Ввод германских войск в Рейнскую зону

В разгар итальянской агрессии против Эфиопии новый удар миру и безопасности народов нанесла фашистская Германия. Она решила покончить с положением Локарнского договора 1925 года, согласно которому Германия обязалась не иметь своих войск на левом берегу Рейна, а также в 50-километровой полосе на правом берегу Рейна (эти ограничения были установлены еще Версальским мирным договором в целях обеспечения безопасности Франции). Смысл этой акции для Германии заключался прежде всего в создании военных укреплений в этом районе. Это сделало бы крайне затруднительным вторжение в Германию французских войск, если бы Франция решила оказать помощь своим союзникам в Центральной и Восточной Европе в случае германской агрессии против них.

Французский посол в Берлине А. Франсуа-Понсе констатировал 4 февраля 1936 г., что голос нацистов становится все более резким, а их притязания — все более дерзкими. Все более отчетливо выступают на первый план фанатизм, дух господства, настойчивое стремление к реваншу, теории расового превосходства. Всерьез вынашиваются планы установления германской гегемонии в районе Дунайского бассейна, выдвигаются колониальные требования¹.

Всю сложность положения представляло себе и английское правительство. 17 января 1936 г. новый министр иностранных дел Англии А. Иден представил правительству обстоятельный меморандум «Германская опасность», в котором была приведена масса бесспорных доказательств агрессивных устремлений фашистского рейха. Однако Иден не ставил вопрос о борьбе против опасности агрессии со стороны Германии, а предлагал «рассмотреть, возможно ли еще прийти к какому-то модус вивенди... с гитлеровской Германией»².

Заведующий одним из отделов Форин оффиса У. Стрэнг выступал за далеко идущие уступки Германии, с тем чтобы «лишить ее повода» прибегать к насильственным мерам. Он считал возможным согласиться на установление Германией экономического господства в Центральной и Юго-Восточной Европе. Советник по экономическим вопросам Форин оффиса Ф. Эштон-Гуэткин в тех же целях высказался за оказание рейху финансовой поддержки; допуск к источникам сырья и, возможно, даже возвращение ему бывших колоний; предоставление Германии свободы в деле развития экономических отношений со странами Центральной и Юго-Восточной Европы; экономическое сотрудничество Англии с Германией, «например, в проникновении в Россию»³.

Особую актуальность приобрел в то время вопрос о возможной оккупации германскими войсками демилитаризованной Рейнской зоны. Этот вопрос рассматривался английским правительством еще в январе 1935 года, когда было принято решение, что «демилитаризация Рейнской зоны не имеет для Англии принципиально важного значения». В то же время, как видно из документов Форин оффиса, в Лондоне прекрасно понимали, что в результате этой акции «в глазах русских, поляков и чехов значительно обесценятся их союзы с Францией»⁴. Но английские правящие круги это мало беспокоило. Напротив, они проявляли явную заинтересованность в ликвидации этих союзов, чтобы облегчить гитлеровцам экспансию в восточном направлении.

Узнав 5 марта 1936 г. о намеченной гитлеровцами на ближайшие дни оккупации Рейнской зоны, английское правительство снова подробно рассмотрело этот вопрос. О каком-либо противодействии не было и речи. А. Иден высказался за немедленное возобновление переговоров с Германией. Он предлагал начать с ней переговоры о заключении воздушного пакта, но затем рассмотреть также вопрос о ликвидации демилитаризованной Рейнской зоны и другие проблемы⁵. На следующий же день А. Иден пригласил к себе германского посла Л. Хёша и, высказавшись за установление англо-франко-германского сотрудничества, предложил начать дело с заключения воздушного пакта. Получив такое предложение, гитлеровцы окончательно убедились в том, что опасаться противодействия Лондона и Парижа акции рейха в отношении Рейнской зоны не приходится. «Ответ» на это предложение был фашистским рейхом уже подготовлен.

7 марта 1936 г. произошла оккупация Германией демилитаризованной Рейнской зоны. Германское правительство демагогически заявляло, что в связи с ратификацией Францией договора с СССР о взаимной помощи оно не обязано-де соблюдать условия Локарнского договора 1925 года.

Для того чтобы смягчить реакцию других государств, гитлеровцы одновременно выступили с заявлением о своем «миролюбии». Они выразили готовность вместо Локарнского пакта заключить с Францией и Бельгией договор о ненападении, а также обсудить вопрос о возвращении Германии в Лигу наций.

Нарушение фашистским рейхом существовавших договоров, укрепление его стратегических позиций представляло огромную опасность для дела мира и безопасности в Европе. Советский Союз, последовательно руководствуясь в своей внешней политике интересами мира, сразу же резко осудил агрессивную акцию нацистских главарей. В передовой статье «Известий» от 14 марта 1936 г. в этой связи подчеркивалось, что СССР выступает против нарушения Германией Локарнского договора, так как это может увеличить опасность войны.

Вступление германских войск в демилитаризованную рейнскую зону было для Франции серьезным испытанием. Французские правящие круги не решились оказать противодействие гитлеровской авантюре, хотя имели для этого все возможности. Франция была сильнейшим в то время в военном отношении государством в Западной Европе. Германия же пока только приступала к созданию крупных вооруженных сил. Поэтому не случайно германские части, вступавшие в Рейнскую зону, получили приказ: в случае каких-либо контрмер со стороны Франции немедленно отойти на исходные позиции.

Французское правительство могло также прибегнуть к коллективным санкциям, в том числе опираясь и на договор о взаимной помощи с СССР. 7 марта 1936 г. министр иностранных дел Франции П. Фланден сообщил советскому полпреду В.П. Потемкину, что в связи с вводом германских войск в Рейнскую зону французское правительство требует созыва Совета Лиги наций и рассчитывает на активную поддержку со стороны СССР⁶. Уже через два дня, 9 марта, полпред по указанию Советского правительства дал ответ, что Франция может полностью рассчитывать в Лиге наций на поддержку Советского Союза⁷. Французские дипломаты высоко оценивали значение этой солидарности⁸.

Ряд союзников Франции (Бельгия, Чехословакия и др.) также заявили о своей готовности оказать ей помощь, так как они учитывали, что фактически решается вопрос и об их судьбе.

Правящие круги Франции хорошо понимали, что от ее позиции в тот момент зависела дальнейшая внешнеполитическая ориентация всех этих стран, так как в случае победы Германии в разразившемся конфликте они могут переметнуться на сторону победителя. «Сейчас решается вопрос о том, — отмечалось в те дни в одном из документов МИД Франции, — будет ли Европа германской или нет»⁹. Представители французских правящих кругов, хотя они и выступали с грозными речами, в действительности колебались и не отваживались на сколько-нибудь решительные меры отпора агрессорам.

Английское правительство считало необходимым во что бы то ни стало предотвратить принятие Францией каких-либо военных мер против Германии¹⁰. Оно настаивало на том, чтобы Франция не предпринимала никаких шагов до совещания локарнских держав и обсуждения вопроса в Совете Лиги наций. Вместо борьбы против агрессивной политики Германии в Лондоне думали лишь о том, как бы скорее снова сесть с гитлеровцами за один стол. Поисками путей к соглашению с фашистским рейхом занялся учрежденный в это время внешнеполитический комитет английского правительства, состоявший из премьера и наиболее влиятельных министров. Было решено поставить вопрос о заключении нового Локарнского пакта, но без пункта о демилитаризации Рейнской зоны. Члены комитета проявили большой интерес и к вопросу о возвращении Германии в Лигу наций¹¹. Обстоятельно изучалась проблема возвращения Германии ее бывших колоний.

Парламентский заместитель министра иностранных дел Англии Р. Кренборн коснулся этого вопроса при встрече с советским полпредом, отметив стремление английского правительства «восстановить старое Локарно без демилитаризованной Рейнской зоны». И.М. Майский раскритиковал подобные намерения Лондона и заявил, что «единственным достойным ответом Гитлеру явилось бы всемерное укрепление коллективной безопасности, включая и те меры репрессий в отношении Германии, на которые сочла бы возможным пойти Лига наций»¹².

Одна из основных причин такой позиции английских правящих кругов заключалась в их опасениях, что в случае жесткой позиции в отношении Германии в ней может потерпеть крах фашизм и воцарится большевизм¹³.

10 марта 1936 г. в Париже открылось совещание локарнских держав (Англии, Франции, Италии, Бельгии), но без Германии. Никаких положительных результатов это совещание не дало. Было решено передать вопрос на обсуждение Совета Лиги наций. Английским представителям удалось настоять на том, чтобы сессия Совета состоялась на этот раз не в Женеве, а в Лондоне и чтобы на нее были приглашены представители Германии. Это была явная установка не на борьбу против нарушения нацистским рейхом существующих договоров, а на соглашение с ним.

Рассматривая 11 марта создавшееся положение, английское правительство по предложению А. Идена высказалось против каких-либо санкций по отношению к Германии и за возобновление переговоров с ней. в целях достижения взаимопонимания¹⁴.

На сессии Совета Лиги наций, открывшейся 14 марта в Лондоне, английское правительство сделало все возможное для того, чтобы предотвратить принятие санкций против Германии. Английские дипломаты утверждали, что нарушение договоров — это еще, мол, не агрессия. Нарком иностранных дел СССР, прибывший в Лондон для участия в заседаниях Совета, телеграфировал в Москву, что «англичане стремятся поскорее втянуть французов в переговоры с Гитлером»¹⁵.

М.М. Литвинов подтвердил на заседании Совета Лиги 17 марта готовность СССР вместе с другими странами — членами Совета выразить возмущение нарушением Германией международных обязательств, осудить ее действия и присоединиться к «наиболее эффективным средствам предотвращения подобных нарушений в дальнейшем». Осуждая гитлеровскую Германию, нарушившую подписанные ею договоры, нарком в то же время подверг критике политику попустительства подобным мерам. Он выступил против коллективной капитуляции перед агрессором, «коллективного премирования» агрессора путем принятия угодных и выгодных ему резолюций, против решений, которые под предлогом того, чтобы избежать мнимой опасности войны сегодня, создали бы предпосылки для действительной войны завтра¹⁶.

Британской дипломатии удалось добиться того, что Совет Лиги наций ограничился лишь констатацией факта нарушения Германией своих договорных обязательств. Никаких санкций против нее принято не было. Такое решение вполне устраивало гитлеровцев, так как их действия оставались безнаказанными.

Сообщая в НКИД о взглядах и настроениях в английских правительственных кругах, советское полпредство в Лондоне отмечало, что они сводятся к попыткам ограничить военные обязательства Англии, с тем чтобы эти обязательства относились только к Франции и Бельгии, и, наконец, к поискам соглашения с Германией¹⁷. Рассчитывая на заключение с Германией нового пакта, который снова гарантировал бы так называемую «западную безопасность», английское правительство готово было бросить на произвол гитлеровцев страны и народы Восточной и Центральной Европы.

Это была та политика, которая привела впоследствии к Мюнхену, а затем к войне.

На тот же опасный для дела мира путь вслед за Англией встала и Франция. Министр иностранных дел Франции П. Фланден, излагая основные установки внешней политики страны в создавшихся после 7 марта 1936 г. условиях, заявил: «Нам придется добиваться для себя максимально благоприятного соглашения с Германией и бросить остальную Европу на произвол судьбы»¹⁸. Всего четыре года спустя эта политика привела Францию к поражению и позорной капитуляции.

Курс на соглашение между западными державами и Германией, причем на антисоветской основе, пользовался поддержкой и реакционных кругов США. Так, американский дипломат У. Буллит выступал за «восстановление дружественных отношений между Францией и Германией против СССР»¹⁹.

Ремилитаризацией Рейнской зоны фашистский рейх укрепил свои стратегические позиции для новых агрессивных акций. Гитлеровцы в срочном порядке приступили к строительству вдоль германо-французской границы так называемой «линии Зигфрида». Фашистский рейх стремился укрепить свой тыл на случай агрессивных действий в Центральной и Восточной Европе. Вместе с тем «линия Зигфрида» должна была служить исходным рубежом для вторжения в будущем во Францию.

Позиции Франции в Европе оказались серьезно ослабленными. Было подорвано и доверие к ней со стороны ее союзников. Ремилитаризация нацистами Рейнской зоны означала, что в случае нападения фашистского рейха на союзников Франции в Центральной и Восточной Европе ей было теперь уже гораздо труднее оказать им помощь активными действиями на Западном фронте. Именно в это время во французских правящих кругах окончательно восторжествовала концепция обороны, в соответствии с которой в случае нападения третьего рейха на союзников Франции французская армия будет отсиживаться за «линией Мажино». Председатель СНК В.М. Молотов отмечал 19 марта 1936 г. в беседе с главным редактором французской газеты «Тан» Ж. Шастене: «Ремилитаризация Рейнской области, несомненно, усилила угрозу для стран, находившихся к востоку от Германии, и в частности для СССР. Не видеть этого было бы неправильно»²⁰. Советско-французский договор о взаимопомощи в немалой степени терял для СССР свое значение как военно-стратегический фактор.

Побуждая французское правительство примириться с совершенными фашистским рейхом действиями, Англия выразила готовность взять на себя определенные обязательства перед Францией. 1 апреля 1936 г. правительства Англии и Франции обменялись официальными письмами, в которых английское правительство заявляло, что если попытки заключить вместо Локарнского договора новое соглашение с участием Германии окажутся безрезультатными, то в случае германского нападения на Францию Англия придет ей на помощь. Было также условлено начать переговоры между английским и французским генеральными штабами²¹. Как показали начавшиеся вскоре же англо-французские военные переговоры, серьезных намерений оказывать Франции эффективную военную помощь английское правительство все же не имело. Эти обязательства Англии создавали лишь видимость того, что Франция может опираться на ее поддержку. Фактически же рассчитывать на сколько-нибудь серьезную помощь со стороны Англии Франция не могла.

В 1936 году в Германии был принят «четырехлетний план» подготовки к войне, в котором предусматривалось:

«1) через четыре года иметь боеспособную армию;

2) через четыре года экономика Германии должна быть готовой к войне»²².

В Германии был увеличен срок воинской службы. Быстрыми темпами создавалась германская военная машина, наращивалось производство военной техники. Происходила психологическая обработка населения с целью подготовки его к войне, прежде всего против СССР²³. Усиливались политическое давление Германии на другие государства, ее экономическая экспансия.

Примечания

1. См. DDF. — P., 1963. — Sér. 2. — Т. 1. — P. 187—188.

2. Public Record Office. — Cab. 24/259. — P. 56.

3. Hauser O. England und das Dritte Reich. — Stuttgart, 1972. — Bd. 1. — S. 174—175.

4. Public Record Office. — Cab. 23/81. — P. 28; FO 371/19884.

5. См. Public Record Office. — Cab. 23/83. — P. 237—240.

6. См. АВП СССР. — Ф. 059. — Оп. 1. — Д. 1606. — Л. 77.

7. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 19. — С. 129, 131, 731—732.

8. См. DDF. — Sér. 2. — Т. 1. — P. 628.

9. Ibid. — P. 525.

10. См. Public Record Office. — Cab. 24/261. — P. 190.

11. См. Public Record Office. — Cab. 27/626. — P. 84—89; Cab. 27/622. — P. 50—61.

12. АВП СССР. — Ф. 059. — Оп. 1. — Д. 1582. — Л. 110.

13. Cowling M. The Impact of Hitler. — P. 147, 463.

14. Public Record Office. — Cab. 23/88. — P. 288, 292.

15. Документы внешней политики СССР. — Т. 19. — С. 142.

16. См. Правда. — 1936. — 19 марта.

17. См. АВП СССР. — Ф. 059. — Оп. 1. — Д. 1583. — Л. 37.

18. Namier L.B. Europe in Decay. — L., 1950. — P. 10—11.

19. Цветков Г. Политика США в отношении СССР накануне второй мировой войны. — С. 32.

20. Правда. — 1936. — 24 марта.

21. См. DDF. — Р., 1964. — Sér. 2. — Т. 2. — Р. 15—16.

22. Цит. по: Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки, документы, материалы. — М., 1973. — Т. I. — С. 323.

23. См. Hildebrand R. Deutsche Aussenpolitik, 1933—1945. Kalkül oder Dogma? — Stuttgart, 1971. — S. 51.