Договор о взаимопомощи между СССР и Францией

1935 год начался в Европе внешне тихо и спокойно. Ближайший подручный фашистского фюрера Г. Геринг отправился в конце января на охоту в Беловежскую пущу, где поляки устроили ему теплую встречу. Но это было лишь дипломатическим прикрытием тайных германо-польских переговоров о совместной агрессии против других стран. Накануне визита Геринг, ссылаясь на Гитлера, заявил польскому послу в Берлине Ю. Липскому, что в Берлине готовы на дальнейшее сотрудничество с Польшей. Он заявил, что Германия «в каком-то направлении должна в будущем искать экспансии. Эту экспансию Германия с согласия Польши может найти на востоке, установив район интересов для Польши на Украине, для Германии же — на северо-востоке». Геринг упомянул, что «если речь идет о Литве, то и здесь могло бы быть некоторое округление в пользу Польши», Вышеизложенные принципы, сказал он, могли бы иметь форму «либо тайного письменного договора, либо устного соглашения»¹.

Во время охоты в разговоре с польскими генералами Геринг предложил «совместный поход на Москву». Он согласился, чтобы объединенными польско-германскими войсками в случае нападения на СССР командовал Ю. Пилсудский. Геринг предложил разделить захваченные области между Германией и Польшей: «Украина была бы сферой влияния Польши, тогда как северо-запад России достался бы Германии». Эти же вопросы обсуждались затем и в беседе с Пилсудским².

Правители Польши, встав на путь сотрудничества с германскими фашистами, с готовностью внимали таким речам. Их позиция иногда получала и публичное выражение. То и дело в буржуазной польской печати появлялись различные антисоветские клеветнические материалы. В начале 1935 года в Польше вышла книга уже упоминавшегося В. Студницкого «Политическая система Европы и Польша». В ней излагались планы совместной агрессивной войны Польши, Германии, Японии и Финляндии против СССР с целью его расчленения, «ампутации» его территорий «на западе, юге и востоке». Автор книги писал, что «вместе с Германией Польша могла бы пойти на украинский эксперимент». Кроме Украины эти державы могли бы «оторвать от России Крым.., Карелию, Закавказье и Туркестан». Предусматривалось также, что «Дальний Восток вплоть до озера Байкал должен отойти Японии»³.

Совершенно очевидно, что рассчитывать на участие не только Германии, но и Польши в Восточном пакте было невозможно.

В октябре 1934 года был убит активный сторонник Восточного пакта Луи Барту. Новым министром иностранных дел Франции стал П. Лаваль, который внес коренные изменения во внешнеполитический курс страны, считая своей главной задачей достижение взаимопонимания с Германией. П. Лаваль уже на похоронах Л. Барту сказал министру иностранных дел Чехословакии Э. Бенешу, что не следует спешить со сближением с СССР, так как важнее достичь соглашения с Германией⁴. Французский министр заявил, что «из всех политических деятелей Франции он, Лаваль, больше всех сделал для сближения с немцами» и что он «готов договориться с Германией»⁵. Не случайно французского министра иностранных дел окрестили «лавирующим Лавалем».

Важнейшей задачей советской дипломатии стало предотвращение германо-французской сделки, в результате которой за обязательство не нападать на Францию нацисты получили бы свободу действий на Востоке. В случае, если бы был заключен Восточный пакт, он явился бы и некоторой гарантией против антисоветского сговора Франции с Германией. Но скорого подписания пакта не предвиделось, и было решено предложить французскому правительству подписать соглашение «об обоюдном обязательстве СССР и Франции не заключать никаких политических соглашений с Германией без предварительного взаимного извещения, а также о взаимном информировании о всякого рода политических переговорах с Германией»⁶.

Советскому правительству удалось добиться подписания 5 декабря 1934 г. советско-французского протокола. Оба правительства обязывались не вступать в переговоры, которые могли бы нанести ущерб подготовке и заключению Восточного пакта. Через несколько дней к советско-французскому протоколу присоединилась Чехословакия.

13 марта 1935 г. германское правительство заявило, что оно не намерено больше соблюдать условия Версальского договора, запрещающего ему создавать военную авиацию. 16 марта в Германии был опубликован декрет о введении всеобщей воинской повинности. Эти меры германского правительства были не только серьезным нарушением Версальского мирного договора, но и открытой подготовкой к новой войне. Газета «Известия» отмечала, что, согласно планам гитлеровцев, «бронированный кулак Германии должен иметь неограниченную возможность опуститься на ту жертву, которую выберет германский империализм»⁷.

После того как из заявлений германского правительства в марте 1935 года окончательно стало известно об отрицательной позиции Германии в отношении проекта Восточного пакта, Советское правительство 29 марта предложило заключить трехсторонний советско-франко-чехословацкий договор о взаимопомощи⁸. В Париже высказались, однако, за заключение двусторонних советско-французского и советско-чехословацкого договоров.

Расхождения между этими вариантами сводились к тому, что французское предложение предусматривало отдельные обязательства Франции и СССР перед Чехословакией, а советское предложение — совместные обязательства двух держав. Для Чехословакии совместная гарантия двух крупнейших держав Европы была бы более существенной. Трехсторонний договор был предпочтительнее для Чехословакии и в связи с тем, что она не была бы обязана в одностороннем порядке оказывать помощь СССР в случае нападения на него, если бы такую помощь Советскому Союзу не оказывала Франция. А заключать договор о взаимной помощи с СССР без такой оговорки Чехословакия не считала возможным. Не менее существенное значение аналогичное соображение имело и для СССР, который также был заинтересован в том, чтобы не оказаться в условиях, когда он будет связан договорным обязательством об оказании помощи Чехословакии, не имея гарантий в том, что на помощь ей придет и Франция.

Однако французское правительство не захотело брать на себя обязательство согласовывать свою позицию по вопросу об оказании помощи Чехословакии с Советским Союзом. Оно стремилось сохранить себе полную свободу в решении вопроса о том, оказывать помощь Чехословакии или нет.

ЦК ВКП(б) и Советское правительство считали наиболее целесообразным все же заключение в той или иной форме Восточного пакта. 2 апреля 1935 г. НКИД информировал полпреда во Франции, что, согласно решению ЦК ВКП(б), позиция СССР «состоит в том, чтобы иметь пакт о взаимопомощи на Востоке с участием Германии и Польши, а если Германия отказывается, то с участием хотя бы Польши, в случае же несогласия и Польши, то с Францией, Чехословакией и Прибалтийскими странами... Что касается нового предложения Лаваля о двусторонних пактах о взаимопомощи, то нам неясно, что это может нам дать», так что это предстоит еще выяснить⁹.

Советский Союз по-прежнему придавал важнейшее значение тому, чтобы Восточный пакт гарантировал помощь и Прибалтийским государствам. Рассматривая этот вопрос, НКИД писал, что «оккупация Германией этих стран была бы началом наступления на СССР». Поэтому Франция должна оказать Советскому Союзу помощь немедленно по переходе германскими военными силами своей восточной границы. Если бы Прибалтийские страны остались без гарантий Франции и других участников Восточного пакта и Советский Союз хотел бы прийти «на помощь этим странам, — отмечал НКИД, — то при дальнейшем развитии военных операций и наступления Германии на наши границы мы уже лишились бы и французской помощи, поскольку мы сами первые начали бы войну с Германией для защиты Прибалтики. В этой области нам предстоит, очевидно, большой спор с Францией и Англией»¹⁰.

6 апреля советский полпред в Париже В.П. Потемкин сделал министру иностранных дел Франции соответствующее заявление. Однако французское правительство не поддержало советского предложения о заключении Восточного пакта без Германии и Польши. Кроме того, П. Лаваль заявил в беседе с советским полпредом, что Франция никогда не соглашалась гарантировать помощь Прибалтийским государствам. Поэтому остается возможность заключить лишь двусторонние соглашения. 9 апреля французское правительство официально заявило о готовности Франции заключить с СССР договор о взаимопомощи¹¹.

Учитывая продолжавшееся обострение международной обстановки и невозможность договориться о заключении более широкого соглашения, Советское правительство решило подписать двусторонний советско-французский договор о взаимопомощи. 10 апреля советский полпред во Франции В.П. Потемкин получил из Москвы соответствующие указания. В них предусматривалась, в частности, необходимость включения в договор условия об оказании СССР и Францией в случае агрессии немедленной взаимной помощи, не дожидаясь решения Совета Лиги наций¹².

В середине апреля 1935 года в Женеве состоялись переговоры М.М. Литвинова с П. Лавалем, во время которых был выработан проект договора. Однако эти переговоры показали, что полагаться на Лаваля невозможно. Он оставался верным себе. Его стремление к соглашению с гитлеровцами было очевидным. Литвинов отмечал, что Лаваль был бы рад, если бы советско-французский пакт «был сорван без того, чтобы в этом можно было упрекать его лично». «Но и сам Лаваль не хотел бы прекратить переговоры и отказаться от пакта, пока не видно очертаний какого-либо сговора с Германией. Лучше всего для Лаваля было бы тянуть переговоры в надежде, что при помощи Англии Германия сделает Франции какие-нибудь заманчивые предложения». После переговоров с Лавалем Литвинов пришел к заключению, что «не следует возлагать на пакт серьезных надежд в смысле действительной военной помощи в случае войны. Наша безопасность по-прежнему останется исключительно в руках Красной Армии. Пакт для нас имеет преимущественно политическое значение, уменьшая шансы войны как со стороны Германии, так и Польши и Японии¹³.

2 мая 1935 г. в Париже состоялось подписание договора о взаимной помощи между СССР и Францией. В преамбуле договора указывалось, что он заключен в целях укрепления мира в Европе и повышения эффективности Лиги наций в деле обеспечения безопасности, территориальной целостности и политической независимости государств. В случае опасности агрессии против СССР или Франции они обязались консультироваться, а в случае нападения со стороны какого-либо европейского государства — оказывать друг другу немедленную помощь. В протоколе подписания договора уточнялось, что договаривающиеся стороны обязаны оказывать помощь друг другу после вынесения соответствующей рекомендации Совета Лиги наций; если Совет все же не вынесет никакой рекомендации, то обязательство в отношении помощи тем не менее будет выполнено. Договор был заключен на пятилетний срок. Оба правительства заявляли в протоколе подписания о том, что считают желательным заключение регионального соглашения, содержащего условия взаимной помощи, которое заменило бы собой советско-французский договор¹⁴.

Заключение советско-французского договора о взаимопомощи явилось крупнейшим событием международной жизни, свидетельствовавшим о существенных изменениях в расстановке сил в Европе. Договор высоко оценивался всеми, кто был заинтересован в сохранении мира, предотвращении войны.

Это было новым крупным достижением советской внешней политики. Достаточно напомнить, что Советской стране пришлось сначала отражать иностранную интервенцию, причем в то время наиболее враждебную по отношению к ней позицию занимал именно французский империализм; советской дипломатии пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться дипломатического признания СССР капиталистическими странами; лишь в начале 30-х годов Франция согласилась заключить с Советским Союзом договор о ненападении, то есть отказалась от планов возобновления вооруженной интервенции. Теперь же по инициативе Франции между двумя странами был заключен договор о взаимопомощи.

Правительство Чехословакии заявило о своем желании заключить с СССР аналогичный договор. Подписание договора о взаимной помощи между СССР и Чехословакией состоялось 16 мая 1935 г. В договор была включена оговорка о том, что обязательства СССР и Чехословакии об оказании помощи друг другу будут действовать лишь в том случае, если помощь СССР и Чехословакии в случае агрессии против них будет оказана также со стороны Франции¹⁵.

Советско-французский и советско-чехословацкий договоры о взаимной помощи могли бы стать крупным фактором мира и безопасности в Европе. Для этого требовалось, однако, чтобы все участники договоров добросовестно относились к взятым на себя обязательствам. Эти договоры могли стать также ядром для сплочения вокруг СССР, Франции и Чехословакии других европейских стран, которым угрожала гитлеровская агрессия. Но тогдашнее французское правительство во главе с П. Лавалем не думало об искреннем сотрудничестве с СССР. Главная цель Лаваля по-прежнему заключалась в том, чтобы договориться с Германией. Не будучи в состоянии уклониться от подписания договора с Советским Союзом, чего требовали самые широкие слои французского народа, Лаваль смотрел на него прежде всего как на средство воздействия на Германию, с тем чтобы она согласилась на заключение полюбовного соглашения с Францией. Лаваль говорил, что он подписывает пакт с СССР для того, чтобы иметь больше козырей, когда будет договариваться с Берлином¹⁶.

В то же время Лаваль опасался, как бы СССР, зная о стремлении английских и французских реакционных кругов прийти к взаимопониманию с фашистским рейхом, также не счел необходимым принять меры к нормализации отношений с Германией. Стремление предотвратить восстановление Рапалло было одной из важнейших причин того, что Лаваль не решился на срыв переговоров с СССР и согласился на подписание договора¹⁷.

Лаваль неоднократно заявлял, что не намерен превращать пакт с СССР в действительно эффективное соглашение, то есть не собирается дополнять его военной конвенцией. Например, он заверял немецких дипломатов, что не имеет в виду превращать пакт с СССР «в более тесный союз»¹⁸. Во время встречи с Герингом во второй половине мая 1935 года Лаваль заверял его, что он делает все, чтобы уменьшить значение договора с СССР¹⁹.

Хотя положение Чехословакии было особенно опасным, ее правящие круги также придавали договору лишь ограниченное значение. В информационном письме чехословацким посланникам за границей Э. Бенеш, разъясняя позицию правительства по вопросу о договоре с Советским Союзом, писал, что если Россия опять будет отстранена от участия в европейских делах, как это было на Генуэзской конференции 1922 года, то это может снова автоматически повлечь за собой германо-русское сближение. Поэтому необходимо, чтобы сохранялось сотрудничество с Россией и она не была оставлена в стороне²⁰. Накануне подписания договора Бенеш доказывал английскому посланнику в Праге, что договор ничего не меняет в положении в Европе, но он будет держать Германию и Россию дальше Друг от друга²¹.

Вопрос о Восточном пакте после заключения советско-французского и советско-чехословацкого договоров стоял уже в другом плане. Советское правительство считало, что в качестве дополнения к этим договорам определенный смысл имел бы и более ограниченный по содержанию многосторонний договор, в котором согласилась бы принять участие и Германия. 16 мая 1935 г. правительства СССР и Франции выдвинули предложение о заключении Восточного пакта, содержащего обязательства о ненападении, консультациях и неоказании помощи агрессору. Советское правительство сообщило правительству Франции, что оно считает желательным, чтобы в договоре приняли участие СССР, Франция, Польша, Германия, Чехословакия и те из Прибалтийских стран, которые этого пожелают²².

Французское правительство передало правительству Германии меморандум, в котором предлагало заключить Восточный пакт на основе изложенных условий²³.

Однако вскоре вновь проявилось коварство П. Лаваля. 25 июня 1935 г. французский посол в Берлине А. Франсуа-Понсе во время встречи со статс-секретарем МИД Германии Б. Бюловым заявил ему, что в случае подписания Восточного пакта, даже без условий о взаимной помощи, советско-французский договор «прекратил бы существование»²⁴. Во время беседы с германским послом в Париже Р. фон Кестером 27 июля Лаваль, в свою очередь, сказал, что придает важнейшее значение достижению франко-германской договоренности и готов идти ради этого на определенные уступки. Особо он подчеркнул единство взглядов двух стран по вопросу о борьбе с большевизмом. Отметив, что франко-советский договор заключен всего на пять лет, Лаваль подчеркнул нежелание Франции надолго связывать себя с СССР. Он заявил, что если бы Германия согласилась на сотрудничество и взяла на себя путем заключения многостороннего пакта обязательства о ненападении на его участников, то Франция «вернула бы России ее бумагу»²⁵, то есть аннулировала бы договор с СССР.

Итак, французская дипломатия буквально на второй день после подписания советско-французского договора начала переговоры с гитлеровцами, суть которых заключалась в том, что в случае достижения соглашения с Германией Франция готова была предать своего союзника и отречься от только что заключенного с СССР договора.

Однако германское правительство решило отклонить Восточный пакт и в новом виде. Оно лицемерно заявило, что в результате заключения франко-советского договора подписание пакта стало невозможным.

Заключить Восточный пакт не удалось. В срыве планов заключения пакта, бесспорно, главную роль сыграла гитлеровская Германия. Она не только сама отказалась принять в нем участие, но оказывала также давление на других возможных участников пакта. И все же если бы правительства всех других стран, которые предполагалось привлечь к участию в пакте, действительно проявили дальновидность и заботу о безопасности своих стран, то они должны были бы пойти на подписание пакта и без участия Германии. Большая вина за срыв переговоров о Восточном пакте в этой связи ложится на правящие круги Польши.

Немалую долю ответственности за срыв заключения Восточного пакта несет и правительство Англии, политика которого подрывала усилия по укреплению безопасности в Европе. Даже польская дипломатия отмечала «двурушничество Англии», которая на словах поддерживала идею Восточного пакта, а на деле полностью одобряла отрицательную позицию Польши в этом вопросе²⁶.

Хотя советско-французский договор был подписан, Лаваль, ставший в июне 1935 года главой французского правительства (он остался также министром иностранных дел), преднамеренно саботировал его²⁷.

В соответствии с французской конституцией договор мог бы быть ратифицирован и без задержки введен в силу президентом Франции, но Лаваль направил его на ратификацию в парламент с его громоздкой, многоступенчатой процедурой. Пока Лаваль оставался главой правительства, договор о взаимопомощи между СССР и Францией так и не вступил в силу.

С мертвой точки дело сдвинулось только после того, как в январе 1936 года во Франции было образовано новое правительство (во главе с правым радикалом А. Сарро) и вновь обострилась обстановка в Западной Европе в связи с подготовкой гитлеровцев к вводу германских войск в демилитаризованную Рейнскую зону. 27 февраля 1936 г. палата депутатов французского парламента наконец ратифицировала договор. За ратификацию проголосовали 353 депутата, против — 164. 27 марта 1936 г. договор вступил в силу.

Примечания

1. Документы... советско-польских отношений. — Т. 6. — С. 250.

2. См. The Polish White Book. — L., 1939. — P. 26; Михутина И.В. Советско-польские отношения, 1931 —1935. — М., 1977. — С. 240—241.

3. Studnicki W. System polityczny Europy a Polska. — Warszawa. 1935. — S. 222—224.

4. Král V. Spojenectví československo-sovětské v evropské politice, 1935—1939. — Praha, 1970. — S. 42.

5. Международная жизнь. — 1963. — № 7. — С. 155.

6. АВП СССР. — Ф. 05. — Оп. 14. — Д. 117. — Л. 227—228; Международная жизнь. — 1963. — № 7. — С. 156.

7. Известия. — 1935. — 18 марта.

8. См. Документы внешней политики. — Т. 18. — С. 251.

9. Там же. — С. 259.

10. АВП СССР. — Ф. 05. — Оп. 15. — Д. 122. — Л. 92—93.

11. Документы внешней политики СССР. — Т. 18. — С. 266, 280. Правда. — 1935. — 12 апр.

12. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 18. — С. 281.

13. АВП СССР. — Ф. 05. — Оп. 15. — Д. 112. — Л. 179, 180—181.

14. См. Документы внешней политики СССР. — Т. 18. — С. 309—312.

15. См. Внешняя политика Чехословакии, 1918—1933 гг. — М., 1959. — С. 366.

16. См. Табуи Ж. Указ. соч. — С. 289.

17. См. Szembek J. Journal, 1933—1939. — P., 1952. — P. 70.

18. DGFP. — L., 1962. — Ser. С. — Vol. 4. — P. 158.

19. См. Král V. Op. cit. — S. 57.

20. См. Ibid. — S. 65—66.

21. См. Public Record Office. — FO 418/80.

22. Документы внешней политики СССР. — Т. 18. — С. 337, 362.

23. См. DGFP. — Ser. С. — Vol. 4. — P. 352—355.

24. Ibid. — P. 356.

25. Ibid. — P. 493—494.

26. См. Документы... советско-польских отношений. — Т. 4. — С. 275.

27. См. Reynaud P. La France à sauvé l'Europe. — P., 1948. — Т. 1. — P. 112.