Фашистская партия — орудие империалистической реакции

30 января 1933 г. президент Германии Гинденбург назначил главой правительства руководителя фашистской партии Гитлера. Хотя по форме это являлось обычной заменой одного буржуазного правительства другим, по существу произошла смена одной государственной формы классового господства немецкого монополистического капитала другой. Место буржуазной демократии заняла фашистская диктатура.

«Фашизму власти, — указывается в Программе КПСС, — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала»¹. Приход гитлеровской партии к власти означал, что немецкая империалистическая буржуазия вступила на путь насильственного подавления демократических сил и свобод внутри страны, а во внешней политике переходила к форсированной подготовке и развязыванию грабительской агрессивной войны за передел рынков сбыта, источников сырья и сфер приложения капиталов.

Фашизм является порождением монополистического капитализма. Политической надстройкой над империализмом, писал В.И. Ленин, «является поворот от демократии к политической реакции. Свободной конкуренции соответствует демократия. Монополии соответствует политическая реакция»².

Установление в Германии фашистской диктатуры явилось результатом развития классовой и политической борьбы в стране, а сам германский фашизм есть продукт крайнего загнивания капиталистической системы в эпоху общего кризиса капитализма, чрезвычайного обострения этого кризиса в Германии.

Великая Октябрьская социалистическая революция до основания потрясла всю систему капитализма. Под непосредственным влиянием идей Октября и вследствие крайнего обострения нужды народных масс рабочие и солдаты Германии в ноябре 1918 года с оружием в руках поднялись на борьбу. В ходе Ноябрьской революции была уничтожена монархия и установлена буржуазная Веймарская республика, провозглашены основные демократические права и свободы. Хотя трудящимся Германии из-за предательства правых лидеров социал-демократии и не удалось покончить с германским империализмом, он был значительно ослаблен.

Одновременно в результате поражения в первой мировой войне германский империализм лишился всех своих колоний и многих сфер влияния, вооруженные силы Германии были ограничены Версальским договором.

В этой обстановке германский империализм, которому союз монополий с реакционным прусским юнкерством придал крайне агрессивный и хищнический характер, видел единственно приемлемый для себя выход в постепенной подготовке и развязывании в будущем новой войны за передел мира в свою пользу. Отсюда более сильное, чем в ряде других империалистических стран, стремление немецких монополий к отказу от буржуазной демократии и к замене ее фашистской диктатурой.

Во-первых, фашизм был нужен германскому монополистическому капиталу для того, чтобы разгромить миролюбивые демократические силы немецкого народа, преграждавшие путь милитаризации и агрессии. Особую ненависть и боязнь у монополистических и юнкерских кругов вызывал могучий подъем в стране рабочего и коммунистического движения, который проявлялся в усилении стачечной борьбы, вооруженных выступлениях рабочего класса против реакции в 1919—1923 годах, росте численности и авторитета Коммунистической партии Германии.

Во-вторых, с помощью фашизма немецкая монополистическая буржуазия хотела в еще большей степени, чем прежде, возложить всю тяжесть последствий проигранной войны на плечи народных масс и путем усиления эксплуатации трудящихся Германии подготовить материально-техническую базу для новой агрессии.

В-третьих, фашизм был нужен германским монополистам для того, чтобы путем разжигания социальной демагогии, безудержной националистической и шовинистической травли отвлечь внимание народных масс от истинных виновников их бедствий — монополий и юнкерства и направить их на путь реваншизма и войны.

Наконец, германский империализм рассматривал фашизм как наиболее подходящую государственную форму своей диктатуры для совершения непосредственных актов агрессии и установления террористического режима на захваченных территориях. В фашизме германские монополисты видели удобное орудие осуществления своих интервенционистских замыслов в отношении Советского Союза.

Тяга к фашизму подкреплялась у германской реакции давними традициями господства в стране прусской сабли, союзом монополий с прусским юнкерством, тем, что немецкая буржуазия, не имея богатого опыта парламентской деятельности, полагалась больше на открытое насилие, чем на буржуазную демократию.

Однако вплоть до начала мирового экономического кризиса в 1929 году тенденция к установлению фашистской диктатуры не была определяющей в политике руководящих групп германского финансового капитала. Это объяснялось прежде всего наличием в стране мощных антифашистских сил. Когда в марте 1920 года реакционное офицерство и часть юнкерства сделали попытку покончить с Веймарской республикой, организованный ими путч разбился о решительное сопротивление трудящихся, причем в Руре дело дошло до создания рабочими стотысячной Красной армии. В такой обстановке даже самые реакционные и агрессивные круги монополий опасались, что попытка установить фашистскую диктатуру может привести к революционному взрыву, который поставит под вопрос само господство монополистического капитала в стране. До 1929 года германскую буржуазию в основном удовлетворяла веймарская система, поскольку она обеспечивала подавление выступлений пролетариата и сохранение господства буржуазии.

Кроме того, установление фашистской диктатуры являлось в первые послевоенные годы затруднительным делом и по обстоятельствам внешнеполитического характера. Ослабленный германский империализм для восстановления промышленно-технической базы будущей агрессии и постепенного отказа от стеснительных для него статей Версальского договора остро нуждался в экономической и политической поддержке других империалистических государств, прежде всего США и Англии. Монополистические круги западных стран, стремясь использовать Германию в антисоветских целях, а также обеспечить себе получение высоких прибылей, были готовы оказать эту поддержку. Однако они были вынуждены считаться с настроениями общественности своих стран. Естественно, более приемлемым было оказание помощи правительству Веймарской Германии, формально стоящему на позиции выполнения условий Версальского договора, чем фашистскому правительству, открыто выступающему под антиверсальским реваншистским знаменем.

В силу этих причин фашистские организации — и среди них гитлеровская национал-социалистская партия — на протяжении ряда лет рассматривались в ведущих монополистических кругах Германии как резерв, который можно будет в подходящий момент использовать для борьбы против революционного движения внутри страны и для авантюр на внешнеполитической арене.

Подобно многим другим фашистским организациям и группам национал-социалистская партия возникла в ходе последовавших за Ноябрьской революцией 1918 года ожесточенных попыток реакционных сил отобрать у народных масс их демократические завоевания. С этой целью блок германской реакции — монополии, юнкерство, генералитет и офицерство — способствовал созданию многочисленных фашистских террористических организаций и групп. Для их финансирования центральная организация германских монополий — Германский промышленный совет предоставил уже в декабре 1918 года 500 млн. марок³. По мысли реакционных кругов, фашистские организации призваны были, с одной стороны, используя методы террора и националистической демагогии, вести борьбу против революционного рабочего движения, а с другой стороны, служить нелегальным резервом урезанных по Версальскому договору вооруженных сил Германии. Оплотом фашистских организаций в Веймарской Германии являлась Бавария, где в мае 1919 года была подавлена Советская республика и напуганная буржуазия, не полагаясь более на буржуазный парламентаризм, стремилась к установлению неприкрытого господства фашистской диктатуры. Здесь, в Мюнхене, на деньги реакционного баварского офицерства в январе 1919 года и была создана национал-социалистская партия⁴. Будущий «вождь» партии («фюрер») Гитлер начал свою политическую карьеру в качестве рядового секретного агента разведывательного отдела баварской группы рейхсвера⁵. Свои первые уроки социальной и националистической демагогии Гитлер получил летом 1919 года на курсах секретной политической агентуры рейхсвера. Одним из первых членов нацистской партии стал капитан рейхсвера Рем, финансировал партию в первые годы ее существования командующий баварским рейхсвером, впоследствии видный гитлеровец генерал Эпп. Вскоре к регулярному финансированию нацистской партии приступили баварские монополисты: председатель баварского союза промышленников Ауст, мюнхенский фабрикант Маффей, владелец фабрики пианино Бекштейн, фабриканты Горншау, Грандель и др. Финансовую и политическую поддержку гитлеровской партии оказывал крупнейший монополист Веймарской Германии — Гуго Стиннес⁶.

Почему нацистская партия пользовалась особым вниманием и поддержкой наиболее реакционных кругов в Германии и постепенно выделилась из массы других фашистских организаций и групп? Дело заключается не только в том, что с момента возникновения партии она выступала крайне враждебно по отношению к революционному движению, организациям рабочего класса. Это было характерно и для остальных фашистских групп.

От других многочисленных фашистского толка организаций национал-социалистскую партию отличали особое умение пользоваться оружием социальной и националистической демагогии, упорное стремление к завоеванию на свою сторону мелкобуржуазных масс, превращению в массовую партию. Это нашло свое отражение в демагогической программе партии. Она была опубликована в феврале 1920 года и состояла из 25 пунктов.

Стремясь завоевать доверие наиболее хищнических кругов германского монополистического капитала, юнкерства и военщины, гитлеровцы в то же время выступали перед трудящимися в маске «национальных социалистов». Один из ближайших сподручных Гитлера — Геббельс впоследствии откровенно писал в фашистском листке «Ангрифф»: «Социализм в нашей программе есть лишь клетка для того, чтобы поймать птичку».

С целью использования антикапиталистических настроений трудящихся программа национал-социалистов требовала «национализации всех уже обобществленных предприятий (трестов)», уничтожения «нетрудовых доходов». Стараясь смазать классовые противоречия и «обосновать» общность интересов рабочих и капиталистов, гитлеровцы демагогически направили удар против так называемого «процентного рабства». Они объявили промышленный капитал «творческим», необходимым для нации, а банковский ростовщический капитал «паразитическим», подлежащим уничтожению. При этом нацисты распространяли фальшивую версию о том, что ростовщический капитал является угнетателем не только трудящихся, но и капиталистов-промышленников. Кампания против «процентного рабства» тесно была увязана с антисемитизмом.

Для того чтобы привлечь на свою сторону крестьянство, фашисты демагогически провозгласили в программе, что требуют «земельной реформы, приспособленной к нашим национальным потребностям, издания закона о безвозмездном отчуждении земли в общественное пользование». Мелкой буржуазии городов гитлеровцы обещали ликвидацию или по крайней мере сокращение долгов, «муниципализацию крупных универсальных магазинов и передачу их по дешевым ценам в аренду мелким торговцам, предоставление больших преимуществ мелким предприятиям» и т. п.

С социальной демагогией гитлеровцев неразрывно переплеталась шовинистическая пропаганда. Фашисты умело использовали в своих целях ущемленное Версальским договором национальное чувство широких масс немецкого народа, прежде всего мелкой буржуазии. Как указывалось в резолюции ИККИ, «версальская система ограбила Германию и поставила германские трудящиеся массы под гнет невыносимой эксплуатации не только своего, но и иностранного капитала, которому германское правительство должно было переводить репарационные платежи. Гнет Версаля, помноженный на гнет «своей собственной» немецкой буржуазии, привел к небывалому падению жизненного уровня пролетариата и к такому обнищанию крестьянства и мелкой буржуазии города, при котором часть крестьянства и городской мелкой буржуазии во все большей мере стала считать своим идеалом довоенную Германию...»⁷. Используя недовольство широких слоев немецкого народа, гитлеровцы выступали с требованием замены Веймарской республики «третьей империей», которая своим «величием» должна была превзойти и Священную Римскую империю, и империю Гогенцоллернов.

Гитлеровцы беззастенчиво спекулировали на антиверсальских настроениях народных масс. Все бедствия немецких трудящихся и мелкой буржуазии они объявляли следствием Версальской системы. Подняв невероятную шумиху, гитлеровцы требовали отмены репараций, вывода союзных войск из Рейнской зоны, «равноправия» Германии в вооружениях. Правом немецкой нации на самоопределение гитлеровцы стремились прикрыть притязания германских империалистов на Эльзас, Лотарингию, Австрию, значительную часть Польши, Судетскую область Чехословакии, Шлезвиг, Клайпеду и т. д. Гитлеровцы настойчиво пропагандировали идею о том, что улучшить положение народных масс можно только путем насильственного разрыва с Версалем, то есть путем новой войны.

С целью разжигания шовинизма нацисты проповедовали идею расового превосходства немцев над другими народами. С 1919 года видными деятелями нацистской партии — Розенбергом и Федером начал издаваться погромный черносотенный листок «Ауф гут дейч». Национал-социалистскую партию выделяло из ряда других фашистских групп и обеспечивало ей поддержку монополистической и юнкерской реакции также стремление подвести под свою социальную и шовинистическую пропаганду прочную организационную базу. В конце 1921 года при фашистской партии была создана массовая военизированная организация — штурмовые отряды (сокращенно CA — от немецкого слова Sturmabteilungen). Кадры первых штурмовых отрядов составили бывшие кайзеровские офицеры и члены распущенных по требованию союзников «добровольческих корпусов». Баварский министр-президент Хегнер, хорошо знакомый с деятельностью гитлеровской партии, показал впоследствии перед Международным трибуналом в Нюрнберге, что штурмовые отряды «были обучены рейхсвером как своего рода вспомогательные войска. Они не только располагали своими тайными складами оружия, но и имели доступ к складам оружия рейхсвера»⁸. Члены штурмовых отрядов проходили регулярную военную подготовку. Вооруженные стальными прутьями, а подчас оружием, штурмовики нападали на рабочие митинги и демонстрации, терроризировали и убивали противников фашизма.

Осенью 1923 года, когда в стране был налицо острый экономический и политический кризис, гитлеровцы решили, что их время пришло. Сконцентрированные в Баварии фашистские отряды должны были под руководством тесно связанного с гитлеровцами генерала Людендорфа совершить «поход на Берлин». Политический расчет гитлеровцев состоял в том, что части рейхсвера и баварское правительство, с которым национал-социалистская партия находилась в самой тесной связи, не только не выступят на защиту возглавляемого социал-демократами имперского правительства, но и окажут нацистам посильную помощь в его свержении. Для организации путча нацисты только от нюрнбергских промышленников получили 20 тыс. долл., 100 тыс. золотых марок предоставил монополист Фриц Тиссен. Гитлеровцев поддерживали военно-монархические союзы в Померании, Ганновере и Гамбурге. Накануне путча Гитлер встретился с командующим рейхсвером генералом Сектом⁹.

8 ноября 1923 г., собравшись в мюнхенской пивной «Бюргерброй», нацисты объявили имперское правительство, а также президента социал-демократа Эберта низложенными, а Гитлера провозгласили диктатором.

Однако эта попытка гитлеровцев совершить переворот успеха не имела. На следующий день на улицах Мюнхена полиция обстреляла колонну фашистов. Гитлер, Людендорф и ряд руководителей «пивного путча» были арестованы. Попытка фашистского переворота потерпела неудачу из-за решительного сопротивления трудящихся, а также потому, что руководящие круги германской монополистической буржуазии в тот момент считали еще несвоевременным заменять буржуазно-парламентский строй фашистской диктатурой. «Что касается цели, — заявил после путча генерал Сект, — мы едины, только пути у нас различны»¹⁰.

Примечания

1. «Программа Коммунистической партии Советского Союза», Госполитиздат, 1961, стр. 53.

2. В.И. Ленин, О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме», Полное собрание сочинений, т. 30, стр. 93.

3. J. Kuczynski, Studien zur Geschichte des deutschen Imperialismus, Bd. II, В., 1950, S. 271 f.

4. Ее официальное наименование — национал-социалистская немецкая рабочая партия.

5. Гитлер — его настоящая фамилия Шикльгрубер — австриец по национальности. Одержимый манией величия, он в молодости переменил ряд профессий, в том числе пытался выступать как художник. В 1919 году Гитлер в качестве тайного агента был заслан разведкой рейхсвера в только что созданную национал-социалистскую партию, чтобы доносить о ее деятельности. В фашистской партии Гитлер постепенно выдвинулся и стал ее «вождем».

6. G. Hallgarten, Hitler, Reichswehr und Industrie, Fr. am/M., 1955, S. 96.

7. «О фашистской диктатуре в Германии», Партиздат, 1934, стр. 131.

8. «Der Prozeß gegen die Hauptkriegsverbrecher vor dem Internationalen Militärgerichtshof», Bd. XXXV, Nürnberg, 1949, Dok. 930-D, S. 60 (в дальнейшем: «PHN»).

9. W. Görlitz, Der deutsche Generalstab, Fr. am/M., 1953, S. 20.

10. Seeckt, Aus meinem Leben, 1918—1936, Leipzig, 1940.