Библиотека
Исследователям Катынского дела

II.11. Президентские выборы 2010 г.

В 2010 г. Польшу постигла большая беда: 10 апреля под Смоленском потерпел катастрофу президентский самолет. Погибли Л. Качиньский с супругой и все остальные находившиеся на борту 89 пассажиров и 7 членов экипажа, направлявшиеся на траурные мероприятия по случаю годовщины расстрела польских офицеров в Катыни. Катастрофа, случившаяся за несколько месяцев до выборов президента страны, унесла жизнь практически всего военного руководства, многих депутатов сейма и сената.

Обязанности президента до выборов исполнял маршал сейма Б. Коморовский. Претендентов на президентский пост было немало, но основная борьба развернулась между кандидатом от правящей партии «Гражданская платформа» Б. Коморовским и Я. Качиньским. Оба кандидата изначально не планировали бороться за президентский пост. Кандидатом от ПиС был Лех Качиньский. Кандидатура же Коморовского появилась после того, как в январе 2010 г. достаточно неожиданно от борьбы за президентский пост отказался глава ГП Д. Туск, заявив, что атрибуты президента Польши, к каковым относятся «престиж, почет, президентский дворец, люстра и право наложения вето», его не очень привлекают, свою задачу он видит в модернизации страны, для чего нужны реальные рычаги управления. Польша — парламентско-президентская республика, и основная роль в управлении страной принадлежит премьеру.

Атмосфера президентской кампании 2010 г. была печальной, ведь она проходила под знаком апрельской трагедии. Ко всем бедам добавилось сильнейшее наводнение, вызванное дождями и разливом рек.

ПиС проводила свою избирательную кампанию не так, как ожидалось. Я. Качиньский долгое время вообще молчал, когда же стал появляться на предвыборных собраниях, то был весьма сдержан и говорил больше о необходимости помощи пострадавшим от наводнения, чем о своей программе. Миролюбивый и несколько отрешенный тон Я. Качиньского как нельзя лучше соответствовал настроениям значительной части общества. Неожиданно для многих он обратился даже к «братьям-россиянам», выдержав все тот же печально-примирительный тон. Этот несгибаемый борец с «коммуной» и «посткоммуной» вдруг почти тепло отозвался не только о Гереке, выступая в его родном катовицком воеводстве, но даже об одном из самых известных и влиятельных деятелей левицы Ю. Олексы, которого в свое время с подачи Валенсы обвиняли едва ли не в шпионаже в пользу России.

На каждой встрече Качиньского с избирателями звучали призывы к солидарности, развевались стяги легендарного независимого профсоюза 80-х годов. Кандидата от ПиС почти открыто поддерживала католическая церковь. Усилия оказались успешными, и рейтинги Качиньского пошли вверх, хотя он и уступал Коморовскому. В первом туре Б. Коморовский набрал 41,2%, Я. Качиньский — 36,7%, кандидат левицы Г. Наперальский — 13,6%, Я. Корвин-Микке* — 2,4%, кандидат «Самообороны» А. Леппер — 1,3%, А. Олеховский — 1,4%, остальные кандидаты менее 1%. Избирательная активность была довольно высокой — 54,85%, явка избирателей на 5% превысила показатели предыдущих президентских выборов. Во втором туре с результатом 53,1% Коморовский победил Качиньского, набравшего 46,99% голосов.

В Польше молодежь была менее активна, чем люди пожилого и старшего возраста, а люди образованные активнее тех, у кого уровень образования ниже. избиратели от 18 до 24 лет в основном голосовали за Коморовского (44%), за Качиньского отдали свои голоса 24% молодежи, за Наперальского — 20%. Более 50% лиц с высшим образованием голосовало за Коморовского. Но была и своя специфика: поляки значительно пассивнее, чем в среднем жители Центральной и Восточной Европы: активность польских избирателей на 20% ниже, чем в этом регионе в целом и на 30% ниже, чем в Западной Европе1.

Разрыв между результатами Коморовского и Качиньского был большим, но не катастрофическим. На выборах 2005 г. Туск опережал Л. Качиньского на 9%, однако во втором туре проиграл. Но на этот раз чуда не произошло. За Коморовского голосовала в основном западная Польша, жители крупных городов, наиболее образованные и молодые жители страны, а также национальные меньшинства, обычно отдающие в Польше предпочтение более либеральным и левым кандидатам. Еще раз подтвердился тезис о существовании «Польши А» и «Польши Б»: то есть более развитых и модернистски настроенных западных регионов и относительно менее развитых и консервативных — восточных. В ходе выборов католическая церковь поддержала скорее Качиньского. Причем наиболее очевидно это было именно на востоке страны.

Вся страна разделилась на сторонников Коморовского и Качиньского. В общественном мнении сложился стереотип (далеко не всегда отражающий истинное положение вещей), согласно которому поляки, поддерживающие Качиньского (и подчас стесняющиеся в этом признаться), воспринимались как воплощение отсталости, «деревенскости», «польскости». Сторонники же Коморовского скорее олицетворяли ориентацию на Европу, просвещенность, молодость.

Вступив в должность, Коморовский обозначил приоритетные направления своего президентства: возвращение представления о Польше, как «стране предсказуемой»; ускорение процесса модернизации; достижение национального согласия.

После победы Коморовского польско-польская война, казалось, немного утихшая, вспыхнула с новой силой. Оказалось, что «топор войны» был зарыт ПиС лишь временно.

Причем именно смоленская трагедия 2010 г. стала основным полем битвы между Я. Качиньским и ГП. Лидер ПиС называл правительство Туска не иначе как «польско-российский кондоминиум», он ни на минуту не допускал возможности объективного расследования обстоятельств авиакатастрофы под Смоленском и почти напрямую говорил о том, что это дьявольски тонко разработанный план устранения Л. Качиньского, в котором участвовали «пан Коморовский» (Качиньский ни разу не назвал его президентом) и «пан Туск», давно известный своим сервилизмом по отношению к России и Германии**.

Я. Качиньский всеми способами пытался создать в Польше едва ли не культ погибшего президента, что не всегда однозначно способствует сохранению доброй памяти о погибшем. Сам факт погребения президентской четы в крипте собора на Вавеле вызвал недоумение у части польского общества.

Объектом и местом сосредоточения страстей стал крест, установленный сразу после катастрофы перед президентским дворцом в Варшаве. Вокруг него собирались многотысячные толпы, что было вполне естественно в первые дни после катастрофы, но впоследствии это приобрело несколько болезненный оттенок. Цветы и поминальные свечи, которые поляки приносили к кресту, — неотъемлемые атрибуты траура, но звучавшие у креста речи, содержавшие необоснованные обвинения в адрес избранного президента и действовавшего премьера, трудно было считать нормальным явлением. Католическая церковь, которая, казалось бы, могла способствовать примирению сторон, воздержалась от выражения своего отношения к этому конфликту.

Позицию Качиньского, по сути подвергающего сомнению легитимность законной власти, осудили многие видные польские политики, Т. Мазовецкий квалифицировал действия главы ПиС как «рокош» (т. е. бунт)2.

Коморовский, пытаясь переломить ситуацию, обратился к Качиньскому с предложением подписать документ «Согласие созидает, а Польша превыше всего». Эта фраза является соединением предвыборных лозунгов Коморовского и Качиньского. Но Качиньский отказался подписывать это обращение. Коморовский еще до своей инаугурации пригласил Качиньского принять участие в работе Совета национальной безопасности, но получил отказ. Не встретили ответной реакции и призывы Коморовского хранить наследие «Солидарности», не «бросать огромный успех нашего поколения, поколения "Солидарности" в огонь домашних свар и ссор», не погружать страну в «ад польско-польской войны, которая ничего не создаст, но очень многое может разрушить»3.

Президентские выборы, таким образом, не стали вехой в прекращении политического противостояния.

* * *

В 90-е годы XX в. и первом десятилетии XXI в. в польской политической жизни продолжились процессы, истоки которых восходят к 1989 г. Страна жила в соответствии с избранным тогда вектором развития. Одной из определяющих черт этого процесса явилась консолидация партийной системы. Последняя не отличалась стабильностью: исчезали прежние и возникали новые политические партии. Особая сложность ситуации была обусловлена деятельностью в рассматриваемый период откровенно популистских партий — «Самооборона» и «Лига польских семей», которые могут быть отнесены к числу антисистемных.

При анализе программ политических партий трудно найти основания для выделения партий «идеологически чистых». Как правило, программы являют собой конгломерат далеко не всегда целостных представлений и понятий.

Движение политического маятника в стране (как и все другие общественно-политические процессы) позволяет проследить, как Польша вписывается в нынешние условия бытия, как традиционные ценности сталкиваются с ценностями модернистскими, как формируется новая элита (и насколько она нова). В течение рассматриваемого периода политический маятник в полном соответствии с законами демократии совершил несколько колебаний, отклоняясь то вправо, то влево, с тем чтобы задержаться после 2005 г. в правой стороне политического спектра. Это отнюдь не означает, что правые партии достигли согласия и гармонии. Напротив, между наиболее значимыми из них — ГП и ПиС — разразилась настоящая «польско-польская война».

Прошедшие с 1989 г. годы показали, что развитие Польши (несмотря на все несомненные успехи) вряд ли можно уподобить торжественному, победоносному маршу от коммунизма к капитализму. Трудно не согласиться с мнением известного польского социолога Я. Станишкис: «Этот посткоммунизм более сложен, чем коммунизм. Политика построения капитализма в условиях глобализации еще труднее, чем выход из коммунизма»4.

Примечания

*. Я. Корвин-Микке — лидер партии «Свобода и правопорядок», монархист, участник всех президентских избирательных кампаний, ни в одной из которых он не добился сколько-нибудь заметного успеха.

**. Я. Качиньский неоднократно ссылался на действительно не очень удачное высказывание Коморовского, который, выступая по радио в марте 2010 г. и комментируя вопрос о задержке президентом Л. Качиньским подписания верительных грамот, сказал: «придут выборы, а президент куда-нибудь улетит, и это все изменит».

1. Markowski R. Mało nas // Polityka. 2010. N 26. S. 12—13.

2. Mazowiecki T. Kaczyński wznięca rokosz //Polityka. 2010. N 31. S. 17.

3. Komorowski B. Wystąpienie prezydenta z okazji Święta Nipodleglośći // Gazeta wyborcza. 2010. 12 list. S. 1.

4. Staniszkis J. Struktury nie marzą // Res Publika Nowa. Kraków, 2002. N 5. S. 79.

 
Яндекс.Метрика
© 2024 Библиотека. Исследователям Катынского дела.
Публикация материалов со сноской на источник.
На главную | Карта сайта | Ссылки | Контакты