Библиотека
Исследователям Катынского дела

II.6. Левица вновь во власти

Несомненно, значимым успехом левых в начале нового столетия стала победа на президентских выборах 2000 г. А. Квасьневского. Его рейтинг за время пребывания во главе Польши был неизменно высок, поэтому ни у кого не было сомнений относительно будущего победителя. Тем не менее, президентскую гонку начал 21 кандидат. Правда, реальная борьба развернулась между тремя претендентами: Квасьневским, Кшаклевским и Олеховским. Лидировал Квасьневский, которому, казалось, ничто не могло помешать. Ни вновь взятый на вооружение его противниками сюжет с неточной подачей сведений об образовании, ни обвинения в сотрудничестве со спецслужбами, ни даже, как его пытались представить пиарщики соперников, вопиющий инцидент в Калише. Суть последнего состояла в следующем: в 1997 г. во время визита в Калиш Квасьневский подговорил главу Бюро национальной безопасности М. Сивца пародировать некоторые моменты поведения папы Иоанна Павла II. Это выразилось в том, что Сивец, имитируя благословение, опустился на колени и поцеловал калишскую землю (так обычно поступал понтифик). Все это было заснято на камеру и в период избирательной кампании 2000 г. неоднократно показывалось избирателям.

Для Квасьневского этот инцидент не прошел бесследно. Он потерял несколько процентов голосов, что не помешало ему стать лидером президентской гонки и победить уже в первом туре, набрав 53,9% голосов. Его стремление стать «президентом всех поляков», предвыборный лозунг «Польша — наш общий дом», а также удачно прошедший первый президентский срок — нашли отклик у избирателей.

Отношение к Квасьневскому никогда не было однозначным. Его упрекали в неоправданной риторике, демагогии и отсутствии твердых убеждений. Но, вместе с тем, рейтинги Квасьневского были неизменно высокими, и по уровню популярности с ним не мог сравниться ни один польский политик.

Президентские выборы 2000 г. отличались высокой активностью избирателей, составившей более 61%, почти столько же, как в 1995 г. Наивысшей активность была в Великой и Малой Польше, самая низкая была зафиксирована в восточных, достаточно слабо развитых регионах страны, на землях, некогда входивших в состав Российской империи. Именно здесь Квасьневский получил наименьшее число голосов. Жители же западной Польши выразили свою поддержку кандидату левых наиболее активно.

На первый взгляд кажется парадоксальной популярность в стране, «уходящей от коммунизма», политика, который не скрывал своего коммунистического прошлого и, мягко говоря, не типичной для большинства поляков позиции в религиозном вопросе (т. е. атеизма). Но Квасьневский сумел четко расставить акценты в своем отношении к прошлому: он решительно осудил его ошибки и преступления, но не счел правомерным отнимать у себя и у многих других поляков права на будущее. Это будущее он определял как движение к рыночной экономике, демократии, европейской интеграции. Апеллируя к опыту европейской социал-демократии, этот прагматичный политик-реформатор сумел возглавить переход поляков «на другой берег» и доказать, что на другом берегу лучше, а назад пути нет. Человек в высшей степени общительный и коммуникабельный, знающий иностранные языки, он везде был «дома»: и в Польше, и в международных салонах. Прагматизм и реализм Квасьневского оказались в полной мере соответствующими духу времени и настроениям общества.

Успех лидера социал-демократии был развит и партией, сумевшей сделать правильные выводы из парламентских выборов 1997 г., когда социал-демократы, получив на 700 тыс. голосов больше, чем в 1993 г., не обеспечили себе парламентского большинства. Именно тогда, оценивая результаты выборов, социал-демократы пришли к мысли о необходимости перемен как в программе партии (предполагалось больший акцент сделать на сближении с идеалами европейской социал-демократии), так и в тактике (поиск новых форм связи с избирателями).

В декабре 1997 г. на III конгрессе были приняты «Программные тезисы», где содержалась критическая оценка политической системы ПНР: она определялась как тоталитаризм. В документе, в частности, говорилось: «Мы решительно осуждаем преступления, совершенные в период сталинизма, виновники которых не должны избежать справедливого наказания. Вместе с тем мы с признательностью и уважением относимся ко всем, кто добросовестно работал на благо Польши в те годы, когда она называлась Народной Польшей»1.

В программе партия апеллировала к гуманистическим ценностям демократического социализма и к польскому патриотизму. В качестве своей социальной базы партия рассматривала «всех граждан, работников и работодателей, крестьян, пенсионеров и инвалидов», но прежде всего те социальные группы, тех граждан, которые по разным причинам не имели равных шансов на использование результатов экономического роста.

Исходя из того, что Союз демократических левых сил выполнил свою миссию, а также учитывая то обстоятельство, что по Конституции 1997 г. в выборах могли участвовать только партии, а не партийные коалиции, было принято решение о роспуске коалиции и создании новой партии с тем же названием, что и коалиция.

В апреле 1999 г. была подписана декларация о создании новой партии. Из 29 стоявших под ней подписей, 27 принадлежало участникам прежней коалиции. Пять членов коалиции, в том числе Польская социалистическая партия (ППС), в партию не вошли.

Первый конгресс СДЛС прошел в декабре 1999 г. под лозунгом «Новый век, новый СДЛС. Польше — социал-демократическая программа». На конгрессе были избраны руководящие органы партии — ее лидером стал Л. Миллер, генеральным секретарем — К. Яник. Этот конгресс стал настоящим триумфом Миллера: он не только сам возглавил партию, но и все наиболее важные партийные посты заняли его сторонники. Это означало, что СДЛС формировался как партия «вождистского типа» со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями, которые очень скоро проявились в полной мере.

Конгресс принял идейную декларацию «Наши традиции и ценности», а также «Программный манифест СДЛС». В декларации СДЛС определяла себя как левую партию, апеллирующую к традициям польского и международного социалистического и социал-демократического движения. Традиционно для польских левых было сформулировано отношение к прошлому — осуждение преступлений эпохи социализма сочеталось с признанием ценности труда миллионов поляков на благо Родины и в те тяжелые времена. В своих программных установках, касающихся экономических, социальных проблем, развития гражданского общества, преодоления бедности, СДЛС в принципе также достаточно традиционна для социал-демократической партии.

Несомненным политическим успехом СДЛС стали парламентские выборы 2001 г., которые вновь резко изменили конфигурацию польской политической сцены. На этот раз лидерами стали левые, а «хозяева» прежнего сейма — ИАС и СС — вообще не вошли в парламент.

Активность избирателей и на этот раз была на ставшем уже привычным «средненизком уровне» — 46% (48% в 1997, 52% в 1993 и 43% в 1991 г.) Как и прежде, более активными были жители крупных городов, главным образом регионов Великой Польши и Малой Польши, наименьшей явка избирателей была в Верхней Силезии и Опольском воеводстве. По уровню активности лидировали избиратели с высшим образованием, аутсайдерами были безработные. Весьма пассивно повела себя молодежь — лишь 40% приняли участие в голосовании.

Победа левых ни для кого не была неожиданностью. Но, несмотря на безусловный успех (41,04% голосов и 216 мандатов в сейме), им нужно было блокироваться с другими политическими силами. Успех левых был бы еще более внушительным, если бы не зачитанное в костелах за неделю до выборов послание епископов, в котором только «самые ограниченные люди» (по выражению М. Раковского) не распознали бы рекомендации не голосовать за левицу. Не самым удачным было и выступление по телевидению одного из авторитетных экономистов, будущего министра в правительстве Л. Миллера — М. Бельки. Он откровенно рассказал о трудном экономическом положении страны и о намерении в случае победы СДЛС бороться за выход из него, в том числе и за счет увеличения налогов и сокращения пособий2. Немаловажную роль в победе левых сил на парламентских выборах сыграли их очень сильные позиции в органах местного самоуправления. Они еще более усилились после выборов. Миллер перед началом выборов заявил, что если выиграет коалиция СДЛС и Союз Труда (СТ), то должности воевод займут исключительно люди коалиции. Правда, после выборов 11 мест вице-воевод из 22 пришлось все же отдать ТСЛ.

В «команде» министра администрации К. Яника практически все воеводы имели стаж работы в органах государственной администрации или самоуправления, большинство он знал лично. Миллер, вручая свидетельства о вступлении воевод в должность, подчеркивал, что новые руководители регионов должны чувствовать себя не представителями местной власти, а наместниками правительства. Таким образом, сложилась ситуация (как и при прежнем правительстве), когда местные власти были связаны с определенными политическими силами, что, впрочем, не противоречило Конституции. Между тем «отец польской реформы самоуправления» Е. Регульский полагал, что воевода должен быть человеком премьера, а не представителем какой-либо политической силы. Более предпочтительной является практика (бытовавшая в Польше до войны) перевода по истечении определенного времени воеводы на аналогичную должность в другое воеводство3.

Таким образом, сочетание факторов как благоприятствующих, так и препятствующих социал-демократии привело ее в итоге к необходимости поиска союзников в сейме. Одним из них стало ПСЛ. Сотрудничество с этой партией осложнялось ее особой позицией в вопросе участия Польши в процессах европейской интеграции: ПСЛ делала акцент на постепенность вхождения Польши в европейские структуры, на сохранение суверенитета страны. В. Павляк, несколько лет возглавлявший партию, уступил свое место Л. Калиновскому после удручающих для ПСЛ итогов парламентских выборов 1997 г., когда партия не набрала и 5% голосов (заметим, что в 1993 г. она получила 15%)*. В 90-е годы ПСЛ имела в сейме 42 мандата. Она вступала в коалицию с социал-демократами в 1993—1997 гг., и хотя это был трудный партнер, в сейме, избранном в 2001 г., СДЛС вновь пригласила людовцев в правительство.

Другим партнером СДЛС являлся Союз труда (СТ), партия, возникшая в 1992 г. в результате объединения нескольких политических группировок левой ориентации. СТ определял себя как социал-демократическую партию, апеллировал к традициям польского социалистического движения и опыту международной социал-демократии. В основу политической программы партии были положены такие ценности, как свобода, демократия, социальная справедливость, экономическая эффективность, солидарность, гражданское самоуправление, толерантность, уважение прав национальных меньшинств.

Особое место в программе СТ занимали проблемы мировоззренческой нейтральности государства, полного отделения церкви от государства, признания религии частным делом граждан. Правда, в известном смысле исключением стала позиция СТ по вопросу обучения религии в школах. В программной декларации 1999 г. отмечалось, что в силу исторических традиций страны преподавание религии допустимо, но сугубо на добровольной основе и без включения оценок по этому предмету в табель успеваемости.

В экономической части программа СТ ратовала за такую модель рыночной экономики, которая «гарантирует равенство шансов граждан и высокие темпы экономического роста... в которой господствуют рынок и частная собственность, но государство оказывает существенное влияние на распределение доходов...»4.

СТ выступала по сути за «третий путь», соединяющий преимущества рыночной экономики с регулирующей ролью государства. Партия считала неоправданной всеобщую приватизацию, распродажу за бесценок национальных богатств. В качестве «фундаментальных» задач государства СТ рассматривала социальную политику, в частности, обеспечение равных шансов в образовании, решение жилищной проблемы и проблем здравоохранения. Как и СДЛС, СТ была решительным сторонником всемерного развития европейской интеграции.

На парламентских выборах 1993 г. СТ получила 7,3% голосов, что дало партии 41 место в сейме и одно место в сенате. Фракция СТ была четвертой по численности, его представители участвовали в работе всех парламентских комиссий5. На парламентских выборах 1997 г. СТ не сумела преодолеть пятипроцентный барьер. На выборах в органы самоуправления в 1998 г. партия также выступила очень неудачно. Эта серия политических поражений вызвала кризис партии и смену руководства — прежний лидер О. Бугай уступил место М. Полю, часть активистов перешла в СДЛС.

Некоторые аналитики в Польше полагали, что само существование СТ — тактическая уловка СДЛС. Эта партия выражала крайние (по польским меркам) антиклерикальные и антинационалистические взгляды, чего не могла себе позволить СДЛС. Во всяком случае, в тех условиях СТ стояла перед непростой задачей: сохранить свое лицо, несколько отличное от СДЛС, и вместе с тем отказаться от крайностей, могущих разрушить коалицию с этой, несомненно, ведущей политической силой. Составив вместе с Союзом труда самую крупную парламентскую фракцию, СДЛС разделила ответственность за Польшу с фракциями ПСЛ (42 мандата), Гражданской платформы (65 мандатов), Права и справедливости (44 мандата), Лиги польских семей (38 мандатов), «Самообороны» (53 мандата) и партии немецкого меньшинства (2 мандата)6.

Новый век Польша встретила с президентом «социал-демократического происхождения» и с парламентом, где первую скрипку играли представители той же политической формации. Однако объективные условия, в которых приходилось действовать социал-демократам, были сложными, что связано в первую очередь с серьезными экономическими и социальными трудностями, переживаемыми Польшей в начале XXI в. Триумфальный полет «польского орла» к вершинам экономического развития в конце 90-х годов заметно осложнился. В 2000 г. темпы экономического роста Польши резко снизились (до 1%). Это был самый низкий показатель среди стран, стремившихся вступить в ЕС. В 2003 г. положение дел несколько улучшилось: был достигнут экономический рост на уровне 3%, но население это ощутило не сразу.

Среднестатистический поляк в начале XXI в. был в 2,5 раза беднее, чем его аналог в ЕС. Уровень благосостояния в Польше был в 2 раза ниже, чем в самых бедных странах ЕС — Португалии и Греции. Между тем в Словении уровень жизни составлял 72% от среднего по ЕС, в Чехии — 60, в Венгрии — 52%. Заметно сократились иностранные инвестиции: если в предшествующие годы они составляли около 10 млрд долл. ежегодно, то в 2001 г. — лишь 6,7 млрд долл., а в 2002 г. — не более 6 млрд долл. Причем это сокращение происходило на фоне роста иностранных инвестиций у соседей Польши — Чехии и Венгрии. Печальный рекорд принадлежал Польше и в уровне безработицы, который в 2002 г. достиг 19,3%, тогда как в среднем в странах-кандидатах в ЕС эта цифра составила около 12,5, а в самих странах ЕС — около 8,5%7.

По мнению многих экономистов, причина трудностей польской экономики заключалась в низкой конкурентоспособности, обусловленной незавершенностью экономических реформ и структурной перестройки экономики. Бесконечное реформирование угольной и горнодобывающей промышленности, монополия в газово-энергетическом комплексе, обусловливавшая высокие цены на энергоносители, — вот главные беды польской экономики на тот момент. Ведущие экономисты и аналитики нового кабинета в январе 2002 г. обнародовали «Рапорт открытия», где подробно описывалось положение польской экономики в момент прихода к власти кабинета Л. Миллера. Авторы документа основную причину кризиса усматривали в неверной, по их мнению, концепции предшественников, суть которой заключалась в «охлаждении» польской экономики путем снижения внутреннего спроса, как потребительского, так и инвестиционного, что должно было привести к снижению инфляции.

Новое правительство предложило свои меры по выходу из кризиса. При этом, как подчеркивал Л. Миллер, социал-демократы исходили из того, что экономика и государство — это не враги. Основой как эффективной экономики, так и эффективного государства должны быть свобода личности, социальная справедливость и экономическая эффективность. «Социальная рыночная экономика требует присутствия государства. Мы отвергаем либеральную концепцию государства, сводящую его роль к функциям ночного сторожа»8. Как это ни парадоксально, правомерным представляется мысль обозревателя «Политики» Я. Парадовской: «Трагедия левого правительства состоит в том, что потенциальный экономический успех Польши зависит от того, сколько предвыборных обещаний не будет выполнено...»9. Экономика требовала уменьшения расходов государства, рационализации системы социального обеспечения, ограничения всевластия профсоюзов, т. е. всего того, что никак не вписывалось в рамки программы левой ориентации. Правительство должно было проводить либеральную политику, иногда для маскировки называемую прагматической. Очевидно, маскировка не удалась. Во всяком случае, в конце 2003 г. 83% поляков считали, что СДЛС не заботится о бедных и слабых; 72% полагали, что левые не слышат голоса общества, не помогают предприятиям, переживающим трудные времена, не облегчают старт молодежи из бедных семей, 63% респондентов считали партию социал-демократов партией нечестных людей. Только 40% поляков были уверены, что СДЛС — это действительно левые10. Таким образом, очевидно, что в глазах общества партия в значительной степени утратила свою левую идентичность.

Левые не сумели (так же, как и их предшественники) избавиться от коррупции. Ряд громких скандалов, свидетельствовавших о наличии этого порока во властных структурах, потрясли польское общество. После двух лет пребывания у власти Л. Миллер стал едва ли не самым большим разочарованием польской политики. Между тем в свое время он был одним из самых популярных лидеров в Польше**.

Эпоха «железного канцлера» (так называли одно время Миллера) закончилась довольно быстро. Хотя правительство Миллера достигло немалых успехов: значительно улучшилась ситуация в финансовой сфере, Польша сумела вступить в ЕС на выгодных для нее условиях, в чем была и личная заслуга премьера.

Осенью 2003 г. впервые после парламентских выборов левые в опросах общественного мнения уступили место правым партиям — «Гражданская платформа» (ГП) и «Право и справедливость» (ПиС). В последующий период, вплоть до выборов 2005 г. левые все более теряли политический вес, тогда как правые набирали его. В сейм после выборов 2005 г. левые прошли, но уже не представляли в нем значительной политической силы.

Причины именно такого поворота событий на первый взгляд не очевидны. Ведь именно при левых Польша вступила в ЕС (2004 г.). Если в 2001 г. индекс экономического роста составлял 1%, то, начиная с 2002 г., он увеличивался на 3—5% ежегодно, а уровень инфляции постоянно снижался. Тем не менее многие сомневались в правильности избранного экономического курса, основанного на приватизации и рыночной экономике. В августе 2005 г. Центр исследования общественного мнения опубликовал данные, согласно которым 75% поляков считали, что приватизацию надо проводить медленными темпами и охватывать она должна отнюдь не всю экономику. А 85% респондентов были за сохранение за государством функций социальной защиты, что вполне соответствовало лозунгу 1980-х годов «социализм — да, искажения — нет»11.

Социальная политика правительства левых не оправдала ожиданий поляков, уровень их социальной защиты снизился. Пожалуй, можно констатировать, что польские социал-демократы, оказавшись у власти в 2001 г., проявили себя скорее как либералы, следуя при этом логике развития экономики, но изменяя своим идейным постулатам. Возможно, старая «левица» исчерпала себя. Хотя бы потому, что ее политический дискурс — это правильные, но мертвые, ничего не говорящие слова. Нужно, полагал главный редактор журнала «Политическая критика» С. Сераковский, нечто новое, по-настоящему понятное обездоленным людям (а именно их интересы должна отстаивать левица)12. Очевидно, в размышлениях Сераковского, претендующего на роль идейного лидера новой, еще не существующей, но «настоящей левицы», есть доля истины. Но не менее очевидно, что были и некие более приземленные и реальные причины кризиса (трудно оспаривать таковой) польских левых.

Одной из причин можно считать раздробленность, разобщенность левицы, несмотря на отчаянные попытки последней сплотиться, особенно в преддверии выборов. Это стремление к единству парадоксально сочеталось со стремлением лидеров (таких, как М. Боровский, Ю. Олексы, А. Фрасынюк и др.) возглавить свою, «истинно левую» партию. По мнению М. Боровского, процесс дробления политических партий является нормальным, естественным: «если звери не могут быть в одной стае, грызут друг друга, им надо разойтись... каждый зверь пойдет своей дорогой». Сам Боровский, очевидно, почувствовав себя таким «зверем», создал в 2004 г. Польскую социал-демократическую партию13. Боровской не имел достаточно серьезной поддержки в стране. Во всяком случае, на парламентских выборах 2005 г. его партия не набрала необходимого для прохождения в сейм числа голосов. В сейме оказалась лишь крупнейшая партия польской «левицы» — Союз демократических левых сил, насчитывающая 80 тыс. членов. Но это была уже не партия победителей.

Примечания

*. В 2005 г. В. Павляк вновь занял пост главы партии.

**. Миллер — человек с биографией, несомненно, неординарной для руководителя ПОРП периода «заката социализма». Он начинал свой жизненный путь как рабочий на фабрике в Жирардове, потом «продвинулся по партийной линии», оказался в аппарате ПОРП, получил высшее образование. В конце 80-х годов он был секретарем и членом Политбюро ЦК ПОРП, ближайшим соратником М. Раковского, последнего руководителя партии.

1. Wiatr J. Socjałdemokracja wobec wyzwań XXI wieku. Warszawa, 2000. S. 77.

2. Pielecki W. Lekcja demokracji // Trybuna. 2001. 29/30 wrześ. S. 8.

3. Henzler M. Łańciuszek Janika // Polityka. 2002. N 3. S. 25.

4. Partie i koalicje III Rzeczypospolitej. Wrocław, 2000. S. 138.

5. Ibid. S. 140.

6. Mamy parlament // Trybuna. 2001. 27 wrześ. S. 1.

7. Balicka M. Ogoń, dawniej tygrys // Polityka. 2002. N 3. S. 59.

8. Miller L. Po pierwsze przedsiębiorczość // Trybuna. 2002. 25 list. S. 4.

9. Paradowska J. Stodniówka Millera // Polityka. 2002. N 5. S. 19.

10. Lewicowość na papierze // Rzeczpospolita. 2002. 2 pazd. S. 1.

11. Tarnowski P. Jazda obowązkowa // Polityka. 2005. N 35. S. 6.

12. Sierakowski S. Niech lewica nauczy się mówić // Polityka. 2005. N 33. S. 7.

13. Rozmowa z M. Borwskim // http.www.tygodnikkrag.pl/pl/rozmowa.php?action=show&id=83

 
Яндекс.Метрика
© 2024 Библиотека. Исследователям Катынского дела.
Публикация материалов со сноской на источник.
На главную | Карта сайта | Ссылки | Контакты