Из записи телефонного разговора председателя правительства ЧСР с начальником главного штаба чехословацкой армии

29 сентября 1938 г.

Говорит генерал Сыровый. Слушаю Вас, генерал.

Генерал Крейчи:

Нас очень беспокоит конференция четырех в Мюнхене, на которой, несомненно, речь будет идти о нас.(Существует опасность, что Гитлер будет исходить из согласия старого правительства идти на уступки. Насколько я понимаю, твое правительство не связано пока этими уступками. В соответствии с конституцией без согласия парламента нельзя идти на территориальные уступки кому бы то ни было. Это надо иметь в виду и заявить союзникам, что наш солдат никогда не сдаст укрепления и никакие приказы не заставят его это сделать. Это движение стихийное, и подавить его можно лишь путем насилия, что могло бы привести к непредвиденным результатам. Еще до окончания конференции мы добьемся такого положения, что сможем успешно защищаться.. Собственно говоря, силы равны, а на нашей стороне стойкость и моральный дух, каких не имеет ни одна армия. Вчера наше положение было довольно трудным, завтра оно будет уже очень хорошим. Мы сгруппируем свои силы так, что сможем оказать сопротивление на опасных направлениях. Однако не все службы будут еще на своих местах. С Польшей надо говорить прямо. Мы видим, что Гитлер не может и боится начать войну. Ему удалось запугать весь мир, но нам известны его слабости. Необходимо и в отношениях с Россией шире использовать дипломатические возможности. В худшем случае не соглашаться на передачу каких-либо участков территории, находящихся за линией оборонительных сооружений. Это не касается Польши. Конец.

Генерал Сыровый:

Новое правительство должно было исходить из того, что союзникам было уже обещано, а именно: уступки, согласованные на берхтесгаденских переговорах между Англией и Францией, т. к. лишь при этих условиях можно было рассчитывать на помощь Франции, Англии и России. Гитлер, конечно, хочет гораздо больше, но на это мы не можем пойти ни при каких обстоятельствах. Целью последних переговоров Чемберлена с Гитлером было убедить Гитлера в том, что никаких новых уступок не будет. Однако поскольку Гитлер не желал отказываться от своих новых условий, наступил кризис. Созданный против Гитлера фронт позавчера ночью был таков, как я сообщал тебе, и я был доволен тем обстоятельством, что назревает конфликт, который мог избавить нас и от неблагоприятных условий англо-французского соглашения. К сожалению, наши союзники оказались трусами и в последнюю минуту, когда уже должно было произойти столкновение, они испугались и за нашей спиной возобновили переговоры, что и привело к мюнхенской конференции. Поляки, которые, как я тебе сообщил еще вчера, ответили на предложение президента республики, хотели вести переговоры. Однако сейчас, по всей вероятности под давлением Германии, они говорят с нами в ультимативном тоне и, кроме того, развернули в печати новую кампанию против нас. Что касается России, то с ней все еще ведутся переговоры. Наше политическое положение в настоящее время очень сложно, и мы не знаем, что нового содержится в последних предложениях Чемберлена, которые он представил Гитлеру. Он имеет в виду постепенную передачу нашей территории, но мы выступили против. Были также предприняты шаги с целью информировать и Чемберлена, и Даладье о том, что нынешняя обстановка складывается благоприятно для нас и для союзников, с тем чтобы раз и навсегда ликвидировать Гитлера... Примерно так выглядит ситуация сегодня. Конец.

Генерал Крейчи:

Мне все ясно. Я хорошо понимаю ситуацию, но мне непонятно, как все время переговоры о нас шли без нас. Ведь мы не Эфиопия, у нас сильная армия, которая в состоянии выдержать удар со стороны немцев. Конец.

Генерал Сыровый:

Из общей ситуации вытекает, что наши оборонительные укрепления во многих местах значительно удалены от государственной границы, так что предполье оборонительной линии легко может быть захвачено германскими войсками. Поэтому мы не можем исходить из предпосылки, что не отдадим ни пяди нашей территории. Мы должны полностью отдавать себе отчет в том, что не можем вступать в борьбу одни, когда нас покинули все наши союзники, ибо, учитывая известную жестокость Гитлера, это означало бы истребление нашего народа. Конец.

Генерал Крейчи:

Понимаю, что определенную часть территории мы были бы вынуждены и могли бы отдать, но линию укреплений мы можем держать и защищать. Как я уже сказал, нашего солдата силой никто с линии укреплений не выбьет, а значит, и не заставит сдать оборонительные сооружения. Согласно сообщениям некоторых командиров, солдаты стихийно клянутся в этом. Так что не знаю, какая ситуация может создаться у нас в стране. Это следует принять во внимание. Конец.

Генерал Сыровый:

Все это мне хорошо известно, и я также обращаю на это внимание. Г-н президент об этой ситуации тоже знает. Предстоящие переговоры покажут, как следует проводить эвакуацию, если мы вынуждены будем провести ее. Конец. [...]

Печат. по сб. «Mnichov v dokumentech», díl II. Praha 1958, str. 261— 252.