Советский Союз на стороне Китая

Только Советский Союз выражал готовность оказывать Китаю помощь в борьбе против японских агрессоров. Советское правительство не имело перед Китаем каких-либо особых договорных обязательств. И тем не менее оно готово было прийти на помощь китайскому народу в борьбе против иностранной интервенции.

Советское правительство воспользовалось в 1935 году визитом в Москву лорда-хранителя печати Англии А. Идена, для того чтобы обсудить с ним вопрос о Тихоокеанском пакте. Советский Союз предлагал теперь заключить пакт не о ненападении, как в 1933 году, а о взаимопомощи. Народный комиссариат иностранных дел СССР писал накануне визита Идена: «Мы готовы сотрудничать с Англией как и с другими странами, в деле обеспечения мира на Дальнем Востоке. Конкретно мы мыслим себе региональный Тихоокеанский пакт о взаимопомощи с участием СССР, Китая, Японии, Великобритании, США, Франции, Голландии...» Суть пакта в том, что «дальнейшей агрессии Японии были бы противопоставлены силы всех остальных участников пакта»¹.

28 марта 1935 г. нарком иностранных дел СССР в беседе с А. Иденом подчеркнул, что для прочного обеспечения мира на Тихом океане «нужны коллективные усилия всех заинтересованных государств». Однако Иден не поддержал это предложение. Он выразил сомнение в готовности США активно сотрудничать в деле обеспечения мира и безопасности на Дальнем Востоке².

Английское правительство и само не было склонно принимать участие в создании системы коллективной безопасности на Дальнем Востоке, но старалось возложить вину за попустительство японской агрессии на Соединенные Штаты Америки.

Американское правительство по-прежнему предпочитало иной путь обеспечения своих интересов на Дальнем Востоке. Об этом откровенно заявил заместитель государственного секретаря США Р. Мур в разговоре с поверенным в делах СССР в США А.Ф. Нейманом. Нужно несколько лет, сказал он, чтобы США получили превосходство над Японией. «Они-де надеялись, — писал Нейман о высказываниях Мура, — что СССР облегчит им положение, начав войну с Японией»³.

В связи с агрессивными действиями Японии глава китайского правительства Кун Сянси в октябре 1935 года поставил перед советским полпредом Д.В. Богомоловым вопрос, может ли Китай в случае оказания военного сопротивления Японии рассчитывать на получение из СССР военных материалов. 20 ноября 1935 г. советский полпред сообщил Куну о согласии СССР поставить Китаю военные материалы⁴. Но правительство Чан Кайши, надеясь путем уступок избежать открытого вооруженного конфликта с Японией, стало само затягивать переговоры о реализации этой договоренности.

Японский спрут начал протягивать щупальца и в сторону Монгольской Народной Республики, захват которой мыслился как ступень в подготовке к войне против СССР. 28 марта 1936 г. начальник штаба Квантунской армии генерал С. Итагаки в беседе с министром иностранных дел Х. Аритой говорил о значении захвата МНР для Японии: «Если Внешняя Монголия будет присоединена к Японии и Маньчжурии, то безопасности советского Дальнего Востока будет нанесен сильнейший удар... Поэтому армия планирует распространение влияния Японии и Маньчжурии на Внешнюю Монголию всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении»⁵. В связи с угрозой японской агрессии еще 27 ноября 1934 г. по просьбе правительства МНР Советское правительство заключило с ним джентльменское (устное) соглашение, которое предусматривало «взаимную поддержку всеми мерами в деле предотвращения и предупреждения угрозы военного нападения, а также оказание друг другу помощи и поддержки в случае нападения какой-либо третьей стороны на СССР или МНР»⁶.

Поскольку опасность со стороны Японии продолжала усиливаться (дело дошло до настоящих боев у границ МНР), 12 марта 1936 г. между СССР и МНР был подписан протокол о взаимной помощи⁷. Касаясь значения этого протокола, НКИД отмечал в письме советскому полпреду в Японии, что он «является новым звеном в той цепи последовательных действий, которыми мы обуздываем агрессию против МНР». Теперь Япония уже, конечно, не сомневается в том, что ее попытка захватить Монголию привела бы к войне с Советским Союзом⁸. Этот протокол, как и джентльменское соглашение, имел огромное значение для обеспечения независимости МНР и упрочения мира на Дальнем Востоке, был наглядным проявлением верности СССР принципу пролетарского интернационализма.

11 марта 1937 г. М.М. Литвинов поставил вопрос о Тихоокеанском пакте о взаимопомощи в беседе с китайским послом в СССР Цзян Тинфу. «Я убежден, — сказал он, — что только такой пакт может окончательно прекратить агрессию Японии и обеспечить мир на Дальнем Востоке». Далее он отметил необходимость убедить в этом другие державы, в особенности Великобританию и США, и в этом направлении должны быть сделаны усилия как китайской, так и советской дипломатией⁹.

Советскому полпреду в Китае (в Нанкине) Д.В. Богомолову были даны обстоятельные директивы, которые должны были лечь в основу переговоров с китайским правительством. В них содержалось предложение о заключении с нанкинским правительством договора о дружбе, предусматривающего «обязательство непринятия одной из сторон мер и незаключения ею соглашений, которые могли бы поставить в выгодное положение третье государство, со стороны которого угрожает опасность нападения другой договаривающейся стороне». Далее предусматривалось принятие обеими сторонами мер «в целях охраны их общих интересов». Советское правительство выразило готовность заключить с нанкинским правительством военно-техническое соглашение, предусматривавшее продажу ему самолетов, танков и другого военно-технического снаряжения с предоставлением в этих целях кредита на сумму 50 млн долл., а также подготовку в СССР китайских летчиков и танкистов. Советский Союз предлагал включить в договор о дружбе обязательство обеих сторон всемерно содействовать скорейшему заключению Тихоокеанского пакта о взаимопомощи. 1 апреля Д.В. Богомолов передал эти предложения Кун Сянси¹⁰.

Однако китайское правительство продолжало колебаться. 16 июня 1937 г. полпред в Китае сообщал в НКИД, что китайское правительство в настоящее время относится к идее Тихоокеанского пакта отрицательно, так как опасается вызвать недовольство Японии и «окончательно закрыть дверь к двустороннему соглашению с Японией, на что Чан Кайши, по-видимому, еще не потерял надежду». Китайцы не дают ответа ни на предложения о заключении договора о ненападении, ни об оказании Китаю помощи военными материалами¹¹.

14 мая премьер-министр Австралии Дж. Лайонс также выступил с предложением о заключении Тихоокеанского пакта, правда, пакта о ненападении, а не о взаимной помощи. Советское правительство решило поэтому еще раз попытаться добиться заключения пакта.

Во второй половине мая, находясь в Женеве в связи с сессией Совета Лиги наций, М.М. Литвинов вел переговоры о Тихоокеанском пакте с министром иностранных дел Англии А. Иденом и председателем исполнительного юаня Китая Кун Сянси¹². Советскому полпреду в Лондоне И.М. Майскому было дано указание обсудить этот вопрос с Дж. Лайонсом. Полпреду предлагалось сообщить премьер-министру Австралии о положительном отношении СССР к его предложению, но высказать соображения в пользу пакта о взаимной помощи¹³.

В беседе с И.М. Майским 15 июня Лайонс отнесся положительно к идее заключения пакта о взаимопомощи, но высказал мнение, что ни Англия, ни США не готовы заключить подобное соглашение¹⁴.

Полпреду в Вашингтоне А.А. Трояновскому было поручено выяснить позицию США. «Правда, — писал НКИД, — мы имели в виду Тихоокеанский пакт о взаимной помощи, а Лайонс сводит это к обязательству о ненападении»¹⁵.

Рузвельт не проявил, однако, желания принять участие в таком пакте. Он заявил 28 июня Трояновскому, что США не могут вступать в союзы и другие подобные соглашения. Что касается предложения Лайонса о заключении Тихоокеанского пакта о ненападении, то Рузвельт, ссылаясь на то, что нет смысла заключать пакт, если в нем не будет участвовать Япония, не поддержал и это предложение¹⁶.

Когда 7 июля 1937 г. началось вторжение японских войск в Китай, советская печать решительно осудила действия японских агрессоров. «Речь идет о новом важном этапе в империалистической борьбе в Восточной Азии, на Тихом океане, — писала газета «Известия», — о новом существенном этапе в агрессии японского империализма, стремящегося поработить китайский народ»¹⁷.

19 июля 1937 г. китайское правительство наконец решилось принять советскую помощь. Оно обратилось к СССР через советского полпреда с просьбой о поставке Китаю военных материалов и предоставлении необходимых в связи с этим кредитов¹⁸. Советское правительство сразу же откликнулось на просьбу Китая о помощи. 29 июля полпреду в Китае было дано указание сообщить китайскому правительству о согласии СССР удовлетворить его просьбу¹⁹.

Выражая готовность поставлять Китаю военные материалы, ЦК ВКП(б) и Советское правительство одновременно считали необходимым предварительное заключение между СССР и Китаем договора о дружбе и ненападении, так как надо было иметь гарантию, что советское оружие не будет использовано против СССР. Советский полпред неоднократно ставил этот вопрос перед представителями китайского правительства²⁰.

Между тем Китай стал усиленно добиваться заключения советско-китайского договора о взаимопомощи. 16 июля этот вопрос поднимал перед советским полпредом председатель законодательного юаня Китая Сунь Фо. Раскрывая суть этих предложений, советский полпред писал в Москву: «Ставка на японо-советскую войну остается у Чан Кайши по-прежнему идеей фикс»²¹.

В условиях, когда Китай уже находился в состоянии фактической войны с Японией, ЦК ВКП(б) и Советское правительство, естественно, не считали возможным заключать двустороннем порядке договор о взаимопомощи с Китаем²². М.М. Литвинов писал советскому. полпреду, что «форсирование китайцами этого вопроса в настоящий момент сводится ведь к тому, чтобы мы теперь же ввязались в войну с Японией»²³.

21 августа 1937 г. между СССР и Китаем был подписан договор о ненападении²⁴, имевший в тех условиях важнейшее значение для укрепления международных позиций Китая. В редакционной статье газеты «Правда», посвященной договору, подчеркивалось, что этот договор является выражением дружественных чувств, которые народы СССР питают по отношению к китайскому народу, борющемуся за свою свободу и независимость. Советско-китайский договор, указывалось в статье, практически подтверждает и закрепляет принцип неделимости мира, необходимость защиты мира как на Западе, так и на Востоке. Советско-китайский договор показывает всем странам путь борьбы с военной угрозой. Он является новым инструментом мира²⁵.

Заключение советско-китайского договора о ненападении, как отмечал полпред СССР в Японии М.М. Славуцкий, произвело в Японии «огромное впечатление»²⁶. В Токио расценивали договор как дипломатическое поражение Японии²⁷.

Уже 14 сентября была достигнута договоренность о конкретных поставках в Китай военных материалов за счет предоставляемого Советским Союзом долгосрочного кредита. По просьбе китайской делегации сроки доставки первой партии самолетов были самыми минимальными. Первые 225 самолетов, в том числе 62 средних бомбардировщика и 155 истребителей, советская сторона обязалась подготовить и отправить в Китай до 25 октября 1937 г.²⁸ Китайский посол в СССР Цзян Тинфу заявил в беседе с заместителем наркома Б.С. Стомоняковым, что китайцы исключительно довольны духом и результатом переговоров, которые дали Китаю даже больше того, что они ожидали²⁹.

1 марта 1938 г. было подписано соглашение о предоставлении Советским Союзом Китаю кредита в размере 50 млн долл. для финансирования осуществлявшихся поставок военных материалов³⁰.

К середине 1938 года Советский Союз поставил Китаю 297 самолетов, 82 танка, 425 пушек и гаубиц, 1825 пулеметов, 400 автомашин, 360 тыс. снарядов, 10 млн патронов и другие военные материалы³¹. Помощь Советского Союза дала Китаю возможность избежать разгрома и капитуляции, продолжать оказывать сопротивление японским агрессорам.

В связи с советской помощью Китаю усилилась опасность нападения Японии на СССР. Министр иностранных дел Франции И. Дельбос информировал американского посла в Париже У. Буллита 26 августа 1937 г. о получении от посла в Японии телеграммы о том, что «Япония, по-видимому, намерена объявить Советскому Союзу войну». Английский посол в Японии Р. Крейги также отмечал желание японцев свести счеты с СССР. Помощник американского военного атташе в Японии Векерлинг писал в Вашингтон, что японская армия «своим главным врагом считает Советскую Россию» и «предотвратить новую русско-японскую войну невозможно»³². Полпред СССР в Японии М.М. Славуцкий констатировал старание японской военщины всеми силами привить японскому народу мысль о «неизбежности близкой войны с Советским Союзом»³³.

Международное положение Советского Союза усугублялось и тем, что в случае войны на Дальнем Востоке он должен был считаться также с серьезными осложнениями на своих западных рубежах. Японский посол в Берлине сообщил французскому послу об обещаниях германского и итальянского правительств предоставить Японии «активную военную помощь в том случае, если СССР окажется в дальневосточном конфликте на стороне Китая»³⁴.

Серьезные опасения вызывала также позиция Польши. Японский военный атташе в Польше генерал Р. Савада, обратившись 24 августа 1937 г. к польскому правительству с просьбой поддержать японцев при обсуждении вопроса о японо-китайском конфликте в Лиге наций, особенно подчеркнул, что Китай сотрудничает с СССР, а у Японии и Польши «общие интересы» в отношении Советского Союза. Польское правительство охотно откликнулось на эту просьбу, считая Японию естественным союзником Польши³⁵.

Япония не решилась на войну против СССР. Вместе с быстрым экономическим развитием Советского государства росла также его оборонная мощь. К началу 1936 года Советские Вооруженные Силы насчитывали 1300 тыс. человек, а к 1937 году их численность была доведена до 1433 тыс. человек³⁶. К тому же Советское правительство постоянно уделяло самое серьезное внимание укреплению обороны дальневосточных рубежей страны. Все это подействовало отрезвляюще на японских агрессоров.

Примечания

1. АВП СССР. — Ф. 05. — Оп. 15. — Д. 122. — Л. 126, 128—129.

2. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 18. — С. 239.

3. АВП СССР. — Ф. 059. — Оп. 1. — Д. 1263. — Л. 270.

4. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 18. — С. 662—663.

5. Цит. по: Кутаков Л.Н. История советско-японских дипломатических отношений. — С. 220—221.

6. Советско-монгольские отношения, 1921—1974. Документы и материалы. — М., 1975. — Т. I. — С. 548.

7. См. Правда. — 1936. — 8 апр.

8. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 19. — С. 197.

9. Там же. — Т. 20. — С. 117.

10. См. Там же. — С. 155, 701.

11. См. АВП СССР. — Ф. 09. — Оп. 30. — Д. 180. — Л. 117—122.

12. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 20. — С. 266, 278.

13. Там же. — С. 303—304.

14. Там же. — С. 310.

15. Там же. — С. 732.

16. Там же. — С. 338.

17. Известия. — 1937. — 22 июля.

18. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 20. — С. 394.

19. См. АВП СССР. — Ф. 09. — Оп. 30. Д. — 180. — Л. 72—73.

20. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 20. — С. 394, 430, 438.

21. Там же. — С. 389.

22. Там же. — С. 701, 430.

23. Там же. — С. 738.

24. См. Известия. — 1937. — 30 авг.

25. См. Правда. — 1937. — 30 авг.

26. Документы внешней политики СССР. — Т. 20. — С. 747.

27. См. Капица М.С. Советско-китайские отношения. — М., 1958. — С. 271.

28. Яковлев А.Г. СССР и борьба китайского народа против японской агрессии (1931—1945 гг.) // Ленинская политика СССР в отношении Китая. — М., 1968. — С. 102—103.

29. См. АВП СССР. — Ф. 09. — Оп. 30. — Д. 180. — Л. 74—75.

30. См. Советско-китайские отношения, 1917—1957 гг. — М., 1959. — С. 167—170.

31. См. СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны (сентябрь 1938 г. — август 1939 г.). Документы и материалы. — М., 1971. — С. 650 (далее: СССР в борьбе за мир...); Сладковский М.И. История торгово-экономических отношений СССР с Китаем (1917—1974). — М., 1977. — С. 128—130.

32. FRUS, 1937. — Wash., 1954. — Vol. 3. — P. 403—404, 477, 568.

33. АВП СССР. — Ф. 09. — Оп. 27. — Д. 57. — Л. 24—26.

34. См. АВП СССР. — Ф. 09. — Оп. 27. — Д. 61. — Л. 14.

35. См. Документы... советско-польских отношений. — Т. 6. — С. 333.

36. См. Известия. — 1936. — 16 янв.; История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945. — Т. 1. — С. 90.