Коммунистическая партия Германии в авангарде борьбы против фашизма

Мощным препятствием на пути гитлеровцев к власти являлись миролюбивые демократические силы страны во главе с Коммунистической партией Германии, которая на всех этапах последовательно боролась против наступления фашизма.

Во время Ноябрьской революции и последовавших затем ожесточенных схваток с реакцией рабочий класс во главе с коммунистами вел героическую борьбу против контрреволюционных добровольческих банд — духовных собратьев нацистских организаций. Разгром рабочими заговора Каппа—Лютвица в 1920 году, подавление контрреволюционных сепаратистов в 1923 году позволили отстоять основные буржуазно-демократические завоевания Ноябрьской революции и не дали возможности силам реакции уже в первые послевоенные годы установить в стране фашистскую диктатуру.

В годы частичной стабилизации капитализма КПГ разъясняла трудящимся, что угроза фашизма отнюдь не ликвидирована. «Борьба против фашизма, — указывалось в специальном обращении, опубликованном ЦК КПГ в ноябре 1926 года, — является актуальной задачей трудящихся масс Германии»¹. XII съезд КПГ (июнь 1929 г.), оценивая сложившуюся обстановку, указывал, что «буржуазия все больше, все сознательнее и все быстрее стремится к фашистско-диктаторским методам защиты своего классового господства от пролетариата... На повестку дня поставлен вопрос об установлении неприкрытой диктатуры финансового капитала, свободной от рамок формальной демократии»².

Компартия настойчиво разоблачала политику покровительства фашистским организациям, которую проводили буржуазные правительства, активную роль правых вождей СПГ и профсоюзов в проталкивании фашистов к власти.

Исторической заслугой КПГ является то, что в период экономического кризиса, когда все буржуазные партии и правые лидеры СПГ, расчищая дорогу фашизму, скатывались на позиции открытой поддержки милитаризма и шовинизма, она указывала немецкому народу единственный путь, ведущий к национальному освобождению и подъему материального благосостояния немецкого народа. 24 августа 1930 г. Центральный Комитет КПГ обратился ко всем антифашистским, миролюбивым и демократическим силам страны с программой национального и социального освобождения немецкого народа. В ней прежде всего разоблачалась демагогия гитлеровцев, рядившихся в тогу защитников национальных интересов немецкого народа. «Фашисты утверждают, — говорилось в программе, — что они «национальная», «социалистическая» и «рабочая» партия. Мы отвечаем на это, что они враждебная народу и рабочим антисоциалистическая партия крайней реакции, партия эксплуатации и порабощения трудящихся»³.

Программа призывала трудящихся к борьбе за упразднение Версальского договора и «плана Юнга», аннулирование долгов и репарационных платежей Германии, национализацию банков, крупных промышленных и торговых предприятий, отчуждение юнкерских поместий и передачу их крестьянству, немедленное введение социального обеспечения за счет государства. «Мы должны со всей ясностью показать, что являемся той партией, которая способна осуществить национальное освобождение немецкого народа без завоевательной войны, без угнетения других народов.., — говорил Э. Тельман на пленуме ЦК КПГ в январе 1931 года. — Они, нацисты, являются партией реванша, мы — партией мира!»⁴. Программа национального и социального освобождения преследовала цель мобилизации трудящихся на борьбу с наступлением фашизма.

15 мая 1931 г. ЦК КПГ принял программу помощи крестьянам, которая представляла собой дальнейшее развитие программы национального и социального освобождения немецкого народа. Этот важный документ указывал германскому крестьянству выход из экономического кризиса. Программа призывала крестьян объединиться под знаменем борьбы за аннулирование задолженности мелких и средних крестьян, прекращение выплаты процентов банкам и ростовщикам, ликвидацию налогообложения мелких крестьян и сокращение налогов на средних, безвозмездную конфискацию всей собственности юнкеров и передачу ее крестьянам⁵.

С принятием программы национального и социального освобождения и программы помощи крестьянам Коммунистической партии Германии удалось расширить свое влияние в массах. Все более широкие слои трудящихся сплачивались вокруг КПГ в борьбе против наступления фашизма.

Летом 1930 года под руководством КПГ и революционной профсоюзной оппозиции прошла забастовка 14 тыс. рабочих Мансфельда. В середине октября 1930 года две недели бастовали 140 тыс. рабочих-металлистов Берлина. В начале января 1931 года вспыхнула стачка горнорабочих Рура, к которой присоединились горнорабочие Верхней Силезии. 300 тыс. рабочих под руководством члена ЦК КПГ Вильгельма Флорина выступили против решения монополистов о сокращении зарплаты.

Компартия развернула большую работу по организации движения безработных, возглавила борьбу против снижения пособий и ухудшения системы страхования, против выселения безработных с квартир за неуплату квартирной платы.

С конца 1931 года КПГ активизировала работу среди крестьянства и сельскохозяйственных рабочих. В январе 1932 года состоялся Всегерманский крестьянский конгресс. Резолюция конгресса подчеркивала значение союза рабочих и крестьян и наметила конкретные меры по развертыванию революционной борьбы в деревне. Немецкие коммунисты настойчиво разъясняли трудящимся гибельность пути, на который толкали Германию фашисты, сплачивали народные массы на борьбу против наступления реакции, решительно выступали против поджигателей войны, крепили интернациональную солидарность рабочего класса.

Героическая борьба КПГ против фашизма и войны явилась мощным препятствием на пути осуществления планов реакции, стремившейся установить фашистскую диктатуру, и в течение ряда лет — вплоть до 1933 года — срывала эти планы.

Однако в 1930—1932 годах, когда фашизм стал реальной угрозой, Коммунистической партии не удалось вовлечь основные массы трудящихся в борьбу против фашизма, не удалось создать единый фронт немецкого рабочего класса, который мог бы стать основой широкого антифашистского движения в стране. Главной причиной этого явилась раскольническая деятельность правых лидеров социал-демократии, которые, несмотря на известную потерю влияния в массах, все еще вели за собой в то время значительную часть рабочего класса.

Немаловажную роль сыграла и безудержная демагогия фашистов. Политически отсталые слои трудящихся часто принимали за чистую монету лживые обещания гитлеровцев о немедленном улучшении положения масс после прихода национал-социалистской партии к власти.

Созданию единого фронта рабочего класса для борьбы с фашизмом мешали также элементы сектантства и догматизма, имевшие место в Коммунистической партии. КПГ не допускала отклонений от своего основного курса на объединение сил немецкого рабочего класса, но ряд сделанных партией тактических ошибок затруднил создание единого фронта или по крайней мере сближение КПГ с социал-демократическими массами.

В 1930—1932 годах КПГ еще не сделала правильного вывода о соотношении сил в стране, что приводило к недооценке фашистской опасности. «В Германии, — говорил впоследствии В. Пик, — коммунисты довольно долго считали, что правительство Германа Мюллера проводит фашизацию, что правительство Брюнинга является уже правительством фашистской диктатуры. С другой стороны, они недооценивали движение Гитлера, полагая, что в такой стране, как Германия, с таким организованным рабочим классом, гитлеровцы не смогут взять власть и что стихийно пришедшие к Гитлеру мелкобуржуазные массы так же быстро повернутся к нему спиной»⁶.

Немецкие коммунисты видели своего основного врага в социал-демократической партии и обрушивали главный огонь на нее даже тогда, когда фашисты уже рвались к власти. КПГ со всей резкостью выступала против глубоко антирабочей раскольнической деятельности социал-демократических лидеров. Однако при этом временами упускалась из виду необходимость установления тесного единства с социал-демократическими массами.

Одним из недостатков в деятельности КПГ было слабое влияние партии на промышленных предприятиях. Осенью 1932 года лишь 11% членов партии работали на производстве. Большинство коммунистов были безработными, так как предприниматели увольняли их в первую очередь.

Многие коммунисты, не преодолев до конца пережитков люксембургианства, недооценивали значения для Германии национального вопроса. «Наши товарищи в Германии, — говорил Г. Димитров на VII конгрессе Коммунистического Интернационала, — долго недоучитывали ущемленное национальное чувство и возмущение масс против Версаля, пренебрежительно относились к колебаниям крестьянства и мелкой буржуазии, запоздали с программой социального и национального освобождения, а когда выставили ее, то не сумели применить ее к конкретным потребностям и уровню масс, не сумели даже широко популяризировать ее в массах»⁷.

Примечания

1. «Zur Geschichte der Kommunistischen Partei Deutschlands», В., 1954, S. 213.

2. «Zur Geschichte der Kommunistischen Partei Deutschlands», S. 257.

3. «Die rote Fahne», 24. Aug. 1930.

4. Эрнст Тельман, Задачи народной революции в Германии, Госполитиздат, 1959, стр. 66.

5. «Die rote Fahne», 22. Mai 1931.

6. В. Пик, Отчет о деятельности Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала. 26 июля 1935 г., Партиздат, 1935, стр. 29—30.

7. Г. Димитров, Избранные произведения, т. I, Госполитиздат, 1957, стр. 388—389.