Брюссельская конференция

Согласно решению Лиги наций, началась подготовка международной конференции стран, имеющих свои интересы на Дальнем Востоке. Местом проведения конференции был избран Брюссель.

Сразу же встал вопрос об участниках конференции. Особенно усердно США, Англия и другие организаторы конференции добивались участия в ней японских агрессоров. В связи с этим М.М. Литвинов писал полпреду в США А.А. Трояновскому, что, убеждая японцев принять участие в конференции, их всячески заверяют, что «речь будет идти лишь о примирении, а отнюдь не о каких-либо мерах против Японии. Я полагаю, что так оно и будет. Предложат перемирие, посредничество и т. п., создадут процедуру, которая позволит оттягивать более практические решения на долгое время и этим помешать вновь заняться вопросом Лиге наций... Ничего хорошего Брюссельская конференция при таком положении вещей не предвещает»¹.

Правительство Японии, однако, отказалось принять участие в работе конференции.

По мнению правительства США, конференция должна была попытаться примирить Японию и Китай. Ф. Рузвельт заявил главе американской делегации на конференции Н. Дэвису, что слова «санкции» необходимо «строжайшим образом избегать»².

Английское правительство также исходило из того, что конференция созывается «не для того, чтобы рассматривать вопрос о применении санкций против Японии», а в целях восстановления мира путем соглашения³.

За принятие эффективных мер против японских агрессоров, в защиту Китая по-прежнему выступал только СССР. М.М. Литвинов писал 20 октября 1937 г., что СССР считает желательным применение к японскому агрессору эффективных санкций⁴. 29 октября в беседе с американским послом в СССР нарком снова заявил, что Советский Союз серьезно заинтересован в прекращении агрессии и в обеспечении мира и коллективной безопасности. СССР готов занять в сотрудничестве с Соединенными Штатами, Францией и Англией решительную позицию, подчеркнул он⁵.

На Брюссельской конференции, открывшейся 3 ноября 1937 г., тон сразу же задала американская делегация, выступив со своей программой «умиротворения» японских агрессоров. Н. Дэвис не считал возможным даже уточнить в своей речи, кто является агрессором и кто его жертвой. Япония и Китай, говорил он, «оказались в состоянии конфликта и начали военные действия». Он предложил урегулировать конфликт на основе, «приемлемой для обеих сторон»⁶. Это могло означать только одно: США были готовы удовлетворить агрессивные устремления Японии за счет Китая, а китайский народ должен был покорно мириться с этим. Англичане и французы пошли по тому же пути. А. Иден и И. Дельбос заявили, что они присоединяются к сказанному Н. Дэвисом.

Только советская делегация заняла на конференции принципиальную позицию. Глава советской делегации в Брюсселе М.М. Литвинов в речи 3 ноября выразил несогласие с политикой США, Англии и Франции, выступавших за мир, «приемлемый для обеих сторон». Он отметил, что нет ничего легче, как сказать агрессору: «Возьми себе добычу, то, что захватил силой, и да будет мир с тобой», — а жертве агрессии: «Люби своего агрессора и не сопротивляйся злу». Но это может вызвать, подчеркнул он, лишь новые акты агрессии. В таком случае конференция вместо борьбы с агрессией может оказаться «орудием агрессора». Напомнив неоднократно излагавшуюся ранее позицию СССР по вопросу о борьбе с агрессией, М.М. Литвинов подчеркнул необходимость сплочения стран, выступающих за сохранение мира⁷.

Характерна оценка позиции советской делегации, которую дал Н. Дэвис. «Литвинов убеждал меня, — писал он в Вашингтон, — в целесообразности тесного сотрудничества и взаимопонимания между Англией, Соединенными Штатами и Россией, утверждая, что в случае, если Япония окажется один на один с такой группировкой, она согласится прекратить военные действия»⁸.

6 ноября конференция выработала текст повторного обращения к Японии с приглашением принять участие в ее работе. До получения ответа был объявлен перерыв в работе.

Тем временем Япония продолжала усиливать и расширять военные действия в Китае. 12 ноября японские войска захватили Шанхай, значительно укрепив свои позиции в Центральном Китае. В тот же день японское правительство вновь отвергло обращение Брюссельской конференции.

13 ноября конференция возобновила свою работу. Китайский представитель поднял вопрос об экономических санкциях против Японии и об оказании помощи Китаю. Однако представители США, Англии и Франции оставались глухи. Суть очередной речи Н. Дэвиса заключалась в его надеждах на сотрудничество Японии с конференцией.

В поддержку китайского предложения снова выступила советская делегация. В.П. Потемкин, возглавлявший после возобновления работы конференции советскую делегацию, заявил, что для прекращения агрессии должны быть приняты «солидарные и действенные усилия держав, заинтересованных в сохранении мира на Дальнем Востоке. Всякая конкретная инициатива в этом плане будет поддержана Советским Союзом»⁹. Н. Дэвис сообщал в Вашингтон, что В.П. Потемкин «очень упорно настаивал на необходимости принятия конкретных мер против Японии», так как другими средствами прекратить конфликт невозможно. Потемкин неоднократно заявлял, что СССР «примет участие во всех мерах, на которые выразят согласие Англия и США»¹⁰.

В связи с тем, что в Брюсселе началась работа над проектом заключительной декларации, в соответствии с решением ЦК ВКП(б) 20 ноября советской делегации было послано указание добиваться, чтобы в ней рекомендовалось членам конференции «оказывать Китаю всевозможную помощь, как индивидуальную, так и коллективную»¹¹. Предпринятые советской делегацией попытки включить эти положения в проект декларации, однако, не были поддержаны представителями западных держав.

24 ноября конференция приняла декларацию о временном прекращении своих заседаний, чтобы предоставить участвующим в ней правительствам время «для дальнейшего изучения мирных методов урегулирования конфликта»¹². Это заседание конференции оказалось последним.

Провал Брюссельской конференции был прямым результатом политики попустительства японской агрессии, проводившейся США, Англией и Францией. В то время как главную ответственность за «невмешательство» в связи с германо-итальянской интервенцией в Испании несли английские и французские «умиротворители», основная вина за политику попустительства японской агрессии ложилась на Соединенные Штаты Америки.

Лучшим выходом из создавшегося положения правящие круги США, Англии и Франции считали империалистический сговор с Японией о «мирном» грабеже всеми ими Китая, с тем чтобы японская агрессия обратилась против Советского Союза. Поскольку японские империалисты продолжали свои агрессивные действия в Китае, нарушая интересы США, Англии и Франции, и не намеревались до поры до времени нападать на СССР, правящие круги западных держав попытались толкнуть СССР на выступление против Японии. Это отчетливо проявилось в последние дни работы Брюссельской конференции.

В.П. Потемкин сообщал о своей беседе с председателем конференции министром иностранных дел Бельгии П. Спааком, в ходе которой последний провокационно заявил, что «лучшим средством сделать Японию сговорчивее было бы послать несколько сот советских самолетов попугать Токио». Потемкин ответил на это, что в Брюсселе, очевидно, имеются охотники «загребать жар чужими руками»¹³.

Советское правительство трезво оценивало создавшееся положение. Оно было готово на самые эффективные меры помощи Китаю в борьбе против японских агрессоров, но вместе с США, Англией и Францией. Советский Союз не мог при этом не считаться, в частности, с тем, что в случае войны с Японией он мог подвергнуться нападению со стороны Германии, а то и некоторых своих западных соседей, давно сотрудничавших с Японией на антисоветской основе.

Провокационные планы правящих кругов США, Англии и Франции в Брюсселе были разоблачены и в советской печати.

Так, журнал «Большевик» писал, что в Брюсселе «представители западных держав сгорали желанием столкнуть с Японией Советский Союз. Почему бы, в самом деле, СССР не поддержать Китай? Почему бы Советскому Союзу не произвести мобилизацию на маньчжурской или монгольской границах? Почему не послать в Токио воздушные эскадрильи из Владивостока, чтобы таким образом образумить Японию? То осторожно, намеками, то открыто, в порядке дружественного внушения, то развязно и назойливо различные делегаты и журналисты пробовали заговаривать об этом с советской делегацией. Нужно ли говорить о том, какой ответ получали они от представителей СССР?»¹⁴.

После конференции М.М. Литвинов в письме полпреду в США А.А. Трояновскому отмечал скептическое отношение СССР к возможным результатам Брюссельской конференции. Поэтому он занимал на ней «весьма сдержанную позицию», но конференция закончила свое существование «даже более позорно, чем можно было ожидать»¹⁵.

Полная бесплодность Брюссельской конференции в результате позиции западных держав имела своим последствием дальнейшее усиление японской агрессии в Китае. 27 ноября, то есть два дня спустя после окончания конференции, японские войска начали наступление на Нанкин, где в то время находилось китайское правительство. 13 декабря город оказался в их руках.

Примечания

1. АВП СССР. — Ф. 05. — Оп. 17. — Д. 90. — Л. 20.

2. FRUS, 1937. — Wash., 1954. — Vol. 4. — P. 85—86; The Moffat Papers, 1919—1943. — Cambr. (Mass.), 1956. — P. 157.

3. См. Public Record Office. — Cab. 27/626. — P. 246.

4. См. АВП СССР. — Ф. 05. — Оп. 17. — Д. 1. — Л. 345—346.

5. См. FRUS, 1937. —Vol. 4. — P. 119—120.

6. The Conference of Brussels. November 3—24, 1937. — Wash., 1938. — P. 24—27.

7. См. Известия. — 1937. — 4 нояб.

8. FRUS, 1937. — Vol. 4. — P. 157—158.

9. Известия. — 1937. — 15 нояб.

10. FRUS, 1937. — Vol. 4. — P. 198—199.

11. Документы внешней политики СССР. — Т. 20. — С. 762.

12. The Conference of Brussels. — P. 76—77.

13. Документы внешней политики СССР. — Т. 20. — С. 617.

14. Большевик. — 1938. — № 1. — С. 64.

15. Документы внешней политики СССР. — Т. 20. — С. 622—623.