СССР за продолжение переговоров с Англией и Францией

Советское правительство и после подписания советско-германского договора о ненападении по-прежнему было заинтересовано в сотрудничестве с Англией и Францией. Французский посол П. Наджиар сообщал 22 августа в Париж, что, по словам В.М. Молотова, если и будет подписан советско-германский договор о ненападении, то это необязательно должно означать прекращение переговоров трех стран. Переговоры могли быть продолжены. Договор о ненападении с Германией не является несовместимым с договором о взаимной помощи между Великобританией, Францией и Советским Союзом¹.

В министерстве иностранных дел Франции в срочном порядке также занялись изучением вопроса, совместимо ли заключение советско-германского договора о ненападении с советско-французским договором о взаимопомощи 1935 года. Заключение было положительным: договоры совместимы². Министерство иностранных дел Франции считало, что не противоречат друг другу также ст. IV советско-германского договора и переговоры трех держав, так как они ведутся о заключении договора, направленного не против Германии, а против агрессии, откуда бы она ни исходила. П. Наджиару было дано указание выяснить мнение по этому вопросу Советского правительства³.

Излагая позицию Советского правительства по этим вопросам, В.М. Молотов подтвердил ему 25 августа, что оно считает договор 1935 года сохраняющим силу. Может продолжаться и сотрудничество в Лиге наций⁴.

Советское правительство считало возможным продолжение и переговоров о заключении англо-франко-советского договора о взаимопомощи. Французский военный атташе в Москве О. Палас сообщал в Париж, что, по его мнению, для СССР заключение договора с Германией — это лишь «выход на худой конец, а может быть, и средство нажима в целях более быстрого создания прочной, хорошо спаянной во всех своих частях коалиции», которая была предметом желаний советских руководителей»⁵. 24 августа Форин оффис информировал английское посольство в Вашингтоне о готовности В.М. Молотова продолжить через некоторое время переговоры с Францией и Англией⁶.

Однако английская и французская военные миссии получили приказ срочно вернуться в Лондон и Париж. Когда они 25 августа нанесли визит К.Е. Ворошилову, он заявил: «К сожалению, нам на этот раз не удалось договориться. Но будем надеяться, что в другое время наша работа будет носить более успешный характер»⁷.

26 августа этот вопрос обсуждался во время беседы заместителя наркома иностранных дел СССР С.А. Лозовского с китайским послом Ян Цзе. Отвечая на вопрос, будут ли продолжаться англо-франко-советские переговоры, заместитель наркома заявил, что «переговоры с Англией и Францией велись в течение пяти месяцев, отъезд делегаций — это эпизод в этих переговорах. Делегации приезжают и уезжают, а вопрос о борьбе за мир остается. Отъезд не есть результат заключения договора о ненападении между СССР и Германией, а результат недоговоренности по ряду вопросов. Если Англия и Франция пойдут на предложения Советского правительства, не исключена возможность заключения договора с ними... В настоящее время переговоры прерваны, но их возобновление зависит от Англии и Франции»⁸.

Ссылаясь на высказывания советских дипломатов, английский посол в Москве У. Сидс в письме Галифаксу от 29 августа высказывал мнение, что Советский Союз, несмотря на советско-германский договор, все же мог принять участие «в направленном против агрессии соглашении в целях защиты других стран»⁹. Глава французской военной делегации в Москве генерал Ж. Думенк, возвратившийся к этому времени в Париж, также высказывал убеждение, что заключение союза трех держав все еще возможно¹⁰.

Приведенные материалы о позиции Советского правительства показывают всю несостоятельность утверждений буржуазных авторов о том, что, заключая договор о ненападении с Германией, Советский Союз стремился развязать войну между нею и западными державами¹¹. Эти авторы пытаются свалить все с больной головы на здоровую. Ведь в Париже и Лондоне понимали, что одни западные державы без поддержки СССР не в состоянии противостоять Германии, что без помощи Советского Союза не только Польша, но и Франция обречены на разгром. И какие могут быть основания полагать, что это не было очевидным и для советских руководителей, тем более что об этом открыто писалось в газетах многих стран.

Предпосылкой сохранения мира на западных рубежах СССР по-прежнему было предотвращение дальнейшего наращивания военной мощи фашистской Германии путем захвата ею других стран, в частности предотвращение разгрома ее войсками Польши и Франции.

На заседании французского правительства 24 августа рассматривался вопрос, как быть дальше. Э. Даладье высказался за возобновление переговоров с русскими. На следующий день один из его помощников, Р. Жанебрие, предложил послать в Москву для завершения переговоров о соглашении бывшего министра авиации Франции П. Кота, который с 1933 года последовательно выступал за тесное сотрудничество с СССР против германской агрессии¹². Однако никаких конструктивных решений по этому вопросу французское правительство так и не приняло.

Правительство Н. Чемберлена предприняло в последнюю декаду августа лихорадочные попытки хотя бы в последнюю минуту договориться с правителями фашистского рейха. Оно утратило всякий интерес к переговорам с Советским Союзом. Таким образом, события последней недели августа 1939 года окончательно подтвердили, что в Лондоне стремились не к соглашению с СССР, а к новому сговору с фашистским рейхом.

Заключением договора о ненападении с Германией Советский Союз обеспечил до поры до времени мир на своих границах. Но это был все же мир неустойчивый, временный. Приходилось считаться с тем, что в будущем фашистская Германия может, не считаясь с этим договором, развязать войну и против СССР. Как показало дальнейшее развитие событий, Советский Союз не был втянут в мировую войну еще почти два года.

Примечания

1. См. DDF. — Sér. 2. — Т. 18. — P. 326—328. Советское правительство, будучи глубоко заинтересовано в том, чтобы Польша не была уничтожена фашистским рейхом, по-прежнему было готово оказывать ей помощь. Особенно показателен факт, имевший место 2 сентября, на второй же день после нападения фашистского рейха на Польшу, когда Англия и Франция, несмотря на свои союзные договоры с Польшей, еще продолжали молчать о своей позиции. Советский полпред в Варшаве Н.И. Шаронов посетил министра иностранных дел Польши Ю. Бека и, сославшись на интервью К.Е. Ворошилова от 27 августа, в котором упоминалось о возможной поставке Советским Союзом Польше военных материалов, спросил его, почему Польша не обращается к Советскому Союзу за помощью. Польскому правительству понадобилась, однако, целая неделя, чтобы дать послу в Москве В. Гжибовскому указания о вступлении по этому вопросу в контакт с Советским правительством. Впрочем, было уже поздно, так как к этому времени исход войны между Германией и Польшей был предрешен.

2. См. Bartel H. Frankreich und die Sowjetunion. — S. 256.

3. Ibid. — S. 262.

4. Ibid. — S. 264; Bonnet G. Defense de la paix. — Géneve, 1948. — Т. 2._P. 291.

5. DDF. — Sér. 2. — Т. 18. — P. 408.

6. См. 27 августа выписка из этой телеграммы Форин оффиса была передана английским послом в Вашингтоне госдепартаменту США (FRUS, 1939. — Vol. 1. — Р. 311).

7. Международная жизнь. — 1969. — № 11. — С. 111.

8. СССР в борьбе за мир... — С. 640.

9. DBFP. — Ser. 3. — Vol. 7. — P. 384.

10. См. Adamthwaite A. Op. cit. — P. 341.

11. См. Ржешевский О.А. Война и история. Буржуазная историография США о второй мировой войне. — М., 1984. — С. 80; De Santis H. The Diplomacy of Silence. The American Foreign Service, the Soviet Union, and the Cold War, 1933—1974. — Chi., 1979. — P. 37.

12. См. Adamthwaite A. Op. cit. — P. 341.