Польский ультиматум Литве

Не бездействовали и реакционные правящие круги Польши, которые мечтали о новых захватах чужих земель, прежде всего советских. Посол США в Варшаве Д. Биддл на основе своих бесед с польским министром иностранных дел Ю. Беком пришел к выводу, что Польша стремится к установлению тесных отношений с Германией и приветствует германо-итальянское сотрудничество против коммунистической России, так как рассматривает ее как своего главного врага¹. Гитлеровцы исходили из того, что внешняя и внутренняя политика Польши вполне соответствует политике Германии, Италии и Японии и поэтому следовало бы привлечь ее к участию в «антикоминтерновском пакте». Они неоднократно обращались к ней с соответствующими предложениями². Не считая удобным открыто присоединяться к «антикоминтерновскому пакту» (во всяком случае, в то время), Польша самым тесным образом сотрудничала с участниками пакта. 13 января 1938 г. Ю. Бек заявил министру иностранных дел Германии фон Нойрату, что он считает уничтожение большевизма «основной целью своей политики»³. 31 марта новый министр иностранных дел Германии фон Риббентроп не преминул поднять в беседе с польским послом в Берлине Ю. Липским «не выходящую у него из головы идею широкого антикоммунистического сотрудничества». Польский посол в ответ заявил о своей убежденности в целесообразности сотрудничества Германии и Польши «в борьбе против коммунизма»⁴. Подогревая аппетиты польских правящих кругов, гитлеровцы подчеркивали, что Польше «недостаточно» выхода к Балтийскому морю и она должна иметь также «выход к Черному морю»⁵.

Агрессивные устремления польских правящих кругов обращались и в сторону Литвы. В ночь на 11 марта польские пограничники спровоцировали инцидент на польско-литовской границе, чтобы создать повод для вторжения польских войск в Литву. Тогдашние польские правители рассматривали захват Литвы как «компенсацию» за поддержку агрессивных планов Германии в отношении Австрии⁶. Польский журнал «Пшеглёнд Повшехны» писал: «В связи с аншлюсом мы должны получить какую-то компенсацию... Качественно, ввиду своего геополитического положения, Литва является очень ценной»⁷.

12 марта в Варшаве срочно было созвано чрезвычайное совещание, в котором принимали участие генеральный инспектор вооруженных сил Э. Рыдз-Смиглы, премьер Польши Ф. Складковский и Я. Шембек, замещавший отсутствовавшего в Варшаве министра иностранных дел Ю. Бека. Было решено добиваться политического подчинения Литвы Польше⁸.

У литовской границы были сосредоточены крупные силы польских войск, и в любой момент можно было ожидать их вторжения в Литву.

Польша и фашистская Германия действовали в самом тесном контакте. Так, во время пребывания Бека в Берлине в январе 1938 года Геринг сообщил ему, что Германия считает своей очередной задачей аншлюс. Гитлер подчеркнул, что он готов прибегнуть в этих целях к применению силы. Бек заявил гитлеровцам, что Польша не имеет каких-либо возражений против аншлюса: «Польша имеет с Австрией только экономические отношения; у нас там нет каких-либо политических интересов»⁹. 23 февраля и 12 марта во время очередных бесед с Герингом Бек и Липский снова подтвердили свои заявления о том, что Польша не возражает против захвата Германией Австрии. Геринг ответил, что Гитлер «будет обязан Польше за такую позицию»¹⁰.

Гитлеровцы «расплатились» с польскими правящими кругами уже 16 марта. Геринг пригласил в этот день Липского для разговора о дальнейшем германо-польском сотрудничестве. Польский посол ознакомил его с агрессивными планами Польши в отношении Литвы. В тех же выражениях, в каких поляки дали свое согласие на захват Германией Австрии, Геринг сообщил о согласии Германии на захват Польшей Литвы, сделав оговорку только в отношении Клайпеды. Липский писал, что Геринг «проявил понимание нашей позиции. Он подчеркнул заинтересованность Германии в Клайпеде, в то же время выразив ее незаинтересованность в отношении Литвы»¹¹. Геринг, однако, отметил, что действия Польши могут повлечь за собой осложнения в ее отношениях с СССР. И в этой связи он сделал «открытое предложение о польско-германском военном сотрудничестве против России». Липский сразу же известил Варшаву о позиции, занятой германским правительством в отношении «возможной акции Польши против Литвы»¹², то есть в отношении вторжения в Литву польских войск.

Одновременно готовилось вторжение в Литву германских войск. 17 марта Бек дал польскому посланнику в Берлине Липскому указание конфиденциально информировать Геринга, что «обострение отношений с Литвой возникло не только из-за пограничного инцидента». Липский должен был заявить, что, если в случае отклонения Литвой польского ультиматума последует вторжение польских войск в Литву, «польская сторона будет учитывать интересы Германии в Клайпеде». Липский немедленно выполнил это поручение и заверил Геринга, что будет держать германское правительство в курсе дальнейших событий. Липский считал эту беседу исключительно важной, так как в результате ее мог информировать Варшаву о позиции Германии «в связи с нашей возможной акцией против Литвы»¹³. Таким образом, Польша намеревалась захватить Литву, но за исключением Клайпеды, которую она была готова «уступить» Германии.

Намерения Германии видны из записки Риббентропа от 17 марта. «В случае конфликта между Польшей и Литвой, — писал он, — следует в первые же часы оккупировать территорию Клайпеды. Необходимые меры уже приняты». Начальник верховного командования вермахта В. Кейтель подготовил специальную карту с германо-польской демаркационной линией на территории Литвы, согласно которой германские войска должны были занять наряду с Клайпедской областью и некоторые другие районы Литвы¹⁴.

Литва оказалась перед смертельной опасностью одновременно со стороны двух агрессоров — Польши и Германии, действовавших в тесном контакте.

Советское правительство энергично выступило в поддержку Литвы. 16 марта 1938 г. нарком иностранных дел СССР вызвал польского посла в Москве В. Гжибовского и сделал ему заявление о том, что серьезность положения заставляет Советское правительство обратить внимание польского правительства на то обстоятельство, что Советский Союз не смог бы остаться безучастным, если бы Литва оказалась под угрозой¹⁵.

Одновременно Советское правительство приняло меры к тому, чтобы оказать воздействие на Польшу через ее союзницу — Францию. Нарком дал советскому полпреду в Париже указание немедленно обсудить с французским министром иностранных дел Ж. Поль-Бонкуром возможные меры, с тем чтобы «удержать Варшаву от безумной авантюры, которая грозит пожаром на всем востоке Европы». Полпреду поручалось проинформировать французского министра также о демарше, сделанном им 16 марта В. Гжибовскому¹⁶.

Поскольку 17 марта Польша вручила Литве ультиматум, в котором угрожала прибегнуть к военным действиям, на следующий день М.М. Литвинов сделал В. Гжибовскому для передачи в Варшаву повторное серьезное предупреждение¹⁷.

Вмешательство Советского правительства предотвратило захват Литвы Польшей и Германией.

Польские правители, однако, не отказались от своих агрессивных устремлений. Польский посланник в Бухаресте А. Арцишевский доказывал румынскому королю, что гитлеровская Германия сильнее Советского Союза и что в случае назревания войны Польша войдет в блок, состоящий из Германии, Италии, Финляндии, Латвии, Эстонии, Венгрии и Болгарии; Польша приветствовала бы присоединение к этому блоку Румынии, а вместе с ней — Югославии и Греции¹⁸. В июле 1937 года начальниками генеральных штабов Польши и Румынии было заключено соглашение, в соответствии с которым в случае войны с СССР Польша обязалась выставить 350 тыс. солдат и Румыния — 250 тыс. солдат. Было решено, что если в их руках окажется вновь приобретенная территория, то она будет поделена между ними: области к югу от линии Винница — Киев — р. Десна, включая Одессу, отойдут к Румынии, а к северу от этой линии, включая Ленинград, — к Польше¹⁹.

Как будет показано дальше, Польша тесно сотрудничала с фашистским рейхом и в агрессии против Чехословакии.

Примечания

1. См. FRUS, 1937. — Vol. 1. — P. 147.

2. См. Papers and Memoirs of Józef Lipski. — N. Y., 1968. — P. 314—316, 360, 427.

3. ADAP. — Ser. D. — Baden-Baden, 1953. — Bd. 5. — S. 33.

4. Ibid. — S. 39; Документы... советско-польских отношений. — Т. 6. — С. 348—349.

5. Документы... советско-польских отношений. — Т. 6. — С. 334.

6. См. Социалистические революции в Прибалтийских странах в 1940 г. — М., 1978. — С. 144—145.

7. Przeglad Powszëchny. — 1938. — N 4.

8. См. Советско-польские отношения, 1918—1945. Сборник статей. — М., 1974. — С. 215.

9. Papers and Memoirs of Józef Lipski. — P. 323, 328, 331, 333, 336.

10. Ibid. — P. 348, 350.

11. Ibid. — P. 353—354.

12. Ibid. — P. 354.

13. Ibid.

14. См. ADAP. — Ser. D. — Bd. 5. — S. 362, 365.

15. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 21. — С. 154.

16. Там же. — С. 130.

17. См. Документы... советско-польских отношений. — Т. 6. — С. 343—344.

18. См. Шевяков А.А. Советско-румынские отношения и проблема европейской безопасности, 1932—1939. — М., 1977. — С. 196—197.

19. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 20. — С. 431—432.