Библиотека
Исследователям Катынского дела

Глава 12. Вторая русско-польская война 1658—1667 гг.

В августе 1658 г. гетман Выговский в городке Гадяче вступил в переговоры с представителями польского короля. 6 сентября был подписан так называемый Гадячский договор. Согласно ему Выговский получал титул: «Гетман русский и первый воеводств Киевского, Брацлавского и Черниговского сенатор». Гетман становился вассалом польской короны. Число реестровых казаков увеличивалось до 60 тысяч.

Выговский и верные ему старшины получили массу льгот и привилегий. Чтобы не раздражать казаков, в договоре в 15-й статье было сказано: «В войне короля с Москвою казаки могут держать нейтралитет, но в случае нападения московских войск на Украину король обязан защищать ее».

Но ни в одной из 22-х статей ничего не говорилось, будут ли польские паны владеть своими поместьями на Украине или нет. А это был основной вопрос, волновавший население Украины, и без его кардинального разрешения любой договор становился «филькиной грамотой».

Ведя переговоры с ляхами, Выговский в августе 1658 г. клялся перед московским посланником дьяком Василием Михайловым в своей верности царю, а в это время гетманское войско шло на Киев, где находился русский гарнизон. 23 августа киевский воевода боярин Василий Борисович Шереметев вдребезги разгромил запорожских казаков под Киевом. Особо отличились полки «иноземного строя» под командованием полковника фон Стадена. Трофеями русских стали 12 пушек, 48 знамен и три бочки с порохом.

В сентябре 1658 г. царь разослал грамоты, где подробно и обстоятельно рассказывалось об изменах гетмана, а Выговский все еще продолжал притворяться. 8 октября он писал царю, что и не думает наступать на московские города и нарушать присягу: «Бога ради усмотри, ваше царское величество, чтоб неприятели веры православной не тешились и сил не восприняли, пошли указ свой к боярину Василию Борисовичу Шереметеву, чтоб он больше разорения не чинил и крови не проливал».

На левом (восточном) берегу Днепра большая часть старшины была за Выговского, но зато подавляющее большинство простых казаков стояли за Москву. В последних числах ноября в местечке Верва была созвана рада из верных царю казаков и выбран в гетманы полковник Иван Беспалый, «чтоб дела войсковые не гуляли».

Поляки не приходили к Выговскому на помощь, и чтобы остановить присылку новых московских войск, Выговский отправил к царю белоцерковского полковника Кравченко с повинной.

13 декабря 1658 г. Беспалый писал царю, что враги наступают со всех сторон, а царские воеводы помощи им, верным малороссиянам, не дают. Царь ответил, что вследствие приезда Кравченко с повинной он назначил раду в Переяславе на 1 февраля, а между тем пусть он, Беспалый, соединившись с князем Ромодановским, промышляет над неприятелем.

Неприятель не заставил себя ждать: 16 декабря наказной гетман Выговского Скоробогатенко подошел к Ромнам, где находился Беспалый, но был разгромлен последним. Беспалый доносил царю: «Если ваша пресветлая царская милость с престола своего не подвигнитесь в свою отчину, то между нами, Войском Запорожским, и всем народом христианским, покою не будет. Выговский Кравченка на обман послал и ему бы ни в чем не верить».

В сентябре 1658 г. оба польских гетмана, Сапега и Гонсевкий, двинулись с войсками к городу Вильно, занятому русскими. 1 октября поляки осадили Минск. Князь Юрий Алексеевич Долгоруков контратаковал поляков и 8 октября у села Верки разбил войско Гонсевского, а самого гетмана взял в плен.

Павлу Сапеге удалось уцелеть только благодаря местничеству: двинувшись против неприятелей, Долгоруков послал к уполномоченным Одоевскому с товарищами, чтобы направили ему на помощь своих ратных людей, но сотенные головы князь Федор Барятинский и двое Плещеевых заявили, что им идти на помощь к князю Долгорукову «невместно».

В феврале 1659 г. «параллельный гетман» Беспалый сообщил в Москву, что из Новой Чернухи под Лохвицу приходило тридцатитысячное польско-татарское войско Скоробогатенко и Немирича, три раза пытались взять город приступом, но были отбиты. Сам же Выговский под Лухвицу не приходил, а стоял в Чернухах, а к 4 февраля подошел к Миргороду и стал там. Находившиеся в Миргороде московские драгуны укрепили осаду в малом городе, а все миргородцы присягнули служить царю и ратных людей не выдавать. Но 7 февраля полковник Степан Довгаль, прельстившись обещаниями Выговского, выехал из Миргорода, после чего горожане решили сдаться. Казаки Выговского отослали московских драгун в Лохвицу, предварительно, естественно, ограбив, после чего Выговский двинулся в Полтавский полк. На просьбы Беспалова о помощи из Москвы отвечали, что идет в Малороссию боярин князь Алексей Никитич Трубецкой.

15 января 1659 г. Трубецкой действительно выступил из Москвы с большим войском (в летописи говорится о ста тысячах человек) и 10 марта пришел в Путивль. 26 марта московское войско выступило из Путивля и направилось к местечку Константинов на реке Суле, позвав к себе московских воевод из Лохвиц и казаков Беспалого из Ромен.

10 апреля Трубецкой вышел из Константинова к Конотопу, где засел сторонник Выговского полковник Гуляницкий. 19 апреля войско было под стенами города, но осада безуспешно длилась до 27 июня, пока к Конотопу не подошли казаки Выговского вместе с татарами. Оставив всех татар и половину своих казаков в засаде за речкой Сосновкой, Выговский с остальными казаками ночью скрытно подошел к Конотопу, а на рассвете атаковал осаждающих, перебил много людей, отогнал лошадей и начал отступление. Московские воеводы решили, что их атаковало все войско Выговского, и отрядили для его преследования князей Семена Романовича Пожарского и Семена Петровича Львова. 28 июня Пожарский нагнал черкес, многих перебил и погнался дальше за отступавшими, все более и более удаляясь от Конотопа. Взятые в плен казаки Выговского предупреждали, что впереди поджидает большое войско — целая ханская орда и половина казаков, но все было тщетно, Пожарский ничего не хотел слышать и шел вперед. «Давайте мне ханишку! — кричал он, — давайте калгу! — всех их с войском... таких сяких... вырубим и выпленим».

Но только князь перебрался через болотную речку Сосновку, как навстречу ему выступили многочисленные толпы татар и казаков. Русские были окружены и разбиты. Оба воеводы попали в плен. Пожарского привели к хану, который начал выговаривать ему за дерзость и презрение к татарским силам. Но воевода и на поле битвы, и в плену был одинаков. В ответ он, как дипломатично писал С.М. Соловьев, «выбранил хана по московскому обычаю», то есть высказался о нравственности ханской матушки и плюнул в глаза Камиль-Мухаммеду. Взбешенный хан приказал немедленно отрубить голову князю.

Современные украинские историки утверждают, что под Конотопом русская армия потерпела одно из крупнейших поражений за всю свою историю. На самом же деле гибель войска Пожарского под Конотопом была лишь тактической неудачей. Когда Камиль-Мухаммед Гирей и Выговский двинулись к Путивлю, основные силы русских уже начали отступление. Хан и гетман попытались догнать Трубецкого, но лихая конная атака татар и казаков была встречена картечью многочисленных русских пушек. Понеся большие потери, союзники отступили к Ромнам. В свою очередь, Трубецкой с войском без помех 19 июля прибыл в Путивль.

Выговский осадил Ромны, где находился небольшой московский отряд. Выговский поклялся выпустить гарнизон с оружием на все четыре стороны, но нарушил клятву: разоружил москалей и отправил их к полякам. Из-под Ромен гетман и хан пошли к городу Гадячу. Местные жители отказались открыть им ворота. Тогда казаки пошли на приступ, а хан отказался участвовать в штурме. Потеряв свыше тысячи человек, гетманские казаки были вынуждены отступить от стен Гадяча.

Уже давно у запорожских и донских казаков стало традицией нападать на татарские улусы, когда хан отправлялся с войском в поход. Дело в том, что крымские татары были профессиональными разбойниками. Я говорю так не для того, чтобы оскорбить их, а просто указываю их главный способ производства. Сельским хозяйством и животноводством татарские мужчины стали заниматься лишь после покорения их Екатериной II. До этого основной статьей дохода татар была военная добыча. Соответственно, в поход с ханом1 уходило подавляющее большинство мужского населения.

Так было и на этот раз. Атаман Иван Дмитриевич Серко собрал несколько тысяч запорожцев и на лодках начал действовать на Южном Буге, громя казаков Выговского и татар. Молодой Юрий Хмельницкий тоже собрал несколько тысяч запорожцев и двинулся в Керчь, где разорил несколько улусов.

Пока Шереметев и Выговский воевали под Конотопом, флотилии стругов донских казаков ходили у крымских берегов. Донцы высаживались под Кафой, Балаклавой, Керчью, углублялись в глубь полуострова верст на 50, взяли пленных около двух тысяч татар, освободили полтораста русских пленников.

Затем донцы пересекли Черное море и пограбили Анатолийское побережье от Синопа до города Кондра, который находился всего в одном дневном переходе от Стамбула.

Узнав о казацких «шалостях», хан Камиль-Мухаммед Гирей с основными силами форсированным маршем двинулся в Крым, оставив Выговскому лишь 15 тысяч татар.

Иван Выговский из Чигирина отправил под Киев казацко-татарское войско под началом своего брата Данилы Выговского. Но 22 августа 1659 г. русский отряд, вышедший из Киева, наголову разбил это войско.

После ухода Выговского с татарами из Чигирина переяславский полковник Тимофей Цецура объявил себя подданным царя и перебил в городе немногих сторонников Выговского.

30 августа киевский воевода Василий Борисович Шереметев писал в Москву, что переяславский, нежинский, черниговский, киевский и лубенский полковники «добили челом и присягнули» царю.

В середине сентября 1659 г. казаки выбрали (судя по всему, без рады) гетманом Юрия Хмельницкого. Тому уже исполнилось 18 лет, и он хорошо проявил себя во время крымского похода. Иван Выговский переслал молодому Хмельницкому бунчук и булаву (символы гетманской власти) вместе с Данилой Выговским. Замечу, что Данила не только приходился Выговскому братом, но и был шурином Юрию Хмельницкому, так как был женат на родной его сестре Елене Богдановне. Сам же Иван Выговский в октябре 1659 г. бежал в Польшу.

5 сентября Трубецкой выступил из Путивля в левобережные города. Там везде встречали московское войско с радостью, полковники и старшины под пушечную стрельбу присягали на верность русскому царю. 27 сентября Трубецкой подошел к Переяславу. Полковник Цецура со своим войском выехал ему навстречу за пять верст. Протопоп Григорий, священники с крестами, мещане, бурмистры, лавочники и вся чернь вышли за стены города встречать московское войско. Въехав в Переяслав, Трубецкой отстоял молебен в церкви и затем объявил переяславцам царскую милость, что велел им государь «быть под своею высокою рукою по-прежнему, прав и вольностей их нарушать не велел, а что были они он него отступны, и он вины им отдал». Так было и в других городах.

9 сентября в Переяслав прибыл Юрий Хмельницкий. На следующий день Юрий со своей старшиной явился к Трубецкому, который встретил его словами: «Известно великому государю, что ты ему служишь и ни к каким прелестям не приставал. За твою службу великий государь тебя жалует, милостиво похваляет, и тебе бы и вперед служить верно, как служил отец твой гетман Богдан Хмельницкий». Юрий и его старшины били челом, чтобы царь простил им их вины, поскольку отлучились они от него не по своей воле, а принудил их к этому Ивашка Выговский. Трубецкой ответил, что царь их простил, велел созвать в Переяславе раду и выбрать себе гетмана, кого захотят.

17 октября 1659 г. за городом была созвана большая рада с участием как левобережных, так и правобережных казаков. Почти единогласно гетманом избрали Юрия Хмельницкого.

Между тем 21 июля 1658 г. в Москве было подписано предварительное перемирие со Швецией. Война не нужна была ни Карлу X, ни Алексею Михайловичу. Шведы увязли в войне с Данией, а русские — в Малороссии. Окончательный мир со Швецией был подписан 21 июня 1661 г. на мызе Кардис уже после смерти Карла X (в феврале 1660 г.).

В Белоруссии в 1660 г. боевые действия шли с переменным успехом. В январе 1660 г. боярин князь Иван Андреевич Хованский взял штурмом крепость Брест и разрушил ее. В трех сражениях Хованский разгромил три польских отряда, которыми командовали Полубенский, Обухович и Огинский.

18 июня 1660 г. у местечка Полонка в 30 верстах от города Ляховичи русское войско И.А. Хованского было разбито поляками под командованием Чарнецкого, Полубенского и Кмитица. Воевода князь Семен Щербатый попался в плен, двое сыновей Хованского и воевода Змеев были ранены, сам И.А. Хованский с оставшимся войском отошел к Полоцку. Осаду с Ляховичей пришлось снять, а русская осадная артиллерия досталась ляхам.

С 24 по 26 сентября 1660 г. у села Губарево в 30 верстах от Могилева шло трехдневное сражение русских под началом князя Юрия Алексеевича Долгорукова с войском гетмана Павла Сапеги. В первый день поляки заставили русских отступить и занять оборону в своем лагере. На следующий день, 25 сентября, русские упорно оборонялись в окружении и, наконец, на третий день атаковали и заставили поляков бежать.

На юге киевский воевода В.Б. Шереметев с Юрием Хмельницким в августе 1660 г. двинулись на Львов. Русское и казацкое войска шли разными дорогами: Шереметев пошел на Котельню, а Хмельницкий — на Гончаризу. По пути к русскому войску присоединился отряд казаков под началом Цецуры.

Полякам удалось тайно сосредоточить у Любара свое тридцатитысячное войско гетмана Потоцкого и маршалка Любомирского и 60 тысяч татар. 5 сентября ляхи и татары внезапно атаковали войско Шереметева. Русские были отброшены, но засели в обозе. В ходе боев 5 и 6 сентября было потеряно около полутора тысяч русских и двести казаков. Затем противник отошел, но в стане Шереметева начался голод. 9 сентября воевода выслал за фуражом трехтысячный отряд, который перехватили татары, 500 человек было убито, 300 взято в плен, остальные вернулись в русский лагерь.

На рассвете 17 сентября Шереметев повел свое войско на прорыв. В ходе боя русские и казаки потеряли несколько сотен человек убитыми. Полякам достались 400 телег и 9 пушек. Если верить летописи, отступление шло непрерывно весь день и всю ночь. Лишь в 7 часов утра 18 сентября войска достигли города Чуднова. Однако уже через 3 часа явились поляки и заняли возвышенность, господствующую над городом. Поэтому оставаться в Чуднове стало невозможно.

Шереметев приказал взять в городе как можно больше съестных припасов, сжечь город, отступить от него на несколько верст и укрепиться. Русское укрепление (табор) имело вид треугольника. Вскоре появились ляхи и начали артиллерийский обстрел русского табора.

Между тем к месту сражения двигалось войско Юрия Хмельницкого. Поэтому поляки разделили свои силы. Потоцкий остался держать Шереметева, а Любомирский двинулся наперерез Хмельницкому и напал на него под Слободищами. В ходе встречного боя обе стороны понесли большие потери, но в целом результат был ничейный. Ночью после битвы Хмельницкий получил грамоту от Выговского с уговорами отлучиться от Москвы, «которой силы уже сокрушены, которая более не светит, а чадит, как погасающая лампада».

В ту же ночь войско Любомирского отправилось на соединение с Потоцким. Хмельницкий же вместо преследования Любомирского остался под Слободищами и послал к полякам гонца с предложением начать переговоры о мире.

4 октября войско Шереметева пошло на прорыв, но, встретив войска Потоцкого и Любомирского, повернуло обратно. По польским данным, было убито около трех тысяч русских и казаков.

5 октября Хмельницкий прислал полякам свои новые предложения, в ответ его пригласили лично явиться в польский стан и принести присягу королю. 8 октября гетман приехал в польский стан. Поляки удивились, увидев сына человека, одном имя которого наводило на них ужас. Это был скромный темноволосый мальчик, молчаливый и неловкий, более похожий на монастырского послушника, чем на казацкого гетмана и знаменитого Хмеля.

На следующий день Юрий присягнул королю, а вечером того же дня отправил письмо в русский стан к Цецуре с объявлением, что мир с Польшей заключен, и чтобы полковник следовал его примеру и перешел на сторону поляков. 11 октября Цецура прислал ответ. Он писал, что отделится от москалей, как только убедится, что гетман действительно находится у поляков. Юрий выехал на холм под гетманским бунчуком. Тут Цецура с двумя тысячами казаков (остальные остались в обозе) рванулся из табора. Татары, решив, что это вылазка, бросились на них, поляки кинулись защищать перебежчиков, около двухсот казаков было перебито татарами, а остальные, цепляясь за польских всадников, достигли польского стана.

Уход казаков Цецуры серьезно ухудшил положение Шереметева. Помощи ждать было неоткуда, а между тем «от пушечной и гранатной стрельбы теснота была великая. С голоду ратные люди ели палых лошадей и мерли. Пороху и свинцу у них не стало». В таком положении Шереметев продержался еще 11 дней и 23 октября начал переговоры с поляками. В результате были подписаны следующие условия:

«1) царские войска должны очистить малороссийские города: Киев, Переяслав, Нежин, Чернигов, оставя в них пушки и всякие пушечные запасы, после чего беспрепятственно отступят к Путивлю, взявши с собою имение свое и казну царскую.

2) Войско Шереметева, сдавши оружие, все военные запасы и хоругви, остается в обозе три дня, а на четвертый выступает в города Кодно, Котельню, Паволоч и ближние места.

3) Шереметев с начальными людьми остается у гетманов коронных и у султана крымского, пока царские войска не выйдут из Киева, Переяслава, Нежина и Чернигова; им позволяется оставить при себе только сабли и иметь сто топоров в войске для рубки дров; когда упомянутые города будут очищены, то войско, под защитою королевских полков, отпустится к Путивлю, где будет ему возвращено все ручное оружие; дорогою русских ратных людей не будут ни грабить, ни побивать, ни в плен брать; пищу себе и лошадям вольно им будет покупать.

4) Казаки, оставшиеся в таборе Шереметева по уходе Цецуры, выйдут наперед из обоза, оружие и знамена повергнут под ноги гетманов коронных, и Москве нет до них никакого дела.

5) Шереметев с товарищами ручаются, что воевода князь Юрий Никитич Барятинский на все эти статьи согласится, приедет к гетманам и останется в них до очищения Киева, Переяслава, Нежина и Чернигова». Если же он этого не сделает, то уговорные статьи войска Барятинского не касаются.

Шереметев немедленно отправил грамоты Барятинскому, стоявшему под Киевом, и воеводе Чаадаеву, находившемуся в самом Киеве, и просил их согласиться на Чудновский договор.

Князь Барятинский и не подумал капитулировать перед ляхами и написал Шереметеву: «Я повинуюсь указам царского величества, а не Шереметева; много в Москве Шереметевых!» Получив этот ответ, поляки решили задержать русское войск и воевод, поскольку главное условие — очистка малороссийских городов — не было выполнено.

В качестве награды за ратные труды поляки передали В.Б; Шереметева татарам. Те отвели боярина в Крым, где посадили в кандалах в ханском дворце. Через три месяца по ходатайству Сефергазы-аги кандалы с него сняли и послали в «жидовский город» (видимо, имелся в виду Чуфут-Кале).

Видя, что московские воеводы и не думают сдавать Киев, поляки тайно отправили туда пана Чаплинского поднимать жителей против Москвы. Чаплинского в Киеве схватили и посадили под стражу, но тот сбежал и скрылся в монастыре, где игумен Сафонович сбрил у него усы и бороду, переодел монахиней и велел выпустить из города, когда монахини будут выгонять коров.

По наущению поляков Юрий Хмельницкий собрал в городе Корсуни раду для утверждения его гетманства. На раду прибыл и представитель польского короля знатный пан Беневский. На сей раз раду устроили не на майдане, как положено, а в большом доме. Там Беневский объявил, что ни одно из царских распоряжений не имеет больше силы, и при всеобщем восторге от имени короля вручил булаву Хмельницкому.

Но к вечеру Беневскому испортили настроение известием, что «чернь» бунтует: почему рада прошла в избе, а не на майдане, как всегда было, и нет ли в том какого злого умысла против Войска. Беневский велел Хмельницкому наутро созвать «черную» раду, чтобы тот при всех снова принял булаву. Но гетман не хотел созывать «чернь» и отвечал: «Если пан воевода хочет черной рады, да еще во время ярмарки, то пусть знает, что погубит и себя, и меня, и полковников, и учинит смуту большую».

Поэтому Беневскому пришлось самому собрать еще одну раду на площади у церкви Святого Спаса. Собралось около 20 тысяч казаков. На раде Беневского поддержал языкастый казак Павло Тетеря. Он в свое время ездил в Москву, где, приветствуя царя Алексея, ставил его выше святого князя Владимира. Теперь же он вещал о страшных замыслах царя против казаков. Якобы он все это проведал, будучи в Москве. Оратор произвел сильное впечатление на слушателей. «Не дай нам, Боже, мыслить о цари, ни о бунтах!» — говорили казаки. Через несколько минут Тетеря был избран войсковым писарем и ему передали войсковую печать. «Пан писарь! — кричали казаки, — будь милостив, учи гетмана уму-разуму, ведь он молоденький еще! Поручаем его тебе, поручаем тебе жен, детей, имение наше!»

В то время как в Корсуни происходили эти события, в то время как казаки в здешней соборной церкви присягали королю, на другой стороне Днепра, в Переяславе, также в соборной церкви толпился народ. Там дядя Юрия Хмельницкого полковник Яким Самко вместе с казаками, горожанами и духовенством клялся умереть за царя, за церкви божии, за веру православную, а городов малороссийских врагам не сдавать, против неприятелей стоять и отпор давать.

Запорожье также было за царя. Вскоре после чудновского поражения в Москву прискакал запорожский кошевой атаман Иван Брюховецкий и объявил: «Мир с поляками Хмельницкий заключил по наговору тех, которым от короля дана честь: Носача, Лесницкого, Гуляницкого. У гетмана наперед была ли о том мысль или нет — не знаю, только гетман шел в сход к Шереметеву не на то место».

1661 год начался наступлением поляков на Украину. 2 января поляки с казаками Хмельницкого штурмовали Козелец, но были отбиты с большим уроном. 6 января поляки и татары появились под Нежиным, ворвались в посад, но город взять так и не сумели. 10 января поляки опять приступили к Козельцу и опять были отбиты. Верные царю казаки начали наступательные действия и бились с поляками под Остром. 30 января, 2, 4 и 6 февраля поляки и татары снова приходили под Нежин, бились с его жителями, но город так и не взяли.

В начале февраля в Белоруссии под Друей князь Иван Андреевич Хованский разбил польский отряд полковника Лисовского. Замечу, сей пан Лисовский несколько раз переходил с польской службы на царскую.

Но вернемся на Украину. В Москве боялись, что казаки, воспользовавшись чудновской победой, немедленно перейдут со всеми силами на левый берег Днепра, займут всю Малороссию и двинутся с юго-запада на Москву. А между тем лазутчики доносили, что поляки очистили Левобережную Украину и двинулись на запад, в Польшу. Уж не шведы ли нарушили Оливский мир с поляками, заключенный 3 мая 1660 г.? Или турецкий султан с огромным войском идет на Подолию? Увы, все оказалось гораздо проще — польское воинство потребовало жалованье и, не получив его, вышло из повиновения командиров и двинулось обратно в Польшу, чтобы пограбить тамошних хлопов. А почему бы им не пограбить Малороссию? Так она уже и так была основательно разграблена за пятнадцать лет войны, да и казаки не очень-то давали грабить. А вот в Польше казаков не было, и грабить забитых польских хлопов было куда проще.

Однако верные царю малороссийские казаки не воспользовались уходом поляков, а затеяли тяжбу, кому быть гетманом. В апреле 1661 г. у Нежина собралась рада, но выбрать гетмана не смогли. Часть казаков была за Якима Самко, часть — за нежинского полковника Василия Золотаренко. В итоге положили «отдать гетманское избрание на волю царскую, кого государь пожалует в гетманы».

В Москве бояре плохо разбирались в ситуации в Малороссии и не знали, кому отдать гетманскую булаву. Ситуацию сильно усложнил и Юрий Хмельницкий, приславший царю покаянное письмо, где утверждал, что его принудили к союзу с ляхами изменники-полковники, а он, Юрий, по-прежнему желает «быть в подданстве в Вашего царского величества».

Однако с подходом в начале июня 1661 г. польского войска и татар любовь к царю у Юрия Богдановича как-то пропала. 12 июля шеститысячное войско, состоявшее из казаков, поляков и татар, внезапно напало на казаков Якима Самко, стоявших табором в трех верстах от Переяслава. Битва длилась с полудня до ночи. А на следующий день к Самко подошел отряд московских ратных людей, что позволило казакам в полном порядке отойти к Переяславу. Хмельницкий осадил Переяслав, но Самко внезапно пошел на вылазку и поразил неприятеля. Хмельницкий отступил к Каневу.

Кременчугские казаки изменили царю и 23 июня впустили в город две тысячи казаков Хмельницкого, но пятьсот человек московского гарнизона вместе с мещанами засели в малом городе и отбили осаждавших. Узнав об этом, князь Ромодановский немедленно выслал в Кременчуг десятитысячное московское войско. 1 июля войско уже было под стенами города и атаковало осаждавших. Осажденные, со своей стороны, пошли на вылазку, в результате казаки Хмельницкого потерпели полное поражение, и Кременчуг был спасен.

В Каневе и Черкасах стояли московские войска. Но вскоре ситуация изменилась. Хмельницкий с татарами под Бужином разбил московский отряд под началом стольника Приклонского и 3 августа прогнал его за Днепр. Хмельницкий доносил королю, что 1 августа под Каневым было истреблено более трех тысяч царского войска, под Бужином погибло десять тысяч, казаки и татары взяли семь царских пушек, множество знамен, барабанов и других военных трофеев.

Ромодановский приказал отходить, но крымский хан Камиль-Мухаммед Гирей, переправившись со своими татарами через Сулу, нагнал Ромодановского, разбил его, взял 18 пушек и весь лагерь. Сам князь с остатками войска ушел в Лубны.

Вторая половина 1662 г. и первая половина 1663 г. прошли на Украине бурно, но крайне бестолково. У поляков и русских было мало сил, татары предпочитали заниматься грабежом, а на Левобережье промосковски настроенные полковники устроили между собой настоящую грызню.

Наконец 18 июня 1663 г. близ Нежина состоялась генеральная рада в присутствии специального посланника царя князя Данилы Великого-Гагина. С.М. Соловьев описывал эту раду следующим образом: «Не дали еще Гагину дочитать царского указа о гетманском избрании, как с одной стороны раздались крики: "Брюховецкого!", а с другой: "Самка!", но за криками следовала драка: запорожцы Брюховецкого кинулись на приверженцев Самка; бунчук наказного гетмана был сломан, он сам едва мог выдраться из толпы и скрыться в шатер царского воеводы; несколько человек было убито; победители запорожцы столкнули Гагина с его места и выкрикнули своего кошевого гетманом. Гагин, однако, не дал Брюховецкому утверждения от имени царского: Самко объявил ему, что гетманство Брюховецкого, приобретенное насилием, не есть законное, что ни он, ни Войско не признает его гетманом и что необходимо собрать новую раду. Рада была созвана, но Самко не получил от нее никакой выгоды, потому что приверженцы его перешли на сторону Брюховецкого, провозгласили его гетманом и стали грабить возы своей старшины... После этого нового избрания, против которого нельзя было ничего сказать, Гагин дал булаву Брюховецкому. Запорожцы праздновали свое торжество трехдневным убийством: гибли неприязненные Брюховецкому полковники, и их место заступали запорожцы. Новый гетман отправил в Москву благодарственное посольство и, вместе с Мефодием2 по-прежнему твердил об измене Самка и Золотаренко; обвиненные отданы были на войсковой суд по древнему обычаю казацкому: судьями были враги-победители, которые и приговорили побежденных к смертной казни; приговор был исполнен в Борзне 18 сентября»3.

Большой ошибкой царя Алексея стал его приказ выдавать жалованье войску медными деньгами. Купцы и мещане Малой и Белой Руси отказывались их брать. Так, в Киеве за 20 медных рублей давали один серебряный.

Польский же король ухитрился собрать деньги и заплатил золотом войску Жеромского, дислоцированному в Белоруссии. Результаты не заставили себя ждать. К началу 1662 г. русские потеряли Гродно, Могилев и Вильно.

Разумеется, дело решили не только деньги, но и уменье воевод. Так, в мае 1662 г. из города Корбина вышел полковник Статкеевич с отрядом конницы и пятнадцатью хоругвями4 старой королевской пехоты. Ему была поставлена задача не допустить подкреплений русским гарнизонам Быхова и Борисова, осажденным поляками. Узнав, что из Смоленска к Быхову идет московское войско с казной и запасами, Статкеевич послал свое войско наперехват. В пяти верстах от Чаус, между реками Проней и Басей, поляки Статкеевича атаковали русских. Но вместо стрельцов или конницы из дворянского ополчения ляхи нарвались на русских солдат «иноземного стоя» под командованием генерал-майора Вильяма Друмонта. В ходе упорного боя все пятнадцать пехотных хоругвей были уничтожены «до единого человека, конницу победители топтали на 15 верстах и взяли в плен 70 человек».

Однако успех этот был частным и не мог переменить ситуации в пользу Москвы. Поляки знали, что пехота из-за скудного жалованья, да еще медными деньгами, начала перебегать из московских полков, что солдаты бегут из самой Москвы и из украинских полков, бегут в степи и в Сибирь.

В 1662 г. царь Алексей попытался заключить перемирие с Польшей. Начались многомесячные переговоры, но единственным результатом их в 1662 г. стал частичный размен пленных.

Замечу, что польские паны устроили самосуд и зверски убили освобожденных русскими гетмана Гонсевского и маршалка Жеромского. Им были предъявлены обвинения, будто они присягнули царю и хотели подвести Польшу под его власть.

Боевые действия во второй половине 1662 г. шли вяло. В осажденном Борисове кончилось продовольствие, и воевода Хлопов с разрешения царя оставил город. При этом отступление русских прошло в полном порядке. Из Борисова были вывезены все пушки и обоз.

16 декабря 1662 г. королевские войска под начальством полковника Черновского взяли штурмом город Усвят. При этом шляхетский ротмистр Глиновецкий, шляхтич Сестинский и мещанский войт были повешены за то, что не сдали города полякам.

Несколько слов скажу о ситуации в 1663 г. на Украине. Летом 1663 г. князь Ромодановский послал в Сечь 500 драгун и донских казаков под начальством стряпчего Григория Касогова. Между тем кременчугские казаки опять переметнулись на сторону поляков. В город прибыл казачий атаман Правобережной Украины Петр Дорошенко. Узнав, что в Запорожье пробирается московский отряд, Дорошенко в июле 1663 г. послал «проведать об нем» 200 казаков и сотню татар, которые столкнулись с отрядом Касогова под Кишенкой и были разбиты.

Касогов благополучно добрался до Сечи и, объединившись с запорожцами, двинулся в сентябре за Днестр. И, как сказано в донесении в Москву, «выжгли они ханские села, много в них побили армян и волохов и 20 сентября возвратились в Сечь все в целости».

2 октября Касогов и кошевой атаман Иван Серко выступили из Сечи и направились к Перекопу. Крепость («большой каменный город») Перекоп была взята, но цитадель («малый город») осталась за янычарами. Касогов потерял в этом деле из своего отряда убитыми десять человек.

Пленных, взятых в Перекопе, в Сечь не повели, а порубили на месте, не пощадив ни женщин, ни детей. Как доносил в Москву Касогов, сделали это на том основании, что в Крыму и Перекопе было моровое поветрие. Однако посланцы от запорожских казаков, прибывшие в Москву с тем же известием о победе, говорили: «В Перекопи при нас морового поветрия не было, слышали мы, что было поветрие, но задолго до нашего прихода. Пленных мы всех порубили, будучи между собою в ссоре, а кошевой атаман Иван Серко писал про моровое поветрие к гетману Брюховецкому, думаем, от стыда, что языков к нему послать было некого, потому что войском всех побили».

8 октября 1663 г. король Ян Казимир взял город Белая Церковь, который находился всего в 60 верстах к юго-западу от Киева. Но король пошел не на Киев, а на запад, и вышел к Днепру у городка Ржищева, где начал переправу через Днепр.

Само королевское войско было невелико: три конных полка общей численностью около полутора тысяч человек и триста человек пехоты. У гетмана Потоцкого было три казацких полка, две роты польских гусар и четыре тысячи пехотинцев; у пана Чарнецкого — 240 гусар, 400 драгун и три казацких полка общей численностью около 2500 человек; у пана Песочинского — 9 рот немецких наемников и 950 поляков. Кроме того, имелось пять тысяч конных татар. Резервом королевского войска могло стать 14-тысячное литовское войско под началом Сапеги, которое стояло в Досугове.

Чтобы привлечь к себе малороссиян, король выкупил у татар русских пленников и отпустил их по домам. Ратным людям король запретил брать что-либо силой у местных жителей, и даже велел повесить в назидание трех шляхтичей за грабежи.

Переправившись через Днепр, король двинулся по Левобережной Украине. Тринадцать небольших городков без боя сдались полякам. Однако город Лохвицу пришлось брать штурмом с большими потерями для ляхов. Город Гадяч вообще не удалось взять. От Гадяча Ян Казимир двинулся вдоль старой (1618 г.) русской границы. Он форсировал реку Сейм, но под Глуховым встретился с царскими воеводами и отступил за Десну. Однако под Новгородом-Северским князь Ромодановский и гетман Брюховецкий настигли короля и нанесли ему поражение.

Между тем 6 декабря 1663 г. Косагов и Серко, взяв с собой калмыцкого мурзу Эркет Артукая, вновь отправились под Перекоп. В районе Перекопа союзники разгромили несколько татарских селений и освободили свыше ста русских и украинских пленников. Против них вышло с тысячу всадников под предводительством перекопского хана Карач-бея, которых союзники вдребезги разбили, а калмыки перекололи всех пленных.

Вскоре казаки захватили важного турка, который сообщил Серко, что польский король постоянно шлет к крымскому хану посланцев с просьбой послать ему орду на помощь. Хан же отвечает ему, что из-за казаков, калмыков и московских войск орде из Крыма выйти невозможно. В действительности же хан был напуган успехом запорожских казаков под Перекопом и гибелью Карач-бея.

Вернувшийся из татарского плена в Запорожье, князь Василий Борисович Шереметев с рейтаром Иваном Кулагиным подтвердили, что хан действительно так напуган запорожцами, что даже отправил к королю своего посланца с отказом тому в помощи. То же сообщали и другие беглецы и пойманные татары.

В январе 1664 г. Серко двинулся к рекам Буг и Днестр, где побил много турок. После взятия турецкого города Тягина Серко повернул на север на украинские города, лежащие на Буге. Как доносил сам Серко царю: «Услыша же о моем, Ивана Серка, приходе, когда я еще с войском к городу и не подошел, горожане сами начали сечь и рубить жидов и поляков, а все полки и посполитые, претерпевшие столько бед, неволю и мучения, начали сдаваться. Через нас, Ивана Серка, обращена вновь к вашему царскому величеству вся Малая Россия, города над Бугом и за Бугом, а именно: Брацлавский и Калницкий полки, Могилев, Рашков, Уманский повет, до самого Днепра и Днестра. Безвинные люди (этих мест) обещались своими душами держаться под крепкою рукою вашего царского пресветлого величества до тех пор, пока души их будут в телах, и врагам креста Господня не поддаваться и не служить»5.

Действительно, Серку не сдался только один город — Чигирин, но и тот был осажден. Успехи Серка вдохновили на мятеж и бывшего гетмана Ивана Выговского. Поляки сделали его сенатором, но тот все равно считал себя обойденным. Однако вскоре Выговский был захвачен польским полковником Махоцким и расстрелян.

После разгрома королевских войск у Новгорода-Северского гетман Брюховецкий отправился на Правобережную Украину и сжег Черкассы, после чего пошел к Каневу.

Отряд Серко двинулся к Бужину. Там 7 апреля 1664 г. на него напал Стефан Чарнецкий с двухтысячной польской и татарской конницей. После почти двухнедельных боев поляки и татары были разбиты запорожцами и русскими из отряда Касогова.

Между тем Брюховецкий с московским воеводой Петром Скуратовым стояли обозом под Каневым. 21 мая на них напали поляки и татары, но были отбиты. В тот же день Брюховецкий и Скуратов вошли в Канев, на следующий день под город явился сам Чарнецкий с хорунжим коронным Собеским, полковником Маховским, Тетерей и татарами. Бой под Каневым продолжался целый день, и только к вечеру неприятель отступил и стал в версте от города. Шесть дней все было тихо, а 29 мая Чарнецкий, отпустив свои обозы к Ржищеву, двинулся опять под Канев и всеми силами атаковал гетманскую пехоту. Та дрогнула и опрокинулась на московский солдатский полк Юрия Пальта, но солдаты выдержали натиск. В тот же день Чарнецкий отошел от Канева и встал в десяти верстах на Днепре выше города. 2 июня он пошел к Корсуни, оставив под Каневым небольшой отряд конницы, чтобы прикрыть его отступление. От Корсуни Чарнецкий пошел за Белую Церковь к местечку Ставищи, попытался взять его штурмом, но потерпел неудачу, потеряв при этом, как доносили в Москву, три тысячи человек. Чарнецкий сам был ранен и вскоре умер.

Весной 1665 г. военные действия начались удачно для русских: Брюховецкий и Протасьев отправили из Канева любенского полковника Григория Гамалею, который 4 апреля вошел в Корсунь. Поляки, обороняясь, сожгли город, и Гамалея привел в Канев всех его жителей с женами и детьми.

Преемник Чарнецкого Яблоновский 21 мая под Белой Церковью был разбит высланными из Канева русскими и калмыками.

Гетман Брюховецкий выступил из Канева под Белую Церковь, но, узнав, что татарская орда собирается в Цыбульнике и хочет напасть на русский лагерь, что казацкий полковник Опара «отводит города от царской руки», отступил к Каневу, под Мотовиловку. Здешние жители присягнули царю и перебили стоявших у них польских гайдуков. Но слухи о наступлении орды оказались ложными. Орда не приходила, отряды Яблоновского и Тетери ушли в Польшу, польские гарнизоны оставались только в Белой Церкви, Чигирине, Корсуни (в малом городке) и Умани, да еще Опара с небольшим отрядом стоял под Корсунью. Брюховецкий, расквартировав войска по правобережным городкам, перешел на левый берег Днепра, остановился в Гадяче и отправил царю гонца и известием, что едет в столицу «видеть его пресветлые очи».

13 сентября 1665 г. гетман со своими спутниками предстал перед государем. Прием был обычный, посольский, все целовали царю руку и были спрошены о здоровье. 15 сентября гости били челом, «чтоб великий государь пожаловал их, велел малороссийские города со всеми принадлежащими к ним местами принять и с них денежные и всякие доходы сбирать в свою государеву казну, и послать в города своих воевод и ратных людей».

Царь велел сказать Брюховецкому, чтобы тот представил свои просьбы в письменном виде; тот подал царю в письме следующее: «1) Для усмирения частой шатости и для доказательства верности к государю всякие денежные и неденежные поборы от мещан и поселян погодно в казну государеву сбираются; по всем городам малороссийским кабаки будут только на одну горелку, и приходы кабацкие отдаются в государеву казну; туда же идут сборы с мельниц, дань медовая и доходы с купцов чужеземных. 2) Стародавние права и вольности казацкие подтверждаются. 3) После избрания каждый гетман обязан ехать в Москву и здесь от самого царя будет принимать булаву и знамя большое. 4) Киевским митрополитом должен быть святитель русский из Москвы». 5-я статья определяла численность царского войска и в каких городах ему стоять. «6) На войсковую армату (артиллерию) назначаются города Лохвицы и Ромен. 7) Московские ратные люди не должны сбывать по рынкам воровских денег. 8) Не должны называть казаков изменниками».

Статьи эти были приняты царем, кроме одной, 4-й, о митрополите. Царь сказал, что прежде об этом он должен посоветоваться с константинопольским патриархом.

Брюховецкий загостился в Москве до конца декабря 1665 г., а между тем еще в сентябре стали приходить из Малороссии дурные вести и требования скорейшего возвращения гетмана.

Правобережный гетман Дорошенко в сентябре 1665 г. начал военные действия, напав на браславского полковника Дрозда, верного Москве. Браславцы оказались в окружении и не могли добыть даже воды. Но 22 сентября Дрозд сделал вылазку на неприятельские шанцы, перебил всех находившихся там ратных людей Дорошенко, взял восемь знамен и дал возможность браславцам добыть воду. Овруцкий полковник Демьян Васильевич Децик разбил сторонников Дорошенко между Мотовиловкой и Паволочью. Западные казаки появились на левой стороне, но были перебиты.

В ноябре 1665 г. Дорошенко удал ось все-таки взять Браславль(Бряслав). Полковник Децик покинул Мотовиловку и отступил к Каневу, а оттуда поехал в Переяслав к наказному гетману. В войске его начались болезни, часть его казаков перешла на Левобережье, а на западной стороне из верных казаков не осталось никого, кроме тех, которые были в Каневе.

Казаки Дорошенко и поляки заняли Мотовиловку, которая находилась всего в 35 верстах от Киева. Чтобы защитить столицу, киевский воевода князь Никита Львов послал под Мотовиловку рейтарского майора Сипягина. В полночь Сипягин подошел к городу, велел своим ратным людям перелезть через стену и отбить ворота. Поляки и казаки начали стрелять, но рейтары всех их перебили и выжгли город.

И Москва, и Варшава давно устали от войны. В феврале 1664 г. вставку короля Яна Казимира под Севском прибыл из Москвы посланник стряпчий Кирилла Пущин с царской грамотой с предложением нового съезда уполномоченных. Литовский канцлер Христофор Пац объявил посланнику, что с королевской стороны комиссары готовы, и что съезду быть в Белёве или в Калуге.

1 июня 1664 г. под Смоленском в селе Дуровичи состоялся первый съезд русских и польских послов. Но, как и следовало ожидать, мирный процесс увяз в бесконечных спорах. Послы разъехались в сентябре 1664 г., договорившись начать новые переговоры не ранее июня 1665 г., после окончания польского сейма.

Между тем в 1664 г. маршалок Юрий Любомирский поссорился с королем и королевой. Сейм приговорил его «к потере достоинства, имущества и жизни». Любомирский бежал в Силезию, но шляхта Великой Польши поднялась на его защиту, и Любомирский в результате стал во главе «рокоша» и начал боевые действия против королевских войск.

В начале марта 1665 г. в Москву к царю прибыл польский полковник с грамотой от Юрия Любомирского. В грамоте были две просьбы: «1) чтоб сыну Л юбомирскому служить царскому величеству и держать на Украине два города, заступая Московскую землю от татар и поляков; 2) самому Любомирскому помочь деньгами, чтоб ему людну и сильну быть против короля». Любомирский предлагал также царю заключить союз с цесарем, курфюрстом бранденбургским и со Швецией, и не допустить на польский престол принца Конде.

Однако царь Алексей по совету Богдана Нащокина отказал Любомирскому во всем, кроме приезда сына Любомирского в Москву.

На Правобережной Украине гетман Дорошенко 20 февраля 1666 г. предложил старшине выслать всех ляхов из Украины в Польшу и вместе со всеми правобережными городами перейти в подданство крымскому хану, а весной идти с ордой на левобережцев. Тут старшина Серденева полка закричал на Дорошенко: «Ты татарский гетман, татарами поставлен, а не Войском выбран. Мы все поедем к королю». «Хоть сейчас поезжайте к королю, — отвечал Дорошенко, — вы мне не угрозите, я вас не боюсь».

Дорошенко сообщил в Крым и в Константинополь, что Украина теперь в воле султана и хана. И вот из Константинополя пришел приказ новому крымскому хану Адиль Гирею, сменившему Камиль-Мухаммед Гирея весной 1666 г., чтобы тот с ордой шел войной на польского короля. В сентябре 1666 г. толпы татар под начальством нурадина Девлет Гирея напали на Украину. Царевич остановился под Крыловым и оттуда разослал загоны за Днепр под Переяслав, Нежин и другие черкасские города и увел пленных около пяти тысяч.

Захватив эту добычу в Левобережье, Девлет Гирей отошел на Умань, там два месяца кормил лошадей, потом соединился с казачьим войском и двинулся на короля. Под Межибожьем союзное войско встретилось с отрядами польских полковников Маховского и Красовского, насчитывавшими около двух тысяч гусар, рейтар, шляхты и драгун. Поляки были наголову разбиты, а Маховского в кандалах привезли в Крым.

После этой победы татары и казаки кинулись за добычей под Львов, Люблин и Каменец, «побрали в плен шляхты, жен и детей, подданных их и жидов до 100 000, а по рассказам польских пленников — 40 000. Татары брали пленных, но казаки этим не довольствовались: они вырезывали груди у женщин, били до смерти младенцев»6.

Теперь у Дорошенко не было дороги назад, и он отправил двух полковников в Крым уговаривать Адиль Гирея помириться с Москвой.

А между тем 20 апреля 1666 г. в деревне Андрусово Мстиславского уезда, на границе между Россией и Польшей7, начались съезды русских и польских уполномоченных. Россию представляли Шацкий наместник окольничий Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, Кадомский наместник Богдан Иванович Ордин-Нащокин и дьяк Григорий Богданов, а Польшу — генеральный Жемайтский староста Юрий Карол Глебович, великий надворный Литовский маршалок Кршиштоф Завиша, референдарий и великий писарь Великого княжества Литовского Киприан Павел Брестовский и подкоморий Кременецкий Стефан Ледоховский.

28 мая (8 июня) 1666 г. в Андрусово было подписано перемирие. Что же касается мирного договора, то по этому поводу у сторон шли жаркие дебаты. Царь Алексей приказал Нащокину пообещать наиболее неуступчивым польским комиссарам по 20 тысяч рублей. Забавно, что взятка самому польскому королю была в два раза меньше — 10 тысяч рублей.

Далее я, дабы избежать обвинений в предвзятости, процитирую С.М. Соловьева. «Нащокин объявил комиссарам государево жалованье, по десяти тысяч золотых польских: референдарю Брестовскому объявлено, что сверх товарищей своих получит еще 10 000 золотых, а если приедет с подтверждением договора в Москву, то будет большая ему государская милость. "Королевскому величеству, — писал Нащокин комиссарам, — мы не можем назначить, но когда будут у него царские послы с мирным подтверждением, то привезут достойные дары, также и канцлеру Пацу прислано будет необидно". 6 января приехал от комиссаров Иероним Комар и бил челом, чтоб сверх обещанных денег в тайную дачу пожаловал им государь явно соболями, чтобы им можно было хвалиться перед людьми; сам Комар бил челом, чтоб вместо обещанных ему ефимков дали золотыми червонными, потому что червонцы легче скрыть, так что и домашние не узнают; Комар объявил, что как скоро комиссары получат государево жалованье, сейчас же станут писать договорные статьи. Деньги были высланы из Москвы немедленно»8, и 20 (30) января 1667 г. было подписано перемирие сроком на 13 лет и 6 месяцев. В историю это перемирие вошло как Андрусовский мир.

Согласно условиям мира Польша получала Витебск и Полоцк с уездами, Динабург, Лютин, Резицы, Мариенбург и всю Ливонию, а также всю Правобережную Украину. К России отходили воеводство Смоленское со всеми уездами и городами, повет Стародубский, воеводство Черниговское и вся Украина с путивльской стороны по Днепр. Причем остававшимся там католикам разрешалось беспрепятственно отправлять свое богослужение у себя в домах, а шляхта, мещане, татары и жиды имели право продать свои имения и уйти на польскую сторону.

Киев с окрестностью в одну милю до 5 апреля 1669 г. оставался у русских, а затем передавался полякам.

Южная граница России и Польши должна была идти по линии от Днепра (у Киева) на восток до южных границ Путивльского округа, то есть по линии Киев — Прилуки — Ромны — Недригайлов — Белополье и до стыка с нынешней границей России.

Левобережье к югу от этой линии и до современного Запорожья было объявлено территорией запорожских казаков. Сами же запорожские казаки должны были находиться «под послушанием обоих государей» и быть готовыми служить против неприятелей «и королевских, и польских». Но оба государя должны были запретить запорожцам, как и вообще всем черкесам, выходить в Черное море и нарушать мир с турками.

При подписании Андрусовского мира договорились, что оба монарха будут подписываться короткими титулами. Король будет писаться «польским, шведским, литовским, русским, белорусским и иных», а царь — «великим государем царем и великим князем и прочих». На царской печати не будет титулов литовского, киевского, волынского и подольского.

Особо была оговорена необходимость подтверждения договора в случае смерти одного из монахов его наследником. Этот пункт был исполнен довольно быстро — 6 (16) сентября 1668 г. король Ян Казимир отрекся от престола, и сейм 31 мая (9 июня) 1669 г. избрал королем князя Михаила Корибута Вишневецкого, который 28 августа 1672 г. ратифицировал Андрусовский договор. Но царствовать Михаилу пришлось недолго — 30 октября (10 ноября) 1673 г. он умер, и 11 (21) мая 1674 г. сейм избрал королем Яна Собеского-Жолкевского, правившего под именем Яна III.

30 января 1676 г. умер Алексей Михайлович, и на престол вступил царь Федор Алексеевич. Оба новых монарха также подписали Андрусовский мир.

Несколько слов стоит сказать и об исполнении Андрусовского мира. На переговорах в Москве 30 марта (9 апреля) 1672 г. русские и польские уполномоченные согласились отложить вывод русских войск из Киева до 1674 г. Потом решение этого вопроса отложилось еще на десять лет. В ходе встречи в деревне Андрусово 3(13) марта 1684 г. поляки вновь подняли вопрос о Киеве, но, судя по всему, им опять «дали на лапу», и вопрос опять отложили.

Замечу, что все это время действовало периодически продляемое перемирие. Русско-польский договор о «вечном мире» был подписан в Москве 26 апреля (6 мая) 1686 г. Россия передала Польше небольшие пограничные территории: районы Невеля, Себежа, Велижа и Посожья. Зато за Россией уже окончательно был закреплен маленький, но очень ценный правобережный анклав — Киев и Печерский монастырь с окружавшей его территорией, ограниченной речушками Ирпенью с севера и Стугной с юга и оканчивающийся на западной окраине окрестностей Киева у местечка Васильково (крайний западный пограничный пункт России до конца XVIII в.).

Южнее устья реки Тясмины и до Запорожья территория по левую сторону Днепра принадлежала фактически и формально Войску Запорожскому, которое, согласно мирному договору, ставилось в вассальную зависимость с этих пор только от России, и в отношения которого с Россией польский король обязался не вмешиваться.

Более того, в отношении Малороссии и Запорожья польский король должен был категорически отказаться от какого-либо упоминания их в своих титулах, а также от употребления их гербов в своем государственном гербе.

Отдельно был решен вопрос о принадлежности разоренных многолетней войной XVII в. украинских городов на правой стороне Днепра, но прилегающих к его течению, откуда бежало население. Поскольку поляки не захотели уступать их России, то было постановлено, что города Ржищев, Трактемиров, Канев, Мошны, Сокольня, Черкассы, Боровица, Бужин, Воронков, Крылов и Чигирин, а также вся прилегающая к ним территория от местечка Стайки до устья реки Тясмин не будут ни заселяться, ни восстанавливаться, и останутся пустынными до тех пор, пока сейм и король не дадут полномочия на окончательное решение их судьбы, и потому дело об этой территории откладывалось обеими сторонами до лучших и благоприятных времен.

Для закрепления «дружбы и братства» с польским королем Россия обязалась уплатить 146 тысяч рублей двумя взносами: первый сразу же по подписании мирного договора вручался польской делегации послов в размере 100 тысяч, а второй взнос в размере 46 тысяч рублей Россия должна была передать в Смоленске польскому уполномоченному в январе 1687 г., то есть спустя 9 месяцев после подписания договора.

11 (21) декабря 1686 г. во Львове король Ян III ратифицировал «вечный мир». В Москве же его ратифицировали еще раньше, 18 июня 1686 г., сразу два царя — слишком глупый Иван (1666—1696 гг.) и чересчур умный Петр (1672—1725 гг.).

Андрусовский мир был благоприятен для Московского государства, и официальные русские и советские историки давали восторженные его оценки. На самом же деле из-за грубой ошибки царя Алексея, ввязавшегося в войну со Швецией, был упущен шанс подлинного воссоединения с Украиной. Фактически царь Алексей вернул России то, что отдал его отец Михаил. Севернее Киева, по Андрусовскому миру, граница пролегла по старой русской границе, существовавшей еще со времен Ивана III и Василия III. Разница была максимум в 20 верст по ширине. Лишь на юге Левобережной Украины были присоединены небольшие куски территории в районах Переяслава, Лубны и Полтавы. Замечу, что район Харькова никогда не был под владычеством Польши и никогда не считался ни Малороссией, ни Украиной. До 1922 г., разумеется, когда большевистское космополитическое правительство Троцкого, Каменева, Зиновьева и Кº решило усилить пролетариат Украины рабочим классом Донбасса и Харькова.

Андрусовский мир вызвал недовольство Москвой у большинства населения Украины. Так, например, возмущенные запорожцы убили в Сечи царского посла стольника Ефима Лодыжевского и его свиту. Гетман же Дорошенко попытался объединить Левобережную и Правобережную Украину, но был разбит русскими войсками.

Примечания

1. Кроме того, имели место и индивидуальные рейды отдельных татарских отрядов.

2. Нежинский протопоп Максим Филимонов 5 мая 1661 г. был поставлен московским патриархом в епископы Мстиславские и оршанские под именем Мефодия и отправлен в Малороссию в сане блюстителя митрополии Киевской.

3. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. VI. С. 117—118.

4. Хоругвь — в польских войсках нечто среднее между ротой и батальоном.

5. Яворницкий Д.И. История запорожских казаков. Киев: Наукова думка, 1990. Т. 2. С. 263.

6. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. VI. С. 179.

7. Любопытно, что сейчас Андрусово — пограничный пункт между Российской Федерацией и Республикой Беларусь.

8. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. VI. С. 179.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
Яндекс.Метрика
© 2024 Библиотека. Исследователям Катынского дела.
Публикация материалов со сноской на источник.
На главную | Карта сайта | Ссылки | Контакты