Однако с немецкой стороны предложение о заключении этого договора означало тактический маневр, что стало ясным из высказывания Гитлера, сделанного им в докладе задолго до заключения соглашения. «Пожалуй, я не буду избегать союза с Россией, — заявил он однажды и пояснил при этом: — Но это никогда не удержит меня сделать решительный поворот и напасть на Россию, после того как я достигну моей цели на Западе».

В условиях, сложившихся летом 1939 г., заключение договора о ненападении с Германией было результатом дальновидности советской внешней политики. Таким путем удалось предотвратить заговор империалистических держав против Советского Союза, защитить оплот революционного движения во всем мире. Была сорвана попытка временно уладить противоречия между империалистическими коалициями за счет Советского Союза.

Результатом этого события явилось то, что война, развязанная в первые сентябрьские дни, носила империалистический характер как со стороны фашистской Германии, так и со стороны Великобритании и Франции. Классовые цели главных держав, ведущих войну, и ее сущность соответствовали предвоенной политике господствующих классов этих государств. В связи с этим основной задачей рабочего класса и коммунистов была усиленная борьба за прекращение империалистической войны. Вот почему Георгий Димитров от имени Коммунистического Интернационала объявил в начале сентября 1939 г.: «Для рабочего класса имеется только одна-единственная правильная точка зрения — это непримиримая мужественная борьба против империалистической войны, борьба против виновников и поборников этой войны прежде всего в своей собственной стране, борьба за прекращение этой разбойничьей войны».

Хотя вторая мировая война началась как империалистическая, но вместе с тем она отличалась рядом особенностей от первой мировой войны. Важнейшим фактором в изменении международной обстановки явилась победа Великой Октябрьской социалистической революции в России. Существование могущественного, охватывающего одну шестую часть земного шара социалистического государства ясно показало, что эпоха империализма и империалистических войн шла к закату. При этих условиях война между двумя империалистическими коалициями неизбежно должна была поставить перед народами вопрос об устранении капиталистического строя, чреватого войнами.

По сравнению с первой мировой войной здесь не повторилась обычная борьба блоков империалистических держав. Несмотря на то что во враждующие коалиции входили империалистические государства, все же между фашистской диктатурой в Германии и буржуазно-парламентским строем во Франции, Великобритании, США и их союзников существовали значительные различия. Хотя западные державы, которые после 1918 г. имели еще достаточно империалистических экспансионистских возможностей, тоже были заинтересованы в укреплении своих позиций, они все же не планировали и не подготавливали физического истребления целых наций и массового уничтожения других народов.

В противоположность этим странам германский фашистский империализм поставил целью не только жестоко угнетать и грабить другие народы и нации, но и в конечном счете ликвидировать их. Этими целями определялись разбойничьи методы ведения войны гитлеровской Германией. Вследствие этого война фашистской коалиции с самого начала неизбежно приняла особенно реакционный, империалистический характер.

Империалистические западные державы с 3 сентября 1939 г. тоже вели империалистическую войну. Их правительства, преследуя свои классовые цели, не ставили задачу освобождения человечества от фашизма. Они лишь стремились военными средствами победить своего империалистического конкурента. Однако в этой войне речь шла не только о новом переделе сфер влияния, колоний и рынков, но и о независимости самих указанных высокоразвитых капиталистических стран. Это поняли народные массы, которые считали, что успех фашистского государства, хотя бы и временный, в любом случае ухудшит их политическое положение. Сознание, что германский империализм и милитаризм является главным врагом всего человечества, постепенно укреплялось. Поэтому народные массы вступили в настоящую антифашистскую освободительную войну. Они оказывали постоянное, все более усиливавшееся давление на свои правительства, чтобы заставить их выдвинуть на передний план общие национальные цели народов, которым угрожает опасность, и отказаться от империалистических устремлений. Правда, в главных империалистических государствах в конечном счете эту задачу не удалось выполнить, тем не менее движение народных масс, которое было обращено также против реакционных политиков умиротворения в собственных правительствах, добилось того, что после начала войны постепенно образовывались элементы антифашистской освободительной борьбы. Их рост привел в конце концов к постепенному изменению характера второй мировой войны в 1940—1941 гг., к возникновению элементов антифашистской освободительной войны со стороны народов, на которые напали гитлеровская Германия и ее союзники.

Сразу же после начала войны борьба польского народа, подвергшегося фашистскому нападению, приняла определенный характер справедливой освободительной войны за национальную независимость, за свое существование. Это относится также к борьбе ограбленных и угнетенных народов Чехословакии, Австрии, Албании, Эфиопии и оккупированных областей Китая за свою национальную независимость еще перед началом второй мировой войны.

Немецкие антифашисты и противники войны в то время сознавали, что фашистская агрессия стремится осуществить империалистические, экспансионистские цели решающего значения. Это определяло отношение представителей различных направлений антигитлеровского движения к войне. В целом же антифашистское движение Сопротивления экспансионистской политике гитлеровской Германии и войне как перед ее началом, так и в ходе ее по своей сущности являлось классовой борьбой против германского империализма и милитаризма и вместе с тем составной частью исторического столкновения между социализмом и капитализмом.

Коммунистическая партия Германии во все предвоенные годы последовательно руководила борьбой за свержение гитлеровского режима. Она предпринимала героические усилия к объединению всех немецких антифашистов и противников войны в один широкий антифашистский немецкий Народный фронт в борьбе против фашистской диктатуры и ее военных приготовлений. Выражением этих усилий были решения Брюссельской (1935 г.) и Бернской (1939 г.) партийных конференций и борьба нелегальных партийных организаций КПГ в Германии за осуществление этих решений. КПГ неоднократно разъясняла немецкому народу еще перед установлением фашистской диктатуры: «Кто выбирает Гитлера, выбирает войну!» Когда война стала действительностью, уже не оставалось сомнений в ее империалистическом характере. Для свержения нацистской диктатуры необходимо было объединить все антифашистские силы. Но выполнение этих задач было затруднено, поскольку антифашисты, противники войны и Гитлера не выступали еще в то время с необходимым единодушием и организованностью. Рабочий класс был расколот, и о политических целях борьбы против фашизма его отдельные представители не имели единого мнения. В этих условиях КПГ вновь выступила за то, чтобы собрать все антифашистские и демократические силы в единый Народный фронт.

В предвидении непосредственной военной опасности руководство КПГ неоднократно предупреждало, что фашизм может втянуть немецкий народ, вопреки его интересам, в войну. По этому вопросу в резолюции Бернской конференции КПГ была дана ориентировка, которая сделала ясной позицию коммунистов по отношению к войне: «Если нет возможности, несмотря на все усилия противников Гитлера, предотвратить войну, которую он провоцирует против других народов, то в национальных интересах немецкий народ должен покончить как можно скорее и всеми средствами с господством Гитлера, потому что только этим немецкий народ может спасти существование нации от ужасных последствий такой войны». Бернская резолюция не только определила отношение рабочего класса к войне, но и указала путь, которым после крушения фашизма должен идти немецкий народ к новой, демократической республике. В ней говорится: «Сплоченный рабочий класс, объединенный с крестьянами, средним сословием и интеллигенцией в Народный фронт, определяет судьбу страны». Предупреждая о возможности развязывания войны фашизмом, руководство КПГ. уже тогда дало глубокий анализ ее характера со стороны гитлеровской Германии. Оно констатировало, что речь идет о войне «за исполнение захватнического плана против других народов, за империалистический новый передел мира, за исполнение этой агрессивной политики в интересах капиталистических трестов и военных промышленников».. Антифашистское движение Сопротивления, руководимое КПГ, таким образом, еще накануне нападения Гитлера на Польшу получило последовательную программу борьбы против войны и за свержение фашистской диктатуры с помощью Народного фронта. За несколько дней до ее начала, 25 августа 1939 г., в заявлении о германо-советском договоре о ненападении ЦК КПГ повторил свою принципиальную ориентацию: «Если Гитлер, несмотря ни на что, толкнет немецкий народ в катастрофу войны, каждый немец должен знать: национал-социализм является ее виновником. Тогда главное — борьба за поражение нацистского режима в войне и за свержение нацизма».

2 сентября 1939 г. Политбюро ЦК КПГ высказалось за быстрейшее окончание войны, воспрепятствование ее развитию и решение спорных вопросов на международной конференции. Для осуществления такой политики руководство КПГ в заявлении от 3 сентября призвало всех антифашистов в Германии и в эмиграции в настоящее время еще упорнее и настойчивее действовать в целях объединения немецкого рабочего движения и немецкой оппозиции и мобилизовать все силы для свержения Гитлера. В заявлении говорилось, что к тому времени, к сожалению, «усилия прийти к соглашению с эмигрантскими руководителями социал-демократической партии Германии о единой мобилизации народных масс против фашизма имеют лишь незначительный результат». Несмотря на это, ЦК в том же заявлении, опубликованном в газете «Ди вельт», выходившей в Стокгольме, констатировал: «Мы больше, чем когда-либо, чувствуем сердечный союз со всеми социал-демократическими функционерами и рабочими в Германии, которые преодолевают политику выжидания, выступают за единство рабочего движения и борются против империалистических поджигателей войны».

Правление немецкой социал-демократической партии в эмиграции выпустило в начале войны воззвание, подписанное Отто Вельсом и Гансом Фогелем. В нем говорилось: «Вся тяжесть вины за чудовищные преступления против мира и человечества ложится на Гитлера и его систему... Свержение Гитлера поэтому является целью, за которую мы будем бороться вместе со всеми демократическими силами в Европе». Под совместной борьбой правые социал-демократические руководители, однако, понимали прежде всего сотрудничество с империалистическими кругами западных держав во вред борьбе рабочего класса. Свою антикоммунистическую и антисоветскую политику они продолжали и позднее.

Вместе с тем многие социал-демократы, боровшиеся в нелегальных организациях Сопротивления в Германии, понимали, что с началом войны возникла необходимость высказать общее с коммунистами и другими антифашистами мнение и бороться вместе с ними. На гитлеровскую агрессию большинство антифашистских организаций реагировало воззваниями и прокламациями против войны. Так, Комитет единого фронта социал-демократических и коммунистических рабочих и членов профсоюзов, образованный в мае 1939 г., по поручению ЦК КПГ распространил осенью 1939 г. на заводе Сименса в Берлине листовки с призывом, в котором говорилось: «Итак, сейчас, в начале войны, каждый немец должен быть воодушевлен всеобъемлющей целью: тотчас и как можно быстрее окончить преступную гитлеровскую войну, которая грозит уничтожить нашу страну и народ. Никакой «поддержки», никаких «последних жертв» для этого преступления. Долой Гитлера, долой его нацистское кровавое господство, долой господство десятка тысяч капиталистов, которые принесли несчастье Германии!»

В Берлине, в районе Нойкельна, действовала организация Сопротивления, в которую входили молодые коммунисты, члены Социалистической рабочей молодежи, а также Католического союза молодежи. Ею руководили Эрих Циглер и Гейнц Капелле. 9 сентября эта организация обратилась с прокламацией против империалистической войны «Я зову молодежь мира», которую члены этой организации раздавали в Берлине. В прокламации говорилось: «Теперь немецкий народ и немецкая молодежь встали на путь разрыва с фюрером, который ведет к катастрофе. Ради могущества немногих крупных германских капиталистов Гитлер хочет принести в жертву кровь немецкой нации. Задумайся, что хотят приобрести немецкие военно-промышленные короли на кровавой мировой войне, на жертвах и страданиях многих народов? Немецкая молодежь, на твоей крови они снова хотят заработать... Юноши Берлина! Сопротивляйтесь и поднимайтесь на борьбу! Берлинские девушки! Отказывайтесь производить боеприпасы. Чем активнее ваши действия, тем скорее конец войне». В заключение указывалось: «Только свержение Гитлера и его банды военных поджигателей принесет мир».

В одном из призывов — «К нашим товарищам на военных заводах, ко всем жителям Берлина», распространенном осенью 1939 г. Комитетом единого фронта на заводах Сименса, давалась также правильная оценка характера войны, которую ведет фашистская Германия, и ее целей: «Не ждите мира, пока Гитлер у власти и пока полностью не будет ликвидирована власть, защищающая владык Германии — Круппа, Тиссена, Сименса и Клёкнера».

Подобные высказывания характерны и для других организаций Сопротивления, действовавших в различных частях Германии. Эти организации раздавали листовки, вывешивали антивоенные лозунги, слушали иностранные радиопередачи и распространяли передаваемую ими информацию. Позже, несмотря на аресты, призыв на военную службу и трудовую повинность многих участников, они пытались установить и упрочить связь между борцами Сопротивления.

Против фашистской войны выступали не только представители рабочего класса, но также противники войны из других социальных слоев. Поэт Фриц фон Унру, работавший в эмиграции в Париже с Лионом Фейхтвангером, Францем Верфелем и другими в журнале «Цукунфт», в одной из листовок, распространявшихся в Германии 4 сентября 1939 г., призывал бороться против войны. В ней говорилось: «Вы знаете, что я в 1914 г. добровольно поступил на военную службу. Сегодня я этого не сделаю... Я осуждаю эту войну. Она ведется против нашего народа. Старые и молодые друзья! Расстаньтесь с этой системой, которая приносит нам лишь несчастье и сейчас угрожает привести Германию к гибели. Друзья! Гитлеровская система не достойна жертвы ни одного немецкого солдата. С 1933 г. с болью и страхом думаю я о преследованиях, тюрьмах и тайных убийствах... Говорю вам: освобождайтесь от тиранов. Уничтожайте поджигателей войны в армии. Встаньте на защиту нашего народа и Германии. Братайтесь с теми, кто, как мы, борется за свободу. Товарищи, знайте: враг не стоит на Рейне, он сидит в Берлине».

3 сентября 1939 г. Карл Дункер, живший в то время в США, взял инициативу написать «Обращение к немцам за границей». Многие немецкие эмигранты, в том числе Герман Раушнинг и Томас Манн, приняли активное участие в его составлении» Томас Манн категорически требовал, чтобы это был «призыв к мятежу» немецкого народа против фашистского режима.

Журнал «Социалистише варте», издававшийся Международным социалистическим союзом борьбы в Париже и нелегально распространявшийся в Германии, в своем сентябрьском номере 1939 г. в связи с началом войны писал: «За начало европейской войны в 1939 г. несут полную ответственность немецкое правительство и круги, поддерживающие его. Гитлер вероломно начал войну. Его ожидает ужасное возмездие». Внутри нелегальной группы католической молодежи передавались слова ее руководителя капеллана Иозефа Россаинта, который заявил перед фашистским судом: «Мы убеждены, что политика национал-социалистов ведет к войне и хаосу». Член евангелической исповедальной церкви Дитрих Бонхёфер незадолго до войны писал: «Христиане в Германии стоят перед ужасной альтернативой: или соглашаться на поражение своей нации, при этом может сохраниться христианская цивилизация, или соглашаться на победу, тогда наша цивилизация погибнет. Я знаю, какую из этих альтернатив нужно выбрать».

Высказывания антифашистов, противников Гитлера из различных политических лагерей, направленные против войны, показывают, что все они считали немецкий фашизм главным виновником бедствий народа и в падении нацистского режима видели предпосылку для восстановления мира. Чтобы Сопротивление сделать действенным, настоятельно требовалось объединение прогрессивных сил. Однако этому помешали фашистский террор, с одной стороны, и отказ правых социал-демократических руководителей, а также представителей буржуазии против совместной работы с коммунистами — с другой. Голос Германии оказался, таким образом, недостаточно мощным, чтобы воспрепятствовать германскому империализму и милитаризму продолжать войну.