ДОКУМЕНТЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ. ТОМ ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ. КНИГА ВТОРАЯ

Паасикиви пришел по вызову. Тов. Молотов обратил его внимание, во-первых, на отсутствие ответа финляндского правительства на согласие на никелевую концессию*, на то, что СССР считает, что обещания финляндского правительства о продаже Советскому Союзу 10% никелевой руды в этом году должны быть полностью выполнены; во-вторых, на наличие разгула направленной против СССР агитации в Финляндии, При этом т. Молотов констатировал, что ссылки на несогласие англо-канадской концессии неудовлетворительны, а ссылки на отрицательный ответ английского правительства, переданный английским послом в Хельсинки, появились только теперь, тогда как известное заявление Криппса т. Лозовскому было сделано еще в июле**. Тов. Молотов констатировал также, что враждебная СССР агитация в Финляндии, для обслуживания которой в Финляндии выпущены десятки книг против СССР, ничего хорошего Финляндии дать не может. Все это, заявил т. Молотов, свидетельствует о нежелании финляндского правительства иметь нормальные экономические и политические отношения с СССР и приведет к ответным мерам со стороны Советского Союза.

Паасикиви пытался оправдаться. Обещал в течение пяти дней сообщить ответ финляндского правительства о концессии, о чем он запросил Хельсинки еще после запроса т. Вышинского 30 октября. Далее Паасикиви заявил, что никелевую руду и немцы еще не получают, так как рудники не работают, и что об агитации против СССР в Финляндии ему неизвестно, но он выяснит

___________________
* См. док. 216.
** См. док. 279.

этот вопрос. Паасикиви обещал в ближайшие дни дать ответ финляндского правительства на вопросы т. Молотова.

Кроме того, Паасикиви вручил памятную записку по вопросу соглашения о водном режиме реки Вуокса и о строительстве гидростанции Энсо (приложение № 1)* и памятную записку о заключении соглашения между СССР и Финляндией о мероприятиях к предупреждению пограничных конфликтов, с приложением проекта соглашения и проекта протокола исполнения означенного соглашения (приложение № 2)**.

Запись беседы составлена на основе документов.

Записал Г. Ленский

АВП РФ, ф. Об, on. 2, п. 3, д. 18, л. 7—8.

474. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф.ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Вышинскому, т. Лозовскому, т. Александрову

1 ноября 1940 г.

Сов. секретно Особая папка

Присутствующий на беседе советник германского посольства Хильгер передает т. Молотову от имени Риббентропа сердечный привет и говорит, что Риббентроп был очень обрадован сообщением о предстоящем приезде т. Молотова в Берлин***. Затем Хильгер рассказывает о предполагаемом плане пребывания т. Молотова в Берлине. Шуленбург спрашивает т. Молотова о точной дате отъезда в Берлин.

Тов. Молотов говорит, что точную дату отъезда в Германию он сообщит Шуленбургу позднее.

Шуленбург заявляет, что Риббентроп желает опубликовать в общей форме коммюнике о предстоящей поездке т. Молотова в Берлин и что он просит согласия т. Молотова на опубликование такого коммюнике не позднее послезавтра, т.е. 3 ноября. Шуленбург передает проект коммюнике (см. приложение № 1).

Тов. Молотов заявляет, что коммюнике лучше опубликовать накануне самой поездки, и говорит Шуленбургу, что он рассмотрит этот вопрос и ответ сообщит.

Затем Шуленбург вручает т. Молотову три памятные записки (см. приложения № 2, 3, 4)****.

Ознакомившись с памятными записками, т. Молотов заявляет, что он поручит т. Вышинскому рассмотреть эти вопросы.

___________________
* Не публикуется.
** Не публикуется.
*** См. док. 402, 425, 446, 456, 458, 459, 480.
**** Не публикуются.

В заключение беседы т. Молотов говорит, что Шуленбург в одной из бесед заявил т. Молотову, что войны между Италией и Грецией не будет, и причем добавил слова «ни в коем случае». В прессе теперь пишут, что объявление войны Италией Греции было неожиданностью для германского правительства. Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, насколько это верно.

Шуленбург, отвечая, пытается изобразить дело таким образом, как будто бы германское правительство действительно не знало о готовящейся войне Италии против Греции, что Шуленбург перед отъездом из Берлина, как он выразился, со всеми говорил еще в субботу вечером и никто ни слова не сказал о предстоящем выступлении Италии против Греции.

На этом беседа закончилась.

Записал Ленский

Приложение № I

По приглашению Германского правительства и в ответ на прошлогодние поездки Германского министра иностранных дел фон Риббентропа в Москву Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и Народный Комиссар иностранных дел Молотов в ближайшее время посетит Берлин, чтобы в рамках дружественных отношений, существующих между обеими странами, путем возобновления личного контакта продолжить и углубить текущий обмен мнениями.

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. 16—18.

475. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В США К.А.УМАНСКОГО НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВУ

1 ноября 1940 г.

Строго секретно

МОЛОТОВУ. Сегодня состоялась моя десятая встреча с Уэллесом, в которой по его желанию ни с его, ни с моей стороны никто другой не присутствовал. Уэллес заявил, что целью данной встречи являются подведение итогов переговоров и вопрос о документальном закреплении итогов. Прежде чем перейти к этому вопросу, Уэллес заявил, что американское правительство высоко оценило принципиальную готовность советского правительства разрешить открытие с 15 ноября генерального консульства США во Владивостоке^[180].

Я вынужден был заявить, что мне об этом ничего неизвестно, но Уэллес сообщил, что об этом официально Вышинский поставил в известность Штейнгардта*. (Едва ли Уэллес выдумывает. Я был поставлен в неловкое положение, не зная решения своего правительства по вопросу, который Уэллес поднимает передо мной в течение уже нескольких месяцев. Обычно мне сообщалось содержание важнейших бесед со Штейнгардтом. Убе-

___________________
* См. док. 470.

дительно прошу сохранить эту практику.) Уэллес далее упомянул другой вопрос, якобы обсуждавшийся Штейнгардтом с Вышинским*: о некоем заявлении Валькова Уорду, что американское правительство вступило на путь не улучшения, а ухудшения отношений с СССР, что, по словам Уэллеса, вызвало «законное недоумение» в Вашингтоне. Поскольку Уэллес взял в сегодняшней беседе более дружественный тон, чем когда-либо за все время переговоров, я воспользовался случаем, чтобы заявить ему следующее: обстоятельства и точное содержание заявления Валькова мне не известны, но если Вальков имел в виду такие, например, факты, как незаконное задержание залога Государственного банка, переведенного ему прибалтийскими банками, и незаконное задержание пароходов прибалтийских ССР и мытарства их команд по вине американских властей, то заявление Валькова легко объяснить достоверностью и обоснованностью, ибо эти действия никак не вяжутся с постоянными заявлениями его, Уэллеса, об искреннем стремлении американского правительства к улучшению отношений с СССР. Уэллес впервые заявил мне в ответ на это, что, по его мнению, наступил момент подойти «практически» к вопросу о прибалтийских пароходах в США, и расспросил меня о численности и местонахождении пароходов. Я привел ему ряд наиболее вопиющих фактов сотрудничества американских властей с явными жуликами из числа самозванных агентов прибалтийских пароходов и сотрудничества госдепартамента с никого не представляющими бывшими прибалтийскими консулами в наложении ареста на суда и задержании их капитанов и команд и напомнил Уэллесу сказанное мной ранее о полной ответственности американского правительства за нанесенный ущерб фирмам и гражданам прибалтийских ССР.

Переходя к состоянию наших переговоров, Уэллес констатировал достижение полного согласия по следующим вопросам: 1) Фрахт. 2) Золото. 3) Консульство во Владивостоке. 4) Процедура «дружественного рассмотрения» советских заказов через президентский комитет связи. Уэллес выразил надежду, что в своих совещаниях с органами американского правительства за последние дни я удостоверился в дружественном отношении к советским заказам. Я возразил ему: соглашение по четвертому пункту о задержанных станках и будущих заказах я пока не могу считать достигнутым. Я и Лукашев действительно встретили со стороны президентского комитета и других органов дружественное отношение, но свое суждение о результатах этих переговоров я вынужден отложить до того момента, когда будут освобождены на сто процентов все уже изготовленные станки и значительная часть станков, находящихся в производстве, и нам будет предоставлен приоритет при изготовлении станков, на которые договоры будут возобновлены, а также при размещении новых заказов. Уэллес снова начал говорить о том, что положение в станкостроительной промышленности, в связи с дальнейшим увеличением военной программы, крайне напряженное, что правительство вкладывает десятки миллионов в строительство новых цехов, что имеются лишь одно-два других правительства, которым американское правительство, частично освобождая станки, при протесте военного ведомства идет навстречу так «далеко», как нам, и т.д. По мнению Уэллеса, можно уже приступить к разработке текстов обмена нотами по ряду вопросов, по которым имеется

___________________
* См. док. 470.

договоренность, включая и вопрос об отношении американского правительства к лицензированию советских заказов, и он просит вместе с Аттертоном приступить к выработке этих текстов. Я напомнил Уэллесу, что помимо перечисленных им вопросов имеется предусмотренный проектом Микояна обмен нотами о недискриминационном режиме, включая отмену морального эмбарго^[43], и заявил, что от разработки проектов не отказываюсь, но продолжаю считать вопрос о станках нерешенным. Уэллес обещал принять все меры к ускорению решения по всем спискам станков, в отношении же морального эмбарго снова заявил, что оно будет отменено по подписании обмена нотами и, по своей инициативе, добавил, что это автоматически будет означать и разрешение американского правительства на заказ катализаторных крэкингов. Договорились, что приступим с Аттертоном к выработке текстов. После этого Уэллес, что, по-видимому, было действительной целью сегодняшней встречи, заявил мне следующее: в наших переговорах мы настолько были поглощены ликвидацией накопившихся трудностей, что не обменивались мнениями о происходящих и предстоящих событиях. В данный момент американское правительство проявляет особый интерес и беспокойство к положению на Юго-Востоке Европы в связи с итало-греческой войной и, естественно, хочет знать о позиции советского правительства перед лицом этой войны и, в частности, о состоянии советско-турецких отношений. Американское правительство не имеет, в отличие от СССР, непосредственных интересов в этом районе, но влияние событий на весь ход европейской войны, а следовательно, и на будущую безопасность США, очевидно. Я повторил Уэллесу в основном сказанное мной Моргентау 17 октября (смотрите мою телеграмму 18.10.1940 г.)*, указав, что вынужден ограничиться констатацией этих принципов внешней политики моего правительства, ибо я не в курсе деталей ближневосточных дел. При этом я иронически добавил следующее: он, Уэллес, только что указал, что СССР имеет непосредственные интересы в районе новых военных действий. Я выслушал это заявление с тем большим вниманием, что, когда речь шла, около года назад, о самой непосредственной угрозе безопасности крупнейшего советского центра — Ленинграда, американское правительство вступило на путь прямо противоположный признанию нужд советской безопасности в условиях европейской войны. Уэллес предложил «не затрагивать прошлого» и добавил, что, поскольку президент крайне интересуется позицией СССР по ближневосточному комплексу вопросов, он будет мне благодарен, если я запрошу по этому вопросу премьера Молотова. Я заявил, что запрошу**.

В свою очередь я спросил Уэллеса, как понимать решение американского правительства воздержаться от применения к итало-греческому конфликту американского акта о нейтралитете и неиздании президентской прокламации о замораживании фондов. Уэллес ответил, что акт о нейтралитете «рано или поздно» применить придется, хотя он не пойдет на пользу Греции, а от замораживания фондов пока решено воздержаться, поскольку это причинило бы Греции существенный ущерб. Уэллес заявил в заключение: «Излишне говорить, что симпатии американского правительства целиком на стороне Греции, обороне которой американское правительство стремится не мешать, а помогать».

___________________
* См. док. 454.
** См. док. 570, 593.

Уэллес просил передать советскому правительству, что американское правительство приняло ряд мер к существенному усилению военной помощи Китаю по линии авиации и боеприпасов; и (повторяя сказанное мне Моргентау) сообщил, что ущерб, наносимый японскими бомбардировками "Бирманской дороге"^[125], быстро ликвидируется, и магистраль функционирует удовлетворительно. Уэллес спросил: «Как понимать наблюдающееся за последнее время сокращение советской помощи Китаю, является ли оно чисто техническим явлением, вызванным транспортными трудностями?» Я ответил, что об упоминаемых им явлениях мне ничего не известно, кроме сделанного мне недавно Т.В.Суном заявления об удовлетворительном развитии советско-китайских отношений, в частности, торговых. Уэллес заявил, что задал мне этот вопрос на основании проверенной информации, исходящей как из американских, так и из китайских источников, и хотел бы при ближайшем случае вернуться к этой теме.

Беседа продолжалась час.

Уманский

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.320, д. 2200, л.149—156.

476. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И.ЛАВРЕНТЬЕВА В НКИД СССР

1 ноября 1940 г.

Строго секретно

Турецкий военный атташе сообщил, что в беседе с немецким военным атташе последний ему заявил, что немецкая дунайская делегация недовольна советскими предложениями, выставленными советской делегацией, и что наступит предел тем уступкам, которые делает Германия Советскому Союзу по данному вопросу^[181].

Лаврентьев

АВП РФ, ф.059, on. 1, п. 319, д. 2193, л. 22.

477. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ЯПОНИИ К А.СМЕТАНИНУ

1 ноября 1940 г.

Сов. секретно

30 октября мною был принят Татекава. Посол заявил, что после прихода Коноэ^[186] внешняя политика Японии в корне изменилась. Это нашло свое выражение, по словам Татекава, в заключении военного союза с Германией и Италией. В связи с этим японское правительство предлагает советскому правительству заключить пакт о ненападении, а не пакт о нейтралитете, который-де недостаточен. Посол передал текст пакта ненападения, аналогичный советско-германскому пакту о ненападении.

К своему заявлению посол сделал два добавления:

1) Прежние переговоры Того о заключении соглашения о нейтралитете прекращаются.

2) Японское правительство предлагает все прочие спорные вопросы разрешить после заключения пакта о ненападении.

Я спросил, в чем заключается разница между прежним и новым предложениями японского правительства. Татекава повторил, что соглашение о нейтралитете было признано недостаточным, ибо в нем был неясно отражен вопрос о ненападении, и потому после заключения тройственного военного союза было найдено целесообразным заключить пакт о ненападении. При этом он добавил, что прежний кабинет вел переговоры осторожно, а новый кабинет хочет сделать прыжок для улучшения отношений.

Напомнив послу, что в 1939 году между СССР и Германией не просто был подписан пакт о ненападении, но одновременно была достигнута договоренность о существенных интересах обеих сторон, я сказал, что в связи с этим хотел бы получить пояснения по вопросам, затронутым в нашем ответе от 14 августа, добавив при этом, что позиция советского правительства в вопросе улучшения отношений с Японией осталась без изменений, поскольку и японское правительство этого хочет. Татекава ответил, что японское правительство желает заключить пакт без каких-либо компенсаций.

Тогда я спросил, где же то новое во внешней политике Коноэ, о котором говорил посол, если новый кабинет, как и старый, предлагает сначала заключить пакт, а потом обсуждать остальные вопросы. Тут же я высказал предположение, что, может быть, это новое состоит в том, что если в основу проекта соглашения о нейтралитете была положена Пекинская конвенция 1925 года*, то сейчас это не предлагается и что в свою очередь служит указанием на то, что эта конвенция, а также Портсмутский договор^[171] рассматриваются японским правительством как подлежащие пересмотру. Напомнив свои прежние высказывания по вопросу о Портсмутском договоре и конвенции 1925 года, я заявил, что если Япония в улучшении отношений с СССР будет исходить из сохранения конвенции 1925 года, то это не даст должных результатов, так как Портсмутский договор оставил в нашем народе такой же нехороший след, как и Версальский договор. Указав на установление дружественных отношений между СССР и Германией и на коренные перемены, происшедшие в этих отношениях с августа 1939 года, я подчеркнул, что если Япония желает на деле улучшить свои отношения с СССР, то и она встретит соответствующее отношение со стороны СССР.

Далее я заявил, что по примеру с Германией считаю целесообразным вести обсуждение вопроса о заключении пакта о ненападении с одновременным выяснением ряда практических вопросов, интересующих обе стороны. Татекава снова повторил, что сначала следует заключить пакт о ненападении без каких-либо компенсаций, а после заключения пакта японское правительство готово вести переговоры о пересмотре как конвенции 1925 года, так и по другим вопросам, которые он назвал второстепенными.

Я снова вернулся к вопросу о компенсации и указал послу, что заключение пакта дает ряд выгод для Японии, развязывая ей руки на юге, а с другой стороны — создает затруднения для СССР в его отношениях с США и Китаем, а потому следует учесть и то возмещение, которое необходимо для

___________________
* См. Документы... — Т. VIII. — Док. 30.

компенсации отрицательных для СССР моментов, сопровождающих заключение этого пакта.

На вопрос Татекава, что нужно понимать под возмещением, я не дал прямого ответа, а заявил, что на наши пожелания от 14 августа я еще не имею ответа японского правительства, и если бы этот ответ был, то я смог бы продолжать обсуждение этого вопроса.

Я уклонился от ответа на вопрос Татекава, заключит ли СССР пакт о ненападении, если будут перспективы на разрешение спорных вопросов, и заявил, что, во-первых, должен изучить проект японского правительства и, во-вторых, выразил пожелание, чтобы японское правительство дало ответ на мои предложения от 14 августа.

Татекава обещал сообщить о содержании сегодняшней беседы в Токио и уведомить меня об ответе, который будет получен из Токио.

Сообщается для Вашего сведения. Получение подтвердите.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, оп.1, п. 335, д. 2294, л. 55—57.

478. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Деканозову, т. Лозовскому, Генсекретариат

2 ноября 1940 г.

После обмена приветствиями я изложил Криппсу содержание ноты т. Молотова по дунайскому вопросу.

Криппс поблагодарил за сообщение и заявил, что ему непонятен один вопрос, почему Италия допущена к участию в дунайских делах в то время, как Англия исключена, и не могу ли я сказать ему, какие товары в настоящее время Италия транспортирует по Дунаю.

Я ответил, что торговая заинтересованность Италии в Дунае не вызывает никаких сомнений, вопрос же о том, почему Италия, а не Великобритания допущена к участию в дунайских делах, достаточно ясно изложен в ноте т. Молотова.

Криппс заметил, что британское правительство вообще приветствует вступление СССР в Дунайскую комиссию, но протестует против включения Италии и исключения Англии.

Вручив Криппсу ноту и перейдя к другому вопросу, я напомнил Криппсу, что 23 июля в беседе с т. Лозовским* он сообщил последнему, что в связи с опасностью перехода никелевых концессий в Финляндии в руки немцев британское правительство было бы довольно, если бы эти концессии эксплуатировались СССР и Финляндией или только СССР, и даже готово было оказать техническую помощь. Однако из заявлений Рюти и Паасикиви нам стало известно, что британский посланник в Финляндии Верекер заявил о

___________________
* См. док. 279.

несогласии британского правительства на передачу концессии СССР или смешанному советско-финляндскому обществу и что предложение Криппса от 23 июля является якобы лишь его частным мнением.

Криппс ответил, что это недоразумение, т.к. свое предложение от 23 июля он сделал на основании инструкций, полученных от британского правительства. После беседы с Лозовским он послал британскому правительству телеграмму, в которой сообщил, что советское правительство предлагает финляндскому правительству концессию временно передать СССР^[116]. Британское правительство одобрило действия Криппса. На днях он получил телеграмму от британского правительства, в которой подтверждается заявление Криппса о согласии британского правительства на временный переход концессии в руки СССР.

На мое замечание о том, что в беседе с т. Лозовским ничего не говорилось о временной передаче концессии, Криппс возразил, что или т. Лозовский не понял, или переводчик был плохой, но что он ясно заявил о временном переходе концессии к СССР. В доказательство он сообщил, что три дня тому назад он получил телеграмму от британского правительства, из которой процитировал следующую выдержку: «Британское правительство не предъявило бы больших возражений против отмены концессии, если бы Финляндия и СССР совместно или только СССР приняли предприятия концессии на временных условиях».

На мой вопрос, что означают эти временные условия, Криппс ответил, что точного определения он дать не может, но ясно, что временность определяется периодом войны и что после войны этот вопрос подлежит такому же обсуждению, как и более крупные вопросы, затронутые в записке, врученной мне Криппсом 22 октября*.

Затем, перейдя к вопросу о прибалтийских пароходах, я заявил Криппсу, что наша нота от 9 октября по этому вопросу осталась без ответа. Эстонские и латвийские моряки испытывают огромные затруднения и лишениями Криппс не выполнил своего обещания разблокировать средства пароходств и тем самым облегчить положение моряков.

Криппс ответил, что он тогда еще получил от британского правительства телеграмму, что его просьба удовлетворена, но если это не так, то он пошлет вторую телеграмму.

На это я заявил, что разговоров и пожеланий со стороны британского правительства об улучшении отношений с СССР много, но реальные дела говорят об обратном, получается какая-то двойственность: внешне — одно, а по существу, на деле получается враждебность к интересам СССР. Об этом достаточно убедительно говорят такие факты, как история с разблокированием счетов прибалтийских пароходных предприятий. Более того, нам стало известно, что одна из фирм в Финляндии для выполнения советского заказа хотела закупить олово в Америке, однако к директору фирмы Стафорнсу явился представитель английской миссии и заявил, что британское правительство возражает против закупки олова для советских заказов. Все это показывает, что британское правительство мало заинтересовано в улучшении отношений с СССР.

Криппс заявил, что не следует рассматривать эти факты с политической стороны, что история с оловом — это просто глупая ошибка, что он займется этим и попытается быстро устранить ее.

___________________
* См. док. 460.

Затем Криппс поставил следующие вопросы:

1. Британское правительство весьма заинтересовано в скорейшем разрешении вопроса о реквизиции пароходов, и спросил, где и когда начнутся переговоры и сколько советское правительство потребует за чартер. Решив эти вопросы, легче будет решить вопрос о командах судов.

Я ответил, что предложение британского правительства о чартере за реквизированные пароходы неприемлемо для СССР, т.к. мы не можем признать право британского правительства на реквизицию наших пароходов. Если же британское правительство действительно хочет решить этот вопрос, то оно должно устранить все препятствия, мешающие судам возвратиться в порты СССР.

Криппс пытался начать дискуссию по вопросу о праве реквизиции, но я отвел эту попытку, заявив, что самый факт реквизиции судов без предварительного соглашения с СССР, как об этом первоначально говорил Криппс, исключает возможность такой дискуссии. Криппс заявил, что он не хотел бы заканчивать данный вопрос сегодняшним обменом мнениями. Криппс считал бы возможным предложить дать инструкцию на временное использование прибалтийских пароходов, что облегчит окончательное решение вопроса. Это предложение я уточнять не стал и перешел к другим вопросам.

2. Если идея записки Криппса, врученной 22 октября, правильна, то не следует ли обсудить ее совместно и не будет ли каких-либо по ней вопросов.

Я ответил, что этот вопрос изучается в НКИД и что пока дополнительных вопросов у меня нет.

3. Протокольный отдел запрашивал различные сведения по вопросу поставок бензина Греции. Британское правительство полагает, что доставку бензина будет осуществлять СССР. Фирма Шелл, находящаяся под контролем Англии, будет выступать в роли продавца.

На мой вопрос о том, каков ответ британского правительства по поводу предполагаемых поставок бензина во Францию, Криппс ответил, что, к сожалению, британское правительство не может отменить установленную блокаду и не может не препятствовать нашим поставкам бензина во Францию, но что оно весьма заинтересовано в наших поставках бензина в Грецию.

Я заявил, что такая различная постановка вопроса в отношении Греции и Франции для нас неприемлема, но что этот вопрос следует решать в НКВТ.

4. Британское правительство ставило вопрос о разрешении 6-ти полякам, бывшим служащим английской миссии в Каунасе, покинуть СССР и выехать в Англию. В этой просьбе было отказано. С точки зрения права возражать против отказа нельзя, но, имея в отношении поляков моральное обязательство, британское правительство хотело бы добиться разрешения на право их выезда в Англию.

5. Британское правительство хотело бы просить советское правительство разрешить молодому поляку, отец которого находится на службе в польском флоте в Англии, выехать в Англию к своему отцу.

На эти два вопроса я ответил, что не вижу необходимости заниматься ими в дипломатическом порядке и что их надо решать в общем порядке через местные и высшие советские органы.

Затем Криппс попросил разрешить обменяться со мной мнениями по двум следующим политическим вопросам:

1. Криппс заявил, что при встрече с т. Молотовым* он задал ему вопрос, что

___________________
* См. док. 337.

случилось бы и какое было бы отношение СССР, если бы Италия напала на Грецию. Тов. Молотов ответил, что это невероятно, но что этот факт можно было бы обсудить, если бы это случилось. В настоящее время Италия напала на Грецию, можно ли ему узнать, каково отношение СССР к данному вопросу.

Я ответил, что, вероятно, слова т. Молотова им поняты недостаточно правильно, так как, очевидно, речь шла о том, что нет необходимости обсуждать гадательные факты. Криппс поправился, сказав, что он именно так понял т. Молотова, но что сейчас, действительно, перевод сделан был неточно. По существу вопроса я ответил, что наша позиция определяется принципами нашей внешней политики, в чем нетрудно убедиться на основании общеизвестных фактов.

2. Криппс спросил, каково будет отношение СССР, если Турция вступит в войну. Этот вопрос интересует его потому, что положение в Болгарии не оставляет сомнений в том, что она это сделает.

Далее Криппс сказал, что когда он беседовал с И.В.Сталиным*, то И.В. Сталин заявил ему, что СССР хотел бы установить с Турцией более тесные отношения, и что И.В. Сталин выражал пожелания, чтобы британское правительство оказало СССР в достижении этого сближения свое содействие. Так как ему, Криппсу, не приходится часто встречаться с И.В. Сталиным, то он хотел бы спросить, каково сейчас отношение И.В. Сталина к этому вопросу.

Я ответил, что, как должно быть понятно Криппсу, я не могу взять на себя право излагать мнение по этому вопросу И.В. Сталина, не будучи на это уполномоченным. Тогда Криппс просил меня высказать свое мнение как представителя НКИД. На что я ответил, что наши отношения с Турцией определяются договором 1925 г.**, в духе которого и следует рассматривать наше отношение к поставленному вопросу в настоящее время.

Беседа продолжалась 1 час 45 минут.

При беседе присутствовал т. Новиков К.В.

А.Вышинский Приложение

«Господин Посол,

По поручению Правительства Союза Советских Социалистических Республик, в ответ на Вашу ноту от 29 октября с.г., имею честь заявить нижеследующее:

Правительство СССР вынуждено признать неправильным утверждение Британского Правительства о том, что признание Советским Правительством необходимости образования новой Дунайской Комиссии и участие СССР в переговорах в г. Бухаресте являются нарушением нейтралитета. . Образование Дунайской Комиссии с участием СССР, а также государств, расположенных по Дунаю или близко к Дунаю, является восстановлением справедливости, нарушенной Версальским и другими договорами, в силу которых, при руководящей роли Британского Правительства, СССР был устранен из состава как Международной, так и Европейской Дунайских комиссий.

Дунайская Комиссия, естественно, должна быть составлена из предста-

___________________
* См. док. 240.
** См. Документы... — Т. VIII. — Док. 418.

вителей государств, расположенных по Дунаю или близко связанных с Дунаем и пользующихся Дунаем как каналом для товарооборота (например, Италия).

Понятно, что Великобритания, отдаленная от Дуная на тысячи километров, не может быть отнесена к числу таких государств.

Понятно также, что вопрос о составе Дунайской Комиссии не имеет никакого отношения к вопросу о нейтралитете.

Ввиду изложенного Советское Правительство не может принять протест, заявленный Британским Правительством в ноте от 29 октября с.г.

Прошу Вас, Господин Посол, принять уверения в моем совершенном к Вам уважении».

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 22, л. 29—36.

479. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М.МАЙСКОГО В НКИД СССР

3 ноября 1940 г.

Немедленно Строго секретно

1. 3 июля, отвечая на мой вопрос о «большой стратегии» британского правительства в этой войне, Черчилль сказал: «Прежде всего надо выжить ближайшие три месяца, а дальше видно будет»*. С тех пор прошло четыре месяца. Англия не только выжила, но и усилилась по сравнению с тем, что было сразу после разгрома Франции. Германские планы вторжения в Великобританию сорвались, по крайней мере, на этот год. Знаменитый пролив еще раз, как уже неоднократно в течение минувшего тысячелетия, спас Англию. Неспособность завоевать господство в воздухе над проливом — при наличии морской слабости — лишило Германию единственного шанса — преодолеть сопротивление 22-мильной полосы воды. Таким образом, в «битве за Англию» Гитлер, подобно Наполеону 135 лет назад, потерпел неудачу, первую серьезную неудачу в этой войне, все последствия которой сейчас еще трудно определить, ибо, судя по имеющейся здесь информации (насколько она точна, конечно, трудно судить, но в общем она неплохо согласуется с фактами), «большая стратегия» Гитлера состояла в том, чтобы до наступления нынешней зимы победоносно закончить войну. Расчет у него при этом был главным образом на моральный эффект французского поражения: Гитлер, видимо, считал, что после него Англия не рискнет больше сопротивляться. Недаром (как я в свое время Вам сообщал) Муссолини при вступлении в войну бьл уверен, что она кончится через несколько недель. В резерве, на крайний случай, Гитлер держал план сокрушительного удара по Великобритании путем вторжения при всех обстоятельствах, однако конец войны предусматривался в этом году — конец быстрый и успешный. Сопротивление Англии после французского краха плюс все более активная роль США в военных событиях совершенно опрокинули вышеуказанные немецкие расчеты. В сложившейся обстановке на прямой штурм Англии Гитлер не решился. Тем самым он получил возможность с помощью соответственного маневри-

___________________
* См. док. 244.

рования скрыть от широких масс свою неудачу. Зато краткая и победоносная война не вышла. Наоборот, обстоятельства сейчас вынуждают Гитлера принять затяжную и тяжелую войну на истощение со всеми скрытыми в ней военными и революционными опасностями.

2. Итак, «битва за Англию» выиграна британским правительством. Однако выиграть битву—далеко не всегда значит выиграть войну. Так именно обстоит дело в данном случае. Удар, наведенный на сердце Британской империи, отражен, и англичане на момент вздыхают с облегчением, но дальше что? Наполеон, потеряв «битву за Англию», повернул на Восток и скоро нашел утешение в Аустерлице, Иене, Ваграме. Похоже на то, что и Гитлер, не сумев преодолеть сопротивление пролива и британских истребителей, готовится повернуть на Юг и Юго-Восток с тем, чтобы нанести удар если не сердцу, то хотя бы другим важнейшим органам Британской империи на Средиземном море, Ближнем Востоке и в Африке. Каковы будут его успехи в этом направлении, покажет будущее. Между тем у Великобритании, несмотря на ее победу в «битве за Англию», создается чрезвычайно сложное и трудное положение. Официально британское правительство и все основные политические партии клянутся, что не сложат оружия до полной победы «над гитлеризмом» или проще — над Германией. Но когда начинаешь хладнокровно анализировать сложившуюся ситуацию, трудно себе представить, как Англия сама по себе может не избежать поражения (это более или менее обеспечено), а «выиграть» войну в сколько-нибудь обозримый период времени.

3. В самом деле, как рисуется дальнейший ход событий руководящими элементами в правительстве и парламенте? Суммируя все то, что мне приходится слышать по данному поводу от членов кабинета и других наиболее ответственных лиц, как Галифакс, Иден, Александер, Синклер, Моррисон, Далтон, Аттли (Эттли), Гринвуд, Батлер, Крэнборн и другие, могу примерно так изобразить их ожидания: в течение нынешней зимы будет продолжаться строжайшая блокада Германии и воздушная война по линии Лондон — Берлин, будут развиваться военные операции в Средиземном море, на Ближнем Востоке (Египет, Судан) и, может быть, в районе Гибралтара и Западной Африки, в которой британское правительство в основном будет занимать оборонительную позицию. Одновременно будет происходить накопление британских сил (армия, авиация, флот, вооружение и прочее), которые к лету 1941 года достигнут стадии, допускающей переход в «малое наступление» — против Италии в Африке (Ливия, Абиссиния) и в Европе. Италия рассматривается британским правительством, как «слабое звено» во вражеской коалиции, и решительные действия против нее вероятны раньше всего. Серьезные операции против итальянского флота возможны еще скорее — при первом подходящем случае.

4. Несколько иное положение с Германией, которая по существу является основным противником Англии. В британских правительственных кругах считают, что «большое наступление» против Германии на суше (а только такое наступление могло бы решить войну) в 1941 году немыслимо. И это понятно. В 1941 году Англия максимально могла бы выставить в поле армию в 4 миллиона человек, не очень хорошо обученных и вооруженных, при генштабе, качественно далеко уступающем германскому. С такими силами, конечно, о серьезном наступлении на Германию говорить не приходится. В Лондоне допускают возможность отдельных десантных операций более или менее партизанского характера на германских или подвластных Германии

берегах, но о «походе на Берлин»никто не мечтает. Остается, таким образом, лишь блокада и «наступление в воздухе». На последнее возлагают большие надежды (особенно в связи с предстоящим вступлением в строй нового бомбардировщика «Стерлинг» и нового истребителя «Тайфун» — усовершенствованного «Спитфайера»). Однако опыт немецкой воздушной оффензивы против Англии ясно показывает ограниченность возможностей одной авиации вне связи с наземными войсками. Нет никаких разумных оснований полагать, что английская воздушная оффензива против Германии, которая будет оперировать тоже вне связи с наземными войсками, должна оказаться более успешной и эффективной. Поэтому, когда англичане хотят обосновать свою веру в возможность «победы» над противником, они начинают апеллировать к превосходству своих ресурсов (материальных и человеческих) над германскими и к продолжению войны в 1942—1943 и дальнейших годах. Едва ли можно сомневаться в том, что подобные заявления со стороны представителей буржуазной верхушки являются продуктом либо неискренности, либо недомыслий: длинная изнурительная война в нынешних условиях, при наличии могущественного СССР, таит в себе такие революционные потенции не только для Германии, но и для Англии, и для Британской империи, что здешние господствующие классы сделают со своей стороны все возможное для ее более ранней ликвидации.

5. Таким образом, логика вещей все более ставит правящие элементы Великобритании перед дилеммой: либо приобретение достаточно могущественных «союзников» (и тогда возможна победа), либо заведомая сделка с Германией и даже с Гитлером. Сейчас вся энергия британского правительства (и лично Черчилля) направлена на отыскание «союзников». Конкретно стоит вопрос о США. В более отдаленной перспективе (несмотря на все наши опровержения, разъяснения и прочее) правящие и неправящие англичане мечтают также об СССР как о «союзнике». Отсюда столь явные усилия британских журналистов и политиков «ссорить» нас с Германией и спекулировать на разногласиях между Москвой и Берлином. Если бы, однако, Англии не удалось найти «союзников», если бы конкретно США в конечном счете решили остаться в стороне от войны или хотя бы только серьезно сократить свою нынешнюю помощь Великобритании, в порядке дня стал бы вопрос о «компромиссном мире» с Германией, особенно еще, если бы в социальной и политической структуре Англии или империи обнаружились какие-либо опасные для правящих кругов трещины. Сторонников такого мира в здешней буржуазной верхушке имеется много. Сейчас они прячутся по углам и молчат, тогда они подняли бы головы и заговорили^[191].

6. Все вышеизложенные соображения построены на базе того, что можно видеть и наблюдать в Англии. Однако и многое в дальнейшем развитии будет зависеть от Германии, от ее военных действий, от ее отдельных шагов, от событий ее внутренней жизни. Многое также будет зависеть от настроений широких масс, в особенности пролетариата, в различных странах Европы. Названные факторы могут внести те или иные коррективы в сделанные выше наметки. Надеюсь, однако, что эти наметки все-таки смогут пригодиться Вам как материалы «из лондонского окошка» для построения более общих и правильных прогнозов.

Майский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2237, л. 76—82.

480. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ А.А.ШКВАРЦЕВА В НКИД СССР

4 ноября 1940 г. Строго секретно

В «Мюнхенер нахрихтен» от 3 ноября помещена статья о Финляндии, указывающая, что в Финляндии появились действительные руководители' выросшие из окопных боев на Карельском перешейке, и они не нуждаются в собраниях, демонстрациях, ибо судьба находится в твердых руках. Газета подчеркивает общность интересов Швеции и Финляндии. Близкая к МИД «Франкфуртер цайтунг» от 4 ноября призывает Швецию к вооружению по образцу германской армии и возвеличивает Карла XII, как национального героя Швеции, дело которого продолжает Германия. Обе статьи в подробном изложении передаются ТАСС. Связь между этими выступлениями прессы и приездом в Берлин Гедина^[192], шведских журналистов и шуцкоровцев очевидна. Германия стремится обеспечить себе покорный Север и закупорить, в частности, в целях перестраховки СССР. Аналогичная линия проводится на Балканах, но с большим антисоветским заострением.

Последние два дня в печати публикуются большие статьи и фотографии о трудностях греческого театра (военных действий). По сообщению Павлову американского корреспондента Хотада, в германских ответственных кругах обсуждается вопрос о провале итальянского наступления в Греции. В этой связи заслуживает внимания требующее проверки сообщение нашего военного атташе об усиленной переброске германских войск в Румынию из армии Блековица.

Отсутствие Риббентропа в Берлине сегодня официально подтверждена Шмидтом на конференции журналистов в МИД. Обыкновенно информированный болгарский журналист Аганянов сообщал корреспонденту ТАСС что в Богемии якобы проходит конференция между Чиано, Риббентропом и Папеном* и предполагается предложить Турции четко проводить внешнеполитическую линию и предоставить странам оси базу на Анатолийском побережье.

В Берлине усиленно муссируются слухи о приезде в Германию Молотова**. Шведский корреспондент Сванстрем заявил нашему корреспонденту, что об этом ему сказал референт МИД, фамилию которого он назвать уклонился. Не исключено, что слухи распространяют немцы для давления на турок. Опровержение этих слухов имело бы известный резонанс, если он сейчас нам выгоден.

Шкварцев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 316, д. 2177, л. 96—97.

___________________
* См. The Ciano diaries. 1939—1943. — N.Y., 1946. — P. 306.
** См. док. 402, 425, 446, 456, 458, 459.

481. ИЗ СПРАВКИ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В ГЕРМАНИИ «ПОЛОЖЕНИЕ ГЕРМАНИИ ВО ВРЕМЯ ПЕРВОГО ГОДА ВОЙНЫ»

4 ноября 1940 г.

[...] Все эти мероприятия, по заявлению печати, начали проводиться с 1938 года, и в этом заключается главное преимущество перед Англией, которая только теперь импровизирует частичную военизацию хозяйства.

Считая себя победителем, немецкое правительство, распространяющее свое влияние на генерал-губернаторство, Мемель, Протекторат, Словакию, Австрию, Венгрию, Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Люксембург и на половину Франции, ведет большую работу по организации «Новой Европы».

«Новая Европа» мыслится как Европа под началом Германии и Италии. Сейчас уже набрасываются предварительные политические и экономические контуры «Новой Европы». Министр хозяйства Функ разрабатывает экономическую систему будущей «Новой Европы».

Упоенное победой, немецкое правительство совместно с итальянским без ведома правительства СССР, нарушая соглашение от 23.VIII. 1939 года, решают судьбу балканских народов. Они уже сумели удовлетворить территориальные претензии Венгрии к Румынии. Территория Венгрии расширилась на основании Венского третейского решения^[166]. С 5 по 13 сентября венгерские войска займут новую территорию Трансильвании. Этим самым расширяется фронт, создается новый плацдарм для будущей схватки с СССР.

Все эти мероприятия немцев не суживают фронт войны только одной Англией, а расширяют этот фронт. Венское решение от 28 августа, точнее Бельведерское, не разрешает вековой национальной вражды на Балканах, а создает новый очаг войны. Венское решение заложило новую мину на Балканах, которые будут этой миной взорваны в недалеком будущем.

Сейчас немецкое правительство, уверенное в скорейшей победе над Англией, готовит кадры колониальных работников. Германия рассчитывает с победой над Англией получить себе все ее колониальные владения.

В августе — сентябре в Нюрнберге происходило специальное совещание научных работников по колониальному вопросу. С нового учебного года расширены в ряде университетов колониальные факультеты, созданы новые, как в Гамбурге и др[угих центрах].

Первый год войны, как пишут немецкие газеты, не принес больших материальных и людских жертв. Германия готова воевать и дальше. Но это только одни заявления. Конечно, если англичане не идут на мировую, выход один — воевать дальше. Немцы усиливают воздушную войну, варварски истребляют все, что возможно. Но если англичане продержатся еще одну-две недели, получат поддержку из США, война будет продолжаться и принесет огромные жертвы и лишения для народов Англии и Германии. С конца августа обе стороны начали бомбардировать все подряд, а не только военные объекты. За ночные бомбардировки отплачивается, главным образом, гражданское население.

Война в разгаре, но не в конце. Немецкая пресса по поводу годовщины войны писала о своих потерях. Немецкая армия за год войны потеряла 39 тыс. убитыми, 143 тыс. ранеными и 24 тыс. без вести пропавшими. Эти цифры жертв небольшие. Но немцы лгут, как и в прошлой мировой войне.

Пресса молчит о тех жертвах, которые несет гражданское население от английских бомбардировок. Действительные общие жертвы, очевидно, будут опубликованы некоторое время спустя после окончания войны.

Война в разгаре. Центр тяжести лежит в воздушных боях. Победит тот, кто больше имеет самолетов и бомб.

Первый советник Полпредства СССР в Германии Тихомиров

АВП РФ, ф. 082, on. 23, п. 104, д. 57, л. 202—203.

482. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А.ВИНОГРАДОВУ

4 ноября 1940 г.

Сов. секретно

На приеме 30 октября с.г. турецкий посол Актай обратился ко мне со следующими вопросами:

1) Турецкое правительство интересуется точкой зрения правительства СССР на конфликт между Италией и Грецией.

2) Как советское правительство расценивает положение Болгарии в связи с итало-греческим конфликтом.

3) Правительство Турецкой Республики не может оставаться в стороне от итало-греческих событий. Оно приняло решение принять все необходимые меры к тому, чтобы оказать сопротивление противнику, как только возникнет какая-либо опасность и независимо от прямой агрессии. Посол заявил, что турецкое правительство обращается к правительству СССР с просьбой сообщить, сможет ли советское правительство оказать помощь Турецкой Республике в случае возникновения опасности для Турции или военного конфликта; в какой форме, в каких размерах и в какой срок оно сможет оказать эту помощь.

Я сказал послу, что ввиду большой серьезности поставленных им вопросов, я хотел бы уточнить их. Так, я желал бы знать мнение турецкого правительства по поводу итало-греческого конфликта. Посол ответил, что турецкое правительство ожидает дальнейшего хода событий в Греции, так как пока неизвестны дальнейшие намерения Италии. По мнению посла, Италия предъявила ультиматум Греции не без согласия Германии.

Я спросил посла, как рассматривает турецкое правительство положение Болгарии в связи с итало-греческим конфликтом.

Посол заявил, что Болгария продолжает уверять Турцию в сохранении нейтралитета. Однако с некоторого времени в Болгарии наблюдаются срочные меры военного порядка: увеличение армии, частичная мобилизация, привоз снаряжения, наблюдается также увеличение количества германских войск в Болгарии. Так как ни одна из соседних стран не собирается посягнуть на территорию Болгарии, то есть основания полагать, что Болгария готова стать орудием какой-нибудь иностранной державы. Я ответил послу, что в настоящее время официального ответа ему дать не могу. Я доложу

сообщение посла моему правительству и затем дам послу ответ. На вопрос посла о моем личном мнении, я сослался на позицию нейтралитета Советского Союза. Затем посол обратился ко мне с просьбой разрешения транзита по территории СССР 950 тонн колючей проволоки.

В конце беседы посол осведомился о работе смешанной советско-турецкой комиссии по вопросу о Сардарабадской плотине. Так как этим вопросом ранее занимался т. Деканозов, то посол хотел бы знать, следует ли ему ожидать приезда т. Деканозова или обращаться по этому вопросу к другому зам[естителю] наркома. Я ответил, что ознакомлюсь с этими вопросами, после чего смогу дать ему ответ.

Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 315, д. 2165, л. 70—72.

483. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А.ВИНОГРАДОВУ

4 ноября 1940 г.

Сов. секретно

4 ноября с.г. я принял турецкого посла для того, чтобы сообщить ему по поручению советского правительства ответ на поставленные послом вопросы в нашей беседе 30.Х.40 г.* (текст сделанного мною заявления прилагается).

Посол заявил, что турецкое правительство не забыло помощи, оказанной ему Советским Союзом. Последний абзац моего заявления произвел на посла неприятное впечатление, из этого абзаца посол не видит достаточно дружественного отношения Сов[етского] Союза к Турции. Что же касается позиции Турции по отношению к Сов[етскому] Союзу во время советско-финского конфликта, то посол полагает, что никто не может упрекнуть Турцию во враждебном отношении к СССР. Я ответил послу, что заключительный абзац ответа вполне обоснован. В качестве доказательства я напомнил послу тот факт, что только за 25 дней декабря 1939 г. турецкие газеты напечатали свыше 150 телеграмм, заметок и пр., направленных против СССР.

Посол снова заверил в лояльности турецкого правительства к СССР, указав, что появлявшиеся в турецкой печати антисоветские статьи являлись простой перепечаткой сообщений иностранных агентств, но ни одна статья не была инспирирована турецким правительством. Я ответил, что вовсе не обязательно было перепечатывать всякого рода антисоветские сплетни. Посол сказал, что т. Молотов дважды указывал послу на появление антисоветских статей в турецкой печати, но что в последней беседе т. Молотов обещал не возвращаться больше к этому вопросу. Посол заметил, что и в советской печати появлялись статьи, направленные против Турции. Я это отрицал. На мою просьбу привести примеры, посол не мог ответить. Я указал послу, что наш ответ нужно рассматривать не как доказательство отсутствия благожелательного отношения СССР к Турции, а наоборот, как доказательство дружественного отноше-

___________________
* См. док. 482.

ния. Последний абзац ответа показывает послу, как надо понимать, по мнению СССР, дружественные отношения и что нужно делать для того, чтобы избежать причин, мешающих укреплению этих отношений. Посол поблагодарил меня за ответ и разъяснение. Затем он просил разрешения зайти ко мне, если у него возникнут какие-либо вопросы в связи с моим заявлением.

А.Вышинский

Приложение

На вопросы, поставленные Турецким правительством через своего посла г-на Актая 30 октября Зам[естителю] Наркома Иностранных Дел Вышинскому, Советское правительство поручило мне ответить следующее:

1. Начавшаяся итало-греческая война является одним из этапов дальнейшего расширения войны. Советскому правительству трудно судить о том, какую позицию может или должна занять Болгария в итало-греческой войне. Это дело самого Болгарского правительства.

Отношение СССР к итало-греческой войне определяется общей его позицией в происходящей войне, в основе которой лежит тенденция к сужению базы войны. Однако, что касается советской политики в дальнейшем, то многое будет зависеть от хода событий и от той обстановки, которая может сложиться на Балканах в ближайшем будущем.

2. Советское правительство принимает к сведению заявление г-на Посла о том, что правительство Турецкой Республики не может оставаться в стороне от итало-греческих событий.

3. Что же касается запроса Турецкого правительства о том, сможет ли Советское правительство оказать помощь Турецкой Республике в случае возникновения опасности для Турции или военного конфликта — в какой форме, в каких размерах и в какой срок, то Советское правительство испытывает в связи с такой постановкой вопроса некоторое недоумение. Между Советским Союзом и Турецкой Республикой, как известно, не существует пакта взаимопомощи, который бы обязывал СССР или Турцию оказывать друг другу военную или иную помощь. Поэтому Советскому правительству не совсем понятен подобный запрос Турецкого правительства. Впрочем, и в этом вопросе многое будет зависеть от обстановки в ближайшем будущем, которая еще не достаточно ясна. Во всяком случае, можно теперь же сказать, что поведение Советского правительства не будет таким, каким было поведение политических кругов Турции во время советско-финляндского конфликта.

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 315, д. 2165, л. 73—74, 75—76.

484. В НАРОДНОМ КОМИССАРИАТЕ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

[5 ноября 1940 г.]

29 октября английский посол в Москве г-н Криппс обратился к Народному Комиссару Иностранных Дел т. Молотову с нотой, в которой Британское Правительство выражало свой протест против принятого Правительством СССР решения о необходимости организации новой (унитарной) Дунайской Комиссии и участии представителей СССР в переговорах с представителями Германии, Италии и Румынии в г. Бухаресте. Рассматривая действия

Советского Правительства как нарушение им нейтралитета, Британское Правительство заявило, что оно не может признать какие бы то ни было Соглашения, которые могут нарушить существующие договоры, и что оно должно сохранить все свои права, связанные с этим вопросом.

2 ноября Заместитель Народного Комиссара Иностранных Дел т. Вышинский принял английского посла г-на Криппса и вручил ему от имени Советского Правительства ноту, в которой Правительство СССР заявляет, что оно вынуждено признать неправильным утверждение Британского Правительства о том, что признание Советским Правительством необходимости образования новой Дунайской Комиссии и участие СССР в переговорах в г. Бухаресте является нарушением нейтралитета. [ ]*

Известия. — 1940. — 5 ноября.

485. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М.ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Деканозову, т. Лозовскому, Генсекретариат

5 ноября 1940 г.

Секретно

Посланник пришел ко мне, чтобы информировать о последних событиях на Балканах.

Посланник рассматривает положение на Балканах как очень сложное и серьезное. С каждым днем обстановка все более и более усложняется, события развиваются с невероятной быстротой. Не исключена возможность, что германские войска войдут в Болгарию, а затем совместно с болгарами оккупируют Фракию. Если германские войска войдут в Болгарию и дальше — во Фракию, то интересы балканских государств подвергнутся риску.

Посланник считает для себя возможным подчеркнуть, что интересы СССР совпадают с интересами всех балканских держав, в частности с интересами Югославии. Посланник указал, что Дунай и Сава являются ключом к проливам. Россия же всегда стремилась к обеспечению для себя свободного выхода в Средиземное море.

Посланник еще раз повторил, что обстановка на Балканах становится все более серьезной, югославское правительство заявило в своей декларации, что в настоящий момент необходимо «следить с самым большим вниманием за событиями». Для всех очевидно, что Балканы вступили в войну.

Я принял сообщение посланника к сведению, ответив несколькими фразами общего характера. Никаких специальных вопросов посланник не ставил.

Посланник просил меня принять его в ближайшие дни, если он будет иметь новые сведения о дальнейшем развертывании событий на Балканах.

Я обещал посланнику принять его, когда он этого пожелает.

А.Вышинский

АВП РФ, ф. 0144, on. 20, п. 105, д. 3, л. 11—12.

___________________
* Опущенный здесь текст упомянутой ноты дан в приложении к док. 478.

486. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЯ.ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К.ПААСИКИВИ

5 ноября 1940 г.

Секретно

В 14 часов 35 минут я принял Паасикиви.

1. Паасикиви сказал, что, по сообщению из Хельсинки, несколько дней тому назад в Хельсинки состоялась беседа Рюти с полпредом СССР в Финляндии Зотовым по вопросу о предоставлении Советскому Союзу никелевой концессии в Петсамо^[116].

П[аасикиви] сказал, что Рюти заявил Зотову о том, что финское правительство сможет подписать соглашение по этому вопросу в том случае, если Англия будет с этим согласна.

Я ответил П[аасикиви], что недавно разговаривал по этому вопросу с послом Англии в Москве г-ном Криппсом*, который заявил, что информация английского посланника в Хельсинки г-на Верекера не отвечает действительности и что он, Криппс, получил телеграмму от своего правительства, в которой английское правительство вновь подтверждает, что оно не имеет возражений против передачи никелевой концессии в Петсамо Союзу ССР или смешанному советско-финляндскому обществу.

При этом я подчеркнул, что таким образом принципиальное согласие английского правительства имеется, хотя и с оговорками, которые сделал в последний раз Криппс о временных условиях, и что, следовательно, все остальное — дело уже самого финского правительства.

Паасикиви несколько раз пытался сослаться на то, что правительство Англии дало согласие переуступить временно, а не постоянно свои права на концессию Советскому Союзу, но после того, как я заявил ему, что все дело теперь упирается в финское правительство, Паасикиви спросил, разговаривали ли мы по этому вопросу с германским правительством.

Я ответил П[аасикиви], что правительство Германии никогда не заявляло нам о своем несогласии по вопросу о предоставлении финским правительством Советскому Союзу никелевой концессии и что в беседах В.М.Молотова с германским послом в Москве г-ном Шуленбургом достигнуто соглашение о том, что Германия должна получить в 1940 г. 60%, а СССР — 40% никелевой руды, добываемой в Петсамо.

Паасикиви несколько раз возвращался к этому вопросу, добиваясь нашего согласия еще раз запросить по этому поводу германского посла в Москве. Я отвел эти попытки Паасикиви, заявив ему, что не вижу в этом никакой необходимости, так как отношение германского правительства к этому вопросу совершенно ясно и не требует никакого уточнения.

Я заявил Паасикиви, что пора кончить канитель и волокиту в этом деле со стороны финского правительства, что сейчас все формальные ссылки

___________________
* См. док. 478.

финской стороны устранены и что созданы все условия для достижения [согласия].

Паасикиви обещал немедленно вновь снестись со своим правительством и дать ответ.

2. Паасикиви заявил мне, что 1 ноября с. г. консулу СССР в Мариенхамне Орленко передана финнами карта минных полей, что работы по уничтожению укреплений ведутся под контролем консула СССР и что в этом отношении дело обстоит благополучно.

Я принял к сведению это сообщение, заявив, что посмотрим, как дело пойдет дальше.

3. Паасикиви сообщил мне, что сегодня за два часа до беседы он получил ответ на его сообщение по поводу издания в Финляндии антисоветской литературы.

Финское правительство объясняет появление в свет подобного рода литературы отсутствием цензуры.

Паасикиви заявил, что одну из пяти книг, предъявленных ему В.М.Молотовым, он, П[аасикиви], прочитал и сообщил об этом в Хельсинки. Ему поручено заявить, что эта книга «непристойна и непозволительна по своему содержанию», что она уже конфискована финскими властями и что в связи с этим правительство Финляндии выражает свое сожаление. П[аасикиви] добавил, что все остальные книга в данное время изучаются и, если в них будет установлено что-либо, направленное против СССР, эти книга также будут конфискованы.

4. В конце беседы П[аасикиви] вручил мне памятную записку по вопросу о возвращении с территории, отошедшей к СССР, финских архивов*.

Я ответил П[аасикиви], что ознакомлюсь с этой памятной запиской и дам ему ответ 10—11 ноября с.г.

При беседе присутствовал зав[едующий] Отделом прибалтийских стран т. Куроптев.

А.Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 25, л. 9—11.

487. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М.МАЙСКОМУ

5 ноября 1940 г.

Сов. секретно

При вручении Криппсу ноты по дунайскому вопросу 2 ноября я поставил перед ним следующие вопросы:

1. 23 июля Криппс в беседе с т. Лозовским** сообщил, что в связи с опасностью перехода никелевых концессий в Финляндии в руки немцев брит[анское] пра[вительство] было бы довольно, если бы эти концессии совместно эксплуатировались СССР и Финляндией или только СССР, и

___________________
* Не публикуется.
** См. док. 279.

даже готово было оказать техническую помощь. Однако из заявлений Рюти и Паасикиви нам стало известно, что Верекер* заявил о несогласии брит[анского] пра[вительства] на передачу концессии СССР или смешанному советско-финляндскому обществу и что предложение Криппса от 23 июля является, якобы, лишь его частным мнением. Криппс заявил, что это недоразумение, что три дня тому назад он получил телеграмму от брит[анского] пра[вительства], в которой подтверждается его предложение от 23 июля. При этом выяснилось, что брит[анское] пра[вительство] не возражало бы против перехода концессии в руки СССР лишь на временных условиях и что после войны этот вопрос должен быть пересмотрен. Криппс подчеркнул, что британское правительство и сейчас держится этой точки зрения.

2. По вопросу о прибалтийских пароходах я сказал, что наша нота от 9 октября по этому вопросу осталась без ответа и что он не выполнил своего обещания разблокировать средства пароходств, что разговоров и пожеланий со стороны брит[анского] пра[вительства] об улучшении отношений с СССР много, но реальные дела говорят об обратном. Получается двойственность: внешне — одно, а на деле — враждебность к интересам СССР. Лишним доказательством этого является следующий факт. Одна из фирм в Финляндии для выполнения советского заказа хотела закупить олово в Америке, однако к директору фирмы явился представитель английской миссии и завил, что британское правительство возражает против закупки олова для советских заказов. Криппс заявил, что не следует рассматривать эти факты с политической стороны, что история с оловом — это просто глупая ошибка, которую он попытается быстро устранить.

По вопросу же о пароходах я заявил, что его предложение о чартере за реквизированные пароходы неприемлемо для СССР, мы не можем признать право британского правительства на реквизицию наших пароходов, брит[анское] пра[вительство] должно устранить все препятствия, мешающие судам возвратиться в СССР.

3. 26 октября Криппс обратился ко мне от имени бри[танского] пра[вительства] с просьбой отпустить Греции некоторое количество бензина. Я, в свою очередь, спросил, будет ли брит[анское] пра[вительство] чинить препятствия в транспортировке 5000 тонн бензина из СССР по Средиземному морю во Францию. Сегодня Криппс сообщил мне в беседе, что брит[анское] пра[вительство] не может не препятствовать нашим поставкам бензина во Францию.

В заключение Криппс интересовался нашими взглядами на греко-итальянскую войну, нашим отношением к факту нападения на Грецию и каково отношение товарища Сталина к установлению более дружественных отношений СССР и Турции. По первому вопросу я сослался на принципы нашей внешней политики; по второму — что я не считаю себя вправе излагать мнение по этому вопросу товарища Сталина без полномочий; на вопрос Криппса о точке зрения НКИД я ответил, что наши отношения с Турцией

___________________
* Верекер, Джордж Г.М. — в 1940—1941 гг. посланник Великобритании в Финляндии.

определяются договором 1925 г.*, в духе которого и следует рассматривать наше отношение к поставленному вопросу в настоящее время.

Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2239, л. 89—94.

488. БЕСЕДА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ГРЕЦИЯ А.И.ЛАЗАРЕВА С ПРЕМЬЕР-МИНИСТРОМ КОРОЛЕВСТВА ГРЕЦИЯ И. МЕТАКСАСОМ

Разослано: т. Молотову, Генсекретариат

7 ноября 1940 г.

Секретно

Сегодня меня пригласил к себе премьер-министр Греции Метаксас. Метаксас встретил меня с поздравлением с 23-й годовщиной Октябрьской революции в СССР и извинился, что в связи с обстановкой в Греции он поздравляет меня в обстановке своего служебного кабинета. Я поблагодарил его. После этого Метаксас сказал, что в связи с военными действиями Греция испытывает большую нужду в продовольствии и в военных материалах и что греческое правительство решило обратиться с просьбой к правительству СССР оказать ему помощь в продаже продовольствия и материалов, необходимых для ведения войны. Конкретно Метаксас просил передать следующую просьбу советскому правительству:

1) Продать Греции хлеб, рис и другие продукты питания, а также бензин и нефть.

2) Металлы, необходимые для нужд военной промышленности, — железо, чугун, медь, никель, бронзу.

3) В связи с недостатком вооружения продать греческой армии самолеты и другое вооружение.

Относительно количества продовольствия, материалов и снаряжения, необходимого Греции, он сообщит после получения принципиального ответа правительства СССР.

Я ответил, что просьбу греческого правительства передам правительству СССР и после получения инструкции дам тот или иной ответ.

Метаксас заявил, что он рассчитывает на симпатии Советского Союза к греческому народу и надеется, что советское правительство окажет помощь Греции.

В связи с тем, что на этом деловая часть беседы была исчерпана, я попросил премьера ориентировать меня в обстановке, сложившейся вокруг Греции.

Метаксас коротко ответил следующее:

Англия является союзницей Греции в греко-итальянской войне и с согласия греческого правительства уже развернула военно-морские базы на Крите и в некоторых других пунктах Греции, что греческое правительство надеется, что помощь Англии будет реальной.

___________________
* См. Документы... — Т. VIII. — Док. 418.

Отношения с Германией являются нормальными, но поскольку Германия является союзницей Италии, можно ожидать, что Германия выступит против Греции.

Турция является союзницей Греции на Балканах, но в настоящее время неизвестно о характере помощи, которую окажет она Греции, об этом ведутся переговоры.

Отношения между Грецией и Югославией дружественные.

Отношения с Болгарией до недавнего времени были дружественными, но теперь эти отношения стали немного портиться, так как в болгарских кругах усиленно циркулируют слухи о намерении Болгарии выйти к Эгейскому морю в районе Кавалы*.

В заключение Метаксас коснулся слухов о том, что якобы Германия потребовала у Болгарии и Югославии беспрепятственного пропуска германских войск на греческую территорию. Он заявил, что все эти слухи лишены основания, что ни Югославия, ни Болгария подобных требований от Германии не получали. Также вымышленным является сообщение болгарской газеты «Время» о том, что, якобы, греческое правительство обратилось к Германии с просьбой выступить в роли посредника в итало-греческой войне. Метаксас подчеркнул, что ни о каких переговорах речи быть не может, что греки со всей решимостью будут бороться за свою независимость, за изгнание врага со своей территории.

На этом беседа закончилась.

Лазарев

АВП РФ, ф. 084, on. 22, п. 132, д. 5, л. 11—13.

489. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ГЕРМАНИИ А.А.ШКВАРЦЕВУ

8 ноября 1940 г.

Сов. секретно

5 ноября с.г. советник Типпельскирх обратился ко мне по вопросу урегулирования разногласий, возникших при переговорах в Риге о возмещении стоимости имущества эвакуирующихся немцев. Точка зрения германской стороны заключается в том, чтобы: а) все имущество германских граждан и лиц немецкой национальности было возмещено полностью, а не частично, как предлагает советская сторона, т.к. частичное возмещение якобы противоречит заверениям сов[етского] пра[вительства] относительно соблюдения германских экономических интересов в Литовской, Латвийской и Эстонской ССР; б) наличные деньги, суммы, хранящиеся в банках, не должны быть исключены из возмещения тем, что при превышении 1000 лат или 1000 эстонских крон они не допускаются к оценке и регистрации; в) в отношении имущества, принадлежащего германским Доверительным Управлениям в Ревеле и Риге (Утаг), должны быть соблюдены договоры, заключенные между германским правительством и прежними правительствами Латвии и Эстонии.

___________________
* Кавала — греческий город в Западной Фракии.

В ответ я заявил Типпельскирху, что взятые советской стороной обязательства — относиться с полным вниманием к интересам германских граждан в Прибалтике — выполняются полностью и никаких нарушений данных заверений не имеется. Наоборот, сов[етское] пра[вительство], принимая во внимание существующие между СССР и Германией отношения, согласилось на возмещение известной части национализированного имущества германских граждан, чего не делается по отношению к другим странам. Вопрос о 100% компенсации стоимости имущества раньше никогда не ставился. Что же касается вопросов о деньгах, банковских вкладах, а также имущества Доверительных Управлений, то они будут рассматриваться дополнительно.

Кроме того, Типпельскирх просил продлить до 15 января 1941 года деятельность германских консульств в Риге, Таллине и Каунасе. Ему было обещано выяснить этот вопрос и в ближайшее время дать ответ.

Сообщается для Вашего сведения.

Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 317, д. 2182, л. 12—13.

490. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА ПЕРВОМУ ЗАМЕСТИТЕЛЮ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫПШНСКОМУ

8 ноября 1940 г.

Строго секретно

ВЫШИНСКОМУ. 17 ноября предполагает выехать в Москву венгерская делегация для заключения соглашения по поставке осей, скатов колес, судов, моторов и труб на сумму около десяти миллионов американских долларов и по покупке хлопка, жмыхов, масел, семян льна и так далее. Список членов комиссии состоит из 15 человек и будет доставлен в Москву курьерами или сообщен телеграфно. Из членов прошлой делегации намечены Россолов и Радванский. По их словам, вопрос идет о сделках, по которым они уже вели переговоры с объединениями наркомвнешторга.

Шаронов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 318, д. 2189, л. 216.

491. НЕКОТ[ОРЫЕ] ДИР[ЕКТИ]ВЫ К БЕРЛ[ИНСКОЙ] ПОЕЗДКЕ*

[9 ноября 1940 г.]

Сов. секретно

В.М[олотов]

1. Цель поездки:

а) Разузнать действительные намерения Г[ермании] и всех участников Пакта 3-х^[154] (Г[ермании], И[талии], Я[понии]) в осуществлении плана создания «Новой Европы», а также «Велик[ого] Вост[очно]-Азиатского Прост-

___________________
* Собственный заголовок документа.

ранства»; границы «Нов[ой] Евр[опы]» и «Вост[очно]-Аз[иатского] Пр[остранства]»; характер госуд[арственной] структуры и отношения отд[ельных] европ[ейских] государств в «Н[овой] Е[вропе]» и в «В[осточной] А[зии]»; этапы и сроки осуществления этих планов и, по кра[йней] мере, ближайшие из них; перспективы присоединения других стран к Пакту 3-х; место СССР в этих планах в данный момент и в дальнейшем.

б) Подготовить первоначальную наметку сферы интересов СССР в Европе, а также в ближней и средней Азии, прощупав возможность соглашения об этом с Германией] (а также с И[талией]), но не заключать какого-либо соглашения с Германией и И[талией] на данной стадии переговоров, имея в виду продолжение этих переговоров в Москве, куда должен приехать Риб[бентроп] в ближайшее время*.

2. Исходя из того что с[оветско]-г[ерманское] соглашение о частичном разграничении сфер интересов СССР и Герм[ании]** событиями исчерпано (за исключ[ением] Финл[яндии]), в переговорах добиваться, чтобы к сфере интересов СССР были отнесены:

а) Финляндия — на основе с[оветско]-г[ерманского] соглашения [19]39 г., в выполнении которого Г[ермания] должна устранить всякие трудности и неясности (вывод герм[анских] войск, прекращение всяких политич[еских] демонстраций в Ф[инляндии] и в Г[ермании], направленных во вред интересам СССР).

б) Дунай, в части морского Дуная, в соответствии с директивами т. Соболеву.

Сказать также о нашем недовольстве тем, что Г[ермания] не консультировалась с СССР по вопросу о гарантиях и вводе войск в Румынию^[193].

в) Болгария — главный вопрос переговоров, должна быть, по договоренности с Г[ерманией] и И[талией], отнесена к сфере интересов СССР на той же основе гарантий Болгарии со стороны СССР, как это сделано Германией и Италией в отношении Румынии, с вводом советских войск в Болгарию.

г) Вопрос о Турции и ее судьбах не может быть решен без нашего участия, т.к. у нас есть серьезные интересы в Турции.

д) Вопрос о дальнейшей судьбе Румынии и Венгрии, как граничащих с СССР, нас очень интересует, и мы хотели бы, чтобы об этом с нами договорились.

[е) Вопрос об Иране не может решаться без участия СССР, т.к. там у нас есть серьезные интересы. Без нужды об этом не говорить.]

ж) В отношении Греции и Югославии мы хотели бы знать, что думает Ось предпринять?

з) В вопросе о Швеции СССР остается на той позиции, что сохранение нейтралитета этого государства в интересах СССР и Германии ^[87]. Остается ли Г[ермания] на той же позиции?

и) СССР, как балтийское государство, интересует вопрос о свободном проходе судов из Балтики в мирное и военное время через М[алый] и Б[ольшой] Бельты, Эрезунд, Каттегат и Скагеррак. Хорошо было бы, по примеру совещания о Дунае, устроить совещание по этому вопросу из представителей заинтересованных стран.

к) На Шпицбергене должна быть обеспечена работа нашей угольной концессии.

___________________
* См. док. 498, 511.
** См. Документы... — Т. XXII. — Док. 484.

3. Транзит Германия — Япония — наша могучая позиция, что надо иметь в виду.

4. Если спросят о наших отношениях с Турцией — сказать о нашем ответе туркам, а именно: мы им сказали, что отсутствие пакта взаимопомощи с СССР не дает им права требовать помощи от СССР.

5. Если спросят о наших отношениях с Англией, то сказать в духе обмена мнений на даче Ст[алина].

6. Сказать, что нам сообщили о сделанных через Рузвельта мирных предложениях Англии со стороны Германии. Соответствует ли это действительности и каков ответ?

7. На возможный вопрос о наших отношениях с США ответить, что США также спрашивают нас: не можем ли мы оказать поддержку Турции и Ирану в случае возникновения опасности для них. Мы пока не ответили на эти вопросы.

8. Спросить, где границы «Восточно-Азиатского Пространства» по Пакту 3-х.

9. Относительно Китая в секретном протоколе, в качестве одного из пунктов этого протокола, сказать о необходимости добиваться почетного мира для Китая (Чан-Кай-Ши), в чем СССР, м[ожет] б[ыть] с участием Г[ермании] и И[талии], готов взять на себя посредничество, причем мы не возражаем, чтобы Индонезия была признана сферой влияния Японии (Маньчжоу-Го остается за Я[понией]).

10. Предложить сделать мирную акцию в виде открытой декларации 4-х держав (если выяснится благоприятный ход основных переговоров: Болг[ария], Тур[ция] и др.) на условиях сохранения Великобританской Империи (без подмандатных территорий) со всеми теми владениями, которыми Англия теперь владеет, и при условии невмешательства в дела Европы и немедленного ухода из Гибралтара и Египта, а также с обязательством немедленного возврата Германии ее прежних колоний [и немедленного предоставления Индии прав доминиона]*.

11. О сов[етско]-японских отношениях — держаться вначале в рамках моего ответа Татекаве**.

12. Спросить о судьбах Польши — на основе соглаш[ения] 1939 г.

13. О компенсации собственности в Прибалтах: 25% в один год, 50% — в три года (равн[ыми] долями).

14. Об эконом[ических] делах: в случае удовл[етворительного] хода перегов[оров] — о хлебе***.

Архив Президента РФ, ф. 56, on. 1, д. 1161, л. 147—155.

Опубл.: Новая и новейшая история. — 1995. — № 4. — С. 77—79.

___________________
* Заключительная часть фразы, выделенная здесь в скобках, в оригинале зачеркнута (см. док. 494).
** См. док. 477.
*** Данный документ публикуется по рукописному тексту, написанному, предположительно, самим В.М.Молотовым. Значительное количество слов в подлиннике даны в сокращенном виде, и их полная расшифровка приводится в квадратных скобках. В документе сохранены орфография и пунктуация. Слова, подчеркнутые в подлиннике, выделены жирным шрифтом.

492. ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР ВО ФРАНЦИИ Н.Н. ИВАНОВА В НКИД СССР

9 ноября 1940 г. Строго секретно

Поздравление с праздником 7 ноября сделали: китайский и турецкий послы. Пьер Лаваль прислал свою визитную карточку с загнутым левым концом. 8 ноября меня посетил турецкий посол Эркин. Дня три назад меня посетил советник Югославии* Духан Драшкович. Последний женат на дочери Альберта Тома и имеет во Франции большие связи.

1. Германия желает заключить контакт с Англией. Немецкое командование окончательно отказалось от плана вторжения на Английские острова как плана нереального. Английский флот не допустит высадки достаточного десанта. Кроме того, война против Англии не дает немцам тех аграрных территорий, в которых Германия нуждается. Драшкович считает, что Германия не заинтересована в получении заокеанских колоний Англии, ибо, не имея флота, немцы не смогут удержать этих колоний, даже если она их получит.

2. Германия оккупировала в Европе ряд высокоразвитых промышленных стран с густым населением: Польша, Чехия, Бельгия, Голландия, Франция. Продовольственные трудности Германии значительно возросли благодаря войне, также трудности в области пром[ышленного] сырья. Германская экономика нуждается в аграрных территориях на европейском континенте. Оккупированные страны не могут дать Германии необходимого ей продовольствия и сырья. Здесь начали вновь усиленно говорить о планах экспансии Германии на Восток, изложенных в книгах Гитлера и Розенберга^[194].

3. Турецкий посол заявил, что немцы готовятся к войне против СССР, в частности против советской Украины, или они двинутся на Турцию, Багдад, Суэц и так далее. До весны вряд ли немцы начнут активные операции на Востоке. В Болгарию прибыло много немецких офицеров в штатской форме. Немецкие военные подготавливают в Болгарии почву для прохода немецких войск. Он заявил мне, что на советско-германской границе сконцентрировано 105 немецких дивизий. О концентрации немецких войск на востоке Германии сообщают из ряда источников. Немцы вербуют во Франции украинцев, особенно хорошо знающих местность Украины, а также белогвардейские офицерские кадры. По приказу Розенберга из Парижа отправлена в Берлин Тургеневская библиотека^[195]. Она имела 100 тысяч томов. В этой библиотеке работали в свое время Ленин, Горький, Плеханов. Немцы реквизируют во Франции лошадей, отправляют их в Германию, где создают кавалерийские части. /.../**

Иванов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 328, д. 2253, л. 267—269.

___________________
* Так в тексте оригинала.
** Опущена часть документа, не относящаяся к СССР.

493. КОММЮНИКЕ О ПОЕЗДКЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА В БЕРЛИН

10 ноября 1940 г.

По приглашению Германского Правительства и в ответ на прошлогодние поездки Германского министра Иностранных Дел фон Риббентропа в Москву Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и Народный Комиссар Иностранных Дел Молотов в ближайшее время посетит Берлин, чтобы в рамках дружественных отношений, существующих между обеими странами, путем возобновления личного контакта продолжить и углубить текущий обмен мнениями.

Известия. — 1940. — 10 ноября.

494. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ГЕРМАНИИ А.А.ШКВАРЦЕВУ

11 ноября 1940 г. Сов. секретно

Для немедленного вручения т. Молотову. «Если дело дойдет до декларации, то вношу от имени товарищей поправку: предлагаю вычеркнуть пункт об Индии.

Мотивы: мы боимся, что контрагенты могут воспринять пункт об Индии как каверзу, имеющую целью разжечь войну.

Получение и согласие сообщи*.

Сталин»

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 339, д. 2315, л. 1.

Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — № 6. — С. 125.

495. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.МОЛОТОВУ**

11 ноября 1940 г.

Сов. секретно

Барков*** сообщил, что согласно берлинскому протоколу через час после отбытия Вашего поезда с границы заведующий протоколом МИДа Дорнберг

___________________
* В ответ В.М.Молотов телеграфировал: «Ваш № от 11.11.1940 г. получил. Согласен. Директива будет выполнена» (см. АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338. д. 2314, л. 1, 2).
** Эта телеграмма была направлена В.М.Молотову в спецпоезд, в котором он направлялся в Берлин.
*** В.Н. Барков являлся заведующим Протокольным отделом НКИД СССР.

дает обед Молотову в салон-вагоне, принадлежащем Гитлеру. Просит наметить из Вашего состава 15 человек, не считая Шуленбурга, Баркова и Шкварцева ^[196]. Сообщаю по распоряжению товарища Молотова.

Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 339, д. 2315, л. 1а — 1 об.

496. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К.ПААСИКИВИ*

12 ноября 1940 г.

Секретно

В 14 ч. 30 мин. я принял Паасикиви.

Паасикиви заявил, что он пришел, во-первых, для того, чтобы сделать сообщение по вопросу о предоставлении Советскому Союзу в концессию или о создании смешанного советско-финляндского общества по разработке никелевых месторождений в Петсамо^[116].

При этом П[аасикиви] сказал, что по мнению финского правительства этот вопрос не совсем ясен из-за оговорки англичан, в связи с чем возникли осложнения при решении вопроса.

6 ноября финское правительство поручило своему посланнику в Лондоне выяснить позицию Англии по вопросу о никелевой концессии. Финляндский посланник в Лондоне сообщил своему правительству, что этот вопрос англичанами еще окончательно не урегулирован и поэтому они не могут дать ответа Финляндии.

Паасикиви заявил: «Пусть Советское правительство урегулирует этот вопрос с англичанами, и тогда Правительство Финляндии согласно заключить соглашение о никелевой концессии с Советским Союзом.

Английский посланник в Хельсинки Верекер в начале ноября с.г. сделал финляндскому правительству заявление, которое находится в противоречии с заявлением английского посла в Москве Криппса».

В заключение П[аасикиви] сказал, что по мнению правительства Финляндии, правительство Союза ССР, как великого государства, должно договориться с правительствами других великих государств (Англии и Германии).

П[аасикиви] сказал, что, по мнению финского правительства, заявление английского посланника в Хельсинки является решающим и что поэтому без Урегулирования с Англией вопроса о никелевой концессии не может быть решен вопрос о предоставлении СССР концессии или о создании смешанного советско-финляндского общества по разработке никелевых месторождений в Петсамо.

___________________
* Краткое изложение беседы А.Я.Вышинский сообщил В.М.Молотову в Берлин, Добавив «Об изложенном я сообщил в ЦК» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 339, д. 2315, л. 21).

Такой ответ мы признать удовлетворительным не можем. Финляндское правительство явно уклоняется от реализации своего согласия, данного советскому правительству.

Решение этого вопроса исключительно зависит от финского правительства. Ссылка г-на посланника на то, что концессионный договор не может быть расторгнут финской стороной, потому что законы Финляндии не позволяют этого сделать, является неубедительной. Речь идет не о какой-то частноправовой сделке, а о государственном акте, осуществление которого зависит целиком от финляндского правительства.

Прошлый раз я сообщил Паасикиви, что заявление английского посланника в Финляндии Верекера не соответствует действительности и что английское правительство подтвердило свое согласие на передачу концессии СССР, хотя и с оговоркой о временных условиях. Но эту оговорку в настоящих условиях не следует принимать во внимание. Надо расторгнуть существующий договор и заключить новый договор с нами. В заключение я заявил П[аасикиви], что вопрос нужно решать немедленно и окончательно, что волокиту в этом вопросе надо прекратить и немедленно приступить к практическому осуществлению принятого решения. Наши требования ясны, я настаиваю на положительном ответе и практических мерах по передаче концессии.

В заключение я заявил П[аасикиви], что если вопрос не будет в ближайшие дни разрешен, мы будем реагировать соответствующим образом.

П[аасикиви] заявил, что он доведет об этом до сведения правительства и даст немедленно ответ.

Далее П[аасикиви] спросил меня, знаком ли я с памятной запиской финляндской миссии от 01.11 с.г. по вопросу о режиме водного хозяйства реки Вуокса и строительстве гидростанции Энсо.

Я ответил, что с этим вопросом еще не знаком.

В заключение П[аасикиви] спросил меня, знаком ли я с финским проектом соглашения о мероприятиях к предупреждению пограничных конфликтов.

Я ответил, что и с этим проектом я еще не успел ознакомиться.

При беседе присутствовал зав[едующий] Отделом прибалтийских стран НКИД т. Куроптев.

А.Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 25, л. 14—16.

497. БЕСЕДА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ И.РИББЕНТРОПОМ

12 ноября 1940 г.

Сов. секретно Особая папка

Риббентроп заявляет, что с тех пор, как в прошлом году он два раза был в Москве, произошло много событий. Он хотел бы продолжить наши беседы,

которые мы имели тогда, и дополнить то, о чем он писал в письме Сталину^[176]*, т.е. сказать о взглядах германского правительства на общее положение вещей в Европе и на советско-германские отношения в особенности. Сегодня Гитлер примет Молотова, и поэтому он не хочет предвосхищать того, о чем скажет Гитлер. Было бы, однако, полезно, если бы мы сейчас заранее переговорили в общих чертах по основным вопросам. Он доложит о нашей беседе Гитлеру, который сегодня и завтра будет иметь, таким образом, возможность углубить нашу беседу. Он надеется, что этот визит принесет пользу отношениям между СССР и Германией.

Молотов отвечает, что он знаком с письмом г-на Риббентропа к И.В. Сталину и хорошо помнит его содержание. Там уже есть общий обзор событий после осенней встречи. Г-н Риббентроп и рейхсканцлер, очевидно, дадут мне возможность в дополнение к данному в письме анализу ознакомиться со взглядами германского правительства на современное международное положение и, в особенности, на советско-германские отношения и затем обменяться мнениями по этим вопросам. Молотов говорит, что он также полагает, что это было бы полезно для дела советско-германских отношений.

Риббентроп заявляет, что он хочет начать с военного положения. По нашему мнению, говорит он, Германия уже выиграла войну. Он думает, что никакое государство в мире не в состоянии изменить положения, создавшегося в результате побед Германии. Он полагает, что теперь мы переживаем начало конца Британской империи. Англия разбита, и когда она признает поражение — это только вопрос времени. Положение в Англии тяжелое, и оно все более ухудшается. Есть признаки беспокойства среди народа. Мы бы приветствовали, если бы признание Англией своего поражения произошло возможно скорее, ибо мы не хотим губить жизни людей. Если этого не случится, мы полны решимости нанести окончательные удары. Если это не произойдет сейчас, то произойдет безусловно весной. Мы будем продолжать воздушные налеты на Англию. В последнее время мы активизируем действия нашего подводного флота, развертывание действий которого ограничивалось из-за недостатка подводных лодок. Теперь количество их увеличивается. Мы полагаем, что одна Англия не сможет этого выдержать. Англия имеет одну надежду — помощь США. На суше вступление СШАв войну не имеет значения для Германии. Италия и Германия не пустят на континент ни одного англосакса. Помощь со стороны американского флота сомнительна. Англия может надеяться на получение самолетов и других военных материалов из США. Какое количество их дойдет до Англии, Риббентроп не знает, но думает, что в результате действий нашего подводного флота — очень немного. Дальнейшая помощь США Англии весьма сомнительна, так что вступит ли Америка в войну или нет — нам безразлично. В политическом отношении Риббентроп не хотел бы делать высказываний, которые предвосхитили бы слова фюрера. Политическое положение таково, что Германия после победы над Францией имеет огромную силу. Во всяком случае наши потери за всю войну, хотя о них и приходится сожалеть, не имеют абсолютно никакого значения. Германия после победы над Францией имеет колоссальное количество дивизий. Воздушный флот крепнет, так как мы имеем возможность мобилизовать ресурсы всей Европы. Подводный флот также растет.

___________________
* См. док. 446.

Таким образом, вмешательство США и какие-либо новые действия Англии заранее обречены на провал. Ему неизвестно, реализовала ли Англия все свои возможности. Но в Англии, руководимой такими политическими и военными дилетантами, как Черчилль, царит неразбериха. Нам представляется следующая картина. Ось абсолютно господствует над значительной частью Европы как в военном, так и в политическом отношениях. Франции, которая проиграла войну и должна оплатить ее, предъявлены требования — никогда больше не поддерживать Англию. Наоборот, даже Франция вступит в борьбу против Англии и Дон Кихота де Голля в Африке. Мы не раздумываем более над тем, как выиграть войну. Мы думаем о том, как скорее кончить успешно выигранную войну. Желание Германии окончить возможно скорее войну привело нас к решению искать друзей, которые хотят препятствовать расширению войны и желают мира. Риббентроп заявляет, что хочет доверительно сообщить, что ряд государств объявил о своей солидарности с идеями тройственного пакта. Риббентроп хотел бы сказать, что в свое время в начале переговоров о пакте трех, которые, как он указывал в письме, были закончены в очень короткий срок, мы исходили из мысли, что пакт никоим образом не затрагивает интересов СССР. Эта мысль была предложена им. Япония и Италия также высказались за нее. Это в особенности относится к Японии, отношения которой к Германии в настоящее время, когда США делают шаги к вступлению в войну, имеют особое значение. Поэтому в пакте трех содержится статья пятая, которую первоначально хотели сделать первой статьей. Во время своих визитов в Москву и еще раньше Риббентроп защищал ту точку зрения, что, исходя из внешнеполитической концепции Германии, дружественные отношения СССР с Японией совместимы с дружественными отношениями между СССР и Германией. Риббентроп просит вспомнить, что в свое время он в Москве высказал Сталину свой взгляд, как Германия приветствовала бы улучшение советско-японских отношений^[63]. Он понял Сталина тогда так, что было бы неплохо, если бы Германия содействовала в этом отношении. Он это сделал и полагает, что эта работа принесла уже некоторые плоды. Не только во время пребывания в Москве, но в течение последних 7—8 лет он считает, что между СССР и Японией возможно такое же разграничение сфер интересов, как между СССР и Германией. Он считал и считает, что территориальная политика Японии должна быть направлена не на Север, а на Юг. Он сделал все возможное, чтобы это было так. Он это сделал и по другой причине, исходя из мысли, что рано или поздно Англия будет с Германией воевать, и он рекомендовал японцам вести эту политику и сам ее всячески поддерживал. Он думает, что фюрер выскажет свои принципиальные соображения о целесообразности обменяться мнениями о сферах интересов в широких чертах между Японией, Италией, СССР и Германией. Они, по словам Риббентропа, продумывали этот вопрос и пришли к заключению, что тому географическому положению, которое занимают наши страны, естественное направление экспансии при умной политике лежит в направлении на Юг. Германия имеет свои притязания в Западной и Восточной Африке — в бывших германских колониях, т.е. тоже на Юге. Притязания Италии лежат в Северной и Северо-Восточной Африке. Ему кажется, что естественное стремление СССР тоже направлено на Юг. Получить выход в океан СССР мог бы тоже на юге. Это мысли, которые они часто обсуждали с фюрером, и теперь он хотел изложить их Молотову. Мы думаем, говорит Риббентроп, что теперь, после войны, произойдут большие перемены в мире.

Сталин сказал, что Англия не имеет больше права господствовать над миром. И если она тем не менее затеяла эту войну, то она за нее заплатит. Мы, говорит дальше Риббентроп, думаем, что во владениях Англии произойдут большие перемены. Мы думаем, что в результате наших новых отношений, которые сложились в прошлом году, мы достигли хороших успехов, как Германия, так и Советский Союз. Мы поставили на хорошую карту. СССР провел свои ревизии на Западе, и он думает, что победа Германии над Польшей и Францией существенно содействовала этому. Мы делали в прошлом хорошие дела, и я ставлю вопрос, не можем ли мы делать хорошие дела в будущем? Он полагает, что СССР может извлечь выгоды при перераспределении территорий Британской империи путем экспансии в направлении Персидского залива и Аравийского моря. Аспирации* СССР могут лежать в тех частях Азии, в которых Германия не заинтересована.

Второй вопрос в этой связи, говорит Риббентроп, это вопрос о Турции. Турция была союзницей Англии и Франции^[129]. Франция выпала. Англия — союзник сомнительный. Турция умно свела свои обязательства по отношению к Англии к такому состоянию, которое не выходит за рамки нейтралитета. В связи с этим Риббентроп хотел бы обсудить с Молотовым, каковы интересы СССР в турецких делах. В интересах быстрого окончания войны было бы важно повлиять на Турцию, чтобы высвободить ее из-под английского влияния. Он не знает, будет ли это возможно, но при определении основной политической концепции Италии, -Германии, СССР и Японии, может быть, найдется возможность повлиять на Турцию в этом направлении. Он не говорил по этим вопросам с турками в конкретной форме. Недавно, по словам Риббентопа, он говорил с турецким послом и заявил ему доверительно, что они приветствовали бы политику Турции в направлении соблюдения ею абсолютного нейтралитета и что они не имеют притязаний на турецкую территорию. Мы вполне понимаем, говорит Риббентроп, что СССР недоволен конвенцией Монтре^[95]. Мы ею еще более недовольны. С СССР в Монтре не особенно посчитались, а. Германию совсем не спрашивали. Я полагаю, что конвенция Монтре должна исчезнуть, так же как и Дунайская Комиссия, и что вместо нее должно быть создано нечто новое, о чем могли бы договориться особо заинтересованные державы, и в первую очередь СССР, Турция, Италия и Германия. Германии представляется совершенно приемлемой мысль, чтобы Советскому Союзу и другим черноморским государствам были предоставлены преимущественные права по сравнению с другими государствами. Совершенно абсурдно, чтобы другие государства имели равные права с СССР или с другими черноморскими государствами. Поэтому необходимо создать новое соглашение. В новом соглашении надо предоставить СССР особые права. Как и в каком порядке это сделать — можно подумать. Цель заключается в том, чтобы СССР смог найти выход из проливов в Средиземное море. Я говорил по этому поводу с итальянцами и встретил у них полное понимание. Вопрос состоит в том, чтобы СССР, Италия и Германия вели такую политику, которая, во-первых, вызволила бы Турцию из ее обязательств при полном сохранении ею «своего лица», как говорят на Востоке, т.е. ее престижа, и позволила бы достичь того, чтобы Турция стала участницей группы государств (дословно — «членом комбинации»), не

___________________
* Aspirationen (нем.) - стремления, претензии, расчеты.

желающих расширения войны; во-вторых, это должно привести к ликвидации Турцией конвенций Монтре и к созданию удовлетворяющего Советский Союз, Италию и Германию статута с особыми правами для СССР. В связи с этим можно было бы в какой-нибудь форме гарантировать территорию Турции.

После этого Риббентроп сказал, что хочет высказать мысли об углублении советско-германских отношений. Можно подумать о форме, в которой три государства, т.е. Германия, Италия и Япония, смогли бы прийти к соглашению с СССР и в которой можно было бы выразить, что СССР заявляет о своей солидарности со стремлениями препятствовать дальнейшему расширению войны. Можно было бы к этому добавить несколько пунктов о сотрудничестве и о взаимном уважении интересов.

В том случае, говорит Риббентроп, если бы высказанные им мысли могли быть реализованы, он поехал бы в Москву для решения вопросов. Все сводится к тому, чтобы внести ясность в отношения между Германией, Италией и Японией, с одной стороны, и с СССР — с другой. Он хотел бы добавить, что уточнение высказанных им мыслей остается за фюрером. Он просил бы Молотова высказать свое мнение по затронутым вопросам, которые были бы обсуждены между Молотовым и фюрером.

Недавно, сказал дальше Риббентроп, он имел беседу с китайским послом. Об этой беседе его никто не просил, но ему известны признаки, что японцы ничего не имеют против этой беседы, так как это идет по линии нашего желания препятствовать расширению войны, по линии ее ликвидации. Он думал, нет ли путей к соглашению между Японией и Чан Кайши. При этом он не предлагал посредничества. Германское правительство хотело бы это сообщить Китаю, принимая во внимание дружественные отношения между Германией и Китаем. Он располагает сведениями, что как со стороны Китая, так и со стороны Японии делались попытки найти пути к соглашению. Правильны ли эти сведения, он не знает, но в интересах обоих народов найти компромисс. Он, говорит Риббентроп, довел эти мысли до сведения китайского посла.

Молотов, ссылаясь на предстоящую сегодня беседу с Гитлером, говорит, что пока он выскажет лишь кратко свои замечания по поводу высказанных Риббентропом соображений. Молотов считает, что эти соображения представляют большой интерес и поэтому целесообразно обменяться по ним мнениями. Они касаются больших вопросов, затрагивающих многие государства. Из слов Риббентропа, говорит Молотов, он понял, что Риббентроп придает большое значение тройственному пакту. Это и понятно. Но, разумеется, у него, Молотова, как у представителя государства, не участвовавшего в подготовке этого пакта, имеется потребность получить ряд разъяснений по этому вопросу. Пакт трех говорит о новом порядке в Европе и в великом восточноазиатском пространстве. Желательно, прежде всего, знать границы этих сфер влияния. Что же касается понятия «великое восточноазиатское пространство» — то оно весьма неопределенное понятие, по крайней мере для того, кто не участвовал в подготовке пакта. Молотов говорит, что у него были бы и другие вопросы, касающиеся отношений СССР и Германии, выяснение которых также было бы желательно. Что касается предположений о тех или иных акциях, в которых СССР мог бы участвовать вместе с другими державами — то это заслуживает обсуждения и их следовало бы предварительно обсудить здесь, а потом в Москве, о чем было в общей форме дого-

ворено при обмене письмами*. Это, говорит Молотов, мои предварительные замечания.

Риббентроп: «Великое восточноазиатское пространство» для меня тоже новое понятие. Я познакомился с ним во время краткого срока, в течение которого родился пакт. По мнению Риббентропа, понятие «великое восточно-азиатское пространство» не имеет ничего общего с жизненно важными сферами интересов СССР. В тройственном пакте не должно, по словам Риббентропа, содержаться ничего, что было бы прямо или косвенно направлено против СССР.

Молотов говорит, что поскольку дело идет, как было сказано в письме Риббентропа и сейчас снова им повторено, о разграничении сфер интересов на длительный срок, требуются некоторые уточнения. Поэтому он обращается к Риббентропу с просьбой изложить в более конкретной форме мнения авторов пакта о разграничении сфер интересов между отдельными странами или по крайней мере — мнение правительства Германии по этому вопросу. Что касается сфер интересов СССР, то этим вопросам, как это естественно, Молотов хотел бы уделить особое внимание. По мнению советского правительства, говорит Молотов, установление сфер интересов между СССР и Германией, происшедшее в 1939 году, касалось определенного этапа. Это разграничение, принятое в прошлом году, исчерпано в ходе событий 1939— 1940 годов, за исключением вопроса о Финляндии**, который еще полностью не решен и к которому Молотов еще вернется в беседах в Берлине. Но поскольку Риббентроп затрагивает вопрос о разграничении сфер интересов на длительный срок и поскольку за это время имел место такой важный факт, как пакт трех, который уже находится в действии, то Молотов хотел бы предварительно получить от министра необходимые разъяснения о характере, перспективах и значении тройственного пакта.

На этом первая беседа с Риббентропом заканчивается.

Записал В.Павлов

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. 21—30. Опубл.: Новая и новейшая история. — 1993. — №5. — С. 69—73.

498. БЕСЕДА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С РЕЙХСКАНЦЛЕРОМ ГЕРМАНИИ А.ГИТЛЕРОМ

12 ноября 1940 г.

Сов. секретно Особая папка

Гитлер заявляет, что мысль, которая заставила его просить об этой встрече, заключается в следующем:

Тенденцию развития на будущее время очень трудно установить. Вопросы будущих конфликтов зависят от личных факторов, которые являются реша-

___________________
* См. док. 458.
** См. док. 500, 501.

ющими в политической жизни. Несмотря на это, он хочет попробовать, поскольку это возможно и доступно человеческому разумению, определить на длительный срок будущее наций, чтобы были устранены трения и исключены конфликты. Он думает, что это особенно возможно, когда во главе двух основных наций стоят люди, которые пользуются абсолютным авторитетом и могут решать на долгие сроки вперед. Это имеет место в настоящее время в России и в Германии. Речь идет о двух больших нациях, которые от природы не должны иметь противоречий, если одна нация поймет, что другой требуется обеспечение определенных жизненных интересов, без которых невозможно ее существование. Он уверен, что в обеих странах сегодня такой режим, который не хочет вести войну и которому необходим мир для внутреннего строительства. Поэтому возможно при учете обоюдных интересов — в особенности экономических — найти такое решение, которое оставалось бы в силе на период жизни настоящих руководителей и обеспечило бы на будущее мирную совместную работу.

Тов. Молотов приветствует это заявление рейхсканцлера.

Гитлер повторяет, что трудно на долгое время установить развитие отношений между народами и государствами, но он думает, что некоторые общие точки зрения государств возможны и тогда можно будет произвести ориентацию народов и государств, которая даст некоторую уверенность в отношении устранения противоречий.

Ситуация, в которой состоится настоящая беседа, отмечена тем фактом, что Германия в настоящее время находится в войне, а Советский Союз — нет. Поэтому все наши мероприятия в некоторой степени находятся под влиянием этой войны. После этой войны не только Германия будет иметь большие успехи, но и Россия.

Если сейчас оба государства трезво проверят результаты совместной работы за этот год, то они придут к убеждению, что польза была в этом для обоих. Может быть, не каждая страна достигла 100% того, на что надеялась, но в политической жизни приходится довольствоваться и 25%.

Возможно, и в будущем не все желания будут исполняться, но он убежден, что эти два народа, если будут действовать совместно, смогут достичь больших успехов. Если же они будут работать друг против друга, то от этого выиграет только кто-то третий.

Тов. Молотов считает это заявление правильным и подчеркивает, что все это подтверждает история.

Гитлер продолжает, что теперь, когда этот вопрос в основном определен, необходимо трезво проверить будущие отношения между Германией и Россией. Сейчас положение таково, что Англия не имеет больше меча на континенте. Война не ведется на суше и требует лишь части воздушных и морских сил. Молотов может сам убедиться, что английские сообщения о разрушениях в Берлине не соответствуют действительности. Борьба с Англией на 99 пунктов против одного выиграна, и если бы не атмосферные условия, то с Англией уже было бы покончено. Как только атмосферные условия улучшатся, наступит развязка. Сейчас его задача заключается не только в военной подготовке к этой развязке, но и в определении политических условий и взаимоотношений, которые будут играть роль при этой развязке и в особенности после нее. В связи с этим желательно подвергнуть новой проверке взаимоотношения с Россией, причем не в отрицательном, а в положительном смысле, и создать их на долгое время. В связи с этим Гитлер заявляет:

1. Он не просит о какой бы то ни было военной помощи — Германия в этом не нуждается.

2. Ясно, что в связи с таким огромным расширением войны они (немцы) были принуждены вступить в те районы, которые необходимы для обороны, но которые Германию ни политически, ни экономически не интересуют.

3. Есть определенные требования, значение которых выяснилось особенно только сейчас, во время войны, и которые для Германии являются жизненной необходимостью. Это определенные виды сырья, их месторождения и связанные с ними районы.

Возможно, Молотов будет того мнения, что в том или ином случае могли быть отклонения от установленных в свое время со Сталиным точек зрения об областях интересов. Эти отклонения выявились уже в течение германо-русских операций против Польши. Он, Гитлер, в свою очередь, при спокойном обсуждении русских интересов видел в ряде случаев, что целесообразно пойти навстречу требованиям другой страны, как, например, в случае с Литвой. Она с хозяйственной точки зрения для Германии более важна, чем генерал-губернаторство, с политической же точки зрения он понимал желание советской стороны очистить все области между СССР и Германией от тех духовных тенденций, развитие которых могло привести к политическим напряжениям. То же он сделал в отношении Южного Тироля^[197], выселив оттуда немцев, чтобы устранить трения, могущие возникнуть между Италией и Германией. В течение этого времени возникли такие моменты, которые не могли быть предусмотрены в августе—сентябре прошлого года. В первую очередь нужно выяснить, в каком направлении будет идти развитие как Германии, так и России, при этом, поскольку речь идет о Германии, он хочет сказать следующее:

Германия нуждалась в территории, но в результате войны она полностью обеспечена территорией более чем на сто лет. Германии нужны колониальные дополнения, и она их получит в Средней Африке, т.е. в областях, не интересующих СССР (речь идет о старых германских колониях с некоторыми коррективами). Необходимо также определенное сырье, причем этот вопрос должен быть решен как можно скорее. Удовлетворение этих желаний ни в коем случае не затронет русских интересов, т.к. с другой стороны можно представить развитие России на будущее время без малейшего ущерба для германских интересов.

Тов. Молотов выражает с этим свое согласие и считает, что в своей основе мысль рейхсканцлера правильна.

Гитлер заявляет, что если будет обоюдное признание будущего развития, то это будет в интересах обоих народов. Это, возможно, потребует много труда и напряжения нервов, но зато в будущем оба народа будут развиваться, не став, однако, одним-единым миром, так как немец никогда не станет русским, а русский — немцем. Наша задача — обеспечить это мирное развитие. Говоря об этом, нужно сразу отметить, что в Азии Германия не имеет никаких интересов. Причины этого в том, что в силу соображений о национальных отношениях будущее там остается за Японией. Но и тут он, Гитлер, не хочет изменить холодному рассудку, и возможно, что в Азии возродятся такие народные силы, которые исключат возможность колониальных владений для европейских государств. Поскольку же речь идет о Европе, мы должны рассматривать взаимоотношения между Германией и Россией, а

также между Россией и Италией в том смысле, чтобы дать каждому выход в свободное море. Германия не имеет выхода из Северного (Немецкого) моря и лишь отчасти получила его в результате войны; Италия заперта в Средиземном море. Россия имеет лишь один открытый порт — Мурманск, если не говорить о восточных портах, которые далеко. В данный момент он, Гитлер, имеет в виду не мирное состояние, а военное. Сейчас лишь три государства имеют свободный выход к морю — это Англия, США и Япония. Россия имеет лишь внутренние моря, так как Балтийское море нужно всегда рассматривать как внутреннее. Он хочет поставить вопрос, насколько было бы возможно для этих больших государств найти действительные выходы в море, причем такие, чтобы они не служили поводом к трениям между этими государствами. В этом смысле он, Гитлер, говорил с другими государственными деятелями, с тем чтобы эта война не породила следующую и чтобы были соблюдены действительные интересы государств. Это он говорил маршалу Петэну и Лавалю и указывал им также, что нельзя допустить ничего такого, что помешало бы Германии продолжать войну против Англии. Однако это лишь временная проблема.

Германские политические интересы на Балканах основаны на необходимости обеспечить определенное сырье, но это с военной точки зрения неприятная задача, так как нежелательно оставлять армию за тысячи км от баз. Однако та мысль, что англичане обоснуются в Греции, нетерпима. Необходимость борьбы против англичан довела немцев до Нордкапа, она же может довести их до Египта. Это не желательно, так как он, Гитлер, уже давно хотел окончить войну и предлагал мир после польского похода^[8]. Тогда Франция и Англия могли легко заключить мир, так как от них ничего не требовали. Но кровь создает права и, кроме того, недопустимо, чтобы от избытка сил вели войну, а потом не расплачивались за нее. Это он сказал и французам, и они отдают себе отчет в этом, вопрос только в том, кто же именно должен расплачиваться. Германия хотела прекратить войну, так как у нее было достаточно работы по освоению новых областей. Кроме того, и с экономической точки зрения война невыгодна, так как то, что затрачивается на войну, не окупается тем, что получишь в результате войны. Они, немцы, были вынуждены занять те территории, которые их не интересуют политически. Принцип самосохранения заставляет каждую нацию защищать свои жизненные интересы.

Следующий момент — это проблема Америки. Он, Гитлер, не говорит об этом в связи с настоящими событиями. США ведут чисто империалистическую политику. США не борются за Англию, а пытаются захватить ее наследство. В этой войне США помогают Англии лишь постольку, поскольку они создают себе вооружения и стараются завоевать то место в мировом положении, к которому они стремятся. Он думает, что было бы хорошо установить солидарность тех стран, которые связаны общими интересами. Это проблема не на 1940 год, а на 1970 или 2000 год. Необходимо, чтобы кроме Европы как европейское государство рассматривалась и Африка, т.е. чтобы была создана своеобразная доктрина Монро^[145], как это есть у американцев. Он, Гитлер, считает, что теперь должна быть изменена колониальная политика, что не нужно стремиться к получению большого числа кв. км колониальных территорий, а каждая страна должна получить столько колоний, сколько она может освоить, так как лишняя территория является лишь политической нагрузкой. С этой точки зрения есть районы, в которых Россия в первую очередь заин-

тересована, и можно представить, что тут возникнут большие комбинации государств, которые находятся в однородном положении по отношению к остальному миру и которые установят для себя сферы интересов. Это очень трудная задача, но все-таки не такая трудная, как завоевание этих сфер, особенно если не согласованы заранее цели. Цель вообще достичь труднее, чем ее наметить. Нужно исходить из более широких точек зрения. Нужно подчеркнуть, что и с Восточным вопросом было не легко (имеется в виду, очевидно, Германия. — В.М.), и хотя возможно, что не все вопросы с Россией решены, но все же это лучше, чем оставить вопрос открытым. Все же сейчас обе стороны удовлетворены, так как Россия получила незамерзающие порты (в Балтике), а Германия получила сообщение с Восточной Пруссией и также пространство, которое может служить источником снабжения. Могут быть достигнуты успехи и в других отношениях, однако нужно учитывать, что Германия сейчас ведет войну и должна оставить за собой некоторые территории, хотя она не имеет там политических интересов.

Проблемы, которые стоят перед Россией, это Балканы и Черное море. Политически Германия в этих проблемах совершенно не заинтересована, однако она не может допустить того, чтобы, как это было в Салониках в прошлую войну, — там обосновались англичане. Однако он, Гитлер, хочет подчеркнуть, что, когда кончится война, германские войска немедленно покинут Румынию. Все эти вопросы должны стать темой для переговоров Риббентропа в Москве и других дипломатических переговоров. Говоря о том, что мы должны сейчас делать, нельзя не отметить, что Россия все равно не сможет получить свободный выход из Черного моря, так как за ним идет Средиземное, а там будет Италия.

Молотов отвечает, что рейхсканцлером затронуты важные вопросы международного значения и что он хочет пока высказаться лишь в общих чертах. Общее впечатление таково, что все, что он понял из сделанного сейчас перевода заявления Гитлера, ему кажется правильным и отвечает интересам обоих государств, как СССР, так и Германии. Правильно, что интересы Германии и СССР не должны находиться в противоречии, правильно также, что люди, возглавляющие сейчас эти государства, наиболее способны решать эти вопросы в правильных широких рамках. Поставленные Гитлером вопросы затрагивают много государств, а именно: Германию, СССР, Италию, Японию, а также Францию, Англию, США и другие страны, но сейчас их нужно рассматривать и непосредственно с точки зрения советско-германских отношений. Он, Молотов, заявляет, что его последующие высказывания будут отражать не только точку зрения его самого, но советского правительства и лично И.В.Сталина. В отношении советско-германских отношений Молотов согласен с тем, что было высказано рейхсканцлером, в частности, о выгодах, полученных обеими странами от соглашений 1939 года. Что касается Германии, то она в результате этих соглашений (1939 г.) получила надежный тыл, что имело большое значение для развития военных событий на Западе, включая поражение Франции; правильно были также решены вопросы о Литве и Восточной Польше, так как разделение Польши на германскую и советскую Польшу могло создать трения между СССР и Германией. Советская сторона считает, что Германия выполнила свои обязательства по этому соглашению, кроме одного — Финляндии. В связи с этим Молотов хочет узнать, остается ли германское правительство на точке зрения имеющегося соглашения. По этому вопросу (1939 г.) советская сторона со

своей стороны не требует ничего, кроме того, что было решено в прошлом году.

Молотов переходит к последнему вопросу, затронутому рейхсканцлером. Если говорить о взаимоотношениях на будущее, то нельзя не упомянуть о тройственном пакте, заключенном недавно между Германией, Италией и Японией, который уже находится в действии. Молотов хотел бы знать, что этот пакт собой представляет, что он означает для Советского Союза; он хотел бы, чтобы во время его пребывания в Берлине и пребывания Риббентропа в Москве было внесено больше ясности в этот вопрос. В этой связи можно будет также поставить вопрос о Черном море и о Балканах, что явится актуальной темой, и непосредственно вопрос о Румынии, Болгарии и также о Турции. Далее хотелось бы знать, что понимается под новым порядком в Европе и Азии и где границы восточноазиатского пространства.

Гитлер отвечает, что тройственный пакт предусматривает руководящую роль в Европе для двух государств в областях их естественных интересов. Советскому Союзу предоставляется указать те области, в которых он заинтересован. То же в отношении Великого восточноазиатского пространства — Советский Союз должен сам сказать, что его интересует. Он, Гитлер, предлагает Советскому Союзу участвовать как четвертому партнеру в этом пакте. Гитлер считает, что с Советским Союзом можно будет договориться, что раньше состоялись переговоры с Италией и Францией, а теперь, когда с ними вопрос выяснен, он счел своевременным пригласить Советский Союз с тем, чтобы СССР высказался о своих интересах. Те вопросы, которые Советский Союз имеет по отношению к Румынии, Болгарии и Турции, нельзя решить здесь за 10 минут, и это должно быть предметом дипломатических переговоров. Мы все являемся континентальными государствами, хотя каждая страна имеет свои интересы. Америка же и Англия не являются континентальными государствами, они лишь стремятся к натравливанию европейских государств друг на друга, и мы хотим их исключить из Европы. Должен быть создан определенный мировой порядок, который будет иметь свои сферы интересов.

Германия предлагает свои услуги, как хороший маклер, для того, чтобы было достигнуто возможное взаимное понимание по этим вопросам. Мы не можем решать вопрос о большой Азии, так как важны тут в основном русские интересы, так же как наши в Европе. При заключении тройственного пакта мы подчеркивали, что наши особые отношения с Россией не будут затронуты, и это записано в пакте. Он направлен против той страны, которая не имеет интересов в Европе, Африке и Азии, — так же как мы не имеем интересов в Южной Америке.

Молотов благодарит за разъяснения, но добавляет, что хотел бы получить некоторую дополнительную информацию. Что касается роли Англии и Америки, то он согласен с рейхсканцлером, что же касается тройственного пакта, то советская сторона знает о нем меньше, чем участники пакта. Молотов не настаивает на том, чтобы разъяснения были даны сейчас. Советский Союз может принять участие в широком соглашении четырех держав, но только как партнер, а не как объект (а между тем только в качестве такого объекта СССР упоминается в тройственном пакте), и готов принять участие в некоторых акциях совместно с Германией, Италией и Японией, но для этого необходимо внести ясность в некоторые вопросы.

Гитлер (явно повеселевший в конце беседы) предлагает на этом прервать

беседу и перенести ее на завтра после завтрака в связи с необходимостью осуществить намеченную на сегодня программу приема до возможной воздушной тревоги.

На этом беседа закончилась. Беседа продолжалась 2 ч. 30 м.

Записали В.Павлов, В. Богданов

Архив Президента РФ, ф. 03, on. 64, д. 675, л. 31—41. Опубл.: Новая и новейшая история. — 1993. — №5. — С. 74—78.

499. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ЮГОСЛАВИЯ В.А.ПЛОТНИКОВА В НКИД СССР

12 ноября 1940 г.

Строго секретно

11 ноября был Янич и от имени Цветковича передал.

1. Цветкович очень беспокоится за судьбу Югославии в связи с переговорами в Берлине*.

2. Положение на албано-югославской границе напряженное. Проведена дополнительная мобилизация и переброшены новые части югославов к албанской границе. Если итальянцы вновь будут бомбардировать Югославию, могут начаться военные действия.

Циркулируют упорные слухи, что в Берлине будут обсуждаться вопросы сближения Германии, СССР и Франции, причем Италия будет-де оставлена Германией. Из германских кругов распространяются сведения о слабости СССР и о том, что СССР согласен, якобы, предоставить Балканы целиком Германии.

Прошу телеграфировать ответ на мое письмо № 119 на имя товарища Соболева о домах.

11 ноября прибыли и выехали в Будапешт дипкурьеры Оводов и Прохин.

Плотников

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 317, д. 2183, л. 147.

500. ТЕЛЕГРАММА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) И.В.СТАЛИНУ

12 ноября 1940 г.

Строго секретно

СТАЛИНУ. Состоялся первый, более чем двухчасовой разговор с Риббентропом. Ввиду того, что сейчас должны идти на беседу к Гитлеру, сообщаю о разговоре с Риббентропом кратко. Пространно повторив свое письмо к Стали-ну^[176]**, он добавил, что интересы Германии идут в Восточной и Западной Аф-

___________________
* См. док. 402, 425, 446, 456, 458, 459, 480.
** См. док. 446.

рике; Италии — в Северо-Восточной Африке; Японии — на юге, а у СССР также на юге — к Персидскому заливу и Аравийскому морю. Кроме того, он высказался за пересмотр при участии Турции, СССР, Германии и Италии конвенции в Монтре^[95] с обеспечением преимущественного положения СССР, а также по возможности не затрагивать «лица» Турции. Риббентроп говорил еще о желательности договориться СССР, Германии, Италии и Японии в виде декларации против расширения войны, а также о желательности компромисса между Японией и Чан-Кайши. Пока я только кратко мог ответить, что мысли Риббентропа весьма интересны, заслуживают обсуждения в Берлине, а затем в Москве с его участием, что мне нужно выяснить у него предварительно ряд вопросов в связи с тройственным пактом и что в принципе возможны акции четырех держав, а также что я считаю прошлогоднее советско-германское соглашение* исчерпанным в ходе событий, за исключением вопроса о Финляндии, но что у меня есть и другие вопросы взаимоотношений с Германией, Италией и Японией.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2314, л. 5—6, 7—9. Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — №6. — С. 126.

501. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ГЕРМАНИИ А.А.ШКВАРЦЕВУ

12 ноября 1940 г.

Сов. секретно

Для товарища Молотова передаю телеграмму от товарища Сталина: «В твоей шифровке о беседе с Риббентропом** есть одно неточное выражение насчет исчерпания соглашения с Германией, за исключением вопроса о Финляндии. Это выражение неточное. Следовало бы сказать, что исчерпан протокол к договору о ненападении, а не соглашение, ибо выражение «исчерпание соглашения» немцы могут понять как исчерпание договора о ненападении, что, конечно, было бы неправильно. Жду твое сообщение о беседе с Гитлером***.

Сталин». А.Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 339, д. 2315, л. 16—17. Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — № 6. — С. 126.

___________________
* См. Документы... — Т. XXII. — Док. 484, 485.
** См. док. 500.
*** Вответной телеграмме В.М.Молотова от 13 ноября 1940 г. говорилось: «Сталину. Ваш № от 12.11.1940 г. Насчет Финляндии исправлю, уточню. Сообщение о беседе с Гитлером послал» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2314, л. 30— 31).

502. ТЕЛЕГРАММА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) И.В.СТАЛИНУ

13 ноября 1940 г.

Строго секретно

СТАЛИНУ. Имел первую беседу с Гитлером, продолжавшуюся 2 часа 30 минут и окончившуюся с условием продолжить ее завтра, а затем при приезде Риббентропа в Москву. Больше часа ушло на первое заявление Гитлера, в котором он:

а) констатировал, что прошлогоднее советско-германское соглашение* было на пользу обоих государств и если оно в чем-нибудь может быть и не выполнено, то, по его словам, никогда политическое соглашение не выполняется полностью, а иногда только на 25 процентов;

б) высказывал, что интересы и жизненные пространства Германии и СССР не находятся в противоречии и могут быть урегулированы и на будущее время более, чем на срок жизни человека;

в) говорил, что Англия уже побеждена и, как только метеорологические условия позволят, он покажет весьма конкретно, что это означает, но во всяком случае Англия не должна заниматься делами Европы;

г) французские деятели, как Петэн и Лаваль, по словам Гитлера, понимают и идут навстречу планам Германии;

д) интересы Германии теперь лежат в Средней Африке, то есть примерно в плоскости возвращения старых германских колоний с некоторыми коррективами, так как в Европе Германия уже обеспечила себе пространство по крайней мере на сто лет вперед, хотя в другом месте он говорил, что на Балканы их толкает нужда в сырье (а не только военные интересы против Англии);

е) в Азии, где Германия имеет лишь общие торговые интересы, будущее за Японией, но там возможны и возрождения больших народов;

ж) положение США особое, так как США ведут чисто империалистическую политику, а не политику защиты Англии — между тем на основе доктрины Монро^[145] США должны заниматься только Америкой и не вмешиваться в дела Европы;

з) СССР не имеет, можно сказать, свободного выхода в океан, кроме Мурманска и Дальнего Востока, которые далеко, и это должно быть учтено в порядке согласования с другими державами;

и) Германия в ходе борьбы с Англией должна идти и туда, куда она не хотела бы идти, но она временно из-за интересов войны против Англии вынуждена это делать — на Балканы. Гитлер заявляет, что из Румынии германские войска уйдут немедленно после заключения мира, причем Германия признает заинтересованность СССР в Черном море и в проблеме Балкан. Однако Черное море не может дать свободного выхода в море, так как оно выходит в Средиземное море, а там всегда будет Италия;

к) Гитлер специально сказал, что у него нет нужды в военной помощи со стороны СССР, но все время подводил речь к необходимости договориться с нами «в широких рамках». Я ответил по сделанным Гитлером

___________________
* См. Документы... — Т. XXII. — Док. 484.

высказываниям по многим важным вопросам, поскольку я могу судить о них по переводу, я могу сказать, что то, что я понял в этих высказываниях, мне представляется правильным и заслуживающим дальнейшего совместного обсуждения. Что касается прошлогоднего советско-германского соглашения, то оно действительно было в интересах Германии (во-первых, крепкий тыл на Востоке при развертывании войны на Западе. Во-вторых, получение Польши) и СССР, который считает соглашение выполненным, за исключением вопроса о Финляндии, о котором, я думаю, дальше говорить более конкретно и со всей откровенностью. Теперь пришло время говорить о более широком соглашении между СССР и Германией, но при этом приходится предварительно кое-что выяснить в связи с наличием такого нового факта, как тройственный пакт. Тогда мне легче будет разъяснить Гитлеру вопросы, интересующие СССР, и в крайнем случае вопросы, связанные с Черным морем и Балканами, где придется говорить в первую очередь о Румынии и Болгарии, а далее по Турции. Я просил далее разъяснить мне, представляющему правительство, не участвовавшее в подготовке и решении вопроса о тройственном пакте, что авторы пакта подразумевали под понятием «новый порядок в Европе», какие страны и на каких условиях будут в этом деле участвовать, какие намечены темпы осуществления основных идей пакта, что это за «восточноазиатское пространство» и где его границы, в какой мере планы авторов пакта затрагивают СССР.

Гитлер заметно оживился и стал разъяснять: в отношении Европы тройственный пакт установил согласованность двух держав, Германии и Италии, которые хотят по вопросу Европы договориться с СССР. В отношении Азии Япония также должна договориться с СССР.

Германия (Гитлер говорил «мы», и здесь, как и в некоторых других случаях, были неясности — говорил ли он в данном случае от лица только немцев или от лица всех участников пакта) приглашает участвовать СССР в тройственном пакте в качестве четвертого партнера. При этом Гитлер заверял, что «они» не хотели поставить Россию перед свершившимся фактом, что «они» хотели бы знать, каковы интересы СССР в Европе и Азии, чтобы согласовать свои интересы с СССР и быть хорошими маклерами между СССР и Японией, а также Италией, что выяснение вопросов о Румынии, Болгарии и Турции, конечно, требует известного времени, но что пакт специально предусмотрел, чтобы интересы СССР не были задеты и не были предрешены без СССР.

Я поблагодарил за разъяснения, но все же ответил, что я жду некоторых дополнительных разъяснений Гитлера о планах участников пакта. Я добавил, что СССР не отказывается участвовать в тех или иных совместных акциях четырех держав, но не в пакте трех, где СССР включен лишь в качестве объекта. Гитлер совсем повеселел, подтвердил, что СССР должен быть не объектом, а субъектом нового соглашения, и заявил, что его очень интересует продолжить единодушно начатую беседу.

Так как мы и так засиделись сверх нормы, а подошел уже час назначенного обеда, то уговорились, что завтра, 13 ноября, я у него завтракаю и после этого продолжаем.

В заключение добавляю. Наше предварительное обсуждение в Москве правильно осветило вопросы, с которыми я здесь столкнулся. Пока я стараюсь получить информацию и прощупать партнеров. Их ответы в разговоре не

всегда ясны и требуют дальнейшего выяснения. Большой интерес Гитлера к тому, чтобы договориться и укрепить дружбу с СССР о сферах влияния, налицо. Заметно также желание толкнуть нас на Турцию, от которой Риббентроп хочет только абсолютного нейтралитета. О Финляндии пока отмалчиваются, но я заставлю их об этом заговорить. Прошу указаний.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2314, л. 11—18.

Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — № б. — С. 131—132.

503. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М.МАЙСКОМУ

13 ноября 1940 г.

Сов. секретно

По просьбе Криппса я принял его 11 ноября.

Криппс поставил четыре вопроса:

1. Отказ т. Молотова принять его 22 октября, когда он вручал известные Вам со слов Далтона предложения брит[анского] пра[вительства] об англосоветском соглашении*, он расценил тогда как политически недружелюбный акт со стороны СССР.

В настоящее время поездка т. Молотова в Берлин, по его мнению, целиком подтвердила этот вывод. Криппс хотел бы получить ответы на два вопроса, которые напрашиваются в связи с поездкой т. Молотова в Берлин:

1) Следует ли понимать так, что советское правительство отклонило предложения бри[танского] пра[вительства] от 22 октября?

2) Прав ли будет он, если сообщит брит[анскому] пра[вительству], что поездка т. Молотова в Берлин означает нежелание сов[етского] пра[вительства] улучшить отношения с Англией?

Криппс заявил, что в настоящее время он считает бесполезным прилагать какие бы то ни было новые усилия к улучшению отношений между СССР и Англией, что он доложит брит[анскому] пра[вительству] свои взгляды о поездке т. Молотова в Берлин. Я ответил Криппсу, что неправильно было бы связывать поездку т. Молотова с отношением сов[етского] пра[вительства] к английским предложениям. Цель поездки т. Молотова в Берлин совершенно ясно указана в коммюнике. Что же касается предложений брит[анского] пра[вительства], то я могу сообщить Криппсу лишь мое личное мнение о тех настроениях в нашей среде, которые вызваны английскими предложениями. Я Должен прямо заявить, что не понимаю, чего хочет Англия, т.к. в своем заявлении Англия говорит о таких предложениях, которые дают меньше того, что мы в настоящее время имеем. Неужели английское правительство не понимает, что представляют собой эти предложения? Я буквально поражен, как могло

___________________
* См. док. 460.

правительство Великобритании делать СССР такие предложения, особенно когда Англия находится в осаде. Криппс снизил тон и заявил, что необходимо договориться об общей базе.

В ходе беседы Криппс пытался сказать о своем негодовании. Я его резко осадил.

2. Криппс спросил, соответствуют ли действительности слухи о том, что СССР собирается признать господствующее влияние Германии на Балканах и самоустраниться от балканских дел. В ответ я сослался на опубликованное в газете «Красная звезда» сообщение редакции по поводу статьи батальонного комиссара Айрапетяна^[198].

3. По поводу всех вопросов о прибалтийских пароходах Криппс сказал, что едва ли возможно их решить до заключения общего соглашения между Англией и СССР. Я настаивал на удовлетворении наших требований, изложенных в нашей ноте от 9 октября. Криппс утверждает, что наши моряки нужды не терпят. Прошу специально выяснить это и сообщить.

А.Я. Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2239, л. 100—107.

Приведенная выше телеграмма А.Я.Вышинского была составлена на основе записи беседы А.Я.Вышинского с Р.С.Крипсом, состоявшейся 11 ноября 1940 г. Запись беседы содержит более подробное изложение высказываний представителей СССР и Великобритании. В ней, в частности, говорится:

"...3. Затем Кр[шшс] перешел, как он выразился, к основной цели своего визита и напомнил мне, что 22 октября с.г. он протестовал против отказа В.М.Молотова принять его. Он считал, что этот отказ равнозначен политически недружелюбному отношению к Англии и что несмотря на то, что я тогда отрицал политическое значение этого отказа, К[риппс] счел необходимым в своем отчете правительству указать, что этот факт носил политическую окраску. К[ригшс] считает, что в настоящее время это полностью подтвердилось. Он установил, что с 22 октября с.г. В.М.Молотов проявил такое же отношение ко всем дипломатическим представителям, за исключением стран оси и Японии. К[риппс] не верит, чтобы такое отношение, не имеющее себе прецедента, было случайным. В настоящее время причина этого отношения, по мнению К[риппса], выяснилась: это — поездка В.М.Молотова в Берлин...".

Криппс далее "заявил, что поездку В.М.Молотова в Берлин он должен рассматривать как ответ на его заявление от 22 октября. К[риппс] считает, что он вправе был ожидать ответа на это заявление до опубликования коммюнике об отъезде В.М.Молотова в Берлин, и т.к. правительство Великобритании до настоящего времени ответа не получило, он хотел бы поставить два вопроса:

1. Следует ли понимать так, что советское правительство отклонило предложение британского правительства от 22 октября?

2. Прав ли он будет, если сообщит своему правительству, что поездка В.М.Молотова в Берлин означает нежелание советского правительства улучшить свои отношения с правительством Великобритании?

К[риппс] сказал, что если он не получит от меня иных сведений, он будет считать, что это так...

К[риппс] считает необходимым указать на это теперь, чтобы не возникло недоразумений в будущем. Предложения правительства Великобритании не останутся в силе на будущее, если они будут отклонены советским правительством в настоящее время...

Далее К[риппс] указал, что в таком же духе следует понимать вопрос об обещании правительства Великобритании не принимать участия в антисоветских комбинациях и не снабжать враждебные СССР силы военными материалами, о чем говорилось в заявлении от 22 октября.

Я заметил, что это замечание К[риппса] я рассматриваю как известную угрозу английского правительства выступить на стороне враждебных СССР сил.

К[риппс] стал отрицать это, подчеркнув, что в Англии имеется много людей, готовых выступить против СССР и даже заключить пакт с Гитлером против СССР, и что К[риппс] приложил много усилий, чтобы преодолеть эти настроения.

К[риппс] заметил, что современный метод иностранной политики, проводимый СССР, не оставляет никакого места для дальнейших экономических отношений между Англией и СССР. Доказательством этому служат: ...

3. Поездка В.М.Молотова в Берлин в сопровождении 32-х сотрудников ясно свидетельствует о предстоящем соглашении между СССР и Германией.

4. Правительство Великобритании два раза предлагало заключить торговое соглашение, но никакого ответа на свои предложения не получило, и если К[риппс] прав в своих выводах, то британскому правительству следует принять другие методы сбыта своих излишков, как, например, каучука, олова и пр., так как при современном контакте СССР с Германией следует понимать, что эти товары могут попасть в Германию.

К[риппс] считает бесполезным прилагать какие бы то ни было новые усилия к улучшению отношений между СССР и Англией и полагает необходимым довести до сведения правительства Великобритании свой взгляд на поездку В.М.Молотова в Берлин, но что он будет рад, если я поправлю его прежде, чем он сделает это сообщение своему правительству...»

АВП РФ, ф.Об, оп.2, п.4, д.30, л.40-43.

504. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН M.E.ФИЛИМОНОВА В НКИД СССР

13 ноябри 1940 г.

Строго секретно

В связи с поездкой товарища Молотова в Берлин* в Тегеране циркулируют самые нелепые слухи. Упоминается, что товарищ Молотов в Берлине будет договариваться о германском господстве на Балканах и о советском на Среднем Востоке. В «доказательство» купцы ссылаются на то, что товарищ Молотов пригласил товарища Деканозова будто только потому, что он ведает вопросами восточных стран, и в частности Ираном. Отдельные купцы гово-

___________________
* См. док. 402, 425, 446, 456, 458, 459, 480.

рят, что если ранее Германия имела три опоры, то после визита товарища Молотова Германия будет опираться на четыре опоры. Они имеют в виду возможное присоединение СССР к тройственному союзу. О поездке товарища Молотова иранская пресса пока не поместила ни одной собственной статьи, за исключением сообщений ТАСС и др. агентств.

Филимонов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 333, д. 2285, л. 214.

505. БЕСЕДА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

13 ноября 1940 г.

Сов. секретно Особая папка

Шуленбург заявляет, что он по поручению Риббентропа хотел бы сказать т. Молотову несколько слов о Финляндии, чтобы сберечь время при беседе с фюрером после завтрака сегодня. Они в полной мере, говорит Шуленбург, признают за СССР право на Финляндию и не имеют к ней территориальных притязаний...

Молотов... Что касается политической стороны вопроса о Финляндии, то желательна ясность Германии в этом отношении. Если Германия считает, что нужно пересмотреть и изменить прошлогоднее соглашение, мы, говорит т. Молотов, хотели бы знать, есть ли у Германии такое намерение, остается ли в силе все то, что было записано в нашем протоколе*, выполненном полностью как Германией, так и СССР, за исключением этого вопроса, который не решен СССР. Хотя мы удовлетворены мирным договором с Финляндией**, но дело не может сводиться к договору. Важно, как он выполняется. Мы видим со стороны финляндского правительства двойственность. Эта двойственность находит свое выражение в поощрении агитации и в распространении лозунгов вроде «тот не финн, кто помирился с мирным договором» от 12 марта 1940 года. При таком положении мы должны быть начеку и не можем полагаться на бумагу. Из заявления посла он, т. Молотов, усматривает, что Германия подтверждает соглашение о том, что Финляндия относится к сфере интересов СССР. Он надеется, говорит т. Молотов, что германское правительство сделает из этого практические выводы. Видимо, ввод германских войск в Финляндию^[178] толкает финляндское правительство к предположению, что у СССР и Германии в этом пункте не все гладко, и вызвал страсти, может быть напрасные. Кроме того, и в Финляндии, и в Германии произошел ряд политических демонстраций, которые подчеркивали особые отношения Германии и Финляндии и, может быть, невольно были заострены против СССР. Летом этого года мы были вынуждены намекнуть финнам, что

___________________
* См. Документы... — Т. XXII. — Док. 485.
** См. док. 73.

у нас с ними не будет хороших отношений, пока во главе правительства стоит Таннер. Дело шло, конечно, не о личности Таннера, которого финны убрали, а о линии поведения финского правительства, в которой ничего не изменилось. Поэтому т. Молотов полагает, что германское правительство сделает практические выводы и удалит свои войска из Финляндии и прекратит политические демонстрации. Если это было бы сделано, то в позиции Финляндии не было бы двойственности. Если этой двойственности не будет, то отношения с Финляндией будут дружественными и дело пойдет гладко. Причем мы помним, заявляет т. Молотов, что Финляндия входит в сферу интересов СССР, и считаем это естественным и обязательным...

Записал В. Павлов

Архив Президента РФ, ф. 03, on. 64, д. 675, л. 42—43.

Опубл.: Новая и новейшая история. — 1993. — № 5. — С. 79—80.

506. СООБЩЕНИЯ ТАСС О ПРЕБЫВАНИИ В.М.МОЛОТОВА В БЕРЛИНЕ

13 ноября 1940 г.

Вечером 12 ноября Министр иностранных дел Германии Риббентроп устроил прием в честь Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Народного комиссара иностранных дел В.М.Молотова.

На приеме присутствовали руководящие деятели германских правительственных органов, национал-социалистической партии, представители высшего командования германской армии, а также лица, сопровождающие т. В.М.Молотова, полпред СССР в Берлине т. Шкварцев и ответственные работники полпредства СССР.

Г-н Риббентроп и т. В.М.Молотов обменялись речами.

* * *

Сегодня в 10 часов утра Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и Народный комиссар иностранных дел т. В.М.Молотов нанес визит рейхсмаршалу Герингу*.

Вслед за этим т. В.М.Молотов посетил г-на Гесса — заместителя Гитлера по руководству национал-социалистической партии**.

* * *

Сегодня в 14 часов дня по берлинскому времени рейхсканцлер Германии Гитлер устроил завтрак в честь Председателя Совнаркома СССР и Народного комиссара иностранных дел т. В.М.Молотова.

Тов. В.М.Молотов выехал в 13 ч. 45 м. из дворца Бельвю в имперскую канцелярию в сопровождении заведующего протокольным отделом германского министерства иностранных дел г-на Дернберга. Части германской армии и отряды личной охраны Гитлера, выстроенные у подъезда имперской канцелярии, оказали т. Молотову воинские почести.

___________________
* См. док. 507.
** См. Новая и новейшая история. — 1993. — № 5. — С. 98-99.

Вместе с т. Молотовым на завтраке присутствовали Народный комиссар черной металлургии т. Тевосян, заместитель Народного комиссара иностранных дел т. Деканозов, заместитель Народного комиссара внутренних дел т. Меркулов, заместитель Народного комиссара внешней торговли т. Крутиков, заместители Народного комиссара авиационной промышленности тт. Баландин и Яковлев, заведующий протокольным отделом Народного комиссариата иностранных дел т. Барков, полпред СССР в Германии т. Шкварцев, первый секретарь полпредства т. Павлов.

С германской стороны присутствовали: Министр иностранных дел г-н фон Риббентроп, руководитель верховного командования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал Кейтель, имперский министр доктор Геббельс, руководитель германского трудового фронта доктор Лей, начальник отдела печати германского правительства доктор Дитрих, видный деятель национал-социалистической партии Борман, начальник личной канцелярии Гитлера доктор Мейснер, германский посол в Москве г-н фон дер Шуленбург, начальник личной охраны Гитлера г-н Зепп Дитрих, адъютанты Гитлера Штауб и полковник Шмундт, посланник Хевель, советник германского посольства в Москве Хильгер.

* * *

Сегодня в 7 часов вечера в полпредстве СССР в Берлине был дан ужин в честь Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Наркома иностранных дел т. В.М.Молотова. На ужине присутствовали т. В.М.Молотов, заместитель Народного комиссара иностранных дел т. Деканозов, полпред СССР в Германии т. Шкварцев, Народный комиссар черной металлургии т. Тевосян, заместитель Народного комиссара внутренних дел т. Меркулов, заместитель Народного комиссара внешней торговли т. Крутиков, заместители Народного комиссара авиационной промышленности тт. Баландин и Яковлев, заведующий протокольным отделом НКИД т. Барков и другие сопровождающие т. В.М.Молотова лица, а также сотрудники полпредства и торгпредства СССР в Берлине.

С германской стороны на ужине присутствовали: Министр иностранных дел г-н фон Риббентроп, начальник германской полиции г-н Гиммлер, рейхсминистр г-н Ламмерс, министр вооружений и боеприпасов г-н Тодт, руководитель германского трудового фронта г-н доктор Лей, начальник отдела печати германского правительства доктор Дитрих, посланник Шмидт.

Известия. — 1940. — 14 ноября.

507. БЕСЕДА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С МИНИСТРОМ АВИАЦИИ ГЕРМАНИИ Г.В.ГЕРИНГОМ

13 ноября 1940 г.

Сов. секретно Особая папка

После взаимных приветствий Геринг заявляет, что прошедшая ночь в Берлине прошла спокойно. Англичане не могли прилететь в Берлин из-за

сильного ветра с Запада. Расстояние до Берлина, говорит Геринг, вообще является для них предельным. Кроме того, при западном ветре свыше 70 км/час в Берлине всегда бывает спокойно. Осенью преобладают западные ветры, сильно затрудняющие действия английской авиации. Его летчикам, говорит Геринг, эти ветры только помогают лететь обратно в Германию.

Далее Геринг заявляет, что рад познакомиться с т. Молотовым. Ему, Герингу, известно, что благодаря вмешательству т. Молотова были преодолены трудности, которые возникали в ходе экономических отношений с СССР.

Тов. Молотов заявляет, что ему известно, что рейхсмаршал ведает большим количеством хозяйственных, политических и военных дел, но он не знает, где лежит центр тяжести деятельности рейхсмаршала. В данный момент, говорит т. Молотов, вероятно, наполовину в военно-воздушных делах и наполовину в экономических. Тов. Молотов говорит, что ему известно, что Геринг относится к выдающимся организаторам Германии.

Отвечая, Геринг говорит, что т. Молотов прав, что центр тяжести его, Геринга, деятельности лежит в авиации. Вчера он был на фронте и выехал в Берлин с намерением познакомиться с т. Молотовым. Сегодня он снова возвращается на фронт. Он полагает, что авиация [есть] то оружие, которое разобьет Англию. Ему известны разрушения в Лондоне по фотографиям, которые он видел, и, кроме того, он может себе представить, что означают сотни тонн бомб, бросаемых на город, по сравнению с беспокойством, которое причиняет жителям городов даже один вражеский самолет. Он, Геринг, думает, что экономика Англии не выдержит таких ударов германской авиации.

Геринг заявляет, что англичане утверждают, что они пульверизировали* вокзалы в Берлине. Тов. Молотов может смотреть, что хочет, и не увидит существенных разрушений. Бомбы попали в больницу, в лакокрасочный завод, лесной склад, в несколько домов и упали в парк «Тиргартен». Напротив, говорит Геринг, по фотографиям можно сделать вывод, что положение в Лондоне очень тяжелое.

Он хотел бы, чтобы т. Молотов убедился в английской лжи. Разрушения в Германии несравнимы с тем, что удалось германской авиации сделать в Англии, о чем т. Молотов имеет, вероятно, представление по докладам полпредства СССР в Лондоне. Там груды пепла.

Далее Геринг говорит, что он хочет перейти к вопросу советско-германских экономических отношений. Он заявляет, что в переговорах были затяжки. Он со своей стороны приложил все усилия к осуществлению переговоров на деле. Ему ясно, что выполнение экономических обязательств было бы мерилом доверия вождей и народов друг к другу.

Геринг заявляет, что они, идя на сближение с СССР, произвели полную переориентировку их внешней политики. Когда в переговорах выявилась возможность взаимопонимания двух народов, он это приветствовал. Это взаимопонимание было решающим для Германии. Эту новую ориентировку он, Геринг, рассматривает не как нечто преходящее, а как совершенно окончательное и бесповоротное решение германского правительства. Мы понимаем, говорит Геринг, что повороты в политике таких великих народов должны привести к прочной длительной политике. Нельзя бросаться от одного к Другому, тем более, когда речь идет о таких больших народах, обладающих большой инерцией. Геринг просит передать сказанное им т. Сталину И.В.

___________________
* Pulverisicren (нем.) — стереть в порошок.

Геринг добавляет, что только благодаря таким людям, как Сталин и Гитлер, удалось вызволить такие великие народы из опасности войны друг с другом. Теперь, говорит Геринг, несколько слов об экономических делах.

Геринг говорит, что само собой разумеется, что всякие делегации, будь то русские или германские, имеют поручения вести переговоры. Каждая делегация должна занимать позиции, отвечающие интересам своего государства. При этом делегации, ведя переговоры друг с другом, уходят часто в мелочи и возникают разногласия. Задача руководителей, по мнению Геринга, состоит в том, чтобы вмешаться в этих случаях и навести порядок. Он со своей стороны давал указания для преодоления трудностей и полагает, что если появляются задержки в переговорах, то руководители должны сказать свое властное слово. Он, Геринг, думает, что дело делегаций — заниматься мелочами, а руководители должны уделять внимание крупным вопросам.

Далее Геринг говорит, что нарушение сроков поставок Германией объясняется тем, что Германия ведет войну, и тем, что заказы СССР концентрируются на предметах вооружения. Тем не менее он обещает, что все возможное будет выполнено. Было бы, конечно, легче это сделать, если бы советские заказы не концентрировались в одной отрасли, а распределялись бы на целый ряд отраслей. Кроме того, его внимание обращали также на тот факт, что русские неясно представляют себе, что они хотят заказать. Если бы, говорит Геринг, здесь действовали быстрее, то это содействовало бы выполнению русских желаний. Геринг заявляет, что надо всячески содействовать ускорению дела и проявлять больше доверия, Он со своей стороны, когда речь шла о ценах, сказал, что нужно отодвинуть этот вопрос на задний план и сначала выполнять заказ. Так было в мае, когда СССР хотел возможно скорее получить самолеты.

Геринг заявляет, что ему известно, что СССР выполняет свои поставки в срок и даже раньше. По его словам, девизная пика* не имеет значения. Образовавшийся дефицит будет сбалансирован. Геринг заявляет, что нужно планировать и решать вопросы в крупных чертах. Чем шире основа, говорит он, тем глубже наши отношения.

Отвечая на заявление Геринга, т. Молотов говорит, что теперь в вопросе о советско-германских отношениях, помимо наличия добрых желаний и намерений государственных руководителей, мы имеем год существования отношений на новой базе и итоги их успешного развития. Наши намерения и цели подтвердились жизнью. Тем более, следовательно, можно говорить о прочности этих отношений и о том, что они были задуманы основательно. И советское правительство, и И.В.Сталин, с которым он, т. Молотов, много говорит о советско-германских отношениях, убеждены, что найдена хорошая база для развития дружественных отношений между СССР и Германией. Эти отношения построены на глубоких интересах не [только] сегодняшнего дня.

Тов. Молотов говорит, что за экономическими отношениями он не следит во всех деталях. Этим занимается Микоян, которого, по словам т. Молотова, хорошо знает Хильгер. Он, Микоян, в курсе дела. Все существенное, конечно, мне известно. Тов. Молотов заявляет, что ему не всегда понятно, почему не выполняются заказы СССР, учитывая, что в экономическом отношении положение Германии улучшилось в результате войны и привлечения ресурсов из других стран. Нам непонятно, говорит т. Молотов, почему возникают задержки в поставках или почему вопросы тех[нической] помощи, в которой мы заинтересо-

___________________
* Пика (внешторг.) — издержки, расходы, сборы.

ваны, ставятся так, что у наших организаций отпадает заинтересованность в ней. Тов. Молотов признает, что иногда бывают виноваты наши хозяйственные организации из-за своего бюрократизма и неповоротливости.

Тов. Молотов выражает надежду, что трудности в советско-германских экономических отношениях могут быть ликвидированы, и заявляет, что он со своей стороны готов всячески содействовать этому. Тем более, он готов это сделать после того, как выслушал рейхсмаршала и знает, что рейхсмаршал следит за нашими хозяйственными делами, несмотря на свою занятость военными делами.

Тов. Молотов заявляет, что он смотрит на хозяйственные отношения оптимистически и что он уверен, что мы будем идти к новым успехам. Он добавляет, что его оптимизм обоснован, ибо из его разговора с рейхсканцлером он, т. Молотов, видит, насколько глубоко желание продолжать и развивать советско-германские отношения.

Геринг отвечает, что он тоже не в курсе всех мелочей. На вопрос т. Молотова о причинах задержки выполнения отдельных заказов Геринг заявляет следующее. Разумеется, Германия экономически укрепилась, имея в своем распоряжении больше территории. Но он, Геринг, должен напомнить, что при этом речь идет о территории стран, которые вели войну, повлекшую за собой большие разрушения.

Англичане разрушали все самым жестоким образом. Французы не отставали от них. Как выглядят эти страны экономически? — спрашивает Геринг и, отвечая сам на этот вопрос, говорит, что машины фабрик и заводов были увезены вовнутрь страны. Чертежи сожжены. Шахты разрушены. Требуется время, чтобы это восстановить, организовать и привести в порядок. Геринг заявляет, что они стремятся создать для себя прочный экономический базис, направленный против Англии и США. По мере восстановления хозяйства оккупированных Германией стран производственная мощность Германии возрастет и будут скорее удовлетворены желания СССР.

Геринг сообщает далее, что для лучшего и быстрого удовлетворения русских желаний им организован специальный Русский комитет. В этом комитете представлены все заинтересованные лица. Туда входят представители министерства иностранных дел, участвовавшие в переговорах с СССР, там имеются также представители непосредственных исполнителей заказов, туда входит и его представитель. Между этими людьми часто возникают разногласия. Например, министерство сельского хозяйства говорит, что оно хочет получить столько-то миллионов тонн кормов. Промышленность, говорит Геринг, должна компенсировать это. Представители промышленности заявляют, что русские имеют такие-то требования. Одновременно их предприятия выполняют заказы военно-морского ведомства, аналогичные заказам СССР. Военно-морское ведомство требует выполнения своих заказов в первую очередь. Возникают трения. Надо искать компромисса. Задача Русского комитета, говорит Геринг, состоит в том, чтобы разрешать такие трудности, за которыми он должен следить.

Геринг просит принять во внимание, что Германия ведет войну и что хотя промышленность Германии сильно развита, но она имеет огромные заказы. Он говорит, что у них нет намерения задерживать выполнение заказов, и заверяет, что положение улучшится. Одновременно Геринг говорит снова о том, что выполнение заказов задерживается, так как имеются неясности по отдельным статьям их. Например, говорит он, русские потребовали определенных броневых плит, которые нуждаются в особой закалке. Германские техники указыва-

ли, что заказ на эти броневые плиты нельзя было выполнить по техническим причинам, и предлагали другие плиты, поскольку их можно было выполнить быстро. Однако русские настаивали на своем и возникла задержка. Геринг признается, что иногда в задержках они тоже виноваты, и в частности их военное ведомство, требующее выполнения своих заказов в первую очередь.

Геринг заявляет, что в отношении тех[нической] помощи он дал указания, чтобы она была предоставлена. Но иногда требования русских идут слишком далеко, говорит он. Он заявляет, что фирмы даже по отношению к ним не всегда бывают откровенны.

Геринг говорит также, что задержки вызываются тем, что советская сторона изменяет иногда свои желания, что нарушает их планы. Кроме того, говорит он, советские заказы относятся к высококачественной и сложной продукции. Геринг заявляет, что они признают для себя важность поставок СССР, но СССР легче выполнить их, поскольку здесь речь идет о сырье. Германии выполнять свои поставки труднее, так как нужно еще изготовить поставляемую продукцию.

Тов. Молотов говорит, что хочет ответить в отношении конкретных вопросов, в частности насчет броневых плит. Тов. Молотов указывает, что этот вопрос вряд ли будет представлять большие затруднения, а может быть и совсем отпадет.

Тов. Молотов заявляет, что Германия могла бы оказать существенную техническую помощь. Он не хочет останавливаться на мелочах, но заявляет, что если наши организации затрагивают военные секреты, то мы не требуем их раскрытия. Мы просим, говорит т. Молотов, чтобы нам дали ясный ответ, что это секрет, что это внутренний вопрос Германии. Тов. Молотов заявляет, что по встречным вопросам — нефти и зерну — мы можем и должны договориться. Трудностей ко взаимному удовлетворению нет. Была бы заинтересованность, говорит т. Молотов, и можно найти решения.

Геринг заявляет, что в связи с визитом т. Молотова в Берлин он приложит все усилия, чтобы по возможности выполнить желания СССР. То же относится к вопросу тех[нической] помощи. Геринг заявляет, что он того же мнения, что непреодолимых трудностей нет. Он просит передать свой сердечный привет И.В.Сталину.

Записал В.Павлов

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. 84—92. Опубл.: Новая и новейшая история. — 1993. — N° 5. — С. 95—98.

508. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ГЕРМАНИИ А А.ШКВАРЦЕВУ

13 ноября 1940 г.

Сов. секретно

Для Молотова от Инстанции^[199]

1) Насчет Черного моря можно ответить Гитлеру, что дело не только в выходе из Черного моря, а, главным образом, во входе в Черное море, который всег-

да использовался Англией и другими государствами для нападения на берега СССР. Все события от Крымской войны прошлого века и до высадки иностранных войск в Крым и Одессу в 1918 и 1919 годах говорят о том, что безопасность причерноморских районов СССР нельзя считать обеспеченной без урегулирования вопроса о проливах. Поэтому заинтересованность СССР в Черном море есть вопрос обороны берегов СССР и обеспечения его безопасности. С этим органически связан вопрос о гарантировании со стороны СССР, ибо обеспечение спокойствия в районе проливов невозможно без договоренности с Болгарией о пропуске советских войск для защиты входов в Черное море. Этот вопрос особенно актуален теперь и не терпит отлагательства не только потому, что Турция связана с Англией, но и потому, что Англия своим флотом заняла острова и порты Греции, откуда она всегда может угрожать берегам СССР, используя свое соглашение с Турцией.

2) Во всем остальном исходи из известных тебе директив*, и если результаты дальнейшей беседы покажут, что ты в основном можешь договориться с немцами, а для Москвы останутся окончание и оформление дела, — то тем лучше.

3) Твое поведение в переговорах считаем правильным.

Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 339, д. 2315, л. 29, 30. Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — № 8. — С. 104—105.

509. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ГЕРМАНИИ АЛ. ШКВАРЦЕВУ

13 ноября 1940 г.

Сов. секретно

Молотову от Сталина

Советуем:

1. Не обнаруживать нашего большого интереса к Персии и сказать, что, пожалуй, не будем возражать против предложения немцев.

2. Насчет Турции держаться пока в рамках мирного разрешения в духе Риббентропа, но сказать, что мирное разрешение не будет реальным без нашей гарантии Болгарии и пропуска наших войск в Болгарию как средства давления на Турцию.

3. Если немцы предложат раздел Турции, то в этом случае можно раскрыть наши карты в духе директивы*, так и во втором случае — аргументы шифровки Инстанции.

4. О Китае согласиться с Риббентропом насчет компромисса, не разворачивая пока директивы*.

___________________
* См. док. 491.

5. Насчет декларации дать принципиальное согласие без разворота пунктов.

А.Вышинский

* * *

Молотову от Инстанции

В коммюнике нужно сказать, что обмен мнениями происходил в атмосфере взаимного доверия, что обмен мнениями обнаружил взаимное понимание по всем важным вопросам, и так дальше. Советуем не предлагать немцам своего проекта коммюнике, а дождаться того, чтобы немцы сами дали свой проект.

P.S.: Передается по поручению Инстанции.

Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 339, д. 2315, л. 35, 35а, 36, 38, 39. Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — № 8. — С. 105.

510. ТЕЛЕГРАММА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) И.В. СТАЛИНУ

13 ноября 1940 г.

Строго секретно

СТАЛИНУ. Состоялись мои встречи с Герингом и Гессом*. С Герингом говорили в общих чертах о желательности улучшения и развития экономических отношений. Беседа с Гессом не имела политического значения.

Принимают меня хорошо, и видно, что хотят укрепить отношения с СССР.

Только что заходил ко мне Шуленбург с поручением от Риббентропа, что прошлогодний протокол в отношении Финляндии остается полностью в силе. Я потребовал сделать из этого практические выводы: 1) вывести германские войска из Финляндии и 2) прекратить как в Финляндии, так и в Германии политические демонстрации, направленные во вред интересам СССР. Предупредил, что в финляндском вопросе Берлин должен внести полную ясность, чтобы он не мешал принятию новых, более крупных совместных решений.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2314, л. 36, 37—38. Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — №8. — С. 105.

___________________
* См. док. 506, 507.

511 БЕСЕДА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С РЕЙХСКАНЦЛЕРОМ ГЕРМАНИИ А.ГИТЛЕРОМ

13 ноября 1940 г.

Сое. секретно Особая папка

Гитлер заявляет, что он думает продолжить ответы на вопросы, поставленные Молотовым во вчерашней беседе*. Прежде всего он хочет остановиться на вопросе о пакте 3-х и его внутренних целях. Он хотел бы затронуть вопрос о советско-германских соглашениях, которые были заключены до настоящего времени. В связи с этим он остановился на словах Молотова о том, что соглашение выполнено за исключением пункта о Финляндии.

Молотов заявляет, что, собственно говоря, соглашение между СССР и Германией — это прежде всего пакт о ненападении, который, конечно, остается в силе. Можно говорить, следовательно, о выполнении секретного протокола, являющегося приложением к основному договору**.

Гитлер отвечает, что в секретном протоколе была зафиксирована сфера интересов СССР в Финляндии. Что касается перехода определенных территорий в собственность другого государства, то он считает, что соглашение Германией выполнено. Это не совсем можно сказать об СССР. Германия не заняла ни одной территории, которая относилась бы к сфере интересов СССР. В свое время Германия и СССР изменили свое соглашение, причем это изменение шло по линии интересов СССР. «Это еще вопрос, — говорит Гитлер, — повлекло ли бы за собой обусловленное прежде разделение Польши трения в отношениях между Германией и СССР, но я должен сказать, что полученная Германией территория польского губернаторства не является для нее компенсацией». Гитлер считает, что в данном случае Германия пошла навстречу интересам СССР вопреки соглашению. То же самое можно сказать о Северной Буковине. В прошлом году Германия заявила, что Бессарабия не представляет для нее интереса, но тогда речь шла только о Бессарабии. Когда же СССР вместе с вопросом о Бессарабии поставил вопрос о Буковине, то, несмотря на это «новшество», не предусмотренное соглашением, Германия понимала, что есть моменты, которые делают целесообразным коррективы. Совершенно аналогичную позицию Германия занимает по отношению к Финляндии. Германия не имеет политических интересов в Финляндии. Советскому правительству известно, что во время советско-финской войны Германия сохраняла строжайший и даже благожелательный нейтралитет. По словам Гитлера, он приказал задержать пароходы, которые находились в Бергене и должны были доставить военные материалы Финляндии, хотя он на это не имел никакого права. Такая позиция Германии привела к осложнениям в шведско-германских отношениях. Следствием войны с Финляндией явилась война с Норвегией. В силу ухудшившихся отношений со Швецией он, Гитлер, был вынужден бросить в Норвегию большее коли-

___________________
* См. док. 498.
** См. Документы... — Т. XXII. — Док. 484, 485.

чество дивизий, чем это предполагалось. Германия и теперь признает Финляндию сферой интересов СССР, но на время войны Германия заинтересована в Финляндии экономически, ибо получает оттуда лес и никель. Германия заинтересована в предупреждении конфликтов в Балтийском море, т.к. там проходят ее торговые пути. Утверждение, что немцы оккупировали некоторые части территории Финляндии, не соответствует действительности. Германия направляет через Финляндию транспорты в Киркенес. Для этих перебросок Германии нужны две базы, т.к. из-за дальности расстояния его нельзя было покрыть в один переход. Когда переход закончится, больше не будет в Финляндии германских войск. Германия заинтересована в том, чтобы Балтийское море не превратилось в театр военных действий, т.к. Англия, располагая в настоящее время бомбардировщиками и истребителями дальнего действия, может очутиться в финских портах, пробравшись туда с воздуха.

Позиция Германии во время финско-советской войны являлась для нее бременем также с точки зрения психологической. Финны, которые оказывали упорное сопротивление, завоевали симпатию во всем мире, и в особенности среди скандинавских народов. И в германском народе также возникло возбуждение по поводу поведения германского правительства, которое определялось соглашениями с СССР. Все это побуждает германское правительство стремиться к тому, чтобы воспрепятствовать возникновению вторичной войны в Финляндии. Это единственное желание германского правительства. «Мы предоставляем русским решать вопросы их отношений с Финляндией, мы не имеем там никаких политических интересов, — говорит Гитлер, — но на время войны мы заинтересованы в Финляндии экономически и ни при каких обстоятельствах не откажемся от этих интересов». Гитлер заявляет, что он просит правительство СССР пойти навстречу Германии так же, как Германия, по его словам, это сделала в случае с Буковиной, Литвой и Бессарабией, где она отказалась от своих крупных интересов и была вынуждена переселить немцев*.

Молотов говорит, что он остановится на тех же вопросах, которые затронул рейхсканцлер. Можно считать, что соглашение прошлого года касалось определенного этапа, а именно вопроса о Польше и границ Советского Союза с Германией. Соглашения и секретный протокол говорили об общей советско-германской границе на Балтийском море, т.е. о прибалтийских государствах, Финляндии, Румынии и Польше. Замечания рейхсканцлера о необходимости корректив, по мнению т. Молотова, правильны. Он считает, что первый этап — вопрос о Польше — закончился еще осенью прошлого года. Сейчас он говорит с рейхсканцлером уже после завершения не только первого, но и второго этапа, который закончился поражением Франции. СССР и Германия должны исходить сейчас из положения, возникшего не только в результате поражения Польши, но и продвижения Германии в Норвегию, Данию, Голландию, Бельгию и Францию. Если говорить в данный момент об итогах советско-германских соглашений, то надо сказать, что Германия, не без воздействия пакта с СССР, сумела так быстро и со славой для своего оружия выполнить свои операции в Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии и Франции. Что касается литовского вопроса, то СССР не настаивал на пересмотре соглашения от августа 1939 г. в том направлении, чтобы Литва перешла из сферы интересов Германии в сферу интересов СССР, а восточ[ная] часть Польши — к Германии. Если бы Герма-

___________________
* См. док. 359.

ния возражала против этого, СССР не настаивал бы на своей поправке. Что касается известного "кусочка" Литвы, то СССР, к сожалению, не имеет ответа германского правительства по этому вопросу, но это вопрос мелкий. Что касается Буковины, то, хотя это и не было предусмотрено дополнительным протоколом, СССР сделал уступку Германии и временно отказался от Южной Буковины, ограничившись Северной Буковиной, но сделал при этом свою оговорку, что СССР надеется, что в свое время Германия учтет заинтересованность Советского Союза в Южной Буковине. СССР до сих пор не получил от Германии отрицательного ответа на высказанное им пожелание, но Германия вместо такого ответа гарантировала всю территорию Румынии, забыв об указанной нашей заинтересованности и вообще дав эти гарантии без консультации с СССР и в нарушение интересов СССР.

Гитлер заявляет, что Германия и так пошла значительно навстречу тем, что согласилась и вообще на передачу Северной Буковины, т.к. раньше договорились только о Бессарабии. Для решения вопросов на будущее Советский Союз должен понять, что Германия находится в борьбе не на жизнь, а на смерть, которую она успешно закончит. Но Германия нуждается в определенных хозяйственных и военных предпосылках. Эти предпосылки Германия должна себе при всех условиях обеспечить, и это Советский Союз должен понять, так же, как он, Гитлер, должен был учесть и учел некоторые требования СССР. Эти предпосылки не противоречат соглашениям между СССР и Германией. Это могло бы иметь место лишь тогда, если бы Германия хотела захватить Финляндию или Бессарабию, но этого никогда не случится, и если Германия и СССР будут открыты по отношению друг к другу, они не нарушат своих соглашений.

Балтийское море, по мнению Гитлера, не должно стать театром военных действий. Германия признает, что Финляндия является областью русских интересов. Если же она стремится обеспечить необходимые ей, Германии, нефтяные источники в Румынии, то это не противоречит, считает Гитлер, соглашению о Бессарабии. Советский Союз должен понять, что для Германии нужны некоторые предпосылки, которые она на время войны хочет себе обеспечить.

Из расширенной совместной работы с Германией Советский Союз может получить совсем другие, гораздо большие выгоды, чем если сейчас, во время войны, будут внесены незначительные коррективы, которые не принесут особой пользы Советскому Союзу. Он, Гитлер, видит другие районы, в которых Советский Союз может иметь успех и которые лежат вне районов европейской войны, где Россия может иметь большие результаты, как Германия их имела в Европе.

«Я считаю, — говорит Гитлер, — что наши успехи будут больше, если мы будем стоять спиной к спине и бороться с внешними силами, чем если мы будем стоять друг против друга грудью и будем бороться друг против друга».

Молотов говорит, что он согласен с выводами рейхсканцлера. Руководители советского государства, и прежде всего И.В.Сталин, считают, что можно и целесообразно, при определенных условиях, договориться, чтобы идти по пути дальнейшего положительного развития советско-германских отношений, по пути участия в некоторых совместных акциях. Но, чтобы наши отношения были прочными, надо устранить недоразумения второстепенного характера, не имеющие большого значения, но осложняющие их дальнейшее развитие в положительном направлении. Таким вопросом является Финлян-

дня. Можно считать бесспорным, что при хороших отношениях между Германией и Советским Союзом Балтийское море не превратится в театр военных действий и там никто не сможет играть никакой роли. Финляндский вопрос следовало бы провести так, как он был решен в прошлом году. В Финляндии не должно быть германских войск, а также не должно быть тех политических демонстраций в Германии и в Финляндии, которые направлены против интересов Советского Союза. Между тем, правящие круги Финляндии проводят в отношении СССР двойственную линию и доходят до того, что прививают массам лозунг, что «тот не финн, кто примирился с советско-финским мирным договором 12 марта». Для того, чтобы перейти к новым задачам, эти вопросы должны быть урегулированы.

Гитлер считает, что этот вопрос нужно расчленить. Первое по вопросу о политических демонстрациях. Здесь трудно сказать, кто организует эти демонстрации, и этот вопрос можно урегулировать дипломатическим путем. Что же касается пребывания германских солдат в Финляндии, то он уверяет, что если другие вопросы будут решены, то и этот вопрос будет урегулирован. Что касается демонстраций в Германии, то, наоборот, в его стране всегда делалось все, чтобы финны согласились на русские требования. То же было и в отношении Румынии: он, Гитлер, сказал Каролю, чтобы тот принял русские требования.

Молотов продолжает, что в отношении Финляндии он считает, что выяснить этот вопрос является его первой обязанностью, для этого не требуется нового соглашения, а следует лишь придерживаться того, что было установлено, т.е. что Финляндия должна быть областью советских интересов. Это имеет особое значение теперь, когда идет война. Советский Союз, хотя и не участвовал в большой войне, все же воевал против Польши, против Финляндии и был совсем готов, если бы требовалось, к войне за Бессарабию. Если германская точка зрения на этот счет изменилась, то он хотел бы получить ясность в этом вопросе.

Гитлер заявляет, что точка зрения Германии на этот вопрос не изменилась, но он только не хочет войны в Балтийском море. Кроме того, Финляндия интересует Германию только как поставщик леса и никеля. Германия не может терпеть там сейчас войны, но считает, что это область интересов России. То же относится и к Румынии, откуда Германия получает нефть; там тоже война недопустима.

«Если мы перейдем к более важным вопросам, — говорит Гитлер, — то этот вопрос будет несущественным. Финляндия же не уйдет от Советского Союза».

Затем Гитлер интересуется вопросом, имеет ли Советский Союз намерение вести войну в Финляндии. Он считает это существенным вопросом.

Молотов отвечает, что если правительство Финляндии откажется от двойственной политики и от настраивания масс против СССР, все пойдет нормально.

Гитлер говорит, что он боится, что на этот раз будет воевать не только Финляндия, но и Швеция.

Молотов отвечает, что он не знает, что сделает Швеция, но думает, что как Советский Союз, так и Германия заинтересованы в нейтралитете Швеции. Он не знает, каково сейчас мнение германского правительства по этому вопросу^[87]. Что же касается мира в Балтийском море, то СССР не сомневается, что мир в Балтийском море обеспечен.

Гитлер полагает, что следует учесть те обстоятельства, которые, возможно, не имели бы места в других районах. Можно иметь военные возможнос-

ти, но условия местности таковы, что война не будет быстро окончена. Если будет продолжительное сопротивление, то это может оказать содействие созданию опорных английских баз. Тогда Германии самой придется вмешаться в это дело, что для нее нежелательно. Он бы так не говорил, если бы Россия действительно имела повод обижаться на Германию. После окончания войны Россия может получить все, что она желает. Переговорив с Риббентропом, Гитлер добавляет, что они только что получили ноту от финляндского правительства, в которой оно заявляет, что будет жить в тесном содружестве с Советским Союзом.

Молотов делает замечание, что не всегда слова соответствуют делам. В интересах обеих стран, чтобы был мир в Балтийском море, и если вопрос о Финляндии будет решен в соответствии с прошлогодним соглашением, то все пойдет очень хорошо и нормально. Если же допустить оговорку об отложении этого вопроса до окончания войны, это будет означать нарушение или изменение прошлогоднего соглашения.

«Мы можем перейти к обсуждению других вопросов, — заявляет после этого Молотов, — однако в отношении Финляндии я высказал точку зрения советского правительства и хотел бы знать от германского правительства его мнение по этому поводу».

Гитлер утверждает, что это не будет нарушением договора, т.к. Германия лишь не хочет войны в Балтийском море. Если там будет война, то этим будут усложнены и затруднены отношения между Германией и Советским Союзом, а также затруднена дальнейшая большая совместная работа. «Эта моя точка зрения останется неизменной», — заявляет Гитлер.

Молотов считает, что речь не идет о войне в Балтийском море, а о финском вопросе, который должен быть решен на основе прошлогоднего соглашения.

Гитлер делает замечание, что в этом соглашении было установлено, что Финляндия относится к сфере интересов России.

Молотов спрашивает: «В таком же положении, как, например, Эстония и Бессарабия?»

Гитлер говорит, что он только не хочет войны в Финляндии и, кроме того, на время войны Финляндия является для Германии важным поставщиком.

Молотов отмечает, что оговорка Гитлера — это новый момент, который раньше не возникал. В соглашении советские интересы признавались без оговорок.

Гитлер не считает это новым моментом, он говорит, что когда СССР вел с Финляндией войну, Германия оставалась лояльной, хотя это создавало большую опасность. Германия же давала советы Финляндии пойти на требования России.

«Как Вы говорили, — добавляет Гитлер, — что Польша будет источником осложнений, так теперь заявляю я, что война в Финляндии будет источником осложнений. Россия уже получила львиную долю выгод».

Гитлер заявляет далее, что он русским не делает таких предложений, которые бы противоречили договору, напротив, СССР сам предложил обменять часть Польши на Литву, что противоречило договору. Теперь он не просит изменения договора, а лишь хочет сохранить мир в Финляндии. При гениальности русской политики России удастся обеспечить без войны свои интересы в Финляндии. Имеются более крупные возможности успехов, чем интересы в районах Балтийского моря.

Молотов говорит, что ему не понятно, почему так остро ставится вопрос о войне в Балтийском море. В прошлом году была гораздо более сложная обстановка и речи об опасностях войны не было. Не говоря о Бельгии, Голландии, Дании и Норвегии, Германия добилась поражения Франции, а также считает Англию уже побежденной, — откуда же может теперь появиться такая опасность войны в Балтийском море? Германия должна вести ту же политику в отношении предусмотренных прошлогодним соглашением интересов СССР, которую она вела в прошлом году, без оговорок, больше ничего не требуется.

Гитлер говорит, что он также имеет свое мнение о военных делах, и считает, что может повлечь значительные осложнения, если Америка и Швеция вступят в эту войну. Он хочет окончить войну успешно, и хотя в состоянии ее продолжать, он не может вести ее бесконечно. Новая война в Балтийском море будет значительной нагрузкой, а вступление в войну Швеции может вызвать осложнения, которые трудно предвидеть.

«Объявила бы Россия немедленно войну Америке, если бы та вступила в войну?» — спрашивает Гитлер.

Молотов считает этот вопрос не актуальным.

Гитлер замечает, что когда он будет актуален, будет уже поздно.

Молотов отвечает, что сейчас нет признаков такого рода событий.

Гитлер делает замечание, что они сейчас говорят о совершенно теоретических вопросах, и он хотел бы, чтобы они вернулись к делу. Германия имеет успехи за этот год, но она вела гигантскую войну, Россия же не вела войны, но имеет успехи. Нельзя забывать того, что Россия огромна — от Владивостока до Европы, а Германия — маленькая и к тому же перенаселена.

Молотов говорит, что он согласен, что Финляндия — это вопрос частный, но тут Советский Союз не требует ничего нового и хочет оставить так, как это было в прошлом году.

Гитлер заявляет: он думает, что тут вопрос обстоит так:

1. Он признает, что Финляндия — область интересов России. Германия только против войны.

2. Что касается демонстраций, — ясно, что с германской стороны ничего подобного не предпринималось. Если какие-то люди делают демонстрации в Германии, то это легко устранить дипломатическим путем.

3. Для него ясно, что эти вопросы ничтожны и смешны в сравнении с той огромной работой в будущем, которая предстоит. С другой стороны он не видит, чтобы Финляндия могла причинить большое беспокойство Советскому Союзу. Что касается войск, то после того, как они пройдут, их больше не будет в Финляндии. Он повторяет, что они сейчас говорят о теоретической проблеме, в то время как начинает разрушаться огромная империя в 40 миллионов квадратных километров. Когда она разрушится, то останется, как он выражается, «конкурсная масса»* и она сможет удовлетворить всех, кто имеет потребность в свободном выходе к океану. При этом дело обстоит так, что собственник этой «массы» будет разбит германским оружием.

Эта «масса» управляется маленькой группой людей в 45 милл[ионов] человек, и он, Гитлер, преисполнен решимости ликвидировать эту группу владельцев. США тоже сейчас не делают ничего другого, как попытки урвать отдельные куски от этой распадающейся «массы». Он хочет сконцентрироваться на уничтожении сердца этой «массы». Поэтому Германии не симпа-

___________________
* Konkursmasse (нем.) — имущество несостоятельного должника.

тична война в Греции, т.к. она отвлекает силы от центра. Уничтожение островов приведет к падению всей Британской империи. Мысль, что из Канады (к слову сказать, он ничего против Канады не имеет) можно будет продолжать войну, является утопией.

Все эти вопросы должны явиться предметом обсуждений в ближайшее время. Он думает, что все государства, которые могут быть заинтересованы в этом, должны отложить свои мелкие конфликты для того, чтобы решить этот гигантский вопрос. Этими государствами являются: Германия, Франция, Италия, Россия и Япония.

Молотов говорит, что СССР интересуют эти вопросы. В этом отношении он может сказать меньше, чем рейхсканцлер, т.к. естественно, что меньше был занят этими общими вопросами, чем Гитлер. Советский Союз может участвовать в широких акциях вместе с другими государствами: Германией, Италией и Японией, и Молотов готов приступить к обсуждению этих вопросов, однако то, что уже согласовано, решено и не требует разъяснений, должно проводиться. Мнение советского правительства по обсуждавшемуся здесь вопросу высказано ясно и теперь ответ за германской стороной.

Гитлер говорит, что, по его мнению, будет более правильно, если все вопросы обсудить более широко, т[ак] к[ак] тогда будет возможно взвесить важность отдельных вопросов. Эта работа чрезвычайно трудная. Сюда он также хочет включить Францию, только надо помнить, что она, Франция, не аннексирована Германией, а побеждена германским оружием. Нужно будет создать мировую коалицию из стран: Испании, Франции, Италии, Германии, Советского Союза и Японии. Все они будут удовлетворены этой «конкурсной массой». Тут есть интересные вопросы, для решения которых необходимо нейтрализовать противоречия, имеющиеся между отдельными странами. В Европе уже удалось достичь удовлетворения Германии, Италии, Франции, Испании. Это было нелегко, но ввиду больших возможностей удалось уладить противоречия.

Теперь речь идет о Востоке. В первую очередь — отношения между Советским Союзом и Турцией. Это очень важный вопрос, и тут СССР должен сказать свое мнение.

Великое азиатское пространство нужно разделить на восточноазиатское и центральноазиатское. Последнее распространяется на Юг, обеспечивая выход в открытый океан, и рассматривается Германией как сфера интересов России.

Для осуществления всего этого требуется, конечно, продолжительное время, 50—100 лет.

Молотов говорит, что Гитлер коснулся больших вопросов, которые имеют не только европейское значение. Он хочет остановиться прежде на более близких к Европе делах. Речь идет о Турции. Отмечая, что СССР является черноморской державой, вернее сказать, главной черноморской державой, он считает, что германское правительство поймет значение, которое имеет этот вопрос для Советского Союза. Попутно же он в этой связи должен коснуться еще одного спорного пункта. Речь идет о Румынии и связанных с этим вопросах. Что касается Румынии, то здесь советское правительство выразило свое неудовольствие тем, что без консультации с ним Германия и Италия гарантировали неприкосновенность румынской территории. Он считает, что эти гарантии были направлены против интересов Советского Союза. С этим фактом приходится считаться. Из заявленного рейхсканцлером он понял, что Германия на определенное время не считает возможным отказаться от этих

гарантий. Это не может не затрагивать интересов Советского Союза как черноморской державы, весьма заинтересованной в положении черноморских держав и проливов. В отношении черноморских проливов нужно сказать, что они не раз являлись воротами для нападения на Россию. Это было в Крымскую войну 1855—1856 годов и в 1918 и 1919 годах.

Молотов заявляет, что он хотел бы знать, что скажет германское правительство, если советское правительство даст гарантии Болгарии на таких же основаниях, как их дала Германия и Италия Румынии, причем с полным сохранением существующего в Болгарии внутреннего режима, если угодно, [не] на сотни, а тысячи лет. Он по этому вопросу хотел бы по возможности заранее договориться. Турция знает, что Советский Союз не удовлетворен конвенцией Монтре^[95] в отношении проливов, следовательно, этот вопрос очень актуальный.

Гитлер говорит, что относительно соглашения в Монтре это как раз то, о чем ему говорил Риббентроп, который говорил также об этом с Италией и выяснил, что Италия настроена благожелательно. Он, Гитлер, считает, что вопрос о проливах должен быть решен в пользу Советского Союза.

В связи с поставленным Молотовым вопросом Гитлер считает нужным отметить два момента:

1. Румыния сама обратилась с просьбой о гарантии, т.к. в противном случае она не могла уступить части своей территории без войны.

2. Италия и Германия дали гарантии, т.к. этого требовала необходимость обеспечения нефтяных источников и т.к. Румыния обратилась с просьбой об охране месторождений нефти. Для этого были необходимы воздушные силы и некоторые наземные войска, т.к. приходилось считаться с возможностью высадки английских войск. Однако, как только окончится война, германские войска покинут Румынию.

В отношении Болгарии Гитлер считает, что нужно узнать, желает ли Болгария иметь эти гарантии от Советского Союза и каково будет к этому отношение Италии, т.к. она наиболее заинтересована в этом вопросе. В отношении проливов — Россия должна получить безопасность в Черном море. Он желал бы лично встретиться со Сталиным^[171], т.к. это значительно облегчило бы ведение переговоров, он надеется, что Молотов все ему, Сталину, передаст.

Молотов с удовлетворением отмечает последнее и говорит, что с удовольствием передаст об этом Сталину. Мы хотим одного: гарантировать себя от нападения через проливы. Этот вопрос СССР может решать с Турцией. Гарантии Болгарии помогли бы его надежнее решать. Он добавляет, что СССР считает необходимым позаботиться о том, чтобы в будущем на Советский Союз не могли напасть через проливы, как это делала не раз Англия. Он думает, что этот вопрос можно будет решать путем договоренности с Турцией.

Гитлер заявляет, что это соответствовало бы тому, что ему высказал Риббентроп, — это абсолютное обеспечение Черного моря путем пересмотра конвенции в Монтре, чтобы проливы давали возможность торговым судам заходить в проливы в мирное время, но чтобы русские военные суда имели всегда свободный выход и чтобы вход для военных судов нечерноморских держав был закрыт.

Молотов полагает, что в отношении проливов дело обстоит так, что СССР заинтересован в гарантии проливов от возможного проникновения Англии, которая особенно благодаря Греции, а также Турции имеет военные базы поблизости от проливов. Он говорит о желании советского правительства, чтобы решение этого вопроса было проведено на деле, а не осталось обещанием. Он знает, кто определяет политику Германии, поэтому он хочет полу-

чить от рейхсканцлера ответ на его вопрос о гарантиях Болгарии, причем еще раз повторяет, что внутренний режим в Болгарии абсолютно не будет затронут и, кроме того, СССР готов поддержать стремление Болгарии к получению выхода в Эгейское море, считая это ее стремление законным. Гитлер считает, что, по его мнению, для этого необходимо:

1) Выяснить, желает ли сама Болгария этих гарантий Советского Союза,

2) Обсудить этот вопрос с дуче.

Молотов говорит, что он не считает, что этот вопрос должен быть здесь сейчас решен, а лишь хочет знать мнение рейхсканцлера.

Гитлер отвечает, что до переговоров с дуче ничего сказать не может. Что касается Дунайского вопроса, то в нем больше всего заинтересована Германия, так как она является самой промышленной придунайской страной, вопрос же прохода в Черное море Германию не интересует. Эти все вопросы нужно внимательно обсудить, так как нужно устранить все трения, которые могут помешать большой будущей работе.

Молотов еще раз считает необходимым отметить, что у СССР в вопросе проливов — чисто оборонительная задача, Россия через проливы никогда ни на кого не нападала; это подтверждается историей.

Гитлер заявляет, что это ясно, так как Россия — черноморское государство, но он думает, что кроме этого Россия будет иметь и другие интересы на будущее. Он считает, что в вопросе об интересах СССР в азиатском пространстве СССР должен прийти к соглашению с Японией. Он видит некоторые признаки, свидетельствующие о том, что у Японии есть желание к сближению с Россией. То же и в отношении китайской войны. С Японией можно говорить по этому поводу.

Молотов отмечает, что и другие вопросы интересуют также Советский Союз. Советский Союз, как большая и мощная страна, не может стоять в стороне от решения больших вопросов как в Европе, так и в Азии. Что касается советско-японских отношений, то они хотя и медленно, но улучшаются в последнее время, теперь они, очевидно, должны развиваться быстрее. В этом Германия оказывает СССР свое содействие, и он за это признателен германскому правительству. Нужно найти компромиссный выход из того положения, которое создалось между Китаем и Японией, причем выход, почетный для Китая; в этом отношении СССР и Германия могли бы сыграть важную роль. Все это нужно обсудить в дальнейшем, когда приедет в Москву Риббентроп.

Гитлер сожалеет, что ему до сих пор не удалось встретиться с такой огромной исторической личностью, как Сталин, тем более, что он думает, что, может быть, и он сам попадет в историю. Он полагает, что Сталин едва ли покинет Москву для приезда в Германию, ему же, Гитлеру, во время войны уехать никак невозможно.

Молотов присоединяется к словам Гитлера о желательности такой встречи и выражает надежду, что такая встреча состоится.

На этом беседа заканчивается. Беседа продолжалась 3 часа 30 минут.

Беседу записали В.Богданов, В.Павлов

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. 49—67.

Опубл.: Новая и новейшая история. — 1993. — № 5. — С. 80—88.

512. БЕСЕДА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ И.РИББЕНТРОПОМ

13 ноября 1940 г.

Сов. секретно Особая папка

Риббентроп заявляет, что он хотел бы сделать некоторые дополнения и уточнения к тому, что сказал фюрер*. При этом он хочет ограничиться высказываниями о возможности определить в широких чертах линии советско-германского сотрудничества на будущее и повторить предпосылки для такого сотрудничества, о которых он уже писал Сталину^[176]. Он хотел бы изложить «сырые мысли», как он их себе представляет, т.е. мысли, которые, может быть, в будущем могли бы быть реализованы. Эти мысли заключаются в сотрудничестве между государствами — участниками пакта трех и СССР. Риббентроп думает, что сначала надо найти путь, чтобы совместно в широких чертах установить сферы интересов четырех государств, и затем особо договориться о проблеме Турции. Проблемы разграничения сфер интересов касаются четырех государств, в то время как проблема Турции затрагивает только Германию, Италию и СССР. После того как Молотов переговорит со Сталиным и после того как Германия и СССР договорятся по этому комплексу вопросов, министр думает, что Германия и СССР вступят в контакт с Японией и Италией с целью выяснения возможностей приведения их интересов к одной формуле. Что касается Турции, то он имеет в виду контакт с Италией. Можно было бы найти «модус процеденти»** для оказания на турок влияния в желательном направлении. Если можно будет привести к одному знаменателю интересы этих стран, что Риббентроп считает не невозможным и выгодным для заинтересованных сторон, тогда можно было бы зафиксировать эти оба комплекса в доверительных документах между ними, если СССР разделяет взгляды Германии о воспрепятствовании расширению войны и стоит на точке зрения ее окончания. Он добавляет, что думал, что правильно понял со слов Молотова, что все эти вопросы заслуживают изучения. Я представляю себе, что конечной целью этого изучения должно быть заключение соглашения между участниками пакта трех с одной стороны и СССР — с другой стороны о сотрудничестве четырех держав в этом смысле. Чтобы рассмотреть эти дела более конкретно, он набросал несколько пунктов, из которых, по его мнению, должно состоять это соглашение. Он хотел бы подчеркнуть, что в такой конкретной форме он, Риббентроп, не говорил ни с Японией, ни с Италией. Он думал, что эти мысли должны быть в первую очередь выяснены между СССР и Германией. Разумеется, в общих чертах он обсудил эти мысли с Японией и Италией. Он хотел бы сказать одно, а именно, что высказанное им не будет предложением, а будет только мыслями в сыром виде. Он просит переговорить со Сталиным о возможности такого

___________________
* См. док. 511.
** Modus procedenti (лат.) — способ, манера действования, обеспечивающая достижение цели.

соглашения. Следующим этапом должны быть переговоры с Италией и Японией. Все это будет иметь смысл тогда, когда будет достигнута ясность в этих вопросах. Он мыслит себе соглашение между участниками пакта трех и СССР примерно в следующем виде: (Риббентроп достает из кармана бумагу и говорит дальше, смотря на бумагу):

«Правительства государств—участников тройственного пакта, руководствуясь желанием установить новый порядок, содействующий благосостоянию народов, в интересующих их сферах с целью создания базиса для их сотрудничества пришли к соглашению о нижеследующем:

1) Согласно пакту трех держав Германия, Япония и Италия пришли к соглашению, что нужно воспрепятствовать расширению войны в мировой конфликт и что необходимо совместно работать для установления мира. Они объявили о своем желании привлечь к сотрудничеству с ними другие народы в других частях мира, поскольку эти народы согласны дать своим стремлениям то же направление. СССР заявляет о своей солидарности с этими целеустремлениями и решил со своей стороны политически сотрудничать с участниками пакта трех.

2) Германия, Италия, СССР, Япония обязуются уважать сферы взаимных интересов. Постольку поскольку сферы этих интересов соприкасаются, они будут в дружественном духе договариваться по всем возникающим из этого факта вопросам.

3) Договаривающиеся стороны не будут поддерживать группировок, направленных против одной из них. Они обязуются поддерживать друг друга экономически и будут стремиться расширить свои экономические соглашения.

4) Это соглашение можно было бы заключить на продолжительный срок, скажем,на 10 лет.

К этому соглашению можно было бы добавить дополнительное секретное соглашение в какой-либо форме. В этом дополнительном соглашении можно было бы со ссылкой на открытое соглашение зафиксировать центры тяжести территориальных аспирации договаривающихся четырех сторон. Что касается Германии, то кроме ревизий, которые должны быть проведены в Европе при заключении мира, центр тяжести ее аспирации лежит в Средней Африке. Что касается Италии, то, помимо европейских ревизий, ее аспирации будут распространяться на Северо-Восточную и Северную Африку. Центр тяжести аспирации Японии надо выяснить дипломатическим путем в переговорах с ней. Риббентроп предполагает, что аспирации Японии можно было бы направить по линии южнее Маньчжоу-Го и Японских островов. Что касается СССР, то этот вопрос можно было бы выяснить. Он предполагает, что центр тяжести аспирации СССР лежит в направлении на Юг, т.е. к Индийскому океану. Можно было бы это соглашение дополнить пунктом, в силу которого эти державы будут уважать обоюдные притязания.

Можно было бы подумать о втором дополнительном протоколе, в котором было бы зафиксировано следующее: Германия, Италия и СССР согласились во взглядах, что в их интересах привлечь Турцию к сотрудничеству с ними. Они обязуются вести в этом отношении одну и ту же политику. Германия, Италия и СССР будут действовать в том направлении, чтобы статут Монтре⁹⁵был заменен другим статутом. По этому новому статуту Советскому Союзу Должны быть предоставлены права прохода его военного флота через проливы, в то время как другие державы, за исключением черноморских, Италии

и Германии, должны отказаться от своих прав на пропуск своих военных судов через проливы. При этом само собой разумеется, что проливы остаются открытыми для всех торговых судов. Если СССР склонен к сотрудничеству с Италией и Японией, Германия это приветствовала бы».

Риббентроп полагает, что отдельные вопросы можно было бы выяснить дипломатическим путем через дипломатических представителей: в Москве через графа Шуленбурга, в Берлине — через полпреда. Из письма Сталина* он, Риббентроп, понял, что тот не отрицательно относится к сотрудничеству СССР с тремя государствами. Он думает, что дипломатические переговоры могли бы завершиться нанесением министрами иностранных дел визита т. Сталину и подписанием такого соглашения. Ясно, что это нужно изучить во всех отношениях. Он не хотел бы настаивать на получении ответа от Молотова, так как этот вопрос, само собой разумеется, нуждается в изучении и обсуждении.

Он хотел бы еще добавить следующее к высказанному им. Министр говорит о том, что он всегда проявлял интерес к отношениям между СССР и Японией. Он не знает, может ли он спросить у Молотова о состоянии этих отношений. Со слов Молотова он понял, что имеются признаки, что эти отношения будут улучшаться более быстрыми темпами. Он располагает информацией, что в Японии придают значение заключению пакта о ненападении с СССР. Он не хочет вмешиваться в эти дела, но считает, что может быть полезно переговорить по этим вопросам^[63]. Может быть, выявится необходимость посреднического влияния Германии. Он помнит слова Сталина, что азиатов он, Сталин, знает лучше, чем Риббентроп. Но он, Риббентроп, знает, что Япония готова к соглашению с СССР на широкой основе. Если удастся заключить пакт о ненападении, то Япония хотела бы в широком масштабе урегулировать все висящие в воздухе вопросы советско-японских отношений. Японцы его ни о чем не просили. Но Риббентроп говорит, что им получены сведения, что японское правительство в случае заключения договора о ненападении готово признать интересы СССР во Внешней Монголии и Синьцзяне, если удастся достигнуть соглашения с Китаем. В случае присоединения СССР к пакту трех, что было бы равносильно договору о ненападении с Японией, стало бы возможным установить сферы интересов СССР в Британской Индии.

В вопросах сахалинских концессий японцы тоже готовы были бы пойти навстречу, если состоится соглашение. Но японцы должны для этого преодолеть некоторое сопротивление внутри страны.

Тов. Молотов просит разрешить ему сделать несколько замечаний к сказанному Риббентропом. Он хотел бы начать с конца, а именно с советско-японских отношений. Он уже выразил надежду на то, что есть основания быстрее пойти вперед по тому пути, по которому развивались советско-японские отношения в этом году. Они в общем развивались в положительном направлении, хотя и не без перебоев, задержек и пр. Японское правительство поставило вопрос о заключении пакта о нейтралитете. СССР счел это предложение в принципе приемлемым и дал ответ с изложением своей точки зрения в целом. После этого последовало заявление японского правительства, содержавшее предложение о заключении пакта о ненападении. С советской стороны японцам было на это заявлено, что вопрос этот требует допол-

___________________
* См. док. 458.

нительного рассмотрения. Таково состояние советско-японских отношений, которые, по мнению Молотова, должны углубляться. В настоящее время, как представляет себе советская сторона, дело за тем, чтобы Япония дала ответ на упомянутое выше и переданное Японии еще через Того изложение советской точки зрения, причем Татекава обещал запросить мнение японского правительства по поводу соображений, изложенных советской стороной, и, таким образом, дать ответ на них. Этот вопрос связан с целым комплексом дел, и требуется некоторое время для установления взаимопонимания.

По другим вопросам, затронутым рейхсминистром, Молотов хотел бы сделать несколько замечаний и в свою очередь поставить ряд вопросов Риббентропу. В отношении Турции и проливов советское правительство исходило из того, что, во-первых, нужно договориться с Турцией по вопросу о проливах. Во-вторых, что конвенция Монтре не годится. В-третьих, для СССР, как для черноморской державы, необходимо получить реальные гарантии от нападения со стороны Англии через проливы, как Англия это делала несколько раз раньше. Надо обсудить конкретные формы гарантий от такого нападения и обеспечения безопасности для черноморских держав и СССР. Этот вопрос нуждается в изучении и требует для своего разрешения известного времени.

Риббентроп (прерывая переводчика) говорит, что он думает, что сотрудничество СССР, Италии и Германии должно вызволить Турцию из ее связей с Англией и привести к выполнению пожеланий СССР о проливах. Причем удовлетворение желаний СССР надо произвести вопреки некоторым стремлениям Италии. Германия заинтересована в проливах во вторую очередь. В первую очередь заинтересована в них Россия. Наши интересы идут параллельно. В то время, как Германия заинтересована в проливах на время войны, желая воспрепятствовать попытке англичан зайти в Черное море, СССР заинтересован в проливах постоянно.

Молотов, дополняя высказанное, говорит, что Риббентроп должен согласиться с положением, что Германия не является черноморской державой. Для нее проливы имеют не второе, а, пожалуй, десятое значение, для Италии, тоже нечерноморской державы, проливы имеют, может быть, пятое значение. Для СССР вопрос о проливах чрезвычайно важен, так как Советский Союз подвержен непосредственному нападению на свои границы со стороны проливов. У Германии «не болит душа» в этом вопросе. В связи с интересами обеспечения безопасности СССР от нападения через проливы особенно важен вопрос о Болгарии. Причем Молотов подчеркивает, что Советский Союз не интересует внутренняя жизнь Болгарии, которую болгары могут устраивать, как хотят, на столетия и тысячелетия. СССР не только считает необходимым коснуться Турции, но и связывает вопрос безопасности черноморских границ СССР с советскими гарантиями Болгарии.

Риббентроп говорит, что он не может согласиться с тем, что Италия не заинтересована в проливах. Она в них заинтересована, т.к. находится в Средиземном море.

Молотов делает замечание, что из Черного моря Италии никто и никогда не угрожал и никогда никто не будет угрожать.

Риббентроп отвечает, что он не является морским стратегом и не может судить о стратегическом положении Италии. Что касается гарантирования Болгарии, то он не знает, как сегодня то же заявил и фюрер, как думает на этот счет Болгария. Риббентроп будет иметь возможность переговорить с

государственными деятелями этих государств по этому вопросу. Как он уже говорил, некоторые государства (намек на Болгарию. — В.М.), возможно, присоединятся к тройственному пакту в иной форме, конечно, чем это может быть для СССР. Вопрос о гарантиях Болгарии должен быть обсужден с Италией. Министра интересует, каким образом Молотов связывает гарантирование Болгарии с задачей обеспечения СССР от нападения через проливы.

Молотов указывает, что Болгария, после Турции, является наиболее близко расположенной к проливам черноморской страной и весьма заинтересована в этом вопросе, как черноморская держава. Но в данном случае, поскольку нельзя выяснить всех вопросов, касающихся других стран, интересно было бы узнать точку зрения германского правительства по вопросу о даче гарантии Советским Союзом Болгарии. Он повторяет, что он не говорит, что не надо спрашивать по этому вопросу мнений других государств, но здесь, в Берлине, было бы легче выяснить точку зрения германского правительства, чем другие вопросы.

Риббентроп вновь заявляет, что на этот вопрос германское правительство не может ответить без совещания с Италией. Он хотел бы знать, не соответствует ли стремление СССР гарантировать себя от нападений со стороны Англии через проливы тому, о чем Риббентроп говорил в этом отношении с Италией. Италия, несмотря на свою заинтересованность в проливах, обещала пойти навстречу желаниям СССР и сделать уступки, что его, Риббентропа, очень обрадовало. Какого мнения советское правительство об этом проекте?

Молотов выражает удовлетворение благожелательным отношением Италии к этому вопросу. Он высказал свою точку зрения о том, какое значение имеет этот вопрос для Германии, Италии и СССР, и снова заявляет, что СССР нуждается не только в договоренности по этому вопросу с Турцией, которой принадлежат проливы, но и в реальных гарантиях. В соответствующий ответ СССР по этому вопросу входит также болгарский вопрос с той внешнеполитической точки зрения, которая не затрагивает внутренней жизни Болгарии. В данном случае СССР считает возможным, по аналогии с Румынией, которой Германия и Италия дали гарантии, но дали, не посоветовавшись заранее с СССР и не спросив мнения СССР по этому вопросу, предоставить гарантии Болгарии. Советское правительство считает себя вправе поставить вопрос о даче ими гарантий Болгарии, которая в свою очередь должна Советскому Союзу гарантировать проливы. Причем советское правительство считает нужным спросить мнение Германии по этому вопросу.

(Далее переводчик продолжает прерванный перевод первого ответа Молотова.)

Молотов считает, что вопросы, которые интересуют Советский Союз, не ограничиваются только Турцией. В связи с проливами СССР интересует болгарский вопрос. Советский Союз интересует также вопрос о судьбах Венгрии и Румынии, как государств, граничащих с СССР. Советский Союз не может остаться в стороне от того, как будут решаться судьбы этих стран. Молотов говорит, что он хотел бы получить информацию, что думает «Ось» о Югославии и Греции. Затем насчет судеб Польши. У СССР и Германии имеется протокол на этот счет*. Остается ли этот про-

___________________
* См. Документы... — Т. XXII. — Док. 485.

то кол, предусматривающий обмен мнениями о судьбах Польши, в силе? Если идти еще далее на Запад, СССР интересует вопрос о нейтралитете Швеции. В свое время правительствами обоих государств — СССР и Германии — было высказано мнение, что они оба заинтересованы в нейтралитете Швеции^[87]. СССР и в настоящее время держится того же мнения в этом вопросе. Осталась ли и Германия на прежней точке зрения по вопросу о нейтралитете Швеции?

СССР интересует вопрос о выходе из Балтийского моря: Малый и Большой Бельт, Зунд, Каттегат и Скагеррак. Не целесообразно ли, по примеру дунайского вопроса, созвать также совещание заинтересованных стран по этому вопросу? Он не говорит сейчас о финляндском вопросе, по которому он уже высказал точку зрения советского правительства. Если Риббентроп считает необходимым коснуться сейчас этих вопросов, то это было бы желательно сделать. После этого, заявляет Молотов, он хотел бы коснуться тех вопросов, о которых Риббентроп говорил вначале.

Риббентроп начинает с того, что нельзя забывать, что Германия ведет войну против Англии и не может поэтому сейчас решить целый ряд вопросов. Он должен сказать, что ему поставлено больше того количества вопросов, на которые он в состоянии ответить. Германия заинтересована, говорит Риббентроп, в нейтралитете Швеции. Решить вопрос о таких подробностях, как выход из Балтийского моря, немыслимо, там в настоящее время идет война и поэтому нельзя говорить о решении вопроса о выходе из Балтийского моря. То же самое, в смысле преждевременности, относится и к Польше. Что касается Балкан, то для Германии это территории, в которых она сильно заинтересована экономически, о чем не раз германское правительство заявляло СССР. Германия не желает, чтобы в какой-либо форме Англия мешала ее снабжению оттуда. Риббентропу кажется, что гарантирование Румынии было не понято в Москве. Эта гарантия возникла, когда Риббентроп приехал в Вену, куда были приглашены для переговоров делегации Венгрии и Румынии. Отношения между этими странами были в тот момент очень напряженными. Венгрия была готова начать войну против Румынии, если бы не вмешалась Германия. Для того, чтобы побудить румын пойти на уступки, Германия дала Румынии гарантии. Германия должна была дать эти гарантии, потому что, во-первых, хотела мира на Балканах и, во-вторых, не хотела, чтобы там засела Англия и мешала бы снабжению Германии. В отношении Балкан Германия заинтересована двояко: во-первых, — в сохранении мира для обеспечения ее экономических отношений с Балканскими странами, во-вторых, Германия не хочет, чтобы Англия создала там фронт против нее. Эта заинтересованность обусловлена войной. В тот момент, когда Англия признает свое поражение и попросит нас о мире, Германия ограничится экономическими интересами и германские войска будут выведены из Румынии. Риббентроп хочет еще раз сказать, что Германия не имеет там территориальных интересов.

Молотов говорит, что можно было бы договориться о времени разрешения вопросов о выходе из Балтийского моря, если этого вопроса нельзя решить сейчас.

Риббентроп отвечает, что германские желания заключаются в том, чтобы сделать Балтийское море свободным внутренним морем для судоходства всех прибрежных государств. Всякий, кто сейчас высунет нос за Бал-

тийское море, убедится, что там идет война, и поэтому нельзя говорить о выходе из моря. Он хотел бы свести сегодняшний разговор к более крупным вопросам, он хотел бы поставить вопрос, готов ли СССР сотрудничать с ними. «По другим вопросам мы можем всегда договориться, если мы на основе наших прошлогодних соглашений расширим наши отношения», — говорит министр. Где лежат интересы Германии и СССР? — это подлежит решению. Нужно найти решение, чтобы наши государства не стояли грудью к груди друг друга, а совместно добивались осуществления своих интересов, чтобы они путем совместной работы реализовали свои стремления, не противореча друг другу. Риббентроп хотел бы получить ответ, готов ли СССР изучить этот вопрос и сотрудничать с тремя державами. Из писем Сталина он вынес впечатление, что СССР склонен к этому. Вопросы, которые касаются Германии и СССР, всегда можно решить, важно, чтобы и Германия, и СССР имели общие линии в крупных чертах. С этой точки зрения вопрос Финляндии он считает второстепенным вопросом. Он хотел бы знать, симпатизирует ли СССР в принципе мыслям по вопросу о нахождении выхода в океан, в направлении к Индийскому океану? Обсуждал ли СССР эту мысль?

Молотов говорит, что ему осталось ответить на общие вопросы, затронутые Риббентропом. Он должен обратить внимание на следующее. Гитлер говорил вчера и сегодня, так же, как и Риббентроп, что нечего заниматься частными вопросами, поскольку Германия ведет войну не на жизнь, а на смерть. Молотов не хочет умалять значения того состояния, в котором находится Германия, но из заявлений Гитлера и Риббентропа у него сложилось впечатление, что война уже выиграна Германией и вопрос об Англии по существу уже решен. Следовательно, можно бы выразиться, что если Германия борется за жизнь, то Англия — «за свою смерть». Теперь к вопросу о совместной работе СССР, Японии, Германии и Италии. Он отвечает на этот вопрос положительно, но надо по этому вопросу договориться. Здесь возникает ряд конкретных вопросов. Общий ответ уже был дан в письме Сталина. Он, Молотов, подтверждал здесь и подтверждает еще раз, что нужно искать договоренности. Правильны ли предположения Германии по вопросу о разграничении сфер интересов? Трудно конкретно уже сегодня ответить на этот вопрос, ибо этот вопрос до сих пор Германия не ставила перед СССР и он является для советского правительства новым. Он пока не знает мнения И.В.Сталина и других советских руководителей на этот счет, но ответ СССР вытекает из того, что им уже говорилось. Эти большие вопросы завтрашнего дня с его точки зрения не следует отрывать от вопросов сегодняшнего дня. И если их правильно увязать, то будет найдено нужное решение. То, что ему пришлось иметь ряд бесед с министром и с рейхсканцлером, — это большой шаг вперед в деле выяснения важных вопросов. Как дальше пойти по этому пути, Молотов предоставляет решить Риббентропу. Риббентроп уже говорил, чтобы наши послы граф фон дер Шуленбург и т. Шкварцев продолжили в дипломатическом порядке обсуждение этих вопросов. Если сейчас нет необходимости в других методах, то это предложение приемлемо. Молотов считает, что уже дал ответ на поставленные ему вопросы.

На этом беседа заканчивается.

Беседа продолжалась с 21 до 24 часов в бомбоубежище Риббентропа.

Записал В.Павлов

Предложение г-на Риббентропа от 13 ноября сего года о Пакте четырех держав, переданное В.М.Молотову в Берлине*

Особая папка

1. Согласно пакту трех держав Германия, Япония и Италия пришли к соглашению, что нужно воспрепятствовать расширению войны в мировой конфликт и что необходимо совместно работать для установления мира; они объявили о своем желании привлечь к сотрудничеству с ними другие народы в других частях мира, поскольку эти народы согласны дать своим стремлениям то же направление. СССР заявляет о своей солидарности с этими целеустремлениями и решил со своей стороны политически сотрудничать с участниками пакта трех.

2. Германия, Италия, СССР, Япония обязуются уважать сферы взаимных интересов. Постольку поскольку сферы этих интересов соприкасаются, они будут в дружественном духе договариваться по всем возникающим из этого факта вопросам.

3. Договаривающиеся стороны не будут поддерживать группировок, направленных против одной из них. Они обязуются поддерживать друг друга экономически и будут стремиться расширить свои экономические соглашения.

4. Это соглашение можно было бы заключить на продолжительный срок, скажем на 10 лет.

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. 68—83.

Опубл.: Новая и новейшая история. — 1993. — №5. — С. 88—94.

513. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО В ПОЛНОМОЧНОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СССР В ГЕРМАНИИ

13 ноября 1940 г.

Сов. секретно

МОЛОТОВУ. 12 ноября принял Гафенку, который вручил для передачи т. Калинину письмо Михаила, извещающее о восшествии на престол^[172]. Посланник протестовал против занятия нами островов. Протест я отклонил, заявив, что действия наши правильные. Посланник просил освободить унтер-офицеров, задержанных при занятии островов. Посланник поставил вопрос о создании в Северной Буковине смешанной комиссии по разрешению на месте вопроса гражданства для выезда из Буковины. Оба вопроса обещал рассмотреть.

А.Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 339, д. 2315, л. 26.

___________________
* Из документов 512 (см. с. 73) и 548 (см. с. 135—136) следует, что текст этого предложения был передан не в письменном виде; он был продиктован И.Риббентропом В.М.Молотову во время их беседы.

514. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М.МАЙСКОГО В НКИД СССР

13 ноября 1940 г.

Немедленно Строго секретно

Я видел на днях (до поездки товарища Молотова в Берлин*) Ллойд Джорджа, который высказывал такие мысли на счет перспектив войны: германское вторжение в Англию провалилось, но о подлинной победе в этой войне не может думать ни та, ни другая сторона. Германия, не имея сильного морского флота, не в состоянии сломить мощь Англии, базирующейся главным образом на господстве на море. Англия, не располагая мощной сухопутной армией, не в состоянии разбить Германию на суше, без чего невозможна действительная победа над последней. Если США даже вступят в войну, это мало изменит положение. США потребуется минимум 3 года для того, чтобы набрать, обучить, вооружить армию в 3—4 млн. человек. До этого Англии придется вести войну против Германии в одиночку армией в 4—5 млн. против 8 млн. немцев, и когда, наконец, поспеют американцы, все-таки 8 млн. англо-американцев будут противостоять 8 миллионам немцев, причем качество военной машины (включая генштаб) у немцев будет все-таки выше, чем у их противников. Ллойд Джордж считает, однако, что еще 3 года войны не очень вероятны. Скорее можно ожидать, что в 1941 г., особенно после летней кампании этого года, создастся известное равновесие между воюющими странами тогда мыслима будет более серьезная постановка вопроса о компромиссном мире. К официальным заверениям, что англичане смогут побить Германию с воздуха без успешного наступления на суше, Ллойд Джордж относится скептически. Победа Англии над Германией, по его мнению, возможна была бы только в одном случае — если бы СССР стал союзником Великобритании, но старик хорошо отдает себе отчет в том, что это невозможно. Со свойственной ему образностью языка Ллойд Джордж суммировал положение так: война между Англией и Германией — это все равно, что война между акулой и тигром. Им негде сойтись и встретиться в решающей схватке.

Майский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2237, л. 108—109/110.

515. ТЕЛЕГРАММА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) И.В. СТАЛИНУ

14 ноября 1940 г. Строго секретно

СТАЛИНУ. Сегодня, 13 ноября, состоялись беседа с Гитлером три с половиной часа и после обеда, сверх программных бесед, трехчасовая беседа с Риббентропом. Пока сообщаю об этих беседах кратко. Подробности следуют.

___________________
* См. док. 402, 425, 446, 456, 458, 459, 480, 492, 494, 497, 498, 500—519.

Обе беседы не дали желательных результатов. Главное время с Гитлером ушло на финский вопрос. Гитлер заявил, что подтверждает прошлогоднее соглашение*, но Германия заявляет, что она заинтересована в сохранении мира на Балтийском море. Мое указание, что в прошлом году никаких оговорок не делалось по этому вопросу, не опровергалось, но и не имело влияния. (Продолжение следует.)

(Продолжение) Вторым вопросом, вызвавшим настороженность Гитлера, был вопрос о гарантиях Болгарии со стороны СССР на тех же основаниях, как были даны гарантии Румынии со стороны Германии и Италии. Гитлер уклонился от ответа, сказав, что по этому вопросу он должен предварительно запросить мнение Италии.

Риббентроп упорно настаивал на том, чтобы по вопросу о черноморских проливах мы высказались за пересмотр конвенции Монтре^[95] и за новую конвенцию при участии Турции, СССР, Италии и Германии с дачей гарантий для территории Турции и обещанием удовлетворить законное пожелание СССР о непропуске в Черное море военных судов нечерноморских держав. Я ответил, что по этому вопросу СССР должен договориться с Турцией, имея в виду, что для Германии и Италии, не являющихся черноморскими державами, вопрос о проливах не является существенным с точки зрения их безопасности, а для СССР вопрос о проливах связан не только с заключением нового соглашения с Турцией, но и с реальными гарантиями безопасности СССР. Вопрос же таких гарантий касается не только Турции, но и Болгарии в указанном мною смысле, то есть с дачей гарантий для самой Болгарии. На поставленные вопросы я ответил ему, что «совместную работу» СССР, Германии, Италии и Японии в деле разграничения основных сфер влияния между ними считаю возможной и желательной, но об этом надо договориться, причем следует правильно увязать эти вопросы завтрашнего дня с вопросами сегодняшнего дня. Риббентроп внес, вернее прочитал, черновые наброски («сырые мысли») проекта совместного открытого заявления четырех держав и два проекта секретных протоколов:

А) О разграничении главных сфер интересов четырех держав с уклонением нашей сферы в направлении к Индийскому океану.

Б) О проливах — в духе соглашения между Турцией, СССР, Италией и Германией. Риббентроп предложил эти проекты обсуждать в обычном дипломатическом порядке через послов. (Окончание следует.)

(Окончание) Я сказал, что не возражаю против такого порядка обсуждения этих проектов. Тем самым Германия не ставит сейчас вопрос о приезде в Москву Риббентропа.

Таковы основные итоги. Похвастаться нечем, но по крайней мере выяснил теперешние настроения Гитлера, с которыми придется считаться.

Я еще не обдумал, какое дать коммюнике о моем отъезде из Берлина, так как только что вернулся от Риббентропа, и от него не имею никаких предложений об этом. Если успеете дать совет, прошу это сделать.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2314, л. 41-44.

Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — №8. — С. 117.

___________________
* См. Документы... — Т. XXII. — Док. 484.

516. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО В ПОЛНОМОЧНОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СССР В ГЕРМАНИИ

14 ноября 1940 г. Сов. секретно

Тов. Молотову от Инстанции

Передаем следующий текст проекта коммюнике: «Во время пребывания в Берлине в течение 12—13 ноября с.г. Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и Народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов имел беседу с рейхсканцлером А. Гитлером и министром иностранных дел Германии Риббентропом. Обмен мнений протекал в атмосфере взаимного доверия и установил взаимное понимание по всем важнейшим вопросам, интересующим СССР и Германию*.

В.М. Молотов имел также беседы с рейхсмаршалом Герингом и заместителем Гитлера по партии национал-социалистов имперским министром Гессом. 14 ноября с.г. утром Председатель СНК СССР и Народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов выехал в Москву».

Лучше было бы, чтобы сначала немцы предложили свой проект^[200].

Передал по поручению Инстанции.

Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 339, д. 2315, л. 38—39.

517. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА В НКИД СССР

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Вышинскому, т. Деканозову, т. Лозовскому

14 ноября 1940 г. Строго секретно

В своей речи в парламенте Чаки, говоря о стремлении Венгрии углубить хозяйственные отношения с нами, подчеркнул, что предварительным условием для этого является возможно скорейшее открытие железнодорожного сообщения. Учитывая, что венгры все еще не ратифицировали торгового договора**, можно полагать, что они, не понимая задержки с нашей стороны

___________________
* Последняя фраза вставлена И.В. Сталиным вместо следующего текста, содержавшегося в проекте Молотова: «В этих беседах, протекавших в дружественной атмосфере, состоялся обмен мнениями по внешнеполитическим вопросам между обоими правительствами и был затронут ряд вопросов советско-германских отношений и перспективы их развития» (см. АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 339, д. 2315, л. 54, 55).
** См. док. 354.

в вопросе о прямом железнодорожном сообщении, ожидают сначала нашего согласия начать эти переговоры.

Одновременно открытой телеграммой сообщаю Ерофееву список членов торговой комиссии, которая просит возможно скорее получить визы. Цель поездки изложена в моей телеграмме 8.11.1940 г.

Шаронов

Справка: 8.11.1940 г. Шаронов сообщал, что 17 ноября предполагает прибыть в Москву венгерская делегация для заключения соглашения по поставке осей, скатов, моторов и т.д.

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 318, д. 2189, л. 224.

518. ТЕЛЕГРАММА СОВЕТНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В ГЕРМАНИИ В.С. СЕМЕНОВА В НКИД СССР

14 ноября 1940 г. Строго секретно

Среди иностранных корреспондентов в Берлине широко распространено суждение, что в результате берлинских переговоров товарища Молотова СССР отказывается от заинтересованности на Балканах, получая взамен свободу рук в Азии за счет Ирана и Турции. На этом в основном сходятся журналисты различных направлений: Абола и Чалич (Югославия), американец Лохнер, швед Сванстрем, подозреваемый по связям с гестапо Лекренье (немец) и другие. Заметим, что накануне приезда Молотова итальянский корреспондент газеты «Стампа» уверял, что будет заключен пакт четырех, по которому СССР получит свободу в центрально-азиатском пространстве.

Сванстрем сказал нашему корреспонденту, что эти слухи исходят от самих немцев. Это же утверждал Чалич в сегодняшней беседе с атташе Михайловым, не называя, однако, источника по имени^[201].

Опубликованное немцами коммюнике тождественно нашему тексту*, за исключением второй фразы, где вместо «важнейших вопросов» по-немецки сказано «важных вопросов».

Семенов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 316, д. 2177, л. 129.

___________________
* См. док. 519.

519. КОММЮНИКЕ О ПЕРЕГОВОРАХ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С РУКОВОДИТЕЛЯМИ ГЕРМАНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

14 ноября 1940 г.

Во время пребывания в Берлине в течение 12—13 ноября сего года Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и Народный Комиссар Иностранных Дел В.М. Молотов имел беседу с Рейхсканцлером А. Гитлером и Министром Иностранных Дел г. фон Риббентропом. Обмен мнениями протекал в атмосфере взаимного доверия и установил взаимное понимание по всем важнейшим вопросам, интересующим СССР и Германию.

В.М. Молотов имел также беседу с Рейхсмаршалом г. Герингом и заместителем г. Гитлера по партии национал-социалистов г. Гессом.

14 ноября утром Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и Народный Комиссар Иностранных Дел В.М. Молотов выехал в Москву.

Известия. — 1940. — 15 ноября.

520. БЕСЕДА СОВЕТНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ АФГАНИСТАН B.C. КОЗЛОВА С ПОСЛОМ ТУРЦИИ В АФГАНИСТАНЕ Е.М. ШЕВКЕТОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Деканозову, т. Лозовскому, Генсекретариат

15 ноября 1940г.

Посол осведомился о причине отсутствия полпреда т. Михайлова на киносеансе в английской миссии и словоохотливо рассказал мне следующее:

1. В настоящее время Турция успокоилась и с большим доверием относится к внешней политике Советского Союза. Дружественные отношения между СССР и Турцией существуют уже в течение целых 20 лет, и неожиданно для турок вдруг наступила некоторое время тому назад, что нужно считать уже в прошлом, полоса холодного отношения СССР к Турции, причину которой турки не могут понять, так как, например, факт заключения договора о ненападении между Турцией и Англией^[129] был, как известно, согласован с Москвой. Кроме того, во время последнего пребывания Потемкина в Турции посол спрашивал его мнение об отношении Советского Союза к Турции. Потемкин, якобы, сказал не только от своего имени, но и от имени советского правительства, что отношение Советского Союза к Турции хорошее. На мой вопрос о причинах, как посол выразился, «холодного отношения СССР к Турции», турок ничего не мог сказать и поспешил перейти к другому вопросу.

2. Он сказал, что слышал по радио сообщение о том, что в Румынии в настоящее время имеется два государственных флага — Румынии и Германии. Это очень многозначительный факт, заметил турок, тем более, если учесть, что в настоящее время, по достоверным данным, в Румынии имеется

14 немецких дивизий. Затем посол, сославшись на не совсем точную информацию, которой он располагает, сказал, что он слышал, будто бы Румыния уже распустила свои войска, что, по его мнению, означает полную капитуляцию Румынии перед Германией, т.е. по существу военную оккупацию Румынии.

3. Затем турок перешел к вопросу о войне Италии с Грецией и заметил, что Италия одна не может справиться с Грецией не потому, что она технически плохо вооружена, «а по той причине, что итальянская армия плохо воюет», а этот факт беспокоит Германию и заставляет ее задуматься над необходимостью оказания Италии существенной помощи. По-видимому, она примет в ближайшее время решительные шаги в этом направлении. На мой вопрос, каким образом Германия может это сделать, посол ответил, что, вероятно, Германия использует для этой цели территорию Югославии или Болгарии со всеми вытекающими отсюда последствиями.

4. Затем посол кратко рассказал о взаимоотношениях Германии и Афганистана. Турок заметил, что немцы не понимают психологии афганцев. На мой вопрос, на чем именно базируется этот вывод посла, турок сказал, что немцы стараются показать свою военную мощь путем демонстрации кинофильмов о своей победе над Францией и колоссальном разрушении, причиненном Германией Англии, но этим самым немцы отталкивают от себя афганцев, что видно из того, что афганцы неохотно посещают киносеансы, устраиваемые немецкой миссией. (Посол совсем забыл, что только что просмотренный нами кинофильм у англичан был как раз картиной, стремящейся показать могущество Англии в воздухе и на воде, в результате чего англичане наносят немцам колоссальный ущерб.) На мой вопрос о состоянии торговых отношений между Афганистаном и Германией посол сказал, что они налаживаются. Более того, афганское правительство получило крупный заем от Германии. Немцы, продолжал турок, имеют приверженцев среди некоторой части правящей клики Афганистана, в частности, он назвал фамилии военного министра Ахмуда Хана, министра здравоохранения — Яхья Хана, министра народного хозяйства — Абдула Меджида Хана и др. Особенно он выделил военмина, подчеркнув о том, что он всюду и везде громко кричит о военной мощи Германии. Вся эта группа одно время пыталась всячески препятствовать укреплению взаимоотношений Турции с Афганистаном и даже пыталась вытеснить турок из Афганистана и резко улучшить отношения с Германией. В настоящее время эта группа переменила свою точку зрения и не препятствует туркам укреплять свои отношения с Афганистаном. Посол подчеркнул далее, что министр иностранных дел Али Мухаммед Хан, министр просвещения Наим Хан и некоторые другие являются определенными сторонниками дружбы с Англией.

5. Я спросил турка, как афганцы оценивают поездку т. Молотова в Берлин. Турок ответил следующее: «Они (?) меня много раз спрашивали, какое будет иметь значение этот факт поездки Молотова в Берлин, и первое время были очень обеспокоены предстоящей встречей Молотова с Гитлером, более того, они были напуганы, но как только было получено сообщение о возвращении Молотова в Москву, афганцы несколько успокоились, и даже они рады этой поездке». Слушая эту болтовню турка, я спросил его, чего же конкретно афганцы боялись и чему они радовались. Посол замялся и сказал, что не может конкретно ответить на этот вопрос, но то, что он сказал, действительно правдоподобно.

6. Уже прощаясь, посол снова повторил уже сказанное ранее о том, что турки очень хорошо относятся к СССР, но если Германия займет командную роль в своих взаимоотношениях с СССР и укрепится в Афганистане, многозначительно подчеркнул турок, то вера в Советский Союз у турок этим самым будет подорвана.

В. Козлов

P.S. Интересно отметить, что в момент появления военмина Ахмуда Хана в кинозале (несколько запоздавшего) все присутствующие как по команде встали. После просмотра кинофильма я спросил 1-го секретаря английской миссии Е.В. Флетчера о причинах этого особого почтения, проявленного по отношению к военмину. Флетчер ответил, что такая встреча всегда оказывается в английской миссии военмину и премьеру.

АВП РФ, ф. 071, on. 22, п. 192, д. 7, л. 72—75.

521. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО В НКИД СССР

75 ноября 1940 г.

Немедленно Строго секретно

Поездка товарища Молотова в Берлин* вызвала в здешних правительственных и политических кругах смешанные чувства разочарования, раздражения и тревоги. В течение последних 1¹/₂—2 месяцев в этих кругах (а особенно в МИД) все больше укреплялось мнение, что дело идет к неизбежной «ссоре» между СССР и Германией из-за Балкан, что СССР поэтому автоматически «придет» к Англии даже без того, чтобы Англия приложила сколько-нибудь серьезные усилия для привлечения его на свою сторону, — и вдруг такой неожиданный оборот. Тем не менее прессе были даны указания держаться осторожно, СССР особенно не дразнить и большого шума по поводу берлинского свидания пока не поднимать. Газеты до сих пор в общем следовали инструкциям. Одновременно началась усиленная обработка английских и иностранных журналистов МИД, о характере которой может дать представление нижеследующий разговор заведующего отделом печати Форин оффиса Ридсдейла с одним знакомым мне корреспондентом. Ридсдейл заявил ему, что недели три назад Криппс передал сов[етскому] пра[вительству] предложения «первостепенной важности» по вопросу об улучшении англо-советских отношений, предложения, по сравнению с которыми такие вопросы, как Дунайская комиссия, балтийские пароходы и так далее, «теряют всякое значение»**. Несмотря на все усилия Криппса, ему все-таки «не удалось повидать в связи с этими предложениями Молотова, который, очевидно, был слишком занят разговорами с немцами». Молотов уехал в Берлин, оставив' британские предложения без ответа. «Вероятно, —

___________________
* См. док. 402, 425, 446, 456, 458, 459, 480, 491, 494, 497, 498, 500-519.
** См. док. 460.

прибавил Ридсдейл, — имея эти предложения в кармане, Молотов сможет выторговать у Гитлера лучшие условия». В заключение Ридсдейл долго доказывал корреспонденту, что история с британскими предложениями, в частности «бойкот Криппса со стороны Молотова», окончательно проясняет ситуацию. Теперь совершенно очевидно, что СССР просто не хочет улучшения отношений с Англией, и что балтийский вопрос, Дунайская комиссия и так далее являются только предлогом для того, чтобы ничего для улучшения отношений не делать. В том же духе (с небольшими модификациями) чиновники Форин оффиса ведут разговоры с другими представителями прессы. Смысл этого маневра ясен: первоначально реакция политических кругов на сообщение о визите товарища Молотова была резко отрицательной в отношении брит[анского] пра[вительства] и особенно лично Галифакса. Последнего обвиняли в неумении и нежелании пойти навстречу СССР. Распространились даже слухи о предстоящей отставке мин[истра] ин[остранных] дел. Вот чтобы парировать эту атаку на брит[анское] пра[вительство] и на Галифакса, Форин оффис сейчас распространяет вышеприведенные басни и стремится свалить ответственность за отсутствие улучшения в англо-советских отношениях на сов[етское] пра[вительство].

Майский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2237, л. 117—119.

522. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ ИМ. МАЙСКОГО В НКИД СССР

15 ноября 1940 г.

Немедленно Строго секретно

О дальнейших реакциях в Лондоне на визит т. Молотова в Берлин могу сообщить следующее: сегодня в беседе с одним дипломатом Батлер между прочим сказал, что разговоры в Берлине, по его мнению, имели наиболее конкретные результаты в хозяйственной области и что расширение советско-германского экономического сотрудничества может повести к большим военным и политическим последствиям. Что же касается чисто политических вопросов, то Батлер сомневается в том, чтобы в Берлине в этой сфере было решено что-либо определенное. Скорее он полагает, что т. Молотов повез с собой в Москву какие-либо политические предложения Гитлера, которые сов[етское] пра[вительство] будет еще обсуждать и рассматривать. Из этих политических вопросов англичан больше всего беспокоит вопрос о Турции: есть ли соглашение между СССР и Германией о совместном давлении на Турцию в целях пропуска немецких войск в Сирию через ее территорию? Менее ответственные работники Форин оффис (например, заместитель заведующего Северным департаментом Маклин) заявляют, что, если, как они ожидают, Турция окажет сопротивление всякой такой попытке, отношения между Англией и СССР могут принять чрезвычайно острый характер. Очень беспокоит англичан еще один вопрос: зачем с т. Молотовым в Берлин ездили два замнаркома авиационной промышленности? В правительственных кругах высказывают опасение: не идет ли речь о размещении в СССР герман-

ских заказов на постройку самолетов? Это опасение отчасти базируется на том обстоятельстве, что, как утверждают в Форин оффис, в торговых переговорах в Москве затронут вопрос о продаже нами англичанам вооружения, причем мы будто бы готовы снабжать их ружьями, револьверами и прочим, снабжение же самолетами стоит под вопросом. В правительственных кругах аргументируют так: если СССР может продавать кой-какое оружие Англии, почему он не может принять заказы на аэропланы для Германии? Такая перспектива англичан очень смущает, ибо тогда эффект американской помощи Великобритании был бы сильно ослаблен. В общем, однако, здесь никто ничего точно о содержании берлинских переговоров не знает, все спекулируют и заметно беспокоятся.

Майский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2237, л. 120—121.

523. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН М.Е. ФИЛИМОНОВА С ПОСЛАННИКОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ИРАНЕ Р.У. БУЛЛЕРДОМ

Разослано: т. Молотову, т. Деканозову

16 ноября 1940 г. Секретно

Сегодня в полпредстве принял английского посланника. По прибытии Буллерд справлялся, какими новостями я располагаю.

На вопрос, что он имеет в виду, спрашивая о новостях, Буллерд дал понять, что его интересуют новости, связанные с поездкой т. Молотова в Берлин.

Такая смелая и прямая постановка вопроса, естественно, вызвала настороженность с моей стороны. Я ответил, что т. Молотов, вероятно, уже возвратился в Москву. Что касается его пребывания в Берлине, то об этом достаточно хорошо и своевременно информировал ТАСС по радио.

В свою очередь я спросил Буллерда, какие он имеет новости. В ответ на это Буллерд достал из кармана ежедневные английские новости, передаваемые по радио. В лондонском сообщении за 16/XI.40 г. написано на английском языке следующее: «Сегодня в Лондоне было подтверждено, что 22 октября английский посол в Москве сделал Советскому правительству далеко идущие предложения с целью устранения недоразумений и установления временного соглашения (модуса вивенди) между Английским и Советским правительствами*. Эти предложения включали, во-первых, готовность признания де-факто присоединения балтийских государств к Советскому Союзу, во-вторых, гарантию в том, что СССР примет участие в работе мирной конференции, которая будет созвана по окончании настоящей войны, в-третьих, торжественное заверение в том, что Англия никогда не присоединится к какой-либо державе или группе держав для нападения на

___________________
* См. док. 460.

СССР. Это последнее предложение может рассматриваться как предложение заключить постоянный пакт о ненападении. По-видимому, до сих пор еще не получено ответа на эти предложения, которые, несомненно, хорошо были известны Молотову задолго до предложения посетить Берлин».

Сообщая об этом, Буллерд интересовался, какова будет политическая ситуация Советского Союза после возвращения т. Молотова в Москву. На вопрос, что он имеет в виду, Буллерд своим ответом старался дать понять, что он интересуется вообще политическими вопросами и будто ничего конкретного не имеет. Напоминая, что он знакомит меня с новостями, Буллерд спрашивал, что нового мне известно о результатах поездки т. Молотова в Берлин и какое мнение по этому вопросу существует в советских кругах.

В своем ответе я сослался на сообщения ТАСС, передаваемые по поводу поездки т. Молотова в Берлин, и, кроме того, сказал, что СССР, как это известно всему миру, являясь сторонником мира, проводил и проводит свою мирную политику. СССР строит свое хозяйство под надежной и крепкой охраной своих границ.

На это Буллерд заметил, что, говоря о мирной политике Советского Союза, нельзя забывать о событиях в Финляндии, в Польше, Бессарабии и балтийских государствах, связанных с вопросом территорий.

Мною было разъяснено Буллерду, что финляндские события произошли исключительно по вине финляндских правителей. Как известно, государства Латвия, Эстония и Литва сами добровольно и по воле их народов обратились в Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик с просьбой о принятии их в состав Советского Союза*. Советское государство в свое время протянуло руку помощи польскому народу в тот момент, когда польское правительство бросило на произвол судьбы свой народ. Что касается Бессарабии, то известно, что она была незаконно отторжена румынскими войсками. К настоящему времени этот вопрос урегулирован мирным порядком. Бессарабия воссоединена с СССР. Все упомянутые случаи достаточно хорошо и убедительно освещены в советской печати. Советский Союз никогда не проявлял и не проявляет никаких захватнических целей, не в пример некоторым другим странам, поэтому намеки Буллерда о территориальных стремлениях Советского Союза ничего не имеют общего с политикой Советского Союза.

Что касается поездки т. Молотова в Берлин, то по этому вопросу радиостанции Советского Союза дают достаточно убедительные и разъясняющие сообщения ТАСС.

Буллерд поинтересовался временем и длиной волны, на которой происходит передача последних известий из Москвы. По его просьбе рассказал, что передает ТАСС. Мною был использован обзор советской прессы и сообщения ТАСС, полученные полпредством 16 ноября. Буллерд, выразив желание слушать радионовости из Москвы, после непродолжительной беседы уехал.

* * *

Нет сомнения, что Буллерд делал визит по заданию Лондона, чтобы узнать какие-либо новости в связи с поездкой т. Молотова в Берлин. Его интересует

___________________
* См. док. 294, 295, 297, 300, 302.

дальнейшая позиция Советского Союза. Ссылаясь на заявление, сделанное английским послом в Москве от 22 октября, Буллерд говорит, что в нем была изложена позиция английского правительства. Он стремится показать, что эта позиция английского правительства была известна наркоминделу еще задолго до поездки т. Молотова в Берлин.

Предложения, сформулированные английским послом 22/Х с.г. в Москве, нам не известны.

По лондонским радиосообщениям, которые Буллерд мне показал и оставил, никаких разговоров мной не поднималось, не велось и не поддерживалось. Английские радиосводки с 15/XI с.г. начали кратко печатать о поездке т. Молотова в Берлин.

Приложение: 7 стр. из бюллетеня «Английские новости» за 16/XI 40 г., № 321. См. отчеркнутое. Идет при экз. т. Молотову*.

Филимонов

АВП РФ, ф. 094, on. 24, п. 327, д. 5, л. 765—767.

524. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ПОСЛАННИКОМ США В ВЕНГРИИ Д. Ф. МОНТГОМЕРИ

16 ноября 1940 г.

Секретно

Был американский посланник Монтгомери. На вопрос посланника, что я слышал о результатах пребывания наркома в Берлине, я ответил, что читал только то, что и он мог читать в газетах. После этого М[онтгомери] стал говорить, что с венграми совершенно невозможно разговаривать, что Телеки^[202] и Чаки постоянно лгут, что когда он спросил Чаки, проходят ли немецкие войска через Венгрию, то Чаки ответил отрицательно, и он (М[онтгомери]) вынужден был показать ему список, составленный его военным атташе, количества воинских эшелонов, прошедших через Будапешт. Я уверен, говорит М[онтгомери], что в результате неудачи итальянского наступления в Греции немецкие войска в ближайшем будущем будут туда направлены через Болгарию, причем совершенно несомненно, что они должны будут организовать свои базы в Венгрии. Говоря это, М[онтгомери] опять сослался на сообщения военного атташе и на сообщения, полученные им из американских посольств в Берлине и Риме. Затем он заявил, что по сообщению, полученному им из Берлина из американского посольства, во время беседы наркома в Берлине немцы предлагали нам Дарданеллы и обеспечение влияния в Персии. На его вопрос, что я слышал об этом, я повторил ему то же, что сказал в начале беседы. После этого М[онтгомери], говоря о внутриполитическом положении в Венгрии, заявил, что, несмотря на проводимую Телеки прогерманскую политику, он (Телеки) был и остается англофилом и что Салаши, являясь совершенно пустым человеком, никогда не придет к власти, что же касается Имреди^[203], то, несомненно, он

___________________
* Не публикуется.

является наиболее подходящим кандидатом для немцев, будучи в настоящее время «чистым наци», но, говорит М[онтгомери], пока жив регент, Имреди к власти не придет.

Примечание: В начале беседы, говоря о венграх и о том, что в МИДе его ненавидят, М[онтгомери] сказал, что венгры расшифровали американский код, но это не окажет им большую услугу, т.к. американцы пользуются двумя дополнительными перешифровками, так что, говорит он, если в одном коде указана фамилия Чаки, то во втором и третьем под этой фамилией значатся совершенно другие лица. Кроме того, говорит М[онтгомери], третий код меняется ежемесячно и имеются только 2 экз[емпляра] этого кода, один из которых находится в Вашингтоне, а другой у меня.

Н. Шаронов

АВП РФ, ф. 077, on. 20, п. 109, д. 3, л. 113-114.

525. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИТАЛИЯ Н.В. ГОРЕЛКИНА

16 ноября 1940 г.

Секретно

Был у Джаннини. Сославшись на предыдущие беседы по вопросу о ликвидации оставшихся спорных дел между торгпредством и различными итальянскими фирмами («Джеролимич», «САЧИР»^[184] и др.), он сказал, что не понимает причин задержки ответа Москвы, тем более, что во время переговоров в мае-июне месяце советская сторона готова была согласиться на уплату по всем этим делам 1 млн. лир. Со своей стороны, итальянское правительство готово было дать соответствующее гарантийное заявление по поводу третьего пункта ноты от 7 февраля 1939 г. В настоящий момент 1 млн. лир, видимо, является суммой недостаточной, т.к. наросли проценты. Во всяком случае, хотя МИДу и трудно указать сейчас конкретно сумму, но он хочет, чтобы спорные вопросы между торгпредством и ит[альянскими] фирмами были поставлены на конкретную базу их разрешения в самое ближайшее время. К сожалению, он не может ничего сделать с решением суда по делу «Джеролимич», которое мы переслали вместе с препровождающей нотой обратно министерству. В ответ я сказал, что уже сообщил в Москву о желании МИДа разрешить упомянутые спорные дела в ближайшее время и что заинтересованные организации изучают этот вопрос.

Затем Джаннини «кстати» сказал, что итальянская сторона уже составила экономическую делегацию для ведения торговых переговоров. Однако во избежание затяжного пребывания этой делегации в Москве Джаннини хотел бы иметь конкретные данные о новой базе, на которой советское правительство согласно вести переговоры, дабы предварительно ее обсудить и тем самым облегчить переговоры в Москве. Со своей стороны итальянское правительство, в тех же целях ускорения переговоров, готово, если понадобится, сообщить свои условия. Я сказал Джаннини, что затронутые им вопросы, как о спорных торговых делах торгпредства с итальянскими фирмами, так и о

экономической итальянской делегации, доведу до сведения моего правительства.

Н. Горелкин

АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 20, д. 226, л. 77—78.

526. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОМУ

17 ноября 1940 г.

Сов. секретно

Для Вашей ориентировки даю краткую информацию о берлинских беседах*:

1. Моя поездка в Берлин имела характер ответного визита на две прошлогодние поездки Риббентропа в Москву и произошла по приглашению германского правительства.

2. Вопреки некоторым неправильным сообщениям иностранной печати, берлинские беседы касались главным образом вопросов советско-германских отношений, выполнения заключенных в прошлом году соглашений и выяснения возможностей дальнейшего развития советско-германских отношений. Вопросы о разграничении сфер интересов между СССР, Германией и другими странами, а также вопросы о присоединении СССР к пакту трех держав в Берлине не решались в этих беседах.

3. Никакого договора в Берлине не было подписано и не предполагалось этого делать. Дело в Берлине ограничилось, как это и вытекает из известного коммюнике от 10 ноября**, обменом мнениями.

4. В дальнейшем возможно рассмотрение в обычном дипломатическом порядке ряда вопросов, по которым был обмен мнениями в Берлине.

5. Как выяснилось из бесед, немцы хотят прибрать к рукам Турцию под видом гарантий ее безопасности на манер Румынии, а нам хотят смазать губы обещанием пересмотра конвенции в Монтре^[95] в нашу пользу, причем предлагают нам помочь им в этом деле. Мы не дали на это согласия, так как считаем, что, во-первых, Турция должна остаться независимой, а, во-вторых, режим в проливах может быть улучшен в результате наших переговоров с Турцией, но не за спиной Турции.

6. Немцы и японцы, как видно, очень хотели бы толкнуть нас в сторону Персидского залива и Индии. Мы отклонили обсуждение этого вопроса, так как считаем такие советы со стороны Германии неуместными.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2239, л. 112—114. Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — № 8. — С. 119.

___________________
* Аналогичные по пп. 1—4 телеграммы направлены также полпредам в Болгарии, Румынии, Югославии, Италии, Греции, Франции, США, Японии, Китае, Швеции, Финляндии, Венгрии.
** См. док. 493.

527. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО В НКИД СССР

18 ноября 1940 г.

Немедленно Строго секретно

Могу сообщить дополнительные подробности об истории с опубликованием английских предложений 22 октября*, собранные мной вчера и сегодня. Дело, как я и предполагал, началось с того, что с момента, когда стало известно о намерении т. Молотова ехать в Берлин (то есть с 10 ноября)**, Галифакс почувствовал себя в опасности. Первая реакция политических кругов на сообщение о предстоящей поездке т. Молотова была примерно такая: «Вот до чего довел Галифакс. Он не только не сумел оторвать СССР от Германии, но, наоборот, всей своей линией поведения только способствовал их дальнейшему сближению». Тогда же «Нью кроникл» и «Дейли геральд» пустили сообщение, будто бы Галифакс через две недели уходит в отставку. Брит[анское] пра[вительство] немедленно опубликовало опровержение, но усиленные разговоры о близкой отставке Галифакса в политических кругах продолжались. Это заставило Галифакса перейти в атаку, то есть изобразить дело так, что он, мол, делает для сближения с СССР все возможное, да вот сов[етское] пра[вительство] не отвечает взаимностью (ясный намек на это имеется, между прочим, в сообщении дипкора вчерашнего «Санди таймс», близко стоящего к Форин оффису). Поэтому с утра 12 ноября чиновники Форин оффиса (особенно из отдела прессы) стали «не для печати» рассказывать на ушко дипломатическим корреспондентам важнейших английских газет подробности о предложениях 22 октября, о том, что Криппс не мог передать их т. Молотову, а передал т. Вышинскому и что т. Молотов уехал в Берлин, не дав ответа на английские предложения. Хотя все эти сведения в английской печати не появлялись, но, несомненно, имели свой политический эффект: редакции газет (даже таких, которые давно уже требуют отставки Галифакса) сразу прекратили нападки на министра иностранных дел и перестали говорить о его предстоящем уходе. Затем отдел печати стал шепотком рассказывать о предложениях 22 октября и некоторым иностранным, в частности американским корреспондентам. Я проверил еще раз и могу с полной категоричностью заявить, что американский корреспондент, впервые опубликовавший сущность английских предложений, получил о них информацию от чиновников Форин оффиса 13-го вечером и 14-го утром. Две его телеграммы на эту тему были пропущены английской цензурой, то есть опять-таки Форин оффисом (по вопросам дипломатическим цензура руководствуется указаниями Форин оффиса). Если бы в намерения британского правительства действительно не входило опубликование предложений 22 октября, оно легко могло бы это предупредить, не пропустив названные телеграммы через цензуру. Вероятно, то же самое случилось и с представителем «Домей», но это я с точностью не знаю. А 15-го около 5 часов дня сообщение о сущности предложений было сделано уже официально отделом печати Форин оффиса на конференции английских и иностранных жур-

___________________
* См. док. 460.
** См. док. 493.

налистов. Вечером в тот же день о предложениях было объявлено по лондонскому радио. В основе все это диктовалось стремлением Галифакса спасти свою шкуру. Но тут есть одно привходящее обстоятельство. Заведующий Северным департаментом Кольер с начала войны стал заклятым врагом СССР. Помощник его Маклин Вам хорошо известен по Москве, где он был в свое время 2-м секретарем посольства. Оба они делают все возможное для того, чтобы саботировать улучшение англо-советских отношений. Галифакс им в этом покровительствует или в лучшем случае не мешает. В сущности в чисто защитных целях Галифаксу не было надобности распубликовать содержание английских предложений по радио. Для этого было достаточно кампании «нашептывания» в журналистских и политических кругах. Кольер, однако, предложил широкое распубликование, несомненно, рассчитывая, что подобный акт сорвет возможность дальнейших переговоров с СССР. При этом он напомнил Галифаксу, как 21 мая ТАСС опубликовало коммюнике* по ходу англо-советских торговых переговоров, в которое, между прочим, была включена нота, которую я вручил министру иностранных дел только 22 мая. Галифакс тогда был очень раздражен этим афронтом и до сих пор не забыл обиды. Предложение Кольера пало на благородную** почву: Галифакс решил взять реванш за 21 мая, и в результате английские предложения были переданы по радио. А для того, чтобы замести следы, Форин оффис попыталось свалить ответственность за распубликование на советское полпредство в Лондоне, которое, как я уже сообщал в своем донесении от 17.11.1940 г., не имело к этому ни малейшего отношения. Криппс прислал в Лондон телеграмму, в которой высказывает большое беспокойство по поводу эффекта, который будет иметь на сов[етское] пра[вительство] факт распубликования. Должно быть, именно поэтому вчера и сегодня газеты (в частности «Таймс», «Дейли телеграф», «Манчестер гардиан» и другие) пишут, что предложения 22 октября по-прежнему остаются в силе, что брит[анское] пра[вительство] готово продолжать переговоры и ждет только ответа сов[етского] пра[вительства] на свои предложения. Каково бы, однако, ни было Ваше решение по вопросу о дальнейших переговорах, я полагаю, что на английскую ноту от 16 ноября нам следовало бы тоже ответить нотой, проект которой я охотно Вам пришлю, если в принципе Вы согласитесь с моим предложением.

Майский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2237, л. 137—141.

528. ИЗ ДНЕВНИКА СОВЕТНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В ГЕРМАНИИ B.C. СЕМЕНОВА

19 ноября 1940 г.

Сов. секретно

Вечером на приеме в Кайзергофе в честь т. Молотова я сидел за столом рядом с начальником канцелярии Гитлера Мейснером и статс-секретарем

___________________
* См. док. 156.
** Так в оригинале; очевидно, «благодатную».

МИД Вайцзеккером. Мейснер сказал мне, что он присутствовал при переговорах В.М. Молотова с Гитлером, что переговоры охватывали все серьезнейшие проблемы современности и велись с полным доверием в удивительно сердечной и деловой обстановке. По словам Мейснера, Гитлер очень доволен визитом, и личность Молотова произвела на Гитлера большое впечатление. Через некоторое время для продолжения переговоров предвидится визит Риббентропа в Москву. Когда М[ейснер] попытался более подробно рассказывать о переговорах, я, не желая информироваться у немцев о наших же переговорах, перевел разговор на другую тему.

Между прочим, Мейснер с видимым удовольствием вспоминал о своей работе у всех правительств в Германии и на мой вопрос о его партийной принадлежности, как мне показалось, с едва уловимой усмешкой ответил, что до последних лет он был беспартийным, а теперь является почетным членом нац[ионал]-соц[иалистической] партии (слово «почетный» он повторил дважды). Мейснер бывал в России и говорит на ломаном русском языке.

Будучи на ответном ужине в честь В.М. Молотова в полпредстве, я подошел к Мейснеру, который вновь подчеркивал удовлетворение ходом переговоров, но я поддерживать этого разговора не стал по вышеизложенной причине.

Примечание: Теперь я вижу, что был не прав и упустил прекрасный случай позондировать у Мейснера вопрос о настроениях Гитлера и его ближайшего окружения по поводу встреч.

В. Семенов

АВП РФ, ф. 082, on. 23, п. 95, д. 6, л. 141—142.

529. ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПИСЬМО ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В ГЕРМАНИИ

19 ноября 1940 г.

Сов. секретно

Поездка т. В.М. Молотова в Берлин* была воспринята здесь как событие исключительно важного для Германии значения, как крупный «успех германской дипломатии» (выражение газет) и одновременно как новое тяжелое поражение Англии. Это объясняется многими причинами, коренящимися в современном международном и внутреннем положении Германии, и прежде всего тем, что привлечение СССР на сторону Германии является основой внешнеполитического плана Германии, нацеленного на быстрейшее победоносное окончание войны с Англией.

13 ноября, т.е. во время пребывания т. Молотова в Берлине, «Гамбургер фремден блат» писала, что при оценке этого события следует иметь в виду, что «непоколебимой целью германской внешней политики было создание мощного евро-азиатского блока, который объединит в экономическом и политическом отношениях европейско-азиатское пространство держав оси, азиатскую сферу России и восточноазиатскую сферу влияния Японии».

___________________
* См. док. 402, 425, 446, 456, 458, 459, 480, 493, 494, 497, 498, 500-519.

Близкая к Герингу «Националь-цайтунг» 11.XI, т.е. накануне приезда т. Молотова, писала, что теперь «...начинает вырисовываться континентальный и мировой фронт против Англии» и что этот вопрос был предметом обсуждения еще при встрече Гитлера и Муссолини в Бреннере*.

В частных беседах немцы неоднократно высказывали мысль о желательности присоединения Советского Союза к пакту трех держав, каковое присоединение было бы, по их словам, выгодным также и для СССР. Так, например, видный работник германского генерального штаба профессор фон Нидермайер говорил на приеме 7 ноября первому секретарю полпредства т. Павлову: «Наши дела с Англией плохи. Нужен пакт четырех и тогда бы все изменилось, а вы бы от этого многое выиграли».

В беседах с нашим военно-морским атташе т. Воронцовым начальник восточного разведывательного управления подполковник Хайман (7 ноября) и другие немецкие офицеры и работники МИД полушутя, полусерьезно заявляли, что если бы СССР включился в пакт трех держав, то мир принадлежал бы только 4 державам. При этом они подчеркивали выгодность этого для обеих сторон (сообщение т. Воронцова).

Впрочем, как известно, еще в сентябре этого года после подписания пакта трех держав о том же можно было читать и в немецких газетах. Так, например, близкая к МИД «Франкфуртер-цайтунг» от 28.IX писала: «Пакт уважает отношения, которые имеются у каждого из подписавших договор с Советским Союзом. Все возможности остаются открытыми, так же как и возможность построить советские интересы в рамках мировой совместной работы. Советско-германский пакт может послужить исходным пунктом и моделью такого развития».

По-видимому, инспирированные газеты «Остдойчер беобахтер» от 4.Х и «Данцигер форпостен» от 5.Х, несколько нарушая общий тон прессы, подчеркивали: «Географическое положение России и особенно тот факт, что ее границы соприкасаются с двумя государствами из трех, заключивших пакт, означал бы для нее большую опасность, если бы пакт был направлен против России, и, наоборот, Россия стала бы сильнейшим членом пакта трех, если бы она стояла за гарантии своей безопасности и всестороннюю готовность к совместной работе» («Д.Ф.»).

Тогда же развивались планы относительно 4 «пространств» (европейско-африканское, советско-азиатское, дальневосточное и американское), а также делались прозрачные намеки на возможность присоединения к пакту также и других держав.

Однако реализация далеко идущих планов «оси», как это стало понятным немцам из неожиданной для них силы сопротивления Англии и трудностей колониальных операций, упиралась в решающую для Германии позицию СССР. Немцы очень болезненно реагировали на порою неприятные для них опровержения ТАСС, свидетельствующие о самостоятельности внешней политики СССР, и ловили малейшую возможность, чтобы, опираясь на советские источники, опровергнуть слухи о намечающемся улучшении советско-английских и советско-американских отношений.

Поэтому поездка т. Молотова была встречена здесь вздохом облегчения. «Наконец удалось достичь того, чтобы сломать русский пассивный дух», — говорили многие германофильские иностранные журналисты и германские

___________________
* Состоялась 18 марта 1940 г.

чиновники. Близкие же к Риббентропу люди, вроде Шмидта (зав[едующего] отделом печати МИД), его заместителя Раше, известного журналиста К. Мегерле, выражали свое глубокое удовлетворение известием о поездке, заявляя, что «дело идет нормальным путем» (материалы т. Кобулова).

Слухи о предстоящем приезде т. Молотова

Слухи о предстоящем приезде т. Молотова в Германию стали распространяться в Берлине примерно в начале ноября с.г. Помимо иностранных корреспондентов об этом говорили руководящие банковские работники (сообщение сотрудника торгпредства т. Лебедева от 7.XI. 6—7 ноября эти слухи проникли в швейцарскую печать. По всем данным, в распространении слухов дело не обошлось без участия чиновников МИД (материалы т[акие], к[ак] заявление шведского корреспондента Сванстрема нашим корреспондентам, заявление журналиста Лекренье и др.).

Однако к этим слухам относились с недоверием. На пресс-конференции в МИД представители отдела печати МИД уклонялись от определенного ответа на эту тему.

7 ноября на приеме в полпредстве статс-секретарь МИД Вайцзеккер официально сказал т. Шкварцеву о приезде т. Молотова, пригласив его (Шкварцева) в МИД для обсуждения вопроса о встрече. На этом же приеме вопрос о приезде т. Молотова обсуждался среди приглашенных довольно широко. Так, болгарский корреспондент Аганянов сказал сотрудникам полпредства, что в ближайшее время состоится встреча Молотова с Риббентропом и Чиано. Когда позднее на пресс-конференции в МИД был задан вопрос об участии в переговорах представителя Италии, было отвечено, что этот вопрос неуместен и если Германия сочтет необходимым, она сумеет найти пути и средства для информации Италии о переговорах (сообщение кор. ТАСС).

9 ноября все германские радиостанции передали официальное сообщение о приезде т. Молотова в Берлин. 10 ноября все немецкие газеты поместили это сообщение на первой странице под большими аншлагами без комментариев. Некоторые газеты напечатали также портрет т. Молотова (официоз «Фелькишер беобахтер»).

Это известие было воспринято как громадная сенсация. Берлинская биржа реагировала на него почти всеобщим повышением ценных бумаг. Особенно резким было повышение акций промышленных предприятий, работающих на экспорт в СССР и на Юго-Восток Европы. 13 ноября большинство промышленных акций имело наивысший курс за последние годы. После отъезда т. Молотова произошло незначительное понижение курсов ценных бумаг, что подчеркивает ненормальный скачкообразный характер повышения.

Сводка курсов акций, составленная Гаркребо

	На 1.XI.40 г.	На 7.XI.40 г.	На 13.XI.40 г.	На 15.XI.40 г.
Всеобщая электрическая компания (АЕГ)	173	174	181	180

	На 1.XI.40 г.	На 7.XI.40 г.	На 13.XI.40 г.	На 15.XI.40 г.
Металлгезель-шафт	155	169	173	170
Рейнские сталелитейные заводы	174,5	180	185	186
Шеринг	193,25	195	206,25	206,75
Сименс Гальске	253	254	265	272

О том же говорит сводная таблица, приведенная 17.XI газетой «Франкфуртер цайтунг».

Средний курс акций	1938 г.				1939 г.
	наивысш.		наинизш.		наивысш.		наинизш.
25 акций	148,03		125,28		136,95		121,01
15 займов	103,00		101,14		102,12		94,77
	1940 г.
	18.Х.	25.Х.		01.XI.		8.XI.		15.XI.
25 акций	172,69	174,49		173,80		175,44		178,14
15 займов	105,56	105,57		105,61		105,72		105,47

Следует отметить, что в своей статье газета прямо связывает повышение курса с приездом т. Молотова, указывая, что особенно большой спрос отмечается на электрохимические товары.

О настроении населения мы можем судить только по некоторым косвенным признакам. Во время пребывания т. Молотова в Берлине многие неизвестные нам люди звонили в полпредство с просьбой передать привет т. Молотову. Были заявления, что звонят по поручению коллектива рабочих и т.д. На имя т. Молотова и в полпредство поступало довольно много писем аналогичного содержания.

Среди обывательской публики выражали удовлетворение тем, что теперь не будет войны с СССР, которой опасались в связи с сосредоточением войск на германо-советской границе. Некоторые даже выражали уверенность, что теперь война уже скоро кончится (сообщение зав. Интуристом т. Шаханова).

В информированных и официальных кругах подчеркивали всемирно-историческое значение берлинских переговоров т. Молотова. «Поездка Молотова в Берлин является событием необозримых важностей и последствий. Это начало новой эры», — заявил в «узком кругу» журналистов в иностранном клубе журналистов зав[едующий] Отделом печати МИД Шмидт 9 ноября с.г. (материалы т. Кобулова). Как мы увидим ниже, аналогичные заявления делались и в печати.

Германская печать о поездке т. Молотова

Начиная с 11 ноября газеты публиковали множество статей, посвященных визиту т. Молотова. Вместе с тем несколько оживился интерес в печати к Советскому Союзу (статья подполковника Бенари о Красной Армии была напечатана в 4-х газетах, рецензия на новые книги по истории России). Мы отмечаем здесь некоторые характерные черты поведения германской прессы, ибо в ней, как известно, всегда проводится определенная линия.

Факт прибытия в Берлин Председателя Совнаркома СССР и Народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова рассматривался прессой как свидетельство серьезности и значительности предпринимаемого Советским Союзом шага и постоянства его внешнеполитической линии.

Описывая в многочисленных биографических очерках жизнь и деятельность В.М. Молотова, все газеты подчеркивали следующее:

1. В.М. Молотов с давних пор является другом, «доверенным лицом» («Дер Ангрифф») И.В. Сталина, влиятельнейшим партийным и государственным деятелем СССР, твердым проводником внешнеполитической линии Сталина.

2. Что В.М. Молотов после назначения его в мае 1939 года Наркомом иностранных дел предпринял и осуществил крутой поворот во внешней политике СССР в сторону сближения и сотрудничества СССР с Германией.

«... Германское правительство видит в своем госте государственного деятеля, который сыграл решающую роль в установлении этой новой политики, выросшей из исторического опыта обоих народов» («Дойче дипломатиш-политише корреспонденц»).

3. Что В.М. Молотов последовательно и твердо проводит эту политику, невзирая на происки англичан.

«Молотов является чрезвычайно последовательным политиком. Англия, несмотря на все свои интриги, потерпела крушение при различных дипломатических маневрах по отношению к СССР в силу постоянства советской внешней политики» («Дойче альгемайне-цайтунг», 13.XI).

Реальной внешней политике В.М. Молотова, продиктованной коренными интересами Советского Союза, газеты противопоставляли англофильскую и по преимуществу пропагандистскую политику «еврея» Литвинова.

Приводились подробные справки о развитии советско-германских отношений начиная с Рапалло^[204]. Во всех газетах часто цитировались слова т. И.В. Сталина и В.М. Молотова о внешней политике Советского Союза (выступление т. Сталина на XVIII съезде партии, выступления т. Молотова на сессиях Верховного Совета). Немало хороших слов было сказано и о советско-германском договоре 1939 года.

Возобновление внешнеполитической линии Бисмарка

Излагая принципиальные основы современной внешней политики Германии (а частично также и СССР), немцы стараются уверить, что с заключением германо-советского договора в сентябре 1939 года Германия вернулась к политике Бисмарка. Бисмарку было в эти дни уделено огромное внимание, начиная со ссылок в статьях и до специальных статей и воспоминаний о Бисмарке.

В очень интересной и «программной» для этих дней внешнеполитической передовой статье от 11 .XI «Националь-цайтунг» писала: «Оба государства возвратились к политике Бисмарка, который первый распознал мировое значение германо-русского сотрудничества».

В передовой статье о Бисмарке «Дойче альгемайне-цайтунг» писала, что основой завещания Бисмарка является поддержание добрососедских отношений с Россией. Газета цитирует часто упоминавшиеся и в других газетах слова Бисмарка, что «между Германией и Россией не существует каких-либо противоречий, которые носили бы в себе зародыши конфликта или разрыва», и указывает, что это положение остается действительным и на сегодня. Ошибка Каприви, отвергшего в 1890 году продление договора с Россией, привела к войне Германии в 1914 году на два фронта.

Каприви «не видел действительного положения Германии, — пишет газета, — и не понимал удельного веса русского государства. Час для Парижа, которого так опасался Бисмарк, настал...»

Далее говорится о заслугах графа Ранцау и Чичерина в установлении связей с Россией и т.п. В частных разговорах немцы изображают Гитлера, как Бисмарка XX века и создателя III гораздо более могущественной Германской Империи.

Все это предназначено для того, чтобы подвести принципиальную базу под теперешнюю внешнюю политику Германии и представить ее постоянной.

«Когда Гитлер направил в Москву Риббентропа (сентябрь 1939 г.), дело шло не о конъюнктурном соглашении, а о мировой концепции большого стиля. Эта концепция не исчерпывается политическими преимуществами и стратегическими гарантиями, но она имеет свои корни в современной эпохе» («Дойче альгемайне-цайтунг», веч. вып. 11.XI).

Среди очерков о Бисмарке заслуживает быть отмеченной статья Рейнгольда Циккеля «Бисмарк и Врангель», помещенная в день приезда т. Молотова в Берлин (12.XI официозом «Фелькишер беобахтер», в которой почему-то расписывается «гениальная дипломатическая игра» с Австрией в 1863 году во время войны с Данией. Автор статьи пишет: «Все, что высмеивалось и против чего боролись в известных военных кругах, которые рассматривали союз с Австрией как понижение достоинства великой державы Пруссии и считали лучшим, чтобы одна прусская армия вышла победителем на полях Ютландии, гениальную игру государственного искусства Бисмарка они не должны были проглядеть». По утверждениям некоторых журналистов, эта статья принадлежит перу А. Розенберга.

Наконец, та же газета 15.XI в статье «Бисмарк и Россия» подчеркивает почему-то отклонение Бисмарком предложений России о заключении военного союза между Пруссией и Россией. Справедливость требует признать, что эта статья носит достаточно академический характер.

Печать о переговорах

Разнообразные комбинации, которые в настоящее время строит мировая печать о «содержании переговоров», несомненно питаются стремлением немецких газет, особенно в первые дни после первого сообщения, как можно «эффектней» представить берлинские переговоры. Как мы увидим ниже, не обошлось и без некоей инспирации заграничных (американских) газет. В

100

этих попытках очевидно стремление оказать известное давление на США. Следует отметить, что начиная с 15.XI, газеты несколько сбавили тон (в этом отношении показательна статья «Дойче альгемайне-цайтунг» от 15.XI). Правда, официальные органы держались несколько скромнее.

Полуофициальный бюллетень «Динст аус Дойчланд» писал 12.XI, что Молотов «будет вести всеобъемлющие переговоры со всеми руководящими деятелями германской политики. Размеры русской делегации и участие в ней многочисленных руководящих специалистов одновременно позволяет сделать вывод о характере русско-германской встречи...». И далее: «Несомненно, можно ожидать рассмотрения всех нерешенных вопросов, как в Европе, так и в Азии, что следует из мирового характера этого события (т.е. посещения т. Молотова)... Можно предполагать, что в рамках большой концепции о создании нового порядка, положенного в основу берлинского пакта трех держав, в берлинских переговорах найдет свое отражение ведущая функция Советского Союза в его великом пространстве».

Близкая к МИД «Франкфуртер цайтунг» 12.XI писала: «На данной стадии войны обсуждению подлежат не только отдельные вопросы, интересующие Германию и СССР как соседей, но перворазрядные всемирно-исторические проблемы. Твердой и ясной основой германо-советских взаимоотношений является общность интересов...». Ясное разграничение сфер примиряет косвенные противоречия.

Накануне приезда т. Молотова (11.XI) «Националь-цайтунг» писала в передовой статье: «Продолжение войны и ее расширение в Европе требуют мероприятий, которые были уже запланированы во время переговоров в Бреннере и Флоренции*. Как раз в данный момент, когда очевиден распад Британской империи, имеются актуальные вопросы в чрезвычайно большом объеме... Падение Англии приведет к созданию нового порядка на Европейском континенте, но английская катастрофа повлечет за собой также преобразование всего мирового политического процесса». Аналогичная мысль, но без прямого указания на переговоры, проводилась тогда же К. Мегерле в его статье о стратегическом положении Германии («Берлинер Берзен цайтунг» от 11.XI).

«Кельнише цайтунг» 11.XI писала: «... Предпринимается мирное разграничение жизненных пространств, и каждая из обеих стран приняла решение избегать вмешательства и вторжения в жизненное пространство другой державы».

Можно было бы привести еще немало подобных выдержек из других германских газет. Мы ограничимся здесь приведением некоторых «заграничных откликов», приведенных в германской прессе. В «Корреспонденции из Стокгольма» «Рейниш-Вестфалише цайтунг» писала 13.XI: «В Лондоне полагают, что на первом плане германо-русских переговоров стоит обсуждение положения в Азии. Даже в Америке сильно задумываются в связи с возможностью большого европейско-азиатского соглашения, охватывающего территорию от Атлантического до Тихого океана. Осуществляется крупное внешнеполитическое мероприятие, основанное на ясном разграничении сфер интересов без участия Англии. Прекращается балканизирование Европы и Азии, и Англия не может ничего предпринять против этого».

«Англия пришла к одиночеству во всем мире, — пишет Мегерле в вышеу-

___________________
* Встречи А. Гитлера и Б. Муссолини 18.03.1940 г. и 28.10.1940 г.

101

помянутой статье о стратегическом положении Германии. — Она борется уже не за победу, а за свою жизнь... Процесс самоопределения охватил также Азию... Необходимость для всех живущих здесь народов и государств перестроить заново свои взаимоотношения, разграничить и координировать свои интересы стала более сильной, чем попытки поселить среди них разговоры* при помощи интриг. Европа становится единой. То же должно быть и с Азией».

О «6 пунктах» американского корреспондента Лохнера

На вечерней пресс-конференции 14 ноября, связанной с немецкими кругами, некий журналист иностранных газет Лекренье (немецкий подданный) задал сотруднику отдела печати МИД Брауну фон Штумму, очевидно, инспирированный вопрос относительно «6 пунктов» переговоров Молотова в Берлине, о которых написал во всех американских газетах корреспондент «Юнайтед Пресс» Лохнер. Браун фон Штумм охотно вручил затем т. Лаврову копию этого сообщения. Поскольку этот документ представляет известный интерес для характеристики поведения немцев, мы воспроизведем его полностью (в свое время передан ТАСС):

«Официальные берлинские круги указывают на 6 основных пунктов, которые легли в основу переговоров между Молотовым и Гитлером:

1. Россия будет господствовать над большой областью, которая лежит приблизительно между сферой Японии на Дальнем Востоке и той частью Европы и Африки, на которую претендуют Германия и Италия.

2. Пространство России не будет создаваться за счет стран, которые не втянуты в европейскую войну, Россией не будет отторгнута новая территория от Финляндии, от Турции не будут отторгнуты Дарданеллы, при условии, если Турция займет благоприятную позицию.

3. Турция должна окончательно и бесповоротно внести ясность в вопрос, какую позицию она займет по отношению к новому порядку в Европе.

4. Вознаграждение России за то, что она поддерживает программу Берлин—Рим—Токио, должно последовать за счет банкротства Британской империи.

5. Если Россия пожелает осуществить свои старые мечты о доступе к мировым океанам за счет Ирана или Британской Индии, державы оси не будут иметь никаких возражений.

6. Участники будут стараться привести в исполнение заключение пакта о ненападении между Россией и Японией».

Это сообщение о результатах переговоров Гитлер—Молотов показывает, что Германия, Италия и Япония не будут вмешиваться в дела России, если Россия не будет вмешиваться в дела участников пакта трех держав. Иначе говоря, заключено взаимное соглашение под лозунгом «руки прочь» (друг от друга).

Другой работник отдела печати МИД (по русской прессе) Штаудахер специально обратил внимание т. Лаврова на эту статью, лицемерно «возмущался» и посоветовал Лаврову передать этот документ в Москву с тем, однако, чтобы ТАСС не делал по этому поводу опровержения.

В беседе с Лавровым Лохнер заявил, что об изложенном в 6 пунктах ему сказали сами немцы, а теперь они опровергают это сообщение. Далее Лохнер

___________________
* Так в тексте; по-видимому, «раздоры».

102

добавил, что он не писал «в официальных кругах», но лишь в «корреспондентских» и что это ему опять-таки приписали немцы.

16 ноября полуофициальный «Динст аус Дойчланд» поместил статью, в коей опровергалось указанное сообщение Лохнера следующим образом: «...Следует отметить, что сообщение одного международного агентства о результатах германо-советской беседы в Берлине, изложенное в шести пунктах, не подтверждается. Эти 6 пунктов выдают за сведения, полученные «из хорошо информированных кругов». В Берлине, наоборот, полагают, что в данном случае дело идет о комбинации «плохо информированных кругов». Несомненно, эти шесть пунктов носят комбинационный характер и не соответствуют ни динамическому, ни основному значению советско-германской встречи».

Нам кажется, что весь этот эпизод заслуживает того, чтобы его специально отметить в обзоре.

Германская печать о США

Обратимся к высказываниям германской прессы по адресу США. Они не очень многочисленны и по большей части адресат анонимен, но тон газетных реплик против Америки стал по сравнению с временем заключения пакта трех немного более резким: «Англия не может нигде, кроме США, активизировать свои внешнеполитические и военные возможности. Соответствующие возможности США также ограничены. США не имеют друзей среди великих держав, за исключением Англии...». Германия же со своими союзниками может противостоять любой коалиции в мире (из статьи Мегерле в «ББЦ» от 11.XI). Менее влиятельная «Нахтаусгабе» 11.XI констатирует: «Визит Молотова в Берлин означает еще одно поражение для Великобритании и демократических держав (т.е. Америки). Поджигатели войны в Лондоне и их друзья по ту сторону Атлантического океана не могут теперь не заметить и не понять дальнейшего развития германо-русских отношений, не смогут по-прежнему заявить, что между Германией и Россией ведутся только переговоры, но не имеется политического сотрудничества». Наконец, «Гамбургер фремденблатт» 11.XI предупреждала США следующим образом: «Другое великое пространство земного шара — Америка, которая в настоящее время использует падающее влияние Англии для получения ее владений, не сможет не поставить себе вопрос: не является ли исторической необходимостью признать переворот эпохи перед лицом континентального преобразования в Европе, Африке и Азии?» Однако дальше подобных замечаний газеты пока не идут.

О Японии и Италии

Германские газеты неизменно упоминали о благотворном действии советско-германского договора на советско-японские и советско-итальянские отношения. По словам «Националь-цайтунг» (11.XI), улучшение советско-японских отношений приводит к тому, что «Россия и Япония становятся более активными». Вариации на эту тему многочисленны. Это выдает серьезную заинтересованность германских кругов в данном вопросе. Аналогичные рассуждения об Италии носили более общий характер, и чаще всего она Упоминалась за компанию с Японией или в откликах из Рима.

103

Заслуживает внимания, что 15.XI «Фелькишер беобахтер» в статье генерал-майора фон Лера («Кольцо Японии вокруг Чан Кайши») меланхолически констатировала, что «единственная оставшаяся (Китаю) связь с внешним миром — это дорога через северо-западные провинции, которая находится под контролем Советского Союза».

Дабы не возвращаться к этому, упомянем, что по авторитетному «предположению» бюллетеня «Динст аус Дойчланд» (14.XI) во время пребывания т. Молотова в Берлине берлинское правительство поддерживало «непрерывный контакт с японским послом, а турецкий посол в Берлине посетил МИД».

О Турции

В отличие от некоторых прочих держав, Турция была упомянута специально и именно в передовой «Националь-цайтунг» от 11.XI.

«Государства, расположенные в сфере германо-русских интересов и окончательно не установившие в данный момент своей позиции, должны видеть в посещении Молотова повод для проверки своей политики. В этой политической зоне прежде всего расположена Турция».

В дипломатической игре Германии Турция в последнее время занимает бесспорно одно из важных мест. Это подтверждается поведением германской прессы, передвижениями войск поближе к Турции (Румыния, Болгария) и поездками немецкого посла в Турции фон Папена в Берлин. Незадолго до поездки т. Молотова в Берлин Папен имел возможность «охотиться на фазанов» в Богемских лесах вместе с Риббентропом и Чиано, что он публично подтвердил на собрании журналистов 15.XI. Во время пребывания т. Молотова в Берлине Папен был также здесь и даже участвовал на ужине в честь т. Молотова 12.XI в Кайзергофе. 15 ноября Папен выступил в доме иностранных журналистов по вопросам германо-турецких отношений. По словам журналистов, выступление посла в этом доме вовсе не является обычаем. Затем Папен уехал в Вену.

Вышеупомянутое выступление Папена было передано ТАСС, но сообщение корреспондентов ТАСС в некоторых пунктах расходится со сведениями т. Кобулова.

По материалам, имеющимся у т. Кобулова, Папен говорил дипломатически, но достаточно ясно, чтобы понять следующее:

«1. Вопрос о Проливах есть решающий для Турции вопрос.

2. Вопрос о Проливах для России потерял свое историческое значение. Для СССР имеются другие проблемы и возможности развития.

3. Германию непосредственно Проливы не интересуют.

4. Зачем иметь опорные пункты (базы), если можно жить в дружбе.

5. Практически Германия является единственной страной, которая может поставлять Турции необходимые индустриальные товары».

Согласно тому же источнику, общая линия Германии по отношению к Турции, якобы, сводится к следующему (косвенно это было подтверждено Папеном):

«1. Германия будет пытаться наладить дружественные отношения с Турцией. Руководство будет осуществлять фон Папен, так как он «знает всех руководящих лиц Турции, которые были в мировую войну в его армии...»*

___________________
* В 1917—1918 годах Папен служил в армии Фолькенау в Месопотамии и Палестине, а затем в 4-й Османской армии (справка дана «Дойче Фюрерлексикон»).

104

В Берлине решили начать тотчас же политическое наступление на Турцию, так как в немецко-русских отношениях наступила спокойная пауза.

2 Германия будет убеждать Турцию, что Германия могла бы взять на себя гарантии, что никакая другая держава не получит Дарданеллы.

3. Германия отклоняет все русские притязания к Турции».

Из рассказов наших корреспондентов о выступлении Папена заслуживает, пожалуй, внимания его замечание о Сирии:

«Вопрос: Что случилось с Сирией?

Ответ Папена: Ничего особенного не случилось, но думаю, что Турция очень интересуется Сирией. Не думаю, что там есть что-нибудь новое».

Для большей полноты картины приведем сообщение берлинского бюллетеня американского агентства «Юнайтед Пресс» от 18 ноября 1940 г. из Истанбула: «Истанбул, 18 ноября. В первых официальных сообщениях по поводу посещения Молотовым Берлина, переданных турецким послом в Берлине, выражается мнение, что в настоящее время для Турции нет оснований опасаться изменений ее настоящего положения. Турецкий посол в Берлине Гереде заявил: «В настоящий момент я уверен в том, что германо-турецкие отношения, которые можно рассматривать как нормальные, не изменятся». Здесь ожидают, что в понедельник Гереде будет сообщать турецкому правительству о посещении Берлина Молотовым. Турецкая пресса заявляет, нужно подождать того, что произойдет в ближайшее время. Газета, однако, выражает убеждение в том, что переговоры Кейтеля с Бадольо должны ускорить развитие событий на Юго-Востоке».

Внешне реакция турок на визит т. Молотова здесь выразилась в поспешном посещении полпредства турецким советником Алкендом (см. дневник советника Семенова B.C. от 15 ноября с.г.)*. Алкенд выразил мнение, что привлечение СССР к европейским делам может быть только выгодным для Турции, но он был все-таки встревожен и слишком много уверял относительно дружественных чувств Турции по отношению к СССР.

Поведение печати после отъезда т. Молотова

После отъезда т. Молотова из Берлина немецкие газеты вплоть до 18 ноября продолжали печатание соответствующих статей и откликов, в основном посвященных толкованию заключительного коммюнике или повторяющих суждения, высказанные прежде. Вся печать подчеркивает удовлетворение ходом и исходом переговоров. Не повторяя выражений коммюнике, часто приводящихся в прессе, приведем некоторые выдержки из газет: «Германские и русские интересы, которые во многом соприкасаются, но нигде не противоречат друг другу, в данное время четко разграничены. Большие дополняющие друг друга экономические возможности обоих государств планомерно и интенсивно развивались дальше. Кроме того, во всех соглашениях предусматривалась консультация по всем нерешенным вопросам. Оба партнера решили проводить это взаимное согласование и дальше...

Переговоры Гитлера и Риббентропа с советским Народным комиссаром иностранных дел опирались в данном случае на континентальную позицию современной Германии». (Передовая «Дойче альгемайне-цайтунг» 15.XI.)

«На основе взаимного доверия и признания обоюдных политических

___________________
* Не публикуется.

105

интересов в беседах с Гитлером и Риббентропом было достигнуто соглашение (согласие) по всем важным для обеих сторон вопросам...

На основании этого разграничения (жизненных пространств) Советский Союз получил возможность создать в жизненном пространстве такой порядок, который СССР считает необходимым. Таким образом, он в некотором отношении укрепил свое стратегическое положение. Враги нового порядка, созданного Советским Союзом и Германией, находятся в Лондоне...» (Передовая «Кельнише цайтунг» 16.XI.) [...]

АВП РФ, ф. 082, on. 23, п. 104, д. 57, л. 146—166.

530. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Л. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

19 ноября 1940 г.

Секретно

Криппс заявил, что он приехал по следующим трем вопросам:

1. Британское правительство считает, что оно не получило ответа на предложения Криппса по вопросу о прибалтийских пароходах и поэтому оно решило использовать пароходы по своему усмотрению, причем суммы за использование этих пароходов британское правительство будет заносить на специальный счет с тем, чтобы в будущем окончательно решить этот вопрос.

2. Британское правительство хотело бы знать, какие меры намерено предпринять советское правительство для отправки из Англии в СССР трехсот советских моряков. Британское правительство очень заинтересовано в этом вопросе. Намерено ли советское правительство послать за ними пароход?

3. Финляндское правительство обратилось к английскому правительству с запросом, каково его отношение к передаче никелевой концессии в Петсамо^[116] СССР или смешанному советско-финляндскому обществу.

Криппс подтверждает прежнее свое заявление по этому поводу и в данное время, но подчеркивает, что благоприятное отношение британского правительства к этому вопросу возможно при наличии заверения со стороны советского правительства о соблюдении 2-х условий:

1) никель не должен попасть к немцам и

2) передача концессии будет носить временный характер до окончания войны.

При наличии согласия советского правительства с этими условиями английское правительство готово оказать всевозможное содействие тому, чтобы передача концессии СССР или смешанному советско-финляндскому акционерному обществу была осуществлена.

Прежде чем отвечать на 1-й вопрос, я спросил Криппса, что означает выражение «использовать пароходы», означает ли это реквизицию пароходов.

Криппс уклонился от прямого ответа на этот вопрос, повторив, что пароходы будут использованы в обычном порядке для торговых целей, для малого каботажа.

Я ответил Криппсу, что это мероприятие — та же реквизиция, что великобританскому правительству известно наше отношение к намерению великобританского правительства реквизировать советские пароходы. Об этом я

106

Криппсу уже заявлял дважды и возвращаться к этому вопросу сейчас не вижу необходимости, тем более, что решение великобританского правительства использовать пароходы по своему усмотрению, хотя бы и с отнесением каких-то сумм за использование этих пароходов на специальный счет, исключает возможность обсуждения всех этих вопросов. По вопросу отправки эстонских и латвийских советских моряков в СССР я сказал, что в Англии имеется достаточное количество советских пароходов, на которых можно было бы отправить моряков в СССР. На это Криппс заявил, что он внесет британскому правительству предложение выделить пароход из числа прибалтийских пароходов для отправки эстонских и латвийских моряков в СССР. При этом Криппс добавил, что если эти моряки не выедут, то британское правительство должно будет заключить их в концентрационный лагерь.

Это заявление вызвало мои решительные возражения с указанием на неправомерность подобных актов. Я напомнил Криппсу, что дело идет о советских гражданах и, следовательно, на подобного рода действия мы вынуждены будем реагировать самым решительным образом.

Криппс сослался на неправильность перевода (переводил переводчик Криппса), так как-де он сказал не о концентрационном лагере, а о лагере для интернированных иностранцев.

Я вновь подчеркнул, что зарегистрировавшихся в соответствии с решением Президиума Верховного Совета СССР эстонских и латвийских моряков мы рассматриваем как советских граждан и что никакое направление их в лагерь для интернированных иностранцев недопустимо.

На это Криппс ответил, что он имел в виду тех латвийских и эстонских моряков, которые не являются советскими гражданами.

3. По вопросу о никелевой концессии в Петсамо я ответил Криппсу, что его заявление отличается от прежних заявлений британского правительства, сообщенных Криппсом ранее, что я сообщу это заявление своему правительству; но лично я сомневаюсь в приемлемости этих условий. Особо я подчеркнул, что речь идет не о содействии британского правительства, а о согласии, которое, как это мне понятно из заявления посла, в настоящее время Криппс обставляет новыми оговорками.

В свою очередь Криппс подчеркнул, что при принятии условий британского правительства последнее готово оказать давление на финляндское правительство для передачи концессии СССР.

В конце беседы, напомнив Криппсу о его письме от 16 ноября сего года, в котором он выражает сожаление, что советское полпредство в Лондоне явилось источником разглашения слухов о предложениях британского правительства от 22 октября*, я заявил, что это предположение лишено всякого основания.

По сообщению т. Майского, специально запрошенного мною в связи с письмом Криппса от 16 ноября, источником распространения слухов является Форин оффис, чиновники которого на протяжении последних дней сообщали разным журналистам о демарше Криппса от 22 октября.

На это Криппс заметил, что Форин оффис получил сообщение от агентства «Юнайтед Пресс», что их корреспондент сведения о предложениях британского правительства почерпнул в полпредских кругах, что этот корреспондент имеет с Майским тесный контакт.

___________________
* См. док. 460.

107

Я еще раз подчеркнул, что какие-либо сообщения со стороны полпредства в Лондоне о предложениях от 22 октября категорически исключаются, что американский корреспондент, конечно, имеет тесный контакт и с сотрудниками Форин оффис и что Криппсу надлежит источник разглашения предложений от 22 октября искать в министерстве иностранных дел Англии.

На это Криппс ответил, что он сообщит об изложенном своему правительству.

Беседа продолжалась 40 минут.

При беседе присутствовал пом[ощник] зав[едующего] Вторым западным отделом т. Новиков.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 22, л. 40—43.

531. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К. ПААСИКИВИ

19 ноября 1940 г.

Секретно

Тов. Молотов вызвал Паасикиви по вопросу о никелевой концессии ^[116]. Тов. Молотов заявил посланнику, что все препятствия к положительному решению вопроса о передаче никелевой концессии Советскому Союзу создает только правительство Финляндии. Ссылка фин[ского] пра[вительства] на Англию и Германию не основательна. Во время поездки в Берлин со стороны гер[манского] пра[вительства] было заявлено т. Молотову, помимо того, что Германия политически не заинтересована в Финляндии, еще и о том, что Германия отказывается от никелевой концессии, что, впрочем, является лишь повторением июльского заявления Германии. Что же касается Англии, то т. Молотов сказал, что сегодня, 19 ноября, Криппс в беседе с т. Вышинским* вновь подтвердил согласие анг[лийского] пра[вительства] на временную передачу никелевой концессии Советскому Союзу, но Англия не хочет, чтобы никель шел в Германию. Становится непонятным поведение фин[ского] пра[вительства], тем более, что мы его уже предупреждали, что из этого ничего хорошего не выйдет. Как известно, посланник с июня месяца все обещает ускорить ответ, однако положительного ответа до сего времени не последовало. Для нас напрашивается вывод, что правительство Финляндии испытывает наше терпение, но ведь всякому терпению бывает конец. Исходя из этого, т. Молотов настаивал на прекращении затеянной фин[ским] пра[вительством] канители с решением вопроса о передаче Советскому Союзу никелевой концессии и на немедленном ответе по существу вопроса.

Паасикиви вновь пробовал ссылаться на Англию, заявив при этом, что последняя, наверное, будет против поставки руды немцам, и на законы Финляндии, которые, будто, непременно требуют иметь согласие англо-канадского треста на ликвидацию его дел, а этого согласия трест не дает. Паасикиви тут

___________________
* См. док. 530.

108

же, впрочем, добавил, что фин[ское] пра[вительство], возможно, использует совет Вышинского об издании специального закона о ликвидации концессии. Тов. Молотов также подтвердил целесообразность этого и, кроме того, еще раз указал Паасикиви на имеющееся согласие англ[ийского] пра[вительства] и на неуместность его ссылки на трест. Относительно же того, кому будет поставляться руда, то, заявил т. Молотов, этот вопрос будет решать правительство Финляндии, которое имеет на это право, а советское правительство претендует сейчас лишь на 50% и в этом году лишь на 40%. Если же фин[ское] пра[вительство] найдет для себя более удобным, то оно может, наконец, продать всю руду Советскому Союзу—это его право — и тогда вопрос о том, кому и как будет поставляться руда, для фин[ского] пра[вительства] отпадает.

После этого Паасикиви пробовал ухватиться за то, что англ[ийское] пра[вительство] согласно лишь на временную передачу концессии и что это, мол, вновь затруднит решение вопроса.

На это т. Молотов заявил: «Хорошо, давайте сегодня же подпишем временное соглашение о передаче Советскому Союзу никелевой концессии на время войны, с продажей всего никеля нам, и нашей заботой будет тогда, как этот никель использовать».

В ответ на это Паасикиви невнятно пробормотал, что это, мол, уже новая постановка вопроса и он сообщит об этом в Хельсинки.

Уходя, Паасикиви спросил, остается ли в силе предложение о совместном советско-финском обществе.

Тов. Молотов ответил утвердительно.

Записал Козырев

АВП РФ, ф. Об, on. 2, п. 3, д. 18, л. 55—57.

532. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ЦАРСТВЕ БОЛГАРИЯ А.А. ЛАВРИЩЕВУ

19 ноября 1940 г.

Сов. секретно

18 ноября я зашел в кабинет Деканозова, где находился болгарский посланник, и имел со Стаменовым беседу, в которой заявил ему следующее: мы располагаем некоторыми сведениями о напряженном положении во внутриполитической жизни Болгарии, что, в частности, нашло отражение во время обсуждения в Народном Собрании законопроекта «О защите нации», где имел место ряд резких антиправительственных выступлений и даже такого рода заявления, как «Болгарией управляют масоны». Здесь я привел ему вкратце сообщение корреспондента ТАСС из Софии о заседании болгарского парламента 15 ноября. Я сказал ему также, что есть и некоторые другие признаки, которые свидетельствуют о серьезности момента, переживаемого Болгарией. В частности, я упомянул о наличии в Болгарии германских воинских частей, а также о наличии работы английских агентов. Я задал Стаменову вопрос, не имеет ли Болгария по примеру Румынии гарантии от Италии или какой-либо другой страны. Я добавил, что обоснованность такого своего предположения я нахожу также в

109

том, что во время своих берлинских бесед с рейхсканцлером, когда затрагивался вопрос о Болгарии, я неизменно получал от него ответ, что по вопросу о Болгарии надо спросить мнение Италии*. Вместе с тем я выразил Стаменову мнение советского правительства, что проводимая в Болгарии со стороны определенных кругов работа направлена, видимо, против царя Бориса и имеет целью его замену какой-либо марионеткой. Остановившись на личности царя Бориса, как главы Болгарского государства, я изложил точку зрения советского правительства о нем, как о человеке, до сих пор трезво, последовательно и честно проводившем правильную политику защиты болгарских национальных интересов.

Что касается вопроса о гарантии для Болгарии, то я сказал, что от кого же, как не от СССР, могла бы получить Болгария действительную гарантию своей безопасности. Ведь только Россия на протяжении истории всегда стояла за независимость и суверенитет Болгарии. На этой точке зрения Россия в лице Советского Союза стоит и сейчас, причем и сегодня полностью разделяет и поддерживает справедливые территориальные притязания Болгарии, обращенные к ее соседям. Если Болгария нуждается сейчас в какой-либо гарантии, то такую гарантию ей дал бы сейчас СССР. При этом нынешний внутренний режим и государственный строй Болгарии, по нашему мнению, должен остаться таким, как он есть и как этого хочет сама Болгария. Я напомнил посланнику, что еще осенью прошлого года через бывшего болгарского посланника в Москве, Антонова, нами сделано было предложение болгарскому правительству о заключении между нашими странами договора о взаимной помощи**. Тогда со стороны бывшего премьер-министра Кьосеиванова был дан ответ, что болгарское правительство желает заключить соглашение с СССР, но, считаясь с международной обстановкой того периода, оно сочло его тогда преждевременным. Вместе с тем, было сказано, что если создастся угрожающая обстановка, Болгария готова будет немедленно («в 24 часа») заключить подобное соглашение. Если Болгария, сказал я, сейчас в этом нуждается, она может на нас полностью рассчитывать.

Я сказал также Стаменову, что мы охотно помогли бы Болгарии и в других делах. Мы могли бы дать ей хлеб, бензин, другие товары столько, сколько ей потребуется, а также готовы широко покупать товары Болгарии. Мы могли бы помочь ей и любой валютой, если нужно, могли бы дать заем. Болгария и в этом отношении может полностью на нас рассчитывать.

Вместе с тем, я отметил, что СССР не может быть равнодушным к судьбам Болгарии. Я подчеркнул, что если бы мы очутились перед фактом получения Болгарией гарантии своей безопасности со стороны какой-либо другой державы, это ухудшило бы и испортило бы советско-болгарские отношения.

Стаменов ответил, что по вопросу о выступлениях в парламенте он еще не имеет информации, ему также не известно, как далеко зашли антиправительственные выступления, но он не видит чего-либо серьезного в этом. Не видит также угрозы для царя Бориса. Он пытался свести все это к обычным болгарским внутренним интригам со стороны отдельных лиц.

___________________
* См. док. 511.
** См. Документы... — Т. XXII. — Док. 863.

110

О масонах и масонстве в Болгарии он сказал в общих словах, об их связях в прошлом с французами и англичанами и об их самороспуске. Ему ничего не известно о гарантиях для Болгарии, пока он, Стаменов, знает, что их не было. Он обещал запросить свое правительство и дать ответ на поставленные ему вопросы.

Сообщается для Вашего сведения и ориентировки.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 331, д. 2275, л. 105—113.

533. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ЯПОНИИ К.А.СМЕТАНИНУ

19 ноября 1940 г.

Сов. секретно

18 ноября мною был приглашен Татекава для беседы о советско-японских отношениях. Сославшись на свои беседы в Берлине, я сказал, что из бесед с Риббентропом мне стало известно, что Япония действительно готова сделать шаг вперед в деле улучшения советско-японских отношений и готова пойти на широкое соглашение с СССР, и тем самым у меня отпали сомнения, которые я раньше имел насчет действительного желания японского правительства улучшить отношения с СССР. Я сказал Татекаве, что от Риббентропа мне стало известно, что Япония готова признать сферой интересов Советского Союза Внешнюю Монголию и Синьцзян, а также готова пойти навстречу СССР в вопросе о ликвидации японских концессий на Северном Сахалине. Однако, заявил я, последнее предложение японского правительства о пакте ненападения может вызвать известные затруднения со стороны самой же Японии. Дело в том, что, как известно, заключение пакта о ненападении с Германией в 1939 году привело к тому, что СССР вернул ряд территорий, ранее утерянных нашей страной, а потому общественное мнение нашей страны заключение пакта о ненападении с Японией также, естественно, будет связывать с вопросом о возвращении утерянных территорий. Если поставить вопрос о заключении пакта о ненападении между СССР и Японией, то обязательно встанет и вопрос о возвращении Советскому Союзу таких утерянных ранее территорий, как Южный Сахалин, Курильские острова и уже во всяком случае на первый раз как минимум встанет вопрос о продаже некоторой группы северной части Курильских островов. Если Япония считает целесообразным поднимать эти территориальные вопросы, то тогда можно будет говорить относительно заключения пакта о ненападении, но так как я не уверен, что Япония будет считать это целесообразным, то со своей стороны считаю возможным сейчас не будоражить много вопросов, а заключить вместо пакта о ненападении пакт о нейтралитете и подписать отдельно протокол о ликвидации японских нефтяной и угольной концессий. При этом я указал, что пакт о нейтралитете с одной стороны достаточен для того, чтобы сделать серьезный шаг в деле улучшения японо-советских отношений, а с другой стороны он обеспечивает все необходимое для раз-

111

вязывания Японии рук для ее деятельности на Юге. Я пояснил, что в случае заключения пакта о нейтралитете не потребуется ставить таких вопросов, как вопрос о Внешней Монголии, где и базируются наши войска, и о Синьцзяне, постановку которого мы считаем нецелесообразным, а также вопросы о возврате утерянных нами территорий.

Суть предложенного мною проекта пакта о нейтралитете сводится к следующему:

1) обе стороны будут поддерживать мирные и дружественные отношения и взаимно уважать территориальную целостность;

2) если одна из сторон станет объектом военных действий со стороны третьих держав, то другая сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта.

Существо переданного мною проекта протокола таково:

1) Японские нефтяная и угольная концессии на Северном Сахалине ликвидируются, а соответствующие концессионные договоры от 14 декабря 1925 года аннулируются. Имущество концессионных предприятий переходит в собственность СССР.

2) Советское правительство согласно выдать концессионерам за сделанные ими вложения справедливую компенсацию.

3) Советское правительство согласно гарантировать японскому правительству поставку нефти в течение 5 лет около 100 тысяч тонн ежегодно.

Татекава, не возражая против предложения о заключении пакта о нейтралитете, заявил, что, по его мнению, этот пакт также может улучшить японо-советские отношения. Касаясь вопроса о концессиях, Татекава сказал, что по имеющимся у него инструкциям он после заключения пакта о ненападении должен был бы говорить об этом в ином разрезе, а потому он не может сейчас сказать, будет ли японское правительство согласно с моим предложением. Однако Татекава высказал личное мнение о желательности увеличения размера ежегодной поставки нефти до 200 тысяч тонн, что позволило бы ему с большим успехом рекомендовать японскому правительству принять мои предложения. Тут же он добавил, что в будущем Япония могла бы снабжать СССР из южных районов оловом и каучуком.

Далее Татекава спросил, можно ли считать, что с подписанием пакта о нейтралитете рыболовство будет возвращено к тому состоянию, в котором оно было десять лет назад, и выразил пожелание, чтобы поставляемая нефть была соответствующего качества.

Относительно рыболовного вопроса я ответил, что мой проект пакта не затрагивает этого вопроса, что советское правительство не собирается мешать рыболовству Японии, но что об этом нужно будет договариваться особо. Что же касается нефти, то я указал, что цифра в 100 тысяч тонн взята не случайно, а как средняя годовая добыча нефти на концессии за последние два года, а о возможности увеличения размера поставки можно будет говорить в будущем, когда добыча на промыслах будет развиваться. С качеством нефти затруднений также не будет.

Относительно каучука и олова я сказал, в покупке их СССР заинтересован.

На мой вопрос, считает ли Татекава мои предложения о пакте и о протоколе приемлемыми в качестве базы для переговоров, Татекава ответил, что лично он считает эти предложения базой для переговоров и сообщит

112

об этих предложениях в Токио. При этом Татекава снова повторил свое пожелание об увеличении ежегодной поставки нефти до 200 тысяч тонн. Сообщается для Вашего сведения.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 335, д. 2294, л. 79—81.

534. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Молотову, т. Деканозову, т. Лозовскому, Генсекретариат

20 ноября 1940 г. Секретно

Сегодня меня посетил германский посол г-н Шуленбург по следующим вопросам:

1. О продлении срока пребывания германских миссий в Таллине, Риге, Каунасе до 15 января 1941 г. и о предварительном предупреждении их о дне выезда.

Я ответил, что вопрос об отсрочке окончательно еще не решен; миссии, разумеется, будут заранее предупреждены.

2. О предоставлении германскому консульству в Черновицах нескольких дней для окончания ликвидации дел.

Дал согласие.

3. О размерах возмещения за имущество переселяемых из Прибалтики германских граждан и лиц немецкой национальности. Г-н Шуленбург хотел бы обратиться к т. Молотову в случае, если я не могу дать сейчас окончательного и положительного ответа.

Я ответил, что вопрос считаю достаточно выясненным, изменить что-либо в наших предложениях я не в праве и не считаю возможным. Шуленбург повторил, что он желал бы говорить с т. Молотовым.

4. О 173 лицах — членах семей не немецкой национальности, находящихся под стражей в Северной Буковине.

Ссыпаясь на статью 13 советско-германского соглашения*, Шуленбург говорил о возможности их переселения, несмотря на арест.

Я разъяснил, что ст. 13 не упоминает об арестованных членах семей, однако не отрицаю возможности положительного разрешения вопроса, если не иметь в виду арестованных за уголовные преступления. Шуленбург согласился с этим и просил ускорить ответ. Я обещал дать ответ, как только будут получены необходимые данные об арестованных.

5. О транзите во Владивосток 2-х разобранных аэропланов. Шуленбург просил выяснить возможность их перевозки.

Я ответил обещанием также ускорить разрешение и этого вопроса.

6. Шуленбург сообщил, что в конце этой недели он намерен выехать в

___________________
* См. док. 359.

113

Ригу, куда также прибудет из Таллина бывший немецкий посланник Фровейн.

Шуленбург считает, что немецкие миссии в Прибалтике недостаточно наладили свои отношения с советскими органами. Цель его поездки устранить имеющиеся, по его мнению, в этих отношениях шероховатости. Он также имеет в виду в Риге дать в одной из гостиниц обед в честь представителей местных органов власти. Хотел бы знать мнение советского правительства по этим двум вопросам.

Я обещал дать ему на это ответ в ближайшие дни.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 23, л. 49—50.

535. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ЦАРСТВЕ БОЛГАРИЯ А.А. ЛАВРИЩЕВА В НКИД СССР

20 ноября 1940 г.

Вне очереди

Строго секретно

Передаю содержание разговора с Поповым: Попов сообщил, что он вместе с царем ездил к Гитлеру. Царь был приглашен Гитлером для обмена мнениями*. Гитлер, по словам Попова, предлагал Болгарии присоединиться к трехстороннему пакту. От себя Попов добавил, что это предложение не является неожиданным и каким-то чрезвычайным событием, ибо аналогичное предложение Германия сделала и некоторым другим государствам. Гитлер передавал царю, что его планы строительства «нового порядка» на территории от Атлантического до Великого океана одобрены товарищем Молотовым. Болгары, как передавал Попов, еще заявили Гитлеру о своем стремлении к сохранению нейтралитета. Гитлер одобрил болгарскую политику нейтралитета, подчеркнул свое желание сохранить мир на Балканах и одобрительно высказался о стремлении болгарского правительства получить выход к Эгейскому морю мирным путем. В этом смысле, говорил Попов, интересы Германии и интересы Болгарии совпадают. Никакого соглашения не было заключено. Болгария воздержалась от присоединения к платформе трехстороннего пакта. Она не хочет окончательно связывать свою судьбу с каким-либо из великих государств. Опыт бывшей Польши и некоторых других государств показал, что такая связь с одним из великих государств может кончиться катастрофой малой страны. Одни горячие политики упрекают правительство в слишком больших симпатиях к фашизму, другие упрекают в симпатиях к коммунизму, правительство же руководствуется мудрой политикой царя, направленной на сохранение независимости Болгарии и на сохранение самобытного политического строя внутри страны, отличного и от фашизма и от коммунизма.

В этих рассуждениях Попова ощущается прикрытая реакция на

___________________
* Встреча имела место 18 ноября 1940 г.

114

предложение, сделанное товарищем Молотовым Стаменову*. Попов говорил, что для них не ясен смысл «нового порядка», но если он будет предусматривать независимость Болгарии и удовлетворение национальных интересов, то Болгария, не заключая соглашения, готова сотрудничать с Германией и другими великими государствами по созданию этого «порядка».

Лаврищев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 331, д. 2272, л. 155—156.

536. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА В НКИД СССР

20 ноября 1940 г.

Строго секретно

Был новый японский посол Шо Курихара. Посол спросил меня, как идут в Москве переговоры между японским послом и советским правительством. После моего ответа о том, что мне об этом ничего не известно, посол выразил надежду на то, что переговоры, которые ведутся в Москве, приведут обе договаривающиеся стороны к благополучным результатам. «Так как, — добавил он, — именно для этой цели наше правительство сменило посла». По его мнению, все «недоразумения, имевшие место между нашими странами, зависели главным образом от Японии. Теперь наше правительство решило изменить японо-советские отношения и добиться их улучшения». Я ответил, что наша страна всегда стремится иметь добрососедские отношения с теми странами, которые этого сами искренне желают. Затем я спросил его о положении на Тихом океане. Японец ответил: «Самой большой заботой нашего правительства является сейчас наша политика в отношении Азии. Несчастная война с Китаем, которая длится уже более трех лет, не может закончиться благодаря тому, что правительство Чан Кайши получает помощь и поддержку со стороны ряда иностранных государств. Мы ставим своей задачей прекратить эту помощь, иначе эта война будет длиться бесконечно. Америка и Англия, главным образом последняя, не хотят, чтобы Япония вышла победоносно из этой войны. Англия оказывает большое препятствие в нашей азиатской политике, но мы не можем оставить войну, которую мы начали, мы будем вести ее до конца любой ценой. Америка, угрожающая вступлением в войну против нас, вряд ли в действительности пойдет на эту войну». Далее посол сказал, что для укрепления своих позиций Япония заключила пакт с Германией и Италией. Японец спросил меня, следует ли, по моему мнению, ожидать вступления германских войск в Болгарию. В свою очередь я спросил его, с какой целью, по мнению посла, Германия Должна ввести свои войска в Болгарию. Посол ответил, что Германия может направить туда свои войска с целью оказания помощи Италии в ее войне против Греции. На это я заметил, что в дипломатических кругах считают, что

___________________
* См. док. 532.

115

это была бы слишком большая честь для маленькой Греции. На мой вопрос, заданный в ироническом тоне, имеет ли Япония уже какие-либо результаты от тройственного пакта, посол ответил, что Япония пока еще нет, «для этого необходимо заключить некоторое соглашение с Вашей страной». Далее он намекнул на то, что сейчас идет работа над расширением тройственного пакта. На мое ироническое замечание, что, по-видимому, эта работа по расширению пакта представляет трудности, так как мир уже заранее поделен между тремя его участниками, японец, смеясь, заявил, что для СССР оставлена вся Центральная Азия с Афганистаном, Индией и Персией. Так как последнее снова было заявлено в шутливой форме, я не счел нужным ему что-либо ответить, тем более, что он после этих слов стал прощаться. Был также новый французский посол Жюль Анри. Француз рассказал, что он работал советником посольства в Америке, затем [был] послан в Барселону и последнее время [являлся] послом в Бразилии. Оценивая международную обстановку, посол выразил надежду на то, что скоро будет заключен компромиссный мир, который, по его мнению, даст удовлетворение обеим воюющим сторонам. В остальном беседа интереса не представляла.

Виноградов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 314, д. 2163, л. 123—125.

537. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

21 ноября 1940 г.

Сов. секретно Особая папка

Татекава говорит, что он пришел для того, чтобы дать ответ на предложения т. Молотова от 18 ноября*. При этом посол указывает, что уже в прошлой беседе он упоминал относительно инструкции японского правительства о концессиях и одновременно выражал свои сомнения в согласии японского правительства на предложение т. Молотова о концессиях. Теперь же японское правительство предложило ему сообщить ответ правительства, а также изложить содержание инструкции. Японское правительство считает, что проект пакта о нейтралитете заслуживает изучения, а проект протокола о ликвидации концессий является абсолютно неприемлемым. Японское правительство предлагает Советскому Союзу продать Японии Северный Сахалин с тем, чтобы положить конец спорам между СССР и Японией.

Далее Татекава говорит, что уже в беседе 18 ноября*, когда т. Молотов говорил о возвращении некоторых утерянных территорий и указывал, в частности, на Южный Сахалин и Курильские острова, то уже тогда это вызвало большое удивление посла. Северный Сахалин, продолжает Татекава, в свое время принадлежал Японии, но ввиду большой занятости Японии внутрен-

___________________
* См. док. 533.

116

ним устройством своей страны в эпоху Мейдзи ей в 1875 году пришлось пойти на большую уступку и передать Сахалин России^[171]. Позднее Япония по мирному договору 1905 года возвратила южную часть Сахалина. В 1920 году в связи с инцидентом в Николаевске на Д[альнем] В[остоке] Сев[ерный] Сахалин был оккупирован Японией в качестве гарантии, и в 1925 году, во время заключения Пекинской конвенции*, когда советская сторона выразила искреннее сожаление об этом инциденте, японское правительство согласилось эвакуировать Северный Сахалин за счет предоставления советским правительством нефтяной и угольной концессий Японии. Все эти исторические факты, указывает Татекава, ясно говорят о заинтересованности Японии в Сахалине, и в данном случае право возврата утерянных территорий скорее принадлежит Японии. Права Японии на концессии Северного Сахалина и на рыболовство являются политическими правами, в корне отличаясь от тех прав, которые СССР предоставляет другим иностранным государствам.

Затем, напомнив слова т. Молотова, сказанные им в беседе 18 ноября о том, что после заключения советско-германского пакта о ненападении** без возвращения утерянных территорий нельзя заручиться согласием советского народа на заключение пакта о ненападении, Татекава указывает, что этот возврат утерянных территорий имел место за счет третьих держав, а не за счет Германии, и потому это в корне отличается от возвращения тех территорий, которые требуют от Японии, и это наносит ущерб Японии. Так как продажа Россией Аляски США уменьшила споры и конфликты между двумя странами, то посол твердо уверен, что и продажа Северного Сахалина положила бы конец спорам и конфликтам между обеими странами и способствовала бы установлению длительного мира между Японией и СССР. Татекава высказывает пожелание, чтобы его слова были приняты во внимание.

Тов. Молотов спрашивает, правильно ли он понял посла, что проект пакта о нейтралитете принят японским правительством к обсуждению. Татекава, не давая прямого ответа, повторяет, что в телеграмме дословно сказано, что проект достоин изучения.

Тов. Молотов говорит, что проект протокола был составлен с учетом того, что он узнал в Берлине от Риббентропа, который сообщил ему, что, по его сведениям, японское правительство готово пойти навстречу в вопросе о ликвидации угольной и нефтяной концессий на Северном Сахалине при достижении соглашения с Советским Союзом по вопросу пакта о ненападении. Отсюда и возник вопрос о проекте протокола. И т. Молотов, полагая, что информация Риббентропа не вызывает сомнений, считал протокол минимальной предпосылкой, при которой только и возможно обсуждение пакта о нейтралитете. Таким образом, этот вопрос возник не случайно, а в связи с теми беседами, которые т. Молотов имел в Берлине.

Татекава, касаясь содержания беседы т. Молотова с Риббентропом, указывает, что в период пребывания Стамера в Японии последний имел беседу с Мацуока относительно японо-советских отношений. И, насколько ему известно из последующей беседы с Мацуока, во время беседы Стамера с Мацуока речь шла не об отказе Японии от концессий, а о продаже Северного Сахалина Японии, и разговор об уступке мог бы идти в том случае, если бы

___________________
* См. Документы... — Т. VIII. — Док. 30.
** См. Документы... — Т. XXII. — Док. 484.

117

СССР пошел на уступки Японии в других спорных вопросах. Поэтому, по мнению Татекава, между тем, что говорил Риббентроп и Стамер, имеется какое-то несоответствие.

Тов. Молотов повторяет, что он основывал свои выводы не на том, что говорит Стамер, а на беседах с Риббентропом, и к этому он ничего другого добавить не может.

Затем т. Молотов констатирует, что когда 18 ноября он передал свои предложения и спросил мнение Татекава, то последний заявил ему, что лично он считает эти предложения приемлемыми в качестве базы для обсуждения при условии, что ежегодная поставка нефти будет увеличена до 200 тыс. тонн. Видимо, сейчас, продолжает т. Молотов, Татекава изменил свое мнение.

Татекава отвечает, что еще при отъезде из Японии он имел ту же инструкцию правительства, которую он сегодня изложил. Но так как 18 ноября он получил предложения т. Молотова, то он тогда же обещал передать их своему правительству, не излагая содержания инструкции и не скрывая своих сомнений в отношении согласия японского правительства с предложениями т. Молотова.

Тов. Молотов, касаясь предложения японского правительства о продаже Северного Сахалина, говорит, что по этому вопросу ему нечего добавить к тому, что он публично говорил 29 марта на сессии Верховного Совета*. В своем выступлении на сессии он иронически коснулся предложения одного из членов японского парламента о продаже Северного Сахалина и, в свою очередь, заявил, что в СССР нашлись бы покупатели на Южный Сахалин. Что же касается продажи Северного Сахалина, то об этом не может быть и речи. Далее т. Молотов говорит, что ему вполне понятно то обстоятельство, что Татекава признал ненужным 19 ноября оглашать директивы своего правительства, поскольку посол получил более конкретные предложения.

Татекава пытается оспаривать слова т. Молотова о том, что в своем выступлении 29 марта он говорил о Южном Сахалине. Татекава говорит, что он понял эту речь таким образом, что там говорилось о Приморье, а не о Южном Сахалине.

Тов. Молотов предлагает прочитать соответствующее место из его речи на сессии, передав для этой цели текст речи послу. Затем т. Молотов говорит, что в этом выступлении дан исчерпывающий ответ как о продаже Приморья и Сахалина, так и других территорий, и потому такого рода предложения могут рассматриваться только как шутка. У Японии, говорит т. Молотов, имеется много островов, которые ей не нужны, а у нас на Дальнем Востоке островов нет, и потому вопрос о продаже северной части Сахалина может стоять только как шутка. Поскольку у Японии имеется много ненужных ей островов, советская сторона может ставить вопрос о покупке Южного Сахалина и Курильских островов за соответствующую цену. Далее т. Молотов говорит, что если бы Япония согласилась на продажу, то можно было бы договориться по всем другим вопросам, и у Японии были бы свободные руки для действий на Юге, ибо, как известно, Германия, заключив с СССР пакт о ненападении и обеспечив себе тыл, добилась на Западе больших успехов.

___________________
* См. Известия. — 1940. — 30 марта.

118

Татекава заявляет, что ссылку т. Молотова на свое выступление от 29 марта он понимает как полный отказ от японского предложения, которое он сделал от имени своего правительства, и добавляет, что если бы он смог развить все свое ораторское искусство, то, видимо, все равно не смог бы убедить т. Молотова согласиться на японское предложение. У Японии имеется много островов, но они малы и гористы, в то же время у СССР много пространства. Такое пространство нужно было бы Японии, но, по иронии судьбы, этого пространства она не имеет. Поэтому не может быть и речи о продаже даже мелких островов. Татекава говорит, что он не будет вести дискуссию, а сообщит своему правительству в качестве ответа ссылку т. Молотова на его речь от 29 марта.

После этого Татекава в откровенной форме заявляет, что международная обстановка развивается в пользу СССР и нет ничего удивительного в том, что СССР хочет этим воспользоваться. Однако он считает, что когда говорится о продаже Курильских островов, то это является слишком большим требованием. Вам, видимо, кажется, продолжает Татекава, что Япония, ведущая длительную войну с Китаем, истощена и поэтому должна делать уступки. Действительно, Япония до некоторой степени истощила свои силы, но теперь взялась за создание новой структуры и восстановление своих сил вопреки Вашим ожиданиям, и к тому же он полагает, что и Чан Кайши также пойдет навстречу Японии.

Касаясь движения Японии на Юг, посол заявляет, что Япония там имеет исключительно экономические интересы и потому там не нужно применять силу.

Тов. Молотов указывает, что его отношение к предложению о продаже Северного Сахалина не должно быть новостью для японского правительства, ибо его речь известна как правительству, так и послу. Напомнив высказывания посла относительно прав Японии на Северном Сахалине, т. Молотов говорит, что посол был не совсем точен и он должен напомнить послу относительно интервенции 1920 года. Затем т. Молотов указывает, что когда Татекава говорил, что при заключении пакта о ненападении с Германией речь шла о территориях за счет третьих стран, то это не совсем так, ибо там были и территории, на которые претендовала Германия, но о которых обе стороны договорились. Однако, говорит т. Молотов, речь сейчас идет не о продаже некоторых островов в связи с пактом о ненападении, и вопрос, который он ставил попутно, не считает актуальным. Сейчас актуальным вопросом т. Молотов считает вопрос о ликвидации нефтяной и угольной концессий, считая этот вопрос выгодным для обеих стран, и в результате чего Япония ничего серьезно не теряет, а советская сторона обязуется поставлять нефть в тех же количествах, в каких Япония добывает сейчас. Кроме того, это улучшило бы отношения между СССР и Японией. Далее т. Молотов говорит, что он считает, что международная обстановка складывается одинаково благоприятно как для СССР, так и для Японии, особенно если Япония и СССР найдут общий язык и установят взаимное понимание. Речь идет о том, что заключение пакта о нейтралитете и ликвидация концессий улучшат отношения между обеими странами, позволят Японии действовать на Юге, а с другой стороны, это Даст экономические выгоды Японии в отношении концессий, освобождая ее от хлопот и неприятностей. Все это вместе взятое, говорит т. Молотов, говорит за то, что его предложения от 18 ноября не являются односторон-

119

ними и было бы неправильным говорить так, поскольку они учитывают и политическую, и экономическую стороны. Тов. Молотов выражает надежду на получение ответа японского правительства соответственно в духе высказывания Татекава в беседе 18 ноября и одновременно подчеркивает, что если Япония не считает нужным дать такой ответ, то соглашение не состоится.

Татекава заявляет, что его задача заключается в том, чтобы улучшать отношения между обеими сторонами, и он будет стараться в этом направлении.

В заключение беседы Татекава жалуется на затруднения, якобы чинимые советскими властями в отношении транзита японских пассажиров через СССР, и предлагает, чтобы обе стороны обоюдно облегчили транзит пассажиров.

Тов. Молотов, в свою очередь, указывает, что до сих пор ему были известны жалобы на японскую сторону в вопросе о транзите советских пассажиров, и заявляет, что по мере возможности советская сторона будет стараться облегчить транзит.

На этом беседа заканчивается.

Записал Забродин

АВП РФ, ф. Об, on. 2, п. 3, д. 18, л. 58—64.

538. ТЕЛЕГРАММА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В США К.А.УМАНСКОМУ

21 ноября 1940 г.

Сов. секретно

19 ноября принял Штейнгардта, который заявил, что он пришел, чтобы разрешить ряд мелких вопросов, поставленных посольством, которые не получили своего разрешения (выезд американских граждан из западных областей УССР и БССР, выезд в США жен американских граждан, задержка валюты при выезде из СССР, предоставление квартир сотрудникам посольства, свидание с интернированным американским гражданином Бора, предоставление американской миссии в Стокгольме 6 тонн бензина и т.д.). В то же время, заявил Штейнгардт, американское правительство положительно разрешило все вопросы, поставленные советским правительством (посещение заводов Райта, покупка советского золота, фрахтование судов, вывоз нефтепродуктов и оборудования).

Штейнгардт заявил, что во время его пребывания в США он доказывал Рузвельту, Хэллу и Уэллесу, что между обеими странами в течение 200 лет поддерживались дружественные отношения и что нужно укрепить отношения между США и СССР.

Приведя тот факт, что нарком в течение трех недель не принял его, так же как он не принял Криппса и турецкого посла, Штейнгардт заявил, что это означает, что США ставят на одну доску с Англией, но США не являются британской колонией и ведут свою самостоятельную политику, отличную от

120

политики британского правительства. США будут в выигрыше, заявил Штейнгардт, — независимо от того, победит ли Англия или Германия. Обе страны будут нуждаться в помощи США, которые и в том и в другом случае будут диктовать свои условия. У СССР после войны останется немного друзей, учитывая, что Англия, Франция, Япония, Швеция, Финляндия и др. не очень дружественно настроены по отношению к Советскому Союзу, и лишь США относятся дружески к СССР. Правительство Рузвельта и он сам, мол, старается делать все от них зависящее для улучшения отношений между обеими странами. США помогают Англии, СССР помогает Германии, заявил Штейнгардт, но США и СССР являются нейтральными державами, между ними нет никаких противоречий, которые толкали бы их к конфликту. Наоборот, имеются все данные для дружественных отношений.

Выслушав Штейнгардта, я заявил ему, что он явно преувеличивает, заявляя, что американское правительство во всем пошло навстречу советскому правительству, так как до сих пор не получили положительного разрешения многие вопросы, не идущие ни в какое сравнение с претензиями американского Посольства. Привел факты о золоте и судах прибалтов, об отказе закрыть прибалтийские миссии в США, о «моральном эмбарго»^[43], о решении Комиссии, сообщенном Вам Максуэллом 12 ноября, и т.д.

Затем я сообщил ему, что многие из вопросов, поставленных им в беседе, уже положительно разрешены (свидание с Бора, вывоз бензина в Стокгольм, въезд в Москву и выезд в США из западных областей УССР и БССР американских граждан, имеющих документы, подтверждающие их американское гражданство, и т.д.).

В заключение я сказал, что согласен с Штейнгардтом, что между СССР и США нет таких противоречий, которые толкали бы наши страны на конфликты друг с другом. Тем более меня удивляют некоторые мероприятия американского правительства, которые иначе как недружественными назвать нельзя.

После этого Штейнгардт заявил, что правительство поручило ему здесь разрешить вопросы относительно вывоза советского золота в США и фрахта, на что я заметил, что как раз по этому вопросу имеется уже договоренность между Уэллесом и Уманским.

Настоящее сообщается для вашего сведения.

Лозовский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 320, д. 2202, л. 96—100.

539. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА В НКИД СССР

21 ноября 1940 г.

Строго секретно

Посетил Стурдза. Говоря о целях поездки генерала Антонеску в Рим и о целях предстоящего визита в Берлин^[205], Стурдза сказал, что первой целью являлось и будет являться установление личного контакта с руководителями итальянского и германского государств. Эти визиты естественны, так как Румыния включилась полностью в политику «оси» и будет следовать этому

121

открыто, без всяких колебаний, которые были свойственны правительствам различных Татареску, Гафенку и прочих. Второй практической целью поездки в Рим являлось получение согласия со стороны Италии на образование смешанной германо-итальянской комиссии по расследованию совершенно нетерпимого обращения с румынским меньшинством в венгерской части Трансильвании. Кроме того, Румыния добивается создания постоянных итало-германских комитетов во всех уездах уступленной части Трансильвании для обеспечения нормального отношения со стороны венгерских властей к румынскому меньшинству. Этот вопрос должен быть разрешен при поездке в Берлин. Экономические отношения с Италией не были полностью разрешены, но румынское правительство полагает, что торговый договор с Италией будет заключен еще до исхода этого года. На мое замечание, что ходили слухи о том, что визит в Рим имел своей целью пересмотр границы по уступленной Венгрии территории, Стурдза сказал, что эти слухи совершенно не соответствуют действительности. Румыния не стремится отвергнуть венский арбитраж^[166], она добивается лишь полного и точного его выполнения венгерцами в отношении румынского меньшинства. Затем я вновь поставил вопрос об обмене политзаключенными; напомнив историю этого вопроса, я подчеркнул, что хотя между советским и румынским правительствами была достигнута принципиальная договоренность, но вопросы о репатриации румынских граждан из Бессарабии, что было, впрочем, выдвинуто румынским правительством, там не предусматривались. Таким образом, нужно полагать, что достигнутая договоренность по поводу обмена политзаключенными должна получить свое практическое разрешение. Стурдза ответил, что весь вопрос заключается в том, что понимать под термином «политзаключенный». Он считает и продолжает считать политзаключенными тех румынских граждан (независимо от того, находятся ли эти лица в тюрьмах или на свободе), в которых заинтересовано румынское правительство, но которых не выпускают советские власти из Бессарабии в Румынию. Никакого письменного соглашения по вопросу об обмене политзаключенными не существует. Стурдза выдвигает на рассмотрение предложение созвать смешанную советско-румынскую комиссию, которая бы специально занялась этим вопросом. Мною было замечено, что действительно письменного соглашения не имеется. Но для Стурдза не должно быть неизвестным, что устная договоренность, достигнутая в дипломатическом порядке, эквивалентна соглашению. Далее я напомнил, что во время переговоров с Манойлеску по обмену политзаключенными и не могла идти речь о репатриации населения, так как она протекала нормально. Шел разговор исключительно об обмене людьми, находящимися в тюрьмах. Связывать два вопроса — вопрос об обмене политзаключенными и вопрос о репатриации — не было и нет никаких оснований, так как это два совершенно различных вопроса. Я готов передать на рассмотрение советского правительства предложение Стурдза о создании смешанной комиссии, которая должна рассмотреть вопросы, связанные исключительно с репатриацией населения, полагая, что достигнутая договоренность по поводу обмена политзаключенными должна незамедлительно практически осуществляться. Стурдза снова повторил свои аргументы о необходимости широкого толкования термина «политзаключенный» и что он готов приступить к практическому осуществлению обмена гражданами на той основе, которую он изложил. В этом вопросе есть гораздо большие возможности прийти к соглашению, чем по любому другому вопросу. Затем Стурдза как бы мимоходом заметил:

122

если бы СССР потребовал себе все три рукава Дуная, то румынскому правительству было бы трудно или почти невозможно согласиться с этим требованием. Далее Стурдза заявил, что если советское правительство не видит возможности связывать вопрос об обмене политзаключенными в узком смысле этого слова с вопросом о репатриации, то Стурдза согласен разрешить эти вопросы, но он предлагает сначала решить вопрос о репатриации. Когда будет видно, что репатриация проходит хорошо, тогда можно будет разрешить вопрос об обмене политзаключенными. Во время беседы выяснилось, что представленный список генералом Алдя является неоконченным. По мнению Стурдза, дополнительные списки были бы незначительными. В качестве резюме мной было замечено, что румынское правительство ревизирует ту договоренность, которая имела место по поводу обмена политзаключенными, и что о содержании разговора мной будет сообщено в Москву.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 319, д. 2193, л. 131—135.

540. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ЮГОСЛАВИЯ В.А. ПЛОТНИКОВА В НКИД СССР

21 ноября 1940 г.

Строго секретно

Поездка Бориса в Берлин и присоединение к «оси» Венгрии^[206]*, как факт, происшедший вслед за отъездом Молотова из Берлина, внесли тревогу в правительственные и общественные круги. Немцы распространяют слухи о том, что СССР предоставил Германии право наводить «порядок» на Балканах, взамен чего СССР получил компенсацию на Востоке. Мачек, оппозиция и национальная организация не верят этим слухам. Оппозиция, в частности, заявляет, что наоборот-де Молотов в Берлине предостерег немцев от вмешательства даже в итало-греческий конфликт, где потерпела поражение не только Италия, но и фашистский режим. Общественные круги и оппозиция недовольны Гавриловичем; говорят, что ему в Москве не доверяют, так как он представитель партии верхушек, которые не заняли твердой линии по отношению к СССР, а сам Гаврилович в Москве имеет тесный контакт с Криппсом и, кроме того, телеграммы Гавриловича идут к Цинцар-Марковичу, немецкому агенту.

Югославский посланник в Лондоне Суботич на днях телеграфировал о том, что из разговора с Батлером он выяснил, что визит Молотова не задел интересов Англии и что Англия будет добиваться секретного соглашения с СССР.

Плотников

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 317, д. 2183, л. 163—164.

___________________
* Венгрия присоединилась к "оси" 20 ноября 1940 г.

123

541. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА В НКИД СССР

21 ноября 1940 г.

Немедленно Строго секретно

В связи с последним визитом в Германию, в частности царя Бориса*, и в особенности в связи с заявлением Папена немецким журналистам, среди турецких правительственных кругов беспокойство еще больше усилилось. Турки считают, что после того, как Венгрия подписалась под берлинским пактом^[206], Германия через Венгрию и Югославию перебросит свои войска в Грецию на помощь итальянцам. Переброску немецких войск в Грецию через Болгарию турки пока исключают, так как полагают, эта акция вызвала бы неизбежное вступление в войну Болгарии, а тем самым и Турции; немцы, по мнению турок, не хотят сейчас, чтобы Турция выступила на стороне греков. Турки ожидают с беспокойством возвращения Папена в Анкару, так как считают, что он предпримет все меры, чтобы оказать давление на турецкое правительство с той целью, чтобы охладить англо-турецкую дружбу и переориентировать Турцию в сторону стран оси. Особенно турок беспокоит неизвестность позиции СССР по отношению к Балканам и Турции после берлинских переговоров. Некоторые полагают, что СССР дал согласие Германии на свободу действий на Балканах и в Турции. Беспокойство правительственных кругов перекинулось и на население, среди которого имеется в некоторой степени уже паническое настроение, это сказывается хотя бы на том, что более или менее обеспеченные круги начинают делать запасы продовольствия. Недавно принятый закон о затемнении всех городов Турции еще больше усугубил такое настроение. Наравне с этим английское влияние здесь не ослабевает. Все англичане, выгнанные немцами из Румынии, осели в Турции. В Истанбуле сейчас находится большое число английских военных и гражданских специалистов. В Измире насчитывается более ста английских военных летчиков и один английский генерал. В этом городе чуть ли не введено военное положение, после 23 часов запрещается ходить по улице, часть города, прилегающая к Эгейскому морю, объявлена запрещенной зоной, полиция на улицах и в общественных местах проверяет документы. Наши военные работники утверждают, что все эти сведения являются достоверными. В беседе со мной Киров также передавал мне, что турки испытывают большое беспокойство и усиленно приготовляются ко всякой неожиданности. Последние дни происходят ежедневные заседания правительства. Кроме этого Киров высказал предположение, что Болгария, по его мнению, скоро вступит в Берлинский пакт.

Несмотря на то, что война действительно приближается к Турции, я все же полагаю, что турецкое правительство будет принимать все зависящие от него меры, чтобы сейчас избежать вступления в войну.

Виноградов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 314, д. 2163, л. 126—128.

___________________
* Встреча Бориса III с А. Гитлером состоялась 18 ноября 1940 г.

124

542 ИЗ ДНЕВНИКА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В ГЕРМАНИИ А.З. КОБУЛОВА

21—23 ноября 1940 г.

Секретно

21 ноября сотрудник берлинского отделения ТАСС т. Кудрявцев передал мне, что болгарский корреспондент Христов желает побеседовать со мной. Я предупредил т. Кудрявцева, что если Христов намерен получить у меня интервью, я отказываюсь говорить, если же он желает беседовать, согласен его принять.

22 ноября Христов явился в полпредство. С начала беседы он заметил, что полпред СССР в Италии дал интервью болгарскому корреспонденту газеты «Зора» о приезде В.М.Молотова в Берлин. Он полагает, что ответственные сотрудники полпредства СССР в Германии больше осведомлены о берлинских переговорах В.М.Молотова с представителями Германии, нежели полпред в Италии, поэтому он все же просит ответить на несколько вопросов. Я повторил свои условия.

Тогда Христов согласился и спросил, какова позиция Турции в греко-итальянской войне. «Ведь в Дарданеллах Советский Союз заинтересован», — заявил Христов. Я ответил, что к сожалению, по этому поводу не располагаю конкретными данными.

Затем я поставил перед Христовым несколько вопросов, на которые Христов дал следующее пояснение: после пребывания царя Бориса в Германии, решено реорганизовать болгарский кабинет. В качестве премьера имеются два кандидата — нынешний министр земледелия Багрянов и посланник Болгарии в Германии Драганов. Не исключено, что Драганов будет назначен министром иностранных дел. Приезд представителей Болгарии ожидается на будущей неделе, т.е. после отъезда ожидаемых словацких представителей. Если за это время успеют реорганизовать кабинет, то Болгария будет представлена в новом составе.

Переговоры между Болгарией и Германией будут разделены на две части. В первой стадии переговоров будет заключено хозяйственное соглашение, по которому Болгария обязуется поставлять Германии до 400 тыс. тонн зерна, а также табак и сахар. Германия в свою очередь — сельскохозяйственные машины и вооружение.

Вторым этапом переговоров будет присоединение Болгарии к пакту трех и, следовательно, осуществление своих территориальных претензий к Греции, т.е. восстановление Болгарии в доверсальских рамках.

С присоединением к пакту трех Болгария возьмет на себя обязательство пропустить войска правительств оси через свою территорию в Грецию. «Но, — заявил Христов, — вторая часть плана будет осуществлена в зависимости от политической ситуации на Балканах и главным образом от позиции Турции».

О моей беседе с Христовым послано в НКИД телеграфное сообщение.

P.S.: Примечание: Христов около двадцати лет проживает в Берлине и занимается журналистской деятельностью. Является весьма осведомленным человеком.

Кобулов

АВП РФ, ф. 082, on. 23, п. 95, д. 6, л. 192—193.

125

543. ТЕЛЕГРАММА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.С. ПАНЮШКИНУ

22 ноября 1940 г.

Сов. секретно

Думаем послать в помощь китайцам авиацию и артиллерию и также бензин. Доставку этих материалов можем организовать только до Хами с тем, чтобы в Хами китайцы имели свой транспорт и своими силами обеспечили дальнейшую отправку в Маньчжоу и дальше. Если китайцы согласны перенять материалы сами, сообщите нам об этом немедля. Без этого условия мы лишены возможности транспортировать материалы. Договоритесь об этом лично с Чан Кайши в конкретном порядке. Мы не знаем, нужны ли китайцам также ручные и станковые пулеметы. Если нужны, можем послать,

Лозовский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2313, л. 175—176.

544. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ЯПОНИИ К.А. СМЕТАНИНУ

22 ноября 1940 г. Сов. секретно

21 ноября имел беседу с Татекава*. Беседа показала, что пока с нашими переговорами ничего не выходит. Мы, во всяком случае, подождем, ускорять события не имеем желания.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 335, д. 2294, л. 86.

545. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С СОВЕТНИКОМ ПОСОЛЬСТВА ГЕРМАНИИ В СССР В. ТИППЕЛЬСКИР ХОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Деканозову, т. Лозовскому

23 ноября 1940 г.

Секретно

Сегодня в 17 часов я принял Типпельскирха по просьбе последнего. Типпельскирх обратился ко мне с заявлением о том, что он уполномочен послом

___________________
* См. док. 537.

126

сообщить, что опубликованное сегодня в газетах сообщение ТАСС* создало в Берлине неприятное впечатление. По телефону из Берлина сообщили об этом и поручили довести до сведения советского правительства. Типпельскирх считает, что особенно неприятное впечатление создается тем, что сообщение ТАСС опубликовано именно в настоящее время, в настоящих условиях.

На заявление Типпельскирха я ответил, что не вижу оснований для предъявления каких-либо претензий к ТАСС в связи с опубликованным им сообщением, что сообщение ТАСС исправляет допущенные газетой «Гамбургер фремденблат» неправильности и в силу этого ответственность должна лежать именно на газете «Гамбургер фремденблат».

Типпельскирх стал возражать, указывая на то, что советское правительство было осведомлено о предстоящем присоединении к пакту различных государств.

На это я в свою очередь возразил, сказав, что в газете «Гамбургер фремденблат» сказано не об осведомленности, а о том, что это присоединение было достигнуто «при сотрудничестве и при полном одобрении Советского правительства», что далеко не одно и то же.

Типпельскирх на это ничего не ответил.

К сказанному я добавил, что мы контролируем свои газеты и что, если бы такой контроль был в отношении газеты «Гамбургер фремденблат», то, очевидно, не возникло бы необходимости в опубликовании сообщения ТАСС. Я также заметил Типпельскирху, что не могу согласиться с его ссылкой на то обстоятельство, что в газете «Гамбургер фремденблат» в данном месте говорится не о присоединении Венгрии к пакту^[206], а о построении нового порядка. Это по существу ничего не меняет, тем более, что в другом месте этой заметки говорится именно о присоединении Венгрии к пакту от 27 сентября 1940 года. Сообщение ТАСС восстанавливает истину, а истина есть истина. Вот почему изложенное лишает меня возможности согласиться с заявлением Типпельскирха.

Типпельскирх ответил, что он выполняет лишь поручение и больше к сказанному добавить ничего не имеет.

Беседа продолжалась около 10 минут.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 23, л. 51—52.

546. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.С. ПАНЮШКИНА ЗАМЕСТИТЕЛЮ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОМУ

24 ноября 1940 г.

Строго секретно

ЛОЗОВСКОМУ. С Чан Кайши встречу имел 24 ноября. Он полностью согласен с условиями транспортировки грузов от Хами средствами Китая. Он также просит оказать помощь ручными и станковыми пулеметами и газоли-

___________________
* См. Известия. — 1940. — 23 ноября.

127

ном для автотранспорта, в этой же телеграмме говорится только о бензине (вероятно, о авиационном). Он интересовался, в каком количестве каждого вида вооружения СССР намерен послать в Китай. 20 ноября Шао Лицзи в адрес Ван Чженгуя прислал телеграмму о том, что СССР, вероятно, не будет помогать Китаю, поэтому он рекомендовал Ван Чженгую в прямой форме поставить передо мною этот вопрос, то есть, будет ли оказана помощь Китаю, добиваясь также прямого ответа. С этой целью Чан Кайши приказал Хэ Инцину устроить для меня банкет. В сегодняшней беседе после изложения мною Вашего предложения Чан Кайши буквально обалдел, у него сжало дыхание, затем, быстро овладев собою, он благодарил советское правительство. В этой же беседе он интересовался визитом тов. Молотова в Берлин и взаимоотношениями СССР с Германией. По последнему вопросу я ответил, что наши взаимоотношения можно считать нормальными. На мой вопрос о взаимоотношениях США и Китая он ответил, что США, вероятно, усилят помощь Китаю и займут более резкую позицию в отношении Японии.

Панюшкин

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2312, л. 376—377.

547. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Микояну, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Вышинскому

25 ноября 1940 г.

Секретно

Шуленбург благодарит т. Молотова за разрешение на посещение Шнурре, который имеет желание сделать заявление по поводу хода хозяйственных переговоров. Он просит передать по этому поводу слово Шнурре.

Шнурре говорит, что по основным вопросам хозяйственные переговоры зашли в тупик и все возможности обеих сторон в отношении разрешения этих вопросов исчерпаны. В связи с этим он хочет обратиться к т. Молотову.

Основным вопросом является поставка зерна. Германия в настоящее время не так уж нуждается в этом зерне, однако известно, что Советский Союз в этом году имеет особенно большой урожай, и поэтому, учитывая дружеские отношения между обеими странами, германская сторона хочет просить о поставке 2,5 миллиона тонн зерна, причем это зерно может быть поставлено не в один год, а время поставки может продолжаться до полутора лет. В это количество должны быть включены все поставки, которые Германия получала из Бессарабии и Прибалтики. Шнурре заявляет, что народный комиссар Микоян согласился на поставку 1,5 миллиона тонн зерна, однако упомянул, что имеются другие резервы некоммерческого характера, которыми он не может располагать. Так как этот вопрос является центральной проблемой хозяйственных переговоров, Шнурре просит т. Молотова пересмотреть вышеуказанное решение и согласиться на поставку Германии 2,5

128

миллиона тонн зерна. В прошлой беседе Шнурре заявил т. Микояну, что он будет говорить по этому поводу с т. Молотовым. Это первый вопрос из тех, которые Шнурре хотел бы здесь поставить.

Тов. Молотов заявляет, что он хотел бы услышать все вопросы, которые имеются у Шнурре по хозяйственным переговорам.

Шнурре продолжает, говоря о следующем вопросе, которым является расширение номенклатуры поставок из Германии в СССР. Он указывает, что советские поставки ограничены узким кругом машин и станков и что некоторое расширение этой номенклатуры не привело к результатам, желаемым германской стороной. Германская сторона не имеет возможности компенсировать полностью советские поставки исключительно этими машинами и ищет поэтому других путей для этой компенсации. В связи с этим Шнурре говорит, что германская сторона рассчитывает на получение компенсации по имущественным претензиям в прибалтах. Германская сторона заинтересована в том, чтобы эта оплата была произведена как можно скорее, так как именно сейчас необходимы определенные суммы, которыми германская сторона могла бы компенсировать советские поставки. Желание германской стороны заключается в том, чтобы получить эти суммы в течение 12—18 месяцев. Шнурре отмечает, что советские предложения ни в отношении размера сумм, ни в отношении сроков не соответствуют германским интересам. Он говорит, что 10%-ная компенсация для лиц германской национальности и несколько большая компенсация для германских граждан не соответствует тем заверениям, которые германская сторона получила от т. Молотова в отношении соблюдения германских интересов в Прибалтике. Он заявляет, что переговоры в Риге и Ковно зашли, в связи с этим, в тупик и было бы желательно их возобновить с учетом того, что германская сторона желает получить эту компенсацию в ближайшее время. Для того, чтобы ускорить решение этого вопроса, Шнурре предлагает не заниматься проверкой отдельных претензий, а назначить определенную паушальную сумму, которая смогла бы урегулировать отношения обеих сторон по этому вопросу.

Шуленбург делает замечание, что это не такие уж большие суммы, чтобы они играли какую-нибудь роль для такой страны, как Советский Союз.

Шнурре продолжает, что германские претензии по Эстонии и Латвии выражаются в сумме около 215 млн. германских марок, причем эта сумма может повыситься после соответствующего уточнения. Претензии по Литве составляют 100 млн. германских марок, но здесь не учтены советские контртребования. Он поддерживает высказывания Шуленбурга о том, что эта сумма незначительна, тем более, что для покрытия ее достаточно хотя бы той суммы, которая в настоящее время имеется на зондер-конто в Берлине и которая сейчас достигла более 20 млн. германских марок в пользу Советского Союза.

Затем Шнурре переходит к следующим двум вопросам:

1. Вопрос о возмещении сумм, вложенных Германией в кексгольмскую целлюлозную фабрику, находящуюся на отошедшей к СССР части территории Финляндии.

2. Вопрос относительно чехословацкого кредита, который в сумме 244 млн. чешских крон был получен советской стороной, причем последняя в счет этого кредита получила почти на 100% оборудование от фирмы «Шкода» и других чешских фирм.

Шнурре сообщает, что т. Микоян выразил свое согласие на оплату лишь

129

50% по этому кредиту. Шнурре заявляет, что он не видит никакой правовой основы для оплаты 50%, и выражает желание на получение 100%. Он просит проверить этот вопрос.

Шуленбург снова делает замечание, что эта сумма очень незначительна и не стоит того, чтобы о ней спорить, так как составляет меньше 25 млн. германских марок. Он говорит, что эти облигации, подписанные советскими официальными органами, находятся в руках частных фирм и банков и что при неоплате пострадают частные лица.

В отношении кексгольмской фабрики Шуленбург добавляет, что теперь, после того как Финляндия вернула все вывезенные машины и возместила понесенные в связи с войной убытки, германская сторона вправе претендовать на получение соответствующих возмещений. (Шуленбург передает т. Молотову два письменных сообщения: 1. по чехословацкому кредиту; 2. по вопросу о Кексгольмской фабрике).

Шнурре, переходя к следующему вопросу, просит сделать некоторые разъяснения по поводу петсамской концессии^[116]. Он ссылается на договор между Германией и Финляндией, по которому последняя должна обеспечить для Германии 60% добычи никелевой руды. Он подчеркивает, что этот договор, заключенный на неопределенный срок, был подписан еще в апреле—мае месяце, то есть раньше, чем советская сторона выступила со своими претензиями в отношении этой концессии. «Мы хотим, — заявляет Шнурре, — чтобы необходимые нам поставки никелевой руды были полностью обеспечены». Кроме соглашения между Германией и Финляндией, имеются отдельные договоры между никелевой компанией и германской фирмой «И.Г. Фарбен» во исполнение этого соглашения. Германское правительство, говорит далее Шнурре, сообщило Финляндии, что оно при всех условиях будет требовать выполнения соглашения о поставке никелевой руды как от настоящего концессионного общества, так и от любого будущего общества. Германская сторона и потому еще не может отказаться от этих поставок, что она произвела значительное предварительное финансирование этой концессии.

Тов. Молотов спрашивает, о каком финансировании идет речь, так как здесь подразумевается англо-канадское общество.

Шнурре подтверждает, что это действительно англо-канадское общество, но оно имеет договор с «И.Г. Фарбен», причем последним был предоставлен кредит. Германская сторона считает, что будущая концессия должна взять на себя те же обязательства, что и настоящая. Шнурре просит, чтобы советское правительство подтвердило существующие между Германией и Финляндией обязательства.

Тов. Молотов, отвечая по порядку на поставленные Шнурре вопросы, говорит, что в отношении зерна сейчас ничего определенного сказать не может, так как должен по этому поводу посоветоваться и получить информацию от т. Микояна, тем более, что советская сторона уже повысила то количество, которое было первоначально предусмотрено. Однако, если Шнурре снова ставит вопрос об увеличении этого количества, т. Молотов готов после получения необходимой информации и выяснения вернуться к этому вопросу.

В отношении прибалтов и связанных с этим экономических отношений имеются письменные документы, в которых указано, как советская сторона понимает эти вопросы, и видно, что не предполагалось полностью компенсировать все претензии. Можно говорить о сроках и размерах компенсации; что же касается паушальной суммы, то здесь принципиальных возражений не будет,

130

однако эту сумму необходимо проверить. Тов. Молотов говорит, что в настоящее время ничего по этому поводу сказать не может, так как впервые слышит об этой сумме и так как германская сторона ранее о ней ничего не упоминала.

Далее т. Молотов переходит к вопросу о расширении базы германских поставок. Он говорит, что при этом следует исходить из экономической заинтересованности. Если советская сторона поставляет часть зерна, хлопка, нефти и других продуктов в Германию, то это не значит, что она в них не нуждается. Напротив, она ограничивает себя с тем, чтобы иметь возможность удовлетворить желания германской стороны в этом отношении. С другой стороны, германская промышленность имеет все возможности для того, чтобы удовлетворить советские желания. Если учесть промышленность Германии и прибавить к ней чешскую и австрийскую промышленность, а также и другие возможности, которыми располагает Германия, то будет ясно, что германская сторона без особых трудностей может удовлетворить советские потребности в машинах. Это тем более возможно, что в Германии заявляют и опубликовывают в печати об огромных запасах вооружения и о том, что приходится сокращать некоторые отрасли промышленности, так как нет никакой возможности разместить эти огромные запасы. «Мы заинтересованы в определенных товарах, — говорит т. Молотов, — а не в том, что является свободным на германском рынке. Если у Германии такой возможности не имеется, то пусть она об этом заявит».

В отношении чешского кредита и кексгольмской фабрики т. Молотов говорит, что здесь нужно проверить, какие имеются возможности, и обсудить этот вопрос с т. Микояном и другими заинтересованными органами, после чего можно будет вернуться к этому вопросу.

В отношении прибалтов т. Молотов говорит, что сообщение Шнурре не вполне соответствует действительности, так как 10% компенсации для лиц немецкой национальности и 20% для германских подданных предусмотрены лишь при возмещении в течение одного года. Если же срок будет увеличен, то и процент соответственно увеличивается. Советской стороной были предложены сроки в 3—6 и 10 лет с соответствующей выплатой в 15—20—25% для лиц немецкой национальности и до 50% для германских граждан. С другой стороны, никто и ни при каких условиях не сможет компенсировать те вложения, которые производились в течение нескольких лет. Тов. Молотов указывает, что это первое исключение, которое советская сторона сделала из принципов не компенсировать национализированное имущество. Тов. Молотов хотел бы знать, желает ли германская сторона получить эту компенсацию в течение одного года или согласна получить ее в течение 3—6—10 лет, поскольку в связи с этим процент компенсации увеличивается. Если Шнурре желает скорее продвинуть этот затянувшийся вопрос, то это соответствует также желаниям советской стороны. В связи с этим т. Молотов делает следующее предложение: при оплате в течение одного года увеличить компенсацию за имущество лиц немецкой национальности с 10 до 15% и германских подданных — с 20 до 25%. Соответственно:

Для лиц немецкой национальности

при оплате в течение 3-х лет — 25% вместо 15%

« « 6 « — 35% « 20%

« « 10 « — 40% « 25%

131

Для германских граждан

при оплате в течение 3-х лет — 35% вместо 30%

« « 6 « — 45% « 40%

« « 10 « — 50%, т.е. без изменений.

Тов. Молотов высказывает надежду, что это предложение будет более подходящим для германской стороны, и он хотел бы прийти к соглашению в этом духе.

Шнурре говорит, что он представляет себе, какие отклики получит в Берлине такое решение советской стороны. Он говорит, что в Берлине на основании сообщений Шуленбурга считали, что советская сторона будет полностью защищать германские интересы в прибалтийских странах, то есть что возмещение будет произведено на 100%. Прежде чем говорить о процентах, необходимо установить, от какой суммы брать эти проценты, тем более, что обсуждение этого вопроса привело уже к значительной дискуссии и может привести к еще большим трудностям. В связи с этим германская сторона и предлагает вышеприведенную паушальную сумму.

Тов. Молотов указывает, что до сих пор германская сторона ничего не говорила об этой сумме и он впервые о ней сегодня слышит. Тов. Молотов снова подчеркивает, что в один год невозможно компенсировать такую сумму и что в истории нет подобного прецедента. Тов. Молотов подчеркивает также, что для более быстрого решения этого вопроса необходимо, чтобы требуемая сумма была более дискутабельной, и что те требования, которые выдвигались германской стороной до сих пор, не соответствуют тому, что можно было бы себе представить. Однако, поскольку цифры уже названы, т. Молотов выражает то пожелание, чтобы обе стороны подвергли проверке эти цифры.

Шуленбург делает замечание, что раньше германская сторона не могла дать этих цифр, так как они должны были быть подсчитаны и установлены.

Шнурре заявляет, что эти цифры в результате работы делегации могут измениться в ту или другую сторону. Он говорит, что фактом остается то, что большие суммы, которые в течение десятилетий собирались в прибалтийских государствах в результате германских вложений, останутся невозмещенными и что требуемая сумма составляет лишь незначительную долю этих стоимостей.

Тов. Деканозов хочет сделать несколько замечаний по поводу высказывания Шнурре о том, что германскую сторону удовлетворяет компенсация в течение 3—6—10 лет. Он считает, что в этом отношении советская сторона значительно пошла навстречу германской стороне. Тов. Деканозов приводит следующий пример: при разрешении вопроса об имущественных претензиях по Бессарабии — правда, не национализированного, а частного имущества — был подписан договор о компенсации в течение 10-ти лет. В отличие от этого, теперь советская сторона идет значительно навстречу и готова произвести компенсацию в более короткие сроки.

В отношении прибалтов будут также предъявлены советские требования по тем стоимостям, которые имеются в Мемельской и Сувалкской областях, причем для подсчета этих стоимостей были посланы советские представители. Однако им не удалось получить никаких данных по этому поводу, и они, не выполнив своей задачи, вернулись в Ковно, где ожидают возможности

132

вторично выехать для получения необходимых данных. Разрешение этого вопроса, безусловно, ускорило бы общий ход переговоров.

Тов. Молотов переходит к третьему вопросу относительно никелевой концессии в Петсамо. Тов. Молотов говорит, что ему не совсем ясен этот вопрос, так как еще летом Шуленбург сообщил, что германская сторона никаких притязаний на эту концессию не имеет. Этот вопрос был снова затронут Шуленбургом во время пребывания т. Молотова в Берлине. Договор между Финляндией и Германией следует разделить на две части: первый вопрос — вложения со стороны Германии. Поскольку эти вложения были сделаны на основании договора с финляндским правительством, советское правительство никакого отношения к этому вопросу не имеет, и Германия должна требовать выполнения связанных с этим обязательств исключительно от финляндского правительства. Второй вопрос — поставки никелевой руды. К этому вопросу советская сторона имеет отношение. Шуленбургу, так же как и всем здесь присутствующим, известно, что имеется соглашение об обеспечении Германии в 1940 году 60% от всей добычи руды. Поскольку 1940 год уже кончается, можно говорить о дальнейшем периоде, причем т. Молотов предлагает распространить соглашение о поставках 60% никелевой руды на все время войны, так как естественно, что в настоящих условиях Германия особенно нуждается в этой руде.

Шуленбург отвечает, что по первому вопросу он полностью согласен с т. Молотовым, то есть что германское правительство должно требовать выполнения этих обязательств от Финляндии. Что же касается срока, то продлить его на время войны недостаточно, так как война может очень скоро кончиться, а германской стороной вложены значительные инвестиции, в связи с чем никель должен поставляться в Германию.

Тов. Молотов отвечает, что можно продлить соглашение о поставке руды на 1941 год.

Шнурре говорит, что германская сторона желает обеспечить выполнение договора с Финляндией, который был заключен не на 1940 или 1941 год, а на неопределенное время. Причем в нем содержится: как руда должна покупаться, как должна оплачиваться, как и когда должно быть поставлено оборудование, и другие подробности. Поэтому германская сторона заинтересована в том, чтобы 60% руды, которые, кстати сказать, были предложены советской стороной, поставлялись в соответствии с договором, имеющимся между Германией и Финляндией, независимо от тех изменений, которые могут произойти в концессии в связи с влиянием на нее советского правительства.

Тов. Молотов спрашивает, как может советская сторона гарантировать те договоры, которых она не видела и о которых ничего не знает. Советская сторона не читала договора между Финляндией и Германией, и выполнения этого договора германская сторона может требовать только от Финляндии. Советская сторона может говорить только о концессии, в отношении которой она имеет договор с Финляндией. Что же касается поставок руды, то советская сторона согласна с поставкой 60% в течение 1940 года и готова также заключить такое соглашение на 1941 год и даже на дальнейший период, если это будет необходимо.

Шнурре повторяет, что германское правительство хочет лишь, чтобы выполнялось соглашение, подписанное между Германией и Финляндией.

Тов. Молотов говорит, что первоначально германской стороной указыва-

133

лись 53% от общей добычи, в то время как советская сторона предложила 60%. Причем т. Молотову непонятно, чем объяснить то, что указывались 53%.

Шнурре отвечает, что это было недоразумение. Напротив, Финляндия согласилась поставлять 100% никелевой руды, и лишь после того, как советская сторона выразила свою заинтересованность в концессии, германская сторона пошла на уступку и согласилась на получение 60%. Германское правительство, как уже было указано, сделало финляндскому правительству сообщение о том, что будет требовать от него выполнения этого соглашения.

Тов. Молотов предполагает, что это соглашение между Германией и Финляндией не противоречит следующим положениям: 1. что Германия отказывается от притязаний на концессию; 2. что Германия согласна получать в течение 1940—1941 гт. 60% добычи никелевой руды. Тов. Молотов выражает эту надежду, поскольку ему не известно соглашение, заключенное между Германией и Финляндией.

Шнурре полагает, что при переговорах о концессии между советской стороной и Финляндией последняя сообщит об условиях соглашения с Германией.

Тов. Молотов считает, что здесь нужно рассматривать два соглашения: 1. соглашение между Советским Союзом и Финляндией; 2. соглашение между Советским Союзом и Германией об обеспечении поставки никелевой руды в Германию. В дальнейшем может быть заключено соглашение между тремя сторонами, если это будет необходимо.

Шнурре считает, что здесь имеется некоторое разногласие. Германская сторона заключила договор с Финляндией и на основании этого договора требует как от настоящей, так и от будущей концессий взятых на себя Финляндией обязательств.

Тов. Молотов отвечает, что относительно продукции обе стороны могут договориться, но советская сторона не в состоянии гарантировать те обязательства, о которых она ничего не знает.

Шуленбург, приведя пример о продаже частным лицом дома, в отношении которого имеются ипотечные требования, говорит, что и финляндское правительство должно будет поставить советскую сторону в известность о том соглашении, которое у него имеется с Германией. Причем это соглашение не будет противоречить первому пункту (отказ Германии от притязаний на концессию), но не будет соответствовать второму пункту, так как в соглашении ничего не указано о сроке его действия.

Тов. Молотов говорит, что он ничего не может сказать о соглашении, так как не знает его. Однако аналогия, приведенная Шуленбургом, неправильна, так как финляндское правительство не является частным лицом и, имея достаточно материальных и финансовых средств для выполнения взятых на себя обязательств, должно гарантировать то, в чем заинтересована Германия. Советская сторона готова поставлять Германии 60% добычи руды в течение 1940—1941 гг., а также в последующие годы, причем в этом случае процент должен быть согласован особо.

Тов. Молотов предлагает перейти к следующему вопросу. Тов. Молотов говорит, что если германская сторона может сократить список имеющихся у нее на сегодня вопросов, то он хотел бы перейти к политическим вопросам, связанным с переговорами в Берлине.

Хильгер ставит вопрос об отправке в Японию двух аэропланов.

Тов. Молотов отвечает, что ускорит решение этого вопроса.

134

Далее Хильгер обращается со следующим вопросом: Риббентроп поручил ему передать, что путешествующий по Европе сиамский министр Праюра-Монтре просил узнать, разрешат ли ему посетить Советский Союз, поскольку между Сиамом и СССР не имеется дипломатических отношений.

Тов. Молотов спрашивает, с какой целью сиамский министр хочет получить это разрешение: идет ли речь о транзитной визе или же он имеет какие-нибудь другие намерения.

Шуленбург обещает этот вопрос выяснить и сообщить позднее.

В заключение Шуленбург переходит к вопросу об опровержении ТАСС по поводу заявления газеты «Гамбургер фремденблат»*. Он говорит о том, что этим опровержением сейчас злоупотребляют враждебно настроенные к Германии государства и что было бы лучше выразить неудовлетворение заявлением этой газеты ему, Шуленбургу, или же урегулировать это дело через посольство, что не вызвало бы никаких кривотолков.

Тов. Молотов отвечает, что здесь также пошли по этому поводу разные кривотолки и что опровержение ТАСС полностью соответствует действительности.

Шуленбург заявляет, что в Германии не имеется предварительной цензуры, что газетам даются лишь определенные инструкции и какая-либо частная газета может иногда напечатать подобное сообщение. По его мнению, неудобно реагировать таким официальным органам на выступление провинциальной газеты.

Тов. Молотов отвечает, что советская сторона не напечатала бы этого опровержения, если бы американское агентство не подняло вокруг этого шум. Именно поэтому мы были вынуждены быстро реагировать, и какие-либо внутренние переговоры не могли бы исправить этого зла, так как сообщение американского агентства появилось в печати и было передано по радио.

Тов. Молотов предлагает перейти к политическим вопросам, поскольку экономические вопросы уже исчерпаны. Он предлагает остаться для этого в более тесном кругу.

Шнурре уходит.

Дальнейшая беседа по политическим вопросам записана отдельно.

Записал Богданов

АВП РФ, ф. Об, on. 2, п. 15, д. 158, л. 1—14.

548. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

25 ноября 1940 г.

Сов. секретно Особая палка

После ухода Шнурре т. Молотов перешел к вопросам, связанным с последней беседой с Риббентропом, происходившей в бомбоубежище**. Тов. Молотов передач текст соглашения 4-х держав, продиктованный Риббентропом.

___________________
* См. док. 545.
** См. док. 512.

135

Хильгер, прочтя этот текст, сказал, что по смыслу он полностью соответствует тому, что говорил министр, но по формулировке несколько отличается.

Молотов отметил, что он передаст этот текст, поскольку в дальнейшем ходе беседы он будет на него ссыпаться. Далее т. Молотов сказал, что то, что он сейчас будет говорить, еще не окончательно сформулировано и он передаст это своими словами, которые он просит Хильгера записать и передать в Берлин.

Тов. Молотов сообщает условия, на которых Советский Союз согласен принять в основном проект пакта 4-х держав, а также говорит о тех выводах, которые исходят из этого сообщения.

В заключение т. Молотов говорит, что германской стороной был. предложен один открытый текст и 2 секретных протокола. Советская сторона готова принять за основу предложенный текст и предлагает составить 5 секретных протоколов.

Шуленбург говорит, что он немедленно передаст в Берлин предложения советской стороны. Он полагает, что в вопросе о Турции могут встретиться некоторые трудности.

Молотов указывает, что советская сторона сформулировала свои предложения: т. Деканозов, который завтра направляется в Берлин, будет иметь с собой все необходимые указания, а также содержание предложений советской стороны. В случае необходимости он сможет дать нужные объяснения. Тов. Молотов спрашивает, все ли ясно г-ну Шуленбургу и не нужно ли каких разъяснений.

Шуленбург отвечает, что все ясно.

На этом беседа закончилась.

В общей сложности беседа продолжалась 3 часа^[207].

Беседу записал Богданов

Приложение

Передано г. Шуленбургу мною

25 ноября 1940 года

В. Молотов

Особая папка

СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, изложенный г. Риббентропом в его беседе с В.М. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940 года и состоящий из 4-х пунктов, при следующих условиях:

1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии, представляющей сферу влияния СССР, согласно советско-германскому соглашению 1939 года, причем СССР обязывается обеспечить мирные отношения с Финляндией, а также экономические интересы Германии в Финляндии (вывоз леса, никеля).

2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопас-

136

ности черноморских границ СССР и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды.

3. Если центром тяжести аспирации СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу,

4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой компенсации.

Сообразно с изложенным должен быть изменен проект протокола к Договору 4-х держав, представленный г-ном Риббентропом, о разграничении сфер влияния в духе определения центра тяжести аспирации СССР на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.

Точно так же должен быть изменен изложенный г. Риббентропом проект протокола — Соглашения между Германией, Италией и СССР о Турции в духе обеспечения военной и военно-морской базы СССР у Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды с гарантией 3-х держав независимости и территории Турции в случае, если Турция согласится присоединиться к четырем державам.

В этом протоколе должно быть предусмотрено, что в случае отказа Турции присоединиться к четырем державам Германия, Италия и СССР договариваются выработать и провести в жизнь необходимые военные и дипломатические меры, о чем должно быть заключено специальное соглашение.

Равным образом должны быть приняты: третий секретный протокол между СССР и Германией о Финляндии; четвертый секретный протокол между СССР и Японией об отказе Японии от угольной и нефтяной концессий на Северном Сахалине; пятый секретный протокол между СССР, Германией и Италией с признанием того, что Болгария, ввиду ее географического положения, находится в сфере безопасности черноморских границ СССР, в связи с чем считается политически необходимым заключение пакта о взаимопомощи между СССР и Болгарией, что ни в какой мере не должно затрагивать ни внутреннего режима Болгарии, ни ее суверенитета и независимости.

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. ,108—116.

549. ТЕЛЕГРАММА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ НКИД СССР А.А. СОБОЛЕВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.М. МОЛОТОВУ

25 ноября 1940 г.

Вне очереди Особо важно

Сегодня в 11 часов 30 минут я вместе с Лаврищевым был принят председателем Совета Министров Филовым, которому устно изложил содержание моего заявления царю (встреча с царем назначена на 5 часов 30 минут). Филов выслушал с большим вниманием и внешне спокойно. Просил повторить лишь последний пункт — о присоединении Болгарии к пакту трех. На мой вопрос, все ли ему ясно, Филов подтвердил, что все ясно, кроме того момента, где говорится, что СССР возобновляет свое предложение о пакте взаимопомощи с Болгарией. Филов не помнит, чтобы СССР делал в сентябре 1939 г. такое предложение Болгарии. Я напомнил ему о Вашей беседе с

137

Антоновым в сентябре и об ответе Кьосеиванова в ноябре 1939 г. Лаврентьеву*. Филов сказал, что предложение советского правительства очень важно и потребует некоторого времени для изучения. Далее он мимоходом отметил сложность положения Болгарии и сказал, что им известно о враждебных Болгарии «настроениях» в Турции. На мою реплику, что дело не только в нем, Филов согласился с тем, что действительно имеют место военные приготовления Турции против Болгарии. Ни Германия, ни Италия ни разу не были упомянуты в разговоре.

Филов сообщил, что в субботу посланы инструкции Стаменову ответить на предложение СССР о гарантиях Болгарии. Болгарское правительство благодарит советское правительство за дружественные чувства, проявленные в отношении Болгарии, но не видит необходимости принятия в данное время гарантии СССР, так как никто не угрожает Болгарии.

Филов согласен с тем, что предложение СССР, изложенное в моем заявлении, по-новому ставит весь вопрос и требует специального изучения.

Соболев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 331, д. 2272, л. 167—168.

550. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ЮГОСЛАВИЯ В.А. ПЛОТНИКОВУ

26 ноября 1940 г.

Сов. секретно

25 ноября принял Гавриловича, который просил обратить внимание на ухудшающееся отношение Болгарии к Югославии. Гаврилович заявил: как он выяснил из бесед сербских журналистов с немецкими журналистами, к Югославии предъявляются требования определить свое положение и решить вопрос в отношении к оси, что означает пойти на жертву, потерять территорию Македонии. Югославское правительство обращается с просьбой к советскому правительству помочь выяснить позицию Болгарии, считая это особенно важным ввиду того, что немцы делают вид, что после посещения В.М. Молотовым Берлина в балканских вопросах у Германии руки развязаны. Я обещал Гавриловичу доложить правительству об этой беседе и в последующем его уведомить. Что же касается замечания Гавриловича о том, что немцы делают вид, будто после посещения В.М. Молотова у Германии руки развязаны, то в этот вопрос достаточную ясность вносит опубликованное сообщение ТАСС по поводу Венгрии**. Гаврилович заявил также, что между Югославией и Болгарией противоречия приобрели характер «исторического закона», что немцы поддерживают Болгарию, которая стремится к руководящей роли на Балканах. Югославия опасается, что может повториться история, имевшая место в первую империалистическую войну, когда Сербия дорого заплатила за доверие к Болгарии.

___________________
* См. Документы... — Т. XXII. — Док. 783.
** См. док. 545.

138

Гаврилович также заявил, что Югославия немцам ничего не даст, чего бы они ни требовали.

Сообщаю для Вашего сведения.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 317, д. 2184, л. 95—96.

551. ТЕЛЕГРАММА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ НКИД СССР АЛ. СОБОЛЕВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.М. МОЛОТОВУ*

26 ноября 1940 г.

Строго секретно

Прошу подтвердить согласие советского правительства на предложение германского правительства о процедуре подготовки конференции Единой Дунайской комиссии.

Германское правительство предложило:

1. Необходимым условием созыва такой конференции является предварительное достижение согласия между СССР, Германией и Италией по всем основным вопросам порядка дня конференции.

2. Для предварительного неофициального обмена мнениями и выработки единой платформы собираются главы делегаций трех вышеуказанных стран через 4—6 недель после окончания конференции по Морскому Дунаю в Бухаресте. О месте встречи будет условлено позднее.

3. После достижения согласия по основным вопросам эти же главы делегаций решают вопрос о порядке привлечения остальных стран—участниц конференции к выработке проекта соглашения о режиме на Дунае.

Прошу ответ дать в Бухарест.

Соболев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 331, д. 2272, л. 177.

552. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА В НКИД СССР

26 ноября 1940 г.

Строго секретно

Вчера виделся с Папеном. Посол с восторгом рассказывал о своей встрече в Берлине с товарищем Молотовым, подчеркнув при этом, что в Берлине осталось очень хорошее впечатление о визите товарища Молотова. По словам Папена, во время бесед были затронуты все вопросы, интересовавшие Гер-

___________________
* Помета на документе: Тов. Сталину. «Предлагаю согласиться, если будет Достигнуто соглашение по Морскому Дунаю». В.Молотов.

139

манию, начиная от Японии до Балкан, и по этим вопросам было установлено единое мнение. Переходя к положению в Турции, Папен сказал: «Я нашел здесь большое беспокойство и нервозность. В субботу я был у Сараджоглу, который интересовался у меня результатами бесед Молотова с нашими руководителями. Я сказал ему, что наши руководители ознакомили Молотова с проектом создания новой Европы и мы пригласили наших советских друзей участвовать в установлении нового порядка. Турки очень обеспокоены тем, что Германия может сегодня выступить на помощь Италии на Балканах, в силу чего Турция окажется вовлеченной в войну. Я сказал Сараджоглу, что Германия не намерена затрагивать интересы Турции. Германия хочет, чтобы Турция сохранила мир. Я сказал ему также, что даже в том случае, если Англия создаст фронт на Балканах и мы вынуждены будем проводить там военные действия, и в этом случае Германия примет все меры к тому, чтобы не затрагивать интересов Турции». На мое замечание, что турецкие газеты много писали о якобы сделанном Папеном заявлении иностранным журналистам и что сейчас в Анкаре ходят слухи о том, что будто бы Папен сделал Сараджоглу какое-то предложение, которое потребовало специального обсуждения на партийной группе Меджлиса, посол ответил: «Я сразу же по приезде сделал заявление газете «Улус» о том, что я никогда не делал приписываемой мне декларации. Насколько мне известно, это сообщение было передано по радио на испанском языке, но здесь его приняли за сообщение ДНБ. Истина сводится к тому, что я был приглашен в клуб журналистов в Берлине, где мне журналисты задавали ряд вопросов. Мои ответы на их вопросы были сдержанны и умеренны. Мне задавался, в частности, вопрос относительно проливов. Я ответил, что проливы интересуют в первую очередь Турцию и СССР и что Германия не имеет к этому даже второстепенного интереса. О Персидском заливе, который фигурирует в этом сообщении, вопрос даже не стоял. Я полагаю, что один из журналистов сознательно преподнес мои ответы в таком виде, чтобы внести беспокойство в общественное мнение».

Я спросил, как отнесся Сараджоглу к сделанному Папеном ему заявлению. Посол ответил: «Сараджоглу лишь взял на заметку мои слова и ничего мне не говорил. У меня сложилось впечатление, что он после моей беседы с ним почувствовал большое облегчение. У турок очень сильно было мнение относительно того, что Германия намерена выступить на помощь Италии. Я считаю, что Италия имеет достаточно возможностей, чтобы выправить свое положение в Греции. Во всяком случае Муссолини к нам за помощью не обращался и вряд ли это сделает. В связи с моими беседами с турецкими руководителями сейчас можно констатировать некоторую разрядку напряжения. Что касается их последних приготовлений, то это я считаю глупостями, так как Турции никто не угрожает и она может оставаться спокойной до тех пор, пока сама не предпримет что-либо». Далее Папен высказал предположение о том, что турецкое правительство может изменить свою внешнеполитическую ориентацию в том случае, если «мы с Вами будем действовать совместно. Если мы с Вами, продолжал Папен, будем оказывать сообща давление на турецкое правительство, убеждая его изменить свое отношение к СССР и к нам и добиваясь урегулирования интересующих Вас вопросов и вопросов экономических, разрешение которых важно для нас, можно добиться положительных результатов в этом отношении. Основанием для наших общих с Вами действий может быть то заявление, которое было сделано

140

с нашей стороны Молотову в Берлине. Мы сказали, что мы заинтересованы в сохранении мира в Турции и не собираемся затрагивать ее интересы, но мы готовы сотрудничать вместе с советским правительством в деле урегулирования вопросов, интересующих Вашу страну. Если мы с Вами будем действовать вместе, по одной линии, то можно добиться внешнеполитического поворота Турции». Я ничего не ответил па сказанное Папеном, ограничившись лишь замечанием, что не имел возможности последние дни беседовать ни с Сараджоглу, ни с Менеменджиоглу и поэтому ничего не могу сказать о том, какое впечатление произвели на турецкое правительство последние события. Папен после моего замечания сказал: «Очень трудно выявить их общее мнение, и в частности по отношению к Вашей стране. Во всяком случае, на мое об этом замечание Сараджоглу ограничился уклончивым указанием, что Турция вооружена в достаточной степени и что она с оружием в руках может защитить свою независимость, будет ли опасность со стороны Германии или Советского Союза. У меня создалось впечатление, что турецкое правительство в результате своей политики зашло в тупик и не может из него выйти. Турки считают, что для них сейчас лучше сражаться, чем оставаться в нынешнем положении, хотя они заранее знают, что вступление их в войну принесет им погибель. Поэтому было бы неплохо сказать им, что пора перестать быть такими недоверчивыми и не смотреть на нас и на Советский Союз так сердито, необходимо Вам установить иные отношения как с СССР, так и с Германией».

Из беседы с Папеном у меня складывается следующее впечатление:

1. Немцы развернули здесь сейчас большую работу, пытаясь добиться от турок если не поворота в их внешнеполитическом курсе, то хотя бы нейтрализации их на данном этапе.

2. В своих разговорах с турками немцами, безусловно, преподносятся им все свои установки под соусом «единого мнения» Германии и Советского Союза как в отношении Турции, так и Балкан. Предложение Папена о совместном давлении на турецкое правительство необходимо немцам для подкрепления этого тезиса и прикрытия их собственных планов.

3. Вполне вероятно, что немцы ведут сейчас двойную работу здесь, то есть, с одной стороны, пытаются дипломатическим путем уговорить турецкое правительство и, с другой стороны, готовятся к военной акции, если им ничего не удастся добиться первыми*.

4. Не исключено и то, что немцы исподтишка проводят среди турок подрывную работу в отношении СССР, упорно подчеркивая и инспирируя при любом удобном случае «заинтересованность СССР в урегулировании вопроса о Проливах».

5. Что касается заявления, сделанного якобы Папеном иностранным журналистам в Берлине и опровергнутого им затем по приезде в Анкару, то у меня складывается мнение, что это заявление было сознательно пущено Берлином в качестве пробного шага и опровергнуто лишь потому, что реакция, вызванная им, была слишком резкой для данного момента.

Виноградов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 314, д. 2163, л. 135—140.

___________________
* Так в оригинале.

141

553. ТЕЛЕГРАММА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.С. ПАНЮШКИНУ

26 ноября 1940 г.

Сов. секретно

В ответ на Ваш вопрос сообщаю. Думаем послать для армии Чан Кайши 200 полевых орудий 75-ти миллиметров, 50 зенитных орудий 37 и 75-ти миллиметров, 800 ручных пулеметов, 500 станковых пулеметов, 170 самолетов, из них 20 бомбардировщиков, остальные — истребители. Все это думаем послать со снарядами и патронами.

Лозовский

Получение подтвердите.

Козырев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2313, л. 177—178.

554. ИЗ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПИСЬМА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ В НКИД СССР

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

27 ноября 1940 г. Сов. секретно

[...] Из вышеизложенного вытекает, что:

1. Если раньше внешняя политика Финляндии ориентировалась на Англию, влияние которой как в экономической, так и в политической жизни страны было довольно сильным, то сейчас, вследствие изменившейся ситуации и соотношения сил в войне на Западе, Финляндия идет курсом на Германию, в то же время не желает портить отношений с Англией, контролирующей выход Финляндии на Севере.

2. Экономическое влияние, оказываемое Германией на Финляндию, переплетается с политическим давлением, выразившимся в предоставлении Германии транзита немецких войск через финляндскую территорию^[178].

3. Усиленная пропаганда за Германию, восхваление фашистского строя, лакейское заискивание перед немцами, желание «включить» Финляндию в общую сферу германского влияния, с боязнью опоздать, имеет целью заручиться поддержкой Германии.

4. Оседание части немецких войск в городах Ваазы, Оулу, Рованиеми, усиление транспорта с вооружением, сосредоточение их в наиболее уязвимой части Финляндии, а также создание баз горючего, расширение аэродро-

142

мов, помощь вооружением расцениваются правящими кругами Финляндии как серьезная поддержка их Германией.

5. Приход немецких войск реакционными кругами используется для усиления антисоветской деятельности в стране и реваншистских настроений среди военных. Массовый выпуск антисоветской литературы, создание всякого рода военно-шюцкоровских организаций, все большее преследование членов общества мира и дружбы и, наконец, воздание всякого рода «почестей» погибшим в войне 1939/40 гг. свидетельствуют о враждебном отношении правящих кругов к СССР.

6. Односторонняя ориентация на Германию в широких слоях населения не популярна, т.к. в своей основе она ведет к такому же экономическому и политическому закабалению, какое испытывали трудящиеся массы до войны.

7. Армия общества мира и дружбы, численность которой продолжает увеличиваться с каждым днем, рост оппозиционных настроений в среде соц[иал]-демократии, профсоюзов и др., являются показателем мощного движения против существующего реакционного режима и за сближение с Советским Союзом как фактора мира и спокойствия.

Зотов, Шумилов

АВП РФ, ф. 082, on. 23, п. 95, д. б, л. 216—217.

555. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С ПАРЛАМЕНТСКИМ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ P.O. БАТЛЕРОМ

Разослано: т. Молотову

27 ноября 1940 г. Сов. секретно

1. Когда я зашел в кабинет к Батлеру, то нашел там кроме самого Батлера еще бывшего британского посла в Риме Пэрси Лоррена. Батлер мне объяснил, что Лоррен давно хотел познакомиться со мной и, так как он сегодня оказался у Батлера перед моим приходом, то решил задержаться на несколько минут для того, чтобы пожать мне руку. Разговор с Лорреном не представлял ничего интересного. Это был обмен обычными светскими любезностями. Яузнал только, что Лоррен является председателем комитета по итальянским беженцам в Англии и что дом, в котором жил Лоррен, был недавно разрушен воздушной бомбардировкой. Через несколько минут Лоррен раскланялся и ушел.

2. Затем я приступил к делу: сначала вручил Батлеру ноту протеста по поводу решения адмиралтейского суда о продаже с торгов эстонского парохода «Лэк Халлвил». Батлер быстро прочитал ноту и, заявивши, что дело о «Лэк Халлвил» ему несколько знакомо, обещал обсудить вопрос с соответственными инстанциями и после того дать мне ответ. Батлер, впрочем, не ограничился только этим. Он стал довольно пространно вспоминать различные этапы в раз-

143

витии переговоров о балтийских пароходах и при этом усиленно подчеркивал добрую волю британского правительства. Оно будто бы всячески стремилось прийти с нами к соглашению, но, к сожалению, неудачно. Даже реквизиция пароходов министерством судоходства с последующим предложением оплачивать нам фрахт была будто бы предпринята для того, чтобы облегчить советскому правительству путь к приемлемому для него компромиссу (в разговоре со мной 21 октября Батлер объяснил реквизицию пароходов «недоразумением», вытекающим будто бы из неправильного толкования юрисконсультами Форин оффис и министерства судоходства одного сообщения Криппса).

3. Я возразил, что рассуждения Батлера меня несколько удивляют. Тов. Вышинский уже дважды — в беседах с Криппсом 2 и 19 ноября* — совершенно отчетливо сказал, что британское предложение о чартировании реквизированных пароходов для советского правительства неприемлемо по той простой причине, что оно не может принципиально признать за Англией права реквизировать советские суда. Тогда же т. Вышинский разъяснил Криппсу, что при таких условиях советское правительство не может вести переговоры с британским правительством о размере фрахтовой суммы, условиях ее выплаты и т.п. Это вполне совпадает с тем, что я говорил Галифаксу в моем разговоре с ним 17 октября**. Я указал в этом разговоре, что если Галифакс действительно думает об улучшении англо-советских отношений (как о том неоднократно говорили мне он сам и другие министры), то приказ о реквизиции должен быть немедленно аннулирован. Это — минимум того, что нужно сделать. Галифакс, однако, не счел возможным воспользоваться моим советом. Это, конечно, его дело. Но тогда не приходится говорить о добрых намерениях британского правительства.

4. Батлер тут покачал головой и заметил, что на отмену реквизиции британское правительство не в состоянии пойти. В последнее время Англия имела большие потери тоннажа в результате морской войны. Суда ей нужны до зарезу и отказаться от балтийских пароходов немыслимо. Однако британское правительство несколько обеспокоено вопросом о тех моряках на этих судах, которые изъявили желание вернуться в СССР. Как с ними быть? Не пошлет ли советское правительство за ними специальный пароход? Я напомнил Батлеру то, что по этому поводу т. Вышинский сказал Криппсу в беседе 19 ноября: зачем советскому правительству посылать в Англию специальное судно, когда в британских портах имеется столько советских пароходов? Я также коснулся угрозы Криппса о том, что в случае, если балтийские моряки не будут репатриированы в СССР, они будут заключены в концентрационные лагеря в Англии. Я в самых категорических выражениях предупредил Батлера, что такой шаг вызвал бы чрезвычайно острую реакцию с нашей стороны. Батлер подумал немного и сказал, что он займется данным вопросом. Он намекнул, что, может быть, удастся «разморозить» хотя бы один эстонский пароход для эвакуации балтийских моряков. Однако из слов Батлера было совершенно ясно, что британское правительство относится более чем прохладно к предложению Криппса о предоставлении в наше распоряжение для указанной цели хотя бы одного балтийского судна. Батлер обещал также вообще подумать о том, как быть с балтийскими командами. Затем он хотел еще раз вернуться к данному вопросу.

___________________
* См. док. 478, 530.
** См. док. 447.

144

5. Далее я потребовал у Батлера ответа на мой демарш 21 октября касательно латвийского судна «Герцог Якобс», находящегося в настоящее время в перуанском порту Каллао. Батлер просил меня, однако, подождать с этим ответом еще несколько дней: не сегодня-завтра он должен получить дополнительную информацию по этому делу, которая окончательно выяснит, что там происходило. Пока же он может заметить, что британский консул в Каллао, пытавшийся снять с судна его капитана от имени латвийского правительства, не карьерный, а почетный консул и одновременно является также латвийским консулом. Мы условились, что более подробный разговор на данную тему будем иметь в следующий раз.

6. Покончив с только что указанными вопросами, я уже собирался уходить, но Батлер остановил меня и неожиданно спросил: «Нет ли у Вас для меня каких-либо сообщений из Москвы?» Я бросил на Батлера недоумевающий взгляд. Тогда Батлер вспомнил, как в феврале текущего года я однажды сделал ему сообщение о характере советско-германских торговых отношений*. Это сообщение было очень ценно и интересно и в немалой степени способствовало прояснению атмосферы в англо-советских отношениях. Британское правительство было очень благодарно советскому правительству за подобный шаг. Нет ли у меня аналогичного поручения из Москвы сейчас, в особенности «в связи с недавним визитом г-на Молотова в Берлин»? Я ответил отрицательно. Батлер был разочарован и стал спрашивать уже моего личного мнения по двум интересовавшим его вопросам: 1. Сохраняем ли мы по-прежнему политику нейтралитета; 2. Сохраняем ли мы прежнюю линию в отношении Китая? Я пожал плечами и ответил, что основная линия внешней политики СССР общеизвестна и не требуется каких-либо специальных комментариев. Батлер был не вполне удовлетворен моим ответом, но в дальнейшие подробности я не считал необходимым пускаться. Затем Батлер стал высказывать уже свои собственные соображения по поводу берлинского свидания. Он говорил, что, по его впечатлению, никаких твердых соглашений в Берлине заключено не было, что берлинское свидание мало в чем меняет существующую европейскую ситуацию, и что британское правительство не склонно относиться к берлинской встрече «трагически».

7. После того Батлер спросил меня, когда можно ожидать ответа советского правительства на британские предложения 22 октября? Я ответил, что намерения советского правительства в этом отношении мне не известны, но тут же прибавил: разве британскому правительству так уж хочется непременно иметь формальный ответ на свои предложения? Я сомневаюсь, чтобы такой ответ мог доставить ему большое удовольствие. Сущность же нашего отношения к британским предложениям достаточно ясно была выражена т. Вышинским в его беседе с Криппсом 11 ноября**. Батлер опять был разочарован и снова спросил, каково мое личное мнение об этих предложениях. Я ответил, что моя первая реакция на предложения была двойная: я был изумлен и одновременно раздражен. «Почему так?» — спросил Батлер. Я разъяснил Батлеру, что изумлен я был «наивностью» англичан: ведь британские предложения не имеют никакой реальной сущности. Взять, например, хотя бы пункт о балтийских государствах. Что нам предлагается? Признание «де-факто». Но ведь это признание «де-факто» у нас уже сейчас есть: разве

___________________
* См. док. 50.
** См. док. 503.

145

британские дипломатические представители в соответствии с нашей просьбой не покинули уже территории балтийских республик? А как быть с золотом, с пароходами, с балтийскими миссиями в Лондоне? Признание «де-факто» ни в какой мере не решает нашего спора по всем этим вопросам. Все, значит, должно оставаться по-старому. Иными словами, признание «де-факто» равносильно тому «замораживанию» всего балтийского вопроса до конца войны, которое Галифакс предложил мне в сентябре. В чем же тут прогресс? И какую выгоду мы от этого получаем? Неужели Форин оффис, который отнюдь не состоит из наивных людей, думал купить советское правительство такой пустышкой? Батлер прослушал все мои соображения по данному пункту без всяких возражений. Он также не пытался отрицать, что признание «де-факто» оставляет вопрос о золоте, пароходах и т.д. в его нынешнем состоянии.

8. «А что вызвало у Вас раздражение?» — с некоторым беспокойством спросил Батлер. Я ответил, что раздражение у меня вызвал тот пункт английских предложений, который говорит об «обеспечении» участия СССР в будущей мирной конференции. «Почему?» — опять спросил Батлер. Я ответил вопросом на вопрос: «Разве британское правительство воображает себя чем-то вроде апостола Петра, который, согласно широко распространенным представлениям, держит в своих руках ключи от дверей рая?» Сказал я это очень саркастическим тоном, и Батлер был явно смущен. Он пытался было сослаться на то, что, пожалуй, формулировка соответственного пункта была не вполне удачна. Но потом перешел в наступление и стал доказывать, что предложения 22 октября* были облечены в форму законченного меморандума, который был составлен очень искусно и в котором (особенно в его «preamble») со всей отчетливостью было подчеркнуто желание британского правительства улучшить англо-советские отношения. Меморандум был написан весьма прочувствованно, искренно. Советскому правительству следовало бы рассматривать его в целом, тогда оно пришло бы к совсем иным выводам.

9. Я ответил, что не читал всего меморандума (знаю его лишь по суммарному изложению) и потому отказываюсь высказывать какое-либо мнение о его литературно-политических достоинствах. Должен, однако, заметить, что пора красивых слов и добрых пожеланий (я употребил выражение «drawing room talks»), когда особенно ценились изящество фразеологии и благородство построений, прошла. То, что мы сейчас наблюдаем в Европе, да, пожалуй, во всем мире, это джунгли (Батлер тут кивнул головой в знак согласия). В джунглях же считаются только с жесткими, суровыми реальностями. В чем реальность британских предложений? Я ее не вижу. «Но даже в джунглях, — вставил Батлер, — полезна вежливость». Я ответил: «Допустим, хотя это еще требует доказательств, но в таком случае британское правительство показывает нам плохой пример». Батлер усмехнулся, но не возражал. Затем Батлер опять вернулся к затронутому мной пункту и сказал, что я вычитываю в нем то, чего там нет. Неправильно обвинять британское правительство в высокомерии. Я возразил, что привык читать вещи так, как они написаны. А пункт, о котором идет речь, несомненно, проникнут покровительственным тоном, и в отношении кого? В отношении СССР — величайшей державы мира, к тому же находящейся в гораздо более выгодном положении, чем Англия. Разве такими методами можно способствовать улучшению отношений между

___________________
* См. док. 460.

146

обеими странами? Тут Батлер пришел в явное волнение и с раздражением воскликнул: «Но ведь мы также великая держава! А между тем мы имеем основания жаловаться на то, что вы не всегда считаетесь с нашим самолюбием: Криппсу, например, очень трудно встречаться с г-ном Молотовым». Я заявил, что это совсем другое дело, и указал при этом на чрезвычайную загруженность т. Молотова, который является ведь не только наркомом иностранных дел, но также и председателем Совнаркома.

10. Батлер заговорил тогда на тему о том, что хотя трудности в англосоветских отношениях, несомненно, имеются, но не следует падать духом. Наоборот, надо всемерно способствовать преодолению трудностей. В этих видах чрезвычайно важен личный контакт между представителями обеих стран. Он очень просит меня почаще к нему заходить — с делом или без дела — беседовать, обмениваться мнениями и т.д. Было бы также очень хорошо, если бы я повидал Галифакса, который будто бы охотно всегда со мной разговаривает. Я ответил, что, зная большую занятость Галифакса, я стараюсь не затруднять его без надобности, но, если у меня к нему будет какое-либо дело, я, разумеется, не премину с ним повидаться. Батлер коснулся тут Криппса и стал жаловаться, что Криппс сейчас в связи с этой историей о предложениях 22 октября* очень расстроен и находится в подавленном состоянии. А между тем он так усиленно стремится к улучшению отношений между Англией и СССР. Было бы очень хорошо, если бы в Москве ему дали понять, хотя бы в совершенно неофициальном порядке, что советское правительство ценит усилия Криппса, даже если эти усилия пока не приносят непосредственных конкретных результатов. В ходе разговора Батлер упомянул, что у Криппса наладились добрые отношения с т. Вышинским, что Криппс высоко ценит т. Вышинского, и что он, Батлер, ждет хороших результатов от этого контакта. Я заметил, что не сомневаюсь в сложности положения Криппса, но думаю, что корень его трудностей лежит не в Москве, а в Лондоне. Батлер попросил меня уточнить свою мысль. Я ответил, что, на мой взгляд, трудности в налаживании англо-советских отношений вытекают из двух главных моментов: во-первых, британские государственные люди, особенно люди старого поколения, психологически живут еще в атмосфере XIX века, когда мировое положение Англии было совсем не похоже на нынешнее. Очень часто эти государственные люди и сейчас пытаются действовать так, как если бы с тех пор не произошло никаких серьезных перемен в соотношениях сил на международной арене. Во-вторых, в Англии имеются слишком могущественные силы (говорю это на основании своего восьмилетнего опыта в качестве полпреда в Лондоне), которые просто не хотят улучшения отношений между Лондоном и Москвой. Эти силы всегда саботируют всякий положительный шаг в сторону такого улучшения. Это было, между прочим, прекрасно продемонстрировано и на протяжении минувших шести месяцев. Батлер целиком согласился с моим первым положением. Он только пытался доказывать, что «молодое поколение» (самому Батлеру 38 лет) сильно отличается от «стариков». Насчет же силы антисоветских влияний в правительственных кругах Батлер сначала говорил несколько туманно, но под конец должен был признать, что такие влияния действительно существуют, что они довольно часто «искривляют» линию британской политики в отношении СССР, но что в конце концов они будут «преодолены».

___________________
* См. док. 460.

147

11. Когда я уже уходил, Батлер опять заговорил о берлинском визите т. Молотова: он рассыпался в комплиментах по его адресу и называл «политику г-на Молотова замечательно искусной, вызывающей его профессиональное восхищение». В заключение Батлер настойчиво просил меня немедленно же его повидать, если у меня будут для него из Москвы какие-либо сообщения, и в то же время давал понять, что ответим мы официально на британские предположения или не ответим, усилия по улучшению англо-советских отношений должны продолжаться. Путь для переговоров остается открытым.

И. Майский

АВП РФ, ф. 069, on. 24, п. 70, д. 43, л. 107—116.

556. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Лозовскому

27 ноября 1940 г. Секретно

Посланник обратился ко мне со следующими вопросами:

1. Румынская делегация смешанной советско-румынской комиссии обратилась к советской делегации с просьбой о возвращении правительству Румынии некоторой части государственного имущества, находящегося в настоящий момент на территории Бессарабии и Северной Буковины. Посланник просил меня ознакомиться со списком этого имущества, представленным румынской делегацией советской делегации (памятная записка за № 1007 от 30 октября 1940 г.)*, и сообщить, что можно сделать по этому вопросу.

Я обратил внимание Гафенку на то, что смешанная комиссия в Одессе уже закончила свою работу, поэтому затронутый посланником вопрос может разрешаться только в НКИД в дополнительном порядке. Я обещал познакомиться с этим вопросом и затем дать Гафенку ответ.

2. Румынские офицеры и унтер-офицеры, покинувшие Бессарабию и Северную Буковину и находящиеся в настоящее время в Румынии, просят о разрешении ликвидировать принадлежащее им движимое и недвижимое имущество, оставленное ими на территории Бессарабии и Буковины.

Миссия просит выяснить возможности ликвидации имущества указанных граждан.

3. Советские таможенные служащие задержали деньги и предметы одежды у ряда румынских граждан, выезжавших в Румынию и Бессарабию. Сейчас эти граждане очень желали бы получить возмещение стоимости задержанных, лично им принадлежащих предметов.

Миссия просит указать, каким образом заинтересованные лица смогут получить возмещение стоимости задержанных у них предметов.

___________________
* Не публикуется.

148

4. 11 ноября с.г. советские пограничники задержали моторную лодку «Люмина», принадлежащую румынскому подданному Армарапу, проживающему в Галаце.

По поручению своего правительства миссия просит ходатайствовать перед компетентными органами о передаче указанной лодки и ее экипажа, состоящего из 4-х человек, румынским властям.

Посланник передал мне памятную записку по этому вопросу*.

5. Посланник вручил мне прилагаемую к записи беседы памятную записку* по вопросу о разрешении выезда из Бессарабии (Черновцы) в Румынию нескольким румынским гражданам: генералу Дашкевичу, полковнику Мирону и профессору Зотта.

6. Посланник передал мне памятную записку* с просьбой о возвращении румынскому гражданину, художнику Полю Верона оставленного им в Гертце принадлежащего ему имущества, необходимого в его искусстве (картины, художественная библиотека, эскизы и т.п.).

7. По поручению румынского правительства посланник представил прилагаемый к сему проект права оптации*.

Я сказал посланнику, что познакомлюсь со всеми поставленными им вопросами, после чего смогу сообщить ему ответ.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 24, л. 1—3.

557. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.С. ПАНЮШКИНА ЗАМЕСТИТЕЛЮ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С. А. ЛОЗОВСКОМУ

27 ноября 1940 г.

Строго секретно

ЛОЗОВСКОМУ. С Чан Кайши виделся 27 ноября, он благодарит т. Сталина и т. Молотова за помощь. Он интересуется, будут ли проданы Китаю автогрузовики и к какому времени грузы будут доставлены в Хами. Он сообщил, что Т.В. Сун имел ряд встреч с Рузвельтом, в которых Рузвельт неоднократно высказывал необходимость тесного сотрудничества на Тихом океане СССР, США и Китая; Рузвельт якобы надеется на улучшение взаимоотношений США и СССР. Чан Кайши высказал надежду, что США сумеют оказать еще большую финансовую помощь Китаю предоставлением нового займа, которого сейчас добивается Т.В. Сун, он скоро возвратится в Китай и намерен выехать в Москву.

Панюшкин

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2312, л. 385.

___________________
* Не публикуется.

149

558. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА С ПОСЛОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В ТУРЦИИ И. ШУМЕНКОВИЧЕМ

28 ноября 1940 г.

Секретно

Был у югославского посла Шуменковича. Шуменкович прежде всего поставил мне вопрос: «О чем говорили на берлинском совещании?»

Я ответил, что в беседах т. Молотова с германскими руководителями обсуждались вопросы, интересовавшие обе наши страны.

Шуменкович сказал: «Какие именно вопросы? Я имею информацию, что в Берлине шла речь о районах, интересующих одну страну и являющуюся жизненным пространством (espace vitale) другой страны. Я знаю, что речь шла, например, о Балканах. Было бы крайне интересно знать, принято ли в Берлине какое-либо решение по этим вопросам?»

Я ответил, что не могу ничего добавить к тому, что было опубликовано в сообщении ТАСС*, т.к. сам я при переговорах в Берлине не присутствовал.

Шуменкович заявил: «По полученной мной информации, в Берлине были разговоры и о Турции, так как Турция относится к районам, интересующим Советский Союз и входящим в жизненное пространство Германии».

Я поинтересовался, от кого слышал Шуменкович это сообщение.

Шуменкович сказал: «Я слышал это из кругов, близких к участникам берлинских переговоров. На основании того, что я слышал, я могу лишь предположить, что в Берлине германской стороной перед Молотовым были поставлены эти вопросы, но Советский Союз не обсуждал их. По моему мнению, СССР занял при этом загадочную позицию. Во всяком случае, решения, очевидно, приняты не были и это уже хорошо».

Шуменкович затем спросил мое мнение об итало-греческой войне. Я указал, что в данном вопросе, по-видимому, оказывается правильной его гипотеза о том, что Италия не была подготовлена к войне.

Шуменкович сказал: «Самым интересным является сейчас вопрос о том, придет ли Германия на помощь Италии? Я слышал версию такого рода, что Германия выступит на Балканах в том случае, если Англия создаст в Греции фронт, напоминающий салоникский фронт прошлой войны».

Я заметил, что, по словам Папена, Германия не собирается помогать Италии, тем более, что последняя и не просит об этом.

Шуменкович сказал: «Вопрос сводится к тому, до какого момента Германия будет оставаться зрителем. Понятие «фронт на Балканах» очень неопределенно. При желании можно считать «фронтом» и поводом для выступления высадку английских дивизий в Салониках в помощь грекам. Можно ли затем считать английским фронтом на Балканах помощь, оказываемую Англией Греции с целью нанесения окончательного поражения Италии»?

Я ответил, что, по моему личному мнению, многое будет зависеть от Англии, которая может попытаться создать на Балканах фронт для ведения наступательных операций против Германии.

Шуменкович заявил: «Это невозможно для Англии, так как она не имеет для этого достаточной армии».

___________________
* См. док. 519.

150

На мой вопрос относительно нынешних настроений в Турции и, в частности, о причинах смены министров, Шуменкович ответил, что «отставка министров объясняется чисто личными причинами. Топчуоглу нервно реагировал на трудности, связанные с его портфелем. Четинкая также в силу состояния здоровья не мог справиться со сложными обязанностями министра путей сообщения. Что касается позиции турецкого правительства, то оно не изменило своей политике. По моему мнению, Турция в войну не вступит, пока на нее не нападут. Турецкое правительство может испытывать большие или меньшие опасения в зависимости от ситуации. Угроза войны будет все время, пока война не кончится».

С. Виноградов

АВП РФ, ф. 0132, on. 24а, п. 236, д. 7, л. 32—30.

559. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ПОСЛАННИКОМ ТУРЦИИ В ВЕНГРИИ Р.Э. ЮНАЙДИНОМ

28 ноября 1940 г.

Секретно

Был у турецкого посланника Юнайдина. По словам Юнайдина, после занятия Албании Чемберлен обратился с личным письмом к Муссолини по вопросу о Корфу, после чего Муссолини дал Греции твердую гарантию, заявляя, что он никогда не будет думать о каком-либо нападении на Грецию. Маврудис (постоянный вице-министр иностранных дел) говорил Юнайдину, что они чрезвычайно довольны этой «перестраховкой» и что они в настоящий момент совершенно уверены в будущих спокойных отношениях между обеими странами. Затем Юнайдин сообщил, что в одной из витрин в Будапеште выставлена итальянская карта с изображением итальянского солдата, направляющего удар на Гибралтар, Суэц и Дарданеллы, и говорит, что весь Будапешт говорит о слухах, распространяемых итальянской миссией о том, что Дарданеллы должны принадлежать Италии, а СССР должен получить коридор через Иран и таким образом иметь выход в Персидский залив.

На мой вопрос, что он слышал о положении в Болгарии и Югославии, Юнайдин ответил, что мне должно быть лучше известно, что СССР, так же как и Англия, посоветовал Болгарии отказаться от мысли присоединения к берлинскому пакту. Я отвечал, что подобной информации я еще не слышал. Затем Юнайдин начал говорить о попытках немцев получить дорогу в Африку и заявил, что в Румынию прошло всего 250 эшелонов через Венгрию, и этот транспорт уже закончился 8 дней тому назад. В настоящее время, говорит Юнайдин, немцы усиливают свои части в Болгарии, но трудно думать, что Болгария решится выступить против Греции, если же немцы начнут пропускать свои войска через Болгарию, то турецкое сопротивление будет самым ожесточенным, конечно, на турецкой территории. Затем Юнайдин спросил меня, не предполагаю ли я сделать визит Чаки и, после моего отрицательного ответа, заметил, что он на днях будет у Чаки, с тем, чтобы требовать объяс-

151

нения о целях и задачах присоединения Венгрии к берлинскому пакту^[206]. В ответ на мой вопрос, как по его сведениям венгерская общественность восприняла этот акт, Юнайдин ответил, что во всяком случае группа Бетлена настроена весьма оппозиционно и критикует эту акцию правительства везде, где возможно.

Шаронов

АВП РФ, ф. 077, on. 20, п. 109, д. 3, л. 115—116.

560. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Микояну, т. Вышинскому

28 ноября 1940 г.

Сов. секретно Особая папка

Шуленбург пришел в сопровождении Шнурре и Хильгера. С советской стороны принимал участие тов. Микоян.

Тов. Молотов сказал, что он пригласил на эту беседу также и Шнурре, так как он хочет дать ответ советского правительства на вопросы по экономическим отношениям, поставленные в прошлой беседе, т.е. по прибалтам и по зерну, а также поставить вопрос относительно кобальта и алюминия. Вопрос о прибалтах был обсужден советским правительством, и было решено принять паушальную сумму с учетом как германских, так и советских претензий. Советские данные о суммах германских претензий показывают, что требования германской стороны сумм по Латвии и Эстонии в 215 млн. германских марок и по Литве в 100 млн. германских марок являются завышенными. Контртребования советской стороны по Литве, а также по Латвии и Эстонии составляют значительную сумму. Однако, ввиду того, что стороны договорились о принятии паушальной суммы, советское правительство, идя навстречу германской стороне, согласно принять германские претензии по Латвии, Эстонии и Литве вместе, всего в размере 200 млн. германских марок. Сумма советских контрпретензий, которая урезана, определена по всем трем прибалтийским республикам в 50 млн. германских марок. Таким образом, сальдо в пользу Германии составит 150 млн. германских марок, причем эту сумму советская сторона готова уплатить в более короткие сроки, чем предполагалось. Так как на прошлой беседе германская сторона считала приемлемой для нее оплату этой суммы в течение двух лет, советская сторона намерена выплатить эти 150 млн. германских марок в 1941—1942 гг. равными частями. Тов. Молотов еще раз подчеркивает, что этим советская сторона идет значительно навстречу германским желаниям.

Шуленбург благодарит т. Молотова, однако относительно цифр он ничего сказать не может, так как должен предварительно запросить Берлин.

Шнурре также высказывает свою благодарность и говорит, что теперь,

152

по крайней мере, будет возможность вести дальнейшие переговоры по этому вопросу. В отношении же цифр он также не может ничего сказать, пока не получит ответа из Берлина. Однако он добавляет, что 215 млн. германских марок, указанные германской стороной по Латвии и Эстонии, значительно ниже реальных стоимостей, которые там имеются, и, кроме того, материал, на основании которого эта сумма была получена, недостаточно полон, и требования должны были бы еще повыситься. Но, поскольку речь идет о паушальной сумме, эти дополнительные требования не будут иметь смысла.

Тов. Молотов отвечает, что контртребования советской стороны также значительно выше 50 млн. германских марок, однако она нашла возможным пойти навстречу Германии.

Тов. Молотов переходит к следующему вопросу — к вопросу о зерне. Он говорит, что т. Микоян уже сообщил Шнурре о том, что все средства, которыми располагает НКВТ, исчерпаны и что он предложил германской стороне максимум того, чем он может располагать. Считая, что Германия очень нуждается в зерне и что получение этого зерна имеет для Германии большое значение, советское правительство решило пойти навстречу германскому правительству и потревожить свои общегосударственные резервы, причем эти резервы пришлось потревожить значительно. Тем не менее, учитывая нужду Германии в зерне, советское правительство решило полностью удовлетворить просьбу Германии и поставить 2,5 млн. тонн зерна.

Шуленбург высказывает свою искреннюю благодарность, так как Германия действительно сейчас очень нуждается в зерне. Он понимает, что Советский Союз при этом идет на значительные жертвы и поэтому тем более признателен советскому правительству.

Шнурре присоединяется к Шуленбургу и высказывает свою радость по поводу того, что решение советского правительства соответствует германским желаниям.

Тов. Молотов выражает надежду, что поставка Германией 30 тыс. тонн алюминия, без оговорок о глиноземе, и 150 тонн кобальта будет произведена.

Шнурре отвечает, что в отношении алюминия он, в соответствии со своими полномочиями, выражает согласие на поставку 30 тыс. тонн алюминия в те сроки, которые он назвал т. Микояну. В отношении же кобальта он до сих пор имел отрицательное сообщение, однако он надеется, что и этот вопрос можно будет уладить.

Тов. Микоян подчеркивает, что в первом году советская сторона не сможет поставить глинозем, а лишь в последующий период.

Шнурре спрашивает, можно ли будет паушальную сумму по претензиям оплатить из зондер-конто.

Тов. Молотов отвечает положительно.

Шнурре спрашивает, возможно ли эту сумму привлечь для ликвидации разрыва в поставках по хозяйственному соглашению в случае, если после ее оплаты останутся излишки.

Тов. Микоян отвечает положительно.

Шнурре, желая воспользоваться присутствием т. Микояна, задает вопрос о цветных металлах.

Тов. Микоян говорит, что он по этому поводу дал исчерпывающий ответ.

Тов. Молотов, указывая на то, что в прошлой беседе Шнурре говорил об

153

узкой базе советских закупок в Германии, говорит, что советское правительство решило расширить эту базу и что с т. Микояном можно будет вести по этому поводу переговоры.

Шнурре благодарит т. Молотова и говорит, что это устранит одну из основных его забот и создаст возможность более интенсивной торговли.

Тов. Молотов напоминает, что и в дальнейшем машины будут стоять на первом месте, однако база в общем будет расширена.

Шнурре обещает, что все, что будет в их силах, они поставят.

Шуленбург еще раз благодарит т. Молотова и надеется, что вопросы о суммах претензий и о кобальте будут в ближайшее время решены.

В конце беседы Шуленбург сообщил т. Молотову, что министр Сиама, о котором шла речь в прошлой беседе*, желает приехать в Советский Союз по вопросу о восстановлении дипломатических отношений между Сиамом и СССР.

Тов. Молотов ответил, что сиамский министр может приехать в СССР.

На этом беседа закончилась. Беседа продолжалась 40 минут.

Записал Богданов

АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 15, д. 158, л. 18—22.

561. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В США К.А. УМАНСКОГО НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВУ

28 ноября 1940 г.

Строго секретно

Сегодня состоялась моя одиннадцатая встреча с Уэллесом (нумерую их для облегчения ссылок в будущем). Другие не присутствовали. Беседа состояла из четырех частей:

1. Вопрос о станках и машинах.

2. Жалобы американского правительства на режим посольства и американских граждан в СССР.

3. Вопрос о прибалтийских пароходах.

4. Международная, в частности дальневосточная, обстановка.

1. Уэллес заявил, что известно о моем недовольстве о результатах работы комиссии Максуэлла и он это недовольство понимает, но просит передать советскому правительству, что в этих решениях нет «и тени» политических мотивов и что когда военные специалисты настаивают на получении того или иного станка для армии или флота, то Рузвельт не может игнорировать их мнения и оправдывать перед общественным мнением экспорт этих станков. В ответ я заявил Уэллесу от своего имени (а не от имени советского правительства, поскольку Вы не успели дать мне указаний) изложенное в пунктах 1, 2 и 3 намеченного в телеграмме от 27.11.1940 г. проекта. К этому я добавил, что настаиваю на скорейшем восстановлении аннулированной лицензии на вывоз принимаемой в настоящее время (сварочной) машины

___________________
* См. док. 547.

154

«федераль» ценностью 400 тысяч долларов. Я в решительной форме настаивал на освобождении всего оборудования в порту, аннулировании ордеров на реквизицию и радикальном пересмотре списка запретов на оборудование, находящееся в производстве, в духе предложений советского правительства, переданных мной Уэллесу 7 октября*. Уэллес ответил, что поставит перед полковником Максуэллом вопрос о пересмотре принятых решений, сообщит мне на днях результаты. Он-де сам не ожидал, что комиссия не сможет пойти нам в большей степени навстречу.

2. Цитируя по какому-то длинному документу, Уэллес перечислил мне ряд вопросов, которые он сам назвал мелками, но которые, по его словам, создают у американского правительства впечатление, что советское правительство установило для американского посольства и американских граждан в СССР особо неблагоприятный режим, ликвидация которого расчистила бы атмосферу отношений. Уэллес перечислил следующие вопросы, большинство которых Вам хорошо известны по беседам со Штейнгардтом:

а) поездки в Москву и выезд в США американцев, находящихся в западных областях УССР и БССР; советское правительство разрешит приезд в Москву лицам, имеющим паспорта и документы, удостоверяющие с точки зрения советских властей их американское гражданство; однако имеются американские граждане, которые смогут доказать свое американское гражданство лишь в результате, к сожалению, личного опроса американским посольством в Москве и наведения им справок, а документы, признаваемые недостаточными местными советскими властями, окажутся достаточными для американского посольства при установлении гражданства. Американское правительство просит советское правительство подойти к этому вопросу «значительно либеральнее». Я ответил, что, насколько мне известно, вопрос уже урегулирован в отношении лиц, могущих доказать свое гражданство, остальные же всегда могут снестись с американским посольством письменно. Уэллес повторил, что американское правительство просит разрешать личный выезд и опрос в сомнительных случаях;

б) вопрос о выезде жен американских граждан. У Уэллеса не было точных данных о числе оставшихся нерешенных дел этого рода, но он заявил, что в отношении одного лица лично заинтересована жена Рузвельта, и он пришлет мне меморандум с просьбой поставить вопрос о разрешении выезда;

в) трудности, испытываемые американским посольством в контактировании американских граждан, находящихся в заключении. Я ответил, что знаю только об уже урегулированном деле о свидании с Бора, и Уэллес не мог назвать мне других имен;

г) американские граждане, едущие с Запада транзитом через СССР, не получают разрешения на остановку в Москве, достаточную для получения других виз. Я ответил, что впервые слышу об этом, наведу справки;

д) вопрос о жилплощади для сотрудников американского посольства в Москве остается неурегулированным. Я ответил, что этим вопросом Штейнгардту обещал лично заняться Вышинский, что свидетельствует о внимании руководства НКИД к бытовым нуждам американского посольства;

е) американскому посольству в Москве чинятся трудности по таким мелочам, как установка бензинохранилища на территории посольства, доставка

___________________
* См. док. 422.

155

продовольственных посылок из заграницы, которые якобы прокалываются железными прутьями в поисках контрабанды, что портит продукты, и тому подобные придирки, создающие у посольства и у американского правительства впечатление, что вокруг американского посольства создается особо неблагоприятная атмосфера, резко отличающаяся от обстановки работы советского посольства в Вашингтоне. Если госдепартаменту в течение уже двух месяцев не пришлось слышать жалобы советского посольства на придирки американских властей к советским гражданам, то это свидетельствует о том, что американское правительство предприняло в результате представлений советского посла соответствующие меры, между тем как представления американского посла в Москве по ряду перечисленных вопросов остаются безрезультатными. Я ответил Уэллесу, что:

а) ни о каком режиме дискриминаций против американского посольства в Москве нет речи, наоборот, имеется постоянная помощь по упомянутым мелким вопросам, из которых многие уже улажены; придирки по мелочам и создание в отношении американского посольства какой-то «особой атмосферы» вообще не совместимы с принципами и практикой нашей внешней политики, едва ли какое-либо другое посольство в Москве придает этой группе вопросов такое непомерное значение, как американское;

•б) мелкие инциденты с совгражданами в США иногда повторяются, но мы не раздуваем их значения и соблюдаем пропорцию между серьезными и несерьезными вопросами наших отношений;

в) как пример продолжающейся дискриминации против наших граждан я вынужден снова назвать вопрос об условиях работы членов комиссии завода имени Сталина на заводе Райта; несмотря на обещание его, Уэллеса, о допуске к ознакомлению с технологическим процессом, за три месяца в результате этого обещания было проведено всего четыре экскурсии в цеха для семи членов комиссии со всякими ограничениями, отказано в устройстве четырех других экскурсий, между тем, как договор о тех помощи предусматривает не осмотры, а текущее ознакомление с технологическим процессом. Поэтому я вынужден снова считать вопрос о режиме комиссии на заводе Райта неурегулированным. Как доказательство, я передал Уэллесу официально полученную нашей комиссией копию письма представителя морской разведки при заводе, в котором последний, игнорируя договор о технической помощи, заявляет дирекции завода, что американское правительство не может позволить использовать завод для целей обучения;

г) достаточно назвать такие вопросы, как задержание станков, моральное эмбарго, задержание пароходов и золота прибалтов и так далее, чтобы понять полную несоизмеримость упомянутой группы вопросов с нашими серьезными претензиями.

Уэллес согласился с этим, но добавил, что для улучшения отношений, для которых американское правительство уже многое-де сделало, желательно покончить с этими мелочами, вносящими излишнее раздражение. Американское правительство из всех перечисленных вопросов придает наибольшее значение личному опросу проживающих в западных областях УССР и БССР лиц, объявляющих себя американскими гражданами, и выезду тех из них, гражданство которых подтвердится. Он просит меня поставить перед советским правительством вопрос о пересмотре существующего порядка выезда

156

их в Москву. Уэллес обещал добиться у морского министерства улучшения режима комиссии на заводе Райта;

ж) Уэллес заявил, что по вопросу о прибалтийских пароходах едва ли удастся найти решение, целиком удовлетворяющее обе стороны, пока не решен принципиальный вопрос о признании вхождения прибалтийских республик в состав Союза.

Уманский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 320, д. 2200, л. 218—224.

562. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ЮГОСЛАВИЯ В.А. ПЛОТНИКОВА В НКИД СССР

29 ноября 1940 г.

Строго секретно

В письме, адресованном МИД, Гаврилович пишет, что:

1. Мое мнение таково, что посещение Молотовым Берлина не дало заметных результатов в отношениях между СССР и Германией.

2. Молотов передал Гитлеру категорическое требование не расширять войну на Балканы и Ближний Восток. Гитлер неохотно и временно уступил в этом вопросе, продолжая секретную подготовку военной акции на Балканах.

3. В военных кругах и Вышинский считают, что в том случае, если Германия начнет войну на Балканах, СССР должен немедленно выступить против Германии. Позиция Молотова — это несколько отсрочить выступление СССР.

4. По заявлению Криппса, Англия не была довольна поездкой Молотова. Криппс посетил Молотова, чтобы напомнить об отсутствии ответа СССР на английскую ноту (с рядом предложений)*. Криппс подчеркнул Молотову, что в Англии имеются элементы (пока немногочисленные), требующие мира с Германией и враждебные к СССР, и что теперешнее правительство желает контакта с СССР.

Цинцар-Маркович на днях на интимном вечере сказал, что СССР толкает Югославию на вооруженное столкновение с Германией с единственной целью ослабить Германию. Однако СССР не пойдет на военный союз с Югославией, которая по договоренности СССР и Германии находится целиком в сфере влияния Германии, за что СССР компенсируется в другом месте.

Шуменкович телеграфирует из Анкары, что Сараджоглу в разговоре с ним сказал: «Турция верит в искреннее отношение с СССР, который не желает войны на Балканах и Ближнем Востоке. Если Болгария начнет войну, то СССР немедленно вмешается». Телеграфируйте ответ на мой номер от 25.11.1940 г. о фильме.

Плотников

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 317, д. 2183, л. 177—178. * См. док. 460.

157

563. ТЕЛЕГРАММА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО ПОВЕРЕННОМУ В ДЕЛАХ СССР ВО ФРАНЦИИ А.Е. БОГОМОЛОВУ

30 ноября 1940 г. Сов. секретно

Сегодня у меня был Лабонн и заявил, что французское правительство очень хотело бы установить экономические отношения с Советским Союзом, но встречает большие затруднения в практическом осуществлении этого желания, Лабонн передал мне две памятные записки по вопросу о торговом обмене между СССР и Францией, а также по вопросу о транзите через Транссибирский путь во Францию 5000 тонн каучука. Кроме того, французы предлагают в обмен на 5000 тонн бензина каучук и спрашивают, может ли СССР поставить сою, подсолнух, жиры, сахар, хлеб, сухие овощи, красящие вещества, уголь, смолу, асбест, марганец и в каком количестве и какие французские колониальные товары могут интересовать СССР. Я обещал изучить этот вопрос и спросил Лабонна, не располагает ли он сведениями от своего правительства по делу о литовско-латвийском золоте, закупленном Госбанком СССР. Лабонн заявил, что не информирован об этом вопросе.

Лозовский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 328, д. 2256, л. 100.

564. ТЕЛЕГРАММЫ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ЦАРСТВЕ БОЛГАРИЯ А.А. ЛАВРИЩЕВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВУ

30 ноября 1940 г.

Строго секретно
Особо важно
Вне очереди

[1]

Попов передал в устной и письменной форме ответ болгарского правительства следующего содержания: «Внешняя политика Болгарии всегда вдохновлялась дружбой к Советскому Союзу, и не было случая, чтобы Болгария действовала против интересов последнего. Нечто большее: Болгария отвергла попытки, сопровождавшиеся соблазнительными обещаниями, предпринятые после мировой войны некоторыми державами Согласия с тем расчетом, чтобы толкнуть Болгарию против Советской России. С другой стороны, болгарская внешняя политика руководствовалась миролюбием и никогда не была нарушена. Болгарский народ понес много жертв в ряде войн за свое объединение и понес столько потерь при заключении мира и столько страданий в последние годы, что обязанностью каждого болгарского правительства является предохранение своего народа от любого шага, который бы причинил ему новые испытания.

158

Правда, национальные интересы Болгарии были сильно ущемлены Мирным договором, и Болгария хочет, чтобы были исправлены эти несправедливости, но только мирным путем и мирными средствами.

В этом отношении имеется хороший пример — разрешение вопроса о Южной Добрудже.

Исходя из вышеизложенных основных положений, болгарское правительство внимательно изучило предложения, переданные 25 ноября сего года через г. Соболева*, а также [предложение] врученное в письменном виде министру иностранных дел 25 того же месяца и которое в ответ на обязательства Советского Союза поддержать притязания Болгарии в Западной Фракии и помочь ей в случае угрозы или нападения на нее третьей страны предусматривает обязательства Болгарии оказать помощь Советскому Союзу в случае реальной угрозы его интересам в Черном море и проливах.

Болгарское правительство польщено вниманием, которое ему оказывается со стороны СССР, и благодарит за доверие, выраженное ему в данном случае. Это еще больше его обязывает открыто и лояльно изложить заключение, к которому оно пришло в результате изучения предложения.

Болгария имеет национальные интересы в Западной Фракии, но она не думает их осуществить силой оружия. Она считает эти интересы настолько справедливыми во всех отношениях, что может рассчитывать на поддержку всех тех, которые стремятся к справедливому урегулированию отношений между народами в будущем. Болгария искренно рада, что по этому вопросу имеет заверения и советского правительства, переданные через своего посланника в Софии 6 июля этого года.

Правительство благодарит за сведения относительно намерений Турции оказать вооруженное сопротивление проникновению Болгарии на юг. Эти намерения ему известны, но они не представляют непосредственной опасности для Болгарии, т.к. она не собирается идти на юг при помощи оружия. С другой стороны, мы имеем самые категорические заверения турок (такие заверения мы получили в самое последнее время, почти одновременно с предложением СССР), что военные приготовления во Фракии имеют только оборонительный характер. При этом положении едва ли можно сомневаться, что Турция может почувствовать непосредственную угрозу в результате подписания пакта взаимной помощи между Советским Союзом и Болгарией, т.к. турки, вероятно, остались бы при убеждении, что он направлен против них, и мы опасаемся, как бы при существующей сегодня напряженности не усилилась бы опасность столкновения, которого мы хотим избежать и которого, мы не сомневаемся, не желает Советский Союз. Болгарскому народу, миролюбие которого правительство учитывает, и болгарскому парламенту было бы трудно понять и принять обязательства, предусматривающие вмешательство Болгарии в разрешение такого большого вопроса, как вопрос о проливах, на которые не распространяются интересы нашей маленькой страны. Наконец, болгарское правительство, как уже сообщило правительству СССР, обсуждает вопрос о трехстороннем пакте^[210]. В переговорах с Германией по этому вопросу занята известная принципиальная позиция еще до получения предложений СССР. Поэтому включение Болгарии в переговоры о другом пакте бросило бы тень на лояльность Болгарии и не только бы огорчило дружественную нам и Советскому Союзу страну, но даже могло бы

___________________
* См. док. 549.

159

вызвать ее основательные подозрения. По этому поводу болгарское правительство должно заявить, что обсуждает вопрос о присоединении к трехстороннему пакту, учитывая основные идеи, на которых он покоится и которые имеют цель прежде всего избежать расширения войны, установить новый порядок, при котором каждый народ может иметь полагающееся ему место. Таким путем создается общность интересов, при которой национальные вопросы и споры между отдельными членами могут легко найти разрешение мирным путем и с содействием всех. В связи с этим болгарское правительство с удовольствием приняло сообщение о том, что и правительство Советского Союза ставит вопрос о возможном присоединении к трехстороннему пакту, которое нам кажется наилучшим разрешением вопроса, потому что в этом случае поведение Болгарии не могло бы быть истолковано как противоречащее интересам Советского Союза.

Откровенно изложив все эти соображения, болгарское правительство надеется, что они будут справедливо оценены, и убеждено, что эта лояльная политика Болгарии будет содействовать усилению существующих между двумя странами дружественных отношений».

Лаврищев

[2]

1 декабря 1940 г.

1. В беседе с Поповым я заявил, что должен обратить его внимание на недопустимость того, что предложения советского правительства, переданные болгарскому правительству в секретном порядке, просочились и стали достоянием посторонних лиц. Попов начал меня уверять, что в этом повинно не болгарское правительство, а болгарская компартия, которая еще задолго до предложений советского правительства писала листовки и лозунги с призывом к заключению пакта взаимопомощи с СССР. Он говорил, что разглашение этой тайны не является интересом правительства, что правительство уже теперь получает массу писем и телеграмм с просьбой о заключении пакта взаимопомощи с СССР. Я ответил Попову, что не могу входить в детали чисто внутреннего болгарского вопроса о том, кто именно первый в Болгарии раскрыл государственную тайну, но мы хотели бы, чтобы впредь не повторялись такие случаи нарушения секретности.

2. После этого заявления Попов передал в устном и письменном порядке ответ болгарского правительства на предложения советского правительства. Он особенно подчеркнул отсутствие угрозы и опасности для Болгарии, т.к. она не собирается осуществлять свои национальные интересы при помощи оружия. Он также подчеркивал отсутствие интереса Болгарии к проливам и возможность нарушения ее мира и спокойствия в связи с заключением пакта с Советским Союзом. Я заметил, что пакт как раз предусматривает обратное, т.е. сохранение мира и спокойствия Болгарии. По его словам, парламент и болгарский народ не одобряют пакт, предусматривающий военные обязательства. Попов несколько раз повторил, что маленькая Болгария не может вмешиваться в разрешение больших международных вопросов. Отказ от советских предложений пакта взаимопомощи мотивировал еще тем, что Болгария уже вступила в переговоры о присоединении к трехстороннему пакту, добавил при этом, что и советское правительство обсуждало в Берлине вопрос о возможности присоединения СССР к пакту трех. Я ему категорически за-

160

явил, что этот вопрос в Берлине не обсуждался. Я спросил Попова, в какой стадии сейчас находятся переговоры о присоединении Болгарии к пакту трех. Он ответил, что подписание этого пакта временно отложено до окончательного изучения идей пакта болгарским правительством. По словам Попова, болгарское правительство в принципе не возражает против пакта трех, ибо он предусматривает ликвидацию несправедливости, созданной первой мировой войной, и в будущем мирное разрешение вопросов между различными странами. Попов просил меня передать Вам, что их отказ от советских предложений не должен рассматриваться как проявление недружественных отношений к Советскому Союзу. Он уверял, что, не заключая пакт с СССР, Болгария по мере сил будет охранять его интересы. Мной было сказано Попову, что я постараюсь как можно точнее передать его заявление советскому правительству. Мне кажется, что болгарское правительство сейчас постарается быстрее присоединиться к пакту трех. Видимо, оно свой ответ согласовало с немцами.

Лаврищев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 331, д. 2272, л. 192—199.

565. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В МНР И.А. ИВАНОВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ СССР А.И. МИКОЯНУ, ЗАМЕСТИТЕЛЮ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОМУ

2 декабря 1940 г.

Строго секретно

МИКОЯНУ, ЛОЗОВСКОМУ. 1. После представления Алановым правительству МНР проектируемого повышения цен на товары экспорта и импорта МНР ко мне прибыл Чайболсан. Коротко беседа со мной Чайболсана сводится к следующему: он и правительство МНР в связи со сложившейся конъюнктурой цен на мировом рынке ни в какой мере не возражают против повышения цен на товары советского экспорта. Чайболсан считает неуместным просьбу своего заместителя Джамсарона в Москве о снижении отпускных цен на некоторые товары и не надеется, что Джамсарону удастся добиться в этом отношении каких-либо уступок. Чайболсан зондировал почву относительно возможности некоторого повышения цен франко-граница на монгольский скот. Я ответил, что советские организации, ведающие торговлей с МНР, безусловно просчитывали цены на все товары, в том числе и на скот, в полном соответствии со сложившимися ценами на мировом рынке, а тот факт, что советские организации по своей инициативе предложили повышение цен на товары монгольского экспорта, знаменует собой продолжение открытой и честной политики по отношению к монгольскому народу.

2. Телеграмма председателя торговой делегации Джамсарона в адрес правительства давала надежды, что торговая делегация сумеет выторговать от Наркомвнешторга снижение цен на часть советских товаров и что, якобы, некоторые работники советских организаций склонны пойти на уступки в размере 5 миллионов на весь советский экспорт. (Телеграммы Джамсарона

161

лично я не видел, содержание ее рассказал мне Чайболсан.) Если это действительно так, то лучше пойти на некоторое повышение предложенных цен на монгольский скот, последнее безусловно отразится на росте поголовья скота да и заставит аратов лучше беречь скот.

При подсчете прошу иметь в виду, что кроме скота, идущего в СССР, большим потребителем мяса на внутреннем рынке, не планируемым нашим импортом, является наша 17-я армия. Большое повышение цен франко-граница на скот потребует дополнительных ассигнований на эту статью для 17-й армии.

Иванов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 335, д. 2296, л. 189—190.

566. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА В НКИД СССР

2 декабря 1940 г.

Строго секретно

Посетил немецкого посланника Фабрициуса. Говоря о внутриполитическом положении Румынии, и в частности об убийствах в тюрьмах сторонников бывшего режима, Фабрициус сказал, что это обычная вещь, которая происходит при революциях. Разница лишь в том, что это произошло не сразу после революции^[172] (Фабрициус и легионеры события в конце сентября называют революцией), а спустя некоторое время. Среди легионеров нет больших расхождений. Часть из них настроена резко враждебно к старому режиму, а часть относится примиренчески к прошлому. Но Антонеску желает опираться на легионеров, а последние и вожди легионеров — Хория Сима, Яшинский, Канчиков — хотят работать совместно с Антонеску. Антонеску не хочет военной диктатуры, хотя он опирается на армию. Воспользовавшись случаем, когда Фабрициус стал говорить о своей занятости в связи с наличием немецких военных, приездом экономических экспертов и так далее, я спросил Фабрициуса о численности немецких войск в Румынии, указав, что сейчас называют самые различные цифры. Фабрициус ответил, что он не знает точного количества и что он не может назвать даже приблизительной цифры, ибо за это ему «военные отрубят голову». В Румынии имеются моторизованные части, присланные для обучения румын, и другие части, которые введены на тот случай, если бы англичане попытались бомбардировать нефтяные промыслы, осуществляя свои старые мечты. Немецкая миссия своевременно разгадала эти планы и обратила на это внимание Гафенку, тогдашнего министра иностранных дел, который неохотно согласился принять решительные меры (Фабрициус имеет в виду подготовку к взрыву Железных ворот). На мое замечание, разве Гафенку был связан с этими английскими планами, Фабрициус, уклонившись от прямого ответа, указал, что Гафенку всегда был министром при Кароле Втором. Касаясь визита товарища Молотова, Фабрициус сказал, что во время берлинских переговоров было установлено, что взаимоотношения между СССР и Германией

162

будут развиваться соответственно первым, довоенным переговорам. Из этих высказываний заслуживает внимания следующее:

1. Фабрициус не осуждает действия железногвардейцев, которые произвели убийства заключенных — сторонников прежнего режима. Вытаскиваются на свет другие «вожди» легионеров: Яшинский — министр труда и здравоохранения, Канчиков — министр национальной экономики, который вместе с Антонеску ездил в Германию. Сдается, что основа разногласий среди легионеров кроется не в различном отношении к прежнему режиму, а в различной оценке немецкого господства в Румынии. Вот почему для немцев выгодны различные экстремистские выступления отдельных групп железногвардейцев, которые, возможно, и подогреваются немцами.

2. Фабрициус вынужден признать, что немецкие войска в Румынии имеют не только учебные, но и другие цели.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 319, д. 2193, л. 168—170.

567.БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ВЕНГРИЯ В СССР Ж. КРИШТОФФИ ДЕ ЧЕЙТЕ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому

3 декабря 1940 г.

Секретно

Криштоффи заявил, что он пришел по одному вопросу, но прежде, чем поставить этот вопрос, он хотел бы напомнить мне некоторые события. 20 ноября с.г. Венгрия присоединилась к тройственному пакту^[206], подписанному 27 сентября в Берлине представителями Германии, Японии и Италии.

Министр иностранных дел Венгрии Чаки подчеркнул, что Венгрия присоединилась к пакту в целях принять участие в «новом порядке», который создается сейчас в Европе. Чаки подчеркнул также, что Венгрия в соответствии со ст. V пакта остается свободной в своей внутренней политике и в отношениях с соседними государствами. Чаки указал, что присоединение Венгрии к тройственному пакту не следует рассматривать как действие, направленное против СССР, наоборот, венгерское правительство желает укреплять добрососедские и развивать экономические отношения между Венгрией и Советским Союзом.

После этого заявления посланник перешел к вопросу, являющемуся целью его визита. Посланник имеет от своего правительства поручение, связанное с коммюнике ТАСС от 23 ноября, опровергающим ложное утверждение германской газеты «Гамбургер фремденблат»* о том, что присоединение Венгрии к пакту трех держав достигнуто будто бы «при сотрудничестве и полном одобрении Советского Союза». Посланник заявил, что опроверже-

___________________
* См. док. 545.

163

ние ТАСС было совершенно правильно, так как ни сотрудничества по этому вопросу с Советским Союзом, ни одобрения со стороны последнего не было. Однако венгерское правительство было несколько удивлено опубликованным коммюнике, которое создало впечатление недовольства со стороны советского правительства присоединением Венгрии к пакту. Посланник уполномочен спросить меня, соответствует ли действительности это впечатление.

Я ответил посланнику, что я внимательно выслушал его сообщение относительно присоединения Венгрии к тройственному пакту и принимаю это сообщение к сведению. Что же касается коммюнике ТАСС, то, как видно из самого его текста, оно касается лишь неправильного сообщения газеты «Гамбургер фремденблат» и никакой иной задачи перед собой не ставило. Поэтому я считаю, что венгерское правительство не имело оснований удивляться опубликованию сообщения ТАСС. Что касается желания венгерского правительства укреплять добрососедские отношения и развивать экономические отношения между Венгрией и Советским Союзом, то это желание полностью совпадает с желанием правительства СССР.

Посланник поблагодарил меня и заявил, что он вполне удовлетворен моим разъяснением, он немедленно передаст мой ответ венгерскому правительству.

При беседе присутствовала т. Чумакова.

Вышинский

АВП РФ, ф. 077, on. 20, п. 109, д. 1, л. 60—61.

568. СООБЩЕНИЕ ТАСС

ЗАЯВЛЕНИЕ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ЯПОНИИ

4 декабря 1940 г.

1 декабря с.г. вице-министр иностранных дел Японии г-н Охаси сделал полпреду СССР т. Сметанину по поводу соглашения, заключенного в Нанкине между Японией и Ван Цзинвэем^[35], заявление, в котором указал, что статья 3 этого договора о борьбе с коммунизмом никак не направлена против СССР и что указанная выше статья исходит из чисто внутренних условий и, независимо от этого, не имеет никакого влияния на желание Японии урегулировать свои отношения с СССР.

4 декабря с.г. полпред СССР в Японии т. Сметанин посетил г-на Охаси и сделал ему от имени Советского правительства заявление следующего содержания:

Советское правительство принимает к сведению заявление японского правительства о том, что статья 3 договора, заключенного между Японией и Ван Цзинвэем, никак не направлена против СССР и что она не будет иметь влияния на желание Японии урегулировать свои отношения с СССР.

Со своей стороны советское правительство считает необходимым заявить, что политика Советского Союза по отношению к Китаю остается без изменений.

Известия. — 1940. — 5 декабря.

164

569. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ АФГАНИСТАН К.А. МИХАЙЛОВА В НКИД СССР

4 декабря 1940 г.

Строго секретно

На открытии сахарного завода в Баглане в речи, полной наглого вранья о мнимых хозяйственных достижениях афганского правительства, министр хозяйства Абдул Меджид, по сообщению Ислаха от 25 ноября, заявил: «До войны 1914 года север Афганистана отправлял в русский Туркестан 400 тысяч рабочих, которых благоустраивало чужое государство, так как в их стране не было работы. Сегодня в результате новой политики правительства Захир-шаха развитие севера нашей страны не только не нуждается в загранице, чтобы посылать рабочих, так как работа имеется у себя, но, наоборот, эта работа привлекает сотни тысяч семейств эмигрантов и дает им жилище и хлеб». Известно, что в годы установления советской власти в Средней Азии, а также в годы коллективизации кулацкие элементы спасали свои шкуры путем эмиграции в Афганистан. Этих эксплуататоров Абдул в присутствии премьера и высших афганских чинов зачисляет в ряды советских трудящихся, ищущих якобы от безработицы спасение в афганском раю. Считаю, что нужно бы на страницах нашей прессы как следует разоблачить распоясавшегося министра-спекулянта, припомнив ему, что в 1924—25 годах он за спекуляцию и обман советских органов сидел у нас в Бутырской тюрьме. По меньшей мере считал бы нужным сделать представление МИД по поводу хотя и несколько завуалированного, но антисоветского выпада министра. Телеграфьте.

Михайлов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 322, д. 2216, л. 149—150.

570. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В США К.А. УМАНСКОМУ

4 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Если Хэлл или Уэллес снова поставят вопрос о дальневосточной или ближневосточной политике СССР*, можете сказать от своего имени, выразив уверенность, что это является и мнением советского правительства, нижеследующее:

«СССР продолжает стоять на позиции своей мирной политики, остается вне войны и стремится поддерживать нормальные экономические и политические отношения со всеми державами, в том числе и с воюющими.

Отношения СССР с Китаем сохраняют свой добрососедский характер, вытекающий из советско-китайского договора о ненападении**.

___________________
* См. док. 475, 593.
** См. Документы... — Т. XX. — Док. 300.

165

Что же касается нашей ближневосточной политики, то она определяется принципами дальнейшего улучшения политических и экономических отношений со всеми ближневосточными государствами».

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 320, д. 2202, л. 112.

571. ДОГОВОР О ТОРГОВЛЕ И СУДОХОДСТВЕ МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И СЛОВАЦКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ

[б декабря 1940 г.]

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Президент Словацкой Республики, желая развить и укрепить торговые отношения между обеими странами, решили заключить Договор о торговле и судоходстве и с этой целью назначили своими уполномоченными:

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик —

Анастаса Ивановича Микояна, Народного Комиссара Внешней Торговли Союза ССР,

Президент Словацкой Республики —

г-на Яна Орсага, Заведующего Экономическим Отделом Министерства Иностранных Дел Словацкой Республики, которые после обмена своими полномочиями, найдя их в должной форме и надлежащем порядке, согласились о нижеследующем:

Статья I

Произведения почвы и промышленности, происходящие из территории одной из Договаривающихся Сторон, при ввозе их на территорию другой Договаривающейся Стороны не будут облагаться ввозными пошлинами или другими сборами или налогами, более высокими, чем ввозные пошлины, сборы и налога, взимаемые при ввозе подобных товаров из любого третьего государства.

Обе Договаривающиеся Стороны предоставляют также друг другу режим наибольшего благоприятствования в отношении вывозных пошлин и других сборов и налогов, взимаемых при вывозе.

Кроме того, обе Договаривающиеся Стороны предоставляют взаимно друг другу режим наибольшего благоприятствования в отношении способа взимания таможенных пошлин, тарификации и классификации товаров, толкования таможенного тарифа, реэкспорта, перегрузки, помещения товаров в склады и возврата таможенных пошлин.

Статья II

Произведения почвы и промышленности одной из Договаривающихся Сторон, отправляемые через территорию третьего государства, не будут при

166

ввозе на территорию другой Договаривающейся Стороны облагаться более высокими налогами или сборами, чем те, которыми они были бы обложены, если бы они ввозились непосредственно из страны происхождения.

Эти постановления относятся как к товарам, перевозимым прямо, так и к товарам, которые во время перевозки подверглись перегрузке, переупаковке и помещению в склады.

Статья III

Каждая из Договаривающихся Сторон обязуется не применять в отношении ввоза из территории другой Стороны или вывоза на территорию этой последней каких-либо ограничений или воспрещений, поскольку они не будут применяться по отношению ко всем другим странам, за исключением распространяющихся без различия на все страны, находящиеся в одинаковых условиях, ограничений или воспрещений в связи с общественным порядком и здравоохранением, государственной безопасностью, борьбой с болезнями растений и животных и защитой семян растений от дегенерации.

Статья IV

В отношении обложения на территории одной из Договаривающихся Сторон товаров другой Стороны внутренними сборами, падающими на производство, обработку, обращение или потребление соответствующих товаров, от чьего бы имени и в чей бы счет такие сборы ни взимались, каждая из Договаривающихся Сторон обязана применять режим, установленный ею для отечественных товаров.

Статья V

Грузы, следующие из Союза ССР в Словацкую Республику и из Словацкой Республики в Союз ССР, не должны на железных дорогах каждой из Договаривающихся Сторон подвергаться ни в отношении приемки и сдачи к перевозке, ни в отношении тарифов по перевозке или связанных с перевозкой общих сборов менее благоприятному режиму, чем аналогичные грузы наиболее благоприятствуемого государства, перевозимые в том же направлении и по тому же протяжению пути.

Статья VI

При плавании по Дунаю, его притокам и каналам, по которым допущено или будет допущено плавание иностранных судов, к судам одной Договаривающейся Стороны и их грузам будет в портах другой Стороны при входе, выходе и пребывании в них применяться режим наибольшего благоприятствования, в частности в отношении сборов и пошлин всякого рода, причаливания судов, предоставления мест погрузки и разгрузки, пользования сооружениями, устройствами, механизмами, верфями, доками, ремонтными мастерскими, складами и т.п., а также в отношении всех формальностей и распоряжений, которым должны будут подчиняться суда, их экипажи и грузы.

167

Статья VII

Национальность судов будет взаимно признаваться, согласно законам и постановлениям каждой из Договаривающихся Сторон, на основании документов, находящихся на судне и выданных надлежащими властями соответствующей Стороны.

Мерительные и регистровые свидетельства, а также другие подобные им технические судовые документы, выданные или признаваемые одной из Договаривающихся Сторон, будут признаваться и другой Стороной.

Суда, имеющие упомянутые мерительные свидетельства, не будут подвергаться в портах другой Стороны новому измерению тоннажа и не будут обязаны уплачивать какие бы то ни было сборы за измерение. Национальные постановления о снаряжении и устройстве судов одной из Договаривающихся Сторон должны признаваться имеющими силу и в портах другой Стороны.

Статья VIII

Ввиду того, что по законам Союза Советских Социалистических Республик монополия внешней торговли принадлежит государству, составляя одну из неотъемлемых основ социалистического строя, закрепленного Конституцией Союза ССР, Союз Советских Социалистических Республик будет иметь в составе своей Миссии (Полномочного Представительства) в Словацкой Республике Торговое Представительство, правовое положение которого определяется постановлениями Приложения к настоящему Договору. Это Приложение составляет неотъемлемую часть настоящего Договора*.

Статья IX

Юридические лица, имеющие свое местопребывание на территории одной из Договаривающихся Сторон, будут одинаково признаваться на территории другой. Эти лица так же, как и граждане каждой Договаривающейся Стороны, будут иметь право обращаться в суд как для предъявления иска, так и для защиты своих прав.

Во всяком случае они будут пользоваться таким же режимом, как и юридические лица и граждане наиболее благоприятствуемого государства.

Статья X

В отношении почтовой, телеграфной и телефонной связи будут применяться постановления действующих Всемирного Почтового Союза и Международной Конвенции Электросвязи, поскольку эти вопросы не будут регулироваться иначе между обеими Договаривающимися Сторонами.

Статья XI

Постановления настоящего Договора не распространяются: а) на права и преимущества, которые предоставлены или будут предоставлены каждой из Договаривающихся Сторон для облегчения пограничных

___________________
* Не публикуется.

168

сношений с соседними государствами в полосе, не превышающей 15 километров с каждой стороны границы;

б) на льготы, которые Союз ССР предоставил или предоставит в будущем Финляндии или континентальным азиатским государствам, территории которых граничат с территорией Союза ССР;

в) на права и преимущества, вытекающие из таможенного союза.

Статья XII

Договаривающиеся Стороны обязуются давать исполнение арбитражным решениям по спорам, возникающим из заключаемых их гражданами, организациями или учреждениями торговых сделок, если разрешение спора соответствующим арбитражем, специально для этой цели образованным или постоянно действующим, было предусмотрено в самой сделке или же в отдельном соглашении, облеченном в требуемую для самой сделки форму.

В исполнении арбитражного решения, вынесенного в соответствии с изложенным выше в настоящей статье, может быть отказано лишь в следующих случаях:

а) если арбитражное решение на основании законов той страны, в которой оно вынесено, не приобрело значения вступившего в силу окончательного решения;

б) если арбитражное решение обязывает сторону к такому действию, которое не допустимо по законам страны, в которой испрашивается исполнение решения;

в) если арбитражное решение находится в противоречии с общественным порядком или с государственно-правовыми принципами страны, в которой испрашивается исполнение решения.

Постановления об исполнении, равно как и самое исполнение арбитражных решений, будут иметь место в соответствии с законодательством Договаривающейся Стороны, дающей исполнение решению.

Статья ХШ

Настоящий Договор должен быть ратифицирован. Он вступает в силу в день обмена ратификационными грамотами, который должен последовать как можно скорее в городе Братиславе.

Договор остается в силе в течение двух лет. Если он не будет денонсирован за шесть месяцев до истечения этого срока, то его действие сохраняется на неопределенное время, и каждая из Сторон будет иметь право денонсировать его в любое время, причем Договор утратит силу по истечении шести месяцев со дня такой денонсации.

Составлено в Москве 6 декабря 1940 года в двух оригиналах, каждый на русском и словацком языках.

В удостоверение чего Уполномоченные обеих Сторон подписали настоящий Договор.

Микоян Ян Орсаг

АВП РФ, ф. За, д. 2, Словакия.

169

572. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ГРЕЦИЯ В СССР К. ДИАМАНТОПУЛОСОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому

6 декабря 1940 г.

Секретно

Посланник явился ко мне, не имея никаких официальных поручений. Он хотел только от своего имени и от имени греческого правительства поблагодарить правительство СССР за объективное и доброжелательное отношение к греческому народу в его борьбе за независимость. Греческое правительство усматривает это доброжелательное отношение советского правительства в особенности в быстрейшей поставке хлеба для Греции.

Посланник сказал, что им только что получена телеграмма, извещающая о падении города Санти-Каранта. Греческие войска условно продвигаются вперед.

Далее посланник спросил меня, не могу ли я сообщить ему что-нибудь относительно демарша, сделанного советским правительством в Болгарии*. Посланник сказал, что ходят слухи, будто бы советское правительство предложило Болгарии заключить пакт о взаимопомощи, причем оно заверило правительство Болгарии в том, что последняя получит выход в Эгейское море и получит Восточную Македонию. Посланник желал бы знать, насколько справедливы эти слухи.

Я сказал, что посланник, вероятно, знает цену слухам; не в моих правилах обсуждать слухи, и я думаю, что посланник так же относится к слухам. Что же касается «демарша», как выразился посланник, советского правительства в Болгарии, то я не вполне в курсе этого дела, так как вопросами, связанными с посещением т. Соболевым Болгарии, ведает непосредственно В.М. Молотов, поэтому я не могу удовлетворить желание посланника. По поводу объективного и доброжелательного отношения советского правительства к греческому народу я могу сказать посланнику только то, что это отношение объясняется принципами внешней политики Советского Союза, которые хорошо известны посланнику.

В свою очередь, я заявил посланнику о том, что греческие пароходы, везущие советский груз из Америки во Владивосток, встречаются с затруднениями. Я просил посланника принять необходимые меры к тому, чтобы этот вопрос был срочно разрешен в благоприятном для нас смысле.

Посланник ответил, что он еще 5 декабря запросил по этому поводу свое правительство; он безусловно примет все меры к тому, чтобы этот вопрос был разрешен в кратчайший срок в самом благоприятном для Советского Союза смысле.

На этом беседа окончилась.

При беседе присутствовала т. Чумакова.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п.2, д. 27, л. 2—3. * См. док. 549, 564.

170

573. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР А.Г. АКТАЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому, Генсекретариат

б декабря 1940 г.

Посол пришел ко мне со следующими вопросами:

1. О пограничном инциденте, имевшем место 17 ноября с.г. в районе погранстолба № 383, в результате которого были убиты 2 турецких солдата.

Я сказал послу, что я познакомлюсь с этим делом, проверю факты и только потом смогу дать ответ.

2. О транзите некоторых товаров через СССР из Швеции и Финляндии в Турцию. Посол представил прилагаемый здесь список вербальных нот, направленных турецким посольством в НКИД, на которые еще не получен ответ. Посол просил ускорить ответ на них.

Я обещал послу ознакомиться с указанными нотами и принять меры к ускорению разрешения вопроса о транзите.

3. Об укреплении торговых отношений между Советским Союзом и Турцией. Посол заявил, что турецкое правительство очень желает развивать коммерческие отношения между Турцией и Советским Союзом. Посол беседовал на эту тему по поручению своего правительства с заместителем народного комиссара иностранных дел Деканозовым, который обещал дать послу в ближайшее время ответ.

В настоящий момент турецкое правительство готово приступить к обсуждению вопроса о том, какие товары может поставлять Советскому Союзу Турция и какие товары она хотела бы получить от СССР.

Посол передал мне копию записки по вопросу о торговых отношениях между СССР и Турцией, врученной им В.Г. Деканозову 13 ноября 1940 г.

Я сказал послу, что постараюсь на этот вопрос дать ответ в ближайшее время.

4. О расчетах по Сардарабадской плотине. Посол передал мне копию памятной записки по этому вопросу, также врученной им 13 ноября с.г. В.Г. Деканозову. Посол сказал мне, что он примет любое решение по этому вопросу, он готов считать меня арбитром в этом деле.

Я сказал послу, что я не в курсе этого вопроса, поэтому мне трудно быть сейчас арбитром; я обещал познакомиться с деталями дела.

5. Посол передал мне копию записки, врученной им 13/20 ноября с.г. В.Г. Деканозову, о жалобах турецкого консула в Батуми на недоброжелательное отношение со стороны местных властей.

Я сказал послу, что запрошу объяснения по существу этого дела у батумских властей. О результатах посольство будет извещено.

6. В заключение беседы посол, ссылаясь на предыдущую беседу со мной*, сказал, что он передал мое мнение по поводу итало-греческого конфликта своему правительству. Турецкое правительство было очень удовлетворено этим сообщением. После поездки т. В.М. Молотова в Берлин посол беседовал с т. Деканозовым, который сделал послу некоторые разъяснения об этой поездке.

___________________
* См. док. 483.

171

Посол весьма признателен за эти разъяснения, рассеявшие ложные слухи, имевшие место в связи с визитом т. В.М. Молотова. Посол спросил меня, не могу ли я что-нибудь сообщить ему по поводу миссии т. Соболева в Софии*.

Я ответил послу, что, к сожалению, я не вполне в курсе этого дела, так как этим делом ведает непосредственно т. Молотов.

На это посол сказал мне, что он интересуется визитом т. Соболева потому, что после посещения т. Соболевым Софии позиция Болгарии резко изменилась: Болгария, недавно еще призывавшая к войне, успокоилась и сохраняет свой нейтралитет. Турецкое правительство считает, что эту перемену в позиции Болгарии можно приписать всецело и только влиянию советского правительства.

На этом наша беседа окончилась.

При беседе присутствовала т. Чумакова.

Прилагаются копии упомянутых в тексте нот**.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 27, л. 4—6.

574. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА*** В НКИД СССР

б декабря 1940 г.

Немедленно

Строго секретно

Сегодня девятый день, как я в Берлине, и, как Вы знаете, еще не был принят Риббентропом, и не известно, когда будет назначен день вручения верительных грамот у Гитлера****. Это становится заметным для иностранных представителей. 3 декабря на пресс-конференции МИД один инокорреспондент задал вопрос: «Когда русский посол вручит верительные грамоты рейхсканцлеру?» На это Шмидт ответил, что вручение грамот нужно ожидать в ближайшее время, но когда именно, он не может сказать. Как Вы знаете, я сделал все, что было необходимо: в день приезда послал письмо Риббентропу с просьбой о назначении времени нанесения ему визита, а затем при посещении Халема (зам. зав. протокольным отделом МИД, Дернберг еще не вернулся в Берлин) условился, что о дне визита мне позвонят из МИД. Как Вам известно из других моих телеграмм, за это время Гитлер нашел возможным принять Свена Гедина^[192]. Не считаете ли Вы возможным, в случае, если Шуленбург попросится к Вам с визитом по какому-либо поводу (что, как известно, он делает довольно часто), не спешить особенно с его приемом, чтобы хоть косвенно дать понять кому следует, что их отношение к новому полпреду не совсем прилично.

Деканозов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 316, д. 2177, л. 178.

___________________
* См. док. 549, 564.
** Не публикуются.
*** В.Г. Деканозов был назначен послом СССР в Германии в ранге заместителя министра иностранных дел СССР.
**** См. док. 584, 599.

172

575. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА В НКИД СССР

6 декабря 1940 г.

Строго секретно

Американский посланник Гюнтер сказал, что немцы сосредоточили большое количество транспортных самолетов около Вены и значительно увеличили численность своих войск на границе с Югославией. Гюнтер имеет основания полагать, что Италия объявила войну Греции без консультации с Германией и даже против желания Германии. Гюнтер спросил меня: «Верно ли, что Советский Союз предложил Болгарии заключить пакт о ненападении*, обещав за это Болгарии Фракию». Выразив изумление, я ответил, что первый раз слышу о подобного рода слухах. На вопрос, из каких источников исходят эти слухи, Гюнтер ответил лишь то, что «ему говорили». Гюнтер заметил, что советский посол в Америке имеет частые встречи с Хэллом и Уэллесом. Поэтому он полагает, что отношения между Америкой и Советским Союзом улучшаются.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 319, д. 2193, л. 204.

576. ТЕЛЕГРАММА ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР ВО ФРАНЦИИ А.Е. БОГОМОЛОВА В НКИД СССР

6 декабря 1940 г.

Вне очереди

Строго секретно

Лаваль принял меня сегодня в 4 часа. Я ему передал наш ответ на его предложение. Он ответил, что готов пойти нам навстречу, но в свою очередь выдвигает такое предложение: Франции нужна нефть и еще больше бензин, можем ли мы продать и доставить во Францию бензин на своих кораблях? Я сказал, что это технический вопрос, но боюсь, что это будет трудным делом, так как в Средиземном море происходит война. Лаваль спросил меня, были ли случаи задержания наших кораблей англичанами? Я ответил, что не занимался такими вопросами, но, кажется, такие случаи были. Лаваль сказал, что у Франции и у Германии нет вагонов для перевозки бензина по железной дороге. Я спросил Лаваля, что Франция может предложить СССР за бензин. «Золото или валюту, какую Вы захотите». Я еще раз сказал, что в случае благоприятного исхода переговоров мы будем более всего затруднены вопросом о транспорте. Лаваль задал вопрос: «Если мы найдем корабли, дадите ли Вы им свой флаг?» Я сказал, что этот вопрос конкретный и его следует обдумать. В заключение беседы Лаваль спросил, много ли прибалтийского золота находится во Франции? Я сказал, что точно не помню, но, кажется,

___________________
* См. док. 549, 564.

173

около трех тонн. Лаваль попросил прислать ему соответствующую записку. К середине беседы пришел Бодуэн и оставался рядом с Лавалем до конца беседы. Лаваль попросил дать ему скорейший ответ относительно бензина. Сегодня в газетах опубликованы заметки о франко-германском клиринговом соглашении. Согласно этому соглашению устанавливается для всей Франции соотношение: 1 марка равна 20 франкам. Можно предположить, что немцы кое-что обещали французам, если они им доставят нужные товары. Может быть, даже и часть того бензина, который они хотят от нас получить. Разговор с Лавалем не произвел на меня серьезного впечатления. Припертый к стенке немцами и собственной экономической разрухой, он готов пообещать что угодно, только бы получить бензин. Полагаю, что следует ему вручить небольшой эдмемуар* с перечислением наших требований. Срочно телеграфируйте, составлять ли его мне или Вы его сообщите мне по телеграфу. Сообщите наш ответ на вопрос о продаже бензина. Считал бы целесообразным дать поскорее принципиальное согласие на продажу бензина. Во время уточнения сделки с экономическим отделом МИДа потребовать золота и снятия ареста**. Если мы пойдем на эту сделку, то надо будет прислать сюда из Наркомвнешторга сведущих людей для подработки и заключения торгового соглашения. Я и Басамыкин не обеспечим этого дела. Жду ответа. Сообщите точно: сколько и где находится прибалтийского золота во Франции.

Богомолов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 328, д. 2254, л. 102—104.

577. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ЮГОСЛАВИЯ В.А. ПЛОТНИКОВА В НКИД СССР

7 декабря 1940 г.

Строго секретно

Визит Соболева в Софию*** усилил наши позиции в общественных и правительственных кругах, которые расценивают визит как серьезное выступление СССР на Балканах в пользу мира и против германской агрессии. Довольно широко распространено мнение, что в случае дальнейшей неопределенной позиции Югославии СССР махнет на нее рукой, сосредоточив внимание на Болгарии. Об этом поговаривают и в окружении Павла. В этих условиях полагаю добиться разрешения на организацию общества культурной связи с СССР в Белграде. В осторожной форме этот же вопрос поставлю перед (баном)**** Шубашичем в Загребе.

Английский посланник подослал к Ольге (сестре греческой королевы) греческого посланника, чтобы добиться согласия Павла на отправку ружей и ручных гранат для албанцев в тыл итальянцев и на формирование албанских

___________________
* Aide-memoire (фр.) — памятная записка, меморандум.
** См. Известия. — 1941. — 18 февраля.
*** См. док. 549, 564.
**** Бан (хоре.) — глава государственной администрации провинции.

174

отрядов в Югославии для переброски их также в тыл итальянцев. Ольга поддержала это предложение, но Павел категорически отказался от обоих предложений.

Плотников

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 317, д. 2183, л. 186.

578. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Вышинскому, т. Саксину, т. Кузнецову

10 декабря 1940 г.

Секретно

Сегодня в 19 часов я принял югославского посланника Гавриловича, который явился для того, чтобы сделать заявление о том, что, по полученным им сведениям, венгерский министр иностранных дел Чаки завтра, 11/ХП с.г., прибудет в Белград, где будет подписан пакт о дружбе между Венгрией и Югославией.

Гаврилович к сделанному сообщению добавил, что этот пакт ни в какой связи, ни в прямой, ни в косвенной, не состоит с пактом трех держав.

Гаврилович заявил, что он считал себя обязанным сообщить о предстоящем подписании пакта советскому правительству.

Поблагодарив за сообщение, я просил уточнить характер этого пакта, его задачи, содержание и прочее.

На это Гаврилович ответил, что он, к сожалению, ничего больше об этом пакте не знает.

Уходя, Гаврилович сказал несколько фраз о сомнительной позиции Болгарии и о том, что в настоящих условиях в балканской политике возможны различные ошибки. Он не станет расспрашивать о посещении советским представителем Софии*, но хочет лишь выразить искреннее пожелание, чтобы в отношении Болгарии СССР избежал опасности какой-либо ошибки.

Заметив, что я не вижу никаких оснований для такого рода высказываний, я попросил Гавриловича уточнить, что именно он имеет в виду. Однако Гаврилович уклонился от дальнейших разговоров на эту тему, ограничившись заверением в своем искреннем расположении к СССР.

Сообщение Гавриловича о предстоящем заключении пакта между Венгрией и Югославией я обещал передать своему правительству.

Беседа продолжалась 5—10 минут.

Вышинский

АВП РФ, ф. 0144, on. 20, п. 105, д. 3, л. 17.

___________________
* См. док. 549, 564.

175

579. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР А.Г. АКТАЕМ

10 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Особая папка

Посол заявляет, что за время, прошедшее после его встречи с т. Молотовым*, в мировой политической жизни произошло много изменений. Из этих изменений Турцию больше всего интересует объявление войны Греции Италией. Как посол и предсказывал во время последней беседы с т. Молотовым, Греция взялась за оружие, чтобы защищаться. К счастью для всех балканских стран, она с успехом борется против Италии.

После объявления войны Италией Греции на Балканах наступил тревожный период. Казалось, что последуют новые осложнения. За поездками т. Молотова и болгарского царя Бориса в Берлин последовал визит т. Соболева в болгарскую столицу**. После посещения т. Соболевым Софии в Турции смогли констатировать, что «ветер войны» перестал дуть на Балканах, и турецкое правительство надеется, что Балканы в мире переживут происходящий кризис.

Когда началась итало-греческая война, посол, по указанию своего правительства, спросил т. Вышинского о том, как рассматривает советское правительство эту войну. Тов.Вышинский передал послу ответ советского правительства, который в Анкаре был принят с удовлетворением***. Кроме того, в ответ на просьбу посла т. Деканозов информировал его о поездке т.Молотова в Берлин. Разъяснения, данные т. Деканозовым, явились весьма успокаивающими, так как представляли собой официальное опровержение тенденциозных слухов, распространявшихся после возвращения т. Молотова из Берлина.

У руководящих деятелей Турции создалось впечатление, которое переходит в убеждение, что установившаяся в последнее время на Балканах атмосфера мира и спокойствия обязана своим происхождением влиянию советского правительства на текущие события. Турецкое правительство было бы весьма счастливо, если бы т. Молотов смог его информировать о позиции советского правительства по отношению к Турции и Болгарии с тем, чтобы Турция могла учитывать эту позицию в последующей политике по отношению к своим соседям.

Тов. Молотов отвечает, что он готов информировать посла по интересующим последнего вопросам. Напомнив послу, что последний задавал т. Вышинскому вопрос о поездке т. Соболева в Софию, т. Молотов подтверждает данный т. Вышинским ответ, что переговоры в Болгарии велись под непосредственным руководством т. Молотова.

После поездки в Берлин у т. Молотова создалось впечатление, что Болгария чувствует себя плохо, испытывает опасения за свое положение и ищет для себя

___________________
* См. док. 315.
** См. док. 549, 564.
*** См. док. 483, 573.

176

гарантию со стороны Италии или Германии. В связи с этим, по поручению т. Молотова, т. Соболев посетил болгарского царя и сообщил ему, что, если впечатления т. Молотова верны и Болгарии для поддержания мира нужна гарантия, то советское правительство готово обсудить этот вопрос в интересах мира.

Тов. Молотов говорит, что он должен, в порядке откровенного высказывания, добавить, что у него было такое впечатление, что не исключено нападение на Болгарию со стороны Турции. Поэтому т. Соболеву было поручено сказать в Софии, что СССР считает возможным обсудить с Болгарией либо вопрос о даче гарантии Болгарии со стороны СССР, либо вопрос — о пакте взаимопомощи между СССР и Болгарией. Болгарское правительство дало на это следующий ответ: болгарское правительство считает, что в данное время положение Болгарии улучшилось и в связи с этим оно не видит в данный момент необходимости в получении гарантии, о которой ставился нами вопрос.

Поблагодарив т. Молотова за его сообщение и за откровенность, с которой оно было сделано, Актай обещает немедленно доложить о нем своему правительству. Со своей стороны посол полагает необходимым заявить, что турецкое правительство никогда не рассматривало вопроса о нападении Турции на Болгарию. Турецкое правительство, напротив, могло констатировать многочисленные признаки, говорившие об опасности нападения на Турцию со стороны Болгарии. Но в последнее время напряжение в турецко-болгарских отношениях разрядилось и турецкое правительство обратилось к болгарскому правительству с вопросом о том, нет ли возможностей устранить атмосферу неуверенности, царящую в отношениях между обеими странами. Актай предполагает, что в настоящее время турецкое правительство обменивается мнениями с болгарским правительством по этому вопросу.

Возвращаясь к вопросу о возможности турецкого нападения на Болгарию и подчеркивая, что он делает вполне официальное заявление, посол говорит, что турецкое правительство не предпримет никакой акции, в особенности на Балканах и в районе Черного моря, не имея на то согласия со стороны советского правительства. Посол просит иметь полное доверие к его словам о том, что Турция никогда не рассматривала возможности нападения на Болгарию.

Тов. Молотов отвечает, что, как широко известно, Турция сосредоточила большое количество своих войск в районах, непосредственно граничащих с Болгарией, а это вызывает, естественно, известные вопросы и сомнения. Что же касается переговоров Болгарии с Турцией, о которых упомянул посол, то не являются ли они переговорами о пакте взаимопомощи или о каком-то другом подобном соглашении? Если бы посол мог информировать т. Молотова по этому вопросу так, как он его информировал о поездке Соболева, то такая информация представляла бы интерес.

Актай признает наличие большого количества турецких войск во Фракии. По его словам, это было вызвано дошедшими до турецкого правительства сведениями о том, что Турции грозит нападение с севера. Прибытие германских войск в Румынию и воинственная позиция Болгарии явились причинами концентрации турецких войск.

Относительно болгаро-турецких переговоров посол заявляет, что он не знает их подробностей и не знает, идет ли там речь о пакте взаимопомощи. Посол обещает запросить об этом свое правительство и выражает уверенность в том, что он сможет не позднее чем через 48 часов передать т. Молотову ответ на его вопрос. Посол добавляет, что об этих переговорах он слышал по радио из Анкары. Кроме того, неделю тому назад он получил

177

телеграмму от Сараджоглу, который сообщил о разряжении напряжения в турецко-болгарских отношениях и о том, что турецкое правительство обменивается мнениями с болгарским правительством о возможности «развеять неуверенность» в этих отношениях.

В заключение беседы посол спрашивает о взгляде т. Молотова на общую обстановку: находимся ли мы накануне мира или накануне продолжения войны?

Тов. Молотов отвечает, что о мире только ходят слухи и разговоры в то время, как война идет, она, к сожалению, является реальностью.

Посол говорит, что мы должны быть счастливы тем, что на участке земного шара, который мы занимаем, царит мир.

Тов. Молотов отвечает, что мир является большим благом и мы должны не жалеть усилий, чтобы его поддерживать.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф. 06, оп.2, п.З, д.19, л.10—14.

580. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ АФГАНИСТАН К.А. МИХАЙЛОВА В НКИД СССР

10 декабря 1940 г.

Строго секретно

В местном дипломатическом корпусе турки распространяют слухи, что поездка товарища Молотова в Берлин не оправдала немецких надежд. Это базируется на следующих аргументах:

1. Молотов не подписал с Германией договора о присоединении СССР к Берлинскому пакту. Это означает, что советское правительство не желает и противодействует движению на Восток.

2. Говорят, что в результате давления со стороны Москвы Болгария и Югославия отказались присоединиться к Берлинскому пакту.

3. Немцам трудно оказать итальянцам помощь против греков, не имея поддержки со стороны СССР, они сейчас не спешат с этой помощью.

Турки, хотя и объявили военное положение в зоне проливов, чувствуют теперь себя сравнительно спокойно. Они считают, что итальянцы, проявив свою слабость в Греции, не рискнут напасть на турок без непосредственной помощи немцев.

Недавно в Кабул прибыли через Иран два турецких офицера. Один из них знает английский язык. Это первый офицер среди имеющихся здесь турок, знающий английский язык.

По имеющимся у нас достоверным сведениям, английский посол в Москве Криппс на протяжении последнего месяца начал систематически присылать в адрес английского посла в Кабуле шифртелеграммы.

Михайлов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.322, д.221б, л.161—162.

178

581. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОВЕРЕННОМУ В ДЕЛАХ СССР ВО ФРАНЦУЗСКОМ ГОСУДАРСТВЕ А.Е. БОГОМОЛОВУ

11 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Ваша позиция в переговорах с Лавалем* была недостаточно четкой и твердой. Лавалю удалось повернуть беседу таким образом, как будто бы он нам ставит условия (бензин и проч.). Лаваль отделался пустой фразой, что он «готов пойти нам навстречу», и начал ставить Вам всякого рода вопросы и условия. Вместо того, чтобы припереть его к стене и спросить, когда будет снят наложенный арест, когда литовское и латвийское золото будет переведено на счет Госбанка, Вы поставили себя в положение, удобное для Лаваля, и дали Лавалю возможность ускользнуть от конкретного ответа на конкретные условия советского правительства. Вы должны были точно следовать данной Вам директиве от 5 декабря, что переговоры о заключении торгового договора могут иметь место лишь после снятия ареста на имущество СССР и возвращения принадлежащего Советскому Союзу литовского и латвийского золота.

Ваш разговор с Арналем подтверждает, что французы хотят отделаться от наших претензий пустой декларацией и получить за это реальный бензин. Вы правильно поступили, заявив Арналю, что «после удовлетворения этих наших претензий мы будем готовы начать с Вами переговоры о торговом соглашении», Ваше же заявление о тоталитарном режиме и независимости суда явно неудачно. Вы сказали Арналю: «Какой это тоталитаризм, если решение правительства определяется местными интересами нескольких буржуев и т. д.» Вы делаете тут две ошибки: 1. Выходит так, что настоящий тоталитарный режим будто бы не считается с частными интересами нескольких буржуев. 2. Можно сделать вывод, что только в тоталитарном режиме правительство может заставить суд выполнить его указания, а при режиме буржуазно-демократическом суд действительно независим.

Советуем Вам впредь не вдаваться в такого рода неуместные философические рассуждения.

При первой возможности повторите Лавалю, что советское правительство приступит к переговорам о торговом договоре лишь после того, как французское правительство:

а) отменит решение председателя гражданского трибунала департамента Сены о наложении ареста на счета и ценности, принадлежащие торгпредству и внешнеторговым организациям СССР, и возвратит незаконно задержанные в связи с этим решением суммы в общей сложности 90.617 ам. долларов, принадлежащих торгпредству и внешнеторговым организациям СССР.

б) передаст Госбанку СССР закупленное им у Литовского банка 2 тонны 246 кг 521,8 гр золота и закупленное у Латвийского банка 999 кг 951,9 гр, а всего 3 тонны 246 кг 473,7 гр.

Добавьте к этому, что все остальные вопросы, интересующие обе стороны, в том числе бензин, транспорт, каучук и проч., будут разрешены во время

___________________
* См. док. 576.

179

переговоров. Помните, что Лаваль — большой ловкач, и ему на слово верить нельзя.

Для Вашего сведения сообщаю, что по категорическому заявлению Госбанка латвийское золото в вышеуказанном количестве находится в «Банк де Франс». В Базеле в Банке международных расчетов находится эстонское золото — 19 кг 529 гр, латвийское золото — 5 кг 489 гр и литовское золото — 19 кг 423,6 гр, а всего золота Прибалтийских стран в Базеле в Банке международных расчетов 44 кг 441,6 гр.

Получение настоящей телеграммы подтвердите.

Молотов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.328, д.2256, л.109—111.

582. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ АФГАНИСТАН К.А. МИХАЙЛОВУ*

11 декабря 1940 г.

26 ноября в 14 часов наш пограннаряд на острове реки Амударья, в 10 километрах юго-восточнее советского кишлака Ак-Кум (район деятельности сов. погранкомиссара по Керкинскому участку), задержал 2-х нарушителей границы, афганских пастухов со стадом баранов в 500 голов. В 16 часов наш пограннаряд был внезапно обстрелян 60 выстрелами со стороны афганских солдат, находившихся на афганской территории. Указанных выше баранов солдаты успели вернуть в Афганистан.

27 ноября в 14 часов конная группа афганских солдат, нарушив границу, проникла на тот же остров, где находилась в течение около одного часа. При приближении советских пограничников нарушители оставили остров и скрылись в сторону Афганистана.

29 ноября в 9 часов 4 афганских солдата вновь проникли на указанный остров. При попытке их задержания нашим пограннарядом нарушители оказали ему вооруженное сопротивление, в силу чего наш пограннаряд также вынужден был применить оружие и в результате один афганский солдат был убит, а остальные скрылись на афганской территории. Вскоре из афганского кишлака Хамояб, расположенного против данного острова, около 250 афганских солдат при двух станковых пулеметах, открыв огонь по советским пограничникам, стали переходить на остров. В результате обстрела — один наш пограничник был убит и один ранен. Принятыми совпогранохраной мерами афганские нарушители были выдворены с острова.

___________________
* На документе имеется помета:
Тов. Сталину
«Нет ли возражений против посылки такой телеграммы».
В. Молотов 10/ХII

180

30 ноября в 17 часов 18 минут афганцы со своей территории открыли ружейно-пулеметный огонь по советским пограничникам, находившимся на том же острове. Обстрел совтерритории продолжался до 19 часов.

1 декабря в 16 часов 20 минут афганцы обстреляли пятью выстрелами наш катер, находившийся в районе того же острова, а в 16 часов 25 минут обстреляли наших пограничников, находившихся на этом острове, сделав по ним 15 выстрелов.

Совпогранкомиссар 2 декабря заявил протест помощнику афганпогранкомиссара по Хамоябскому участку, потребовал прекращения провокационных действий со стороны афганских солдат и немедленной передачи трупа убитого 29 ноября совпограничника. Вопреки обещанию помощника афганпогранкомиссара дать распоряжение афганским солдатам о прекращении обстрела острова и отводе их от берега, афганцы 3 декабря в 5 часов 25 минут и в 6 часов 55 минут вновь подвергли указанный выше остров обстрелу ружейно-пулеметным огнем.

По поводу изложенного выше заявите решительный протест МИДу и подчеркните, что увеличение за последнее время числа нарушений советской границы, совершаемых афганскими солдатами, свидетельствует о том, что эти нарушения происходят при прямом попустительстве афганских пограничных властей. Настаивайте на строгом расследовании последних инцидентов, в результате которых один совпограничник был убит, а другой ранен, строгом наказании виновных и на возмещении понесенного нами материального ущерба. Потребуйте принятия реальных мер недопущения впредь нарушений советской границы. Предупредите МИД, что вся ответственность за дальнейшие осложнения целиком ляжет на афганское правительство.

Молотов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.323, д.2218, л.90—91.

583. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ПОСЛАННИКОМ США В ВЕНГРИИ Д.Ф. МОНТГОМЕРИ

12 декабря 1940 г.

Секретно

Был на обеде у американского посланника Монтгомери. На мой вопрос Монтгомери, как он оценивает венгерско-югославское сближение, Монтгомери ответил, что это как старое желание регента Хорти и принца Павла, причем оно объясняется только стремлением несколько предохранить себя от опасности со стороны Германии. Чаки настроен против этого сближения, и своей поездкой в Белград он только выполняет поручение Риббентропа — служить посредником с тем, чтобы иметь возможность при следующих встречах с немцами иметь в кармане лишние «заслуги», что ему необходимо, поскольку он стремится стать премьер-министром будущего чисто прогерманского правительства. Таким образом, говорит Монтгомери, этот венгерско-югославский договор направлен только против Германии.

181

На мой вопрос, давно ли он виделся с Чаки, Монтгомери ответил, что у Чаки он не был уже несколько месяцев и ни к Телеки, ни к Чаки он в будущем не предполагает идти, т. к. они оба всегда лгут и, кроме того, он получил письмо из Вашингтона, предлагающее ему прекратить визиты к Чаки за информациями. На мое заявление, что все-таки неудобно посланнику, аккредитованному в стране, не видеться с министром иностранных дел этой страны, Монтгомери ответил, что он находится в Венгрии уже 7,5 лет, внешнюю политику Венгрии знает лучше, чем Чаки, и совершенно не нуждается в его объяснениях, т. к. он еженедельно видится с Бетленом и Канья, а кроме того, к его услугам находятся почти все сотрудники МИД, так что, пользуясь этими знакомствами, он знает больше как о внешней политике, так и о том, что происходит в МИДе, чем сам Чаки. Между прочим, говорит Монтгомери, я на днях слышал, что в результате письма Чаки о слишком частых визитах словацкого посланника к Вам немцы предложили последнему сократить эти визиты (см. мой дневник с сообщением Сп[ижьяка] по этому вопросу. —Н.Ш.). Я напомнил Монтгомери, что его слова в последней беседе в ноябре месяце со мной об оккупации немцами Венгрии* еще не оправдались, Монтгомери ответил, что примерно два месяца тому назад немцы требовали у венгров права расположения германских частей в отдельных местностях Венгрии с тем, чтобы охрана ж.д. станций и товарных складов была передана в руки немцев. Венгрия в конце концов отказала Германии в этом требовании, и тогда немцы инсценировали в Румынии известные собрания, на которых были произнесены речи Антонеску и другими относительно возвращения Северной Трансильвании, кроме того, немцы настояли на закрытии в Будапеште польского посольства, чего они в прошлом безуспешно добивались. Во всяком случае, говорит Монтгомери, оккупация Венгрии таким же образом, как была проведена оккупация Румынии, должна произойти в недалеком будущем, и я на основании моей собственной информации и информации моего военного атташе в этом совершенно не сомневаюсь. На мой вопрос, как обстоит дело по его сведениям с партией Скрещенных Стрел и партией Имреди, Монтгомери ответил, что с партией Скрещенных Стрел венгерское правительство рассчиталось, немцы прекратили поддержку этой партии, прекратили выдачу субсидий и Гитлер переслал Телеки все письма Салаши и руководства партии Скрещенных Стрел, имеющиеся в Берлине. Во всяком случае, говорит Монтгомери, немцы временно хотят работать с Телеки. Имреди сейчас служит им для слежки за Телеки с тем, чтобы в дальнейшем, может быть, даже не он, а Чаки будет возглавлять правительство, которое будет поставлено немцами.

Присутствовавший на обеде турецкий посланник Юнайдин спросил меня, как я объясняю то место в речи Чаки в парламенте, где он говорил об обязанности Венгрии в случае вступления в войну какой-либо новой страны, т. к., говорит турок, кроме СССР и Турции он ни о ком не мог думать, произнося эту речь. Я ответил, что для меня является трудным предположить, что он имел в виду и СССР, и я скорее думаю, что если справедливо замечание о Турции, то о второй стране следует говорить об Америке, а не об СССР. Юнайдин ответил, что действительно Чаки ему говорил о хороших отношениях с Советским Союзом, о развитии коммерческих отношений и т. д. Затем Юнайдин говорил о венгерско-югославском сближении и о рас-

___________________
* См. док. 524.

182

пространенном здесь мнении, что Германия нажала на Венгрию в этом отношении, заявляя, однако, что если немцы нажали на Венгрию, то как объяснить, что не Венгрия пригласила югославского министра иностранных дел в Будапешт, а наоборот, Югославия пригласила Чаки в Белград.

Н.Шаронов

АВП РФ, ф.077, оп.20, п. 109, д.З, л.109—111.

584. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ И. РИББЕНТРОПОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

12 декабря 1940 г.

Секретно

Риббентроп встретил меня словами, что мне уже знаком этот кабинет, в котором происходила беседа Молотова с ним. Он сказал, что не думал, что я приеду в Берлин в качестве посла, но они рады приветствовать меня на этом посту, как доверенное лицо Сталина и Молотова. Я ответил, что сам тогда не знал, что буду послом в Берлине, но что я рад этому. Риббентроп сказал, что он получил телеграмму от графа Шуленбурга, из которой видно, что я хочу возможно скорее вручить свои верительные грамоты Гитлеру*. Вручение верительных грамот задержалось ввиду военного времени. Фюрера сейчас нет в Берлине, но он сообщал Риббентропу, что, вероятно, в середине будущей недели или в течение ее он примет советского посла. Риббентроп сегодня вечером уезжает из Берлина, вернется на будущей неделе и будет присутствовать при вручении мною верительных грамот Гитлеру. Я заметил, что такого своего желания вручить возможно скорее верительные грамоты я не высказывал, но что я понимаю из этого сообщения графа Шуленбурга, о котором говорит министр, что, видимо, советское правительство хотело бы, чтобы его посол мог приступить к исполнению своих обязанностей. Я добавил, что своим пребыванием в Берлине доволен и всегда нахожусь в распоряжении Риббентропа.

Риббентроп стал меня расспрашивать, грузин ли я, был ли я знаком со Сталиным с детства, из какой местности я происхожу. Я ответил, что грузин, родные мои происходят из местности, которая называется Карталиния, что с детства я с т. Сталиным знаком не был, указав при этом на разницу лет между мною и т. Сталиным. Воспользовавшись разговором на эту тему, я передал Риббентропу портрет т. Сталина, сказав при этом, что должен извиниться за задержку в передаче этого портрета, так как хотел передать его г-ну Риббентропу только лично. Риббентроп был очень польщен вниманием, рассматривал портрет, нашел его очень хорошим, просил передать Сталину его сердечную благодарность и добавил, что будет хранить этот портрет как воспоминание о своем пребывании в Москве, встречах со Сталиным и как память о пакте, который тогда был заключен. Он помнит эти дни, так как тогда был сделан важный шаг,

___________________
* См. док. 574.

183

который, как он надеется, принесет такие же успехи в будущем. Я присоединился к этому заявлению Риббентропа. Затем Риббентроп интересовался, прибыла ли со мной жена, есть ли у меня дети, какого возраста. Риббентроп сообщил, что у них есть дипломаты, которые в течение 20 лет не были в Германии. Риббентроп отметил при этом отрицательную сторону, когда дети таких дипломатов воспитываются вне своей родины. Теперь они (правительство) стараются через каждые 3—4 года отзывать своих дипломатов, находящихся за границей, в центр для работы в Министерстве иностранных дел. Пока провести это мероприятие в полной мере трудно. Частая смена дипломатов, по мнению Риббентропа, также нецелесообразна, так как послы, побывавшие продолжительное время на своем посту, имеют налаженные связи, знают страну и т. д. Он выразил надежду, что война еще не долго продлится и тогда я буду свидетелем большого строительства в Германии, которое намечено грандиозным планом фюрера. Риббентроп спросил, известен ли мне план, который имеет д-р Лей. Я ответил, что знаком с ним в общих чертах, в частности слышал о намечающемся жилищном строительстве в Германии. Риббентроп изложил план строительства 300.000 квартир, сказал, что кроме этого намечается строительство домов малого типа в поселках, отметил, что квартирная плата в городских домах не будет превышать 30 марок в месяц, что намечается тип квартиры в 6—5 комнат, что это связано с необходимостью создать необходимые условия для роста населения, для здоровья детей и прочее. Я, в свою очередь, рассказал Риббентропу, что у нас для закрепления рабочей силы на селе давно уже практикуется строительство небольших домов, в частности в совхозах, что такие дома бывают, как правило, с огородами и т. д. Затем Риббентроп стал говорить, что осуществление их планов строительства возможно только благодаря вмешательству государства, контролирующего частную инициативу. Кроме того, необходимое воспитание молодежи в соответствующем духе выполняется у них национал-социалистической партией. С окончанием войны предстоит решить большие задачи. Он, Риббентроп, уверен, что этот момент (окончание войны) скоро наступит. Воспользовавшись случаем, я спросил, каким сроком определяет Риббентроп окончание войны. Риббентроп ответил, что трудно-де сказать точно, но он уверен, что в течение будущего года. Положение в Англии тяжелое. Тут он начал повторять все то, о чем он и Гитлер пространно говорили в бытность В.М.Молотова в Берлине: что Германия уже выиграла войну, важно, чтобы англичане поняли и заметили, что у них нет никакой возможности нанести серьезный ущерб Германии. Черчилль ведет еще свою пропаганду, но Риббентроп думает, что некоторые члены английского правительства поняли уже, что Англия не выиграет войну. Гитлер несколько раз делал мирные предложения Англии^[8], но та их отклоняла. Фюрер заявил после этого, что не пойдет ни на какой компромисс. У фюрера много идей, и он хочет возможно быстрее окончить войну, но с возможно малыми жертвами. Риббентроп сказал, что желает мне хорошей жизни в Берлине. Он знает, что я пользуюсь особым доверием Сталина и Молотова, и поэтому они особенно рады приветствовать меня на моем посту. На будущей неделе, после приема у Гитлера, он, Риббентроп, будет иметь достаточно возможности, чтобы переговорить со мной по вопросам, касающимся будущих отношений между нашими государствами. Он надеется также продолжить переговоры, которые он вел с т. Молотовым. Я еще раз подтвердил свою готовность в любое время к беседе с министром и попросил его разрешения переговорить с ним по одному вопросу, которому мое правительство придает значение. Получив его согласие, я сообщил Риббентропу, что, по полученным от нашего посла в Стокгольме

184

сообщениям, между Швецией и Финляндией подготавливается соглашение о подчинении внешней политики Финляндии Стокгольму. Коллонтай сообщает об этом со слов министра иностранных дел Швеции г-на Гюнтера и финского посланника в Стокгольме г-на Казашерна. Я спросил Риббентропа, что ему известно по этому вопросу и каково отношение к этому германского правительства. Я добавил при этом, что отношение советского правительства к такому соглашению резко отрицательное. Я упомянул при этом о советско-финляндском договоре от 12 марта 1940 года* и сказал, что советское правительство считает, что подписавшая этот договор Финляндия может рассматриваться только как независимое финляндское государство, могущее обеспечить выполнение взятых по Договору обязательств, а не в качестве вассального государства, внешняя политика которого подчинена какому-либо третьему государству. Риббентроп ответил, что ему ничего подобного не известно и он также не думает, чтобы подготовлялось такое соглашение. В Швеции такие мысли можно слышать, но нельзя предполагать, чтобы у Финляндии и у Швеции были серьезные намерения заключить подобное соглашение. Я сказал, что должен добавить, что, по мнению Коллонтай, из намеков, которые были сделаны в ее беседах с упомянутыми лицами, можно было понять, что цель этого предполагаемого соглашения состоит в том, чтобы высвободить Финляндию из-под влияния Германии. Я еще раз заявил о резко отрицательном отношении к этому вопросу со стороны моего правительства. Риббентроп заявил, что перед ними этот вопрос не ставился и он не допускает наличия здесь серьезных намерений. Конечно, финны и шведы — родственные народы, и появление таких мыслей возможно, но до этого не доходили.

Беседа продолжалась около часа. На приеме присутствовал шеф протокола барон Дернберг. Присутствовал и переводил т. Павлов и немец-переводчик.

В.Деканозов

АВП РФ, ф.082, оп.23, п.95, д.б, л.285—290.

585. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Микояну, т. Булганину**, т. Вышинскому, т. Лозовскому

12 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Особая папка

Шуленбург пришел в сопровождении Шнурре и Хильгера.

Шуленбург сообщил, что он получил телеграмму из Берлина. В ней задержка вручения верительных грамот полпредом т. Деканозовым объясняется отсутствием Гитлера, который лишь позавчера вернулся в Берлин.

___________________
* См. док. 73.
** Булганин Н.А. — в 1938—1941гг. заместитель председателя СНК СССР.

185

Шуленбург считает, что здесь нет никакого злого умысла. Ему также сообщили, что Риббентроп сегодня примет Деканозова и объяснит ему причину задержки. Шуленбург считает, что в связи с частыми разъездами Гитлера и Риббентропа такая задержка вполне возможна и это часто случается в Берлине. Кроме того, Деканозов мог бы и до вручения грамот пойти к Риббентропу и вести с ним переговоры, так как само вручение грамот есть не что иное, как формальность.

Тов. Молотов считает, что такая задержка слишком необычная и непонятная. Тов. Деканозов держится вполне лояльно. Он, как полпред, ничего иного не может сделать. Тов. Молотов говорит, что он хотел уже вызвать Деканозова в Москву с тем, чтобы узнать, в чем причина задержки. Сегодня т. Молотов хотел бы получить определенный ответ. Может ли он считать, что таким образом сегодня все выяснится?

Шуленбург отвечает, что в полученной им телеграмме не сказано, когда Деканозов сможет вручить свои грамоты, однако он будет принят Риббентропом сегодня.

Затем Шуленбург переходит к вопросу относительно самолетов, который уже несколько раз ставился германской стороной. Он напоминает, что снова передал т. Молотову записку, в которой говорилось о просьбе германской стороны разрешить транзит этих самолетов, а также ящиков с запасными частями и медикаментами для германского корабля. Он заверяет, что эти предметы не предназначены для японского правительства. Для удобства советской стороны предметы эти могут быть отправлены из Владивостока в Японию на регулярном торговом пароходе так, что германский корабль не будет заходить во Владивосток. Очевидно, он будет находиться в порту Кобе. Шуленбург говорит, что он не видит никаких трудностей для советского правительства дать такое разрешение и просит ускорить решение этого вопроса с тем, чтобы до 8 января упомянутые предметы были доставлены во Владивосток.

Тов. Молотов говорит, что он не может дать ответа на этот вопрос, так как он окружен таинственностью и непонятен. Сначала речь шла только о двух самолетах, теперь к ним добавляются какие-то запасные части и медикаменты, предназначенные для неизвестного корабля. Тов. Молотов говорит, что он не может подойти к этому вопросу с закрытыми глазами. Все здесь слишком таинственно и непонятно.

Шуленбург отвечает, что он может дать довольно ясный ответ. Дело в том, что в Тихом океане оперирует германский вспомогательный крейсер и, очевидно, для этого крейсера и предназначены все указанные предметы. То, что этот вопрос окружен тайной — совершенно естественно, так как Германия находится в состоянии войны. Для Советского Союза все остальное может быть совершенно безразлично, если дается заверение, что самолеты, ящики с запасными частями и медикаменты не предназначены для Японии. Поскольку для Советского Союза было бы неудобно, чтобы германский крейсер зашел во Владивосток, германская сторона готова отправить эти самолеты на регулярном торговом пароходе.

Тов. Молотов говорит, что если это дело касается Японии и Германия не хочет сказать об этом советскому правительству, то это затрагивает не только советско-германские, но и советско-японские отношения. Тов. Молотов не сомневается в том, что если германский крейсер зайдет в японский порт, то он там получит и запасные части, и пару самолетов и, тем более, медикамен-

186

ты. Неужели в Японии этого не найдется? Все это дело очень непонятно, и поэтому ничего определенного сказать нельзя. Тов. Молотов говорит, что он пытался уяснить себе, в чем здесь дело, но так этого и не понял. Он не может решить этого вопроса с закрытыми глазами.

Шуленбург отвечает, что тут все ясно, недостает лишь названия корабля, которого он не знает. Он повторяет, что, поскольку упомянутые предметы не предназначены для Японии, этот вопрос затрагивает лишь советско-германские отношения. Если бы корабль мог получить все, что ему необходимо, германское правительство не обращалось бы с просьбой разрешить транзит этих предметов. Возможно, что нужных медикаментов нельзя достать в Японии, так как германская химическая промышленность более развита. Тем, что было дано согласие на поставку в Советский Союз модельных самолетов, германская сторона значительно пошла навстречу желаниям советского правительства и поэтому надеется, что в этом случае советская сторона пойдет навстречу Германии.

Тов. Молотов отвечает, что поставка модельных самолетов является делом германского правительства и что это вытекает из имеющегося хозяйственного соглашения*. Тут же речь идет о какой-то таинственной истории, где нельзя уяснить, в чем суть дела, и, поскольку нельзя понять, как это может отразиться на отношениях Советского Союза с другими странами, было бы слишком опрометчиво решать этот вопрос с закрытыми глазами.

Шуленбург не видит, в чем может здесь заключаться ошибка советского правительства. Ему совершенно ясно это дело, и он не видит никакого риска. Если бы крейсер зашел во Владивосток, это было бы неудобно. Германское правительство согласно с отправкой этих предметов в Японию. Возможно, что советское правительство желает получить заверения японского правительства в том, что оно согласно с этой операцией.

Тов. Молотов говорит, что советская сторона не имеет желания вести по этому поводу переговоры с Японией. Вопрос сам по себе непонятен, и на него нельзя ответить. Возможно, что он более ясен Шуленбургу, но, поскольку он не ясен советской стороне, т. Молотов ничего положительного сказать не может.

Тов. Молотов задает вопрос о поставке 30 тыс. тонн алюминия и 150 тонн кобальта.

Шнурре отвечает, что относительно кобальта он еще ответа не получал, так как тут встречается ряд затруднений. Он надеется, что в ближайшие два-три дня сможет дать ответ. Относительно алюминия он уже выразил в основном свое согласие, но тут также встречаются некоторые трудности, так как германская сторона изучает вопрос, откуда она может получить достаточное количество глинозема. Он хотел бы еще раз поставить перед т. Микояном вопрос о поставке глинозема, хотя бы в последующий период. Тем не менее Шнурре подчеркивает, что вопрос принципиально решен и алюминий будет поставлен.

Тов. Молотов говорит, что, насколько ему известно, НКВТ ответил, что он не может поставлять глинозем.

Шнурре повторяет, что окончательный ответ будет дан в ближайшие дни. Сейчас он хотел лишь сообщить о тех трудностях, которые встречаются при решении этого вопроса.

Шнурре сообщает ответ германского правительства по вопросу об урегу-

___________________
* См. док. 41.

187

лировании имущественных претензий в прибалтах. Он говорит, что германское правительство в основном согласно установить германские имущественные претензии в размере 200 млн. германских марок и советские имущественные претензии в размере 50 млн. германских марок. Разница, составляющая 150 млн. германских марок в пользу Германии, должна быть оплачена в 1941 и 1942 гг. Ему поручено также сделать некоторые разъяснения и уточнить два вопроса, по которым он составил памятные записки (Шнурре передает т. Молотову 2 памятные записки)*. В первой памятной записке указано, на каких условиях германское правительство готово принять предложения правительства СССР:

1. Путем вычета вышеупомянутых 50 млн. германских марок полностью и окончательно возмещаются все права и претензии, принадлежащие Союзу Советских Социалистических Республик в качестве правопреемника Балтийских государств, а также физическим и юридическим лицам этих государств на территории, состоящей под германским суверенитетом или по отношению к германским гражданам. В частности, это относится также ко всем вытекающим из возвращения Мемельской области Германии правам и претензиям и интересам литовского государства, литовских общественно-правовых организаций и литовских граждан.

2. Под вышеприведенный порядок не подпадают обоюдные требования и обязательство по товаропоставкам, подлежащие урегулированию согласно постановлениям действующих соглашений о расчетах, а также не подпадает культурное имущество германских граждан и лиц немецкой национальности, находящихся на территории Литовской, Латвийской и Эстонской Советских Социалистических Республик.

3. Паушальные суммы, подлежащие оплате в 1941 г. и 1942 г., начиная с 1 января 1941 г., должны быть уплачены с советских особых счетов в Берлине. Учет этих платежей будет произведен по хозяйственному соглашению.

4. Понятие паушального урегулирования не должно привести к уменьшению имущества, которое переселенцы имеют право взять с собой на основании подлежащего заключению соглашения о переселении.

Шнурре, ссылаясь на 3-е условие, говорит, что он упоминал об этом уже в прошлой беседе и теперь снова подчеркивает, что германское правительство желает, чтобы в случае необходимости эти платежи привлекались для выравнивания разрыва в поставках по хозяйственному соглашению. Может случиться, что германская сторона поставит товары на некоторую сумму меньше, причем тут она будет связана со сроками, и, поскольку обычно советская сторона не утверждает полностью списки добавочных поставок, предлагаемые германской стороной, германское правительство желает обеспечить себя возможностью привлекать в таких случаях упомянутую паушальную сумму.

Тов. Молотов говорит, что тут платежи предусмотрены равномерными частями в 1941 и 1942 гг. в то время, как расчеты по соглашению производятся поквартально.

Шнурре отвечает, что в обоих случаях можно производить оплату поквартально. Но тут речь идет о том, чтобы советская сторона не приостанавливала своих поставок в случае несоответствия германских поставок, а согласилась бы привлечь для ликвидации разрыва паушальную сумму.

___________________
* Не публикуются.

188

Тов. Молотов говорит, что он должен по этому поводу посоветоваться с соответствующими организациями.

Шнурре переходит ко второму вопросу. Он упоминает об эстонском Сланцевом Акционерном Обществе Кивиели, акции которого имеет Главное Командование Германского Военно-Морского Флота. Германское правительство желает, помимо соглашения о паушальном возмещении германских имущественно-правовых претензий в прибалтийских Советских Социалистических Республиках, заключить особое соглашение:

1. О выполнении заключенных между Главным Командованием Германского Военно-Морского Флота и эстонским Сланцевым Акционерным Обществом Кивиели договоров на поставку сланцевого масла.

2. О возмещении германских имущественных интересов в Кивиели путем дополнительных поставок масла.

Шнурре подчеркивает, что акции эстонского Сланцевого Акционерного Общества являются германской собственностью. Около половины их принадлежит Главному Командованию Германского Военно-Морского Флота, которое несколько лет тому назад в интересах снабжения Германского Военного Флота приступило к реконструкции завода с целью довести его производительность до 400 тыс. тонн в год. Совершенно естественно, что это Общество перейдет теперь к Советскому Союзу, но, поскольку германское правительство в нем особенно заинтересовано, Шнурре просит выделить этот вопрос и передать его на разрешение в Комиссию т. Деревянского.

Тов. Молотов отвечает, что он должен посоветоваться по этому поводу с т. Микояном. Что касается места переговоров, то возможно, что их будет лучше вести в Москве. Однако по этому поводу он также хочет посоветоваться с т. Микояном, после чего сможет дать ответ.

Шнурре говорит, что в связи с принятием паушальной суммы германская сторона составила проект соглашения (Шнурре передает проект соглашения, составленный на русском и немецком языках, т. Молотову)*. Шнурре подчеркивает, что это соглашение не обуславливает решения по имущественным претензиям в Бессарабии.

Шнурре спрашивает, есть ли решение по поводу кексгольмской фабрики и чехословацкого кредита?

Тов. Молотов отвечает, что, как только этот вопрос будет выяснен, либо он сам, либо т. Микоян даст ответ.

Шнурре просит т. Молотова посодействовать в том, чтобы торговый договор был заключен в декабре, по возможности до Рождества, что, по его мнению, важно из политических и деловых соображений.

Тов. Молотов говорит, что советская сторона не задерживает заключения договора. Он напоминает, что советская сторона ожидает положительного ответа от германского правительства по поводу поставки кобальта и алюминия без оговорки о глиноземе.

В конце беседы Шуленбург снова возвращается к вопросу о разрешении на транзит самолетов, запасных частей и медикаментов. Он просит т. Молотова еще подумать над этим вопросом и, ссылаясь на то, что Германия находится в состоянии войны, подчеркивает заинтересованность германского правительства в разрешении этого вопроса.

Тов. Молотов отвечает, что он уже думал по этому поводу, и, поскольку

___________________
* Не публикуется.

189

вопрос остается для него неясным, он ничего не может прибавить к тому, что он уже сказал.

На этом беседа закончилась. Беседа продолжалась 1 час 10 минут.

Записал В.Богданов

АВП РФ, ф.06, оп.2, п.15, д.158, л.23—31.

586. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

13 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Татекава заявляет, что согласно полученной инструкции японского правительства в сегодняшней беседе он хотел бы изложить предложения японского правительства относительно заключения рыболовной конвенции. Татекава зачитывает предложения японского правительства и вручает т. Молотову текст этих предложений (приложение)*.

Тов. Молотов, выслушав заявление Татекавы, замечает, что из всего того, что он слышал до сих пор от японских представителей относительно предложений советского правительства от 20 июня с.г.^[127], он делает вывод, что японское правительство неправильно поняло действительный смысл предложений советского правительства относительно заключения рыболовного соглашения на длительный срок, т. е. на ряд лет. Тов. Молотов подчеркивает, что если бы было приступлено к обсуждению предложений советского правительства от 20 июня, то можно было бы установить взаимное понимание и заключить соглашение на ряд лет в интересах обеих сторон. Вместе с этим т. Молотов указывает, что сейчас он не может дать полной оценки японским предложениям, однако предложение о продлении конвенции 1928 года на 3 года представляется неприемлемым и не соответствует интересам дела и отношениям между странами. Ответ на японские предложения т. Молотов обещает дать только после ознакомления с японским проектом.

Татекава отвечает, что в сентябре т. г. его предшественник Того достаточно ясно изложил взгляды японской стороны относительно неприемлемости советских предложений от 20 июня**. Эти предложения, говорит Татекава, на деле искореняют японское рыболовство в дальневосточных водах и от японских рыболовных прав оставляют только название. Японская сторона не может согласиться на обсуждение этих предложений, т. к. они уничтожают японские рыболовные права и могут лишь увеличивать разногласия между обеими сторонами. Исходя из этого, продолжает Татекава, японское правительство вносит предложение о заключении новой конвенции сроком на 3 года.

Тов. Молотов снова указывает, что высказывания Татекавы еще раз убеждают его в том, что японское правительство не поняло истинного смысла

___________________
* Не публикуется.
** См. док. 360.

190

советских предложений. Тут же т. Молотов подчеркивает, что если Япония думает оставить без изменений на веки вечные Портсмутский договор^[171], на который в Советском Союзе смотрят так же, как в Западной Европе смотрят на Версальский договор, то это является грубой ошибкой. Япония нарушила этот договор. Кроме того, поскольку этот договор был заключен после поражения России, он должен подлежать исправлению. В частности, он подлежит исправлению и в рыболовном вопросе. Советская сторона, говорит т. Молотов, исходит из признания экономических интересов Японии в рыболовном вопросе и не намерена препятствовать удовлетворению интересов Японии в этом направлении. Однако советская сторона не может согласиться с тем, чтобы рыболовные вопросы в советских водах удовлетворялись за счет государственных интересов СССР. В этом духе и были составлены советские предложения в июне т. г. Тут же т. Молотов указывает, что он не может давать советы японскому правительству и не берется за это. Однако замечает, что если бы японское правительство приняло эти предложения за основу, то можно было бы перейти к их обсуждению с внесением соответствующих поправок. Одновременно т. Молотов указывает, что ему кажется странной и непонятной претензия японского правительства продлить на 3 года рыболовную конвенцию, которая уже несколько лет тому назад потеряла свою силу. Тов. Молотов еще раз подчеркивает, что о принятии предложения, сделанного Татекавой, не может быть и речи. Затем т. Молотов заявляет, что поскольку японское правительство только сегодня надумало внести предложения, то ответственность за затяжку переговоров целиком лежит на японской стороне.

Татекава по вопросу о Портсмутском договоре, ссылаясь на предыдущую дискуссию между т. Молотовым и Того по этому вопросу, заявляет, что он мог бы только лишь повторить высказывания Того. Далее Татекава, напомнив о вступлении советских войск в 1929 году в район Хайлара, говорит, что в то время японское правительство не считало это нарушением Портсмутского договора, а принимало это как меру самообороны. То же самое говорил он тогда советскому военному атташе в Японии. Точно так же в порядке самозащиты Япония послала войска в Маньчжурию в 1931 году.

Касаясь заявления т. Молотова о признании экономических интересов Японии в рыболовстве, Татекава заявляет, что расчет за арендную плату по официальному курсу вместо акций АКО, как это предлагает сов[етская] сторона, в 2,5 раза повышает размер арендной платы, и, следовательно, предложения советского правительства расходятся с заявлением о признании экономических интересов Японии. Кроме того, говорит Татекава, если все рыболовные участки, как предлагает советская сторона, будут сдаваться с торгов, то все они будут заторгованы советской стороной.

Тов. Молотов бросает реплику: «Это неправильно».

Это также расходится с заявлением о признании экономических интересов Японии, заявляет Татекава. Как частное лицо, продолжает Татекава, он понимает, что советская сторона недовольна тем, что иностранное государство имеет интересы и права в водах советского государства, однако с полным отнятием прав Японии он согласиться не может.

Далее Татекава напоминает переговоры о заключении политического соглашения и добавляет, что если бы политическое соглашение было заключено, то все иные вопросы могли бы быть урегулированы.

Татекава отрицает ответственность японского правительства за позднее представление проекта рыболовного соглашения и заявляет, что ответствен-

191

ность за это должна лечь на советскую сторону, т. к. советская сторона до сих пор не дала никакого ответа на предложения японского правительства от 5 сентября т. г.

Затем Татекава просит т. Молотова разъяснить ему, как понимать слова т. Молотова о том, что рыболовная конвенция потеряла свое значение уже несколько лет тому назад.

Тов. Молотов говорит, что он не согласен с Татекавой в том, что советский проект от 20 июня в какой-либо мере подрывает экономические интересы Японии, и потому он считает высказывания Татекавы необоснованными. Тов. Молотов снова повторяет, что если бы предложения от 20 июня были приняты за основу, то можно было бы говорить о конкретных поправках к ним и он смог бы гарантировать, что при обсуждении этих предложений советская сторона исходила бы из того, чтобы экономические интересы Японии в северных водах были признаны и удовлетворены, но, разумеется, не за счет политических интересов СССР.

Касаясь своего заявления об ответственности японского правительства за затяжку разрешения рыболовного вопроса, т. Молотов указывает, что к тому, что он уже сказал, ему добавить нечего.

Что же касается вопроса, заданного Татекавой, относительно конвенции 1928 года, говорит т. Молотов, то послу должно быть известно, что конвенция была заключена на 8 лет, в 1936 году потеряла свою силу и затем получала продление 4 раза. Таким образом, вопрос о рыболовном соглашении рассматривался ежегодно и соглашение продлялось на год в качестве временного соглашения.

Татекава заявляет, что в рыболовной конвенции говорится, что если конвенция не будет заключена, то будут вестись переговоры о продлении конвенции, а раз конвенция продляется, то, следовательно, она остается в силе.

Татекава снова указывает, что предложения советского правительства поняты японской стороной таким образом, что они разрушают права японского правительства.

Тов. Молотов повторяет, что СССР признает экономические интересы Японии в северных водах и готов пойти навстречу в этом Японии, если только японское правительство поймет, что удовлетворение этих экономических интересов Японии не должно идти в счет или в ущерб политическим и государственным интересам СССР. Что же касается конвенции 1928 года, то она была продлена только до 31 декабря 1940 года и, следовательно, для 1941 года она не действительна, если не будет договоренности о ее продлении. Это видно из текста самой конвенции и соглашения от 31 декабря 1939 г.

Тов. Молотов заявляет, что о принятии сегодняшних предложений японского правительства, исходящего из продления конвенции 1928 года на 3 года, не может быть и речи. Эти предложения не могут быть приняты в качестве основы для обсуждения. Одновременно т. Молотов обещает дать дополнительно ответ советской стороны по рыболовному вопросу и вновь подчеркивает, что о принятии за основу сегодняшних предложений Татекавы не может быть и речи.

Татекава обещает сообщить содержание беседы японскому правительству.

Затем Татекава касается вопроса о грузовом сообщении через СССР. Он указывает, что железнодорожное ведомство Японии получило сообщение от советских железнодорожных властей о том, что с 1 декабря тариф значитель-

192

но повышается, что окажет весьма невыгодное влияние на торговлю Японии с Германией и Швецией. Указав далее, что он уже имел беседу по этому вопросу с т. Лозовским, Татекава сообщил, что, по имеющимся сведениям, дата введения нового тарифа отсрочена до 31 декабря т. г.

На вопрос Татекавы, известно ли т. Молотову что-либо о транзите грузов через СССР, т. Молотов отвечает, что в общем этот вопрос ему знаком, но в деталях — нет.

Далее Татекава просит, чтобы т. Молотов оказал японскому посольству содействие в том, чтобы оно могло иметь связь по затронутому им вопросу с наркоматом внешней торговли.

Тов. Молотов отвечает, что он поговорит с т. Микояном и даст ответ.

В заключение Татекава говорит, что за последнее время замечено улучшение в разрешении вопросов с выдачей виз, что, по его мнению, видимо, связано с его беседой по этому вопросу с т. Молотовым, который оказал свое содействие в этом.

Тов. Молотов отвечает, что, разумеется, этот вопрос надо улучшать, добавив при этом, что вообще нужно улучшать все, что следует улучшить, не откладывая всего этого в долгий ящик.

На этом беседа заканчивается.

Записал Забродин

АВП РФ, ф.06, оп.2, п.З, д. 19, л.33—39.

587. ТЕЛЕГРАММА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН M.Е. ФИЛИМОНОВУ

13 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Германский бюллетень «Динст аус Дойчланд» опубликовал сообщение о состоявшемся на днях соглашении между Ираном и Германией по поводу контингентов товаров на следующий хозяйственный год. В сообщении указывается, что в иранских поставках Германии главную роль будет играть нефть. Германские же поставки Ирану предусматриваются в виде промышленных изделий. Кроме того, по предварительным сведениям, полученным НКВТ через наше торгпредство в Берлине, объем ирано-германского товарооборота выразится в 50 миллионах германских марок или 340 миллионах риалов в год с каждой стороны, т. е. вдвое превышает объем нашего товарооборота с Ираном, который намечен для текущего года в размере 170 миллионов риалов.

В связи с изложенным Вам необходимо попытаться в осторожной форме выяснить и сообщить НКИД более подробные сведения по поводу указанного выше соглашения. Особый интерес представляет вопрос о возможности поставок нефти Ираном в Германию. Как известно, на основании концессионного договора об Англо-Иранской нефтяной компании, заключенного в 1933 г., англичане сохранили за собой монопольное право распоряжаться

193

добытой нефтью, за исключением определенного количества, необходимого для удовлетворения внутренних иранских нужд. Сам Иран до сих пор нефти не вывозил, и поэтому не понятно, каким образом Иран выступает сейчас в качестве экспортера нефти в Германию.

Лозовский

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.333, д.2287, л.144—145.

588. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА В НКИД СССР

13 декабря 1940 г.

Вне очереди

Строго секретно

Сегодня был у Сараджоглу по его приглашению. Мин[истр] ин[остранных] дел сказал мне следующее: «Мы получили вчера сообщение от Актая о его беседе с Молотовым*. Мы очень признательны за его информацию, полученную от Советского правительства». Сараджоглу по телеграмме зачитал ту часть беседы Актая с Молотовым, где вопрос шел о встречах Соболева в Софии**. Подчеркнул при этом, что эта часть беседы является наиболее важной (эта часть беседы в передаче Актая целиком совпадает с телеграммой Молотова). Далее Сараджоглу продолжал: «Молотов просил Актая информировать его о состоянии болгаро-турецких отношений. Мы направили Актаю сегодня сведения и документы, имеющиеся в нашем распоряжении, по этому поводу, для передачи их Молотову. Повторяю, что мы очень благодарны за полученную нами информацию, но у нас имеется один пункт, который мы хотели бы уточнить. Речь идет о следующем: в статье второй протокола 1929 года о продлении пакта о ненападении*** указывается, что каждая из сторон обязуется не начинать без уведомления другой стороны переговоров, имеющих целью заключение политических соглашений с государствами, непосредственно граничащими на суше или на море с другой стороной, и не заключать таких соглашений без согласия этой стороны. В секретном протоколе, продолжал Сараджоглу, к данному пакту указано, что речь идет «о соседних государствах». Нам не понятно, как увязать с вышеуказанной статьей сообщение Молотова о предложении, сделанном советским правительством Болгарии, заключить пакт взаимопомощи. Мы убеждены в том, что наш договор с Советским Союзом остается в силе. Мы верим и хотим верить тому, что и советское правительство считает этот договор сохранившим свое действие. Правда, мы поручили нашему послу в Москве обратиться к Молотову за разъяснением по данному вопросу. Так как мы считаем этот вопрос очень важным, то я решил проинформиро-

___________________
* См. док. 579.
** См. док. 549, 564.
*** Протокол от 17 декабря 1929 г.

194

вать Вас об этом. Я был бы Вам очень признателен, если бы Вы со своей стороны также поставили в известность Москву о наших настроениях». Я обещал передать в Москву все то, что мне сказал министр. Я заметил затем, что, по моему мнению, сообщение Молотова о предложениях, сделанных болгарскому правительству, не находится в противоречии со статьей второй советско-турецкого пакта. Тем более, что турецкое правительство было поставлено в известность об этом предложении. Сараджоглу сказал: «Это было сделано по нашей просьбе, нам хотелось бы услышать ответ Молотова». Я повторил, что передам заявление министра в Москву, и заметил, что последнее время ходят упорные слухи о ведущихся якобы переговорах между Турцией и Болгарией. Сараджоглу ответил: «Переговоры — это слишком много. Я могу сказать, что, желая обеспечить спокойствие на Балканах, мы выдвинули со своей стороны некоторые соображения (suggestions)». Я сказал, что ходят слухи о предстоящем заключении между Турцией и Болгарией какого-то соглашения, возможно, даже пакта взаимопомощи. Сараджоглу снова повторил, что «говорить о заключении пакта — это слишком много. Учитывая, что Болгария, так же как и мы, заинтересована в сохранении мира, мы выдвинули некоторые соображения. Что касается опасений Болгарии со стороны Турции, то мы давали ей неоднократные заверения в том, что ей нечего опасаться нас». Я ответил, что мне все же не понятно из ответа министра, верны ли слухи о том, что между Турцией и Болгарией подготавливается соглашение. Уклонившись от прямого ответа, Сараджоглу спросил меня, считаю ли я возможным, чтобы Болгария пошла на заключение пакта взаимопомощи с Турцией? Я ответил, что мне трудно говорить за правительство Болгарии и притом в данном случае меня интересует не позиция Болгарии, а позиция Турции. Сараджоглу, согласившись со мной, сказал: «В Болгарии имеются три течения: руководящие деятели ее связаны тесно с Германией и прогерманское течение там сильно. Но там имеется также и сильное течение за сохранение мира. Меньше выявляет себя, но также имеется и течение, выступающее за укрепление связей с Советским Союзом. Мы базируемся на желании Болгарии сохранить мир на Балканах. Мы не обязаны согласно пакту ставить Советский Союз в известность, поскольку Болгария наш сосед, но мы будем широко информировать Советское правительство по этим вопросам». Я попросил затем Сараджоглу сказать свое мнение о нынешней ситуации. Министр сказал: «Очень трудно высказать сейчас какие-либо предположения, так как разум и логика не играют в данный момент никакой роли в определении развития событий. Сейчас каждый день можно ожидать какой-либо новости». В качестве неожиданного и необъяснимого, по его мнению, события Сараджоглу привел нападение Италии на Грецию*, высказав при этом предположение, что «к весне грекам удастся сбросить итальянцев в море». Коснувшись турецко-немецких отношений, Сараджоглу сказал: «Между нашей страной и Германией немыслимы разногласия. Если Германия не намерена спуститься на Балканы, то нет оснований для осложнения наших с ней отношений. Поскольку мы получили от Берлина заверения в том, что у них нет агрессивных намерений в отношении Турции и Балкан, то можно отметить улучшение отношений между нашими странами. Я лично считаю, что заверениям Германии можно поверить, в данный момент они, очевидно, действительно не хотят спускаться на

___________________
* 28 октября 1940 г.

195

Балканы. Однако мы остаемся очень бдительными, так как нет никаких гарантий в том, что, когда ей будет необходимо, Германия найдет тысячи причин и предлогов для осуществления того, что ей хочется. Во всяком случае мы констатируем, что Советский Союз спокоен и мы также спокойны». Сараджоглу спросил меня, могу ли я проинформировать его о результатах берлинских переговоров. Я сказал, что, насколько мне известно, Деканозов информировал Актая по этому вопросу. Я могу лишь повторить то же самое. Сараджоглу сказал, что ответ Деканозова ему известен.

Во время беседы Сараджоглу сильно нервничал и был не особенно разговорчив. Было очень заметно, что он, ставя свой последний вопрос, ожидал получить на него более подробный ответ, чем тот, который был дан Деканозовым Актаю.

Виноградов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.314, д.2163, л.170—174.

589. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР А.Г. АКТАЕМ

14 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Особая папка

Посол заявляет, что по вопросу, поставленному перед ним т. Молотовым 10 декабря*, он получил из Анкары следующее сообщение.

В начале декабря турецкое правительство сочло нужным сообщить болгарскому правительству, что военные и административные меры (объявление осадного положения, затемнение городов и т. п.) предприняты турецким правительством в связи с тем, что война приближается к Балканам. Однако эти меры не включают никаких агрессивных намерений против Болгарии.

Будучи убежденным, что болгарское правительство не имеет в отношении своего соседа никаких сомнений, турецкое правительство готово дать ему любые заверения. Турецкое правительство, не зная по этому вопросу мнения болгарского правительства, тем не менее уверено, что укрепление какой бы то ни было великой державы на Балканском полуострове было бы нежелательно и опасно для независимости балканских государств.

Турецкое правительство констатирует, что хотя географическое положение обеих стран обязывает их иметь различное направление внешней политики, имеется один пункт, объединяющий Турцию с Болгарией, это — стремление не быть вовлеченным в войну и делать все возможное, чтобы сохранить мир и спокойствие в обеих странах. Если болгарское правительство согласно с турецким правительством, то, не считаясь с внешнеполитическими симпатиями каждой страны, турецкое правительство готово обсудить с болгарским правительством заключение локального соглашения, направленного к предотвращению вовлечения в войну.

___________________
* См. док. 579.

196

Болгарский министр иностранных дел Попов с удовлетворением принял турецкое заявление и сказал, что он придерживается такой же точки зрения. Но, учитывая чрезвычайную чувствительность немцев, он не хотел бы предпринимать никакой акции, которая могла бы ухудшить нынешнее положение. Поэтому он решил пригласить в Софию болгарского посланника в Анкаре, чтобы обсудить вместе с ним турецкие предложения и чтобы найти такую формулу, которая не могла бы вызвать недовольства ни одной из великих держав.

В настоящее время турецкое правительство ожидает ответа Попова. Как только беседы с болгарами будут возобновлены, турецкое правительство через Актая информирует о них т. Молотова.

Тов. Молотов спрашивает, предусматривалось ли в болгаро-турецких разговорах заключение определенного соглашения.

Посол отвечает, что Турция не делала никакого конкретного предложения о том или ином соглашении, а лишь ограничилась постановкой вопроса. Одновременно посол поясняет, что, говоря о внешнеполитических симпатиях Болгарии и Турции, он имел в виду, что Болгария находится на стороне Германии.

Тов. Молотов замечает, что, как он понял смысл этих переговоров, в основе их, якобы, лежит стремление помешать укреплению какой-либо великой державы на Балканах. Тов. Молотов обращает внимание посла на то, что в настоящее время на Балканах уже происходит укрепление великих держав. Италия и Англия ведут войну, имеют морские и воздушные базы и оружием укрепляют свои позиции на Балканах. Германия, как признал сам посол, имеет на своей стороне Болгарию, не говоря уже о Румынии, в которой укрепились и Германия, и Италия. Тов. Молотов спрашивает, против укрепления какой же великой державы на Балканах направлен проект турецко-болгарского соглашения.

Посол признает правильным замечание т. Молотова о том, что великие державы уже укрепляются на Балканах. Однако никто не приглашал Италию на Балканы. Заняв Албанию, она подготовила нападение на Грецию. Турецко-болгарское соглашение не было бы направлено против той или иной державы и лишь предотвращало бы превращение Болгарии или Турции в инструмент великой державы, желающей вовлечения этих стран в войну. Мы полагаем, заявляет посол, что если один из нас вступит в войну, то и другой стране фатальным образом придется участвовать в войне.

Тов. Молотов отмечает, что посол сослался на то, что Италию никто не приглашал на Балканы. В таком случае можно предположить, что Англия, которую туда пригласили и которая туда явилась со своими линкорами и самолетами, а также Германия и Италия, которых пригласили в Румынию, имеют на Балканском полуострове какие-то права. Или посол полагает, что приход этих трех великих держав на Балканы является положительным фактом?

Посол отвечает, что Германия дает Турции заверения в том, то она не имеет намерения прийти на Балканы. Прибытие немцев в Румынию — это факт, помощь англичан Греции — это тоже неоспоримый факт. Чтобы избежать подобных фактов в Турции и Болгарии, турецкое правительство и запросило Болгарию, нельзя ли пойти на заключение локального соглашения.

Посол говорит, что у него создается впечатление, что т. Молотов плохо встретил турецкое предложение о чисто оборонительном соглашении с Болгарией.

197

Тов. Молотов отвечает, что он еще никакого отношения к данному вопросу пока [не] выражал и что его вопросы являются предварительными.

Затем посол просит т. Молотова рассказать ему о том, какие вопросы, интересующие Турцию, были затронуты во время бесед т. Молотова в Берлине. На этот счет в Турции имеются различные сведения. В свое время т. Деканозов дал Актаю по этому поводу некоторые разъяснения. Турецкое правительство желало бы иметь по этому вопросу информацию от самого т. Молотова.

Тов. Молотов напоминает Актаю, что он в свое время был информирован по этому вопросу т. Деканозовым, который участвовал в берлинских беседах. Ход событий подтвердил точность информации т. Деканозова.

Поездка т. Молотова в Берлин не имела целью достижение нового соглашения. Ее целью был обмен мнениями по интересующим Германию и СССР вопросам, по вопросам выполнения советско-германских соглашений, заключенных в прошлом году, а также по вопросам дальнейшего развития советско-германских отношений. Никакого соглашения в Берлине не намечалось и не было заключено.

Тов. Молотов говорит, что он, в свою очередь, хотел бы узнать о содержании бесед, которые германский посол в Анкаре фон Папен имел с Сараджоглу и президентом Турецкой Республики после своего возвращения из Берлина. На этот счет был ряд неясных сообщений. В частности, сообщалось, что в этих беседах были затронуты и турецко-болгарские отношения, тем более, что после этих бесед болгарский посланник в Анкаре Киров выехал в Софию.

Актай благодарит т. Молотова за ответ и говорит, что поездка Кирова в Софию не имела ничего общего с разговорами Папена с Сараджоглу и Исметом. Она была совершена по просьбе Попова, желавшего обсудить со своим посланником возможность локального соглашения с Турцией.

В разговорах с Сараджоглу и Исметом после возвращения из Берлина Папен, по словам Актая, заявил следующее: 1) в беседах Молотова с Гитлером германское правительство подчеркнуло, что для баланса мировой политики германское правительство считает необходимыми независимость и неприкосновенность Турции; 2) во время бесед т. Молотова в Берлине советское и германское правительства пришли к соглашению расширить пространство, на котором царит мир, и, по возможности, сузить пространство, на котором идет война; оба правительства пришли к соглашению о том, что переговоры по этому вопросу должны продолжаться; 3) судя по политической атмосфере, в Германии полагают, что отношения между СССР и Турцией не являются хорошими. Если будут улучшены отношения между Турцией и Германией, то германское правительство сделает необходимое для улучшения советско-турецких отношений.

Папен, по словам Актая, получил категорический ответ турецкого правительства о том, что отношения между СССР и Турцией являются и будут являться нормальными и дружественными и что нет нужды в посредничестве между Турцией и СССР.

Тов. Молотов спрашивает Актая, было ли Исметом Иненю сообщено Папену то, что Актай заявил т. Молотову 10 декабря, а именно, что Турция не выступит и не объявит войну, особенно на Балканах и в районе Черного моря, без согласия советского правительства.

Посол отвечает, что в прошлой беседе с т. Молотовым он якобы говорил

198

лишь о том, что Турция не предпримет никакой акции без того, чтобы не сообщить об этом советскому правительству. Под такой акцией подразумевается и объявление войны.

Тов. Молотов замечает, что войну скрыть невозможно и что сообщение о таком факте не является чем-то особенным.

Актай добавляет, что сегодня он может сказать, что турецкое правительство не предпримет никакой акции без согласия со стороны СССР. Что же касается того, информирован ли об этом Папен, то послу это неизвестно. Однако он, зная политическую линию Исмета, предполагает, что последний, возможно, об этом Папену сказал.

Тов. Молотов заявляет, что относительно Германии и СССР он может сказать следующее. Германия, как известно, страна воюющая, а СССР — страна мира и сторонник того, чтобы война не расширялась, а шла к концу. Все, что соответствует интересам мира, соответствует и интересам СССР. Это вытекает из всей советской политики и соответствует отношениям между Советским Союзом и Турцией.

По поручению своего правительства Актай спрашивает у т. Молотова мнение советского правительства о том, насколько соответствуют ст. 2 советско-турецкого протокола от 1929 года* сделанные Советским Союзом Болгарии предложения о гарантиях и о пакте.

Тов. Молотов отвечает, что представитель НКИД т. Соболев лишь запросил болгарское правительство: если Болгария нуждается в гарантиях и хочет их получить от Германии и Италии, то не лучше ли получить эти гарантии от СССР. Тов. Молотов информировал посла о вопросе т. Соболева и об ответе болгарского правительства. СССР не ведет с Болгарией никаких переговоров и не передавал ей какого-либо проекта соглашения. Таким образом, говорит т. Молотов, все это не имеет отношения к ст. 2 упомянутого протокола.

Тов. Молотов спрашивает Актая, насколько соответствуют ст. 2 протокола от 1929 года переговоры, которые ведутся между Болгарией и Турцией.

Актай отвечает, что он находит ответ т. Молотова вполне удовлетворительным, принимает его к сведению, уверен в том, что турецкое правительство разделит его мнение, и считает вопрос исчерпанным. Что же касается вопроса т. Молотова, то дело в следующем. Турецкое правительство зондировало болгарское правительство по определенному вопросу, но ответа оно еще не имеет. Как только ответ будет получен, то посол информирует об этом советское правительство. Все эти действия соответствуют ст. 2 советско-турецкого соглашения.

Заканчивая беседу, т. Молотов отвечает, что принимает заявление посла к сведению.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф.06, оп.2, п.З, д.19, л.50—57.

___________________
* См. Протокол от 17 декабря 1929 г. (Документы... — Т. XII. — Док. 377.)

199

590. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИТАЛИЯ Н.В. ГОРЕЛКИНУ

14 декабря 1940 г.

Сов. секретно

В связи с заявлением Вам г-на Джаннини о ведении торговых переговоров от 18 ноября с.г.* сообщите ему, что советское правительство готово принять в Москве итальянскую делегацию по торговым переговорам.

Молотов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.330, д.2269, л. 182.

591. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ЮГОСЛАВИЯ В.А. ПЛОТНИКОВА В НКИД СССР

17 декабря 1940 г.

Строго секретно

По сведениям, исходящим от секретариата дворцовой канцелярии Милановича, Павел просил отправить в Москву со специальным поручением полковника Божина Симича (он был офицером первой сербской дивизии и с 1917 по 1922 год был в СССР). По сведениям Ивана Вукотича (бывший посланник в Албании), на предложение Венгрии о пакте и приезде Чаки югославы собирались ответить отрицательно. Хеерен, узнав об этом, посетил Цинцар-Марковича и беседовал с ним два часа. После этого визита Цинцар-Маркович был у князя, и через 3 часа венгерцам был послан положительный ответ. Среди оппозиции распространяются сведения о том, что в венгерско-югославском пакте имеются секретные пункты, якобы определяющие отношение Югославии к странам оси.

Расформирован 38 пехотный полк, находившийся в Подгорице, за резкие антигерманские и антиитальянские настроения среди солдат и офицеров, открыто распевавших на марше и в казармах наши военные песни о Сталине.

Плотников

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.317, д.2183, л. 199.

592. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА В НКИД СССР

17 декабря 1940 г.

Строго секретно

Сегодня опять Сараджоглу пригласил меня к себе. Попросив передать его благодарность т. Молотову за ту информацию, которая была получена Актаем от

___________________
* См. док. 525.

200

т. Молотова, Сараджоглу заявил, что «турецкое правительство очень довольно тем, что из ответа Молотова можно понять, что статья 2 протокола 1929 года осталась в силе». Далее Сараджоглу сказал: «Я хотел лишь уточнить два вопроса: 1) Дав ответ на наш вопрос о том, насколько совместимы сделанные Советским Союзом Болгарии предложения* со статьей 2, Молотов поставил Актаю вопрос о том, «почему турецкое правительство не информировало Советский Союз о своих переговорах, которые ведутся сейчас с Болгарией». Актай сообщил Молотову те данные по этому вопросу, которые мы ему направили. Однако, чтобы не было недоразумений, я хотел бы уточнить в ответе следующее: в секретном протоколе к пакту имеется указание о том, в каком случае Турция и СССР должны информировать друг друга о своих переговорах с третьими странами**. В этом протоколе точно перечислены все страны, которые следует рассматривать как соседние государства по отношению к той или другой стране. В этом протоколе указано, что Болгария является соседним государством по отношению к Турции и что поэтому Советский Союз имеет обязательство сообщать турецкому правительству о всех переговорах, которые он намерен начать с Болгарией. Турция же, со своей стороны, не обязана ставить СССР в известность о своих переговорах с Болгарией, так как Болгария не является соседним государством с Вашей страной». Я заметил, что Болгария, как и СССР, расположена на Черном море. Сараджоглу опять сослался на секретный протокол, указав, что в этом протоколе Болгария не значится как сосед СССР. Далее он сообщил, что Актай, сообщая Молотову посланные ему данные о наших переговорах с болгарским правительством, очевидно, не знал о секретном протоколе. «Я, конечно, не хочу этим сказать, что мы отказываемся информировать Советское правительство о тех или иных наших переговорах с Болгарией. Но я прошу принять во внимание, что мы хотим выполнить это не в порядке формальных для нас обязательств, а как проявление дружественных чувств, как свидетельство добрососедских отношений. Я хотел Вам передать об этом для того, чтобы установить взаимное понимание данного вопроса». Я сказал, что поставленный министром вопрос я доведу до сведения Москвы. Одновременно, не вдаваясь в существо этого вопроса, я заявил, что хочу сделать небольшое уточнение. Я указал, что, по имеющейся у меня информации, вопрос, который поставлен т. Молотовым Актаю, был несколько иного порядка. Тов. Молотов спросил Актая, насколько соответствуют статье 2 переговоры, которые ведутся между Болгарией и Турцией. Как видит господин министр, в вопросе т. Молотова нет слов «почему турецкое правительство не информировало» и т. д. Сараджоглу, смутившись, заметил: «В таком случае Актай нас неверно информировал по этому вопросу, но я повторяю Вам еще раз, что турецкое правительство с большим удовлетворением выслушало ответ Молотова по вопросу беседы Соболева с болгарским царем и с удовольствием констатирует, что Советское правительство также считает существующий между нашими странами пакт сохранившим свою силу. Я хотел бы, продолжал Сараджоглу, уточнить еще один вопрос: ответ, который получен Актаем от Молотова по вопросу о том, стоял ли во время берлинских переговоров вопрос о Турции или нет, нас не удовлетворяет. Ответ, который был дан Актаю, не выходит из рамок опубликованного коммюнике***. Поэтому я обращаюсь к Вам с просьбой сообщить мне

___________________
* См. док. 549, 564.
** См. док. 601.
*** См. док. 493.

201

об этом, если у Вас имеется соответствующая информация. Я прошу Вас сообщить в Москву о моей просьбе и, если Москва ответит, информировать меня». Я ответил, что, насколько мне известно, Актай задавал т. Молотову и т. Деканозову вопрос относительно берлинских переговоров и он не выразил неудовлетворения турецкого правительства ответами т. Молотова и т. Деканозова по этому поводу. Я добавил, что сообщу в Москву о настроениях турецкого правительства, переданных мне министром.

На последний вопрос Сараджоглу я сделал ему намек о нашей позиции по отношению к Турции в духе пятого пункта телеграммы Молотова о берлинских переговорах, так как я полагал, что после бесед Молотова и Деканозова с Актаем, в которых данный вопрос не поднимался, мне поднимать этот вопрос сейчас не следует. Прошу дать указания относительно поставленных вопросов Сараджоглу. Также прошу сообщить, в чем сущность секретного протокола, на который ссылается министр в своих последних беседах со мною.

Виноградов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.314, д.2163, л.182—185.

593. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В США К.А. УМАНСКОГО НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВУ

17 декабря 1940 г.

Строго секретно

16 декабря состоялась 12-я встреча с Уэллесом, длившаяся два часа.

1. Вопрос об оборудовании. Уэллес сделал мне следующее заявление: американское правительство рассмотрело сделанное советским послом 28 ноября заявление и, желая доказать советскому правительству свою добрую волю и стремление к созданию дружественной атмосферы в отношениях между СССР и США, подвергло новому пересмотру список находящихся в портах США станков и машин, закупленных советскими организациями и дважды запрещенных к вывозу из США, как срочно необходимых для нужд обороны США. В пересмотре списка участвовали представители промышленности и руководители военных ведомств. Несмотря на то что подтвердилась острая потребность американской военной промышленности, в частности авиационной, морской и артиллерийской, в этом оборудовании, американское правительство по указанным выше мотивам решило из числа принятого советскими приемщиками и в большинстве своем находящегося в порту оборудования (94 станка и 21 пресс и машин на сумму 2 млн. 86 тысяч 413 долларов) освободить еще 33 станка и 1 пресс (на сумму 695 тысяч 390 долларов) в дополнение к уже освобожденным 24 октября станкам и 19 прессам и машинам (на сумму 488 тысяч 127 долларов). Одновременно американское правительство после всестороннего обсуждения сочло невозможным освободить остальные находящиеся в порту 7 станков и один пресс на сумму 853 тысячи 668 долларов, которые реквизированы, и авиадетали на сумму 5 тысяч 727 долларов, которые задерживаются, а также два станка на сумму 42 тысячи 160 долларов, которые с согласия Станкоимпорта перепродаются другой фирме. Другими словами, из 94 принятых станков освобождены 85, из 21 принятого пресса и машин — 10. Далее, из

202

списков заказов, находящихся в производстве, американское правительство сочло возможным лицензировать на экспорт советских заказов на сумму 495 тысяч ам.долларов (10 станков, 2 пресса, 1 ковочная машина). Американское правительство рассчитывает, что советское правительство достаточно информировано о напряженном положении американской программы вооружения, чтобы по достоинству оценить эти существенные уступки американского правительства и его мотивы.

Я ответил Уэллесу следующее:

а) принимаю к сведению и передам советскому правительству информацию Уэллеса, однако при этой передаче я должен буду разъяснить своему правительству, что в ценностном выражении американское правительство освобождает лишь около 60 % принятого и в основном отгруженного в порты оборудования, тогда как одним из условий предложенного мной от имени советского правительства 7 октября компромисса было освобождение всего оборудования этой категории;

б) информация Уэллеса о том, будто Станкоимпорт согласился на перепродажу двух станков, внушает мне сомнение и подлежит проверке;

в) констатирую, что по спискам заказов, находящихся в производстве и в лицензировании которых было отказано, разрешена к производству и вывозу лишь примерно восьмая часть и что пересмотр этого списка происходит не по принципу учета взаимных нужд, в отдельных случаях продления договоров, как было предложено нами 7 октября*, а в порядке односторонних действий органов американского правительства;

г) ввиду того, что сделанное мне сообщение еще значительно расходится с предложениями советского правительства, я доложу положение вещей советскому правительству и запрошу инструкций.

Уэллес возразил мне следующее:

а) по вопросу о принятом оборудовании сделанное им сообщение является последним словом американского правительства, которое пошло на предельные жертвы по политическим мотивам и поступилось своими правами реквизиции, вытекающими из законодательных актов и из объявленного президентом частичного чрезвычайного положения. Даже неспециалисты видят оборонный характер освобожденных станков и машин, включающих тяжелые станки, снарядные прессы, авиамоторы и т. д., и, безусловно, необходимых американской военной промышленности. Он по-прежнему верит, что советское правительство оценит уступчивость американского правительства;

б) по спискам станков и машин, находящихся в производстве и запрещенных к вывозу, выдача лицензий на 495 тысяч не является последним словом и списки подвергаются дальнейшему пересмотру, по мере выяснения положения с военными заказами на соответствующих заводах, многие из которых отстают в выполнении возросшей военной программы американского правительства.

Я заявил Уэллесу, что в ожидании инструкции советского правительства прошу его:

а) дать указание полковнику Максуэллу об ускорении рассмотрения именно этого списка;

б) дать указание вице-председателю комитета обороны Бриттэну о закреплении за заказами, на которые мы получили лицензии, твердых договорных

___________________
* См. док. 422.

203

сроков поставки, от чего Бриттэн в переговорах с Сельдяковым уклонился; в) дать указание президентскому комитету связи ускорить прохождение заявок Амторга по новым заказам на станки и машины, в частности на первую партию этих заявок суммой 1 млн. 100 тысяч долларов. Уэллес обещал обсудить завтра же эти вопросы со всеми тремя инстанциями и дать ответ на днях.

2. Вопрос о моральном эмбарго^[43].

Я заявил Уэллесу, что в противовес сделанным им прессе заявлениям о «конструктивном и дружественном» характере наших переговоров приходится констатировать, что после почти пяти месяцев переговоров так называемое моральное эмбарго, то есть политически недружественный акт, а торгово-политически —дискриминационный режим, остается в силе. Поэтому никак не могу согласиться с его оптимистической оценкой наших переговоров. Уэллес заявил, что, по его мнению, мы вплотную подошли к отмене эмбарго, для этого нужно лишь обоюдное согласие считать вопрос об оборудовании урегулированным. Он предлагает советскому правительству следующую процедуру:

а) советское правительство принимает к сведению освобождение принятого оборудования, за исключением восьми станков и машин, как подлежащих реквизиции, и уполномочивает своих политических или торговых представителей договориться с американскими органами о компенсации за эти 8 станков и машин в свете существующих американских законов о компенсации и внесенных советским правительством предложений о таковой;

б) в свою очередь американское правительство в форме обмена нотами дает обязательство рассматривать все советские заказы на товары, подпадающие под действие законов о лицензиях, «в самом дружественном духе оказать содействие в пределах нужд национальной обороны США»;

в) попутно происходит обмен нотами о фрахте и о золоте;

г) одновременно американское правительство объявляет об отмене морального эмбарго, что, в частности, автоматически означает и размещение заказов на крекинги, против чего с точки зрения обороны возражений нет, а также авиационных заказов, насколько это позволяют нужды обороны США. В ответ на мой вопрос Уэллес разъяснил, что в данных условиях американское правительство не может дать нам ни гарантии неаннулирования выдаваемых лицензий, ни автоматического возобновления договоров на запрещаемое к вывозу оборудование, ибо существующие законы и напряженное положение в станкостроительной и машиностроительной промышленности это исключают. Я заявил, что доложу советскому правительству эти предложения.

3. Вопрос о румынском переводе.

Изложил Уэллесу существо дела и договорился с ним, что нотой госдепартаменту подтвержу, что речь идет о расчетах с румынским правительством по зарплате железнодорожным служащим в размере 501 тысячи долларов, после чего госдепартамент даст казначейству свое заключение (думаю, что оно будет положительным).

4. О режиме посольства и граждан США в СССР.

В ответ на вопрос Уэллеса, сочло ли советское правительство возможным учесть пожелания американского правительства о «либерализации» выезда в Москву и из СССР американцев из западных областей УССР и БССР, а также другие пожелания американского правительства о посольстве, изложил Уэллесу имевшиеся у меня по телеграмме Лозовского факты, которые весьма пригодились. Несмотря на присутствие при беседе Аттертона и Гендерсона, которые ведут эти дела, они ничего не могли противопоставить этим

204

фактам, кроме замечания, что американское посольство никак не могло считать Рожковского гражданином США, если он таковым не был ранее, ибо за границей в американское гражданство вступать нельзя.

Уэллес также не вступил в полемику, ограничившись заявлением, что он воспринимает мою информацию как доказательство того, что советское правительство уделяет достаточное внимание пожеланиям американского правительства и что в пределах советских законов советское правительство пойдет навстречу интересам граждан и представителей США. В ответ на мое пожелание, чтобы в дальнейшем соблюдалась должная пропорция между мелочными жалобами американского посольства и нашими серьезными претензиями к американскому правительству, Уэллес заявил, что эти явления действительно несоизмеримы, но что, дескать, надо ликвидировать все источники трений, как крупные, так и мелкие.

5. О поездках в СССР американских специалистов Уэллес заявил, что ввиду проявленного советским правительством внимательного отношения к пожеланиям американского правительства о режиме американцев в СССР он просит передать советскому правительству, что прежнее возражение против поездок американских специалистов в СССР отпало и соответствующие заявки фирм и Амторга будут дружественно рассмотрены. (Это является ответом с опозданием на четыре с половиной месяца на поднятый мной при второй встрече вопрос о запрете выезда в СССР для монтажа крекингов работников фирмы Юниверсаль Люмус; не знаю, не отпал ли вопрос о них.)

6. Вопрос о режиме комиссии НКАП на заводе Райта.

Уэллес утверждал, что нажимает на морское министерство, но ничего конкретного не сообщил. (Положение комиссии существенно улучшилось по сравнению с имевшимся два месяца назад, но вместо постоянного ознакомления с технологическим процессом по-прежнему практикуются спорадические экскурсии.)

7. О регистрации иностранцев в США.

Я сообщил Уэллесу о происшедшем на днях случае нарушения письменного обещания госдепартамента, что наши хозяйственники будут изъяты из-под действия закона о регистрации и дактилоскопии иностранцев: к находившемуся на излечении в нью-йоркской больнице работнику Амторга Волкову дважды при протесте врача являлись представители местных властей, требовавшие регистрации, от которой Волков отказался. В этой связи я напомнил Уэллесу о предложении полпредства, чтобы нашим работникам были выданы индивидуальные удостоверения госдепартамента об освобождении их как от этой, так и от воинской регистрации во избежание инцидентов. Уэллес выразил сожаление по поводу инцидента и сообщил, что департамент юстиции выдвинул возражение против выдачи названных удостоверений, но что в связи с этим инцидентом он поставит вопрос на пересмотр.

8. О внешней политике советского правительства. Уэллес заявил, что президент продолжает проявлять «живейший интерес» к вопросам ближневосточной, балканской и дальневосточной политики СССР, и спросил, могу ли я добавить что-либо к своим ответам по этому вопросу, данным при последней встрече. Я сделал от своего имени, но выразив уверенность, что это является и мнением советского правительства, полученным Вашей телеграммой от 04.12.1940 г.*, заявление, которое Гендерсон, вы-

___________________
* См. док. 570.

205

полняющий в переговорах секретарскую роль, записал. Уэллес заявил, что доведет до сведения Рузвельта «это заявление, подтверждающее идентичность американской и советской политики по отношению к Китаю, помощь которому американское правительство, несмотря на события в Европе, намерено усиливать и дальше». На остальные части заявления Уэллес не реагировал.

9. В заключение Уэллес, сделав оговорку, что обращается ко мне с просьбой неофициального характера, сообщил, что ряд влиятельных еврейских организаций обратились к нему и Хэллу по вопросу об «облегчении участи» некоего профессора Моисея Шорра, бывшего главного раввина Варшавы, 72 лет, якобы находящегося сейчас в тюремном заключении во Львове. Уэллес заявил, что Шорр, возможно, является советским гражданином, и поэтому просьба госдепартамента носит частный характер, однако он просит учесть, что освобождение или высылка Шорра в США «произвели бы наилучшее впечатление во влиятельных кругах». Я ответил ему, что сообщу в Москву о его частной просьбе, однако, если верны сведения, что Шорр находится в тюрьме, значит, этому предшествовали какие-то преступные действия, наказуемые по советским законам.

На днях предстоит решение Верховного суда по делу Горина. В зависимости от этого решения внесу на рассмотрение вопрос об исполнении данной просьбы или каких-нибудь аналогичных дел для постановки перед Уэллесом вопроса о замене Горину отсидки высылкой.

В ожидании Ваших указаний я не поднимал вопроса о прибалтийских пароходах. В связи с тенденцией американского правительства мобилизовать для англичан максимум торгового тоннажа, как старого американского, так и застрявшего в портах США тоннажа занятых немцами стран (на ближайшее время намечена передача англичанам около 140 пароходов, в том числе свыше 80 датских), опасаюсь, как бы американское правительство не встало, по примеру англичан, на путь принудительной реквизиции прибалтийских пароходов. Тем временем безнаказанно происходит переименование и перемена флагов эстонских пароходов, которые, наверно, будут уведены в порты Южной Америки.

Уманский

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.320, д.2200, л.276—286.

594. БЕСЕДА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ГРЕЦИЯ А.И. ЛАЗАРЕВА С ВОЕННЫМ МИНИСТРОМ ГРЕЦИИ ПАПАДИМОСОМ

Разослано: т. Молотову, Генсекретариат

18 декабря 1940 г.

Секретно

Сегодня утром позвонили из военного министерства и адъютант военного министра передал, что министр просит его принять. Я назначил встречу в 11 часов утра.

206

Генерал Пападимос прямо приступил к изложению цели визита. Он сказал, что ему известно содержание беседы со мной Метаксаса 7 ноября с. г.*, однако несмотря на то, что Советский Союз не дал положительного ответа на просьбу греческого правительства о помощи Греции вооружением и военными материалами, он решил снова просить о помощи.

Министр подчеркнул, что, принимая решение посетить советское полпредство, он исходил из тех доброжелательных отношений, которые СССР питает к Греции. Далее министр спросил: готов ли я выслушать, к чему именно сводится просьба греческого правительства сейчас. Я ответил согласием. Пападимос сказал, что греческие войска в настоящее время испытывают большую нужду в артиллерии, особенно в горной, и в снарядах к ней, что Греция будет благодарна советскому правительству, если последнее разрешит продать ей необходимое количество пушек и снарядов. Далее, продолжал министр, правительство просит организовать производство снарядов на советских заводах к артиллерии, принятой на вооружение в греческой армии. Если такого рода помощь Греции невозможна, Пападимос просил продать Греции необходимое количество материалов, в частности стали, необходимой для производства пушек и снарядов. И последняя просьба — это оказать техническую помощь греческим заводам, производящим вооружение. Изложив все это, министр спросил: каково мое мнение, может ли греческое правительство рассчитывать на помощь Советского Союза в войне с Италией.

Я ответил, что правительство СССР придерживалось и придерживается политики нейтралитета в происходящей войне и что оказание помощи Греции вооружением и военными материалами в войне с Италией означало бы нарушение этого нейтралитета. Вместе с тем, имея в виду, что между Советским Союзом и Грецией существуют торговые отношения, правительство СССР находит возможным продавать Греции продовольствие и некоторые другие товары, и я полагаю, что эти отношения и впредь будут поддерживаться.

Министр ответил, что он понимает, насколько важное значение имеет продовольствие для страны, находящейся в войне, однако в настоящее время его интересуют только те вопросы, которые он поставил, и что он будет благодарен, если я сообщу о его визите в Москву и передам характер изложенной им просьбы.

Я ответил, что повторную просьбу греческого правительства передам в Москву и о характере ответа поставлю его в известность.

Подчеркивая конфиденциальность этой беседы, Пападимос просил ответ Москвы передать ему лично.

На этом беседа закончилась.

Лазарев

АВП РФ, ф.084, оп.22, п. 132, д.5, л. 16—17.

___________________
* См. док. 488.

207

595. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К.. ПААСИКИВИ

Разослано: т. Сталину, т. Ворошилову, т. Молотову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, Генсекретариат, т. Куроптеву

18 декабря 1940 г.

Секретно

Сегодня в 20 часов я вызвал П[аасикиви] и вручил ему памятную записку по вопросу о строительстве железной дороги Кандалакша—Кемиярви. Я сообщил при этом, что советская сторона построила на своей территории железную дорогу от Кандалакши по линии государственной границы Союза ССР и Финляндии. Между тем как финляндская сторона не построила на своей территории ни одного километра указанной железной дороги. Обратив на это внимание П[аасикиви], я просил его передать в Хельсинки, что НКИД настаивает на скорейшем окончании строительства железной дороги финляндской стороной.

П[аасикиви] пытался было опровергнуть сообщенные мной сведения, доказывая, что финны ни одной дорога не строили с такой быстротой, с какой они строят эту.

Я ответил П[аасикиви], что это утверждение опровергается данными, представленными финляндским МИДом нашему полпредству.

П[аасикиви] несколько смутился, когда узнал, что я оперирую совершенно официальными данными, полученными из МИДа, и вынужден был заявить, что он передаст сделанное мной заявление в Хельсинки. П[аасикиви] обещал повлиять на ускорение строительства дороги.

В конце беседы П[аасикиви] вручил мне памятную записку по вопросу о пасторе Юлэнин Рейно, арестованном 23 июля с.г. в г. Нарве. П[аасикиви] просил ускорить выдворение этого пастора в Финляндию.

Я обещал проверить это дело и ускорить ответ.

На беседе присутствовал зам[еститель] зав[едующего] Отделом прибалтийских стран т. Маевский.

Приложение: памятная записка НКИД и памятная записка финкомиссии*.

А.Вышинский

АВП РФ, ф.07, оп.1, п.2, д.25, л.23—24.

Приложение

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА

Согласно статье VII Мирного Договора от 12 марта 1940 года, заключенного между СССР и Финляндией, каждая сторона на своей территории, по

___________________
* Не публикуется.

208

возможности, в течение 1940 года должна построить железную дорогу, соединяющую г. Кандалакша с г. Кемиярви.

Советская сторона, взяв на себя это обязательство, приступила к немедленной его реализации и в течение 1940 года построила на своей территории железную дорогу от г. Кандалакши до линии государственной границы Союза ССР и Финляндии. Между тем, Финляндская сторона не построила на своей территории ни одного километра железной дороги Кандалакша— Кемиярви и, тем самым, не выполнила взятого на себя обязательства по Мирному Договору.

НКИД обращает на это внимание Финляндского Правительства и настаивает, чтобы строительство железной дороги Кандалакша—Кемиярви было закончено на финляндской территории в самое непродолжительное время.

Москва, 18 декабря 1940 года

АВП РФ, ф.07, оп.1, п.2, д.25, л. 23—25.

596. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К. ПААСИКИВИ

18 декабря 1940 г.

Секретно

После взаимных приветствий т. Молотов выражает свое удивление по поводу того, что на его заявление от 6 декабря был получен ответ не от правительства Финляндии, а от правительства Швеции, в то время как от финляндского правительства этого ответа до сего времени не последовало. Тов. Молотов спрашивает, не показывает ли это, что политика Финляндии действительно подчинена Стокгольму?

Паасикиви заявляет, что еще третьего дня он получил ответ финляндского правительства и тогда же хотел просить приема у т. Молотова, но услышав, что по этому вопросу уже был Ассарссон, Паасикиви не стал просить приема, поскольку этот вопрос является для Финляндии и Швеции общим. Затем Паасикиви зачитывает следующий ответ финляндского правительства:

«По полученным нами сведениям насчет заявления Министра Иностранных дел Швеции Гюнтера Посланнику СССР в Стокгольме Коллонтай*, очевидно, имеется какое-то недоразумение. Гюнтер заявил 27 ноября, что по инициативе Швеции совсем предварительно поднят вопрос о возможности более тесного сотрудничества между Швецией и Финляндией на почве координирования оборонительной и внешней политики обеих стран. Финляндский посланник в Стокгольме Казашерна 3 декабря сообщил Коллонтай, что рассматриваются возможности нейтрализации Финляндии и Швеции. Это не значит, что руководство внешней политики Финляндии будет подчинено Стокгольму. Внешнеполитические обязательства Финляндии ни в малейшей степени не будут затронуты, а возможное более тесное сотрудничество со Швецией именно значило бы работу на почве, созданной Московским миром

___________________
* См. док. 584.

209

от 12 марта 1940 года*. Мы хотим подчеркнуть, что первым предположением внешнеполитического сотрудничества со Швецией с нашей стороны является сохранение нынешних границ Финляндии. Заявление Гюнтера Коллонтай свидетельствует о том, что со шведской стороны также не желают урегулировать дела секретно, но, напротив, СССР информируется».

На это т. Молотов говорит, что ответ финляндского правительства не может внести изменений в позицию советского правительства, изложенную т. Молотовым в беседе с Паасикиви 6 декабря. Тов. Молотов добавляет, что еще в марте на сессии Верховного Совета СССР**, когда речь шла о военном союзе Финляндии, Швеции и Норвегии, им было заявлено, что участие Финляндии в этом союзе будет противоречить мирному договору между СССР и Финляндией. Теперь же видно, что эти планы не только не брошены, а, наоборот, дело дошло до возможности подчинения внешней политики Финляндии Стокгольму. При этом т. Молотов напоминает, что в заявлении советского правительства от 6 декабря было прямо указано, что подчинение внешней политики Финляндии Стокгольму означает ликвидацию мирного договора, так как в этом случае Финляндия переходит в положение вассального государства, которое лишено возможности отвечать за исполнение договора. Советское правительство заявило о своей позиции финляндскому правительству, и заявление т. Молотова от 6 декабря не есть простая бумажка, а является серьезным предупреждением.

Затем т. Молотов указывает, что в заявлении Ассарссона имеется указание на то, что шведское правительство полагает, что германское правительство не будет иметь возражений против осуществления этих планов. Тов. Молотов спрашивает, не участвует ли Германия в этих переговорах и подтверждает ли финляндское правительство это заявление шведского правительства?

Паасикиви отвечает, что он об этом ничего не знает, но думает, что финляндское правительство не обращалось к немцам.

Тов. Молотов спрашивает Паасикиви, известно ли финляндскому правительству что-нибудь о позиции Англии и Америки по поводу этих планов Швеции и Финляндии?

Паасикиви отвечает, что он об этом ничего не знает. Одновременно Паасикиви спрашивает: а если эти державы не будут иметь возражений, то будет ли возражать в этом случае советское правительство?

Тов. Молотов на это отвечает, что ему хотелось лишь информироваться о позиции указанных выше держав, поскольку на одну из них есть прямая ссылка у шведского правительства. Что же касается СССР, то он свое отношение выразил и дал соответствующую оценку в заявлении от 6 декабря.

Паасикиви заявляет, что поскольку в плане координации внешней политики Финляндии и Швеции финляндское правительство имеет в виду сохранение статус-кво, то ему кажется, что упомянутые державы не отнеслись бы к этому отрицательно.

На это т. Молотов замечает, что как раз осуществление плана подчинения внешней политики Финляндии Стокгольму и заключение военного союза между Швецией и Финляндией есть изменение статус-кво и потому прямо

___________________
* См. док. 73.
** См. Известия. — 1940. — 30 марта.

210

противоречит заявлению финляндского правительства о сохранении статус-кво и является нарушением Мирного договора от 12 марта.

В ответ на заявление Паасикиви о том, что Мирный договор, якобы, выполнен уже полностью, т. Молотов указал, что, к сожалению, Мирный договор еще не выполнен полностью. Так, например, до сего времени не построена железная дорога на территории Финляндии. В связи с этим т. Молотов попросил Паасикиви проинформировать его о ходе строительства железной дороги. Паасикиви обещал это сделать в ближайшие дни.

Записал С.Козырев

АВП РФ, ф.06, оп.2, п.З, д. 19, л.58—61.

597. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ЦАРСТВЕ БОЛГАРИЯ А.А. ЛАВРИЩЕВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВУ

18 декабря 1940 г.

Вне очереди

Сов. секретно

Попов устно заявил следующее: «Болгарское правительство внимательно рассмотрело заявление Советского правительства и пришло к выводам:

1. Советское правительство не совсем точно поняло мотивы отклонения его предложения Болгарскому правительству*. Болгарское правительство не думало и не думает, что Советский Союз имеет намерение втянуть Болгарию в войну, оно считает, что, независимо от хороших стремлений Советского правительства, заключение пакта с СССР может изменить существующее равновесие, ухудшить отношения Болгарии с другими странами и объективно усилить угрозу нападения на Болгарию.

2. Болгарское правительство считает, что в случае заключения пакта взаимопомощи с СССР или принятия советских гарантий всякий удар, направленный против СССР, обрушится прежде всего на Болгарию, так как Советский Союз менее уязвим, чем Болгария.

3. В силу вышеизложенного Болгарское правительство считает, что заключение пакта с Советским Союзом усилило бы угрозу военного нападения на Болгарию и было бы лишним грузом для самого СССР. По мнению Болгарского правительства, в интересах Болгарии и Советского Союза сохранить Болгарию именно в таком положении, в каком она существует сейчас, то есть не связывать ее никакими пактами.

Болгарское правительство надеется, что будущая мирная конференция с помощью Советского Союза удовлетворит национальные стремления Болгарии».

Попов просил меня передать его заявление советскому правительству и попросить его рассматривать это заявление не только логически, но и душевно. Он уверял, что после окончания войны советское правительство убедится в правильности позиции болгарского правительства.

___________________
* См. док. 549, 564.

211

Я обещал Попову передать его заявление правительству Советского Союза.

Лаврищев

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.331, д.2272, л.238—239.

598. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО В НКИД СССР

18 декабря 1940 г.

Немедленно

Строго секретно

1. Из чешских источников сообщают как вполне достоверную информацию следующее: 29 ноября Кейтель выступал в Берлине на собрании высшего ком[андного] состава германской армии (начальники корпусов и дивизий, генштаба и прочие) и сделал ряд важных сообщений и разъяснений. Прежде всего он коснулся визита т. Молотова в Берлин, с удовлетворением констатировал, что СССР продолжает сохранять нейтралитет и что таким образом Германии с Востока не угрожает опасность, но затем в чрезвычайно резких выражениях заявил, что по большим вопросам политики «с русскими очень трудно разговаривать», что «русские слишком отсталы и некультурны» и что в силу этого они в таких вопросах «ничего не понимают». Кейтель дал при этом явно понять, что фюрер очень недоволен нежеланием «русских» вести разговоры о «новом порядке в Европе» и вообще о разделе мира на «сферы влияния»^[208].

2. Далее Кейтель перешел к Италии и опроверг все слухи о том, будто бы по вопросу о войне против Греции были какие-то разногласия между Муссолини и Гитлером. На самом деле, по словам Кейтеля, эта война была решена с их общего согласия, как средство отвлечь британские силы и внимание от Египта и тем самым облегчить задачу Грациани в Африке. Итальянскую неудачу в Греции (в тот момент неудач в Африке еще не было) Кейтель объяснял некомпетентностью итальянского генералитета. Он заверял также, что Германия придет Италии на помощь, но не сейчас, когда итальянцы терпят поражение, а позднее, когда они несколько выправят свое положение, чтобы не слишком затрагивать их национального самолюбия. Тогда Германия двинет свои силы в сторону Салоник через Болгарию, независимо от согласия или несогласия последней. Предлогом для такой акции явится появление английских войск в Греции, которых немцы тогда уверенно ожидали.

3. Кейтель коснулся также вопроса об Испании и указал, что для вовлечения этой последней в войну имеется значительная трудность, вытекающая главным образом из страшного разорения, в котором сейчас находится страна. Кейтель был поэтому не уверен, удастся ли немцам получить пропуск для своих войск через испанскую территорию. Ближайшей целью Германии в этой области является Гибралтар, и, поскольку положение в Испании остается неясным, Кейтель придавал громадное значение получению для Германии права пользоваться Тулоном и другими южнофранцузскими портами.

212

4. Кейтель говорил также, что немцы подготовляют к весне 1941 года сокрушительный удар против Англии, ибо без разгрома последней не может быть ни победы, ни конца войны. После этого Германия сможет заняться другими проблемами, в частности возможно дальше на Восток оттеснить СССР.

Майский

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.326, д.2237, л.272—274.

599. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА С РЕЙХСКАНЦЛЕРОМ ГЕРМАНИИ А. ГИТЛЕРОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

19 декабря 1940 г.

Секретно

О предстоящем приеме у Гитлера и процедуре вручения верительных грамот из МИД сообщили письмом накануне за подписью зам[естителя] шефа протокола Халем и по телефону.

В день приема в 12 часов 45 минут в полпредство заехал с тремя машинами чиновник протокольного отдела Штрак, который затем следовал со мной в одном автомобиле. Остальные товарищи (советники полпредства тт. Кобулов и Семенов, 1-й секретарь т. Павлов, пом[ощник] военного атташе капитан 2 ранга т. Воронцов) следовали на двух других машинах. Во дворе Имперской канцелярии был выстроен почетный караул, встретивший мой приезд барабанным боем. В Канцелярии меня встретили начальник канцелярии Гитлера министр Мейсснер и заместитель шефа протокола Халем.

В кабинет Гитлера, в котором в первый раз происходила беседа т. В.М.Молотова с Гитлером, вошли я, т. Павлов, Мейсснер, Халем и переводчике немецкой стороны Вермюлен. В кабинете присутствовал кроме Гитлера также министр иностранных дел Риббентроп. Я вручил Гитлеру верительные грамоты, сказав при этом: «Господин Рейхсканцлер, я имею честь вручить Вам свои верительные грамоты, которыми Президиум Верховного Совета Союза ССР аккредитует меня при Вас в качестве Чрезвычайного и Полномочного Посла Союза ССР». Приняв верительные грамоты и поздоровавшись со мной, Гитлер предложил сесть.

Спросил, прибыл ли я с семьей. Я ответил, что скоро ожидаю ее приезда. Далее Гитлер сказал, что теперь время чрезвычайно напряженное, он очень занят и потому не имел возможности принять меня раньше. Он сказал также, что в этих условиях вручение верительных грамот иногда затягивается на 2—3 месяца. Я ответил, что мне это понятно, что особых трудностей я не испытывал, добавил, что я нахожусь в распоряжении рейхсканцлера. Гитлер сказал далее, что переговоры, которые происходили здесь с В.М.Молотовым, теперь, вероятно, будут продолжены в служебном порядке. Я сказал, как это угодно будет рейхсканцлеру, я всегда готов к переговорам. Гитлер заявил, что он думает, что эти переговоры должны продолжаться нормальным путем, от времени до времени, когда это нужно будет, он будет вмешиваться.

Я подтвердил, что такая договоренность между Молотовым и Риббентро-

213

пом была в последнюю их беседу, что я нахожусь в курсе как тех переговоров, которые велись, так и того ответа, который был дан т. Молотовым от имени советского правительства на предложения, переданные в Берлине г-ном Риббентропом; что я мог бы дать необходимые разъяснения по вопросам, изложенным в этом ответе, если бы в этом представилась надобность, а также по другим вопросам, которые могли бы быть у г-на Риббентропа или у германского правительства. Гитлер заметил, что было очень хорошо, чтобы я присутствовал тогда при переговорах.

Затем он спросил, происхожу ли я из той местности, где родился Сталин, знаком ли я со Сталиным издавна по совместной революционной работе. Я ответил, что родители мои происходят из той же местности Грузии, где родился Сталин, сам я родился в Баку, совместную революционную работу в Грузии со Сталиным не вел, сказал, что мне 42 года, а т. Сталину около 61 года.

Гитлер сказал, что я самый молодой посол в Берлине. В былые времена раньше 65 лет никто не становился послом, теперь все изменилось. Я заметил, что в Германии теперь также происходит выдвижение молодых кадров на разные отрасли государственной работы. Гитлер подтвердил это и сказал, что раньше было обычно так, что нельзя было стать послом или генералом, не достигнув примерно 65 лет, а теперь они находят, что генералы в 65 лет уже слишком стары.

Затем Гитлер поинтересовался, имеется ли в полпредстве бомбоубежище. Я ответил, что имеется плохое, по существу это простой подвал. Гитлер сказал, что может предоставить в мое распоряжение своего крупнейшего специалиста по этим вопросам министра Тодта — строителя автострад в Германии. Я поблагодарил Гитлера. Вмешавшись в беседу, Риббентроп сказал, что я все дальнейшие детали этого дела могу обсудить с ним. Я сказал, что перед отъездом из Москвы получил указание В.М.Молотова в случае необходимости заняться этим делом, т. е. постройкой бомбоубежища. Я спросил Гитлера, советует ли он мне строить бомбоубежище. Гитлер ответил, что нельзя успокаиваться. Зенитная артиллерия в Берлине представляет сильную защиту от налетов, но все же 1—2 самолета смогут прорваться. Он добавил, что думает теперь построить во дворце Бельвю более солидное бомбоубежище, так как имеющееся там недостаточно надежно для пребывания в этом дворце больших государственных деятелей. Я понял это как намек на то, что такие лица ожидаются в недалеком будущем в Берлине.

Говоря о Тодте, Гитлер пришел в возбуждение как от качеств этого специалиста, так и плодов его работы. Он щелкнул пальцами при этом и сказал, что Тодт построил на заводе 22 000 бункеров и ни один из них не был поврежден, хотя они и находились под обстрелом.

Разговор зашел об автострадах. Гитлер сказал, что до войны они ежегодно строили 1000 километров автострад, война этому помешала. Обратившись затем к Риббентропу, он спросил его, говорил ли тот со мной по политическим вопросам. Риббентроп ответил Гитлеру, что посол Деканозов спрашивал его, что известно германскому правительству о намечающемся соглашении между Швецией и Финляндией по вопросу о слиянии внешнеполитической деятельности этих стран, и что он, Риббентроп, ответил мне, что им об этом ничего не известно*. Гитлер это выслушал молча и только кивнул головой. Далее Риббентроп сказал, обращаясь ко мне, что он примет меня для беседы на будущей неделе.

___________________
* См. док. 584.

214

На этом беседа окончилась. Затем в комнату, где происходила беседа, впустили приехавших со мной сотрудников полпредства и я представил их Гитлеру.

После этого я, попрощавшись с Гитлером и Риббентропом, выехал обратно в полпредство.

Прием продолжался 35 минут.

В. Деканозов

АВП РФ, ф.082, оп.23, п.95, д.6, л.268—272.

600. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА В НКИД СССР

19 декабря 1940 г.

Вне очереди

Строго секретно

Был у Сараджоглу по Вашему поручению. Передав ему точно заявление Актая от 10 декабря*, я спросил, подтверждает ли министр это официальное заявление, сделанное Актаем от имени турецкого правительства. Выслушав меня внимательно и записав все, Сараджоглу спросил: «Какую акцию: военную, политическую или экономическую?» Я сказал, что передаю дословно заявление, сделанное Актаем. Министру лучше знать, какие акции имел в виду Актай, передавая товарищу Молотову это официальное заявление турецкого правительства. Сараджоглу, попросив еще раз повторить все сказанное мной и после довольно долгих размышлений, сказал: «Мы не имеем намерений предпринимать по своей инициативе что-либо в этом районе. Актай, прекрасно зная наши настроения и чувства, правильно отразил их в этом заявлении. Насколько я понимаю, советское правительство хочет принять к сведению (prendre note) эту декларацию?» Я сказал, что советское правительство хотело бы из уст министра знать, подтверждает ли он это официальное заявление, сделанное Актаем от имени турецкого правительства. Сараджоглу опять повторил, что Турция не собирается предпринимать ни политических, ни экономических акций в этом районе и что «Актай правильно отразил наши чувства». «Но поскольку, продолжал министр, Советское правительство хотело бы услышать от меня официальное подтверждение этой декларации, я не смогу дать ответ без консультации с премьер-министром. Я могу сказать лишь, что, по моему мнению, желание Советского правительства принять к сведению это заявление представляет для нас интерес. Я полагаю, что Турецкое правительство также пожелает услышать от Советского правительства подобную декларацию в порядке взаимности». Я сказал, что если министр не может дать сейчас мне ответ, то я надеюсь, что он даст мне этот ответ после своей консультации с премьер-министром. Необходимо отметить, что, выслушав мое заявление, Сараджоглу несколько раз повторил: «что дальше», «это все». По-видимому, он предполагал, что я пришел дать ему ответ на вопрос, поставленный им в прошлой беседе.

Виноградов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.314, д.2163, л.188—189.

___________________
* См. док. 579.

215

601. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВУ

20 декабря 1940 г.

Сов. секретно

При подписании в 1929 г. протокола о продлении срока действия договора о дружбе и нейтралитете* был подписан секретный протокол, как дополнение ко 2 части статьи 2 протокола о продлении договора**. Секретный протокол заключается только в том, что им признано, что государствами, находящимися в непосредственном соседстве, сухопутном или морском, являются: у Советского Союза — Персия, Афганистан, Китай, Монголия, Япония, Финляндия, Эстония, Латвия, Польша, Румыния и Британская Империя; у Турции — Персия, Ирак, Болгария, Греция, Италия и Британская Империя, а также власти, действующие от имени Сирии.

Болгария, таким образом, не признавалась этим протоколом государством, находящимся в непосредственном соседстве с СССР. Вы правильно поправили Сараджоглу насчет того, что я не говорил, «почему нас не информировали». Или Актай или Сараджоглу пытались перевернуть мои слова.

Относительно ответа на вопрос Сараджоглу о моих берлинских беседах я дам Вам инструкции в ближайшие дни, но после получения от Вас сообщения о том, что Вам ответит Сараджоглу на вопрос об «официальном заявлении» Актая.

Молотов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.315, д.2165, л. 109.

602. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Микояну, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Вышинскому, т. Лозовскому, т. Гармашу, т. Куроптеву, т. Павлову

21 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Шуленбург пришел в сопровождении Шнурре и Хильгера.

Тов. Молотов первым долгом передал от имени т. Сталина искреннюю благодарность за письма, полученные т. Сталиным от рейхсканцлера Гитлера, рейхсминистра Риббентропа и г-на Шуленбурга.

Шуленбург сообщил ответ германского правительства на советский проект соглашения о паушальном урегулировании взаимных имущественных

___________________
* См. Документы... — Т. XII. — Док. 377.
** Там же, с. 661.

216

претензий по прибалтам. Отметив, что в основном германская сторона приняла советский проект, он выразил надежду, что как хозяйственное соглашение*, так и соглашение о паушальном урегулировании претензий** могут быть подписаны до Рождества.

Шнурре добавил, что вопросы об обществе «Кивиели» и о незачислении паушальной суммы в счет хозяйственного соглашения приняты германской стороной. Он имеет поручение лишь уточнить текст. Уточнения эти технического порядка. Шнурре зачитал поправки германской стороны, перечисленные в приложенной записке (См. приложение)***.

Тов. Молотов сказал, что после того, как он по этому поводу посоветуется с т. Микояном, он даст ответ.

Шуленбург перешел к следующему вопросу. Он передал желание германского правительства, чтобы срок работ по переселению был удлинен свыше 2 месяцев еще на полмесяца или чтобы эти 2 месяца начинались со дня прибытия комиссий.

Тов. Молотов ответил, что по вопросу об удлинении срока можно будет договориться. Было бы желательно, чтобы одновременно с хозяйственным соглашением и соглашением о паушальном урегулировании претензий был подписан и договор о переселении****, так как комиссии работают над ним уже в течение 3 месяцев и все основные вопросы решены. Относительно вопроса о цветных металлах, связанных с хозяйственным соглашением, т. Молотов сказал, что советское правительство обсудило этот вопрос и, поскольку все экспортные резервы исчерпаны, решило затронуть общегосударственные резервы с тем, чтобы поставить Германии то количество, которое было предусмотрено в прошлогоднем соглашении. Таким образом, хозяйственное соглашение подготовлено полностью. Соглашение о паушальном урегулировании будет подписывать т. Вышинский, поскольку он принимал участие в подготовке проекта этого соглашения. Вопрос о переселении также в основном решен. Там остались лишь незначительные вопросы, которые можно быстро уладить.

Тов. Молотов добавил, что сегодня он передал письмо Шуленбургу о демаркации границы между Литовской ССР и Германией. По вопросу об известном кусочке Литвы было получено принципиальное согласие германского правительства. Вопрос стоял лишь о том, что характер предложенной компенсации не был удовлетворительным для Германии. Этот пункт можно будет обсудить в будущем. Однако весь вопрос не может служить препятствием для того, чтобы урегулировать пограничные отношения. Тов. Молотов считает, что ликвидация всех этих вопросов расчистит путь для дальнейшего развития отношений между Советским Союзом и Германией. Задержка в подписании соглашений не имеет ни практической, ни политической целесообразности. Таким образом, т. Молотов предложил заключить одновременно 4 соглашения: 1) хозяйственное соглашение; 2) соглашение о паушальном урегулировании взаимных претензий по прибалтам; 3) соглашение о переселении; 4) соглашение о пограничных взаимоотношениях. Поскольку в основном вопрос о пограничных взаимоотношениях решен, литовско-германская граница представляет собой как бы дыру. Тов. Молотов уже дал

___________________
* См. док. 639.
** См. док. 641.
*** Не публикуется.
**** См. док. 641, 642.

217

указание нашему полпреду в Берлине т. Деканозову сообщить об этом германскому правительству.

Шуленбург и Шнурре с настойчивостью доказывали желательность заключить первоначально хозяйственное соглашение и соглашение о паушальной сумме, сославшись на то, что остальные два соглашения вызовут большую задержку. Шнурре особенно подчеркивал, что он уже в течение 2 месяцев находится здесь, и теперь, когда все готово, подписание соглашения откладывается.

Тов. Молотов ответил, что Шнурре является не только узким специалистом по экономическим вопросам, а является представителем министерства иностранных дел, поэтому его не могут не интересовать остальные политические вопросы, которые ведутся с министерством иностранных дел. Наши комиссии по переселению также работают уже в течение 3 месяцев и у них также все готово, однако подписание соглашения откладывается. Тов. Молотов сказал, что он не представляет себе заключения хозяйственного соглашения без подписания всех четырех соглашений. Вопрос о демаркации границы был поставлен еще 28 августа. Таким образом, германское правительство имело достаточно времени, чтобы с ним ознакомиться. Сейчас речь не идет о демаркации границы, а лишь о том, чтобы Германия и Советский Союз подтвердили действительность границы, существовавшей между Литвой и Германией. Ходят слухи, что Германия хочет использовать отсутствие соглашения по этому участку границы, как повод для создания конфликта с Советским Союзом. Тов. Молотов выразил сомнение в правильности этих слухов. Если эти слухи действительно неправильны, то почему же нельзя заключить такого соглашения? Его необходимо заключить в ближайшее же время для того, чтобы не дать повода к распространению подобных слухов. Тов. Молотов сказал, что если есть желание подписать эти соглашения, то все 4 соглашения могут быть подписаны одновременно. Тов. Молотов выразил надежду, что Шуленбург, который хорошо знает этот вопрос, окажет свое содействие тем, чтобы не затягивать это дело и не переносить его на следующий год, что явилось бы лишним грузом. Все эти соглашения можно заключить до конца этого года.

Шуленбург согласился с тем, что желательно заключить все 4 соглашения одновременно, но высказал сомнение в том, можно ли будет так быстро решить все вопросы по переселению, а также по демаркации границы. Он считает, что эти вопросы задержат подписание хозяйственного соглашения.

Тов. Молотов снова подчеркнул, что здесь речь не идет о новой демаркации границы. Если германская сторона настаивает на демаркации, то ее можно провести позднее, сейчас же можно заключить соглашение о том, что граница, существовавшая между Литвой и Германией, подтверждается обеими сторонами.

Тов. Молотов просил Шуленбурга сообщить в Берлин о точке зрения советского правительства по поводу подписания соглашений.

Шуленбург обещал немедленно запросить Берлин.

Шнурре спросил, когда можно будет вести дальнейшие переговоры по поводу соглашения о паушальном урегулировании претензий.

Тов. Молотов ответил, что в понедельник или во вторник он даст ответ.

На этом беседа закончилась.

Беседа продолжалась 1 час 45 минут.

Записал Богданов

АВП РФ, ф.06, оп.2, п.15, д.158, л.48—52.

218

603. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И.ЛАВРЕНТЬЕВА В НКИД СССР

21 декабря 1940 г.

Вне очереди

Строго секретно

21 декабря меня вызвал генерал Антонеску, который заявил следующее:

1. Им получена телеграмма от Гафенку, в которой сообщается, что НКИД заявил протест против заявления Стурдза, сделанного во время переговоров об обмене политзаключенными, когда Стурдза считал всех румынских граждан, оставшихся в Бессарабии и Северной Буковине, политическими заключенными, независимо от того, находятся ли они в тюрьме или на свободе. Антонеску беседовал со Стурдза и потребовал от него объяснений. Стурдза сказал, что его не так поняли, очевидно, из-за недостаточного перевода и что он не делал такого заявления. Антонеску добавил, что он огорчен этим обстоятельством, так как еще в последней беседе со мной говорил, что он желает иметь хорошие отношения с Советским Союзом и после этого разговора были им даны указания начать торговые переговоры. Я подтвердил, что Стурдза заявил именно так и в этом не может быть никакого сомнения. Антонеску повторил, что он сожалеет об этом и добавил, что это обстоятельство явилось одной из причин освобождения Стурдза от поста мининдела.

2. Им получена также телеграмма из Москвы об инциденте с Зенеску. Антонеску дал распоряжение об отзыве Зенеску из Москвы.

3. Ему сообщили о представлении, сделанном по поводу опубликования в румынских газетах статьи, взятой из одной заграничной газеты. Им дано указание не публиковать никаких сообщений, которые могли бы рассматриваться как выпады против СССР. Я обратил внимание Антонеску на то, что в представлении шла речь не только о статье, которая перепечатана из швейцарской газеты, а главным образом о сообщениях, публикуемых газетами «Раза», «Гласул Буковины», «Гынд Басарабян» и другими газетами. Антонеску сказал, что он даже никогда не видел этих газет и не знал об их существовании. Может быть, речь идет о каких-либо подпольных изданиях. Я ответил, что эти газеты выходят нормально, продаются во всех киосках и всеми газетчиками. Антонеску заявил, что его распоряжение относится ко всем изданиям. Затем Антонеску просил довести до сведения советского правительства, чтобы советские газеты и радиостанции не распространяли сообщений, направленных против Румынии. Конкретные сведения по этому поводу представит Генеральный секретарь МИД, к которому он и просит меня зайти после данного разговора.

4. Он уведомлен о содержании ноты советского правительства относительно инцидента с сотрудником полпредства Колос. Им дано приказание произвести расследование дела и после этого все досье будут переданы мне на рассмотрение. Причем он надеется, что я, исходя из духа справедливости и беспристрастия, смогу убедиться, что Колос не был подвергнут никакому плохому обращению. Если бы Колос был подвергнут истязаниям, то у него остались бы на теле следы. Антонеску очень сожалеет об этом инциденте, могущем повредить установлению хороших отношений между Румынией и СССР, который произошел как раз в то время, когда так благоприятно развивались торговые переговоры. Я ответил, что по существу этого инцидента я ничего не могу добавить к тому, что указано в ноте советского правитель-

219

ства, врученной НКИД 18 декабря румынской миссии в Москве. Я глубоко убежден в справедливости тех фактов, которые изложены в ноте.

Что касается изучения материалов, то я не могу изучать документы в форме досье, представляющие внутригосударственные акты. Я могу изучать лишь документы, которые румынское правительство сочтет необходимым приложить к нотной переписке. Антонеску снова повторил, что он очень сожалеет об этом инциденте, заявил, что в стране была революция, которая продолжается еще и сейчас, и он прилагает все усилия к тому, чтобы привести страну к спокойствию и ввести революцию в нормальное русло. Но, к сожалению, имеются злонамеренные элементы, которые нарушают порядок и закон. Безответственные легионеры спровоцировали инциденты с англичанами, бразильцами, американскими гражданами, греками. Ему стоило большого труда ликвидировать последствия этих инцидентов. Теперь произошел инцидент с советским гражданином в то время, когда происходит налаживание отношений с Советским Союзом. Трудно уследить за деятельностью злонамеренных лиц, которые врываются в дома евреев, отбирают у них деньги, убивают ни в чем не повинных Ифгу, Маджару и других. Инцидент с Колосом не выражает отношения Румынского правительства к СССР. Я указал, что, однако, арест, истязания Колоса, стремление его завербовать и прочее были произведены не частными лицами, а полицией — государственным органом Румынии. Кроме того, будет уместным напомнить, что о плохом поведении агентов тайной полиции по отношению полпредства и отдельных работников было сделано в мининдел два представления: одно — Стурдзе, другое — Генеральному секретарю Крецеану. Дело дошло до того, что полпредство для больных детей и сотрудников не могло вызвать врачей, которые отказывались идти к нам, мотивируя тем, что агенты тайной полиции проверяют у них документы и делают потом допросы. Антонеску сказал, что он об этих представлениях не знал. Очевидно, Стурдза его не информировал, ибо Стурдза забывал выполнять его приказания. Он вызовет министра внутренних дел и выяснит у него эти обстоятельства. Во время беседы Антонеску сказал, что для него не ясно одно место из ноты, где говорится о вербовке Колоса и о времени проникновения в полпредство. Тогда, высказав предположение, что, возможно, при передаче ноты телеграфом получились искажения, я зачитал эту часть нашей ноты и хотел оставить ему копию этой ноты. Заявив, что из Москвы передано приблизительно то же, Антонеску ноту не взял. Копию ноты потом я вручил Генеральному секретарю Крецеану 21 декабря.

Лаврентьев

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.319, д.2193, л.298—302.

604. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОМУ

21 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Между Уманским и Уэллесом произошло 12 бесед. Кроме того, Уманский имел беседы с Хэллом, Моргентау и другими. Одновременно произошли

220

также встречи Штейнгардта с Вышинским и Лозовским. Результат этих длительных разговоров следующий:

1. Достигнута договоренность:

а) об открытии американского консульства во Владивостоке^[180];

б) о выезде из западных областей УССР и БССР американских граждан, имеющих какие-либо документы, доказывающие их американское гражданство;

в) о беспрепятственном ввозе советского золота в Соединенные Штаты и о неприменении дискриминации в отношении этого золота;

г) о фрахтовании американского тоннажа;

д) о предоставлении советским инженерам права посещения заводов Райт.

2. Никакого соглашения не достигнуто:

а) об имущественных претензиях американцев на территориях Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии, Латвии, Литвы и Эстонии;

б) о латвийском, литовском и эстонском золоте, находящемся в банках США;

в) о латвийских и эстонских пароходах, находящихся в портах США;

г) о латвийских, литовских и эстонских посольствах и консульствах на территории США;

д) о выезде из СССР советских гражданок и граждан, ставших женами и мужьями американских граждан.

3. В вопросе о размещении и вывозе оборудования из США американское правительство отказывается признать нашу принципиальную позицию о нераспространении закона о лицензировании от 2 июля на оборудование, заказанное до этого срока и о том, что выданные лицензии правительством США на размещенные заказы не могут быть аннулированы.

После президентского указа от 2 июля разрешено вывезти в СССР оборудование на 11 млн. долл., а запрещено примерно на 7 млн.долл.

16 декабря Уэллес сообщил Уманскому, что правительство США решило разрешить вывезти еще на 700 тыс. долл. оборудования, находящегося в США.

4. «Моральное эмбарго»^[43] до сих пор еще не снято. Уэллес 16 декабря заявил Уманскому, что «моральное эмбарго» будет снято, если советское правительство согласится считать вопрос об оборудовании исчерпанным. В этом случае правительство США готово пойти на обмен нотами о том, что оно будет рассматривать заявки советских хозяйственных органов в самом дружественном духе и одновременно объявит об отмене «морального эмбарго».

5. Во время переговоров с Уманским Уэллес и Моргентау неоднократно ставили вопрос о нашей дальневосточной и ближневосточной политике.

16 декабря Уманский заявил по нашему поручению Уэллесу от своего имени, выразив уверенность, что это является и мнением советского правительства, что Советский Союз продолжает стоять на позиции своей мирной политики, оставаясь вне войны и стремясь поддерживать нормальные экономические и политические отношения со всеми странами, в том числе и с воюющими. Отношения СССР с Китаем сохраняют свой добрососедский характер, вытекающий из советско-китайского договора о ненападении*. Наша ближневосточная политика определяется принципами дальнейшего улучшения политических и экономических отношений со всеми ближневосточными странами.

___________________
* Договор от 21 августа 1937 года.

221

6. Из переговоров видно, что между английским и американским правительствами существует согласованность по вопросу о непризнании вхождения прибалтийских стран в СССР, о золоте и пароходах прибалтийских республик, о посольствах и консульствах Латвии, Литвы и Эстонии на территории США и Великобритании.

Сообщаю для Вашего сведения и ориентировки.

Молотов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.326, д.2239, л.159—161.

605. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВУ

22 декабря 1940 г.

Строго секретно

Сегодня, 21 декабря, около 8 часов вечера я был у Риббентропа и сделал ему заявление в соответствии с Вашей директивой по вопросу о демаркации бывшей литовско-германской границы. Изложив суть вопроса, я заявил также, что советское правительство недовольно тем, что на его ноту от 28 августа* от германского правительства до сих пор не последовало никакого ответа. По просьбе Риббентропа, я зачитал ему текст ноты от 28 августа. Риббентроп вначале заявил, что он не в курсе этого дела и не знает, обсуждался ли этот вопрос в центральной смешанной германо-советской пограничной комиссии. Я ответил, что этот вопрос был поставлен НКИД в вербальной ноте германскому посольству в Москве и не обсуждался в пограничной комиссии, так как демаркация бывшей литовско-германской границы не входила в тот момент в ее задачу, что потом этот вопрос ставил НКИД в своей ноте от 28 августа*. Затем Риббентроп вызвал к телефону помощника статс-секретаря Вермана и после разговора с ним заявил, что в свое время не был решен вопрос о «кусочке» Литвы. Он полагает, что я в курсе дел о том, что в секретном соглашении** предусмотрен переход этой территории к Германии. СССР поставил тогда вопрос об уступке ему этого «кусочка» Литвы и предложил Германии денежную компенсацию. Германская сторона сообщила тогда, что она не может видеть в этом предложении советского правительства равноценного эквивалента. Она также сказала тогда, что этот вопрос передается германским правительством на изучение внутренним германским организациям, а после чего германская сторона даст ответ. Он отдал распоряжение рассмотреть этот вопрос, во-первых, с точки зрения возможности вообще уступки Советскому Союзу этой территории, и при положительном решении определить, какой эквивалент германское правительство потребует от Советского Союза. Так как по этому вопросу нет еще ясности между СССР и Германией, демаркация границы не производилась. Таковы, как ему представляется, дела в настоящее время. Он сейчас дал указание Верману доложить ему состояние этого дела, и он смог бы снова вернуться к нему

___________________
* См. док. 344.
** См. Документы... — Т. XXII. — Док. 643.

222

после изучения соответствующих материалов. Сейчас он не в состоянии высказать точку зрения германского правительства, т.к. он сначала должен рассмотреть материалы внутренних германских органов. После рассмотрения этих материалов и обсуждения вопроса германским правительством мне будет дан ответ. Он повторяет, что демаркация не была произведена, т.к. «кусочек» Литвы оставлял вопрос границы открытым и так как не имело смысла демаркировать границу, которая не была бы окончательной. Я заявил, что вопрос о «кусочке» Литвы мне знаком. Насколько мне известно, решение вопроса о форме и размере компенсации задержалось из-за неполучения до сего времени ответа германского правительства, какая компенсация для него желательна. Я сказал вместе с тем, что дальнейшая задержка Верманом решения вопроса была бы нежелательна для советского правительства и высказал предположение, что дальнейшая задержка ответа германским правительством о демаркации может вызвать задержку оформления хозяйственного соглашения, переговоры о котором ведет Шнурре и которое предполагалось подписать на днях. Риббентроп на это ответил, что он сожалеет, что советская сторона раньше не поднимала вопрос о демаркации еще раз. Это, во-первых. Во-вторых, как он выяснил сейчас у Вермана, этот вопрос связан с вопросом о «кусочке» Литвы. Поскольку не решен еще вопрос о границе в основном. В том случае, если бы произвести демаркацию, не решив вопрос о границе в основном, нужно было бы проделать двойную работу. Решение этого вопроса отступило на задний план в связи с важными событиями. Но теперь, после изучения работы внутренними германскими организациями и после обсуждения этого вопроса, в середине будущей недели ответ будет дан. На этом беседа была закончена, как вдруг Риббентроп неожиданно спросил меня, продолжает ли советская сторона считать, что ей нужен этот «кусочек» Литвы? Я ответил, что да. Беседа продолжалась минут 50. Прошу Вас дать мне дополнительную ориентировку, в частности, по вопросу о «кусочке» Литвы, копию справки о территории и населении этой территории. Такая справка, как Вам известно, в свое время была составлена, ее следовало бы дополнить последними данными, [присовокупить] географическую карту, а также Ваши указания для предстоящего разговора с Риббентропом. Целесообразно было бы послать все эти материалы со специальным дипкурьером самолетом.

Деканозов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.316, д.2177, л.246—249.

606. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

Разослано: т. Молотову, т.Вышинскому, Генсекретариат

24 декабря 1940 г.

Секретно

Я сказал послу, что 19 декабря, когда он был у меня, я сообщил ему, что заявление японского правительства по вопросу о тарифах европейско-азиатского грузового сообщения находится на разрешении правительства. Сегодня

223

я пригласил его для того, чтобы передать решение советского правительства по данному вопросу. Народный Комиссар В.М.Молотов вчера уже сообщил послу, что советское правительство сделало скидку с введенных внутренних тарифов в размере от 15 до 40%. Скидка будет введена с 1 декабря с.г.

Что касается созыва конференции участников европейско-азиатского сообщения, то пункт 6 соглашения 1931 года предусматривает созыв конференции Управлением делами данного сообщения. По имеющимся сведениям, Управление делами даст ответ по этому вопросу непосредственно японским железным дорогам. При этом я зачитал послу выписку из протокола конференции участников европейско-азиатского сообщения, в котором говорится, что Управлением делами этого сообщения являются железные дороги СССР.

Я передал послу меморандум, который был переведен ему советником Миякава.

Ознакомившись с меморандумом, посол заявил, что он признателен за установленные скидки, которые сделаны в учете его заявления. Что же касается того, как эти скидки выглядят практически, то по этому вопросу он сможет высказать свое мнение только после того, когда ознакомится со списком, и спросил, не может ли он получить список у меня.

На это я ответил послу, что список он может получить в Наркомвнешторге или в НКПС.

После этого посол спросил: «Считается ли Япония страной, имеющей торговое соглашение с СССР и пользующейся правом наибольшего благоприятствования или нет?»

Я ответил, что послу известно, что Япония не имеет с СССР торгового договора, поэтому она не может пользоваться той скидкой, которая предоставлена, например, Германии, с которой СССР имеет торговый договор*. Поскольку Япония не имеет с нами торгового договора, поэтому она не может считаться стороной, пользующейся правом наибольшего благоприятствования. Как известно послу, в прошлом году имели место переговоры о торговом договоре, но переговоры не привели к заключению договора.

Татекава зачитал пункт 3 ст. 4 конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией, заключенной в 1925 г. в Пекине**:

«Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет применять специально против другой Стороны каких-либо мер запрещения, ограничения или обложения, могущих служить препятствием к развитию экономического или иного общения между обеими странами, причем обе стороны намерены предоставить торговле, мореплаванию и промышленности каждой страны, в пределах возможности, трактование на началах наибольшего благоприятствования».

По его мнению, мое заявление противоречит этому пункту, а советник Миякава заявил, что в данном случае имеет место дискриминация.

На это я ответил, что конвенцией установлены принципы, которыми обе стороны будут руководствоваться при заключении торгового договора, но прошло 15 лет, а договор до сих пор не заключен. Ссылки посла на конвенцию не могут служить подкреплением его позиции, потому что наибольшее благоприятствование проводится в пределах возможности. Я указал также, что в этом решении советского правительства нет никакой дискриминации.

___________________
* См. док. 41.
** См. Документы... — Т. VIII. — Док. 30.

224

Естественно, что странам, имеющим с нами торговые договоры, мы предоставляем одни льготы, а тем, которые не имеют таковых, — другие. Если бы только для Японии были введены особые тарифы, то тогда другое дело, но в данном случае мы устанавливаем один тариф для всех стран, которые не имеют с СССР торговых договоров.

Посол сказал далее, что ст. 4 Пекинской конвенции говорит, что не только торговый договор должен быть заключен на основе указанных в Конвенции принципов, но и до заключения торгового договора торговля должна руководствоваться принципом наибольшего благоприятствования, так что и в данном случае этот принцип должен быть сохранен. В связи с этим Татекава спросил меня — как бы отнесся СССР к повышению тарифов в Японии?

Я указал послу, что не могу согласиться с его толкованием ст. 4 конвенции. Из этой статьи не вытекает, что СССР должен перевозить товары из Японии на началах наибольшего благоприятствования. Я указал, что ссылки посла на эту статью неубедительны и не могут поколебать совершенно правильной позиции советского правительства. В ст. 4 конвенции прямо указано, что вышеупомянутые принципы проводятся «в пределах возможности».

Что касается повышения тарифов Японией, то если бы Япония ввела для СССР особый тариф, то советское правительство безусловно возражало бы против этого, т.к. это была бы дискриминация, но если бы Япония ввела бы один тариф для всех стран, с которыми она не имеет торговых договоров, то у нас не было бы оснований возражать против этого.

Татекава сделал замечание, что английское выражение as far as possible значит: как можно шире применять принцип наибольшего благоприятствования, на что я ответил, что данное английское выражение означает в переводе «насколько возможно» или «в пределах возможности» и что он неправильно переводит это совершенно ясное английское выражение.

Далее посол сказал, что 15 лет между Японией и СССР не было заключено договора, но, как известно, Япония специально посылала Мацусима и приложила со своей стороны все усилия к заключению торгового договора, но советское правительство придерживалось позиции, чтобы предварительно урегулировать положение на монголо-маньчжурской границе и не показало желания заключить торговый договор с Японией.

Я ответил послу, что были серьезные причины, которые помешали заключению торгового договора, но, насколько мне известно, не советская сторона несет ответственность за то, что торговый договор не был заключен.

Что же касается вопросов тарифа, то советское правительство пошло в пределах возможности навстречу пожеланиям японского правительства и сделало большую скидку. Даже без скидки внутренний железнодорожный тариф на советских железных дорогах ниже, чем на маньчжурских, если же учесть скидку, то наш тариф является самым низким тарифом из всех участников европейско-азиатского сообщения. Тот факт, что советское правительство сделало скидку, свидетельствует о доброй воле советского правительства, которое учло, конечно, и соответствующий пункт Пекинского соглашения. Ничего другого советское правительство по данному вопросу предложить не может.

Я предложил прекратить дискуссию, поскольку позиции наши ясны и мы друг друга не можем убедить.

Посол заявил, что он понимает и ценит, что советское правительство, сделав скидку, пошло навстречу его пожеланиям. Дальнейшую дискуссию по это-

225

му вопросу он также считает бесполезной. Он доложит своему правительству о том, что ему было сообщено. Вместе с этим, он считал своим долгом указать на пункт 3 ст. 4 Пекинской конвенции для того, чтобы защитить интересы Японии.

Я заявил, что очень благодарен за то послу, что он напомнил мне ст.4 Пекинской конвенции, так как этим он только подкрепил позицию моего правительства.

Перед уходом Татекава сказал, что он не юрист и поэтому ему трудно со мной спорить, на что я ответил, что я тоже не юрист.

На беседе присутствовал зам[еститель] зав[едующего] Вторым дальневосточным отделом т.Павлычев.

Лозовский

Приложение

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Вышинскому, заместителям наркома, Генсекретариат

В связи с памятной запиской, врученной Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел г-ну Лозовскому послом Японии г-ном Татекава 30 ноября 1940 года по вопросу о применении тарифов железных дорог Союза ССР в европейско-азиатском сообщении, Народный комиссариат иностранных дел считает необходимым указать на следующее:

Содержащееся в памятной записке утверждение г-на Татекава о том, что новый тариф носит запретительный характер, не находит себе подтверждения в сравнении тарифов железных дорог Союза ССР с железнодорожными тарифами других стран, участвующих в европейско-азиатском сообщении.

Это видно, в частности, из сравнения тарифов железных дорог Союза ССР с тарифами маньчжурских железных дорог. Так, например, провозная плата на железных дорогах Союза ССР при протяжении в 7714 км при повагонных отправках для изделий из стали составляет 44,10 ам.долларов за тонну, для консервов — 54,50 ам.долларов за тонну, для машин — 44,10 ам.долларов за тонну, в то время как провозная плата на маньчжурских железных дорогах при протяжении в 1190 км составляет: для изделий из стали — 51,90 ам. долларов за тонну, для консервов — 51,90 ам. долларов за тонну, для машин — 30,20 ам. долларов за тонну.

Также сопоставление тарифов железных дорог Союза ССР с тарифами германских железных дорог показывает, что для таких товаров, как масло льняное и консервы, провозная плата на германских железных дорогах за протяжение в 994 км при следовании через Таураге в Гамбург составляет 19,88 ам. долл. за тонну, между тем как по железным дорогам Союза ССР за протяжение 7714 км при следовании от станции Маньчжурия до Таураге провозная плата при повагонных отправках составляет: для масла льняного и для консервов — 54,50 ам. долл. за тонну.

Несмотря на вышеизложенное, советское правительство, имея в виду способствовать развитию транзита в европейско-азиатском сообщении, дало указание Народному комиссариату путей сообщения о предоставлении скидок с тарифов железных дорог Союза ССР по ряду грузов при их перевозке в европейско-азиатском сообщении. Размеры этих скидок установлены от 30

226

до 70% для грузов, происходящих из стран, имеющих с Союзом ССР торговые договоры и торговые соглашения.

В отношении же грузов, происходящих из стран, не имеющих с Союзом ССР торговых договоров и торговых соглашений, при перевозке таких грузов в европейско-азиатском сообщении размеры скидок при повагонных отправках установлены от 15 до 40%.

Например, по некоторым из товаров, о которых было упомянуто в беседе советника японского посольства г-на Нисси с заместителем народного комиссара внешней торговли Кагановичем Л.М. от 20 декабря 1940 года, скидки будут при повагонных отправках составлять: для анилиновых красок — 60%, для медикаментов — 35 %, для резиновых изделий — 60% с тарифов железных дорог Союза ССР, при условии происхождения перечисленных товаров из стран, имеющих с Союзом ССР торговые договоры и торговые соглашения. По этим же товарам при условии происхождения их из стран, не имеющих с Союзом ССР торговых договоров и торговых соглашений, размер скидки при повагонных отправках составит: для анилиновых красок — 30%, для медикаментов — 20% и для резиновых изделий — 30% с тарифов железных дорог Союза ССР.

Список грузов, по которым предоставляются упомянутые в настоящем меморандуме скидки с тарифов железных дорог Союза ССР, будет распубликован в «Сборнике тарифов и правил железнодорожного транспорта Союза ССР».

Скидки применяются со дня введения нового транзитного тарифа, т.е. с 1 декабря 1940 года.

Что же касается созыва конференции, то этот вопрос, как это предусмотрено статьей 6 соглашения об европейско-азиатском грузовом сообщении, заключенном в 1931 году, составляет компетенцию Управления Делами данного сообщения и, по имеющимся сведениям, соответствующий ответ японским железным дорогам будет дан непосредственно Управлением Делами сообщения.

Москва, 24 декабря 1940 года

АВП РФ, ф.014б, оп.23, п.205, д.9, л. 120—127.

607. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВУ

24 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Возвращение на родину жителей Прибалтики из Франции через Германию затруднено сложностью получения ими пропусков для въезда в Париж. Войдите в МИД с ходатайством о срочной выдаче гражданам Прибалтики, находящимся в неоккупированной зоне Франции, пропусков для въезда в Париж с целью оформления ими транзита через Германию при их следовании в СССР.

Молотов

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.317, д.2182, л.157.

227

608. ТЕЛЕГРАММА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВУ

24 декабря 1940 г.

Сов. секретно

На предложение японского правительства по рыболовному вопросу от 29 февраля с.г. нарком передал Того ответ советского правительства 20 июня с.г.^[127] В этом ответе был изложен ряд изменений и дополнений к рыболовной конвенции 1928 г. Смысл наших предложений в главной своей части сводился к следующему:

а) Подтверждение принципа торгов.

б) Ликвидация концессий на консервные заводы и прикрепленные к ним участки.

в) Ликвидация льготного расчета посредством облигаций АКО.

г) Ликвидация всех элементов кондоминиума.

6 сентября с.г. Того вручил наркому ответ японского правительства, в котором было заявлено, что японская сторона не может взять за основу рыболовных переговоров советский проект, и предлагалось, чтобы переговоры велись либо на базе японского предложения или же чтобы советская сторона сделала более практическое предложение с учетом японского проекта.

13 декабря Татекава вручил наркому новое предложение. Это новое предложение упоминает о том, что ст. 2 протокола от 31 декабря 1939 г.* о продлении рыболовной конвенции на 1940 г. предусматривает заключение новой рыболовной конвенции в течение 1940 г. Однако ввиду того, что до конца года осталось очень мало времени, в течение которого новая конвенция, очевидно, не может быть заключена, японское правительство предлагает:

1. Продлить без изменения на три года по 1943 г. включительно рыболовную конвенцию 1928 г.

2. Продлить на этот же срок концессионные договоры на эксплуатацию японскими подданными консервных заводов и прикрепленные к ним рыболовные участки.

3. Сохранить льготный расчет японских рыбопромышленников посредством облигаций АКО.

23 декабря нарком вручил Татекава ответ советского правительства, в котором сказано:

1. Срок действия рыболовной конвенции 1928 г. истек в 1936 г. и действие конвенции возобновлялось пять раз путем особого соглашения, но на срок не более одного года в каждом случае.

2. Советское правительство в соответствии со ст. 2 Протокола от 31 декабря 1939 г. еще 20 июня с.г. передало японскому правительству свои конкретные предложения, на основе которых при желании японской стороны и при возможных поправках новая рыболовная конвенция могла быть заключена в течение 1940 г., но японское правительство не пожелало взять за

___________________
* См. Документы... — Т. XXII. — Док. 902.

228

основу советские предложения, и, таким образом, не на советское правительство падает ответственность за то, что рыболовная конвенция до сих пор не заключена.

3. Заключение новой рыболовной конвенции может иметь место только лишь при определенных изменениях и дополнениях к конвенции 1928 г. Между тем, предложение Татекава от 13 декабря именно этого обстоятельства не учитывает, а имеет своей целью продлить конвенцию 1928 г. на длительный срок без всяких изменений.

4. Советское правительство готово вести переговоры о заключении новой рыболовной конвенции на основе своих предложений от 20 июня.

Что же касается предложения японского правительства от 13 декабря, то оно не может быть принято и не может служить основой для переговоров по рыболовному вопросу.

23 декабря Татекава передал наркому памятную записку и объяснительную записку к ней, в которой вновь длинно изложены аргументы японского правительства против нашего предложения от 20 июня. В записке сказано, что это предложение советского правительства «способно коренным образом подорвать японское рыболовство в дальневосточных водах СССР и превратить его в скелеты». В заключительной части объяснительной записки сказано, что советское предложение от 20 июня показывает определенное намерение советского правительства отнять и «затоптать рыболовные права японцев в дальневосточных водах СССР», поэтому-де «японская сторона категорически не может принять советские предложения за основу для дальнейших дискуссий».

Вместе с тем, Татекава предложил создать комиссию для обсуждения новой рыболовной конвенции. Нарком на это ответил, что для работы такой комиссии следовало бы предварительно договориться об основах новой рыболовной конвенции.

Лозовский

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.317, д.2182, л.162—164.

609. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В США К А. УМАНСКОМУ

24 декабря 1940 г.

Сов. секретно

За последние 3—4 месяца в наших отношениях с Англией преобладали, главным образом, вопросы, связанные с Прибалтикой, с торговыми переговорами и с предложениями английского правительства от 22 октября.

1. Наша нота протеста от 23 июля сего года* против задержки Банком Англии передачи Госбанку золота, купленного им у банков Литвы, Латвии и Эстонии, остается без ответа. В личных беседах Майского с Галифаксом

___________________
* См. док. 279.

229

последний заявил, что английское правительство задержало золото в обеспечение имущественных интересов британских подданных в Прибалтике, оцененных Галифаксом в размере до 5 млн. фунтов стерлингов.

Криппс в беседе с Вышинским от 14 сентября* предложил «заморозить» все прибалтийские вопросы на девять, шесть или даже три месяца и начать торговые переговоры. В одной из бесед Майского с Галифаксом последний указывал, что английское правительство по вопросу о Прибалтике не может не считаться с позицией американского правительства. Мы отклонили всякие соглашения о «замораживании».

2. Англией задержано 39 латвийских и эстонских судов. 9 октября с.г. мы заявили протест против задержания судов и требовали их освобождения. Вместо официального ответа на нашу ноту Криппс в беседе с Вышинским от 17 октября** выдвинул предложение о временной реквизиции прибалтийских судов с возмещением за их использование в порядке «тайм-чартера». 2 ноября Вышинский заявил Криппсу о неприемлемости предложения о «тайм-чартере» и вновь подтвердил требование освободить суда. В беседах с Вышинским от 11 и 19 ноября*** Криппс вновь настаивал на открытии переговоров по вопросу о возмещении за использование судов, но эти предложения были отклонены. Тем временем английское правительство реквизировало уже большую часть судов и сняло команды моряков. В беседе с Криппсом от 19 ноября Вышинский настаивал на предоставлении необходимого количества судов, из числа задержанных, для отправки прибалтийских моряков на родину. Батлер в беседе с Майским от 11 декабря выдвинул предложение отправить моряков в один из черноморских портов на английском или нейтральном пароходе. Мы настаиваем на нашем предложении отправить моряков из Англии на пароходах, находящихся в портах Эйре.

3. В результате переговоров с Криппсом мы предоставили англичанам возможность в конце октября эвакуировать из Прибалтики английских подданных в количестве 174 человек. В специальном поезде до Владивостока, куда зашел английский пароход и забрал этих подданных в Австралию.

4. По вопросу о торговых переговорах Криппс неоднократно беседовал с Микояном и Вышинским. Криппс здесь в Москве и Батлер в Лондоне подчеркивали, что английское правительство намерено вести переговоры с советским правительством о заключении широкого торгового соглашения. Однако, когда Микоян заявил Криппсу, что до того, как английское правительство не урегулирует прибалтийский вопрос, не может быть и речи о заключении широкого торгового соглашения, что можно пойти лишь на торговую сделку по определенным видам товаров. Криппс заявил, что такое предложение не устраивает английское правительство. Англичане уже больше года (с перерывом с декабря 1939 по 18 марта 1940 г.) шумят вокруг вопроса о торговых переговорах. Результаты неудавшихся торговых переговоров с сентября 1939 г. до конца мая 1940 г. изложены в сообщении ТАСС от 22 мая 1940 г.**** С тех пор положение не изменилось, хотя в английской прессе да и в официальных заявлениях в парламенте отмечается (без всяких к тому оснований) прогресс в англо-советских торговых переговорах.

___________________
* См. док. 379.
** См. док. 444.
*** См. док. 503, 530.
**** См. док. 156.

230

5. В беседе с Вышинским от 22 октября с.г.* Криппс передал от имени британского правительства предложения советскому правительству. По мнению Криппса, эти предложения должны были явиться основою коренных улучшений англо-советских отношений. Содержание этих предложений было разглашено по радио и в печати самими англичанами в период поездки Молотова в Берлин. Вышинский в беседе с Криппсом от 11 ноября с.г. отметил как свое личное мнение, что английские предложения в руководящих советских кругах вызывают недоумение. Странно, что британское правительство решилось выдвинуть предложения, которые дают СССР меньше того, чем он уже располагает.

6. В октябре и ноябре Криппс встречался с Вышинским еще раз. В этих беседах затрагивались, главным образом, вопросы о прибалтийских судах. Криппс дал ряд обещаний: приняты меры об освобождении четырех моряков с парохода «Убари», арестованных в Канаде, к разблокированию текущих счетов и т.д. Когда мы потребовали ответа на ноту 9 октября, Криппс в письме от 12.XII на 8 страницах обошел выдвинутые перед ним вопросы, исказил ряд заявлений, сделанных Вышинским в беседах с ним, заявив, что высказанные им в беседах с Вышинским соображения и являются ответом британского правительства на ноту 9 октября. В ближайшие дни Криппсу будут посланы возражения, констатирующие уклонение британского правительства от ответа.

7. Галифакс, Батлер, Черчилль и др. лица из состава правительства, с которыми приходится встречаться Майскому, часто намекают, а иногда и прямо дают понять, что все мероприятия в отношении СССР согласовываются с правительством США. Ясно, что внешняя политика Лондона все более и более зависит в настоящее время от Вашингтона.

Вышинский

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.320, д.2202, л.131—134.

610. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ФРАНЦИИ В СССР Э.П. ЛАБОННОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т.Вышинскому, т.Лозовскому, т.Саксину

25 декабря 1940 г.

Лабонн выразил благодарность за то, что советское правительство, несмотря на то, что Франция не является более суверенным государством, продолжает поддерживать с нею нормальные отношения. Ссылаясь на тяжелое положение Франции в настоящий момент, он сказал, что ему трудно ставить сейчас политические вопросы. Лабонн заметил, что французское правительство по-прежнему ведет переговоры с Германией, оно вынуждено делать это в связи со своей слабостью и полным поражением Франции.

Я ответил Лабонну, что мне понятно тяжелое положение, в котором на-

___________________
* См. док. 460.

231

холится сейчас Франция, в то же время я считаю, что трудности, стоящие перед Францией, не могут влиять на нормальные отношения между Советским Союзом и ею.

Лабонн заявил, что он хотел бы по поручению своего правительства обратиться с одной просьбой, причем он не требует немедленного ответа на эту просьбу. Франция, сказал Лабонн, хочет защищаться в Индокитае, но она не располагает достаточным количеством аэропланов. Французское правительство было бы счастливо, если бы правительство СССР нашло для себя возможным рассмотреть вопрос о продаже Франции пятидесяти аэропланов.

Я ответил послу, что ввиду особой специфичности поставленного им вопроса, т.к. речь идет о продаже военных предметов, мы же не являемся страной, участвующей в этой войне, вопрос этот требует специального рассмотрения. До рассмотрения просьбы французского правительства я хотел бы напомнить послу о двух обязательных условиях, которые должны предшествовать каким бы то ни было торговым операциям между СССР и Францией:

1. Снятие ареста, наложенного гражданским судом департамента Сены на счета и ценности, принадлежащие торгпредству СССР в Париже*.

2. Возвращение советскому правительству золота, приобретенного в свое время Государственным Банком СССР у банков Латвии и Литвы.

Это общая постановка вопроса, касающегося торговых отношений между Советским Союзом и Францией. Что же касается просьбы французского правительства, переданной послом, то я передам ее моему правительству.

При беседе присутствовала референт Чумакова.

А.Вышинский

АВП РФ, ф.07, оп.1, п.2, д.27, л.78—79.

611. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ США В СССР Л.А. ШТЕЙНГАРДТОМ

26 декабря 1940 г.

Секретно

Тов. Молотов, вызвав Штейнгардта, спросил посла, не имеет ли тот какой-либо информации о состоянии вопросов, связанных с прибалтами и находящихся в стадии разрешения между правительствами СССР и США.

На вопрос Штейнгардта, имеет ли в виду т.Молотов вопрос о секвестре золота и о кораблях, т.Молотов заявил, что вообще его интересует, нет ли чего нового в отношениях Соединенных Штатов к вопросам, связанным с вхождением прибалтийских республик в состав СССР. Тов.Молотов заявил, что его, в первую очередь, интересует состояние переговоров, связанных с пароходами, принадлежавшими гражданам Литвы, Латвии и Эстонии и находящимися в

___________________
* Французская сторона в скором времени предприняла определенные шаги: французским судом было принято решение об отказе от иска по делу «Малопольска»; снят арест со средств в размере 75 млн. франков, составлявших собственность торгпредства СССР во Франции. (См. Известия. — 1941. — 18 февраля).

232

настоящий момент в американских портах. По имеющимся сведениям, этот вопрос не получил разрешения. Имеются, например, такие факты, как перемена названия пароходов, перемена флагов, увод пароходов в южноамериканские страны, с которыми у СССР нет дипломатических отношений. Все эти действия предпринимаются самовольно бывшими посланниками и представителями прежних правительств прибалтийских государств, причем все это происходит при покровительстве американских властей.

Не касаясь других вопросов, связанных с вхождением прибалтийских республик в состав Советского Союза, заявил далее т.Молотов, не может ли Штейнгардт информировать советское правительство о возможности улучшить положение вещей хотя бы в этом одном конкретном вопросе? Можно ли ожидать каких-либо практических шагов в разрешении этого вопроса? Будут ли продолжаться подобные действия и впредь или можно надеяться на более благоприятные перспективы в разрешении вопроса о судах?

Тов.Молотов заявил, что подобные действия не могут не вызвать протеста со стороны советского правительства, и он, т.Молотов, интересуется, будут ли подобные действия продолжаться впредь или можно ожидать каких-либо изменений?

Штейнгардт, не дав прямого ответа, заявил, что т.Молотову, наверное, известно о ходе переговоров, которые ведет т.Уманский с Уэллесом, а также о содержании тех 14—16 бесед, которые имели место за последние 3 месяца. Согласно имеющимся у Штейнгардта сведениям, среди обсуждающихся вопросов обсуждался и вопрос о судах.

Тов.Молотов на это возразил, что, согласно полученным им сведениям, этот вопрос в последний период не поднимался, несмотря на его простоту и ясность. Сейчас совершенно не видно сдвигов в разрешении этого вопроса, и сообщения полпреда Уманского не вносят никакой ясности в ход переговоров о задержанных судах.

На это Штейнгардт заявил, что, согласно полученной им информации, среди вопросов, обсуждающихся в переговорах Уэллеса с Уманским, находится и вопрос о судах. Почти все вопросы урегулированы к удовлетворению Уманского, и вопрос с судами является одним из тех нескольких вопросов, которые остаются до сих пор нерешенными. Штейнгардт заявил также, что, возможно, т. Молотов получил список всего того, что сделало американское правительство для Советского Союза, а именно: предоставило фрахт торговых пароходов, танкеров, разрешило продажу советского золота в США, выдало разрешение на посещение советскими инженерами авиационных заводов, выдало лицензии на станки, разрешило американским инженерам вернуться для работы в Советский Союз и разрешило еще ряд других вопросов, которые в данный момент Штейнгардт просто не помнит. В ответ на все эти дружелюбные по отношению к Советскому Союзу действия последний ничего не сделал для Соединенных Штатов. Уже два месяца тому назад, заявил Штейнгардт, Уэллес сообщил Уманскому, что по окончании обсуждения и разрешения всех вопросов, затрагиваемых в переговорах, «моральное эмбарго»^[43] будет снято. Как только установятся дружественные отношения между обоими государствами, вопрос «морального эмбарго» не будет представлять собой какой-либо трудности.

Далее Штейнгардт опять затронул вопросы, по которым в настоящий момент между СССР и США достигнуто соглашение. Приводя эти примеры, Штейнгардт пытался доказать, что американское правительство, сделав очень

233

многое для Советского Союза, не видит каких-либо ответных дружественных мероприятий со стороны советского правительства, и ему совершенно не понятно отношение, которое американцы испытывают к себе сейчас.

Тов.Молотов указал Штейнгардту, что имеющееся улучшение отношения со стороны США к СССР совершенно незначительно, что советскому правительству приходится до сих пор добиваться от американского правительства отмены ряда недружественных или дискриминационных мер в отношении СССР как в экономической, так и политической областях. До сих пор не отменены даже такие решения американского правительства, как «моральное эмбарго», не имеющее под собой никаких оснований. По совершенно необоснованным мотивам Советскому Союзу наносится ущерб даже в вопросе о судах, где американские власти покровительствуют недружелюбным по отношению к Советскому Союзу действиям. Подобных вещей со стороны СССР в отношении США нет и не было. В беседах, которые ведет т.Уманский в Вашингтоне, затрагиваются не все дискриминирующие Советский Союз мероприятия. Конечно, заявил Т.Молотов, недружелюбные акты уменьшились, но это не значит, что все вопросы, стоящие между Советским Союзом и Соединенными Штатами, выяснены. Вопрос о пароходах балтийских стран является областью, где можно устранить напряженность отношений. Вот почему Советский Союз так интересует возможность улучшения переговоров, хотя бы лишь в одном этом конкретном вопросе.

Далее т.Молотов заявил, что он не имеет никаких претензий лично к Штейнгардту и он всегда радуется разрешению каких-либо недоразумений так же, как и сам посол, и со своей стороны надеется, что переговоры, ведущиеся сейчас Уманским, принесут какую-либо пользу, несмотря на то, что сообщения о ходе переговоров по вопросу о судах прибалтов свидетельствуют не об улучшении, а об ухудшении положения дел.

Штейнгардт снова возвратился к вопросам, которые разрешены, используя их как доказательство дружественных действий американского правительства в отношении Советского Союза. Несмотря на то, заявил Штейнгардт, что в течение последних 4 месяцев Соединенные Штаты пошли на разрешение 12 с лишним вопросов, Советский Союз не пошел навстречу даже по таким мелким вопросам, как те, которые ставило посольство в Москве. Штейнгардт сослался на неудовлетворение его просьб о мужьях и женах американских граждан, об установке бензинохранилища у особняка посла, о выдаче виз бывшим работникам американской миссии в Каунасе, являющимся советскими гражданами, о квартирах для сотрудников посольства в Москве, о корреспондентах, не имеющих непосредственной телефонной связи с заграницей из своих квартир.

Тов.Молотов возразил Штейнгардту, что затронутые им вопросы маловажны и их нельзя противопоставлять разрешению тех государственных вопросов, которые посол и т. Молотов затрагивают в своих беседах.

В ответ на это Штейнгардт прямо поставил перед Т.Молотовым вопрос о том, хочет ли Советский Союз установить хорошие, дружественные отношения между обеими странами, как это было прежде.

Получив от т.Молотова утвердительный ответ, Штейнгардт заявил, что вместо обсуждения этих малых вопросов оба правительства должны конкретно договориться о тех мероприятиях, которые они должны предпринять в первую очередь для начала улучшения дружественных отношений. Первое, что должен будет сделать т.Молотов, — это дать указание в НКИД, чтобы

234

последний способствовал разрешению поставленных Штейнгардтом вопросов. В отношении же переговоров, которые сейчас идут в Вашингтоне, Штейнгардт заявляет, что выполнение требований советского правительства будет дискриминацией в пользу СССР, направленной против других стран.

Молотов

АВП РФ, ф.06, оп.2, п.24, д.295, л.27—31.

612. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

26 декабря 1940 г.

Секретно

В начале беседы Татекава сообщает, что японское правительство одобрило его «частное мнение» относительно создания комиссии из представителей обеих сторон по рассмотрению новой рыболовной конвенции и о котором он уже говорил т. Молотову 23 декабря. Однако японское правительство выдвигает при этом следующие два условия:

1. Рассмотрение рыболовной конвенции должно быть произведено на основе свободного обсуждения предложений обеих сторон.

2. Будет заключено временное рыболовное соглашение о продлении рыболовной конвенции 1928 года на 1941 год.

После этого посол заявляет, что он искренне желает, чтобы советское правительство согласилось с этими условиями японского правительства.

Тов. Молотов заявляет, что советское правительство не будет возражать против создания такой комиссии, о которой говорил Татекава еще 23 декабря и предложение о создании которой он предлагает сейчас от имени японского правительства. При этом Т.Молотов спрашивает посла, правильно ли он понял, что эта комиссия будет рассматривать вопрос о заключении новой рыболовной конвенции, так как срок действия прежней конвенции уже окончился. Татекава говорит, что он понимает этот вопрос таким образом, что обе стороны будут свободно обсуждать свои предложения, в результате обсуждения которых обе стороны смогут достичь единого мнения. Советская сторона, говорит Татекава, по-видимому, будет настаивать на предложении от 20 июня^[127], а японская сторона будет отстаивать свои предложения.

На вопрос т. Молотова, подразумевается ли под понятием новой рыболовной конвенции заключение конвенции на ряд лет, Татекава отвечает утвердительно.

Далее т. Молотов говорит, что в связи с предложениями посла, у него возникает вопрос, как будет обстоять дело с теми рыболовными участками, срок аренды которых истекает в 1940 г. Значит ли это, спрашивает т. Молотов, что, как и в прошлом, эти участки нужно будет ставить на торги? Помимо этого, говорит т. Молотов, имеются еще и другие вопросы.

После этого Татекава попросил разрешения в присутствии т. Молотова посоветоваться со своим советником Миякавой. В процессе обмена мнениями между ними можно было понять, что Татекава говорил Миякаве о том,

235

что те участки, срок аренды на которые окончился, будут ставиться на торги. Вслед за этим Татекава заявляет, что японское правительство предусматривает постановку на торги в 1941 году следующих рыболовных участков:

№№ 410, 527, 529, 553, 557, 558, 1083.

Тов. Молотов подтверждает, что в японском предложении правильно указываются номера участков, срок аренды которых истек. Тов. Молотов при этом говорит, что истек также срок аренды на 20 консервных заводов, и спрашивает, что думает японская сторона в отношении этих заводов.

Татекава заявляет, что японская сторона ставит вопрос о продлении срока аренды по 31 декабря 1941 года на консервные заводы за №№:

11, 12, 13, 14, 18, 19, 21, 22, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 36, 37, 39, 42 и прикрепленных к ним рыболовных участков.

На вопрос т. Молотова, что еще предусматривает японская сторона, Татекава отвечает, что японская сторона предлагает оставить в силе на 1941 год соглашение относительно облигаций АКО и в отношении предоставления советской государственной промышленности на 1941 год нормы улова рыбы лососевой породы в 5 млн. пудов.

Тов. Молотов заявляет, что советское правительство принимает предложение японского правительства об образовании комиссии, которая займется рассмотрением предложений обеих сторон по рыболовному вопросу. Одновременно т. Молотов выражает надежду, что японское правительство пойдет навстречу тем предложениям, которые были сделаны советским правительством и которые уже известны японской стороне.

Касаясь вопроса о продлении еще на один год рыболовной конвенции 1928 года, т. Молотов заявляет, что советское правительство в принципе согласно и с этим предложением японского правительства, но так как в связи с этим возникают некоторые вопросы, то он в ближайшее время передаст послу предложение советского правительства, в котором будет указано, на каких условиях возможно продление конвенции. При этом т. Молотов отмечает, что предложение будет учитывать рыболовные участки, срок аренды которых истек и которые будут поставлены на торги в 1941 г. Это, говорит т. Молотов, является само собой разумеющимся условием и признано обеими сторонами.

Татекава заявляет о своем согласии с доброжелательным отношением к предложениям советской стороны и в свою очередь выражает уверенность, что и советская сторона также отнесется доброжелательно к предложениям, сделанным японским правительством.

Далее Татекава указывает, что он ценит согласие советского правительства на продление конвенции 1928 года еще на один год и одновременно предлагает выделить для обсуждения тех предложений, которые будут сделаны в связи с продлением конвенции на 1941 г., особых представителей, так как, по его мнению, эти вопросы якобы будут носить технический характер. Со своей стороны посол предлагает назначить советника Ниси и просит т. Молотова назначить кого-либо со своей стороны. Тов. Молотов отвечает, что сначала он передаст Татекаве свои предложения, после чего, смотря по ходу дела, возможно, будут привлечены и другие лица. На вопрос Татекавы, когда будут переданы предложения советского правительства, т. Молотов отвечает, что завтра или послезавтра.

На этом беседа закончилась.

Записал Забродин

АВП РФ, ф.06, оп.2, п.З, д.19, л.106—109.

236

613. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИТАЛИЯ Н.В. ГОРЕЛКИНА В НКИД СССР

26 декабря 1940 г.

Вне очереди

Особо важно

Строго секретно

Сегодня посетил Чиано по его инициативе. После обычного обмена любезностями он сказал, что о моем сообщении Джаннини по вопросу о посылке торговой итальянской делегации в Советский Союз было доложено Муссолини. «Муссолини, — заявил Чиано,— желает установить более тесные взаимоотношения между Италией и Советским Союзом как в области экономической, так и в области политической. Я думаю, — сказал далее Чиано, — что между нашими странами нет никаких спорных вопросов. Границы наши не соприкасаются, а внутренние вопросы не могут быть каким-либо препятствием. Далее Чиано указал, что заключенный в 1933 г. Договор о дружбе, ненападении и нейтралитете между Советским Союзом и Италией* остался в силе и сейчас, поскольку ни с одной стороны не было заявлено о его денонсировании. Желательно было бы этот договор пересмотреть и возобновить в духе современной обстановки, в духе новых интересов». Чиано указал еще раз на то, что Муссолини выражает желание установить более тесный контакт между странами; спорных или каких-либо других вопросов, мешающих хорошим взаимоотношениям, у нас нет. «Мы готовы, — продолжает Чиано, — признать ваши новые границы, ваши права на Черном море, Азии, ваши интересы на Балканах. Это наши предложения, которые мы выставляем, — заявил Чиано, — какие Вы выдвинете вопросы, там будет видно. Наши интересы, — говорит далее Чиано, — это права в Средиземном море. Лично я, — заявил Чиано, — человек партийный и государственный, желаю дела прорабатывать с коммунистическим государством, нежели с демократическим, где каждый тянет туда, куда ему хочется. Я предпочитаю иметь дело с коммунистическим государством в вопросах международных. Это, конечно, мое персональное мнение». Далее Чиано указал на то, что нужно, конечно, тщательно изучить и подготовить материал. «Переговоры, — сказал он, — по вышеуказанному вопросу могут быть проведены в Москве между В.М.Молотовым и послом Россо или же здесь в Риме между Вами и мной».

Я сказал Чиано, что все им изложенное сообщу моему правительству.

Горелкин

АВП РФ, ф.059, оп.1, п.330, д.2268, л.160—161.

___________________
* См. Документы... — Т. XVI. — Док. 277.

237

614. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ А. ИДЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т.Вышинскому

27 декабря 1940 г.

Секретно

1. Сегодня меня пригласил к себе Иден. Несмотря на то, что он вступил в исполнение обязанностей только 23 декабря и что вслед затем наступило Рождество, министр иностранных дел уже принялся за работу. Нашел я его в очень хорошем настроении — бодрым, веселым, довольным. Даже внешность кабинета его как-то изменилась, при Галифаксе здесь было всегда сумрачно и тоскливо. Иден зажег на всех столах лампы, и в комнате стало светлее и уютнее. Кивнув на свою иллюминацию, Иден как бы извиняясь сказал: «Я люблю, когда много света, так лучше работать». Вообще видно было, что Иден очень рад возвращению в Форин оффис и чувствует себя почти триумфатором. Если вспомнить, при каких обстоятельствах он покинул Форин оффис около 3 лет тому назад и при каких теперь возвращается сюда, настроение министра иностранных дел по-человечески можно было понять.

2. Иден сразу начал с советско-английских отношений. Он заявил, что сейчас, как и раньше, стоит на базе московского коммюнике 1935 г., выпущенного в конце его визита в СССР*. Иден по-прежнему считает, что между нашими обеими странами нет никаких органических противоречий в сфере внешней политики. И потому, по его мнению, все возникающие между ними вопросы можно удовлетворительно разрешить в добрососедском порядке. Все зависит от подхода. Если подход с обеих сторон будет дружественный, то все споры и осложнения, которые неизбежны в отношениях между двумя государствами, всегда могут быть безболезненно урегулированы. Иден считает, что война ни в чем не изменила того основного положения, которое было сформулировано в московском коммюнике. «Я не думаю, заявил Иден, чтобы Вы могли желать нашего поражения, не из любви к нам, а просто потому, что это не соответствовало бы Вашим интересам. Стало быть, и тут непримиримых конфликтов между нами нет». Исходя из всех изложенных соображений, Иден делает тот вывод, что дружественные отношения между Англией и СССР вполне возможны, и он, со своей стороны, приложит усилия к тому, чтобы их наладить. Иден, однако, просит нас иметь в виду, что такое налаживание станет возможным лишь в том случае, если и с нашей стороны будет иметься соответственное желание. Иден выразил надежду, что советское правительство пойдет ему навстречу в урегулировании спорных вопросов.

3. Я ответил, что корень осложнений в советско-английских отношениях лежит не на нашей, а на британской стороне. Дело в том, что британское правительство до сих пор обнаруживало отсутствие как раз того дружественного подхода, о котором только что говорил Иден. Оно также стремилось вмешиваться в такие дела, которые его либо совсем не касаются, либо имеют лишь весьма отдаленное отношение к английским интересам. Лучший пример тому — Прибалтика. Иден тут прервал меня по-

___________________
* См. Документы... — Т. XVIII. — Док. 155.

238

лушутливым восклицанием: «Не хотите же Вы, чтобы мы Вас за это похвалили?» Я возразил, что чужих похвал мы не ждем, и сами знаем, что хорошо и что плохо. Однако мы не можем не реагировать, если британское правительство пробует ставить палки в колеса наших самых естественных и законных действий. В частности, по вопросу о Прибалтике британское правительство наломало немало дров. Если Иден действительно хочет способствовать улучшению советско-английских отношений, то прежде всего он должен заняться расчисткой почвы (to clear away debris) в балтийском вопросе. Это является предпосылкой для всего прочего. Иден ответил, что еще не имел времени ознакомиться со всеми деталями балтийских осложнений, и просил меня вкратце информировать его о нашей точке зрения. Я это сделал, остановившись на важнейших этапах балтийской эпопеи. Иден слушал внимательно и затем сказал, что специально займется балтийскими делами и постарается найти какой-либо выход из создавшегося положения. Он выразил при этом надежду, что советское правительство не окажется слишком неуступчивым и поможет ему отыскать приемлемый для обеих сторон компромисс. Я реагировал на слова Идена замечанием: «Все будет зависеть от того, что Вы предложите».

4. В связи с балтийским вопросом я коснулся также судьбы пяти пароходов, стоящих в Ирландии, сославшись при этом на мой разговор с Батлером 23 декабря. Иден знал об этом разговоре и ответил, что ему хотелось бы дать возможность Криппсу урегулировать данное дело в Москве. При этом Иден дал понять, что Криппс как будто бы недоволен обсуждением вопроса о пяти пароходах в Лондоне. Я ответил, что для меня, конечно, безразлично, где будет разрешен вопрос о пяти пароходах, в Лондоне или в Москве, главное, чтобы он был разрешен быстро и удовлетворительно. От этой части разговора у меня осталось впечатление, что Иден хотел бы дать возможность Криппсу иметь какие-либо «успехи» в сфере налаживания советско-английских отношений.

5. Иден, конечно, интересовался общими линиями нашей политики. Он специально расспрашивал меня о наших отношениях с Германией, Японией, Китаем, Турцией, Балканами, Ближним Востоком. Я заявил, что не имею поручения от моего правительства информировать Идена по всем этим вопросам, а потому могу лишь изложить свою личную точку зрения. Вот к чему она сводится: СССР вел и ведет свою собственную, самостоятельную, ни от кого не зависящую политику, которая остается по-прежнему политикой мира. СССР не хочет быть втянутым в войну и постарается принять необходимые меры для сохранения и в дальнейшем своего нейтралитета. СССР не сочувствует расширению поля войны, в особенности на районы, находящиеся поблизости от его границ. Отношения СССР с Германией обуславливаются советско-германскими соглашениями, политическими и экономическими, которые всем известны. Наши экономические отношения с Германией строго основаны на принципе взаимной выгоды. СССР хотел бы иметь нормальные политические и экономические отношения с Японией, как хотел бы этого и в отношениях со всеми другими странами, но, конечно, достижение таких отношений возможно не за счет наших принципов или наших интересов. Политика СССР в отношении Китая остается неизменной. Отношения СССР с Турцией продолжают быть хорошими, и вообще СССР стремится развивать дружественные связи с Балканами и ближневосточными народами. Иден, видимо, был удовлетворен моими сообщениями. В ходе

239

моего изложения он несколько раз сочувственно кивал головой, как бы желая подчеркнуть свое согласие. После каждого раздела моего сообщения Иден точно хотел сказать: «Я так и думал». Когда я кончил, Иден заявил, что ему кажутся особенно ценными неизменность политики СССР в отношении Китая и дружественные отношения СССР с балканскими странами, включая Турцию. Здесь Иден опять вернулся к московскому коммюнике 1935 г., еще раз стал доказывать, что между СССР и Великобританией нет никаких коренных противоречий в интересах и что поэтому более, чем когда-либо, необходимо поискать общего языка между обеими странами. Я ответил, что уже не раз слышал из уст британских государственных людей заявления о желании улучшить отношения с СССР, но, к сожалению, до сих пор все подобные заявления остались лишь мертвой буквой. Я хотел бы надеяться, что в данном случае будет иначе и что за хорошими словами последуют также хорошие дела. Во всяком случае я буду ожидать дел, прежде чем подводить окончательные итоги.

7. Разговор коснулся также событий в Африке. Иден говорил об африканской войне с большим удовлетворением и подъемом. Он тонко давал понять, что в африканских успехах англичан имеется и его «капля меда». Иден высказал мнение, что генерал Вевел, пожалуй, не станет брать Бардии штурмом (это хорошо укрепленное место), если только среди итальянского гарнизона не обнаружится слишком большого разложения. Вполне возможно, что Бардия будет осаждена, а главная часть армии пойдет дальше в сторону Тобрука. Британское правительство предоставило Вевелу большую свободу действий. Планы его могут быть гибкими и подвижными в зависимости от обстоятельств. Если удастся, Вевел может занять всю береговую линию Ливии, но у него нет твердого задания делать именно это. Если Вевел столкнется с сильным сопротивлением, он, может быть, остановится где-нибудь на полпути. Иден говорил, что по английским расчетам общее количество итальянских войск в Ливии не превышает 250 тыс., в том числе две местные дивизии. Из этого количества около половины (5—6 дивизий) было разбито в Западной пустыне. Вторая половина итальянской армии в Ливии еще боеспособна, но разбить ее все-таки можно. Во всяком случае подобную задачу можно себе ставить с разумной надеждой на успех. Конечно, при составлении планов необходимо учитывать большие трудности африканского театра военных действий, вытекающие главным образом из географических и климатических условий. Вообще, по Идену, выходило: Вевел посмотрит, что можно будет сделать. Германских войск, кроме известного количества экспертов и специалистов, в Ливии до сих пор не было. Итальянские коммуникации с Ливией сильно затруднены, однако совсем их прервать британскому флоту пока не удалось.

8. Когда я поднялся, чтобы уходить, Иден стал настойчиво приглашать меня почаще у него бывать и приходить не только по каким-либо конкретным делам, но даже и тогда, когда таких конкретных дел у меня нет. Очень полезно поддерживать контакт и обмениваться мнениями по всем текущим вопросам. Иден также говорил, что в деле улучшения советско-английских отношений он рассчитывает на поддержку Криппса.

И. Майский

АВП РФ, ф.059, оп.24, п.70, д.43, л.132—137.

240

615. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Вышинскому, Секретариат наркома, Генсекретариат

27 декабря 1940 г.

Секретно

Я сказал японскому послу, что пригласил его сегодня для того, чтобы с ним переговорить по следующим трем вопросам:

1. О работе Смешанной монголо-маньчжоугосской пограничной комиссии в районе прошлогоднего конфликта;

2. О ноте японского посольства от 22 декабря с.г. в связи с обстрелом советскими самолетами японских шхун; и

3. О неплатеже японской фирмой Мацуо Докъярд причитающихся с нее СССР денежных сумм.

1. О работе смешанной комиссии:

Язаявил послу, что народный комиссариат тщательно изучил памятные записки японского посольства от 30 ноября, 13 и 19 декабря с.г. по вопросу о работе Смешанной монголо-маньчжоугосской пограничной комиссии об уточнении границы в районе Халхин-Гола. Нами также были тщательно изучены протоколы заседаний комиссии и подкомиссий и инструкции, принятые обеими сторонами. Изучение этих документов показало, что если комиссия в течение нескольких месяцев никакой полезной работы не сделала, то в этом целиком и полностью виновата маньчжоугосская сторона. Не желая затягивать время изложения вопроса, я передал послу памятную записку (см. прил[ожение] № 1).

Посол сказал, что он изучит переданную записку и оставляет за собой право, если потребуется, вернуться к этому вопросу.

Я напомнил послу, что в беседе со мной 19 декабря с.г. он высказал личное мнение о неудовлетворительной работе смешанной комиссии и о желательности заменить уполномоченных комиссии новыми людьми. Не желая возвращаться к обсуждению всего этого вопроса по существу, я, выражая свое личное мнение, склонен был бы согласиться с таким разрешением вопроса, если посол полагает, что такая смена уполномоченных ускорит работу комиссии и обеспечит безотлагательное проведение в жизнь соглашения Молотова—Того от 9 июня с.г. Если посол считает возможным в соответствии с этим сделать предложение японскому правительству в духе его личного мнения, то я сделаю также предложение своему правительству (прилож[ение] № 2).

Татекава ответил на это, что в прошлый раз он высказал такое мнение на основании впечатления. Судя по характеру представителей обеих сторон, если этих уполномоченных оставить и дальше, то работа не обещает и в будущем году положительных результатов. Посол высказал согласие с моим предложением и обещал запросить мнение японского правительства. Со своей стороны он обещал проявить усилия, чтобы это предложение было японским правительством принято.

241

Я напомнил послу, что он является инициатором замены представителей Маньчжоу-Го и МНР, и добавил, что придется подождать ответа японского правительства на личное мнение посла, после чего можно будет возвратиться к обсуждению этого вопроса.

К вышесказанному Татекава добавил, что ему кажется, что маньчжоугосская сторона согласна с астрономическим способом определения точек поворота, который раньше был предложен монгольской стороной. Однако, по его мнению, такой метод также не даст хороших результатов, т.к. очень трудно найти по карте, под каким градусом находится та или другая точка на местности. На практике и при астрономическом измерении может получиться некоторая разница, что приведет к спорам. Тогда может возникнуть такое положение, что придется пригласить техников третьей стороны. Если будут посланы новые уполномоченные и они начнут работать в дружественном духе, тогда можно надеяться на лучший результат.

Я заметил послу, что нет маньчжоугосской и монгольской астрономии, а есть одна астрономия. В делегации Маньчжоу-Го были хорошие специалисты японцы, а делегации МНР оказывали помощь советские специалисты, и поэтому точки поворота нетрудно найти. Неработоспособность смешанной комиссии объясняется поведением маньчжоугосской стороны, в частности главного уполномоченного Симамуры. При нормальных условиях работа может быть закончена в течение 2 месяцев. Сейчас точки поворота известны, и если маньчжурские представители будут настроены так, чтобы не затягивать работу, то ее можно проделать очень быстро. СССР за более короткие сроки уточнил границы с Германией, Финляндией и Румынией. Есть все возможности быстро закончить уточнение границы на этом участке 225 км, нужны лишь желание и добрая воля. Если такое желание будет проявлено, то я войду с предложением к советскому правительству, чтобы оно согласилось с точкой зрения посла.

2. Об обстреле японских шхун советскими самолетами

Язаявил послу, что советское правительство тщательно расследовало случай, указанный в ноте японского посольства от 22 декабря об обстреле советскими самолетами японских шхун.

Расследованием установлено, что японские шхуны находились в это время не в открытом море, как указано в ноте японского посольства, а в советских территориальных водах.

Японские шхуны, грубо нарушившие территориальные воды, не только не подчинились предупредительным сигналам следовать к советскому берегу, но и начали убегать. Такое поведение командования шхун вынудило советские самолеты применить предусмотренные законом средства, чтобы задержать нарушившие территориальные воды СССР шхуны. Таким образом, несчастные случаи, имевшие место на японских шхунах, являются следствием неправильного поведения самих команд японских шхун в советских водах.

Я добавил, что если бы советские шхуны зашли в японские территориальные воды и не подчинились бы приказу японских властей, то, вероятно, японские власти также стали бы стрелять по нарушителям и у советской стороны не было бы оснований заявлять протесты.

Советское правительство неоднократно ставило вопрос перед японским

242

правительством, чтобы японские суда не нарушали территориальные воды СССР, этим самым была бы устранена возможность подобных печальных случаев. Затем я передал вербальную ноту японскому послу (см. прилож[ение] № 3).

Татекава заявил, что он совершенно не удовлетворен ответом. Японские шхуны находились в 5 милях от советского берега в открытом море и не были в территориальных водах СССР. Если бы даже случилось, что иностранные шхуны зашли в территориальные воды другого государства, то из этого не вытекает, что по ним надо стрелять, а людей убивать. Далее посол сказал, если самолеты и давали сигналы, то японские шхуны были уверены, что они находятся в открытом море, к тому же они могли и не понять сигналов. Посол высказал уверенность, что японские власти не допустили бы такой грубости.

Посол заявил, что он сообщит наш ответ правительству, но японское правительство не может быть удовлетворено этим ответом, и он снова повторит свой протест, сделанный 22 декабря с.г.

Я ответил, что не могу согласиться с высказанными им соображениями. Посол военный человек и знает, что граница священна. Бывают случаи ненамеренного, случайного перехода границы, но в этом случае требуется полное подчинение пограничным властям. Послу, вероятно, неизвестно, что имеются сотни случаев, когда японские шхуны заходят в советские территориальные воды. Обычно, раз шхуны попали в чужие воды, они подчиняются действиям пограничных властей. Выяснив причины захода в советские воды, шхуны часто выдворяют, в других случаях облагают штрафом. Но если судно зашло в советские территориальные воды и, несмотря на приказание властей, начинает убегать, власти обязаны применить все предусмотренные законом средства к задержанию нарушителя. Поэтому советское правительство не может принять протест японского правительства.

Татекава начал спрашивать о том, кто же решил, что японские шхуны находились в советских территориальных водах? Как можно было установить, что шхуны находятся на расстоянии 2,5 миль от берега? Самолеты летают быстро и едва ли могут установить точное расстояние. Советские самолеты имеют, значит, распоряжение в подобных случаях убивать? Затем Татекава начал доказывать, что жизнь должна уважаться, что убивать людей негуманно, и заявил далее, что японское правительство никогда не согласится с этим убийством.

Я сказал, что послу, как человеку военному, известно, что есть приборы, посредством которых можно точно установить, на каком расстоянии от берега находится судно. Если советское правительство утверждает, что шхуны находились в советских территориальных водах, то это точно установлено. Установлено также, что шхуны не подчинились распоряжению советских властей и поэтому были обстреляны. Что же касается грубости и негуманности, сказал я, то г-ну послу следовало бы ознакомиться с пограничными инцидентами, когда японская сторона применяла вооруженную силу, и тогда он не стал бы вступать в дискуссию по этому вопросу. Советское правительство тщательно расследовало этот вопрос и дало исчерпывающий ответ.

3. О японской фирме Мацуо Докъярд

Далее я заявил послу, что хотел бы обратить его внимание на один неприятный вопрос, который, несмотря на все наши усилия, до сих пор не удалось разрешить.

243

18 сентября 1936 года торгпредство СССР заказало три парохода японской фирме Мацуо Докъярд и фирме был выдан аванс в сумме 1. 647. 750 иен. В марте 1938 года фирма сообщила торгпредству, что она расторгает договор. Я не коммерсант, но по здравому смыслу ясно, что раз фирма взяла деньги, она должна их вернуть, она должна предусмотренную договором неустойку уплатить, также ясно, что она должна уплатить проценты и курсовую разницу. Однако до сих пор фирма не только не платит неустойку, процентов, курсовой разницы, но она даже не возвращает аванса. Гаранты за фирму не выполняют своих обязательств, министерства финансов, промышленности и иностранных дел не оказывают никакого торгпредству содействия, токийский суд явно затягивает дело. Таким образом, никто в Японии ничего не хочет сделать, чтобы прекратить это вопиющее нарушение элементарных норм коммерческих отношений. Нельзя предположить, чтобы фирма, не опираясь на поддержку правительственных органов, могла поступить так по отношению к иностранному государству. Советское правительство надеется, что японское правительство примет, наконец, меры к безотлагательному разрешению этого вопроса. После этого я вручил японскому послу памятную записку (см. приложение № 4).

Посол сказал, что он не знает этого дела, но если дело обстоит так, как я ему это излагал, то это самый худший японец, о котором стыдно даже слышать. Возможно, тут есть какие-нибудь особые причины, и не знаю ли я эти причины. Обещал сообщить правительству и изучить вопрос.

Я сказал Татекаве, что единственной причиной невыполнения своих обязательств является желание фирмы присвоить советские миллионы и что с точки зрения коммерческой позиция советского торгпредства безупречна. Если бы правительственные органы Японии не покровительствовали Мацуо Докъярд, то на имущество фирмы уже давно был бы наложен арест, а злостного неплательщика посадили бы в тюрьму. Я повторил, что без поддержки со стороны японского правительства такой факт не мог бы иметь места.

В заключение я заявил, что дальнейшая затяжка разрешения этого вопроса может только помешать разрешению больших вопросов советско-японских отношений.

Посол сказал, что он доведет этот вопрос до сведения своего правительства.

Со своей стороны японский посол снова поставил вопрос о тарифах.

Посол указал, что в списке товаров, который опубликован НКПС в связи с введением новых тарифных ставок и скидок с них в европейско-азиатском сообщении, не упоминаются некоторые товары, которые в особенности интересуют японскую сторону, а именно:

рыбные консервы,

китовый жир,

животное сало.

Посол просил, чтобы относительно этих товаров было учтено пожелание японской стороны и их включили в льготный список.

Я сказал, что выясню этот вопрос, но думаю, что он может получить ответ в Наркомвнешторге.

На беседе присутствовал зам[еститель] зав[едующего] Вторым дальневосточным отделом т. Павлычев.

Заместитель народного комиссара иностранных дел Лозовский

244

Приложение № 1

5 ноября сего года заместитель Народного комиссара иностранных дел С. А. Лозовский передал японскому послу в Москве г-ну Татекаве памятную записку. В памятной записке было указано на недопустимое затягивание Маньчжоугосской стороной работ Смешанной Комиссии и было выдвинуто предложение устранить ненормальности и обеспечить полную возможность окончания работ Смешанной Комиссии в самый кратчайший срок, как это и предусмотрено Соглашением Молотов—Того от 9 июня с.г.

Однако в работе Смешанной Комиссии не только не произошло никаких изменений в лучшую сторону, но даже имели место новые факты, свидетельствующие о том, что Маньчжоугосская сторона продолжает настаивать на своих неправильных позициях, идущих вразрез с соглашением Молотов—Того.

Как известно, первоочередная задача Смешанной Комиссии заключалась в определении точек поворота границы на местности. Между тем, за 3 месяца пребывания на местности Смешанной Комиссии не удалось документально оформить даже уже определенную обеими сторонами на местности точку поворота линии границы Аулат-Улыин-Обо. Что же касается определения точек поворота линии границы в других пунктах, как, например, у Силинь-Худук, на Харат-Улыин-Обо, Эрис-Улыин-Обо в Номонхан-Бурд-Обо, то эти вопросы, благодаря позиции Маньчжоугосской стороны, остались неразрешенными, равно как остался неурегулированным вопрос о прохождении линии границы по реке Халхин-Гол. Причиной этого является позиция Маньчжоугосской стороны, что подтверждается следующими фактами:

1. В пункте 1 памятной записки г-на Посла от 13 декабря отвергается тот факт, что 12 ноября заместитель Председателя 1-й Подкомиссии г-н Оомори отказался участвовать в совместном определении точки поворота линии границы у Силинь-Худук. Между тем, достоверно известно, что 12 ноября на XVIII заседании 1-й Подкомиссии в присутствии состава Комиссии и экспертов-топографов с обеих сторон этот отказ г-на Оомори действительно имел место.

Более того, как до, так и после 12 ноября, несмотря на неоднократные предложения Монгольской стороны в 1-й Подкомиссии совместно обсудить представленные ею данные по определению точки поворота у Силинь-Худук, Маньчжоугосская сторона категорически отказывалась пойти на местность для совместного определения этой точки, мотивируя это тем, что Подкомиссия якобы не может рассматривать данный вопрос. Маньчжоугосская сторона ссылалась при этом на отсутствие встреч Уполномоченных, тогда как предварительное определение точек поворота является обязанностью Подкомиссий.

2. В памятной записке от 13 декабря с.г. г-н Посол, оправдывая введенное маньчжоугосскими властями запрещение специалистам МНР приближаться к точке поворота Харат, вновь ссылался на № 8 Инструкции о порядке перехода границы. Между тем, № 8 упомянутой Инструкции гласит:

«Персонал Пограничной Комиссии и Подкомиссий, находящийся на другой стороне границы, должен точно соблюдать распоряжения местных, военных и пограничных властей и другие правила, действующие на этой территории».

Таким образом, из самого текста № 8 явствует, что он определяет собой лишь поведение одной из сторон при нахождении ее представителей

245

на территории другой стороны. Однако, благодаря запретительным мерам, принятым маньчжоугосскими властями, специалисты Монгольской стороны были лишены возможности провести необходимые работы по определению точки поворота линии границы в пункте Харат-Улыин-Обо. Так, например, Маньчжоугосской стороне 8 ноября было дано согласие на определение монгольскими специалистами точки поворота Харат-Улыин-Обо. 10—11 ноября с.г. монгольские специалисты прибыли в район Харат-Улыин-Обо, однако их не пропустили до точки Харат, так как в этом районе маньчжоугосскими властями была установлена запретная зона, что не только не имеет никакого отношения к № 8 Инструкции о переходе границы, но находится в явном противоречии с № 4 той же Инструкции, который дает право пребывания на территории другой стороны с заходом до 2 км вглубь от линии границы.

Само собой разумеется, что таким отношением к делу Маньчжоугосской стороны работа по определению точек поворота линии границы поставлена в совершенно ненормальные условия, делающие невозможным успешное завершение этой работы.

3. Совершенно недопустимый факт имел место также в районе высоты Харат 10—11 ноября с.г., когда маньчжоугосские власти самочинно выставили свои вооруженные посты на территории, бесспорно принадлежащей Монгольской Народной Республике, вглубь до 2 км и не допустили монгольских специалистов до точки Харат, через которую должна проходить линия границы.

4. Маньчжоугосская сторона, отказываясь в течение всего времени работы комиссии допускать специалистов Монгольской Народной Республики на Харат-Улыин-Обо, одновременно настаивала принять за точку поворота Харат-Улыин-Обо пункт, который в действительности находится не на линии границы, а на территории Монгольской Народной Республики, в 2 км юго-западнее точки поворота, значащейся на карте, приложенной к Соглашению Молотов—Того, как Харат-Улыин-Обо.

5. В примечании раздела 1 Соглашения Молотов—Того от 9 июня сказано: «В случае, когда река служит государственной границей, таковая граница

проходит посередине ее главного русла».

Между тем, при совместном изучении составом 2-й Подкомиссии реки Халхин-Гол в районе севернее Ширен-Обо с целью определения ее главного русла, посередине которого, согласно вышеуказанному примечанию, должна проходить линия границы, Маньчжоугосская сторона не согласилась провести линию границы по главному руслу реки Халхин-Гол, а настаивала на том, чтобы провести таковую по пересохшей южной протоке, что, как это совершенно очевидно, находится в явном противоречии с Соглашением Молотов—Того.

6. Что же касается заявления, содержащегося в памятной записке г-на Посла от 30 ноября, что Монгольская сторона односторонне ставила тригонометрические знаки близ линии границы, то следует отметить, что это вполне естественно, поскольку упомянутые тригонометрические знаки были установлены на территории Монгольской Народной Республики. В то же время следует отметить, что Маньчжоугосская сторона установила 3 тригонометрических знака на территории Монгольской Народной Республики в районе безымянного ручья, впадающего в Нумургин-Гол, что является совершенно недопустимым.

246

Вследствие вышеуказанных действий и поведения Маньчжоугосской стороны, не говоря уже о целом ряде других случаев, имевших место в работе Смешанной Комиссии, когда Маньчжоугосская сторона не только не проявляла готовности выполнить возложенную на нее задачу, но всячески затягивала это важное дело, работа Смешанной Комиссии за весь 3-месячный период ее пребывания на местности никакого успеха не имела и фактически зашла в тупик.

Правительство Союза ССР обращает внимание на вышеуказанные факты, являющиеся следствием неправильных действий представителей Маньчжоу-Го, ведущих к нарушению советско-японского соглашения от 9 июня с.г. Советское правительство выражает надежду, что японское правительство безотлагательно сделает все необходимые выводы из создавшегося положения.

27 декабря 1940 года

* * *

Приложение № 2

19 декабря в беседе со мной г-н Посол высказал свое личное мнение о неудовлетворительности работы представителей Маньчжоу-Го и МНР в Смешанной Пограничной Комиссии и высказался за желательность их замены новыми уполномоченными. Не желая вновь возвращаться к изложению точки зрения Советского правительства по существу этого вопроса, я должен заявить следующее:

Если г-н Посол полагает, что такая смена представителей ускорит работу по уточнению границы в районе конфликта 1939 г. и обеспечит безотлагательное проведение в жизнь Соглашения Молотов—Того от 9 июня с.г., то я, высказывая в данном случае также свое личное мнение, склонен был бы согласиться с таким разрешением вопроса.

Если г-н Посол считает возможным в соответствии с этим сделать предложение правительству Японии в духе его личного мнения, то и я сделаю соответствующее предложение своему правительству.

27 декабря 1940 года

Приложение № 3

В связи с нотой Японского Посольства за № 73 от 22 декабря с.г. Народный комиссариат иностранных дел по поручению Правительства СССР имеет честь сообщить Посольству, что надлежащими советскими властями по поводу случая, приведенного в упомянутой ноте, было произведено тщательное расследование, в результате которого установлено следующее:

20 декабря с.г. в 12 час. 09 мин. советским дозорным самолетом были обнаружены в территориальных водах СССР, в 2,5 милях от берега, в районе горы Голубиный Утес, 4 японские шхуны, шедшие курсом на север, северо-восток. Вскоре в район нарушения японскими шхунами территориальных вод СССР прибыли 3 других советских дозорных самолета. Один из указанных

247

самолетов покачиванием крыла подал шхунам сигнал следовать за ним к берегу.

После подачи самолетом сигнала одна из японских шхун, сделав разворот, начала двигаться в направлении на Голубиный Утес. Однако некоторое время спустя эта шхуна, воспользовавшись тем обстоятельством, что советские самолеты начали набирать высоту, сделала новый разворот и стала двигаться в южном направлении с целью избежать задержания. Остальные 3 японские шхуны, завидя советские самолеты, также изменили свой курс и, сделав разворот, стали уходить в южном направлении.

После невыполнения японскими шхунами сигнала самолета последний дал вначале одну предупредительную пулеметную очередь перед шхунами. В дальнейшем самолетом было произведено еще две предупредительные пулеметные очереди перед шхунами.

Несмотря на все сигналы и предупредительные меры, японские шхуны, нарушившие территориальные воды СССР, не только не подчинились приказу двигаться к берегу, но даже не остановились, продолжая поспешно продвигаться на юг.

Вследствие этого один из самолетов вынужден был, с целью задержания нарушителей, преследовать убегавшие шхуны в пределах советских территориальных вод, для чего было произведено еще несколько пулеметных очередей по шхунам. Однако и эти меры не остановили указанные японские суда, и им удалось уйти от преследования, покинув территориальные воды СССР.

Таким образом, результаты тщательного расследования показали:

1. Четыре японские шхуны находились не в открытом море, как это сказано в ноте Японского Посольства от 22 декабря, а в территориальных водах СССР.

2. Японские шхуны, грубо нарушившие территориальные воды СССР, не только не подчинились сигналам самолета, предлагавшего двигаться к берегу, но начали убегать, не обращая внимания на предупредительные выстрелы самолета.

3. Такое поведение японских шхун в территориальных водах СССР вынудило советский самолет, несший дозорную службу по охране границы, применить все предоставленные ему законом средства, чтобы задержать нарушителей территориальных вод СССР.

4. Несчастные случаи, имевшие место на японских шхунах, являются следствием неправильного поведения командования этих шхун в советских водах, как это изложено выше.

На этом основании Правительство СССР не может принять протест Японского Посольства, а равно не может признать права за японской стороной на возмещение ущерба и другие связанные с этим права, о которых заявляется в вышеупомянутой ноте Японского Посольства. Наличие указанных в Вашей ноте жертв на японских судах неприятно, но, как видно из вышеизложенного, в этом виноваты японские моряки. Не может быть сомнения в том, что если бы советские моряки проникли в японские территориальные воды, то японские власти стреляли бы по ним и в этом случае советская сторона не имела бы основания для жалоб и протестов.

Советское Правительство уже неоднократно ставило перед Японским Правительством вопрос о прекращении нарушений территориальных вод СССР японскими судами. Однако все представления Народного Комиссариата Иностранных Дел по этому вопросу не были приняты во внимание Японским Правительством.

248

Правительство СССР еще раз обращает самое серьезное внимание Японского Правительства на это обстоятельство и надеется, что последнее примет, наконец, меры к устранению нарушений территориальных вод СССР японскими судами и тем самым устранит возможность повторения в будущем таких печальных случаев, которые имели место 20 декабря с.г.

Москва, 27 декабря 1940 года

* * *

Приложение № 4

18 сентября 1936 г. Торговое Представительство СССР в Токио заключило с японской фирмой Мацуо Докъярд контракт на поставку СССР 3 пароходов, для чего в течение 1936, 1937 и января 1938 гг. Торгпредством был внесен фирме Мацуо Докъярд аванс в сумме 1 647 750 иен.

12 марта 1938 г. фирма Мацуо Докъярд официальным письмом уведомила Торговое Представительство о расторжении контракта. При таких обстоятельствах фирма должна была немедленно возвратить полученный ею аванс в размере 1 647 750 иен, выплатить предусмотренную договором неустойку (штраф) в размере 316 875 иен, равную 10% от общей суммы контракта, а также, само собой разумеется, проценты на сумму аванса со дня внесения за пользование этой суммой.

Однако фирма Мацуо Докъярд не только не выполнила контракт, но, несмотря на неоднократные требования Торгового Представительства, не вернула даже полученную ею сумму аванса, проценты на нее и не уплатила причитающийся с фирмы по договору штраф.

Такое вопиющее нарушение фирмой Мацуо Докъярд общепризнанных и узаконенных принципов коммерческих взаимоотношений заставило Торговое Представительство обратиться к гарантам за фирму к «99 Банку» в Нагасаки и к фирме «Семидзу Боеки Кабусики Кайся» в Токио с требованием возместить за фирму Мацуо Докъярд причитающиеся с последней суммы. Однако упомянутые гаранты фирмы Мацуо Докъярд отказались выполнить свои гарантийные обязательства.

Последующее обращение Торгового Представительства с соответствующими представлениями в Министерство финансов и Министерство торговли оказалось безрезультатным, равно как не дало никаких результатов и обращение Полномочного Представителя СССР в Министерство иностранных дел Японии.

Обращение Торгового Представительства 20. XII. 38 г. в японский суд с исковым заявлением на фирму Мацуо Докъярд ничего до сих пор, кроме проволочки и бесконечного затягивания дела, не дало. Народному Комиссариату Иностранных дел известно, что это дело много раз назначалось к слушанию в японском суде, однако и по сей день японский суд не решил это законное и бесспорное дело.

Совершенно ясно, что подобное положение могло иметь место только лишь при прямой поддержке этой фирмы со стороны японского суда и правительства, на которое таким образом падает ответственность за грубое нарушение со стороны японской фирмы своих обязательств по контракту.

Безрезультативность в деле разрешения этого вопроса в японском суде

249

и в правительственных органах вынудила Советское правительство поставить этот вопрос в переговорах с Японским посольством в Москве. Однако и эти переговоры, ввиду упорного нежелания японской стороны удовлетворить совершенно законные требования Советского правительства, ни к чему не привели.

Советское правительство настаивает на том, чтобы это дело было урегулировано Японским правительством безотлагательно.

Москва, 27 декабря 1940 года

АВП РФ, ф. 0146, on. 23, п. 205, д. 9, л. 131—149.

616. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОМУ

27 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Сегодня я отправил Криппсу ответ на его личную ноту от 12 декабря. В ответе я указал, что его изложение обстоятельств наших бесед за последние 2—3 месяца весьма значительно отличается от того, как эти обстоятельства припоминаются мне. Я напомнил Криппсу, что 14 сентября речь шла не о пароходах, а о торговых отношениях между СССР и Англией и об аресте золота, что я решительно и категорически отрицал право британского правительства на подобные действия. Я удивлен, что в ноте 12 декабря Криппс ссылается на мое согласие с его доводами о правомерности задержания британским правительством прибалтийских судов.

Ни в одной из наших бесед с ним я подобного мнения не высказывал. Это с очевидностью подтверждает и наша нота от 9 октября. Я далее указал, что не могу согласиться с утверждением Криппса, что в наших беседах о прибалтийских судах важнейшим вопросом был вопрос о возмещении за произведенную реквизицию. Это не соответствует действительности. До 17 октября вопрос о возмещении Криппс вообще не ставил. Впервые он об этом заговорил 17 октября. 22 октября я заявил протест против реквизиции прибалтийских пароходов в связи с полученным от Майского сообщением о приказе министерства судоходства.

2 ноября я ответил ему о неприемлемости предложения британского правительства, так как правительство СССР не признает права на реквизицию советских судов и настаивает на их возвращении Советскому Союзу. 19 ноября я вновь подтвердил прежнюю позицию советского правительства по данному вопросу и отклонил предложение вступить в переговоры о компенсации за использование прибалтийских судов. В ответной ноте от 26 декабря я выразил сожаление, что между нами возникло столь противоречивое понимание такого важного вопроса, как вопрос о задержании прибалтийских пароходов, хотя нота советского правительства от 9 октября не оставляет никакого сомнения относительно позиции СССР в отношении действий британского правительства по задержанию прибалтийских судов. К сожале-

250

нию, точка зрения великобританского правительства на этот вопрос до сих пор в письменной форме не выражена. Поэтому я остаюсь при своем утверждении об отсутствии со стороны британского правительства ответа на ноту советского правительства от 9 октября.

Я констатировал в своей сегодняшней ответной личной ноте, что все поставленные нами 9 октября вопросы о возвращении прибалтийских судов, о разблокировании счетов, о репатриации эстонских моряков с парохода «Убари» остаются до сих пор со стороны британского правительства без надлежащего ответа, вопреки установившейся дипломатической практике, о которой счел нужным упомянуть в своем письме от 12 декабря Криппс.

Сообщаю для Вашего сведения.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2239, л. 168—169.

617. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ЦАРСТВЕ БОЛГАРИЯ А.А. ЛАВРИЩЕВА В НКИД СССР

27 декабря 1940 г.

Сов. секретно

Болгарское правительство предложило следующий предварительный план товарооборота с СССР в 1941 г. (импорт из СССР в млн. левов): нефтепродукты — 102; чугун — 15; железо разное — 20; химические продукты, преимущественно медный купорос и удобрения — 71; сельскохозяйственные и прочие машины — 25; автомобили легковые и грузовые — 36; соль каменная — 20; медикаменты — 10; хлопок — 200; соленая рыба — 10; шерсть — 50; необработанные шкуры крупного рогатого скота — 80; подошвенная кожа — 80; юфть — 50; рыбий жир — 2; никель или никелевый сульфат — 10; алюминий — 10; разное — 9; всего — 800.

Экспорт в СССР в млн. левов: табак — 250; необработанные шкуры — 150; свиньи — 100; рис — 40; семена разные, кроме люцерны, — 5; розовое масло — 10; вино — 10; виноград, плоды, овощи — 50; переработка советского хлопка — 150; разное — 35; всего — 800.

Лавршцев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 331, д. 2272, л. 249.

618. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА В НКИД СССР

27 декабря 1940 г.

Немедленно

Строго секретно

Первый секретарь английской миссии Хэнки сказал, что, по его сведениям, в Румынию прибывает еще одна немецкая дивизия мотопехоты. Герма-

251

ния, по сообщению Хэнки, перебрасывает в Румынию вооружение и боеприпасы. Так, уже имеется в немецких складах вооружение для трех дивизий пехоты, которая может быть переброшена в Румынию транспортными самолетами. Хэнки заявил, что, по имеющимся сведениям (правда, не особенно надежным, но из генштаба Румынии), румыны и немцы разрабатывают планы нападения на Украину в двух направлениях: один — на Одессу, а другой — на Киев. По сообщению Хэнки, немецкий уполномоченный по экономическим вопросам Нейбахер отзывается из Бухареста и назначается в Иран.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 319, д. 2193, л. 314.

619. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИТАЛИЯ H.В. ГОРЕЛКИНА

28 декабря 1940 г.

Секретно

Посетил министра иностранных дел Чиано и сообщил ему, что советское правительство относится положительно к предложению итальянского правительства* начать переговоры по установлению более тесных взаимоотношений между Италией и СССР как в области политической, так и в области экономической и что советское правительство предлагает вести переговоры по этому вопросу в Москве.

Чиано сказал, что он весьма доволен тем, что советское правительство приняло предложение итальянского правительства о переговорах по установлению более тесного сотрудничества между СССР и Италией как в области политической, так и в области экономической, и добавил, что он даст указание итальянскому послу в Москве, чтобы он немедленно вступил в контакт с В.М. Молотовым по вышеуказанному вопросу.

Затем Чиано задал мне вопрос, нет ли еще каких-либо указаний или дополнений.

Я ответил, что к сделанному мной заявлению добавить ничего не могу.

Провожая меня, Чиано был весьма любезен и, прощаясь, просил передать от его имени привет В.М. Молотову и поблагодарить за столь быстрый ответ на его предложение.

Н. Горелкин

АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 16, д. 205, л. 10—11.

___________________
* См. док. 613.

252

620. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

28 декабря 1940 г.

Секретно

Тов. Молотов заявляет, что в сегодняшней беседе обе стороны должны продолжить обсуждение вопроса о продлении на 1941 г. рыболовной конвенции 1928 года. Этот вопрос, говорит т. Молотов, имеет определенное значение для советского правительства, и японское правительство уже знает мнение советской стороны относительно тех изменений, какие необходимо сделать в отношении конвенции 1928 года и о чем соответствующие предложения советская сторона уже сделала 20 июня 1940 года^[127]. Однако, продолжает т. Молотов, поскольку обе стороны стремятся к улучшению отношений и поскольку японское правительство весьма заинтересовано в сохранении на 1941 г. рыболовной конвенции 1928 года, а советское правительство, со своей стороны, заинтересовано в том, чтобы рыболовный вопрос получил правильное решение, постольку он не хочет вносить какие-либо осложнения в обсуждение рыболовного соглашения на 1941 г. и ограничится самим минимальным предложением, имея в виду, что вопрос в целом об изменениях, необходимых в рыболовной конвенции 1928 года, будет рассматриваться специальной советско-японской комиссией. После этого т. Молотов предлагает прямо перейти к рассмотрению по пунктам текста ноты от 31 декабря 1939 года.

Касаясь пункта 1 ноты, в котором говорится о консервных заводах и прикрепленных к ним рыболовных участках, т. Молотов указывает, что хотя для советской стороны продление этого пункта является трудным вопросом, однако в целях облегчения положения японских рыбопромышленников и имея в виду, что в целом вопрос о конвенции на ряд лет будет обсуждаться комиссией, советская сторона, скрепя сердце, соглашается оставить на 1941 г. этот пункт в прежней редакции. Поэтому, говорит т. Молотов, японская сторона против этого предложения возражать не будет.

Татекава говорит, что он согласен с предложением т. Молотова.

Далее т. Молотов говорит, что советская сторона также согласна оставить без изменения пункт 2 ноты, а в пункте 3 проставить номера 7 рыболовных участков, которые будут поставлены на торги в 1941 г., ввиду истечения в текущем году срока их аренды и о чем сам Татекава сделал предложение 26 декабря. Номера этих участков следующие: 410,527,529,553,557,558 и 1083.

Татекава выражает свое согласие также и с этими двумя пунктами.

Что же касается пункта 4 ноты, указывает т. Молотов, то этот пункт, как явно устаревший и не соответствующий состоянию дел, подлежит изменению. Облигации АКО перестали существовать, ибо срок действия облигаций через три дня оканчивается. Предложение советской стороны заключается в том, чтобы перейти от расчетов облигациями АКО к нормальному расчету, как это имеет место при расчетах с другими странами, и в том числе с Японией, по курсу Госбанка. Других предложений, добавляет т. Молотов, у советской стороны не будет.

Затем т. Молотов поясняет, почему советская сторона выдвигает предложение о переходе на расчет по курсу Госбанка. Это, говорит т. Молотов,

253

объясняется тем, что курс иены в 1940 г. значительно ниже, чем он был в 1928 г. в момент заключения рыболовной конвенции. Из-за низкого курса иены советская сторона терпит немалые убытки, и хотя имелась так называемая золотая оговорка, однако последняя фактически закрепила то положение, которое было и раньше. Поэтому сейчас нет никаких оснований для того, чтобы подобное же положение существовало и дальше. Что же касается самих облигаций АКО, то срок их действия оканчивается 31 декабря 1940 г., после чего они теряют свое действие и, следовательно, на них уже нельзя ссылаться. Советское правительство не может больше продлить срок их действия и не может больше производить расчеты облигациями АКО.

Далее т. Молотов обращает внимание Татекавы на то, что советская сторона вносит лишь одну поправку, принимая без изменений все остальные пункты и идя в этом отношении навстречу японской стороне. Других же вопросов, которые советская сторона поставила в своем предложении от 20 июня, он не касается, считая, что их должна обсудить советско-японская комиссия.

Татекава заявляет, что японская сторона ценит, что советское правительство согласно на оставление без изменения пункта 1 ноты. Однако он считает, что предложение о переходе на расчет по курсу Госбанка наносит смертельный удар японским рыбопромышленникам, т.к. сделает рыболовство невыгодным и невозможным. Повышение размера платежей больше чем в два раза, по мнению Татекавы, расходится с заявлением советской стороны о признании экономических интересов японских рыбопромышленников.

Татекава указывает, что это предложение советской стороны равносильно аннулированию рыболовной конвенции, а так как до конца года осталось три дня, то это означает также навязывать Японии невозможное. Однако Татекава, в порядке «личного мнения», заявляет, что с этой поправкой в отношении расчета по курсу Госбанка он мог бы согласиться в случае снижения арендных платежей с тем, чтобы общая сумма платежей не была выше той суммы, которая уплачивалась до сих пор. Татекава просит т. Молотова пересмотреть свое предложение и оставить прежний способ расчета, а именно за 100 рублей 32,5 иены.

Тов. Молотов указывает, что японские рыбопромышленники с учетом золотой оговорки уже теперь платят не 32,5 иены, а около 38 иен, так что общее повышение платежей будет немногим более чем в два раза.

Татекава соглашается с тем, что действительно рыбопромышленники платят около 38 иен.

Воспользовавшись «личным мнением», которое высказан Татекава по поводу снижения арендных платежей, т. Молотов попытался узнать, какой процент снижения арендной платы смог бы предложить посол.

Татекава, сославшись на отсутствие «полномочий» японского правительства, воздержался назвать какой-либо приемлемый для японской стороны процент снижения арендных платежей. При этом он выдвинул предложение о том, чтобы вопрос о способе расчета по арендным платежам также стал предметом обсуждения советско-японской комиссии, которая могла бы разрешить этот вопрос, и если бы она решила, что японская сторона должна доплатить, то японская сторона готова была бы произвести эту доплату или же, наоборот, дополучить, на что сам же Татекава шутливо заявил, японская сторона вряд ли сможет рассчитывать.

Тов. Молотов отвечает, что, к сожалению, последнее предложение Тате-

254

кавы не имеет практического значения, поскольку комиссия не имеет отношения к этому вопросу.

Татекава говорит, что, по его мнению, небольшое повышение арендных платежей было бы возможно, но ему придется срочно запросить мнение японского правительства. Одновременно Татекава выражает опасения, что в связи со значительным повышением суммы платежей японские рыбопромышленники, которые уже подготовили соответствующие суммы денег, в связи с предстоящими платежами 2 января и в связи с новогодними днями не смогут 2 января внести увеличенную сумму платежей.

Тов. Молотов говорит, что он не думает, чтобы с внесением платежей была какая-нибудь задержка.

Затем т. Молотов указывает, что, в целях облегчения положения посла, он вносит следующее предложение о снижении арендных платежей. Тов. Молотов говорит, что до сих пор японские рыбопромышленники платили за 100-рублевую облигацию АКО 37,856 иены, а по курсу Госбанка на 2 января 1940 г. они должны будут заплатить 80,463 иены. Таким образом, разница составляет 42,607 иены. Вот эту разницу в 42,607 иены он предлагает поделить пополам — 50% этой суммы отдать в пользу советской стороны и 50% — в пользу японской стороны.

Татекава, притворяясь непонимающим, говорит, что хотя он и «не понимает» существа дела, но повышение на 50% будет многовато. Тут же он указывает, что если бы повышение было сделано на 25%, т.е. если бы советская сторона отдала в пользу японской стороны 75% вышеуказанной разницы в 42,607 иены, то он мог бы рекомендовать свое предложение японскому правительству, ибо значительное повышение, которое предлагает советская сторона, может плохо отразиться на национальных чувствах японцев.

Тов. Молотов указывает, что Татекава хорошо понимает положение дел и преуменьшает свое достоинство, ибо у него даже оказались в запасе предложенные им 25%.

Затем т. Молотов указывает, что при переходе на расчет по курсу Госбанка, с учетом только что сделанного им предложения о разделе разницы в 42,607 иены пополам, арендные платежи будут снижены на 26,5%. Тов. Молотов подчеркивает, что это предложение советской стороны является умеренным и идущим навстречу интересам японских рыбопромышленников.

Касаясь предложения Татекавы о 75% в пользу японской стороны от 42,607 иены, т. Молотов говорит, что это предложение он считает неприемлемым, и снова указывает, что его предложение является минимумом минимального, на что может пойти советская сторона.

Татекава снова указывает, что о предложении т. Молотова он доложит своему правительству, но считает, что японское правительство вряд ли примет это предложение, что в свою очередь может отразиться на отношениях между СССР и Японией.

Тов. Молотов заявляет, что японское правительство должно оценить скромность предложений советской стороны и то внимание, которое она проявляет к интересам японских рыбопромышленников. Одновременно т. Молотов предупреждает, что сделанное им предложение является окончательным решением советской стороны. Тут же т. Молотов предупреждает Татекаву, что арендные платежи должны быть точно внесены 2 января.

255

Тов. Молотов говорит, что он хотел бы спросить посла относительно положения дел с фирмой Мацуо Докъярд. 27 декабря, заявляет т. Молотов, зам. наркома т. Лозовский должен был информировать посла по поводу затягивания дела с разрешением вопроса с фирмой, которая отказывается уплатить аванс, неустойку и т.д.* Затяжка с разрешением этого вопроса является недопустимой и подрывает доверие к японским предпринимателям. При этом т. Молотов выражает уверенность, что подобное воровство в Японии не будет поощрено и фирма до нового года вернет советской стороне аванс, проценты и неустойку. Тов. Молотов просит посла ускорить урегулирование этого вопроса.

Татекава, снова коснувшись вопроса относительно перехода на расчет по курсу Госбанка, заявляет, что не согласен с заявлением т. Молотова о том, что советская сторона внимательно относится к интересам японских рыбопромышленников и предложение советского правительства является скромным. Татекава указывает, что в прошлом об арендной плате велось много разговоров и, в конце концов, по этому вопросу была достигнута договоренность. Татекава считает, что японское правительство будет расценивать это предложение советской стороны как недружественное и будет недовольно этим предложением.

Касаясь вопроса о Мацуо Докъярд, посол говорит, что об этом он узнал от т. Лозовского впервые и все же лично считает, что поведение фирмы является некрасивым. Однако он не может согласиться с тем, что японское правительство имеет непосредственное отношение к задержке с возвращением взятых сумм. Татекава сообщает, что соответствующее предложение о быстрейшем урегулировании этого вопроса, в связи с беседой с т. Лозовским, он уже отправил в Токио. Однако он не думает, чтобы этот вопрос можно было разрешить в течение этого года. Одновременно Татекава дал обещание приложить свои усилия к разрешению этого вопроса.

Тов. Молотов указывает послу, что подобный случай в Советском Союзе был бы просто невозможен, ибо правительство не допустило бы такого положения. Поэтому он не сомневается в том, что японское правительство несет ответственность за такое положение дел, и настаивает на урегулировании вопроса с фирмой в течение текущего года, не допуская оттяжки с разрешением такого рода неприличных дел. Тут же т. Молотов добавляет, что вопрос с Мацуо Докъярд известен не только японскому посольству в Москве, но и МИДу.

Затем т. Молотов выражает сожаление по поводу того, что его минимальное предложение в отношении перехода на расчет по курсу Госбанка и снижение арендных платежей на 26,5% не встретило соответствующего отношения со стороны посла. Тов. Молотов далее разъясняет, на чем основывается оценка советской стороны своего предложения как скромного предложения, внимательно учитывающего японские интересы.

Напомнив предложение советского правительства от 20 июня 1940 г., в котором, как известно японской стороне, затронут ряд вопросов, подлежащих рассмотрению при утверждении новой конвенции, т. Молотов указывает, что, несмотря на это и на истечение срока конвенции, после чего японские рыбопромышленники теряют законную основу, чтобы пользоваться рыболовством, советская сторона ограничилась лишь одной поправкой. Советская

___________________
* См. док. 615.

256

сторона поняла точку зрения японского правительства о том, что оно хочет подробно изучить вопрос рыболовной конвенции, и поэтому советская сторона не затрагивала те предложения, которые она сделала 20 июня, и ограничилась лишь переходом к расчету по курсу Госбанка и снижению арендной платы на 26,5%, хотя к этому советская сторона и не была обязана. Хотя в действительности и имеет место увеличение платежей, но эти платежи находятся на низком уровне, и советская сторона терпит большие убытки. Так что, еще раз подчеркивает т. Молотов, советская сторона ограничилась весьма умеренной и скромной поправкой.

Затем т. Молотов говорит, что он ожидал объективного отношения со стороны посла к его предложению, ибо сам же посол говорил, что из всех 4-х пунктов для них являются важными 1-й и 4-й. Что же касается 1-го пункта, где говорится о консервных заводах и прикрепленных к ним рыболовных участках, то советская сторона отказалась в 1941 г. рассмотреть вопрос об этих заводах и участках, хотя срок их аренды уже истек. В этом пункте, добавляет т. Молотов, советская сторона полностью пошла навстречу пожеланиям японской стороны. Поэтому он еще раз должен выразить сожаление по поводу того, что не встретил должного отношения к своему предложению.

Татекава указывает, что он ценит согласие советской стороны на первые три пункта, но не может согласиться с большим повышением арендных платежей.

Тов. Молотов говорит, что больше уже ничего нового сказать не может.

В конце беседы Татекава, уже уходя, говорит, что г-на Мацуо он знает лично и, по его мнению, Мацуо не такой человек, чтобы заниматься неуплатой взятых сумм. Сам Мацуо, говорит Татекава, здесь ни при чем, так как сейчас главой фирмы является Каваминами, который и задерживает возвращение аванса.

Тов. Молотов говорит, что советская сторона имеет дело с фирмой Мацуо Докъярд и судит о положении дел по фактам.

На этом беседа закончилась.

Записал Забродин

АВП РФ, ф. Об, on. 2, п. 3, д. 19, л. 110—119.

621. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА В НКИД СССР

28 декабря 1940 г.

Вне очереди

Строго секретно

Сегодня после девятидневного раздумья Сараджоглу вызвал меня к себе для того, чтобы дать ответ на поставленный мною по Вашему поручению ему вопрос*. Сараджоглу зачитал свой ответ по заранее напечатанному на машинке тексту. Он прочел следующее: «В последней беседе г-н Посол сооб-

___________________
* См. док. 600.

257

щил мне о разговоре, во время которого наш Посол в Москве Али Гайдар Актай сказал Молотову, что Турция не предпримет никакой акции на Балканах, а также в районе Черного моря, не получив предварительного согласия СССР, и спросил, подтверждает ли турецкое правительство это заявление нашего Посла в Москве». Вот ответ моего правительства:

«1. Мы отметили с удовлетворением тот факт, что во время беседы в Москве обеими сторонами было констатировано, что турецко-советский пакт, заключенный в 1925 году, продленный и дополненный новыми документами, продолжает оказывать свое полное действие (continue a produire son plein effet) в отношении обеих сторон.

2. В результате поставленного мне вопроса турецкое правительство спросило себя (a ete amene a se demander), можно ли сделать из этого вывод, что СССР имеет желание расширить значение упомянутого в предшествующем пункте договора? Если это так, то правительство Республики объявляет себя готовым изучить благожелательно (avec faveur) все предложения, если они будут сделаны в целях этого расширения, основанного на взаимных условиях». Выслушав и записав зачитанный министром ответ, я указал ему, что он, следовательно, не дает мне прямого ответа на мой вопрос, ставя в свою очередь вопрос советскому правительству. Сараджоглу сказал: «Да, так как иначе было бы одностороннее обязательство, а мы хотим иметь взаимные обязательства». Я спросил, следует ли понимать ответ министра как указание на то, что турецкий посол в Москве не был уполномочен турецким правительством делать подобное заявление советскому правительству? Сараджоглу ответил: «Это заявление Актая соответствует действительности как в прошлом, так и в настоящем. Но если это заявление рассматривать как обязательство, и притом на длительный срок, то нужно, чтобы оно было взаимным». Я еще раз повторил свой вопрос относительно того, был ли уполномочен Актай делать официальное заявление от имени турецкого правительства. Сараджоглу сказал: «Если вы хотите знать, был ли уполномочен Актай делать официальное заявление от имени Турецкого правительства, то могу сказать, что нет. Относительно того, соответствует ли сделанное Актаем заявление действительности, я повторяю, что да, соответствует». Поблагодарив министра за сделанное сообщение, я сказал, что об ответе министра поставлю в известность свое правительство. Я спросил затем, что нового может сообщить министр о турецко-болгарских переговорах. Сараджоглу ответил, что турецкое правительство не получило еще никакого ответа от болгарского правительства и ожидает приезда Кирова, который должен привезти ответ. По мнению министра, болгарское правительство боится, что, урегулировав дело с одной страной, испортит свои отношения с другой. По его сведениям, Киров, якобы, задерживается в Болгарии не только потому, что прерваны коммуникации, но и потому, что он болен. Во время беседы было видно, что Сараджоглу хотел подчеркнуть, что он передает это сообщение не только от своего имени, но и от имени правительства. Он читал (вернее, диктовал) заранее подготовленный документ и не добавил к нему ни одного слова от себя. Что касается существа ответа Сараджоглу, то из него видно, что турки хотят истолковать обращения к министру за подтверждением заявления Актая как наше желание расширить свои отношения с Турцией. По моему мнению, Сараджоглу все же в свое время давал директиву Актаю сделать подобное заявление от имени турецкого правительства. Отрицая официальный характер сделанного Актаем заявления, министр рассчитывает, по-види-

258

мому, что советское правительство, заинтересованное, по его мнению, в получении от турецкого правительства официального заявления подобного рода, даст согласие на начало каких-то переговоров, отправной точкой которых явилось бы обсуждение подобного обязательства, но на основе взаимности. Я считаю, что несмотря на все словесные заверения и экивоки турецкого правительства, оно все же не проявляет пока действительного намерения изменить свои отношения с нашей страной.

Виноградов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 314, д. 2163, л. 192—195.

622. ТЕЛЕГРАММА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ВЕЛИКОБРИТА НИИ И.М. МАЙСКОМУ

29 декабря 1940 г.

Сов. секретно

28 декабря я получил ответ Криппса на мою ноту от 26/XII. В ответе Криппс сожалеет, что устные беседы на тему о пароходах привели к недопониманию и что записи, которые были сделаны каждым из нас, расходятся.

Криппс считает бесполезным дальнейшие споры, признавая наличие между нами разногласий. Криппс посылает перевод ноты от 26/XII в Лондон и выражает уверенность, что Майский получит непосредственно от мин[истра] ин[остранных] дел любые требуемые объяснения. Сообщаю для сведения.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2239, л. 171.

623. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО В НКИД СССР

29 декабря 1940 г.

Немедленно

Строго секретно

1. Я видал сегодня Ллойд Джорджа, который рассказывал мне подробности истории с предложением ему поста британского посла в Вашингтоне. Черчилль сделал это предложение 16 декабря и усиленно убеждал старика его принять. Ллойд Джордж, однако, отказался по двум мотивам. Во-первых, и это самое главное, будучи послом, он не мог бы оказывать достаточного влияния на ту политику, которую ему приходилось бы представлять. Во-вторых, британский посол в США имеет очень тяжелую нагрузку: он должен разговаривать там чуть не 24 часа в сутки. Американцы вообще любят «по-

259

толковать». Каждый сенатор, депутат, банкир, предприниматель, крупный журналист и т.д. непременно хочет видеть посла. Отказывать — значит превращать просителей в своих врагов. Принимать — значит не иметь ни одной минуты свободной для других дел. Покойный Лотиан (который во время прошлой войны был одним из секретарей Ллойд Джорджа) в последний свой приезд в Англию жаловался ему, что он начинает «разговаривать» с 8 часов утра и кончает лишь к часу ночи. Даже Лотиану, который сам любил «поговорить», это было страшно обременительно. Ллойд Джорджу же в его почти 78 лет подобное напряжение было бы просто не под силу. Ллойд Джордж со смехом говорил, что его отказ имел очень хорошие политические последствия: он проложил дорогу для назначения Галифакса в Вашингтон. Галифакс этому сильно сопротивлялся, жена Галифакса была просто в бешенстве. Двор тоже возражал (в пояснение замечу, что жена Галифакса является фрейлиной королевы). Тем не менее Черчилль настоял на своем. В последнее время премьер окончательно пришел к выводу, что министра иностранных дел надо менять, и только ждал подходящего случая. Теперь этот случай представился.

2. Назначение Идена в Форин оффис Ллойд Джордж очень одобрил. Он уверен, что Иден искренне стремится к улучшению отношений с СССР и что здесь сейчас открываются известные перспективы. Черчилль, по словам Ллойд Джорджа (он видел его дважды на предрождественской неделе), также хотел бы улучшения англо-советских отношений и окажет в этом Идену поддержку, но лишь до известного предела: Черчилль хотел бы «выиграть войну» без СССР, чтобы ничем последнему не обязываться. Поэтому он склонен идти в налаживании отношений с нами не так далеко, как Иден. Положение Черчилля в партии и в стране Ллойд Джордж характеризует как очень прочное, несмотря на то, что далеко не все его министры пользуются доверием и симпатиями населения. «По существу, — несколько иронически говорил Ллойд Джордж, — у нас сейчас доброе консервативное правительство, несмотря на участие в нем нескольких лейбористов, которые подчас более консервативны, чем консерваторы». Данное правительство мыслит, конечно, категориями капитализма и собирается «победить гитлеризм» с помощью знакомых методов капитализма, то есть чисто военными средствами.

3. Ллойд Джордж в это не верит. Хладнокровно взвешивая все за и против, он приходит к выводу, что для Англии в одиночку почти невозможно «победить» Германию. Даже вступление США в войну, что далеко не может считаться обеспеченным, мало изменило бы это положение, по крайней мере, в течение ближайших 2—3 лет. Англия, по мнению Ллойд Джорджа, могла бы действительно «победить» только в том случае, если бы в ходе войны она сбросила бы с себя, как змея, «капиталистическую шкуру» и превратилась бы «по существу» в социалистическую страну (что надо понимать под этим «по существу», не совсем ясно), но на такой поворот дела Ллойд Джордж не рассчитывает: слишком консервативны для этого не только консерваторы, но и лейбористы. Других же серьезных политических сил в Англии нет, и ожидать их проявления в ближайшем будущем, по мнению Ллойд Джорджа, не приходится. Вместе с тем Ллойд Джордж не верит в то, чтобы Германия могла победить Англию, В перспективе, таким образом, как будто бы вырисовываются возможности компромиссного мира. Но не сейчас. Сейчас, думает Ллойд Джордж, Гитлер заломил бы такую цену, какой англичане ни за что не захотели бы платить. Именно поэтому Ллойд Джордж отказывается сейчас поддерживать тех, кто выдвигает идею немедленных переговоров. Из

260

такой попытки сейчас ничего не вышло бы. Германия должна быть достаточно измучена и ослаблена для того, чтобы пойти на «разумные условия» мира (Ллойд Джордж, однако, против репетиции Версаля), тогда вопрос о мирных переговорах мог бы быть поднят всерьез.

4. Пока же на 1941 г. Ллойд Джорджу рисуется примерно следующая перспектива: Германия в течение этой зимы несомненно готовится и будет готовиться к грандиозному удару против Англии на море и в воздухе, а также к попытке вторжения в ближайший отрезок времени (возможно, весной) и с этой целью концентрирует в настоящее время все свои усилия на производстве подводных лодок, москиток и аэропланов. В 1941 г. Гитлер должен сделать отчаянное усилие для того, чтобы привести войну к «решению». Ллойд Джордж, однако, сомневается, чтобы это ему удалось: Англия, несмотря на все свои неполадки, за минувшие полгода очень укрепилась, и разбить ее Гитлеру не под силу. Если «проба сил» в 1941 г. опять окажется нерешительной, будущей зимой могут создаться условия для заключения мира. Тогда СССР и США могли бы сыграть чрезвычайно важную роль в качестве могущественных посредников. «Впрочем, — заключил Ллойд Джордж свои гипотетические прогнозы на новый год, — загадывать на такой длинный, по нынешним временам, срок очень трудно. Могут всплыть новые моменты и факторы, которые к концу 1941 г. совершенно изменят ситуацию».

Майский

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2237, л. 323—327.

624. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.K. ПААСИКИВИ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

30 декабря 1940 г.

Секретно

В 21 час я принял Паасикиви, явившегося ко мне по собственной инициативе.

На приеме Паасикиви вручил мне: 1. Памятную записку, выражающую пожелание финляндского правительства о заключении между СССР и Финляндией конвенции по сплаву лесных материалов. Вместе с памятной запиской Паасикиви вручил также и проект упомянутой конвенции*. 2. Две памятные записки по вопросу об установлении, в договорном порядке, воздушного сообщения между СССР и Финляндией. В этом случае Паасикиви также вручил проект соглашения*. 3. Памятную записку о согласии финляндской стороны продать Советскому Союзу древесину, находящуюся на отошедшем к СССР рейде реки Вуокса*.

___________________
* Не публикуются.

261

Я обещал изучить поставленные финляндской стороной вопросы и дать ответ в самое непродолжительное время.

Затем Паасикиви вручил мне личную ноту на имя т. В.М. Молотова с приглашением Советскому Союзу принять участие в научной работе Балтийской геодезической комиссии*.

Я обещал передать эту ноту т. В.М. Молотову.

Устно Паасикиви сообщил, что финляндское правительство изъявило согласие удовлетворить пожелание советского правительства об открытии в городе Рованиеми советского вице-консульства. При этом Паасикиви заметил, что финляндское правительство надеется на такое же положительное решение вопроса относительно открытия в городе Ленинграде финляндского генерального консульства^[209].

Я поблагодарил Паасикиви за его сообщение по поводу согласия финляндского правительства на открытие в городе Рованиеми советского вице-консульства. Вместе с этим я обещал Паасикиви ускорить разрешение вопроса об открытии в городе Ленинграде финляндского генерального консульства.

Затем я вручил Паасикиви памятную записку НКИД о согласии советских органов на выдворение в Финляндию финских граждан Геверт и Юлонен*.

Принимая эту памятную записку, Паасикиви выразил благодарность.

В заключение беседы я обратил внимание Паасикиви на необходимость ускорения ответа финляндской стороны по советскому проекту соглашения об организации смешанного советско-финляндского общества по эксплуатации никелевых месторождений в Петсамо. Я указал на необходимость скорейшего возобновления работ комиссии, отметив при этом, что прошло уже 6 дней со времени отъезда финской делегации из Москвы, а ответа еще не поступило.

Паасикиви высказал предположение, что задержка с ответом произошла в связи с происходившими в Финляндии президентскими выборами и рождественскими праздниками. Паасикиви обещал ускорить получение ответа, добавив, что, по его сведениям, делегация должна вернуться в Москву сейчас же после 1 января.

Затем я сообщил Паасикиви, что, по имеющимся у меня сведениям, полицейские власти в Финляндии создали для работников советского полпредства, под видом охраны полпредства, совершенно недопустимый режим изоляции наших работников от внешнего мира и от общественности. Полицейские власти берут под подозрение всякого финляндского гражданина, который приходит в полпредство по тому или иному делу. Финская полиция терроризирует посетителей советского полпредства, подвергая их всякого рода полицейским неприятностям. Полпред Зотов заявлял об этом уже ранее Виттингу, но положение к лучшему не изменилось. Я заявил Паасикиви, что такие порядки в отношении полпредства дальше продолжаться не могут, если финляндские власти не хотят ухудшить отношения с Советским Союзом. Я настаиваю на прекращении подобного положения вещей.

Выслушав мое заявление, Паасикиви обещал немедленно довести об этом до сведения своего правительства. Паасикиви выразил недоумение по поводу сделанного мной заявления, обещая со своей стороны принять необходимые меры к устранению указанных ненормальностей.

___________________
* Не публикуется.

262

На этом беседа закончилась.

При беседе присутствовал зам[еститель] зав[едующего] Отделом прибалтийских стран т. Маевский.

А.Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 25. л. 27—29.

625. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ КОРОЛЕВСТВА ИТАЛИЯ В СССР А. РОССО

30 декабря 1940 г.

Секретно

Посол, явившийся в сопровождении атташе посольства Релли, заявляет, что он информирован своим правительством о беседе, состоявшейся между послом СССР в Риме Горелкиным и Чиано*. В этой беседе Чиано сообщил, что итальянское правительство, ссылаясь на обмен мнениями в июне с.г., предполагает углубить рассмотрение как политических, так и экономических отношений между СССР и Италией. По мнению итальянского правительства, между СССР и Италией нет спорных вопросов; интересы обеих стран не имеют трений и взаимно дополняют друг друга. Итальянское правительство готово признать превосходство интересов СССР на Черном море и новые границы СССР. Со своей стороны Италия хочет, чтобы СССР признал превосходство ее интересов на Средиземном море. На базе этих общих принципов Италия готова освежить советско-итальянский пакт 1933 года**. Итальянское правительство готово благоприятно рассмотреть предложения, которые пожелает сделать советское правительство. Таковы директивы, полученные послом из Рима, для начала переговоров.

Тов. Молотов говорит, что он начнет с политических вопросов советско-итальянских отношений. Это, однако, не означает, что он не хочет в дальнейшем затронуть и экономические вопросы.

Тов. Молотов заявляет, что у него возникает следующий вопрос: что понимает итальянское правительство под превосходством интересов СССР на Черном море?

Посол отвечает, что, по его предположению, заявляя о преимуществе советских интересов на Черном море, итальянское правительство имеет в виду заявление т. Молотова от 25 июня сего года***. Итальянское правительство принимает в принципе это заявление и предлагает переговоры для того, чтобы уточнить этот вопрос.

Тов. Молотов говорит, что наше мнение мы высказали прямо еще полгода тому назад. Это не значит, что нам нечего сказать, но было бы желательным знать отношение итальянского правительства к нашему заявлению, с учетом обстановки данного момента. Принимает ли оно наше заявление целиком или только в основном, или имеет контрзамечания?

___________________
* См. док. 613.
** См. Документы... — Т. XVI. — Док. 277.
*** См. док. 224.

263

Россо отвечает, что он не имеет по этому вопросу точных указаний своего правительства, и обещает запросить последнее.

Далее Россо говорит, что он хочет совершенно откровенно изложить свою личную позицию в этом вопросе. Вчера, когда он получил указание вступить в контакт с т. Молотовым, он составил телеграмму в Рим, в которой просил ответить на пункты заявления советского правительства от 25 июня. Однако, рассчитав, что он все равно не сможет получить ответа из Рима до беседы с т. Молотовым, он пришел, чтобы выслушать т. Молотова. Посол предлагает перейти к рассмотрению по пунктам заявления от 25 июня с тем, чтобы он мог запросить Рим по всем неясным вопросам.

После того, как т. Молотов соглашается с этим предложением Россо, последний говорит, что тогда, в июне, слова заявления т. Молотова о длительности войны показались ему пессимистичными. Сегодня посол констатирует, что эти слова оказались правильными.

Переходя к анализу заявления от 25 июня, Россо говорит, что затронутый в нем вопрос о венгерских притязаниях к Румынии теперь отпал.

Тов. Молотов подтверждает, что не видит актуальных вопросов в этом отношении.

Далее посол отмечает, что претензии Болгарии к Румынии удовлетворены. Что же касается болгарских претензий на выход к Эгейскому морю, то итальянское правительство их одобряет, но затрудняется сейчас сказать, как будет решен этот вопрос.

Претензии СССР к Румынии, о которых говорится в заявлении, привели к определенному результату. Посол заявляет, что его интересует вторая часть раздела о Румынии, где говорится, что СССР учитывает интересы Италии и Германии в других районах Румынии. Что понимает советское правительство под этими «другими районами»?

Тов. Молотов отвечает послу, что в отношении Бессарабии СССР поступил соответственно своему заявлению, о чем Италия была предупреждена заблаговременно. Упомянутые во второй части заявления «другие районы» — это нефтяные районы, которые интересуют Италию и Германию, а также и другие районы, с которыми связаны их экономические интересы и в отношении которых СССР не имеет особых интересов и считает желательным на этот счет договориться. Несмотря на наше предложение договориться, Италия и Германия дали Румынии гарантии, не предупредив СССР. Учитывая, что СССР граничит с Румынией, мы рассматривали эти гарантии, как косвенным образом направленные и против СССР. Тов. Молотов спрашивает посла о целях, перспективах и характере гарантий, данных Румынии Италией.

Посол отвечает, что он лично понимает замечания т. Молотова о Румынии, но не имеет данных для официального ответа. По его мнению, итальянская гарантия не могла иметь антисоветского характера. Гарантия была дана как моральное возмещение за жертвы, на которые Румыния пошла по отношению к Венгрии. В каждом концерте, добавляет Россо, имеется первая и вторая скрипки. Вторая скрипка должна сообразоваться с первой. Посол это говорит неофициально, это его частное мнение. Он обещает запросить по этому вопросу свое правительство.

Тов. Молотов предлагает перейти к дунайскому вопросу. Хотя Италия и не является дунайской державой, СССР согласился с ее участием в Унитарной Дунайской комиссии. СССР согласился также на образование временного органа контроля над Морским Дунаем с участием Италии, Германии, Румынии

264

и СССР. Но соглашение по дунайскому вопросу в Бухаресте все же не достигнуто. Дело в том, что Румыния добивается сохранения за нею права иметь чисто румынскую администрацию по делам управления Морским Дунаем, хотя после присоединения Бессарабии к СССР наша страна стала придунайской державой и, естественно, претендует на участие в этой администрации. Мы же предлагаем, чтобы эта администрация была румыно-советской, функционирующей под наблюдением временного органа четырех держав. Непонятно, почему одностороннюю и несоответствующую изменившейся обстановке точку зрения Румынии поддерживают Италия и Германия. Следует надеяться, что одностороннее предложение румын не будет принято и в январе удастся добиться на бухарестской конференции правильного решения.

Россо отвечает, что он не знает деталей этого дела, и обещает запросить Рим. Возвращаясь к вопросу о гарантиях, Россо говорит, что, когда Чиано и Риббентроп встретились в Вене, то они не имели намерения устраивать арбитраж и давать гарантии. Но отношения между Венгрией и Румынией настолько усложнились, что грозили перерасти в конфликт. Италия и Германия знали желания советского правительства, считали, что СССР уже установил свою границу с Румынией, но не знали лимитов территориальных притязаний Болгарии и Венгрии. Гарантии были даны Румынии, чтобы заверить ее, что Болгария и Венгрия не смогут добиться нового изменения границ.

Тов. Молотов отвечает, что он принимает к сведению эти слова и думает, что особые интересы СССР в этом вопросе понятны итальянскому правительству.

Далее Россо переходит к разделу заявления от 25 июня, относящемуся к Турции. Недоверие к Турции со стороны Италии также велико, как и недоверие со стороны СССР. Турция ведет по существу антиитальянскую политику. Чиано сказал Горелкину, что итальянское правительство согласно признать преимущественное положение СССР на Черном море, и заявил о правах Италии на Средиземном море.

Тов. Молотов просит посла уточнить, что именно подразумевает Чиано, говоря о превосходстве Италии на Средиземном море.

Россо отвечает, что пока он не имеет инструкций по этому вопросу, и обещает запросить Рим. Со своей стороны посол просит т. Молотова дать разъяснение по вопросу об интересах СССР на Черном море и проливах.

Тов. Молотов отвечает, что интерес СССР к проливам связан с вопросом о безопасности черноморских границ Союза. Россия не раз подвергалась нападению со стороны проливов. Во время Крымской войны 1854—55 гг. война пришла в Россию через проливы. В 1918 г. Англия через проливы осуществила свою интервенцию против России. В 1919 г. через проливы пришли в Россию французы. В настоящее время Турция является союзницей Англии, а Англия принимает меры к усилению своего положения в восточной части Средиземного моря, устраивая новые морские базы на греческих островах, что СССР не может игнорировать. Нам понятна позиция Италии в вопросе о Средиземном море. Понятна ли итальянскому правительству позиция СССР в вопросе о проливах с точки зрения безопасности его границ, с учетом позиции Турции и Англии и исторического опыта СССР?

Посол отвечает, что в заявление, сделанное Чиано 26 декабря, входит понимание исключительной важности для СССР не только самого Черного моря, но и «ворот» в него. Посол предполагает, что его правительство понимает интересы СССР в этом вопросе. Он обещает запросить по этому вопросу Рим.

265

Затем т. Молотов спрашивает, что означают слова Чиано, сказанные Горелкину о готовности Италии признать интересы СССР в Азии и на Балканах.

Россо говорит, что он не может ответить на этот вопрос, так как полученная им из Рима телеграмма носит слишком общий характер. Вместе с тем, он напоминает слова своего заявления т. Молотову от 20 июня о том, что наличие интересов Италии на Балканах не исключает интересов и других держав, а это подразумевает признание интересов СССР на Балканах.

Тов. Молотов отвечает, что он не сомневается в том, что Италия признает советские интересы на Балканах. Касаясь заявления итальянского правительства о признании новых границ СССР, т. Молотов спрашивает, что собственно мешало признанию Италией новых советских границ, уже признанных Германией и Румынией, с которыми эти границы изменены. Границы с Румынией даже «гарантированы» Италией. Что же мешает Италии признать эти границы?

Россо высказал предположение, что в заявлении Чиано о готовности признания новых советских границ выражено желание продемонстрировать добрую волю со стороны итальянского правительства. У итальянского правительства есть некоторый опыт в подобных вопросах: отдельные державы долгое время не признавали завоевания Ливии Италией, пытаясь чинить Италии чисто юридические затруднения международного порядка. Поэтому Италия хочет открыто продемонстрировать свою добрую волю в вопросе о новых границах Советского Союза. Россо обещает запросить по этому вопросу свое правительство.

Заканчивая беседу, Россо говорит, что он немедленно пошлет отчет о ней в Рим.

Тов. Молотов выражает готовность встретиться с послом, как только будет ответ из Рима на поставленные им вопросы.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 20, д. 229, л. 15—21.

626. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

30 декабря 1940 г.

Секретно

Извинившись за поздний час беседы, Татекава заявляет, что о содержании прошлой беседы с наркомом* он довел до сведения своего правительства и сейчас получил инструкцию японского правительства в отношении предложений советской стороны.

Японское правительство не может согласиться с отменой облигаций АКО, так как такое предложение должно быть рассмотрено в комиссии, которая в ближайшем времени будет создана для обсуждения новой рыболовной кон-

___________________
* См. док. 620.

266

венции. Японское правительство предлагает на 1941 г. заключить рыболовное соглашение, аналогичное тому, которое было заключено 31 декабря 1939 г. Однако для того, чтобы облегчить решение вопроса о рыболовном соглашении на 1941 г., японское правительство согласно на следующие два условия:

1. Японское правительство в целях того, чтобы политически разрешить вопрос с фирмой Мацуо Докъярд, обяжет фирму вернуть аванс в размере 1 647 750 иен, плюс 300 тыс. иен на покрытие неустойки, процентов и курсовой разницы.

2. Японское правительство согласно повысить арендную плату на 10%. Это предложение, говорит Татекава, японское правительство делает в целях того, чтобы пойти навстречу пожеланиям советского правительства, и оно надеется, что его предложения будут приняты советской стороной.

Тов. Молотов отвечает, что первое предложение японского правительства о Мацуо Докъярд он считает недостаточным. Советская сторона, заявляет т. Молотов, сможет пойти на политическое, паушальное решение вопроса о Мацуо Докъярд, не вдаваясь в подробности о том, сколько нужно будет уплатить неустойки, процентов и курсовой разницы. Что же касается второго предложения японского правительства о повышении арендной платы на 10%, то это предложение является неприемлемым и недискутабельным для советской стороны. Тов. Молотов, приведя цифровые данные относительно падения курса иены за последние 10 лет и в отношении прибылей японских рыбопромышленников в советских дальневосточных водах за период с 1925 г. по 1939 г. (по данным японского журнала «Дайямондо»), указывает, что в то время, как курс японской иены за 10 лет понизился более чем в 3 раза, прибыли японских рыбопромышленников увеличились почти в 8 раз. Потому, говорит т. Молотов, ссылка японской стороны на то, что наше предложение является трудноприемлемым для японских рыбопромышленников с экономической точки зрения, неверна, и, исходя из этого, советская сторона считает предложения японского правительства неприемлемыми и недискутабельными. Одновременно т. Молотов выражает сожаление по поводу того, что японское правительство неправильно отнеслось к исключительно скромным предложениям советской стороны на 1941 г. и совершенно не хочет учесть и понять то, что советская сторона отказалась на 1941 г. от постановки всех остальных актуальных вопросов, о которых т. Молотов говорил еще в июне 1940 г.

Татекава, в свою очередь, выражает сожаление по поводу того, что советское правительство выдвигает свои предложения в момент, когда имеется согласие японского правительства на обсуждение всех вопросов, связанных с рыболовством, в комиссии. Касаясь финансовой стороны дела, Татекава заявляет, что финансовое положение рыбопромышленников не так хорошо, как об этом говорил т. Молотов, поскольку главная масса рыбной продукции поступает в Англию, куда при нынешнем положении Япония не может экспортировать свою продукцию. Рыбная продукция, указывает Татекава, в виде консервов остается непроданной и сохраняется в самой Японии. То же самое будет и с рыбной продукцией в 1941 г. Кроме того, японские рыбопромышленники ежегодно выплачивают 5—6 млн. иен золотом советской стороне. Однако, несмотря на это, продолжает Татекава, японская сторона согласна на повышение платежей на 10%. При этом Татекава еще раз заявляет, что эти предложения японская сторона делает в интересах улучшения отношений между обеими сторонами и он сам, как посол, имеет желание улучшить эти отношения.

267

Тов. Молотов говорит, что он может только повторить сказанное им о том, что курс иены сильно упал и советская сторона по рыбным промыслам имела только убытки в то время, как прибыли японских рыбопромышленников, по данным самой же японской печати, росли из года в год. Поэтому, говорит т. Молотов, экономическая обоснованность предложений советской стороны вполне доказана. Тов. Молотов просит Татекаву сообщить своему правительству о том, что предложения японской стороны не только неприемлемы, но и недискутабельны. При этом т. Молотов добавляет, что подобного рода предложения японской стороны ни в коей мере не свидетельствуют о желании улучшить отношения с СССР, что заслуживает сожаления.

Татекава говорит, что падение курса иены отражается и на материальной стороне дела японских рыбопромышленников, однако и в этих условиях японская сторона соглашается на 10% повышения арендной плате!. Татекава предлагает вопрос о повышении арендной платы перенести на обсуждение комиссии.

Тов. Молотов отвечает, что срок рыболовной конвенции истек уже 4 года тому назад и советская сторона не может больше терпеть такого положения, когда платежи выплачиваются в чрезвычайно незначительных размерах. Тов. Молотов еще раз указывает, что советская сторона на 1941 г. не ставила, например, вопроса о концессионных заводах, срок аренды которых уже давно истек, не желая создавать затруднения в интересах достижения скорейшего соглашения. Тов. Молотов снова повторяет, что оставлять на 1941 г. явно неправильные и недопустимо низкие арендные платежи нельзя и ему приходится только выражать сожаление по поводу того, что японское правительство неправильно поняло и не оценило скромности предложения советской стороны на 1941 г.

Татекава заявляет, что японская сторона поняла предложение советского правительства и согласилась на срок действия временного рыболовного соглашения повысить арендные платежи на 10%, учитывая при этом, что вопрос в целом о рыболовной конвенции будет обсуждаться в специальной комиссии.

Далее Татекава говорит, что, несмотря на то, что вопрос о Мацуо Докъярд с юридической точки зрения является трудным вопросом, японское правительство решило заставить фирму уплатить советской стороне аванс, плюс 300 тыс. иен. Это, по мнению Татекавы, служит доказательством того, что японское правительство идет навстречу пожеланиям советской стороны.

Тов. Молотов заявляет, что фирма Мацуо Докъярд совершила воровство, захватив деньги, принадлежащие советской стороне, добавив при этом, что подобные действия были бы невозможны не только в СССР, но и в другой стране.

Так как в сумме неустойка, проценты и курсовая разница составляют почти около 1 млн. иен и являются, таким образом, законным требованием советской стороны, то сумму, предлагаемую японской стороной в 300 тыс. иен, нельзя считать приемлемой. Тов. Молотов говорит, что он готов закончить дело с фирмой политическим путем, как того желает японская сторона, но при условии, что японская сторона сверх аванса должна предложить ²/₃этой суммы, примерно в размере 650 тыс. иен, а не 300 тыс. иен, что не отвечает договору и элементарным правам советской стороны. Одновременно т. Молотов отмечает, что японское правительство не только покровительствовало незаконным действиям фирмы, но и не желает пойти навстречу поже-

268

ланиям советской стороны. Здесь, подчеркивает т. Молотов, не видно желания улучшить отношения и это противоречит заявлению японского правительства о его желании улучшить отношения с СССР.

Татекава отвечает, что вопрос Мацуо Докъярд является юридическим вопросом и разбором этого дела занимается суд, а японское правительство не несет за это ответственность. При этом Татекава заявляет, что будто бы представитель торгпредства при обсуждении вопроса о полюбовном разрешении конфликта предложил фирме уплатить, помимо аванса, 350 тыс. иен. В связи с этим он говорит, что ему непонятно предложение т. Молотова об уплате 650 тыс. иен. Далее Татекава указывает, что, по разъяснению самой фирмы Мацуо Докъярд, ей пришлось расторгнуть договор с торгпредством в силу того, что представители торгпредства предъявляли к ним много требований, в результате которых фирма терпела убытки и ей пришлось расторгнуть договор. Тогда же сама фирма соглашалась уплатить 100 тыс. иен, а сейчас японское правительство предлагает ей уплатить 300 тыс. иен.

Тов. Молотов заявляет, что сегодня он впервые слышит о желании японского правительства политически, паушально разрешить вопрос о Мацуо Докъярд, на что он также согласен. Одновременно т. Молотов добавляет, что допускает возможность уменьшения этой суммы, которую назвал выше, но с обязательным условием внесения этой суммы 2 января 1941 г.

Татекава указывает, что внести сумму 2 января будет по техническим соображениям невозможно, и заявляет, что эта сумма сможет быть внесена до 20 января.

Тов. Молотов заявляет, что, по его мнению, это является вполне выполнимым делом, поскольку, например, 1 января прошлого года было подписано рыболовное соглашение и 2 января деньги были внесены. Относительно цифры в 350 тыс. иен, которую будто бы назвал представитель торгпредства, т. Молотов говорит, что об этом он слышит впервые и, видимо, заявление Татекавы является ошибкой и посла кто-то ввел в заблуждение.

Татекава указывает, что его информация правильна и об этом якобы был разговор в суде 9 декабря с.г. Татекава вновь настаивает на том, что такое заявление представителя торгпредства имело место, и просит т. Молотова выяснить этот факт.

Тов. Молотов, позвонив к т. Микояну, заявляет Татекаве, что его слова об ошибочности информации посла подтвердились, ибо такого заявления представитель торгпредства не делал, и, в свою очередь, просит Татекаву выяснить и уточнить этот вопрос.

Татекава, заявив, что предложение японского правительства является не основным и сделано в целях улучшения отношений между обеими сторонами, просит советское правительство согласиться на предложение японского правительства относительно рыболовного соглашения. Одновременно Татекава спрашивает, правильно ли он понял, что его предложения, сделанные на основании последней инструкции японского правительства, не могут быть приняты советским правительством.

Тов. Молотов еще раз указывает, что он считает, выражая тем самым мнение советского правительства, что предложения японской стороны являются неприемлемыми и прямо недискутабельными, и поэтому он настаивает на своем предложении, которое является компромиссным и окончательным, о чем он уже предупреждал посла.

Татекава выражает сожаление, что предложения японского правительст-

269

ва не принимаются, и говорит, что в связи с этим, видимо, отпадают и предложения японского правительства в отношении Мацуо Докъярд и 10%-ного повышения арендной платы. Тут же Татекава спрашивает, намерено ли советское правительство продолжать переговоры в 1941 г.

Тов. Молотов отвечает, что он просит оценку, данную советским правительством японским предложениям, передать японскому правительству, а остальное будет зависеть от японского правительства, так как точка зрения советского правительства по рыболовному вопросу достаточно известна японскому правительству.

Татекава выражает уверенность, что японское правительство желает продолжать переговоры, а также выражает пожелание о ведении рыболовных переговоров в будущем году.

Тов. Молотов заявляет, что это пожелание Татекавы он поставит на обсуждение со своими коллегами.

На этом беседа закончилась.

Записал Забродин

АВП РФ, ф. Об, on. 2, п. 3, д. 19, л. 130—137.

627. ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВУ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову

30 декабря 1940 г.

Сов. секретно

29 декабря принял Шуленбурга и Шнурре. Шуленбург заявил, что герм[анское] пра[вительство] еще раз подтверждает свое согласие заключить договор об известном участке советско-германской границы. Проект договора уже выслан посольству и находится в пути. Но до подписания договора о границе необходимо урегулировать вопрос о компенсации за известный «кусочек» территории Литвы. Сов[етское] пра[вительство] предложило компенсацию в размере 3,8 млн. долларов. Герм[анское] пра[вительство] стоит на той позиции, что золото и товары не могут служить компенсацией за уступку территории. Тем не менее, герм[анское] пра[вительство] согласно получить денежную компенсацию и исчисляет ее в 13 млн. долларов, имея в виду получить эту сумму товарами. При определении суммы в 13 млн. долларов герм[анское] пра[вительство] исходило из стоимости земли в Литве.

В ответе я заявил, что считаю германскую цифру явно преувеличенной. Напомнил также, что на территории «кусочка» проживает всего лишь 7% немцев, которые переселяются, а часть населения остается на этой земле. Я констатировал, что сейчас немцами выдвигается вопрос о дополнительной компенсации 13 млн. долларов сверх паушальной компенсации в 200 млн. германских марок, о которой мы договорились. Я подчеркнул при этом, что в эту паушальную сумму входила компенсация по всей территории Литвы, включая и «кусочек». Я заявил, что для сов[етского] пра[вительства] совер-

270

шенно неприемлемы не только явно завышенная сумма, но и сам метод расчета герм[анского] пра[вительства], по которому вопреки паушальному решению вопроса о компенсации экономических интересов Германии в прибалтах (включая и компенсации за всю национализированную в Литве землю) от нас требуют новой компенсации за известный «кусочек» территории Литвы, рассчитывая при этом получить от нас оплату всех земель и всех пустырей. Для сов[етского] пра[вительства] речь шла о политическом соглашении между двумя дружественными государствами по вопросу, о котором было официальное соглашение. В качестве исторического примера подобного рода соглашения я привел соглашение между Россией и Америкой о продаже Аляски, когда вопрос был решен именно политически.

В заключение я заявил, что прошу сообщить герм[анскому] пра[вительству], что считаю предложенный германской стороной экономический подход решения вопроса о компенсации за «кусочек» Литвы в принципе неприемлемым и противоречащим советско-германскому соглашению о паушальной компенсации, но, признавая формальные права герм[анского] пра[вительства] на этот «кусочек» территории Литвы, предлагаю решить вопрос о компенсации не на основе каких-то расчетов стоимости земли в Литве, а решить этот вопрос на политической основе с учетом интересов обеих сторон. Я заявил, что одновременно доложу советскому правительству о сегодняшнем предложении герм[анского] пра[вительства]. Довольно неуверенные попытки Шуленбурга и Шнурре отстоять предложение герм[анского] пра[вительства] были мною решительно отведены. Шуленбург заявил, что он сообщит герм[анскому] пра[вительству] о моих предложениях.

Я спросил Шуленбурга, готово ли герм[анское] пра[вительство] заключить договор о границе, имеется ли проект этого договора. Шуленбург подтвердил, что герм[анское] пра[вительство] готово заключить договор о границе и что проект договора находится в пути в Москву.

В этой же беседе Шуленбург заявил, что он уполномочен своим правительством сообщить мне о неуступчивой точке зрения Соболева на Дунайской конференции в Бухаресте и что эта позиция Соболева якобы преследует целью отстранить Германию и Италию от разрешения практических вопросов, связанных с Морским Дунаем. Герм[анское] пра[вительство] не может согласиться с этим и, в частности, герм[анское] пра[вительство] просит не настаивать на создании смешанной советско-румынской администрации Морского Дуная.

В ответ на это я изложил точку зрения сов[етского] пра[вительства] и историю обсуждения вопроса в Бухаресте, о чем Вы уже информированы. Не соответствует истине, что Германия и Италия по советскому проекту отстраняются от наблюдения и контроля над Морским Дунаем. Я подчеркнул, что после присоединения Бессарабии Советский Союз стал придунайским государством и что в соответствии с этим должны учитываться суверенные права и государственные интересы Советского Союза на Дунае. Это не учитывается пока, а в известных случаях прямо игнорируется Румынией. Германская и итальянская делегации заняли на конференции не объективную позицию, а узко прорумынскую. Прежде Морским Дунаем со всеми тремя рукавами управляла только румынская администрация. Теперь нельзя не изменить этого положения, нельзя не считаться с интересами и новыми правами СССР на Дунае. Если Румыния и дальше будет занимать такую же одностороннюю и неприемлемую для СССР позицию, то соглашение не сможет быть достиг-

271

нуто. Я выразил пожелание, чтобы германская и итальянская делегации повлияли на румынскую делегацию. Сообщаю для Вашего сведения.

Молотов

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 317, д. 2182, л. 188—190.

628. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Вышинскому, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Павлову

2 января 1941 г.

Сов. Секретно

Особая папка

Шуленбург передает т. Молотову проект соглашения между Германией и СССР о бывшей германо-литовской границе* (приложение)**. Шуленбург говорит, что этот проект составлен в соответствии с пожеланиями советского правительства. Далее Шуленбург указывает на то, что в ст. 4 проекта соглашения есть ссылка на прежние соглашения, заключенные Германией с бывшим литовским правительством, о регулировании пограничных вод. Если почему-либо советскому правительству не желательно иметь такую статью в соглашении, то германское правительство предлагает заключить вместо ст. 4 особое соглашение по этому вопросу.

Шуленбург заявляет т. Молотову, что германское правительство предполагает как само собой разумеющуюся предпосылку для заключения соглашения об участке советско-германской границы урегулирование вопроса о компенсации за известный «кусочек» территории Литвы и ожидает предложения советского правительства по этому вопросу, которое удовлетворило бы обе стороны.

Тов. Молотов заявляет, что ему необходимо будет ознакомиться с проектом соглашения. В своем предложении об участке советско-германской границы советское правительство исходило из того, что старая германо-литовская граница будет и советско-германской. Эта старая германо-литовская граница была установлена тремя договорами: 1) Сувалкским соглашением между Литвой и Польшей от 1 октября 1920 г. — на участке от реки Игарки до стыка бывших государственных границ Литвы, Германии, Польши; 2) Договором между Литвой и Германией от 29 января 1928 г. — на участке выше стыка государственных границ, установленных упомянутым Сувалкским соглашением, до границ Мемельской области; 3) Договором между Литвой и Германией от 22 марта 1939 г. — на участке от южной точки

___________________
* См. док. 640.
** Не публикуется.

272

границы Мемельской области до Балтийского моря. Поэтому т. Молотов предлагает, для точности, сослаться в соглашении на эти договоры.

Шуленбург говорит, что он не возражает и сообщит об этом в Берлин.

Затем т. Молотов указывает на ст. 2 соглашения, в которой говорится о демаркации границы, и заявляет, что демаркации не требуется, нужно просто сменить или обновить пограничные знаки. Тов. Молотов предлагает исключить ст. 2 из соглашения. Относительно ст. 4 соглашения т. Молотов заявляет, что если такие договоры имеются, то после ознакомления с ними можно принять ст. 4 или же остановиться на втором предложении германского правительства, т.е. ст. 4 исключить, а вместо нее заключить особое соглашение о регулировании пограничных вод.

В заключение т. Молотов говорит, что он познакомится с проектом соглашения более детально и сообщит свои замечания и поправки.

Переходя к вопросу о компенсации за известный «кусочек» территории Литвы, т. Молотов заявляет, что советское правительство согласно увеличить сумму компенсации за «кусочек» Литвы в два раза. Это предложение советского правительства предполагает, что германское правительство уменьшит свою цифру примерно в два раза.

Шуленбург говорит, что у них уже готовы ратификационные грамоты к договору о пограничных правовых отношениях, и он предлагает обмен ратификационными грамотами произвести одновременно после подписания соглашения об участке германо-советской границы.

Тов. Молотов заявляет, что у него нет возражений против этого.

Шнурре заявляет, что новое предложение советского правительства о сумме компенсации, возможно, будет принято германским правительством и ответ будет дан завтра или послезавтра. Шнурре говорит, что германское правительство считает, что это соглашение о компенсации за известный «кусочек» территории Литвы должно быть подписано независимо от хозяйственного соглашения*. Оплату этой суммы германское правительство просит произвести товарными поставками: в первую очередь цветными металлами, а также нефтепродуктами, хлопком, льном, марганцевой рудой. Шнурре считает, что после того, как будет договоренность о сумме компенсации, следует произвести обмен письмами по этому поводу.

Тов. Молотов подчеркивает, что условия оплаты компенсации остаются прежними, как это было заявлено в памятной записке советского правительства от 12 августа^[210], т.е. оплата в течение двух лет равными частями. На подписание соглашения о компенсации за «кусочек» Литвы, независимо от хозяйственного соглашения, т. Молотов готов дать свое согласие. Что же касается товаров, которые желает получить германское правительство, то т. Молотов не исключает цветные металлы, но считает нужным сказать, что вопрос о цветных металлах является трудным вопросом и для советского правительства. Поэтому о поставке цветных металлов можно говорить наряду с другими товарами, но цветные металлы из поставок исключены не будут. По практическим вопросам поставки товаров Шнурре необходимо договориться с т. Микояном.

Шнурре говорит о том, что необходимо уже в ближайшие дни урегулировать этот вопрос, не дожидаясь ответа германского правительства о сумме компенсации, и начать переговоры с т. Микояном. Причем Шнурре же-

___________________
* См. док. 639.

273

лал бы получить от т. Микояна определенные предложения о поставке товаров. Шнурре выражает желание уже завтра встретиться с т. Микояном.

Тов. Молотов выражает свое согласие на это и говорит, что он даст указание т. Микояну встретиться со Шнурре завтра.

Далее Шнурре заявляет, что двухлетний срок оплаты компенсации будет неожиданным для германского правительства, так как оно представляло себе эту компенсацию в виде единовременного взноса.

Тов. Молотов говорит, что уже с самого начала переговоров по вопросу о компенсации за «кусочек» Литвы советское правительство называло двухлетний срок уплаты компенсации.

Шнурре выражает пожелание о возможности уплаты этой компенсации до 1 августа 1942 г., т.е. в соответствии со сроками хозяйственного соглашения.

Тов. Молотов отводит это предложение Шнурре, заявляя, что ведь сам Шнурре сегодня говорил, что соглашение о компенсации должно быть особым соглашением, независимым от хозяйственного соглашения. Тов. Молотов повторяет, что уплата будет произведена в течение двух лет равными частями.

Далее Шнурре говорит, что ответ германского правительства на новое предложение советского правительства будет получен завтра или послезавтра утром. Шнурре высказывает пожелание о том, чтобы в понедельник или во вторник были подписаны соглашения по всем вопросам, а именно: хозяйственное соглашение, соглашения о переселении и паушальной компенсации по прибалтам, соглашение о советско-германской границе, соглашение о компенсации за известный «кусочек» территории Литвы.

Тов. Молотов заявляет, что это можно будет сделать.

Шуленбург спрашивает т. Молотова, какие коммюнике предполагает т. Молотов дать в печать после подписания всех соглашений*.

Тов. Молотов отвечает, что необходимо будет дать коммюнике о подписании, во-первых, хозяйственного соглашения, текст которого уже, как известно, готов и согласован обеими сторонами; во-вторых, соглашений о переселении и паушальной компенсации по прибалтам; в-третьих, соглашения о советско-германской границе. Никаких сообщений о компенсации за «кусочек» территории Литвы не давать, так как этот вопрос является секретным.

Шуленбург и Шнурре заявляют, что с их стороны нет никаких возражений и что эти предложения, очевидно, будут приняты германским правительством.

Уже после окончания официальной беседы Шуленбург обращается к т. Молотову с просьбой принять приглашение к нему на обед, который он желает дать в честь т. Молотова между 10 и 15 января с.г.

Тов. Молотов отвечает, что он уже дал согласие быть на обеде у китайцев. Тов. Молотов обещает Шуленбургу дать ответ на его приглашение.

Беседа продолжалась 35 мин.

Записал Ленский

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 4, л. 1—6.

___________________
* См. док. 644.

274

629. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

4 января 1941 г.

Я вызвал Гавриловича и зачитал ему текст прилагаемой к беседе памятной записки.

Выслушав меня, посланник заявил, что он согласен с тем, что этот случай, очевидно, носит провокационный характер и что это дело рук полиции.

Тот факт, что из Белграда пошли телеграммы об аресте Рождественского в разные концы мира, конечно, подтверждает, где нужно искать источники этой информации. Гаврилович, конечно, отдает себе отчет в том, к каким нежелательным последствиям может привести такая «игра». Гаврилович немедленно передаст мое сообщение своему правительству и присоединит к этому и свое личное мнение, которое он не побоится высказать откровенно и полностью. Он хорошо понимает, что подобные случаи могут повредить отношениям между СССР и Югославией, что он всячески хотел бы предотвратить.

А. Вышинский

Вручено т. Вышинским А.Я. г-ну Гавриловичу 04. 01. 1941 г.

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА

За последние дни во многих иностранных газетах помещаются корреспонденции из Белграда, широко распространяющие сенсационные слухи по поводу провокационно подстроенного ареста в Белграде корреспондента ТАСС г-на Рождественского с обвинением его в нелегальном получении каких-то секретных — не то в пользу Германии, не то в пользу Италии — сведений.

Цель такого рода усердия белградских полицейских кругов, информирующих мировую прессу в указанном выше направлении, совершенно ясна и состоит, очевидно, в стремлении этих кругов раздуть случай с Рождественским в угоду тем, кто внутри Югославии и за ее пределами заинтересован в ухудшении отношений между СССР и Югославией. Такое усердие не по разуму указанных выше кругов, впрочем, не является неожиданным. Удивительно то, что Югославское правительство, вопреки неоднократным своим уверениям о дружественном отношении Югославии к СССР, отнюдь не мешало распространению всяческих измышлений по так называемому делу Рождественского, нисколько, очевидно, не заботясь о том, что распространение таких измышлений может плохо отразиться на отношениях между СССР и Югославией.

Нам известно, что такие случаи, как случай с Рождественским, организуются агентурой некоторых иностранных правительств, имеющей, видимо,

275

определенные связи и влияние в югославской полиции. Мы не знаем, в силах ли в данный момент правительство Югославии обеспечить неповторение подобного рода провокаций, направляемых извне Югославии против Югославии и Советского Союза, но Советское правительство считает своим долгом предупредить правительство Югославии, что всякое терпение имеет конец и что не следовало бы подвергать испытанию терпение Советского правительства.

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 32, л. 1—3.

630. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

6 января 1941 г.

Секретно

Я позвонил военному атташе турецкой миссии Кокатюрку, сказал, что хотел бы с ним встретиться. На это Кокатюрк дал согласие и приехал в полпредство.

Я спросил Кокатюрка, как он оценивает обстановку, создавшуюся в Румынии в результате прибытия немецких войск. Кокатюрк изложил следующее:

Месяц тому назад считалось, что в Румынии находится, как минимум, одна пехотная дивизия, прибывшая для обучения румынской армии и которая была размещена в виде отдельных рот и батальонов в различных пунктах Румынии: Роман, Бакэу, Фокшаны, Рымник-Сарат, Бузэу, Плоешти, Бухарест, Джуржу, Брашов, Тырговишти и др. с командным пунктом в Брашове.

Начиная со второй половины декабря до первого января в Румынию еще прибыло, как минимум, 2 дивизии.

Расположение этих 2 новых дивизий было следующее: одна дивизия была послана в Банат [командир дивизии в Тимишоара]; другая дивизия — по направлению к юго-восточной границе страны [Джуржу, Опьтеница, Калараш]. Командование второй дивизии находится в Бухаресте. С приходом новых частей командный пункт дивизии, прибывшей первой, перешел в Бакэу. Эта дивизия сконцентрировалась в Молдавии.

Продолжающие прибывать немецкие войска сосредоточиваются на юго-восточной границе страны. По этому расположению и движению войск можно судить, что немцы имеют намерение перейти через Дунай и войти в Болгарию. Одна дивизия, расположенная в Банате, будет прикрывать основную группу войск, идущих к югу, с правого фланга, и другая дивизия, находящаяся в Молдавии, будет обеспечивать защиту с левого фланга.

В пользу вышеприведенного соображения говорят и такие факты, что части, прибывающие на румыно-болгарскую границу, располагаются не в казармах, а в лагерях.

Очевидно, что их пребывание в данных местах не будет продолжительным. Кроме того, из личных наблюдений и самого К[окатюрка] и других военных атташе вытекает, что немцы сосредоточивают на румыно-болгарской границе большое количество инженерных частей и понтонных средств и привлекая сюда румынские силы. Это указывает, что они собираются пере-

276

ходить через Дунай. Более того, имеются заслуживающие доверия сведения. К[окатюрк] сказал, что он имеет в Меджидиа своего человека, имеющего своей задачей следить за движением воинских поездов, что немцы сконцентрировали и продолжают концентрировать большое количество войск и в Северной Добрудже, в частности, много немецких войск проходит в Констанце. По сообщению наблюдателя из Меджидиа, в Северную Добруджу до сего дня прошло через Меджидиа около 80 воинских поездов. К[окатюрк] считает эту цифру преувеличенной, объясняя ее неосведомленностью в военном деле своего наблюдателя.

Я задал К[окатюрку] вопрос — сколько, по его мнению, немецких войск в Румынии на сегодняшний день. К[окатюрк] ответил, что можно считать установленным, что в Румынии, как минимум, находятся 3 пехотные дивизии [комплектования военного времени — развернутые] и одна воздушная дивизия [полк истребительной авиации, полк разведывательной авиации, полк бомбардировочной авиации и полк ПВО]. Это, конечно, как минимум, а как максимум на сегодня можно считать возможным наличие 5 пехотных дивизий и одной воздушной.

К[окатюрк] говорит только о 3 дивизиях лишь потому, что он сам лично мог установить по опознавательным знакам [на машинах и т.п.] только 3 дивизии. Первая из прибывших дивизий имеет опознавательный знак в виде параллельных черточек, вторая — в виде латинской буквы Y [игрек] с перечеркнутым основанием, и третья — круг, разделенный на три части радиусами.

К[окатюрк] указал, что немцы засылают в Румынию больше материала, чем солдат, и, по мнению некоторых военных атташе, в Румынию уже прислано военного материала [оружия, боеприпасов, обмундирования, снаряжения, продовольствия — консервов] для 20 — 25 дивизий. Но К[окатюрк] склонен думать, что последняя цифра сильно преувеличена.

Однако фактом является то, что в Румынии уже имеется военный материал для снабжения людского состава, который прибывает или может прибыть.

К[окатюрк] указал, что ему говорили, что в Бухарест прибывает немецких офицеров в количестве 2000 человек. Уже прибыли 2 генерала, кроме имеющихся четырех, которых он лично знает как генералов, возглавляющих немецкую военную миссию в Румынии.

По поводу числа воинских эшелонов, прибывающих ежедневно в Румынию, К[окатюрк] сказал, что он не располагает этими данными, т.к. их трудно получить. Он может указать в виде примера на свой разговор, который он имел 28 декабря с начальником одной железнодорожной станции, расположенной между Плоешти и Бухарестом, который рассказал, что ему дано задание пропустить через свою станцию с 1 по 7 января 750 военных эшелонов.

Что касается целей концентрации немецких войск в Румынии, К[окатюрк] указал, что, по его мнению, немцы войдут в Болгарию и вместе с болгарской армией предпримут наступление на Турцию, стремясь овладеть проливами и сбросить турок с Европейского материка. По выполнении этой задачи с Грецией можно будет покончить даже простым дипломатическим путем, предъявлением ей ультиматума. После этого, оказав таким образом помощь итальянцам, немцы предпримут наступление на СССР, поскольку, по мнению К[окатюрка], немецкий главный штаб считает СССР таким же

277

врагом, как и Англию. Поэтому Германия хочет быстрее выступить с войной против СССР, дабы не дать СССР возможности еще более окрепнуть. Занятие проливов будет иметь ту цель, чтобы помешать оказанию возможной помощи СССР со стороны Англии.

На это я заметил, что мне представляется совершенно невозможным, чтобы Германия пустилась на такую авантюру, как нападение на СССР. Если продолжить мысль полковника, что Германия стремится захватить проливы, то логически можно допустить, что Германия на этом не остановится, а будет искать пути проникновения в Египет и, как говорят, после завоевания проливов будет продолжать движение через Турцию и Сирию. К[окатюрк] ответил, что, по его мнению, проделать такой путь очень трудно, почти невозможно.

По его личному мнению, в случае немецкого проникновения в Болгарию надлежало бы на немцев и болгар напасть с двух сторон: Югославия атаковала бы Болгарию с запада, а Турция — с юго-востока. При помощи англичан и греков эта война на Балканах могла бы продлиться около года и тем самым задержать немцев на одном месте. Через год же обстановка могла измениться серьезно.

В заключение К[окатюрк] высказал свое мнение, что Югославия немецких войск не пропустит; Болгария пропустит и даже будет драться вместе с немцами против Турции и что прихода немецких войск в Болгарию нужно ожидать со дня на день, самое позднее — через неделю.

К[окатюрк] указал, что в Болгарии имеется уже один немецкий батальон связи ПВО по линии между Разград — Плевна, о чем ему будто бы несколько дней тому назад говорил даже немецкий военный атташе.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 68—71.

631. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ А. ИДЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому

6 января 1941 г.

Секретно

1) Иден пригласил меня к себе и вручил мне меморандум по поводу пяти балтийских судов в Ирландии, который при этом прилагается*. Вручая меморандум, Иден устно добавил по поводу пункта 4, что это лишь точка зрения британского правительства, которая, конечно, ни в чем не связывает советское правительство. В ответ я заявил, что точка зрения советского правительства на вопрос о реквизиции балтийских судов остается неизменной. Она достаточно определенно была выражена в наших прежних документах и беседах, которые в Москве происходили между т. Вышинским и Криппсом,

___________________
* Не публикуется.

278

а в Лондоне между мной и Галифаксом и Батлером. Иден принял это мое заявление, как должное.

2) В дальнейшем Иден дал понять, что в ответ на свой «дружественный жест» в нашу сторону он ожидает теперь какого-либо «дружественного жеста» с нашей стороны. До того же Иден считает (это явствовало из общего контекста его слов) нецелесообразным затрагивать «балтийский вопрос» в полном объеме. Чувствовалось также, что Идена сдерживают позиция США и опасение, что аннулирование реквизиции судов могло бы иметь неблагоприятную внутреннюю реакцию в Англии, поскольку проблема торгового тоннажа приняла сейчас очень острый характер. Из некоторых намеков Идена можно было заключить, что «ликвидация вопроса о судах» рисуется ему в виде покупки этих судов у нас британским правительством.

3) Потом речь перешла к последним событиям в Африке. Иден был в весьма приподнятом настроении в связи с падением Бардии. Он уверенно заявил, что отныне всякая угроза для Египта, Суэца и вообще восточной части Средиземного моря отпала. После Бардии Уэйвел пойдет на Тобрук. Сведения, которые имеются в распоряжении британского правительства, с несомненностью подтверждают, что итальянская армия просто не хочет воевать. Иначе нельзя объяснить тот изумительный факт, что захват Бардии, крепости с хорошими железобетонными сооружениями и с гарнизоном свыше 30 тыс. чел., обошелся англичанам всего лишь 400 чел. убитых и раненых. Пленных в Бардии взято 30 тыс. чел., общее число пленных, взятых англичанами в Африке, около 70 тыс. чел., причем третья часть итальянских сил в Ливии ликвидирована. В связи с поражением итальянцев в Африке Иден задается вопросом: что теперь будет делать Гитлер? Где он нанесет свой ближайший удар? Иден совершенно убежден, что такой удар неизбежен, ибо Гитлер не может допустить систематического падения военного престижа «оси» в результате поражения итальянцев. Не пойдет ли Гитлер на Балканы? Иден в этом несколько сомневается, по крайней мере, для настоящего момента. Во-первых, сейчас климатические условия на Балканах мало благоприятны для развертывания больших операций («Впрочем, я несколько скептически отношусь к разговорам о климатических условиях в этой связи», — с усмешкой добавил Иден). Во-вторых, и это гораздо важнее, Гитлер едва ли пожелает создавать из-за Балкан напряжение в своих отношениях с СССР. В-третьих, наконец, Гитлера может смущать и вопрос о вероятном сопротивлении Турции: народ это воинственный, а территория в районе проливов и в Малой Азии очень трудна с военной точки зрения. С другой стороны, какая-либо попытка вторжения в Англию в настоящее время очень трудна ввиду отсутствия у немцев господства в воздухе, хотя Иден такой перспективы совсем все-таки не исключает. Что же все-таки будет делать Гитлер? Иден заявил, что в конечном счете ближайшие шаги Гитлера для него остаются неясными.

4) Вкратце Иден коснулся французских дел. Мнение его по этому вопросу таково: в оккупированной Франции^[211] настроение масс твердо и единодушно англофильское. В неоккупированной Франции настроения делятся. Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что Лаваль провалился. Последние перемены в правительстве Виши Иден объясняет так: немцы, видимо, настаивали на восстановлении Лаваля в качестве заместителя Петэна. Чтобы избавиться от этого, Петэн просто ликвидировал пост своего заместителя и

279

реорганизовал все правительство. Получился своего рода компромисс. Вообще же, по мнению Идена, английские победы в Африке сильно подняли во Франции дух сопротивления Германии. Если бы немцы попытались занять неоккупированную Францию, Французская империя в Африке — Иден в этом уверен — примкнула бы целиком к Англии.

Полпред СССР в Великобритании И.Майский

АВП РФ, ф. 069, on. 25, п. 71, д. б, л. 4—6.

632. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ И ЗАВЕДУЮЩИМ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИМ СЕКТОРОМ ОТДЕЛА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ МИД ГЕРМАНИИ К. ШНУРРЕ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Вышинскому, т. Соболеву, т. Павлову А., т. Павлову В.

6 января 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Шуленбург говорит, что он получил инструкции из Берлина и может дать ответы на целый ряд вопросов, поставленных т. Молотовым в прошлой беседе*. О документах, которые вчера т. Козырев передал Хильгеру, они ничего сообщить не могут, так как не успели еще получить ответа из Берлина. Шуленбург говорит, что германское правительство согласно с предложениями т. Молотова относительно порядка опубликования в печати о подписании советско-германских соглашений. Шуленбург передает т. Молотову проект коммюнике о подписании соглашения о переселении из Прибалтики и проект коммюнике (вводную часть) к подписанию договора о границе (приложения)**.

Далее Шуленбург говорит, что коммюнике о подписании хозяйственного соглашения, согласованное с т. Микояном, принято германским правительством. Германское правительство так же, как и советское правительство, не считает нужным публиковать в печати о подписании соглашения о компенсации за известный «кусочек» территории Литвы.

Тов. Молотов говорит, что он тоже имеет проекты коммюнике и что после ознакомления с немецкими проектами он передаст к вечеру проекты коммюнике с учетом немецких проектов.

Далее Шуленбург заявляет т. Молотову, что германское правительство согласно с предложением советского правительства о сумме компенсации за «кусочек» Литвы в 7,5 млн. золотых долларов, что соответствует 31,5 млн. германских марок. Германское правительство заинтересовано в скорейшей ликвидации этого вопроса и не хотело бы растягивать оплату ком-

___________________
* См. док. 628.
** Не публикуются.

280

пенсации на два года. Германское правительство придает большое значение скорейшей ликвидации этого вопроса. Вначале германское правительство имело мнение о немедленной уплате компенсации, но, как говорит Шуленбург, в результате наших телефонных и телеграфных переговоров с Берлином нам удалось убедить Берлин в трудности такого решения вопроса. Германское правительство рассчитывает, что советское правительство согласится уплатить компенсацию в течение 3 месяцев, причем половину поставок должны составить цветные металлы, а другую половину — остальные товары. Германское правительство, говорит Шуленбург, исходит при этом из того, что советское правительство, желая пойти навстречу, возьмет эти цветные металлы из своих государственных запасов, как уже об этом однажды говорил т. Молотов, и это не составит затруднения для советского правительства.

В ответ на это т. Молотов заявляет Шуленбургу, что это совсем другое предложение германского правительства. Советское правительство с самого начала предлагало 2-летний срок уплаты компенсации, последнее предложение советского правительства о сумме компенсации также исходило из 2-летнего срока уплаты и германское правительство не возражало против этого срока. Затем т. Молотов говорит, что государственные запасы не есть неограниченные запасы и так быстро изыскать оттуда цветные металлы не так просто. Тов. Молотов говорит Шуленбургу, что он просит его сообщить германскому правительству, что советское правительство не может принять предложение германского правительства и просит рассматривать предложение советского правительства о компенсации за «кусочек» Литвы в целом: о сумме и о сроке. Со своей стороны, т. Молотов обещает доложить советскому правительству о сегодняшнем предложении германского правительства.

Далее т. Молотов говорит, что т. Микоян в беседах со Шнурре сделал предложения о поставках цветных металлов. Эти предложения шли широко навстречу пожеланиям германского правительства и они остаются в силе. Тов. Молотов еще раз просит рассматривать предложения советского правительства о компенсации за «кусочек» Литвы в целом: о сумме, о сроке уплаты компенсации и об уже предложенном количестве и ассортименте металлов.

Шуленбург соглашается, что, действительно, в вопросе о цветных металлах советское правительство пошло навстречу германскому правительству. Но, подчеркивает Шуленбург, германское правительство хочет быстро ликвидировать этот вопрос.

Тов. Молотов говорит, что только вчера был передан Шуленбургу проект секретного протокола по вопросу о компенсации за «кусочек» Литвы^[212]. Там указано все. Тов. Молотов выражает надежду, что германское правительство пойдет навстречу советскому правительству.

Шнурре говорит, что пожелания германского правительства относительно поставки в счет этой суммы цветных металлов советской стороной выполнены. Остается открытым вопрос о сроке уплаты компенсации. Германское правительство желает как можно скорее ликвидировать этот вопрос. Когда германское правительство предлагало 3-месячный срок уплаты компенсации, оно уже знало о предложениях т. Микояна относительно цветных металлов. Шнурре высказывает мнение, что едва ли германское правительство согласится на изменение срока уплаты компенсации.

Тов. Молотов говорит, что принятие такого предложения германского

281

правительства представит для советского правительства исключительные трудности. Цветные металлы надо производить, а в 3-месячный срок такие операции неосуществимы. Поэтому т. Молотов еще раз просит рассматривать предложения советского правительства в целом и выражает надежду, что германское правительство учтет эти пожелания и пойдет навстречу. Тем более, заявляет т. Молотов, что советское правительство идет навстречу по таким металлам, которые трудно импортировать и которые для германского правительства имеют сейчас исключительно важное значение. Тов. Молотов говорит, что он будет ожидать ответа германского правительства.

Шуленбург говорит, что он также будет ожидать ответа т. Молотова.

Тов. Молотов подтверждает, что он доложит советскому правительству о предложении германского правительства, но еще раз подчеркивает необходимость рассматривать этот вопрос в целом.

Затем т. Молотов спрашивает, не требуются ли какие-либо пояснения к тем документам, которые были вчера переданы Хильгеру т. Козыревым.

Шуленбург отвечает, что они телеграфировали в Берлин и что у них никаких вопросов не имеется.

Тов. Молотов заявляет, что в проекте договора о границе, который был вчера вручен, нет ссылки на Сувалкское соглашение Литвы с Польшей в 1920 году, так как это соглашение не является точным, ибо Польша не была заинтересована в установлении точных границ с Литвой, а имеется ссылка на решение конференции послов в 1923 году.

Шуленбург говорит, что о сроке вступления договора в силу после подписания он сообщил в Берлин.

Шнурре к этому добавляет, что в этом вопросе могут возникнуть некоторые трудности с чисто государственно-правовой точки зрения, так как в Германии имеется закон, согласно которому такие договоры подлежат сперва ратификации.

Тов. Молотов ссылается на пример советско-германского договора о дружбе и границе*, который вступил в силу после его подписания и уже затем был ратифицирован. Таким же образом составлен и этот проект договора.

Шуленбург делает замечание о ст. 3 договора, указывая, что в ней говорится о рассмотрении вопроса пограничных вод. Это несколько неконкретно.

Тов. Молотов отвечает, что можно сказать иначе и что у него нет никаких возражений к тому, чтобы изменить эту формулировку.

После окончания беседы т. Молотов говорит, что он не может принять приглашения Шуленбурга на обед ввиду того, что в январе уже приглашен на обед. Тов. Молотов приглашает Шуленбурга на обед, который он намерен дать в честь Шуленбурга. Если завтра состоится подписание всех соглашений, то обед может состояться в среду.

Шуленбург благодарит т. Молотова.

Беседа продолжалась 40 минут.

Записал Ленский

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 4, л. 9—13.

___________________
* Документы... Т. XXII. — Док. 640.

282

633. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО С ЗАВЕДУЮЩИМ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИМ СЕКТОРОМ ОТДЕЛА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ МИД ГЕРМАНИИ К. ШНУРРЕ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Куроптеву

7 января 1941 г.

Секретно

Сегодня я принял в 3 часа дня Шнурре и Хильгера по их просьбе в связи с некоторыми вопросами проекта соглашения о переселении по Прибалтике.

1. Шнурре сообщил, что по предложению советской делегации в Литве из проекта соглашения исключается пункт «в» § 1 ст. 18, разрешающей вывоз предметов домашнего обихода в виде специальных грузовых отправок сверх указанных в п.п. «а» и «б» этого параграфа, т.е. сверх норм личного багажа. Шнурре указал, что исключение этого пункта лишает переселяющихся возможности вывезти свою домашнюю мебель, посуду, кухонную утварь и т.п. предметы.

Я ответил, что включить этот пункт в проект соглашения можно лишь в том случае, если вывоз этих предметов будет ограничен пределами личного пользования переселяющихся.

Шнурре выразил согласие с такого рода поправкой, после чего я обещал представить это предложение на утверждение своего правительства. Аналогичное положение действовало по бессарабскому соглашению.

2. Далее Шнурре поставил вопрос о том, что наши делегации требуют включения в соглашение пункта о допустимости обращения взысканий за неуплату частных долгов на движимое имущество, подлежащее вывозу (fahrende Habe).

В результате обмена мнений по этому вопросу я предложил включить в соглашение следующий пункт:

«Допускается обращение взысканий по частным долгам и на движимое имущество, подлежащее вывозу (fahrende Habe), в случае отсутствия у переселяющихся какого-либо иного имущества, на которое могло бы быть обращено взыскание.

Обращение взыскания на движимое имущество, подлежащее вывозу (fahrende Habe) по частным долгам, может иметь место лишь при наличии соответствующего судебного решения. Неуплата частных долгов не может служить препятствием для переселения».

Шнурре заявил о своем принципиальном согласии с этим предложением. Он даст соответствующее распоряжение германским делегациям в Риге и Каунасе, как только получит от нас окончательный ответ по этому вопросу.

Этот вопрос я также обещал представить на утверждение правительства.

3. После этого я вручил Шнурре проекты коммюнике по вопросам:

а) о советско-германской границе от реки Игорка до Балтийского моря;

б) по урегулированию взаимных имущественных претензий по Литве, Латвии и Эстонии и о переселении;

в) о ратификации договора о погранично-правовых отношениях между СССР и Германией.

283

Шнурре согласился с текстом проектов коммюнике, но окончательный ответ обещал дать после подтверждения из Берлина.

В конце беседы Шнурре поставил вопрос о тексте протокола об обмене ратификационными грамотами к договору о погранично-правовых отношениях между СССР и Германией.

Условились, что этот проект согласуют в течение сегодняшнего дня т.Павлов и г-н Хильгер и представят на утверждение.

А.Вышинский

АВП РФ, ф.07, оп.2, п.9, д.22, л.5—7.

634. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ И ЗАВЕДУЮЩИМ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИМ СЕКТОРОМ ОТДЕЛА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ МИД ГЕРМАНИИ К. ШНУРРЕ

Разослано: т. Сталину, т. Вышинскому, т. Соболеву, т. Павлову А., т. Павлову В.

7 января 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Шуленбург заявляет т. Молотову, что германское правительство настаивает на прежнем 3-месячном сроке уплаты компенсации за «кусочек» Литвы. Германское правительство выражает надежду, что советское правительство сумеет найти возможность пойти навстречу германскому правительству.

Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, получил ли он ответ германского правительства на просьбу т. Молотова рассматривать вопрос о компенсации в целом о сумме, о сроке и о количестве металлов.

Шуленбург говорит, что он сообщил об этом в Берлин и германское правительство относительно срока уплаты компенсации остается на прежней точке зрения.

Шнурре говорит, что германское правительство не считает возможным изменить срок уплаты компенсации. Германское правительство единовременно совершает свою акцию, т.е. передачу «кусочка» Литвы Советскому Союзу, и поэтому полагает, что оно вправе рассчитывать на единовременную компенсацию со стороны советского правительства, и настаивает на своем прежнем сроке. Германское правительство считает, что половину компенсации должны составить цветные металлы, а другую половину — остальные товары. Причем, если вторую половину советское правительство не сможет почему-либо полностью покрыть товарными поставками, то германское правительство согласно на уплату этого остатка золотом. У советского правительства не будет технических затруднений в этом, так как можно внести облегчение, т.е. вычесть ту сумму, которая должна быть уплачена в золоте, из той суммы, которую должно уплатить германское правительство советскому правительству.

284

Тов. Молотов переспрашивает: значит вторая половина оплачивается золотом?

Шуленбург отвечает, что вторая половина оплачивается не вся золотом, а только тот остаток, который советское правительство не в состоянии заполнить сырьем.

Тов. Молотов говорит, что он вчера просил передать германскому правительству просьбу советского правительства рассматривать предложение о компенсации как одно целое о сроке, сумме и количестве металлов и что он ожидал ответа, приемлемо ли это для германского правительства или нет. Сейчас Т.Молотов понимает так, что ответа от германского правительства на это предложение еще не поступило и что Шнурре и Шуленбург, внося это предложение, исходят из общих директив, полученных ими.

Шнурре говорит, что германское правительство не приняло предложения советского правительства о сроке компенсации и продолжает настаивать на своей точке зрения.

Тов. Молотов резюмирует. Он говорит, что о размере компенсации в 7,5 млн. золотых долларов, что соответствует 31,5 млн. германских марок, следует считать, что имеется договоренность. Эта цифра не вызывает разногласий. Что касается характера компенсации, то советское правительство согласно половину этой суммы поставить цветными металлами и не возражает против дополнительного предложения о том, чтобы тот остаток второй половины, который не будет покрыт поставкой сырья, оплатить золотом в порядке взаимного перерасчета по платежу Германии Советскому Союзу. Советское правительство никак не может согласиться со сроком уплаты компенсации. Этот срок чрезмерно ускоряет вопрос. Тов. Молотов говорит, что советское правительство, идя навстречу германскому правительству, предлагает установить срок уплаты компенсации полтора года. В

1941 году будет уплачена половина компенсации и в первом полугодии

1942 года, до 1 июля, — вторая половина. Тов. Молотов заявляет, что это окончательное предложение по вопросу о сроке. Причем т. Молотов добавляет, что он прекрасно помнит письменный ответ германского правительства на предложение советского правительства о компенсации за «кусочек» Литвы. В этом ответе германское правительство не оспаривало срока, а оспаривало только сумму. Вопрос о сроке возник только в последнее время. С самого начала он не ставился. Своим новым предложением советское правительство делает новую дополнительную уступку германскому правительству.

Шуленбург говорит, что он не удивлен ответом т. Молотова, и говорит, что они сообщат германскому правительству, что советское правительство не в состоянии по техническим и практическим причинам осуществить уплату компенсации в 3-месячный срок.

Шнурре говорит, что германское правительство рассчитывает, что после того, как будет достигнуто соглашение, поставки начнутся немедленно.

Тов. Молотов подтверждает, что эти поставки будут осуществляться регулярно.

Шнурре говорит, что он предвидит трудности в разрешении вопроса о сроке и что он желает с целью облегчения достижения соглашения сделать личное предложение, на которое он не имеет полномочия от германского правительства и которое не будет обязательным для него. Шнурре предлагает, чтобы советское правительство указало дополнительно к свое-

285

му предложению, какое количество товаров оно могло бы поставить Германии в течение 3-х месяцев.

Тов. Молотов говорит, что пропорциональную часть относительно всего срока.

Шнурре говорит, что если принять общий срок 18 месяцев, то за 3 месяца будет поставлена ¹/₆ часть.

Тов. Молотов говорит, что не совсем так. В 1941 году будет поставлена половина суммы, следовательно, за 3 месяца будет поставлена ¹/₈ часть всей суммы. Тов. Молотов говорит, что германское правительство считает, что компенсация должна быть уплачена быстро, но германскому правительству легче отказаться от «кусочка», тем более, что он пока находится на бумаге у Германии, и труднее поставить товары. Советское правительство не отказывается от поставки товаров, но необходимо эти поставки ввести в осуществимое русло. Предложение советского правительства идет целиком навстречу пожеланиям германского правительства. Тов. Молотов говорит, что он считает предложение советского правительства окончательным и не думает, что германское правительство не учтет, что советское правительство идет навстречу германскому правительству и в данном случае.

Шнурре вносит новое предложение, которое сводится к следующему: советское правительство в течение 3-х месяцев поставляет ¹/₈часть товарных поставок, а остальную часть в тог же срок оплачивает золотом путем вычета из германского платежа Советскому Союзу.

Тов. Молотов говорит, что это неприемлемо. Все взносы будут поступать в течение 18 месяцев. То, что советское правительство должно заплатить в 18 месяцев, оно не может заплатить в 3 месяца, ибо у государства есть свои хозяйственные расчеты. Тов. Молотов вновь повторяет последнее предложение советского правительства о компенсации и говорит, что ускорить уплату компенсации не представляется возможным. При этом т. Молотов добавляет, что не следует связывать два совершенно разных соглашения. Советское правительство остается на прежней своей точке зрения — окончательный срок уплаты компенсации — полтора года. В этот срок будут поставлены те товары и в тех размерах, о которых договорились. Личное же предложение Шнурре советское правительство принять не может, и он не советует Шнур-ре сообщать об этом его предложении в Берлин.

Шуленбург говорит, что он сообщит германскому правительству о предложении советского правительства. Затем Шуленбург переходит к вопросу о договоре между СССР и Германией о советско-германской границе от реки Игорки до Балтийского моря (передает германский проект договора). Шуленбург заявляет, что с предложенным советской стороной изменением заглавия договора германская сторона согласна. Германская сторона также согласна с новой формулировкой ст.1, но просит в пунктах «б» и «в» перед словами «Мемельской области» вставить слово «бывшей». Кроме того, упомянуть в пункте «в» ст.1 договора между Литвой и Германией от 22 марта 1939 года. Германская сторона считает необходимым включить в договор статью о демаркации пограничной линии, так как, по имеющимся в германском министерстве внутренних дел данным, старый мемельский отрезок и восточная граница Сувалкской области обязательно должны быть демаркированы, тем более что для восточной границы Сувалкской области документы о демаркации вообще должны быть вновь созданы. При этом германская сторона указывает на то, что в своей ноте от 29 августа 1940 года правительство СССР,

286

со своей стороны, подчеркнуло необходимость провести демаркацию нового участка советско-германской государственной границы от реки Игорки до Балтийского моря. Все прочие статьи приняты германской стороной согласно советскому проекту.

Тов. Молотов говорит, что с предложением — вставить в ст.1 перед словами «Мемельской области» слово «бывшей» и упомянуть в пункте «в» статью 1 договора между Литвой и Германией от 22 марта 1939 года — он согласен.

Шуленбург добавляет, что в ст.2 немецкого проекта договора было предложено демаркировать границу. Германское правительство настаивает на этой просьбе, так как ²/₃ всей границы не демаркировано.

Тов. Молотов говорит, что он помнит эту статью и помнит ноту советского правительства от 29 августа*. Что касается существа вопроса, то между германским и советским правительствами нет разногласий. Статью 2 т. Молотов считает излишней. Когда 29 августа советское правительство делало свое предложение о демаркации границы, оно исходило из того, что эта демаркация могла быть осуществлена еще до наступления зимы. Теперь же этот срок прошел. Демаркацию зимой проводить нельзя. Если германское правительство настаивает на демаркации, то можно ее сделать и теперь, но вносить в договор статью о демаркации не следует, так как это создаст какую-то неопределенность. Поэтому т. Молотов просит германское правительство не настаивать на ст. 2. Как только германское правительство захочет поставить пограничные знаки, советское правительство будет готово пойти на это. В демаркации границы нет крайней необходимости, так как граница ясна и споров не вызывает. Однако если германское правительство желает произвести демаркацию границы, то об этом можно договориться особо, не включая специальную статью о демаркации границы. Поэтому советское правительство просит германское правительство согласиться обойтись без этой ст. 2 договора. Как только будет возможность осуществить демаркацию, можно будет об этом договориться.

Шуленбург говорит, что, может быть, тогда следует заключить протокол, в котором бы указывалось, что обе стороны согласны провести демаркацию.

Тов. Молотов отвечает, что он не имеет возражений против этого.

Беседа продолжалась 55 минут.

Записал Ленский

АВП РФ, ф.06, оп.З, п.1, д.4, л. 16—22,

635. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА

8 января 1941 г.

Секретно

Сегодня в 12 часов принял афганского посланника Алах Назаз Хана. Он до назначения в Германию посланником (1935 г.) занимал посты: за-

___________________
* См. док. 344,

287

местителя министра двора, адъютанта Шаха и непосредственно перед назначением в Берлин являлся министром общественных работ Афганистана.

А[лах Наваз Хан], упомянув о том, что наши страны являются соседями и дружественными странами, выразил пожелание, чтобы наши взаимоотношения как коллег были бы также дружественными и товарищескими. При этом он упомянул о том, что Афганистан никогда не может забыть того дружественного жеста, который был сделан Советским Союзом — первой страной, признавшей самостоятельность Афганистана. Я в свою очередь отметил, что наш первый договор с Афганистаном был заключен по инициативе В.И.Ленина*.

Далее я спросил А[лах Наваз Хана], каковы отношения Афганистана к великим державам. А[лах Наваз Хан] ответил, что Афганистан придерживается строгого нейтралитета, и если говорить о великих державах, тут в первую очередь должны подразумеваться Советский Союз и Англия, поскольку они граничат с Афганистаном. Что же касается Германии, то Афганистан имел с ней торговые отношения, причем хотя сейчас транспорт товаров и затруднен, однако особых изменений не произошло, так как основная часть товаров направлялась и направляется через Советский Союз.

А[лах Наваз Хан] в свою очередь спросил, как долго, по моему мнению, продолжится еще война. Я ответил, что если говорить словами воюющих держав, имея в виду при этом Германию и Италию, то война должна окончиться в этом году, однако если принять во внимание положение вещей и то, что Англия несмотря на частые бомбардировки Лондона и английских промышленных центров все-таки имеет возможность наносить Германии ответные удары, вряд ли можно быть уверенным в том, что война скоро окончится. А[лах Наваз Хан] согласился со мной и спросил об отношении Советского Союза к войне на Балканах. Я ответил, что если А[лах Наваз Хан] хочет спросить о нашем желании, то оно заключается в том, чтобы не расширять, а, наоборот, как можно более сузить фронт войны. В то же время Советский Союз в первую очередь преследует интересы безопасности своих границ. А[лах Наваз Хан] и на это ответил утвердительно, прибавив, что границы находятся также на Черном море и в Румынии.

В заключение А[лах Наваз Хан] снова повторил, что он хотел бы быть со мной «в дружеских и товарищеских отношениях», и сказал, что в случае, если у него возникнут какие-либо вопросы или ему понадобится получить совет, он просит меня разрешить ему приходить за таким советом ко мне.

Беседа продолжалась 20 минут.

Полномочный представитель СССР в Германии В. Деканозов

АВП РФ, ф.082, on. 24, п. 105, д. 6, л. 47—48.

___________________
* Договор об установлении дружественных отношений между РСФСР и Королевством Афганистан от 28 февраля 1921 г.

288

636. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Вышинскому, т. Лозовскому, т. Соболеву

8 января 1941 г.

Секретно

Шуленбург заявил, что он хочет говорить со мной по двум небольшим вопросам. Первый вопрос, который доставил ему много забот, — это дело о выезде из СССР арестованных польских помещиков. Шнурре передал при этом новый список этих лиц и заявил, что многими из них интересуются очень видные личности: шведский король, итальянский король, Геринг, Риббентроп, Мейснер и другие. Например, относительно Тышкевича Верман запрашивает Шуленбурга даже телеграфно.

Я ответил, что не могу сказать ничего определенного по этому вопросу, так как не знаком с ним, и мне необходимо предварительно его выяснить.

Второй вопрос, с которым обратился ко мне Шуленбург и из-за которого дипломатический корпус в Москве находится сейчас в отчаянии, — это курс советского рубля. Он как дуайен корпуса заявляет, что многие из его коллег, в особенности миссии малых стран, оказались сейчас в тяжелом положении, так как они нигде не могут получить дешевых рублей.

В порядке предложения Шуленбург сообщил, что в других странах, в частности Германии, Иране и Турции, этот вопрос интерпретируется так, что для дипломатического корпуса установлен специальный курс германской марки, отвечающий ее покупательной способности, а именно, за один доллар выплачивается шесть марок. При этом этот благоприятный курс германское правительство обусловило тем, что миссии будут ввозить в Германию то же самое количество долларов, что и раньше, а сумма их расходов будет совершенно определенна.

Я ответил, что данным вопросом занимается сейчас Госбанк и что через несколько дней я смогу дать г-ну Шуленбургу ответ.

А.Вышинский

АВП РФ, ф.07, оп.2, п.9, д.22, л.8—9.

637. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

8 января 1941 г.

Сое. секретно

Особая папка

Шуленбург и Шнурре пришли по вызову. Тов. Молотов спрашивает, не имеется ли ответа германского правительства на его вчерашнее предложение*.

___________________
* См. док. 634.

289

Шуленбург отвечает, что они еще не получили ответа германского правительства. Что же касается договора о границе, то германское правительство согласно исключить из договора ст. 2 о демаркации границы. Германское правительство согласно по вопросу о дальнейшей демаркации нового участка советско-германской границы произвести обмен письмами или составить особый протокол*.

Тов. Молотов заявляет, что это можно сделать так, как желательно германскому правительству.

Шуленбург говорит, что тогда следует остановиться на обмене письмами, где будет указано, что обе стороны пришли к соглашению произвести демаркацию нового участка советско-германской границы.

Затем т. Молотов говорит, что он хочет вернуться к вчерашней беседе о компенсации за «кусочек» Литвы. Тов. Молотов говорит, что он доложил своему правительству вчерашнюю беседу, а также и личное предложение Шнурре и что он имеет сейчас решение советского правительства по этому вопросу. Тов. Молотов заявляет, что советское правительство, идя навстречу пожеланиям германского правительства, согласно уплатить компенсацию за «кусочек» Литвы в более короткий срок. Это может быть осуществлено двояко:

1) или советское правительство поставляет Германии в течение первого квартала ¹/₈, часть товаров и в тот же срок оплачивает золотом остальные ⁷/₃ суммы;

2) или советское правительство немедленно уплачивает всю сумму компенсации золотом. В обоих случаях оплата золотом производится путем соответствующего сокращения по платежу Германии Советскому Союзу.

Шнурре спрашивает т. Молотова о том, будет ли компенсация в золоте уплачена в срок — до 11 февраля.

Тов. Молотов отвечает, что компенсация в золоте будет уплачена до 11 февраля, как в первом, так и во втором случаях.

Шнурре вновь спрашивает т. Молотова, будет ли поставлена ¹/₈, часть цветными металлами в течение первого квартала или также до 11 февраля.

Тов. Молотов говорит, что при желании германского правительства получить ¹/₈ часть цветными металлами она будет поставлена в течение первого квартала.

Шнурре заявляет, что о новом предложении советского правительства они немедленно сообщат в Берлин. Шнурре вновь повторяет, что когда он вчера говорил о своем личном предложении, то он это делал не по поручению Берлина, а исходя из желания облегчить достижение соглашения, и что ему лично лучше было бы принять срок уплаты компенсации товарами в течение полутора лет.

Тов. Молотов повторяет, что поскольку германское правительство заинтересовано в том, чтобы в кратчайший срок ликвидировать вопрос о «кусочке» Литвы, советское правительство готово принять эту точку зрения и немедленно расплатиться в золоте.

Беседа продолжалась 12 минут.

Записал Ленский

АВП РФ, ф.06, оп.З, п.1, д.4, л.26—28.

___________________
* См. док. 634.

290

638. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ И ЗАВЕДУЮЩИМ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИМ СЕКТОРОМ ОТДЕЛА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ МИД ГЕРМАНИИ К. ШНУРРЕ

9 января 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Шуленбург заявляет, что германское правительство принимает последнее предложение советского правительства о компенсации за «кусочек» Литвы. Германское правительство согласно получить одну восьмую часть суммы поставками цветных металлов в течение трех месяцев и остальные семь восьмых — золотом, путем вычета из германских платежей, которые должно произвести германское правительство до 11 февраля с.г. по Хозяйственному соглашению 1941 года. Шуленбург передает т. Молотову проект секретного протокола^[212] (Приложение № 1)*.

По ознакомлении с протоколом т. Молотов говорит, что он согласен с этим проектом, но, со своей стороны, он считал бы целесообразным в тексте протокола, где говорится: «Выплата суммы в 31,5 млн. германских марок будет произведена нижеследующим образом: одна восьмая — поставками цветных металлов в течение трех месяцев со дня подписания настоящего протокола, остальные семь восьмых — золотом, путем перерасчета с германскими платежами золота...» — указать, чему равна одна восьмая часть суммы в германских марках и чему равны семь восьмых суммы в германских марках. Кроме того, сказать: не «путем перерасчета с германскими платежами золота», а «путем вычета из германских платежей золота». Тогда этот абзац будет иметь следующую редакцию: «Выплата суммы в 31,5 млн. германских марок будет произведена нижеследующим образом: одна восьмая, а именно 3.937.500 германских марок, поставками цветных металлов в течение трех месяцев со дня подписания настоящего протокола, остальные семь восьмых, а именно 27.562.500 германских марок, золотом путем вычета из германских платежей золота» и далее без изменений.

Шуленбург и Шнурре соглашаются с этим предложением т. Молотова.

Далее Т.Молотов передает Шуленбургу проект письма относительно редемаркации и демаркации нового участка советско-германской границы от реки Игарка до Балтийского моря. (Приложение № 2)*. Тов. Молотов говорит, что на этом участке границы частично будет необходима редемаркация, а не демаркация, поэтому в письме упоминается также и редемаркация.

Шуленбург соглашается с этим проектом письма. Шуленбург говорит, что в германских ратификационных грамотах к Договору о правовых пограничных отношениях между СССР и Германией не оказалось одного протокола, о котором есть упоминание в ст.26 договора. Так как грамоты уже готовы и подписаны Гитлером и Риббентропом, то необходимо послать их в Берлин с тем, чтобы дополнительно был приложен этот протокол. Поэтому пока нельзя произвести обмен ратификационными грамотами.

___________________
* Не публикуется.

291

Тов. Молотов говорит, что этот обмен можно отложить и произвести его в дальнейшем, как только будут готовы ратификационные грамоты.

Шнурре передает т. Молотову проект письма по вопросу о компенсации за «кусочек» Литвы, которым должны обменяться т. Микоян и Шнурре. (Приложение № 3)*.

По ознакомлении с ним Т.Молотов спрашивает Шнурре, есть ли необходимость повторять еще раз цифры в этом письме.

Шнурре говорит, что такая необходимость имеется. Германское правительство должно уплатить советскому правительству до 11 февраля с.г. 45 млн. германских марок золотом, из них 22 млн. за счет золотых платежей для покрытия дефицита и 23 млн. — для уплаты за зерновые поставки из Бессарабии. Таким образом, 27,9 млн. германских марок покрываются 22 млн. германских марок и остальные недостающие 5.570 тыс. германских марок — из 23 млн. германских марок платежей за зерновые поставки из Бессарабии.

Тов. Молотов говорит, что он точно не помнит, какие суммы должна внести германская сторона, и что этот вопрос следует согласовать с т. Микояном.

Тов. Молотов не возражает против такого обмена письмами между т.Микояном и Шнурре. Что же касается цифр и о цветных металлах, то об этом нужно договориться с т. Микояном.

Шнурре выражает пожелание уже сегодня договориться с т. Микояном по этому вопросу, а завтра произвести обмен письмами.

Тов. Молотов соглашается с этим и говорит, что он даст необходимые указания т. Микояну.

Затем Т.Молотов говорит, что теперь, таким образом, все разногласия ликвидированы. Необходимо сегодня закончить все вопросы, а завтра подписать советско-германские соглашения.

Шуленбург и Шнурре выражают свое согласие.

По окончании беседы т. Молотов приглашает Шуленбурга и Шнурре на обед, который он даст в честь Шуленбурга 11 января.

Записал Ленский

АВП РФ, ф.06, оп.З, п.1, д.4, л.29—31.

639. СОГЛАШЕНИЕ О ВЗАИМНЫХ ТОВАРНЫХ ПОСТАВКАХ НА ВТОРОЙ ДОГОВОРНЫЙ ПЕРИОД ПО ХОЗЯЙСТВЕННОМУ СОГЛАШЕНИЮ ОТ 11 ФЕВРАЛЯ 1940 г. МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И ГЕРМАНИЕЙ**

[10 января 1941 г.]

В результате переговоров о взаимных товарных поставках на второй договорный период по Хозяйственному Соглашению от 11 февраля 1940 г. Правительство Союза Советских Социалистических Республик и Правительство Германии договорились о нижеследующем:

___________________
* Не публикуется.
** См. док. 41.

292

§1.

В период с 11-го февраля 1941 года до 1-го августа 1942 года будут поставлены из Союза Советских Социалистических Республик в Германию перечисленные в списке 1 А товары на сумму 620—640 миллионов германских марок. Настоящим заменяются предусмотренные в статьях 2 и 8 Хозяйственного Соглашения обязательства по поставкам.

§2.

Для компенсации предусмотренных в § 1 советских поставок будут поставлены из Германии в Союз Советских Социалистических Республик в период с 11-го мая 1941 года до 1-го августа 1942 года германские товары, предусмотренные по списку 1Б, на сумму 620—640 миллионов германских марок.

Условлено, что кроме этого Советская Сторона может в период действия настоящего Соглашения размещать заказы со сроками поставок, наступающими после 1-го августа 1942 года.

Настоящим заменяются предусмотренные в статьях 5 и 8 Хозяйственного Соглашения обязательства по поставкам.

§3.

Распределение советских и германских поставок по отдельным периодам производится на основе равенства между советскими и германскими поставками в каждом квартале.

В изъятие из первого абзаца настоящего параграфа та часть указанных в § 1 и 2 поставок, которая предусмотрена в Хозяйственном Соглашении от 11-го февраля 1940 года, а именно советские и германские поставки на сумму по 225 миллионов германских марок, выполняется в сроки, установленные в упомянутом Соглашении.

§4.

В соответствии с § 3 советские и германские поставки, предусмотренные в § 1 и 2 настоящего Соглашения, будут производиться по кварталам в нижеследующих соотношениях:

Кварталы (в млн. герм. марок)	Советские поставки	Германские поставки
С 11 февраля до 11 мая 1941 года	115	—
С 11 мая до 11 августа 1941 года	170	117
С 11 августа до 1 ноября 1941 года	87	143
С 1 ноября 1941 года до 1 февраля 1942 года	86	142
С 1 февраля до 1 мая 1942 года	86	142
С 1 мая до 1 августа 1942 года	86	86
Время с 11-го августа 1941 года до 1-го ноября 1941 года принимается за квартал.

293

§ 5.

В случаях нарушения соотношений между поквартальными советскими и германскими поставками, предусмотренных в § 4 настоящего Соглашения, обе Стороны принимают меры к устранению несоответствия в кратчайший срок. Встречи указанных в статье 10-й Хозяйственного Соглашения уполномоченных обоих Правительств должны происходить не позднее 15-ти дней по истечении соответствующего квартала.

§6.

В остальном положения Хозяйственного Соглашения от 11-го февраля 1940 года, а также относящиеся к нему Конфиденциальный Протокол и письма остаются в силе до 1-го августа 1942 года в полном объеме, поскольку они не изменены постановлениями настоящего Соглашения.

В отношении заказов и поставок, предусмотренных настоящим Соглашением, исполнение которых эвентуально не будет закончено к 1 августа 1942 года, будут также применяться Постановления Хозяйственного Соглашения от 11-го февраля 1940 года и настоящего Соглашения.

§7.

Настоящее Соглашение^[213] вступает в силу в день его подписания. Составлено в двух подлинных экземплярах, каждый на русском и немецком языках, причем оба текста имеют одинаковую силу. СОВЕРШЕНО в Москве 10 января 1941 года.

По уполномочию Правительства За Правительство

Союза Советских Германии Социалистических Республик

А.И. Микоян Карл Шнурре

Приложение № 1

ПИСЬМО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ГЕРМАНСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЛЕГАЦИИ НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ СССР А.И. МИКОЯНУ

10 января 1941 г.

Москва

Господин Народный Комиссар,

Имею честь подтвердить получение Вашего письма нижеследующего содержания:

«На основании Секретного Протокола, подписанного сего числа Председателем Совета Народных Комиссаров Союза ССР В.М.Молотовым и Германским Послом в Союзе ССР графом фон-дер Шуленбург, я имею честь подтвердить Вам, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик готово выплатить установленную этим Протоколом сумму в тридцать один миллион пятьсот тысяч германских марок нижеследующим образом:

294

1. Одну восьмую вышеозначенной суммы — 3937500 германских марок — поставками меди и никеля на равные суммы. Количества определяются на основании цен, которые до сих пор уплачивались Германской Стороной за поставляемые из Союза ССР в Германию медь и никель. Поставки должны начаться немедленно и быть проведены в течение трех месяцев.

2. Остальные семь восьмых — золотом путем вычета этой суммы из германских платежей золотом, имеющих быть произведенными до 11 февраля 1941 года для выравнивания дефицита и для уплаты за зерновые поставки из Бессарабии, согласно обмена письмами между нами от сего числа. При этом двадцать два миллиона германских марок будут зачислены в счет платежей золотом, имеющих быть произведенными Германской Стороной для выравнивания дефицита, а остальные пять миллионов пятьсот шестьдесят две тысячи пятьсот германских марок в счет германских платежей золотом, представляющих компенсацию за зерновые поставки из Бессарабии».

С содержанием этого письма согласен.

Примите, Господин Народный Комиссар, уверение в моем совершенном к Вам уважении

К. Шнурре

Приложение № 2

СПИСОК 1А

СОВЕТСКИХ ТОВАРОВ, ПОСТАВЛЯЕМЫХ В ГЕРМАНИЮ

с 11 февраля 1941 г. до 1 августа 1942 г.

Наименование товаров

Количество

Сумма

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
Зерновые и бобовые	2 500000 т¹⁾
В том числе:
пшеница	1 100000 «
рожь	200000 «
ячмень, кукуруза	900000 «
овес	200000 «
бобовые	100000 «
Масличные культуры	120000 «
Семена кормовых трав (включая семена клевера) и семена кормовой свеклы	Количество семян устанавливается сторонами дополнительно
Масло	3000 т
Свиньи	100000 «
Хлопок	95 000 «
Отходы хлопка		1 500 000 герм. марок
Лен и льняные отходы (из них отходы 40%)	22000 т
Лес		10000000 «

295

Наименование товаров

Количество

Сумма

ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
Сланцевое смолистое масло	85 000 т
Нефтепродукты	982000 «²⁾
В том числе:
керосин	227500 «
мазут	325000 «
газойль	325 000 «
масла:
соляровое	34000 т
веретенное легкое	17 250 «
веретенное тяжелое	17 250 «
машинное	28 000 «
парафин	8 000 «
Хромовая руда	50000 «
Марганцевая руда	300000 «
Фосфаты	40000 «
Асбест	12 000 «
Сера		2 000 000 герм. марок
Платина	2192 кг.
Иридий	48 «
РАЗНЫЕ ТОВАРЫ
Пушнина		3 200000 «
Скипидар и др. хим. продукты		2 000000 «
Пероксид		2 000000 «
Эфирные масла		650000 «
Льняное масло		500000 «
Касторовое масло	2 000 т
Никотин и опиум		500000 «
Сульфат никотина		200000 «
Слюда		500000 «
Глицерин		250000 «
Табачные отходы		100000 «
Рогсырье		100000 «
Прочие товары³⁾		100000 «

Примечания:

1. Указанные в настоящем списке количества зерновых и бобовых включают также поставки кормовых хлебов по второму году Кредитного Соглашения от 19.VIII. 1939 г.

2. В указанные количества нефтепродуктов включаются нефтепродукты, подлежащие поставке по Дрогобычскому соглашению за время с 28 сентября 1940 года по 1 августа 1942 года.

3. Каждая из обеих сторон может предложить изменения в составе поставок. Если другая сторона такое предложение отклонит, то остается в силе порядок настоящего списка.

А. Микоян

К. Шнурре

296

СПИСОК 1Б

ГЕРМАНСКИЕ ПОСТАВКИ В СССР

с 11 мая 1941 г. до 1 августа 1942 г.¹⁾

(в млн. герм. мар.)

Наименование товаров

Количество

Сумма²⁾

1.	Заказы выданные (по спискам 2,3,4,5 и 6 Хоз.Соглашения от 11.11.40 г. с поставкой до 1.VIII.40 г.)		Около 250,0
2.	Предметы вооружения (в рамках списков № 2 и 4 Хоз. Соглашения от 11.11.1940 г.)		96,3
3.	Уголь (по списку № 5 Хоз. Соглашения от 11.11.40 г.)		40,0
4.	Уголь (по Дрогобычскому Соглашению)		20,0
5.	Трубы, включая поставки по Дрогобычскому Соглашению (сверх 50 тыс. тонн, заказанных на второй период по Хоз. Соглашению от 11.11.40 г.)	47 000,0 т
В том числе:
	а) нефтепроводные трубы	30000,0 «
	б) трубы ударного бурения	8 000,0 «
	в) трубы для разведочного бурения	5 000,0 «
	г) обсадные трубы	4000,0 «
6.	Алюминий	30000,0 «³⁾
7.	Кобальт	150,0 «⁴⁾
8.	Самолеты, моторы, станки для испытания шин		5,0⁵⁾
9.	Металлорежущие станки		75,0⁶⁾
10.	Станки, бывшие в употреблении		—
11.	Оборудование для нефтяной промышленности:
	а) буровые станки для эксплуатационного бурения (глубиной бурения 800—1800 м)		7,5
	б) буровые станки Для эксплуатационного бурения (глубиной бурения 3000 м)
	в) буровые станки для разведочного бурения, типа ЕД-63-10	100 шт.
	г) газомоторные компрессоры мощностью до 600 л.с.	25 «
	д) грязевые насосы	15 «
	е) стальная арматура (задвижки, клапаны, фонтанная арматура)
12.	Оборудование для агломерационных и обогатительных фабрик:
	а) агломерационные машины Дуайта Ллойда	3 «
	б) эксгаустеры к агломерационным машинам	5 «
	в) смесители и циклоны	3 «
	г) магнитные сепараторы для сухого и мокрого обогащения различных полезных ископаемых и концентратов типа «Ульрих», «Рапид», «Гумбольдт» и др.	26 «
	д) дробилки для крупного и среднего дробления руды и кокса	3 «

297

Наименование товаров

Количество

Сумма²⁾

	е) дробильные валки для измельчения и зубчатые валки	3 «
	ж) пластинчатые, тарельчатые и ленточные питатели разных типов	14 «
	з) электрофильтры со всем необходимым вспомогательным оборудованием	1 «
	и) контрольно-измерительное оборудование	1 комп.
13.	Кузнечно-прессовое оборудование:
	а) различные гидравлические прессы: ковочные, штамповочные, правильные, гибочные, электродные и др. от 500 до15000 тонн с аккумуляторными установками		5,0
	б) мелкие гидравлические правильные прессы от 15 до 200 тонн	33 «
	в) разные механические прессы мощностью от 50 до 1500 тонн	130 «
	г) закалочные прессы	18 «
	д) различные молоты для горячей и холодной ковки и штамповки	63 «
	е) машины для изготовления полых клапанов	18 «
	ж) пресс-молоты	10 «
	з) различные ножницы: гильотинные, дисковые, универсальные и др.	50 «
	и) ковочные машины	12 «
	к) болто-ковочные, резьбонакатные, высадочные, обрезные машины для холодной и горячей обработки	115 «
	л) волочильные машины	4 «
	м) автоматы для навивки пружин	7 «
	н) помольные бегуны типа «Эшверке» с катками	4 «
	о) смесительные бегуны типа «Эшверке»	8 «
	п) прессы полусухого прессования с 2- сторонним давлением с вакуумным устройством и автоматическим съемом	3 «
14.	Прокатное оборудование для горячей и холодной прокатки различных металлов (в том числе легких сплавов):
	а) прокатные станы «Дуо», «Трио», «Кватро» и др. систем, как реверсивные, так и непрерывные с длиной бочки до 2500 мм, включая все необходимое вспомогательное оборудование горячих и холодных прокатных цехов	16 стан.⁷⁾
	б) установка «Юнганс»	1 устан.
	в) ректификационные колонны германской системы, равноценные типу Нью-Джерси	2 шт.
15.	а) машины для правки и гибки листов, труб, профильного материала, а также машины для правки листов и профилей растяжением		2,0
	б) фланжировочные станки	2 шт.
	в) манипуляторы	2 «
	г) машины для полировки ленты	3 «
	д) машины для газовой резки	47 «

298

Наименование товаров

Количество

Сумма²⁾

	е) газорезательная горелка	1000 комп.
16.	а) паровые турбины мощностью от 2500 квт до 12000 квт вместе с генераторами и вспомогательным оборудованием (бойлерные, подогревательные, умформерные установки и др.)	18 шт.
	Турбины и генераторы в пределах		6,0
	б) доукомплектование заказанных турбин бойлерными, подогревательными и умформерными установками, насосами и другими вспомогательными и запасными частями		2,0
	в) автоматика, мультциклоны и арматура		3,0
	г) углеразмольные агрегаты и бункерные затворы, шаровые мельницы и вибрационные грохоты	14 шт.
17.	Генераторы для гидротурбин мощностью от 8000 до 40000 квт		3,0
18.	Паровые котлы: производительностью до 110 т/ч вместе с пылеприготовительным оборудованием, дроссельными установками, арматурой, мультициклонами, автоматикой и другим вспомогательным оборудованием	14 шт.
19. Дизели и локомобили с генераторами:
	а) дизели по 300 л.с.	40 «
	б) локомобили 300—660 л.с.	12 «
	в) локомобили 100—150 л.с.	70 «
20.	Сварочное и термическое электрооборудование:
	а) электропечи конвейерного, шахтного и др. типов для плавки и термической обработки металлов (в том числе легких металлов)	65 «
	б) сварочные машины для точечной и шовной сварки	20 «
21.	Электрооборудование:
	а) трансформаторы		2,0
	б) выключатели		2,0
	в) ртутные выпрямительные установки		7,0
	г) взрывобезопасная арматура		0,2
	д) электроприводы и моторы к котельному оборудованию, к бойлерным установкам, к компрессорам и насосам, к разному механическому оборудованию (к прокатным станам, прессам, молотам, ножницам и тд.)		10,0
22.	Думкары емкостью 20—30 куб.м грузоподъемностью 40—60 т для колеи 750—1524 мм	от 80 шт. до 160 «
23.	Подъемно-транспортное оборудование:
	а) краны мостовые, стриперные, завалочные, грузоподъемностью от 2 до 175 т	4 «
	б) электрокары грузоподъемностью от 2 до 3 т	73 «
	в) электротельферы грузоподъемностью до 3 т	18 «
	г) грузоподъемные электромагниты диаметром до 1500 мм	11 «

299

Наименование товаров

Количество

Сумма²⁾

24.	Компрессоры, турбовоздуходувки, эксгаустеры:
	а) воздушные, поршневые компрессоры производительностью от 20 до 100 куб. м в мин., давл. 8 атм.	38 шт.
	б) газовые ротационные компрессоры производительностью 30 куб.м в мин., давл. 8 атм.	2 «
	в) турбокомпрессор 500 куб. м в мин., давл. 9 атм.	1 «
	г) турбовоздуходувка 500 куб. м в мин., давл. 2,5 атм.	1 «
	д) эксгаустеры 800—3500 куб.м в мин., давл. 1,03 атм.	16 «
25.	Оборудование для элеваторов		5,6
26.	Текстильное оборудование		4,0
	В том числе:
	Оборудование фабрики искусственной шерсти
27.	Типографское оборудование		1,3
28.	Пожарное оборудование:
	а) автомеханические лестницы длиной 45 м	22 шт.
	б) автонасосы высокого давления и мощные автонасосы	40 «
	в) автохимходы	2 «
	г) газодымозащитные машины	3 «
29.	Оборудование для спиртовых заводов:
	а) газовые компрессоры разной производительности	86 «
	б) разные центробежные, кислотоупорные насосы	100 «
	в) ректификационные колонны, специальная арматура и др.		5,4
30.	Формовочные машины от 3 до 5 т	10 шт.
31.	Горно-рудное оборудование и пневматический инструмент		1,5
32.	Деревообрабатывающие прессы (зимпелькамп) мощностью 3600 тонн и выше	13 шт.
33.	Судовые паровые машины для буксировки мощностью 200 л.с. комплектно с котлами и вспомогательными механизмами		2,5
34.	Судовые объекты:
	а) плавучая мастерская	1шт.⁸⁾
	б) землечерпалки	3 «
	в) землесосы	2 «
	г) плавучие краны грузоподъемностью 100 т	2 «
	д) плавучие краны грузоподъемностью 20 т	1 «
	е) паровые буксиры до 800 л.с.	5 шт. и более по согласов.
	ж) коллектор для поднятия груза 75 т	1 шт.
35.	Металлы:
	а) вагонные колесные пары	10000 пар
	б) оси	5000 шт.
	в) судовой лист	3500 т
	г) средний и тонкий лист	10000 «

300

Наименование товаров

Количество

Сумма²⁾

	д) сортовая специальная сталь	2000 «
	е) нержавеющий лист и трубы	2000 «
	ж) дюралюминий (лист и профиль)	1500 «
	з) стальная проволока и тросс	3000 «
	и) стальная семафорная проволока		0,5
36.	Цистерны специальные:
	а) алюминиевые	255 шт.
	б) из нержавеющей стали	20 «
37.	Универсальные измерительные микроскопы	60 «
38.	Грузовики тяжелые с запасными частями	300 «
39.	Краски и химические полупродукты		3-4 и более
40.	Пряжа из искусственной шерсти и шелк	до 2000 т
41.	Р а з н о е		10-20

Примечания:

1. Отдельные виды оборудования и промышленных изделий, которые указаны в настоящем списке, по предложению Советской Стороны могут быть заменены другими по соглашению между Торговым Представительством Союза ССР в Германии и Министерством Хозяйства Германии.

2. Зачет авансовых сумм в размере 15 млн. германских марок в счет поставок производится по тем некоторым заказам, о которых будет достигнута договоренность между Торгпредством Союза ССР в Германии и Министерством Хозяйства Германии.

3. К позиции 6 — Поставка алюминия начинается с апреля месяца 1941 г. В апреле

месяце поставляется 1000 тонн. В первом квартале (с 11 мая по 11 августа 1941 г.) договорного периода поставляется 5000 т и в последующие кварталы — по 6000 т.

4. К позиции 7 — Поставка производится ежемесячно равными частями.

5. К позиции 9 — В ходе размещения заказов указанная сумма 75 млн. марок по согласованию между Торгпредством Союза ССР в Германии и Министерством Хозяйства Германии может быть повышена.

6. К позиции 10 — Условлено, что Германская Сторона будет поставлять станки, бывшие в употреблении. Количество этих станков и сроки их поставок будут дополнительно согласованы между Торгпредством Союза ССР в Германии и Министерством Хозяйства Германии.

7. К позиции 14а — Сроки поставок крупных прокатных станов — 20 месяцев.

8. К позиции 34а — Срок поставок по условиям сделки.

А. Микоян К. Шнурре

АВП РФ, ф.3а, оп.1, п.29, д.31б.

301

640. ДОГОВОР МЕЖДУ СОЮЗОМ ССР И ГЕРМАНИЕЙ О СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОЙ ГРАНИЦЕ ОТ РЕКИ ИГОРКА ДО БАЛТИЙСКОГО МОРЯ

[10 января 1941 г.]

Правительство Союза ССР, в лице Председателя Совета Народных Комиссаров СССР В.М. Молотова, с одной стороны, и Правительство Германии, в лице германского посла в Москве графа фон дер Шуленбурга, с другой стороны, заключили настоящий Договор о государственной границе СССР и Германии на участке от реки Игорка до Балтийского моря, в связи с состоявшимся 3 августа 1940 года принятием Литовской ССР в состав Союза Советских Социалистических Республик*.

Статья 1

Государственная граница Союза ССР и Германии на указанном выше участке проходит от точки с пограничным знаком № 1/1 на реке Игорка, установленным при демаркации государственной границы Союза ССР и государственной границы и границы государственных интересов Германии в 1940 году, приблизительно в северо-западном направлении до побережья Балтийского моря. Эта граница проходит:

а) на участке от точки № 1/1 на реке Игорка до стыка прежних границ Германии, Литвы и бывшей Польши, по линии бывшей фактической государственной границы между Литвой и Польшей, описанной в решении конференции послов от 15 марта 1923 года;

б) на участке от указанного в п. «а» стыка государственных границ до границ бывшей Мемельской области по бывшей государственной границе между Литвой и Германией, описанной в Договоре между Литовской республикой и Германией от 29 января 1928 года;

в) на участке от южной точки границы бывшей Мемельской области до Балтийского моря — по бывшей государственной границе между Литвой и Германией, установленной статьей 1-ой Договора между Литвой и Германией от 22 марта 1939 г.

С т а т ь я 2

К погранично-правовым отношениям на указанной в статье 1-ой границе соответственно применяются постановления советско-германского пограничного Договора от 31 августа 1940 года**.

С т а т ь я 3

Обе договаривающиеся Стороны согласились вопрос о правовом режиме пограничных вод рассмотреть в порядке последующих переговоров.

С т а т ь я 4

Настоящий Договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами состоится в Берлине в возможно короткий срок.

___________________
* См. док. 297.
** См. док. 353.

302

Договор вступает в силу с момента его подписания. Составлен в двух оригиналах, из них каждый на русском и немецком языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

Москва, 10 января 1941 г.

По уполномочию За

Правительства Союза ССР: Правительство Германии:

В. Молотов Ф. Шуленбург

АВП РФ, ф.За, on. 1, д.317.

Опубл.: Известия. — 1941. — 11 января.

641. СОГЛАШЕНИЕ МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И ГЕРМАНИЕЙ ОБ УРЕГУЛИРОВАНИИ ВЗАИМНЫХ ИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРЕТЕНЗИЙ, ОТНОСЯЩИХСЯ К ЛИТВЕ, ЛАТВИИ И ЭСТОНИИ

[10 января 1941 г.]

Правительство Союза Советских Социалистических Республик и Правительство Германии, руководимые желанием полностью и окончательно урегулировать взаимные имущественные претензии по Литовской, Латвийской и Эстонской Советским Социалистическим Республикам, пришли к соглашению о нижеследующем:

Статья 1

В полное и окончательное возмещение всех претензий Германии к СССР по германскому имуществу, находящемуся на территории Литовской, Латвийской и Эстонской Союзных Советских Социалистических Республик, а равно по имущественным требованиям Германии к физическим и юридическим лицам, имевшим или имеющим местопребывание на территории указанных выше республик, Правительство Союза ССР уплачивает Германскому правительству 200 миллионов (двести миллионов) германских марок.

В полное и окончательное возмещение всех претензий СССР к Германии по литовскому, латвийскому и эстонскому имуществу, находящемуся на территории Германии, а равно по имущественным требованиям этих республик к физическим и юридическим лицам, имевшим или имеющим местопребывание на территории Германии, Германское правительство уплачивает Правительству Союза ССР 50 миллионов (пятьдесят миллионов) германских марок.

Остающаяся в пользу Германии паушальная сумма в размере 150 миллионов (ста пятидесяти миллионов) германских марок будет уплачена Правительством Союза ССР в течение 1941 и 1942 гг. путем восьми поквартальных взносов в германских марках, начиная с 1 января 1941 г. с предусмотренных Советско-германским Соглашением о торговом и платежном обороте от 1 марта 1938 г. особых счетов в Берлине*.

___________________
* См. Документы... — Т. XXI. — Док. 59.

303

Настоящая статья касается указанных в ст. 2 и 3 имуществ и имущественных требований, имевшихся у германской и советской Сторон на день подписания настоящего Соглашения, а также после этой даты.

Из этого Соглашения исключаются требования и обязательства по товарообмену между обеими Сторонами.

Взаимные товарные поставки между прибалтийскими республиками и Германией начиная с 11 февраля 1941 года осуществляются в рамках Хозяйственного Соглашения между СССР и Германией*, причем в период до 11 февраля 1941 года вопросы взаимных поставок отдельных товаров разрешаются между Народным Комиссариатом Внешней Торговли Союза ССР и надлежащими германскими представителями.

С т а т ь я 2

Германским имуществом и германскими имущественными требованиями, предусмотренными выше в ст. 1, за которые уплачивается упомянутое в той же статье возмещение, считаются:

а) имущество и имущественные требования германских граждан и лиц немецкой национальности, которые переселились или переселяются в Германию, за исключением движимого имущества и прочих имущественных ценностей, которые будут взяты этими лицами с собой в соответствии с постановлениями, предусмотренными Соглашениями о переселении;

б) имущество и имущественные требования германских граждан, имеющих постоянное местопребывание на территории Литовской, Латвийской и Эстонской Советских Социалистических Республик, за исключением имуществ, могущих принадлежать гражданам в силу соответствующих советских законов;

в) германское имущество и германские имущественные требования, * принадлежавшие или принадлежащие физическим и юридическим лицам,

имеющим постоянное местопребывание вне пределов Союза ССР, за исключением имущества бывших германских дипломатических и консульских представительств;

г) имущество и имущественные требования Доверительного Акционерного Общества по переселению (UTAG) в Риге и Германского Доверительного Управления (DT) в Эстонии, за исключением инвентаря и материалов (в частности книг, документов, переписки), непосредственно относящихся к их делопроизводству.

С т а т ь я 3

Литовским, латвийским и эстонским имуществом, за которое уплачивается Германией упомянутое в ст. 1 возмещение, считается:

а) государственное имущество, за исключением имущества бывших литовских, латвийских и эстонских дипломатических и консульских представительств, а также имущество и имущественные требования литовских, латвийских и эстонских физических и юридических лиц, постоянное местопребывание которых находится вне пределов Германии;

б) имущество и имущественные требования тех советских граждан и

___________________
* См. док. 41.

304

лиц литовской, русской и белорусской национальности, которые переселились или переселятся, за исключением движимого имущества и прочих имущественных ценностей, которые будут взяты этими лицами с собой в соответствии с постановлениями, предусмотренными Соглашениями о переселении.

С т а т ь я 4

К упомянутому в ст. 3 имуществу не принадлежат претензии относительно судов Литовской, Латвийской и Эстонской ССР, задержанных в германских портах и в портах, находящихся под контролем Германии. Вопрос об указанных в настоящей статье судах должен составить предмет особого соглашения Сторон.

С т а т ь я 5

Вопрос о культурном имуществе германских граждан и лиц немецкой национальности и их организаций, находящемся на территории Литовской, Латвийской и Эстонской Советских Социалистических Республик, а также о культурном имуществе переселенцев — литовских граждан и лиц литовской, русской и белорусской национальности и их организаций, находящемся в Германии (в Мемельской и Сувалкской областях), должен составить предмет особого соглашения Сторон.

С т а т ь я 6

Упомянутое в статьях 2 и 3 имущество переходит в распоряжение соответствующей договаривающейся стороны с момента подписания этого Соглашения; имущество переселенцев переходит в распоряжение соответствующей стороны с момента выезда переселенцев.

Имущество переселенцев из Литовской, Латвийской и Эстонской Советских Социалистических Республик, подлежащее национализации, переходит в распоряжение советской стороны с момента подписания этого Соглашения, причем бывшие собственники этого имущества с момента перехода имущества к советской стороне освобождаются от имущественно-правовой ответственности перед советской стороной по всем долгам, лежащим на данном имуществе.

Собственники имущества, не подлежащего национализации, обязаны погасить числящиеся за ними долги по государственным и местным налогам, сборам, ссудам и другим обязательствам перед государством, с обращением в соответствующих случаях взысканий на принадлежащее им имущество, за исключением той части имущества, которая разрешена к вывозу в соответствии с постановлениями, предусмотренными в Соглашении о переселении. Выдача бывшим владельцам национализированного имущества денежных средств на их личные потребности производится в прежнем порядке впредь до момента их переселения.

С т а т ь я 7

Срок ликвидации упомянутых в статье 2 г) германских доверительных обществ составляет 15 дней, считая со дня подписания этого Соглашения.

305

С т а т ь я 8

Это Соглашение вступает в силу со дня его подписания. Составлено в двух оригиналах, из них каждый на русском и немецком языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

Москва, 10 января 1941 года

По уполномочию За Правительство

Правительства СССР Германии

А. Вышинский Карл Шнурре

АВП РФ, ф.3а, оп.1, п.29, д.315.

642. СОГЛАШЕНИЕ МЕЖДУ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И ПРАВИТЕЛЬСТВОМ ГЕРМАНИИ О ПЕРЕСЕЛЕНИИ ГЕРМАНСКИХ ГРАЖДАН И ЛИЦ НЕМЕЦКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ ИЗ ЛИТОВСКОЙ СОВЕТСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В ГЕРМА-ПИЮ, А ТАКЖЕ О ПЕРЕСЕЛЕНИИ ЛИТОВСКИХ ГРАЖДАН И ЛИЦ ЛИТОВСКОЙ, РУССКОЙ И БЕЛОРУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ ИЗ ГЕРМАНИИ (БЫВШЕЙ МЕМЕЛЬСКОЙ И СУВАЛКСКОЙ ОБЛАСТЕЙ) В ЛИТОВСКУЮ СОВЕТСКУЮ СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ РЕСПУБЛИКУ

[10 января 1941 г.]

Правительство Союза Советских Социалистических Республик и Правительство Германии, руководимые желанием разрешить вопросы, связанные с переселением германских граждан и лиц немецкой национальности из Литовской Советской Социалистической Республики в Германию и с переселением литовских граждан и лиц литовской, русской и белорусской национальности из Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) в Литовскую Советскую Социалистическую Республику, признали необходимым заключить между собой нижеследующее Соглашение и с этой целью назначили своими Уполномоченными:

Правительство Союза Советских Социалистических Республик

Николая Георгиевича Позднякова,

Правительство Германии

д-ра Вильгельма Нельдеке, Генерального Консула 1 -го класса в Министерстве Иностранных Дел,

которые, по предъявлении своих полномочий, найденных в полном порядке и должной форме, пришли к следующему Соглашению:

Отдел I

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Статья 1

Договаривающиеся Стороны обязуются произвести переселение германских граждан и лиц немецкой национальности из Литовской Советской

306

Социалистической Республики в Германию, а также литовских граждан и лиц литовской, русской и белорусской национальности из Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) в Литовскую Советскую Социалистическую Республику.

Условлено, что германскими гражданами, имеющими право на переселение, будут считаться лица, состоявшие в указанном гражданстве до 21 июля 1940 года.

Переселению подлежат лишь те из указанных в абзаце первом настоящей статьи лиц, которые изъявили свое желание переселиться.

Желание переселиться может быть заявлено как устно, так и письменно. Переселение является добровольным и поэтому никакое принуждение ни в прямой, ни в косвенной форме не допускается.

Переселение указанных в абзаце первом настоящей статьи лиц производится лишь при наличии согласия принимающей Стороны.

Переселение лиц, находящихся в заключении, будет производиться в порядке, установленном дипломатическим путем.

Статья 2

Лицам, переселяющимся на основании настоящего Соглашения, предоставляется право, в порядке совместного выезда, взять с собой семьи, причем в составе семьи, на основании выраженного членами семьи желания, могут быть переселены: жена или муж, дети, мать, отец, внуки, а также питомцы, воспитанники и другие домочадцы, поскольку они ведут общее с переселяющимися хозяйство.

За детьми с 14-летнего возраста признается право лично определить свое желание остаться или переселиться.

Статья 3

Договаривающиеся Стороны соглашаются начать переселение немедленно со дня подписания настоящего Соглашения и закончить его в течение двух с половиной месяцев^[214].

Отдел II

СМЕШАННАЯ КОМИССИЯ, УПОЛНОМОЧЕННЫЕ И ПРЕДСТАВИТЕЛИ ПО ПЕРЕСЕЛЕНИЮ

Статья 4

Наблюдение и содействие осуществлению настоящего Соглашения, а также защита интересов указанных в статье 1 лиц и помощь им возлагаются на соответственные Правительственные Делегации в Смешанной Советско-Германской Комиссии по переселению, на Советского Главного Уполномоченного, на Представителя Уполномоченного фюрера по вопросам переселения и на Главных Представителей обеих Сторон.

Смешанная Советско-Германская Комиссия по переселению состоит из двух Делегаций, назначаемых, соответственно, Правительством СССР и Правительством Германии.

Делегации обеих Сторон в Комиссии могут иметь при себе экспертов и вспомогательный персонал в равном количестве.

307

Статья 5

Практическое осуществление переселения производится: на территории Литовской ССР Главным Представителем Советской Стороны и с Германской Стороны — Представителем Уполномоченного фюрера по вопросам переселения, который в дальнейшем именуется «Германским Главным Уполномоченным»; на территории Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) — Главным Представителем Германской Стороны и Главным Уполномоченным Советской Стороны.

Советская Сторона назначает на территории Литовской ССР одного Главного Представителя, двух его Заместителей и Районных Представителей с одним Заместителем у каждого; Германская Сторона на той же территории назначает одного Главного Уполномоченного, двух его Заместителей и Районных Уполномоченных с одним Заместителем у каждого.

Германская Сторона назначает на территории Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) одного Главного Представителя, двух его Заместителей и Районных Представителей с одним Заместителем у каждого; Советская Сторона на той же территории назначает одного Главного Уполномоченного, двух его Заместителей и Районных Уполномоченных с одним Заместителем у каждого.

Главные Представители Сторон назначают на территории своей деятельности Территориальных Представителей с одним Заместителем у каждого, в соответствии со статьей 10 настоящего Соглашения.

Главные Уполномоченные Сторон назначают на территории своей деятельности Территориальных Уполномоченных с одним Заместителем у каждого, в соответствии со статьей 10 настоящего Соглашения.

Члены Правительственных Делегаций, Главные Уполномоченные, а также их Заместители имеют право беспрепятственной связи со своими Правительствами, с Районными и Территориальными Уполномоченными, а также с Представителями другой Стороны, пограничными и местными властями.

Статья 6

В круг ведения Главных Представителей и Уполномоченных по вопросам переселения входит:

а) выяснение числа, местожительства и национальности лиц, поименованных в статьях 1 и 2 настоящего Соглашения, а также наблюдение за регистрацией этих лиц.

Выяснение национальной принадлежности переселяющихся производится соответствующими Уполномоченными с участием Представителей другой Стороны;

б) руководство организацией и планомерным ходом переселения, постоянное и систематическое наблюдение за таковым, а также разработка необходимых для этого технических мероприятий.

Статья 7

Договаривающиеся Стороны обязуются предоставлять в распоряжение Смешанной Комиссии, Представителей и Уполномоченных все необходимые материалы и средства, могущие облегчить их задачи.

308

Статья 8

Удостоверения Членам Правительственных Делегаций, Главным Уполномоченным и их Заместителям, Районным Уполномоченным и их Заместителям выдаются: с Советской Стороны — Народным Комиссариатом Иностранных Дел Союза ССР и с Германской Стороны — Министерством Иностранных Дел Германии, с подтверждением Посольства другой Стороны.

Удостоверения Территориальным Уполномоченным, их Заместителям, экспертам и вспомогательному персоналу выдаются Главным Уполномоченным, с соответствующим подтверждением Главного Представителя другой Стороны.

(Формы удостоверений — приложения № 1-4.)*

Статья 9

Члены Правительственных Делегаций, Главные Уполномоченные и их Заместители, Районные Уполномоченные и их Заместители пользуются сами лично, а также и их постоянные служебные и личные помещения и архивы, при осуществлении этими лицами их функций, правами экстерриториальности и иммунитетов.

Территориальные Уполномоченные, их Заместители, эксперты и сотрудники аппаратов Уполномоченных пользуются льготами как служащие дипломатических учреждений.

Членам Правительственных Делегаций и Главным Уполномоченным Сторон предоставляется право постоянных и беспрепятственных сношений со своим Правительством по телеграфу, почте и посредством дипломатических курьеров.

Телеграммы, отправляемые Правительственными Делегациями, Главными Уполномоченными, а также отдельными Членами Делегаций и Заместителями Главных Уполномоченных, должны рассматриваться в качестве срочных служебных телеграмм.

Отдел III

ОРГАНИЗАЦИЯ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ

Статья 10

§ 1. В соответствии со статьей 5 настоящего Соглашения каждая Сторона на своей территории назначает Главного Представителя с двумя Заместителями.

Каждая Сторона на территории другой Стороны назначает Главного Уполномоченного с двумя Заместителями.

Аппарат Германского Главного Уполномоченного на территории Литовской ССР будет состоять в количестве 92 человек, в том числе шоферов 52 человека.

Аппарат Советского Главного Уполномоченного на территории Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) будет состоять в количестве 34 человек, в том числе шоферов 13 человек.

___________________
* Не публикуются.

309

Пунктом пребывания Главного Представителя и Главного Уполномоченного на территории Литовской ССР будет город Каунас.

Пунктом пребывания Главного Представителя и Главного Уполномоченного на территории Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) будет город Мемель.

§ 2. На территории Литовской ССР Германская Сторона назначает двух Районных Уполномоченных, каждого с одним Заместителем и со вспомогательным персоналом в общем количестве 27 человек.

Советская Сторона на той же территории назначает соответствующее количество Районных Представителей и вспомогательного персонала.

Пунктами пребывания Районных Уполномоченных и Представителей на территории Литовской ССР будут города Таураге (Таурогген) и Мариамполе (Мариамполь).

На территории Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) Советская Сторона назначает двух Районных Уполномоченных, каждого с одним Заместителем и со вспомогательным персоналом в общем количестве 33 человека.

Германская Сторона на той же территории назначает соответствующее количество Районных Представителей и вспомогательного персонала.

Пунктами пребывания Районных Уполномоченных и Районных Представителей на территории Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) будут города Пагегяй (Погеген) и Сувалкай (Сувалки).

§ 3. В районах поселения лиц немецкой национальности на территории Литовской ССР Германская Сторона назначает 15 Территориальных Уполномоченных, каждого с одним Заместителем, с общим количеством вспомогательного персонала 58 человек.

Советская Сторона в тех же пунктах назначает соответствующее количество Территориальных Представителей и вспомогательного персонала.

Пунктами пребывания Территориальных Уполномоченных и Территориальных Представителей на территории Литовской ССР будут:

Каунас — город,

Каунас — район,

Кретинга (Кроттинген),

Шауляй (Шаулен),

Паневежис (Поневеш),

Приенай (Приенен),

Вилкавишкис (Вилковишкен),

Вишитис (Виштиттен),

Кибартай (Кибартен),

Наумиестис (Неуштадт),

Шакяй (Шакен),

Расейняй (Расейнен),

Шилале (Шилелен),

Сейрияй (Серее),

Вильнюс (Вильна).

В районах поселения лиц литовской, русской и белорусской национальности на территории Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) Советская Сторона назначает 10 Территориальных Уполномоченных, каждого с одним Заместителем и с общим количеством вспомогательного персонала 65 человек.

310

Германская Сторона в тех же пунктах назначает соответствующее количество Территориальных Представителей и вспомогательного персонала.

Пунктами пребывания Территориальных Уполномоченных и Территориальных Представителей на территории Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) будут:

Мемель — город,

Мемель — район,

Приекуле (Прекульс),

Шилуте (Гейдекруг),

Вешвиле (Вишвилл),

Вижайнис (Вишайни),

Пунскас (Пунск),

Сейнай (Сейне),

Новинкас (Новинка),

Сувалкай (Сувалки).

§ 4. Общее количество Уполномоченных и лиц вспомогательного персонала Германской Стороны на территории Литовской ССР будет не более 214 человек.

Общее количество Уполномоченных и лиц вспомогательного персонала Советской Стороны на территории Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) будет не более 159 человек.

Статья 11

Выявление и регистрация лиц, перечисленных в статьях 1 и 2 настоящего Соглашения, подлежащих переселению, осуществляются в следующем порядке:

а) Представители совместно с Уполномоченными производят на соответствующей территории публикацию в местных органах печати и доводят до сведения населения отдельными объявлениями согласованное между Сторонами официальное извещение о порядке переселения.

б) Уполномоченные и Представители каждой из Сторон в пунктах их деятельности совместно получают в установленные дни заявления (в письменной или устной форме) не позднее 18 марта 1941 года от желающих переселиться. При этом должны быть предъявлены документы, могущие иметь значение при определении национальной принадлежности.

Возникшие при определении национальной принадлежности, из-за отсутствия документов или иных причин, затруднения, которые не могут быть устранены Территориальными Уполномоченными и Территориальными Представителями, будут решаться Районными Уполномоченными и Районными Представителями, а в случае надобности — Главным Уполномоченным и Главным Представителем.

На основе этих личных заявлений Представители и Уполномоченные составляют на русском и немецком языках списки желающих переселиться.

в) Списки переселяющихся содержат следующие данные:

1) фамилия, имя и отчество,

2) дата и место рождения,

3) национальность,

4) гражданство (подданство),

5) семейное положение,

311

6) занятие,

7) нынешнее фактическое местожительство, с указанием города, уезда, волости, села и т.д.,

8) примечание.

(Форма списка переселяющихся — приложение № 5.)* г) Утверждение списков Территориальными Представителями одной Стороны и Территориальными Уполномоченными другой Стороны является достаточным для осуществления переселения лиц, включенных в списки. В отдельных сложных случаях может требоваться утверждение списков переселяющихся Районным Представителем и Районным Уполномоченным или Главным Представителем и Главным Уполномоченным Сторон.

Статья 12

Договаривающиеся Стороны соглашаются, что проверка вывозимого имущества на контрольно-пропускных пограничных пунктах будет осуществляться выборочным методом, а в отдельных случаях — сплошной проверкой.

Статья 13

Для пропуска переселяющихся через государственную границу устанавливаются следующие контрольно-пропускные пункты:

а) железнодорожные:

1. Кретинга — Байорен,

2. Таураге — Лаугсцарген,

3. Вирбалис — Эйдткау;

б) грунтовые:

1. Паланга — Мемель,

2. Кретинга — Байорен,

3. Наумиестис — Гейдекруг,

4. Таураге — Лаугсцарген,

5. Юрбаркас — Шмалленинген,

6. Бургайчай — Шилелен,

7. Вирбалис — Эйдткау,

8. Виштитис — Корнберг,

9. Наумиестис — Ширвинд,

10. Калвария — Шиплишкен,

11. Сейрияй — Сейны.

Кроме указанных контрольно-пропускных пунктов, по договоренности Сторон, могут быть открыты дополнительные грунтовые контрольно-пропускные пункты в целях облегчения переселения.

Статья 14

Отправление переселяющихся к контрольно-пропускным пунктам производится особыми эшелонами, вагонами и гужевыми партиями, но не в одиночном порядке. Отступления от этого порядка могут допускаться лишь в отдельных случаях по соглашению Сторон.

___________________
* Не публикуется.

312

Составление планов железнодорожных, гужевых и автоперевозок производится, в зависимости от местных условий, Главным Уполномоченным принимающей Стороны, причем эти планы в обязательном порядке согласовываются с Главным Представителем Стороны отправляющей. Для своевременной подготовки перевозочных средств железнодорожного транспорта Главный Уполномоченный уведомляет Главного Представителя о предстоящей отправке переселяющихся за 5 дней до дня отправки. (Инструкция — приложение № 6.)*

Стороны предоставляют переселяющимся санитарное обслуживание. При более продолжительных перевозках переселяющиеся обеспечиваются, по возможности, горячим питанием, а малые дети — горячим молоком за наличный расчет.

Медицинское обслуживание переселяющиеся получают также от врачей и санитарного персонала, состоящих в штатах Уполномоченных и Представителей. (Инструкция — приложение № 7.)*

Статья 15

Договаривающиеся Стороны предоставляют для перевозки переселяющихся и их имущества средства железнодорожного транспорта по действующим тарифам; равным образом они снабжают автомобили, находящиеся в распоряжении Уполномоченных по переселению, горючим за наличный расчет по существующим ценам.

Статья 16

Перевозка больных, физически слабых, независимо от времени года, производится, по возможности, в санитарных вагонах.

Больные остро-заразными болезнями подлежат отправке или после выздоровления, или в порядке, предусмотренном для подобных случаев в Инструкции по санитарному обслуживанию. (Инструкция — приложение № 7.)*

Статья 17

Для каждого транспорта (эшелона или гужевой партии) Представители и Уполномоченные составляют совместно транспортные списки, один на русском и один на немецком языках, в необходимом количестве экземпляров.

В транспортных списках указывается: фамилия, имя и отчество, местожительство, год рождения, занятие и переселенческий номер. Транспортные списки подписываются Территориальным Представителем и Территориальным Уполномоченным. Указанные списки служат основанием для перехода через границу в контрольно-пропускных пунктах. (Форма списка — приложение № 8.)*

Договаривающиеся Стороны обязуются заблаговременно (как правило, за 2—3 дня) уведомлять свои пограничные власти о прибытии такого рода транспорта.

___________________
* Не публикуются.

313

Отдел IV

ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ВОПРОСЫ

Статья 18

§ 1. Лица, указанные в статье 1 настоящего Соглашения, имеют право брать с собой свое имущество с соблюдением следующих правил:

а) по железным дорогам переселяющимся разрешается вывозить личный багаж (сверх ручного) весом не свыше 50 кг для глав семей и одиноких и 25 кг на каждого из остальных членов семьи;

б) при переселении гужевым путем или автотранспортом разрешается вывоз личного имущества в объеме не более одной пароконной упряжки на одно крестьянское хозяйство, если таковая имелась в хозяйстве на 1 июля 1940 года;

в) вывоз предметов бытового, домашнего и хозяйственного обихода в пределах личного пользования переселяющихся допускается также в виде специальных грузовых отправок сверх норм, указанных в предыдущих пунктах «а» и «б» этого параграфа;

г) переселяющимся разрешается вывезти собственный домашний скот и птицу в количестве, не превышающем двух лошадей, одной коровы, двух свиней, трех овец или коз и десяти штук домашней птицы любых видов на одно крестьянское хозяйство, при условии, что этот скот находился в собственности переселяющихся до 1 июля 1940 года или после этого срока взамен павшего; при вывозе скота и птицы должны соблюдаться ветеринарные правила, действующие на территории, с которой производится переселение;

д) вывоз готовой сельскохозяйственной продукции всех видов разрешается в общем количестве не свыше 250 кг на одно крестьянское хозяйство, в том числе жиров не более 2 кг на одного человека;

е) документы и акты как личные, так и общественные (артелей, коопера тивов) могут быть вывезены;

ж) лицам специальных профессий, как-то: рабочим, ремесленникам, медицинским работникам, художникам, ученым и т.д., предоставляется право вывезти сверх общеустановленной нормы багажа инструменты и предметы, необходимые для их профессиональной деятельности, за исключением оборудования рентгенологических кабинетов и специального оборудования, приводимого в движение электричеством;

з) разрешается вывоз без ограничения ношеного верхнего платья, обуви и белья, находящихся в личном пользовании; меховые шубы допускаются к вывозу в количестве не более одной вещи на одно лицо.

§ 2. Не допускаются к вывозу:

а) наличные бумажные, золотые и серебряные деньги всех видов;

б) золото и платина в слитках, россыпью и в ломе;

в) изделия из серебра весом более 500 граммов на одного человека, часы золотые и серебряные (с цепочкой), кольца обручальные, портсигары серебряные — более чем по одной штуке на человека, достигшего 18-летнего возраста;

г) изделия из драгоценных камней, а также из жемчуга, общим весом более одного карата на одно лицо;

314

д) драгоценные камни в неотделанном виде;

е) оружие и предметы военного снаряжения.

Охотники могут вывезти не более двух охотничьих ружей с принадлежностями;

ж) мануфактура, готовое платье, металлы и металлические изделия, кожевенные изделия, галантерея и другие предметы товарного характера (т.е. в объеме, выходящем за пределы потребности семьи);

з) почтовые голуби;

и) печатные изделия, фото (помимо личных фотографий), различные акты, материалы приходов, документы и бумага (за исключением относящихся к личности, а также документов артелей и кооперативных обществ).

Все названные документы учитываются, хранятся на месте и в случае надобности, по требованию каждой Делегации в Смешанной Комиссии, могут быть предоставлены в распоряжение последней (форма описи — приложение № 9 )*;

к) процентные, дивидендные и облигационные бумаги, векселя, транспортные документы, варрантные свидетельства, страховые полисы и прочие документы имущественного характера (поскольку иное не предусмотрено в Дополнительном Протоколе к настоящему Соглашению);

л) швейные машины более одной на семью;

м) автомобили, мотоциклы, моторы, станки, машины всех видов;

н) сортовой семенной материал и семена высококультурных и специальных растений.

Статья 19

Переселяющимся разрешается свободная продажа до их выезда находящегося в их собственности имущества, допускаемого к вывозу в соответствии со статьей 18 Соглашения.

Имущество, превышающее норму вывоза, указанную в статье 18 Соглашения, переходит в распоряжение государства, на территории которого оно находится. Переселяющиеся могут пользоваться этим имуществом до своего отъезда постольку, поскольку оно является необходимым для их жизненного быта и для нормального ведения хозяйства. При этом переселяющиеся несут ответственность за сохранность указанного имущества.

Статья 20

Имущество, оставляемое на месте лицами, упомянутыми в статьях 1 и 2 Соглашения, а также все прочее имущество, переходящее, в силу Паушального Соглашения между Правительством СССР и Правительством Германии по урегулированию взаимных претензий, в собственность другой Стороны, заносится владельцами в имущественные описи, которые проверяются затем Территориальными Уполномоченными. Копии этих описей Территориальными Уполномоченными вручаются Территориальным Представителям, как правило, за 5 дней до отъезда переселяющихся с местожительства.

Остающиеся при отъезде переселяющихся наличные деньги, ценные бумаги (векселя, варрантные свидетельства, страховые полисы, транспортные и прочие документы имущественного характера, вывоз которых запре-

___________________
* Не публикуется.

315

щен) и ценности сдаются переселяющимися Территориальному Представителю под особые квитанции, подписываемые совместно Территориальным Уполномоченным и Территориальным Представителем.

В остальном порядок, который должен быть соблюден при приемке оставляемого имущества, будет согласован между Главными Уполномоченными и Главными Представителями.

Статья 21

Лица, переселяющиеся на основании настоящего Соглашения, должны погасить числящуюся за ними и за их имуществом задолженность по государственным и местным налогам, сборам, ссудам и другим обязательствам перед государством, в соответствии с абзацем третьим статьи 6 Соглашения между Правительством Союза ССР и Правительством Германии об урегулировании взаимных имущественных претензий, относящихся к Литве, Латвии и Эстонии*.

Обращение взыскания по указанным выше долгам и обязательствам на ту часть имущества переселяющихся, которая на основании настоящего Соглашения разрешается к вывозу, в соответствии с Соглашением, упомянутым в абзаце первом, не допускается.

Статья 22

Лица, переселяющиеся на основании настоящего Соглашения, должны погасить числящуюся за ними частную задолженность. Обращение взыскания по частным долгам допускается и на движимое имущество, подлежащее согласно настоящему Соглашению вывозу, только в случае отсутствия у переселяющегося какого-либо иного имущества. Обращение взыскания на движимое имущество, подлежащее вывозу, по частным долгам может иметь место лишь при наличии соответствующего судебного решения. Неуплата частных долгов не может служить препятствием для переселения.

Статья 23

Лица, переселяющиеся в силу настоящего Соглашения, равно как и вывозимое ими с собой имущество, освобождаются от всех пошлин и сборов, связанных с отъездом.

Отдел V

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ

Статья 24

Настоящее Соглашение составлено в двух экземплярах, каждый на русском и немецком языках.

При толковании Соглашений оба его текста считаются аутентичными.

___________________
* См. док. 641.

316

Статья 25

Настоящее Соглашение вступает в силу со дня его подписания. В удостоверение чего Уполномоченные обеих Сторон подписали настоящее Соглашение и приложили к нему свои печати.

г. Каунас, 10 января 1941 года

Н. Поздняков Вильгельм Нельдеке

АВП РФ, ф. 3а, on. 1, п. 28, д. 311.

643. СОГЛАШЕНИЕ МЕЖДУ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И ПРАВИТЕЛЬСТВОМ ГЕРМАНИИ О ПЕРЕСЕЛЕНИИ ГЕРМАНСКИХ ГРАЖДАН И ЛИЦ НЕМЕЦКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ С ТЕРРИТОРИИ ЛАТВИЙСКОЙ И ЭСТОНСКОЙ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК В ГЕРМАНИЮ

[10 января 1941 г.]

Правительство Союза Советских Социалистических Республик и Правительство Германии, руководимые желанием разрешить все вопросы, связанные с переселением германских граждан и лиц немецкой национальности с территории Латвийской и Эстонской Советских Социалистических Республик в Германию, признали необходимым заключить между собой нижеследующее Соглашение и с этой целью назначили своими Уполномоченными:

Правительство Союза Советских Социалистических Республик — Бочка-рева Владимира Борисовича,

Правительство Германии — Генерального Консула Бенцлера Феликса, которые, по взаимном предъявлении своих полномочий, признанных составленными в надлежащей форме и в полном порядке, согласились о нижеследующем:

Отдел I

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Статья 1

Договаривающиеся Стороны обязуются по подписании настоящего Соглашения приступить к переселению в Германию германских граждан и лиц немецкой национальности с территории Латвийской и Эстонской Советских Социалистических Республик.

Переселению подлежат лишь те из указанных в абзаце первом настоящей статьи лиц, которые изъявят свое желание переселиться. Желание переселиться должно быть заявлено лично и в письменной или устной форме.

Переселение является добровольным и поэтому никакое принуждение ни в прямой, ни в косвенной форме не допускается.

317

Переселение лиц, названных в абзаце первом настоящей статьи, происходит только с разрешения принимающей стороны.

Статья 2

Лицам, переселяющимся на основании настоящего Соглашения, предоставляется право, в порядке совместного выезда, взять с собой семьи, причем в составе семей, на основе выраженного членами семей желания, могут быть переселены жена или муж, дети, мать, отец, внуки, питомцы и воспитанники, поскольку они входят в состав немецкой семьи и ведут общее с главой семьи хозяйство. За детьми с четырнадцатилетнего возраста признается право лично определить свое желание остаться или переселиться.

Статья 3

Договаривающиеся Стороны соглашаются начать переселение немедленно со дня подписания настоящего Соглашения и закончить таковое в 2,5 месяца^[214].

Отдел II

СМЕШАННАЯ КОМИССИЯ, ПРЕДСТАВИТЕЛИ И УПОЛНОМОЧЕННЫЕ ПО ПЕРЕСЕЛЕНИЮ

Статья 4

Наблюдение и содействие осуществлению настоящего Соглашения, а также защита интересов указанных в статье 1 лиц и помощь им возлагаются на соответственные Правительственные Делегации в Смешанной Советско-Германской Комиссии по переселению, советского Главного Представителя и германского Главного Уполномоченного.

Делегации обеих Сторон могут иметь при себе экспертов и вспомогательный персонал в равном количестве.

Статья 5

Для осуществления переселения Советская Сторона назначает Главного Представителя с двумя Заместителями и вспомогательный персонал в установленном настоящим Соглашением количестве. Германская Сторона назначает Главного Уполномоченного с двумя Заместителями и вспомогательный персонал в установленном настоящим Соглашением количестве.

Советский Главный Представитель назначает двух Районных Представителей и семь Территориальных Представителей.

Германский Главный Уполномоченный назначает соответственное число своих Районных Уполномоченных и Территориальных Уполномоченных.

Статья 6

В круг ведения Главного Представителя и Главного Уполномоченного по вопросам переселения входит:

318

а) выяснение числа, места жительства и национальности подлежащих переселению лиц, поименованных в статьях 1 и 2 настоящего Соглашения, а также наблюдение за регистрацией этих лиц.

Выяснение немецкой национальности переселяющихся производится Германскими Уполномоченными с участием Советских Представителей;

Статья 7

Договаривающиеся Стороны обязуются предоставить в распоряжение Смешанной Комиссии, Представителей и Уполномоченных необходимые материалы и средства, могущие облегчить их задачи.

Статья 8

Удостоверения Членам Германской Правительственной Делегации, Главному Уполномоченному и его Заместителям, Районным Уполномоченным и их Заместителям выдаются Министерством Иностранных Дел Германии, с подтверждением Полпредства СССР в Берлине.

Статья 9

Члены Германской Правительственной Делегации, Главный Уполномоченный и его Заместители, Районные Уполномоченные и их Заместители пользуются сами лично, а также и их постоянные служебные и личные помещения и архивы, при осуществлении этими лицами их функций, правами экстерриториальности и иммунитета.

Территориальные Уполномоченные и их Заместители, эксперты и сотрудники аппаратов Уполномоченных из числа германских граждан пользуются льготами как служащие дипломатических учреждений.

Членам Германской Правительственной Делегации и Главному Уполномоченному предоставляется право постоянных и беспрепятственных сношений со своим Правительством по телеграфу, почте и посредством дипломатических курьеров.

Телеграммы, отправляемые Германской Правительственной Делегацией или отдельными Членами Делегации, Главным Уполномоченным и его Заместителями, должны рассматриваться в качестве срочных служебных телеграмм.

Главный Уполномоченный, а также его Заместители имеют право беспрепятственной связи с Районными Представителями, пограничными и местными властями.

___________________
* Не публикуются.

319

Отдел III

ОРГАНИЗАЦИЯ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ

Статья 10

Практическая работа по переселению осуществляется следующим аппаратом:

а) с Советской Стороны — Главным Представителем с двумя его Заместителями и не более чем с 3 лицами вспомогательного персонала. С Германской Стороны — Главным Уполномоченным с двумя его Заместителями и не более чем с 3 лицами вспомогательного персонала.

Постоянной резиденцией Главного Представителя и Главного Уполномоченного вместе с их Заместителями назначается город Рига;

б) с Советской Стороны — двумя Районными Представителями, каждый с двумя Заместителями и вспомогательным персоналом в составе не более 22 человек. С Германской Стороны — двумя Районными Уполномоченными, каждый с двумя Заместителями и вспомогательным персоналом в составе не более 22 человек.

Пунктами пребывания Районных Представителей и Районных Уполномоченных будут город Рига (Латвийская ССР) и город Таллинн (Эстонская ССР);

в) кроме того, Советская Сторона назначает семь Территориальных Представителей, каждого с одним Заместителем и с общим количеством вспомогательного персонала 21 человек. Германская Сторона назначает семь Территориальных Уполномоченных, каждого с одним Заместителем и с общим количеством вспомогательного персонала 21 человек.

Пунктами пребывания Территориальных Представителей и Территориальных Уполномоченных будут города: Рига, Лиепая и Елгава (Латвийская ССР) и города: Таллинн, Тарту, Пярну и Нарва (Эстонская ССР).

Статья 11

а) Советский Главный Представитель, совместно с Главным Уполномоченным Германской Стороны производят публикацию в местных органах печати и доводят до сведения немецкого населения отдельными объявлениями согласованные между Сторонами официальные извещения о порядке переселения;

б) Советские Представители и Германские Уполномоченные в пунктах их деятельности совместно получают в установленные дни от желающих переселиться письменные или устные заявления с приложением документов, подтверждающих германское гражданство или немецкую национальность;

в) лица, перечисленные в статьях 1 и 2 настоящего Соглашения, могут заявить о своем желании переселиться не позднее четырех недель со дня подписания настоящего Соглашения;

г) на основании заявлений, поступивших от лиц, упомянутых в статьях 1 и 2 настоящего Соглашения, Представители и Уполномоченные Сторон составляют на русском и немецком языках списки желающих переселиться.

320

Списки переселяющихся лиц включают следующие данные:

1. Фамилия, имя.

2. Дата и место рождения.

3. Национальность.

4. Гражданство.

5. Семейное положение.

6. Занятие и профессия.

7. Последнее место жительства и адрес (город, село, уезд, волость и т.д.).

8. Примечания.

(Образец списка переселяющихся — приложение № 6.)*;

д) Представители и Уполномоченные Сторон принимают декларации на оставленное переселяющимися имущество;

е) утверждение списков переселяющихся Территориальными Представителями одной Стороны и Территориальными Уполномоченными другой Стороны является достаточным для осуществления переселения указанных в списках лиц. По Таллинну и Риге эти списки утверждаются Районными Уполномоченными и Районными Представителями.

В отдельных сложных случаях утверждение списков переселяющихся может быть осуществлено Районными Представителями и Районными Уполномоченными или Главным Представителем и Главным Уполномоченным Сторон.

Статья 12

Лица, подлежащие переселению, после их утверждения в качестве переселенцев, получают соответствующие удостоверения на русском и немецком языках, составленные и заверенные Территориальными Представителями и Уполномоченными, а по Риге и Таллинну — Районными Представителями и Уполномоченными (образец удостоверения по переселению — приложение № 7)*. Указанные удостоверения должны быть снабжены фотографическими карточками, если предъявители их не имеют паспортов, или на предъявляемых ими паспортах отсутствуют фотографические карточки.

Паспорта или другие документы, удостоверяющие личность переселяющихся, за исключением паспортов германских граждан, при выезде в Германию сдаются в контрольно-пропускных пунктах.

Статья 13

Перевозка переселяющихся к контрольно-пропускным пунктам производится особыми эшелонами, вагонами или гужевыми партиями, но не в одиночном порядке. Отступления от этого порядка могут допускаться в отдельных случаях соглашением Представителей Сторон.

Перевозка переселяющихся лиц и их имущества в Германию будет производиться пароходами, предоставленными Германской Стороной, из портов: Рига, Лиепая и Таллинн.

Перевозка переселяющихся по железной дороге может быть допущена соглашением Сторон лишь в отдельных исключительных случаях и в случае замерзания через контрольно-пропускные пункты Таураге и Кретинга.

___________________
* Не публикуются.

Советская Сторона предоставляет железнодорожный или иной транспорт для подвоза переселяющихся и их имущества к указанным контрольно-пропускным пунктам за плату по действующим тарифам.

Транспортные и экспедиционные расходы, связанные с перевозкой групп переселенцев, оплачиваются германским Главным Уполномоченным по представляемым Советской Стороной транспортным счетам наличными деньгами в конце каждого месяца переселения.

Статья 14

Имущество переселяющихся перевозится до контрольно-пропускных пунктов экспедиционными предприятиями Латвийской и Эстонской ССР. Одновременно с этим допускается индивидуальная отправка багажа самими переселенцами.

Проверка вывозимого переселяющимися имущества на контрольно-пропускных пунктах будет осуществляться выборочным методом и лишь в отдельных случаях сплошной проверкой.

Имущество, разрешенное к вывозу, в соответствии со статьей 15 Соглашения, не взятое переселяющимися с собой, хранится в течение 2 месяцев на складах, предоставляемых для этой цели Советской Стороной.

Имущество, не вывезенное со складов в течение двухмесячного срока, считается невостребованным и подлежит ликвидации, согласно действующим в СССР таможенным правилам.

В случае замерзания срок хранения имущества на складах автоматически продлевается на время замерзания.

Отдел IV

ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ВОПРОСЫ

Статья 15

Германским гражданам и лицам немецкой национальности, переселяющимся с территории Латвийской и Эстонской ССР, разрешается вывезти принадлежащее им движимое имущество в пределах указанных ниже норм.

§ 1. Допускается к вывозу:

а) ношеное верхнее платье, обувь, а также белье, бывшее в употреблении;

б) на каждое лицо по одной меховой шубе, по одной меховой шапке, одной паре меховых перчаток, одной паре меховых сапог, по одной меховой муфте, по одной меховой горжетке и одной меховой пелерине;

в) мебель и предметы домашнего обихода, бывшие в употреблении, в объеме, не выходящем за пределы потребности семьи;

г) продукты питания, необходимые на время пребывания в пути;

д) домашние пищевые припасы, не носящие товарного характера (включая жиры не свыше 2 килограммов на одну городскую семью);

е) личный багаж (сверх ручного), весом не свыше 50 килограммов для глав семей и одиноких и 25 килограммов на каждого из остальных членов семьи;

ж) готовая сельскохозяйственная продукция всех видов в размере 250 килограммов на одно крестьянское хозяйство (в том числе жиров не более 2 килограммов на человека);

322

з) домашний скот, принадлежавший до 1 июля 1940 года крестьянским хозяйствам, в следующих количествах на одно хозяйство: одна лошадь или один бык, одна корова, одна свинья, 5 штук овец или коз.

Вывоз скота допускается с соблюдением действующих ветеринарных правил;

и) инструменты и предметы, принадлежащие лицам специальных профессий (как-то: рабочим, ремесленникам, медицинским работникам, художникам, ученым), необходимые для их профессиональной деятельности, за исключением оборудования рентгенологических кабинетов и специального оборудования, приводимого в движение электричеством (зубные врачи имеют право вывезти одну электрическую бормашину);

к) документы и акты, как личные, так и общественные (артелей и кооперативов);

л) акции, облигации, векселя, транспортные документы, варрантные свидетельства, страховые полисы и прочие документы имущественного характера, в том случае, если должник и кредитор оба переселяются или когда обязательства относятся к лицам, учреждениям и предприятиям, находящимся в Германии или в третьих странах.

§ 2. Не допускаются к вывозу:

а) золотые, серебряные и бумажные деньги, разменная металлическая монета и иностранная валюта всех видов;

б) золото и платина в слитках, в россыпи и в ломе;

в) изделия из серебра общим весом более 500 граммов на одного человека, часы золотые или серебряные (с цепочкой), кольца обручальные, золотые или серебряные, портсигары серебряные — более чем по одному из названных предметов на одного человека, достигшего восемнадцатилетнего возраста;

г) изделия из драгоценных камней или жемчуга общим весом более одного карата на одно лицо;

д) драгоценные камни в неотделанном виде;

е) предметы искусства и старины в том случае, если те и другие составляют коллекции или в отдельных экземплярах не являются семейной собственностью переселяющегося;

ж) оружие, полевые бинокли и другие предметы военного снаряжения (охотники могут вывезти не более двух охотничьих ружей с принадлежностями);

з) почтовые голуби;

и) акции, облигации и другие ценные бумаги, а равно векселя, транспортные квитанции, варрантные свидетельства, страховые полисы и прочие документы имущественного характера, за исключением предусмотренных пунктом «л» первого параграфа настоящей статьи;

к) печатные издания, фотоснимки (за исключением личных фотографий), различные акты, материалы приходов, планы, документы и бумага, за исключением относящихся к личности, а также документов артелей и кооперативных обществ.

___________________
* Не публикуется.

323

л) мануфактура, готовое платье, металлы и металлические изделия, кожевенные изделия, галантерея и другие предметы товарного характера (то есть в объеме, выходящем за пределы потребности семьи);

м) швейные машины, более одной на семью;

н) автомобили, мотоциклы, моторы, станки и все машины, приводимые в движение паром и электричеством;

о) радиопередаточная аппаратура;

п) сортовой семенной материал и семена высококультурных и специальных растений.

Статья 16

Переселяющимся разрешается свободная продажа, до их отъезда, находящегося в их распоряжении имущества, допускаемого к вывозу в Германию, согласно статье 15 Соглашения.

Имущество, превышающее нормы, указанные в статье 15 Соглашения, подлежит обязательной сдаче Советской Стороне, согласно условиям, изложенным в статье 18 Соглашения. Переселяющиеся могут пользоваться этим имуществом до своего отъезда, поскольку это является необходимым для их жизненного быта и для нормального ведения хозяйства. При этом переселяющиеся несут ответственность за сохранность указанного имущества, включая дома.

Статья 17

Имущество, оставляемое лицами, указанными в статьях 1 и 2 настоящего Соглашения, переходящее в распоряжение СССР в силу Соглашения между СССР и Германией об урегулировании взаимных имущественных претензий, относящихся к Литве, Латвии и Эстонии, заносится переселенцем в имущественную декларацию-опись (образец имущественной декларации-описи—приложение № 9)*, которая подается одновременно с заявлением о переселении в 2 экземплярах, из которых один остается у германского Территориального Уполномоченного, а второй экземпляр — у советского Представителя. Непосредственно за этим производится проверка имущественных деклараций Территориальными (по Риге и Таллинну — Районными) Уполномоченными. Советский Представитель имеет право принимать участие в проверке.

Статья 18

Оставляемое переселяющимися имущество, включенное в описи, поступает в распоряжение местных Советских Органов.

Передача указанного имущества производится по акту, как правило, не позднее чем за 5 дней до отъезда переселенцев.

Статья 19

Трудовые соглашения, договоры на аренду жилых помещений, поставку товаров и т.д. прекращают свое действие с момента отъезда переселенцев.

___________________
* Не публикуется.

324

Переселенцы освобождаются от платежа пени и неустойки за расторжение договоров по этой причине и от платежей за товары, не поставленные до дня отъезда переселенцев.

Статья 20

Статья 21

Лица, переселяющиеся на основании настоящего Соглашения, должны погасить числящуюся за ними и за их имуществом задолженность по государственным и местным сборам, ссудам и другим обязательствам перед Государством, в соответствии со статьей 6 Соглашения между Союзом ССР и Германией об урегулировании взаимных имущественных претензий, относящихся к Литве, Латвии и Эстонии*.

Статья 22

Регулирование имущественных вопросов, связанных с переселением, решается Соглашением между Союзом ССР и Германией об урегулировании взаимных имущественных претензий, относящихся к Литве, Латвии и Эстонии.

Отдел V ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Статья 23

Настоящее Соглашение составлено в двух экземплярах, каждый на русском и немецком языках.

При толковании Соглашения оба его текста считаются аутентичными.

Статья 24

Рига, 10 января 1941 года

В. Бочкарев Ф. Бенцлер

АВП РФ, ф. За, on. 1, п. 27, д. 307.

___________________
* См. док. 641.

325

644. СООБЩЕНИЯ ТАСС

11 января 1941 г.

10 января 1941 г. подписанием расширенного Хозяйственного Соглашения завершились советско-германские хозяйственные переговоры, проходившие в Москве с конца октября прошлого года. С Советской стороны Соглашение подписано Народным Комиссаром Внешней Торговли СССР т. А.И.Микояном, с Германской стороны — Посланником Министерства Иностранных Дел д-ром К.Шнурре.

Новое Соглашение основывается на Советско-Германском Хозяйственном Соглашении от 11 февраля 1940 года и представляет собой дальнейший этап осуществления хозяйственной программы, намеченной обоими Правительствами в 1939 году. Соглашение регулирует товарооборот между СССР и Германией до 1 августа 1942 г. Сумма предусмотренных взаимных поставок весьма значительно превышает рамки первого договорного года. СССР поставляет Германии промышленное сырье, нефтяные продукты и продукты питания, в особенности зерновые; Германия поставляет СССР промышленное оборудование.

Переговоры проходили в духе взаимного понимания и доверия в согласии с существующими между СССР и Германией дружественными отношениями. Все хозяйственные вопросы, включая те, которые возникли в связи с присоединением к СССР новых территорий, разрешены в соответствии с интересами обеих стран.

Известия. — 1941. — 11 января.

* * *

11 января 1941 г.

В течение последних недель в Риге и Каунасе велись переговоры между Германской и Советской Делегациями о переселении германских граждан и лиц немецкой национальности из Литовской, Латвийской и Эстонской ССР в Германию и о переселении литовских граждан и лиц литовской, русской и белорусской национальности из Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) в СССР. Эти переговоры закончились подписанием 10 января 1941 года Соглашений в г. Риге и г. Каунасе, регулирующих все вопросы, связанные с переселением*. В силу этих Соглашений указанные выше лица, заявившие о своем желании переселиться, могут осуществить это переселение в течение двух с половиной месяцев со дня подписания Соглашений в порядке, установленном этими Соглашениями.

Соглашение о переселении по Латвии и Эстонии подписали Председатель Советской Правительственной Делегации В.Б.Бочкарев и Председатель Германской Правительственной Делегации Ф.Бенцлер.

Соглашение о переселении по Литве подписали — Председатель Советской Правительственной Делегации Н.Г.Поздняков и Председатель Германской Правительственной Делегации Г.В.Нельдеке.

___________________
* См. док. 642, 643.

326

Одновременно с этим в г.Москве состоялось подписание Соглашения между СССР и Германией об урегулировании взаимных имущественных претензий, связанных с этим переселением* .

Соглашение подписано: по уполномочию Правительства Союза ССР — Заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров А.Я.Вышинским и по уполномочию Германского Правительства — Посланником Министерства Иностранных Дел д-ром К.Шнурре.

Известия. — 1941. — 11 января.

645. ЗАЯВЛЕНИЕ ТАСС

13 января 1941 г.

В иностранной прессе распространяется сообщение со ссылкой на некоторые круги Болгарии, как на источник информации, что в Болгарию уже переброшена некоторая часть немецких войск, что переброска последних в Болгарию продолжается с ведома и согласия СССР, что на запрос болгарского правительства о пропуске немецких войск в Болгарию СССР ответил согласием.

ТАСС уполномочен заявить, что:

1. Если немецкие войска в самом деле имеются в Болгарии и если их дальнейшая переброска в Болгарию действительно имеет место, то все это произошло и происходит без ведома и согласия СССР, так как германская сторона никогда не ставила перед СССР вопроса о пребывании или переброске немецких войск в Болгарию.

2. В частности, болгарское правительство никогда не обращалось к СССР с запросом о пропуске немецких войск в Болгарию, и, следовательно, не могло получить от СССР какой-либо ответ^[215].

Известия. — 1941. — 14 января.

646. ИЗ БЕСЕДЫ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В ГЕРМАНИИ Ф. АЛКЕНДОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

13 января 1941 г.

Секретно

[...] «Румыния, так называемое «легионерское государство», является балканской страной, присоединилась к пакту трех и сочла возможным впустить в свою страну германские войска. Балканской страной также является Венгрия, присоединившаяся, как известно, к пакту трех. От этих стран отличаются сейчас такие страны, как Болгария, Югославия и Греция. Что касается Советского Союза, то он в первую очередь преследует

___________________
* См. док. 641.

327

свои интересы и ведет свою собственную внешнюю политику и в каждом отдельном случае его действия будут зависеть от того, какие взаимоотношения существуют между Советским Союзом и соответствующей страной».

А[лкенд] ответил, что, по его мнению, Советский Союз все-таки не может оставаться пассивным в случае занятия Германией Балкан, так как за занятием Балкан последует занятие Турции, а за Турцией может последовать и Россия. Германия, заняв Турцию, в первую очередь захватит Мосульские нефтяные источники, а затем будет стремиться захватить Баку. А[лкенд] подчеркнул, что даже в прошлой войне, когда Германия и Турция были союзницами, после занятия Турцией Баку произошло столкновение между турецкими и германскими войсками, даже тогда Германия не желала уступить Турции нефтяные источники. Германия хочет захватить все месторождения нефти, поэтому Советский Союз не может быть безразличным к этим ее действиям. Я ответил, что если уж говорить об опасности в отношении Баку, то тут следовало бы говорить в первую очередь о прецедентах, которые имели место не так давно, когда чьи-то самолеты, не германские, совершали разведывательные полеты как над Баку, так и над Батуми*, о чем также упоминалось в опубликованной немцами «Белой книге». А[лкенд] сказал, что знает, о чем я говорю, но хочет меня уверить, что это было недоразумение, турки не могли бы пропустить английские самолеты летать над Батумом, Турция знает цену дружбы с Советским Союзом, поэтому ее стремление — сохранить хорошие и дружественные отношения с Советским Союзом. Я добавил, что по этому поводу в свое время было исписано немало бумаг и я бы не хотел сейчас прибавлять ничего к тому, что было, а упомянул об этом в той связи, что поверенный затронул этот вопрос. А[лкенд], продолжая этот разговор, сказал, что в последней речи турецкого премьера было сказано, что Турция не позволит никакой стране пользоваться своими базами. Я сказал, что не имею этой речи. А[лкенд] изъявил готовность прислать мне ее текст.

На мой вопрос, когда А[лкенд] ожидает приезда посла, А[лкенд] ответил, что Гереде был болен сам, а сейчас заболела его жена и он не знает, когда именно тот приедет.

Прощаясь, А[лкенд] еще раз заметил, что если Турции будет угрожать опасность, он надеется, что Советский Союз не будет безразличен.

Беседа продолжалась 1 час 50 минут.

Полномочный представитель СССР в Германии Деканозов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 105, д. б, л. 75—76.

___________________
* См. док. 124.

328

647. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

13 января 1941 г.

Секретно

Сегодня я принял румынского посланника Гафенку, который сообщил мне телеграмму генерала Антонеску о том, что в результате произведенного расследования отдан приказ о смещении с должности в дисциплинарном порядке комиссара по уголовным делам в полицейском управлении — Илиа Стынга и начальника отделения политического управления Негреану и что румынское правительство еще раз выражает свое глубокое сожаление по поводу происшедшего. Гафенку хотел бы надеяться, что этот ответ удовлетворит советское правительство и что таким образом весь вопрос, связанный с арестом Колоса *, будет исчерпан.

Гафенку также сообщил, что аналогичное заявление сделано Крециану по поручению генерала Антонеску 10 января с.г. в Бухаресте Лаврентьеву.

Я ответил, что Лаврентьев нам действительно сообщил аналогичный ответ румынского правительства по вопросу о наказании виновных незаконного ареста Колоса и что я уполномочен советским правительством передать румынскому правительству, что оно согласно считать, ввиду принятых генералом Антонеску мер, данный вопрос исчерпанным. Я добавил, что советское правительство желало бы, чтобы впредь подобные инциденты не повторялись и чтобы румынские власти не придирались к пустяковым происшествиям или фактам, подобно тому, как это было на днях на Черном море, когда какая-то баржа оторвалась от каравана и приблизилась к территориальным водам Румынии, а местные власти вообразили, что это военное судно, и вместо того, чтобы разобраться и спросить, в чем дело, открыли огонь.

Они, однако, вероятно, забыли, что стрелять умеем и мы. Гафенку ответил на это, что мы гораздо лучше умеем стрелять и что у нас больше пушек, чем в Румынии, но что они просто очень напуганы.

На это я заметил, что добрых соседей, каким является СССР, бояться нечего, а такого рода неосторожные действия могут, конечно, всегда повлечь за собой нежелательные последствия.

Гафенку полностью с этим согласился и сказал, что по поводу нескольких пограничных инцидентов, когда, по его данным, произошла стрельба с обеих сторон, он сообщил своему правительству просьбу принять меры к тому, чтобы пограничники не открывали огонь.

Воспользовавшись этим случаем, я напомнил Гафенку его заявление, сделанное от имени румынского правительства т.Деканозову, что румынское правительство отдало приказ румынским пограничникам не открывать огонь ни при каких обстоятельствах, я подчеркнул, что этот приказ, очевидно, не выполняется, что и вызывает пограничные инциденты. Гафенку на это пытался в весьма любезной форме заметить, что стреляет и та, и другая сторона,

___________________
* См. док. 603.

329

поэтому трудно разобраться, кто стреляет первый; пограничники стреляют, очевидно, от нечего делать, но что он еще раз обещает со своей стороны принять необходимые меры к предотвращению подобных случаев.

Затем я заявил, что ввиду того, что мы считаем ответ румынского правительства по делу об аресте Колоса удовлетворительным и вопрос исчерпанным, у нас не будет возражений против возобновления временно приостановленных переговоров с румынской торговой делегацией, если румынское правительство этого пожелает.

Гафенку с большой радостью ответил, что он уполномочен выразить желание румынского правительства немедленно возобновить переговоры, и просил советское правительство сделать соответствующие указания НКВТ, передать об этом т.Микояну.

Я сказал, что со стороны Микояна возражений против возобновления работы торговой комиссии, очевидно, не представится.

Гафенку выразил еще раз благодарность за благоприятное разрешение вопроса и надежду, что в будущем все будет благополучно.

Уходя, он заявил о том, что он очень рад заявлению ТАСС, опубликованному в сегодняшней газете по поводу Болгарии *. Не могу ли я что-нибудь сказать ему более подробно по этому поводу? Можно ли считать, таким образом, что никакой договоренности по поводу Болгарии у СССР с Германией нет?

Я ответил, что заявление ТАСС дает ответ на оба поставленные вопроса, что я ничего не имею к этому добавить.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 3—5.

648. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ ВТ. ДЕКАНОЗОВА С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ГРЕЦИЯ В ГЕРМАНИИ А. РИЗО-РАНГАБЕ

14 января 1941 г.

Секретно

Сегодня в 12 часов с ответным визитом я был у греческого посланника Ризо-Рангабе. Поздоровавшись, я заметил, что особняк посланника красивый и несколько напоминает постройку в греческом стиле. Ризо-Рангабе ответил, что особняк действительно хорош, но, к сожалению, все вещи, которые ему принадлежат, уже упакованы, все то, что я здесь вижу, принадлежит миссии, т.е. греческому государству. Р[изо-Рангабе] еще в октябре прошлого года упаковал все свои вещи, так как готовился уехать. Он говорит, что большая часть вещей была даже упакована в мае месяце, когда перед наступлением на Бельгию и Голландию в Германии особенно распространялись слухи о возможности наступления на Юго-Восток. Я спросил, почему у Р[изо-Ранга-бе] такое беспокойство, ведь дела Греции совсем не так плохи, и сейчас как будто можно было бы снова распаковываться. Р[изо-Рангабе] сказал, что

___________________
* См. док. 645.

330

сейчас действительно дело обстоит неплохо, однако в октябре не было известно, что Германия не вступит в войну против Греции. Р[изо-Рангабе] сказал, что, с другой стороны, он так много потратил денег на упаковку своих вещей, что не хочет тратить еще для того, чтобы их распаковать. Спросил меня, думаю ли я, что война кончится не скоро. Я ответил, что не вижу признаков быстрого окончания войны. Р[изо-Рангабе] заметил, что задал этот вопрос потому, что мой предшественник — Шкварцев на этот вопрос всегда отвечал, что Сталин говорит, что война продолжится еще долго. Р[изо-Рангабе] заявил, что еще до большого наступления Германии на Францию многие считали, что даже при занятии Парижа и прорыва французских укреплений Франция все-таки будет сопротивляться, если не из самой Франции, то из своих колоний — Алжира или даже французского Индо-Китая. Однако сам Р[изо-Рангабе] всегда считал, что, если Париж будет занят и если французская армия потерпит поражение, Франция больше не сможет сопротивляться. Его предположения в этом случае оправдались. Теперь тоже очень напряженный момент, правда, многие полагают, что, даже если Германия захватит Английские острова, Англия все-таки сможет сопротивляться из Канады или еще из какой-нибудь части Империи. Однако Р[изо-Рангабе] полагает, что если Английские острова будут заняты, то английская армия безусловно будет уничтожена, так как едва ли можно предположить, чтобы англичанам еще раз удалось, проделать то, что было в Дюнкерке. Англия никогда не сможет погрузить всю армию на суда и отправить ее в Канаду. Таким образом уцелеть может лишь английский флот и небольшая группа членов английского правительства, которая не сможет вести в дальнейшем войну с Германией. Сейчас мы имеем примеры, заявил далее Р[изо-Рангабе], когда правительства занятых Германией стран находятся в Лондоне, как, например, правительство Бельгии и Голландии, однако никто не говорит о том, что Германия ведет войну против Бельгии и Голландии. То же самое будет, когда Английские острова будут заняты, никто не сможет сказать, что Англия будет продолжать войну против Германии. В таком случае должен наступить либо европейский мир, либо должна начаться новая и еще более продолжительная война между Америкой и Германией. Ясно, что в таком случае уцелевший английский флот будет находиться всецело в руках Америки, так как трудно предположить, что этот флот, состоящий, собственно, из английских офицеров и матросов, блокировал бы английское население, живущее на Английских островах, и таким образом обрек бы свое население на голодное существование. Я ответил, что вообще рассуждения Р[изо-Рангабе] имеют под собой основание, однако нельзя сравнивать внутреннее положение Франции с положением в Англии. Франция была вынуждена капитулировать потому, что положение французского правительства внутри страны было слабо, таким образом, прорыва французских укреплений и занятия Парижа было достаточно для того, чтобы Франция капитулировала. В Англии же дело обстоит иначе; сейчас вообще еще рано говорить о вторжении на острова. С другой стороны, Британская империя, несмотря на то что части ее находятся во всех концах света, внутри довольно крепка так же, как и крепки еще традиционные методы управления этой империей. Однако если действительно предположить, что острова будут заняты, то рассуждения Р[изо-Рангабе] вполне справедливы. Я спросил Р[изо-Рангабе], что, поскольку он говорит о вторжении в Англию, не следует ли понимать, что сейчас такая опасность Действительно налицо. Р[изо-Рангабе] ответил, что эта опасность сейчас

331

особенно угрожает Англии. Сейчас распространяются слухи о том, что Германия, возможно, вторгнется в Англию, заняв предварительно Ирландию. Р[изо-Рангабе] заявил, что он нигде не видел такого примера вражды и ненависти, как между ирландцами и англичанами. Это, по его мнению, еще усиливается тем, что в Северной Ирландии имеется шесть провинций, принадлежащих Англии, и ирландское правительство настоящий момент считает наиболее подходящим для того, чтобы ликвидировать это нетерпимое для Ирландии положение. Р[изо-Рангабе] привел один случай из своей жизни, когда ему лично приходилось наблюдать примеры ненависти ирландцев к англичанам. Затем Р[изо-Рангабе] спросил, как я расцениваю последствия заключенного хозяйственного соглашения между Германией и Советским Союзом*. Разъяснив Р[изо-Рангабе], что было подписано не только хозяйственное, но и еще три соглашения**, и познакомив его с этими соглашениями, я сказал, что придаю им большое экономическое и политическое значение. Р[изо-Рангабе] спросил, в каком смысле я подразумеваю политическое их значение. На это я ответил, что наши экономические отношения с какой-либо страной зависят преимущественно от политических отношений и что монополия внешней торговли, которая является характерной для нашей страны, осуществляется в зависимости от политических отношений между Советским Союзом и какой-либо другой страной. Кроме того, заключение этих соглашений еще раз иллюстрирует дружественные отношения, существующие между СССР и Германией. Р[изо-Рангабе] спросил, каково положение внутри Советского Союза, достигло ли советское правительство того положения, к которому, как ему известно, оно стремилось, чтобы каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок жил бы в хороших материальных условиях, и повысился ли жизненный уровень по сравнению с положением, которое было лет 20—25 назад. Я ответил, что не может быть даже сравнения между жизненным уровнем населения 20—25 лет тому назад и тем, что имеется в настоящее время, конечно, если говорить о верхушке, которая представляла собой маленькую кучку населения, то нужно сказать, что эта верхушка жила лучше, чем в настоящее время, однако если взять всю массу населения, то условия жизни значительно улучшились. Правда, необходимо принять во внимание, что, хотя Советский Союз и не участвует в войне, он не может не заботиться о нуждах своей обороны и вынужден часть своего бюджета тратить на оборону страны. Если бы эти деньги в других условиях могли быть затрачены на развитие товаров широкого потребления для нужд широкого потребления, для нужд населения, то условия жизни были бы еще лучше.

Затем Р[изо-Рангабе] спросил, каков курс рубля и обеспечено ли наше денежное обращение золотом. В связи с этим он также спросил, известно ли мне, какая теория денежного обращения принята здесь — в Германии. Я сказал, что наши деньги обеспечены в необходимой мере золотом и что марка по курсу равна 2 р. 12 к. Что же касается теории, которая распространена здесь, то мне известно, что Германия устанавливает курс рейхсмарки различно по странам, не придерживаясь золотого обеспечения. Р[изо-Рангабе] сказал, что теория денежного обращения в Германии основана на том, что марка не должна быть обеспечена золотом, а лишь германским трудом и

___________________
* См. док. 41, 639.
** См. док. 640 — 643.

332

германской продукцией. Он слышал, что эту теорию разрабатывал еще Шахт, будучи президентом Рейхсбанка. Однако, когда Шахт уходил в отставку, говорили, что будто бы эта отставка объясняется тем, что он (Шахт) настаивал на необходимости обеспечения марки золотом. В это время Р[изо-Рангабе] пришлось встретиться с германским министром хозяйства Функом, который ему объяснил, что Шахт также придерживался той теории, что марку может обеспечить продукция, однако считал, что предел этой возможности уже достигнут и что больше нельзя увеличить продукцию, так как имеющихся в 1933 году 7 млн. безработных в 1938 году уже не было, а даже пришлось ввозить рабочих из других стран, с другой стороны, источники сырья также были уже все исчерпаны. Таким образом, Шахт считал, что выпускаемые в дальнейшем деньги должны быть обеспечены золотом. Функ же в свою очередь говорил, что при этих же данных, т.е. при этой же рабочей силе и при этих источниках сырья, все-таки можно достичь еще более высокой продукции путем организации или, как немцы говорят, рационализации промышленности и источников сырья. Функ в разговоре с Р[изо-Рангабе] привел пример, что когда к нему обратится военный министр и скажет о необходимости изготовить какие-либо изделия на сумму 200 млн. германских марок, то Функ в первую очередь соберет представителей всех заводов, которые могут выполнить подобные заказы, и задаст им несколько вопросов:

1. Имеют ли они рабочую силу.

2. Могут ли они производить данную продукцию.

3. Имеют ли они необходимое сырье.

4. Не нужно ли это сырье для экспорта, так как в таком случае возможно будет более выгодно продавать это сырье за границу, с тем чтобы получать свободную валюту. Функ полагал, что если ему удастся собрать около тысячи таких заводов, то он по крайней мере отберет из них 200, которые будут иметь все необходимое для выполнения этих заказов. Когда эта работа будет закончена, он обратится в рейхсбанк, который должен будет выдать чек на 200 млн. германских марок. Этот чек будет передан в министерство финансов, которое, в свою очередь, расчленит его на отдельные чеки в зависимости от количества продукции, которая будет изготовлена данным заводом. Эти чеки заводы в свою очередь передадут в рейхсбанк, откуда получат необходимые деньги для оплаты рабочим жалованья, сырья и т.д. В таком случае, как банком, так и министерством финансов, чеки выдаются беспроцентно, так как считают в Германии, что при таком государственном заказе банки должны помогать правительству, а не наживаться на правительственных поставках. Дальнейший ход мыслей Функа Р[изо-Рангабе] недостаточно ясно понял, однако получалось так, что те деньги, которые рабочие получили на одном производстве, сразу же переходят к другим рабочим, производящим, например, одежду, различные предметы обихода и т.д.

Основная идея этой теории заключается в том, что как чеки, так и деньги не выдаются до тех пор, пока не будет выяснена возможность увеличения продукции.

На мой вопрос, как Р[изо-Рангабе] смотрит на эту систему, он сказал, что, по заявлению одного из заместителей министра финансов Германии, в этом году Германия будет иметь доходов от налогов 29 млрд. германских марок, в то время как Англия в прошлом году имела дефицит в 2 млрд. фунтов стерлингов. Таким образом германская теория, основанная на обеспечении марки трудом, дает германскому правительству большой доход, в то время как

333

капиталистическая система обеспечения денег золотом, имеющаяся в Англии, приносит и будет приносить английскому правительству большой дефицит, так как по бюджету на текущий год уже предусмотрено свыше 1 млрд. фунтов стерлингов дефицита. Кроме того, эта теория может представить интерес и потому, что Германии удалось удержать германскую марку на достаточной высоте и в стране совершенно не наблюдалось инфляции.

Я спросил Р[изо-Рангабе], слышал ли он что-либо о речи Филова. Р[изо-Рангабе] ответил, что только знает о ней из газет, в которых было помещено очень мало. Затем я спросил, знаком ли Р[изо-Рангабе] с сообщением ТАСС*. Р[изо-Рангабе] сказал, что слышал о нем, но не читал, и попросил меня прислать ему текст сообщения, на что я ответил согласием. (В тот же день текст заявления ТАСС был послан Р[изо-Рангабе].)

Затем Р[изо-Рангабе] передал мне обещанные им в прошлой беседе записки о выходе Болгарии к Эгейскому морю и об Албании и Греции.

На этом беседа закончилась. Беседа велась на английском языке и продолжалась 2 часа 15 минут. Присутствовал и переводил т. Богданов.

Приложение: Подлинники и переводы меморандумов, переданных мне Р[изо-Рангабе] **.

Полномочный Представитель СССР в Германии В. Деканозов

АВП РФ, ф. 084, on. 22, п. 132, д. 5, л. 18—25.

649. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К. ПААСИКИВИ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

14 января 1941 г.

Секретно

Сегодня, 14 января, в 8 час. 30 мин. вечера я пригласил к себе финляндского посланника Паасикиви и указал ему на чрезмерную затяжку с разрешением вопроса «Петсамо-никель»^[116].

Паасикиви заявил, что он сам собирался прийти по этому вопросу, но узнал, что т. Зотов был у мининдела Финляндии Виттинга, и считал, что у советского правительства имеются уже его сообщения. Паасикиви сообщил, что по ходу переговоров, якобы, возникли некоторые юридические проблемы, которые сейчас изучаются, а один из членов правления общества (Рамсей)*** сейчас выехал в Англию и что финляндское правительство желало бы урегулировать этот вопрос в желательном духе. Он (Паасикиви) ждет приезда

___________________
* См. док. 645.
** Не публикуются.
*** Рамсей, Хенрик (1909-1951 гг.) — финский бизнесмен, располагавший широкими связями в Германии, Великобритании, США и Швеции; в 1943-1944 гг. — министр иностранных дел Финляндии.

334

финской делегации и считает, что переговоры не должны затянуться, а приезжающий завтра из Финляндии советник миссии наверное будет иметь некоторые сведения.

Я поставил перед Паасикиви вопрос: «Означает ли сказанное им, что переговоры не могут быть возобновлены до тех пор, пока не будет ответа от Англии? Если это так, то, очевидно, финляндское правительство не желает благополучно разрешить этот вопрос. Тогда надо было прямо об этом и сказать. Мы в таком случае, надеюсь, нашли бы другие пути для разрешения этого вопроса».

Я напомнил Паасикиви, что финская делегация должна была, по его словам, вернуться в Москву тотчас после 1 января. Но прошло уже 15 дней со дня отъезда делегации, а работа комиссии не возобновилась. Паасикиви ссылался на выборы президента; мы терпеливо ждали, но ведь всякому терпению бывает конец. В данном вопросе мы имеем дело не с англичанами, а с финляндским правительством и при желании финляндского правительства мы могли бы давно разрешить этот вопрос.

Что касается «крупных юридических проблем», о которых говорит сегодня Паасикиви, то уже два месяца тому назад я дал совет, как их можно благополучно разрешить.

Паасикиви пытался оправдывать затяжку дела разного рода обстоятельствами, вроде заминки с формированием финляндского правительства и т.д., в конце концов Паасикиви заявил, что он сегодня же доведет содержание беседы до сведения своего правительства.

На замечание Паасикиви, что у него некоторые вопросы очень долго задержались разрешением в НКИД, как, например, вопрос «об архивах», я ответил, что этот, вопрос не вызывает принципиальных возражений, а задерживается исключительно по техническим причинам. Паасикиви заявил о затяжке вопроса о финском консульстве в Ленинграде*^[209]. Я ответил, что надо разрешить вопрос о никеле, тогда остальные вопросы будут разрешаться быстрее.

На вопрос Паасикиви, почему не были приняты предложения финнов по «Петсамо-никель», я ответил, что предложения финской делегации исключают вопрос об организации добычи никеля и в силу этого неприемлемы.

В заключение я еще раз подчеркнул, что при доброжелательном отношении финляндского правительства все эти вопросы могут быть разрешены положительно.

Затем я заявил Паасикиви, что до сих пор еще не получил ответа по вопросу о ненормальном режиме для полпредства в Хельсинки.

Паасикиви ответил, что он об этом сообщил правительству и думал, что все уже урегулировано, так как он рассматривает это как недоразумение. После этого Паасикиви вручил мне памятную записку по вопросу об урегулировании расчетов за покупаемые Бюробином принадлежащие Финляндии дома в г. Ленинграде**.

Во время беседы присутствовал зав[едующий] Отделом скандинавских стран т. Орлов.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 27, л. 1—3.

___________________
* См. док. 624
** Не публикуется.

335

650. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ЗАВЕДУЮЩИМ ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКИМ СЕКТОРОМ ОТДЕЛА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ МИД ГЕРМАНИИ К. ШНУРРЕ

14 января 1941 г.

Секретно

Шнурре пришел с прощальным визитом. Шнурре говорит, что он сердечно благодарит т. Молотова за его любезность, гостеприимство и содействие в его работе по выполнению поручений своего правительства. Шнурре отмечает, что переговоры закончились успешно и с благоприятными результатами для Советского Союза и Германии.

Тов. Молотов говорит, что у него осталось самое приятное впечатление от встреч и бесед со Шнурре. Тов. Молотов также считает, что достигнутые результаты благоприятны для обеих сторон. Далее т. Молотов говорит, что Шнурре относится к тому молодому или, вернее, среднему поколению германской дипломатии, которое хорошо растет и проявляет свои способности.

Шнурре заявляет, что ему приятно слышать от т. Молотова такую оценку его деятельности.

Тов. Молотов просит Шнурре передать привет германскому министру иностранных дел г-ну фон Риббентропу.

Шнурре говорит, что он уже в четверг встретится с Риббентропом и будет очень рад передать привет т. Молотова Риббентропу. В тот же день Шнурре сделает обстоятельный доклад Риббентропу о переговорах в Москве.

Прощаясь, Шнурре еще раз благодарит т. Молотова за то внимание, которое т. Молотов уделял ему.

На приеме присутствовал Хильгер.

Беседа продолжалась 5 минут.

Записал Ленский

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 3, л. 1.

651. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С ПАРЛАМЕНТСКИМ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ P.O. БАТЛЕРОМ

15 января 1941 г.

Секретно

1. Я сегодня был у Батлера и просил дать ответ по вопросу о «Каларанде» и его команде, а также о 4-х интернированных матросах с «Убари» (мой последний демарш по этому поводу был сделан 3 января). Батлер ответил следующее:

336

а) «Каларанд», как и все прочие балтийские суда в британских портах, реквизирован местными властями. Команда парохода заявила о своем желании вернуться в СССР (за исключением одного человека). Британское правительство готово оказать содействие репатриации этой команды в СССР. Батлер полагает, что ближайший маршрут для этого — Персидский залив и Иран. Если мы предпочтем какой-либо другой маршрут, британское правительство готово помочь нам в осуществлении всякого другого варианта.

б) Четверо моряков с «Убари» заявили о своем нежелании возвращаться в СССР. Один из них сделал это в письменной форме. Батлер полагает, что в настоящее время моряки находятся на свободе, хотя точных сведений у него об этом нет.

2. Я заявил Батлеру, что, полностью сохраняя нашу принципиальную точку зрения по вопросу о реквизиции пароходов (в том числе и реквизиции «Каларанда»), я спрошу советское правительство, приемлема ли для него репатриация команды по персидскому маршруту. Что же касается 4-х моряков с «Убари», то я не могу скрыть своего удивления по поводу того несколько таинственного отказа моряков вернуться в СССР, о котором мне только что стало известно от Батлера. По моим сведениям, эти моряки были арестованы как раз в связи с тем, что агитировали среди команды за возвращение в СССР. Тот факт, что перемена взглядов у этих моряков произошла как раз в то время, когда они находились в концентрационных лагерях в Канаде, бросает еще более загадочный свет на всю эту историю. Батлер поспешил добавить, что такова информация, полученная им от канадского правительства, и что Криппсу поручено дать аналогичное разъяснение по данному вопросу, если он будет затронут т. Вышинским или кем-либо другим в Москве.

3. Далее Батлер перешел к разговору на общие темы. Сначала он коснулся Балкан, взяв за исходную точку коммюнике ТАСС по поводу слухов о вступлении германских войск в Болгарию, которому здешняя пресса уделяла очень много внимания*. Батлер очень интересовался также состоянием советско-турецких отношений. Я ответил в том духе, в каком обычно реагирую на вопросы касательно Балкан и Ближнего Востока. В свою очередь, я поинтересовался, верны ли циркулирующие газетные сообщения о том, будто бы немцы сосредоточили в Румынии огромное количество войск. Батлер ответил, что, по сведениям Форин Оффис, это неверно. Британское правительство исчисляет количество германских войск, находящихся в Румынии, в 3 дивизии. Но сверх того имеется еще большое количество командных кадров, которые необходимы для быстрого разворачивания дополнительных дивизий. Касаясь Турции, Батлер выражал уверенность, что Турция будет соблюдать лояльность по своим обязательствам^[129] и станет решительно сопротивляться в случае серьезной угрозы ее интересам, например, если бы Германия пошла через Болгарию на помощь Италии.

4. Потом Батлер коснулся недавней смены наших полпредов в Берлине и отсюда перешел к только что заключенным экономическим соглашениям между СССР и Германией. Он интересовался той оценкой, которую мы даем этим соглашениям. Отвечая, я держался в рамках передовиц

___________________
* См. док. 645.

337

«Правды» и «Известий». Батлер выслушал меня и затем, приняв несколько грустный вид, стал говорить о своем «разочаровании»: он сомневается в возможности серьезного улучшения англо-советских отношений в ближайшем будущем. Почему? Оказывается вот почему: британское правительство послало в Москву в качестве посла «нашего лучшего человека»^[33], но этому «лучшему человеку» ничего не удается там сделать, ибо советское правительство им «пренебрегает». Я возразил, что причина, создающая трудности для работы Криппса, лежит в Лондоне, а не в Москве. Батлер должен это хорошо знать, хотя бы по нашим многочисленным с ним беседам за минувшие полгода. В этой связи между мной и Батлером завязалась полемика, в которой каждый отстаивал свою точку зрения. В конце концов, Батлер ударился в великодержавность. Он много говорил о гордости и мужественности своей страны. Сейчас ей приходится воевать одной, но она этого не боится. Она выжила во времена страшного кризиса лета 1940 г. После этого ей уже ничто не страшно. Ее престиж растет, а положение на фронтах улучшается. Сверх того, она имеет теперь могущественную поддержку США. Конечно, победа Англии неизбежна. Ее политика определяется сейчас двумя словами: независимость и твердость. Ни перед кем унижаться она не станет. А между тем то положение, в котором сейчас оказывается Криппс, заставляет Батлера думать, что советское правительство недооценивает могущество Англии.

5. Я пожал плечами и заметил, что уклон Батлера в великодержавие мне кажется не вполне уместным. Никто никого не хочет унижать. Речь идет лишь о возможности или невозможности улучшения отношений между двумя великими державами. Британское правительство своими собственными руками нагромоздило совершенно ненужные препятствия на пути улучшения отношений между обеими странами. Теперь же, когда эти препятствия надо убрать, оно вдруг начинает говорить о своих благородстве и гордости. Мне все это не понятно. Впрочем, не мое дело давать линию поведения британскому правительству. Мое дело представлять СССР. И как представитель советского правительства я должен сказать, что мы тоже сознаем свое могущество и что мы тоже ведем твердую и независимую политику, основанную на наших интересах. Нравится эта политика или не нравится другим державам — вопрос иной. Но советское правительство будет делать то, что считает правильным. Получив мой отпор, Батлер внезапно спохватился и, видимо, желая сгладить впечатление от своих слов, сел на своего любимого конька — о необходимости при всяких условиях поддерживать контакт между обоими правительствами, ибо времена меняются, а вместе с ними меняются и обстоятельства. Вся эта часть моей беседы с Батлером оставила у меня впечатление, что британское правительство задето нашими экономическими соглашениями с Германией, раздражено «пренебрежением» со стороны советского правительства к Криппсу, а также, после проведения известного зондажа в США, убедилось в неготовности американского правительства к урегулированию балтийского вопроса.

Полпред СССР в Великобритании И.Майский

АВП РФ, ф. 069, on. 25, п. 71, д. 6, л. 8—11.

338

652. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В ВЕНГРИИ С. РАШИЧЕМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

17 января 1941 г.

Секретно

Был у югославского посланника Р[ашича]. На мой вопрос, каково его личное впечатление от венгерско-югославского договора, Р[ашич] ответил, что радоваться должны только венгры, которые очень хотели иметь этот договор, и что во всяком случае ни о каком блоке речь не идет. Затем Р[ашич] перешел к вопросу о германских войсках в Румынии, заявив, что здесь существуют три предположения о целях, поставленных перед этими войсками: давление на СССР, давление на Турцию при интервенции в Греции и оккупация Румынии, и спросил, каковы наши отношения с Германией. Я ответил, что отношения настолько хорошие, что первое предположение он может совершенно отбросить. «Я думаю, что через Болгарию немцы не пойдут. Как Вы думаете?» — спросил затем Р[ашич]. Я ответил, что разделяю его мнение.

В последующей беседе Р[ашич] сообщил, что он, справляясь по требованию Белграда о здоровье Чаки, получает сравнительно успокоительные сообщения и считает вздорными слухи о подыскании ему преемника. Что же касается приезда Цинцар-Марковича, Рашич ожидает его между 5 и 10 февраля. После заявления Р[ашича], что Югославия, как и Венгрия, премьер и мининдел которой далеко не германофилы, вынуждена проводить реальную политику, я спросил его, чем вызвана отставка министра земледелия М.Телеки, Рашич ответил, что, насколько ему известно, регент и премьер были недовольны, что М.Телеки слишком много обещал немцам и итальянцам в отношении экспорта из Венгрии. Между прочим, Р[ашич] сообщил, что быв[ший] польский посланник сегодня уезжает в Палестину, что отзывается американский посланник, находящийся в совершенно невозможных отношениях с Чаки, а также, как говорят, итальянский посланник, о семейных делах которого говорит «весь» Будапешт (связь с венгерской графиней и отъезд жены).

Н.И. Шаронов

АВП РФ, ф. 077, on. 21, п. 111, д. 5, л, 1—2.

653. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

17 января 1941 г.

Тов. Молотов говорит, что сегодня он хотел бы продолжить беседы, которые имели место в прошлом году. Тов. Молотов напоминает, что в последней

беседе от 30 декабря 1940 г. * Татекава от имени японского правительства сделал предложение о политическом разрешении вопроса с фирмой Мацуо Докъярд, согласно которому японское правительство брало на себя обязательство заставить фирму до 20 января 1941 г. вернуть советской стороне аванс плюс дополнительно 300 тыс. иен. Советское правительство, продолжает т. Молотов, обсудило это предложение японского правительства и сочло возможным принять предложение японского правительства с тем, чтобы ликвидировать вопрос о Мацуо Докъярд.

Татекава отвечает, что лично он доволен тем, что советское правительство приняло предложение японского правительства, и желает как можно скорее разрешить этот вопрос. Так как это предложение японского правительства было принято в конце прошлого года в качестве экстренной меры в интересах заключения временного рыболовного соглашения, то сейчас он затрудняется ответить, как будет реагировать японское правительство на предложение т. Молотова, поскольку в прошлом году это предложение советским правительством не было принято. Далее Татекава говорит, что в конце прошлого года он сделал от имени японского правительства предложение относительно модус вивенди рыболовной конвенции 1928 г. ** на 1941 г. Одновременно японское правительство согласилось с тем, чтобы вопрос об облигациях АКО передать на обсуждение специальной комиссии, и согласилось также повысить арендные платежи на 10%. Татекава еще раз повторяет, что, по его мнению, японское правительство не будет возражать против того, чтобы вопрос об облигациях АКО обсуждался на комиссии.

Тов. Молотов, заявив, что он понял Татекаву таким образом, что посол лично считает его предложение относительно фирмы Мацуо Докъярд приемлемым и запросит мнение японского правительства, далее указывает, что ему не совсем понятно, почему японское правительство будет держаться иного мнения относительно предложения о фирме Мацуо Докъярд, которое было сделано самим же японским правительством. Тов. Молотов выражает надежду на быстрое урегулирование вопроса о Мацуо Докъярд.

Татекава отвечает, что лично он считает необходимым быстрейшее разрешение вопроса о Мацуо Докъярд на основе справедливости. При этом Татекава добавляет, что его личное согласие с предложением т. Молотова не может связывать японское правительство, так как последнее может иметь иное мнение. Японское правительство, продолжает Татекава, пошло на это предложение ради того, чтобы не ухудшать настроения народа из-за временного рыболовного соглашения. Тут же Татекава жалуется на то, что советская сторона в прошлом году за несколько дней до заключения рыболовного соглашения выдвинула трудные вопросы, что служит примером для других, и он желает, чтобы этого не было. Затем Татекава просит т. Молотова высказаться относительно модус вивенди на 1941 г.

Тов. Молотов заявляет, что советское правительство согласно с предложением японского правительства о скорейшем создании комиссии для выработки длительного соглашения по рыболовному вопросу и готово назвать своих представителей в комиссию, как только японское правительство назовет своих представителей в эту комиссию. Что же касается модус вивенди на

___________________
* См. док. 626.
** См. Документы... — T.XI. — Док. 21.

340

1941 г., говорит т. Молотов, то против этого советское правительство не возражает и согласно на модус вивенди, но повышение арендной платы на 10%, которое предлагает японская сторона, очень мало. При этом т. Молотов напоминает Татекаве, что еще в беседе от 28 декабря 1940 г. * Татекава согласился повысить арендную плату на 25%, тогда как т. Молотов выдвигал предложение о повышении арендной платы на 50%. Тов. Молотов снова повторяет, что оставление облигаций АКО и 10%-ное увеличение арендных платежей являются слишком недостаточными, чтобы договориться о модус вивенди.

Татекава отвечает, что относительно состава комиссии у него имеется свой план, но ему нужно будет запросить правительство, чтобы получить согласие последнего. По вопросу о своем предложении повысить арендные платежи на 25 % Татекава заявляет, что это было его личным предложением, которое он выдвинул якобы благодаря своему незнакомству с коммерческими делами, и с этим предложением японское правительство не согласилось. Татекава считает возможным до обсуждения вопроса об облигациях АКО повысить арендную плату на 10%. При этом Татекава указывает, что, по его мнению, для Советского Союза, который из года в год становится все сильнее и сильнее и в котором добывается много золота, повышение арендных платежей не будет иметь большого значения. Посол просит войти в его положение, так как ему приходится, как он выражается, находиться между двумя стульями, когда, с одной стороны, на него нажимает т. Молотов, а с другой — японское правительство.

Тов. Молотов говорит, что он входит в положение посла и не хочет причинять ему неприятностей. Однако он считает необходимым считаться с интересами дела, с чем должен также считаться и Татекава.

На вопрос Татекавы — какой процент повышения арендных платежей т. Молотов считал бы приемлемым — т. Молотов называет цифру 30% при сохранении расплаты по курсу акций АКО. Одновременно т. Молотов добавляет, что если, по мнению Татекавы, СССР растет с каждым днем, то и Япония также растет и богатеет с каждым днем.

Татекава, в свою очередь, предлагает повысить арендные платежи на 20%, т.е. взять среднее арифметическое из предложения японского правительства повысить платежи на 10% и из предложения т. Молотова — повысить платежи на 30%.

На вопрос т. Молотова — от чьего имени делает посол предложение — от своего или от имени правительства, — Татекава говорит, что он делает личное предложение и постарается убедить свое правительство согласиться с его предложением, так как в противном случае ему пришлось бы подать в отставку.

Тов. Молотов, шутя, отвечает, что ему не хотелось бы, чтобы посол подал в отставку, так как у него уже наладилась работа с послом. Тов. Молотов заявляет, что, идя на уступку японской стороне, он сможет пойти на повышение арендных платежей на 25%, т.е. принять первоначальное предложение Татекавы от 28 декабря*, когда сам Татекава предложил повысить арендные платежи на 25% от разницы, получающейся при переходе с курса АКО на курс рубля по Госбанку.

___________________
* См. док. 620.

341

Татекава еще раз указывает, что Советский Союз является богатым государством и потому для него повышение арендных платежей не будет играть роли. На реплику т. Молотова, что Япония также делается все более и более богатым государством, Татекава говорит, что в данный момент Япония небогата.

Тов. Молотов, в свою очередь, замечает, что в СССР благодаря тому, что имеется большое население, также всего не хватает.

— Но Вы продаете большое количество зерна Германии, — говорит Татекава.

Тов. Молотов заявляет, что могли бы продать и больше. На замечание Татекавы, что Вы ведь первое государство в мире, т. Молотов отвечает, что Татекава слишком много говорит комплиментов. Однако Советский Союз понимает свое место.

Возвращаясь к вопросу о повышении арендной платы, Татекава говорит, что если бы т. Молотов согласился на 20%, то он смог бы усиленно рекомендовать это предложение своему правительству. Тут же он говорит, что если уступки со стороны т. Молотова не будет, то ему придется сообщить об этом предложении своему правительству и ожидать ответа из Токио. Одновременно Татекава говорит, что советское правительство, являясь диктаторским правительством, может решать вопросы очень быстро, тогда же как японское правительство должно по всем этим вопросам спрашивать согласия у предпринимателей.

На реплику т. Молотова, что в Японии теперь новая политическая структура, которая облегчает разрешение вопросов, Татекава отвечает, что новая политическая структура действует еще не совсем хорошо.

Далее Татекава просит не заносить в дневник следующий, по его мнению, «неофициальный» разговор. Посол говорит, что не только правительство, но военное и морское ведомства приложили свои усилия к тому, чтобы заставить теперешнего владельца Мацуо Докъярд Каваминами вернуть аванс и уплатить дополнительную сумму. Сам Каваминами отказывался это сделать, заявляя, что он руководствуется законами Японии. Но, тем не менее, правительство сможет предпринять кое-какие меры для того, чтобы заставить его уплатить. У Вас же, добавляет Татекава, это можно было бы сделать в одну минуту. Тут же Татекава в шутливой форме заявляет, что советский строй ему нравится и он, видимо, скоро будет коммунистом.

Тов. Молотов, в свою очередь, шутливо заявляет, что после слишком большого числа комплиментов со стороны Татекавы он вполне ожидал, что этим дело закончится. Затем т. Молотов, в свою очередь, просит не записывать его слова и говорит, что в Советском Союзе не могло бы иметь места такого факта, как, например, с фирмой Мацуо Докъярд, которая украла деньги и не возвращает их владельцу.

В заключение беседы т. Молотов заявляет, что если не удастся вопрос о Мацуо Докъярд разрешить до 20 января, то он согласен разрешить этот вопрос до 22 января, добавляя при этом, что, во всяком случае, с этим вопросом затягивать не следует. Одновременно т. Молотов говорит, что он не возражает за это же время, т.е. до 22 января, договориться и относительно модус вивенди на 1941 г. Далее т. Молотов говорит, что ему также будет совершенно безразлично, будет ли повышена арендная плата на 25% и японские рыбопромышленники будут рассчитываться облигациями АКО по прежнему кур-

342

су или же рыбопромышленники будут рассчитываться облигациями по соответственно увеличенному курсу облигаций АКО.

Татекава обещал немедленно сообщить о предложениях т. Молотова японскому правительству и дать ответ.

На этом беседа закончилась.

Записал Забродин

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 3, л. 2—8.

654. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

17 января 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Тов. Молотов заявляет Шуленбургу, что хотел бы остановиться на некоторых политических вопросах. Экономические вопросы последнего времени разрешены заключенными соглашениями. Однако ими не исчерпываются все вопросы. Тов. Молотов выражает свое удивление тем положением, которое создалось после его поездки в Берлин. Во время последней беседы с Риббентропом в бомбоубежище *, на которой присутствовал также посол, Риббентроп сделал несколько предложений, которые были переданы т. Молотовым на рассмотрение советского правительства. На эти предложения 25 ноября советское правительство дало ответ**. С тех пор, продолжает т. Молотов, прошло уже два месяца, но от германского правительства ответа не получено. Советское правительство сформулировало свою точку зрения и ожидало, что германское правительство будет на это реагировать, но до сих пор с германской стороны нет ни ответа, ни привета. Тов. Молотов говорит, что его удивляет манера, что нет ответа на заявление советского правительства.

Шуленбург отвечает, что, само собой разумеется, он немедленно в свое время передал точку зрения советского правительства в Берлин, но отсутствие ответа его не особенно удивляет. По его мнению, это объясняется характером заявления советского правительства, для ответа на которое сначала необходимы переговоры с Японией и Италией. Но о необходимости ответа он обещает напомнить Берлину.

Тов. Молотов заявляет, что, с другой стороны, он должен констатировать, что вопросы, затронутые в ответе советского правительства, были поставлены в связи с предложениями Риббентропа и являются теми вопросами, которых т. Молотов касался в переговорах с Гитлером и Риббентропом в Берлине. Они были поставлены советским правительством, так как германское правительство просило высказать нашу точку зрения. Тов. Молотов говорит, что его удивляет непонятная манера, в результате чего нет никакого ответа на заявление советского правительства, а события развертываются своим порядком. Прошло

___________________
* См. док. 512.
** См. док. 548.

343

два месяца. Казалось бы, что можно было бы избрать другой порядок, чтобы сообщить советскому правительству о судьбе его заявления. Тов. Молотов, ответив на дальнейшие разъяснения Шуленбурга, что принимает к сведению ответ посла, переходит к конкретному вопросу, который касается Болгарии. При этом т. Молотов зачитывает Шуленбургу следующее заявление:

«По всем данным, германские войска в большом количестве сосредоточились в Румынии и уже изготовились вступить в Болгарию, имея своей целью занять Болгарию, Грецию и Проливы. Не может быть сомнения, что Англия попытается предупредить действия германских войск и занять Проливы, открыть в союзе с Турцией военные действия против Болгарии, превратить Болгарию в поле военных действий. Советское правительство несколько раз заявляло германскому правительству, что оно считает территорию Болгарии и обоих Проливов зоной безопасности СССР, ввиду чего оно не может остаться безучастным к событиям, угрожающим интересам безопасности СССР.

Ввиду всего этого советское правительство считает своим долгом предупредить, что появление каких-либо иностранных вооруженных сил на территории Болгарии и обоих Проливов оно будет считать нарушением интересов безопасности СССР».

Шуленбург, выслушав это заявление, говорит, что по этому вопросу он получил из Берлина телеграмму, разосланную всем германским представительствам за границей. Содержание этой телеграммы, по его словам, может быть, удовлетворит их представительства в Бразилии и в Мексике, но для германского же посольства в Москве она недостаточна и, как выразился Шуленбург, несколько худосочна. Германское посольство запросило более подробную информацию, но до сих пор ее не получило. В этой телеграмме, продолжает Шуленбург, подтверждается правильность того, что германские войска перебрасывались и перебрасываются в Румынию, к ее южной границе, на случай необходимости предпринять шаги против возможного нападения Англии. Эти мероприятия, по заявлению Шуленбурга, являются мерами предосторожности и они не направлены ни против Турции, ни против какого-либо из балканских государств. Германское правительство не может, говорит Шуленбург, вспоминая события мировой войны, допустить, чтобы англичане засели, например, в Салониках. Несомненно, у германского правительства, очевидно, имеются сведения, что англичане имеют намерение засесть там.

В заключение Шуленбург просит т. Молотова, в целях скорейшей и более полной информации по этому вопросу, дать указания т. Деканозову обратиться к Риббентропу или, в случае его отсутствия, к Вайцзеккеру.

На это т. Молотов отвечает, что соответствующие указания уже даны.

Тов. Молотов просит Шуленбурга, чтобы последний договорился с т.Вышинским о сроках разрешения вопросов, которые вытекают из заключенных в последнее время соглашений: о демаркации и редемаркации границы, о судах, задержанных в Германии, об обмене ратификационных грамот, о режиме пограничных вод.

Шуленбург отвечает, что он согласен это сделать.

Беседа продолжалась 25 минут.

Записал В.Павлов

Передано г-ну Шуленбургу т. Молотовым 17 января 1941 года

344

По всем данным, германские войска в большом количестве сосредоточились в Румынии и уже изготовились вступить в Болгарию, имея своей целью занять Болгарию, Грецию и Проливы. Не может быть сомнения, что Англия попытается предупредить действия германских войск и занять Проливы, открыть в союзе с Турцией военные действия против Болгарии, превратить Болгарию в поле военных действий. Советское правительство несколько раз заявляло германскому правительству, что оно считает территорию Болгарии и обоих Проливов зоной безопасности СССР, ввиду чего оно не может остаться безучастным к событиям, угрожающим интересам безопасности СССР.

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 4, л. 37—41.

655. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С СОВЕТНИКОМ ПОСОЛЬСТВА ГЕРМАНИИ В СССР В. ТИППЕЛЬСКИРХОМ

18 января 1941 г.

Секретно

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

Принял советника германского посольства Типпельскирха, который поставил передо мной следующие вопросы:

1. В Таллинне арестован ряд сотрудников ДТ (Доверительного общества), лица немецкой национальности. Это крайне затрудняет работу по ликвидации общества, срок которого наступает 25 января. Просит оказать содействие в освобождении арестованных и в предотвращении впредь арестов, тем более что по соглашению арестованные также подлежат переселению.

2. О вывозе инвентаря, документов и архивов Доверительного общества из Риги и Таллинна. Просил дать инструктивные указания о том, что понимать под инвентарем, в частности разъяснить, что в понятие инвентаря входит также автотранспорт, которым пользуется Доверительное общество.

3. В Таллинне дома, принадлежащие Доверительному обществу (ДТ), принимаются особой контрольной комиссией, как выразился Типпельскирх, с осмотром «снизу доверху». Типпельскирх считает, что это является совершенно излишним ввиду паушального соглашения. Он просил дать указания, чтобы передача имущества ДТ в распоряжение советских органов не задерживалась такого рода действиями.

4. При переселении желательно максимально облегчить выполнение таможенных формальностей, дабы не задерживать самого процесса переселения; в частности, Типпельскирх просил таможенные обряды осуществлять по возможности в самом помещении Доверительного общества.

345

5. Германские консульства в Ленинграде, Владивостоке и Батуми до сих пор не имеют экзекватур. Просил ускорить предоставление им экзекватур. Я ответил:

1. По первому вопросу — срочно запрошу причины ареста, выясню основания ареста и приму такие меры, которые будут соответствовать законам и обстоятельствам;

2. По поводу вывоза имущества, документов и проч[его достояния] Доверительного общества, дам указания в соответствии с соглашением;

3. По вопросу о приемке домов «снизу доверху» НКИД запросит т.Бочкарева и примет необходимые меры;

4. Относительно выполнения таможенных обрядов нами уже приняты меры (посланы дополнительные сотрудники таможни, даны указания о досмотре не только на границе, но и в местах отправления и т.д.) — будут даны дополнительные указания в интересах обеспечения переселения в установленный срок;

5. По вопросу об экзекватурах я заметил, что до сих пор мы не имеем экзекватур для наших консульств в Вене, Кенигсберге, Праге.

Во всяком случае НКИД примет меры к ускорению выдачи экзекватур, но одновременно считаем необходимым, чтобы и германское правительство также срочно выдало экзекватуры нашим консулам.

Со своей стороны, я сказал Т[иппельскирху] о необходимости определить сроки разрешения следующих вопросов, связанных с заключенными 10 января с.г. в Москве Договором о границе * и паушальным соглашением, а именно:

1. По проведению демаркации и редемаркации пограничной линии — в соответствии с обменом письмами;

2. Об обмене ратификационными грамотами по соглашению о пограничных правовых отношениях от 31 августа 1940 года;

3. О комиссии по культурным ценностям.

Я также сообщил Т[иппельскирху], что по вопросу о прибалтийских судах, задержанных в германских портах и в портах, находящихся под контролем Германии, НКИД поручил т. Деканозову вступить в переговоры в Берлине.

Мы просим ускорить разрешение всех указанных выше вопросов.

Т[иппельскирх] обещал все эти вопросы немедленно доложить Г.Шуленбургу.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 22, л. 13—15.

656. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И.ТАТЕКАВОЙ

20 января 1941 г.

Татекава заявил, что согласно полученной им инструкции японское правительство также соглашается разрешить вопрос с фирмой Мацуо Докъярд

___________________
* См. док. 640.

346

на условии возвращения фирмой аванса и уплаты паушальной суммы в 300.000 иен в покрытие неустойки. При этом японское правительство предлагает разрешить этот вопрос следующим образом. Так как дело фирмы Мацуо Докъярд находится в суде, то этот вопрос не может быть разрешен между советским и японским правительствами и должен быть разрешен между торгпредством и Каваминами. Поэтому в течение ближайших дней Каваминами и представитель торгпредства должны будут встретиться в суде, где Каваминами предложит представителю торгпредства вышеупомянутое условие разрешения спорного дела миром, на что представитель торгпредства должен согласиться и после чего Каваминами передаст ему чек на аванс плюс 300.000 иен.

Тов. Молотов ответил, что это предложение он считает приемлемым, а относительно формальной стороны дела, с которой он незнаком, он посоветуется с Наркомвнешторгом, чтобы с юридической точки зрения все было правильно и не вызывало никаких недоразумений. Затем т. Молотов спросил, когда будет закончено разрешение этого вопроса.

Татекава ответил, что этот вопрос можно будет разрешить в ближайшие же дни. На замечание т. Молотова, что надо установить какой-то срок, Татекава заявил, что это будет разрешено в течение ближайших 4— 5 дней.

Тов. Молотов заявил, что он понимает слова Татекавы таким образом, что вопрос с фирмой будет разрешен 24—25 января.

Татекава ответил, что он думает, что задержки с разрешением этого вопроса не будет, но все же он не может гарантировать, что, например, не будет задержки еще на 1—2 дня. Затем Татекава сообщил, что японское правительство назначает в комиссию по обсуждению новой рыболовной конвенции на длительный срок следующих представителей (Приложение № 4) *:

советник посольства Ниси — председатель,

советник посольства Миякава — заместитель председателя,

первый секретарь Сайто — эксперт,

третий секретарь Хираока — эксперт,

атташе Манава — эксперт.

Тов. Молотов обещал в течение ближайших двух дней сообщить состав членов комиссии с советской стороны.

Далее Татекава заявил, что, в соответствии с полученной инструкцией японского правительства в отношении подписания временного рыболовного соглашения, им составлены проекты протокола и обмена нот. Татекава вручил проекты протокола и нот (Приложения № 1 и 2) **. При этом Татекава добавил, что за образец проекта протокола принят протокол от 2 апреля 1939 г.***, поскольку подписание соглашения на 1939 г. имело место также после истечения срока действия временного рыболовного соглашения на 1938 г., а в проекте ноты добавлен новый 5-й пункт.

Тов. Молотов шутливо заявил, что, по-видимому, в п. 5 имеется опечатка, так как, по его мнению, здесь должна быть цифра 25%, а не 20%. Что же касается остальных пунктов ноты, то с ними он согласен, требуется только проверить правильность самих пунктов.

___________________
* Не публикуется.
** Не публикуются,
*** См. Документы... — Т. XXII. — Док. 192.

347

Татекава заявил, что о беседе с т. Молотовым 17 января* он немедленно сообщил в Токио и в своем сообщении подчеркнул, что он дал согласие на 20%-ное повышение арендных платежей. Правительство в своем ответе указало послу, что хотя повышение арендных платежей на 20% будет являться большим бременем для японских рыбопромышленников, но так как посол обещал, то правительство согласно на 20%-ное повышение арендных платежей. Поэтому, говорит Татекава, никакой ошибки в пункте 5 нет. Японское правительство идет навстречу пожеланиям советского правительства, и он будет сильно настаивать на принятии этого предложения.

Тов. Молотов ответил, что он не сомневался в том, что посол, делая свои предложения относительно повышения арендных платежей, уже знал о возможных проектах решения этого вопроса. Хотя, продолжает т. Молотов, он и считает повышение на 20% недостаточным для того, чтобы удовлетворить законные интересы советской стороны в этом вопросе, но, чтобы не задерживать из-за 5% решение рыболовного вопроса, он полагает, что советское правительство может пойти навстречу Японии и в этом вопросе, считая, что на пути улучшения отношений между Японией и СССР не должны стоять такие мелкие вопросы.

Татекава по-русски сказал «спасибо» и добавил, что по вопросу о Мацуо Докъярд ему пришлось много поработать.

Тов. Молотов ответил, что он также очень рад, что посол приложил много усилий к разрешению несущественного вопроса, который мешал разрешению более существенных вопросов. Одновременно т. Молотов выразил признательность Татекаве за принятие им соответствующих мер к устранению этого недоразумения. Далее т. Молотов сказал, что для подписания рыболовного соглашения уже не осталось никаких препятствий и сегодня же можно будет завершить подписание соглашения, и он с большим удовольствием подпишет это первое соглашение с Татекавой.

Татекава, в свою очередь, заявил, что он удовлетворен достигнутым соглашением и также рад подписать свое первое соглашение.

На пожелание Татекавы подписать соглашение как можно скорей т. Молотов ответил, что если проверка пунктов не потребует больших поправок, то можно будет подписать рыболовное соглашение сегодня же.

На вопрос т. Молотова, не желает ли посол по вопросу о Мацуо Докъярд оставить памятную записку или что-либо в этом роде, Татекава ответил, что его заявление по этому вопросу является гарантией того, что разрешение вопроса с Мацуо Докъярд будет наверняка закончено.

Тов. Молотов ответил, что если посол считает это достаточным, то он, со своей стороны, также считает достаточным устное заявление посла.

Затем, возвратившись к сроку разрешения вопроса с Мацуо Докъярд, Татекава заявил, что он даст телеграмму в Токио, чтобы этот вопрос был разрешен как можно скорее, и в шутку добавил, что если будет какая-либо ошибка, то он будет «бунтовать» против своего правительства.

Тов. Молотов также шутливо ответил, что, к сожалению, он не может поддержать Татекаву, так как он сам, будучи главой правительства, стоит за подчинение правительству.

После этого Татекава сказал, что он хотел бы сделать некоторые пояснения к проектам протокола и ноты. Посол заявил, что японское правительство

___________________
* См. док. 653.

348

предлагает повышение арендных платежей сделать в виде дополнительного платежа к сумме арендной платы, а не повышать самую арендную плату.

На вопрос т. Молотова, почему японская сторона предлагает разрешить этот вопрос таким порядком, Татекава ответил, что так как соглашение заключается на один год, то в целях того, чтобы не пересматривать и не изменять прежних договоров, японское правительство предлагает произвести повышение арендных платежей в форме дополнительного платежа. При этом японская сторона полагает, что не нужно будет производить специального обмена письмами между Дальрыбой и японскими рыбопромышленниками. Кроме того, сказал Татекава, 20%-ное повышение арендных платежей относится только к арендным платежам, паушалированной плате и налогам и не относится к залогам. Далее посол сказал, что так как 2 января японские рыбопромышленники не могли внести первую часть арендной платы, паушальной платы и налогов, то было бы желательно, чтобы за время от 2 января до дня подписания соглашения с рыбопромышленников не были взяты пени. Затем Татекава заявил, что японское правительство просит учесть, что повышение арендных платежей сразу на 20% является тяжелым бременем для японских рыбопромышленников и поэтому японское правительство просит советское правительство пойти навстречу в разрешении различных вопросов, которые стоят между Дальрыбой и японскими рыбопромышленниками. Главные из этих вопросов следующие. Татекава передал перечень этих вопросов (Приложение № 3)*.

Далее Татекава сказал, что японское правительство не возражает против изъятия с торгов 37 участков, которые были изъяты с торгов 1939 г. Что же касается формы подписания рыболовного соглашения, то по формальным соображениям японское правительство предлагает подписать соглашение ад референдум**. Наконец, Татекава сказал, что так как в этом году на торги будут поставлены 7 рыболовных участков, то было бы желательным, чтобы на этих торгах советская сторона благожелательно отнеслась к пожеланиям японских рыбопромышленников, имея в виду, что и за эти участки японские рыбопромышленники будут также платить 20% сверх арендной платы.

Тов. Молотов ответил, что он не предвидит, чтобы встретились какие-либо трудности формального порядка с подписанием соглашения. В этом отношении он идет навстречу пожеланиям японского правительства и учитывает порядок, существующий в Японии. Что же касается практических вопросов, то т. Молотов заявил, что он поручит рассмотреть их в благожелательном для японской стороны отношении. Если советско-японские отношения будут вообще улучшены, добавил т. Молотов, то разрешение практических вопросов встретит еще меньше затруднений^[216].

Далее т. Молотов сказал, что, со своей стороны, он хочет обратить внимание японского правительства и посла на то, что советские рыбопромышленные организации, в свою очередь, очень жалуются на нарушение советских территориальных вод военно-морскими судами Японии, что наносит большие убытки советским рыбопромышленникам. При этом т. Молотов выразил уверенность, что японское правительство не допустит повторения подобных нарушений в 1941 г., так как это ведет к осложнениям, и он не хотел бы этого. Что же касается вопросов, связанных с сегодняшним рыбо-

___________________
* Не публикуется
. ** Ad referendum (лат.) — с условием дальнейшего рассмотрения.

349

ловным соглашением, сказал т. Молотов, то он примет все меры к тому, чтобы сегодня же запросить заинтересованные органы НКВТ, Наркомрыбы и НКИД, и считает, что сегодня же можно будет подписать рыболовное соглашение.

Татекава ответил, что он также считает ненормальным нарушение советских территориальных вод, и указал, что если занятие рыбным промыслом будет проходить гладко и взаимоотношения улучшатся, то японскому правительству незачем будет посылать военно-морские силы. Лично он будет прилагать усилия к тому, чтобы подобных явлений не повторялось.

После этого т. Молотов предложил для подготовки к подписанию рыболовного соглашения выделить от НКИД тт. Царапкина и Павлова (Правовой отдел). Татекава, со своей стороны, предложил Ниси, Миякава и Сайто.

Затем т. Молотов заявил, что как только проекты будут согласованы, он готов подписать соглашение и сдать его в печать.

Татекава заявил, что он не возражает против помещения сообщений по рыболовному вопросу в печати.

На этом беседа закончилась.

* * *

Поздно вечером состоялось подписание Протокола * и ноты.

После подписания рыболовного соглашения Татекава в беседе с Т.Молотовым заявил, что японское правительство, видимо, выразит желание, чтобы параллельно с обсуждением новой рыболовной конвенции вести переговоры по заключению торгового соглашения.

Тов. Молотов ответил, что он не возражает против ведения торговых переговоров.

Затем Татекава пригласил т. Молотова на обед.

Тов. Молотов поблагодарил за приглашение и дал согласие быть на обеде. О дне будет договорено особо.

При подписании с японской стороны присутствовали: Татекава, Ниси, Миякава, Хираока; с советской стороны присутствовали: тт. Лозовский, Царапкин, Павлов, Козырев, Забродин.

Записал Забродин

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 3, л. 9—16.

657. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.С. ПАНЮШКИНА С КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ В ГУАНСИ ГЕНЕРАЛОМ ЛИ ЦЗУНЖЕНЕМ

Разослано: т. Молотову

21 января 1941 г.

Секретно

На беседе присутствовали: Ли Цзунжень, советник Лю, А.С. Панюшкин, В.И. Чуйков, Н.Я. Демьянов, С. Андреев, Н.Т. Федоренко.

___________________
* См. Известия. — 1941. — 21 января.

350

После приветствий и краткого разговора на общие темы состоялась следующая беседа:

Полпред: Проводились ли противником крупные военные операции за последнее время в Вашем военном районе?

Ли: Нет, крупных операций не было. Напротив, противник замышляет отступление из ряда пунктов в районы нижнего течения Янцзы. Японцы, в частности, ведут разведку местности в восточном направлении от Синьяна с целью, вероятно, отступления в этом направлении и укрепления вдоль Великого канала, необходимого им как средство коммуникаций и транспорта в случае войны с США и Англией.

Кроме того, ходят слухи о том, что японцы собираются эвакуировать Ханькоу и перебросить часть своих войск для проведения экспансии на Юг.

Полпред: Как же это увязать с намерением японцев усилить марионеточную власть Ван Цзинвэя^[35] в Нанкине?

Ли: Говорят, между прочим, что Ван Цзинвэй со своим марионеточным правительством должен переехать в Бэйпин.

Полпред: Значит, Вы считаете, что Япония начнет экспансию на Юг?

Ли: Япония страна авантюрная. Она может решиться на все...* Объективные условия складываются в ее пользу:

1) Сейчас очень удобный момент для южной экспансии потому, например, что США не закончили своей программы вооружения.

2) Европейская война сковывает силы Англии, и она не может вести борьбу на два фронта.

3) Не исключена возможность, что Германия постарается вовлечь Японию в борьбу против Англии на Тихом океане раньше, чем Япония хотела бы.

Правда, есть и контрпричины, которые удерживают Японию от южной экспансии. Прежде всего, война с Китаем, измотавшая все силы Японии (по крайней мере сухопутные, т.к. мы ничего не можем сделать с ее морским флотом). Наличие СССР как сдерживающего фактора и как потенциального противника Японии.

Однако все эти причины и контрпричины играют второстепенную роль. Япония, повторяю, является авантюрной нацией, от которой можно ожидать всего. Вспомните историю японско-китайской войны, японско-русской войны, Мукденских событий, Лукоуцяусского конфликта, и Вы согласитесь, что Япония все время бросается на самые рискованные авантюры...

Полпред: Но Вы, генерал, забываете, что Япония никогда не вела войну на два фронта. Не закончив одной, Япония не начинала второй войны. Об этом как раз свидетельствует вся история японских войн. Поэтому очень мало вероятно то, что Япония, не закончив свою войну против Китая, начнет экспансию на Юг. Уход же японцев из Ханькоу произвел бы самое отрицательное влияние на положение дел Японии на международной арене.

Ли: Это все правильно. Только японцы считают, что достаточно им успешно закончить экспансию на Юг, как Китай без особого труда окажется у них в кармане.

Я считаю, что японская экспансия на Юг выгодна и Китаю, и СССР. Я уверен, что только авантюра южной экспансии даст возможность успешно разрешить нашу войну против японцев и нанести сокрушительный удар нашему общему врагу — японскому империализму.

___________________
* Так в оригинале.

351

Полпред: От кого же это зависит?

Ли: Только от СССР. Достаточно СССР сделать вид, что он не имеет ничего против этого, как Япония начнет действовать.

Полпред: Однако Вы, генерал, вероятно знаете, что СССР никогда не выступал и не выступает в роли поджигателя войны: наоборот, СССР стремится и прилагает огромные усилия к сокращению существующей войны. Я позволю себе напомнить Вам о внешней политике СССР, о которой указывали т. Сталин на 18-м партийном съезде, а т. Молотов на 6-й и 7-й сессиях Верховного Совета СССР. Советский Союз стоит за мир, за укрепление деловых связей со всеми странами мира, если последние хотят иметь такие же отношения с нами. Мы стоим за мирные, близкие и добрососедские отношения с государствами, имеющими общую границу с СССР. Мы будем стоять на этих позициях, поскольку наши соседи не попытаются нарушить прямо или косвенно интересы целости и неприкосновенности границ СССР.

Советский Союз также стоит за поддержку народов, ставших жертвами агрессии и борющихся за независимость своей родины, и Вы великолепно знаете, что СССР помогал и помогает Китаю с первых дней его борьбы с агрессором. СССР не боится угроз и готов ответить двойным ударом на удар поджигателей войны, пытающихся нарушить неприкосновенность наших границ. Наша внешняя политика ясна, и СССР проводит ее в жизнь так, как он заявляет о ней.

Ли: Совершенно правильно. Помните, в прошлом году мы с Вами говорили о международном положении. Тогда Англия хотела зажечь пламя войны против СССР, но получилось наоборот. Англия готовила Японию против Вас, а получилось иначе. СССР одержал крупные успехи на политическом и военном фронтах. Однако СССР должен помнить о будущей угрозе. Победит ли Англия или Германия, борьба против СССР неизбежна. Англия никогда не оставит своих антисоветских замыслов. Нечего говорить, что Германия выступила бы немедленно после расправы с Англией, и в том и в другом случае Япония будет играть роль восточного агрессора против СССР.

Еще в прошлом году я говорил, что СССР следует расправиться с одним из своих врагов, чтобы легче было бороться против второго.

Полпред: Как Вам известно, на земном шаре существуют два вида международных противоречий (мною сознательно упущено 3-е противоречие — между империалистическими державами, с одной стороны, колониальными и полуколониальными народами — с другой стороны). Это — противоречие между самими империалистическими странами и между СССР и империалистическими странами. Как известно, первое противоречие в середине 1939 года оказалось сильнее второго, в результате началась война между империалистическими державами. Не исключена возможность, что нечто подобное повторится и после нынешней войны. Что касается СССР, то я могу сказать одно: мы — народ недрачливый и незаносчивый, мы хотим жить в мире и строить новое общество, но мы не боимся никаких угроз и всегда готовы отразить любой удар врага.

Ли: У нас по-прежнему наблюдаются случаи невыполнения приказов верховного командования, в частности 4 А[рмии]. Подобные случаи у нас были и ранее, например, Хань Фуцю, Ши Юсань и др. были расстреляны за невыполнение приказов.

352

Полпред: Насколько мне известно, Хань Фуцю и Ши Юсань были японскими шпионами. Ведь Гу Чжутун и маршал Чан Кайши посылали в свое время благодарственные телеграммы за боевые действия 4 А[рмии], поэтому совершенно непонятно, почему отождествляются имена Хань Фуцю, Ши Юсань и Е Тин?!

Ли: Конечно, Е Тин, Хань Фуцю и Ши Юсань — не одно и то же. Тем не менее 4 А[рмия] не выполняет приказа верховного командования, которое и было вынуждено принять соответствующие меры для наведения порядка в армии. Эти меры, однако, не следует рассматривать как политические или партийные. В данном случае речь идет исключительно о военной дисциплине.

Записал Н. Федоренко

АВП РФ, ф. 0100, on. 25, п. 200, д. 8, л. 33—35.

658. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К. ПААСИКИВИ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

21 января 1941 г.

Секретно

Сегодня, 21 января, в 2 часа дня я пригласил к себе финляндского посланника Паасикиви и заявил ему, что времени с последней нашей беседы * прошло достаточно, чтобы советское правительство могло бы иметь ответ по вопросу о Петсамо^[116]. Между тем, до сих пор ответа нет.

В последней беседе Паасикиви сослался на то, что в ближайшие дни должен приехать советник финляндской миссии и этот ответ привезти.

Привез ли он этот ответ и что может сказать Паасикиви?

Паасикиви сказал, что ответа он в данный момент еще не может дать. Паасикиви стал пространно объяснять причины этого. Он ссылался на необходимость изучения юридических вопросов, на то, что якобы уже готовы два отзыва по данному вопросу, но они составлены на финском языке и еще не закончен их перевод на русский язык; Паасикиви наконец сослался на то, что Рамсей поехал в Англию через Лиссабон, а это требует некоторого времени.

Я прервал Паасикиви и заявил, что все эти объяснения совершенно неудовлетворительны и мы их уже слышали, что это лишь простые отговорки, продиктованные, очевидно, желанием затянуть разрешение вопроса о Петсамо и уклониться от положительного его разрешения.

Я уже прошлый раз говорил Паасикиви о том, что такая линия финского правительства совершенно недопустима и что мы не можем без конца оття-

___________________
* См. док. 649.

353

гивать разрешение вопроса о Петсамо. Я уполномочен правительством заявить категорическое требование завтра-послезавтра дать нам окончательный и, надеюсь, положительный ответ по Петсамо.

Паасикиви стал оправдываться, ссылаясь на то, что еще не так много прошло времени, и вновь пытался повторить свои прошлые аргументы.

Я еще раз его прервал, сказав, что не намерен выслушивать объяснения, которые не носят серьезного характера. Несерьезны, разумеется, такие ссылки, как ссылки на затруднения с переводом с финского языка на русский язык какого-то отзыва. Если финнам трудно этот перевод сделать, то перевод мы можем сделать сами.

Я напомнил Паасикиви, что в ряде случаев обязательства, взятые на себя финнами, выполняются крайне неаккуратно или даже совсем не выполняются, затягиваются (например, вопрос с проведением железной дороги)*, что вообще проводится политика затяжек, особенно в вопросах, требующих своего разрешения в наших общих интересах. Дальше тянуть нельзя, и мы этого не допустим.

Я настаиваю на скорейшем и положительном ответе по вопросу о Петсамо. Мы не можем входить в рассмотрение вопросов, связанных с переговорами финского правительства с английским правительством или другими правительствами.

Паасикиви был весьма встревожен и обещал немедленно снестись с Хельсинки, прося два дня срока для предоставления ответа.

При беседе присутствовал т. Орлов.

Беседа продолжалась 5—7 минут.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 27, л. 6—7.

659. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ПОСЛАННИКОМ США В ВЕНГРИИ Д.Ф. МОНТГОМЕРИ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому А.Я., Генсекретариат

23 января 1941 г.

24 Секретно

Был на обеде у болгарского посланника. Присутствовавший там аргентинский посланник Ллобет говорил мне о необходимости для Аргентины по экономическим (экспорт) и политическим (американская экспансия) соображениям установления дипломатических отношений между нами и Аргентиной** и спросил, не подойдет ли Венгрия в качестве страны, через которую Аргентина смогла бы начать переговоры с нами об установлении дипломатических отношений. Я ответил, что для такой цели Венгрия может подойти так же, как и любая нейтральная страна, но (в ответ на его вопрос) кроме

___________________
* См. док. 73.
** Установлены 5 июня 1946 г.

354

телеграмм о якобы 200 пароходах, направляемых нами в Аргентину за импортными грузами, я ничего не слышал, и насколько верны эти телеграммы, я ничего не могу сказать.

Американский посланник Монтгомери говорил, что германские журналисты ему заявили, что если Германия не выиграет войны в течение ближайших 6 месяцев, то она ее никогда не выиграет. Затем Монтгомери заявил, что в случае занятия Германией Англии Америка вместе с английским флотом организует беспощадную блокаду Германии и через некоторое время сможет даже высадить свои войска в Германии, т.к. в результате будущей революции в Германии немцы никакого сопротивления высадившимся войскам не окажут. Монтгомери говорит, что по информации, полученной им из американского посольства в Берлине, Германия предполагает в конце февраля начать широкое движение на юг через Венгрию и Румынию на Сирию и Египет с тем, чтобы после конца этого наступления повести войну против Советского Союза, ударив по Украине. Я заметил, что об Украине мы давно слышали*, но что никто не поверит, что Германия захочет иметь войну на два фронта, вместо того чтобы иметь спокойный тыл. С Германией у нас такие отношения, что мы говорим об их прочности, а не о возможности войны между двумя странами. На вопрос Монтгомери, что мы будем делать, если Германия подойдет к Дарданеллам, я попросил его обратиться к турецкому посланнику, который заявил Монтгомери, что Дарданеллы принадлежат Турции, которая будет их защищать против любой армии. В дальнейшем беседа шла между всеми присутствующими посланниками на тему «Америка хочет быть наследницей Англии», причем аргентинский посланник возмущался, что Америка, защищая положение «Америка для американцев», не хочет позволить Аргентине быть для аргентинцев.

АВП РФ, ф. 077, on. 21, п. 111, д. 5, л. 4.

660. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

23 января 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Шуленбург передает т. Молотову ответы германского правительства на его запрос относительно заявления советского правительства от 25 ноября** и на заявление советского правительства относительно Болгарии. Шуленбург сообщает при этом, что оба ответа получены им телеграфно из Зальцбурга от Риббентропа. Причем он желал бы подчеркнуть, что в ответе германского правительства на заявление советского правительства относительно Болгарии в двух местах речь идет о том, что указанные мероприятия будут прове-

___________________
* См. док. 853; Правда. — 1941. — 25 мая.
** См. док. 654.

355

дены Германией в эвентуальном случае, т.е. в случае возникновения военных операций на Балканах.

Тов. Молотов заявляет, что сообщение германского правительства по поводу заявления советского правительства от 25 ноября принимает к сведению, и говорит, что вопрос о советских предложениях от 25 ноября был им затронут в последней беседе с Шуленбургом попутно. Основной вопрос, который тогда стоял, — это вопрос о вводе германских войск в Болгарию и в район Проливов. Ответ германского правительства по этому поводу, говорит т. Молотов, требует внимательного изучения. При этом т. Молотов подчеркивает, что, когда советское правительство ставило вопрос о Болгарии и Проливах как о зонах нашей безопасности, оно имело в виду недопущение превращения Черного моря в театр военных действий, зная, что Германия так же, как и СССР, не является сторонником расширения войны. Советское правительство говорит о Болгарии и Проливах потому, что они связаны с Черным морем, а СССР является главной черноморской державой.

Затем т. Молотов задает Шуленбургу несколько вопросов. Тов. Молотов спрашивает, правильно ли он понимает пункт 3 ответа германского правительства в том смысле, что проход германских войск через Болгарию уже предрешен Германией.

Шуленбург отвечает, что интересы СССР и Германии идут параллельно. Германия также не заинтересована в превращении Черного моря в театр военных действий. Если они и предпринимают какие-либо шаги в этом районе, то делают это для предотвращения расширения войны. По его мнению, ответ германского правительства говорит о том, что предпосылкой к вступлению германских войск в Болгарию явится попытка Англии закрепиться в Греции. Если этого не случится, Германия также не откроет военных действий против Турции, если она к этому ее не принудит. По мнению Шуленбурга, если что-либо и произойдет, то это случится в Салониках, т.е. далеко от Дарданелл и Турции.

Далее т. Молотов спрашивает, можно ли понимать пункт 3 ответа так, что вопрос в отношении Проливов, в отличие от Болгарии, еще не предрешен Германией. Надо ли понимать так, спрашивает т. Молотов, что Германия выступит в районе Проливов лишь в том случае, если Турция выступит против Германии?

Шуленбург отвечает, что он именно так понимает этот пункт, но германское правительство с достаточной уверенностью полагает, что нападения со стороны Турции не произойдет.

Тов. Молотов спрашивает также Шуленбурга, в каком случае произойдет вступление германских войск в Болгарию: имеется ли при этом в виду дальнейшее усиление военных действий со стороны Англии в Греции, скажем, что-либо вроде оккупации Салоник.

Шуленбург отвечает, что германские войска вступят в Болгарию в том случае, если Англия предпримет эти дальнейшие шага. При этом Шуленбург указывает на то, что германское правительство информировано о намерениях Англии закрепиться в Греции, что и послужило причиной концентрации германских войск на Балканах. Возможно, конечно, что Англия откажется от своего намерения или что греки разубедят англичан, тогда и Германия ничего не предпримет.

В заключение беседы Шуленбург спрашивает, беседовал ли по этим вопросам т. Деканозов с Вайцзеккером.

356

Тов. Молотов отвечает, что да.

Шуленбург говорит, что если т. Молотову необходимы какие-либо дальнейшие разъяснения, то он телеграфирует Риббентропу.

Тов. Молотов заявляет, что он задал Шуленбургу все вопросы, которые возникли у него после первого знакомства с ответом германского правительства, но что он оставляет за собой право вернуться к ним после внимательного изучения ответа.

На этом беседа заканчивается.

Записал В. Павлов

* * *

Вручено Шуленбургом

т. Молотову

23 января 1941 года

Германское правительство продолжает придерживаться тех идей, которые были изложены Председателю Совета Народных Комиссаров Союза ССР г-ну Молотову во время его пребывания в Берлине. Советское правительство по этому поводу в конце ноября прошлого года сделало некоторые контрпредложения. Германское правительство в настоящее время по всем этим вопросам стоит в контакте с Правительствами союзных с ним государств Италии и Японии и надеется, по мере дальнейшего выяснения совокупности этих вопросов, в недалеком будущем (in absehbarer Zeit)) возобновить о них политические переговоры с правительством Союза ССР.

* * *

Вручено Шуленбургом

т. Молотову

23 января 1941 года

1. Германское правительство не имеет сведений о том, что Англия намеревается занять Проливы, и не думает, что Турция потерпит вступление английских вооруженных сил на ее территорию. Однако германское правительство информировано о том, что Англия намерена и уже изготовилась закрепиться на греческой территории.

2. Рейхсканцлер Гитлер во время пребывания в Берлине Председателя Совета Народных Комиссаров СССР г-на В.М.Молотова в ноябре 1940 года неоднократно указывал на то, что Германия всеми военными средствами воспрепятствует всякой попытке Англии укрепиться в Греции. Непреложная воля германского правительства состоит в том, чтобы ни под каким видом не допустить подобного закрепления английских вооруженных сил на греческой территории, которое представило бы угрозу жизненным интересам Германии на Балканах. Ввиду этого германское правительство проводит в настоящее время на Балканах некоторую концентрацию войск, имеющих только одну задачу, а именно: воспрепятствовать всякому английскому закреплению на греческой территории.

3. Германия не имеет намерения занять Проливы. Она будет уважать территорию, состоящую под турецким суверенитетом, разве только что Тур-

357

ция со своей стороны предпримет враждебный акт против германских войск. С другой стороны, германская армия в случае возникновения военных операций, направленных против Греции, пройдет через болгарскую территорию. Германское правительство, само собой разумеется, не имеет намерения нарушить какие-либо интересы безопасности Союза ССР, что в случае прохода германских войск через Болгарию никоим образом не имеет места.

4. На случай военных действий, которые Германии эвентуально придется предпринять против Англии в Греции, Германия производит на Балканах концентрацию войск в таком размере, который с самого начала даст ей возможность уничтожить в зародыше всякую английскую попытку организации фронта в этом районе. Германское правительство думает, что этим оно послужит также и советским интересам, которым противоречило бы закрепление Англии в упомянутом районе.

5. Германское правительство понимает заинтересованность Союза ССР в вопросе о Проливах и готово в надлежащее время выступить в пользу ревизии устава, созданного в Монтрё^[95]. Германия со своей стороны политически не заинтересована в вопросе о Проливах и по окончании своих операций на Балканах выведет оттуда свои войска.

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 4, л. 42—47.

661. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ЦАРСТВЕ БОЛГАРИЯ АЛ. ЛАВРИЩЕВА

24 января 1941 г.

Секретно

Встречался с бельгийским посланником Моттом. Мотт рассказал о своей беседе с посланником Рузвельта Донованом. Из этой беседы он выяснил следующее: «Донован по поручению Рузвельта заверил болгарское правительство и царя в том, что США всецело находятся на стороне Англии и что США и английское правительство намерены затянуть войну на длительный срок. Рузвельт не сомневается в поражении Германии. Рузвельт хочет, чтобы Болгария не выступала против Греции и не пропускала бы немецкие войска через свою территорию. Царь заявил Доновану, что Болгария до сих пор еще не заключала никаких соглашений с Германией, которые могли бы ее компрометировать перед США и Англией». В этой же беседе Мотт выяснил, что в портфеле, который был похищен у Донована в Софии *, находились не только паспорт и представительские письма, как передают газеты, но, по признанию самого Донована, и заметки о беседах с руководителями некоторых европейских государств. Сам Донован не сомневается в том, что это хищение было организовано немецкой разведкой.

Мотт далее сообщил, что на его вопрос о возможности вступления немецких войск в Болгарию Попов ответил: «Если немцы пойдут, то болгары не могут и не будут противостоять им с оружием в руках».

___________________
* Документы были найдены в Софии; см. Известия. — 1941. — 18 февр.

358

По мнению Мотта, болгарское правительство сейчас стремится выяснить вопрос: как будет вести себя Турция в случае вступления немецких войск в Болгарию, если немцы дадут заверение, что эти войска направлены не против Турции, а только против Греции.

Мотт спросил мое мнение о причинах концентрации немецких войск в Румынии. Я отказался высказать свое мнение по этому вопросу, сославшись на обилие различных предположений, из которых трудно выделить предположения, соответствующие действительности.

Мотт высказал свое мнение по этому вопросу, согласно которому немецкие войска в Румынии находятся для того, чтобы держать в страхе Грецию, парализовать возможное выступление Турции в защиту Греции и до некоторой степени отвлекать внимание англичан от обороны острова.

* * *

Присутствовал на приеме в немецком посольстве. Беседовал с советником царя Груевым. Груев заявил: «Посланник Рузвельта приезжал в Софию, чтобы разведать мнение болгарского правительства по внешнеполитическим вопросам. Он уверил болгар в неизбежности поражения Германии и рекомендовал Болгарии, прибегая к угрозам, не выступать активно на стороне последней. Болгарское правительство в ответ на это сообщило о своих стремлениях к сохранению мира». Груев уверял меня в том, что в Болгарии нет немецких войск, а имеются только немецкие механики и инженеры (инструкторы) и что вопрос о пропуске немецких войск болгарским правительством не обсуждался и не обсуждается. Однако, заявил он, нельзя дать гарантии в том, что немецкие войска не придут в Болгарию, так как это обстоятельство зависит не от Болгарии, а от Германии. По его словам, правительство сильно обеспокоено увеличением численности немецких войск в Румынии.

АВП РФ, ф. 074, on. 26, п. ПО, д. 6, л. 26—27.

662. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т.Соболеву, т. Лозовскому

24 января 1941 г.

Секретно

Посланник пришел ко мне передать от имени румынского правительства сообщение по поводу событий, имевших место в Румынии 21 и 22 января. Группа легионеров-железногвардейцев («крыло» легионеров, как назвал Гафенку) выступила против правительства. Мятежники захватили ряд общественных зданий. Движение не было серьезным, но оно могло принять весьма серьезный характер, так как легионеры захватили радио и телеграфную сеть.

Посланник уполномочен довести до сведения правительства СССР, что румынское правительство при помощи армии подавило восстание железно-

359

гвардейцев и в настоящий момент порядок в Румынии восстановлен полностью.

Я сказал посланнику, что я принимаю к сведению сделанное им сообщение и что я передам это сообщение моему правительству.

Посланник просил меня принять его на этих днях для обсуждения вопроса о репатриации.

Я ответил посланнику, что приму его, когда он этого пожелает.

При беседе присутствовал референт Чумакова.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 6.

663. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К. ПААСИКИВИ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т.Лозовскому, т. Соболеву

24 января 1941 г.

Секретно

Сегодня в 2 часа дня я вызвал к себе Паасикиви и сообщил ему, что мы считаем целесообразным вести переговоры по Петсамо^[116] в Москве, а не в Хельсинки.

Мы надеемся, что при возобновлении работы комиссии в Москве Паасикиви сможет также принять в этой работе участие и оказать свое положительное влияние на благоприятное разрешение всех вопросов.

Я также подчеркнул, что мы очень много потратили времени на дело Петсамо и что дальше тянуть мы никак не можем. Считаем необходимым быстро это дело закончить и получить желательные положительные результаты. Я также просил обеспечить немедленный приезд в Москву финской делегации с тем, чтобы не позднее понедельника работа могла быть возобновлена.

Паасикиви ответил, что он немедленно сообщит наш ответ в Хельсинки. Паасикиви не предвидит каких-либо возражений со стороны финляндского правительства против нашего предложения, думает, что делегация сможет, если ее не задержат выдачей виз, немедленно выехать в Москву.

Относительно виз я заверил Паасикиви, что никаких задержек не встретится.

Между прочим, Паасикиви сообщил, что Рамсей уже в Лондоне и что финны хотят добиться от англичан положительного ответа, сохранив, таким образом, с ними хорошие отношения. Паасикиви сослался на то, что Финляндия — страна маленькая и ей очень трудно ссориться с англичанами, которые могут лишить ее сертификатов, поставки из Америки продовольст-

360

вия и других товаров. Это обязывает Финляндию быть осторожной и не ссориться с англичанами.

На это я заметил, что мы считаем правильным решать вопрос о Петсамо независимо от мнения англичан и что Финляндия должна учесть, в первую очередь, интересы добрых отношений с СССР как самым близким своим соседом.

Беседа продолжалась 5—10 минут.

При беседе присутствовал т. Орлов.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 27, л. 9—10.

664. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А.ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ США В СССР Л. ШТЕЙНГАРДТОМ

Разослано: т. Молотову

25 января 1941 г.

26 Секретно

Штейнгардт, принятый по его просьбе, начал с заявления, что он очень сожалеет, что вынужден причинить мне неприятность. После этого он прочел заявление на шести страницах по вопросу об уступчивости американского правительства и неуступчивости правительства СССР.

По словам Штейнгардта, правительство Соединенных Штатов пошло навстречу СССР по всем решительно вопросам: допуск советских инженеров на заводы Райт, продажа бензина, фрахтование американских судов, соглашение по вопросу о золоте, снятие запрета на вывоз большей части станков, отмена «морального эмбарго»^[217] и т.д. И в то же время советское правительство последние 5 месяцев не пошло навстречу ни американскому правительству, ни американскому посольству в Москве ни по одному, даже мелкому вопросу, задерживается выход из советского гражданства 4-х жен и 2-х мужей американских граждан, не удовлетворена просьба о передаче посольству Соединенных Штатов американских кинофильмов, оставшихся в Балтийских странах, отказано корреспондентам Шапиро и Кэссиди разговаривать с заграницей по телефону из дома, «Интурист» продолжает требовать со всех американских граждан оплаты билетов за проезд от Москвы до Владивостока в долларах, нельзя неделями от Бюробина добиться исправления лифтов в домах посольства, покупки шин для автомобиля, ему лично до сих пор не предоставлена дача, из 450 нот американское посольство не получило ответа на 300 и т.д.

Штейнгардт полагает, что взаимоотношения между нашими странами улучшаются и нет никаких оснований не разрешать или затягивать разрешение мелких вопросов. Штейнгардт добавил, что особенно остро стоит вопрос о женах американских журналистов, поскольку эти журналисты надоедают ему по этому вопросу каждый день, бомбардируют госдепартамент телеграм-

361

мами, а госдепартамент требует от него, чтобы он добился положительного ответа по этому вопросу. Он просит НКИД и меня лично оказать содействие в разрешении всех этих вопросов и дать ему возможность продолжать свою работу по улучшению советско-американских отношений, над чем он вес время работает. Штейнгардт подчеркнул, что к отмене «морального эмбарго»^[217] он также приложил свои усилия.

Я заявил Штейнгардту, что он нарисовал слишком мрачную картину и явно многое преувеличивает.

На мою просьбу дать зачитанное им заявление, Штейнгардт ответил, что он действительно сгустил краски и немного преувеличил в надежде добиться результатов — именно поэтому он не считает возможным передать мне в письменном виде его заявление.

Заявив далее, что мне трудно на слух ответить на все поставленные вопросы, все же я должен обратить его внимание, что он явно преувеличил сделанное американским правительством и преуменьшил то, что сделано нами. Мне кажется, отменив «моральное эмбарго», правительство Соединенных Штатов лишь исправило допущенную им ошибку. Г-н посол забыл упомянуть, что до сих пор правительство Соединенных Штатов признает «посланников» и «консулов» Литвы, Латвии и Эстонии, хотя эти страны давно являются органической частью Советского Союза. Американское правительство пошло так далеко навстречу этим мифическим посланникам и консулам, что оказывает им содействие в задержке пароходов, принадлежащих Латвийской и Эстонской Социалистическим Республикам, и задерживает золото, купленное Госбанком СССР у банков Латвии, Литвы и Эстонии.

Наконец, дело с вывозом заказанных Соединенным Штатам станков обстоит далеко не так благополучно, как г-н посол это изображает. С другой стороны, г-н посол не счел почему-то необходимым вспомнить о том, что разрешен вопрос о выезде американских граждан из СССР, причем я ему предлагал собрать всех ам[ериканских] граждан и отправить их сразу через Владивосток в Соединенные Штаты, но он почему-то воспротивился такому разрешению этого вопроса. Забыл также г-н посол вспомнить, что посольство получило три квартиры, что положительно разрешены вопрос о бензинохранилище и целый ряд других вопросов, интересовавших американское посольство. Что же касается 300 нот, на которые посольство не получило ответа, то г-н посол знает, что дело идет о консульских нотах, касающихся смерти, гражданства, установления дат женитьбы, рождения и проч. Эти ноты посылаются соответствующим органам, и по мере того, как мы получаем ответ, они посылаются в американское посольство.

Из этих фактов видно, что у г-на посла не было оснований нарисовать такую мрачную картину.

Штейнгардт снова заявил, что он действительно преувеличил и сгустил краски, но он убедительно просит разрешить вопрос о женах, так как журналисты и госдепартамент не дают ему покоя. Он признал, что отказался от организации коллективной поездки американских граждан ввиду особой трудности этого дела. Он, конечно, благодарен, что посольству предоставлены три квартиры, но должен заметить, что в этих квартирах нет еще электричества, теплой воды и газа, и он вынужден был выписать кое-какие вещи из Стокгольма, чтобы привести в порядок эти квартиры.

Так как Штейнгардт опять начал говорить о том, что американское пра-

362

вительство идет во всех вопросах нам навстречу, я в дополнение к сказанному выразил свое недоумение по поводу странного и непонятного приговора американского суда по делу Горина, обвиненного в шпионаже против Японии и осужденного за это на пять лет.

Штейнгардт заявил, что он впервые слышит это дело. Его удивляет этот приговор, поскольку и нам и вам нужна информация о Японии, что низшая судебная инстанция тут напутала и что Верховный суд, наверное, отменит этот приговор.

Я сказал Штейнгардту, что Верховный суд утвердил приговор низшей инстанции.

Штейнгардт заявил, что его это дело заинтересовало как юриста и адвоката, и он просит прислать ему сведения по делу Горина.

Я обещал ему это сделать. Затем я сказал Штейнгардту, что поручу соответствующим отделам заняться поставленными им вопросами и особенно вопросами, подлежащими компетенции Бюробина (шины для его автомобиля, починка лифтов, предоставление дачи послу, состояние переданных посольству квартир и т.д.).

Штейнгардт поблагодарил и собрался уже уходить, но я его задержал и обратил его внимание на сегодняшнюю беседу 3-го секретаря и зав. консульским отделом американского посольства Лайтнера с зав. Отделом американских стран Вальковым. Г-н Лайтнер заявил Валькову, что до тех пор, пока не будет улажен вопрос об оплате в советской валюте билетов от Москвы до Владивостока для американских граждан, посольство не будет выдавать никаких виз в Соединенные Штаты. Это более чем странное заявление г-на Лайтнера, наверное, было сделано без ведома посла, ибо вряд ли г-н посол счел бы необходимым связывать такие разные вопросы, да еще ставить их в такой форме.

Штейнгардт, по поручению которого Лайтнер делал это заявление Валькову, очень смутился, заявил, что ему об этом ничего не известно, и что, конечно, совершенно неправильно связывать такие разные вещи, и что он даст соответствующие указания Лайтнеру.

На приеме присутствовала референт Отдела американских стран Кудрявцева.

Лозовский

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 4, д. 34, л. 26—30.

665. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ КОРОЛЕВСТВА ИТАЛИЯ В СССР А. РОССО

27 января 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Посол, явившийся в сопровождении атташе Релли, заявляет, что он сообщил в Рим о вопросах, поставленных перед ним т. Молотовым в беседе

363

30 декабря*. В настоящее время он имеет ответы итальянского правительства, которое поручило ему заявить т. Молотову следующее.

1) Гарантии, которые державы оси дали Румынии**, не направлены острием против СССР. Как это вытекает из самих обстоятельств предоставления гарантий, Италия и Германия коренным образом заинтересованы в сохранении спокойствия и порядка в Румынии. Этот интерес обусловлен тесной связью держав оси с румынской экономикой. Жизненный интерес для держав оси представляют добыча и транспорт нефти, а также зерна из Румынии в Италию и Германию. Таковы причины, побудившие Германию и Италию в конце августа прошлого года, когда положение представлялось критическим, вынести арбитражное решение, чтобы спасти мир в бассейне Дуная и чтобы навсегда обеспечить порядок в этой части Европы. По этим соображениям Италия и Германия дали гарантии, о которых настоятельно просило румынское правительство. Арбитражное решение^[166]'** предусматривает уступку Венгрии значительной части румынской территории. Поэтому итальянское и германское правительства не могли не считаться с требованием румынского правительства признать его границу с Венгрией и вообще его территорию окончательно гарантированными от какого-либо внешнего вмешательства. Так как территориальные претензии СССР к Румынии уже были удовлетворены и можно было считать близким мирное удовлетворение болгарских требований, для держав оси не существовало с этой точки зрения никакой озабоченности по поводу предоставления гарантий.

2) Относительно дунайской проблемы***. Итальянское правительство заявляет, что Италия готова снестись с Германией и Румынией и сотрудничать в практическом и полезном разрешении вопроса, которое удовлетворило бы все стороны. СССР имеет в решении этого вопроса равное с другими место.

3) Что касается вопроса о безопасности СССР на Черном море, то итальянское правительство относится с полной симпатией к изменению статута Проливов в благоприятном для СССР смысле. Итальянское правительство было бы, например, согласно, чтобы право проводить военные корабли через Проливы было предоставлено только черноморским державам. Само собой разумеется, что детальное урегулирование этого вопроса должно было бы быть оставлено для будущих переговоров с Турцией.

Выслушав посла, т. Молотов говорит, что он должен сделать следующие замечания. Советское правительство серьезно заинтересовано в вопросе о гарантиях Румынии, так как дело идет о стране, имеющей общую границу с СССР. Между тем при даче гарантий Румынии СССР не был заранее предупрежден. Не было сделано и того, что имело место при заключении германо-итало-японского пакта от 27 сентября 1940 года, когда был внесен специальный пункт об интересах СССР. Ясно, что такое положение не могло и не может удовлетворить советское правительство. Что же касается точки зрения итальянского правительства, то в заявлении она изложена ясно и понятно.

Переходя к дунайскому вопросу, т. Молотов говорит, что он принимает к сведению заявление итальянского правительства о том, что оно хочет сотрудничать с СССР и с другими участниками разрешения этого вопроса. Совет-

___________________
* См. док. 625.
** См. док. 348.
*** См. док. 361.

364

ское правительство учтет это заявление и рассчитывает на большую объективность представителей Италии при обсуждении этого вопроса. В этом споре между СССР и Румынией по поводу односторонней позиции Румынии Италия до сего времени шла всегда с Румынией.

Что же касается вопроса о Проливах, то он более сложен, чем предыдущие вопросы. Тов. Молотов указывает, что после подробного ознакомления с сегодняшним заявлением итальянского правительства ему, возможно, придется специально сформулировать точку зрения советского правительства. Однако уже сейчас можно сказать, что заявление итальянского правительства представляет интерес для СССР и содержит нечто новое.

Тов. Молотов говорит, что насколько он понял, итальянское правительство согласно на изменение статута Проливов и считает целесообразным его пересмотреть с тем, чтобы только черноморские державы имели право проводить военные корабли через Проливы.

Россо отвечает, что смысл его заявления сводится к следующему. Итальянское правительство понимает важность Проливов для безопасности Советского Союза. Оно настолько понимает это, что в будущих переговорах предлагает отменить Конвенцию о Проливах и разрешить проход через Проливы только военным кораблям черноморских держав. Такое решение вопроса имело бы практическое значение только для СССР, так как военные флоты других черноморских держав крайне незначительны.

Тов. Молотов отвечает, что это заявление представляет определенный интерес для СССР и спрашивает в этой связи об оговорке, которая сделана в заявлении итальянского правительства о том, что решение вопроса о Проливах может иметь место только с согласия Турции. Может ли итальянское правительство информировать советское правительство о позиции Турции по этому вопросу, поскольку позиция Италии поставлена в зависимость от позиции Турции.

Посол отвечает, что, давая свой ответ, итальянское правительство считалось с тем, что Турция имеет территориальный суверенитет над Проливами, и полагало, что при решении вопроса о будущем режиме Проливов нужно иметь согласие Турции.

Тов. Молотов спрашивает, есть ли у итальянского правительства данные, позволяющие судить о согласии Турции на такое решение вопроса.

Посол отвечает, что у него таких данных нет и он не знает, вступило ли его правительство в контакт с Анкарой по этому вопросу. Он предполагает, что такого контакта не было.

Тов. Молотов просит посла запросить итальянское правительство по этому вопросу. Итальянское правительство изложило свою точку зрения с оговоркой, которая может повернуть дело иначе, чем думают итальянское и советское правительства, тем более, если учитывать современную обстановку, когда Турция является союзником Англии и имеет с последней пакт о взаимопомощи^[129]. Германия, как она об этом информировала советское правительство, намеревается направить войска через Болгарию против Греции. В этой связи можно ожидать, что Турция будет втянута в войну и военные действия будут перенесены на Черное море. Не получится ли так, что, пока мы говорим по этому вопросу, Турция пропустит английские военные корабли в Черное море. Можно ли избежать этих событий? Тов. Молотов говорит, что он ставит этот вопрос, поскольку итальянское предложение зависит от позиции Турции.

365

Россо заявляет, что позиция Турции в этом вопросе имеет для итальянского правительства огромное значение, особенно в связи с теми обстоятельствами, о которых говорил т. Молотов. Позиция Турции является ключом данной ситуации. Итальянское правительство имеет информацию о возможности прохода германских войск через Болгарию. Итальянское правительство имеет также информацию о том, что если германские войска пройдут в Грецию через Болгарию, не затронув Турции, то Турция не будет втянута в войну. На этой гипотезе основывается решение итальянского правительства. Если турецкое правительство будет втянуто в войну, то изменится ответ Италии на вопрос советского правительства о Проливах.

Тов. Молотов обращает внимание посла на то, что данные о том, какова позиция Турции в настоящий момент по вопросу о сегодняшнем предложении итальянского правительства о Проливах, а также о том, что в случае участия Турции в теперешней войне на Балканах изменится и ответ Италии, не включены в сегодняшнее заявление итальянского правительства.

Посол отвечает, что он снесется со своим правительством и поставит перед ним те вопросы, которые выдвигает т. Молотов. Посол говорит, что ответ его правительства касался только вопроса, поставленного 30 декабря т. Молотовым. Считаясь с интересами советского правительства, Италия согласна пересмотреть вопрос о Проливах, но она не может говорить только о себе, так как вопрос о Проливах касается многих держав. Посол напоминает о разногласиях между советской и английской точками зрения, которые имели место в Монтре. Поэтому ответ итальянского правительства не предусматривает различных вариантов. Это общий ответ на поставленный советским правительством вопрос. Итальянское правительство не могло входить в рассмотрение подробностей. Оно хотело подчеркнуть согласие с точкой зрения Советского Союза и по-новому поставило этот вопрос. Около двух лет тому назад итальянское правительство придерживалось другой точки зрения по вопросу об открытии Проливов.

Тов. Молотов отвечает, что он не в праве претендовать на немедленное получение ответов на свои сегодняшние вопросы. С другой стороны, он не мог поставить этих вопросов ранее, так как не имел ответа итальянского правительства. Он подчеркивает, что позиция Италии представляет интерес для Советского Союза. Посол поймет, что нельзя удовлетвориться только теоретическим рассмотрением вопроса о Проливах. Тов. Молотов допускает, что у Италии нет сведений о позиции Турции, но он хотел бы быть информированным на этот счет. Вопрос обсуждался в определенных условиях и поэтому нельзя не затронуть современной обстановки. Как посол информирован, Германия намерена, в связи с усилениями военных действий Англии и Греции, двинуть свои войска через Болгарию в Грецию. Поэтому является законным, учитывая пакт о взаимопомощи между Англией и Турцией и нынешние греко-турецкие отношения, предположение, что военные действия могут распространиться на Черное море. Как Италия оценивает позицию Турции? Если итальянское правительство найдет возможным дать по этому поводу информацию, то т. Молотов просит его об этом информировать.

Посол отвечает, что он запросит по этому поводу Рим, и просит более подробно изложить, каким образом т. Молотов рассматривает возможность перенесения военных операций на Черное море.

Тов. Молотов говорит, что можно предположить, что в ответ на усиление Англией военных действий в Греции Германия осуществит свое намерение

366

послать войска в Грецию через Болгарию. Это представит некоторую опасность с точки зрения расширения сферы военных действий. Положение тогда обострится и вопрос о безопасности СССР станет более серьезным. Турция вряд ли останется в стороне от конфликта, т.к. она имеет пакт с Англией. Кроме того, Англия уже имеет базу для самолетов и подводных лодок на острове у входа в Проливы. Война будет перенесена на Черное море, а это, естественно, отразится на позиции Турции в вопросе о Проливах. Такое развитие событий не исключено ввиду связей между Турцией и Англией.

Посол благодарит т. Молотова за ответ и обещает немедленно сообщить в Рим о беседе.

Заканчивая беседу, т. Молотов обещает сообщить своим коллегам по правительству о беседе с послом.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 17, д. 208, л. 1—7.

666. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР ШАО ЛИЦЗЫ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

27 января 1941 г.

28 Секретно

После вопросов и ответов протокольного характера посол Шао Лицзы заявил, что сегодня он пришел с тем, чтобы поговорить по вопросу о новой 4-й армии. Посол сделал оговорку, что его беседа по этому вопросу не вызвана какими-нибудь специальными инструкциями от китайского правительства. 20 января 1941 года он получил телеграмму от центрального правительства с изложением причин возникновения конфликта. В этой же телеграмме ему предлагалось сообщить ее содержание правительству СССР, если со стороны последнего будет к этому вопросу проявлен соответствующий интерес. В ответ на указанную телеграмму он запросил о присылке подробной информации и поставил вопрос перед своим правительством, должен ли он сообщить правительству СССР о конфликте в порядке проявления инициативы. Вчера (27 января 1941 г.) утром он получил телеграмму от Чан Кайши, в которой последний сообщил о своей беседе с полпредом Панюшкиным и его разъяснении Панюшкину причин конфликта.

Перейдя к существу вопроса, Шао Лицзы заявил, что в телеграмме, полученной 20.01.41 г., говорилось, что разоружение новой 4-й армии является вопросом военной дисциплины, не имеет общеполитического характера и не вытекает из партийных соображений. Шао Лицзы, добавив, что об этом же говорил Чан Кайши Панюшкину, спросил, получена ли информация от полпреда в Китае об этой беседе.

Я ответил, что мы, конечно, имеем сведения об этой беседе. Далее я отметил, что наше правительство очень озабочено сообщениями относитель-

367

но разгрома 4-й армии и убийства значительного количества командного состава и рядовых бойцов. Озабоченность нашего правительства объясняется тем, что эти действия являются началом гражданской войны, которая может ослабить борьбу за независимость Китая. Я отметил, что сколько бы ни говорили, что это является конфликтом, связанным с чисто военной дисциплиной, что отсутствуют политические и партийные цели, но факты — вещь упрямая, а они говорят о разгроме и уничтожении армии, боровшейся против врага за независимость Китая. Именно это обстоятельство заставляет советское правительство быть озабоченным, так как такая внутренняя борьба может нанести большой ущерб освободительной борьбе Китая. Одновременно с фактической стороной дела в отношении 4-й армии нас интересует также, какие меры принимает китайское правительство в направлении не только сохранения, но и укрепления единого национального фронта, без которого Китай никак не сможет добиться победы. Я указал, что озабоченность советского правительства вытекает из сочувствия китайскому народу и его борьбе за свою независимость.

Затем я поставил китайскому послу следующие вопросы:

1. Какими силами располагала 4-я армия (количество бойцов и т.д.)?

2. Боролась ли 4-я армия против японского нашествия?

3. Относится ли конфликт между правительством и 4-й армией к последнему времени или же он тянется уже в течение долгого времени?

4. Снабжал ли центр 4-ю армию вооружением и деньгами или же эта армия была на особом положении, неодинаковом с другими армиями?

5. Как эти действия против 4-й армии будут восприняты Японией, США, Англией и др. странами, с одной стороны, и в самом Китае, с другой?

6. Какой отклик найдет разгром 4-й армии в рядах ванцзинвеевцев?

Отвечая на мои вопросы, Шао Лицзы заявил, что озабоченность правительства и общественных кругов СССР этим вопросом ему понятна. Это объясняется сочувствием к борьбе Китая, за что Китай очень благодарен. Об этом же говорил Чан Кайши с Панюшкиным.

О количестве 4-й армии Шао Лицзы точных данных не имеет; 4-я армия была составлена из оставшихся на юге Янцзы частей китайской Красной армии; при принятии решения о ее создании состав армии был зафиксирован в 2 дивизии по 6000 чел., но впоследствии 4-я армия расширилась, поэтому он не имеет сведений о ее составе.

По вопросу борьбы 4-й армии против Японии Шао Лицзы сказал, что она имеет несомненные заслуги, но от нее, ведшей партизанскую борьбу, нельзя было ожидать больших результатов.

Еще с 1939 года наблюдалось много трений между частями 4-й армии и частями войск председателя правительства провинции Цзянсу генерала Хан Дэцина и частями войск председателя правительства провинции Аньхуэй — генерала Ли Тиньсяна. Эти трения ставили центр в затруднительное положение, так как было трудно судить, кто прав и кто виноват, тем более, что трения происходили в прифронтовой полосе или в непосредственной близости фронта. Правительство хотело договориться с руководством 8-й и 4-й армий и в июле 1940 г. такая договоренность была достигнута. Для операций 8-й и 4-й армий были отведены провинции Хэбэй и Чахар и части Северного Шаньдуна и Сев. Шаньси. Состав 8-й армии был зафиксирован в 3 корпуса по 2 дивизии, а состав 4-й армии был определен в 2 дивизии. По указанию центрального правительства 4-я армия должна была быть переброшена на север Хуанхэ и подчи-

368

нена Чжу Дэ, являющемуся помощником начальника 2-й военной зоны; переброска 4-й армии в район действия 8-й армии одобрялась Фын Юйсяном, Бай Чунси, Ли Цзышэном и др., видевшими в этом предоставлении 4-й армии возможности проявить себя. Эта переброска 4-й армии одобрялась и теми, кто предполагал о возможности уничтожения коммунистов после окончания войны, т.к. концентрация коммунистических войск в одном месте и отведение им специального района устраняли эту опасность. Командование 8-й армии согласилось с июльскими предложениями, но со стороны Чжоу Эньлая были выдвинуты дополнительные требования, а именно:

1. В район, отводимый для операций 8-й и 4-й армий, включить юг Шаньдуна и часть Суйюани. Это требование центром было отклонено.

2. Сохранение партизанских отрядов. С этим требованием центр также не согласился, т.к. его принятие оставляло причины, вызывавшие трения.

В октябре 1940 г. правительство решило свои предложения провести в жизнь в порядке приказа — 19.Х. был издан приказ о том, чтобы соглашение от июля 1940 г. было осуществлено. Чжу Дэ сообщил о возможности выполнения и просил отсрочки, но 4-я армия не думала двигаться со своего места. В конце декабря 1940 г. 4-я армия двинулась на юг и напала на центральные войска, что повлекло возникновение конфликта.

В связи с заявлением Шао Лицзы о личном составе дивизий в 6000 чел., я поставил вопрос о количестве 8-й армии, на что посол сказал, что он этих данных не имеет, что их можно достать у главного советника при китайской армии.

По вопросу об отношении центра к 4-й армии и снабжении ее вооружением и деньгами Шао Лицзы ответил, что правительство, организуя 4-ю армию, заявляло, что оно будет снабжать ее, если та примет вид нормальной воинской единицы. Насколько он знает, 4-я армия снабжалась на месте.

Что касается отклика внутри и вне Китая на военные действия против 4-й армии, то Шао Лицзы сказал, что у него нет сведений о мнениях в США и Англии, но в Китае считают, что такое событие не должно бы иметь места, но если оно уже произошло, то все хотят, чтобы не допустить возникновения гражданской войны, не допустить междоусобицы. Чан Кайши во время своей беседы с Панюшкиным сказал, что если 8-я армия согласится на осуществление июльского соглашения, то разрешение остальных вопросов не представит трудностей. Многочисленные части 8-й армии должны быть переброшены на отведенные места, и при согласии на это 8-й армии Чан Кайши прибавит один корпус вместо 4-й армии.

Посол далее сказал, что он не имеет сведений о том, как воспринимаются сведения о разгроме 4-й армии в Японии, но он полагает, что Япония, наверное, радуется этому.

Мнение Ван Цзинвея^[35] будет таким же, как и мнение японцев, но не таким, как мнение китайцев.

Я сказал китайскому послу, что не хочу входить в детальное обсуждение всего этого вопроса, но в связи с последними словами посла я вспомнил, как Ленин нас учил, что если враг радуется какому-либо твоему поступку — это значит, что ты поступил неправильно. Мне кажется, что и в переводе на китайский язык эта мысль Ленина звучит неплохо.

Шао Лицзы сказал, что это, конечно, правильно и что он лично надеется, что правительство СССР не будет становиться на такую позицию, что будет избегать говорить и писать о внутренних делах Китая.

369

Советское правительство, став на позицию друга, будет выяснять интересующие его вопросы и помогать в укреплении единого фронта в Китае.

Я ответил китайскому послу, что, судя по беседе нашего полпреда с Чан Кайши, видно, что для нас не безразлично, каково положение в Китае. Я спросил посла, правильно ли я его понял, что он выразил пожелание, чтобы советское правительство говорило бы по вопросам внутренней политики Китая не стесняясь. На это [он] ответил, что мы являемся друзьями и откровенные высказывания желательны.

В дальнейшем я спросил посла, что достигается переброской 4-й армии или частей 8-й армии из одних районов, оккупированных японцами, в другие. Посол на это ответил, что устраняются трения между военными частями, подчиненными разным генералам.

Шао Лицзы спросил, есть ли у меня какие-либо вопросы. На это я ответил, что нас беспокоит опасность возникновения гражданской войны в Китае и что поэтому прошу его держать меня в курсе дел.

Китайский посол ответил, что будет меня информировать по всем интересующим меня вопросам.

Выяснив, что у посла других вопросов ко мне не имеется, я сказал ему, что, по имеющимся у нас сведениям, китайский консул во Владивостоке Бао И меньше всего заботится об интересах Китая и поэтому мы просим китайское правительство отозвать его и назначить консулом другое лицо, что будет на пользу и Китаю, и СССР.

Посол ответил, что доложит своему правительству, но просит сообщить ему об имеющихся компрометирующих консула материалах, чтобы можно было иметь представление об его действиях.

Я повторил, что Бао И работает во вред Китаю и СССР и желательно его возможно скорее отозвать и заменить другим.

Шао Лицзы спросил меня о размерах и характере работы китайского консульства во Владивостоке, на что я ему ответил, что ему должно быть об этом лучше известно.

На приеме присутствовал ответственный референт 1 -го Дальневосточного отдела т. Скворцов.

Лозовский

АВП РФ, ф. 0100, on. 25, п. 200, д. б, л. 1—7.

667. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ А. ИДЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому

29 января 1941 г.

Секретно

1) В соответствии с приглашением Идена (которое им было сделано при встрече в турецком посольстве 22 января), я посетил его сегодня и прежде всего поставил вопрос о пяти балтийских судах в Ирландии. Я рассказал ему

370

о вновь возникших затруднениях: экспредставители Латвии и Эстонии от имени безымянных «законных собственников» названных судов предъявили претензии на них в дублинский суд. Дублинский суд принял эти претензии к рассмотрению, и в результате пароходы, на которых мы собирались репатриировать балтийских моряков, задержаны впредь до окончания судебного дела. Положение создалось совершенно ненормальное. С одной стороны, британское правительство как будто бы решило отдать нам эти суда (меморандум Идена от 6 января), но, с другой стороны, на сцене появились балтийские дипломатические фантомы, продолжающие свое фиктивное существование исключительно лишь попустительством британского правительства, и своими действиями опрокидывают решения этого последнего. Как все это понимать? Готово ли британское правительство примириться с таким положением? Если готово, то не вправе ли мы будем заключить, что имеем здесь дело с рассчитанной игрой? Иден был явно задет моим последним замечанием и с чувством ответил, что он не сторонник макиавеллевских методов в политике. Далее Иден заявил, что до сих пор ему ничего не было известно о судебной акции латышей и эстонцев. Он спросил меня, когда они были предприняты. Я ответил, что мне об этой акции стало известно 21 января, т.е. 8 дней назад. Не скрывая своего раздражения, Иден бросил, что, очевидно, Северный департамент Ф.О.* (ведающий СССР) почему-то не поставил его в известность о новейшем обороте дела с пароходами. Я с полуусмешкой заметил: «Может быть потому, что Северный департамент как раз является сторонником макиавеллевских методов?» Иден обещал немедленно же выяснить вопрос и после того дать мне на него ответ. Потом он тут же спросил: «Но что мы могли бы сделать?» Я ответил, что при желании урегулировать возникшие затруднения не так трудно. Ничего особенно сложного от британского правительства не требуется. Я, например, совершенно уверен, что если бы Ф.О. дал латышам и эстонцам совет взять назад из дублинского суда свои претензии, они едва ли стали бы возражать. Иден внимательно посмотрел на меня еще раз, подумал и вновь заявил, что срочно обсудит этот вопрос со своими экспертами.

2) Далее я коснулся выступления Долтона 28 января в парламенте, в котором министр экономической войны обвинял СССР в том, что он импортирует из США различные товары в возмещение того количества этих же товаров собственного производства, которые он вывозит в Германию (хлопок, нефть, хлеб и т.д.). Я сказал, что выступление Долтона мне непонятно по двум причинам. Во-первых, СССР — нейтральная страна и, как таковая, имеет полное право торговать с обоими воюющими лагерями. Данная принципиальная точка зрения была неоднократно выражена нами в ряде дипломатических документов, и от нее мы не собираемся отступать. Во-вторых, даже по цифрам, приведенным Долтоном, количество импортируемых нами из США товаров настолько ничтожно, что просто удивляешься, зачем нужно было поднимать шум из-за такой безделицы. Я сослался при этом на вчерашнюю же реакцию на выступление Долтона со стороны американского министра иностранных дел Корделла Хэлла, который также подчеркнул незначительность советско-американской торговли. Дополнительно я разобрал цифры Долтона и оценил их практическое значение. Иден стал возражать, причем из его слов было видно, что выступление Долтона преследует главным образом демонстративные цели. Дело тут не

___________________
* Форин оффис — МИД Великобритании.

371

только в том, что мы импортируем из США определенное количество тех или иных товаров, сколько в том, что британское правительство вообще недовольно общей линией нашей торговой политики и хотело это так или иначе показать. Главный аргумент Идена был тот, что с Германией мы торгуем, а вот с Англией, несмотря на все усилия Криппса, мы торговать не хотим. Это, по мнению Идена, не является настоящим нейтралитетом. Раз советский нейтралитет оказывается односторонним, британское правительство естественно должно принимать возможные меры против экономического подкармливания Германии, с которой оно находится сейчас в состоянии тяжелой войны. Я стал возражать и указывать, что главным препятствием для развития советско-английской торговли является та неблагоприятная атмосфера, которая создана в отношениях между обеими странами балтийским вопросом. Иден не согласился с этим и сказал, что балтийский вопрос — одно дело, а торговля —другое дело. Оба правительства могли бы остаться пока при своих позициях по балтийскому вопросу, отложив разрешение последнего до более благоприятного момента, а тем временем заключить торговое соглашение, которое уже само по себе способствовало бы улучшению общей атмосферы в советско-английских отношениях. По существу, таким образом, Иден в противоположность тому, что он мне говорил 27 декабря*, вернулся к позиции, которую ранее занимал Галифакс. Мы довольно долго спорили с Иденом на данную тему и в конце концов каждый остался при своем.

3) Потом разговор перешел на текущие политические вопросы. Иден заявил, что в Африке дела англичан теперь «в порядке» и за Египет он больше не беспокоится. Но зато его очень смущает ситуация на Балканах. Иден опять говорил о систематической «инфильтрации» немцев в Болгарию и утверждал, что в Румынии уже имеется 10 германских дивизий. При этом количество немецких войск в Румынии все больше возрастает. Говоря о Балканах, Иден спросил меня, сохраняем ли мы нашу прежнюю позицию в отношении Балкан, как я охарактеризовал ее в разговоре с ним месяц назад. Я ответил, что наша позиция остается неизменной. Далее Иден спросил меня, может ли Турция в случае какой-либо опасности быть уверенной, что ей не грозят никакие неприятные сюрпризы со стороны СССР. Я ответил, что вопрос Идена мне кажется несколько странным. Ему должно быть известно, что наши отношения с Турцией носят дружественный характер и мы не собираемся менять этого характера. Иден выслушал мой ответ с видимым облегчением и затем сказал: «Если бы Турция подверглась нападению, моим желанием было бы, чтобы СССР в отношении Турции практиковал ту же политику «невмешательства», какую он практиковал в отношении Испании. Может быть, я желаю слишком многого, но во всяком случае это то, чего я желал бы». Я ответил, что сейчас трудно сказать, какую позицию заняло бы советское правительство в том гипотетическом случае, о котором говорит Иден. Это зависело бы от многих таких обстоятельств, которые сейчас заранее трудно учесть.

4) В ходе разговора был затронут вопрос о Скандинавии и Финляндии. Ничего особенно интересного по этому вопросу Иден не сказал, но я, воспользовавшись случаем, спросил его, зачем приезжал в Лондон финский представитель Рамсей, связанный как будто бы с никелевой концессией в Петсамо^[116]. Иден ответил, что ему по этому поводу ничего не известно, но обещал проинформироваться и потом к нему вернуться.

___________________
* См. док. 614.

372

5) Когда я уже уходил, Иден просил меня передать т. Молотову его личную просьбу как-либо урегулировать вопрос о возможности для Криппса видеться с ним. Ненормально положение, говорил Иден, когда посол такой державы, как Великобритания, лишен возможности свободно встречаться и разговаривать с руководителем внешней политики СССР, в особенности ненормально, когда наряду с этим т. Молотов часто принимает послов Германии, Италии и т.д. Такое положение тяжело для посла, но затрагивает также престиж и достоинство той державы, которую посол представляет*. Иден выражал надежду, что т. Молотов учтет его просьбу, примет Криппса в самом ближайшем будущем для беседы и тем самым будет ликвидирован неприятный инцидент, который сильно затрагивает многочисленные самолюбия в Лондоне. В ответ я заявил, что т. Молотов является не только народным комиссаром иностранных дел, но также и председателем Совнаркома. Больше того, в первую очередь он является председателем Совнаркома и уже во вторую очередь — народным комиссаром иностранных дел. Естественно, что нагрузка у т. Молотова громадная и ему трудно принимать иностранных послов так часто, как это делал бы человек, несущий обязанности только народного комиссара иностранных дел. Данное обстоятельство необходимо учитывать. Ведь если взять, например, меня — я вообще с Черчиллем беседовал только один раз с момента его назначения премьер-министром в начале июля прошлого года**, т.е. почти 7 месяцев назад. Я, однако, не поднимаю по этому поводу никакого шума. Иден возразил, что Черчилль не является по совместительству министром иностранных дел и что, стало быть, ему нет надобности более или менее регулярно видеть иностранных послов. Я согласился с этим замечанием Идена, но прибавил, что, в то время как я видел за 7 месяцев Черчилля только один раз, Криппс видел за тот же период времени т. Молотова несколько раз. Стало быть, особых оснований для жалоб нет. Тем не менее я обещал Идену передать его просьбу т. Молотову.

И. Майский

АВП РФ, ф. 069, on. 25, п. 71, д. 6, л. 19—23.

668. БЕСЕДА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ С.С. МИХАЙЛОВА С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ФРАНЦИИ В РУМЫНИИ А. ШПИЦМЮЛЛЕРОМ

1 февраля 1941 г.

Секретно

1 февраля 1941 г. я посетил французского поверенного в делах советника Шпицмюллера.

Заговорив со мной о работе миссии, Шпицмюллер заметил, что румынское правительство прибегло недавно к оригинальному шагу: обратилось ко всем военным атташе с уведомлением о том, что их выезд за пределы Буха-

___________________
* См. док. 651.
** См. док. 244.

373

реста возможен только с разрешения военных властей. Когда военные атташе, возмущенные подобной мерой, стали протестовать, генеральный штаб, вызывая их поодиночке, пустился в уверения, что это постановление не относится к данному атташе, а лишь ко всем другим его коллегам.

Таким образом, получился полный конфуз для генерального штаба, т.к. многие из военных атташе прямо заявили, что если их лишают свободы передвижения, то это равносильно приглашению покинуть страну. Насколько известно Шпицмюллеру, генеральный штаб до сих пор не принял никакого решения по этому вопросу, очевидно, из-за необходимости согласовать свой ответ с немецким командованием.

По вопросу о численности немецких войск в Румынии Шпицмюллер сообщил, что, по его последним сведениям, количество немецких войск в Румынии равняется 15 дивизиям, из которых 4 дивизии расположены по Дунаю, на румыно-болгарской границе, 3 дивизии — в Добрудже, 3 — в Банате, около 2 — в Молдавии и около трех — в центре страны, в районе нефтяных месторождений.

Прибытие немецких войск продолжается. Немцы, очевидно, сейчас не выступят с таким количеством и будут ждать того времени, когда они будут располагать 20—25 дивизиями, чего нужно ожидать к концу февраля.

По мнению Шпицмюллера, немцы имеют своей первой непосредственной задачей захват Проливов, хотя имеется и противоположная версия, что немцы пройдут через Югославию на Салоники, чтобы не задевать интересы Советского Союза и не вызывать в нем никакого беспокойства. Вполне вероятно также и то, что немцы сами еще не приняли окончательного решения и решат вопрос о том, каким путем им двигаться, в самый последний момент.

Шпицмюллер сообщил, что, по надежным сведениям, которые он имеет, в Болгарии нет немецких войск, но имеется некоторое количество военных специалистов в гражданском платье. О позиции Болгарии Шпицмюллер сказал, что ее согласие на проход немецких войск не подлежит сомнению, хотя это согласие будет дано лишь только под давлением непреодолимых обстоятельств.

Позиция и Югославии,- и Турции для Шпицмюллера менее ясна, но, во всяком случае, даже сопротивление со стороны этих стран не заставит немцев отказаться от своих намерений.

Шпицмюллер придерживается того мнения, что немцы все время имеют в виду нападение на Советский Союз с целью отторжения Украины и все то, что они до сих пор делали и делают, является только подготовительным этапом к осуществлению их замысла^[218].

Шпицмюллер рассказал, что ему приходилось не меньше 20 раз слышать от немцев утверждение о том, что, обеспечив себя на Западе, Германия после победы над Англией и имея в своих руках всю Европу, приступит к осуществлению своего плана: захватить Украину и Кавказ.

На выраженное мною сомнение в этом Шпицмюллер ответил, что он просто передает только то, что ему приходилось слышать, не вдаваясь в оценку того или иного мнения.

По поводу последних событий в Румынии Шпицмюллер рассказал, что дело обстояло следующим образом.

Фабрициус* знал о подготовляющемся восстании и о стремлении леги-

___________________
* Фабрициус, Вильгельм — посланник Германии в Румынии.

374

онеров забрать всю государственную власть в свои руки, но не предпринимал ничего и не высказывался против этого, надеясь, что, дав легионерам полную свободу действий, можно будет добиться полного устранения в Румынии всех тех элементов, которые могли бы быть вредны для Германии. Он рассчитывал, что в любой момент, если бы анархия зашла слишком далеко, немецкие войска могли бы навести порядок в стране.

Но Нейбахер*, будучи также осведомленным об этом, как и Фабрициус, придерживался совершенно другой точки зрения, полагая, что дать свободу легионерам — это означало бы полную дезорганизацию экономики Румынии, причем Румыния превратилась бы из источника снабжения Германии в весьма обременительный привесок к германской экономике и на восстановление нарушенного народного хозяйства потребовалось бы положить много труда, средств и времени.

Таким образом, он не мог добиться того, чтобы Фабрициус признал его правоту. Нейбахер съездил к Гитлеру и убедил его в той опасности, которую представляет для румынской экономики развязывание легионерского движения.

После этого Антонеску получил при своей поездке к Гитлеру^[219] соответствующие инструкции и после своего возвращения издал пресловутый декрет об устранении института комиссаров по румынизации, из-за которого разгорелся уже вооруженный конфликт, поводом для которого явилось счастливо совпавшее с этими событиями убийство немецкого майора.

По мнению Шпицмюллера, в немецкой миссии есть все же очень много людей, которые разделяли взгляды Фабрициуса и очень покровительствуют легионерам. Хория Сима и его сообщники до сих пор не обнаружены только потому, что их укрывают немцы.

Немцам нужно иметь Хорию Симу и вообще всех легионеров в стране «на всякий случай», когда, может быть, и правительство Антонеску перестанет быть угодным для немецких целей.

Киллингер тоже сочувствует легионерам, но вынужден соглашаться на применение к легионерам довольно крутых мер, т.к. мнение Гитлера, продиктованное экономическими соображениями, именно таково.

Шпицмюллер упомянул, что в германской миссии самым большим покровителем легионеров (после Фабрициуса) является полковник Герстенберг, который отсоветовал Хории Симе ехать к Гитлеру вместе с Антонеску, как первоначально предполагалось.

По мнению Шпицмюллера, Герстенберг был даже подстрекателем активного выступления легионеров и, без всякого сомнения, инициатор укрытий Хории Симы от преследования генерала Антонеску.

Шпицмюллер полагает, что ген[ерал] Антонеску под давлением немцев не откажется от легионерского движения, правда, в упорядоченной и дисциплинированной форме, но это уже будет только иллюзия — легионерской Румынии при генерале Антонеску не будет.

Шпицмюллер мне никаких вопросов не задавал.

Михайлов

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 5, л. 50—53.

___________________
* Нейбахер, Герман — уполномоченный Германии по экономическим вопросам на Балканах.

375

669. БЕСЕДА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ГРЕЦИЯ А.И. ЛАЗАРЕВА С ВИЦЕ-МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГРЕЦИИ Н. МАВРУДИСОМ

Разослано: т. Молотову, Генсекретариат

1 февраля 1941 г.

Секретно

Сегодня я посетил Маврудиса, чтобы передать через него греческому правительству соболезнование советского правительства по поводу смерти Метаксаса.

В ответ на соболезнование Маврудис рассыпался в благодарностях по адресу советского правительства за те теплые чувства, которые оно питает к Греции. Он сказал, что с большим вниманием следит за высказываниями советской прессы относительно войны Греции с Италией и его радует объективность суждений нашей прессы о ходе военных действий.

Далее Маврудис заявил, что греческий народ бесконечно благодарен Советскому Союзу за то, что советское правительство не разрешило Германии перенести очаг войны на Балканы. Заявив это, Маврудис вопросительно посмотрел на меня, ожидая, очевидно, что я выскажу свою точку зрения по этому вопросу. Я от беседы на эту тему уклонился и попросил министра вспомнить нашу последнюю встречу, во время которой он ориентировал меня об отношениях Греции с Англией и окружающими странами. В связи с этим просил рассказать, есть ли какие-нибудь существенные изменения в отношениях Греции с Турцией, Болгарией, Югославией.

Маврудис ответил, что, по его мнению, за время греко-итальянской войны отношения Греции с соседями еще более улучшились, в частности он имеет в виду греко-болгарские отношения. Болгария ведет сейчас по отношению к Греции более лояльную политику, чем это было 3 месяца тому назад.

Касаясь далее оценки военных операций против Италии, Маврудис подтвердил успешность этих операций и считает, что, если ничто не помешает, Греция в течение примерно года совершенно очистит Албанию от итальянских войск.

Лазарев

АВП РФ, ф. 084, on. 22, п. 132, д. 5, л. 29—30.

670. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

1 февраля 1941 г.

Секретно

В ответ на приглашение т. Молотова посетить его Криппс явился в сопровождении Дэнлопа.

Тов. Молотов заявил, что, вызывая Криппса, он должен выразить ему свое

376

удивление по поводу заявления, сделанного Иденом в беседе с т. Майским*. Как, наверное, известно Криппсу, Иден сказал т. Майскому, что создалось неудобное положение в связи с тем, что Криппс долгое время не был у т. Молотова. Тов. Молотов указал Криппсу, что, являясь пред[седателем] Совета Народных Комиссаров, он должен уделять внимание вопросам не только внешней, но и многочисленным вопросам внутренней политики страны. Во многих случаях, не имея физической возможности и не будучи обязанным принимать послов и разрешать вопросы, возникающие по линии Наркоминдела, заявил т. Молотов, он поручает рассмотрение этих вопросов своим заместителям по Наркоминделу. Такое положение вещей не вызывало никаких ненормальностей и недоразумений. Тов. Молотов выразил пожелание, чтобы Иден и Криппс учли это его заявление.

Криппс, коснувшись того, как он долгое время добивался свидания с т. Молотовым, заявил, что ему необходимо было иметь свидание лично с т. Молотовым для того, чтобы обсудить вопросы, которые британское правительство считало весьма важными и о которых оно заявило в меморандуме от 22 октября**. Криппс отметил, что эти вопросы являлись наиболее важными среди тех, которые он ставил после своего приезда в Москву.

Без большого на то желания со своей стороны, продолжал Криппс, он начал переговоры с т.Вышинским. В процессе переговоров выяснилось, что т.Вышинский не мог и якобы отказался вообще обсуждать политические вопросы, ограничился лишь редактированием отдельных параграфов меморандума.

На это заявление Криппса т. Молотов возразил, что функции т. Вышинского не ограничены редактированием документа. Что же касается политических вопросов, то даже он сам, заявил т. Молотов, не мог бы сразу дать ответ, не посоветовавшись со своим правительством.

Криппс снова стал говорить, что он не мог получить ответа сов[етского] прав[ительства] на меморандум и что т.Микоян ему не ответил на его торговые предложения, сделанные им 19 октября и подтвержденные письмом от 9 ноября. В результате ослабления контакта между ним и т. Молотовым Криппс не мог информировать свое правительство о мероприятиях советского правительства, свидетельствующих о его желании улучшить советско-английские отношения. В конце концов Криппс предложил сначала выработать условия улучшения отношений в общей форме, чтобы на этой основе разрешить отдельные частные вопросы.

В ответ на это т. Молотов заявил, что Криппсу известно положительное отношение советского правительства к его назначению в Москву, о чем сам т. Молотов упоминал, выступая на сессии Верховного Совета. Однако ожидания советского правительства улучшения отношений с Англией отнюдь не оправдались. Наоборот, в то время, как со стороны СССР не было сделано никаких недружественных шагов по отношению к Англии, последняя предприняла ряд новых недружественных актов по отношению к СССР в 1940 году, что не свидетельствовало о желании британского правительства улучшить отношения между обеими странами. Тов. Молотов привел пример

___________________
* См. док. 667.
** См. док. 460.

377

с прибалтами (золото, суда и др.) и сравнил отношение к этому вопросу Англии и Швеции, с которой у Советского Союза не было никаких недоразумений. Не свидетельствует о желании улучшения отношений и документ, врученный Криппсом т. Вышинскому.

Далее т. Молотов заявил, что высказанная т. Вышинским 11 ноября* личная точка зрения о том, что предложения, содержащиеся в британском меморандуме, не могут служить базой для урегулирования советско-английских отношений, была одобрена советским правительством. Тов.Молотов добавил, что этот факт свидетельствует также о том, что Криппс не прав, когда он заявляет, что будто бы т. Вышинский отказывался обсудить политические вопросы. Тов. Молотов не согласился с предложением Криппса выработать сначала условия улучшения отношений в какой-то общей форме, указав, что это ни к чему хорошему не приведет, так как английское правительство не хочет считаться с интересами Советского Союза и нагромождает все больше недружественных актов в отношении СССР. Кроме того, не по вине СССР, а по вине Англии мы не можем договориться по второстепенным вопросам. Тов. Молотов указал также, что его удивляет положение, которое не раз создавалось во время политических переговоров между СССР и Англией. Как в 1939 году при переговорах, которые т. Молотов вел с послами Франции и Англии, так и при последних предложениях английское правительство выражало желание держать переговоры в секрете, но в обоих случаях содержание переговоров быстро становилось достоянием английской прессы. В результате от секретности переговоров ничего не осталось, и это происходило не по вине советского правительства.

Криппс попытался объяснить, что в случае с британским меморандумом рассекречивание произошло из советского полпредства. Как ему известно, о переговорах в Москве в известность был поставлен только лишь один Майский. Однако, заявил Криппс, согласно полученной им информации, будто бы представитель ТАСС — Ротштейн явился в министерство экономической войны и подробно изложил содержание английских предложений.

Тов. Молотов ответил, что о заявлении Ротштейна ему ничего неизвестно, а полпредство не могло ничего рассекретить, ибо из-за затруднений с диппочтой советское правительство вообще не сообщило полпреду подробностей предложений английского правительства.

К замечанию Криппса о работе враждебных элементов т. Молотов добавил, что указанное им рассекречивание делается кем-то для того, чтобы эксплуатировать это в интересах порчи отношений Советского Союза с другими странами.

На заявление Криппса, что отношения между обеими странами должны быть основаны не на временном соглашении военного периода, а на более прочной основе, дающей возможность улучшения дружественных отношений, т. Молотов заявил, что в этом заинтересованы обе страны, но накопление количества недружественных актов по отношению к СССР со стороны Англии не свидетельствует о желании английского правительства улучшить отношения между нашими странами. Об этом свидетельствует как опыт 1939 года, так и опыт 1940 года.

___________________
* См. док. 503.

378

На это Криппс заявил, что он понял т. Молотова в том смысле, что улучшение англо-советских отношений должно начинаться с разрешения отдельных актуальных вопросов.

Тов. Молотов подтвердил мысль, высказанную Криппсом.

Записал Потрубач

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 8, д. 81, л. 2—5.

671. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН М.Е. ФИЛИМОНОВА С ГЕНЕРАЛЬНЫМ ДИРЕКТОРОМ МИД ИРАНА X. СЕЙЯХОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

2 февраля 1941 г.

Секретно

Хотя и несколько необычно для ответственных иранских чиновников сдерживать свое слово и посещать полпредство, Сейях 2 февраля, позвонив из МИДа, просил принять его на чашку чая, при этом он обещал дать мне ответы по поставленным мной перед ним вопросам «Иранрыбы» и реализации советской литературы в Иране.

Получив подтверждение моего приглашения, Сейях вечером был принят в полпредстве.

Новые правила рыболовства

Сейях сообщил, что министерство финансов действительно самостоятельно внесло в совет министров на пролонгирование старые правила рыболовства. Министерство финансов, говорит Сейях, не получив от правления компании «Иранрыба» каких-либо разъяснений, изменений или проекта новых правил рыболовства, единогласно принятых на заседании правления к сроку окончания старых правил, в соответствии с 3 статьей пункта «в» рыболовного соглашения внесло на рассмотрение совета министров старые правила рыболовства. Сейях говорит, что поскольку правление компании к моменту окончания действия старых правил рыболовства ничего не внесло, то министерство финансов, на обязанности которого лежит наблюдение за своевременным оформлением деталей соглашений, не могло допустить, чтобы компания «Иранрыба» осталась совершенно без каких-либо правил. Фактически получалось, что старым правилам рыболовства срок действия кончался, а новых правил директор Митюхин не предложил. Чтобы не оставлять компанию совсем без правил рыболовства, министерство финансов внесло на пролонгацию в совет министров старые правила рыболовства. В данное же время проект новых правил рыболовства, предложенный директором-распорядителем компании Митюхиным, не нашел полного одобрения на заседании правления компании. Иранская часть правления не сочла возможным принять три или четыре пункта из проекта, предложенного директором-распорядителем Митюхиным. При согласии советской и иранской частей правления правление «Иранрыбы» все в целом согласилось принять проект новых

379

правил рыболовства, за исключением 3—4 пунктов. После этого правление направило в министерство финансов проект новых правил рыболовства, считающийся согласованным на правлении. Однако иранская часть правления не приняла 3—4 пункта. Теперь полпредство внесло предложение, чтобы совет министров рассмотрел и утвердил новые правила рыболовства, предложенные директором-распорядителем Митюхиным, но не полностью принятые правлением.

В соответствии со статьей 5 рыболовного соглашения и обмена нотами от 1.Х. 1927 года* с содержанием в развитие ст. 10 этого соглашения ни один документ не считается действительным, если по нему не достигнуто обоюдного соглашения советской и иранской сторон**. Таким образом, правила рыболовства, предложенные директором-распорядителем Митюхиным, одобренные не по всем пунктам иранской стороной, не могут считаться документом, исходящим от правления компании «Иранрыба», а в соответствии с этим совет министров не может их рассматривать и тем более утверждать.

Я возразил Сейяху, указав, что иранская сторона, в том числе и Мансур, открыто признает свою заинтересованность в увеличении рентабельности компании. Новые правила рыболовства, предложенные директором-распорядителем т. Митюхиным, предусматривают заинтересованность советской и иранской сторон. Они создают предпосылки для увеличения продукции «Иранрыбы». Таким образом, иранская часть правления компании, министерство финансов и МИД, говоря о своей заинтересованности в увеличении продукции, должны были бы предпринять все шаги к тому, чтобы были приняты и утверждены полностью и в целом новые правила рыболовства, предложенные директором-распорядителем т. Митюхиным. МИД, также будучи заинтересован в увеличении продукции компании, не вправе отказываться рассмотреть и обеспечить принятие несогласованных на заседании правления 3—4 пунктов. Наконец, несогласованные пункты могут быть предметом обсуждения в дипломатическом порядке, поскольку они могут существенно влиять на увеличение продукции компании.

С моим разъяснением Сейях согласился и обещал более детально ознакомиться с новыми правилами рыболовства.

Мной было обращено внимание Сейяха на то, чтобы иранская сторона, высказывая свою заинтересованность в увеличении продукции компании, принимала для обеспечения этого намерения более решительные и эффективные мероприятия. Мной было указано, что новые правила рыболовства вводят запрещение хищнического и контрабандного лова частными ловцами рыбы в водах, арендуемых компанией. МИД должен понять, наконец, что полицейский режим, созданный на промыслах «Иранрыбы», естественно, не обеспечивает, а, наоборот, ухудшает производство добычи рыбы. Порча телефонной линии, связывающей правление с отдельными промыслами, не могла произойти случайным образом. Объяснение, что несколько телефонных столбов и 1,5 км провода были унесены бурей, не заслуживает ни внимания, ни уважения. Иранцы, признав это, в результате признали, что действительно имел [место] случай злоумышленного разрушения телефонной линии.

К слову, повторив случаи, имевшие место с шофером т. Козыриным, ученицей т. Рамодиной, курьерами охраны тт. Смирновым и Бавриным, же-

* См. Документы... — Т.Х. — Док. 226.
** Так в оригинале.

380

ной вице-консула в Пехлеви и др., я обратил внимание Сейяха, что все это в Иране в основном делается безнаказанно и этим самым создается повод возможных в последующем преступлений должностных иранских лиц в отношении советских граждан.

Сейях, сославшись на свою неосведомленность об указанных мною случаях, сказал, что он вообще не понимает, почему это имело место с советскими гражданами. Перед его поездкой в Москву шах дал категорический и безапелляционный приказ исключительно бдительно охранять полпреда и других ответственных наших работников. Это знает министерство внутренних дел и вся иранская полиция. В предположительном смысле Сейях сказал, что представители иранских властей, замешанные в вышеупомянутых мной фактах, вероятно, просто не были осведомлены о приказе шаха.

Я ответил, что все равно это не оправдывает и не может служить оправданием военно-полицейского произвола в отношении советских граждан.

Реализация советской литературы

Сейях сообщил, что 2 февраля Мансур в ответ на вопрос Сейяха по моей просьбе о возможностях реализации советской литературы в Иране ответил, что этим вопросом по его поручению занимается Васиги, который в настоящее время болен.

Продолжение «откровений» Сейяха

Вданное время Сейях старался показать себя совершенно другим, чем мы его знали в МИДе до сих пор.

Сейях вновь повторил, что Аалям допустил исключительно грубую в дипломатической практике ошибку. Ошибка заключается в том, что Аалям слишком поторопился и неправильно выбрал момент посылки дипломата с целью рассеять плохие впечатления в Москве об Иране. Аалям не посчитался и не послушался Сейяха. Сейях будто предлагал и настаивал, что момент поездки делегатов на железнодорожную конференцию неправильно было считать подходящим для рассеивания впечатлений, неблагоприятно созданных в Москве об Иране. Аалям упорно и долго доказывал свою правоту и, использовав свою приближенность к шаху, настоял, чтобы в качестве председателя иранской делегации для вышеупомянутых целей выехал именно Сейях. После большого спора с Сейяхом, Аалям сумел повлиять и внушить шаху необходимость проведения в жизнь предложения Ааляма. С ним шах согласился. Вслед за тем Сейях, вызванный к шаху, у последнего оробел и, уже не возражая, согласился ехать в Москву в качестве иранского дипломата. Сейях говорит, что он заранее представлял себе, что ему не удастся рассеять плохое впечатление в Москве об Иране. Однако аудиенция у шаха для него была окончательной инстанцией, и он дал согласие шаху. Вслед за этой «согласованностью» созванный совет министров со специальной повесткой дня о рассмотрении вопроса поездки Сейяха в Москву без прений и возражений одобрил предложение шаха, а вместе с ним и предложение Ааляма. Сейях говорит, что ему ничего не оставалось другого, как только будто вопреки своему желанию отправиться в Москву и еще раз попытать счастья.

Рассматривая тот период в общем виде, Сейях говорит, что Москва была занята своими делами, а именно: оканчивались кампании польская, затем финляндская, затем Прибалтики и начиналась кампания с Румынией. В это

381

же время Москва, будучи занятой своими вопросами на фоне общего международного положения, естественно, не забывала о «Белых книгах» и перелете самолетов. Сейях говорит, что заявление т. Молотова о «Белых книгах» и перелете самолетов он слышал лично, так как присутствовал на VII сессии Верховного Совета СССР*. Это еще больше внушило ему мнение об ошибочности предложения Ааляма и правоте Сейяха, что иранским правительством исключительно неудачно был выбран момент посылки Сейяха в Москву для рассеивания плохих впечатлений в Москве об Иране. Сейях говорит, что Москва — не Тегеран, и если полпреда после первого звонка принимает премьер-министр Мансур, то в Москве Сейяху не представилось возможности получить аудиенцию даже у заместителя наркома иностранных дел. Об этом Сейях предупреждал Ааляма. Аалям же, возражая, говорил, что Сейях должен был в Москве найти подходящий и удобный момент для выполнения поставленной иранским правительством перед Сейяхом задачи. Сейяху не пришлось в Москве видеться с наркомом иностранных дел или его заместителями. Таким образом, мечты шаха и иранского правительства не сбылись. Сейяху не удалось достичь успеха, и за все это в итоге Аалям получил отставку, а дипломатическая карьера Сейяха оказалась подмоченной.

По мнению Сейяха, Аалям большой оптимист. Аалям считал, что на этот раз Москва будет так же сговорчива, как это было при заключении торгового договора, переговоры по которому были поручены председателю иранской делегации на VI противосаранчевой конференции дипломату Сейяху. Перед поездкой на VI противосаранчевую конференцию шах, по предложению Ааляма, указал Сейяху на необходимость изыскания возможностей в Москве для заключения торгового договора. Шах был крайне недоволен результатами поездки торговой делегации, возглавляемой Васиги. Тогда шах считал, что Ирану без торговли с СССР будет очень трудно. Подходящий момент в Москве был найден, торговый договор заключен, и Аалям торжествовал.

Затем в беседе был затронут вопрос о причинах отставки бывших премьер-министра Дафтари и министра внутренних дел Хекмета. Сейях говорит, что в июне 1940 года в Иране циркулировали самые невероятные слухи. Иран был наполнен слухами о том, что в самое ближайшее время СССР должен напасть на Иран. Тогда говорили, что СССР будто уже предъявил требование иранскому правительству о необходимости получения на иранской территории аэродромов в пользу СССР, устройства казарм, ввода советских войск в Иран. Усиленно циркулировали слухи, что СССР в самое ближайшее время предъявит ультиматум иранскому правительству и в итоге вооруженной силой захватит в свою пользу всю северную часть Ирана. Тогда говорили, что шах должен был бы уже попрощаться с иранским Азербайджаном. Шах, действительно, боялся нападения со стороны СССР и особенно испугался после того, когда ему донесли о всех упомянутых выше слухах. Чаша терпения шаха переполнилась особенно в июне месяце, когда донесли шаху, что некий иранский невозвращенец Шахрок, выступая в качестве диктора, заявил по радио из Берлина о том, что люди Востока, верящие англичанам и не противодействующие английской пропаганде, очень скоро будут вынуждены бежать со своей земли, едва успев захватить своих детей. Упоминалось, что люди Востока не успеют захватить с собой своих вещей и капиталов в связи с тем, что удар по их земле произойдет внезапно. Хотя Шахрок и не

___________________
* См. Известия. — 1940. — 2 августа.

382

употребил слова «Иран», однако под впечатлением циркулировавших в Иране самых разнообразных слухов об угрозе нападения со стороны СССР ответственные иранские деятели понимали, что речь шла именно об угрозе Ирану со стороны СССР, и они эту мысль настойчиво внушали и внушают шаху.

Далее Сейях говорит, что к этому же моменту шаху стало известно о том, что брат Матина Дафтари оказался замешанным в продаже иранских национальных паспортов в Берлине. Это обстоятельство вызвало у шаха сильное подозрение к бывшему премьеру Матину Дафтари.

Министра внутренних дел Хекмета шах вообще не особенно любил, однако и его также заподозрил, особенно после того, как Хекмет приехал из Швейцарии, куда он ездил лечить свое лицо и глаз. Сейях говорит, что вообще Хекмет также замешан в каком-то темном деле, как и брат Дафтари.

Сейях не отрицает, но, наоборот, признает и подтверждает, что все слухи об угрозе со стороны СССР Ирану были вымышленными и пущены с целью вызвать осложнения в Иране. Он говорит, что, действительно, ни наркоминдел, ни полпредство в Тегеране не давали и тени намека о каких-либо ультимативных требованиях Советского Союза к иранскому правительству.

На мою реплику, кого именно имеет в виду Сейях, говоря, что слухи были распущены в Иране с целью вызвать осложнения в стране, Сейях, помявшись, сказал, что это дело было исключительно рук немцев. Он говорит, что немцы, которым нужно отдать справедливость, «работают» не на шутку и неспроста. Они сами выдумывали различные слухи и, возможно, все это делали в соответствии с указаниями из Берлина.

Подозрительность шаха в отношении Матина Дафтари усугублялась еще и тем обстоятельством, что в иранских кругах про Матина Дафтари говорили как про министра, прогермански настроенного. Поскольку все эти обстоятельства совпали, шах дал срочный приказ о немедленном аресте семьи Дафтари, в том числе и Матина Дафтари, и приказал 26.VI. 1940 года опубликовать указ об отставке кабинета министров. При производстве следствия пока, говорит Сейях, выяснилось, что Матин Дафтари не имеет причастности к делу своего брата, и поэтому по приказу шаха Матин Дафтари был выпущен на свободу. Ему была предоставлена возможность проживания в Тегеране, заниматься педагогической деятельностью по юридическим наукам в Тегеранском университете.

На мою реплику, что в Иране ходили слухи о подготовлявшемся правительственном перевороте, Сейях ответил, что, действительно, такие слухи были, но он не подтверждает, что мог бы подготовляться противошахский переворот, так как в Иране, по его сведениям, не имеется какого-либо руководящего заговорщического центра, который мог бы принять на себя руководство по выполнению поставленной задачи. Но Сейях признает, если бы вовремя не предупредить нараставшие события, то чрезмерные слухи о нападении СССР на Иран могли бы создать и ускорить предпосылку для народных волнений в Иране.

Вслед за отставкой Дафтари и Хекмета шах 29.VI. 1940 года произнес свою речь в присутствии всех членов правительства, редакторов газет и другой иранской знати. Поскольку шах действительно боялся нападения СССР на Иран и его боязнь усиливалась чрезмерно циркулировавшими слухами в июне, то шахом была подготовлена речь специально для отражения момента, созданного в середине лета. Сейях говорит, что выражение в

383

речи шаха «подготовка населения к более тяжелым дням» есть не что иное, как прямо высказанная мысль, предупреждающая население о предстоящем в ближайшее время нападении СССР на Иран. Шах высказал неудовлетворение работой Дафтари и Хекмета. В основном он имел в виду, что Дафтари и Хекмет в тот сложный момент для Ирана не смогли и не справились с поставленными перед ними задачами воспитания населения в духе преданности шаху. Шах предложил пропагандировать его идеи через иранскую печать и радио.

Затем в беседе мы коснулись вопроса приезда почти всего состава кабинета министров и особенно неожиданного приезда премьер-министра Мансура 23.VII.1940 года в полпредство в Зергенде перед отъездом иранской делегации на железнодорожную конференцию в Москву. Сейях говорит, что после того, как шах под влиянием Ааляма предложил Сейяху поехать в Москву и это было одобрено советом министров, почти вслед за этим премьер-министр Мансур имел продолжительную и личную аудиенцию у шаха. Ссылаясь будто на неосведомленность о разговоре Мансура с шахом, Сейях говорит, что идея Ааляма посылки Сейяха в Москву в тот момент торжествовала. Мансур получил указание от шаха непременно присутствовать в полпредстве в Зергенде. Сейях подтверждает, что Мансур, как и некоторые другие министры, присутствовавшие в Зергенде, явились по приказанию шаха в полпредство, причем неожиданно даже для них самих.

Таким образом, иранская правящая верхушка решила использовать момент отъезда иранской делегации в Москву. На следующий день иранская печать широко оповестила иранское население о визите премьер-министра Мансура и всего состава министров в полпредство в Зергенде.

На мою реплику, что удерживало Мансура, Ааляма и Сейяха дать нам ответ, предполагают ли иранцы поставить какие-либо дополнительные вопросы в Москве, Сейях ответил, что в задачу иранской делегации на железнодорожную конференцию не входило никаких других обязанностей, кроме как только заниматься рассмотрением вопросов повестки дня железнодорожной конференции. Что касается идеи, навязанной Аалямом и скрепленной иранским правительством, постараться развеять плохое впечатление Москвы об Иране, то эта задача ставилась непосредственно перед Сейяхом, как задача, которую он должен был выполнить под предлогом по пути при поездке в Москву*. Сейях высказывал неудовлетворение тем, что напрасно Аалям не пытался заговорить с полпредом на тему о рассеивании впечатлений в Москве. По его мнению, такую же задачу надо было поставить перед Саедом в Москве. Параллельное ведение переговоров в Москве и Тегеране с последующим приездом Сейяха, но не в тот период, когда он вынужденно выехал в Москву, а в удачно выбранный момент, возможно, могли бы сыграть большую роль в пользу Ирана.

Я резко возразил Сейяху, сказав, что напрасно иранцы и он, Сейях, допускают мысль, что как полпредство, так и аппарат НКИД им удалось бы использовать в свою пользу — в пользу реабилитации Ирана. Всей мировой общественности известно неопровержимое содержание материалов «Белых книг» и факт перелета самолетов с иранской на советскую территорию. Иранцы не должны забывать, что эти самолеты полетели на советскую территорию вслед за подписанием между СССР и Ираном торгового договора

___________________
* Так в оригинале.

384

25 марта 1940 года, вслед за произнесенным политическим докладом главы советского правительства т. Молотова 29 марта 1940 года. Они полетели 30 марта 1940 года.

Тов. Молотов в своем докладе, сделанном на VII сессии Верховного Совета СССР 1 августа 1940 года, останавливал внимание не только депутатов и всего советского населения, но он останавливал внимание всей мировой общественности, что со стороны Ирана на советскую территорию в районы Баку и Батуми прилетали непрошеные и неслучайные «гости». Еще на VI сессии Верховного Совета СССР т. Молотов в своем докладе от 29.III.40 года останавливал внимание также всей мировой общественности, что в южных странах по отношению к СССР происходит какая-то подозрительная возня. Поскольку Сейях говорит, что он прекрасно научился понимать, как думают в Москве, то напрасно иранцы лелеют мечты, что им удалось бы рассеять то, что было всенародно сказано главой советского правительства.

Сейях в ответ, не возражая по существу мною сказанного, отделался замечанием, что его поездка совпала исключительно с неблагоприятным временем для Ирана.

Сейях, «пооткровенничав» со мной о политике иранского правительства, рассчитывая на взаимность, интересовался, каково мнение в данное время советского правительства по вопросу недавно произнесенной речи Гитлера *, в которой Гитлер, говоря об американской помощи англичанам, выразился несколько презрительно и иронически. Примерный смысл этого места речи Гитлера таков, говорит Сейях: Гитлер не находит нужным считаться и не будет считать себя в затруднении, если Америка будет продолжать свою помощь Англии, так как победа все равно останется на стороне Германии. Сейях интересовался вопросом, как советское правительство смотрит на это бахвальство Гитлера и каковы сейчас отношения между СССР и Америкой.

Я ответил, что отношения между СССР и Америкой покоятся на основе взаимных дипломатических представительств. Что касается недавно произнесенной речи Гитлера, то нужно полагать, что она составлена не советской, а германской стороной.

Затем Сейях, говоря о трудностях в данный период во Франции, не обошел молчанием, что Франция никогда не простит Италии, поскольку Италия, потеряв около 60 000 убитыми и ранеными на фронтах с Францией и по существу не заняв ни одного клочка французской территории, предъявила свой жесткий ультиматум с угрозой в тот момент, когда побежденная и умоляющая Франция стояла на коленях перед Гитлером. По существу, Италия вонзила штык в тело Франции, когда последняя была уже раздавлена германским сапогом. В этом смысле Муссолини, а не итальянцы, поживившись чужими добычами, оставляет для своих наследников исключительно опасное наследство.

Затем Сейях по своей инициативе сообщил, что иранское правительство уже договорилось, и закупленное оружие из Германии будет доставляться в Иран через балканские страны, Турцию и Иран. Иран будет принимать оружие на турецкой территории, чем и выдает гарантию немцам, что иракское правительство не захватит этого оружия в свою пользу. При подписании такого соглашения немцы боялись, что правительство Ирака на своей территории захватит оружие, проданное Германией Ирану.

___________________
* См. Известия. — 1941. — 31 января.

385

В заключение Сейях сообщил, что иранское правительство выдало агреман на вновь назначенного французского посланника в Иран, который до настоящего времени работал в Аргентине. Французский посланник Хело из Ирана перемещается на такое же дипломатическое положение в Грецию.

Как бы между прочим Сейях сказал, что он может бывать в полпредстве.

Соблюдая максимальную осторожность в отношении «откровений» Сейяха, полагаю, что упомянутые «откровения» он делает не по своему желанию.

Филимонов

АВП РФ, ф. 094, on. 26, п. 331, д. 4, л. 68—77.

672. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ВЕНГЕРСКИМ ПОЛИТИЧЕСКИМ ДЕЯТЕЛЕМ, БЫВШИМ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРОМ ВЕНГРИИ Б. ИМРЕДИ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

7 февраля 1941 г.

Секретно

На обеде у депутата Райниша, Имреди на мой вопрос о достоверности сообщений пфайлькрейцлеровской печати о победах на общинных выборах ответил, что в небольшом количестве мест они действительно получили до 80% голосов, но в большинстве общин победила правительственная партия (выборы не публикуются в прессе полностью). Однако, говорит Имреди, следует считаться с довольно значительным усилением партии «скрещенных стрел», объясняемым, в частности, и бездеятельностью правительственной партии.

В связи с затронутым Райнишем вопросом — последняя речь министра Ремени-Шнеллера, — Имреди заявил, что, видимо, правительство, выступая с заявлениями общего характера, намерено ждать от оппозиции конкретных проектов по организации хозяйственной жизни страны, но мы, говорит Имреди, будем выступать только с критикой работы правительства, не предлагая никаких конкретных мероприятий, исходящих из нашей программы. На мое замечание, что на меня, так же как, очевидно, и на других иностранцев в Венгрии, производят странное впечатление выпады, особенно пфайлькрейцлеровских депутатов, против министра внутренних дел Венгрии — страны дружественной с Германией, включительно до заявлений о его привязанности к Англии, Имреди ответил, что все цвишенруфы * в парламенте нельзя принимать во внимание. Правительство, говорит Имреди, достаточно представляет интересы страны и не проводит никаких действий против Германии. На мой вопрос, как же объяснить последнее распоряжение прави-

___________________
* Zwischenruf {нем.) — выкрики с мест во время выступлений оратора в парламенте.

386

тельства по вопросу о меньшинственных языках в школах, Имреди ответил, что германская рейхспресса его одобряет, на что менее осторожный Райниш ответил, что, во-первых, по-другому она писать не могла, а, во-вторых, местная германская печать и германские круги встретили с большим недовольством это распоряжение, как совершенно неудовлетворительное и ничего по существу не меняющее. Мы, заявил затем Райниш после замечаний, что в Венгрии многие еще не верят в прочность советско-германских отношений, должны жить между двумя сходящимися в будущем системами — Германией и СССР — и от нас зависит сохранение тысячелетней Венгрии.

Имреди, поправляя Райниша, заявил, что системы эти не сойдутся, хотя и будут иметь по форме много общего, но во всяком случае ни та, ни другая не имеют общности с венгерскими интересами, и Венгрия должна мирно ужиться между двумя громадными государствами, преследуя собственные интересы и развиваясь своим собственным путем.

В дальнейшем беседа перешла на приезд нового американского посланника (Нэл), причем Имреди заявил, что, видимо, Америка пытается использовать свою последнюю надежду в Европе — Венгрию, а Райниш заметил, что Телеки весьма доволен этим назначением, усиливающим позиции Телеки и некоторых министров.

Полпред СССР в Венгрии Н. Шаронов

АВП РФ, ф. 077, on. 21, п. 111, д. 5, л. 6—7.

673. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву, Генсекретариат

8 февраля 1941 г.

Секретно

Я принял Гавриловича по его просьбе.

Сославшись на мой с ним недавний разговор о том, что Советский Союз заинтересован в сохранении мира на Балканах, Гаврилович сказал, что теперь имеются факты, говорящие об угрозе делу мира на Балканах. Он считает, что германские военные приготовления в Румынии закончены. Германия имеет сейчас в Румынии 20 отборных дивизий, снабженных самым современным вооружением. Теперь не может быть никаких сомнений в том, что германское вторжение в Болгарию скоро станет совершившимся фактом.

«Мне кажется, — заявил Г[аврилович], — что наше правительство готовится принять важное решение. Нам необходимо пересмотреть нынешнюю политику нейтралитета с целью сохранения независимости страны. Решение, которое примет югославское правительство, будет зависеть прежде всего от мнения советского правительства по вопросу о положении на Балканах.

387

Для нас очень важно знать, как СССР расценивает политику Германии и не считает ли, что для интересов Советского Союза на Балканах имеется угроза со стороны Германии? Конечно, немцы заявят, как уже заявляют теперь и нам, и вам, равно как болгарам и грекам, что они не имеют никаких территориальных претензий на Балканах, а выступают только против Англии. Но мы не можем согласиться с таким софизмом. Мы должны рискнуть кое-чем, чтобы спасти большее».

Я сказал, что позиция советского правительства по вопросу о Балканах ясно определена в многочисленных высказываниях, опровержениях ТАСС и т.д. Трудно предвидеть, как развернутся будущие события, об этом можно только делать предположения. Для того, чтобы ответить на вопрос Гавриловича, желательно знать, каковы конкретные позиции самого югославского правительства. Я задал Гавриловичу прямой вопрос: имеет ли он специальное поручение правительства для того, чтобы обсуждать этот вопрос, или же он излагает лишь собственный анализ ситуации?

Гаврилович ответил, что он не имеет специального поручения и лишь высказывает свое мнение, основываясь на анализе фактов.

«Я знаю политику СССР, — продолжал Гаврилович. — Но Вам надо знать, что основным элементом в определении решения нашего правительства является позиция советского правительства. У нас имеется хорошая армия, и наши страны могут друг другу помочь. Наша армия проникнута патриотизмом и дорожит независимостью страны. Наш крестьянин привык бороться за свою независимость и храбро дрался с турками, немцами и болгарами. Мы опасаемся прежде всего нашего северного соседа, что касается итальянской опасности, то она, после понесенных Италией поражений, больше не существует. Мы были бы очень благодарны, если бы вы смогли чем-нибудь поднять наш дух».

На эту тираду я вторично заметил, что господину послу должна быть известна наша позиция.

Говоря на эту тему, Гаврилович, между прочим, сказал, что, по его мнению, немцы могут попытаться спасти Италию от окончательного поражения только через Балканы, но сделать это будет нелегко, т.к. в случае вторжения в Грецию немцам придется иметь дело с турками. Поэтому немцы стараются захватить в свои руки французские порты и французский морской флот. Если это им не удастся, то у немцев нет другого выхода, как требовать мира. В своих рассуждениях Гаврилович высказал мысль, что немцы стремятся захватить сейчас побольше территорий на Балканах, чтобы иметь козыри в предстоящих мирных переговорах.

Гаврилович далее сказал, что он, возможно, вскоре выедет в Югославию, т.к. имеются предположения о его вхождении в правительство. Говоря об этом, он сказал, что если немцы из германского посольства в Москве раньше уговаривали его ехать в Белград, то сейчас отговаривают от этого, доказывая, что время для этого неподходящее. По мнению Гавриловича, немцы поступают так в силу того, что они не желают создания в Югославии коалиционного правительства на широкой базе с участием Гавриловича. О характере своего участия в правительстве Гаврилович ничего определенного не сказал.

В заключение беседы Гаврилович просил принять его, если на днях, как он полагает, он получит предложение югославского правительства войти в контакт по этому вопросу с советским правительством.

388

Я ответил, что всегда охотно его принимаю и на этот раз приму с неменьшей готовностью.

На этом беседа закончилась. Беседа длилась 30 минут.

Вся беседа имела характер зондажа со стороны Гавриловича о позиции советского правительства, зондажа, проводимого без какого-либо определенного поручения со стороны югославского правительства.

На приеме присутствовал т. Новиков.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 32, л. 4—6.

674. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

10 февраля 1941 г.

Секретно

10 февраля принял Шуленбурга. Шуленбург поставил следующие вопросы:

1) Герм[анское] пра[вительство] намерено ратифицировать договор о советско-германской границе от реки Игорки до Балтийского моря * в середине февраля и готово точно условиться о дне ратификации с нами. Германская делегация в смешанной советско-германской комиссии по демаркации и редемаркации советско-германской границы выезжает из Берлина и прибудет в Москву 12 или 13 февраля.

2) Шуленбург заявил, что Берлин еще раз просил его принять во внимание германские интересы в Петсамо. При этом герм[анское] пра[вительство] считает, что должны быть сохранены германо-финские соглашения и, кроме того, соблюдены следующие условия:

1. Получение Германией никеля из Петсамо на основе германо-финского клирингового соглашения;

2. Бессрочное получение Германией 60% добычи никеля в соответствии с германо-финскими соглашениями;

3. Получение Германией такого количества никеля в счет 60% общей добычи, которое удовлетворяло бы ее потребности, т.е. Германия считает, что германо-финские соглашения должны выполняться новым концессионером на прежних условиях.

Тов. Молотов подтвердил, что сов[етское] пра[вительство] сделает все для того, чтобы германские экономические интересы в Финляндии не были затронуты. В отношении германо-финских соглашений я заметил, что они не являются бессрочными. По условиям этих соглашений Германия получает 60% добываемого никеля до декабря 1947 года. Что касается размеров добычи никеля, то этот вопрос нужно обсудить более подробно. Во всяком случае, мы намерены расширить производство.

Шуленбург ответил, что действительно сам договор не предусматривает

___________________
* См. док. 640.

389

бессрочных поставок никеля Германии, что будто бы о бессрочности договора сказано было позже в обмене письмами между Шнурре и финскими представителями.

Тов. Молотов заявил, что у нас нет таких документов и что на его сегодняшнюю памятку он ответит письменно.

3) Шуленбург заявил, что германская комиссия по переселению встретилась с трудностями в своей работе в Таллинне, которые якобы чинят ей местные органы, и просил т. Молотова принять меры.

Тов. Молотов ответил, что здесь, очевидно, нужно принять меры, обещал, со своей стороны, сказать нашим работникам, чтобы они не придирались, но предложил и Шуленбургу принять меры по своей линии.

4) Шуленбург снова обратился ко мне по поводу возможности организации германской авиалинии на Дальний Восток, сославшись на то, что в настоящее время «атмосфера» советско-японских отношений, кажется, уже подверглась некоторому изменению и благоприятствует постановке этого вопроса.

Тов. Молотов ответил, что надо все же выяснить, лучше ли стала атмосфера, и что придется разобраться в этом вопросе.

5) Шуленбург заявил, что герм[анское] пра[вительство] не согласно с предложением Микояна об оплате только половины кредита, предоставленного в свое время бывшим чехословацким правительством Советскому Союзу.

Тов. Молотов ответил, что не совсем в курсе этого дела, но он уверен, что Германия не пострадает от предложенного советской стороной разрешения этого вопроса.

6) Шуленбург заявил, что он имеет поручение обратиться ко мне по вопросу возмещения за фабрику в Кексгольме, за которую советское правительство в свое время обещало заплатить ¹/₃ ее теперешней стоимости.

Тов. Молотов ответил, что год тому назад им были сделаны указанные предложения, но к ним германское правительство не проявило особого интереса. Теперь надо вновь ознакомиться с этим вопросом.

7) Далее Шуленбург заявил, что Германия желает иметь свои консульства в Риге и Таллинне.

Тов. Молотов ответил, что такого рода просьбы поступали в свое время от ряда государств. Мы заявили о нежелательности в данное время пребывания иностранных консульств в прибалтийских республиках и решили не делать исключений для какого-либо государства, во всяком случае, на первое время. В настоящее время т. Молотов также не думает, чтобы было целесообразно изменять это решение. Кстати, т. Молотов спросил, как обстоит дело с возможностью открытия наших консульств в Варшаве и Кракове?

Шуленбург ответил, что Варшава и Краков — это особый случай, который нельзя сравнивать с Ригой и Таллинном. По его мнению, Варшаву и Краков можно было бы сравнивать с Брюсселем и Осло. При этом он подчеркнул, что высказывает свое частное мнение, и просил еще раз продумать этот вопрос.

Тов. Молотов заявил, что пока, к сожалению, не может обещать пересмотра нашего решения.

8) Шуленбург вновь поставил вопрос об особом курсе рубля для дипломатического корпуса в Москве и высказался в том смысле, что теперь будто бы доллар равен 25—30 рублям, сославшись на вздорожание цен.

390

Тов. Молотов ответил, что разрешение этого вопроса затянулось по вине финансистов и что он примет необходимые меры к быстрейшему его разрешению, приблизительно по примеру Германии. Однако он не может согласиться с предложенным соотношением, поскольку это соотношение ни в какой мере не отражает повышения государственных цен и действительного удорожания жизни.

9) Шуленбург сообщил, что германский генконсул в Ленинграде хотел бы установить контакт с местными руководящими работниками. Для этой цели он намерен пригласить их на обед в генконсульство, однако, зная по опыту, что пригласить этих руководящих работников генконсулу лично не удастся, он, Шуленбург, просил бы т. Молотова оказать ему в этом содействие.

Тов. Молотов ответил, что передаст этот вопрос на рассмотрение т. Жданова.

Беседу записал В. Павлов

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 3, л. 32—35.

675. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А И. ЛАВРЕНТЬЕВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

11 февраля 1941 г.

Секретно

Во время завтрака имел возможность обменяться мнениями по поводу разрыва дипломатических отношений между Англией и Румынией с присутствовавшими у нас посланником Китая Лон Лианг, посланником [Финляндии] Кивикоски и первым секретарем турецкой миссии Нурельджин. Последний высказал мнение, поддержанное также китайским посланником, что разрыв дипломатических отношений между Англией и Румынией объясняется желанием Англии взять инициативу в свои руки и опередить в этом отношении румын (или, вернее, — немцев). Англичане имеют цель создать новый фронт на Балканах, оттянуть немецкие силы от операции непосредственного нападения на Англию — это во-первых, во-вторых, имеют цель вызвать осложнения между Германией и Советским Союзом. Секретарь турецкой миссии указывал при этом, что немцы первоначально не имели других намерений при концентрации своих войск в Румынии, кроме как оказывать военное давление на Балканах, не прибегая к военным действиям. Однако сложившиеся обстоятельства, как поражение Италии в Греции, и в Северной Африке, вынудили немцев думать о продвижении на юг с целью оказания помощи Италии.

В настоящее время Англия, видя, что немецкое продвижение на юг неизбежно при любых обстоятельствах, предпочла взять инициативу в свои руки и порвать дипломатические отношения с Румынией, чтобы вынудить немцев к действиям, в результате которых по предположению англичан получится столкновение интересов между Германией и Советским Союзом.

391

В подтверждение своей точки зрения Нурельджин указал, что на своей восточной границе Германия сосредоточила против СССР на всякий случай около 75 дивизий, кроме войск, находящихся сейчас в Румынии, где находится примерно 25 дивизий.

Благодаря расширению военных действий на Балканах Англия надеется сковать эти 100 дивизий.

По мнению китайского атташе Чен, присутствовавшего на завтраке, следует ожидать немедленного начала военных действий Англии против немецких войск в Румынии и, в свою очередь, немедленного выступления немецких войск из Румынии в Болгарию.

Прощаясь со мной, китайский посланник сказал мне, что Румыния проводит мобилизацию армии и что в Молдавию посылают 8 румынских дивизий.

Финляндский посланник Кивикоски, говоря о возможности передвижения немцев на юг, сказал, что кроме направления через Добруджу немцы уже имеют практическую возможность переправиться через Олтеницу, Джурджу и Турну-Мэгуреле.

В беседе с 1-м секретарем полпредства Михайловым секретарь турецкой миссии Нурельджин сказал, что Турция будет считать себя под угрозой не только в том случае, если немецкие войска дойдут до Фракии, но и если они войдут в Болгарию.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 105—106.

676. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К. ПААСИКИВИ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

12 февраля 1941 г.

Секретно

Сегодня в 20 часов принял Паасикиви по вопросам Петсамо^[116]. Я заявил Паасикиви, что мы категорически настаиваем на принятии следующих наших предложений:

1. Равное количество представителей СССР и Финляндии в Правлении акционерного общества Петсамо.

2. Проведение устава в недельный срок и нового закона, обеспечивающего переход рудников Петсамо в руки финляндского правительства и акционерного общества в месячный срок (вместо недельного и 3-месячного срока, предложенного финской делегацией в Смешанной Комиссии).

3. Замещение должности управляющего — директора-распорядителя советским представителем.

Я заявил при этом, что мне совершенно непонятно нежелание финской

392

делегации пойти на удовлетворение этих условий, несмотря на полную их обоснованность, и что я надеюсь на то, что Паасикиви использует свое влияние для благополучного разрешения всех этих вопросов.

По всем этим вопросам начался спор, который длился в течение часа. Особенно настойчивые возражения Паасикиви представил по вопросу об управляющем. Он никак не может согласиться с нашими доводами. Он считает, что хорошая организация производства будет в достаточной степени обеспечена и в том случае, если управляющим будет финн. Он не понимает, какие иные мотивы могут оправдать это предложение советской стороны, если не желание во чтобы то ни стало забрать все дело в свои руки, не считаясь с финской стороной.

Он предлагает, со своей стороны, поскольку дело идет о престиже Финляндии, на должность управляющего назначить финна. Он согласен на то, чтобы должность заместителя управляющего была занята советским представителем. Кроме того, по его мнению, может быть обусловлено предоставление ряда ответственных постов в акционерном обществе также советским людям (главный инженер, коммерческий директор, технический директор и т.д.), но управляющим, по его глубокому убеждению, должен быть обязательно финский гражданин. Он уверен, что в этом вопросе финское правительство на уступки пойти не может.

В конце концов Паасикиви заявил, что согласен доложить своему правительству о целесообразности уступить нам по всем пунктам, кроме пункта об управляющем. Паасикиви согласен (хотя и с оговоркой, что это его личное мнение), чтобы правление акционерного общества составилось из 3-х советских и 3-х финских представителей; он согласен также, чтобы ¹/₅ часть аппарата состояла из советских граждан; он не возражает против распределения акций между финской и советской сторонами поровну, а также против максимального сокращения сроков проведения и оформления всего этого дела (принятие устава, проведение нового закона), полагая, что, несмотря на все трудности в этом деле, эти сроки удастся приблизить к срокам, требуемым нами; он согласен на передачу Акционерному обществу электростанции.

Паасикиви несколько раз подчеркнул, что, таким образом, финская сторона готова пойти на очень большие уступки, но не может согласиться на занятие должности управляющего советским представителем. В этом вопросе он просит уступить финской стороне. Он просит на данном требовании не настаивать.

Я отклонил доводы и соображения Паасикиви, подчеркнув, что уполномочен передать Паасикиви категорическое и настойчивое требование СССР на предоставление поста управляющего рудниками (директора-распорядителя) советскому представителю. Это тем более необходимо, что ⁴/₅ аппарата будет формироваться из финнов.

Я просил Паасикиви довести немедленно до сведения финляндского правительства, что никаких уступок в этом вопросе мы делать не можем и не будем.

В заключение я еще раз подчеркнул, что если не будет достигнуто соглашение по данному пункту, то это поставит все переговоры под угрозу срыва и заставит нас искать другие способы решения вопроса о Петсамо. Я, впрочем, не сомневаюсь, что влияние Паасикиви окажется достаточным для того, чтобы весь вопрос был разрешен благоприятно и чтобы была устранена опас-

393

ность срыва этого дела со всеми вытекающими из этого, к сожалению, неприятными последствиями. Паасикиви обещал немедленно доложить о наших требованиях своему правительству, однако еще раз просил уступить по вопросу об управляющем.

При беседе присутствовал т. Орлов.

Беседа продолжалась 1 час.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 27, л. 12—14.

677. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

14 февраля 1941 г.

Секретно

Сделал мне протокольный визит Киллингер — немецкий посланник в сопровождении советника немецкой миссии Штельцера.

В начале беседы Киллингер, заговорив о своем пребывании в Словакии и о своем знакомстве с полпредом Пушкиным, заметил, что Словакия не такая важная страна, как Румыния, и что там могут спать спокойно.

Я пошутил, что зато в Румынии, кажется, люди не могут спать спокойно. Я продолжил, что в связи с присутствием немецких войск в Румынии ходит очень много слухов о положении на Балканах.

Киллингер спросил, какого рода слухи.

Я ответил, что, поскольку в Румынии имеются немецкие войска, многие высказывают опасение, что и в других частях Балкан — в Болгарии, в Греции и Турции — их можно ожидать. Некоторые даже утверждают о возможности продвижения и дальше, до другого континента.

Киллингер указал, что задачей Германии является то, чтобы выбить англичан из Средиземного моря. Германия будет вынуждена прибегнуть к оружию только в том случае, если Греция и Турция выступят против нее. Далее он подчеркнул правильность слов Гитлера, что настоящая война ведется не между двумя противниками — Германией и Англией, а между Европейским континентом и Англией. Франция, Бельгия, Норвегия и проч[ие] были только вассалами Англии. План Англии первоначально состоял в том, что Франция будет бороться против Германии под защитой линии Мажино, а на Востоке против Германии выступит Советский Союз.

Далее Киллингер заявил, что является старым "революционером" в рядах национал-социалистической партии, и даже в то время, когда Германия и Советский Союз совсем не были друзьями, он выступал за сближение с Советским Союзом, за что в определенных кругах его [Киллингера] очень не любили.

Он хорошо знает Англию, т.к. 17 лет был морским офицером. Он знает, что с Англией невозможно сотрудничать. Он полагает, что мысль Бисмарка была совершенно правильной, что всякая борьба между Германией и Советским Союзом была бы только на пользу третьему лицу, а этим третьим лицом является только Англия.

394

События в Африке не играют никакой роли, т.к. к маю — июню месяцу с блокированием английского острова будет покончено. Организовать борьбу из Австралии или Новой Зеландии — это глупость.

К тому же Германия имеет друга на востоке — Японию, который, согласно условиям тройственного пакта, мешает вступлению США в войну.

Я заметил, что со времени заключения тройственного пакта положение в Тихом океане не стало спокойнее, а наоборот обострилось.

Киллингер бросил реплику, что тем лучше для Германии, поскольку США не смогут выступить против Германии.

Я указал, что все же помощь Англии со стороны США продолжается и, по-видимому, имеет тенденцию не уменьшаться.

Киллингер ответил, что эта помощь ограничивается только посылкой материала, против чего у немцев есть хорошее средство в виде подводного флота.

Я спросил мнение Киллингера, почему Англия, как кажется, остается господствующей силой в Средиземном море, несмотря на то, что у Италии, кажется, был очень сильный подводный флот. Выходит, что он оказался не очень эффективным.

Киллингер ответил с усмешкой, что итальянские подводные лодки — это не немецкие подводные лодки.

Говоря о внутриполитическом положении в Румынии, Киллингер сказал, что положение является абсолютно спокойным. Легионеры не могут устроить второго восстания, а если они и попытались бы, то они были бы подавлены оружием, и это движение умерло бы на сто лет. Он добавил, что легионеры были всем сердцем преданы Германии и были ее искренними друзьями, но они не понимали политики и политического положения Румынии. В то время генерал Антонеску не принадлежал к друзьям Германии, но благодаря своему уму понял потом и присоединился к ней. Германии нужно, чтобы в Румынии был порядок, т.к. Румыния является страной, снабжающей Германию нефтью, пшеницей и пр.

Киллингер высказал мнение, что в организации легионерского восстания принимала участие и английская разведка "Интеллидженс Сервис", т.к. в числе оружия, отобранного у легионеров, оказались современные ручные пулеметы американского происхождения.

Потом Киллингер под видом шутки бросил реплику, что, может быть, эти пулеметы дал Советский Союз. В тон я ему ответил, что связь между Советским Союзом и легионерами самая "тесная". Киллингер убежден, что некоторые фанатические элементы будут организовывать саботаж и покушения, но это в таком случае приведет легионерское движение к тому же результату, о котором он говорил, — полному уничтожению.

Я задал вопрос о справедливости слухов, указывающих на намерение ген[ерала] Антонеску ввести в правительство некоторых людей из числа умеренных легионеров, как, например, Вожена, для того, чтобы сохранить легионерский характер настоящего политического режима в Румынии.

Киллингер допустил возможность того, что такие намерения могут иметься у ген[ерала] Антонеску, но они не могут быть осуществлены сейчас. Прежде всего необходимо достигнуть консолидации в стране, укрепить положение настоящего правительства, заново организовать легионерскую партию, отделив "достойных" от "недостойных". Легионеры после своего прихода к власти очень выросли. Так они из партии в 1000—10 000 человек превратились в партию численностью около 100 000 членов. Конечно, это

395

привело к тому, что в легионерское движение проникли люди, чуждые его духу, ставящие свои личные интересы выше интересов государства, как, например, Хория Сима.

На мое замечание, сохраняются ли сейчас в силе идеи Кодреану, Киллингер ответил утвердительно.

Говоря относительно поездки югославских государственных деятелей в Зальцбург для свидания с руководителями Германии^[220], Киллингер высказал предположение, что, может быть, там будет идти речь о присоединении Югославии к тройственному пакту, что явится, конечно, самым умным шагом со стороны Югославии. Югославии нечего опасаться ни со стороны Италии, ни со стороны Германии. Но если Югославия выступит против Германии, то с ней будет быстро покончено, ибо даже внутри самой Югославии поднимутся хорваты.

Интересно отметить одно замечание Киллингера, брошенное им, когда он говорил о внутреннем положении в Румынии. Он сказал, что Германии легко строить свою политику в Румынии, т.к. невдалеке находятся немецкие солдаты. Я заметил, что они находятся совсем близко.

Киллингер уже собирался прощаться со мной, когда Штельцер ему напомнил об "инциденте с советским дипкурьером".

Я ответил, что инцидент произошел не с курьером, а с двумя нашими . дипломатическими сотрудниками, вторым и третьим секретарями, сопровождавшими курьера.

Киллингер выразил надежду, что этот инцидент уже урегулирован.

Я ответил отрицательно, добавив, что этот вопрос мною передан на рассмотрение моего правительства. Румынское правительство в присланной полпредству ноте уже изложило свою точку зрения, с содержанием которой, наверное, знаком Киллингер.

Киллингер ответил, что знаком с нею в общих чертах.

В порядке личных высказываний я добавил, что версия, излагаемая в ноте, вымышленна от начала до конца и показывает, что румынское правительство взяло под свою защиту нетерпимые преступные действия румынских властей, избивавших двух советских дипломатических работников в течение 2,5 часа.

Киллингер сделал вид, что он слышит об избиении впервые. В министерстве ему заявили, что с советскими чиновниками обращались корректно.

Я указал ему, что факты говорят об обратном.

Киллингер заметил, что с дипкурьерами всегда происходят различные истории (Штельцер не перевел этой фразы).

Киллингер, прощаясь со мной, сказал тоном шутки, что он надеется, что Советский Союз не будет воевать с Румынией из-за этого инцидента: "Иначе, — добавил он, — мы должны будем вмешаться".

Я ничего не ответил ему на это.

1. Заслуживает внимания то, что Киллингер имел нахальство хотя бы под видом шутки говорить о доставке легионерам оружия из Советского Союза. Значит, инициатором слухов подобного рода именно был Киллингер.

2. Является теперь несомненным, что не без участия Киллингера была составлена исключительная по цинизму нота относительно инцидента с Шутовым и Ереминым. Не хотят ли немцы, обостряя советско-румынские отношения, еще раз подчеркнуть, что только Германия "обеспечивала безопасность" Румынии. Возможно и то, что немцы, играя этими обострениями,

396

намерены добиться "единства" между Антонеску и легионерами. Очевидно, режим, поддерживаемый исключительно на штыках, не обеспечивает той устойчивости, которая сейчас нужна немцам.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 109—114.

678. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Лозовскому, т. Соболеву

14 февраля 1941 г.

Секретно

Сегодня в 18 часов я принял Гафенку, который явился по вопросу о так называемой репатриации румын из СССР в Румынию. Ссылаясь на ранее уже поставленный им вопрос об этой репатриации, Гафенку напомнил, что в переговорах между В.М. Молотовым и Давидеску* было обусловлено, что все румыны, находящиеся в Бессарабии и Северной Буковине, желающие вернуться в Румынию, смогут это осуществить беспрепятственно при условии, что румынское правительство разрешит вернуться в СССР бессарабцам, вернут железнодорожный подвижной состав и известное количество пароходов. В настоящее время все эти условия выполнены и он считает, что румынское правительство вправе просить советское правительство обеспечить выезд в Румынию румын, которые этого пожелали бы.

Гафенку просит отнестись к этому вопросу с тем большим вниманием, что из Румынии в СССР переселилось 165 тысяч человек, тогда как из СССР в Румынию — 8 тысяч человек.

Гафенку также напомнил, что в свое время в одесскую советско-румынскую комиссию и, кроме того, в НКИД были представлены списки румын на несколько десятков тысяч человек, желающих якобы переселиться в Румынию.

Я напомнил Гафенку, что Молотов В.М. давал согласие на переселение в Румынию не всех вообще румын, а лишь известных категорий румынских граждан, а именно: офицеров румынской армии, чиновников и тех частных лиц, которые случайно остались на нашей территории в период присоединения Бессарабии и Северной Буковины к СССР. Я напомнил далее, что на предложение румынского правительства о репатриации НКИД ответил нотой от 16 декабря, в которой сообщал о своем отрицательном отношении к этому вопросу; я заявил также, что в настоящее время советское правительство не препятствует выезду из СССР в Румынию тех румын, которые относятся к указанным выше категориям. Поэтому я еще раз отклонил предложение о рассмотрении вопроса о репатриации в том объеме и понимании, которые были изложены Гафенку, и предложил считать вопрос исчерпанным нашим

___________________
* См. док. 229, 236, 238, 301.

397

согласием выдавать разрешение на выезд в Румынию всем тем румынам, о которых говорилось выше, и, в частности, не препятствовать выезду в Румынию жен к мужьям, мужей к женам, детей к родителям, родителей к детям в случае подачи последними заявлений нашим соответствующим органам.

Гафенку ответил, что этот принцип совершенно справедлив и он с ним согласен, но просит несколько дней для размышления. Он просит еще раз его принять в понедельник или вторник вместе с г-ном Попеску, который мог бы ему помочь при обсуждении этого вопроса.

Условились, что я приму Гафенку по этому вопросу во вторник.

Других вопросов и, в частности, вопроса об инциденте с Шутовым и Ереминым Гафенку не касался, несмотря на то, что я дважды со специальной подчеркнутостью спросил, нет ли у него каких-либо других дополнительных вопросов. Ввиду этого, а также имея в виду, что из генштаба мне не была доставлена одна шифровка, без которой имевшиеся в моем распоряжении шифровки не давали достаточно полной картины об инциденте с Шутовым и Ереминым, я счел более целесообразным до выяснения всех обстоятельств вопроса об этом инциденте в разговоре с Гафенку пока не поднимать.

Беседа продолжалась около часа.

При беседе присутствовала т. Чумакова.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 7—9.

679. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М.МАЙСКОГО С ПАРЛАМЕНТСКИМ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ Р.О.БАТЛЕРОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому

75 февраля 1941 г.

Секретно

1) Я пришел к Батлеру и заявил, что жду от него окончательного ответа по вопросу о пяти судах. Выслушав меня, Батлер вручил мне прилагаемый при этом меморандум*. Я быстро пробежал полученный мной документ и заявил, что резервирую за собой право в случае надобности дать более обстоятельный ответ на меморандум после более детального его изучения. В частности, мне кажется, что не все пункты изложенной им истории вопроса вполне правильны. Сейчас же я хочу остановиться только на одном моменте. Согласно меморандуму, британское правительство предложило экс-представителям Латвии и Эстонии не превращать свою судебную акцию в Дублине в политическую «деятельность». Но ведь как раз самый факт предъявления ими претензии в качестве законных дипломатических представителей этих республик и есть «деятельность», распространяющаяся на политическую сферу. Мы вправе поэтому были бы ожидать, что британское правительство

___________________
* Не публикуется.

398

примет меры к прекращению подобной «деятельности», т.е. к изъятию экс-представителями Латвии и Эстонии своих жалоб из суда. В ответ Батлер стал приводить тысячи всяких юридических аргументов, которые так охотно пускаются в ход в англо-саксонских странах о независимости суда, о теории разделения властей, о невозможности для правительства вмешиваться в деятельность судебных учреждений и т.д. Было совершенно очевидно, что британское правительство ничего не хочет сделать для прекращения процесса в дублинском суде. Я констатировал этот вывод и заявил протест против поведения британского правительства. Далее я указал на то, что это поведение выступает в особенно невыгодном свете еще в связи со следующим обстоятельством. Советское правительство оказало самое внимательное содействие эвакуации британских граждан из прибалтийских государств: им был предоставлен даже специальный поезд от Риги до Одессы. Советское правительство также заявило о своем согласии рассмотреть ходатайство палестинских евреев, находящихся в Прибалтике, о переезде в Палестину. Со стороны же британского правительства мы не видим ни малейшего желания пойти нам навстречу в вопросе о репатриации балтийских моряков. Батлер признал, что поведение советского правительства в указанных мной случаях было вполне благожелательным, и заявил, что британское правительство также готово благожелательно отнестись к вопросу об эвакуации наших моряков, однако «оно, к сожалению, ничего не может сделать» в вопросе о судебном процессе, предстоящем в Ирландии. Батлер предложил обсудить другие методы репатриации и выдвинул идею отправки моряков на специально зафрахтованном пароходе. Я выдвинул встречную идею — освобождение для этой цели определенного количества реквизированных пароходов. Батлер встретил мою идею без всякого энтузиазма, но обещал поговорить на эту тему с министерством судоходства, предупредив, однако, что не ожидает успеха. Я во всяком случае просил Батлера дать мне срочный ответ на мое предложение.

2) Батлер сообщил, что команда «Каларанда» не сегодня-завтра должна быть отправлена из Коломбо в Бомбей, а оттуда доставлена в Бендер Шапур. Он обещал позднее сообщить подробности этой операции. Что касается четырех моряков с «Убари», то Батлер заявил, что продолжает наводить о них справки, но просил учесть, что все такого рода операции требуют значительного количества времени. В Британской империи доминионы пользуются большой самостоятельностью, и Ф[орин] о[ффис] не может непосредственно запросить министерство внутренних дел Канады о судьбе интересующих нас моряков, а должен делать это через посредство канадского Форин оффис, что естественно вызывает излишнюю переписку и потерю времени. Я настаивал на предоставлении морякам с «Убари» свободной возможности вернуться домой.

3) Затем я обратился к Батлеру с просьбой оказать содействие по выезду в СССР через США группе торгпредских работников в 25 человек. Я опять сослался при этом на помощь, оказанную советским правительством британским гражданам при эвакуации из Прибалтики. Батлер был, видимо, несколько озадачен значительным количеством отъезжающих товарищей и стал интересоваться, чем это вызывается. Я ответил, что, как Батлеру должно быть легко понятно, советское торгпредство в Англии сейчас ничего не делает, и НКВТ естественно решил отозвать часть имеющихся здесь работников. Мои объяснения не рассеяли смущения Батлера. Скорее наоборот, ибо он стал

399

говорить о том, что одновременный отъезд такой значительной группы торгпредских товарищей может произвести неблагоприятное впечатление и вызвать в печати нежелательные толки. Я пожал плечами и ответил, что мы тут ничем помочь не можем, сотрудникам же торгпредства надо ехать домой. Батлер обещал исполнить мою просьбу.

4) Затем Батлер коснулся моего разговора с Иденом (29 января)* о никелевой концессии в Петсамо^[116]. При этом он рассказал, что Рамсей действительно был в Лондоне в январе месяце и хотел вести разговор с Ф[орин] о[ффис]. Однако Ф.о. от этого уклонился, не считая Рамсея достаточно авторитетным лицом. Рамсей хотел тогда повидаться с Долтоном, но и последний его не принял. Рамсею, в конце концов, удалось повидать товарища министра экономической войны Динглфут, с которым он беседовал не только о никелевой концессии, но также о пропуске в Финляндию через английский контроль разного рода товаров из США. Переходя дальше к точке зрения британского правительства на никелевую концессию, Батлер сообщил, что эта точка зрения ни в чем не изменилась по сравнению с тем, что Криппс сообщил т. Вышинскому 2 ноября 1940 г.** Британское правительство, как защитник интересов английских концессионеров, не будет возражать против передачи концессии либо советско-финскому обществу, либо даже правительству СССР, но при соблюдении двух условий. Во-первых, добываемый никель не должен попадать в Германию и, во-вторых, договор о никелевой концессии должен быть заключен только на срок войны. После войны весь вопрос может быть вновь пересмотрен. Я ответил Батлеру, что, на мой взгляд, оба эти условия неприемлемы. Первое условие, потому, что оно противоречит праву нейтральной державы торговать с обеими сторонами. Второе условие, потому, что разработка никелевой концессии несомненно требует вложения значительных капиталов. Никто не станет вкладывать этих капиталов, если не будет уверен в длительности своих прав на разработку. Батлер реагировал на мои слова замечанием, что насчет длительности контракта можно было бы, пожалуй, договориться. Этот вопрос не представляется ему неразрешимым. Гораздо серьезнее первое условие, ибо Англия, ведущая смертельную борьбу с Германией, не может согласиться на экспорт никеля из Петсамо в Германию. Так как я продолжал категорически утверждать, что на первое условие советское правительство не может пойти по принципиальным соображениям, то Батлер, в конце концов, спросил меня, нельзя ли было бы получить от советского правительства, по крайней мере, «частное заверение в том, что добываемый в Петсамо никель будет использоваться только в СССР». Я выразил в этом сомнение, поскольку в данном случае опять-таки затронут вопрос принципа.

5) Батлер заговорил о ситуации на Дальнем Востоке. Он спросил меня, остается ли наша политика в отношении Китая неизменной^[221]. Я ответил, что ни о каких переменах в этой области не слышал. В свою очередь я спросил Батлера, что ему известно о недавнем свидании Франко с Муссолини и Петэном. Батлер заявил, что точной информации об этом пока не имеет, но допускает, что во время названной встречи обсуждался вопрос о мире. Дело в том, что Муссолини хочет мира и Франко хочет мира. Франко понимает, что вовлечение Испании в войну приведет к краху его режима, вместе с тем

___________________
* См. док. 667.
** См. док. 478.

400

сознает, что чем дольше будет тянуться война, тем больше опасность быть в нее втянутым. Вот почему Франко хотел бы скорее заключения общего мира. Британское правительство в последнее время довольно позицией Франко и не ожидает с его стороны каких-либо антибританских выступлений. Что же касается различных проектов мира^[191], то Англия относится к ним отрицательно, ибо считает, что время для заключения мира не пришло.

Полпред СССР в Великобритании И. Майский

АВП РФ, ф. 069, on. 25, п. 71, д. 6, л. 32—36.

680. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г.ДЕКАНОЗОВА С ПОСЛАННИКОМ ЦАРСТВА БОЛГАРИЯ В ГЕРМАНИИ П.ДРАГАНОВЫМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

18 февраля 1941 г.

Секретно

В 12 часов ко мне пришел с первым визитом болгарский посланник Драганов. Он пытался объяснить свой запоздалый приход ко мне тем, что сначала отсутствовал в Берлине, а затем был болен. После непродолжительного разговора на общие темы я сказал, что Драганова можно поздравить с новым договором между Болгарией и Турцией, который сегодня был опубликован, и спросил, как следует понимать этот договор. Драганов сказал, что относительно интересующего меня вопроса может сказать следующее: между Болгарией и Турцией существует договор о вечной дружбе от 1926 года. Обе страны все время придерживались этого договора, хотя бывали такие моменты, когда Турция не была довольна Болгарией, а Болгария Турцией. В последнее время на болгарской границе турками было сконцентрировано 24 дивизии. Болгария не могла относиться к этому безразлично, так как, естественно, что концентрация войск на границе какого-либо государства вызывает беспокойство у этого государства. Поэтому Болгария обратилась к Турции с предложением выяснить отношения между обеими странами. По этому поводу происходил обмен мнениями, результатом чего и явилась опубликованная декларация о дружбе, по которой Турция обязалась не нападать на Болгарию, а Болгария обязалась не нападать на Турцию.

Я заметил, что в настоящее время, как, очевидно, Драганову известно, имеется много предположений относительно возможного прохода германских войск через Болгарию. Как следует понимать это в свете декларации — будет ли Турция как-либо реагировать в случае такого прохода войск. Драганов ответил, что, как следует из договора, Турция будет защищаться только в том случае, если она подвергнется нападению. Поэтому в случае, если бы германские войска действительно прошли через Болгарию, Турция могла бы предпринять какие-либо меры лишь в том случае, если бы на нее напали эти войска. До тех пор, пока германские войска не будут нападать на Турцию, Турция, в свою очередь, не будет предпринимать никаких шагов. Драганов добавил, что это совершенно ясно видно из договора, что именно так этот

401

договор и следует понимать и что в противном случае не было бы никакого смысла заключать этот договор.

Затем Драганов стал говорить о том, что болгары мирный народ. Что они все время желали мира на Балканах, однако это от Болгарии не зависит. Вообще, малые народы не могут определять свою судьбу, и к ним вполне подходит пословица «от судьбы не уйдешь».

Затем Драганов стал говорить о том, что в прошлой мировой войне Болгария и Россия были противники, что Россия оккупировала Добруджу для того, чтобы помочь румынам, однако позднее, когда в России началась гражданская война, Болгария осталась совершенно нейтральной, несмотря на обещания стран Антанты улучшить положение Болгарии в том случае, если она вмешается во внутренние дела России на стороне белых, что делали, например, греки и другие. Если позднее в Болгарии преследовались коммунисты, то это ничего общего не имеет к отношениям между Советским Союзом и Болгарией, поскольку это было чисто внутренним делом Болгарии. Когда, наконец, стало возможным восстановление нормальных дипломатических отношений между Болгарией и Советским Союзом, Болгария с удовольствием пошла на это*, и, по мнению Драганова, отношения в настоящее время между Болгарией и Советским Союзом нормальные. Болгарское правительство прямо заявило, что возвращение Болгарии Добруджи стало возможным только после занятия советскими войсками Бессарабии. Таким образом, Советский Союз косвенно помог Болгарии осуществить свои стремления.

Затем Драганов стал говорить о том, что у болгарского народа, хотя это и малый народ, очень сильно развито чувство самостоятельности. Поэтому Болгария всегда стремилась к сохранению своей независимости. В Болгарии в прошлом очень сильно было также чувство признательности по отношению к России за то, что Россия помогла Болгарии приобрести самостоятельность около 60 лет тому назад. Однако русские повредили этому чувству тем, что они сразу же стали совершенно беззастенчиво вмешиваться во внутреннюю жизнь Болгарии. Поэтому в Болгарии создалось некоторое русофобство.

Я заметил, что не следует забывать о разнице, которая произошла за это время между Россией и Советским Союзом, и что Советский Союз в своей внешней политике не преследует империалистических целей, а во главу угла ставит вопрос о своей безопасности. Драганов согласился с этим и далее стал говорить о том, что каждая страна заинтересована в охране своих «жизненных интересов», однако «жизненные интересы» это есть понятие относительное; тем не менее их необходимо учитывать даже в том случае, если в настоящий момент они не имеют актуального значения, так как государственные мужи должны смотреть далеко вперед и уметь определять те интересы, которые действительно будут жизненными интересами для будущего поколения. Ради этих интересов, возможно, стоит также вести войны. С другой стороны, добавил Драганов, у некоторых государств эти некоторые интересы только называются жизненными, в действительности же они являются империалистическими стремлениями. Я согласился с Драгановым и заметил, что это, например, можно сказать об Англии и что в Советском Союзе принимаются действительные жизненные интересы Болгарии, так же как Советский Союз всегда понимал справедливые притязания Болгарии на

___________________
* Отношения установлены путем обмена нотами 11—23 июля 1934 года.

402

возвращение ей Добруджи. Также ему понятны и другие желания Болгарии, в частности получение выхода в Эгейское море. Драганов ответил, что о Болгарии действительно нельзя говорить, как о государстве с империалистическими стремлениями. Болгария в своей политике руководствуется двумя моментами; 1-й — это забота о народе и 2-й — забота о хозяйстве. Болгария желает, чтобы те болгары, которые не могут быть включенными в болгарское государство, все-таки могли иметь достаточно хорошую жизнь и испытывать хорошее обращение. С другой стороны, Болгария стремится поднять культурный и материальный уровень своего населения на более высокую ступень, чтобы болгарский народ не жил, как какое-либо животное, а так как должен жить цивилизованный человек. Драганов думает, что «в новом порядке» Европы справедливые требования Болгарии будут удовлетворены. Я, в свою очередь, сказал, что мы в Советском Союзе часто обращаемся к истории, особенно для того, чтобы проследить, где Россия в прошлом подвергалась нападению и откуда появилась угроза ее самостоятельности. Однако следует иногда обращаться и к более близким примерам. Если мы обратимся к тому, о чем в настоящее время много говорят и о чем упомянул посланник, а именно к «новому порядку» в Европе, то мы увидим на примере некоторых стран, что он из себя представляет. По высказываниям, которые встречаются в прессе, можно сделать заключение, что малые страны будут в экономическом отношении являться как бы придатком этой одной господствующей страны в Европе. Мало того, «новый порядок», судя по той же прессе, предусматривает также и в политическом отношении полное подчинение малых стран этой державе, а в военном отношении тем более, вплоть до гарнизонов этой державы в малых странах. Конечно, такое понятие о будущей Европе очень далеко от той свободы и самостоятельности, которых желает свободолюбивый болгарский народ и о которых говорит посланник. Поэтому малым народам надо, видимо, быть осмотрительными в выборе своей опоры в лице крупной державы, чтобы достичь действительно желаемой ими свободы.

Драганов ответил, что Болгария все-таки надеется на то, что после войны в будущей Европе будет хотя бы некоторая справедливость и тогда болгарский народ на основании этой справедливости получит желаемую им свободу. Драганов добавил, что Болгария в настоящее время находится в хороших отношениях с Советским Союзом, в таких же хороших отношениях она находится и с Германией. С Англией тоже отношения неплохие. Таким образом, дело обстоит не так уж плохо и она может положиться на справедливость. Однако, сказал Драганов, полагаться на одну справедливость было бы слишком мало, поэтому Болгария и подписала последнюю декларацию. Кроме того, Болгария надеется на поддержку, которая ей будет оказана после окончания войны в отношении исполнения ее желаний, о чем неоднократно заявлял Советский Союз.

Далее Драганов стал говорить о том, что сейчас еще не совсем понятно, что намеревается предпринять Англия, армия которой еще в начале войны была сконцентрирована в Сирии, где до сих пор находится. Очевидно, она предназначена для того, чтобы сделать прыжок на Балканы, а в таком случае возможны действия со стороны германских войск, так как Гитлер заявил, что везде, где в Европе появится Англия, он ее будет бить.

По мнению Драганова, западные державы допустили ту основную ошибку, что они не поняли нового положения вещей, не поняли, что к руководству не только пришли новые люди, но появились новые методы. Они полагали,

403

что можно делать различные декларации, которые ничего общего не имеют с действительностью, а секретно проводить другую линию. Поэтому все заявления, которые делает Гитлер, они считают блефом. Однако Гитлер до сих пор всегда делал то, о чем говорил. Поэтому и теперь он, очевидно, не допустит, чтобы Англия обосновалась в каком-либо пункте Европы. Наступление армии, которая сконцентрирована в Сирии, было до сих пор невозможным, так как сначала из-за быстрого наступления Германии была выведена из строя Франция, а затем англичане были заняты действиями в Африке. Теперь, когда в Африке положение стало благоприятно, англичане могут заняться переброской этой армии на Балканы, желая осуществить свой план создания нового фронта вместе с союзной Турцией и Югославией (Драганов оговорился, что Болгария была и остается нейтральной), а также дезорганизовать Балканы, как источник сырья для Германии.

Коснувшись Советского Союза как нейтральной державы, Драганов заметил, что не его дело высказываться о том, какую позицию должен занимать СССР в этой войне, но он думает, что если СССР до конца воздержится от вмешательства в эту войну, то он только выиграет от этого. Он также интересовался отношениями между СССР и Германией и сказал, что иногда говорят, что СССР должен рано или поздно иметь столкновение с Германией, он добавил, что это было бы большим несчастьем вообще и для Болгарии в частности, вне зависимости от того, кто выиграл бы в таком столкновении. Выразив удивление о наличии таких слухов, я сказал, что отношения между Советским Союзом и Германией дружественные и я думаю, что они будут успешно развиваться в будущем.

После этого Драганов посмотрел на часы и сказал, что он слишком долго засиделся и должен уйти.

В заключение он выразил надежду, что мы в дальнейшем будем поддерживать контакт.

Беседа продолжалась 1 час 50 минут.

Полпред СССР в Германии В.Деканозов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 105, д. б, л. 124—130.

681. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г.ГАФЕНКУ

Разослано: т. Сталину, т. Ворошилову, т. Молотову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Лозовскому, т. Соболеву

18 февраля 1941 г.

Секретно

Гафенку явился вместе с советником румынской миссии Попеску-Пашкани. Я передал посланнику копию ноты, направленной в Полпредство СССР в Бухаресте для вручения министру иностранных дел Румынии, генералу Антонеску или его заместителю. К этому я добавил, что нам кажется, что румынское правительство не желает ухудшения отношений с СССР, но тем

404

непонятнее становятся факты, подобные инциденту с Шутовым и Ереминым*. Что означает этот случай? Чем можно объяснить подобные незаконные действия румынских должностных лиц по отношению к советским людям? Не означает ли это то, что румынское правительство не в состоянии обеспечить порядок и оказать необходимое противодействие тем элементам или, так сказать, 3-й силе, которая, быть может, энергично действует в направлении всякого ухудшения отношений между СССР и Румынией?

Гафенку подробно стал доказывать, что румынское правительство действительно заинтересовано в улучшении отношений с СССР, что оно принимает все меры к улучшению отношений. Гафенку считает, что в Румынии нет государственных группировок, которые могли бы стремиться к срыву отношений с СССР. Сейчас неспокойное время, недавно свершилась революция, естественно, имеется целый ряд ненормальностей, против которых Антонеску ведет решительную борьбу. Гафенку пытался доказать, что этот инцидент произошел потому, что Шутов и Еремин не хотели предъявить свои документы.

Я еще раз отклонил подобные объяснения и сказал, что ответная нота МИД Румынии является неудовлетворительной, и выразил надежду, что румынское правительство примет энергичные меры к тщательному расследованию и наказанию виновных.

Гафенку заявил, что румынское правительство сожалеет о происшедшем и примет меры к неповторению подобных явлений и накажет виновных, какой бы высокий пост они ни занимали.

Далее Гафенку перешел к вопросу о репатриации, добиваясь нашего согласия на переселение в Румынию всех лиц румынского происхождения, кто только это пожелает. Гафенку всячески отстаивал свое предложение, ссылаясь на то, что в свое время ген[ерал] Козлов дал такого рода обещание от имени советского правительства. Гафенку вручил мне при этом «Aide memoire», прилагаемую при сем**.

Я еще раз разъяснил Гафенку нашу готовность разрешить переселение в Румынию тем категориям румын, о которых я говорил Гафенку раньше. Расширение этих категорий неприемлемо.

Что касается ссылки на заявление Козлова, то это я считаю недоразумением. Я неоднократно говорил Гафенку и в прошлых беседах, что речь может идти лишь об определенных категориях румын.

Гафенку просил разрешения представить дополнительно свои предложения, чтобы окончательно договориться по этому вопросу.

При беседе присутствовала т. Чумакова.

А.Вышинский

Приложение

Копия

«Полпредство СССР по поручению Советского правительства считает нужным обратить внимание Румынского правительства на нижеследующие

___________________
* См. док. 677.
** Не публикуется.

405

факты грубейшего произвола в отношении дипломатических сотрудников советского полпредства, допущенные со стороны румынских властей:

Заведующий Консульским Отделом Полпредства Шутов и секретарь Полпредства Еремин, сопровождавшие до болгарской границы [диппочту], 11 февраля с.г. в 0 ч. 10 мин. без всяких оснований были задержаны на станции Меджидие начальником сигуранцы города Меджидие Маринеску. В помещении городской сигуранцы Шутов и Еремин были подвергнуты допросу, сопровождавшемуся избиением их начальником сигуранцы Маринеску, причем последний пытался выведать у Шутова и Еремина сведения о содержании вализы дипкурьера Шаповалова.

Эти преступные действия в отношении ответственных сотрудников Советского полпредства до сих пор остаются безнаказанными. Объяснения, данные по поводу этого инцидента Министерством иностранных дел Румынии в ноте от 13 февраля с,г. за № 10917, противоречат совершенно неоспоримым данным, имеющимся в распоряжении Полпредства СССР, и не могут быть признаны удовлетворительными.

Заявляя настоящим протест против незаконных действий румынских должностных лиц в отношении Шутова и Еремина, Полпредство СССР настаивает на срочном и тщательном расследовании всех обстоятельств этого инцидента и на наказании виновных.

Примите уверения в моем почтении».

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 10—11.

682. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Л.ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ США В СССР Л.А.ШТЕЙНГАРДТОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому

18 февраля 1941 г.

Секретно

В 19 часов я принял Штейнгардта.

Штейнгардт, прежде чем перейти к конкретным вопросам, стал долго и витиевато доказывать, что США за последнее время сделали многое для улучшения своих отношений с СССР и пошли на многочисленные и разнообразные уступки, одолжения, любезности и пр.

Выслушав Штейнгардта, я заметил, что не разделяю его оптимизма. Достаточно вспомнить историю с аннулированием наших заказов в США, чтобы убедиться в необоснованности таких оптимистических утверждений.

Штейнгардт стал, в свою очередь, возражать, ссылаясь на угрожающие США опасности и необходимость вооружить в течение нескольких месяцев 4-миллионную армию.

Я напомнил о бурильном оборудовании.

Наконец, Штейнгардт перешел «к делу». Штейнгардт поставил передо мной следующие вопросы:

406

1. О жене американского корреспондента Хабихт

Штейнгардт просил, чтобы я рассмотрел дело арестованной жены американского корреспондента Хабихта. Как известно, эта советская гражданка была арестована и Штейнгардт до сих пор не знает причины ее ареста. Штейнгардт просил меня лично проконтролировать это дело и сообщить ему о результатах расследования.

Я ответил Штейнгардту, что лишен возможности обсуждать этот вопрос в дипломатическом порядке, поскольку Хабихт — советская гражданка, но в порядке личной любезности готов проверить это дело. Заявив Штейнгардту, что заранее ничего не могу обещать, так как по имеющимся у меня сведениям имеются веские причины, объясняющие арест Хабихт.

2. Об Ирине Пик

Штейнгардт просил меня рассмотреть дело Ирины Пик, которая в настоящий момент арестована. Штейнгардт мотивировал необходимость урегулирования данного вопроса тем, что информация об аресте может попасть в американскую прессу и поднять там ненужный шум.

3.ОРожковском

Штейнгардт просил рассмотреть и этот случай ареста американского гражданина. Штейнгардт добавил, что т. Лозовский три недели тому назад заявил ему, что вопрос этот будто бы уже решен.

Я ответил Штейнгардту, что в результате расследования были обнаружены два Рожковских. Оба оказались виновными и были арестованы правильно. Информацию же посольство получило о Рожковском, сведений о котором американское посольство не запрашивало. В настоящий момент этот вопрос находится в стадии разрешения.

4. О Михаиле Девинис

Штейнгардт просил рассмотреть дало Девинис, арестованного в Каунасе, который, по его сведениям, является американским гражданином.

Я заявил Штейнгардту, что с этим вопросом я совершенно незнаком, так что не могу ничего сказать.

5. О женах американских корреспондентов Скотт и Магидовой

Ссылаясь на большое беспокойство, которое приносят Штейнгардту мужья Скотт и Магидовой, являющихся советскими гражданками, Штейнгардт просил меня, чтобы я походатайствовал перед т. Калининым в деле разрешения выдачи выездных виз, паспортов или других удостоверений, которые бы дали возможность этим советским гражданкам выехать из Советского Союза. Штейнгардт заявил, что эти женщины приносят ему так много беспокойства, что он готов их обменять на что угодно, хотя бы на станки, бензин и т.п.

Я ответил Штейнгардту, что вопрос, поднимаемый послом, связан с большими трудностями, т.к. дело не в самом выезде, а выходе из советского гражданства, что является вопросом весьма сложным.

Я обещал Штейнгардту рассмотреть данный вопрос, ссылаясь, однако, на трудность выполнения просьбы посла.

407

Не дослушав моих ответов на поставленные им вопросы (п.п. 2, 3 и 4), Штейнгардт неожиданно перешел к вопросу о Балканах. Не имею ли я какой-либо информации относительно положения в этой части Европы? Как я представляю себе положение на Балканах и дальнейший ход событий? Конкретно Штейнгардт сослался на слухи о проникновении в Болгарию немецких войск.

Яответил Штейнгардту, что в связи с сообщениями о проникновении немецких войск в Болгарию было опубликовано коммюнике ТАСС*, кроме того, обстановка на Балканах до некоторой степени характеризуется заключенным между Болгарией и Турцией соглашением. Других новостей в моем распоряжении в данный момент нет.

Далее Штейнгардт заявил, что у него создалось впечатление, что на Дальнем Востоке создается весьма напряженная обстановка. Однако он, Штейнгардт, не думает, что между США и Японией возникнет война, т.к. Япония испытывает большие трудности как в экономическом, так и финансовом положении. Кроме того, по полученным Штейнгардтом сведениям, внутри страны назревает беспокойство и недовольство, которые могут привести к перевороту в стране. У Штейнгардта создается Также впечатление, что немцы подталкивают Японию на войну с США для того, чтобы подорвать помощь со стороны США Англии.

Я согласился с Штейнгардтом, что Япония действительно переживает трудный момент и что финансовое и экономическое положение ее довольно шатко. От более глубоких рассуждений на эту тему я воздержался.

А.Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 21, л. 1—4.

683. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И.ТАТЕКАВОЙ

18 февраля 1941 г.

Секретно

Татекава спрашивает согласия т. Молотова на то, чтобы в случае, когда т. Лозовский и Ниси не смогут договориться на конференции по какому-либо вопросу, этот вопрос был разрешен в переговорах между т. Молотовым и Татекавой.

Тов. Молотов ответил согласием на предложение Татекавы.

Далее Татекава заявил, что японское правительство поручило ему сделать следующее заявление относительно нефтяной концессии на Северном Сахалине. За последнее время, говорит Татекава, на японскую нефтяную концессию местные советские власти оказывают систематическое давление, в результате которого концессия находится в тяжелом положении.

Японской стороне трудно судить о том, делается ли это давление по указанию Центра или по произволу местных властей, но японское правительство просит, чтобы давление на концессию было устранено, исходя из точки

___________________
* См. док. 645.

408

зрения улучшения отношений между СССР и Японией и принимая во внимание то обстоятельство, что японское правительство намерено коренным образом разрешить вопрос о нефтяной концессии.

Затем Татекава добавил, что, по имеющимся у него сведениям, из 7 котлов, запрещенных к использованию, на 3 котла уже дано разрешение на их использование, однако это дает возможность концессии добывать нефть в количестве, достаточном лишь для собственного потребления, а поэтому желательно, чтобы давление на концессию было устранено.

Тов. Молотов ответил, что случаи давления на концессию ему неизвестны, но поскольку Татекава заявляет об этом, то он поручит расследовать факты давления, и если подобные факты имеют место, то нужно будет принять меры к их устранению.

Во всяком случае, говорит т. Молотов, советская сторона сделает все возможное для того, чтобы не создавать затруднений для работы концессии, и выражает надежду, что японское правительство, со своей стороны, примет меры, чтобы концессионер выполнял свои обязательства честно и в должный срок.

Далее т. Молотов заявил, что он принимает к сведению заявление Татекавы о том, что японское правительство думает коренным образом разрешить вопрос о нефтяной концессии на Сев[ерном] Сахалине. При этом т. Молотов подчеркнул желательность для Японии и СССР подобного разрешения вопроса о концессии и заявил, что, как он уже говорил послу, это содействовало бы устранению мелких недоразумений между Японией и СССР и помогло бы разрешению основных вопросов, интересующих обе стороны,

Татекава, подчеркнув свою враждебность к демократизму, заявил, что сейчас на парламентской сессии мининдел Мацуока вынужден отвечать на вопросы о концессиях*, и хотя лично Татекава не знает, каким путем будет разрешен вопрос о концессии, однако лично он выражает пожелание, чтобы в Японии не создалось впечатление, что на разрешение вопроса о нефтяной концессии Япония идет под давлением.

Одним из возможных способов прекращения деятельности нефтяной концессии, говорит Татекава, является закрытие концессии из-за невозможности продолжать работу в результате оказанного на нее давления. Однако сам Татекава против такого способа и, исходя из этих соображений, он поддерживает предложение об устранении давления на концессию.

Тов. Молотов еще раз говорит, что факты давления на концессию ему не известны, но он примет меры, чтобы устранить повод к недоразумениям, и надеется, что японская сторона, в свою очередь, примет подобные же меры.

Далее т. Молотов указал, что выступление Мацуоки, где он говорит относительно разрешения вопроса о японских концессиях, ему известно и он понимает это таким образом, что вопрос о концессии будет разрешен в ближайшее время и что упомянутое заявление имеет в виду коренным образом урегулировать вопрос о концессии.

Сегодняшнее заявление Татекавы, говорит т. Молотов, он рассматривает именно в духе заявления Мацуоки, в котором японское правительство подтверждает свое желание урегулировать вопрос о японской концессии на Сев[ерном] Сахалине.

___________________
* См. Речь И.Мацуоки в парламенте 22 января 1941 г. — Известия, — 1941. — 24 янв.

409

Затем т. Молотов подчеркнул, что согласен с Татекавой и также считает нежелательным, чтобы в Японии создалось впечатление, что это делается под давлением, и во всяком случае советское правительство не желает затрагивать престиж Японии.

При этом т. Молотов снова подчеркнул, что нужно стремиться не только к устранению недоразумений по мелким вопросам, но и к урегулированию основных вопросов, интересующих обе стороны.

Татекава говорит, что наркому, видимо, уже известно, что мининдел Мацуока в скором времени собирается совершить поездку в Европу, и в связи с этим посол просит оказать ему соответствующее внимание*.

В заключение беседы Татекава просит т. Молотова оказать содействие в предоставлении Посольству дополнительного помещения для Ниси, Посол указывает, что Бюробин до сих пор не может разрешить этот вопрос.

Тов. Молотов говорит, что в Москве жилищный вопрос самый трудный вопрос, но он постарается помочь в этом вопросе.

На этом беседа закончилась.

Записал Забродин

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п.1, д. 3, л. 37-40.

684. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А.ЛОЗОВСКОГО С МИНИСТРОМ КОРОЛЕВСТВА ТАИ П. МОНТРИ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Вышинскому, Генсекретариат

19 февраля 1941 г.

Секретно

После взаимных приветствий полковник Монтри сообщил мне, что целью его приезда в СССР является заключение договора о дружбе, торговле и мореплавании между Таи и СССР.

При этом полковник Монтри, отвечая на мои вопросы, сообщил мне, что в течение 1937 и 1938 гг. правительство Таи подвергло ревизии все ранее заключенные им договоры с другими странами и заключило новые договоры о дружбе, торговле и мореплавании, совершенно идентичные, со следующими странами: США, Японией, Швейцарией, Скандинавскими странами и Италией.

С Англией и Францией договоры заключены несколько иного порядка, так как они являются сопредельными с Таи государствами и имеют особые колониальные интересы. В договоре с США имеется пункт об эмиграции из Таи в США.

Затем полковник Монтри передал мне типовой проект договора о дружбе, торговле и мореплавании, заключенного Таи с другими странами.

Отвечая на мой вопрос, есть ли разница между этим типовым договором и прежними договорами, имевшимися у Таи, и что было причиной ревизии

___________________
* См. док. 733, 734, 756, 759, 765, 772.

410

договоров со стороны Таи в 1937—1938 гг., полковник Монтри ответил, что прежние договоры Таи с Францией и Англией были неравными договорами, что и послужило причиной ревизии.

На мой вопрос, имеет ли Таи еще другие договоры и с какими странами, полковник Монтри ответил, что кроме договоров о дружбе, торговле и мореплавании Таи имеет договоры о ненападении с Францией и Англией, заключенные 12 июня 1940 г., и договор о дружбе с Японией, заключенный также 12 нюня 1940 г. Полковник Монтри отметил, что правительство Таи начало переговоры с Японией о заключении договора о ненападении, но Япония не пожелала подписать договор о ненападении, и поэтому между Таи и Японией был заключен договор о дружбе.

Я спросил полковника Монтри, каким образом правительство Таи разрешает специфические вопросы с отдельными странами при наличии идентичного договора со всеми странами?

Полковник Монтри ответил, что у правительства Таи не возникало до сих пор никаких затруднений в его отношениях с другими странами, за исключением Франции и Англии, граничащих с Таи.

Я заявил, что правительство СССР готово установить дипломатические и коммерческие отношения с Таи, и уверен, что между обеими странами могут существовать и дружеские отношения*. У СССР нет общей границы с Таи и поэтому не может быть и пограничных конфликтов. Колоний у нас нет, да мы их и не желаем иметь. Мы изучим переданный полковником Монтри проект договора, который, возможно, потребует некоторых изменений в соответствии с нашей социальной системой. Мы готовы заключить договоры, но будет ли это один или несколько договоров, это вопрос, который будет разрешен в ходе переговоров. Переговоры о заключении торгового договора полковнику Монтри надо будет вести с народным комиссаром внешней торговли г-ном Микояном.

Полковник Монтри еще раз подтвердил, что правительство Таи хочет заключить договор с СССР на базе типового договора о дружбе, торговле и мореплавании.

На мой вопрос, каким сроком располагает полковник Монтри для ведения переговоров и оформления договора, последний ответил, что в связи с конфликтом между Таи и французским Индо-Китаем, он желал бы возможно быстрей попасть на родину.

На это я сказал, что с нашей стороны задержки не будет.

Полковник Монтри два раза сказал, что он хотел бы быть принятым т. Молотовым.

Я ответил, что передам его просьбу т. Молотову.

В конце беседы полковник Монтри сообщил мне, что он после заключения договора с СССР намерен выехать на одну неделю в Берлин, а оттуда через СССР и Японию в Таи.

Беседа продолжалась с 14 час. 30 мин. до 15 час.

На беседе присутствовал т. Иванов.

Лозовский

АВП РФ, ф. 0146, on. 24, п. 223, д. 4, л. 63—65.

___________________
* См. док. 717.

411

685. ЗАПИСКА ЗАВЕДУЮЩЕГО БЛИЖНЕВОСТОЧНЫМ ОТДЕЛОМ НКИД СССР Н.В. НОВИКОВА ПЕРВОМУ ЗАМЕСТИТЕЛЮ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОМУ

20 февраля 1941 г.

Секретно

1. Литература на болгарском языке печатается в СССР с 1934 г., т.е. современи установления дипломатических отношений с Болгарией. Изданием этой литературы занимается Издательство литературы на иностранных языках, выпускавшее в свет главным образом социально-экономическую литературу: произведения Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Молотова, Димитрова, Мануильского, Жданова; биографии товарищей Сталина и Молотова, Конституцию СССР и др. Кроме того, в 1940 г. выпущены брошюры: Гог — «Детское творчество в СССР», Москвин — «Советский театр», Ямпольский — «Музыкальное образование в СССР».

В настоящее время печатаются и выйдут в свет следующие книги: проф. А.Шестаков — «Краткий курс истории СССР», Луиза Стронг— «Новый путь Литвы», проф. Г.Васецкий — «М.В. Ломоносов».

Указанная литература отправлялась через Международную книгу болгарским фирмам, с которыми Межкнига имеет коммерческие договора.

В 1940 г. по линии ВОКС были отпечатаны и высланы в Болгарию 1500 экз. каталога к фотовыставке «Всесоюзная Сельскохозяйственная Выставка».

2. Продажей и прокатом советских кинофильмов в Болгарии ведает Всесоюзная Контора по киноэкспорту и импорту «Союзинторгкино».

В 1940 г. было продано в Болгарию 50 копий художественных и 66 хроникально-документальных фильмов на сумму около 60 тыс. американских долларов. По цензурным и другим условиям 14 художественных и 18 хроникально-документальных фильмов на экраны не вышли.

В истекшем году демонстрировалось в Болгарии вместе с фильмами, проданными до 1940 г., 45 художественных фильмов.

Прокат советских фильмов в Болгарии осуществляли 3 фирмы: «Мосфилко», «Коопсогласие» и «Дунавия».

С фирмой «Мосфилко» был заключен договор, по которому она обязывалась до сентября 1941 г. приобрести и выпустить на экраны 40 советских фильмов. Зимой 1940 г. советские фильмы успешно демонстрировались одновременно в трех лучших софийских кинотеатрах.

С января 1941 г. был запрещен прокат наших кинофильмов в Болгарии. Глава фирмы «Мосфилко» Костов был арестован.

После 2 февраля 1941 г. болгарские газеты прекратили помещать объявления о демонстрировании советских фильмов. Причем, объявление, помещенное в газетах от 2 февраля, было уже значительно меньших размеров, нежели та широкая реклама, которая имела место до этого.

В условиях нормального проката советских фильмов в Болгарии «Союзинторгкино» рассчитывало на продажу и выпуск на экран в течение 1941 г. не менее 40—50 художественных кинофильмов.

Несколько кинофильмов для демонстрирования в болгарских обществах культурной связи с СССР направил в 1940—41 гг. и ВОКС. В числе этих

412

фильмов были: три научно-медицинских, семь документально-хроникальных и пять научных — узкопленочных.

Зав[едующий] Ближневосточным отделом Н.Новиков

АВП РФ, ф.074, оп.26, п.110, д. 18, л.45—46.

686. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР А.Г. АКТАЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

20 февраля 1941 г.

Секретно

Посол пришел ко мне, желая узнать, как я расцениваю декларацию, только что подписанную Турцией и Болгарией.

Я сказал на это послу, что для меня представляется трудным дать оценку, зная об этой декларации только по тексту, опубликованному в печати. Я хотел бы предварительно ознакомиться с мнением посла по поводу декларации.

Посол сказал, что я вправе поинтересоваться его мнением, т.к. виды на будущее и цели турецкого правительства три месяца тому назад были иные, [чем] в настоящее время.

Прежде Турция и Болгария намеревались заключить соглашение, основанное на переговорах между генеральным секретарем министерства иностранных дел Турции Менеменджиоглу и министром иностранных дел Болгарии Киосейвановым. Но ввиду особого положения Болгарии на Балканах и ее договоренности с Германией, болгарское правительство обратилось к Турции с просьбой учесть эти обстоятельства при заключении соглашения. Болгарское правительство опасалось, что Германия примет соглашение, заключенное на основании переговоров между Менеменджиоглу и Киосейвановым как неприязненный акт по отношению к Германии. Турция согласилась с болгарскими предложениями, и таким образом была подписана декларация, в преамбуле которой значилось, что декларация не затрагивает обязательств обеих сторон в отношении третьих стран.

На мой вопрос, как относится Англия к турецко-болгарской декларации, посол ответил, что Англия была о ней осведомлена и дала свое согласие.

Единственной целью обеих держав при подписании декларации, по словам Актая, было поддержание спокойствия на Балканах. Турецкое правительство надеется, что все будет хорошо. Посол спросил меня, как расценивает советское правительство турецко-болгарскую декларацию.

Я ответил послу, что в международных делах нужно судить о декларациях по последствиям. Поживем — увидим. Что касается СССР, то политика Советского Союза хорошо известна послу. Наша политика остается неизменной. Советский Союз всегда сумеет защитить свои интересы.

Посол спросил, не известны ли мне подробности беседы Гитлера с Цветковичем ^[221]. Я ответил отрицательно и в свою очередь задал Актаю аналогич-

413

ный вопрос. Актай ответил, что югославский посланник Гаврилович передал ему в общих чертах содержание этой беседы. Гитлер заявил Цветковичу, сказал посол, что он гарантирует Югославии политическую независимость и целостность ее территории, а также обещает участие Югославии на мирном конгрессе после окончания войны.

Актай сказал, что он рассматривает это заявление Гитлера, как прямое предложение Югославии присоединиться к оси.

В заключение беседы посол спросил меня, следует ли верить слухам относительно посылки советским правительством какой-то делегации во главе с Соболевым в Болгарию.

Я ответил послу, что советское правительство не посылало в Болгарию никаких делегаций. Соболев находился в Москве.

При беседе присутствовала т. Чумакова.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 24, л. 1—2.

687. СОГЛАШЕНИЕ О ТОВАРООБОРОТЕ МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И ШВЕЙЦАРСКИМ СОЮЗОМ *

[24 февраля 1941 г.]

Уполномоченные Правительств Союза Советских Социалистических Республик и Швейцарского Союза, с целью развития товарооборота между обеими странами, заключили нижеследующее Соглашение:

Статья 1

Товарооборот между Союзом Советских Социалистических Республик и Швейцарским Союзом осуществляется на основе равенства стоимости взаимных поставок и производится в соответствии с согласованными между обоими Правительствами контингентами.

Контингенты швейцарских поставок установлены в списке № 1**.

В этот список включены также швейцарские поставки, предусмотренные в заключенных до 1 марта 1941 г. сделках, однако производимые лишь после этой даты.

Контингенты советских поставок установлены в списке № 2**.

В этот список включены также советские поставки, предусмотренные в заключенных до 1 марта 1941 года сделках, однако производимые лишь после этой даты.

Оба этих контингента списка составляют неотъемлемую часть настоящего Соглашения.

Списки № 1 и № 2 могут быть изменены или дополнены в течение срока действия настоящего Соглашения, по взаимному согласию обоих Правительств.

___________________
* Так в оригинале Соглашения на рус. языке; во фр. тексте — «Конфедерация».
* * Не публикуются.

414

Далее, в течение срока действия настоящего Соглашения обе Стороны могут выдавать друг другу заказы, сроки поставки которых выходят за пределы срока действия настоящего Соглашения.

Статья 2

Оба Правительства обязуются беспрепятственно выдавать разрешения на ввоз и вывоз товаров, а также принимать все меры, необходимые для обеспечения размещения заказов и осуществления поставок согласно предусмотренных ст.1 настоящего Соглашения списков № 1 и № 2.

Статья 3

В целях проверки соблюдения равенства стоимости взаимных поставок, оба Правительства назначают для каждого случая проверки своих Уполномоченных. Эти Уполномоченные встречаются к концу каждого трехмесячного периода, начиная со дня вступления в силу настоящего Соглашения, попеременно в Москве и в Берне.

Если в результате совместной проверки, производимой Уполномоченными обоих Правительств, будет установлено, что равенство стоимости поставок не достигнуто, то это равенство должно быть достигнуто в кратчайший срок.

Одновременно Правительство той страны, из которой было поставлено больше, имеет право приостановить поставки товаров другой Стороне, пока это равенство поставок снова не будет достигнуто.

Проверка равенства стоимости взаимных поставок Уполномоченными обоих Правительств производится в основном по экспортным данным Таможенных Управлений обеих Сторон.

Статья 4

Стоимостью поставленных в СССР швейцарских товаров считается стоимость этих товаров франко станция на швейцарской границе.

Стоимостью поставленных в Швейцарию советских товаров считается стоимость этих товаров фоб советский порт отгрузки или франко станция на советской границе.

Статья 5

При разрешении всех вопросов, которые связаны с осуществлением настоящего Соглашения, обе Договаривающиеся Стороны будут трактовать друг друга с наибольшим благожелательством.

Статья 6

Постановления настоящего Соглашения будут применяться к княжеству Лихтенштейн до тех пор, пока Швейцарский Союз с ним связан Договором о таможенном союзе.

Статья 7

Настоящее Соглашение, при условии одобрения его обоими Правительствами, вступает в силу с 1 марта 1941 года и сохраняет свое действие пер-

415

воначально до 28 февраля 1942 года. Если оно не будет денонсировано с предупреждением за три месяца — в первый раз за три месяца до 28 февраля 1942 г., — то срок его действия продлевается каждый раз на три месяца.

Составлено в двух подлинных экземплярах, каждый на русском и немецком языках, причем оба текста имеют одинаковую сачу.

Совершено в Москве 24 февраля 1941 года^[222].

А. Микоян Эбрард

АВП РФ, ф. 0141, on. 31, п. 114, д. 11, л. 26—28.

688. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

24 февраля 1941 г.

Секретно

1. Криппс прежде всего поблагодарил меня за быстрый прием его сегодня и затем заявил, что пришел ко мне главным образом по личному вопросу. Из сообщений прессы уже известно, заявил Криппс, что в настоящее время Иден, министр иностранных дел Великобритании, находится в Каире и предполагает посетить Турцию. Криппсу предписано встретиться с Иденом в Истанбуле на этой неделе в пятницу (28 февраля), что для этого ему необходимо в среду (26 февраля) вылететь из Москвы на специальном самолете, чтобы вовремя попасть в Истанбул. Криппс просит предоставить для этой цели специальный самолет. Я ответил Криппсу, что поручу т. Баркову* выяснить возможность получения специального самолета, и если погода окажется летной, то, по-видимому, не встретится препятствий к удовлетворению просьбы Криппса.

2. Далее Криппс заявил, что по своей личной инициативе он желал бы узнать мнение т.Сталина о желательности и возможности встречи г-на Идена с т.Сталиным с тем, чтобы при встрече с г-ном Иденом он смог бы выдвинуть предложение г-ну Идену посетить Москву и встретиться с т. Сталиным для обсуждения вопросов англо-советских отношений. Криппс вновь подчеркнул, что это предложение он выдвигает лично от себя, исходя из предположения, что такая встреча Идена с т. Сталиным могла бы содействовать улучшению англо-советских отношений. Он добавил, что не ожидает от меня ответа сейчас же, но было бы желательно получить ответ до его отъезда в Истанбул, иди, в крайнем случае, после его отъезда ответ мог бы быть передан поверенному в делах советнику Баггалею и по телеграфу сообщен Криппсу в Истанбул.

Я ответил Криппсу, что само собой разумеется, что я не могу сейчас сообщить ответ на запрос Криппса, но что его запрос будет передан

___________________
* Барков В.Н. — заведующий Протокольным отделом НКИД СССР.

416

т. Сталину. При этом я выразил сомнение, что едва ли в такой короткий срок можно было бы получить ответ, учитывая, что завтра открывается сессия Верховного Совета и время ближайших дней будет занято.

В конце беседы Криппс вновь подчеркнул, что вне зависимости от существующих обстоятельств он стремится к улучшению англо-советских отношений и именно этим объясняется его предложение о встрече г-на Идена с т. Сталиным.

Беседа продолжалась 20 минут.

При беседе присутствовал т. Гусев, зав[едующий] Вторым западным отделом.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 20, л. 1—2.

689. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ КОРОЛЕВСТВА ИТАЛИЯ В СССР А. РОССО

24 февраля 1941 г.

Сов. секретно.

Особая папка

Посол, явившийся на прием в сопровождении атташе Релли, заявляет, что он доложил правительству о своей беседе с т. Молотовым 27 января*. Он передал также своему правительству формулированный т. Молотовым вопрос о том, какую позицию заняла бы Италия в вопросе о Проливах, если бы Турция вступила в войну на стороне Англии. Посол получил телеграмму от Муссолини, который поручил ему сделать следующее сообщение.

В беседе 30 декабря 1940 года** т. Молотов спросил, понимает ли Италия интерес СССР к вопросу о Проливах. Итальянское правительство ответило в положительном смысле, заявив, что оно было бы готово поддержать пересмотр Конвенции о режиме Проливов^[93] в направлении разрешения прохода Проливов для военных кораблей только черноморских держав. Этим заявлением итальянское правительство доказало, что оно готово сотрудничать в установлении в Проливах нового порядка, который был бы благоприятным для безопасности СССР на Черном море. Этим заявлением итальянское правительство дало доказательства доброй воли, а также готовности идти навстречу советским пожеланиям и развивать сотрудничество между обеими странами. Отвечая таким образом, итальянское правительство исходило из существующего фактически положения, когда Турция не принимает участия в конфликте между державами оси и Англией. Ставя свой второй вопрос, т. Молотов исходил из предположения, что Турция вступит в войну против Италии. Это предположение не осуществилось. Следует признать, однако, что нелегко высказаться о чисто гипотетическом положении, так как будущее положение может быть определено независящими от воли итальянского

___________________
* См. док. 665.
** См. док. 625.

417

правительства причинами. Итальянское правительство не видит, как оно могло бы дать точный ответ на вопрос т. Молотова.

Муссолини поручил послу заявить, что в случае, если бы предположение т. Молотова осуществилось, т.е. Турция вступила бы в войну на стороне Англии, хотя итальянское правительство не думает, что это случится, и со своей стороны не хочет этого, то в этом случае оно будет готово вновь рассмотреть это новое положение также в духе понимания советских интересов, исходящего из желания создать основу для сотрудничества с СССР.

Россо выражает надежду, что итальянский ответ удовлетворит т. Молотова. По его мнению, т. Молотов должен признать, что в данное время, когда мы не знаем, как развернутся события в восточной части Средиземного моря, этот ответ является максимумом того, что можно сказать.

Тов. Молотов говорит, что в ответе итальянского правительства есть нечто неясное и что ответ нужно обдумать.

Посол спрашивает о том, какие именно места сделанного заявления могут потребовал разъяснений, и добавляет, что он готов дать эти разъяснения.

Тов. Молотов отвечает, что послу известна точка зрения советского правительства по этому вопросу, и добавляет, что он не говорит о том, что в итальянском ответе ему что-либо непонятно, а говорит лишь о том, что ему не все ясно. Поэтому он предпочитает об этом подумать.

Россо отвечает, что вполне понимает серьезность вопроса и учитывает, что он заслуживает размышления. Итальянской стороной этот вопрос был обдуман, поэтому естественно, что и с советской стороны выражается желание над ним подумать.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 4, л. 55—57.

690. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С МИНИСТРОМ КОРОЛЕВСТВА ТАИ П. МОНТРИ

Разослано; т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Вышинскому, Генсекретариат

25 февраля 1941 г.

Секретно

Я вручил полковнику Монтри заготовленные нами проекты нот для обмена с т. Молотовым и сообщил ему, что текст этих нот идентичен с текстами нот, которыми мы обменивались при установлении дипломатических отношений с США, Югославией и рядом других стран.

Полковник Монтри заявил, что он вчера получил телеграмму из Бангкока, в которой он уполномочивается на обмен нотами об установлении дипломатических отношений между СССР и Таи. Одновременно ему предложено настаивать на заключении с СССР типового договора, который он передал

418

мне при первом свидании*. 25 февраля полковник Монтри должен выехать в Берлин, откуда он вернется в Москву 10 марта. 10 же марта он предполагает подписать ноты об установлении дипломатических отношений между СССР и Таи**.

Для подписания торгового договора правительство Таи пришлет специальную комиссию.

Полковник Монтри заверил меня, что правительство Таи сделает все возможное для заключения торгового договора между СССР и Таи и обеспечит возможность экспорта каучука из Таи в СССР.

Я ответил, что передам т. Молотову предложение полковника Монтри о дне обмена нотами. Кроме того, я передам полковнику Монтри ответ т. Молотова на его просьбу о приеме сегодня — 25 февраля. Я напомнил г-ну Монтри, что сегодня открывается сессия Верховного Совета и возможно, что т. Молотов будет занят и не сможет принять полковника Монтри. В таком случае В.М.Молотов примет г-на Монтри, когда он вернется из Берлина. Я обещал переслать ему срочно через Протокольный отдел проекты нот на английском языке.

Беседа продолжалась с 12 час. 40 мин. до 13 часов.

При беседе присутствовал т. Иванов.

Лозовский

АВП РФ, ф. 0146, on. 24, п. 223, д. 4, л. 97—98.

691. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, Генсекретариат

25 февраля 1941 г.

Секретно

Сегодня в 6 часов вечера я принял К[риппса] для сообщения ему ответа по затронутому им во вчерашней беседе*** вопросу о встрече Идена с т. Сталиным.

Предварительно я сообщил К[риппсу], что, насколько мне известно, вопрос с самолетом урегулирован.

К[риппс] подтвердил это, заявив, что сейчас он ожидает необходимые для полета сведения от турецкого правительства, что сам полет ввиду этого он отложил на 27 февраля.

К[риппс] поблагодарил за содействие.

Затем я сообщил К[риппсу], что вчера я имел возможность доложить правительству о поставленном им по личной инициативе вопросе о возмож-

___________________
* См. док. 684.
** См. док. 717.
*** См. док. 688.

419

ности приезда в Москву Идена и встрече его с т. Сталиным, что сегодня я могу сообщить ответ советского правительства. Советское правительство считает, что сейчас еще не настало время для решения: больших вопросов путем встречи с руководителями СССР, тем более что такая встреча политически не подготовлена.

К[риппс] поблагодарил за столь быстрый ответ и, после некоторого размышления, добавил, что слова: «сейчас еще не настало время» дают ему основание думать, что такое время может в будущем наступить. Так ли он меня понял?

На это я ответил, что изложенный мною ответ достаточно ясен и что, вообще говоря, наступление такого времени когда-либо в будущем не исключено, но в будущее заглядывать трудно.

К[риппс] повторил: «Да, действительно трудно...», поблагодарил за сообщение и удалился.

Беседа продолжалась 5—7 минут.

При беседе присутствовал т. Гусев.

А.Вышинский

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 341, л. I08—109.

692. ДОГОВОР О ТОРГОВЛЕ И МОРЕПЛАВАНИИ МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И КОРОЛЕВСТВОМ РУМЫНИЯ

[26 февраля 1941 г.]

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Король Румынии, желая развить и укрепить торговые отношения между обеими странами, решили заключить Договор о Торговле и Мореплавании и с этой целью назначили своими Уполномоченными:

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик —

Микояна Анастаса Ивановича, Народного Комиссара Внешней Торговли Союза ССР и

Лебедева Ивана Михайловича, Заместителя Народного Комиссара Внешней Торговли Союза ССР

Его Величество Король Румынии —

г. Григори Гафенку, Полномочного Министра и Чрезвычайного Посланника и бывшего Министра Иностранных Дел и

Петра Немояну, бывшего Заместителя Министра, которые, после обмена своими полномочиями, найдя их в должной форме и надлежащем порядке, согласились о нижеследующем:

Статья I

Произведения почвы и промышленности, происходящие из территории одной из Договаривающихся Сторон, при ввозе их на территорию другой

420

Договаривающейся Стороны, не будут облагаться ввозными пошлинами или другими сборами или налогами, более высокими, чем ввозные пошлины, сборы и налоги, которые взимаются или будут взиматься при ввозе подобных товаров из любого третьего государства.

Кроме того, обе Договаривающиеся Стороны предоставляют взаимно друг другу режим наибольшего благоприятствования в отношении способа взимания таможенных пошлин, тарификации и классификации товаров, толкования таможенного тарифа, возврата таможенных пошлин, реэкспорта, перегрузки и помещения товаров в склады.

Статья II

Произведения почвы и промышленности одной из Договаривающихся Сторон, отправляемые через территорию третьего государства, не будут при ввозе на территорию другой Договаривающейся Стороны облагаться более высокими налогами или сборами, чем те, которыми они были бы обложены, если бы они ввозились непосредственно из страны происхождения.

Статья III

Каждая из Договаривающихся Сторон обязуется не применять в отношении ввоза из территории другой Стороны или вывоза на территорию этой последней каких-либо ограничений или воспрещений, поскольку они не будут применяться по отношению ко всем другим странам, за исключением распространяющихся без различия на все страны, находящиеся в одинаковых условиях, ограничений или воспрещений в связи с общественным порядком и здравоохранением, государственной безопасностью, борьбой с болезнями растений и животных и с защитой семян растений от дегенерации.

Статья IV

В отношении обложения на территории одной из Договаривающихся Сторон товаров другой Стороны внутренними сборами, падающими на производство, обработку, обращение или потребление соответствующих товаров, каждая из Договаривающихся Сторон обязана применять режим, установленный ею для отечественных товаров.

Статья V

До заключения ветеринарной конвенции ввоз живого скота и продуктов животного происхождения одной из Договаривающихся Сторон на территорию другой Стороны будет регулироваться ее внутренним законодательством и правилами.

421

Статья VI

Суда каждой из Договаривающихся Сторон и их грузы будут пользоваться в портах другой Стороны, при входе, выходе и во время пребывания в них, режимом наибольшего благоприятствования как в отношении пошлин и сборов всякого рода (каково бы ни было их наименование и характер), взимаемых от имени и в пользу государства, муниципалитетов, корпораций, публичных властей, должностных лиц, концессионеров или других учреждений и организаций, так и в отношении причаливания судов, предоставления им мест погрузки и разгрузки в портах, рейдах, заливах, устьях рек, бассейнах, пользования лоцманскими услугами, каналами, шлюзами, мостами, подвижными мостами, устройствами, сигналами и огнями, служащими для обозначения судоходных вод, подъемными кранами, складами, верфями, доками и ремонтными мастерскими, а равно в отношении всех формальностей и распоряжений — административных, таможенных и других, — которым должны будут подчиняться суда, их экипажи и грузы.

Статья VII

Национальность судов будет взаимно признаваться, согласно законов и постановлений каждой из Договаривающихся Сторон, на основании документов, находящихся на судне и выданных надлежащими властями соответствующей Стороны.

Портовые сборы всякого рода, которые будут взиматься с морских судов, будут исчисляться на основании мерительных свидетельств чистого тоннажа по английской системе.

Для судов внутреннего судоходства применяется система измерения в метрических тоннах.

Суда, имеющие такие мерительные свидетельства, не будут подвергаться в портах другой Стороны новым операциям измерения и не будут обязаны уплачивать какие бы то ни было сборы за измерение.

Статья VIII

Если судно одной из Договаривающихся Сторон потерпит бедствие или кораблекрушение у берегов другой, то судно и груз будут пользоваться теми же преимуществами и льготами, которые законодательство и правила соответствующей Стороны предоставляют в аналогичных обстоятельствах судам наиболее благоприятствуемого государства и их грузам. Капитану и экипажу, равно как и самому судну и его грузу, будет оказываться помощь и содействие в той же мерс, как и национальным судам, их экипажу и грузам.

Условлено, что предметы, спасенные с судна, потерпевшего бедствие или кораблекрушение, не будут облагаться никакими таможенными пошлинами, если только эти предметы не будут предназначены для потребления внутри страны.

Статья IX

При плавании по Дунаю, его притокам и каналам, по которым допущено или будет допущено плавание иностранных судов, суда одной Договарива-

422

ющейся Стороны и их грузы будут в портах другой Стороны при входе, выходе и пребывании в них пользоваться режимом не менее благоприятным, чем тот, который предоставлен или будет предоставлен любой третьей стране.

Равным образом, на суда, плавающие по Дунаю, распространяются постановления статей VII и VIII настоящего Договора.

Предусмотренные в настоящем Договоре постановления, касающиеся Дуная, никоим образом не затрагивают правил, установленных или могущих быть установленными компетентными международными органами в отношении этой реки.

Статья X

Постановления статей VI—IX настоящего Договора не распространяются:

1) на применение специальных законов, касающихся сохранения, обновления и развития национального флота;

2) на преимущества, предоставленные национальному рыболовству;

3) на преимущества, предоставленные спортивным обществам в целях облегчения развития спорта;

4) на судоходство по внутренним водным путям каждой из Договаривающихся Сторон;

5) на портовые службы, включая буксировку и спасание в порту;

6) на лоцманскую службу;

7) на судоходство между портами другой Стороны, расположенными в том же море (малое береговое судоходство, малый каботаж);

8) на береговое судоходство (каботаж). Однако румынские суда, входящие в порт Союза ССР, и суда Союза ССР, входящие в румынский порт, с единственной целью пополнить там свой груз и выгрузить часть его, могут, — без того, чтобы это рассматривалось как береговое судоходство, — подчиняясь соответствующим законам и правилам, сохранить на борту часть их груза, которая предназначена для порта другой страны, и реэкспортировать его, без обязательства уплатить за эту часть груза какие-либо пошлины, кроме пошлин за надзор, которые при этом не могут взиматься иначе, как по ставкам, установленным для национального судоходства.

Статья XI

Товары, следующие из Румынии в Союз Советских Социалистических Республик и из Союза Советских Социалистических Республик в Румынию, не должны на железных дорогах каждой из Договаривающихся Сторон подвергаться ни в отношении формальностей по приемке и сдаче к перевозке, ни в отношении тарифов по перевозке или связанных с перевозкой общих сборов, менее благоприятному режиму, чем аналогичные товары наиболее благоприятствуемого государства, перевозимые в том же направлении и на том же протяжении пути.

Статья XII

423

иметь в составе своей Миссии (Полномочного Представительства) в Румынии Торговое Представительство, правовое положение которого определяется постановлениями Приложения к настоящему Договору. Это Приложение * составляет неотъемлемую часть настоящего Договора.

Статья XIII

Они будут пользоваться в этом отношении таким же режимом, как юридические лица и граждане наиболее благоприятствуемого государства.

Статья XIV

В отношении почтовой, телеграфной и телефонной связи будут применяться постановления действующих Всемирной Почтовой Конвенции и ее исполнительного регламента и Международной Конвенции Электросвязи, поскольку эти вопросы не будут регулироваться иначе между обеими Договаривающимися Сторонами.

Статья XV

Постановления настоящего Договора не распространяются:

а) на права и преимущества, которые предоставлены или будут предоставлены каждой из Договаривающихся Сторон для облегчения пограничных сношений с соседними государствами в полосе, не превышающей 15-ти километров с каждой стороны границы;

б) на льготы, которые Союз Советских Социалистических Республик предоставил или предоставит в будущем Финляндии или континентальным азиатским государствам, территории которых граничат с территорией Союза Советских Социалистических Республик;

в) на права и преимущества, предоставленные одной из Договаривающихся Сторон в силу таможенного союза, который она эвентуально заключит с одной или несколькими третьими странами.

Статья XVI

Договаривающиеся Стороны обязуются признавать имеющим силу арбитражные решения по спорам, возникающим из заключаемых их гражданами, организациями или учреждениями торговых сделок, если разрешение спора соответствующим арбитражем — специально для этой цели образованным или постоянно действующим — было предусмотрено в самой сделке или же в отдельном соглашении, облеченном в форму, предусмотренную законодательством каждой из Договаривающихся Сторон.

___________________
* Не публикуется.

424

б) если арбитражное решение обязывает Сторону к такому действию, которое недопустимо по законам страны, в которой испрашивается исполнение решения;

Постановление об исполнении, равно как и самое исполнение арбитражных решений, будут иметь место в соответствии с законодательством Договаривающейся Стороны, дающей исполнение решению.

Статья XVII

Настоящий Договор должен быть ратифицирован. Он вступит в силу в день обмена ратификационными грамотами, причем этот обмен должен состояться как можно скорее в Г.Бухаресте.

Договор будет оставаться в силе в течение двух лет и может быть денонсирован с предупреждением за три месяца до истечения этого срока.

Если такой денонсации не последует, то Договор будет считаться действующим до тех пор, пока одна из Сторон не денонсирует его с предупреждением за три месяца.

Составлено в Москве 26 февраля 1941 года в двух оригиналах, каждый на русском и румынском языках.

В удостоверение чего Уполномоченные обеих Сторон подписали настоящий Договор.

А.Микоян G.Gafencu

И.Лебедев P.Nemoianu

М.П. М.П.

АВП РФ, ф. За, д. 152, Румыния.

693. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А.ВИНОГРАДОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В ТУРЦИИ Ф.ПАПЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

27 февраля 1941 г.

Секретно

Папен заявил мне, что пришел выслушать мои впечатления в связи с приездом Идена.

Указав, что я вчера присутствовал на приеме, устроенном Сараджоглу в

425

честь Идена, я сказал, что Иден сообщил мне о приезде в Анкару Криппса*. Я отметил затем, что турки, с которыми я вчера беседовал, воздерживаются пока говорить о целях визита Идена. Они указывали лишь, что, конечно, он приехал не для прогулки. Я поинтересовался мнением посла по этому вопросу.

Папен сказал: «Я считаю, что приезд Идена является одним из последствий болгаро-турецкой декларации»**. Англия была взбешена подписанием этого документа. Англия хочет, чтобы Греция продолжала вести войну против Италии. Но англичане не имеют достаточно возможностей, чтобы подкрепить греков. Им известно также, что их попытка подтолкнуть Турцию к войне против нас будет неудачна. Они пытаются сейчас, по моему мнению, создать фронт на Ближнем Востоке. Об этом свидетельствует, в частности, факт концентрации английских сил на палестино-сирийской границе. Англичане хотят, наверное, оккупировать Сирию и Ирак. Оккупация острова Кастелорица (Додеканес), который не представляет из себя ни удобной авиационной базы, ни базы для гидросамолетов, относится к числу мероприятий, которыми Англия хочет произвести впечатление на Турцию».

Я заметил, что вчера в беседе со мной один турок, не принадлежащий к министерству иностранных дел, заметил мне, между прочим, что предметом разговора Идена в Турции может быть и желание выработать совместные операции в Средиземном море.

Папен удивленно и с беспокойством переспросил меня: «Какие операции?»

Я ответил, что поставил такой же вопрос моему вчерашнему собеседнику, которому я указал при этом, что итальянской опасности сейчас, как будто, для Турции уже не существует. Мой собеседник ответил, что, может быть, создастся такая ситуация, при которой Турции придется производить такие операции.

Папен сказал: «Но это будет означать для Турции вступление в войну, так как нельзя производить военных операций, не объявляя войны».

Я указал в этой связи, что в здешних греческих кругах высказывают убеждение в том, что Турция обязательно вступит в войну. Греки указывают также, что болгаро-турецкая декларация не играет никакой роли в определении будущей позиции Турции.

Папен сказал: «Почему же тогда греческий посол был так возмущен подписанием этой декларации и заявлял одному дипломату — зачем турки подписали этот бесполезный документ? Это показывает, что он не так уж уверен в позиции Турции. Я считаю турок более осторожными в этом вопросе. Они знают, что мы не имеем никаких целей, направленных против Турции. Зачем же им в таком случае вступать в борьбу. Между прочим, создание-фронта на Ближнем Востоке, по моему мнению, будет затрагивать интересы Вашей страны».

Я отметил, что не могу ничего сказать по этому вопросу.

Подчеркнув затем, что его очень интересуют результаты визита Идена, Папен попросил меня информировать его в случае получения каких-либо сведений. Папен интересовался также, зачем едет Криппс в Анкару, он высказал предположение, что Криппс будет нажимать на турок, доказывая им необходимость вступления в войну, заверив одновременно в благоприят-

___________________
* См. док. 688, 691.
** См. док. 686.

426

ной в этом случае позиции Советского Союза. На мое замечание, что Криппс не является представителем Советского Союза, Папен заметил, что он может сослаться на свою консультацию с советским правительством. Посол указал, что, по его сведениям, советское правительство дало Криппсу военный самолет для доставки его в Анкару.

Полпред СССР в Турции Виноградов

АВП РФ, ф. 0132, on. 24а, я. 236, д. 7, л. 157—159.

694. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ЦАРСТВЕ БОЛГАРИЯ А А. ЛАВРИЩЕВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

28 февраля 1941 г.

Секретно

Меня пригласил Генеральный секретарь МИД Шишманов и по поручению Попова, который был болен, сообщил следующее заявление:

«В течение некоторого времени, как Попов уже сообщал, велись переговоры о присоединении Болгарии к пакту трех. Сегодня министерский совет решил подписать соглашение о присоединении Болгарии к трехстороннему пакту. Подписание этого соглашения состоится завтра в Германии. Болгарское правительство при подписании этого пакта исходит из того, что пакт является инструментом мира. Болгарское правительство считает, что присоединение к пакту трех не помешает ему поддерживать и развивать хорошие отношения с СССР и с соседними странами. Оно просит уверить в этом советское правительство. Аналогичное заявление поручено сделать Стаменову в Москве, что и будет сделано сегодня вечером».

Я заметил, что в заявлении имеются неточности, что Попов никогда не делал определенных заявлений о намерениях Болгарии присоединяться к пакту трех. Он говорил об этом однажды, между прочим, и весьма неопределенно.

А.Лаврищев

АВП РФ, ф. 074, on. 26, п. 110, д. 6, л. 45.

695. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.Л. ЛАВРЕНТЬЕВА

28 февраля 1941 г.

Секретно

Посетил генерала Антонеску, перед которым я поставил вопрос об обмене политзаключенными, указав, что раньше при правительстве Джигурту* уже была достигнута принципиальная договоренность между советским правительством румынским правительством. Антонеску принципиально согла-

___________________
* Премьер-министр Румынии с 4 июня по 4 сентября 1940 г.

427

сился и попросил меня представить ему списки политзаключенных с указанием мест их заключения. Он изучит этот вопрос с министром юстиции и даст ответ через 3—4 дня.

Антонеску предупредил, что не может передать СССР людей, совершивших преступления против советской власти, если таковых потребует СССР для того, чтобы их наказать.

По поводу последнего замечания я сказал, что, по моему мнению, не идет речь об этой категории лиц. Список политзаключенных я обещал переслать в самое ближайшее время. Далее в порядке исключения и не связывая с вопросом об обмене политзаключенными бессарабцами и буковинцами, я поставил вопрос об освобождении Георга Деж и Анны Паукер — румын.

Антонеску ответил, что здесь он не может дать ответа сразу и должен изучить этот вопрос. Он высказал опасение, что если он освободит этих румын, то он будет подвергнут очень большому порицанию со стороны общественности в Румынии. Он напомнил, что Анна Паукер была уже один раз освобождена и отправлена в СССР, но оттуда нелегально вернулась и организовала восстание в одном районе Бессарабии.

Я ответил, что я не знаком с деятельностью этих двух лиц и только передаю просьбу советского правительства об их освобождении в порядке исключения, надеясь, что генерал Антонеску удовлетворит просьбу советского правительства.

Далее я зачитал и передал Антонеску памятную записку о переходе в собственность СССР английских судов под голландским флагом, находящихся на Дунае, с просьбой оказать содействие при переходе их в советские порты из румынских. (Памятная записка прилагается)*.

Антонеску сказал, что ему нужно с этим познакомиться и этот вопрос должен быть изучен также и юристами, т.к. этот вопрос и юридический, и политический. Но он должен предупредить, что англичане сделали много незаконных сделок в Румынии, вызвавших потом большие споры между Хором и Антонеску. Антонеску заявил, что поскольку Англия с США заблокировали румынские фонды в своих банках, Румыния имеет намерение заблокировать все английские авуары, находящиеся в Румынии. Сейчас идет подсчет этих авуаров в нефтепромышленности, банках и т.д. Антонеску заявил, что, может быть, эти суда, указанные в памятной записке, зафрахтованы немцами раньше, тогда ему придется выдержать спор с немцами. Он добавил, что англичане до войны не имели своих судов на Дунае. Все суда, которые они называют своими, это захваченные путем различных темных операций голландские, бельгийские и прочие суда, а также суда, отданные англичанам румынскими евреями вопреки закону.

Я подчеркнул, что речь идет о судах, ставших советской собственностью, и что СССР имел право заключать с английскими представителями сделки на их собственность в Румынии, будучи предупрежденным со стороны румынского правительства о том, что последнее хочет наложить арест на английское имущество в Румынии.

Антонеску еще раз заявил, что он изучит этот вопрос и в настоящее время он говорил об истории с английскими кораблями только для того, чтобы предупредить меня о возможных трудностях. Однако он не предрешает этого вопроса и надеется, что этот вопрос будет решен в духе доброй воли.

___________________
* Не публикуется.

428

Заканчивая свою беседу, я упомянул о заключении торгового договора между СССР и Румынией* и о своем удовлетворении этим фактом.

Антонеску ответил, что он чрезвычайно счастлив, что этот договор заключен и что он рассматривает это событие как первый шаг к установлению хороших отношений между обеими странами.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 127—129.

696. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А.ВИНОГРАДОВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

28 февраля 1941 г.

Секретно

Посетил Идена. Я сказал ему, что пришел к нему, поскольку на балу в «Анкара-Палас» министр выразил желание поговорить со мной.

Иден, поблагодарив меня, сказал; «Вы знаете, очевидно, уже, что приехал Криппс**. Я хочу, прежде всего, передать через Вас благодарность советскому правительству за то, что оно предоставило возможность Криппсу приехать сюда. Я не имел возможности беседовать с ним после его отъезда в Москву».

Я выразил удовлетворение по поводу сказанного министром.

Иден сказал: «Я могу Вам сказать далее, что я доволен результатами моих бесед с руководителями Турции и я хотел бы надеяться, что Ваше правительство также будет разделять наше удовлетворение позицией Турции».

Я заметил, что мне трудно говорить, будет или не будет разделять советское правительство ту позицию, которую займет Турция в результате переговоров министра с турецкими руководителями, а что касается отношений нашей страны с Турцией, то они определяются пактом о ненападении, положения которого Советский Союз строго выполняет.

Иден ничего на мое замечание не ответил, обратившись к присутствовавшему при беседе Хьюгессену, он попросил его дать мне текст коммюнике, но Хьюгессен этого не сделал, сославшись на то, что не закончен перевод.

Затем Иден сказал: «Я уже говорил с Криппсом и буду еще с ним говорить. Я хочу отметить, что я лично всегда выражал желание улучшить, насколько возможно, наши отношения с Советским Союзом. Это не новая политика. Я не буду утруждать Вас деталями по этому вопросу, так как это — работа Майского и Криппса. Я лишь надеюсь, что приезд Криппса сюда даст мне возможность углубить этот вопрос».

Иден сказал далее: «Я могу Вам сообщить, если Вас интересует, кое-что о положении в Африке. По последним сведениям, около Триполи появились немецкие танки, но я не думаю, чтобы их там было большое количество. Что касается Абиссинии, то там положение нашей армии вполне удовлетвори-

___________________
* См. док. 692.
** См. док. 688, 691.

429

тельное. Это даст нам возможность перебросить вскоре освободившиеся силы в другой район, а также разгрузить наш флот».

Иден указал в связи с этим, что он всегда внимательно читает военные обзоры нашей газеты «Красная Звезда», которая очень объективно освещает происходящие события.

Я спросил, можно, следовательно, считать, что миссия г-на Идена в Анкаре увенчалась успехом.

Иден сказал: «Да, я доволен моими беседами здесь. Они подтвердили нашу веру в лояльность Турции. Конечно, в этих разговорах нет никаких ужасных секретов. Личный контакт помог лишь уточнить общее положение».

Иден спросил меня, имею ли я какие-нибудь новости из Болгарии?

Я ответил, что не имею.

Иден сказал: «У нас были сведения о том, что туда проникают небольшими группами немцы, но в последние дни это движение как будто затормозилось».

Я сказал, что можно полагать, что приезд Идена оказал влияние на положение на Балканах, содействовав некоторому успокоению.

Иден ответил: «Я приписываю это скорее всего влиянию Вашей страны, тому, что она проявила интерес к положению на Балканах».

Я заметил, что наша страна всегда стояла за мирные отношения на Балканах.

Полпред СССР в Турции Виноградов

АВП РФ, ф. 0132, on. 24а, п. 236, д. 7, л. 163—168.

697. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г.ДЕКАНОЗОВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

28 февраля 1941 г.

Секретно

В 19 часов 45 минут меня вызвал Вайцзеккер и сообщил следующее: 1. Германский посол в Москве Шуленбург получил указание посетить Молотова и сказать, что переговоры держав оси, собственно участников пакта трех, с Болгарией, проводившиеся относительно присоединения Болгарии к пакту трех, пришли к концу. Следствием этого явится то, что завтра, 1 марта в Вене Болгария присоединится к пакту трех. Так как Шуленбургу поручено сделать это сообщение в Москве и, возможно, именно сейчас он и делает это сообщение, Вайцзеккер хотел мне это сообщить для моего сведения, с тем чтобы я был в достаточной мере информирован и узнал об этом не позже, а может быть, даже и несколько раньше моего правительства. Вайцзеккер думает, что мне нет необходимости передавать это сообщение своему правительству, так как оно будет ему известно через Шуленбурга, но это, конечно, будет зависеть от того, как я сочту это нужным. Я ответил, что я доведу это сообщение до сведения моего правительства.

430

Вайцзеккер заметил, что он мог бы со мной встретиться и раньше, но был на просмотре новой кинокартины «Боевая эскадрилья им. Лютцова*». Я сказал, что я тоже собирался присутствовать на этом просмотре, но из Москвы приехали корреспонденты, направляющиеся на Лейпцигскую выставку, кроме того, ко мне зашли члены комиссии, находящейся здесь в Берлине и знакомящейся с германской авиационной промышленностью, поэтому мне не удалось посмотреть эту картину.

2. Я сказал, что поскольку упомянул об этой комиссии, я хотел бы тут же сообщить следующее: Насколько мне известно, с германской стороны было выражено желание посмотреть некоторые авиационные заводы в Москве. По этому поводу с германской стороны обращались в торгпредство, а также к находящейся в Германии комиссии. Советское правительство дало согласие на осмотр германскими специалистами авиационного завода № 1 и завода авиационных моторов № 24 в Москве. Что касается работы находящейся здесь комиссии, то я не вижу никаких трудностей в ее работе, однако, если такие трудности возникнут, я хочу попросить Вайцзеккера разрешить мне обращаться по этому поводу к нему. Вайцзеккер сказал, что он всегда находится в моем распоряжении и спросил, кто с германской стороны имеет дело с этой комиссией — являются ли это военные, хозяйственные или научные органы. Я ответил, что, насколько мне известно, по этому поводу велись переговоры между торгпредством и министерством авиации.

3. Затем я спросил, как обстоит дело с отправкой в СССР команды парохода «Клинтс», потерпевшего аварию у берегов Португалии. Вайцзеккер ответил, что, насколько ему известно, они получили телеграмму германской миссии в Лиссабоне, в которой указывалось, что положение команды не такое уж тяжелое и нельзя сказать, чтобы она в чем-нибудь особенно нуждалась. Одновременно миссия просила обождать письменного отчета, который идет почтой и должен в ближайшие дни прибыть.

Я спросил, нельзя ли было бы за это время хотя бы отправить 600 долларов, предназначенных для нужд команды, так как команда нуждается в этих деньгах. Вайцзеккер снова сказал, что он со своей стороны не видит, чтобы команда действительно в чем-нибудь сильно нуждалась, и поэтому можно было бы обождать, пока придет отчет германской миссии в Лиссабоне, но если я на этом настаиваю, то Вайцзеккер думает, что деньги можно будет перевести. Вайзеккер тут же позвонил по телефону и после разговора сказал, что он дал мне правильный ответ: команда действительно не находится в таком бедственном положении, однако деньги можно будет перевести. По этому вопросу кто-нибудь из моих сотрудников сможет завтра обратиться в МИД. Я указал на присутствующего со мной Богданова и спросил, к кому он сможет завтра обратиться, Вайцзеккер ответил, что лучше всего предварительно позвонить Верману, который либо сам займется этим вопросом, либо укажет то лицо, к которому нужно будет обратиться.

4. Далее я спросил, каково положение с вопросом о судах прибалтийских стран, по которому я послал ответ Вайцзеккеру. Вайцзеккер ответил, что пока ничего по этому поводу нет.

___________________
* Лютцов, Адольф — германский офицер, участник войн с Наполеоном.

431

5. Затем я сказал о том, что генеральный консул СССР в Осло не имеет телефонной связи с заграницей. По этому поводу советник посольства* Кобулов обращался к Верману, который ответил, что решение этого вопроса зависит всецело от германских властей в Норвегии, он пообещал, однако, сделать по этому поводу запрос. По полученным недавно нашим посольством сведениям, Генеральный консул СССР в Осло Фролов обращался к германскому рейхскомиссару в Норвегии**, который ответил, что он не может предоставить телефонной связи, но сказал, что он запросит по этому поводу Берлин.

Поскольку, таким образом, вопрос снова возвращается в Берлин, я хочу попросить Вайцзеккера его урегулировать. Я передал Вайцзеккеру памятную записку по этому поводу (см. приложение)***.

На этом беседа закончилась. Беседа продолжалась 40 мин.

Приложение: памятная записка.

Полпред СССР в Германии В.Деканозов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 105, д. 6, л. 156—159.

698. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф.ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

28 февраля 1941 г.

Секретно

1. Я вызвал Шуленбурга и вручил ему памятную записку по вопросу обеспечения германских интересов в получении никелевой руды из Петсамо.

Шуленбург спросил, следует ли п. 2 памятной записки понимать так, что Германия будет рассчитываться с Финляндией по существующему германо-финляндскому клиринговому соглашению.

Я ответил, что мы не касаемся германо-финляндских соглашений, урегулирование которых относится к компетенции Германии и Финляндии.

При зачтении заключительной части памятной записки, в которой говорится о заинтересованности советского правительства в развитии добычи никеля в Петсамо, Шуленбург заявил, что это отвечает и желаниям германского правительства.

В дальнейшей беседе я заметил, между прочим, что теперь дело за учреждением смешанного советско-финляндского общества по добыче никеля в Петсамо, но что финны затягивают под всякими предлогами учреждение этого общества.

Шуленбург ответил, что немцы к этому не причастны. Поскольку ему, Шуленбургу, известно, финны не желают иметь советского директора во

___________________
* Так в тексте оригинала; следует читать «полпредство».
** В 1940—1945 гг. германским рейхскомиссаром в Норвегии был И. Тербовен.
*** Не публикуется.

432

главе общества и это якобы мешает успешному завершению переговоров. Что касается памятной записки, то Шуленбург должен будет ее внимательно изучить.

2. Я заявил, что германское правительство обещало ратифицировать Договор о советско-германской границе от реки Игорка до Балтийского моря в середине февраля, но это еще не сделано, хотя Пограничная Комиссия уже Находится в Москве и работает.

Шуленбург сделал удивленное лицо, заявив, что был уверен в том, что этот вопрос уже урегулирован. Разумеется, он сейчас же будет телеграфировать об этом в Берлин. Он уверен, что задержка ратификации произошла из-за частых отъездов Гитлера из Берлина.

3. Я сообщил Шуленбургу, что советское правительство разрешило вопрос об установлении курса «дипломатического рубля». Я вкратце ознакомил Шуленбурга с расчетами и обоснованиями нового курса «дипломатического рубля», сославшись на данные по Стокгольму, Вашингтону и Берлину, дающие основание установить курс 1 доллар = 10,5 рубля.

Шуленбург ответил, что это слишком мало и не может удовлетворить дипломатический корпус, которому приходится платить большие деньги за аренду зданий.

Шуленбург заявил, что он представит по этому вопросу подробную записку и будет просить этот вопрос обсудить особо.

При беседе присутствовал т. Павлов В.Н.

Беседа продолжалась около 40 минут.

А.Вышинский

Приложение

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА

В ответ на памятную записку, врученную 10 февраля с.г. Народному Комиссару Иностранных Дел СССР В,М. Молотову послом Германии графом фон дер Шуленбург, по вопросу об условиях поставки никеля из Петсамо. Правительство СССР сообщает следующее:

1. Учитывая наличие Договора между Германией и Финляндией от 23 июля 1940 года о поставке Германии из Петсамо 60% добычи никелевой руды, а также то обстоятельство, что этот Договор, согласно германо-финляндского Соглашения от 16 сентября 1940 года, не может быть денонсирован до 1 декабря 1947 года, Советское Правительство стоит за то, чтобы обеспечить за Германией право получения никелевой руды, добываемой в рудниках подлежащего организации советско-финляндского акционерного общества в Петсамо, в том же размере и на все время действия вышеуказанного германо-финляндского Соглашения, т.е. до 1 декабря 1947 года.

Что же касается вопроса о поставке никелевой руды и о размерах этой поставки в период после 1 декабря 1947 года, то этот вопрос подлежит особому рассмотрению. Советское Правительство не может, конечно, обеспечить за Германией «бессрочное право получения 60% добычи никеля», так как оно не является собственником рудника, но оно, идя навстречу интересам Германии, может благоприятно рассмотреть это предложение германской стороны в пределах определенного срока, поскольку это будет зависеть от него, т.е. если финская сторона не будет возражать против этого.

433

2. Вопрос об оставлении в дальнейшем в силе условий германо-финляндских соглашений по поставке Финляндией никелевой руды подлежит непосредственному урегулированию между Германией и Финляндией.

3. Советское Правительство согласно заключить с Германским Правительством специальное соглашение о поставке Германии никелевой руды с рудников Петсамо, поскольку количество никелевой руды, поставляемой Финляндией за счет причитающихся ей 50% добычи никелевой руды в Петсамо, будет ниже обусловленных выше размеров (60%), т.е. в пределах еще 10% добычи никелевой руды в Петсамо.

4. Советское Правительство, конечно, не может судить о количестве никелевой руды, могущем обеспечить потребность германского хозяйства, и, как это вполне естественно, не может взять на себя обязательство полностью обеспечить эту потребность за счет добычи никелевой руды в районе Петсамо.

Советское Правительство подтверждает свою заинтересованность во всемерном развитии добычи никелевой руды в Петсамо, в соответствии с чем и будет построен план производственной деятельности подлежащего организации советско-финляндского акционерного общества. Советское Правительство, таким образом, идет навстречу Германии в обеспечении ее потребности в никелевой руде и никеле, поскольку 60% добываемой в Петсамо никелевой руды будет поступать Германии.

Москва, 28 февраля 1941 года

АВП Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 670, л. 93—96.

699. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

28 февраля 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Шуленбург заявил, что имеет поручение Берлина немедленно и заранее поставить советское правительство в известность о том, что в результате переговоров, которые велись между Болгарией, с одной стороны, и Италией и Германией — с другой, 1 марта состоится подписание соглашения о присоединении Болгарии к тройственному пакту. Детали ему, Шуленбургу, не известны, но он предполагает, что форма присоединения будет такой же, как и протокол о присоединении к тому же пакту Венгрии, Словакии и Румынии.

Тов. Молотов ответил, что Германии известна позиция советского правительства из его демарша от 25 ноября 1940 г.* Сказанным в этом демарше определяется позиция СССР в этом вопросе также и в данное время. Если Шуленбург припоминает, в демарше 25 ноября вопрос о присоединении Болгарии к тройственному пакту ставился в связь с определенными обстоятельствами. Но события развиваются в несколько другом направлении.

___________________
* См. док. 548, 549.

434

\ Шуленбург ответил, что, по его мнению, этот новый шаг германского правительства не противоречит точке зрения советского правительства, изложенной в демарше 25 ноября. Германия не имеет территориальных интересов в Болгарии и не намерена оставаться там на все время. Акция Германии определяется теоретическим интересом, по выражению Шуленбурга, Германии воспрепятствовать англичанам укрепиться на континенте.

Тов. Молотов заявил, что Германии известно, что Болгария считается таким районом, который относится к зоне безопасности СССР. Советское правительство неоднократно заявляло германскому правительству, что оно серьезно заинтересовано в Болгарии. Советское правительство смогло бы выразить удовлетворение этим сообщением германского правительства только в том случае, если бы участие Болгарии в этом новом международном акте находилось в соответствии с обстоятельствами, о которых говорилось в демарше от 25 ноября. Но сейчас т. Молотов не может признать, что акт, предпринятый Болгарией, находится в соответствии с этими обстоятельствами.

Шуленбург ответил, что он не может высказать более того, что он уже сообщил. Но, по его мнению, присоединение Болгарии к тройственному пакту не противоречит интересам СССР. Он не склонен придавать присоединению Болгарии к тройственному пакту большого значения и считает возможным сравнить этот шаг Болгарии с соответствующими актами Румынии, Венгрии и Словакии.

В ответ на это т. Молотов сказал, что германскому правительству известно, что Болгария считается нами районом, который относится к зоне безопасности СССР, поэтому присоединение Болгарии к тройственному пакту нельзя сравнивать с Венгрией или Словакией. Тов. Молотов заявил в заключение, что он сообщил мнение советского правительства в предварительном порядке и что он раньше не был информирован о событиях, указанных в настоящем сообщении германского правительства.

Затем Шуленбург обратился к т. Молотову с просьбой дать возможность двум вспомогательным германским крейсерам, оперирующим в Тихом океане, четырем торговым судам, одному танкерному теплоходу и одному танкеру отправиться в Германию тем же путем, которым было в прошлом году отправлено в Германию одно германское судно. Шуленбург передал т. Молотову памятную записку по этому вопросу. (Прилагается.)

Тов. Молотов ответил, что он должен посоветоваться с соответствующими народными комиссарами.

Шуленбург заявил, что Берлин снова просил его поставить вопрос об оплате кредита, предоставленного в свое время советскому правительству бывшим чехословацким правительством.

Шуленбург, сославшись на заявление т. Вышинского о спецкурсе рубля для дипломатического корпуса в Москве, сделанное ему, Шуленбургу, сегодня, начал настойчиво доказывать т. Молотову, что курс, который советское правительство предполагает установить для дипломатического корпуса в Москве, в размере 1 доллар = 10 рублям, он считает слишком высоким и просил о значительном его понижении (минимум, 1 доллар = 20 рублям).

Тов. Молотов ответил, что предлагаемый советским правительством проект нового курса в два раза облегчит положение дипломатического корпуса. Раньше мы не шли на установление специального курса рубля по принципиальным соображениям; и теперь это сделали для того, чтобы пресечь нелегальное получение денег, которое уже больше нетерпимо. Особенно актив-

435

ную роль в этом вопросе играли иранцы, которых мы будем даже вынуждены предупредить.

Шуленбург заявил, что проектируемый специальный курс рубля особенно затруднит положение дипломатических представительств малых стран, и просил пересмотреть этот вопрос.

Тов. Молотов в заключение ответил, что, идя навстречу пожеланиям дипломатического корпуса, мы можем установить для него курс 1 доллар = 12 рублям и что этот курс является окончательным и вводится с 1 марта с.г.

Записал В.Павлов

Особая папка Приложение

Шуленбург вручил т. Молотову 28 февраля 1941 года

В течение летнего навигационного периода 1941 года предполагается переправить:

А. С Востока на Запад:

1) два вспомогательных крейсера водоизмещением в 3.500 и 7.000 брутторегистровых тонн,

2) четыре торговых судна водоизмещением от 5.000 до 8.000 брутторегистровых тонн.

Б. С Запада на Восток:

1) один танкерный теплоход водоизмещением около 9.000 бругторегистровых тонн,

2) один танкер средних размеров.

Просьба дать принципиальное согласие. Более подробные данные будут представлены дополнительно. Возможны изменения.

Москва, 28 февраля 1941 года

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 4, л. 28—32.

700. ДНЕВНИК ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ДАНИЯ И.Ф.ВЛАСОВА

Разослано: Молотову, Лозовскому, Генсекретариат

1 марта — 9 апреля 1941 г.

Секретно

1 марта 1941 года

Мне позвонил помощник шефа экономического департамента МИД Гуго Гергель и сказал, что он в предварительном порядке меня извещает, что

436

министерство ин[остранных] дел решило послать его в Москву в помощь посланнику Болт Йоргенсену для ведения экономических вопросов в Москве. Выехать из Копенгагена он предполагает не ранее 10 марта. Вместе с ним также выедут, возможно, еще два (или один) представителя от министерства торговли (из директората по распределению товаров). Я поблагодарил Гергеля за это сообщение и сказал ему, что поскольку он едет в Москву впервые, то я обязан буду по вопросу о выдаче ему визы предварительно снестись с Москвой, и поэтому я просил его, чтобы министерство иностранных дел прислало полпредству ноту о визах для него и его спутников не позже как дня за четыре до их отъезда.

7 марта 1941 года

По моему приглашению со мной в полпредстве обедал отъезжающий в Москву для ведения торговых переговоров помощник шефа экономического департамента МИД Гуго Гергель и член Индустриального совета Дании Якобсон (сделана отдельная запись беседы).

11 марта 1941 года

По моему приглашению ко мне на короткое время зашел юрисконсульт Индустриального совета Дании Файгенберг. Я беседовал с ним по отдельным экономическим вопросам (сделана отдельная запись беседы).

13 марта 1941 года

Имел встречу с председателем датской компартии Аксель Ларсеном (сделана отдельная запись беседы).

14 марта 1941 года

Я позвонил министру общественных работ Гуннару Ларсену и пригласил в частном порядке зайти ко мне в один из вечеров. Договорились на 18 марта.

15 марта 1941 года

Мне позвонил из министерства иностранных дел Гуго Гергель и спросил, имею ли я для него визу на въезд в Москву. После моего ответа, что виза еще мною не получена, он попросил меня по получении переслать эту визу в Стокгольм, куда он завтра должен выехать для разрешения отдельных экономических вопросов со Швецией. Из Стокгольма Гергель предполагает 20— 21 марта выехать в Москву. Я пообещал Гергелю сразу же по получении визы переслать ее датской миссии в Стокгольме.

15 марта 1941 года

Присутствовал на открытии весенней выставки датских художников, которая, как и в прошлые годы, была открыта в выставочном помещении «Шарлоттенборг». На открытие выставки были приглашены руководители всех иностранных миссий в Дании и отдельные представители датской общественности. Кроме этого, присутствовал датский король с королевой и наследный принц с женой, а также два члена датского правительства: ми-

437

нистр просвещения Моргенсен и министр юстиции Гаральд Петерсен. Всего присутствовало около 85—90 человек. По прибытии короля сразу же начался осмотр картин, который продолжался около часа.

Германский посланник в Дании Ренте-Финк на открытии выставки не присутствовал, так как находился в это время в отпуске в Берлине, а вместо него присутствовал советник Генке, который выполняет обязанности временного поверенного в делах Германии в Дании. Генке говорит, что посланник Ренте-Финк выехал в Берлин на короткое время «в отпуск».

Исландский поверенный в делах в Дании Краббе говорит, что исландский посланник Бьерсон продолжает находиться в Исландии и навряд ли при теперешней военной обстановке возвратится в Данию. Кроме этого, Краббе как бы мимоходом отметил, что Исландия в настоящее время имеет на своей территории английского посланника Говарда Смитта, который в конце 1939 года и в начале 1940 года был посланником в Дании. До оккупации Исландии Англия имела там всегда только консулов.

15 марта 1941 года

Китайский посланник Нан Юву подошел ко мне и интересовался специально вопросом о проезде японского министра иностранных дел Мацуока через Советский Союз*. Нан Юву спросил меня, можно ли предполагать, что визит министра иностранных дел Мацуока в Берлин является одновременно визитом и в Москву. Я на это ему ответил, что, как видно из всех сообщений иностранной прессы, целью поездки Мацуока является Берлин, а Москва только лишь как транзитный пункт. При этом Нан: Юву спросил меня, допускаю ли я возможность, что Мацуока при проезде через Москву поставит там вопрос о заключении Советским Союзом пакта о ненападении. На это я ему ответил, что по данному вопросу у меня нет абсолютно никаких сведений. Однако лично я считаю, что при теперешнем положении японцы несомненно заинтересованы в установлении с Советским Союзом более дружественных взаимоотношений, чем это было раньше, но любая форма улучшения этих взаимоотношений ни в коей степени не может отразиться на существующих хороших взаимоотношениях между Советским Союзом и Китаем.

Нан Юву интересовался также, какую цель ставит перед собой Япония, посылая Мацуока в Берлин. Я на это ему ответил, что мне по данному вопросу также ничего не известно, но можно полагать, что после принятия Соединенными Штатами закона о помощи Англии^[223] положение Германии стало более затруднительным и поэтому будут обсуждаться в Берлине и Риме вопросы нахождения путей для уменьшения эффективности американской помощи.

Итальянский посланник Сапуппо с явным желанием подчеркнуть свое внимание подошел ко мне и начал рассказывать о том, что за последнее время он много читал о большой перестройке Москвы. Он здесь же также меня познакомил со своей женой.

15 марта 1941 года

По моему приглашению со мной вместе в полпредстве обедал датский писатель Мартин Андерсен-Нексе. Кроме этого присутствовал второй секретарь полпредства т. Вагин и моя жена.

___________________
* См. док. 733, 734, 755, 756, 759, 765, 772.

438

1 апреля 1941 года

Ужинал в полпредстве вместе с членом парламента Ланнунг (сделана отдельная запись беседы).

2 апреля 1941 года

В связи с моей просьбой к шефу протокольного отдела МИД выяснить, когда я смог бы представить министру иностранных дел Скавениусу нового советника полпредстава т. Плахина, мне позвонил сотрудник протокольного отдела Гульдберг и сообщил, что если вопрос не является срочным, то министр иностранных дел Скавениус мог бы принять меня вместе с т. Плахиным в свой следующий приемный день, т.е. в понедельник 7 апреля. Я ответил Гульдбергу, что вопрос не является срочным и поэтому я зайду к министру 7-го числа.

По приглашению министра иностранных дел Скавениуса я был с женой у него на обеде, данном им в министерстве иностранных дел для шефов иностранных миссий в Дании. Аналогичные обеды устраивались датским министерством иностранных дел и в прежние годы. Кроме шефов дипломатических миссий, на обеде присутствовали наиболее видные чиновники МИД и небольшое число датских общественных деятелей. Из членов Кабинета министров кроме Скавениуса присутствовал лишь министр общественных работ Гуннар Ларсен. Всего присутствовало около 70 человек, тогда как в прежние годы на таких обедах присутствовало не менее 110—120 человек. За столом я сидел вместе с женой датского генерального консула в Гамбурге Юде, которая приехала с дочерью на две недели в Данию и по личной просьбе Скавениуса вынуждена была пойти на этот обед. Относительно Германии она высказывалась очень осторожно.

Является характерным, что на этом обеде присутствовал также бывший министр иностранных дел Мунк. Его приглашением Скавениус, очевидно, хотел подчеркнуть, что с уходом Мунка с поста министра иностранных дел датская внешняя политика не претерпела особых изменений. После обеда германский посланник Г. Ренте-Финк, как видно демонстративно, довольно долго разговаривал с Мунком. Через некоторое время Мунк подошел также ко мне и коротко рассказал, что у него остались хорошие впечатления от его поездки транзитом через Советский Союз. Относительно теперешней войны в Европе Мунк сказал, что, по его мнению, «положение в Европе стало еще более неясным и сложным, чем это было примерно год тому назад».

Ко мне подошел китайский посланник Нан Юву и сказал, что по имеющимся у него сведениям японский министр иностранных дел Мацуока, проезжая через Москву, пытался там выяснить вопрос о возможности заключения с Советским Союзом пакта о ненападении. Я на это ему ответил, что никаких сведений по данному вопросу я не имею. Нан Юву со своей стороны подчеркнул, что, по его мнению, Япония в случае заключения пакта о ненападении с Советским Союзом будет себя чувствовать более уверенно и начнет осуществлять свою экспансию на Юг в сторону Филиппин, Голландской Индии, Австралии. Я на это ему ответил, что в независимости от того, будет или нет заключен пакт с Советским Союзом, Япония ставит своей непосредственной задачей осуществление экспансии на Юг.

Я подошел к министру общественных работ Гуннару Ларсену и попросил его в частном порядке оказать свою помощь в деле получения Советским

439

Союзом находящихся в Копенгагене двух бывших эстонских пароходов, передача которых тормозится кем-нибудь из чиновников, которые не хотят понять принципиальную важность, как для Советского Союза, так и для Дании, именно быстрой передачи Советскому Союзу этих двух пароходов. Ларсен обещал мне помочь в этом деле.

Перед уходом я сказал Скавениусу, что в ближайший понедельник, т.е. 7 апреля, я зайду к нему представить нового советника полпредства т. Плахина и буду говорить также по вопросу о получении двух пароходов. Скавениус ответил, что он охотно поговорит по данному вопросу, тем более, что он хорошо его помнит, но при этом подчеркнул, что министерству иностранных дел сейчас необходимо иметь документы, о которых оно просило полпредство специальной нотой, чтобы иметь возможность выступить в суде. Я ему ответил, что эти документы полпредство затребовало из Центра и по получении оно их сразу же направит министерству.

7 апреля 1941 года

Ездил в министерство представлять министру иностранных дел Скавениусу нового советника полпредства т. Плахина. Беседовал со Скавениусом по вопросу о возвращении Советскому Союзу двух бывших эстонских пароходов и по вопросу о демонстрирующемся в городе Орхус (Ютландия) датском фильме о «финско-русской войне». (Сделана отдельная запись беседы.)

7 апреля 1941 года

По моему приглашению в полпредстве обедал со мной итальянский посланник Сапуппо. Присутствовал также советник полпредства т. Плахин. (Сделана отдельная запись беседы.)

9 апреля 1941 года

Был у турецкого поверенного в делах Ильден и представил ему советника полпредства т. Плахина. (Сделана отдельная запись беседы.)

9 апреля 1941 года

Был у поверенного в делах США в Дании Перкинс и представил ему советника полпредства т. Плахина. По вопросам международных событий Перкинс высказывался очень сдержанно и ничего существенного фактически не сказал. Перед нашим уходом Перкинс познакомил т. Плахина со 2-м секретарем американской миссии Робертом Реамс, который находится в Дании уже два с половиной года и первое время работал в качестве генерального консула. Оба американца разговаривали со мной с большим трудом, так как немецкого языка они не знают, а французским языком владеют очень слабо.

9 апреля 1941 года

В связи с исполняющейся в этот день годовщиной германской оккупации Дании среди датского населения имелись настроения отметить этот день каким-либо выражением траура (носить траурные повязки, приспустить флаги). Однако в связи с опубликованной накануне декларацией датского пра-

440

вительства по поводу годовщины 9 апреля и выраженному в этой декларации требованию правительства воздержаться в этот день от каких-либо демонстраций и какого-либо выражения траура никаких нарушений этого требования правительства в Копенгагене не было. Германские солдаты, очевидно, по специальному распоряжению, в этот день, лишь за незначительными исключениями, почти совершенно не появлялись на улицах Копенгагена.

Поверенный в делах СССР в Дании Власов

АВП РФ, ф. 085, on. 25, п. 117, д. 9, л. 33—39.

701. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ЦАРСТВЕ БОЛГАРИЯ А.А.ЛАВРИЩЕВА С НАЧАЛЬНИКОМ ПОЛИТИЧЕСКОГО ОТДЕЛА МИД БОЛГАРИИ И.АЛТЫНОВЫМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

1 марта 1941 г.

Секретно

Начальник политического отдела МИД Алтынов по поручению болгарского правительства передал следующее заявление для сообщения советскому правительству:

«Германское правительство спросило согласие болгарского правительства на вступление немецких войск в Болгарию, заявив, что эта мера является временной и имеет своей целью сохранение мира на Балканах.

Германское правительство не поставило перед Болгарией никаких условий, противоречащих болгарской миролюбивой политике, которую болгарское правительство будет продолжать и впредь, оставаясь верной принятым -договорным обязательствам, воздерживаясь от какого-либо вмешательства в войну и от всего того, что могло бы угрожать чьим бы то ни было интересам.

Сообщая вышеизложенное правительству СССР, болгарское правительство надеется, что поведение Болгарии будет хорошо понято, и болгарское правительство снова заявляет, что оно особенно стремится к дружественным связям с СССР, которые болгарское правительство решило поддерживать и развивать в интересах обеих стран.

Перед тем как дать согласие на пропуск немецких войск, болгарское правительство постаралось выяснить намерения Германии по отношению соседей Болгарии, с которыми она имеет договоры о дружбе, и оно получило ответ, что Германия не имеет никаких враждебных намерений ни против Турции, ни против Югославии.

Болгарское правительство верит, что пребывание немецких войск в Болгарии является временной мерой и не ухудшит ее отношений с СССР, которые Болгария считает постоянным элементом своей внешней политики».

Я заметил, что в декларации не сказано, дало ли болгарское правительство согласие на вступление немецких войск или нет, что в декларации только говорится о вопросах немецкого правительства к болгарскому и болгарского к немецкому.

441

Алтынов заявил, что ответом на этот вопрос в известной мере является наличие немецких войск в Болгарии. В декларации ничего не говорится об ответе болгарского правительства, говорил Алтынов, потому что этот вопрос — деликатный. Болгарское правительство не могло ни соглашаться, ни не соглашаться. Оно вроде как бы было принуждено пропустить немецкие войска. Алтынов затрудняется дать определенный ответ на этот вопрос и должен будет, как он заявил, предварительно запросить болгарское правительство.

Алтынов сказал, что Стаменов уже в течение двух дней не может установить контакт с руководителями НКИД.

Я заметил, что мне ничего не известно по этому поводу.

Дополнительно Алтынов сообщил мне: «Следует передать Советскому правительству, что Болгарское правительство дало согласие на вступление немецких войск в Болгарию».

Я сказал: «Я передам в НКИД декларацию вместе с этим дополнением, но я не знаю, как примет ее Советское правительство. По моему личному мнению, эта декларация слишком запоздала и сообщает то, что уже несколько дней тому назад стало свершившимся фактом».

А. Лаврищев

АВП РФ, ф. 074, on. 26, п. 110, д. 6, л. 47—48.

702. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ КОРОЛЕВСТВА ИРАН В СССР М.М. САЕДОМ

1 марта 1941 г.

Секретно

1. Я вызвал Саеда и заявил ему, что, по имеющимся у нас совершенно точным данным, Тегеран является сейчас центром спекуляции советской валютой, которой снабжается дипкорпус в Москве. Иранское правительство не может не знать об этом, но, к сожалению, оно не только не противодействует и не ведет борьбы против подобного совершенно недопустимого явления, но наоборот, даже покровительствует этому делу. В частности, обращает на себя внимание тот факт, что за последнее время странным образом участились поездки в Тегеран дип[ломатических] работников иностранных миссий в Москве, которые начали вдруг проявлять необычный интерес к Ирану. Об этих поездках должно быть хорошо известно иранскому посольству, охотно представляющему визы для подобных поездок. Я подчеркнул далее, что мы не можем допустить, чтобы Тегеран продолжал оставаться центром спекуляции советской валютой, и в связи с этим советское правительство требует от правительства Ирана принятия немедленных и решительных мер к полному прекращению спекуляции советской валютой.

Саед был крайне смущен моим заявлением. Он не пытался отрицать, а ограничился замечанием, что иранские законы запрещают ввоз и вывоз иностранной валюты за границу, а также свободное обращение ее в Иране. Однако, поскольку спекуляция валютой имеет место в других странах, она, вопреки существующим запретам, может происходить и в Иране. Далее Саед

442

подчеркнул, что иранское правительство проводило и ведет борьбу против спекуляции иностранной валютой, но после сегодняшнего моего заявления оно примет более энергичные меры в этом направлении.

В ответ на это я заявил, что не отрицаю наличия в Иране законов против спекуляции, но еще Петр I говорил: «Всуе законы писать, ежели их не исполнять» . Я в решительной форме сказал Саеду, что данному вопросу мы придаем очень серьезное значение, и выразил уверенность, что иранское правительство само безотлагательно сделает из моего заявления практические выводы и избавит советское правительство от необходимости принять диктующиеся обстановкой меры для того, чтобы оградить законные интересы СССР. Саед заявил, что он немедленно передаст мое заявление в Тегеран, и заверил, что иранское правительство примет срочные меры к урегулированию данного вопроса.

2. Саед, сославшись на ноту иранского посольства, направленную 28 февраля с.г. в НКИД по поводу возвращения в Иран перелетевшего в СССР иранского самолета вместе с пилотом, просил сообщить, в каком положении находится это дело.

Я ответил, что по данному вопросу НКИД запросил необходимые сведения от соответствующих органов.

3. Саед поинтересовался, в каком положении находится вопрос относительно просьбы иранского правительства заменить т.Серикова — зам[естителя] тор[гового] пред[ставителя] СССР в Иране, назначенного членом правления Компании «Иранрыба», другим лицом, поскольку т.Сериков входит в состав дипкорпуса.

Я ответил, что по данному вопросу НКИД направит ответ посольству в ближайшее время.

Во время беседы присутствовал зав[едующий] Средне-Восточным отделом т. Мицкевич.

Заместитель народного комиссара иностранных дел Лозовский

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 4, д. 35, л. 1—2.

703. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

1 марта 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Шуленбург заявляет, что он не намерен долго задерживать т. Молотова. Посольство получило новую телеграмму с поручением поставить советское правительство в известность, что германское правительство располагает сведениями о намерении англичан высадиться в Греции. В связи с этим оно решило в ближайшее время ввести свои войска в Болгарию. При этом германское правительство считает, что Турция останется в стороне, так как мероприятия Германии не направлены против Турции. Кроме того, эта акция германского правительства носит исключительно военный характер и является временным мероприятием.

443

Тов. Молотов спрашивает, вступили ли уже германские войска в Болгарию.

Шуленбург отвечает, что, по всей видимости, это может произойти в ближайшее время.

Тов. Молотов заявляет, что в отношении позиции советского правительства он должен сказать следующее:

«1. Очень жаль, что, несмотря на предупреждение со стороны Советского правительства в его демарше от 25 ноября 1940 года *, Германское правительство сочло возможным стать на путь нарушения интересов безопасности СССР и решило занять войсками Болгарию.

2. Ввиду того, что Советское правительство остается на базе его демарша от 25 ноября, Германское правительство должно понять, что оно не может рассчитывать на поддержку его действий в Болгарии со стороны СССР».

Затем т. Молотов вручает Шуленбургу в письменном виде сделанное им заявление.

Шуленбург отвечает, что, по мнению Берлина, акция Германии не нарушает советских интересов. Это вынужденное военное мероприятие не принесет никакого длительного ущерба интересам СССР. Шуленбург говорит, что он передал уже в Берлин вчерашнее заявление т. Молотова и также передаст и сегодняшнее заявление.

Тов. Молотов говорит, что мы считаем вопрос о положении Болгарии весьма важным для нас. Шуленбургу известно, что во время переговоров в Берлине и позже мы особо отмечали заинтересованность СССР в районе Болгарии, поэтому те шаги, которые предприняты Германией в Болгарии, советское правительство не может воспринимать нейтрально и должно высказать свое мнение. Тов. Молотов думает, что германское правительство, получив ответ, должным образом оценит заявление советского правительства.

Шуленбург заявляет, что он может повторить, что в Берлине, во всяком случае, не руководствовались злыми намерениями. Германия была вынуждена предпринять этот шаг, и германское правительство убеждено, что Турция не примет в этом деле участия и, таким образом, не будут нарушены интересы СССР.

Тов. Молотов спрашивает, почему, собственно, Германия решила ввести свои войска в Болгарию.

Шуленбург отвечает, что он не располагает дополнительной информацией по этому вопросу, так как его вообще мало информируют.

В заключение Шуленбург заявляет, что ему не совсем понятно, почему в заявлении т. Молотова идет речь о демарше 25 ноября, в котором лишь в общих чертах была изложена точка зрения советского правительства, но этот демарш не содержал предупреждения Германии, которое было сделано 23 января 1941 года**.

Тов. Молотов отвечает, что ссылка на демарш 25 ноября делается потому, что в нем полностью изложена позиция советского правительства.

Записал В. Павлов

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 4, л. 63—66.

___________________
* См. док. 548, а также 654.
** См. док. 660.

444

УДК 327(093.2) 1940/1941 ББК 63.3(2)621-6 Д63

Документы внешней политики. 1940 — 22 июня 1941. Д63 Т. XXIII: В 2-х кн. — Кн. 2 (1) 1 ноября 1940 — 1 марта 1941. — М.: Междунар. отношения, 1998. — 448 с. (Министерство иностранных дел Российской Федерации).
ISBN 5-7133-0960-6 (т. 2(1)
ISBN 5-7133-0753-0 (т. 1)

XXIII том, книга вторая (1), охватывает период с 1 ноября 1940 г. по 1 марта 1941 г.
В сборнике представлен широкий спектр документов из Архива внешней политики Российской Федерации, Архива Президента Российской Федерации. В документах отражены отношения советского государства с другими основными мировыми державами в начальный период второй мировой войны. Их публикация важна для установления исторической правды. Издание носит научный характер, снабжено комментариями и указателями.
Для тех, кто интересуется вопросами международных отношений и историей внешней политики, а также лекторов-международников.

Documents of Foreign Policy. 1940 — 22 June 1941. Vol. XXIII. In Two Books. Book Two (1). 1 November 1940 — 1 March 1941. — Moscow. International Relations, 1998. 448 p.
Volume XXIII, Book Two (1) covers the period from November 1, 1940 to March 1, 1941. The Collection represents a wide range of documents from the Archives of foreign policy of the Russian Federation and the Archives of the President of the Russian Federation. The relations of the Soviet State with other major world powers in the initial period of World War II are reflected in the documents. The publishing of these documents is important for revealing historical truth. The Collection is of a scientific character, supplied with Commentary and Indexes.
The book is intended for those who are interested in international relations and history of foreign policy, and also for lecturers in international affairs.

УДК 327(093.2) 1940/1941
ББК 63.3(2)621-6

ISBN 5-7133-0960-6 (т. 2(1)
ISBN 5-7133-0753-0 (т. 1)

ТОМ ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ
КНИГА ВТОРАЯ
(часть 1)
1 ноября 1940 г. - 1 марта 1941 г.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕГО ТОМА:
Г.Э.МАМЕДОВ (председатель), А.П.БЕЛОЗЕРОВ, А.В.ГОЛОВИН,
И.В.ЛЕБЕДЕВ, Л.П.МОИСЕЕВ, П.И.ПРОНИЧЕВ, О.А.РЖЕШЕВСКИИ,
О.Ф.САКУН, Г.Н.СЕВОСТЬЯНОВ, В.Я.СИПОЛС

ЛР № 010170 от 7 октября 1997 г.
Подписано в печать 30.03.98.
Формат 60 х 90 ¹/₁₆(, Бумага офсетная.
Гарнитура «Таймс». Печать офсетная.
Усл. печ. л. 28. Уч.-изд. л. 35,71.
Изд. № 11 -ю/95. Цена договорная.
Тираж 1000 экз. Заказ № 2295.
Издательство «Международные отношения».
107078, Москва, Садовая-Спасская, 20.
Отдел реализации: 975-30-09.
Качество печати соответствует качеству предоставленного оригинал-макета.
Отпечатано с оригинал-макета
издательства «Международные отношения»
в Смоленской областной типографии им. Смирнова
214000, г. Смоленск, пр. Гагарина, д. 2.
Тел.: 3-01-60, 3-14-17, 3-46-20.

Официально-документальное издание
ДОКУМЕНТЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
1940 — 22 июня 1941
КНИГА ВТОРАЯ (часть 1)
Редактор Л.И. Гецелевич
Оформление художника В.Я. Виганта
Художественный редактор А.С. Скороход
Технические редакторы З.Д. Гусева, Г.В. Лазарева
Компьютерная верстка Г.Д. Волковой

МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ДОКУМЕНТЫ
ВНЕШНЕЙ
ПОЛИТИКИ
1940-22 ИЮНЯ 1941
МОСКВА
«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ»
1998

КНИГА ВТОРАЯ
(часть 2)

704. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА

Разослало: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

2 марта 1941 г.

Секретно

Криппс пришел ко мне в сопровождении Хьюгессена. После обмена обычными при первом знакомстве любезностями я отметил, что истекшая неделя была очень активной, как со стороны Англии, так и со стороны Германии. Я поинтересовался затем, верно ли сообщение, опубликованное в бюллетене АНАГа о том, что английский посланник в Софии вручил болгарскому правительству ультиматум. И Криппс, и Хьюгессен категорически заявили, что это не соответствует действительности.

Я спросил затем Хьюгессена, доволен ли был господин Иден результатами своих бесед с турецкими руководителями?

Хьюгессен сказал: «Да, он доволен. Эти беседы показали нам твердость турецкого правительства и его решимость лояльно выполнять свои обязательства».

Я заметил, что интересно знать, какое влияние окажет этот визит на положение на Балканах.

Хьюгессен сказал: «Сохранение мира на Балканах будет зависеть также и от Вашей страны. Было бы очень хорошо, если бы Вы поддержали его».

На мой вопрос, кто хочет нашей поддержки, Хьюгессен и Криппс ответили, что это необходимо в первую очередь туркам.

Я спросил, разве турки имеют какие-либо опасения с нашей стороны.

Хьюгессен сказал: «Нет, не имеют никаких особых опасений, но если бы они получили заверения с Вашей стороны, что Вы ничего не будете предпринимать против Турции, то они могли бы спокойно перебросить все свои войска во Фракию».

Я заметил, что туркам должно быть хорошо известно отношение и позиция нашей страны и что я неоднократно слышал от турецких руководителей указание на то, что они уверены в дружеском отношении нашей страны к Турции.

Криппс отметил: «Необходимо принимать во внимание, что немецкая пропаганда все время усиленно доказывает туркам о наличии определенной угрозы с Вашей стороны».

Я сказал, что никогда не слышал от турок о том, что они желают получить какие-то заверения с нашей стороны.

Криппс заметил: «Насколько мне известно, Актай передавал господину Молотову желание Турецкого правительства расширить и углубить отношения между вашими странами. Но он, как будто, не получил на это никакого ответа с Вашей стороны».

Хьюгессен добавил, что он тоже слышал о том, что турецкое правительство выражало желание расширить отношения между Турцией и СССР, но ответа на это не имело.

Я сказал, что, насколько мне известно, турецкое правительство, вернее турецкий посол в Москве обращался к главе нашего правительства с таким вопросом, но он получил ответ на это, и дальнейшее зависело от самого турецкого правительства.

445

Хьюгессен сказал: «Я слышал, будто турецкое правительство не получило принципиального согласия от Советского правительства, поэтому оно не могло ничего предпринимать дальше».

Криппс добавил: «Я знаю, во всяком случае, что Актай, ставивший перед Молотовым по поручению турецкого правительства вопрос о том, желает или нет Советское правительство начать переговоры с турецким правительством для расширения и углубления советско-турецких отношений, до сих пор не получил на это ни положительного, ни отрицательного ответа».

Я спросил, чего, собственно, ждет турецкое правительство, — чтобы ему были сделаны предложения?

Криппс сказал: «Нет, речь идет о том, чтобы было дано принципиальное согласие на начало таких переговоров».

Я ответил, что, насколько мне известно, Гайдар получил ответ от товарища Молотова на поставленный им вопрос. Но турецкое правительство не обращалось затем больше к нам с конкретными предложениями.

Хьюгессен сказал: «Ответ как будто был дан в очень общей форме».

Я сказал, что, во всяком случае, ответ был более конкретен, чем вопрос.

Криппс сказал: «Дипломатические разговоры — такая тонкая вещь, что вполне могло возникнуть недоразумение. Его легко можно было бы устранить, если, например, Вы скажете Турецкому правительству, что Советское правительство ждет от него конкретных предложений. Мне известно, что Актай все время ждет указания от господина Молотова, которое позволило бы ему начать разговоры».

Я повторил, что все зависит, по моему мнению, от турецкого правительства. Я отметил, что господину Хьюгессену должно быть хорошо известно, имеется ли такое желание у турецкого правительства.

Хьюгессен сказал, что он считает, что у турецкого правительства имеется большое желание углубить и расширить советско-турецкие отношения.

Я заметил, что ему остается тогда лишь реализовать это желание. Турецкому правительству должно быть хорошо известно, что наше правительство всегда готово выслушать предложения любой страны, если речь идет об искреннем желании улучшить свои отношения с нашей страной.

Криппс сказал: «Мне кажется, что все же имеется разница между словами «я согласен начать переговоры» и «я не отказываюсь выслушать Ваши предложения».

Я напомнил затем послам, что им должны быть хорошо известны некоторые недружественные факты со стороны Турции по отношению к нашей стране, имевшие место в прошлом году. Советский Союз со своей стороны ничего не делал, чтобы ухудшить свои отношения с Турцией. Я опять повторил, что если турецкое правительство действительно искренне желает углубить и расширить советско-турецкие отношения, то это зависит, в первую очередь, от него.

И Хьюгессен, и Криппс заявили, что это очень хорошо.

Затем Хьюгессен сказал, что ему известно, что советское правительство «прошлое» в советско-турецких отношениях считает прошлым и решило к нему не возвращаться.

Я, ничего не ответив на сказанное, спросил, как расценивает посол присоединение Болгарии к тройственному пакту.

Хьюгессен заявил, что этот акт явился лишь формальностью, ничего не изменившей, поскольку Болгария уже до этого была фактически в руках немцев.

446

Криппс добавил, что заверения, которые даны болгарским посланником туркам, следует расценивать с удовлетворением, так как благодаря им болгарская армия представляет значительную силу и будет оставаться в стороне.

Я спросил мнение посла относительно того, что ожидает сейчас болгаро-турецкую декларацию.

Хьюгессен сказал: «Трудно пока сказать. Мне кажется, что это соглашение будет аннулировано».

На мой вопрос, как отнесся господин посол к заключению болгаро-турецкой декларации, Хьюгессен сказал: «Мы были в курсе всех переговоров. Когда они начинались, положение в Болгарии было совсем иное, там не было еще немецкой инфильтрации. Но затем ситуация изменилась, но переговоры трудно было уже остановить. Конечно, при подписании этого соглашения ситуация была совершенно отличной от той, при которой переговоры были начаты».

Я заметил, что слышал, будто г-н посол не был особенно доволен подписанием этой декларации.

Хьюгессен, помявшись, заявил: «Мы остались довольны заявлением министра иностранных дел Сараджоглу, который уточнил смысл этой декларации».

Я отметил, что действительно заявление Сараджоглу отличалось несколько от декларации. Я спросил далее, уверен ли теперь посол в той позиции, которую займет Турция в случае реализации немецкой акции на Балканах.

Хьюгессен сказал: «Да, для меня совершенно ясно, что Турция будет в случае прямой угрозы защищаться и будет нас поддерживать».

Я спросил: «В случае прямой угрозы ее границам или ее зонам безопасности?»

Хьюгессен сказал: «Это будет зависеть от конкретной ситуации».

Криппс добавил: «Вообще надо сказать, что германская акция на Балканах уже началась. Наличие германских войск в Румынии говорит об этом. Дальнейшее развитие будет зависеть от того направления, которое выберет Германия. Если германские войска пойдут через Югославию, то Турция может и не вступить в войну».

Я заметил, что, основываясь на разговорах в дипкорпусе, можно сделать вывод, что Югославия не согласится на пропуск немецких войск.

Хьюгессен сказал: «Это верно. Югославы сами не пропустят немцев через свою территорию, но немцы могут попытаться сделать это вопреки их желаниям, так как дорога через Югославию является наиболее легкой».

Я сказал, что, по моему мнению, югославы будут сопротивляться. Югославская армия как будто не плохая и она может рассчитывать, как надо полагать, и на помощь Великобритании.

Хьюгессен сказал: «Мы всегда помогаем странам, которые обороняются. В данном случае также, если югославы окажут немцам сопротивление, то они могут рассчитывать и на помощь Англии».

Криппс заметил: «Югославия может рассчитывать также и на помощь Вашей страны, так как положение на Балканах не может не интересовать Вас. Насколько мне известно, в Москве были разговоры между югославами и Вами на эту тему».

Я ничего не ответил на этот вопрос, указав, что мне об этом неизвестно.

Полпред СССР в Турции Виноградов

АВП РФ, ф. 0132, on. 24, п. 236, д. 3, л. 19—24.

447

705. В НАРОДНОМ КОМИССАРИАТЕ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

4 марта 1941 г.

1 марта представитель Министерства иностранных дел Болгарии г-н Алтынов сделал Полномочному представителю СССР в Болгарии Лаврищеву А.А. заявление, что Болгарское правительство дало согласие на ввод германских войск в Болгарию, имея при этом целью сохранение мира на Балканах.

3 марта заместитель Народного комиссара иностранных дел т. Вышинский А.Я. передал болгарскому Посланнику г-ну Стаменову ответ следующего содержания:

В ответ на сообщение Болгарского правительства, переданное 1 марта с.г. через Полномочного представителя СССР в Болгарии Лаврищева А.А. представителем Министерства иностранных дел Болгарии г-ном Алтыновым о том, что Болгарское правительство согласилось на ввод в Болгарию германских войск и что эта акция преследует мирные цели на Балканах, Советское правительство считает нужным заявить, что:

1) Советское правительство не может разделить мнение Болгарского правительства о правильности позиции последнего в данном вопросе, так как эта позиция, независимо от желания Болгарского правительства, ведет не к укреплению мира, а к расширению сферы войны и к втягиванию в нее Болгарии;

2) Советское правительство, верное своей политике мира, не может ввиду этого оказать какую-либо поддержку Болгарскому правительству в проведении его нынешней политики.

Советское правительство вынуждено сделать настоящее заявление особенно ввиду того, что в болгарской печати свободно распространяются слухи, в корне извращающие действительную позицию СССР.

Известия. — 1941. — 4 марта.

706. ИЗ ГОДОВОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ОТЧЕТА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ГРЕЦИЯ ЗА 1940 г.

5 марта 1941 г.

Секретно

[...]

... Греция и СССР

1940 год не дал ничего существенного во взаимоотношениях между Грецией и СССР в смысле улучшения этих отношений. С начала 1940 г. греческая пресса, как известно, включилась в выпады против СССР в связи с финляндскими событиями. Даже после окончания боевых действий с Финляндией в Афинах в центре города была устроена выставка «зверств» большевиков.

При такой обстановке явной вражды к СССР нельзя было и предполагать, что греческое правительство пойдет по пути установления хотя бы серьезных

448

деловых связей с СССР. И действительно, все переговоры по вопросу заключения торгового договора или возобновления клирингового соглашения не увенчались успехом из-за упорного нежелания греческого правительства пойти навстречу минимальным пожеланиям СССР. С июня 1940 года, в связи с изменением военной обстановки в Европе, греческое правительство, учитывая широкую волну симпатии по отношению к СССР в различных прослойках греческого народа, решило использовать эти настроения, чтобы показать, что правительство считается с настроением масс, а с другой стороны, надеясь, что благодаря СССР возможно будет избегнуть участи быть вовлеченным в войну с Италией. Казалось, что после продажи Советским Союзом 100.000 тонн пшеницы наступит некоторый перелом в отношениях между Грецией и СССР. Греческое правительство даже в первые недели войны с Италией питало некоторую надежду на помощь со стороны СССР (предложение военного министерства о покупке военных материалов). Но в скором времени, особенно после заключения хозяйственного соглашения СССР с Германией, это положение резко изменилось. Английское руководство греческим правительством особенно сказалось на торговой связи между СССР и Грецией. Здесь мы имеем явное намерение англичан сорвать торговые отношения между странами.

АВП РФ, ф. 084, on. 22, п. 132, д. 1(373), л. 12—13.

707. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С ПАРЛАМЕНТСКИМ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ P.O. БАТЛЕРОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому

5 марта 1941 г.

Секретно

1) Сегодня я был у Батлера и представил ему т. Новикова. После того, как были исчерпаны обычные в таких случаях темы (бывал ли т. Новиков в Англии раньше? Как ему нравится Лондон? и т.д.), мы перешли к текущим вопросам, и я прежде всего попросил дать мне ответ по вопросу о репатриации наших моряков. В первую очередь, я хотел выяснить, каково же окончательное решение британского правительства по моему предложению об освобождении хотя бы двух из реквизированных англичанами пароходов? Батлер заявил, что это предложение является для британского правительства неприемлемым. Я спросил, окончательно ли это решение? Батлер подтвердил, что это решение окончательное, и прибавил, что если мы хотим практически осуществить репатриацию, то лучший путь к тому — обсуждение проекта, который выдвинуло министерство судоходства: зафрахтовать шведский пароход, который доставит моряков в Гётеборг. С этим пароходом могла бы уехать и та группа торгпредских работников, о которой я говорил с Батлером 15 февраля*. Батлер при этом сообщил, что в течение минувшей недели он

___________________
* См. док. 679.

449

вел переговоры касательно реализации данного плана с заинтересованными инстанциями, и думает, что репатриация моряков указанным им путем могла бы быть осуществлена приблизительно в апреле месяце. Дополнительно Батлер заметил, что было бы очень полезно, если бы советское правительство договорилось с германским правительством о свободном пропуске в Гётеборг шведского парохода, о котором идет речь. Я возразил, что как будто бы в наших прежних переговорах о получении такого пропуска должно было позаботиться Шведское правительство. Батлер ответил, что действительно это было так, но, что если советское правительство, со своей стороны, также обратится к германскому правительству, то результат, вероятно, получится гораздо скорее. Во всяком случае подобный пропуск нужен (кто бы его ни доставал) во избежание каких-либо неприятных неожиданностей на море. Далее Батлер прибавил, что, поскольку принципиально вопрос о репатриации наших моряков путем зафрахтования парохода теперь решен, было бы лучше, если бы о всех практических деталях операции полномочное представительство уже непосредственно сносилось с министерством судоходства.

2) Затем я поинтересовался, где находится в настоящий момент команда «Каларанда»? Выехала ли она уже из Цейлона в Бендер-Шапур? Батлер с некоторым смущением ответил, что еще не выехала. Я выразил крайнее неудовольствие по этому поводу. Ведь Форин оффис давно уже обещает мне, что команда «Каларанда» вот-вот должна уехать из Коломбо, а до сих пор воз и ныне там. Батлер стал оправдываться и доказывать, что Форин оффис со своей стороны делает все возможное. В подтверждение он показал мне полученное им вчера письмо морского министра Александера, в котором последний сообщает, что в связи с представлением Батлера он дал твердое указание морским властям Цейлона в самом срочном порядке отправить команду «Каларанда» в Бендер-Шапур. Я еще раз подчеркнул необходимость безотлагательного решения данного вопроса. Батлер обещал оказать этому содействие.

3) После того Батлер обратился ко мне с просьбой такого рода. В Швеции в настоящее время находятся 34 моряка с эсминца «Хантер», погибшего в Нарвике в прошлом году, а в Финляндии — 130 британских добровольцев, которые также в прошлом году приехали на помощь финнам во время советско-финской войны. И те, и другие хотят возможно скорее вернуться на родину. Им нужны транзитные визы через СССР. Британские посланники в Стокгольме и Хельсинки пытались получить для них эти визы, но пока неудачно. Батлер просил меня оказать содействие в благоприятном разрешении данного вопроса. При этом он довольно долго говорил на тему о том, что не надо помнить старое и что британское правительство было бы очень благодарно за оказание ему этой небольшой услуги. По словам Батлера, проезд через СССР моряков с «Хантера» не противоречил бы международному праву, поскольку эти моряки не интернированы в Швеции. Что же касается волонтеров, то они приехали в Финляндию уже к шапочному разбору и фактически никакого участия в военных действиях против СССР не принимали. Батлер при этом пытался связать вопрос о визах для только что названной группы британских подданных с ускорением содействия в выезде наших торгпредских работников из Англии. Я решительно отвел эту попытку, заявив, что между тем и другим нет никакой связи. К тому же наши торгпредские работники ведь приехали в Англию не для того, чтобы вести войну против британского правительства, а для того, чтобы развивать торговые отношения между обеими странами. Батлер тут пошел на попят-

450

ную и заявил, что, конечно, он не связывает две вещи воедино, и что вопрос о торгпредчиках затронул только «так, между прочим, к слову». Что касается застрявших в Швеции и Финляндии англичан, то им совершенно безразлично, каким путем вернуться домой — через Ближний или Дальний Восток, лишь бы вернуться, расходы по их проезду были бы нам, разумеется, возмещены. Никак не ангажируясь, я заявил, что сообщу об этой просьбе Батлера в Москву.

4) Потом Батлер вернулся к вопросу о показах военным, воздушным и морским атташе в обеих странах. Он заявил, что британское правительство хотело бы раз и навсегда нормализовать отношения между Лондоном и Москвой в этой области. Оно предлагает поэтому дружески договориться о взаимных показах. Батлер будет телеграфировать Криппсу с тем, чтобы военные представители Англии в Москве проявили несколько больше инициативы, и надеется, что эта инициатива найдет надлежащий отклик со стороны советских властей. В свою очередь, соответственные британские министерства в Лондоне на базе взаимности обеспечат нашим военным представителям в Англии аналогичный показ. Батлер просил меня довести обо всем этом до сведения советского правительства. Я обещал исполнить его просьбу.

5) Когда все практические вопросы, таким образом, были исчерпаны, Батлер, как обычно, перешел к вопросам более общего характера. Прежде всего он поинтересовался, не могу ли я прибавить что-либо к сообщению ТАСС от 3 марта* в связи с вступлением Болгарии в состав «оси»? Я ответил, что содержание этого сообщения очень ясно и едва ли нуждается в особых комментариях. Батлер пытался, однако, путем ряда наводящих вопросов выжать из меня что-нибудь больше, но безуспешно. В заключение он заметил, что было бы лучше, если бы сообщение ТАСС появилось не 3 марта, когда все уже было сделано, а за несколько недель перед тем, когда вступление Болгарии в «ось» еще только подготовлялось. Тем не менее даже и сейчас, по мнению Батлера, наше сообщение представляло собой очень большую важность для Балкан вообще, а для Турции в особенности.

6) Я поинтересовался итогами свидания в Ангоре^[224]. В свою очередь, Батлер постарался быть уклончивым. Тем не менее путем нескольких наводящих вопросов мне удалось выяснить, что позиция Турции остается в основном той же, что и раньше, а именно: Турция будет защищать свои границы, если она подвергнется нападению, но поведение ее в случае германской атаки на Грецию остается не вполне ясным. Создавалось впечатление, что Идену не удалось добиться в Ангоре прямого обещания Турции выступить на стороне Англии в случае движения Германии против Греции. Я пробовал далее прощупать Батлера относительно результатов англо-греческого совещания в Афинах. Батлер, однако, уклонился от какого-либо ответа под тем предлогом, что от Идена будто бы еще не получено никаких сообщений о результатах названного сообщения.

7) Я спросил Батлера, как он себе представляет ближайшие перспективы на Балканах? Куда пойдут немцы — против Греции или против Турции? Батлер ответил, что пока еще трудно сказать, но что не исключает ни того, ни другого направления. Далее я спросил, верны ли сведения печати о том, что в Триполи находятся 2—3 германские механизированные дивизии? Батлер выразил в этом сомнение. Согласно его информации, в Триполи имеются лишь сравнительно небольшие части германских механизированных войск, может быть, одна бригада, но во всяком случае не дивизии.

___________________
* См. док. 705.

451

8) Под конец Батлер заговорил об исторической важности переживаемого нами момента. Он заявил, что продвижение Германии на Ближнем Востоке представляет громадную опасность не только для Англии, но и для СССР^[223]. Британское правительство хотело бы найти какой-либо общий язык с советским правительством. Не следует слишком много думать о прошлом, надо думать о будущем. В отсутствие Идена Батлер от имени британского правительства просит меня иметь в виду, что если я получу какие-либо дополнения или разъяснения в связи с сообщением ТАСС от 3 марта или в связи с нашей политикой вообще, то он всегда к моим услугам. Я ответил, что уже не раз слышу заявления о желании британского правительства найти общий язык с советским правительством, но что до сих пор не вижу конкретных действий со стороны британского правительства, которые вели бы к этому. Доверие между правительствами создают не слова, а дела. Совсем недавно, в разговоре с Криппсом 1 февраля*, т. Молотов прямо сказал, что улучшение отношений между СССР и Англией возможно лишь в порядке разрешения одного за другим стоящих между обеими странами практических вопросов. В этом направлении пока ничего не сделано. Что же касается указания Батлера на опасность со стороны Германии для СССР, то я лишь могу повторить ему в этой связи мое старое заявление: советское правительство прекрасно видит все угрожающие ему опасности, с какой бы стороны они ни исходили, и оно сумеет принять меры к защите своих интересов в любом направлении и при любой обстановке.

Полпред СССР в Великобритании И. Майский

АВП РФ, ф. 069, on. 25, п. 71, д. б, л. 41—46.

708. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР A.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну

б марта 1941 г.

Секретно

Криппс прежде всего поблагодарил меня за хорошую организацию полета в Истанбул**, вследствие чего он смог вовремя прибыть туда и благополучно вернуться в Москву. Криппс заметил, что он как будто был пионером, пролагающим воздушную трассу в Истанбул, что до сего времени нет регулярной авиасвязи между Москвой и Турцией и что было бы хорошо организовать регулярную авиасвязь между Турцией и СССР.

Я заметил, что в этом деле имеются известные технические трудности.

Криппс отметил, что ему удалось впервые после того, как Иден стал министром иностранных дел, встретить его в Анкаре и иметь личную беседу. Далее Криппс заявил, что он не имеет специального поручения правитель-

___________________
* См. док. 670.
** См. док. 691.

452

ства говорить о вопросах англо-советских отношений и что после того, как г-н Иден и Дилл вернутся в Лондон и правительство Великобритании сможет обсудить итоги визита Идена, вопрос об улучшении англо-советских отношений несомненно будет поставлен в порядок дня. Сейчас он хотел бы рассказать о своих личных впечатлениях от посещения Турции, о тех встречах, которые ему удалось иметь как с представителями турецкого правительства, так и с полпредом СССР т.Виноградовым. Криппс подчеркнул, что он мог бы сделать, если этого я пожелаю, сообщение в конфиденциальном порядке о беседах Идена и Дилла с руководителями турецкого правительства. Основные итоги этих переговоров сводятся к следующему:

а) с точки зрения английского правительства результаты переговоров вполне удовлетворительны;

б) отношение турецкого правительства к выполнению своих обязательств перед Соединенным Королевством вполне положительно; Криппс убежден, что Турция последовательно выполнит все свои обязательства по отношению к Англии;

в) в англо-турецких отношениях не произошло никаких перемен вследствие болгаро-турецкого соглашения;

г) что касается конкретных действий и дальнейших мероприятий турецкого правительства, то это будет зависеть от развития событий на Балканах.

Криппс отметил, что он имел возможность продолжительно беседовать с полпредом СССР Виноградовым. У Криппса сложилось о Виноградове очень хорошее мнение.

Криппс также беседовал с Сараджоглу. Из бесед с Сараджоглу он вынес впечатление, что в турецких кругах ведется сильная пропаганда о якобы имеющихся у СССР намерениях напасть на Турцию.

На мой вопрос, кем ведется такая пропаганда, Криппс ответил, что турецкий посол в Берлине был информирован ответственным лицом из германского министерства иностранных дел о том, что если возникнет война между Турцией и Германией, то Турции придется иметь дело не только с германской, но и с русской армией, в частности на Кавказе. Что касается лично Криппса, то он, Криппс, считает подобного рода слухи ерундой. Именно так он, Криппс, заявил и Сараджоглу, но все же в турецких кругах эта «пропаганда» кое-кого заставляет настораживаться.

В беседе со мной, сказал далее Криппс, Виноградов спросил, какую позицию займет Турция в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств в ближайшем будущем. Криппс ответил Виноградову, что в настоящих условиях турецкое правительство желало бы тщательно выяснить, может ли оно иметь «сочувственное к себе отношение со стороны Советского правительства». Криппс отметил, что если он правильно понимает, что целью советской внешней политики является предотвратить дальнейшее расширение войны на Балканах, то ему кажется, что большая откровенность в советско-турецких отношениях дала бы Турции новые силы в выполнении этой задачи. Криппс думает, что в ближайшие дни едва ли можно предвидеть нападение немцев на Турцию, но сами турки почти убеждены, что Германия нападет на них в скором времени. Письмо Гитлера* и активные попытки германского посла Папена в Турции убедить турецкое правительство в необходимости присоединиться к тройственному пакту — прямое доказательство стремле-

___________________
* См. док. 715.

453

ния Германии распространить целиком и полностью свое влияние на Турцию. Криппс после беседы с Сараджоглу вполне убежден, что дальнейший нажим со стороны Германии на Турцию неизбежен. Более серьезный вопрос, однако, заключается в том, как долго Турция будет в состоянии противостоять этому нажиму, как долго она сумеет защищаться, если она подвергнется нападению. Это будет зависеть, по мнению Криппса, от материальной и духовной, как сказал Криппс, помощи со стороны Англии и СССР.

Криппс оговорился, что он не хотел бы быть пророком. Он высказывает лишь личное мнение, сложившееся у него после бесед со многими лицами во время своего пребывания в Турции. В результате этих бесед дальнейшие шаги Германии представляются примерно в следующем плане: Германия попытается принудить Грецию заключить соглашение с Италией.

Для осуществления своего плана снабжения нового фронта Германия потребует у Югославии охраны путей путем ввода своих войск на территорию Югославии, тем самым Германия ее оккупирует. Если Германии удастся закрепиться в Салониках и принудить Югославию присоединиться к тройственному пакту, то дальнейший германский удар будет направлен против изолированной от своих балканских соседей Турции. Но наиболее важным является план нападения Германии на СССР. Криппс хотел бы сообщить мне об этом совершенно конфиденциально.

Ходят слухи, что Германия готовится направить свой удар против СССР²²⁵и что все действия Германии на Балканах в настоящее время имеют своей целью лишь защитить свой балканский фланг в предстоящем нападении на СССР. Криппс, впрочем, не верит этим слухам, но эти слухи за последнее время широко распространяются, и он считает нужным об этом сказать. На чем основываются эти слухи? Вот на чем. Бесспорно, что Гитлер отказался в настоящее время от плана вторжения на Британские острова: ему приходится отказаться и от своей цели покорения Европы. Поскольку Англия не побеждена, Гитлеру нужно найти выход из создавшегося и все ухудшающегося положения, и притом еще до того, как американская помощь Англии примет более широкие формы.

Нападение на СССР даст Германии возможность пойти на мир с Англией на основе отказа от Бельгии, Франции и пр. за счет СССР. Таков этот «резервный план», который в настоящее время кажется маловероятным, но который, однако, требует к себе внимания. Что нужно делать сейчас тем, кто против расширения сферы войны? Нужно, очевидно, создать достаточно сильное сопротивление Германии. Он, Криппс, вполне согласен с мнением советского правительства, изложенным в последнем ответе болгарскому правительству*, что Болгария идет не по пути мира, а по пути войны. Английское правительство, продолжал Криппс, окажет поддержку балканским странам в том, чтобы противостоять германскому продвижению, но на этом пути имеется целый ряд трудностей. Одна из таких трудностей - это пропаганда «красной опасности», якобы угрожающей балканским странам. За последнее время на Балканах, особенно в Югославии, эти слухи муссируются с целью принудить Югославию присоединиться к тройственному пакту. Криппс, который в течение шести лет боролся с этой пропагандой по поводу «красной опасности» в своей «собственной» стране (на мое замечание: «и безрезультатно, кажется», Криппс ответил: «Да, с результатами, несоразмер-

___________________
* См. док. 705.

454

ными с вложенной энергией»), это все очень хорошо понимает^[33]. Ему, Криппсу, хорошо известно, какое значение может иметь такая пропаганда в опасные минуты. Именно такая пропаганда широко применялась за последние 10 лет в Англии для того, чтобы подавить голоса, раздававшиеся против «нацистской машины».

Вот все, что хотел Криппс сказать в настоящее время, руководствуясь своим стремлением к улучшению положения на Балканах, понимая, какое значение в этом отношении принадлежит СССР.

В конце своего сообщения Криппс сказал, что он охотно ответил бы на вопросы, которые могли бы быть мной поставлены.

Я поинтересовался, с согласия ли английского правительства Турция подписала соглашение с Болгарией.

Криппс ответил, что английское правительство было полностью информировано о переговорах между Турцией и Болгарией. Криппс заметил, что первоначальный план объединения балканских стран — Турции, Югославии, Болгарии и Греции — не осуществился в таком виде, как об этом Криппс говорил в своей первой беседе с В.М. Молотовым *, предлагая, чтобы инициатива по объединению этих стран исходила от советского правительства. Но поскольку советское правительство не проявило в этом отношении инициативы, английское правительство само пыталось договориться с этими странами. С этой целью несколько месяцев тому назад Англия и Турция начали переговоры с болгарским правительством. Правда, нынешнее болгаро-турецкое соглашение ничего не стоит — «стоит меньше листа бумаги, на котором оно написано», — но поскольку само турецкое правительство желало подписать это соглашение, английское правительство не стало возражать.

Криппс исключает возможность присоединения Турции к тройственному пакту: нет ни одного шанса на то, что турки так поступят.

Далее Криппс сообщил, что из бесед с Сараджоглу и Виноградовым Криппс вынес впечатление, что в советско-турецких отношениях имеет место какое-то недоразумение. У Криппса сложилось во время бесед с Сараджоглу представление, что последний находится под впечатлением ожидания какого-то ответа от советского правительства, тогда как из беседы с Виноградовым ** выходило так, что СССР ждет каких-то предложений от Турции. Турция же, повторил Криппс, хотела бы знать, какова позиция СССР.

Я ответил Криппсу, что позиция СССР в отношении Турции достаточно хорошо Турции известна и не требует каких-либо специальных разъяснений.

Затем Криппс пространно стал говорить о том, что было бы крайне желательно достигнуть взаимного понимания между Турцией и СССР и что он хотел бы знать, как я думаю относительно целесообразности обмена с турецким правительством мнениями по балканскому вопросу. Криппс мог бы сообщить это мое мнение через английского посла в Анкаре Сараджоглу.

Криппс добавил, что он предлагает это в порядке личной инициативы, без каких-либо поручений с чьей бы то ни было стороны.

Я ответил Криппсу, что в таких вопросах личное мнение не имеет большого значения.

Тогда Криппс заявил, он хотел бы поставить вопрос в другой форме. Он

___________________
* Первая беседа Р.С.Криппса в качестве посла Великобритании в СССР состоялась 14 июня 1940 г. — См. АВП РФ, ф.06, оп.2, п.2, д.13, л.96—97.
** Си. док. 704.

455

имел большую честь разговаривать с И.В. Сталиным*, и И.В. Сталин, между прочим, выразил мнение, как он, Криппс, тогда понял, что английское правительство могло бы посодействовать делу улучшения советско-турецких отношений. Криппс хотел бы знать, «остается ли это мнение г. Сталина и Советского правительства в силе в настоящее время?».

Я ответил, что Криппсу должно быть понятно, что на такой вопрос я отвечать не имею никакого права без разрешения И.В.Сталина, поскольку это касается его мнения. Но наша позиция в отношении Балкан достаточно ясна и известна. Можно сослаться в подтверждение этого хотя бы на последнее наше заявление болгарскому правительству**.

Тогда Криппс заявил, что он хотел бы меня спросить в официальном порядке, может ли он через английского посла в Анкаре сообщить Сараджоглу, что советское правительство ожидает конкретных предложений от турецкого правительства относительно «дальнейшего укрепления и расширения» отношений между СССР и Турцией. Он повторяет, что делает это заявление по личному почину, уверенный, что английское правительство готово взять на себя ответственность за этот почин.

Криппс тут же, однако, добавил, что хотел бы, чтобы это его предложение не было понято советским правительством как неразумный шаг, что лично он не имеет никакого намерения вмешиваться в советско-турецкие отношения, но желал бы лишь способствовать улучшению этих отношений.

Я ответил Криппсу, что его беседу со мной и запрос доложу своему правительству и по получении соответствующих инструкций информирую Криппса о дальнейшем.

Беседа продолжалась 1 час 50 мин.

При беседе присутствовал т. Гусев.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 20, л. 5—12.

709. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С СОВЕТНИКОМ ПОСОЛЬСТВА ГЕРМАНИИ В СССР В. ТИППЕЛЬСКИРХОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Лозовскому, т. Соболеву

6 марта 1941 г.

Секретно

Принял советника германского посольства Типпельскирха, который поставил передо мной ряд текущих вопросов, главным образом касающихся переселения из Латвии, Литвы и Эстонии.

___________________
* См. док. 240.
** См. док. 705.

456

1. Типпельскирх сообщил, что, по имеющимся у него данным, в Литве имеют место многочисленные случаи наложения арестов за долги переселяющихся на их имущество, не подлежащее отчуждению. Он мог бы назвать от 200 до 300 таких случаев. Есть ряд фактов, говорящих о том, что имущество переселяющихся ставилось на аукционную продажу в то время, когда оно уже было предъявлено таможенным властям и находилось в таможне. Кроме того, имеются случаи, когда в уплату долгов отказывают на месте принимать акции и облигации, ссылаясь на то, что они не имеют ценности. Типпельскирх подчеркнул, что в Латвии и Эстонии подобных случаев нет и что там дело идет вполне благополучно, никаких жалоб и претензий германское посольство по Латвии и Эстонии не имеет. Он очень просил бы дать соответствующее указание местным органам Литвы и принять меры к устранению подобного рода, по его мнению, незаконных действий.

2. Он просил также ускорить реализацию нашего соглашения по переселению арестованных. Списки на них уже подготовлены и переданы нашим властям, между тем как переселение почему-то задерживается. Типпельскирх также просил принять меры к ускорению этого дела.

3. Типпельскирх просил ускорить рассмотрение вопросов о вывозе так называемого культурного имущества. Германское правительство желало бы, чтобы уже в ближайшее время началась работа соответствующей комиссии.

4. Типпельскирх просит обратить внимание на районного представителя советской делегации в Эстонской ССР Монахтина, который, по мнению германской стороны, мало подготовлен для выполнения возложенных на него обязанностей. Германское посольство не может позволить себе делать в связи с этим какое-либо заявление или выражать какое-нибудь пожелание, но считает необходимым довести о своем мнении до сведения НКИД на его усмотрение. В частности, Типпельскирх выразил сожаление, что благодаря вмешательству Монахтина неправильно оказался арестованным Фрейман, немец по национальности, для ареста которого, по мнению Типпельскирха, не было достаточных оснований.

5. Типпельскирх поставил вопрос о предоставлении многократных виз на въезд в Прибалтику Лоренцу, Весселю и Элльмейеру, подчеркнув, что Лоренц является доверенным лицом Гитлера и что на обязанности Лоренца, как и двух остальных его сотрудников, лежит дело организации и контроля за всем переселением из Прибалтики в Германию.

6. Наконец, Типпельскирх спросил, не могу ли я дать ответ на ноту Шуленбурга по поводу переселения в Германию из Прибалтики нескольких десятков лиц немецкой национальности, бывших долголетних служащих различных германских учреждений и фирм в Прибалтике, желающих переселиться в Германию, в чем также заинтересовано германское правительство.

Типпельскирху я ответил:

по 1 вопросу — относительно случаев якобы неправильного наложения арестов на имущество переселяющихся, я обещал принять меры в соответствии с требованиями соглашения от 10 января *. Однако я напомнил, что при наличии судебных решений наши органы вправе налагать арест на имущество должников, не уплативших свои долги до переселения.

По 2 вопросу — в ближайшие дни переселение арестованных будет начато.

___________________
* См. док. 641.

457

По 3 вопросу — комиссия по культурным ценностям в ближайшее время будет сформирована и приступит к работе.

По 4 вопросу — о Монахтине наведу справки и приму необходимые меры.

По 5 вопросу— не позже 7—8 марта вопрос о многократных визах для Лоренца, Весселя и Элльмейера будет разрешен. Полагаю, что препятствий к удовлетворению просьбы германского посольства не встретится.

По 6 вопросу — обещал ответ дать по получении от надлежащих органов соответствующих справок и заключений.

Беседа продолжалась 1 час.

При беседе присутствовал т. Павлов В.Н.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 22, л. 33—35.

710. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

б марта 1941 г.

Секретно

Шуленбург заявляет, что пришел просить оказать содействие по различным делам, связанным с работой смешанных советско-германских комиссий, которая не двигается вперед.

1. В ходе работы смешанной советско-германской комиссии по демаркации и редемаркации границы от реки Игорка до Балтийского моря возникли разногласия. В договоре о границе от реки Игорка до Балтийского моря* новый участок советско-германской границы разделен на три части. Трудности возникли при рассмотрении бывшей польско-литовской границы. В договоре указано, что на этом участке граница проходит по линии бывшей фактической государственной границы между Литвой и Польшей, описанной в решении конференции послов от 15 марта 1923 года. Граница, описанная в решении конференции послов, не совпадает с бывшей фактической государственной границей между Литвой и Польшей. Советская делегация в центральной смешанной пограничной комиссии настаивает на проведении линии границы на этом участке в соответствии с решением конференции послов. В этом случае Германия будет вынуждена уступить СССР в трех местах — всего около 45 кв. километров занимаемой ею теперь территории. Германское правительство просит поэтому демаркировать участок бывшей польско-литовской границы по линии границы, фактически существующей в настоящее время.

Тов. Молотов отвечает, что поляки в свое время незаконно оттеснили литовцев, и поэтому, чтобы не задевать законное национальное чувство литовцев, можно решить этот вопрос в пользу Германии компромиссом, а именно — путем передачи Советскому Союзу кусочка германской территории в выступающем слишком углу между реками Игорка и Марыха.

___________________
* См. док. 640.

458

Шуленбург передал по этому вопросу памятную записку * и о предложении т. Молотова обещал запросить Берлин.

2. Шуленбург заявляет, что в результате переговоров германских железнодорожных экспертов с НКПС о тарифах в европейско-советском железнодорожном сообщении германские железные дороги дали обязательство оплатить с 1 января перевозку германских грузов через СССР по новым тарифам. Прием германских грузов советскими железными дорогами в настоящее время возобновлен. Этот вопрос можно считать разрешенным, хотя германская сторона и не признает полностью правомерность действий НКПС, повысившего тарифы. По мнению германской стороны, тарифы по отдельным позициям носят запретительный характер для транзита. Другие же товары вообще не включены в новые тарифы. В настоящее время германское правительство просит рассмотреть вопрос о размере новых тарифных ставок на некоторые товары, а также о включении в тарифы новых грузов. Для этой цели германское правительство просит дать германской железнодорожной делегации возможность войти в переговоры с НКПС. По этим вопросам Шуленбург вручил меморандум.

Тов. Молотов отвечает, что действия наших органов, которые ввели новые тарифы, он считает юридически целиком правильными и экономически обоснованными. Новые тарифы были объявлены за месяц до их введения. Кроме того, была предоставлена скидка, а также отсрочка. Раньше при небольшом размере транзита тарифные ставки не имели такого значения, как сейчас, когда вследствие нерентабельности этих ставок не могут быть покрыты соответствующие расходы наших железных дорог. В отношении меморандума т. Молотов говорит, что он должен с ним ознакомиться и посоветоваться с НКПС и Наркомвнешторгом, после чего он даст на него ответ.

3. Шуленбург заявляет, что в ходе переговоров германских представителей по вопросу поставки зерна, нефти и других товаров возникли большие трудности, так как советская сторона запрашивает очень высокие цены на эти товары. Германское правительство поручило ему, Шуленбургу, изложить этот вопрос т. Молотову, так как он приобретает принципиальное значение. Дело в том, что, несмотря на заверения, которые были даны советской стороной во время переговоров Шнурре с Микояном в том, что не будет произведено никакого изменения цен, «Экспортхлеб» эти цены сильно повысил. В результате этого повышения цен, а в особенности ухудшения качества и повышения фрахта, общее удорожание достигло 120 млн. марок. В ходе переговоров удалось это удорожание понизить до 90 млн. германских марок. Аналогичное же положение создалось в переговорах германских представителей с «Союзнефтеэкспорт» вследствие изменения стандарта на мазут. Тоже самое относится к ценам, которые запрашивает советская сторона, на сланцевое масло, за которое раньше германская сторона уплачивала 44 марки за тонну. Теперь ей предлагают платить 87 марок за тонну. Точно такое же положение создалось в отношении леса. В этой связи он, Шуленбург, хотел бы сообщить, что в Германии в настоящее время НКВТ заключил сделок на 300 млн. марок, в том числе и сделку на поставку угля — 60 млн. марок. Министерство хозяйства не утверждает этой последней сделки до разрешения вопросов, связанных с советскими поставками. Шуленбург просит устранить задержки в переговорах, ведущихся по этим вопросам.

___________________
* Не публикуется.

459

Тов. Молотов отвечает, что если при проверке будут установлены неправильности в определении цен, то они должны быть устранены. Но надо, чтобы и германская сторона соблюдала цены, которые в отдельных случаях были настолько высоки, что нам пришлось отказаться от некоторых заказов.

4. Шуленбург заявляет, что германское правительство просит рассмотреть вопрос о поставке Германии каучука и цветных металлов.

Тов. Молотов отвечает, что НКВТ сам не получает этих товаров, но обещает договориться с т.Микояном о внимательном рассмотрении этой просьбы германского правительства.

5. Шуленбург заявляет, что германское правительство просит сообщить окончательное решение советского правительства по вопросу оставления германских представительств в Прибалтике.

Тов. Молотов отвечает, что мы не можем оставлять германские представительства, так как такое исключение для Германии даст повод к исключениям в отношении других стран.

Шуленбург заявляет, что они имеют в Эстонии, Латвии и Литве свои собственные дома, которые в связи с закрытием германских представительств будут охраняться германскими сторожами.

6. Шуленбург просит т. Молотова указать ему тот день, когда мог бы его пригласить на ужин в посольство.

Тов. Молотов отвечает, что по этому вопросу можно договориться через протокольный отдел НКИД.

Записал В. Павлов

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 3, л. 45—48.

711. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

7 марта 1941 г.

Секретно

Посетил турецкого посланника Танриовера. Говоря о положении на Балканах и, в частности, о турецко-болгарском соглашении, Танриовер сказал, что Турция заранее предвидела, что Германия оккупирует Болгарию. Возможно, путем обещаний Германия намерена была заставить Болгарию выступить со своей армией на стороне Германии против Турции. Поэтому Турция и решила предупредить такую возможность. Эта цель была достигнута вышеупомянутым соглашением, согласно которому Болгария обязалась не предоставлять немцам свою армию для использования против Турции и Греции.

Танриовер сказал, что он не знает, сумеют ли болгары выполнить свое обязательство, но во всяком случае цель этого пакта была именно такова. Турция заключением этого соглашения с Болгарией обеспечила себе то, что она будет иметь дело только с одной германской армией, но не с двумя: и с немецкой, и болгарской.

На мое возражение, что если Турция будет защищаться от немцев и если борьба с немцами перенесется на болгарскую территорию, то это даст повод болгарам выступить вместе с немцами, Танриовер ответил, что турецкий

460

генеральный штаб предусмотрел это и турецкая армия будет защищаться только на своей территории, не оставляя своих трех оборонительных линий: двух во Фракии и третьей за проливами. Турция ясно представляет себе трудности той борьбы против первоклассной немецкой армии. Но все-таки Турция ни на одну минуту не допускает возможности уступить без боя хотя бы один дюйм своей территории. Танриовер далее заявил, что в своей истории Турция не отступала ни на шаг без борьбы.

На мой вопрос о вероятности дальнейшего сопротивления Греции Танриовер ответил, что по сведениям, которые он имеет из греческих источников, Греция будет продолжать борьбу, хотя правительству придется ретироваться на какой-либо остров. Однако, заявил он, надо сознаться, что Греция не будет в состоянии продержаться долго в таком положении, имея перед собой двух противников, превосходящих ее силой.

О дальнейших планах Германии Танриовер, якобы основываясь на разговоре с одним бывшим премьер-министром Румынии, посвященным во все тайны немцев, сказал, что первым и основным намерением немцев является захват проливов, чтобы, приобретя контроль над Черным морем, изолировать СССР с этой стороны, имея конечной целью покончить с Советским Союзом.

Второй целью является вещь, которую они, вероятно, не в состоянии будут сделать, — это движение через Малую Азию к Ираку и на Суэцкий канал.

Все то, что немцы сделали до сих пор, является лишь подготовкой к тому, чтобы оказаться хозяевами во всей Европе. Для этого им необходимо покончить с СССР, Англией и Турцией.

Я ответил, что не думаю, чтобы Германия не учитывала военной мощи Советского Союза, его потенциальных возможностей при ведении войны, чтобы броситься в военную авантюру против Советского Союза. Далее Танриовер заметил, что необходимо было объединиться против Германии всем тем странам, которые еще в состоянии бороться с немецкой агрессией. Однако время для такого объединения уже пропущено.

Танриовер много говорил об отношениях Турции к СССР, указывая, что Турция является естественным союзником СССР, что Турция всегда была дружественна к СССР и делала все, чтобы достигнуть взаимопонимания с СССР. Турция имела желание договориться с СССР и не действовать против интересов СССР. Доказательством этого служит поездка Сараджоглу в Москву (летом 1939 года)^[50] и специальная оговорка в отношении Советского Союза в англо-турецком договоре^[129]. СССР иногда имел неприятные минуты, вызванные тем, что контроль над проливами находится в руках Турции. Но для СССР это никогда не могло составлять какой-либо угрозы. Однако такую опасность будет составлять для СССР немецкий контроль над проливами, что он даже не находит слов, чтобы выразить это. Танриовер понимает, что туркам с немцами договориться будет очень трудно, в то время как с Советским Союзом всегда имеется возможность прийти к соглашению.

Я ответил, что временные успехи еще не означают того, что они будут закреплены в будущем навсегда. Кроме того, высказываясь в личном порядке, я заметил, что Танриовер прав, когда он говорит о том, что Турции трудно будет договориться с Германией. Но мне кажется, что Турция не использовала все те возможности, которые она имела, чтобы договориться с Советским Союзом, который давал Турции такие возможности. Танриовер на это ничего не ответил. Он заговорил о том, что немцы распускают слухи, что СССР нападет на Турцию с Кавказа, чему он, конечно, не верит, но о чем

461

говорит только для того, чтобы показать, как далеко идет немецкая пропаганда. Когда к нему приезжал иранский посланник и спрашивал об этом, то он успокоил его, заявив, что это все только немецкая пропаганда.

Со своей стороны я отметил полную необоснованность и вздорность подобных слухов.

Затем я спросил о целях поездки Антонеску в Вену^[219].

Танриовер ответил, что, судя по составу свиты Антонеску, можно думать, что речь шла там об экономических вопросах.

Он отметил, что, вероятно, единственный смысл этой поездки — это удовлетворение тщеславия Антонеску, который тешит себя тем, что его вызывают в Германию, как и других государственных деятелей, и что с ним говорят «вожди» Германии.

Прощаясь со мной, Танриовер сказал, что он с удовольствием сам заезжал бы ко мне почаще, но за его миссией и советской миссией установлено строгое наблюдение. Поэтому его частые визиты могли бы показаться подозрительными и усложнить нежелательным образом условия работы.

При беседе присутствовал 1-й секретарь Михайлов.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 148—151.

712. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому

8 марта 1941 г.

Секретно

Сегодня в 12 часов 30 минут я пришел к В[айцзеккеру] (Риббентроп в Берлине отсутствует) и сделал ему от своего имени следующее заявление: я не могу объяснить, почему в Германии не допущено опубликование официального советского сообщения от 3 марта*, в котором излагается позиция СССР по поводу Болгарии и которое опубликовано во всей иностранной печати. Я вместе с тем должен заявить протест против грубого выступления начальника отдела печати Шмидта на пресс-конференции 5 марта с угрозами, как всем стало ясно, по адресу корреспондентов ТАСС, которые, естественно, не могли делать секрета от других корреспондентов относительно содержания указанного советского официального сообщения.

Затем, отвечая на вопросы В[айцзеккера], я разъяснил, что корреспонденты ТАСС Лавров и Кудрявцев до начала пресс-конференции 4 марта отвечали на вопросы иностранных корреспондентов по поводу советского сообщения и уточняли по имеющемуся у них тексту отдельные места этого сообщения. Я добавил, что корреспонденты ТАСС не распространяли это сообщение, так как имели лишь один экземпляр текста.

Затем я привел В[айцзеккеру] заявление, сделанное Ш[мидтом] на пресс-

___________________
* См. док. 705.

462

конференции по поводу распространения советского сообщения о Болгарии. Я добавил, что Ш[мидт] сделал заявление без того, чтобы спросить наших корреспондентов, как действительно обстояло дело, а также не переговорив с кем-нибудь из ответственных сотрудников нашего посольства. Я сказал также, что, заявление Ш[мидт] сделал повышенным тоном и в грубой форме. В[айцзеккер] ответил, что распространять какое-либо сообщение означает не только то, что его раздавали в письменном виде, но распространением также называется и устная передача сообщения. Вообще же пресс-конференция созывается для того, чтобы там делать заявления от имени германского правительства или отвечать на вопросы, а не для того, чтобы иностранные корреспонденты распространяли там сообщения своей страны. Поэтому В[айцзеккер] считает, что Ш[мидт] поступил правильно. Таким образом, он, В[айцзеккер], не может принять мой протест. Когда я спросил В[айцзеккера], что это и является ответом на заявленный мною протест, В[айцзеккер] сказал, что, так как он сам на пресс-конференции не присутствовал, он должен поговорить об этом со Ш[мидтом], который сейчас уехал в Рим и вернется в конце следующей недели. Таким образом, данный им сегодня ответ следует считать временным. Я сказал, что мне не совсем понятен ответ В[айцзеккера] и я делаю заключение, что В[айцзеккер] сначала намерен переговорить со Ш[мидтом], а потом уже дать ответ. Я спросил В[айцзеккера], правильно ли поступил Ш[мидт], делая свое заявление, не переговорив и не проверив дело с корреспондентами ТАСС, по адресу которых он делал свое заявление. В[айцзеккер] ответил, что Ш[мидт] как руководитель конференции вправе сразу же делать какие-либо заявления по поводу того, что происходит на конференции.

Затем В[айцзеккер] стал говорить о том, что, по его мнению, я неправильно информирован и что Ш[мидт] не мог бы сделать подобного заявления, если бы дело происходило так, как я его описал. Я выразил сожаление, что В[айцзеккер] делает свое заключение, не ознакомившись с этим вопросом и не переговорив со Ш[мидтом], в то время как я больше занимался этим делом и достаточно информирован. Я добавил, что хочу привести В[айцзеккеру] одну деталь, а именно, что на следующий день сотрудник отдела печати МИД Штаудахер вызывал к себе 2-го секретаря полномочного представительства Смирнова и сказал ему, что Ш[мидт], возможно, и не сделал бы этого заявления, если бы он переговорил с ним (Смирновым) и попросил бы его дать соответствующее указание корреспондентам ТАСС, но он (Шмидт) не мог поговорить со Смирновым, так как недостаточно хорошо знаком с ним. Штаудахер добавил также, что следует иметь в виду, что по крайней мере 85% иностранных корреспондентов, находящихся в Берлине, настроены дружественно по отношению к Германии. Этим он хотел объяснить, откуда Ш[мидт] узнал о происшедшем. Тогда В[айцзеккер] резюмировал свой ответ следующим образом: я (Деканозов) в своем протесте основываюсь на сообщении корреспондентов ТАСС, он В[айцзеккер], отвечая мне, должен опираться на то, что скажет ему Ш[мидт], поэтому В[айцзеккер] должен переговорить с ним. Однако то, что, по моему сообщению, позволили себе на конференции корреспонденты ТАСС, уже достаточно для того, чтобы мой протест считать недостаточно обоснованным. В ближайшее время будет дан ответ, так как сегодняшний следует считать временным.

Я напомнил, что В[айцзеккер] не ответил на мое первое замечание по поводу того, что советское сообщение не было допущено к опубликованию в Германии. В[айцзеккер] сделал удивленное лицо и спросил: «Разве это сообщение

463

не было опубликовано в германской прессе?» Я сказал, что мне не понятен ответ В[айцзеккера], и добавил, что я говорю о сообщении советского правительства от 3 марта по поводу Болгарии. В[айцзеккер] ответил, что он знаком с этим сообщением, но он не помнит, читал ли он его в германской прессе или где-нибудь в другом месте. В[айцзеккер] сказал, что он проверит, действительно ли это сообщение в германской прессе не было опубликовано.

На этом беседа закончилась.

Беседа продолжалась 1 час 10 минут.

Присутствовал и произвел запись т. Богданов.

Полпред СССР в Германии В. Деканозов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 105, д. б, л. 177—180.

713. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР A.Г. AKTAEM

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу

9 марта 1941 г.

Секретно

Я сделал Актаю заявление и вручил ему текст последнего (копия текста прилагается).

Актай ответил выражением своей личной благодарности и уверенности в том, что через некоторое время он передаст благодарность своего правительства за декларацию. Посол заявил, что декларация укрепит моральное состояние турецкого правительства, которое в этот исторический момент готово защищать территориальную неприкосновенность своей страны, если она подвергнется нападению со стороны иностранной державы. Эта декларация отвечает чувствам, которые турецкое правительство питало и питает к советскому правительству.

Со своей стороны посол счел нужным сказать, что его правительство не имело никаких сомнений в том, что Советский Союз не нападет на Турцию, если последняя подвергается нападению какой-либо державы. То, что говорил Криппс, по-видимому, относится к его личным впечатлениям*. У самого турецкого правительства не было никаких сомнений в позиции Советского Союза.

Посол еще раз подчеркнул, что ответ, который он получит от своего правительства на сегодняшнее заявление, будет выражением признательности за чувства дружбы, проявленные Советским Союзом**. В позиции Советского Союза турецкое правительство не сомневалось, но молчание Советского Союза давало повод для разных догадок и опасений.

Я сказал послу, что сделанное мною заявление отвечает существующему между нашими странами пакту о ненападении***, который мы в точности

___________________
* См. док. 704, 708.
** См. док. 723
*** Советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете от 17 декабря 1925 г.

464

выполняли и будем выполнять впредь, и что оно достаточно для того, чтобы рассеять эти опасения.

В заключение беседы Актай сказал, что он считает сегодняшнее заявление началом новой эры в отношениях между СССР и Турцией.

На беседе присутствовал т. Подцероб.

Приложение: текст заявления.

А.Вышинский

Приложение

Из сообщения, сделанного Советскому Правительству через з[аместителя] Наркоминдела А.Я.Вышинского английским послом г-ном Криппсом*, только что вернувшимся из Турции, видно, что Турция опасается, что если она подвергнется нападению со стороны какой-либо иностранной державы и она вынуждена будет защищать свою территорию с оружием в руках, то Советский Союз воспользуется трудным положением Турции и, в свою очередь, нападет на нее.

Я уполномочен Председателем Правительства и Наркоминделом СССР заявить, что эта версия совершенно не соответствует позиции Советского Правительства и что, наоборот, если Турция действительно подвергается нападению со стороны какой-либо иностранной державы и будет вынуждена с оружием в руках защищать неприкосновенность своей территории, то Турция, опираясь на существующий между нею и СССР пакт о ненападении**, может рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Советского Союза.

Москва, 9 марта 1941 года

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 24, л. 3—5.

714 БЕСЕДЫ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ДИРЕКТОРОМ БЕЛГРАДСКОГО РАДИО ЯНИЧЕМ

10, 12—13 марта 1941 г.

Секретно

10 марта

Был директор белградского радио, бывший министр Янич, приехавший в Будапешт вместе с белградской Филармонией, директором которой он является. Янич заявил, что он пришел мне рассказать то же, что он говорил т.Лебедеву (советник полпредства в Белграде), и на мой вопрос, не касается ли это будущего подписания протокола о присоединении Югославии к тройственному пакту ***., Янич в весьма возбужденном тоне ответил, что это присоединение

___________________
* См. док. 708.
** Советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете от 17 декабря 1925 г.
*** Состоялось 25 марта 1941 г.

465

никогда не случится, что регент Павел ему говорил две недели тому назад, что максимум, на что пойдет Югославия, — это подписание пакта о ненападении, такого же, какой имеет Советский Союз, который будет действителен столько же времени, сколько будет находиться в действии советско-германский пакт. Я заметил Яничу, что первый раз слышу о таком хорошем настроении регента относительно Советского Союза. Янич ответил, что, конечно, регент не русофил, но обстановка в стране такая, что если правительство захотело бы пойти на подписание протокола о присоединении к тройственному пакту*, то на следующий день после подписания протокола оно перестало бы существовать. У нас объявлена мобилизация, продолжал Янич, в результате которой через семь дней состав армии будет доведен до 1200 тыс. чел., а за этой армией стоит весь народ, который, если наши противотанковые препятствия и армия окажутся не в состоянии противодействовать немцам, поведет партизанскую войну.

Затем Янич рассказал о тягостном впечатлении, произведенном в Югославии присоединением Болгарии к тройственному пакту, и о большом энтузиазме, с которым было принято заявление т. А.Я. Вышинского болгарскому посланнику в Москве **.

На мой вопрос, каковы отношения с немцами и верно ли, что немцы имеют большой успех в Хорватии, Янич ответил, что его вызывал Цветкович и сказал ему, что он предполагал назначить Янича министром просвещения, но, говорит Цветкович, ты здесь известен как слишком большой русофил, и немцы заявили, что твоя кандидатура на пост министра совершенно неприемлема. Конечно, говорит Янич, правительство весьма считается с Германией, но вполне понимает шаткость своего положения в случае слишком большого склонения в сторону Германии. Что касается Хорватии, то, ответил Янич на мой вопрос, немцы действительно работают в «Усташи», но на каждого террориста мы имеем своего человека, знаем все их замыслы и убиваем их (террористов) без пощады. Наверное, говорит он, при проведении мобилизации придется избавиться таким же путем от немалого количества членов этой и других организаций.

На мой повторный вопрос о возможности присоединения Югославии к берлинскому пакту Янич повторил, что этого никогда не будет, но что, конечно, им будет трудно бороться с немцами, не имея поддержки СССР. Мы, говорит Янич, просили у Вас самолетов, оружия и нефти, но Вы нам отказали. Я прошу Вас сообщить в Москву все, что я Вам говорил, так же, как я просил Лебедева, чтобы в Москве знали, что все наши надежды основываются только на Советском Союзе. Мы, говорит он, уже один раз отказали немцам в требовании пропуска войск и при повторном требовании повторим наш отказ.

12—13 марта

Имел две встречи с Яничем, который, начав с вопроса о положении православной церкви в Венгрии, сказал, что он говорил с сербским епископом. Я думаю, говорит Янич, что как для нас, так и особенно для Вас, совершенно не безразлично, будет ли епископом в проектируемой в Венгрии православной епархии русский или венгр. Я ответил, что не вполне представляю себе необходимость наличия двух церквей — сербской и константинопольской — в Венг-

___________________
* Состоялось 25 марта 1941 г.
** См. док. 705.

466

рии и вмешиваться в этот вопрос, который является внутренним делом Венгрии, я не имею основания. Янич заметил, что вчера он говорил с епископом и спрашивал его, виделся ли он со мной, на что епископ ответил, что, поскольку советский посланник ни разу не сделал никому никаких заявлений о русской церкви, он не считал необходимой встречу с ним.

Затем Янич перешел к вопросу о положении в Югославии и начал опять говорить о симпатиях сербского народа к Советскому Союзу, о совершенной невозможности для него примириться с мыслью о возможной оккупации страны Германией, которую сербский народ ненавидит, о том, что СССР должен сказать Югославии, что должна делать Югославия и т.д.

Вместо ответа я спросил Янича, одинаковы ли взгляды у правительства и у народа. Янич ответил, что, к сожалению, это не совсем так, т.е. что, в то время как принц Павел является полностью английским человеком, Цинцар-Маркович стоит всецело на германской стороне. На мой вопрос, кто же из членов правительства хорошо относится к Советскому Союзу, Янич ответил, что сейчас таковых не имеется. Между прочим, на вопрос о позиции Гавриловича Янич заметил, что Гаврилович во всяком случае не является советофилом и, кроме того, никакими симпатиями в Югославии не пользуется. Назначение его посланником в Москву, говорит Янич, вызвало всеобщее удивление, т.е., во-первых, он говорит совершенно неразборчиво и, во-вторых, главным образом занимается не политическими вопросами, а игрой в шахматы. Затем Янич несколько раз заявил, что он очень хотел бы быть посланником в Советском Союзе. Я заметил, что это зависит прежде всего от Югославии. Между прочим, Янич рассказал, что во время борьбы за конкордат Стоядинович предлагал ему 3 млн. динаров и пост председателя Скупщины, если он (Янич), стоявший во главе кампании против конкордата, на время этой кампании заболеет или уедет куда-нибудь из страны. По затронутому мною вопросу о венгерско-югославских отношениях, в частности о передаче Югославией части территории (Субботица) Венгрии, Янич заявил, что при переговорах в Белграде Чаки дал принципиальное согласие на непостановку в дальнейшем вопроса об этой территории.

Н. Шаронов

АВП РФ, ф. 077, on. 21, п. 111, д. 5, л. 17—19.

715. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т, Микояну

10 марта 1941 г.

Секретно

Сегодня в 12 часов 30 минут я пригласил к себе Криппса и сообщил ему содержание сделанного вчера вечером турецкому послу Актаю заявления*.

___________________
* См. док. 713.

467

Криппс, выслушав это сообщение, заявил о своем удовлетворении по поводу того, что я имел беседу с турецким послом, и выразил благодарность за скорый и точный, как он выразился, ответ.

В свою очередь Криппс передал мне содержание письма Гитлера Исмету Иненю. В этом письме, судя по изложению Криппса, Гитлер дал заверение президенту Турции, что германским войскам отдан приказ не подходить к турецкой границе. В письме Гитлера едва ли шла речь о нападении на Грецию или на какую-либо другую страну.

Что касается ввода германских войск на территорию Болгарии, то Гитлер объяснил это лишь желанием оказать противодействие британским приготовлениям. Болгарское правительство согласилось на ввод германских войск при условии, что ей самой не придется предпринимать агрессию против своих соседей на Балканах.

В письме Гитлера выражается намерение обеспечить независимость и неприкосновенность турецкой территории. В конце письма содержится неопределенный намек на удовлетворение в будущем турецких притязаний.

Криппс заметил, что последняя фраза в письме Гитлера представляет наибольший интерес, так как этот намек, очевидно, имеет в виду какие-то территории, и остается неясным только вопрос — какие именно территории он имеет в виду.

Я согласился с тем, что это место действительно представляет интерес, но что воюющие страны обыкновенно в таких случаях имеют в виду, разумеется, любые территории, кроме своей собственной.

В конце беседы я сказал Криппсу, что мое сообщение предназначается для британского правительства, но не для печати, на что Криппс ответил, что это само собой разумеется.

Беседа продолжалась около 20 минут.

При беседе присутствовал т. Гусев.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 20, л. 13—14.

716. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

10 марта 1941 г.

Секретно

Шуленбург и Хильгер поздравляют т. Молотова с днем рождения.

Тов. Молотов благодарит и говорит, что он желал бы ответить на некоторые вопросы, поставленные Шуленбургом в его прошлой беседе от 6 марта *.

1. Тов. Молотов вручает ответный меморандум советского правительства** на меморандум Шуленбурга от 6 марта по вопросам германского транзита в европейско-азиатском железнодорожном сообщении. Тов. Молотов,

___________________
* См. док. 710.
** Не публикуется.

468

кроме того, излагает при этом содержание меморандума. В заключение т. Молотов заявляет, что если германская железнодорожная делегация обратится по затронутым в меморандуме вопросам в НКПС, то эти вопросы могут быть обсуждены.

Шуленбург выражает признательность за сделанное сообщение, но говорит, что не может пока высказаться по существу меморандума, так как не знает, насколько сделанные советским правительством предложения удовлетворяют германскую сторону.

2. Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, не получил ли он ответ на предложения советского правительства о территориальной компенсации при демаркации нового участка советско-германской границы от реки Игорки до Балтийского моря. При этом т. Молотов напоминает Шуленбургу, что до сих пор еще договор от реки Игорки до Балтийского моря не ратифицирован*.

Шуленбург отвечает, что ответа они еще не получили, так как предложения советского правительства необходимо обсудить и согласовать с прусским правительством, гауляйтером Восточной Пруссии Кохом и другими лицами и учреждениями. При упоминании о ратификации Шуленбург выразил удивление, что она до сих пор еще не произведена, и обещал еще раз напомнить об этом Берлину.

3. Относительно цен на зерно и другие продукты т. Молотов заявляет, что решить эти вопросы предоставлено т. Микояну. Цены на рожь и пшеницу будут снижены на 20—25% по сравнению с ценами для Швейцарии. Что касается других продуктов, то здесь будут применять более низкие апрельские, а не декабрьские цены. Дело НКВТ — установить поправки на качество и надбавки за фрахт.

4. В отношении цветных металлов и каучука т. Молотов заявляет, что НКВТ даны указания выполнить то, что осталось невыполненным из обещанного. Тов. Молотов рекомендует по всем этим вопросам войти в переговоры в Наркомвнешторг, который и может их разрешить.

Шуленбург заявляет, что не может высказаться по этим нашим предложениям, так как не знает, насколько они удовлетворяют германские пожелания.

5. Шуленбург заявляет, что по поручению Берлина он просит т. Молотова оказать содействие в деле облегчения получения лицензий на транзит германских товаров через СССР. Выдача лицензий в настоящее время весьма задерживается. По этому вопросу представитель германского посольства говорил с Крутиковым, который ответил, что они теперь тщательно проверяют выдачу лицензий, так как некоторые германские фирмы злоупотребляют предоставленным Германии транзитом через СССР. Шуленбург заявляет, что они получили заверения из Берлина, что будут пресечены всякие злоупотребления и манипуляции.

Тов. Молотов отвечает, что слышал об этих злоупотреблениях. Только они и могли вызвать задержку в выдаче лицензий. Если злоупотреблений не будет, то и не будет задержек.

6. Тов. Молотов заявляет, что теперь он хотел бы коснуться протеста и заявления, сделанных Деканозовым в Берлине в связи с выступлением Шмидта на пресс-конференции с угрозами по адресу корреспондентов ТАСС **.

___________________
* См. док. 640.
** См. док. 712.

469

Шуленбург делает удивленное лицо и заявляет, что он вообще об этом ничего не слышал.

Тов. Молотов излагает содержание заявления и протеста, сделанных т. Деканозовым в Берлине. Тов. Молотов говорит, что хотя корреспонденты ТАСС и не были названы по фамилиям в выступлении Шмидта, но все присутствующие поняли, что угрозы Шмидта относятся именно к корреспондентам ТАСС. Кроме того, на следующий день в министерство иностранных дел был вызван представитель полпредства, которому там подтвердили, что эти угрозы относились к корреспондентам ТАСС. Корреспондентам ТАСС было предъявлено обвинение в пропаганде. В действительности же никакой пропаганды со стороны корреспондентов ТАСС не было. Корреспонденты ТАСС, естественно, не могли делать секрета из сообщения ТАСС относительно заявления советского правительства о Болгарии и излагали отдельные места этого сообщения иностранным корреспондентам. Тов. Молотов говорит, что угрозы в отношении представителей СССР не могут дать ничего хорошего и что вообще такие угрозы не должны иметь места. Угрозами нельзя приобрести друзей, но можно потерять друзей. Между тем, беседа, которую имел т. Деканозов с Вайцзеккером, не улучшила положение. По крайней мере, Шмидт мог бы на следующей пресс-конференции заявить, что его угрозы не относились к корреспондентам ТАСС. Вместо этого Вайцзеккер пытался оправдать грубые действия Шмидта, и вообще его ответ не дает нам удовлетворения.

Шуленбург отвечает, что он совершенно не информирован о выступлении Шмидта и заявлении Вайцзеккера, но выражает сожаление по поводу случившегося и телеграфирует о заявлении т. Молотова в Берлин, из которого он видит и чувствует недовольство советского правительства.

7. Шуленбург заявляет, что он хотел бы рассказать т. Молотову о трудностях, которые испытывает германская сторона при осуществлении переселения немцев из Прибалтики. По этому вопросу он, Шуленбург, говорил уже с т.Вышинским. В настоящее время дело касается вывоза вещей, принадлежащих сотрудникам бывших германских миссий в Прибалтике. Трудности эти происходят от того, что в этих прибалтийских республиках действуют в настоящее время законы, отличные от ранее существовавших. По советским законам сотрудники дипломатических миссий могут вывезти по спискам то имущество, которое было ввезено в СССР. При разрешении вопроса о вывозе имущества сотрудников бывших германских миссий в Прибалтике было условлено, что такие списки на имущество отдельных сотрудников будут составлены и заверены миссией. Однако, несмотря на это, недипломатические сотрудники бывших германских миссий оказались в тяжелом положении, так как таможенные органы не считаются со списками их имущества, заверенных миссиями.

8. Шуленбург заявляет, что он только что получил телеграмму, содержавшую ответ на наш меморандум об условиях поставки никеля из Петсамо. Они еще не успели его перевести для вручения т. Молотову в письменном виде. Содержание ответа сводится к тому, что германское правительство считает, что германо-финские соглашения бессрочны и что все вопросы могли бы быть разрешены признанием советской стороной этих соглашений.

Тов. Молотов отвечает, что поскольку дело зависело от нас, мы полностью пошли навстречу пожеланиям Германии, предоставив ей 60% добываемой в Петсамо никелевой руды. Германо-финские соглашения мы не оспариваем и

470

их не касаемся, так как это дело их самих. О сроках поставок мы готовы договориться, причем мы согласны установить эти сроки, равные сроку действия советско-германского договора о ненападении. Тов. Молотов добавляет, что несмотря на то, что мы пошли в вопросе поставки никеля навстречу Германии во всем, что от нас зависело, до сих пор затруднения создаются именно с германской стороны. Между тем, дальнейшая задержка недопустима.

Шуленбург отвечает, что сообщит об этом заявлении в Берлин.

Записал В. Павлов

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 3, л. 59—63.

717. ОБМЕН НОТАМИ ОБ УСТАНОВЛЕНИИ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ, ТОРГОВЫХ И КОНСУЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ СССР И КОРОЛЕВСТВОМ ТАИ

1. Нота посланника Королевства Таи в Германии Пра Прасасна Бидня юда Председателю Совета Народных Комиссаров Союза ССР и На родному комиссару иностранных дел СССР В.М.Молотову

12 марта 1941 г.

Господин Председатель,

По уполномочию своего Правительства я счастлив уведомить Вас, что Правительство Королевства Таи решило установить с Союзом Советских Социалистических Республик нормальные дипломатические, торговые и консульские отношения со дня обмена настоящими нотами.

Правительство Королевства Таи твердо надеется, что установленные таким образом между народами наших стран отношения будут неизменно дружественными и будут служить поддержанию общего мира.

Пользуюсь настоящим случаем, Господин Председатель, чтобы выразить Вашему Превосходительству мое высокое уважение.

Пра Прасасна Бидияюда

2. Нота Народного комиссара иностранных дел СССР В.М. Молотова посланнику Королевства Таи в Германии Пра Прасасна Бидияюда

12 марта 1941 г.

Господин Министр,

По уполномочию своего Правительства я имею честь с большим удовлетворением уведомить Вас, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик решило установить с Королевством Таи нормальные дипломатические, торговые и консульские отношения со дня обмена настоящими нотами.

Правительство Союза Советских Социалистических Республик также разделяет надежду, что установленные таким образом между народами наших стран отношения будут неизменно дружественными и будут служить поддержанию общего мира.

471

Пользуюсь настоящим случаем, Господин Министр, чтобы выразить Вашему Превосходительству мое высокое уважение.

В. Молотов

Известия. — 1941. — 13 марта.

718. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ТАИ В ГЕРМАНИИ П.П.БИДИЯЮДА

12 марта 1941 г.

Секретно

Тов. Молотов принимает министра Таи в присутствии т. С.А.Лозовского.

После обмена краткими приветствиями посланник, явившийся на прием в сопровождении атташе-переводчика Джорген, заявляет, что он считает для себя честью осуществить по поручению своего правительства обмен нотами об установлении дипломатических отношений между Таи и СССР*.

Тов. Молотов отвечает, что он со своей стороны рад осуществить этот обмен нотами, и спрашивает, выполнены ли все необходимые для обмена формальности.

Бидияюда отвечает, что все формальности выполнены и он готов обменяться нотами.

Тов. Молотов спрашивает, не может ли посланник сказать, насколько довольно правительство Таи своим соглашением, заключенным недавно с Индокитаем при посредничестве Японии**.

Бидияюда отвечает, что Таи получает землю, которая ему искони принадлежала. Народ Таи—мирный народ, он хочет заключить соглашение с Индокитаем, чтобы избежать войны. Обе стороны в принципе согласны пойти на соглашение, и правительство Таи стремится заключить его как можно скорее.

Пограничный конфликт между Таи и Индокитаем вызван французами. В этом конфликте Таи вынужден защищать свои территориальные права. В настоящий момент при посредничестве Японии достигнуто соглашение о прекращении военных действий между обеими странами. Народ Таи рад заключению договора с Индокитаем.

Тов. Молотов благодарит министра за информацию и выражает готовность приступить к обмену нотами.

При обмене нотами между т. Молотовым и посланником Таи П.П.Бидияюда присутствуют С.А. Лозовский, С.П.Козырев, В.Н.Барков, С.К. Царапкин и Б.Ф.Подцероб, а также атташе миссии Таи в Берлине Джорген.

После подписания нот и обмена ими т. Молотов выражает министру свое удовлетворение установлением дипломатических, торговых и консульских

___________________
* См. док. 717.
** См. Известия. — 1941. — 7, 9, 13 марта.

472

отношений между СССР и Таи. Советское правительство всегда радо расширять свои отношения с другими странами. Особенно это относится к Таи, стране, которой пришлось потерпеть немало неприятностей от империалистических держав.

Бидияюда отвечает, что правительство Таи будет радо узнать о том, что обмен нотами осуществлен, и выражает надежду на то, что дружественные отношения СССР с Таи будут прочными и длительными.

Тов. Молотов выражает надежду, что народ Таи будет идти по пути процветания и независимости от империалистов как европейских, так и неевропейских.

Бидияюда выражает надежду на то, что народы СССР и Таи будут иметь наилучшие отношения и жить в процветании и счастье.

Приложения: 1) Копия ноты министра Таи П.П.Бидияюда т. Молотову. 2) Копия ноты т. Молотова министру Таи *.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 3, л. 67—68.

719. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

12 марта 1941 г.

Секретно

Посетил югославского посланника Авакумовича. Из беседы с ним следует отметить то, что он указал на продолжающееся прибытие немцев в Румынию взамен войск, ушедших в Болгарию. В настоящее время в Румынию должны прибывать новые соединения авиации, т.к. здесь осталось всего около 300 самолетов, а в Болгарию отправлено 600—700 самолетов.

В этой связи находится и визит Антонеску в Вену^[219]. Антонеску попросил увеличить число немецких самолетов для Румынии, ибо он опасается английских авиационных атак. Геринг предложил Антонеску сократить румынскую армию на 60%. Геринг вел с Антонеску разговор о переходе румынских заводов (Малакса, Решица и пр.) в руки немцев для обслуживания военных нужд немецкой армии на Балканах. Авакумович хорошо знает, что директором завода Решица назначен немецкий генерал. Авакумович подтвердил присутствие в Румынии специальной морской немецкой миссии в составе контрадмирала Флейшера и 19 офицеров. По поводу позиции Югославии Авакумович сказал, что он знает только то, что на сегодняшний день она не присоединилась к тройственному пакту и, конечно, не хочет присоединяться. Но что будет дальше, он не знает. Он дал понять, что не исключает возможности того, что под давлением немецких угроз Югославия будет вынуждена присоединиться к пакту. Он ожидает серьезных событий, поскольку в Белграде заседает Коронный совет, а его созывают не для того, чтобы попить кофе, как выразился Авакумович. О позиции Турции он сказал, что сейчас трудно предвидеть то, что она сделает. Но, вероятно, она присо-

___________________
* См. док. 717.

473

единится к политике Германии, т.к. англичане ей ничем помочь не могут. С другой стороны, немцы могут ее соблазнить своими обещаниями относительно Сирии, как они сделали в отношении Болгарии. Про Болгарию Авакумович сказал, что ему говорил один румын, что ее присоединение к немецкой политике было уже заранее решено, еще в то время, как ей отдали Добруджу. За эту уступку немцы потребовали и услуг с ее стороны гораздо больших, чем согласие на пропуск немецких войск через ее территорию.

Авакумович повторил свой тезис о том, что позиция Турции будет зависеть от того, что скажет СССР.

По поводу последнего замечания я сказал, что Советский Союз никогда не угрожал Турции. История взаимоотношений с ней как раз доказывает обратное. От самой Турции зависит многое.

Авакумович спросил, как смотрит СССР на то, что немцы захватят проливы. Я ответил, что мне неизвестно существо этого дела.

В отношении Греции Авакумович сказал, что нападение на нее немцев — это вопрос только нескольких дней.

Авакумович спросил — урегулирован ли вопрос с румынским правительством относительно советских курьеров, по поводу чего был инцидент.

Я сказал, что инцидент был с провожающими дипкурьера и этот вопрос находится в стадии рассмотрения *.

Авакумович заметил, что ему говорили, что быв[ший] полпред СССР в Румынии Островский работает в НКИД. Верно ли это? Он спрашивает об этом потому, что Островский был их другом.

Я ответил, что я лично не знаю Островского и не знаю, где теперь работает он.

В заключение беседы Авакумович опять коснулся вопроса о быв[шем] почетном югославском консуле во Львове. Несмотря на мое объяснение, что этот вопрос уже поставлен перед НКИД югославским посланником в Москве, он все же попросил еще раз сообщить в Москву, что благоприятное разрешение этого вопроса произведет хорошее впечатление в Югославии.

При беседе присутствовал первый секретарь полпредства т.Михайлов.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, и. 122, д. 4, л. 155—157.

720. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ТУРЦИИ X.М. НЭТЧБУЛЛ-ХЬЮГЕССЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

14 марта 1941 г.

Секретно

У меня был Хьюгессен. Заявив мне, что он хочет сделать уточнение по одному вопросу, затронутому в предыдущей беседе, Хьюгессен сказал: «Ког-

___________________
*См. док. 677, 678, 681.

474

да я Вам говорил позавчера, что именно немцы заявляли туркам о наличии угрозы для них со стороны СССР, я не помнил точно, кем было сделано это заявление. Теперь я проверил по документам и могу Вам сказать, что оно было сделано в Берлине около месяца тому назад турецкому послу, которому было заявлено с немецкой стороны, что Германии не нравится политика Турции и что если Турция выступит против Германии, то ей придется иметь дело также и с Россией. Это совершенно точно».

Я заметил, что мне непонятно, какие цели преследует Германия, делая подобные заявления.

Хьюгессен сказал: «Я считаю, что это объясняется теми задачами, которые старается разрешить Германия в этой части Европы. Этих задач две: 1. Изгнать нас из Средиземного моря и 2. Стать хозяином Проливов. Именно поэтому немцы уделяют такое большое внимание работе в Турции».

Я сказал, что в том, что касается первой цели, то немцы заявляли о ней неоднократно в публичных выступлениях при каждом удобном случае. Что же касается второй цели, то как будто бы немцы в своих заверениях туркам подчеркивают, что Германия не имеет никаких агрессивных намерений в отношении турецкой территории.

Хьюгессен заметил: «На это можно ответить следующим образом: во-первых, если немцы говорят что-либо, то надо ожидать совершенно обратной акции; факты неоднократно подтверждали это. Во-вторых, в Лондоне убеждены в том, что, реализуя свои планы на Балканах, Германия все больше сталкивается с интересами Вашей страны. Мы считаем, что сама Германия ясно себе представляет неизбежность столкновения с Россией и поэтому хочет обеспечить за собой такой важный контрольный пункт как проливы, считая, что этим она ослабляет позиции Вашей страны. Я прошу Вас учитывать, что я говорю это не потому, что хочу настроить Вас против Германии, но потому, что таково наше убеждение».

Я сказал, что советские дипломаты не настолько наивны, чтобы воспринимать любое заявление подобным образом. Мы привыкли проверять каждое слово, услышанное по тому или другому вопросу. Что касается возможности столкновения наших интересов с интересами Германии или какой-либо другой страны, то я могу лишь сказать, что наше правительство всегда сумеет принять меры, если наши интересы кем-либо и в какой-либо степени будут затронуты.

Англичанин сказал, что он в этом нисколько не сомневается.

Я добавил, что послу должно быть хорошо известно, что основной тенденцией нашей внешней политики является стремление сузить сферу войны. Наша декларация по вопросу о позиции Болгарии лишний раз подтверждает это *.

Я спросил затем посла, долго ли будет, по его мнению, длиться нынешняя война. Некоторые коллеги говорят, что она протянется еще два года.

Хьюгессен сказал: «Трудно сказать, сколько война будет еще продолжаться. Во всяком случае, Гитлеру надо будет основательно задуматься над тем, чтобы закончить ее в текущем году. Принятие американским парламентом закона о помощи Англии^[223] будет иметь своим эффектом все большее укрепление наших позиций. Перед Гитлером сейчас имеются две альтернативы: или постараться закончить войну в 1941 году, или же примириться с необ-

___________________
* См. док. 705.

475

ходимостью вести долгую войну. Но последняя альтернатива приведет к тому, что позиции Германии будут все более слабеть в то время, как наше положение будет становиться все более крепким. Германия не сможет выдержать длительной войны, для нее это будет катастрофой».

Я сказал, что пока все же трудно сказать что-либо определенное в отношении перспектив войны. Я поинтересовался затем, что известно Хьюгессену о причинах отставки Фетхи Окьяра.

Хьюгессен заявил: «Фетхи Окьяр серьезно болен, у него повышенное давление крови. Ему запретили жить в Анкаре. В его отставке нет никаких политических причин, это мне хорошо известно».

На вопрос о позиции Югославии англичанин сказал, что от решения югославского правительства, безусловно, зависит развитие дальнейших событий на Балканах. Но пока трудно сказать, какую позицию займет Югославия.

При беседе присутствовала т.Жегалова.

Полпред СССР в Турции Виноградов

АВП РФ, ф. 0132, on. 242, п. 236, д. 7, л. 199—201.

721. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Куроптеву, Генсекретариат

14 марта 1941 г.

Секретно

В начале беседы я сообщил Шуленбургу, что я уполномочен передать ему ответ на памятную записку, врученную им т. Молотову 6 марта 1941 г. по вопросу о порядке демаркации и редемаркации советско-германской границы от р.Игорка до Балтийского моря *. При этом я вручил Шуленбургу памятную записку (приложение № 1) и кратко изложил ее содержание.

Шуленбург сказал, что он изучит эту памятную записку. Сейчас он может лишь подтвердить, что после беседы с В.М.Молотовым он запросил Берлин, но ответа еще не имеет.

Затем я сообщил Шуленбургу, что следствие по делу о флажке, сорванном в Таллине с автомашины германского районного уполномоченного по переселению, еще не закончено, но этот человек, совершивший этот поступок, уже арестован и будет строго наказан.

Шуленбург ответил, что он принимает это сообщение к сведению.

После этого я сообщил Шуленбургу, что советскому генеральному консулу в Урумчи даны распоряжения о розысках германского путешественника Ханекена, но последний еще не обнаружен.

Шуленбург вновь подтвердил просьбу о розысках Ханекена.

___________________
* См. док. 710.

476

Далее я сообщил Шуленбургу, что первая партия арестованных, подлежащих переселению из прибалтийских республик, уже отправлена и что сведения, сообщенные мне советником германского посольства Типпельскирхом о, якобы имевшем место массовом аресте имущества переселенцев, разрешенного к вывозу, а также 60 лифтов * (крупного багажа) и 40 ящиков при проверке через тт. Позднякова, Бочкарева и Дерёвянского не подтвердились.

Шуленбург заметил, что при подобных крупных мероприятиях, как переселение 60 тыс. человек, всегда неизбежны мелкие недоразумения, и просил дать общее указание на места о доброжелательном отношении. Из Таллинна поступают с германской стороны в посольство непрестанные жалобы.

Я ответил, что, поскольку я могу судить по фактам, в основном дело переселения идет благополучно.

Ш[уленбург] поставил вопрос о предоставлении особых льгот сотрудникам б[ывших] германских представительств в Прибалтике по сравнению с переселенцами в вывозе принадлежащего им имущества. При этом Ш[уленбург] сообщил, что он уже ставил этот вопрос перед В.М.Молотовым, который обещал его разрешить в благоприятном смысле. Ш[уленбург] вручил мне при этом вербальную ноту по этому вопросу (приложение № 2).

Я ответил, что со своей стороны считаю возможным сделать некоторые изъятия из общих правил в этом вопросе, но я должен практически уточнить эти изъятия и получить указания В.М.Молотова.

Ш[уленбург] напомнил о своей просьбе, изложенной в беседе со мной 18 февраля с.г., разрешить выезд из Прибалтики Капеде, Мэри и ряду других служащих немецких организаций, не немцев по происхождению, а также о Коциньше и других сотрудниках б[ывшего] латвийского посольства в Москве.

Я ответил, что как по этому вопросу, так и по вопросу о Коциньше я, к сожалению, пока ничего не могу еще сообщить.

После этого Ш[уленбург] поставил вопрос об уплате советским правительством следуемых сумм по кредиту, предоставленному СССР Чехословакией в 1935 году. Ш[уленбург] сказал, что он ставил этот вопрос перед А.И.Микояном, но последний согласен уплатить только 50%, на что германское правительство не может согласиться. Вопрос этот сейчас затянулся, и поэтому Ш[уленбург] ставит его передо мной. По мнению Ш[уленбурга], это настолько «ясный долг», что «было бы впервые, если бы Советское правительство не оплатило своего долга».

Я ответил, что советское правительство всегда оплачивает свои долги, что, возможно, в данном случае имеются какие-либо встречные претензии. Во всяком случае — я ознакомлюсь с этим вопросом и напомню о нем т. Микояну.

В конце беседы Ш[уленбург] спросил, как обстоит дело с возмещением советским правительством Германии стоимости целлюлозной фабрики в Кексгольме. Данный вопрос Ш[уленбург] уже ставил перед В.М.Молотовым**, который, отклонив германское предложение возвратить Германии фабрику, предложил возместить ¹/₃ стоимости фабрики к моменту ее перехода в советские руки. По имеющимся у Ш[уленбурга] сведениям, финляндс-

___________________
* Lift (англ.) — контейнер, единица упаковки товара.
** См. док. 674.

477

кое правительство вернуло значительную часть оборудования этой фабрики, в свое время вывезенного финнами. Ш[уленбург] просит урегулировать этот вопрос.

Я уклонился от обсуждения этого вопроса, сославшись на свою неосведомленность.

Беседа продолжалась с 18 часов до 18 часов 40 минут.

При беседе присутствовал т. Иванов.

А.Вышинский

Приложение № 1 Т. Вышинский вручил Шуленбургу 14 марта 1941 г.

В памятной записке германского посла графа фон дер Шуленбурга, врученной 6 марта 1941 г. Председателю СНК СССР и Наркоминделу В.М.Молотову, Германская делегация в Центральной Смешанной Союза ССР и Германии Пограничной Комиссии представила свои возражения по поводу предложения Советской делегации о порядке проведения демаркации и редемаркации на основе предварительно составленной карты и описания прохождения линии границы.

Советское правительство не может согласиться с этими возражениями по следующим основаниям:

1. Против предложения Советской делегации о предварительном составлении карты границы Германская делегация возражает ссылкой на то, что на участке от реки Игорка до Балтийского моря граница существует как на местности, так и частью в виде приграничного документа и что остается только правильно провести демаркацию уже существующей границы. Германская делегация упускает, однако, из виду то обстоятельство, что правильно провести демаркацию можно лишь при наличии карты, составленной на основании договорного документа, которому и должна соответствовать линия границы на местности.

Германская делегация допускает, что при проведении демаркации необходимо будет, как это изложено в памятной записке г-на Шуленбурга, дополнить то, чего еще недостает в имеющейся демаркации границы. С этим нельзя не согласиться, но также нельзя не согласиться и с тем, что дополнительные работы по демаркации можно провести, лишь опираясь на карту, составленную в соответствии с Договором и являющуюся основанием для демаркационных работ.

Выраженное в обмене нотами 10 января 1941 г. между германским послом графом фон дер Шуленбургом и Председателем СНК СССР В.М.Молотовым согласие на проведение демаркации и редемаркации пограничной линии на местности, — «поскольку это будет необходимо» — никоим образом не исключает целесообразности и обязательности пользоваться при проведении демаркационных работ картой.

2. Советское правительство не может принять предложения германской стороны о том, чтобы при демаркации границы руководствоваться недоговоными документами, а фактически существующей линией государственной границы. Предложение германской стороны не учитывает того обстоятельства,

478

что на участке от пограничного знака № 1/1 на реке Игорка до стыка прежних границ Германии, Литвы и бывшей Польши имеются некоторые отклонения так называемой фактической линии государственной границы от линии границы, описанной в решении конференции послов от 15 марта 1923 г. При этом указанные отклонения явились следствием того, что в свое время бывшее польское государство, пользуясь сложившимися обстоятельствами и грубо нарушив права и интересы литовского государства, захватило часть литовской территории, вследствие чего не было произведено демаркации границы между Литвой и бывшей Польшей на всем протяжении 1923—1940 гг.

Советское правительство считает совершенно необходимым учесть это обстоятельство при проведении границы, что полностью соответствует договору от 10 января 1941 г. *, обязывающему руководствоваться не только тем, как граница проходит по линии бывшей фактической государственной границы между Литвой и Польшей, на что ссылается памятная записка от 6 марта 1941 г., но и тем, как эта граница описана в решении конференции послов от 15 марта 1923 г., что памятная записка от 6 марта с.г. упускает из виду.

3. Советское правительство не может согласиться также с утверждением памятной записки от 6 марта 1941 г., что при реализации предложения Советской делегации будто бы придется осуществлять во второй раз решение от 15 марта 1923 г. и договоров от 29 января 1928 г. и 22 марта 1929 г. Такое утверждение неправильно, так как в данном случае идет речь не об осуществлении, а тем более во второй раз, прежних договоров — от 1923, 1928 и 1929 гг., а об осуществлении договора, заключенного между СССР и Германией от 10 января 1941 г., и о проведении демаркации и редемаркации в точном соответствии с этим договором.

Советское правительство, признавая предложение Советской делегации правильным и соответствующим договору от 10 января 1941 г., считает, однако, возможным пойти навстречу Германскому правительству и разрешить спорный вопрос путем принятия согласительного предложения, изложенного Председателем Совета Народных Комиссаров и Народным комиссаром иностранных дел СССР В.М.Молотовым в беседе с германским послом графом фон дер Шуленбургом 6 марта 1941 г. **

Москва, 14 марта 1941 года

Приложение № 2 Шуленбург вручил т. Вышинскому 14 марта 1941 г.

По окончании переселения лиц немецкого происхождения из Литовской ССР последует закрытие Германского представительства в г.Каунас. При этом возникает вопрос о таможенных формальностях, связанных с вывозом инвентаря и архива, а также имущества чиновников и сотрудников Представительства. При выезде чиновников и сотрудников предусмотрен специальный поезд (см. вербальную ноту Посольства Перс.Г 24 от 20-го февраля 1941 г.), которым одновременно должны выехать чиновники и сотрудники Представительства.

___________________
* См. док. 640.
** См. док. 710.

479

Во избежание недоразумений и затруднений, могущих возникнуть в Каунасе при проведении таможенных обрядностей, Германское посольство считает необходимым, чтобы Уполномоченному Совета Народных Комиссаров и Уполномоченному Главного Таможенного Управления в Каунасе были даны точные и обязывающие инструкции относительно проведения таможенных формальностей. Ссылаясь на многократные переговоры с Народным Комиссариатом Иностранных Дел по этому вопросу, Германское посольство просит предпринять меры к тому, чтобы:

а) имущество членов Представительства, имеющих дипломатические преимущества и снабженных открытыми листами, было отправлено специальным поездом в находящихся наготове лифтванах без таможенного досмотра. Присутствие таможенного инспектора при погрузке лифтванов предоставляется усмотрению Таможни;

б) подлежащее таможенному досмотру имущество остальных членов Представительства было беспрепятственно допущено к вывозу по представлении списков, в которых удостоверено, что имущество ввезено из-за границы в Литву или же приобретено в Литве до присоединения Литвы к СССР. Идя навстречу желанию Представительства, таможенный досмотр этого имущества должен был состояться на квартирах;

в) инвентарь, принадлежащий Германскому Государству, и архив Представительства (дела и книги) были допущены без таможенного досмотра и беспошлинно к вывозу. Присутствие таможенного инспектора при погрузке лифтвана или товарного вагона предоставляется усмотрению Таможни.

Москва, 20 февраля 1941 года

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. 145—152.

722. БЕСЕДА СОВЕТНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ АФГАНИСТАН B.C. КОЗЛОВА С СЕКРЕТАРЕМ МИССИИ ГЕРМАНИИ В АФГАНИСТАНЕ Г. ШМИДТОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому, Генсекретариат

15 марта 1941 г.

Секретно

Шмидт заехал за получением визы на итальянского гражданина Орландо Мазетта. Поблагодарив за оформление паспорта, Шмидт задал мне общий вопрос: «Что нового?»

Я сообщил ему об установлении нормальных дипломатических, торговых и консульских отношений между СССР и Таи*.

Шмидт сказал, что он говорил с посланником немецкой миссии Пильгером относительно целей посещения его поверенным в делах Турции Тахсин Рюштю Вач (см. мою беседу от 3 марта 1941 г. с секретарем немецкой миссии Шмидтом). Турок якобы сказал Пильгеру о том, что Турция не соби-

___________________
* См. док. 717.

480

рается воевать с Германией и якобы турецкое правительство послало Гитлеру письмо, в котором выразило свое желание сохранять свой нейтралитет и в дальнейшем. В связи с тем, что Турция не собирается вступить в нынешнюю войну, афганское правительство чувствует себя очень спокойно, так как оно не будет обязано в какой бы то ни было мере оказать помощь Турции, с которой Афганистан связан договором.

Немец заявил, что через два-три дня Югославия присоединится к тройственному пакту, а вслед за этим посредством различного воздействия на Грецию последняя также присоединится к Германии. Таким образом, продолжал немец, позиция Германии укрепляется с каждым днем. Сейчас главной задачей Германии является организация наступления на Англию путем обхвата ее со всех сторон. После разгрома Англии на ее островах немцы обратят внимание на Африку. В связи с этим я спросил его, правда ли, что Гитлер принимал меры для получения разрешения от французского правительства занять ряд портов в Северной Африке^[149] для борьбы с Англией, и помогает ли Франция Германии. На первый вопрос немец уклончиво ответил, что этот вариант вообще возможен, что же касается помощи Франции Германии, то эту помощь действительно немцы получают от Франции.

Шмидт, говоря о позиции англичан и о помощи, которую они могут получить от Америки, сказал, что тыл у англичан неспокоен, в частности, положение в Индии в настоящее время для англичан создалось весьма напряженное. Это напряженное положение резко усилится с прибытием в Германию Субха Чандра Боса, который является очень влиятельным лицом в Индии. Бос будет использован немцами для пропаганды против владычества англичан в Индии, и в конечном итоге все будет сделано так, что индусы выступят против своих угнетателей и выгонят прочь их со своей территории. Немец сказал, что они думают использовать Субха Чандра Боса, предоставив ему возможность выступать по радио, но не в Германии, а в Японии. Затем Шмидт сказал, что временные успехи англичан в Африке только имеют внешнюю сторону, так как по существу войска затягиваются в Африку, чем ослабляется военная мощь Англии и ее тыл.

Я сказал, что прочитал в английских бюллетенях о прибытии министра иностранных дел Японии Мацуока на территорию СССР для дальнейшего следования в Берлин и Рим. Шмидт заявил, что Мацуока едет не только в Берлин и Рим, но он, безусловно, будет иметь переговоры с советским правительством. Затем Шмидт многозначительно добавил, что за последнее время т. Молотов был на приеме в японской миссии в Москве два раза.

Уходя, Шмидт, сказав, что немцам очень нравятся наши фильмы, спросил меня, не получили ли мы новые фильмы из СССР.

Я ответил немцу, что в ближайшее время мы, возможно, организуем показ советского кинофильма для немецкой миссии. Тогда Шмидт сказал, что он интересуется этим вопросом еще и потому, что у него имеется один друг дома, очень хороший человек, хорошо расположенный к нам, фамилия его Шварц, работает он в настоящее время в госпитале. Шмидт хотел бы, чтобы он также был приглашен к нам в кино.

Козлов

АВП РФ, ф. 071, on. 23, п. 196, д. 4, л. 160—162.

481

723. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР А.Г. АКТАЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву.

75 марта 1941 г.

Секретно

Актай сказал, что он не преминул сообщить турецкому правительству заявление, которое я ему сделал несколько дней тому назад *. Актай после этого зачитал мне текст ответа турецкого правительства и вручил его затем в письменном виде (текст прилагается).

Я обещал доложить советскому правительству о сделанном послом заявлении.

После этого Актай сказал, что турецкое правительство хотело бы знать, не сочтет ли советское правительство удобным придать обе декларации гласности**. Решение этого вопроса турецкое правительство предоставляет целиком на усмотрение советского правительства.

Я ответил Актаю, что сейчас я не могу на это дать ответ, но доложу об этом своему правительству и о последующем уведомлю Актая.

В заключение посол сказал, что декларация вызвала в Турции большое удовлетворение.

Прием продолжался 10 минут.

На приеме присутствовал т. Новиков.

А. Вышинский

Приложение

Правительство Республики с огромным удовлетворением ознакомилось с заявлением, сделанным турецкому послу в Москве заместителем Народного комиссара г-ном Вышинским от имени Председателя Совета Народных Комиссаров и Комиссара иностранных дел СССР.

Выражая свою самую искреннюю признательность за этот знак симпатии и доверия, выраженный Председателем Совета Народных Комиссаров, Комиссаром иностранных дел дружественной страны, Председатель Совета Министров и Министр иностранных дел Турции, принявшие к сведению эти заверения, хотят заявить в свою очередь, что заверения, данные Турции, будут применены пунктуально к позиции Турции в отношении СССР, если соседняя и дружественная страна оказалась бы перед ситуацией, подобной той, которая охарактеризована в декларации, переданной г-ном Вышинским.

15 марта 1941 года

Перевел т. Новиков

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 24, л. 6—7.

___________________
* См. док. 713.
** См. док. 736.

482

724. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВ А

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

17 марта 1941 г. Секретно

Посетил меня турецкий посол Танриовер. В беседе со мной он остановился на позиции Болгарии, заявив, что там проводится мобилизация и что вполне вероятно, что Болгария выступит совместно с немцами против Греции и против Турции. Такая изменчивость в политике Болгарии находит свое подтверждение и в ее истории в ее отношениях с Россией. Югославия, заявляет Танриовер, насколько он знает сербов, не должна изменить своей позиции и, по его мнению, в случае нападения на нее она будет сопротивляться. Далее Танриовер сказал, что на мой вопрос, заданный в прошлый раз по поводу позиции Турции, может дать более формальный ответ, что Турция ответит ударом на попытку немцев нарушить ее территорию, а если немцы будут только просить Турцию о пропуске немецких войск, то Турция ответит абсолютным и категорическим отказом.

Танриовер заметил, что два фактора имели серьезное влияние на позицию некоторых стран: речь Рузвельта об оказании полной помощи Англии * и выявляющееся недовольство Советского Союза политикой немцев на Балканах, что получило определенное выражение в ответе советского правительства болгарскому правительству относительно решения последнего о пропуске немецких войск**.

В течение следующих 8—10 дней надо ожидать наступления немцев на Грецию.

Смысл болгарской мобилизации, по мнению Танриовера, заключается в том, что Болгария понимает, что Германии придется вести очень серьезную войну в Греции, т.к. англичане высадили десанты в Салониках и в Пирее силой в 80 тыс. человек и собираются довести свой экспедиционный корпус в Греции до 200 тыс. человек. Поэтому Болгарии нужно быть готовой защищаться в случае нужды и своими силами и нужно предвидеть различные возможности.

Говоря о внутреннем положении в Румынии, Танриовер отметил затянувшееся пребывание Киллингера в Германии, связав это с тем, что между Киллингером и Антонеску возникли серьезные трения, главным образом из-за того, что Киллингер хочет включения в правительство нескольких легионеров, против чего возражает Антонеску.

Слухи о намерении Антонеску включить в состав правительства некоторых представителей наццаранистской партии Танриовер не подтвердил, указав, что речь идет, очевидно, о некотором обмене мнениями, который был недавно у Антонеску.

Равным образом Танриовер считает неверными разговоры о том, что Геринг предложил Антонеску во время их свидания демобилизацию румынс-

___________________
* Имеется в виду речь президента Ф.Рузвельта 15 марта 1941 г. (см. Известия. — 1941. — 18 марта).
** См. док. 705.

483

кой армии. Танриовер указал, что фактически в Румынии производится дополнительный призыв новых возрастов.

Число немецких войск в Болгарии Танриовер оценивает в 400 000 — 450 000 человек и указывает, что в Румынию продолжают прибывать все новые и новые войска.

В заключение беседы Танриовер долго говорил о необходимости более тесной культурной связи между СССР и Турцией и выражал сожаление о том, что ни царская Россия, ни Советский Союз не внедряли русскую культуру в Турции, в то время как в этом отношении большую работу провели Англия и Франция.

При беседе присутствовал первый секретарь полномочного представительства Михайлов.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 025, on. 27, п. 122, д. 4, л. 161—162.

725. БЕСЕДА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ДАНИЯ И.Ф. ВЛАСОВА С МИНИСТРОМ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ДАНИИ Г. ЛАРСЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

18 марта 1941 г.

Секретно

По моему приглашению Гуннар Ларсен обедал вместе со мной в полпредстве. По многим вопросам Гуннар Ларсен высказался лишь в общей форме, но по отдельным вопросам его высказывания представляют определенный интерес.

В отношении экономических взаимоотношений Дании с Германией Гуннар Ларсен считает, что в теперешних условиях войны в Европе главная часть датского внешнеторгового оборота так или иначе должна приходиться на Германию, так как в противном случае Германия оказывала бы на Данию экономическое давление самыми разнообразными путями. По мнению Ларсена, немцы со своей стороны также понимают, что Дания частично должна торговать и с другими странами.

Ларсен говорит, что Дания заинтересована как можно больше увеличить свой товарооборот с Советским Союзом. Значительная трудность для Дании в этом вопросе будет заключаться в сырье, так как его Дания не имеет, но некоторую часть сырья Дания будет получать у Германии и этим хотя бы в минимальной степени обеспечивать советские заказы. Гуннар Ларсен говорит, что в частности его фирма («Ф.Л.Смит») ведет с Москвой переговоры о получении советских заказов на цементное оборудование стоимостью до 40 млн. крон, но фирма покамест располагает лишь количеством сырья, обеспечивающим заказ не более 20—25 млн. крон. В ближайшие дни два инженера от фирмы Ларсена выедут в Москву и там закончат переговоры о получении этого заказа. Я подчеркнул Ларсену, что взятие его фирмой этого заказа поможет увеличить сумму товаров, которые Дания сможет получить

484

в Советском Союзе и которые чрезвычайно необходимы датскому хозяйству.

В беседе я мимоходом затронул вопрос о влиянии датских национал-социалистов. Короткие замечания Гуннара Ларсена по этому вопросу сводятся к тому, что «влияние датских национал-социалистов среди датского населения нельзя назвать большим». Сам Ларсен считает вождя датских националистов Фрица Клаусена «хорошим и честным человеком», но в то же время не имеющим значительного личного авторитета. Касаясь внутриполитического положения, Ларсен также отметил, что в прежние годы Стаунинг всегда пользовался большим авторитетом, а теперь, по мнению Ларсена, Стаунинг стал «стар».

Сообщив мне, что он недавно был в Берлине и Париже, Ларсен довольно много рассказывал о своих впечатлениях в Париже, но о цели своей поездки в Берлин он ни словом не обмолвился.

Поверенный в делах СССР в Дании Власов

АВП РФ, ф. 085, on. 25, п. 117, д. 9, л. 47—48.

726. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

18 марта 1941 г.

Сов. секретно

В начале беседы Татекава благодарит т. Молотова за присутствие на банкете в японском посольстве 12-го марта.

Тов. Молотов в свою очередь благодарит Татекаву за оказанный ему радушный прием.

Далее Татекава говорит, что хотя в связи с поездкой Мацуоки в Европу^[226] японская сторона наделала хлопот советской стороне, однако благодаря заботам советской стороны поездка Мацуоки будет совершена благополучно *.

Тов. Молотов ответил, что он также полагает, что с поездкой все будет обстоять благополучно и Мацуоке будет оказано всяческое содействие.

После этого Татекава заявил, что, как уже, видимо, наркому известно, Мацуока в беседе с т. Сметаниным сообщил, что при поездке через Москву он намерен до поездки в Берлин и Рим пробыть в Москве один день и затем несколько дней после возвращения из Берлина. В связи с этим, продолжает Татекава, он считал бы полезным иметь встречи т. Молотова с Мацуокой до поездки в Берлин и после нее.

Тов. Молотов ответил, что он готов встретиться с Мацуокой после его прибытия в Москву.

Затем Татекава, напомнив т. Молотову сообщение, сделанное 17 марта т. Лозовским Ниси о том, что т. Сталин может встретиться для беседы с Мацуокой, спросил, состоится ли эта встреча до поездки Мацуоки в Берлин

___________________
* См. док. 733, 734, 755, 756, 765, 772, 773.

485

или после нее, или же т. Сталин сможет встретиться как до поездки в Берлин, так и после возвращения из Берлина. Для нас, говорит Татекава, было бы удобнее, если бы т. Сталин принял Мацуоку как до поездки в Берлин, так и после нее.

Тов. Молотов ответил, что в связи с тем, что Татекава на банкете 12 марта поставил вопрос о встрече Мацуоки с т. Сталиным, он разговаривал с т. Сталиным, который сказал, что он не возражает против этой встречи. Об этом, говорит т. Молотов, он и просил т.Лозовского сообщить Татекава.

Татекава ответил, что Мацуока будет очень рад встретиться с т. Сталиным, и снова выражает пожелание, чтобы встреча Мацуоки с т. Сталиным состоялась до поездки в Берлин и после нее. Татекава при этом заявил, что 24 марта Мацуока сначала в 16 часов смог бы быть с визитом у т. Молотова, а затем у т. Сталина*.

Тов. Молотов заявил, что он спросит об этом т. Сталина и затем даст ответ. Туг же т. Молотов добавил, что он думает, что пожелание о встрече Мацуоки с т. Сталиным до поездки в Берлин и после нее является как пожеланием посла, так и пожеланием самого Мацуоки.

Татекава ответил, что он уверен, что Мацуока будет очень рад встрече с т. Сталиным и до поездки в Берлин, и после возвращения из Берлина.

Тов. Молотов говорит, что это не исключено, но он должен переговорить об этом с т. Сталиным и затем даст ответ.

На вопрос т. Молотова, а как относится к этому сам Мацуока, Татекава ответил, что Мацуока очень желает этого.

Затем Татекава спросил, можно ли рассчитывать на время встречи 24 марта после 4-х часов дня.

Тов. Молотов ответил, что, по его мнению, можно.

После этого Татекава перешел к торговым переговорам. Заявив, что торговые переговоры благодаря взаимным уступкам продвигаются успешно, Татекава просил т. Молотова оказать содействие быстрейшему окончанию переговоров.

Тов. Молотов ответил, что он готов оказать свое содействие.

В заключение Татекава просит т. Молотова оказать также содействие заключению рыболовного соглашения, переговоры о котором развиваются не так успешно, хотя японская сторона и стремится пойти навстречу советским пожеланиям.

Тов. Молотов ответил, что последние предложения, переданные Ниси т. Лозовскому 17 марта, мало что дают и едва ли улучшают дело.

На этом беседа закончилась.

Записал беседу Е. Забродин

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 4, л. 67—69.

___________________
* См. док. 733, 734.

486

727. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ КОРОЛЕВСТВА ИТАЛИЯ В СССР А. РОССО

19 марта 1941 г.

Итальянский посол сказал, что по поручению своего правительства он предлагает на рассмотрение советского правительства составленные в Риме проекты торговых соглашений между Италией и СССР. Сославшись на переговоры, которые велись в Риме и были прерваны, а также на свою беседу с т. Молотовым *, Россо вручил мне тексты следующих проектов (на итальянском языке):

1. протокола о распространении действующих итало-советских договоров и соглашений на итало-албанский Таможенный союз;

2. торгового соглашения;

3. протокола о платежах;

4. протокола о применении контингентов;

5. протокола о транзите;

6. протокола о таможенной конвенции;

7. заключительного протокола.

При этом Россо добавил, что схемы новых соглашений в своих общих чертах повторяют структуру торговых соглашений, подписанных между Италией и СССР в Риме 7 февраля 1939 года**. Проекты новых соглашений имеют три основных отличия от старых соглашений. Итальянское правительство предлагает:

1. включить в соглашение новые пункты, касающиеся транзита товаров;

2 предусмотреть финансовые и прочие вопросы, возникшие в связи с включением в СССР балтийских республик и других территорий;

3. включить в новый протокол список контингентов для итальянского экспорта в СССР (в старом протоколе 1939 г. были предусмотрены лишь контингенты для советского экспорта в Италию).

Это нововведение, отметил посол, оказалось необходимым в связи с недавно принятым в Италии законом об экспортных ограничениях. Если советское правительство найдет, что основная линия этих соглашений может быть принята как полезная база для переговоров, мы пришлем в Москву торговую делегацию. Если же в результате изучения наших проектов Вы будете иметь какие-либо предложения или существенные изменения, можно будет их предварительно обсудить. Лично он всегда в распоряжении НКИД и в распоряжении г-на Микояна, с которым он готов обсудить всю сумму вопросов.

Я ответил Россо, что поручу перевести на русский язык врученные проекты и перешлю их Наркомвнешторгу Микояну. Если окажется, что проекты нуждаются в существенных изменениях и в предварительном обсуждении, то НКВТ уведомит об этом посла.

Россо спросил, в каком положении находится вопрос о транзите советских граждан из Франции. По сведениям посла, через Италию уже проехала первая группа в 13 человек.

Я ответил, что кроме этой группы в 13 человек через Италию в СССР уже проехала большая группа в 196 человек, прибывшая вчера в Москву.

___________________
* См. док. 625, 665, 689.
** См. Документы... — Т. XXII. — Док. 76.

487

На приеме присутствовала отв[етственный] референт т. Никитникова.

Приложение: Памятная записка итальянского посольства *.

Примечание: Итальянские тексты проектов соглашений посылаются только т. Микояну*.

Заместитель Народного комиссара иностранных дел Лозовский

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 4, д. 35, л. 48—50.

728. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Новикову

19 марта 1941 г.

Секретно

Сегодня принял Гафенку в 2 часа дня по его просьбе.

Гафенку вручил мне памятную записку* в ответ на нашу памятную записку от 11 марта с.г., в которой подтверждалась излагавшаяся уже ранее несколько раз точка зрения советского правительства по вопросу о так называемой репатриации румынских граждан из Бессарабии и Северной Буковины (памятная записка румынской миссии прилагается). Гафенку также добавил, что румынское правительство вполне удовлетворено содержанием нашей памятной записки от 11 марта с.г. и согласно на то, чтобы ограничить дополнительную эвакуацию из СССР румынских граждан указанными в памятной записке от 11 марта 3-мя категориями (бывшими офицерами, чиновниками и лицами, случайно оказавшимися на территории Бессарабии и Северной Буковины в момент ее занятия), но просит не отказывать в рассмотрении также вопроса об эвакуации небольшого количества румынских граждан, хотя и не подпадающих под эти категории, в персональном порядке. Всего это будет не более 100—150 чел.

Затем Гафенку перешел к вопросу об обмене политзаключенными. Румынское правительство не возражает против освобождения и передачи в СССР находящихся в Румынии политзаключенных, и даже не только бессарабцев и советских подданных, но и тех румын, которых пожелал бы принять СССР. Могут встретиться, по его мнению, трудности лишь в отношении политзаключенных иностранных, и в частности немецких, граждан. Румынское правительство, однако, готово рассмотреть вопрос о них персонально.

Что касается румынских граждан, находящихся в заключении в СССР, то румынское правительство, к сожалению, не располагает точными списками этих заключенных, что весьма затрудняет реализацию этого обмена, если

___________________
* Не публикуются.

488

вопрос об этом обмене будет окончательно решаться в Бухаресте. Поэтому румынское правительство просит эти вопросы рассмотреть в Москве, имея в виду, что здесь легче будет уточнить списки заключенных, подлежащих обмену, и ускорить процесс обмена.

Я обещал Гафенку ознакомиться с памятной запиской румынской миссии и, если окажется необходимым, вернуться к ее обсуждению дополнительно. Что касается предложения об уточнении списков заключенных в Москве, то я лично считаю это приемлемым, но окончательный ответ сообщу после получения соответствующих инструкций от правительства.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 19—20.

729. СООБЩЕНИЕ О ВОЗВРАЩЕНИИ ВЕНГРИИ ВОЕННЫХ ЗНАМЕН ВЕНГЕРСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1848 ГОДА

21 марта 1941 г.

20 марта с.г. в здании Центрального Дома Красной Армии генералом армии т. И.В. Тюленевым по уполномочию Правительства Союза ССР были переданы в торжественной обстановке Чрезвычайному Посланнику и Полномочному Министру Венгрии в Москве г-ну Жозефу Криштоффи [де Чейте] 56 знамен венгерской армии, которые были взяты войсками царя Николая Первого при подавлении национально-освободительного движения венгров в 1848—1849 гг.

В Краснознаменном зале Центрального Дома Красной Армии был построен почетный караул. При передаче венгерских знамен были исполнены Венгерский национальный гимн и Интернационал. После подписания акта о передаче знамен генерал армии т. И.В. Тюленев и Чрезвычайный Посланник и Полномочный Министр г-н Жозеф Криштоффи [де Чейте] обменялись речами.

В тот же день венгерские знамена в сопровождении почетного караула и представителей Народного Комиссариата Обороны Союза ССР и Венгерской миссии в Москве были отправлены на советско-венгерскую границу для вручения специально прибывающей на границу венгерской делегации.

При торжественной передаче венгерских знамен присутствовали: Генеральный Секретарь НКИД т. А.А.Соболев, заведующий Протокольным Отделом НКИД т. В.Н. Барков, Начальник Управления Внешних Сношений Генерального Штаба генерал-лейтенант Н.И. Трубецкой, Начальник Отдела Внешних Сношений НКО полковник А.В. Герасимов, Комендант города Москвы генерал-майор В.А. Ревякин, генерал-маойр Д.И. Густешов, Заместитель Начальника Отдела Внешних Сношений НКО полковник В.М. Драгун, и.о. директора Музея Революции т. А.Д. Питерский и др., а также военный атташе Венгерской миссии в Москве генерал Фараго и весь состав Венгерской миссии.

Известия. — 1941. — 21 марта.

489

730. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву

22 марта 1941 г.

Секретно

Посланник обратился ко мне по следующему вопросу. Он спросил меня, не может ли он передать югославскому правительству, в порядке своего личного впечатления, что советскому правительству не безразлично, присоединится или нет Югославия к пакту, и что присоединение к пакту будет иметь неблагоприятные стороны; этот шаг мог бы иметь важное значение. С другой стороны, сказал Гаврилович, он считал бы еще более важным, если бы советское правительство нашло возможным проявить сейчас свое отношение к присоединению Югославии к тройственному пакту в такой же форме, как это было сделано по поводу согласия болгарского правительства пропустить через Болгарию германские войска*.

Гаврилович считает, что такое заявление советского правительства будет иметь большое значение для югославского народа, который в настоящий момент думает, что СССР оставляет Балканы и Югославию в сфере влияния Германии. Это представление о позиции СССР необходимо, по мнению Гавриловича, устранить.

Я сказал, что позиция СССР по балканскому вопросу хорошо известна. Она хорошо известна и югославскому правительству, что касается заявления Гавриловича и его просьбы, то я доложу об этом правительству.

* * *

Я вызвал к себе Гавриловича в 23 ч. 30 м. и заявил ему, что мы имеем данные о том, что вопрос присоединения Югославии к пакту уже решен и что югославское правительство и раньше стояло за присоединение к оси. Поэтому вопрос, поставленный сегодня Гавриловичем, является беспредметным.

Гаврилович заявил, что он не располагает такими сведениями, думает, что вопрос о присоединении к пакту еще не решен, и просил меня вернуться в случае необходимости к вопросу, поставленному им в первой беседе.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 32, л. 7—8.

___________________
* См. док. 645.

490

731. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Павлову А.П.

22 марта 1941 г.

Секретно

По просьбе Криппса я принял его в 13 часов. В начале своей беседы он затронул ряд мелких вопросов, а затем перешел к вопросу, который оказался главным в его визите. Криппс заявил, что в беседе со мной 6 марта * он касался положения на Балканах, а сегодня он намерен затронуть положение в Скандинавии. По мнению Криппса, положение скандинавских стран (Швеция и Финляндия) похоже на положение балканских стран; эти страны, также как и балканские, находятся на другом фланге СССР. За последнее время в Финляндии, заявил Криппс, ведется усиленная антисоветская пропаганда, инспирируемая со стороны Германии: визиты немецких военных в Финляндию — генерала Зайделя и полковника Бушенхагена, лекционный тур немецкого профессора Хиндельберга в Хельсинки, поведение финляндской прессы, снабжение Финляндии немецкими фильмами. Все это показывает, что со стороны Германии ведется антисоветская пропаганда в Финляндии. Со стороны Германии оказывается сильное давление на Швецию в отношении пропуска немецких войск через шведскую территорию. Но самым зловещим, по мнению Криппса, является то, что германское правительство заявило Швеции, что Швеция не должна интересоваться Финляндией и должна предоставить защиту Финляндии Германии, тогда как раньше германское правительство заявляло, что вопрос о сближении Швеции и Финляндии ее не интересует. В Швеции, как и в Финляндии, ведется усиленная антисоветская пропаганда со стороны Германии. Об этой пропаганде Криппс имеет сведения не только из печати, но и по наблюдениям своей жены, которая некоторое время тому назад посетила Стокгольм и могла там наблюдать проявление этой пропаганды. Криппс считает, что имеется большая опасность, что, если между Финляндией и Швецией не будет заключено соглашение, Германия может занять сначала одну страну, а затем другую.

Криппс считает, что самой большой возможностью обеспечить нейтралитет Финляндии и Швеции является создание союза между этими странами для защиты их нейтралитета и независимости. Если бы СССР мог поощрить создание такого союза, продолжал Криппс, то это было бы самым сильным средством в сохранении нейтралитета Швеции и Финляндии и против антисоветской пропаганды в этих странах. Криппс отметил, что английское правительство со своей стороны ничего не может сделать в отношении поддержания нейтралитета Швеции и Финляндии. Однако английское правительство заинтересовано в сохранении нейтралитета этих стран, чтобы предупредить создание германских баз в этих странах.

Криппс считает, что со стороны советского правительства могло бы быть оказано содействие в сохранении нейтралитета Швеции и Финляндии, тем

___________________
* См. док. 708.

491

более что шведское правительство после заседания парламентской комиссии по иностранным делам решило отказать Германии в пропуске германских войск через шведскую территорию. Если ставить себе целью сохранение мира в этом районе, заявил Криппс, то было бы крайне целесообразно поддержать создание союза между Швецией и Финляндией. Криппс отметил, что он понимает трудности для советского правительства в пересмотре своей точки зрения на этот вопрос, но сейчас создалась новая ситуация в Скандинавии, и СССР не может не интересоваться ею. Криппс подчеркнул, что он высказывает свою личную точку зрения по этому вопросу, не имея специального поручения правительства.

Я ответил Криппсу, что не считаю целесообразным высказывать свою личную точку зрения и что сказанное мне Криппсом доведу до сведения своего правительства.

Кроме вышеизложенного Криппс затронул следующие вопросы:

1. Если бы английскому правительству пришлось эвакуировать свою миссию из Будапешта, то могло ли бы оно провести эту эвакуацию через Львов с тем, чтобы сотрудников миссии направить или в Тегеран, или через Владивосток. Криппс отметил, что этот вопрос еще не стоит в практической плоскости, но он желал бы знать мнение советского правительства. Криппс добавил, что он выдвигает этот же вопрос и в отношении бельгийской, греческой и голландской миссий в Будапеште.

Я ответил Криппсу, что после выяснения обстоятельств дела смогу дать ответ на этот вопрос.

2 Криппс заявил, что в Швеции имеется некоторое количество британских подданных, которые желали бы получить транзитные визы через СССР.

На мой вопрос — кто эти лица, не являются ли они английскими добровольцами в Финляндии, — Криппс ответил, что кроме добровольцев имеются военные моряки с эсминца «Хантер» и моряки торговых судов, которые оказались в Швеции.

Я ответил Криппсу, что СССР, как нейтральная страна, не может пропускать через свою территорию английских военных моряков.

Криппс некоторое время доказывал, что эти лица уже перестали быть военными и что им лишь необходимо вернуться на родину; кроме военных имеются гражданские лица, которые обратились за получением советских транзитных виз значительное время тому назад, но, однако, этот вопрос не разрешен.

Я ответил Криппсу, что если посольством будут названы фамилии лиц, которые обратились за транзитными визами, то мною будут даны указания о рассмотрении в ближайшее время этих просьб в каждом отдельном случае на общих основаниях.

В связи с тем, что Криппс затронул вопрос об эвакуации моряков, я обратил его внимание на то, что вопрос об эвакуации советских моряков из Англии до сего времени не разрешен.

Криппс со своей стороны обещал немедленно поставить этот вопрос перед Форин оффис.

3. Криппс заявил, что в одной из бесед со мною, в октябре или ноябре прошлого года, он просил меня оказать содействие в предоставлении выезда из СССР 6 полякам, бывшим служащим в английской миссии в Каунасе. Криппс вновь обращается ко мне за содействием в этом вопросе, так как указанные 6 поляков пытались подать заявления о выходе из советского

492

гражданства, но местные власти в г.Риге не приняли этих ходатайств и заявили о том, что они не являются советскими гражданами.

Я обещал Криппсу в течение 3—4 дней выяснить этот вопрос и дать ответ.

4. Криппс просил ускорить предоставление въездной визы британскому подданному Харольду Эльвину, который назначен в Москву в качестве служащего посольства.

Я обещал Криппсу дать указания консульскому отделу рассмотреть этот вопрос.

Беседа продолжалась 40 минут.

При беседе присутствовал т. Гусев.

* * *

Спустя несколько минут после своего отъезда из НКИД Криппс через протокольный отдел попросил вторично принять его по срочному делу. Я принял его, и он заявил мне, что только что получил телеграмму от Идена с предложением довести до сведения советского правительства заявление, сущность которого сводится к следующему:

За последние дни правительство Югославии занимает нерешительную позицию в отношении германских домогательств. Правительство Югославии находится под ложным впечатлением, что если Югославия подпишет пакт с Германией, то она избегнет участи других малых стран.

Криппс заявил, что английское правительство со своей стороны сделало все, что от него зависело, чтобы ободрить Югославию в сохранении нейтралитета и независимости, но, несмотря на все усилия, в настоящее время имеются серьезные опасения, что Югославия находится накануне подписания соглашения о присоединении к оси. Криппс заявил, что если были бы сохранены нейтралитет и независимость Югославии и если бы Германия не смогла провести через югославскую территорию свои войска, то для нее были бы созданы значительные трудности в дальнейших действиях по расширению войны на Балканах.

Оценивая политику Советского Союза как политику, представляющую препятствие для распространения войны на Балканах и в других районах, Криппс заявил, что правительство Великобритании желает сделать запрос советскому правительству, — будет ли возможным для советского правительства принять немедленно меры, чтобы ободрить и поощрить югославское правительство и югославский народ в поддержании настоящего положения Югославии, т.е. положения нейтралитета и независимости Югославии. Английское правительство полагает, что если со стороны советского правительства не будет такого «ободряющего действия» в отношении Югославии, которое могло бы оказать на нее сильное влияние, то Югославия может в течение ближайших нескольких часов или дней присоединиться к державам оси, что имело бы неизбежным следствием перенесение войны на Балканы.

Я обещал Криппсу довести до сведения советского правительства сделанное им мне сообщение.

* * *

Я вновь принял Криппса в 22 часа и в связи с вопросами, поставленными им в беседе со мною сегодня, заявил ему, что в настоящее время при существующих отношениях между СССР и Англией нет необходимых предпосы-

493

лок и условий для дружественного обсуждения поставленных вопросов. Я указал Криппсу, что сегодня днем он говорил мне об антисоветской пропаганде в Швеции и в Финляндии, тогда как в США со стороны английского посла лорда Галифакса по отношению к Советскому Союзу имеют место не только пропаганда, а прямые враждебные акты, наносящие экономический и политический ущерб интересам Советского Союза. Только за последнее время в результате враждебных действий со стороны Галифакса Советский Союз не смог импортировать из США необходимые ему машины, оборудование и сырье. При таком положении как можно говорить о «дружественной беседе», об обсуждении тех вопросов, о которых Криппс говорил сегодня днем! Один представитель английского правительства в Москве заявляет о желании улучшить отношения и пытается намечать совместные действия обоих правительств, а другой представитель того же правительства в Вашингтоне занят изысканием путей и средств, с помощью которых можно было бы нанести ущерб Советскому Союзу! Криппс сегодня днем пытался отмежеваться от Галифакса. Но они оба — представители английского правительства, которое ведет одну политическую линию по отношению к СССР. Пусть Криппс не отделяет себя от Галифакса.

Я указал Криппсу, что для обсуждения тех вопросов, которые он сегодня выдвинул, необходимо иное отношение английского правительства к Советскому Союзу, что целиком зависит от самого английского правительства. При таком отношении Англии к СССР, как сейчас, и при таком поведении официальных представителей Великобритании, как поведение Галифакса, мы — друг для друга неподходящие собеседники по затронутым Криппсом вопросам. Великобритании надо исправить свою политику по отношению к СССР.

Криппс выслушал мое заявление с плохо скрытым раздражением; поблагодарил за сообщение и заявил, что он не имеет подробных сведений о деятельности Галифакса в Вашингтоне и поэтому лишен возможности обсуждать эту часть моего заявления, но что касается вопросов торговой политики Англии (Криппс подчеркнул — не политики вообще, а именно торговой!) в отношении Советского Союза, то он в курсе этого дела и готов обсуждать все эти вопросы.

Далее Криппс заявил, что он хотел бы воспроизвести некоторые факты недавнего прошлого, и далее подробно стал излагать свою точку зрения на причины плохих англо-советских отношений.

Английское правительство искренне стремится к установлению дружественных отношений с Советским Союзом на взаимной основе. С этой целью осенью 1940 года оно сделало советскому правительству политические и экономические предложения, но советское правительство даже не подтвердило их получение *. В частности, Криппс отметил, что он, Криппс, по предложению НКВТ т.Микояна представил свои конкретные предложения по торговле, но после того, как эти предложения были представлены, не было дано никакого ответа и даже подтверждения их получения. Это было понято английским правительством как полное нежелание советского правительства вступить в торговые переговоры с английским правительством и вести торговлю с Англией. Такая форма отказа вести торговые переговоры была бы неприятной для любого правительства.

___________________
* См. док. 460.

494

Что касается политических отношений, продолжал Криппс, то он полагал, что внесенные им предложения в октябре 1940 года могли бы явиться базой для улучшения отношений СССР и Англии. Однако со стороны советского правительства не последовало даже ответа на эти предложения!

При таких обстоятельствах, заявил Криппс, английское правительство имело основания предполагать, что советское правительство не желает улучшить отношения, и поэтому английское правительство проводит свою торговую политику с учетом своих военных интересов. Известно, что СССР является каналом для поставки товаров в Германию, и при отсутствии соглашения с СССР английское правительство вправе предполагать, что товары импортные попадают в Германию. Британское правительство поэтому вынуждено принимать меры к предотвращению усиления своего врага. Криппс заявил, что советское правительство будет направлять некоторые товары в Германию для производства там некоторых изделий для СССР.

Принимая во внимание даже эти соображения, указал Криппс, можно было бы при желании советского правительства достигнуть торгового соглашения с Англией. Английское правительство всегда готово обсудить вопросы отношений с СССР, но оно считает бесполезным делать новые предложения, не получив ответа на ранее сделанные. При таких условиях с большим трудом, говорит Криппс, можно объяснить английскому правительству и народу, почему нет прогресса в улучшении отношений между Англией и СССР.

В заключение Криппс добавил, что он не согласен с моими замечаниями о враждебных актах Англии в отношении СССР.

Я выслушал пространное заявление Криппса и заявил, что я не намерен начинать обсуждение всех вопросов, перечисленных Криппсом, потому что в течение полугода в ряде бесед с ним все эти вопросы уже были обсуждены. Криппсу хорошо известны обстоятельства, по которым английские предложения отклонялись или оставлялись без обсуждения. Возвращаться сейчас к этой теме я не вижу оснований. Полемика между мной и Криппсом в таком духе заняла полтора часа. Криппс волновался и нервничал. Он стал высказывать сожаление по поводу того, что по приезде из Турции сообщил нам ряд сведений *, чего не случилось бы, если бы уже тогда я сказал ему то, что сказал сегодня; что, очевидно, он напрасно отдался своему чувству дружелюбия к СССР в ущерб благоразумию, что, очевидно, ему не следует вообще впредь встречаться со мной, раз нет необходимых условий для обмена мнениями по серьезным политическим вопросам и т.п.

Я ответил Криппсу, что для таких выводов у него нет, по-моему, оснований, что он как посол должен сам решать, о каких вопросах он считает необходимым и может говорить со мной как с представителем правительства, что я в приеме его в необходимых случаях ему не отказываю, но еще раз должен заявить то, что заявил в начале этой беседы: для обсуждения поставленных Криппсом сегодня вопросов я не вижу соответствующих условий.

Криппс еще раз выразил сожаление по поводу проявленной им утром инициативы и удалился.

Следует отметить, что Криппс в конце беседы подчеркнул, что после свидания с Иденом у него, Криппса, имеется полная уверенность, что по

___________________
* См. док. 708.

495

возвращении Идена в Англию он примет ряд мер к улучшению англо-советских отношений.

Беседа продолжалась 1,5 часа.

При беседе присутствовал т. Гусев.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 20, л. 15—24.

732. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

23 марта 1941 г.

Секретно

Несмотря на то, что было воскресенье, меня посетил югославский посланник Авакумович. Первым вопросом, который он мне задал, был вопрос о том, не имею ли я сведений, что советское правительство опубликовало коммюнике о предполагающемся присоединении Югославии к тройственному пакту или предполагает опубликовать. Я ответил, что мне ничего не известно. Авакумович сделал вид, что он огорчен, и заявил, что до него доходили слухи о том, что такое коммюнике уже существует, и он сам ожидает его.

Сам Авакумович не имеет еще официальных сведений о том, что Югославия присоединится к тройственному пакту и на каких условиях произойдет это присоединение. Однако он полагает, что то, что писали об этом румынские газеты, соответствует действительности. Он указал, что это присоединение объясняется тем давлением, которое оказала Германия на Югославию, а не каким-либо желанием самой Югославии. Югославия должна была подчиниться силе, т.к. перед ней было только два выхода: или принять германские требования, или вступить в войну с Германией. Последний выход не мог быть принят, т.к. Югославия оказалась предоставленной сама себе: англичане не могут ей помочь чем-либо существенным, а американская помощь неизвестно когда будет.

Я выразил личное мнение, что мало вероятным являлось то, что Германия решилась бы вести войну против Югославии, т.к. это сейчас не было бы в интересах Германии.

Авакумович указал, что, по его мнению, это было бы неизбежным, т.к. Германия твердо решилась дойти до Афин и Константинополя и не могла бы остановиться на полдороге из-за сопротивления 500-тысячной югославской армии, вдобавок еще угрожаемой и со стороны Италии.

Авакумович указал на то, что сейчас югославский народ переживает самый тяжелый момент в своей истории, т.к. он очутился один. По лондонскому радио можно судить, что в правительстве Югославии не было единства по вопросу о внешней политике, т.к. при голосовании на заседании кабинета министров из 18 министров 4 голосовали против и 4 воздержались.

Авакумович, подчеркивая, что он говорит в частном порядке, заметил, что если бы СССР сказал хоть одно слово в Берлине, то всего этого не произошло.

Ослабление позиции Югославии затрагивает интересы СССР, пассивная позиция которого привела к такому положению. Я ответил, что за судьбу каждого народа несет ответственность только правительство данной страны,

496

а не правительство какой-либо другой страны, тем более что в данном случае, по моему личному мнению, решение югославского правительства не отражает действительного желания югославского народа.

Авакумович был очень расстроен и едва удерживался от слез. Видимо, решение югославского правительства он совершенно не одобряет, хотя он отказался дать ему какую-либо личную оценку. Он считает, что отставка 3 югославских министров объясняется их несогласием с политикой правительства. Он полагает возможной отставку и Гавриловича в Москве.

Авакумович не питает никаких иллюзий в отношении значения оговорок, с которыми Югославия присоединяется к пакту, и считает вероятным, что немцы будут провозить через Югославию не только военные материалы и раненых, но и войска в случае надобности.

Авакумович выразил сомнение в том, что Турция будет сопротивляться. По поводу изменения в составе румынского правительства Авакумович высказал мнение, что такое изменение возможно, но не теперь, а через два-три месяца.

По данным Авакумовича, в Болгарии находится не менее 24 дивизий немецких войск. Сейчас прибывает в Болгарию пехота с лошадиной тягой, очевидно, для непосредственных военных действий в горах.

При беседе присутствовал 1-й секретарь полпредства т. Михайлов.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 172—174.

733. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЯПОНИИ Е. МАЦУОКОЙ

24 марта 1941 г.

Сов. секретно

Мацуока в начале беседы, разъясняя цели своей поездки в Европу, говорит, что идея посещения Берлина и Рима у него возникла в связи с заключением пакта трех держав и в целях обмена мнениями с руководителями Германии и Италии по вопросам, касающимся тройственного союза. При этом Мацуока указывает, что после того, как посредничество Японии между Таи и Индо-Китаем закончилось успешно, он смог получить разрешение от своего правительства на поездку в Европу.

Затем Мацуока благодарит т. Молотова за оказанный ему прием и за путешествие по территории СССР, доставившее ему удовольствие, и приветствует т. Молотова как Председателя СНК СССР и как Наркома иностранных дел.

Тов. Молотов благодарит Мацуоку за приветствие и говорит, что он очень рад, что путешествие Мацуоки было благополучным и доставило удовольствие. Далее т. Молотов заявил, что он полагает, что Мацуока имеет достаточно оснований для того, чтобы встретиться со своими союзниками.

Мацуока ответил, что Япония заключила очень важный для ее внешней политики тройственный пакт, однако личного контакта между руководителями государств, заключивших тройственный пакт, не было. Обмен мнений происходил только по телеграммам, что не могло заменить личного контакта,

497

и отсюда основной причиной его визита в Берлин и Рим является установление личного контакта с Гитлером, Риббентропом, Муссолини и Чиано. При этом Мацуока добавил, что он знаком только с Муссолини и Чиано, а с Гитлером и Риббентропом до сих пор лично не встречался.

Далее Мацуока говорит, что отношения с СССР для Японии также являются важными и свою нынешнюю поездку в Берлин и Рим он хочет использовать для встречи с руководителями Советского Союза.

Затем Мацуока благодарит за прием, оказанный ему в 1932 году при его проезде в Женеву. Мацуока говорит, что в 15-ю годовщину Октябрьской Революции он присутствовал на параде на Красной площади и затем в течение 20 минут был на приеме у т.Калинина.

После этого Мацуока переходит к японо-советским отношениям. Он говорит, что он убежден в том, что японо-советские отношения должны быть улучшены, и добавляет, что об улучшении отношений он заботился еще лет 30 тому назад, будучи своего рода начальником генштаба графа Гото и разделяя взгляды последнего на установление хороших отношений между Россией и Японией.

На обратном пути, говорит Мацуока, он хотел бы поговорить с т. Молотовым по вопросу об улучшении японо-советских отношений. Мацуока также указывает, что по вопросу об улучшении японо-советских отношений он много говорил с т. Сметаниным, с которым у него установились очень хорошие, дружеские отношения.

Тов. Молотов отвечает, что он может только выразить свое удовлетворение по поводу заявления Мацуоки о том, что отношения между обеими странами должны быть улучшены и что Мацуока установил хорошие отношения с полпредом Сметаниным. Со своей стороны, говорит т. Молотов, он готов после возвращения Мацуоки из Берлина говорить с ним о тех вопросах, которые имеют отношение к японо-советским отношениям.

Мацуока говорит, что, как уже очевидно, т. Сметанин информировал т. Молотова, Мацуока в беседе с т. Сметаниным просил о том, чтобы его поездка не связывалась с японо-советскими переговорами, поскольку официальной целью поездки является посещение Берлина и Рима, и потому он не хочет, чтобы думали о том, что его поездка связана с переговорами с СССР.

На вопрос т. Молотова, где не думали бы, Мацуока ответил, что здешние американские и английские журналисты проявляют нервозность и спрашивают его, на сколько дней он остановится в Москве после своего возвращения из Берлина. В беседе с журналистами, говорит Мацуока, он ответил им, что проезжает через СССР транзитом, а не для делового посещения. Конечно, добавляет Мацуока, будет другое дело, если я прибуду в Москву и буду вести переговоры, но пока что не нужно об этом говорить, чтобы не было излишних сомнений и догадок.

Тов. Молотов говорит, что это зависит от Мацуоки, какой характер придать своей поездке.

Затем т. Молотов указывает, что у него также установились неплохие отношения с Татекавой.

Мацуока ответил, что он очень рад выслушать это мнение т. Молотова о его взаимоотношениях с Татекавой.

На вопрос т. Молотова, сколько времени думает пробыть Мацуока в Берлине и Риме, Мацуока ответил, что сроки его пребывания в Берлине и Риме будут уточнены на месте, однако он полагает, что в Берлине он пробудет 3—

498

4 дня и в Риме 2—3 дня. Далее Мацуока сказал, что на обратном пути он обязательно на несколько дней задержится в Москве, и добавил, что ему нужно вообще торопиться с возвращением в Японию.

Тов. Молотов сказал, что если Мацуока при возвращении в Москву будет иметь вопросы к т. Молотову, то он готов встретиться с Мацуокой и просит сообщить ему об этом.

Мацуока говорит, что о дне его приезда и относительно встречи с т. Молотовым он известит т. Молотова через Татекаву. При этом Мацуока добавил, что хотя он и торопится возвратиться в Японию, но если т. Молотов будет считать желательным его пребывание в Москве, то он может остаться в Москве несколько дольше.

Тов. Молотов ответил, что он не возражает, если это будет необходимо в общих интересах.

После этого Мацуока спрашивает, когда может состояться его встреча с т. Сталиным.

Тов. Молотов ответил, что до сих пор его спрашивали только о согласии т. Сталина на встречу с Мацуокой, но никто не спрашивал о времени этой встречи. О согласии т. Сталина на встречу, говорит т. Молотов, он уже сообщил, а сейчас желательно узнать мнение Мацуоки о времени встречи.

Мацуока говорит, что он мог бы встретиться даже сейчас.

Тов. Молотов позвонил по телефону т.Сталину и сообщил Мацуоке, что т. Сталин сможет быть через 10 минут.

В ожидании прихода т. Сталина беседа между т. Молотовым и Мацуокой касалась главным образом знакомства Мацуоки с Россией. Между прочим Мацуока заявил, что в 1916 году маршал Ямагата предвидел, что еще до конца первой мировой войны в России будет революция и дом Романовых исчезнет, однако ему никто не верил.

Тов. Молотов ответил, что люди, знавшие Россию в 1916 году, могли сделать подобное предсказание, но никто не мог категорически сказать этого.

На этом беседа т. Молотова с Мацуокой закончилась.

На беседе присутствовали Татекава и Миякава.

Записал беседу Забродин

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 28, д. 383, л. 1—5.

734. БЕСЕДА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ ЦК ВКП(б) И.В. СТАЛИНА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЯПОНИИ Е. МАЦУОКОЙ

24 марта 1941 г.

Сов.секретно

Особая папка

В начале беседы Мацуока говорит, что 8 лет тому назад, проездом через СССР в Женеву, он находился в течение 5 дней в Москве *, однако тогда

___________________
* Е.Мацуока— в тот период был представителем Японии в Лиге Наций и находился в Москве в ноябре 1932 г.; был принят М.М. Литвиновым 4 ноября 1932 г. См. Документы.... — T.XV. — Док. 424, прим. 281.

499

ему не представилось случая видеться с т. Сталиным. Он смог тогда увидеть т. Сталина лишь на трибуне мавзолея, присутствуя на параде на Красной площади.

Далее Мацуока говорит, что он просил т. Сталина принять его для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение и побеседовать с т. Сталиным до отъезда в Берлин.

Тов. Сталин отвечает, что он готов к услугам Мацуоки.

Мацуока говорит, что относительно цели посещения Германии и Италии, а также относительно своего желания остановиться на несколько дней в Москве он уже говорил в Токио полпреду СССР т. Сметанину, а также в только что имевшей место беседе с т. Молотовым*, поэтому, не желая утруждать т. Сталина, просит т. Сталина о подробностях осведомиться у т. Молотова. Далее Мацуока говорит, что если т. Молотов найдет нужным, то он, Мацуока, после своего возвращения из поездки в Германию и Италию сможет иметь несколько встреч с т. Молотовым относительно улучшения японо-советских отношений. Тут же Мацуока указывает, что его убеждение в отношении улучшения отношений между Японией и Россией зародилось еще 30 лет тому назад, поэтому не является новым, и лично он имеет решимость улучшить японо-советские отношения.

Тов. Сталин отвечает, что желание Мацуоки остановиться на обратном пути в Москве будет приветствоваться, и заявляет, что улучшение отношений между СССР и Японией он считает не только необходимым, но и вполне возможным, и если новая встреча с Мацуокой будет необходима, то он будет к услугам Мацуоки **.

Мацуока говорит, что он разделяет мнение т. Сталина относительно улучшения отношений между обеими странами, и напоминает, что перед своей поездкой в Женеву в 1932 году он имел беседу с тогдашним военным министром и министром иностранных дел, которые дали согласие на ведение переговоров о заключении пакта о ненападении. Однако общественное мнение Японии было против заключения пакта о ненападении, и поэтому его усилия не увенчались успехом.

На вопрос т. Сталина, было ли это в тот период, когда министром иностранных дел был Иосидзава, Мацуока отвечает, что тогда министром иностранных дел был Учида.

Мацуока еще раз повторяет, что в тот период он вел беседы относительно заключения пакта о ненападении между Японией и СССР с тогдашним воен[ным] мин[истр]ом Араки и мин[истром] ин[остранных] дел Учида и они дали свое согласие на то, чтобы Мацуока говорил в Москве относительно пакта, хотя главной задачей, говорит Мацуока, была его работа как главы делегации Японии в Женеве. Поскольку, продолжает Мацуока, Араки и Учида согласились на заключение пакта, то они имели моральное обязательство поддерживать его в этом отношении, но общественное мнение еще не созрело для того, чтобы пакт был заключен. Тут же Мацуока добавляет, что еще и сейчас имеется группа лиц, которая возражает против заключения пакта о ненападении, однако он вместе с Коноэ имеют решительное мнение улучшить отношения между обеими странами.

Затем Мацуока говорит, что так как т. Сталин очень занят, то он не

___________________
* См. док. 733.
** См. док. 772.

500

хочет отнимать у него драгоценного времени, но если т. Сталин смог бы уделить ему еще минут 20, то у него имеются для сообщения т. Сталину два вопроса, о которых он просил бы подумать до его возвращения из Берлина и Рима.

Тов. Сталин отвечает, что так как Мацуока редкий гость, то он готов удовлетворить просьбу Мацуоки.

1. Мацуока говорит, что, как известно, в Японии верховная власть находится в руках Тенно. На иностранный язык Тенно обычно переводится как император. Однако это не верно, ибо в Японии уже давно имеется коммунизм, и я бы назвал, говорит Мацуока, этот коммунизм моральным коммунизмом. В японской семье то, что принадлежит, например, старшему сыну, принадлежит также и младшему сыну. Хотя в Японии существует капитализм, однако от этого никакого вреда нет. Все имущество и жизнь подданных принадлежат Тенно, и никто об этом не жалеет. Далее, например, сравнительно небогатый человек, видя какого-нибудь бедного мальчика, дает ему денег на учебу и, таким образом, оказывает свое посильное содействие.

На вопрос т. Сталина, не есть ли это путь императора, Мацуока говорит, что он назвал бы это моральным коммунизмом, ибо Тенно — это государство, и все принадлежит ему. Англосаксонские традиции нанесли ущерб Японии, а промышленный переворот затормозил развитие морального коммунизма. Однако сейчас, продолжает Мацуока, создалась группа лиц, правда, незначительная, которая стремится распространить свои принципы на все великое азиатское пространство и которая называет принцип своей политики японским словом «хаккоицю», что в переводе означает всемирный мир, основанный на справедливости. Все это, указывает Мацуока, имелось и раньше, но было ущемлено капитализмом, поэтому сейчас мы выдвигаем лозунг — долой капитализм и индивидуализм. Но для этого необходимо уничтожить англосаксов. С этой целью, добавляет Мацуока, был заключен пакт трех держав, при заключении которого не считались с мелкими интересами.

После чего Мацуока говорит, что если т. Сталин понимает, что он хочет сказать, и если у советской стороны будет соответствующее понимание и желание идти вместе, то мы, заявляет Мацуока, готовы идти рука об руку с вами. При этом Мацуока выражает надежду, что до его возвращения из Берлина т. Сталин сможет обдумать то, что сказал Мацуока.

2. Затем, касаясь японо-китайской войны, Мацуока говорит, что Япония ведет войну не с китайским народом, а с англосаксами, т.е. с Англией и Америкой. Япония, продолжает Мацуока, ведет войну с капитализмом и индивидуализмом, а Чан Кайши является слугой англосаксонских капиталистов. Поэтому японо-китайский конфликт нужно рассматривать именно под таким углом зрения. В связи со сказанным им Мацуока просит учесть намерения Японии в Китае.

На вопрос т. Сталина, должен ли он ответить сейчас, Мацуока заявляет, что он изложил лишь общую мысль и хотел бы, чтобы т. Сталин подумал над теми вопросами, которые затронул Мацуока, и дал бы ответ после возвращения Мацуоки из Берлина.

Тов. Сталин говорит, что он может коротко ответить даже сейчас.

Мацуока говорит, что будет лучше, если т. Сталин ответит после возвращения Мацуоки из Берлина.

501

Тов. Сталин говорит, что если Мацуока так хочет, то можно отложить и дать ответ после возвращения Мацуоки. При этом т. Сталин говорит, что какова бы ни была идеология в Японии или даже в СССР, это не может помешать практическому сближению двух государств, если имеется взаимное желание обеих сторон. Со своей стороны т. Сталин указывает, что ему известно, что никакая идеология не помешает тому, чтобы практически поставить вопрос о взаимном улучшении отношений. Что же касается англосаксов, говорит т. Сталин, то русские никогда не были их друзьями, и теперь, пожалуй, не очень хотят с ними дружить. Далее т. Сталин заявляет, что то, что в Японии хотят, чтобы государство стало контролером отдельных капиталистов, уже проделывается в Германии и Италии. Это хорошо. Государство только в том случае может усиливаться, если оно является полным контролером всего народа и всех классов.

Мацуока отвечает, что он глубоко убежден в том, что без уничтожения англосаксонской идеологии нельзя будет создать нового порядка, не считаясь при этом с мелкими интересами.

В заключение Мацуока благодарит т. Сталина за прием.

Тов. Сталин говорит, что благодарить не стоит, так как это его обязанность как хозяина, а Мацуока у него гость.

На вопрос т. Сталина, как прошло путешествие Мацуоки и были ли неудобства в поездке, Мацуока заявляет, что поездка его прошла очень хорошо и он благодарит советское правительство за оказанный ему прием. При этом Мацуока замечает, что, путешествуя по сибирской железной дороге, он отдохнул после большой работы в Токио.

В заключение беседы т. Сталин просит Мацуоку передать поклон Риббентропу. Тов. Молотов присоединяется к этому и также просит Мацуоку передать поклон Риббентропу.

На этом беседа заканчивается. На беседе присутствовали т. Молотов, Татекава и Миякава.

Записал Забродин

Архив Президента РФ, ф. 45, on. 1, п. 404, л. 83—88.

735. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

24 марта 1941 г.

Секретно

1. Я вручил Шуленбургу памятную записку в ответ на памятную записку германского посольства от 11 марта по вопросу об условиях поставки Германии никеля из Петсамо. Я подробно разъяснил Шуленбургу содержание нашей памятной записки.

Шуленбург ответил, что германское посольство в Москве не имеет тек-

502

стов германо-финских соглашений о поставке никеля, и поэтому он лишен возможности сказать что-либо определенное по нашей памятной записке, но содержание ее он немедленно сообщит в Берлин,

2 Шуленбург заявил, что Министерство иностранных дел отказывает в просьбе советского правительства выдать 6 виз советским работникам, направляющимся в Париж, Берлин, сказал Шуленбург, вообще против увеличения штата работников иностранных представительств в Париже. В связи с положением в Париже германское правительство решило ликвидировать в ближайшее время все иностранные представительства, находящиеся там. Шуленбург подчеркнул, что советское правительство не должно усматривать в этих действиях германского правительства недружелюбные акты, так как оно должно понять особое положение, создавшееся в Париже, а также и то, что данные мероприятия распространяются на миссии всех стран.

Я ответил, что в Париже проживает большое количество советских граждан, которые обращаются с различными запросами в консульский отдел полпредства. В связи с этим в Париже у нас довольно много работы. Однако до сих пор переезды работников из Виши в Париж и обратно наталкиваются на большие трудности. Например, долгое время не мог выехать обратно в Виши наш полпред во Франции, а также военный атташе. Мы же до сих пор шли навстречу желаниям германского правительства. Например, в настоящее время, когда заболел военный атташе германского посольства генерал Кестринг, советское правительство по просьбе германского правительства выдало визу полковнику Крепсу. Это было сделано несмотря на то, что генерал Кестринг уже имеет своего постоянного заместителя в Москве. Поэтому мы имеем все основания считать, что наша просьба должна быть удовлетворена, и мы хотели бы, чтобы требуемые визы для поездки в Париж были выданы. Шуленбург должен учесть, что такие вопросы должны решаться на началах взаимности.

Шуленбург заявил, что, конечно, они примут все меры для того, чтобы облегчить поездки из Виши в Париж и обратно. Он также телеграфирует о просьбе выдать визы советским работникам для поездки в Париж, однако он не думает, что визы могут быть выданы.

3. Шуленбург снова заявил о трудностях, с которыми встречается германская делегация при переселении немцев из Прибалтики. Хотя переселение уже и почти закончено, но целый ряд вопросов еще не решен. В частности, не решен вопрос о переселении лиц не немецкой национальности, вопрос о переселении арестованных лиц немецкой национальности, которых насчитывается в Ковно 300, в Риге 43 и в Таллине 41 человек, а также не решен еще вопрос в отношении национальности некоторых лиц, подлежащих переселению.

Я ответил, что, так как переселение лиц не немецкой национальности выходит из рамок соглашения, я должен переговорить по этому вопросу с Молотовым В.М. Пока я этого не успел сделать, но в ближайшее время мы обсудим этот вопрос; что касается спорных дел о принадлежности некоторого числа лиц к немецкой национальности, то в связи с отъездом германской делегации по переселению эти вопросы могут быть решены здесь, в Москве.

4. Шуленбург заявил, что он получил письмо от Шнурре, который просит его, Шуленбурга, осведомиться о положении дела о выезде в Германию Мери и Кампэ.

Я ответил, что по этому делу я имею пока неблагоприятные известия, но окончательный ответ обещаю дать в ближайшие дни.

503

5. Шуленбург заявил, что получил телеграмму от Фровейна с просьбой исходатайствовать в НКИД разрешение на выезд в Германию Бебутовой, невесты сотрудника германского аппарата по переселению.

Я ответил, что не считаю выезд в Германию невесты этого сотрудника столь необходимым делом, но поскольку с этой просьбой обращается ко мне посол, то я рассмотрю этот вопрос и дам ответ.

6. Шуленбург снова обратился ко мне с вопросом об условиях вывоза имущества бывших германских миссий в Прибалтике.

Я ответил, что знаком с этим вопросом. Правила вывоза имущества германских миссий уже выработаны, и соответствующие указания даны таможенным органам на местах. Об этих правилах также известно и германскому посольству, так как Вальтер уже беседовал по этому вопросу с Барковым.

Шуленбург заявил, что, несмотря на эти правила, советские таможенные органы намерены задерживать имущество, по заключению экспертов, по собственному усмотрению, в частности, произведения искусства. Большое количество уникальных произведений искусства, однако, является государственной собственностью Германии и было ввезено в Прибалтику из Германии для оборудования германских миссий.

Я ответил, что вещи, ввезенные из Германии, конечно, могут быть вывезены. Спорные же вопросы, конечно, должны быть рассмотрены особо.

Беседа продолжалась 45 минут.

При беседе присутствовал т.Павлов В.Н.

А. Вышинский

Приложение

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА

В ответ на памятную записку от 11 марта 1941 года Народный Комиссариат Иностранных Дел по поручению Правительства Союза ССР имеет честь довести до сведения Германского посольства нижеследующее:

1. В памятной записке Германского Посольства от 11 марта 1941 г. подтверждается, что договор между И.Г.Фарбен Индустри и Петсамо-Никкели может быть денонсирован к 1 декабря 1947 года. Следовательно, вопрос о срочности данного договора не может вызывать никаких сомнений, и, таким образом, соображения, изложенные по этому поводу в пункте 1-ом памятной записки Советского Правительства от 28 февраля 1941 года, остаются в полной силе.

Что касается соглашений между Германским и Финляндским Правительствами от 24 июля 1940 года и 16 сентября 1940 года, то Советское Правительство выражает свое согласие учесть эти соглашения при рассмотрении вопроса о выполнении имеющим быть организованным советско-финляндским акционерным обществом обязательств по отношению к И.Г.Фарбен Индустри и после 1 декабря 1947 года.

2 Правительство СССР подтверждает свое заявление, содержащееся в пункте 2-м памятной записки от 28 февраля с.г. Советское Правительство не видит оснований для предположения, что учреждение смешанного советско-финляндского акционерного общества может служить препятствием к выполнению обязательств, принятых на себя германской и финляндской сторонами по заключенным ими соглашениям о поставке никелевой руды из Петсамо.

504

3. Что касается договора между И.Г.Фарбен Индустри и Петсамо-Никкели от 19 февраля 1941 года о поставке никеля-матте, то Советское Правительство считает, что, поскольку ставится вопрос о согласии Советского Правительства подтвердить предусмотренные этим договором обязательства в отношении подлежащего организации советско-финляндского акционерного общества в Петсамо, этот договор подлежит особому рассмотрению с участием представителей СССР в этом обществе в порядке установления дополнительных договорных отношений этого общества с И.Г.Фарбен Индустри по поставке никеля-матте.

Москва, 24 марта 1941 года

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 22, л. 44—47.

736. В НАРОДНОМ КОМИССАРИАТЕ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

25 марта 1941 г.

На днях имел место обмен заявлениями между Советским и Турецким Правительствами*.

Ввиду распространившихся в иностранной печати слухов, согласно которым в случае, если Турция будет вынуждена вступить в войну, СССР воспользуется затруднениями Турции для того, чтобы напасть на нее, и в связи с поступившим по этому поводу запросом, Советское Правительство довело до сведения Турецкого Правительства, что:

1) Подобные слухи совершенно не соответствуют позиции СССР.

2) Если Турция действительно подвергнется нападению и будет вынуждена вступить в войну для защиты своей территории, то Турция, исходя из существующего между нею и СССР пакта о ненападении, может рассчитывать на полное понимание и нейтралитет СССР.

Турецкое Правительство в связи с этим заявлением выразило свою самую искреннюю благодарность Советскому Правительству и заявило в свою очередь, что в случае, если бы СССР оказался в подобной ситуации, СССР мог бы рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Турции.

Известия. — 1941. — 25 марта.

737. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

25 марта 1941 г.

Секретно

Придя ко мне, Папен заявил, что он пришел поздравить меня с «прекрасным актом, опубликованным сегодня»**. Он заявил далее: «Я считаю, что

___________________
* См. док. 713, 723.
** См. док. 736.

505

советско-турецкая декларация является очень хорошим делом. Подобный акт всегда является ценным вкладом в отношения между двумя странами. Я тем более приветствую ее, что наша политика всегда сводилась к ограничению фронта войны».

Я поблагодарил за поздравления.

Папен затем спросил меня: «А кто поставил вопрос, о котором упоминается в этой декларации, не Вы, господин Посол?»

Я ответил, что все переговоры по этой декларации происходили в Москве. Как видно из текста декларации, советское правительство ответило на запрос, обращенный к нему в связи с ходившими по этому поводу слухами.

Папен сказал: «Турки заявляют, что это не они поставили этот вопрос».

Я заметил, что туркам, по-видимому, во всяком случае, должно быть хорошо известно, от кого он исходил.

Папен затем сказал: «Я надеюсь, что, делая такую декларацию, советское правительство не думало, что Германия собирается напасть на Турцию? Вам хорошо известна моя политика в отношении Турции и те заверения, которые мы давали туркам о том, что Германия не имеет никаких агрессивных намерений против их страны».

Я ответил, что слышал действительно от посла такого рода заявления. Я спросил затем, какое, по его мнению, впечатление произвело опубликованное коммюнике на иностранных дипломатов, и в частности на англичан?

Папен сказал: «Англичане, конечно, внешне в своей печати будут заявлять, что очень довольны таким актом, который показывает, по их мнению, сближение между Советским Союзом и Турцией. Но вряд ли они на самом деле могут быть довольны, поскольку эта декларация по существу обратилась против них самих».

Затем Папен сказал: «Вам, наверное, известно, что сегодня в Вене состоится подписание Югославией тройственного пакта. Я хочу в этой связи заметить, что все распространявшиеся в иностранной печати слухи о пропуске германских войск через Югославию и т.п. совершенно не соответствуют действительности. Мы никогда не предъявляли к Югославии требований, которые противоречили бы занятой ею позиции. Последний шаг югославского правительства является с нашей стороны лишь логическим последствием нашей политики. Я очень сожалею, что в отношениях между нашими странами возникло недоразумение — иначе я не могу это назвать — по вопросу о вступлении наших войск в Болгарию. Мы неоднократно заявляли, что не имеем здесь никаких интересов. Наша задача — это победить англичан, и наши акции в отношении Болгарии являются последствием выполнения нами этих задач. Когда мы начали борьбу с англичанами и французами и Вы приняли в ней участие, то для нас обоих была ясна цель этой борьбы — это победа над англичанами. Вы заработали во время этой борьбы не меньше, чем мы: половину Польши, Прибалтику, Бессарабию. Сейчас мы хотим бить англичан везде, где они находятся: и на Балканах, и в самой Англии. Поэтому было неизбежно введение наших войск в Болгарию. Я считаю, что Ваше неодобрение нашего этого шага основано лишь на недоразумении. Я уверен, что мы выиграем войну только, идя с Вами рука об руку».

Я заметил, что Советский Союз со своей стороны не делал ничего, что могло испортить отношения, установившиеся между нашими странами.

506

Папен снова начал заверять, что германская акция на Балканах также ни в коем случае не направлена против интересов Советского Союза и что, наоборот, они будут обеспечены Германией.

Я заметил, что все же следует признать, что, вводя свои войска в Болгарию, Германия избрала путь, затрагивающий интересы нашей безопасности.

Папен повторил снова: «Интересы Советского Союза на Балканах общеизвестны. Германия не имеет никаких интересов на Балканах. Она преследует здесь лишь одну цель: победить англичан. Мне приходилось примерно то же говорить и туркам, которым я указал, что, выполнив эту основную задачу, Германия эвакуирует свои войска с Балкан. Я в этом уверен».

Я сказал, что могу лишь пожелать, чтобы слова посла действительно реализовались. Я поинтересовался затем, каково настроение сейчас в Греции в результате присоединения Югославии к тройственному пакту.

Папен заявил: «Положение для Греции создается, безусловно, тяжелое. Я могу лишь пожалеть их и отметить лишний раз, что они поистине геройски защищают свою страну в борьбе с Италией. Но мы со своей стороны готовы хоть сейчас заключить с ними мир. Но в силу давления англичан они хотят продолжать войну. Положение их будет не из легких. Я хочу в этой связи сказать, что, в частности, греческий посол Рафаэль не идет ни на какие разговоры такого порядка. Он является ярым англофилом и питает к нам большую ненависть. Возможно, что это объясняется тем, что, как говорят, он является по происхождению евреем. Во всяком случае, известно, что здесь в Турции имеется семья греческих евреев, носящих ту же фамилию».

Я поинтересовался, следует ли ожидать начала немецких выступлений против Греции в ближайшие дни?

Папен сказал: «Вполне возможно, но я не могу сказать точно, так как это относится к области военных планов, о которых меня не информируют».

При уходе Папен снова стал поздравлять меня с советско-турецкой декларацией, повторив, что «Германия всегда стояла за ограничение фронта войны».

Я заявил, что, однако, нельзя рассматривать германскую акцию по отношению к Болгарии как сужение фронта войны, а скорее как расширение его, так как этот акт неизбежно приведет к втягиванию в войну и Болгарии.

Папен с горячностью начал доказывать, что «Германия не могла избежать подобного шага, поскольку она ставит свой задачей не допустить создание англичанами второго фронта на Балканах. Помешать этому Германия может, лишь оккупировав Грецию и не допустив туда, следовательно, англичан».

На мой вопрос относительно правильности слухов высадки английских войск в Салониках, Папен сказал, что считает это вполне вероятным, хотя и не имеет подтверждения подобных сообщений.

При беседе присутствовала т. Жегалова.

Полпред СССР в Турции Виноградов

АВП РФ, ф. 0132, on. 24а, п. 236, д. 7, л. 223—226.

507

738. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

28 марта 1941 г.

Секретно

В 17 часов к моему секретарю т. Гурьяновой позвонил городской телефон. Сняв трубку, она услышала следующую фразу, быстро сказанную на немецком языке: «Около мая начнется война против России». После этого говорящий повесил трубку.

Полпред СССР в Германии В. Деканозов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 106, д. 8, л. 307.

739. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

31 марта 1941 г.

Секретно

Посетил меня югославский посланник Авакумович. По поводу событий в Югославии он сказал, что официальным тезисом югославского правительства является то, что между переменами, происшедшими в Югославии, и ее присоединением к тройственному пакту* нет связи, однако он сам допускает другую формулу, что если Югославия не присоединилась бы к пакту, то этих последних событий не было бы.

Он указал на то, что ему, хотя он сам был позавчера в Белграде, много непонятно в существующем положении. Непонятно хотя бы то, что все в Югославии были против присоединения к пакту и все-таки Югославия присоединилась. Он указал, что и принц Павел был против присоединения к пакту.

На мой вопрос, каким же образом все-таки Югославия присоединилась, Авакумович объяснил, что Германия оказывала на Югославию крайне сильное давление.

В настоящее время Югославия ожидает военного выступления Германии, т.к., по мнению Авакумовича, есть только две возможности развития событий в будущем: или война Германии против Югославии, или Германия попробует найти формулу, которая, унизив Югославию, могла бы дать удовлетворение Германии. (Авакумович не конкретизировал последнего, хотя я его спросил об этом.) Авакумович высказал мнение, что Германия не может перенести эту пощечину со стороны Югославии и должна будет сделать что-нибудь.

На мой вопрос, какова же позиция нового правительства по отношению к обязательствам, вытекающим из присоединения к тройственному пакту, Авакумович указал, что правительство ответит на такой вопрос, если он будет

___________________
* Присоединение состоялось 25 марта 1941 г.

508

обращен правительству Германии, в таком духе, что присоединение Югославии к пакту остается в силе. Но что будет значить такой ответ, если через 2— 3 часа после этого опять произойдут народные антигерманские демонстрации.

Авакумович дал ясно понять, что он не видит сейчас другого выхода для Германии, кроме начала войны с Югославией.

На мое замечание, что немцы могут сказать югославскому правительству, чтобы оно восстановило порядок в стране, подавило демонстрации и приступило к реализации условий пакта, пропуская военный материал через Югославию, Авакумович ответил, что в таком случае югославское правительство укажет Германии на оговорку в ноте, приложенной к пакту, где Германия взяла на себя обязательство не вмешиваться в дела, касающиеся суверенитета Югославии, и укажет на то, что демонстрация в стране — это вопрос внутренний и Германии не касается.

Авакумович добавил, что новое правительство уже один раз ответило таким образом Германии, когда Германия спросила, почему в Югославии проведена мобилизация армии. Правительство указало, что это вопрос внутренней политики и Германии не касается. Авакумович добавил, что «мы же не можем стрелять в наших крестьян. Это не в наших традициях».

Я указал, что, согласно суждениям Авакумовича, выходит, что и вторая возможность, о которой он говорил выше, ведет к одинаковому результату, т.е. к войне.

Авакумович, согласившись со мной, указал на то, что сила сопротивления Югославии к развивающимся событиям будет зависеть от отношения к ней различных стран, как, например, СССР и Турции. Авакумович интересовался тем, каковы комментарии советской печати на события в Югославии. Я ответил, что я еще не получил наших газет, а по радио слушал обычные сообщения.

Он спросил меня, каково мое мнение о возможном развитии событий на Балканах.

Высказывая свое личное мнение, я сказал, что вряд ли Германия откроет военные действия против Югославии, т.к. не в ее интересах усложнять сейчас положение на Балканах. Кроме того, военные действия Германии против Югославии могут произвести неблагоприятное впечатление на болгарскую общественность.

Авакумович заметил, что, как говорят, Муссолини высказал свою точку зрения Гитлеру по поводу югославских событий, указав, что Югославию нужно оставить пока в покое, что пока еще не время действовать против нее.

Авакумович объясняет (если это действительно было) тем, что Италия прекрасно знает, что прежде, чем Югославия будет разбита в войне, Италия «вылетит» из Албании. Авакумович далее подчеркнул, что если бы СССР сказал какое-нибудь слово в Берлине по поводу Югославии, что-нибудь в роде: «Оставьте их в покое», или было бы даже достаточным заявить, что «СССР имеет большую симпатию к югославскому народу», то тогда, по мнению Авакумовича, Германия не посмела бы объявить войну Югославии.

Авакумович указал, что в настоящее время новое правительство как раз и ведет переговоры с СССР и Турцией, и выразил мнение, что исход этих переговоров определит стойкость позиции Югославии. Авакумович интересовался, не имею ли я сведений о передвижении немецких войск в Румынии по направлению к югославской границе. Он указал, что есть сведения о том,

509

что немцы уже начали концентрацию своих войск в румынском Банате^[227]. Позавчера с утра немцы двигались колоннами по направлению от Фалтичени, через Бакау и Фокшаны на Плоешти. Общее число войск в Румынии он оценивает в настоящее время в 100—150 тысяч, в Болгарии в 28 дивизий. При беседе присутствовал 1-й секретарь полпредства т. Михайлов.

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 182-184.

740. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову

1 апреля 1941 г.

Секретно

В 19 часов 30 минут принял посланника Югославии Гавриловича, который вручил мне для передачи т. Молотову письмо с нотификацией о том, что Король Югославии Петр II 27 марта с.г. принял в свои руки королевскую власть (копия письма прилагается)*.

Затем Гаврилович перешел к вопросу о декларации Нинчича, пояснив, что правительство Югославии не считает возможным аннулировать соглашение о присоединении Югославии к тройственному пакту, но применение его на практике будет целиком поставлено в зависимость от интересов Югославии.

Г[аврилович] рассказал далее, что сегодня он посетил английского, германского и итальянского послов и сделал им заявление в духе декларации Нинчича. Криппс принял это сообщение с явным разочарованием. Криппсу оно, как сказал Г[аврилович], сильно не понравилось. «Англия хочет войны», — добавил Г[аврилович]. Итальянский посол отнесся к сообщению Г[авриловича] с большим вниманием, особенно к просьбе Г[авриловича] передать итальянскому правительству пожелание югославского правительства оказать максимальное содействие в том, чтобы германское правительство не обостряло своих отношений с Югославией. Россо, сказал Г[аврилович], не фашист, он хорошо расположен к Югославии и обещал немедленно телеграфировать своему правительству и, со своей стороны, приложить все силы к тому, чтобы напряженность в отношениях между Югославией и Германией была устранена.

В разговоре с Шуленбургом Г[аврилович], по его словам, также усиленно подчеркивал миролюбивое настроение Югославии, одновременно подчеркивал решимость Югославии бороться за свою независимость. Как рассказал мне Г[аврилович], он заявил Шуленбургу, что, начиная войну против Югославии, немцы создадут собственными руками балканский фронт. Может быть, югославы и не победят, но будут бороться до последнего человека, до стариков и детей.

___________________
* Не публикуется.

510

Г[аврилович] считает, что его заявление произвело на Шуленбурга известное впечатление.

Г[аврилович] подчеркнул несколько раз, что, по его мнению, Шуленбург во время беседы с ним проявлял большую растерянность.

В заключение Г[аврилович] спросил — нет ли у меня сведений относительно приезда лиц, которых он ожидает, и просил в случае получения каких-либо сведений поставить его в известность.

Обсуждение других вопросов Г[аврилович] отложил до приезда указанных лиц, выразив, однако, тут же уверенность в том, что все будет сделано быстро и успешно.

Добавление:

Во время беседы Г[аврилович] особо остановился на положении югославской армии. Югославское правительство не только не демобилизует армию, но производит дополнительную мобилизацию. Армия хорошо вооружена. Не хватает, однако, самолетов и противотанковых орудий, которые Югославия рассчитывает получить от СССР.

Г[аврилович] также меня поставил в известность, что немцы проявляют весьма большой интерес к посещениям Г[авриловичем] наркома иностранных дел и к тому, какие разговоры он ведет с нами по поводу югославских дел. По словам Г[аврилович а], он от этого разговора уклонился.

А. Вышинский

Приложение

БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову

1 апреля 1941 г.

Секретно

В дополнение к своей записи беседы с Гавриловичем от 01.04 с.г. сообщаю, что по поводу позиции югославского правительства, изложенной Ни-нчем, я сказал, Г[авриловичу], что мы считаем ее правильной, что Югославия при настоящих условиях иначе не могла занять другой позиции. Я сказал также, что мы считаем правильным и то, что югославское правительство не демобилизует свою армию.

Г[аврилович] выразил удовлетворение нашим отношением к этим вопросам.

В разосланную запись беседы с Г[авриловичем] я не включил этого сообщения по оплошности.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 27, д. 375, л. 1—3.

511

741. БЕСЕДА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ М.И. КОРЖА С ДИПЛОМАТИЧЕСКИМ КОРРЕСПОНДЕНТОМ АГЕНТСТВА «ЮНАЙТЕД ПРЕСС ОФ АМЕРИКА» КУ

Разослано: т. Вышинскому, Генсекретариат

2 апреля 1941 г.

Секретно

Ку* сообщил мне, что министр информации [Великобритании] Дафф Купер в беседе с ним сообщил ему следующее:

из посещения Иденом Турции можно отметить один определенный факт, а именно, что Турция не позволит немцам захватить Дарданеллы и что в случае такой попытки турки будут драться. На поставленный Ку вопрос, готова ли Турция оказать помощь Греции или содействовать британской помощи Греции, Дафф Купер ответил, что этот вопрос остается неясным и что он лично не уверен в этом. Дафф Купер был настроен очень пессимистически относительно создания балканского фронта (Греция, Югославия и Турция), т.к. считает, что Югославия пойдет по пути Румынии и Болгарии.

Вообще Дафф Купер, по словам К[у], не верит в возможность удержания немцев на Балканах и создание салоникского фронта, как это имело место в прошлой войне, т.к. немецкая армия в настоящее время почти свободна и может наступать там, где найдет нужным.

Говоря о Советском Союзе, Дафф Купер заявил К[у], что он убежден, что Россия хочет победы «выдохшейся оси» и что немцы идут в этом направлении довольно быстро к удовольствию русских.

Первый секретарь полпредства СССР в Великобритании М.Корж

АВП РФ, ф. 069, on. 25, п. 71, д. 7, л. 1.

742. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР A.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову

2 апреля 1941 г.

Секретно

Сегодня в 16 ч. 30 м. принял Гавриловича, которому раньше всего вручил ответное письмо т. Молотова на нотификацию о восшествии на югославский престол Петра II**.

___________________
* В 1920—1930 гг. Ку — корреспондент ЮПА в Германии, затем — европейский директор Агентства.
** Не публикуется.

512

Г[аврилович] поблагодарил за ответ.

Затем Г[аврилович] стал говорить о том, что по всем данным, которыми он располагает — переписка с югославскими послами в других странах, сообщения, которые он имеет из шведских и английских источников, — Германия готовится к нападению на СССР. Это Германия предполагает осуществить в мае этого года.

Г[аврилович] имеет основания считать, что бывший принц-регент Павел и царь Борис знают от немцев об их подготовке к нападению на СССР.

Далее Г[аврилович] сообщил, что зам[еститель] премьер-министра Иованович Слободан — старый профессор государственного права, у которого учился Г[аврилович], — вылетел в Рим для объяснения итальянскому правительству позиции Югославии. Югославское правительство надеется на содействие Италии для избежания столкновения с Германией. Г[аврилович] вновь вернулся к вопросу о позиции Югославии. Г[аврилович] повторял, что Югославия хочет избежать войны с Германией, но в случае необходимости будет защищать каждую пядь своей земли, каждый дом она превратит в крепость. Конечно, ей будет трудно, но будет трудно и немцам. Он, Г[аврилович], это прямо заявил Шуленбургу, который уверял его, что Германия не хочет войны с Югославией. Г[аврилович] еще раз подчеркнул, что Ш[уленбург] нервничает и что-то сильно беспокоится.

Перейдя к вопросу о предстоящих переговорах с нами в связи с ожидаемым приездом в Москву делегации, Г[аврилович] выразил уверенность, что мы быстро договоримся и что делегаты через день-два смогут вернуться в Белград, при этом Г[аврилович] как бы между прочим добавил, что хорошо было бы, если бы СССР согласился опубликовать в печати результаты наших переговоров. «Это было бы ударом грома. Немцы сразу же поняли бы, как им следует вести себя по отношению к Югославии», — заявил Г[аврилович].

Выслушав Г[авриловича], я поблагодарил его за информацию, но специально на этом вопросе не стал останавливаться, чтобы не дать оснований думать, что этой информации я придаю значение.

Касаясь вопроса о позиции Югославии, я повторил сказанное вчера, что эту позицию мы считаем правильной и что в нынешних условиях по-другому этот вопрос решать нельзя.

Г[аврилович] подхватил это, заметив, что эта позиция обеспечивает единство югославского правительства и дает основание рассчитывать, что Мачек войдет в состав правительства.

Я согласился с такой возможностью.

Переходя к вопросу о переговорах с прибывающей в Москву делегацией, я также выразил уверенность в быстром и успешном ходе переговоров. Что же касается вопроса о возможности опубликования каких-либо сообщений в связи с этими переговорами, то, как я заявил Г[авриловичу], говорить об этом сейчас не стоит, преждевременно.

В конце беседы Г[аврилович] спросил, нельзя ли устроить так, чтобы прибывающие из Одессы были доставлены в миссию не на посольской машине. Он не хотел бы посольской машиной привлекать к прибывающим чье-либо внимание. Я обещал это устроить.

Беседа продолжалась 30-35 минут.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 27, д. 375, л. 4-6.

513

743. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову

3 апреля 1941 г.

Сов. секретно

В 19 ч. я принял Гавриловича, Симича и Савича. Гаврилович явился один, объяснив это тем, что он не был уверен, смогу ли я принять Симича и Савича. Я выразил желание их принять немедленно. Через 15 минут они приехали.

До их приезда Гаврилович мне рассказал, что:

1. Югославское правительство вступило в переговоры с турецким правительством по вопросу о взаимопомощи ввиду возможного нападения Германии. Г[аврилович] поинтересовался, не может ли советское правительство оказать на турок влияние в дипломатическом порядке?

2. Через Венгрию проходят в быстром темпе германские моторизированные части. Движутся к югославской границе.

3. Итальянское правительство просило югославское правительство отложить приезд в Рим заместителя премьер-министра Иовановича. Г[аврилович] думает, что Муссолини, вероятно, решил предварительно посоветоваться с Гитлером.

4. В Румынии общественные настроения заметно складываются против Германии. Г[аврилович] думает, что в этом отношении играют роль Братиану и Маниу.

На мои вопросы Г[аврилович] ответил:

1. С хорватами все кончилось хорошо. По сведениям Г[авриловича], Мачек согласен войти в правительство. По характеристике Г[авриловича], Мачек никогда не был сторонником присоединения Югославии к пакту и пошел на это под давлением Павла и Цветковича.

2. Отношения Югославии с Венгрией вполне нормальны. В Югославии имеются 3 субпрефектуры, где имеется значительное количество венгров, но Венгрия никаких территориальных претензий к Югославии не заявляет, однако Венгрия в руках Германии, а этим сказано все.

3. Г[аврилович] не может сказать, чего именно добивается Германия от Югославии. Шуленбург тоже ему ничего не сообщает по поводу сделанного им, Гавриловичем, заявления.

Г[аврилович] вновь стал говорить о позиции югославского правительства. Оценку этой позиции, данную мной в прошлой беседе, он сообщил своему правительству.

Я вновь подтвердил, что эта позиция правильна, как правильно и решение не демобилизовывать армию. Воспользовавшись тем, что разговор зашел на эту тему, я сказал, что югославское правительство должно решительно отстаивать свою независимость, не допускать, чтобы под всякими предлогами немецкие агенты проникли, просочились в разные учреждения, фактически захватили их в свои руки. Нужно не забывать, что независимость страны лучше всего можно сохранить, сохранив сильную армию.

514

Беседа с Г[авриловичем], Симичем и Савичем сосредоточилась на вопросе о соглашениях, проекты которых в черновом виде мне вручил Г[аврилович]. Копии этих проектов (с сохранением орфографии прилагаю *).

Прочтя эти проекты, я заявил, что до сих пор г. Гаврилович со мной говорил лишь о материальной и военной помощи. Вопрос о соглашениях поставлен передо мной впервые. Это сложный вопрос, с которым мне необходимо внимательно ознакомиться и по которому мне необходимо получить инструкции правительства. Сейчас я должен ограничиться сказанным; могу лишь добавить, что, по-моему, едва ли целесообразно заключение таких соглашений. На это Гаврилович заметил, что югославское правительство очень хотело бы заключить с СССР соглашение.

«Наше правительство, — сказал Г[аврилович], — горячо желает и ожидает союза с СССР».

Симич добавил: «Симович мне поручил передать Советскому правительству, что Югославия целиком и полностью на стороне СССР. Симович просил особо заверить Советское правительство, что Югославия никаких договоров ни с Англией, ни с каким-либо другим государством без согласия СССР не заключит».

Савич со своей стороны просил обратить на это внимание. Савич К этому добавил, что считает весьма желательными дипломатические шаги со стороны СССР в целях повлиять на Германию в интересах сохранения на Балканах мира.

Я обещал все это доложить правительству и, по возможности, завтра встретиться для сообщения ответа.

На мой вопрос, какие именно материалы Югославия желала бы получить, Симич по-русски сказал: «Все, что можно доставить самолетом». На мою просьбу уточнить Савич ответил (по-сербски, перевод сделал Гаврилович), что завтра они смогут сказать более точно. Я просил уточнить.

О времени следующей встречи я обещал Гавриловичу сообщить завтра.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 27, д. 375, л. 7—10.

744. ЗАПИСКА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕД СССР В.М. МОЛОТОВА ЧЛЕНАМ И КАНДИДАТАМ В ЧЛЕНЫ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б)

4 апреля 1941 г.

Секретно

Направляю Вам проект Договора о дружбе между СССР и Югославией, который в последние два дня обсуждался совместно с югославской делегацией в Москве и на подписание которого эта делегация ждет санкции югославского правительства.

В. Молотов

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 27, д. 375, л. 21.

___________________
* Не публикуется.

515

745. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову

4 апреля 1941 г.

Сов.секретно

В 14 ч. я принял Гавриловича и Савича и сообщил им ответ советского правительства на сделанные ими 3 апреля предложения.

Ответ, данный мною, сводился к следующему: советское правительство согласно заключить соглашение в виде договора о дружбе и ненападении между СССР и Югославией*.

Предложенные делегацией проекты пакта мы не можем принять, так как заключение такого договора требует времени для взаимного ознакомления с тем, какими силами располагают договаривающиеся стороны. Развив в этом духе свою аргументацию и подчеркнув, что мы к заключению договоров относимся очень серьезно, что пакты, которые подписываются без должной подготовки, а потом забываются, нам не подходят, я указал также и на другое существенное обстоятельство. У нас имеется договор с Германией. Мы не хотим дать повода предполагать, что мы склонны его нарушить. Первыми мы этого договора нарушать не хотим. По этим соображениям мы предлагаем свой проект, с которым я и прошу делегацию ознакомиться.

По ознакомлении с нашим проектом Г[аврилович] и С[авич] заявили, что они наш проект принимают и готовы немедленно подписать. Просили назначить час и установить порядок подписания договора.

Я обещал дополнительно уведомить Г[авриловича]..

В беседе с Г[авриловичем] и С[авичем] я, воспользовавшись случаем, заявил, что мы не имеем никакого намерения вмешиваться во внутренние дела Югославии и что, если югославы захотели бы иметь не одного, а трех королей, мы не стали бы вмешиваться в это дело. Г[аврилович] на это заметил, что с них довольно и одного короля, но что он признателен нам за такое заявление, хотя и до того он был убежден в нашей полной лояльности в этом вопросе. Савич сообщил мне краткий перечень предметов, которые они хотели бы получить от СССР, добавив, что более подробные данные военным атташе Поповичем сообщены генштабу (прил[ожение]).

Второй раз я принял Гавриловича и Савича через час и сообщил им, что подписание договора мы предполагаем назначить сегодня, в 22 часа. С нашей стороны подпишет т. Молотов. Спросил, кто подпишет с югославской стороны. Г[аврилович] и С[авич] сообщили, что на подписание договора уполномочены все трое — Гаврилович, Симич, Савич. Условились, что по этому вопросу уговоримся дополнительно. Условились также, что перевод на сербско-хорватский язык сделает миссия; тексты будут согласованы в правовом отделе НКИД с т. Павловым А.П.

В 16 ч. 30 м. я принял Г[авриловича] в третий раз по поводу поправок в проекте договора. Я объяснил Г[авриловичу], что правительство внесло две

___________________
* См. док. 747.

516

поправки в предложенный мной текст. Сообщил эти поправки, представил текст с поправками в ст.ст. 1 и 2, а именно: в ст. 1 добавлены слова: «воздерживаться от всякого нападения в отношении друг друга» и в ст. 2 изменена последняя фраза, сказано: «соблюдать политику нейтралитета и дружбы».

Г[аврилович] дал согласие на эти изменения, хотя и заметил по поводу ст. 2, что прежняя формулировка была лучше. Однако, поскольку советское правительство считает нужным внести эти исправления, он не будет осложнять дело; поправки принимает.

В 18 ч. Г[аврилович] позвонил в протокольный отдел и просил передать мне просьбу срочно его, Гавриловича, принять.

В 18 ч. 30 м. я принял Г[авриловича] в четвертый раз.

Г[аврилович] заявил, что военные настаивают на прежней редакции. Он, Г[аврилович], еще раз ознакомился с полномочиями делегации и убедился, что делегация прислана для заключения военно-политического союза. Сейчас же дело идет о другом. Г[аврилович] просит отложить подписание договора до завтрашнего дня, так как он не может взять на себя ответственности за окончательное решение вопроса и решил запросить свое правительство.

Г[аврилович] добавил, что он имел от своего правительства указание подписать договор о военном союзе; югославское правительство дало такое указание, основываясь на сообщении советского полпредства в Белграде о том, что т. Молотов дал на заключение такого договора согласие.

Я категорически опроверг эту ссылку, напомнив Гавриловичу, что он до вручения мне своего проекта ни о каком военном союзе не говорил и на согласие советского правительства не ссылался.

Г[аврилович] не настаивал на своей ссылке, заявив, что, может быть, это недоразумение.

Что касается существа вопроса, то он, Г[аврилович], опасается, что указание в нашем проекте на нейтралитет без добавления тех слов, на которых настаивают югославы («и не будет поддерживать ни в какой форме эту державу»), может развязать немцам руки.

Я возражал, указывая, что опубликование договора о дружбе и ненападении, в котором имеется такой параграф, как § 1, исключает такую возможность.

Он, Г[аврилович], сам час тому назад подчеркивал исключительно важное значение для судеб Югославии договора о дружбе и ненападении. Наш проект договора дает максимум возможного в нынешних условиях. Он направлен на сохранение мира. О нашем принципиальном решении подписать договор с Югославией информирован Шуленбург, что само по себе представляет важный шаг в деле укрепления мира на Балканах.

Я, конечно, не могу возражать против отложения подписания договора, но должен все же заметить, что время уходит и что то, что возможно сделать сегодня, может быть невозможно будет сделать завтра.

Г[аврилович] сказал на это, что он это хорошо понимает, лично он согласен с нашим проектом целиком, но просит отложить подписание по изложенным им обстоятельствам.

Во все время этой беседы Г[аврилович] был чрезвычайно смущен. Все время ссылался на военных.

Ввиду близких связей Г[авриловича] с Криппсом, я не исключаю в данном случае и влияния Криппса, с которым Г[аврилович] безусловно советуется.

517

Уходя, Г[аврилович] просил принять его, как только он получит от своего правительства ответ. Я, конечно, обещал.

А. Вышинский

Приложение Первоочередная заявка

(Количество по усмотрению совет[ского] правит[ельства])

1. Противотанковые орудия — 45 мм + 500 снарядов на каждое орудие. 2 Зенитные пулеметы — 13—20 мм.

3. Горючее (бензин).

4. Резина для автомеханических частей.

5. Истребители.

6. Дневные бомбардировщики.

7. Дневные разведчики.

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 66, д. 905, л. 71-75.

746. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Вышинскому, т. Куроптеву, т. Павлову А., т. Павлову В., т. Деканозову

4 апреля 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Тов. Молотов заявляет, что он пригласил Шуленбурга для того, чтобы информировать его и германское правительство по одному вопросу, касающемуся взаимоотношений СССР с Югославией. Тов. Молотов говорит, что, вероятно, посол слышал, что из Югославии было командировано несколько лиц для ведения переговоров с советским правительством. Этими переговорами руководил посланник Югославии в Москве Гаврилович. Эти переговоры закончились, и сегодня предстоит подписание договора о ненападении и дружбе между СССР и Югославией*. Договор этот в своей основе аналогичен советско-турецкому договору о ненападении и дружбе от 1925 года**. Тов. Молотов заявляет, что информирует по этому поводу германское правительство, так как считает, что СССР и Германия должны консультироваться по затрагивающим их вопросам. Тов. Молотов добавляет, что при заключении договора с Югославией СССР руководился интересами мира и заключение договора направлено в защиту интересов мира. Было бы желательно, если бы германское правительство сделало в своих взаимоотношениях с Югославией все возможное, что соответствует интересам мира.

___________________
* См. док. 747.
** Договор от 17 декабря 1925 г.

518

Шуленбург заявляет, что от внимания т. Молотова, вероятно, не ускользнул тот факт, что в настоящее время отношения между Югославией и Германией весьма напряжены. При этом Германия не виновата в напряженности этих отношений. Напротив, Германия предприняла шаги к сохранению мира, но Югославия этого не хочет и заставляет принять Германию соответствующие меры. При настоящем положении он, Шуленбург, сомневается в том, что момент, выбранный для подписания, являлся бы особенно благоприятным, и убежден, что не само заключение советско-югославского договора, а момент его заключения произведет странное впечатление в Берлине, вызовет там удивление и возбуждение во всем мире.

Тов. Молотов замечает, что он не получал никакой официальной информации о взаимоотношениях Югославии с Германией. Он пользуется лишь газетной информацией. Югославия присоединилась к тройственному пакту и это остается в силе. Мы не располагаем сведениями об отказе Югославии от присоединения к тройственному пакту и полагаем, что договор Югославии с Германией остается в силе. Этот договор идет дальше, чем договор о ненападении между СССР и Югославией. Советско-югославский договор в основном аналогичен советско-турецкому договору от 1925 года, который не вызывал недоразумений с чьей-либо стороны.

Что же касается момента, то т. Молотов подчеркивает, что цель заключения договора — это акция в пользу мира. Это в интересах также Германии, которая не хочет распространения войны, в частности, на Балканы. Тов. Молотов еще раз выражает пожелание, чтобы германское правительство сделало все возможное в интересах улучшения своих отношений с Югославией.

Шуленбург заявляет, что с деловой, трезвой точки зрения ничего нельзя сказать против заключения пакта. Он хотел бы повторить еще раз, что советское правительство может это спокойно сделать. Но момент, выбранный для заключения пакта, кажется ему критическим. Советское правительство должно понять, что существование договора о присоединении Югославии к тройственному пакту находится под сомнением. Это, в частности, подтверждается тем, что люди, которые подписали этот договор, находятся в тюрьме. В настоящее время в Югославии немецкое население подвергается репрессиям и т.д. Эти события заставляют Германию следить за внешней политикой Югославии. В настоящее время Германия должна подождать заявления югославского правительства о своей внешней политике. Подписание советско-югославского пакта о ненападении и дружбе вызовет большое удивление в Берлине и возбуждение во всем мире. Шуленбург еще раз повторяет, что они сомневаются, существует ли в настоящее время германо-югославский договор или нет. На этот счет требуется ясное заявление югославского правительства, которое до сих пор не последовало.

Тов. Молотов отвечает, что вопрос о присоединении Югославии к тройственному пакту — это вопрос взаимоотношений Германии и Югославии. В пределах того, о чем информирован т. Молотов, и на основании официального заявления югославского правительства т. Молотов должен констатировать, что югославское правительство и Петр II принимают все меры, чтобы сохранить хорошие отношения с соседями и сохранить мир. Югославское правительство не проводит никаких антигерманских мероприятий. С этим приходится, по мнению т. Молотова, считаться как с фактом. Поэтому т. Молотову кажется, что советско-югославский договор, который служит интересам сохранения мира, должен положительно сказаться на международной обстановке,

519

в особенности если бы в том же направлении действовала также и Германия.

Шуленбург, ссылаясь на замечания т. Молотова относительно неполучения официальной информации о германо-югославских отношениях, заявляет, что Берлин проявляет крайнюю сдержанность по отношению к событиям в Югославии и еще не высказал по этому поводу ни положительной, ни отрицательной точки зрения. Однако он, Шуленбург, полагает, что этот шаг советского правительства едва ли улучшит международную ситуацию. Напротив, он опасается, что заключение советско-югославского договора может иметь обратное действие, и говорит, что, может быть, советское правительство еще раз обдумает свой шаг.

Шуленбург не согласен, что югославское правительство предпринимает все меры для сохранения хороших отношений со своими соседями. Факты освистания германского посланника в Белграде, избиение военного атташе Германии, разгром немецких магазинов, трудно рассматривать как желание поддержать хорошие отношения с Германией. Германия, по мнению Шуленбурга, сделала все возможное для сохранения мира и теперь дело за Югославией.

Тов. Молотов отвечает, что советское правительство обдумало свой шаг и приняло окончательное решение. Предложение о заключении договора о ненападении и дружбе исходило от Югославии, представилось советскому правительству приемлемым и было принято.

Шуленбург заявляет, что он ничего не может сказать против предложения Югославии, но считает неподходящим момент, выбранный для заключения советско-югославского договора. По крайней мере, по его мнению, югославское правительство должно было сделать заявление об отношении к тройственному пакту в настоящее время. Этого заявления югославское правительство до сих пор не сделало.

Тов. Молотов отвечает, что югославское правительство заявило, что рассматривает договор о присоединении Югославии к тройственному пакту остающимся в силе. Однако т. Молотов говорит, что отношение Югославии к тройственному пакту является внутренним делом Югославии и он не компетентен входить в обсуждение этого вопроса. Тов. Молотов еще раз подчеркивает, что, насколько он может судить, правительство Югославии делает все возможное, чтобы стабилизировать положение, и никаких шагов, которые нарушили бы ее взаимоотношения с соседями, не предпринимает. Напротив, югославское правительство делает все возможное для сохранения хороших отношений с соседями и это, надо думать, является искренним желанием югославского правительства.

Шуленбург отвечает, что он надеется, что т. Молотов прав, но допускает в этом сомнение. Во всяком случае он, Шуленбург, доложит своему правительству о заявлении т. Молотова и надеется, что не он, а т. Молотов окажется правым. Шуленбург просит разрешить ему поставить в настоящей беседе еще несколько вопросов, так как он вряд ли сумеет в ближайшее время еще раз встретиться с т. Молотовым. Дело в том, что он хочет остаться в Москве до приезда Мацуоки^[228], а в четверг он думает выехать в Германию.

Тов. Молотов не возражает против постановки Шуленбургом тех вопросов, о которых он желал бы говорить.

Шуленбург сообщает, что он получил ответ по вопросу о советско-германской границе от реки Игарка до Балтийского моря. Берлин очень подробно излагает свою правовую точку зрения. Берлин не согласен с правовой точкой зре-

520

ния советского правительства. При обосновании своей точки зрения Берлин опирается на высказанное советским правительством в его ноте от 28 августа желание демаркировать существующую уже границу. Однако германское правительство готово оставить в стороне юридический спор и согласно вступить на путь практического разрешения вопроса о новом участке советско-германской границы. При этом германское правительство выдвигает предложения, которые подробно изложены в его памятной записке (прилагается)*. Шуленбург заявляет, что так как затронутые в памятной записке германским правительством вопросы выходят за рамки компетенции смешанной советско-германской пограничной комиссии, то нужно найти по этим вопросам правовую форму соглашения.

Тов. Молотов выражает надежду, что такая форма будет найдена.

Шуленбург спрашивает, не располагает ли т. Молотов ответом по поводу проводки нескольких германских судов с Дальнего Востока на Запад по Северному морскому пути.

Тов. Молотов обещает ускорить разрешение вопроса.

Далее Шуленбург заявляет, что он получил длинную телеграмму, касающуюся вопроса германского транзита на Дальний Восток. Из этой телеграммы видно, какое большое значение придает германское правительство этому делу. В частности, в этой телеграмме указывается, что чрезвычайно затягивается выдача лицензий германским фирмам.

Тов. Молотов указывает, что это, очевидно, объясняется фактами злоупотреблений, которые имели место.

Шуленбург заявляет, что германское правительство дало строгие распоряжения для пресечения этих злоупотреблений. Шуленбург говорит также, что не осуществляются даже те небольшие пожелания, которые были высказаны в меморандуме посла по вопросу о железнодорожном транзите на Дальний Восток. Шуленбург просит дать указания о разрешении всех этих вопросов в духе писем, которыми обменялись Риббентроп и т. Молотов 28 сентября.

Тов. Молотов отвечает, что он поручит заняться этими вопросами А.И. Микояну.

В заключение Шуленбург просит пойти им навстречу в вопросах выезда в Германию долголетних сотрудников бывших германских миссий в Прибалтике. Здесь речь идет, главным образом, о машинистке германской миссии в Вильно Вестерстен, шведке по национальности и советской гражданке.

Далее, это вопрос об арестованных лицах немецкой национальности, которые подлежат переселению. Эти арестованные должны быть, по мнению Шуленбурга, освобождены и эвакуированы в Германию.

Тов. Молотов подчеркивает, что, конечно, когда речь идет о советских подданных, мы должны выявить свое более формальное отношение. Мы здесь ограничены законами. Когда речь идет о переселении по соглашению, то это дело другое. В случаях же решения вопроса о выезде советских граждан — компетентен не Совнарком, а Верховный Совет. Однако т. Молотов обещает выяснить вопрос о выезде Вестерстен.

Записал В. Павлов

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 4, л. 75-81.

___________________
* Не публикуется.

521

747. ДОГОВОР О ДРУЖБЕ И НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И КОРОЛЕВСТВОМ ЮГОСЛАВИЯ

[5 апреля 1941 г.]

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Король Югославии, движимые существующей между обеими странами дружбой и убежденные в том, что их общими интересами является сохранение мира, решили заключить договор о дружбе и ненападении и для этой цели назначили своими уполномоченными —

Президиум Верховного Совета Союза ССР —

В.М. Молотова, Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел;

Его Величество Король Югославии —

Милана Гавриловича, Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра Югославии,

Божина Симича и Драгутина Савича, полковника, каковые Уполномоченные после обмена своими полномочиями, найденными в должной форме и надлежащем порядке, согласились о нижеследующем:

Статья I

Обе Договаривающиеся Стороны взаимно обязуются воздерживаться от всякого нападения в отношении друг друга и уважать независимость, суверенные права и территориальную целостность СССР и Югославии.

Статья II

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны третьего государства, другая Договаривающаяся Сторона обязуется соблюдать политику дружественных отношений к ней.

Статья III

Настоящий Договор заключается сроком на пять лет.

Если одна из Договаривающихся Сторон не признает необходимым денонсировать настоящий Договор за год до истечения установленного срока, этот Договор автоматически продолжит свое действие на следующие пять

лет.

Статья IV

Настоящий Договор вступает в силу с момента его подписания. Договор подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Белграде.

522

Статья V

Договор составлен в двух оригиналах на русском и сербохорватском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

Москва, 5 апреля 1941 года

По уполномочию Президиума По уполномочию Его Величества

Верховного Совета СССР Короля Югославии

В. Молотов М. Гаврилович

Б. Симич Д. Савич

АВП РФ, ф. За, on. 1, п. 2, д. 10. Опубл.: Известия. — 1941. — б апреля.

748. ПОДПИСАНИЕ СОВЕТСКО-БЕЛЬГИЙСКОГО СОГЛАШЕНИЯ

5 апреля 1941 г.

4 апреля 1941 г. в Москве подписано Соглашение о товарообороте и платежах между СССР и Бельгией. Заключение Соглашения состоялось в результате переговоров, которые вели заместитель Народного Комиссара внешней торговли М.С. Степанов и начальник отдела торговых договоров Наркомвнешторга Д.Д. Мишустин, с одной стороны, и, с другой стороны, Советник Германского Посольства в Москве г-н Гильгер при участии Генерального Директора по внешней торговле и девизам Министерства хозяйства Бельгии г-на Жерар.

Известия. — 1941. — 5 апреля.

749. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С СОВЕТНИКОМ ПОСОЛЬСТВА ЯПОНИИ В СССР X. НИСИ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Ворошилову, т. Вышинскому, Генсекретариат

5 апреля 1941 г.

Секретно

Сегодня я пригласил Ниси для того, чтобы поговорить с ним по вопросу о новой рыболовной конвенции и ускорить ее заключение. В связи с этим я передал Ниси памятную записку (см. приложение).

Ознакомившись с содержанием памятной записки, Ниси заявил, что он приветствует конкретные предложения советского правительства, которые направлены к заключению конвенции. Со своей стороны Ниси обещал приложить все усилия, чтобы переговоры завершились быстрым успехом; он изучит наши предложения и запросит инструкций своего правительства.

523

Одновременно с этим Ниси хотел бы высказать некоторые предварительные замечания по нашим предложениям.

Прежде всего Ниси с удовлетворением отмечает, что особые договоры на эксплуатацию консервных заводов будут продлены на все время действия новой конвенции. Однако он не может обойти молчанием тот пункт наших предложений, в котором говорится о закрытии 5-ти японских консервных заводов. Он думает, что это будет очень трудно сделать.

Сохраняется также система торгов — в этом главная трудность.

Согласно переданным предложениям, деятельность советских рыболовных предприятий будет изъята из регулирования конвенции. В связи с этим у японской стороны углубляется чувство беспокойства, так как до сих пор она не питала доверия к системе торгов. До сих пор японская сторона была спокойна, так как деятельность советских рыболовных предприятий регулировалась в рамках конвенции. Если же в дальнейшем советские предприятия будут иметь возможность получать участки вне торгов, на торгах и тем или другим способом отнимать участки у японцев, то в результате этого положение японской рыбопромышленности будет ухудшаться.

Обращая на это внимание, Ниси просит вникнуть в заявления японской стороны, которые он делал раньше для урегулирования этого вопроса, и принять по ним удовлетворительное решение. Японская сторона хочет стабилизации участков, чтобы участки сдавались не путем торгов, а каким-либо другим способом.

В качестве объяснения, почему японская сторона относится недоверчиво к торгам, Ниси приводит две причины:

а) в условиях особой структуры хозяйства Советского Союза торги в чистом виде проведены быть не могут;

б) в практике торгов имелась предварительная согласованность о заторговании тех или других участков между японскими рыбопромышленниками и советской стороной. Несмотря на это, в отдельных случаях предварительная согласованность действий не производилась, как это, например, имело место в текущем году.

Эти два мотива заставляют японскую сторону прийти к выводу, чтобы в дальнейшем сдача участков производилась не путем торгов, а другим способом. Можно согласиться, чтобы в самой конвенции и были записаны принципы сдачи участков с торгов, но практически желательно, чтобы сдача участков проводилась по договоренности сторон.

Что касается п. 2 советских предложений, то Ниси указал на наличие в нем как новых заливов и бухт, так и старых, которые записаны уже в действующей конвенции. В связи с этим Ниси просит разъяснения по старым заливам и бухтам — значит ли это расширение запретных районов.

На это я ответил, что безусловно в таких случаях имеется в виду расширение запретных районов.

Далее Ниси информирует, что им получены разъяснения из Токио о японских укреплениях и запретных зонах в связи с моим заявлением в одной из предыдущих бесед. Япония строго придерживается принципа 3-мильной зоны территориальных вод и осуществляет этот принцип не только внутри страны, но и в международных взаимоотношениях. Согласно японским законам, Япония не распространяет свою юрисдикцию вне 3-мильной полосы территориальных вод. Хотя некоторые укрепленные зоны распространяются на территории, выходящие за пределы 3-х миль, но ограничения, которые

524

имеются в виду в таких случаях, касаются только, например, фотографирования. Кроме того, это ограничение касается только японцев и японских судов, но не распространяется на иностранцев и иностранные суда. В этих местах даже разрешена рыбная ловля.

По п. 3 советских предложений Ниси замечает, что он говорил ранее по этому вопросу уже очень много. Ранее он предлагал расторгнуть договоры на часть неэксплуатируемых участков и этим самым разрешить весь вопрос. В самой же конвенции не следует записывать об этом, так как имеется ряд других способов, посредством которых можно защищать рыболовные богатства.

Касаясь п. 4 предложений, Ниси указывает, что по японским предложениям при ликвидации акций АКО расчеты должны производиться путем паушалирования. В связи с этим Ниси спрашивает — относится ли советское предложение о расчетах по курсу Госбанка к тем платежам, о которых говорится в японских предложениях? Ниси обещает изучить этот вопрос и в дальнейшем вернуться к нему.

По п. 5 Ниси замечает, что с предлагаемым японской стороной паушалированием налогов и сборов соответственно увеличивается и арендная плата; если же увеличивается арендная плата, то увеличиваются и те платежи, которые по действующей конвенции уплачиваются в порядке паушалирования налогов. Поэтому Ниси не находит нужным, чтобы паушалированные налоги и сборы были увеличены.

Что же касается долевых отчислений, то по советскому предложению таковые увеличиваются примерно на 25%. Однако это увеличение будет трудно принять потому, что заграничный рынок для консервов почти закрыт. В связи с этим увеличение долевых отчислений является делом трудным.

По п. 7 предложений об изъятии деятельности рыболовных советских организаций из конвенции Ниси заметил, что он уже говорил по этому вопросу и хочет только добавить, что при заключении конвенции 1928 года японская сторона потратила очень много времени на то, чтобы провести соответствующие постановления в конвенции, которые гарантировали бы спокойную деятельность японских рыбопромышленников.

Если из новой конвенции будут изъяты такие постановления, то потребуется установить такой порядок, чтобы японская промышленность имела стабильность и рентабельность эксплуатации. Во всяком случае, такая стабильность и рентабельность для японской рыболовной промышленности должна быть обеспечена.

На замечания советника я указал, что г-н Ниси начал с приветствия, а потом по каждому пункту высказался против советских предложений. С точки зрения протокольно-дипломатической это, может быть, и хорошо, но для деловых переговоров по практическим вопросам это не годится. В связи с этим у меня складывается впечатление, что японская сторона не отдает себе отчета в тех изменениях, которые произошли с 1928 года, надеясь заключить новую конвенцию на основе старых принципов. Это неправильная оценка положения. Отсюда, по-видимому, и те возражения против всех пунктов советских предложений, хотя в этих пунктах изложены минимальные требования, без которых новая конвенция заключена быть не может. По каждому пункту г-н Ниси заявлял, что «это трудно», «это очень трудно», «это невозможно», «неприемлемо» и т.п., между тем эти предложения придется принять, так как они вытекают из необходимости и так как только на этой основе не только можно ускорить, но и заключить новую конвенцию.

525

Далее я остановился на замечаниях советника по каждому пункту предложений.

1. Вопрос о торгах. Г-н Ниси изложил целый ряд соображений, почему японская сторона не согласна с торгами. Но Ниси упустил очень важное соображение, которое является главным и решающим, а именно: ценность участков по разным причинам меняется, поэтому должны быть организованы торги. Торги дают возможность заново выяснить степень рентабельности участков. Если на данном участке рыба исчезла, то такой участок должен быть закрыт по истечении арендного договора. Поэтому стабилизация всех участков без дифференциации и анализа каждого участка — его состояния, ценности и т.п. — нецелесообразна.

Ниси заявляет, что у японской стороны увеличивается беспокойство в связи с этим, однако я не вижу оснований для этого. Если торги лежали в основе конвенции 1928 года, то тем более нет оснований сейчас отказываться от них.

Ниси предлагает выход — пусть в конвенции система торгов будет записана, а фактически их упразднить. Однако конвенция это не философская декларация, не сборник отвлеченных рассуждений, а договор о практических вопросах, поэтому записанное в конвенции должно выполняться. Если же установить, что статьи конвенции не будут выполняться, то вряд ли это будет выгодно для японской стороны.

2 По вопросу продления особых договоров на консервные заводы г-н Ниси выразил удовлетворение, однако он заявил, что очень трудно будет закрыть 5 заводов. Легче всего, конечно, было бы не заключать конвенции, но мы договорились отказаться от такого легкого разрешения вопроса и поэтому нам придется разрешать и трудные вопросы.

В руках японских рыбопромышленников останется еще 15 консервных заводов с 29 прикрепленными к ним участками, действующих по особым договорам, и 12 заводов поконцессионных. Закрытие 5 заводов проводится исходя из особых государственных соображений и может быть разрешено только в духе предложения советской стороны.

3. Что касается укрепленных и запретных зон, то Ниси изобразил дело таким образом, что в Японии укрепленные и запретные зоны распространяются только на 3 мили, а там, где они выходят за пределы 3-х миль, так это касается только японцев, Я сомневаюсь и думаю, что и сам Ниси не верит тому, чтобы в Японии ограничения вводились исключительно только для японцев, а иностранцы даже в укрепленных зонах имели больше прав, чем японцы.

2 декабря 1940 года в правительственном вестнике «Канпо» в N° 4172 был опубликован приказ военного министерства в соответствии с новым законом, принятым в марте 1940 года и вступившим в силу с 1 декабря 1940 года. По этому приказу линия укрепленных зон удаляется в море на 15 км от укрепленных точек, из чего видно, что дело идет не только о 3-х мильной зоне. В Японии имеется целый ряд укрепленных зон, где линия запретного района далеко выходит за пределы 3-х миль; как на примеры можно указать:

укрепленная зона Килун (на Формозе) выходит за пределы 3-х миль

на 8 миль;

— Кайдзуру — на 2,8 миль;

— Эйко (в районе Гонзси) — на 5,5 миль;

— Вако (Пескадорские остр.)— на 7,5 миль;

526

— в Токийском заливе — на 7,5 миль;

— в Цугарском проливе — на 10,5 миль;

— в проливе Бунго — на 15,5 миль.

Можно было бы привести еще ряд запретных зон, но и из этого видно, что запретные зоны далеко выходят за пределы 3-х миль.

Ясно, что указанные в нашем предложении заливы и бухты, закрытые для японского рыболовства, как и для других иностранцев, будут выходить за пределы 3-х миль и будут распространяться в глубь моря примерно на такое же расстояние, как и в Японии.

В предыдущих беседах г-н Ниси говорил, что японская сторона не возражает против включения в статью первую протокола «А» новых заливов и бухт. Как видно из предложения, новых заливов и бухт включено очень мало, речь идет о расширении уже включенных в действующую конвенцию.

Я заметил также, что вряд ли этот вопрос может служить камнем преткновения для наших переговоров, ибо мы ограничились минимальным количеством запретных районов, учитывая особо важные государственные соображения. К тому же необходимо учесть, что в этих заливах и бухтах нет ни одного японского участка.

4. Г-н Ниси указал, что советская сторона ничего не теряет, если неэксплуатируемые участки останутся у японских арендаторов, поскольку японские рыбопромышленники платят за эти участки арендную плату. В данном случае Ниси рассуждает не с государственной точки зрения. По государственным соображениям эти участки безусловно нужно закрыть, дать им возможность «отдохнуть от рыбопромышленников», провести соответствующие рыбоохранные мероприятия, когда появится рыба, их можно будет вновь открыть для рыболовства. Мне непонятны Настойчивые требования японской стороны не закрывать такие участки. Поскольку на этих участках рыба не ловится, я вынужден думать, что японские рыбопромышленники имеют какие-то другие цели, кроме рыболовства.

В прошлой беседе г-н Ниси сообщил, что японская сторона согласна закрыть 19 таких участков. Четыре участка уже закрыты, осталось закрыть еще 34, и я убежден, что не составит трудности закрыть и остальные. В результате этого, японские рыбопромышленники избавятся от лишних платежей и сэкономят 237.515 руб., которые они смогут включить в свои дивиденды. Во всяком случае мы зря денег у японских рыбопромышленников брать не хотим.

5. По поводу системы платежей мы с г-ном Ниси уже продолжительно беседовали. Советская сторона предлагает компромисс: курс Госбанка за 1 рубль — 80,463 йены. В 1941 году мы получаем за 1 рубль — 46,427 йены. Округлив цифры, разница между тем, что мы получаем, и курсом Госбанка составит 35 йен на 1 рубль. Чтобы облегчить расчеты японских арендаторов, мы предлагаем снизить арендную плату на 22% в рублях и перейти к платежам по курсу Госбанка. Фактически мы предлагаем разницу в 36 йен на 1 рубль поделить пополам, т.е. грех поделить пополам. Конечно, это связано с некоторыми трудностями, но этим мы избавляемся от системы расчетов, основанной на несуществующих облигациях АКО.

6. Я указал далее, что Ниси напрасно заодно и оптом возражал против повышения паушалированных платежей. Ранее я уже сообщал Ниси, что частное предприятие уплачивает у нас в форме налогов 15% с оборота и до 64% прибылей. Кроме того, взимаются сборы на культурно-бытовое строи-

527

тельство, налоги с транспорта, зарплаты, строений и др. Мы не хотим приравнивать японских арендаторов к советским гражданам, поэтому мы установили другую систему налогов для них. К тому паушальному налогу, который взимался раньше (28%), мы прибавили всего 7% (35%), в то время как внутренние налоги увеличились в несколько раз. Японской стороной должно быть учтено это положение. Эту небольшую надбавку советская сторона делает для того, чтобы пойти навстречу японской стороне и ускорить заключение конвенции.

7. Г-н Ниси также возражал против какого-либо повышения ставок долевого отчисления. В конвенции 1928 года говорится, что долевое отчисление должно вноситься в золотой валюте СССР. Если придерживаться этой статьи старой конвенции, то долевое отчисление должно было бы быть повышено в рублях в 4 раза. Мы всего лишь повышаем ставки на 20-25%, и Ниси безусловно неправ, когда он отрицает даже такое минимальное повышение. Ниси исходит из того принципа, что лучше платить меньше, но с этим принципом в данном случае мы не можем согласиться.

8. Наконец, последний пункт о советской рыбной промышленности. Ниси говорит, что японская сторона не согласна с тем, что деятельность советской рыбопромышленности не будет регулироваться новой рыболовной конвенцией.

Мы заключаем с Вами коммерческую сделку, а такого рода сделка заключается на определенные объекты. Допустим, что мы заключаем сделку с одной или несколькими японскими фирмами. Если бы в связи с этой сделкой мы потребовали право ограничить производство этих товаров в Японии, то, вероятно, японское правительство сказало бы, что это довольно странное требование. Такое же положение и в данном случае.

Г-н Ниси ссылается на конвенцию 1928 года. На это можно заметить: мало ли что написали тогда, много лет тому назад. Мы разве обязаны повторять старые, изжившие себя тексты. Изменилась обстановка — должна измениться и конвенция. Советское государство не пойдет на то, чтобы японские рыбопромышленники ограничивали деятельность советской рыбной промышленности. Сколько мы будем ловить и где — это наше и только наше дело. Мы не претендуем на то, чтобы ограничивать лов японских рыбопромышленников у японских берегов. Поэтому лучше и вам отказаться от такого рода претензий и прекратить разговоры на эту тему. Дело идет о суверенных правах советского государства, и поэтому дискуссия бесполезна.

Из анализа наших предложений и возражений г-на Ниси видно, что на предложенной нами основе безусловно возможно заключить новую конвенцию. Нужно только одно, чтобы японская сторона поняла, осознала и учла, что теперь не 1928 год. За это время произошли большие изменения. Если японская сторона это поймет, то новая рыболовная конвенция может быть быстро заключена.

В заключение я предложил Ниси изучить наши предложения и снова встретиться после того, как он получит указания от своего правительства, а сегодня на этом закончить.

Ниси согласился с этим предложением. Он спросил только, будут ли увеличены платежи японских арендаторов по сравнению с нынешним годом, на что я ответил, что увеличение имеется, но для того, чтобы облегчить переход на платежи по курсу Госбанка, мы снижаем арендную плату в рублях на 22%.

528

Ниси, делая вид, что он не знает, спросил, где расположены заводы № 27, 28, 29, 37 и 39. Когда я ему сказал, что эти заводы расположены в Камчатском заливе и в Большерецком районе, он заявил: «Но это сердце, сердце!»

После этого я сказал Ниси, что в прошлый раз он говорил о невыдаче виз представителям японских рыбопромышленников. Я запросил Токио и выяснил следующее: 24 марта зав[едующий] консульским отделом полпредства в Токио позвонил компании «Ничиро» и сообщил, что для представителей рыбопромышленников имеются визы. Пароход уходил 25 марта. Таким образом, представители компании могли выехать во Владивосток. Однако за визами компания «Ничиро» не прислала, по-видимому, решили не ехать. Поэтому г-н Ниси был неправ, когда заявлял, что не были даны визы.

Я спросил у Ниси также — как обстоит дело с пароходом «Молотов»?

Ниси ответил, что после прошлой беседы он информировал Токио, но ответа не получил. Ниси уверен, что ответ будет получен в ближайшие дни, и он незамедлительно сообщит об этом.

Я подчеркнул, что задержание парохода наносит ущерб государству, поэтому мы резервируем за собой право потребовать от японского правительства возмещения ущерба.

На приеме присутствовал зам. зав. вторым дальневосточным отделом т. Павлычев.

Лозовский

Приложение

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА

Исходя из выраженного Советским правительством согласия о заключении новой рыболовной конвенции в 1941 году и желая ускорить переговоры по этому вопросу, Советская сторона предлагает принять в качестве основы новой рыболовной конвенции следующие предложения:

1. При сохранении действующего порядка сдачи рыболовных участков в аренду японским подданным на основе торгов, признается, что договоры на право эксплуатации японскими подданными консервных заводов и прикрепленных к ним рыболовных участков, срок особых договоров на которые истекает 31 декабря 1941 года, будут заключены на все время действия конвенции.

В изъятие из вышесказанного договоры на право эксплуатации японскими подданными консервных заводов № 27, 28, 29, 37 и 39 с прикрепленными к ним рыболовными участками не подлежат перезаключению ввиду особых государственных соображений.

2 Исходя из особых государственных, а также специальных рыбоохранных соображений, в порядке дополнения и изменения статьи 1 протокола «А», рыболовство запрещается японским подданным, как и другим иностранцам, в следующих бухтах, заливах и районах в пределах, указанных ниже:

а) Район залива Посьета — до прямой линии, проведенной от мыса Гамова до устья р.Тюмень-Ула.

б) Залив Петр Великий — до прямой линии, проведенной от мыса Поворотный до мыса Гамова.

529

в) Район заливов Ольга и Владимир, ограниченный береговой чертой и линиями, соединяющими мыс Низменный и мыс Южный; район Советской Гавани, ограниченный береговой чертой и линиями, соединяющими бухту Иннокентия и мыс Лессепс Датта; район залива Де-Кастри, ограниченный береговой чертой и линиями, соединяющими мыс Южный и Бухту Крестовая включительно (в соответствии с прилагаемой картой).

г) Район Авачинской Губы — до прямой линии, проведенной от мыса Поворотный до мыса Налачева.

д) Бухта Оссора.

е) Северо-Западная часть Тауйской Губы.

3. Рыболовные участки, которые не эксплуатировались японскими арендаторами в течение последних двух лет, закрываются, как утратившие рыбопромысловое значение.

4. Акции АКО ликвидируются, и впредь все платежи японских рыбопромышленников (в том числе взносы залогов и долевое отчисление), исчисленные в рублях, будут производиться в японских йенах по курсу Госбанка СССР на 2 января 1940 г. (100 йен = 124 р. 28 к.) с сохранением золотой клаузулы. Имея в виду облегчить переход на расчеты по курсу Госбанка, Советская сторона готова одновременно снизить на 22% арендную плату, исчисленную в рублях.

5. Установить паушалированный налог в размере 35% к арендной плате.

6. Установить специальную плату (долевое отчисление) за деятельность консервных заводов в следующих ставках:

1) Для красной рыбы — 25 коп. с ящика;

2) Для кеты, кижуча, чавычи — 20 коп. с ящика;

3) Для горбуши — 12 коп. с ящика;

4) Для крабов — 50 коп. с ящика.

7. Все вопросы, относящиеся к деятельности советских рыбопромышленных организаций, конвенцией не регулируются, как подлежащие исключительному ведению Советской стороны.

8. Установить срок действия конвенции в пять лет.

Москва, 5 апреля 1941 года

АВП РФ, ф. 0146, on. 24, п. 223, д. 4, л. 152—165.

750. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР П.Ю. ХЮННИНЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву

5 апреля 1941 г. Секретно

Сегодня в 15 часов я принял поверенного в делах Финляндии Хюннинена, который сообщил, что финляндское правительство с удовольствием дает агреман вновь назначенному на пост полномочного представителя СССР в Финляндии т. Орлову П. Д.

530

Поблагодарив Хюннинена за это сообщение, я сказал, что в ближайшие дни мы приступим к оформлению отъезда т.Орлова.

На это Хюннинен ответил, что со своей стороны он будет рад оказать НКИД необходимое содействие в оформлении для т.Орлова виз и т.д.

Затем Хюннинен сообщил мне, что с финляндской стороны нет возражений против назначения на пост военно-морского атташе СССР в Финляндии капитана II ранга т. Тарадина А.Т. При этом Хюннинен передал мне памятную записку, содержание которой он изложил устно. (См. приложение *.)

За это сообщение я также поблагодарил Хюннинена.

В конце беседы я спросил, как здоровье Паасикиви.

Хюннинен ответил, что Паасикиви здоров, относительно же времени возвращения Паасикиви в Москву, вопреки моему ожиданию, ничего не сказал.

При беседе присутствовал зам[еститель] зав[едующего] Отделом скандинавских стран т. Маевский.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 27, л. 18,

751. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ЧЛЕНОМ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ДЕЛЕГАЦИИ ЮГОСЛАВИИ СИМИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову

5 апреля 1941 г. Секретно

В 11 часов 45 минут принял Симича, который явился, как он заявил с самого начала, тайно от Гавриловича и Савича.

Симич долго говорил о своих просоветских настроениях, о том, что он два года в этом направлении «обрабатывает» генерала Симовича, — не коммунист и не социалист, но он за СССР и с каждым днем все более и более левеет. Симич убежден, что Симович неизбежно придет к полному признанию коммунизма. Дело в сроке. После такой подготовки Симич перешел к существу вопроса, повторив в общем все то, что было изложено вчера Гавриловичем и что было записано в спецсообщении т. Голикова.

Главный довод Симича против нашей последней фразы в § 2 проекта заключался в опасении, что «народ» будет разочарован.

Отвечая Симичу, я указал на то, что он неправильно понимает § 2, что в нем говорится не просто о нейтралитете, а о нейтралитете и дружбе, что имеет весьма большое значение. С[имич] упускает также из виду вопрос о материально-технической помощи со стороны СССР. О разочаровании «народа» говорить нет оснований. Договор о дружбе и ненападении и самый факт его опубликования, в случае подписания этого договора, — достаточно

___________________
* Не публикуется.

531

сильные аргументы против всякого «разочарования». Напомнил, что югославы предлагали тайный договор, мы идем на открытый, что само по себе играет колоссальную роль в деле сохранения мира и предупреждения Германии о нашей позиции в отношении Югославии.

С[имич] не отрицал этого значения, но он все же думает, что первоначальная редакция § 2 лучше. Он, Симич, и его коллеги по делегации хотели бы, чтобы этот параграф был сформулирован примерно так, как в советско-германском договоре.

Я разъяснил нашу точку зрения и по этому вопросу примерно так, как в беседе с Гавриловичем.

Продолжая настаивать на своем предложении по § 2, С[имич] подчеркнул, что материальная помощь, очевидно, запоздала. Он на эту помощь не очень надеется, так как время упущено, правда, по их собственной вине. Но материальную помощь Югославии обещает и Англия, и что быть может Югославское правительство будет вынуждено эту помощь принять. Хотя С[имич] не повторил сказанного им т. Голикову о том, что Югославия может быть вынуждена пойти на соглашение с англичанами, я все же, воспользовавшись случаем, сказал, что мы не против того, чтобы Югославия сблизилась с Англией и со всеми теми государствами, которые могут Югославии оказать помощь, что мы вовсе не исключаем и того, что Югославия заключит соглашение с Англией. Мы считали бы это даже целесообразным.

С[имич] немного смутился и постарался этот разговор замять.

Уходя, С[имич] несколько раз повторил заверения в своем дружественном расположении к СССР и не только в своем, но и в расположении всего Югославского правительства и особенно генерала Симовича.

Сегодня делегация ожидает из Белграда ответ.

На этом беседа закончилась. Беседа продолжалась 45 минут.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 27, д. 375, л. 25—27.

752. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР A.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву

5 апреля 1941 г.

Секретно

Гафенку вновь поставил вопрос об эвакуации румынских граждан из Бессарабии. Он сказал, что в распоряжении румынской миссии имеются многочисленные заявления румынских граждан, проживающих в Бессарабии, которые хотели бы выехать в Румынию. На основе этих заявлений румынской миссией составлены списки лиц с распределением их по округам Бессарабии с целью более легкой проверки.

Румынская миссия, полностью согласившаяся ранее с точкой зрения НКИД об определенных категориях лиц, подлежащих эвакуации, не просит

532

ничего другого, как только принять эти списки и, удостоверившись, что указанные лица входят в эти категории, разрешить им выезд на родину. Такого рода мероприятия проводились бы исключительно советскими властями. Такой постановкой вопроса миссия преследует цель дать возможность румынам, относящимся к вышеуказанным категориям, действительно использовать свое право на репатриацию, как это было обещано в свое время советской стороной.

После краткого обмена мнениями с Гафенку я заявил ему, что о выезде в Румынию может идти речь лишь о тех трех категориях, о которых мы ранее говорили. Никакого расширения быть не может. Против установления по представленным нам спискам, что эти лица подходят к указанным категориям, а также против предварительного уточнения их местожительства, их родственников в Румынии, а также того, к какой категории принадлежит данное лицо (государственный чиновник, военный и т.д.), мы не возражаем.

Эти списки могут быть вручены т.Новикову, который снесется с компетентными органами.

Кроме этого Гафенку заявил, что он хочет сказать также об одном более мелком вопросе. Речь идет о жене сотрудника румынской миссии Георгиу.

Советник румынской миссии Попеску-Пашкани уже неоднократно говорил с т. Новиковым по поводу разрешения жене Георгиу выехать в Москву к своему мужу с малолетней дочкой. Однако до сих пор этот вопрос еще не разрешен.

Я сказал, что никаких препятствий со стороны НКИД к разрешению этого вопроса не имеется.

Со своей стороны, я спросил Гафенку, как обстоит дело с вопросом о политзаключенных.

Гафенку ответил, что они в настоящее время изучают списки, полученные от НКИД, и в скором времени, очевидно, дадут НКИД свой ответ.

На приеме присутствовал т. Новиков и советник румынской миссии Попеску-Пашкани.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 28—29.

753. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ФРАНЦИИ В СССР Э.П. ЛАБОННОМ

5 апреля 1941 г.

Секретно

Посол заявляет, что он пришел с прощальным визитом. Поблагодарив т. Молотова за благосклонное отношение, посол говорит, что ему памятен день, когда он впервые был принят т. Молотовым *. Однако обстоятельства не позволили тогда начать переговоры.

Что же касается настоящего момента, то правительство Виши переживает большие трудности.

___________________
* См. док. 201.

533

Тов. Молотов выражает сожаление по поводу того, что ему мало пришлось встречаться с послом. Обстоятельства сложились так, что наши отношения с Францией не развивались.

Тов. Молотов говорит, что и у него в памяти остался тот печальный день, когда посол был у него с первым визитом.

По мнению т. Молотова, главные трудности Францией пройдены. Во всяком случае, события показали французам — чего нельзя допускать в государстве, чтобы Франция смогла снова подняться и воспрянуть. Это не значит, что сейчас положение Франции можно считать легким. Я его считаю, говорит т. Молотов, исключительно тяжелым. К сожалению, тяжелые для Франции дни еще далеко не кончились. Однако испытания, через которые прошла Франция, многому научили французов.

Лабонн отвечает, что он весьма заинтересован той оценкой положения во Франции, которую дал т. Молотов. Посол глубоко убежден в том, что внутреннее положение Франции вредило заключению необходимого соглашения с СССР. Внутренняя обстановка во Франции не позволила ей в свое время вести настоящие переговоры с СССР. Посол выражает личное твердое убеждение в том, что в конце концов, СССР и Франция найдут путь к взаимному соглашению.

Тов. Молотов отвечает послу, что он прав.

Прощаясь, Лабонн еще раз благодарит т. Молотова за хорошее отношение к нему и просит считать его, Лабонна, искренним другом Советского Союза.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 25, д. 338, л. 1—2.

754. БЕСЕДА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ДАНИЯ И.Ф. ВЛАСОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ДАНИИ Э. СКАВЕНИУСОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

7 апреля 1941 г.

Секретно

Я посетил Скавениуса с целью представить ему нового советника полпредства т. Плахина. Скавениус справился у т. Плахина о его прежнем месте работы. После этого я обратился к Скавениусу с просьбой ускорить выдачу разрешения советским пароходам «Эгон» и «Ирене» на выход их в Советский Союз, о чем полпредство четыре дня тому назад отправило министерству иностранных дел соответствующую ноту. Скавениус здесь же достал из своей папки находящуюся у него ноту полпредства и сказал, что ознакомился с ее содержанием, но основным вопросом для министерства ин[остранных] дел в данном деле является в настоящее время получение от полпредства документов о национализации и о регистрации обоих пароходов с тем, чтобы министерство имело возможность поставить данный вопрос перед датским судом. При этом Скавениус подчеркнул, что без решения суда ничего сделать нельзя, т.к. датские законы не предусматривают иного пути. Я ему на это

534

ответил, что, как это указано в последней ноте полпредства, советское правительство продолжает в данном вопросе оставаться на прежней своей позиции. Однако, если министерство ин[остранных] дел не находит иного пути как обращаться в суд, то это является частным делом министерства и нисколько не меняет советскую точку зрения на данный вопрос. Что касается запрашиваемых министерством документов, то, по получении из Москвы, я их сразу же перешлю министерству для сведения.

Затем я обратился к Скавениусу с просьбой поинтересоваться содержанием датского фильма «Финско-русская война», который начал с 27 марта демонстрироваться в г. Орхусе, и в случае, если содержание этого фильма оказалось бы антисоветским, то в интересах обеих стран было бы необходимым прекратить демонстрирование этого фильма. При этом я подчеркнул Скавениусу, что хотя я сам этого фильма не видел, так как Орхус довольно далеко расположен от Копенгагена, но я уже теперь имею основания ставить перед ним данный вопрос, так как я предполагаю, что содержание этого фильма является антисоветским. Такое предположение я вынужден делать на основании того факта, что по сообщению датских провинциальных газет месяца два тому назад режиссер этого фильма некий инженер Даль Иенсен выступал в Орхусе с докладом о событиях в Финляндии, в котором он сделал ряд заведомо лживых заявлений с явной попыткой оклеветать Советский Союз. Так, например, этот инженер заявлял, что «советские офицеры носят при себе резиновые дубинки» или, например, что «советские офицеры пользуются первоклассными противогазами, а красноармейцам выдаются недоброкачественные противогазы».

Скавениус пообещал поинтересоваться содержанием этого фильма и со своей стороны подчеркнул, что если содержание окажется антисоветским, то в интересах обеих стран нужно будет прекратить демонстрирование этого фильма.

Перед уходом я в частном порядке указал Скавениусу, что датское телеграфное агентство «Ритцаусбюро», очевидно, имеет телеграмму ТАСС о содержании вчерашних передовых статей «Правды» и «Известий» относительно советско-югославского пакта о дружбе и ненападении *, но сегодняшние датские газеты почему-то не поместили этого сообщения ТАСС. Скавениус здесь же позвонил в отдел печати МИД и сказал мне, что эта телеграмма якобы получена не была. После этого Скавениус попросил меня переслать ему это сообщение ТАСС, если полпредство его имеет. Я ему пообещал это сделать. (На следующий день датские газеты вновь не поместили этого сообщения, а было разрешено поместить лишь в датской коммунистической газете «Арбайдербладет» и то с некоторыми сокращениями. —И.В.) Со своей стороны Скавениус отметил, что из датских газет ему уже известно содержание советско-югославского пакта и он считает, что этот пакт направлен против Германии. Я ему на это ответил, что содержание самого пакта на дает оснований для такого вывода, но, несомненно, этот пакт является большим ударом для тех кругов Югославии во главе с бывшим премьер-министром Цветковичем, которые против воли югославского народа хотели вовлечь Югославию в теперешнюю войну.

Поверенный в делах СССР в Дании Власов

АВП РФ, ф. 085, on. 25, п. 117, д. 9, л. 55-56.

___________________
* См. док. 747.

535

755. СООБЩЕНИЕ О ПРИЕМЕ НАРОДНЫМ КОМИССАРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВЫМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЯПОНИИ И. МАЦУОКИ

7 апреля 1941 г.

7 апреля Председатель Совнаркома СССР и Нарком иностранных дел т. В.М. Молотов принял Министра иностранных дел Японии г-на Иосуке Мацуоку, которого сопровождал японский посол в Москве г-н Татекава.

Известия. — 1941. — 8 апреля.

756. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЯПОНИИ Ё. МАЦУОКОЙ И ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Вышинскому, Генсекретариат

7 апреля 1941 г.

Секретно

7 апреля в центральной ложе Большого театра Татекава начал в шутливом тоне жаловаться на Микояна, что с ним трудно сговориться относительно покупки японского шелка.

Я ответил японскому послу, что Микоян у нас первый купец в стране и ему виднее, нужен ли нам шелк и сколько именно.

Заявив, что народный комиссар иностранных дел согласился закупить шелк в Японии на 3 млн. йен, Татекава сказал: «Вы очень много требуете денег с рыбопромышленников. Если бы СССР покупал рыбные консервы у японских рыбопромышленников по ценам, которые платит Англия, тогда еще можно было бы пойти на предложение советской стороны, но сейчас, когда японским рыбопромышленникам некуда сбывать свою продукцию, дело становится значительно сложнее».

На это я ответил, что г-н посол не только специалист в военном деле, но и хитрый купец, так как он хочет рыбу, добытую в наших водах, нам же продать, да еще по ценам английского рынка. У нас в СССР достаточно рыбы во всей стране и вряд ли мы будем импортировать рыбу из Японии.

Татекава тогда начал говорить о правах японцев на рыболовство и о том, что дети должны выполнять обязательства своих отцов.

На это я ответил японскому послу, что никаких вечных прав японские рыбопромышленники не имеют, что не всякое наследство, полученное от отцов, представляет собой ценность для потомков. Что же касается права рыболовства, то самый факт заключения, пролонгации и выработки новой конвенции свидетельствует о том, что никаких вечных прав на рыболовство у японских рыбопромышленников нет. Права их кончаются с истечением конвенции.

Татекава, желая меня убедить, снова сказал, что согласно японским законам потомки должны выполнять обязательства своих предков.

536

Я отделался фразой, что японские законы для нас не обязательны, что мы сами свои собственные предки и поэтому приступили к выработке новой рыболовной конвенции.

Мацуока главным образом говорил на театрально-балетные темы, вспомнив, что он в Америке видел известную балерину Павлову. Затем он сообщил мне, что имел очень интересный разговор с В.М.Молотовым в течение 3 часов *.

«Две недели тому назад, — сказал Мацуока, — в Москве было холодно. Я приехал в Европу — там жарко. В Москву, как Вы заметили на вокзале, я привез с собой тепло».

На мое замечание, что в Европе, кажется, жарко со всех точек зрения, Мацуока ответил: «О, да, очень жарко!».

Лозовский

АВП РФ, ф. 0146, on. 24, п. 223, д. 4, л. 166—167.

757. БЕСЕДА ВТОРОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН А. АНТИПОВА С ЗАВЕДУЮЩИМ ВТОРЫМ ПОЛИТИЧЕСКИМ ДЕПАРТАМЕНТОМ МИД ИРАНА КЕЙХАНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

8 апреля 1941 г.

Зав.[едующий] Второго политдепартамента МИД Кейхан под влиянием винных паров в беседе заявил мне, что полпредство и НКИД своими протестами по поводу случаев ущемления прав и интересов советских граждан «просто подбирают к Ирану ключи».

На мои разъяснения, что он не прав, так как Советский Союз после Октябрьской революции и в особенности по договору от 26 февраля 1921 года содействовал созданию независимости Ирана, и на протяжении 20 лет Иран мог убедиться в мирной политике советского государства, перебивая меня, Кейхан сказал, что это ему все известно, но тогда была одна обстановка, а теперь другая. Центр войны приближается к Ирану, в самом Иране некоторые элементы проявляют активность (очевидно, имеются в виду немцы). Обстановка на Ближнем Востоке складывается не в вашу пользу, и вот, видимо, вы и решили придираться к Ирану, «чтобы подобрать ключи». При этом он привел следующий факт. Недавно в Тегеране было убито два немца. Немецкая миссия прислала ноту, в которой просит только расследования факта и информации по этому делу, а вы, наоборот, протестуете в ультимативной форме (очевидно, он имел в виду заявление т.Лозовского, сделанное Саеду).

Затем он прервал разговор, пригласил выпить и больше к политическим вопросам возвращаться не хотел.

Вывод. Заявление Кейхана является не только личным его мнением, но, очевидно, большинства лиц из правящих кругов Ирана, что подтвердилось в

___________________
* См. док. 755.

537

дальнейших беседах тов.Филимонова с Сейяхом фактом, где последний умолял полпреда и меня не обобщать отдельные нападения на советских граждан в систему.

А. Антипов

АВП РФ, ф. 094, on. 26, п. 331, д. 5, л. 1.

758. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Новикову

8 апреля 1941 г.

Секретно

Во время обеда у Татекавы Гафенку два-три раза завязывал со мной разговор по поводу балканских дел. Гафенку чрезвычайно доволен заключенным нами с Югославией договором*. Он считает этот факт чрезвычайно знаменательным. На мой вопрос, а что думает по этому поводу румынское правительство и ген[ерал] Антонеску, Гафенку ответил, что он не имеет еще точных сведений, но не сомневается В том, что ген[ерал] Антонеску думает так же, как и он, Гафенку.

«Ген[ерал] Антонеску, — добавил к сказанному почти шепотом Гафенку, — в руках немцев. Он не волен поступать так, как хотел бы».

Гафенку далее стал говорить о том, что он усиленно работает над дальнейшим укреплением хороших отношений между Румынией и СССР. В этом он действует целиком и полностью по прямым указаниям ген[ерала] Антонеску. Гафенку хотел бы, чтобы мы дали указания Лаврентьеву держаться такой же линии.

Я ответил, что Лаврентьев иных указаний и не имеет^[227]. Что касается усилий Гафенку, о которых он говорил, то я держусь такого же взгляда, уверенный, что у нас нет нерешенных вопросов, которые могли бы помешать хорошим добрососедским отношениям.

Я, разумеется, помню, что пограничная советско-румынская комиссия не закончила своей работы. Но думаю, что эту работу можно и нужно было бы в ближайшее время довести до конца.

Гафенку на это ответил, что он присоединяется к этому мнению. Он уверен, что пограничный вопрос мы могли бы дружественно разрешить.

Касаясь внутреннего положения Румынии, Гафенку, между прочим, сообщил, что сейчас заметно возросло влияние Маниу, что он, Гафенку, расценивает весьма положительно.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 30—31.

___________________
* См. док. 747.

538

759. СООБЩЕНИЕ О ПРИЕМЕ НАРОДНЫМ КОМИССАРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.M. МОЛОТОВЫМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЯПОНИИ И. МАЦУОКА

9 апреля 1941 г.

9 апреля Председатель Совнаркома СССР и Нарком иностранных дел т. В.М. Молотов имел вторую беседу с Министром иностранных дел Японии г-ном Иосуке Мацуока, которого сопровождал японский посол в Москве г-н Татекава.

Известия. — 1941. — 10 апреля.

760. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА С ПОСЛАННИКОМ ЮГОСЛАВИИ В РУМЫНИИ А.Г.АВАКУМОВИЧЕМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

9 апреля 1941 г.

Секретно

Посетил меня югославский посланник Авакумович. Он сообщил мне, что с 5 апреля он не имеет никакой возможности связаться со своим правительством и поэтому он хотел бы установить контакт хотя бы с югославским посланником в Москве Гавриловичем. Все его попытки связаться с югославскими миссиями в Афинах, Анкаре и Будапеште остались тщетными. Под предлогом, что связь нарушена, ему не дают возможности снестись с кем-либо.

Авакумович знает принципиальную позицию полпредства относительно того, что оно не хочет быть посредником для передачи сообщений, но он все же обращается с просьбой сообщить советскому правительству некоторые факты, которые советское правительство может быть и доведет до сведения Гавриловича.

Авакумовичу очень важно установить контакт с Гавриловичем и по личным соображениям (т.к. Гаврилович является руководителем аграрной партии, в которой состоит Авакумович), и по служебным (т.к. Гаврилович является единственным членом югославского правительства, с которым еще остается возможность снестись).

Я ответил, что в этом деле я не могу дать никаких обещаний. И если я по своему усмотрению сочту возможным информировать Москву о содержании беседы с Авакумовичем, то это сделаю лишь в порядке выполнения своих служебных обязанностей *.

Авакумович рассказал, что он имеет впечатление, что Румыния хочет за спиной немецких войск захватить югославский Банат. Причем это все делается в весьма некрасивой форме: Румыния не объявила войну Югославии,

___________________
* См. док. 771.

539

но предоставила немцам свою территорию, как базу для операций против Югославии.

Вчера ген. секретарь МИД Крециану вызвал Авакумовича и сделал заявление, что югославские военные части обстреляли орудийным огнем шаланды и деревянную баржу на Дунае около Оршова. Крециану протестовал против этого и заявил, что, если подобные случаи будут повторяться в будущем, Румыния будет отвечать на это подобным же образом.

7 апреля немецкие военные власти наложили арест на 16 югославских речных судов, находившихся в Джуржу. Чиновники и их семьи (83 чел.) югославского агентства в Джуржу пароходного общества лишены права выходить из дома и поэтому уже 2 дня сидят без пищи. Когда Авакумович сказал об этом Крециану, последний ответил, что «они посмотрят».

7 апреля румынскими властями был арестован старшина югославской колонии в Бухаресте и 15 самых ее видных членов. Никакого объяснения этому аресту не было дано и Крециану на протест Авакумовича по этому поводу ответил, что аресты произведены «по государственным соображениям».

После занятия немецкими войсками одной деревни на югославской территории против Оршова, все женщины и дети, оставшиеся в живых числом около 300 человек, были захвачены немцами как военнопленные и увезены в Оршова, где находятся и до сих пор. Мужчины, оставшиеся в живых, ушли в горы.

Он собирается просить разрешения поехать в Оршова для того, чтобы повидать этих «военнопленных», но заранее знает, что ему в этом откажут.

Авакумович попросил меня поставить вопрос перед советским правительством о разрешении въезда в СССР через румыно-советскую границу всем югославским подданным, проживающим в Румынии (около 1 тыс. человек), т.к. им некуда выехать, а в Румынии они будут арестованы.

Я пообещал сообщить об этом в Москву, указал, что возможно будут трудности, ибо советско-румынская граница еще не открыта. Авакумович сказал, что с румынским правительством он будет говорить сам. Авакумович сообщил, что около деревни Мойшешти, близ Вузэу, находится большое количество немецких войск, предположительно около 3—4 дивизий.

Говоря об общих перспективах войны, Авакумович высказал уверенность в том, что война Германии против СССР, по его мнению, неизбежна из-за престижных соображений и экономических потребностей Германии.

По его мнению, Гитлер будет воевать против СССР с помощью других стран, как, например, Румынии, которым он пообещает территориальные приобретения и сохранение нынешнего социального строя.

Я ответил, что, как мне представляется, Германия не бросится в подобную авантюру, ибо она прекрасно знает, что из себя представляет СССР с точки зрения потенциальных сил для ведения войны.

При беседе присутствовал первый секретарь полпредства т.Михайлов.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 196-198.

540

761. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.С. ПАНЮШКИНА С МИНИСТРОМ ФИНАНСОВ КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ КУН СЯНСИ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

10 апреля 1941 г.

Секретно

На беседе присутствовали Г.Ф.Резанов и Н.Федоренко.

После приветствий, вопросов и ответов протокольного характера состоялась следующая беседа:

Вначале Кун Сянси обратился к полпреду с вопросом о положении в Европе и о возможном ходе развития событий. Отвечая на этот вопрос, полпред сделал краткий обзор истории развития второй империалистической войны, сравнил ее с прошлой империалистической войной, указал на общие явления этих двух войн, заметил, что темп нынешней войны значительно быстрее, в частности, в силу применения новых современных технических средств, подчеркнул неизменность и твердость политики мира, проводимой СССР, подкрепив эту мысль теми мероприятиями, которые были проведены правительством СССР по вопросу взаимоотношений с Болгарией, Турцией и Югославией.

Кун Сянси в свою очередь высказал суждение по этому поводу, остановившись на двух возможных вариантах развития событий в Европе. Он считает, что если Германия сумеет захватить Балканы в течение 2—3-х месяцев, то не исключена возможность, что капитулянтские элементы Англии будут требовать от правительства мира с Германией.

Заключение мира может иметь место в том случае, если Германия в свою очередь пойдет на некоторые уступки.

Если же Германии не удастся закончить свои операции в течение этого времени, то неизбежна затяжка нынешней войны на более продолжительное время.

Затем Кун Сянси спросил об отношении Германии к СССР, на что полпред ответил, что до сих пор не было особых причин говорить, что Германия старается ухудшить свои отношения с СССР. Однако Кун, ссылаясь на информацию, полученную им из Германии, заявил, что общественность Германии якобы настроена против СССР, что некоторые круги готовы объявить войну СССР, что враждебные чувства Германии к СССР увеличиваются с каждым днем, на что полпред ответил, не указывая конкретно страны, что возможно некоторые страны слишком переоценивают свои силы и возможности и недооценивают силы других стран.

Далее Кун Сянси поинтересовался взаимоотношениями СССР с Японией, спросив не без иронии о пребывании Мацуоки в Москве. Полпред заявил, что ему ничего неизвестно о том, имеют ли место в Москве какие-либо переговоры между Мацуокой с представителями правительства СССР, а отсюда, как вывод, ничего неизвестно о содержании каких-либо предложений Мацуоки.

Кун Сянси, имея, вероятно, намерение обратить внимание полпреда именно на этот вопрос, очень пространно остановился на антикоммунистической политике Японии. Сославшись на то, что вся история последних лет Германии и Японии является ярким доказательством того, что эти страны искони стре-

541

мятся уничтожить СССР, что ни при каких условиях ни Япония, ни Германия не откажутся от этого плана, что Япония стремилась склонить Китай к антикоммунистическому соглашению стран оси, но Китай отверг это предложение, за что подвергся агрессии Японии, что Мацуока старается медовыми речами обмануть СССР и заключить договор о ненападении *, Кун Сянси заявил, что для Китая было бы большой неприятностью оказаться перед фактом заключения японо-советского пакта о ненападении, т.к. японцы тотчас перебросили бы свои войска из Маньчжоу-Го (около 300 тыс. человек) в Китай для борьбы против китайских национальных войск. Кроме того, народ Китая, благодарный за помощь СССР на протяжении всей освободительной войны, болезненно встретил бы подобный шаг СССР.

Ясно одно: если японцам удастся расправиться с Китаем, то следующим их шагом будет СССР. На это заявление Кун Сянси полпред ответил, что в заключении договоров с иностранными державами СССР исходит из своих основных, принципиальных положений во внешней мирной политике, высказанных тт. Сталиным и Молотовым, а также из конкретной обстановки, складывающейся в определенный момент. Вы знаете, что СССР никогда не строил своего благополучия за счет других стран и народов. Напротив, он всегда помогал слабым и угнетенным нациям. Неизменно помогали и помогаем Китаю, не считаясь с тем, нравится ли это другим или нет. Политика СССР независима и самостоятельна.

Я отлично понимаю, заявил далее Кун, что СССР проводит независимую политику, что СССР, в силу этой политики, волен заключать соответствующие договоры, что Китай также проводит свою независимую политику, что мы, в конце концов, не можем опираться только на внешнюю помощь, но я также знаю, что мы с СССР ведем совместную борьбу против нашего общего врага— японских захватчиков, поэтому, вполне естественно, мы не заинтересованы в том, чтобы наш фронт расстроился. Мы заинтересованы в помощи от нашего партнера — СССР.

Далее беседа проходила следующим образом:

Полпред: Не можете ли Вы, г-н Кун, поделиться со мною, если это не секрет, по вопросу перемещения некоторых руководящих работников правительства и партии?

Кун: Перемещение Ван Чунхуа с поста министра иностранных дел на пост генерального секретаря Высшего совета государственной обороны нужно рассматривать как желание самого Вана, подававшего неоднократно в отставку, а также как необходимость в наличии авторитетного правовика в совете государственной обороны, который, как известно, занимается и правовыми вопросами. Что касается назначения Го Тайчи министром иностранных дел, то он является одним из наиболее способных и последовательно стоящих за продолжение борьбы против Японии дипломатов Китая.

Полпред: Иностранные и китайские газеты сообщают об усилении помощи Китаю со стороны США, скажите, эта помощь оказывается в порядке реализации 100-миллионного займа, предоставленного в ноябре прошлого года?

Куп: Этот заем уже подписан. 50% займа реализуются для закупок в США, а 50% предназначены для укрепления стабилизационного фонда Китая.

Полпред: Между прочим, американские газеты сообщают, что американские самолеты уже прибыли в Китай, верно ли это?

___________________
* См. док. 773.

542

Кун: Нет, они находятся еще в пути. Первая партия, около 100 истребителей и легких бомбардировщиков, должна прибыть в ближайшее время.

Полпред: Каким образом предполагается укрепить китайский доллар?

Кун: Я выдвинул предложение, которое было поддержано Чан Кайши и англичанами, о поддержании национального доллара и о ликвидации черной биржи в Шанхае. Однако я встретил противников этого предложения в лице Сун Цзивэн и др., которые настаивают на сохранении черной биржи. Сейчас этот вопрос еще не решен, но создается комиссия из 3-х китайцев, одного американца и одного англичанина, которая должна окончательно разрешить наши споры.

Записал Н. Федоренко

АВП РФ, ф. 0100, on. 25, и. 200, д. 8, л. 76—78.

762. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВ А

10 апреля 1941 г.

Секретно

Посетил греческого посланника Колласа. Он в очень пессимистических тонах комментировал подтвержденные им сообщения о прорыве немецких войск в восточной Греции и южной части Югославии. После занятия немцами Салоник, Скопле и Ниш он считает, что положение югославской и греческой армий весьма серьезно и может рассматриваться как начало разгрома Югославии и Греции. Он с горечью говорил о том, что югославская армия не могла оказать должного сопротивления продвижению немецких войск, почти отрезавших со взятием Скопле югославскую армию от греческой, а следовательно и от возможной поддержки англичан. Причины такого катастрофического положения, создавшегося за вчерашний день, Коллас видит или в слишком сильном давлении немцев, или в недостаточной подготовленности югославской армии для обороны.

Коллас не мог скрыть своего впечатления, что отныне судьба Греции и Югославии решена и надежд на улучшение военного положения у него нет. Английские войска в Греции, число которых, по его неофициальным сведениям, достигает 100 тыс., даже еще не вступали в контакт с немцами (о последнем Коллас говорил в несколько раздраженном тоне).

В Восточной Греции с падением Салоник остались отрезанными около 80 тыс. — 100 тыс. греческих солдат и большое количество военного материала.

Коллас дал понять, что считает все английские планы войны в Европе потерпевшими провал, а положение Англии весьма серьезным и вызывающим беспокойство за дальнейший ход войны.

Коллас считает, что последние события и военный разгром Югославии и Греции в значительной мере ослабят и решимость Турции сопротивляться Германии. Он полагает, что если Турция серьезно хотела выступить против Германии, то она должна была бы это сделать раньше, пока еще существовали греческая и югославская армии и когда была возможность организовать совместное выступление против Германии трех стран: Греции, Югославии и

543

Турции. Теперь Коласс считает, что уже поздно предпринимать для Турции что-нибудь, т.к. она рискует получить очередной удар от немцев одна. Положение самих англичан в Северной Африке не очень блестящее. Даже Черчилль в речи, произнесенной вчера^[229] и передававшейся по радио, признавал, что следует ожидать боев даже за Египет.

Относительно позиции Румынии Коллас высказал мнение, что если Венгрия не будет претендовать на югославский Банат, то Румыния не оккупирует его. Но весьма вероятно то, что для предотвращения возможности образования «Великой Венгрии» Румыния захватит югославский Банат. В этом последнем случае Венгрия получит известный кусочек Югославии, Италия — Далмацию, Болгария — Македонию, хорваты получат независимость с увеличением своей территории, а Сербия будет обращена в генерал-губернаторство на манер Польши. Коллас не исключает и такой возможности, что Германия, учитывая такое большое количество охотников до добычи, отложит дележку Югославии до установления «нового порядка» в Европе.

Коллас также придерживается такого мнения, что после разгрома Югославии и Греции румынское общественное мнение и мнение румынской армии сделаются более благоприятно настроенными в пользу Германии, т.к. эти события дадут им возможность иметь моральное самооправдание политики уступок Германии. Они будут думать, что сила Германии непобедима и поэтому Румыния поступила благоразумно, уступив во всем немцам. Поэтому политика румынского правительства будет еще более послушной, чем это было раньше, чем этого хотел бы даже сам Антонеску.

В этой связи Коллас считает возможной и реорганизацию правительства с привлечением легионеров.

Оценка Колласа общего военного положения тоже весьма пессимистична, т.к. он считает, что кроме Англии, которой теперь некуда поставить ногу на европейский материк, и США, которые слишком далеки от Европы, теперь нет ни одной страны, которая могла бы сражаться с Германией. Рассчитывать на возмущение покоренных Германией народов, по мнению Колласа, не приходится в сколько-нибудь значительной мере, т.к. обезоруженные народы ничего не могут сделать против германских штыков.

При беседе присутствовал первый секретарь полпредства т. Михайлов.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 199—201.

763. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву, Генсекретариат

10 апреля 1941 г.

Секретно

1. Сегодня Криппс прислал письмо на мое имя, в котором жалуется на то, что с 4 апреля с.г., имея поручение своего правительства, не может посетить

544

меня. Я принял Криппса в 16 час. 30 мин. и заявил ему, что вопрос о его приеме, как это изложено в письме Криппса, является каким-то недоразумением, так как в то время, когда Криппс просил принять его, речь шла о предоставлении транзитных виз посланникам английской, бельгийской, греческой и голландской миссий и сотрудникам их штатов в Будапеште, и поскольку этот вопрос был решен положительно, то я полагал, что необходимость в приеме Криппса сама собою отпала. Я добавил, что, получив письмо Криппса, послал запрос полпреду в Будапешт, а тем временем уже поступили сообщения агентства Рейтер о том, что советское полпредство в Будапеште визы выдало и миссии выезжают.

Криппс поблагодарил за содействие в этом деле и сказал, что тем самым исчерпываются вопросы, изложенные в его письме от 10 апреля с.г.

2 Криппс заявил, что он желает коснуться вопроса об английских и голландских судах, находящихся в низовье Дуная. 28 февраля с.г. было подписано соглашение между английскими и советскими представителями о продаже всех английских и голландских судов в румынских портах СССР. По приказу генерала Антонеску указанные суда задерживаются в румынских портах, и таким образом соглашение остается невыполненным.

Криппс заявил, что, если со стороны английского правительства требуется выполнение каких-либо формальностей, то оно готово оказать содействие, но если это дело приобретает политический характер, то английское правительство просило бы советское правительство по этому вопросу оказать соответствующее давление на румынское правительство, так как само английское правительство, не имея сейчас своего представительства в Румынии, лишено возможности предпринять какие-либо меры в этом отношении.

Криппс добавил, что лично он считает вмешательство румынского правительства в судоходство других стран опасным прецедентом.

Я обещал Криппсу ознакомиться с состоянием этого дела.

3. Далее Криппс заявил, что он хотел бы просить моего содействия в предоставлении возможности престарелым больным британским подданным в Прибалтике остаться на месте до конца своих дней или в крайнем случае продлить их срок пребывания в Прибалтике на 3 месяца до установления теплой погоды. Эти лица не могли быть эвакуированы с основной массой британских подданных в октябре 1940 г., так как они были больны и столь стары, что в зимнее время не могли выехать. Криппс отметил, что по этому вопросу посольство уже послало 1 апреля с.г. письмо т. Зарубину.

Я обещал поинтересоваться этим делом, и если, в действительности, эти лица больны, то им будет срок пребывания продлен.

В свою очередь я обратился с просьбой к Криппсу оказать реальное содействие в деле эвакуации наших моряков из Англии.

Криппс ответил, что он уже послал в Лондон телеграмму и полагает, что с возвращением Идена в Англию этот вопрос будет рассмотрен и урегулирован^[230].

А. Вышинский

545

* * *

Британское посольство

Москва

10 апреля 1941 года

Срочно

Уважаемый господин Вышинский,

В пятницу 4 апреля сего года я просил Вас принять меня для обсуждения двух вопросов, один из которых является весьма срочным, а второй также срочный. Начиная с этого дня я неоднократно возобновлял свою просьбу, но без каких-либо результатов.

По первому и наиболее срочному делу впоследствии были разговоры по телефону с Вашими подчиненными. Я был информирован ими, что дело уже разрешено. Вопрос касается эвакуации британской и других миссий из Будапешта в СССР с дальнейшим направлением этих миссий к месту их назначения.

Сегодня утром я получил, к сожалению, срочную телеграмму о том, что Вашим министром в Будапеште ничего не было сделано и что сообщение, полученное нами от Вашего департамента, относительно эвакуации миссий противоречит фактам.

В результате создавшейся угрожающей и затруднительной обстановки для миссий и так как Вы, по-видимому, не могли принять меня, я был бы благодарен Вам, если бы Вы немедленно расследовали это дело с тем, чтобы в деле эвакуации миссий в дальнейшем не было задержки.

По второму вопросу я не мог с Вами договориться по телефону, и этот вопрос ожидает разрешения.

В настоящее время уже 6 дней истекло с того момента, как я впервые просил Вас о приеме, и так как я хочу быть уверенным, что в этом деле нет недоразумений, я посылаю Вам эту личную ноту, чтобы напомнить Вам, что я все еще ожидаю Вашего приема, и выразить надежду в том, что в дальнейшем Вы не задержите принять меня.

Неделю тому назад я получил от своего правительства инструкции по телеграфу посетить Вас, и в настоящее время я буду вынужден послать ответ с объяснением существующего положения.

Искренне Ваш Стаффорд Криппс

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 20, л. 25—29.

764. ПОДПИСАНИЕ СОВЕТСКО-НОРВЕЖСКОГО СОГЛАШЕНИЯ

11 апреля 1941 г.

10 апреля 1941 г. в Москве подписано Соглашение о товарообороте и платежах между СССР и Норвегией.

546

Заключение Соглашения состоялось в результате переговоров, которые вели заместитель Народного Комиссара внешней торговли М.С.Степанов и начальник отдела торговых договоров Наркомвнешторга Д.Д.Мишуетин, с одной стороны, и, с другой стороны, Советник Германского Посольства в Москве г-н Хильгер при участии исполняющего обязанности Министра торговли, промышленности, ремесел и рыболовства Норвегии г-на Иоганнессена.

Известия. — 1941. — 11 апреля.

765. СООБЩЕНИЕ О ПРИЕМЕ НАРОДНЫМ КОМИССАРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ В.М. МОЛОТОВЫМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЯПОНИИ И. МАЦУОКА

11 апреля 1941 г.

11 апреля Председатель Совнаркома СССР и Нарком иностранных дел т. В.М.Молотов имел третью беседу по вопросу советско-японских отношений с Министром иностранных дел Японии г-ном Иосуке Мацуока, которого сопровождал японский посол в Москве г-н Татекава.

Известия. — 1941. — 12 апреля.

766. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

11 апреля 1941 г.

Секретно

Посетил посланника США Гюнтера. Последние события Гюнтер расценивает довольно оптимистически и считает, что с потерей Салоник еще не пропала возможность для греческой армии сопротивляться, равно как и для югославской армии — соединиться с греческими силами на албанском фронте.

Относительно общей перспективы развития военных событий на Юго-Востоке Гюнтер высказал мнение, что немцы стремятся захватить моссульскую нефть и Суэцкий канал. Он рассматривает все эти военные действия Германии только как подготовку к войне с СССР и полагает, что в настоящее время опасность все время приближается к СССР.

Я ответил в обычном духе, что я сомневаюсь в подобного рода намерениях Германии.

Гюнтер считает, что даже визит Мацуоки в Европу был именно, по некоторым сведениям, связан с проблемой СССР. Мацуока якобы приехал к Гитлеру и Муссолини для того, чтобы упрекнуть их за то, что СССР еще не чувствует себя настолько прикованным к западной своей границе и поэтому продолжает оказывать помощь Китаю.

Я возразил, что, может быть, можно предположить наоборот, что Японию упрекали державы «оси» в том, что она малоактивна и не сковывает США, позволяя таким образом США посылать помощь Англии.

547

Гюнтер ответил, что, по его сведению, речь шла именно о СССР.

Он высказал также предположение, что Мацуока приехал сказать державам «оси», что если они не могут помогать Японии людьми и материалами, то они должны по крайней мере сделать что-нибудь, чтобы облегчить положение Японии другим путем, например заняв Босфор и Дарданеллы, что привлечет внимание СССР на этот участок.

Гюнтер спрашивал, не знаю ли я чего-нибудь о содержании разговоров Мацуок в Москве. Гюнтер полагает, что заключение пакта о ненападении между СССР и Японией* плохо будет оценено в Китае. Я ответил, что у меня нет никаких сведений о встрече между Мацуокой и т. Молотовым. Но мне лично представляется, что улучшение отношений между СССР и Японией не должно повлиять на характер отношений между СССР и Китаем. То же, как сдается, можно было бы сказать и относительно советско-американских отношений. Гюнтер заметил, что заключение пакта о ненападении между СССР и Японией произведет неблагоприятное впечатление в Америке.

По поводу позиции Турции Гюнтер сказал, что он думает, что на нее нападут и она будет защищаться.

О Румынии Гюнтер высказал мнение, что она будет стараться как можно дольше оставаться вне войны, конечно, до тех пор, пока не встанет вопрос о применении условий тройственного пакта. Слухи о намерении Румынии занять югославский Банат Гюнтер расценивает как необоснованные. Относительно возможности перемен в румынском правительстве Гюнтер высказал скептическое мнение, сказав, что в настоящий момент этот вопрос немцами не ставится. Отставку Драгомира он объясняет простой его неспособностью и отсутствием качеств.

Гюнтер спросил меня, известно ли мне количество немецких подводных лодок в Черном море. Я ответил, что ходили разговоры, что туда прибыло 3 подводных лодки в разобранном виде. Гюнтер указал, что, по его сведениям, немцы имеют уже 6 подлодок, из которых уже 2 собраны, что известно твердо.

При беседе присутствовал первый секретарь полпредства т. Михайлов.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 204—205.

767. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР ШАО ЛИЦЗЫ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

11 апреля 1941 г.

Секретно

Китайский посол Шао Лицзы, принятый по его просьбе, сообщил, что он пришел ко мне, чтобы получить сведения о пребывании Мацуоки в Москве. Посол заявил, что в Китае очень интересуются этим вопросом. Отметив, что

___________________
* См. док. 773.

548

Мацуока после возвращения из Берлина уже два раза виделся с т. Молотовым, что он задерживается здесь очень долго, что в связи с этим циркулируют много слухов и толков, посол сказал, что он решил обратиться ко мне с просьбой поделиться с ним теми сведениями, которые касаются пребывания Мацуоки в Москве.

Я ответил послу, что ему известно о наличии многих неразрешенных между Японией и СССР вопросов, например о рыболовной конвенции, о концессиях на С[еверном] Сахалине и пограничных конфликтах и др. По ряду этих вопросов и происходят разговоры.

Посол сказал, что такие вопросы требуют длительного обсуждения, что их мог бы разрешить японский посол Татекава.

Я ответил ему, что это внутреннее дело японского министра иностранных дел Мацуоки и посла Татекавы. К этому я добавил, что если Мацуока при проезде через Москву хочет поговорить по тем вопросам, которые интересуют обе стороны, то против этого ничего сказать нельзя, тем более что эти вопросы, при всей кажущейся простоте, являются довольно сложными.

Шао Лицзы заявил, что он тоже считает их сложными, и спросил — могут ли эти вопросы быть разрешены до отъезда Мацуоки из Москвы.

Я заявил, что сейчас трудно сказать что-либо, так как обстановка не такова, какой она была несколько лет тому назад, поэтому и вопросы должны разрешаться иначе, чем они разрешались в прошлые годы.

Посол далее сказал, что, по общему мнению, Мацуока надеется разрешить не только отдельные неурегулированные вопросы, но и основные вопросы японо-советских отношений. Существует мнение, что Мацуока обсуждает договор о ненападении *, который предоставил бы Японии большую свободу действий в других направлениях. Шао Лицзы спросил, верно ли это?

Я ему ответил, что вопрос о пакте ненападения является довольно старым, ибо он тянется с 1932 г. Ничего нового в этой области не произошло. Предсказания некоторых дипломатов, на которые ссылается посол, представляют из себя логические догадки.

Посол ответил мне, что он понимает создавшееся положение. Раньше Япония не хотела подписывать пакт о ненападении, а теперь она сама усиленно добивается заключения такого пакта. Вопрос заключается в том, сможет ли Япония добиться этого. Шао Лицзы лично надеется на то, что, чем бы ни кончились переговоры с Мацуокой, это ни в какой мере не отразится на китайско-советских отношениях. К этому посол добавил, что договор между СССР и Югославией о ненападении и дружбе** привлек к себе внимание всего мира и произвел прекрасное впечатление. В Китае на договор между СССР и Югославией смотрят как на акт, направленный к спасению человечества. Сославшись, что он высказывает личное мнение, посол заявил, что если будет заключен договор с Японией о ненападении, то значение договора СССР с Югославией уменьшится.

Отметив, что я также высказываю свое личное мнение, я заявил, что взаимоотношения Китая и СССР не могут зависеть от урегулирования Советским Союзом неразрешенных вопросов с другими странами. Посол имеет правильное представление о том, что отношения Китая и СССР остаются

___________________
* См. док. 773.
** См. док. 747.

549

прежними. Что касается договора СССР с Югославией о ненападении и дружбе, то мнение мировой печати по этому вопросу мне известно. Однако политика правительства СССР не может зависеть от мнения мировой прессы. Наша политика определяется более глубокими соображениями и интересами. Во всяком случае, как мне кажется, ни у Китая, ни у СССР нет оснований вносить изменения в китайско-советские отношения. А это самое главное.

Посол согласился, что это является самым главным. Далее он заявил, что договоры о ненападении бывают разные. Договор между СССР и Китаем. Другие договоры СССР, например, с Чехословакией, хотя являлись очень важными, но не были выполнены. Заявив, что китайско-советский договор строго выполняется, посол высказал уверенность, что договор с Югославией будет выполняться с такой же последовательностью, как и договор с Китаем. В заключение Шао Лицзы заявил, что доверять Японии нельзя.

Я ответил послу, что если заняться историческими изысканиями, то выяснится, что выполнение договора с Чехословакией было обусловлено осуществлением Францией своих обязательств по отношению к Чехословакии. Договор не был выполнен Францией, поэтому он не был проведен в жизнь и Советским Союзом. К этому я добавил, что с Китаем мы имеем хороший договор, который выполняется обеими сторонами.

Шао Лицзы согласился с тем, что пакт с Чехословакией не был выполнен по вине Франции. Заявив, что он вполне понимает независимость внешней политики СССР от мнения мировой прессы, посол сказал, что СССР как «великая мировая держава» должен влиять на мнение мировой прессы.

Затем Шао Лицзы спросил меня о сроке возвращения Мацуоки из Ленинграда и его выезде из Москвы.

Я ответил, что Мацуока уже сегодня возвратился из Ленинграда, а 13 апреля 1941 г. выезжает из Москвы. Я добавил, что Мацуока осматривал фабрики, заводы и музеи.

Посол спросил о моем мнении относительно возможности японского продвижения на Юг. К своему вопросу он добавил, что Япония, по мнению одних, после начала войны на Балканах может приступить к продвижению в южном направлении, а по мнению других — воздержится от такого шага.

Я ответил ему, что на это трудно что-либо сказать. Мы об этом вопросе судим по японской прессе. Если судить по ней, то Япония как будто не отказывается от политики продвижения в районы южных морей.

Посол указал, что по сведениям, полученным после первого визита Мацуоки в Берлин, Япония должна будет начать продвижение на Юг после официального вступления Америки в войну, а по сведениям, поступившим после вторичного визита, вопрос о японской политике в отношении стран южных морей будет разрешен по приезде Мацуоки в Токио.

На это я ответил послу, что если сам Мацуока не знает, когда и в каком направлении будут развиваться события, то мне тем более трудно сказать что-нибудь определенное.

Шао Лицзы мимоходом сказал, что имеются предположения о том, что Мацуока по возвращении в Токио не будет министром иностранных дел.

Я на это ничего не ответил и спросил Шао Лицзы о положении на фронтах.

Посол заявил, что все идет хорошо. Он тут же добавил, что если Япония

550

не будет двигаться на Юг, то в Китае можно ожидать больших боев, но Китай к контрнаступлению еще не подготовлен.

В связи с этим я спросил посла, считает ли он выгодным для Китая продвижение Японии на Юг. Посол ответил, что для Китая это безразлично, и добавил, что китайская политика останется неизменной, независимо от того, предпримет Япония или нет наступление на Юг.

Я спросил посла, хорошо ли он знает нового министра иностранных дел Го Тайци, на что последовал ответ, что он знает его не особенно хорошо. Шао Лицзы заявил, что Го Тайци придерживается очень решительных позиций в отношении войны-сопротивления. Коснувшись замены министра иностранных дел, Шао Лицзы привел, как он заявил, любимое выражение Чан Кайши: «Путем перемен бороться против изменения».

Я сказал послу, что я понял так, что министры меняются, а политика остается прежней, на что Шао Лицзы ответил, что политика не в коем случае не изменится.

В конце беседы посол благодарил меня за прием, несмотря на мою очень большую занятость.

Я ему ответил, что отношения Китая и СССР таковы, что для Китая всегда найдется время.

На этом беседа закончилась.

На беседе присутствовал старший референт Первого дальневосточного отдела т. Скворцов.

Заместитель Народного комиссара иностранных дел Лозовский

АВП РФ, ф. 0100, on. 25, п. 200, д. б, л. 19—23.

768. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Новикову

11 апреля 1941 г.

Секретно

Гаврилович сказал, что он пришел проинформировать меня по нескольким важным вопросам.

В распоряжении миссии имеются сведения о заявлении генерала Антонеску о том, что в ближайшее время на СССР будет совершено нападение немцами. Имеются также сведения о том, что аналогичное заявление сделал и венгерский регент Хорти.

Сам Гаврилович слышал от французского посла Лабонна о том, что немцы усиленно перебрасывают войска с запада к советским границам. Эти войска должны заменить те германские дивизии, которые, согласно полученным Гавриловичем из Белграда сведениям, сняты для наступления на Югославию.

Я сказал Гавриловичу, что я не особенно доверяю этим сведениям, однако

551

если что-либо подобное произойдет, то мы всегда сумеем встретить «гостей» достойным образом.

Гаврилович добавил, что он придает этим заявлениям Хорти и Антонеску тем большее значение, что об этом же самом было совершенно откровенно сказано немцами принцу регенту Павлу^[231]. Однако пока югославский фронт существует, немцы вряд ли осуществят свое нападение на СССР. В настоящее время югославские войска отступили в горные районы. Серьезных сражений пока еще не было. Югославская армия сохранила свою живую силу. Немцы осуществили свое наступление только при помощи механизированных сил.

На мой вопрос относительно английской помощи Гаврилович ответил, что английские войска пока еще не прибыли.

Далее Гаврилович сообщил, что вчера венгерские войска вторглись на югославскую территорию. Сегодня ночью на югославскую территорию вступят также и румынские войска.

«Вчера, — добавил Гаврилович, — я говорил с Гафенку, который заявил мне, что румынские войска никогда не выступят против Югославии. Однако выступление Румынии против Югославии становится фактом».

Далее Гаврилович просил разрешить въезд в СССР сотрудникам югославских миссий в Венгрии и Словакии.

Я ответил ему, что мы уже дали соответствующие указания в Братиславу и Будапешт о выдаче виз.

Гаврилович поблагодарил меня за содействие НКИД в этом вопросе.

На приеме присутствовал т. Новиков.

* * *

В 1 час ночи я пригласил к себе Гавриловича и передал ему сведения, изложенные в телеграмме Лаврентьева 10.04.1941 г. Я спросил Гавриловича, известно ли ему местонахождение югославского правительства и имеет ли он с ним связь?

Гаврилович сказал, что, по всей вероятности, правительство находится в настоящий момент у границы Боснии и Сербии в местечке Зворник на Дрине и связь с ним, вероятно, можно установить теперь через Анкару.

Кроме того, я сообщил Гавриловичу, что сегодня утром на территории СССР в Бессарабии и Украине опустились 4 югославских трехмоторных бомбардировщика, в которых находится 24—25 человек пассажиров с семьями.

Вечером получено сообщение, что прибыло еще два бомбардировщика. НКИД дал указание немедленно направить всех прибывших в Москву для размещения в гостинице.

Я передал также, что просьба югославского посланника в Бухаресте о разрешении въезда в СССР 1 тыс. человек югославских граждан удовлетворена и им будет выдано разрешение на въезд в СССР.

Гаврилович горячо поблагодарил за принятые меры и заботу о прибывших.

На этом беседа закончилась.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 32, л. 10-12.

552

769. В НАРОДНОМ КОМИССАРИАТЕ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

12 апреля 1941 г.

12 апреля с.г. Венгерский Посланник в СССР г-н Ж. Криштоффи посетил Заместителя Народного комиссара иностранных дел т. А.Я. Вышинского и по поручению Венгерского правительства сделал заявление о мотивах, по которым Венгерское правительство ввело свои войска на территорию Югославии, и выразил надежду, что эти действия Венгрии будут признаны Советским правительством справедливыми.

На это заявление т. Вышинский А.Я. дал следующий ответ:

Если это заявление делается для того, чтобы Советское правительство высказало свое мнение, то я должен заявить, что Советское правительство не может одобрить подобный шаг Венгрии. На Советское правительство производит особенно плохое впечатление то обстоятельство, что Венгрия начала войну против Югославии всего через 4 месяца после того, как она заключила с ней пакт о вечной дружбе. Нетрудно понять, в каком положении оказалась бы Венгрия, если бы она сама попала в беду и ее стали бы рвать на части, так как известно, что в Венгрии также имеются национальные меньшинства.

Посланник обещал передать это заявление Правительства СССР своему Правительству.

Известия. — 1941. — 13 апреля.

770. ДНЕВНИК ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ДАНИЯ И.Ф.ВЛАСОВА

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

12 апреля —16 мая 1941 г.

Секретно

12 апреля

Позвонил шефу экономического департамента Веруму и сообщил ему, что полпредство уже имеет из Москвы документы, удостоверяющие принадлежность бывших эстонских пароходов «Эгон» и «Ирене» Советскому Союзу, и завтра полпредство перешлет их министерству иностранных дел для сведения. При этом я указал Веруму, что документы имеются только лишь на эстонском и на русском языках. Я спросил его, должно ли полпредство делать перевод этих документов на датский язык. Верум мне ответил, что перевод сможет сделать само министерство.

16 апреля

Был в министерстве ин[остранных] дел вместе с советником полпредства т. Плахиным и представил его директору МИДа Моору и шефу политического департамента Свеннингсену (сделана отдельная запись беседы).

553

17 апреля

Ездил представлять т. Плахина германскому посланнику в Дании фон Ренте-Финк (сделана отдельная запись беседы).

23 апреля

Был у шведского посланника Гамильтона и представил ему нового советника т.Плахина. Разговор носил общий характер. Наиболее существенными высказываниями Гамильтона являются следующие:

В отношении сотрудничества скандинавских стран Гамильтон говорит, что он уже давно является сторонником увеличения сотрудничества скандинавских стран. По его мнению, это сотрудничество не будет направлено против какой бы то ни было державы. Однако в теперешний период, в условиях войны и оккупации отдельных стран, он считает это сотрудничество невозможным.

Я спросил Гамильтона, насколько соответствуют действительности имевшие место месяца полтора тому назад слухи о том, что Швеция чувствовала себя довольно напряженно. Гамильтон, однако, не считает, что эти слухи соответствовали действительности. Швеция сейчас значительно увеличивает и улучшает свои вооружения. Как бы полушутя Гамильтон отметил, что «в случае войны Германии с Советским Союзом Швеция останется нейтральной».

Гамильтон подчеркнул, что с Советским Союзом Швеция сейчас имеет хорошие политические и экономические взаимоотношения. Со своей стороны я его поддержал в этом мнении.

23 апреля

По приглашению председателя общества культсвязи с СССР профессора Ольсена осматривал молочную фабрику в Копенгагене. Кроме меня при осмотре присутствовали также советник полпредства т. Плахин, 2-й секретарь т. Вагин и 2-й секретарь т.Рябов. Кроме этого, присутствовали жена Ольсена и моя жена. В беседе со мной профессор Ольсен затронул ряд политических вопросов (см. отдельную запись беседы).

25 апреля

Ездил к китайскому посланнику Нан Юву и представил ему т. Плахина (сделана отдельная запись беседы).

25 апреля

Был у шефа экономического отдела МИД Верума и представил ему нового советника полпредства т. Плахина.

Я спросил Верума, как обстоит дело с возвращением Советскому Союзу пароходов «Эгон» и «Ирене». На это Верум ответил, что недавно полученные от полпредства документы о принадлежности Советскому Союзу этих пароходов сейчас изучаются и затем вопрос будет поставлен министерством иностранных дел перед датским судом о возвращении этих пароходов Советскому Союзу. О результатах полпредство будет сразу же поставлено в известность. Я указал Веруму на необходимость срочного окончания этого дела и

554

мимоходом отметил, что в случае дальнейшей задержки пароходы могли бы попасть вместе с другими под бомбардировку и тогда датские власти должны были бы нести ответственность за их гибель. Верум хотя и допускает возможность бомбардировки лишь «теоретически», но считает, что в случае гибели пароходов датские власти, по его мнению, «не должны нести за них ответственность». Я не стал далее развивать эту тему, отметив, однако, что вопрос о возможной гибели этих пароходов является пока только теоретическим предположением, но если бы это осуществилось, то, конечно, не Советский Союз должен был бы страдать материально, так как не его вина в том, что эти пароходы задерживаются в датских водах.

В отношении ведущихся в Москве экономических переговоров Дании с Советским Союзом Верум сказал, что он надеется на окончание этих переговоров в ближайшие дни. Объем датско-советского товарооборота на ближайший год уже определен в 31 млн. крон и не исключено, что эта сумма может быть еще до окончания переговоров несколько увеличена. Я подчеркнул Веруму, что Дания в силу своей заинтересованности в ряде советских товаров должна проявить максимум энергии в подыскании товаров, которые Дания смогла бы вывозить в Советский Союз, и подчеркнул также, что как Дания, так и Советский Союз заинтересованы в увеличении торговой связи между собою. С этим Верум целиком согласился.

26 апреля

По моему приглашению ко мне зашел юрисконсульт Индустриального совета Дании Файгенберг. Я его познакомил с новым советником полпредства т. Плахиным. В беседе с нами Файгенберг высказался по ряду политических вопросов (сделана отдельная запись беседы).

27 апреля

Договорившись предварительно по телефону, ко мне зашел редактор левого журнала «Культура и политика» Молтвед. Он зашел переговорить о возможности поездки в Советский Союз совладелицы газеты «Политикен» Эллен Геруп и бьющего сотрудника газеты «Политикен» Георга Гретор (сделана отдельная запись беседы).

2мая

Заходил юрисконсульт Индустриального совета Дании Файгенберг (сделана отдельная запись беседы).

3 мая

Вместе с советником полпредства т. Плахиным я заехал к датскому писателю Мартину Андерсену-Нексе. Я ему передал полученные для него от Гослитиздата 1000 крон и спросил его, получил ли он еще одну тысячу крон от Госиздата через датский банк непосредственно. Нексе подтвердил, что он получил также и эту сумму, но при этом заметил, что пересылка для него из Советского Союза денег через какой бы то ни было датский банк не совсем желательна, так как датские реакционеры могут использовать этот формальный момент для кампании против него.

555

5 мая

По моему приглашению вместе со мной в полпредстве обедал премьер-министр Стаунинг. На обеде также присутствовал советник полпредства т. Плахин (сделана отдельная запись беседы).

7 мая

Ко мне зашел турецкий поверенный в делах Ильден и представил нового 1-го секретаря турецкой миссии в Дании Тунсель. Я сразу же позвал советника т. Плахина и познакомил его с турецким секретарем. Тунсель приехал в Данию около четырех месяцев тому назад. До этого он около года работал в турецком консульстве в Гамбурге. На немецком языке он объясняется с трудом, но французским владеет в совершенстве. Наибольший интерес для обоих турок представлял вопрос о новом назначении т. Сталина *. Поэтому Ильден прямо спросил меня, как расценить новое назначение т. Сталина и уход т. Молотова с поста председателя Совнаркома**. Я на это ему коротко ответил, что т. Молотов давно просил освободить его от поста председателя Совнаркома, т.к. ему приходится работать с большой перегрузкой. Он остается заместителем председателя Совнаркома и наркомом иностранных дел, что еще лишний раз подтверждает, что Советский Союз не собирается менять свою внешнюю политику. Что касается назначения т. Сталина, то оно также не является чем-то необычным, так как в истории нашей страны уже имелись аналогичные случаи когда вождь партии советского государства одновременно являлся главой советского правительства. Это имело место, например, при Ленине, когда он, будучи руководителем партии, в то же время являлся одновременно и председателем Советского правительства. Это новое назначение т. Сталина не связано с изменением внешней политики Советского Союза. По данному вопросу Ильден не стал давать никаких комментариев, но, как видно, придерживается какой-то другой точки зрения.

На затронутый мною вопрос о том, как чувствует себя Турция при теперешнем изменившемся положении на Балканах, Ильден коротко ответил, что занятие Германией Балканского полуострова и греческих островов в Эгейском море не меняет фактического положения. Турция будет и в дальнейшем придерживаться политики нейтралитета, «поскольку никакая страна не попытается нарушить ее границы». Ильден мимоходом остановился на войне в Африке, но его высказывания носили весьма общий характер и интереса не представляют.

7 мая

Я пытался дозвониться шефу экономического отдела МИД Верума, но его там не оказалось, так как он якобы был болен. Тогда позвонил референту экономического отдела Кристенсену и просил его сообщить мне, когда примерно можно ожидать решения по вопросу об освобождении советских пароходов «Эгон» и «Ирене». При этом я подчеркнул ему, что данный вопрос желательно было бы закончить в ближайшее время, так как он тянется уже более полугода. Кристенсен мне ответил, что о сроках судебного заседания

___________________
* См. док. 815.
** См. док. 816.

556

он ничего не знает, так как вопрос о пароходах сейчас разрабатывается адвокатом. Он обещал позвонить этому адвокату и сообщить мне ответ на следующий день.

8мая

Мне позвонил референт экономического отдела МИД Кристенсен и сообщил, что он звонил адвокату, ведущему дело о советских пароходах, но тот ему также ничего определенного о примерных сроках окончания этого дела сказать не мог. Я указал Кристенсену, что я не могу согласиться с неопределенностью в сроках освобождения советских пароходов, поскольку это дело тянется слишком долго, и подчеркнул ему, что полпредство будет настаивать перед министерством на ускорении освобождения пароходов «Эгон» и «Ирене». Со своей стороны я попросил Кристенсена, чтобы он также сделал все возможное для ускорения данного дела. Кристенсен пообещал еще раз позвонить адвокату.

10 мая

Вместе с т. Плахиным и его женой я ужинал у датского писателя Мартина Андерсена-Нексе (см. отдельную запись беседы).

12 мая

Я позвонил шефу протокольного отдела МИД Вассу и сообщил ему, что 16 мая я уеду в отпуск в Москву и вместо меня поверенным в делах остается советник полпредства т. Плахин. В связи со своим отъездом я попросил Васса выдать мне открытый лист, что он обещал сделать в тот же день.

15 мая

Позвонил председателю датско-советского общества культсвязи Ольсену, юрисконсульту Файгенбергу, члену парламента Ланнунгу и сообщил им, что я уезжаю в отпуск и если у них будут какие-либо вопросы, то они должны будут обращаться к остающемуся в качестве поверенного в делах т. Плахину.

Поверенный в делах СССР в Дании Власов

АВП РФ, ф. 085, on. 25, п. 117, д. 9, л. 75-80.

771. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

Разослано: Молотову В.М., Вышинскому А.Я., Генсекретариат

12 апреля 1941 г.

Секретно

Посетил югославского посланника Авакумовича, которому передал, что все то, о чем он меня просил *, передано Гавриловичу в Москве и что

___________________
* См. док. 760.

557

советское правительство согласно принять югославских беженцев через погранпункт Унгены.

Авакумович очень благодарил и заявил, что он очень тронут дружественным отношением СССР к Югославии, о чем он доведет до сведения своего правительства, как только он будет иметь с ним связь.

В настоящее время он совершенно изолирован от внешнего мира и получает кое-какие сведения только по радио. Местопребывание югославского правительства неизвестно; по некоторым сведениям, король Петр II находится уже на острове Кипр. По тем сведениям, которые он имеет из неофициальных источников, он оценивает положение, складывающееся в Югославии, как плохое. Немцы и итальянцы уже установили контакт в Албании, и теперь югославской армии нужно обеспечивать свое соединение с греческой армией. Он не мог объяснить мне, чем вызвано столь быстрое падение Ниш, и полагает, что немцы производили беспощадное давление на эти опорные пункты. Он сообщил мне, что, по некоторым сведениям, в двух местах в Югославии югославская армия имела некоторые успехи: разгромила бронетанковую дивизию немцев и уничтожила пехотный полк, взяв в плен большое количество солдат и офицеров. Он полагает, что югославская армия будет оказывать упорное сопротивление, но главным образом уже методами партизанской войны.

Я задал Авакумовичу вопрос, чем объясняет он задержку выступления румынской армии для оккупации югославского Баната. Авакумович ответил, что, возможно, в этом играл некоторую роль и он сам, т.к. он сказал Лугошану (главному редактору газеты «Универсул»), когда последний был у него, все то, что он думает о подобном поступке со стороны Румынии, но не прямо, а относя все к Венгрии. Авакумович обозвал венгров гиенами, сказал, что эта одна из величайших подлостей — грабить мертвого и т.п. Лугошану, разумеется, понял это, кого также имел в виду Авакумович. Таким образом, Авакумович полагает, что общественное мнение, настроенное против оккупации югославской территории и против участия Румынии в войне, оказало известное сдерживающее влияние на румынское правительство, и в частности на ген[ерала] Антонеску. Однако Авакумович убежден, что немцы будут стараться убедить Антонеску в необходимости выступить через несколько дней и тем самым этим низким поступком, имея политические цели, сделать Румынию соучастницей в немецком походе против Югославии, стремясь обеспечить уже беспрекословное подчинение общественного румынского мнения Германии.

По поводу мобилизации румынской армии Авакумович не мог дать точных сведений, указав на то, что индивидуальный призыв продолжается. По его сведениям, румынский штаб предпочитает брать некоторые части из бухарестского гарнизона, чем с молдавской границы, очевидно, считая, что эту границу они не могут оставить без надлежащего прикрытия.

Авакумович собирается порвать дипломатические отношения между Югославией и Румынией, но лишь после того, как через Бухарест проедут югославские посланники из Германии, Словакии и Венгрии. Он думает, что в качестве предлога с моральной точки зрения лучше будет выставить бомбардировку Белграда германскими самолетами с румынской территории, чем указывать на оккупацию румынскими войсками югославского Баната. Поэтому он полагает необходимым порвать дипломатические отношения с Румынией еще до занятия Румынией югославского Баната.

На мое замечание, что Авакумович мог бы через американского пос-

558

ланника Гюнтера более определенно выяснить позицию румынского правительства относительно Югославии, так как Гюнтер, по его заявлению, близок к Антонеску, Авакумович сказал, что он это знает и эта дружба носит старый характер. Авакумович направлял Гюнтера к Антонеску. Гюнтер сообщил Авакумовичу, что, по его мнению, со стороны Румынии не грозит немедленной опасности Югославии. Потом Гюнтер на вопрос Авакумовича, как понимать это слово «немедленной», Гюнтер пояснил, что это, вероятно, значит 3-4 дня (Гюнтер был у Авакумовича 12 апреля).

Затем я спросил Авакумовича, может быть, когда-либо он говорил с Гюнтером об его впечатлениях по поводу советско-румынских отношений на основе разговоров с Антонеску. На это Авакумович мне ответил, что несколько недель тому назад (5-6) Гюнтер говорил Авакумовичу, что Антонеску помешан на бессарабском вопросе. Ради возвращения ее Румынии Антонеску готов сделать все, что ему прикажут немцы, которые не позволят вернуть обратно ни Трансильванию, ни Южную Добруджу.

Авакумович от себя добавил, что, очевидно, Антонеску рассчитывает не на силы румынской армии, а на советско-немецкую войну, в которой Антонеску мечтает сыграть выдающуюся роль как полководец, как Наполеон, и поскольку он румын, то при этом украсть что-нибудь. По мнению Авакумовича, немцы не будут воевать с СССР из-за Бессарабии. Но немцы в войне с Советским Союзом используют румын в качестве «морального» обоснования войны.

Затем Авакумович рассказал мне, что в одном из своих разговоров с Крециану он поставил последнему вопрос о том, почему Румыния ничего не предпринимает для того, чтобы улучшить свои отношения с СССР. Крециану ответил, что СССР не хочет установить новой границы с Румынией. Когда Авакумович попросил объяснений, Крециану ответил, что СССР отказывается подписать протокол о новой границе. Авакумович сказал, что он не нашелся ответить что-либо на это, так как не знал действительного положения дела. Я заметил, что как раз все наоборот, ибо Советскому Союзу принадлежит инициатива в создании советско-румынской комиссии.

Авакумович полагает, что несколько югославских самолетов перелетело в СССР. Причем два из этих самолетов вследствие аварии упали на румынской территории. Один около Кампулунг с 9 членами экипажа (все были убиты) и один около Констанца, где часть экипажа ранена. Последние члены экипажа заявили, что они бомбили Болгарию и при обратном возвращении заблудились. Авакумович указал на то, что одна югославская шаланда на Дунае по своей инициативе ушла в СССР в Измаил, где тепло приняли югославскую команду. Капитан этой шаланды каким-то образом дал об этом знать остальным капитанам югославских судов на Дунае и пригласил их последовать его примеру.

Авакумович отметил, что, по некоторым сведениям, в Молдавии пребывают немецкие войска. Там, по его мнению, за линией Галац-Фокшану и севернее имеется примерно 12 немецких дивизий.

Авакумович неоднократно в своем разговоре высказывал мнение, что события на Балканах являются только подготовкой для нападения Германии на СССР.

При беседе присутствовал первый секретарь полпредства т. Михайлов.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 206—209.

559

772. БЕСЕДА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ ЦК ВКП(б) И.В. СТАЛИНА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЯПОНИИ Ё. МАЦУОКОЙ

12 апреля 1941 г.

Сов.секретно

Особая папка

Мацуока благодарит т. Сталина за радушный прием в Советском Союзе и за оказанное ему содействие во время его пребывания в СССР, а также благодарит за то, что т. Сталин согласился принять его сегодня с прощальным визитом.

Тов. Сталин отвечает, что это его обязанность.

Затем Мацуока говорит, что Молотов, видимо, уже докладывал ему* о том, что Мацуока хотел бы за время своего пребывания в СССР заключить пакт о нейтралитете**, но без всяких условий, в порядке дипломатического блицкрига.

Мацуока считает подписание пакта о нейтралитете полезным и целесообразным не только для Японии, но и для СССР и полагает, что было бы эффективным подписать пакт именно в данный момент. Однако его желание не увенчалось успехом. Завтра он покидает столицу СССР, хотя ему и досадно, что пакт не подписан. Тем не менее его пребывание в СССР дало ему многое. Мацуока говорит, что так как он был в старой России, а также в СССР проездом 8 лет тому назад, то он мог сравнить то, что было раньше и что имеется теперь, и с удовлетворением констатирует необыкновенный успех в развитии СССР. Двукратная встреча с т. Сталиным*** породила в нем такое чувство, что он стал считать себя близким и знакомым для т. Сталина. То же самое, говорит Мацуока, он может сказать о своих отношениях с т. Молотовым, с которым он имел несколько встреч. Мацуока думает, что такое личное знакомство может способствовать дальнейшему развитию отношений между Японией и СССР.

Затем Мацуока напоминает, что еще вчера он говорил т. Молотову о том, чтобы последний навестил Японию с тем, чтобы он, Мацуока, мог ответить ему за тот радушный прием, который ему был оказан в СССР. Мацуока указывает, что не только заключение договоров или соглашений, но также и личные визиты являются составной частью дипломатии. Личные визиты, а также ответные визиты могут способствовать сближению двух стран, и это могло бы иметь положительный результат для японо-советских отношений.

После этого Мацуока просит разрешения высказаться по следующим моментам.

Первое. Япония имеет с Германией союзный договор, однако из того, что Япония имеет с Германией союзный договор, не вытекает, что Японии нужно связывать силы СССР. Наоборот, если что-нибудь произойдет между СССР и Германией, то он предпочитает посредничать между СССР и Германией. Япония и СССР являются пограничными государствами, и он хотел бы улучшения отношений между Японией и СССР.

___________________
* См. док. 759, 765.
** См. док. 773.
*** См. док. 734.

560

Тов. Сталин бросает реплику — пакт трех не помешает этому?

Мацуока отвечает, что, наоборот, заключение пакта с Германией должно улучшить японо-советские отношения и в таком смысле он говорил в Берлине с Риббентропом. Мацуока заявляет, что он всегда говорит и сотрудничает откровенно, не занимаясь мелочами и торгашеством.

Второе. Коренное разрешение отношений между Японией и СССР нужно разрешить под углом зрения больших проблем, имея в виду Азию, весь мир, не ограничиваясь и не увлекаясь мелочами. Если так подходить к коренному разрешению японо-советских отношений, то мелкие вопросы могут быть разрешены с течением времени и мелкими вопросами можно будет даже пожертвовать. Если бы такой маленький островок, как Сахалин, говорит Мацуока, потонул в море, то это не оказало бы влияния на японо-советские отношения. Мацуока далее указывает, что если он так говорит, то это не значит, что он считает ненужным разрешать мелкие вопросы. Эти вопросы также нужно разрешать, но не сейчас, а впоследствии.

Если, продолжает Мацуока, подойти под углом зрения больших проблем к случаю, когда СССР будет стремиться выйти через Индию к теплым водам Индийского океана, то он считает, что это нужно допустить, и если СССР захочет иметь порт Карачи, то Япония будет закрывать на это глаза. Мацуока далее указывает, что во время нахождения Стамера в Японии^[232] Мацуока говорил ему о том, чтобы Германия точно так же смотрела в том случае, если СССР будет стремиться выйти к теплому морю через Иран.

Мацуока заявляет, что у него с молодых лет сложилось такое убеждение, что судьбу Азии решают две силы — Япония и СССР. Об этом он говорил в своих выступлениях, книгах и потому убежден в том, что Японии и СССР лучше идти рука об руку, чем ссориться.

Третье. Для того, чтобы освободить Азию, нужно избавиться от англосаксов, а потому перед такой задачей нужно отказаться от мелких вопросов и сотрудничать в больших вопросах.

Четвертое. Япония сейчас ведет борьбу с Китаем, но не с китайским народом, с которым Япония воевать не хочет. Чего Япония хочет добиться в Китае? Она хочет добиться изгнания из Китая англосаксов. Чан Кайши — агент англо-американского капитала, и ради этого капитала он ведет борьбу с Японией. Япония имеет твердую решимость бороться с Чан Кайши до конца, а потому сочувствие Чан Кайши означает собой помощь англо-американскому капиталу. В связи с этим Мацуока указывает, что, по его мнению, было бы более целесообразным отказаться от поддержки Чан Кайши и сделать так, чтобы изгнание англосаксов из Китая имело успех.

Пятое — это вопрос относительно так называемого морального коммунизма. Мацуока говорит, что он не согласен с политическим и социальным коммунизмом, но в основном он также придерживается коммунизма и решительно настроен против англосаксонского капитализма. Тут же Мацуока добавляет, что его предложение заключается в том, чтобы СССР и Япония вместе изгнали влияние англо-американского капитализма из Азии. Что же касается вопроса о том, чей коммунизм лучше — ваш или наш, то об этом можно было бы говорить позднее.

Далее Мацуока говорит, что он хочет отметить следующий момент, чтобы не было недоразумений. Когда он говорил о моральном коммунизме, то это не означало, что весь японский народ и все японцы являются последователями морального коммунизма. Много болезней капитализма, который пришел в Японию более полвека тому назад, сказалось в распространении индивидуализма

561

и капитализма среди японского народа. В Японии идет не явная, но жестокая борьба между капитализмом и моральным коммунизмом, и он уверен в том, что Япония сможет вернуться к моральному коммунизму.

Тов.Сталин говорит, что СССР считает принципиально допустимым сотрудничество с Японией, Германий и Италией по большим вопросам. Об этом т. Молотов заявлял г-ну Гитлеру и Риббентропу, когда он был в Берлине и когда стоял вопрос о том, чтобы пакт трех сделать пактом четырех *. Г-н Гитлер заявил тогда т. Молотову, что он в военной помощи пока не нуждается. Но пакт четырех есть пакт взаимопомощи. Если Германия не нуждается в помощи, то это значит, что пакт четырех еще не назрел. Если Мацуока заметил по печати, добавляет т. Сталин, то и теперь г-н Гитлер заявляет, что он не нуждается в военной помощи других государств. Тов.Сталин считает ввиду этого, что только в том случае, если дела Германии и Японии пойдут плохо, может встать вопрос о пакте четырех и о сотрудничестве СССР по большим вопросам. Поэтому, указывает т. Сталин, мы и ограничиваемся теперь вопросом о пакте нейтралитета с Японией. Этот вопрос безусловно назрел. Это будет первый шаг, и серьезный шаг, к будущему сотрудничеству по большим вопросам. Этот вопрос, говорит т. Сталин, по его мнению, уже назрел. 30 лет Россия и Япония смотрят друг на друга как враги. Между Россией и Японией была война. Был заключен мир, но мир не принес дружбы. Поэтому он присоединяется к мнению Мацуоки о том, что если пакт о нейтралитете будет заключен, то это будет действительно поворотом от вражды к дружбе.

Далее т. Сталин переходит к вопросу пакта о нейтралитете и говорит, что, как ему уже сообщил т. Молотов, у Мацуоки нет возражений против текста пакта и только один пункт о Маньчжоу-Го и МНР вызывает сомнения. Тов.Сталин говорит, что он не возражает против того, чтобы это место из пакта было исключено, но тогда может получиться так, что между Японией и СССР будет существовать пакт, а поле для конфликтов между Монголией и Маньчжоу-Го останется. Целесообразно ли это? — спрашивает т. Сталин и говорит, что нужно в той или иной форме сказать также относительно МНР и Маньчжоу-Го, так как в противном случае получается, что Япония может напасть на МНР, а СССР может напасть на Маньчжоу-Го, в результате чего будет война между СССР и Японией.

Мацуока говорит, что он не возражает против существа дела и предложение советского правительства он передал японскому правительству. Так как, указывает Мацуока, у Японии с Маньчжоу-Го не союзные отношения, то он считает, что лучше о Маньчжоу-Го и МНР сказать в декларации.

Тов.Сталин говорит, что это все равно, и значит здесь разногласий между обеими сторонами тоже нет и, следовательно, остаются разногласия только относительно протокола о ликвидации концессий.

Мацуока заявляет, что против пакта у него никаких возражений нет, кроме редакционных поправок, что же касается протокола о ликвидации концессий, то так как в скором времени будут заключены торговый договор и рыболовная конвенция, то создастся хорошая атмосфера для разрешения вопроса о концессиях, а пока что он хотел бы ограничиться передачей т. Молотову конфиденциального письма и сейчас подписать пакт о нейтралитете, без протокола.

Тов. Сталин говорит, что все беседы, которые вел Мацуока с т. Молотовым, и сегодняшняя вторая его беседа с Мацуокой убедили его в том, что в переговорах

___________________
* См. док. 497, 498, 511, 512, 548.

562

о пакте нет дипломатической игры, а что действительно Япония хочет серьезно и честно улучшить отношения с СССР. В этом он раньше сомневался и должен это честно признать. Теперь у него эти сомнения исчезли и теперь действительно мы имеем настоящие стремления к улучшению отношений, а не игру.

Тов. Молотов добавляет, что у него от переговоров с Мацуокой такое же впечатление, как и у т. Сталина.

Далее т. Сталин говорит, что он с удовольствием слушал Мацуоку, который честно и прямо говорит о том, чего он хочет. С удовольствием слушал потому, что в наше время, и не только в наше время, не часто встретишь дипломата, который откровенно говорил бы, что у него на душе. Как известно, еще Талей-ран говорил при Наполеоне, что язык дан дипломату для того, чтобы скрывать свои мысли. Мы, русские большевики, смотрим иначе и думаем, что и на дипломатической арене можно быть искренними и честными. Тов.Сталин говорит, что он не хотел бы затруднять положение Мацуоки, который вынужден довести до конца борьбу со своими противниками в Японии, и готов облегчить его по-ложение,чтобы он, Мацуока, добился здесь дипломатического блицкрига.

Хорошо, продолжает т. Сталин, допустим, что мы протокол о ликвидации концессий заменим письмом Мацуоки, на которое, очевидно, будет дано ответное письмо т. Молотова. Письмо Мацуоки придется пришить к договору, как не подлежащее публикации. Если это так, то, может быть, можно было бы внести в это письмо некоторые редакционные поправки.

Мацуока заявляет, что он вообще не хочет сказать, что он не может выполнить своего обещания и потому он дает свое письмо и просит ответить ему письмом т. Молотова. Мацуока при этом указывает, что, как он уже говорил Молотову, самым лучшим и коренным способом разрешения вопроса была бы продажа Японии северной части Сахалина, но так как советская сторона не принимает этого предложения, то нужно найти иной способ разрешения вопроса о концессиях.

Тов. Сталин спрашивает — ликвидация концессий?

Мацуока отвечает — да, и добавляет, что он не будет откладывать этого дела в долгий ящик.

Затем т. Сталин передает Мацуоке текст письма Мацуоки с редакционными поправками.

Мацуока говорит, что он не может взять на себя обязательства по ликвидации концессий в 2-3 месяца, так как ему нужно вернуться в Японию и там работать, чтобы правительство и народ поняли необходимость этого, и если бы он мог согласиться на ликвидацию концессий, то для него это уже сейчас было бы не трудным делом.

Тов. Сталин спрашивает, к чему в таком случае сводится значение письма Мацуоки без поправок?

Мацуока говорит, что в беседах между ним и т. Молотовым точки зрения обеих сторон стали очень ясны. Он ставил вопрос о продаже Японии Северного Сахалина, что было бы коренным разрешением вопроса, но так как советская сторона не принимает этого предложения, то нужно найти другой выход и идти по линии протокола. Мацуока заявляет, что он будет стараться работать в этом направлении, и здесь будет добрая воля, а не игра. Мацуока просит верить ему и довольствоваться его первоначальным письмом, и указывает, что будет лучше, если он вернется в Японию свободным и не связанным. Мацуока заявляет, что он имел инструкцию, в которой говорилось о продаже Северного Сахалина, но так как СССР не соглашается, то ничего не поделаешь.

563

Тов.Сталин подходит к карте и, указывая на Приморье и его выходы в океан, говорит: Япония держит в руках все выходы Советского Приморья в океан — пролив Курильский у Южного мыса Камчатки, пролив Лаперуза к югу от Сахалина, пролив Цусимский у Кореи. Теперь Вы хотите взять Северный Сахалин и вовсе закупорить Советский Союз. Вы что, говорит т. Сталин, улыбаясь, хотите нас задушить? Какая же это дружба?

Мацуока говорит, что это было бы нужно для создания нового порядка в Азии. Кроме того, говорит Мацуока, Япония не возражает против того, чтобы СССР вышел через Индию к теплому морю. В Индии, добавляет Мацуока, имеются индусы, которыми Япония может руководить, чтобы они не мешали этому. В заключение Мацуока говорит, указывая по карте на СССР, что ему непонятно, почему СССР, имеющий огромную территорию, не хочет уступить небольшую территорию в таком холодном месте.

Тов. Сталин спрашивает: а зачем вам нужны холодные районы Сахалина?

Мацуока отвечает, что это создаст спокойствие в этом районе, а кроме того Япония согласна на выход СССР к теплому морю.

Тов. Сталин отвечает, что это даст спокойствие Японии, а СССР придется вести войну здесь (указывает на Индию). Это не годится.

Далее Мацуока, указывая на район южных морей и Индонезии, говорит, что если СССР что-либо нужно в этом районе, то Япония может доставить СССР каучук и другие продукты. Мацуока говорит, что Япония хочет помогать СССР, а не мешать.

Тов. Сталин отвечает, что взять Северный Сахалин — значит мешать Советскому Союзу жить.

Далее, возвращаясь к поправкам в тексте письма, Мацуока говорит, что он не возражает против того, чтобы вместо слов «в течение 2—3 месяцев», указать «в течение нескольких месяцев».

Тов. Сталин соглашается с этим.

Мацуока далее заявляет, что так как СССР не хочет продать Японии Северный Сахалин (в этот момент т. Молотов бросает реплику: «Это невозможно», а т. Сталин говорит, улыбаясь: «Япония хочет нас задушить, какая же это дружба»), то остается другой выход по линии протокола. Что же касается вопроса о том, сколько нефти будет поставлять СССР Японии — 100 тыс. тонн или несколько больше, то об этом нужно говорить потом. Одним словом, говорит Мацуока, он будет прилагать все свои усилия к разрешению вопроса о концессиях.

Тов. Сталин предлагает в текст письма Мацуоки внести поправку: и вместо «... вопрос, касающийся концессий...», написать «...вопрос, касающийся ликвидации концессий».

Мацуока соглашается с этим и далее говорит, что ему теперь придется испросить полномочий императора на подписание пакта о нейтралитете, и просит т. Молотова дать распоряжение на центральный телеграф о том, чтобы там ни одной минуты не задерживали телеграмму из Токио.

Тов. Молотов говорит, что он это сделает.

В заключение беседы т. Сталин, т. Молотов и Мацуока договариваются о выделении представителей обеих сторон для уточнения текста пакта, составления совместной декларации относительно МНР и Маньчжоу-Го и т.п.

С японской стороны были выделены Ниси, Миякава, Сакамото, Сайто и Хираока.

С советской стороны были выделены тт.Вышинский, Лозовский, Павлов А.П. и Царапкин.

564

На беседе присутствовали т. Молотов, японский посол Татекава и советник Миякава. Беседа продолжалась около двух часов.

Записал Забродин

Архив Президента РФ, ф. 45, on. 1, д. 404, л. 91—101.

773. ПАКТ О НЕЙТРАЛИТЕТЕ МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И ЯПОНИЕЙ

[13 апреля 1941 г.]

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Император Японии, руководимые желанием укрепить мирные и дружественные отношения между обеими странами, решили заключить Пакт о нейтралитете, и для этой цели назначили своими Уполномоченными:

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик:

Вячеслава Михайловича Молотова, Председателя Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссара Иностранных Дел Союза Советских Социалистических Республик;

Его Величество Император Японии:

Иосуке Мацуока, Министра Иностранных Дел, Жюсанми, Кавалера ордена Священного Сокровища первой степени, и

Иосицугу Татекава, Чрезвычайного и Полномочного Посла в Союзе Советских Социалистических Республик, Генерал-лейтенанта, Жюсанми, Кавалера ордена Восходящего Солнца первой степени и ордена Золотого Коршуна четвертой степени,

Которые, по предъявлении друг другу своих соответственных полномочий, признанных составленными в надлежащей и законной форме, договорились о нижеследующем:

Статья I

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой Договаривающейся Стороны.

Статья II

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая Договаривающаяся Сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта.

С т а т ь я III

Настоящий Пакт вступает в силу со дня его ратификации обеими Договаривающимися Сторонами и сохраняет силу в течение пяти лет. Если ни одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует Пакт за год до истечения срока, он будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.

565

Статья IV

Настоящий Пакт подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Токио, также в возможно короткий срок.

В удостоверение чего поименованные выше Уполномоченные подписали настоящий Пакт в двух экземплярах, составленных на русском и японском языках, и приложили к нему свои печати.

Составлен в Москве 13 апреля 1941 года, что соответствует 13 дню четвертого месяца 16-го года Снова^[233].

В. Молотов Иосуке Мацуока

Иосицугу Татекава

АВП РФ, ф. За, on. 1, п. 8, д. 112.

Опубл.: Известия. — 1941. — 15 апр.

ДЕКЛАРАЦИЯ

[13 апреля 1941 г.]

В соответствии с духом Пакта о нейтралитете, заключенного 13 апреля 1941 года между СССР и Японией, Правительство СССР и Правительство Японии, в интересах обеспечения мирных и дружественных отношений между обеими странами, торжественно заявляют, что СССР обязуется уважать территориальную целостность и неприкосновенность Маньчжоу-Го, а Япония обязуется уважать территориальную целостность и неприкосновенность Монгольской Народной Республики.

Москва, 13 апреля 1941 года

По уполномочию За Правительство Японии

Правительства СССР

В.Молотов Иосуке Мацуока

Иосицугу Татекава

АВП РФ, ф. За, on. 1, п. 8, д.11З.

Опубл.: Известия. — 1941. — 15 апр.

Приложение

ОБМЕН ПИСЬМАМИ МЕЖДУ НАРОДНЫМ КОМИССАРОМ

ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВЫМ

И МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЯПОНИИ И. МАЦУОКОЙ

13 апреля 1941 г.

I. Письмо Министра иностранных дел Японии И. Мацуоки Народному комиссару иностранных дел СССР B.М. Молотову

13 апреля 1941 г.

Сов. секретно

Дорогой г-н Молотов!

Ссылаясь на пакт о нейтралитете, подписанный сегодня, имею честь заявить, что я ожидаю и надеюсь, что торговое соглашение и рыболовная

566

конвенция будут заключены очень скоро и что при ближайшей возможности мы, Ваше Превосходительство и я, в духе примирения и взаимных уступок постараемся разрешить в течение нескольких месяцев вопрос, касающийся ликвидации концессий на Северном Сахалине, приобретенных по договорам, подписанным в Москве, 14 декабря 1925 года, с целью ликвидировать любые вопросы, которые не способствуют поддержанию сердечных отношений между обеими странами.

В этом же духе я также желал бы обратить внимание на то, что было бы хорошо для обеих наших стран, а также Маньчжоу-Го и Внешней Монголии найти в ближайшее время путь создания объединенных и(или) смешанных комиссий стран, заинтересованных в урегулировании пограничных вопросов и рассмотрении пограничных споров и инцидентов.

Весьма искренне Ваш Мацуока

П. Письмо Народного комиссара иностранных дел СССР В.М. Молотова Министру иностранных дел Японии И. Мацуоке

13 апреля 1941 г.

Сов. секретно

Дорогой г-н Мацуока!

Имею честь подтвердить получение Вашего письма от 13 апреля 1941 года следующего содержания:

«Ссылаясь на пакт о нейтралитете, подписанный сегодня, имею честь заявить, что я ожидаю и надеюсь, что торговое соглашение и рыболовная конвенция будут заключены очень скоро и что при ближайшей возможности мы, Ваше Превосходительство и я, в духе примирения и взаимных уступок постараемся разрешить в течение нескольких месяцев вопрос, касающийся ликвидации концессий на Северном Сахалине, приобретенных по договорам, подписанным в Москве, 14 декабря 1925 года, с целью ликвидировать любые вопросы, которые не способствуют поддержанию сердечных отношений между обеими странами.

Я с удовлетворением принимаю к сведению вышеизложенное и согласен с ним.

Весьма искренне Ваш В. Молотов

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 28, д. 387, л. 5—6.

567

774. ИЗ ДНЕВНИКА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В ГЕРМАНИИ В.М. БОГДАНОВА

Разослано: т. Молотову В.М., т. Вышинскому А.Я., Генсекретариат

14 апреля 1941 г.

Секретно

В 12 час. в полпредство пришел некий Франц Кош, немецкий гражданин, работающий якобы на одном из электрозаводов Берлина. Он уже приходил в полпредство месяц тому назад. По поручению полпреда я разговаривал с ним и тогда он сказал мне, что, судя по многим признакам, Германия собирается напасть на Советский Союз. Однако он еще не совсем убежден, что это так, и хочет посоветовать советскому правительству, для того чтобы проверить, желает ли действительно Германия конфликта, предложить заключить торговый договор на 90 лет, в котором Советский Союз гарантировал бы поставку необходимых для Германии товаров в нужном ей количестве. Наряду с этим Советский Союз должен потребовать от Германии присоединения к СССР Турции и Финляндии. Далее К[ош] стал говорить о каких-то имеющихся у него изобретениях об усовершенствовании подводных лодок и самолетов, об искусственном получении алмазов. Он неоднократно перебивал сам себя, переходя снова к политическим темам, и вел весь разговор в таком тоне, который заставил меня сомневаться в нормальности его разума.

Сегодня Кош заявил, что он должен сообщить нечто важное. По поручению полпреда я снова разговаривал с К[ошем], который на этот раз сообщил, что его мать, которая в противоположность ему является национал-социалисткой, знакома с матерью посланника Шмидта *, работающего в отделе печати министерства иностранных дел. Два дня тому назад мать Шмидта в разговоре с матерью К[оша] сообщила, ссылаясь якобы на слова Шмидта, что Мацуока, находящийся сейчас в Москве, постарается задобрить русских к замазать им глаза. В действительности же окружение России продолжается и через несколько дней состоится присоединение Финляндии к пакту трех. От одного солдата К[ош] узнал, что в Финляндию сейчас перебрасываются германские войска и что на севере Финляндии у самой советской границы строится крупная воздушная база германской авиации. После присоединения Финляндии к пакту трех, германские воздушные силы будут размещены в разных пунктах Финляндии. К[ош] не удивился моему замечанию, что вчера был подписан пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией **, (надо полагать, что он уже слыхал об этом) и сказал, что это и есть то задабривание русских, о котором он говорил. Затем К[ош] сказал, что, учитывая создавшееся положение, он советует советскому правительству, как он уже говорил прошлый раз, немедленно предложить Германии заключить торговый договор на 90 лет с предоставлением 75% советского экспорта Германии. Это, по мнению К[оша], полностью должно удовлетворить германское правительство. Одновременно с этим Советский Союз должен, не теряя времени, захватить Финляндию под предлогом помощи каким-либо восставшим финнам или под каким-либо иным предлогом. Советский Союз должен также договориться с Турцией и поста-

___________________
* Шмидт, Пауль Карл — заведующий отделом печати МИД.
** См. док. 773.

568

раться сделать так, чтобы Турция стала советской республикой и присоединилась к Советскому Союзу. Свое желание заключить с Германией долгосрочный договор советское правительство должно довести до сведения широкой общественности. Если в этом случае Германия не пойдет на советские предложения, всему миру станет ясно, что германское правительство намеревается напасть на Советский Союз. Это, по мнению К[оша], уже и сейчас видно из той концентрации войск, которая происходит на советских границах, и из распространяемых слухов о том, будто бы Молотов не согласен с политикой Сталина и, придерживаясь германской ориентации, поможет Германии в расчленении Советского Союза. Затем К[ош] сказал, что немцы сейчас специально не сообщают о тех переговорах, которые ведет в Берлине Крутиков, и распространяют слухи, будто бы Советский Союз ограничивает свои поставки Германии. На мое замечание о том, что о ходе этих переговоров сообщалось в бюллетене «Динст аус Дойчланд» К[ош] ответил, что в «Фелькишер беобахтер» ничего опубликовано не было, а эту газету читают все национал-социалисты. Далее К[ош], снова вернувшись к тону душевнобольного, стал говорить о необходимости создания воздушных баз в Сибири для принятия американских самолётов, о необходимости тайных переговоров с американским правительством, о том, что у них на заводе изготавливается большое количество микрофонов, что он не может еще передать свои изобретения и усовершенствования, так как не готовы чертежи и т.п. В заключение К[ош] снова сказал, что Советский Союз должен немедленно действовать, т.к. в ближайшее время ожидается присоединение Финляндии к пакту трех.

Первый секретарь полпредства СССР в Германии В. Богданов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 106, д. 8, л. 370—372.

775. БЕСЕДА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ С.С. МИХАЙЛОВА С СОВЕТНИКОМ МИССИИ ФРАНЦУЗСКОГО ГОСУДАРСТВА В РУМЫНИИ А. ШПИЦМЮЛЛЕРОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

15 апреля 1941 г.

Секретно

15 апреля 1941 г. я посетил советника французской миссии Шпицмюллера. Он рассказал мне, что миссия уже в течение нескольких дней не имеет связи с правительством и поэтому работа миссии сделалась очень затрудненной. Далее он сам заговорил о внутреннем положении в Румынии, сказав, что немцы все время хотят примирить ген[ерала] Антонеску с легионерами и последнее время на заседаниях Совета Министров присутствовали даже некоторые легионеры из числа тех, которых Антонеску называет «честными», в частности отец Кодреану.

Однако Шпицмюллер полагает, что такое примирение невозможно, по крайней мере, невозможно в форме участия легионеров в правительстве Антонеску в настоящее время, что подтверждает и письмо Антонеску в

569

ответ на письмо Хория Сима, которые были опубликованы сегодня в печати.

Я поставил вопрос о настроениях среди членов румынского правительства.

Шпицмюллер ответил, что после победы немцев в Югославии и в Греции настроение значительно улучшилось в пользу немцев, т.к. у генералов появилась возможность иметь маленькое моральное самооправдание своего рабства перед Германией. Что касается вопроса об отношении правительства к легионерам, оно продолжает быть резко отрицательным.

Я поставил вопрос о том, что, по некоторым слухам, министр координации Драгомир подал в отставку из-за недовольства немцами.

Шпицмюллер ответил, что это не совсем точно, т.к. Драгомир был уволен в отставку и его министерство было ликвидировано по настоянию немцев, т.к. Драгомир оказался очень несговорчивым. Конфликт произошел из-за того, что Румыния обязалась 2 года тому назад поставлять Германии известное количество живого скота, а после территориальных уступок ей стало не под силу выполнять свои обязательства, о чем Драгомир поставил вопрос перед немцами. Немцы не желали даже слушать о каких-либо скидках и требовали полного выполнения договорных обязательств. Драгомир стал убеждать их, что подобные требования вызовут голод и разруху экономики Румынии. Немцам это не понравилось, и они убедили Антонеску в необходимости снять Драгомира.

Я пытался узнать о том, что нового привез Киллингер из Германии, но Шпицмюллер сказал, что он не имеет об этом ни малейшего понятия, за исключением общего соображения, что, вероятно, его задачей остается, как и раньше, спасти легионерское движение.

Шпицмюллер заявил мне, что у него есть кое-какие сведения военного порядка, могущие интересовать меня. Он уже и начал было рассказывать о концентрации немецких войск на советско-румынской границе, но потом перебил себя, сказав, что будет лучше, если мне об этом расскажет специалист, и, спросив моего согласия, вызвал военного атташе полковника Севен. Шпицмюллер добавил, закончив разговор по телефону с последним, что «все равно этих сведений мы не можем сообщить сейчас в Виши, а для вас они представляют определенный интерес».

Пришедшего полковника Севен Шпицмюллер попросил рассказать мне все то, что Севен рассказывал французскому посланнику по поводу планов немцев против СССР.

Полковник Севен, пригласив меня к карте Румынии, рассказал, что, как ему удалось установить, до недавнего времени (примерно после того, как немцы закончили продвижение своих войск в Болгарии до греческой границы) немцы имели в Румынии 3 потока своих воинских перевозок по железным дорогам: 1 — описывающий большую дугу на севере и ведущий в направлении в Галацу, 2 — средний, проходящий через Брашов в направлении на Констанцу, и 3 — самый короткий, прямо спускающийся к югу. Все эти три потока были устремлены на обслуживание перевозок к южной границе страны, теперь же для этого оставлен только южный поток, а северный и средний переменили свое направление и направились на восток, в Молдавию. Такая перемена свидетельствует, конечно, о каких-то новых установках в планах германского верховного командования. В Молдавию теперь направляется все большее количество немецких войск. Севен сказал, что в последние дни немцы перебрасывают к границам Северной Буковины

570

(в область Сучава приблизительно) армейский корпус в составе 3 дивизий, причем снабженный очень тяжелой артиллерией (210 и 250 мм) на гусеничном ходу и на жел[езно]дор[ожных] платформах.

На мой вопрос, сколько в настоящее время находится немецких войск вдоль советско-румынской границы, Севен ответил, что пока еще не так много, но количество это возрастает. По его мнению, вместе с вновь прибывающим армейским корпусом в составе 3 дивизий там будет сейчас всего около 5 дивизий. Он указал, однако, что, очевидно, по планам немецкого командования, румынский участок фронта будет иметь второстепенное значение, т.к. основное ядро немецких войск концентрируется в быв[шей] Польше. Он отметил также большие приготовления, которые немцы проводят в Финляндии и Швеции, которые сыграют большую роль для создания угрозы северной части СССР. Он также указал, что в Бухарест недавно приехал шведский военный атташе, что, по его мнению, находится в прямой связи с подготовляемой немцами войной против СССР. Он указал, что группа румынских офицеров, посетившая Германию по приглашению немецкого генерального штаба, имела там разговоры, исключительно касавшиеся войны с СССР.

По мнению Севена, основанному на сведениях из 4 источников, из которых 3 нейтральных и 1 связан непосредственно со штабом генерала Ганзена, Германия считает неизбежной войну против СССР для обеспечения своего снабжения для 1942 года, в случае если война не закончится в этом году. Он указал на то, что немцы в Румынии открыто говорят о возможности войны с СССР в ближайшее время, причем большинство из них не делает такой вышеуказанной оговорки «если война не закончится в этом году».

Севен сообщил, что около 10 дней кассы румынского акциза в Молдавии и вообще финансовые учреждения получили указание не держать там крупных наличных средств, а отвозить деньги в глубь страны. Несколько дней назад было выпущено еще одно секретное постановление о том, чтобы городские и сельские самоуправления (примарии) подготовили свои архивы для эвакуации.

Во время моего посещения Шпицмюллера ему позвонили по телефону и сообщили, как он сказал мне, что сведения о том, что всем гражданским учреждениям в Молдавии предложено эвакуироваться, подтверждаются. Шпицмюллер, после того как Севен изложил свои объяснения, заметил, что немцы имеют намерение начать войну против СССР, пока они не имеют западного фронта и пока США не вступили в войну. Шпицмюллер добавил, что немцы, впрочем, не придают особенно большого значения США и считают, что США ничего не смогут сделать Германии, даже если они и вступят в войну. Они могут только ее затянуть. Шпицмюллер и Севен интересовались, не имеем ли мы сведений о Турции, причем Севен высказал опасение, что Турция после поражения Югославии и Греции может резко повернуть свою политику и присоединиться к Германии, тогда для СССР это будет еще больше увеличивать опасность, т.к. поставит под удар немцев Кавказ с его нефтью.

Я ответил, что у меня нет никаких особенных данных о Турции, кроме тех, которые были опубликованы в печати.

Севен упомянул, что фон Папен в Анкаре развивает бешеную деятельность, чтобы привлечь Турцию в «объятия» Германии.

Михайлов

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 5. л. 94—97.

571

776. БЕСЕДА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ НКИД СССР А.А. СОБОЛЕВА С СОВЕТНИКОМ ПОСОЛЬСТВА ГЕРМАНИИ В СССР В. ТИППЕЛЬСКИРХОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому, Генсекретариат

15 апреля 1941 г.

Секретно

1. По поручению т. Молотова я заявил Типпельскирху следующее:

В договоре от 10 января имеется пункт, согласно которому советско-германская граница в определенной части проходит по линии бывшей фактической госграницы между Литвой и Польшей, описанной в решении конференции послов от 15 марта 1923 года. Как известно, в процессе работы смешанной советско-германской комиссии имело место различное толкование этого пункта, т.к. линия фактической границы в некоторых местах не совпадала с линией, описанной в решении конференции послов. Германская сторона не согласилась считаться с этой последней линией и предложила придерживаться при демаркации линии, фактически охраняемой войсками обеих сторон.

6 марта с.г.* т. Молотов предложил германскому послу графу фон дер Шуленбургу компромиссное решение, согласно которому германская сторона должна была уступить советской стороне небольшую часть территории, ограниченную реками Марыха и Игорка.

Ответ германского правительства, по существу отвергая компромиссное предложение т. Молотова, содержит новые предложения, предусматривающие частичные изменения в разных местах фактически существующей границы.

Советская сторона, желая обеспечить быстрое разрешение вопроса о демаркации советско-германской границы и идя навстречу пожеланиям германской стороны, согласна произвести демаркацию границы, приняв за основу фактически охраняемую линию границы.

На уточняющие вопросы Типпельскирха я разъяснил, что это предложение советского правительства снимает с обсуждения как компромиссное предложение т. Молотова от 6 марта, так и последнее предложение германской стороны от 4 апреля с.г.**

Типпельскирх просил передать т. Молотову благодарность за предложение и обещал немедленно сообщить его по телеграфу в Берлин.

2. Типпельскирх передал мне записку об обстреле германского самолета тремя советскими истребителями в районе Либавы. Самолет будто бы находился вне советских территориальных вод. Типпельскирх устно добавил, что этот инцидент произвел неприятное впечатление в Берлине.

Я указал, что не имею сообщений об инциденте в этом районе. Обещал запросить соответствующие компетентные органы и по получении от них ответа дать ответ Типпельскирху.

А Соболев

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 105, д. 3, д. 95—96.

___________________
* См. док. 710.
** См. док. 746.

572

777. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ США В СССР ЯЛ. ШТЕЙНГАРДТОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Вышинскому, Генсекретариат

15 апреля 1941 г.

Секретно

Я вызвал Штейнгардта и сообщил ему о том, что судебное решение по делу граждан Пик и Рожковского пересмотрено и наказание заменено высылкой этих лиц из СССР, причем Пик должна уплатить судебные издержки в размере 1.500 рублей, а Рожковский в размере 500 рублей. В настоящее время Пик и Рожковский находятся в Москве, и посольству следует позаботиться об оформлении их паспортов.

На вопрос Штейнгардта о порядке оформления выезда Пик и Рожковского я ответил, что тотчас же после представления их паспортов и уплаты судебных издержек им будут выданы выездные визы.

Штейнгардт просил организовать в ближайшие дни встречу с Пик одного из сотрудников американского посольства для оформления паспорта.

Я сказал, что поручу заведующему Отделом американских стран т.Валькову организовать встречу и информировать об этом посольство.

Поблагодарив меня за благоприятное завершение дела Пик и Рожковского, Штейнгардт настоятельно и долго просил меня ускорить разрешение вопроса о выезде из СССР в США трех советских гражданок — жен американских корреспондентов — Хабихта, Скотта и Магидова, в деле которых, по словам посла, «особенно заинтересован Уэллес». За их делом внимательно следит американская пресса и, кроме того, замешаны личные чувства, любовь и т.д.

Штейнгардт охарактеризовал Уэллеса, которого он-де давно знает, как чрезвычайно упрямого, сурового, холодного, самолюбивого, раздражительного человека, у которого может развиться чувство неприязни к СССР за то, что последний не идет навстречу в таких вопросах, как, например, выезд этих трех женщин. В связи с этим Уэллес проявляет зачастую «тупое упорство» в вопросах, которые ставит перед ним Уманский. Отметив, что Уманский ежедневно приходит к Уэллесу просить о чем-нибудь, Штейнгардт советовал из «горячей любви ко мне, Молотову и СССР» разрешить в положительном смысле вопрос о трех женщинах для того, чтобы расположить Уэллеса в нашу пользу при разрешении советских дел.

Жалуясь на то, что за 18 месяцев ему не удалось добиться выезда трех женщин, Штейнгардт просил меня учесть особые американские условия и роль прессы, которая может поднять кампанию против СССР. Пресса в США представляет собой такую силу, что если бы она подняла против него (Штейнгардта) кампанию, то она могла бы погубить его карьеру в одну неделю. Определенный ущерб будет также нанесен прессой и Уэллесу.

Ссылаясь на хорошие отношения, которые существуют между ним и Молотовым, посол просил передать наркому его просьбу о разрешении выезда в Америку этих трех женщин, что улучшит деловые отношения с Уэллесом.

573

Я ответил, что напрасно он и Уэллес ставят вопрос о выезде советских граждан в дипломатическом порядке. Это внутреннее дело СССР. Просьбу его я, конечно, передам В.М.Молотову, г-н посол неправ, заявляя, что Уманский ежедневно приходит к Уэллесу просить о чем-нибудь. Г-н Уманский ничего не просит. Он добивается выполнения американскими фирмами своих обязательств по отношению к заказчику — СССР.

Штейнгардт напомнил об обращении Уманского к Уэллесу по поводу направления советской почты через Тихий океан и указал на любезность, проявленную Уэллесом в этом деле.

Я заметил на это, что вряд ли можно считать любезностью уничтожение посылаемых в США и через США советских газет и журналов.

В ответ Штейнгардт стал жаловаться, что вообще в Америке советским представителям охотнее идут навстречу, чем американским в СССР. Так, например, он, Штейнгардт, до сих пор не мог получить разрешения посетить какой-либо авиационный завод, тогда как в США такая возможность советским гражданам предоставляется. Кроме того, наше полпредство в США свободно пользуется возможностью выписывать газеты и журналы, тогда как американское посольство в Москве уже в течение двух месяцев совершенно лишено всех советских изданий. Представленная посольством заявка на литературу совершенно не была удовлетворена.

Я сказал послу, что в первый раз слышу от него о его желании посетить авиазавод. Что же касается литературы, то я считаю это каким-то недоразумением, так как знаю, что посольства получают не десятки, а сотни советских изданий.

Посол ответил, что он обратился в НКИД с нотой по этому вопросу, но ответа еще не получил.

Тут же я поручил разыскать эту ноту, которая, как оказалось, была прислана в НКИД 9 апреля и была передана Отделом американских стран в Отдел печати.

Ознакомившись при Штейнгардте с текстом ноты, я обещал послу урегулировать вопрос.

После этого Штейнгардт «строго конфиденциально» сообщил мне о том, что, по полученным посольством из Берлина достоверным сведениям, положение Германии становится с каждым днем хуже и хуже, она готовит нападение на Украину^[234]. Германия сконцентрировала на советской границе в Молдавии 8 дивизий, и ходят упорные слухи об усиленной подготовке Германии к молниеносному нападению на СССР. Предполагают, что это будет в мае. По этим же «достоверным сведениям», в германских руководящих кругах происходит в настоящее время ожесточенная борьба за и против войны с СССР. До 25 марта он сам считал, что это только слухи, теперь он глубоко убежден, что это так, ибо сведения идут от людей, близко стоящих к верхушке нацистской партии и германского правительства. Такие сведения приходят не только от тех 250 американцев, которые живут в Германии, но от многочисленных немцев-полуамериканцев, занимающих очень высокие и ответственные посты в Германии.

Штейнгардт сказал, что он считал своим долгом информировать меня, и просил довести об этом до сведения Молотова. «Остерегайтесь Германии, — сказал Штейнгардт, — это больше, чем простые слухи, этот шаг немцев будет безумием, но они могут это сделать»^[235].

Я поблагодарил Штейнгардта за информацию и сказал, что не думаю,

574

чтобы Германия напала на СССР, ибо это не есть линия наименьшего сопротивления. Во всяком случае, СССР" всегда готов и не даст себя захватить врасплох.

Штейнгардт заверил, что в случае нападения Германии на СССР США будут рады оказать помощь СССР.

Затем, сославшись на свою беседу с «одним молодым норвежцем», который говорил ему об исключительно тяжелом положении в Норвегии, что такое же положение во всех оккупированных Германией странах, Штейнгардт сказал, что Германия уже исчерпала имевшиеся у нее резервы, продукты питания в оккупированных странах иссякли, продуктов питания на Балканах уже нет. Остается единственный источник — СССР, который тоже может прекратить снабжение. В 1941 году Германия будет иметь продуктов питания в два раза меньше, чем в прошлом году. Среди немецких солдат в оккупированных Германией странах растет недовольство. Вся обстановка толкает Германию на какой-нибудь новый отчаянный шаг.

В заключение Штейнгардт еще раз предупредил меня о необходимости для СССР остерегаться Германии, которая осуществляет намеченный ею план, и советовал мне читать «Майн Кампф».

Прощаясь, Штейнгардт обещал информировать меня обо всем, что станет ему известно в отношении планов Германии.

На беседе присутствовала отв[етственный] референт Никитникова.

Заместитель народного комиссара иностранных дел Лозовский

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 4, д. 35, л. 173-177.

778. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву

15 апреля 1941 г.

Секретно

В 15 часов 30 минут я принял Гафенку.

Я сказал Гафенку, что, по имеющимся у нас сведениям, в Румынии ходят слухи, что мы якобы оттягиваем подписание протокола о советско-румынской границе. Такие слухи не соответствуют действительности, так как советское правительство готово подписать протокол о советско-румынской границе и ожидает согласия на это со стороны румынского правительства. Я добавил Гафенку, что в пограничном вопросе у нас имеются лишь незначительные разногласия, которые не могут и не должны играть серьезной роли в разрешении этого вопроса.

Гафенку ответил мне, что тотчас же после разговора со мной на приеме У Татекава по этому вопросу он сообщил об этом своему правительству и получил из Бухареста уведомление, что в скором времени они получат надлежащие инструкции. Эти инструкции высланы с курьером, однако последний еще в Москву не прибыл. Гафенку добавил, что в целях ускорения

575

рассмотрения этого вопроса он вновь запросит свое правительство и по получении ответа меня уведомит.

Далее Гафенку спросил, имел ли об этом Лаврентьев в МИД официальный разговор?

Я ответил Гафенку, что мне неизвестно, говорил ли об этом Лаврентьев с кем-нибудь, но во всяком случае такого рода слухи ходят и Лаврентьеву о них известно.

Затем Гафенку по собственной инициативе заявил, что он с большим удовлетворением прочел советское коммюнике, сообщающее о моем заявлении венгерскому посланнику*.

Я спросил его, как он сам относится к нашему заявлению?

Гафенку пытался уклониться от прямого ответа и сказал, что я и без того знаю его отношение к этому вопросу.

Однако после моей повторной просьбы высказать свое мнение он заявил, что вполне согласен с нашим заявлением. По его мнению, в заявлении очень хорошо сказано о национальных меньшинствах в Венгрии. По-видимому, Венгрия забыла, что в ее пределах находится очень много национальных меньшинств, в том числе свыше 2 млн. румын.

Гафенку выразил опасение, как бы Венгрия, зарвавшись, не захватила и румынский Банат.

В заключение Гафенку сказал, что своей целью он считает установление прочной советско-румынской границы, однако трудности в этом направлении возникают из-за протока Муссуры.

Я ответил ему, что из-за этого Румынии не следует поднимать спор и что нынешняя фактически занимаемая нами линия границы проведена правильно и справедливо.

На этом беседа закончилась.

На приеме присутствовал т. Новиков.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 32-33.

779. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР ШАО ЛИЦЗЫ

15 апреля 1941 г.

Секретно

Сегодня т. Молотов принял Шао Лицзы по его просьбе. По поручению своего правительства Шао интересовался, как отразится заключение пакта между СССР и Японией** в отношении Китая. В частности, Шао спросил, как надо понимать статью вторую пакта и будет ли Китай в соответствии с ней рассматриваться как воюющая сторона.

Тов. Молотов указал, что заключенный пакт и декларация*** имеют,

___________________
* См. док. 769.
** См. док. 773.
*** См. там же.

576

прежде всего, значение с точки зрения сохранения мира. Китай этим пактом не затрагивается. Тов. Молотов подчеркнул, что вопрос о Китае ни в пакте, ни в переговорах о пакте не был затронут.

Шао поблагодарил за сделанное ему разъяснение и заявил, что сообщит его своему правительству. Одновременно Шао заявил, что иного ответа он и не ожидал, так как глубоко верит словам т. Молотова, которые всегда соответствуют тому, в чем уверен и сам посол.

Отметив далее, что правительство Китая твердо намерено продолжать войну против Японии до конца, Шао просил т. Молотова высказать свое мнение о дальнейших перспективах этой войны и указать, вносит ли заключение пакта какие-либо изменения в борьбу Китая с Японией.

Тов. Молотов указал Шао, что ответ на этот вопрос вытекает из того, что было заявлено послу выше, т.е. что Китай этим пактом не затрагивается, следовательно и нет изменений. Что же касается перспектив войны, то Китай сам может определить, сколько у него имеется сил.

Перейдя к вопросу о декларации, подписанной СССР и Японией, относительно МНР и Маньчжоу-Го*, Шао заявил, что китайским правительством будет опубликована декларация, в которой МНР и Маньчжоу-Го рассматриваются как суверенные части Китая. В условиях нынешней освободительной войны эта декларация китайского правительства не может не иметь большого значения. Шао выразил надежду, что Советский Союз поймет эту декларацию китайского правительства.

Тов. Молотов ответил Шао, что отношения между СССР и МНР хорошо известны послу, и указал далее, что в декларации, подписанной СССР и Японией, отражено лишь то, что соответствует фактическому положению вещей, и стремление сторон к сохранению мира.

В ходе беседы Шао просил т. Молотова высказать имеющиеся пожелания по вопросу о взаимоотношениях между СССР и Китаем.

Тов. Молотов ответил послу, что в данный момент не имеет каких-либо особых соображений по этому поводу в связи с вопросом посла. Что касается моего отношения к вопросу о взаимоотношениях между СССР и Китаем, заявил т. Молотов, то я надеюсь, что отношения между СССР и Китаем будут не ослабевать, а укрепляться. Это вытекает из всей политики СССР. Надеюсь, что это будет правильно понято в Китае.

Далее т. Молотов заявил Шао, что касаться внутренних дел Китая он не хотел бы, и одновременно подчеркнул, что маршалу Чан Кайши и так понятно то, что необходимо делать для собирания сил и объединения китайского народа.

Шао ответил, что внутренние вопросы в Китае требуют всестороннего внимания, что если не будет объединения, то не будут возможны освободительная война и строительство государства. Шао отметил, что маршал Чан Кайши хорошо понимает это и что единство китайского народа не будет нарушено. Я думаю, заявил Шао, что Китай сможет оправдать возлагающиеся на него Советским Союзом надежды.

Со своей стороны т. Молотов заявил, что также разделяет эти надежды посла.

В беседе Шао говорил о затруднениях, которые Китай будто бы встречает при получении снабжения из СССР. В связи с этим Шао просил т. Молотова

___________________
* См. док. 773.

577

оказать большую помощь в данном вопросе и, в частности, поговорить с наркомом внешней торговли т.Микояном о возможности облегчения встречающихся затруднений.

Отвечая Шао, т. Молотов заявил, что ему не известно о задержках в помощи, за исключением тех, которые зависят от самого Китая. Далее т. Молотов указал Шао, что в данном случае надо на месте, в Китае, принимать меры, которые невозможно сделать из Москвы. Что касается наркома внешней торговли т.Микояна, то с его стороны нет ничего такого, что надо было бы поправлять. Он делает все, что от него зависит.

Шао выразил благодарность Советскому Союзу за ту помощь, которую он оказывает Китаю, и, продолжив разговор о трудностях, испытываемых Китаем, заявил, что т. Молотову, а также т. Микояну хорошо известно то трудное положение, в котором находится Китай. Имеется ряд затруднений, которые носят мелкий характер, однако для Китая в его нынешнем положении они играют большую роль. Шао сказал, что ему как послу телеграфируют об этих затруднениях и требуют их разрешения. Шао просил т. Молотова понять это трудное положение и оказать меры содействия.

Тов. Молотов ответил Шао, что не видит никаких затруднений в оказании содействия и помощи.

Беседа продолжалась около часа.

Записал В. Васьков

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 3, л. 76-79.

780. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ А. ИДЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому

16 апреля 1941 г.

Секретно

1) Иден пригласил меня к себе после возвращения с Ближнего Востока. Я представил ему сопровождавшего меня т. Новикова, после чего у нас произошел большой разговор. Сначала речь шла о недавней поездке Идена в Каир, Афины и Ангору. Иден рассказал о некоторых красочных деталях своего путешествия. Вылетел он из Лондона 12 февраля, т.е. как раз в тот день, когда завтракал в посольстве, и прямо отправился на аэродром. Однако в Плимуте ему пришлось просидеть 2 дня, пережидая бурю. От Плимута до Гибралтара он летел на летающей лодке. Погода все время была очень плохая, лодку в воздухе сильно трепало, особенно в районе Бискайского залива. Запасы горючего быстро таяли. Когда лодка уже приближалась к Гибралтару, пилот сообщил Идену, что не уверен, хватит ли горючего до места, и просил разрешения снизиться в Кадиксе для пополнения баков. Иден это ему, конечно, строго запретил. Так как, однако, положение с горючим было очень неблагополучно, то Иден немедленно же дал радиограмму в Гибралтар с просьбой выслать быстроходное судно навстречу: если бы лодке

578

за недостатком горючего пришлось сесть на море, высланный корабль мог бы подобрать Идена и его спутников. Просьба Идена была исполнена, но в судне не оказалось надобности. Пилоту все-таки удалось довести лодку до Гибралтара, однако, когда она опустилась в гавани последнего, в баках оставалось горючего только на 10 минут полета. В Гибралтаре из-за плохой погоды Идену пришлось просидеть еще несколько дней, но зато дальнейший путь до Каира прошел уже более или менее нормально.

2) Я спросил Идена, как он оценивает нынешнее положение на Ближнем Востоке и в Северной Африке? Иден ответил, что положение в Ливии его мало беспокоит. Правда, немцы дошли до египетской границы, но их силы в этом районе невелики, в том числе максимум две механизированные дивизии, из которых одна неполная, — всего танков 600. Часть из них была уже уничтожена в боях. Накопление этих сил в Триполи оказалось возможным благодаря тому, что британский флот в Средиземном море в последнее время был занят главным образом в греческих водах в связи с переброской на Балканы частей британской армии. Контроль флота над Сицилийским заливом временно ослабел, и немцы этим воспользовались. Будучи проездом в Мальте, Иден интересовался, верны ли слухи о том, что французы пропускали немецкие силы через территориальные воды Туниса? Косвенных доказательств этого много, но прямых нет. Еще два месяца тому назад, на своем переднем* пути в Египет, Иден по телеграфу указывал британскому правительству на необходимость «заткнуть дыру Сицилийского пролива». В силу вышеназванных причин тогда это не могло быть сделано, но теперь «сицилийскую дыру» англичане закроют. Стало быть, немцы лишатся возможности подбрасывать сколько-нибудь серьезные подкрепления в Северную Африку. В доказательство Иден рассказал о только что полученном (тогда еще не опубликованном) известии о потоплении британским флотом между Сицилией и Триполи итальянского конвоя из 5 судов и 3 эсминцев. Черчилль, по его словам, был чрезвычайно доволен этим событием. Иден считает, что для немцев в Ливии скоро настанут тяжелые дни. Взятые в плен под Тобруком немецкие солдаты жаловались на недостаток пищи, питья и бензина. Так было до сих пор. Дальше будет еще хуже. Иден не исключает возможности тактического отступления англичан от Солума к Мерса Матру, но тем не менее он совершенно уверен, что Египту со стороны западной пустыни не угрожает никакая серьезная опасность.

3) Совсем иначе настроен Иден в отношении Балкан. Он, правда, много говорил о мужестве и боеспособности греков, однако из слов его можно было заключить, что он не уверен в способности англо-греческих сил отразить или на длительный срок задержать германское наступление на Балканах. В этой связи Идена особенно беспокоила Югославия. Она сейчас отрезана от греков и англичан, снабжение ее военными материалами крайне затруднено, единого военного командования в Югославии, видимо, нет, и отдельные генералы и группы войск действуют самостоятельно. Трудно рассчитывать при таких условиях на успех югославского сопротивления. Иден очень рад, что советское правительство выразило желание снабжать Югославию оружием (англичане, со своей стороны, окажут всяческое содействие его доставке), но вот не поздно ли только это уже делать? Военные перспективы в Югославии Идену рисуются в довольно пессимистических красках. Самое боль-

___________________
* Так в тексте оригинала.

579

шее, на что он рассчитывает, — это то, что в некоторых горных районах югославы смогут продолжать сопротивление в форме более или менее широко развернутой партизанской войны. Я спросил Идена, верны ли газетные слухи, будто бы Югославия просила у немцев перемирия? Иден ответил, что ему об этом ничего не известно, однако было видно, что подтверждение данных слухов его отнюдь не удивило бы.

4) Я поинтересовался впечатлениями Идена от контакта с югославами во время его пребывания в Афинах. Иден ответил, что по существу никакого контакта не было. Когда Иден и Дилл в первый раз попали в Афины, они хотели оттуда поехать в Белград. Принц Павел, однако, категорически этому воспротивился. В дальнейшем Иден несколько раз пытался вновь войти в контакт с югославским правительством, но безуспешно. Принц Павел страшно боялся таким путем скомпрометировать себя в глазах немцев. Тогда Иден предложил югославскому правительству, по крайней мере, договориться «на всякий случай» об общем плане действий с англо-греческим генеральным штабом. В ответ принц Павел прислал в Афины младшего офицера, с которым, разумеется, ни о чем серьезном нельзя было говорить. Потом принц Павел совершил поездку в Берхтесгаден к Гитлеру (это происходило в середине марта). Тогдашнее югославское правительство скрывало самый факт поездки, но Идену совершенно точно известно, что она имела место. В Берхтесгадене все происходило как полагается, по программе. В течение 5 часов Гитлер «обрабатывал» принца Павла и совершенно его запугал. Между прочим, Гитлер рвал и метал против Турции и грозил ей карами земными и небесными. Потом, как известно, состоялось подписание Югославией пакта о присоединении к «оси». Югославский переворот застал Идена и Дилла на Мальте во время их обратного пути в Англию. Черчилль предложил обоим немедленно вернуться в Афины, что они и сделали. Иден хотел немедленно же поехать в Белград, но вновь организованное правительство Симовича тоже против этого возражало, боясь как-нибудь «спровоцировать» немцев. После долгих переговоров Симович, наконец, согласился на приезд в Белград генерала Дилла, но в секретном порядке и в штатском платье. Дилл настаивал перед Симовичем на немедленной выработке общего военного плана между югославским и англо-греческим штабами, ибо, по мнению Дилла, германской атаки можно было ожидать в течение ближайших дней. Симович, однако, держался иного мнения: он полагал, что немцы еще не готовы к наступлению против Югославии и Греции и что у Югославии имеется, по крайней мере, месяц времени на размышления и подготовку. Поэтому Симович не очень спешил, и свидание Дилла с начальником югославского генерального штаба произошло только через день после приезда Дилла в Белград. Но даже на этом свидании разговор носил слишком общий характер. Ничего конкретного не было решено. Впрочем, было условлено, что югославы немедленно пришлют своего полномочного военного представителя в один из пунктов Северной Греции, где он сможет встретиться с генералом Папагосом (командующим греческими силами) и Вилсоном (командующим английскими силами) для более детальных и конкретных переговоров. Действительно, представитель югославского генерального штаба, — правда, с опозданием на 15 часов — явился в условленное место, однако это оказался один из младших генералов и притом без всяких полномочий. Он не мог ничего решать, в частности не мог говорить о плане военных операций в Албании. Папагос и Вилсон тогда апеллировали в Белград и просили

580

немедленно прислать действительно полномочного представителя (это происходило 5 апреля). Но время оказалось упущенным: 6-го утром немцы начали наступление. Результаты понятны: Югославия вступила в войну совершенно неподготовленной (даже не вся ее армия была мобилизована), без единого плана с греками и англичанами, с диспозицией войск, для нее крайне невыгодной. Правительство Симовича оказалось настолько беспечным, что своевременно не приняло мер даже к подготовке средств для налаживания надлежащей радиосвязи с внешним миром. Сейчас, например, никакой собственной связи с Англией югославское правительство не имеет. Единственным каналом для сношений является британское посольство в Югославии, которое в предвидении возможных событий англичане своевременно снабдили радиостанцией. Из всего изложения Идена с несомненностью вытекало, что он не рассчитывает на продолжительность югославского сопротивления и со дня на день ожидает сообщения о его ликвидации.

5) О своем пребывании в Турции и вообще о турецких делах Иден говорил сравнительно мало и не вполне охотно. Он заявил, что турки — лояльные друзья и что они выполняют свои обязательства перед Англией. Однако он подтвердил, что в сложившихся обстоятельствах трудно ожидать активного вмешательства Турции в разыгрывавшиеся на Балканах события. Иден упомянул о своей встрече в Ангоре с т.Виноградовым, а также о своем разговоре с Криппсом, который приехал туда из Москвы. Отсюда Иден сделал переход к советско-английским отношениям. Он заметил, что как будто бы в последние недели атмосфера в Москве около Криппса стала несколько благоприятнее, и при этом выразил надежду, что она будет прогрессивно улучшаться. Я ответил полушутливым сравнением: всякого посла можно сравнить с коммивояжером. Если он продает добротный товар, будет иметь успех; если продает гнилье, будет иметь неприятности. Насколько я знаком с положением вещей, Криппсу до сих пор нечего было продавать или, может быть точнее, у него не было добротного товара. Дальнейшее зависит от того, будет ли у Криппса такой товар. Иден усмехнулся на мое сравнение и сказал, что считает желательным и возможным улучшение отношений между СССР и Англией. Почему он полагает, что такое улучшение возможно? Во-первых, потому, что обеим странам угрожает один и тот же «bad man» (популярное выражение английских сказок, которое можно перевести примерно как «злой человек»). Во-вторых, потому, что реакция Англии и СССР по целому ряду вопросов идентична. Так, например, позиция СССР в отношении Югославии по существу совпадает с британской. Отношение СССР к Турции в основном таково же, как отношение Англии. Почему бы в таком случае обеим странам не сделать серьезного усилия для улучшения своих отношений? Почему бы обеим странам не «расчистить путь» к взаимному пониманию и нахождению общего языка? Иден готов сделать такую попытку, несмотря на то, что многие в Англии убеждены в ее бесполезности.

6) Я ответил, что не могу согласиться с той частью рассуждений Идена, которая касается «bad man». Я не вижу таких причин, которые делали бы столкновение СССР и Германии неизбежным. К тому же, как я не раз говорил Идену, СССР сумеет постоять за себя при всяких обстоятельствах. Однако, оставляя в стороне вопрос о «bad man», я могу лишь сочувственно отнестись к намерению Идена улучшить советско-английские отношения. Ведь вопрос лишь о том, как это сделать. Признаться, опыт последних лет и особенно последних месяцев настраивает меня в этом отношении не очень

581

оптимистически. Сколько раз я уже слышал из уст британских государственных людей добрые пожелания об улучшении отношений, но, к сожалению, слова оставались только словами. Никаких дел не было. Я и сейчас не уверен, что за словами Идена последуют дела. Напомню хотя бы историю 5 пароходов в Ирландии, которые он сам мне как будто бы вручил 6 января, но которые от меня сейчас дальше, чем когда-либо.

7) Иден возразил, что он имеет в виду не такие сравнительно мелкие вещи, как 5 пароходов, а серьезную акцию «большего масштаба», которая могла бы действительно создать новую атмосферу в англо-советских отношениях. Поскольку ему известно, советское правительство считает главной трудностью в этих отношениях балтийский вопрос. Иден готов попытаться разрешить этот вопрос, но он хотел бы иметь взамен какую-либо компенсацию. Желая прощупать, что именно Иден понимает под компенсацией, я полушутя спросил: «Например?» Иден ответил, что для себя Англия не требует ничего, но она хотела бы, чтобы СССР оказал Турции содействие путем снабжения ее оружием, снаряжением и т.д. У Турции в этой области чувствуется большая недохватка, а Англия пока не в состоянии выделить для нее сколько-нибудь значительного количества военных материалов. Почему бы СССР не пойти навстречу Турции? Это ведь лежит в его собственных интересах. Советское правительство хочет снабжать военными материалами Югославию, — очень хорошо, но удастся ли таким путем спасти Югославию, неясно. Может быть, уже поздно. Турция же еще цела, и своевременная помощь ей военными материалами могла бы оказать серьезное влияние на ход событий на Ближнем Востоке. Конечно, Иден был бы благодарен советскому правительству, если бы оно согласилось снабжать оружием также и Грецию, но это уже второй вопрос. На первом месте стоит Турция.

8) Я ответил, что не в курсе деталей советско-турецких отношений и ничего сейчас не могу сказать по затронутому Иденом вопросу о снабжении Турции оружием. Зато я приветствую его намерение разрешить балтийский конфликт. Все дело в том, как он думает его разрешить? Что касается вопроса об общем улучшении советско-английских отношений, я хотел бы сделать одно замечание: если Иден действительно хочет такого улучшения («Конечно хочу!» — прервал меня тут Иден), то пусть будет поменьше пышных деклараций и длинных меморандумов и побольше конкретных практических дел. Иден усмехнулся, но обещал принять во внимание мое замечание. Далее он заявил, что надеется в недалеком будущем вновь встретиться со мной и сделать мне уже кое-какие конкретные предложения. «Но только, пожалуйста, не в духе предложений 22 октября!»* — полушутя бросил я. Иден отмахнулся и сказал: «Это было до меня».

9) Конечно, Иден задал мне вопрос о значении только что подписанного советско-японского пакта о нейтралитете**. Больше всего его интересовало, означает ли это прекращение нашей помощи Китаю? Я ответил, что пакт следует читать так, как он написан, и не стараться вычитывать из него больше, чем там есть. За последнее время каждая более крупная дипломатическая акция СССР неизменно сопровождается тучей всяких слухов, толкований, обсуждений и проч., нередко носящих довольно фантастический характер. Проходит несколько времени, туча рассеивается, пыль оседает и

___________________
* См. док. 460.
** См. док. 773.

582

действительность предстает перед всеми такой, какая она есть, т.е. гораздо более простой, ясной и «прозаичной». То же самое относится и к советско-японскому пакту. Не следует делать поспешных выводов, надо подождать развития событий. Не знаю, был ли Иден вполне удовлетворен моим ответом, но во всяком случае он сделал вид, как будто бы услышал что-то приятное. Во всяком случае видно было, что он несколько успокоился.

10) Под конец я заговорил с Иденом о репатриации наших моряков. Я рассказал ему все мои бесконечные мытарства в этом вопросе и настойчиво просил принять срочные меры для отправки наших моряков в СССР. Иден ответил, что он еще не в курсе данного вопроса, но немедленно с ним ознакомится и постарается содействовать его ликвидации. Прощаясь, Иден еще раз бросил: «Итак, надеюсь Вас скоро вновь увидеть! Скоро!».

Посол СССР в Великобритании И. Майский

АВП РФ, ф. 069, on. 25, п. 71, д. б, л. 53—61.

781. БЕСЕДА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ДАНИЯ И.Ф. ВЛАСОВА С ПОСЛАННИКОМ ГЕРМАНИИ В ДАНИИ С. РЕНТЕ-ФИНКОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

17 апреля 1941 г.

Секретно

Я заехал к Ренте-Финку и представил ему советника полпредства тов. Плахина. Ренте-Финк охотно заговорил о захвате Гренландии Соединенными Штатами^[236]. По его мнению, Соединенные Штаты захватили Гренландию исключительно с целью «прибрать к своим рукам слабо защищенные территории и в первую очередь недалеко лежащие от Америки». Стратегическое значение Гренландии он считает небольшим, так как воздушные базы могут быть там использованы якобы в течение лишь июля месяца, а морские базы «немногим больше». Кроме этого, Гренландия лежит очень далеко от Европы, и поэтому, по мнению Ренте-Финка, «данный вопрос о захвате Соединенными Штатами Гренландии вообще является небольшим вопросом». Договор Соединенных Штатов с датским посланником Кауфманном является ширмой грубого захвата чужой территории. Десятый пункт этого договора уже теперь поставил Гренландию в полную зависимость и на одностороннее усмотрение Соединенных Штатов. Поступок Кауфманна Ренте-Финк объясняет тем, что Кауфманн материально вполне обеспечен, а в политическом отношении он окончательно сделал ставку на карту Англии и Соединенных Штатов. В отношении позиции датского правительства по вопросу о Гренландии Ренте-Финк сказал, что оно открыто сожалеет о случившемся, но он не думает, что датское правительство заранее знало о подготовке Кауфманном договора с Соединенными Штатами, так как в противном случае это было бы провокацией по отношению к Германии. На мой вопрос о возможности разрыва Данией дипломатических отношений с Соединенными Штатами Ренте-Финк фактически не ответил и перевел разговор на то, что ряд

583

датчан ему открыто высказывали свое удовлетворение как поступком Кауфманна, так и поведением США в этом вопросе.

Ренте-Финк начал было говорить о Югославии с замечания о том, что он «не понимает поведения Югославии, и в частности правительства Симовича», не затрагивая вопроса о самом пакте Советского Союза с Югославией*. Я, однако, не стал поддерживать разговор на эту тему и ограничился коротким замечанием, что положение этого правительства теперь очень трудное.

Я затронул вопрос о значении пакта о нейтралитете между Японией и Советским Союзом**. Ренте-Финк одобрительно отзывался об этом пакте. Я коротко рассказал ему об оценке этого пакта нашей прессой.

Перед нашим уходом Ренте-Финк как бы мимоходом заметил, что за последнее время в полпредство в Копенгагене приехало сразу несколько новых сотрудников. Я ему подтвердил это, коротко отметив, что раньше в полпредстве штаты были совершенно недостаточными и теперь это положение более или менее улучшено.

Поверенный в делах СССР в Дании Власов

АВП РФ, ф. 085, on. 25, п. 117, д. 9, л. 59—60.

782. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ АФГАНИСТАН К.А.МИХАЙЛОВА С ПОСЛОМ ТУРЦИИ В АФГАНИСТАНЕ М.Ш. ЭСЕНДАЛЕМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому, Генсекретариат

17 апреля 1941 г.

Секретно

Турецкий посол, возвратившийся после почти двухмесячного пребывания в Индии, нанес мне визит.

Турок начал с извинения по поводу того, что не зашел ко мне перед своим отъездом в Индию. Он заявил, что отъезд его в Индию был ускорен английским посланником Фрайзер Тайтлером, который порекомендовал турку обязательно заехать в Дели и повидаться с вице-королем, предупредив при этом, что вице-король вскоре уезжает, поэтому турок вынужден был срочно выехать.

Я спросил турка, как прошла его поездка, каковы его впечатления о событиях, происходящих в Индии, с кем он виделся.

Словоохотливый турок сообщил следующее:

1. Встречи турецкого посла с вице-королем Индии и другими официальными лицами

Турок сообщил, что он в общем доволен своей поездкой. Он побывал в Пешаваре, Дели, в Лагоре, Бомбее, Калькутте и во многих других местах. Он имел встречи с большим количеством английских и индийских государственных деятелей и влиятельных лиц. Прежде всего он поехал в Дели.

___________________
* См. док. 747.
** См. док. 773.

584

Тут Эсендаль заметил, что когда ему Фрайзер Тайтлер рекомендовал повидаться с вице-королем, то он якобы заявил англичанину, что у него нет ничего значительного, что он мог бы сообщить вице-королю. На это Ф. Тайтлер якобы заявил турку, что у вице-короля может найтись кое-что представляющее интерес для турка. Англичанин якобы особенно настаивал на встрече турка с вице-королем и говорил, что эта встреча может определить успех поездки турка по Индии. Турок заявил, что он был принят в Дели вице-королем Линлитгоу или, как он выразился, наместником. Вице-король, по словам турка, интересовался главным образом двумя вопросами. Это вопросы о германо-афганских и советско-афганских отношениях. Кроме этого он интересовался вопросом об отношении афганского правительства к движению пограничных племен.

По поводу германо-африканских отношений вице-король якобы задал турку следующие вопросы:

1. Как относится афганское правительство к организации авиалинии Берлин — Кабул?

2. Как осуществляется транзит немецких товаров в Афганистан?

3. Через какие территории едут в Афганистан немецкие специалисты?

На эти вопросы турок сообщил, если ему верить, следующее:

Немецко-афганские отношения развиваются по-прежнему. Если СССР предоставит немцам право организации авиалинии Берлин—Кабул через свою территорию, то афганцы, возможно, не будут возражать об организации немцами этой авиалинии. Поскольку между СССР и немцами существуют нейтральные отношения и нет войны, то турок не видит оснований к тому, что Советский Союз мог бы воспрепятствовать транзиту немецких товаров и поездке немецких пассажиров через территорию СССР.

Турок заявил англичанину на вопрос об отношении СССР с Афганистаном, что здесь нет никаких изменений и все обстоит по-прежнему.

На вопрос об отношении афганского правительства к пограничным племенам, турок спросил англичанина, что тот имеет в виду. Англичанин заявил, что его интересует отношение афганского правительства к движению, возглавляемому «Факиром из Ипи». Англичанин при этом якобы подчеркивал, что следует считать фактом оказание немцами и итальянцами помощи «Факиру из Или», но что англичанину якобы неясно, как относится к этому делу афганское правительство.

Турок якобы сообщил, что англичанам самим не следует создавать причин для движения афганских племен пограничной полосы и что лично он сомневается, что афганское правительство могло бы оказывать помощь движению, руководимому «Факиром из Ипи».

Турок заметил, что он поставил перед англичанином ряд вопросов, на которые не получил ответа тут же. Англичанин обещал ему ответить через индийского министра иностранных дел и что позже, на обратном пути, турку удалось получить от англичанина список конкретных мероприятий, предпринимаемых англичанами по усилению обороноспособности Индии. При этом турок заметил, что на ряд вопросов англичанин ничего не ответил.

В дальнейшей беседе турок сообщил, что кроме вице-короля был принят не только министром иностранных дел, который дал ему обед, но и главнокомандующим индийскими вооруженными силами, который также в честь его дал обед.

Англичане вообще принимали турка очень радушно. Первый секретарь

585

английской миссии в Кабуле Флетчер (знает русский язык) ездил с турком по некоторым местам Индии и знакомил его с рядом лиц. В частности, он познакомил его с семьей Джавахарлала Неру (видный лидер индийского Конгресса), точнее с одной из его сестер. С этим семейством Флетчер очень близко связан. При содействии англичан турок был на новой, недавно построенной, судостроительной верфи, находящейся в 70-80 милях южнее Бомбея. На этой верфи турок наблюдал строительство крупных судов тоннажем в 15 тыс. тонн. Ему доподлинно известно, что в Индии форсированным порядком и вместе с тем якобы весьма организованно и эффективно производится выпуск большого количества военного вооружения и амуниции, в частности, построена серия довольно крупных заводов по производству аэропланов, танков, пушек, пулеметов и винтовок.

Эти промышленные предприятия находятся частично в южной Индии (Мадрас, Майсор) в провинции Бихар, в центральной Индии и в других районах.

2. Рост американского влияния в Индии

Огромную помощь в усилении военных мероприятий Англии в Индии оказывает Америка. Из ряда источников турок выяснил, что американцы вложили в последнее время в Индию огромную сумму — 1 миллиард 600 миллионов английских фунтов.

В Индии исключительно увеличилось влияние Америки. Среди многочисленного количества иностранных специалистов (главным образом, англичан, австралийцев и канадцев) — большое количество американцев.

На мой вопрос, чем объяснить усиление влияния Америки в Индии, турок сообщил, что, по мнению многих лиц, с которыми он виделся в Индии, Англия, выиграет ли она войну или проиграет, все равно уступит все свои решающие международные позиции США. Американцы уже сейчас фактически держат в своих руках Англию и не воюя отвоевывают у англичан одну позицию за другой. В Индии имеется ряд крупных хорошо работающих американских банков, предприятий торговых, промышленных и прочих. Резко увеличилось количество вложений капиталов, и можно предполагать, что в настоящее время американский капитал в Индии занимает 2-е место после английского.

3. Промышленное развитие Индии

Я спросил турка, как влияет война на индийское хозяйство, и в частности на промышленность, откуда черпает военная промышленность Индии квалифицированные рабочие кадры.

Турок сообщил, что кроме исключительно большого количества американских и английских специалистов, инженеров и техников, кроме инженерно-технических сил, прибывающих из Австралии, имеется большое количество квалифицированных рабочих, прибывших из перечисленных стран.

Индийский рабочий класс якобы еще не подготовлен для участия в очень сложной военной промышленности и ограничивается несением функций преимущественно чернорабочей силы. Все квалифицированные рабочие, и особенно технические кадры в Индии, находящиеся на производстве военного снаряжения, прибыли из других стран.

586

Обращает на себя большой рост индийских национальных промышленных предприятий. Большинство предметов широкого потребления производится непосредственно индийской национальной промышленностью. Особенно это следует отнести к хлопчатобумажным тканям.

В Индии растет число австралийских банков. Только в Бомбее Австралия имеет 7 банков, в Мадрасе насчитывается 5 австралийских банков.

Живя в Бомбее, турок почти ежедневно наблюдал прибытие большого количества американских, австралийских и японских пароходов. В отношении Японии он должен заметить, что в последнее время, почти сейчас же после войны, Англия начала предпринимать ряд мер по снижению удельного веса Японии в экономике Индии.

4. Индийский Национальный Конгресс и политика англичан

Яспросил турка, какое впечатление у него сложилось от национального движения в Индии, насколько это движение сильно. Турок ответил, что из всех национальных организаций в Индии наиболее крупной и известной является Индийский Национальный Конгресс. Английская политика в отношении последнего ясна. Англичане хотят держать эту организацию в своих руках, снизить ее удельный политический вес и вообще обезвредить ее.

Разболтавшийся турок сообщил довольно интересные сведения. Он указал, что подавляющее большинство лидеров Индийского Национального Конгресса во главе с Ганди, Неру и другими находятся на позиции непротивления злу насилием и в связи с этим считают возможным иметь самые близкие отношения с представителями английской власти. Турок сам наблюдал, как муж сестры Джавахарлала Неру, некий Хотан Хан, заявил о том, что он подготавливает выступление на митинге против оказания помощи Англии в войне. При этом он, прежде чем выступить с антианглийской речью, пошел в полицию и заявил о том, что он будет выступать с такой речью. В полиции ему сказали, что за подобное выступление его посадят в тюрьму. Индус произнес речь и пошел в тюрьму. Турок заметил, что тюрьма для видных деятелей Национального Конгресса организована англичанами якобы довольно комфортабельно. Там представители индийской аристократии имеют очень хорошее питание, теннис и ряд других развлечений.

Турок считает, что Индийский Национальный Конгресс, руководимый англо-индийской крупной и средней буржуазией не имеет якобы больших связей с индийскими массами. Индийский народ довольно равнодушно относится к тому, кого из лидеров Национального Конгресса сажают в тюрьму и кого выпускают из тюрьмы.

Народное движение в Индии проходит стихийно, без большого участия лидеров Национального Конгресса.

На мою просьбу несколько конкретизировать это свое мнение турок ничего толком не мог рассказать. Он подчеркнул, однако, что в Индии из всех провинций наиболее сильное антианглийское движение развивается в Бенгале. Здесь, по мнению турка, сконцентрированы наиболее радикальные элементы. Бенгалия является родиной индивидуального терроризма. Беседуя с рядом представителей индийского национального движения в Бенгале, турок убедился, что эти представители наиболее трезво оценивают обстановку и готовят силы. Особенно, подчеркнул турок, мусульмане Бенгалии представляют такую организацию, которая здраво определяет перспективы меж-

587

дународных событий и довольно открыто заявляет о безусловном падении удельного веса Англии на международной арене.

Турок сообщил далее, что в Индии исключительно сильно влияние религии — брахманизма, не позволяющего индусам выступать с радикальными методами борьбы. Другое дело религия ислама. Религия ислама в противовес индийскому брахманизму является довольно воинственной религией. Мусульмане в Индии живут в некоторых районах Пенджаба, Северо-Западной провинции и в большей мере в Бенгале. Этим различием религиозных убеждений турок объясняет приведенные выше соображения о наличии радикальных националистических элементов в Бенгале.

5. Антинемецкое настроение в Индии

В Индии очень развита национальная буржуазия. Она располагает огромным капиталом. Средняя буржуазия в Индии значительно богаче турецкой крупной буржуазии. Индийская буржуазия в настоящее время тесно связана с английским и американским капиталом. Этим объясняется то обстоятельство, что индийская буржуазия боится немецкого вторжения в Индию и начинает опасаться японского вторжения. В связи с этим он считает, что большого влияния немцы и японцы в Индии не имеют. Это же обстоятельство объясняет успех англичан по осуществлению военной подготовки в Индии по обезоружению антианглийских элементов. Немецкая пропаганда в Индии проводится главным образом посредством радио. Другие источники немецкого влияния не столь значительны, по мнению турка.

6. О причинах отсутствия всеобщей воинской повинности в Индии

Яспросил турка, как осуществляется организация индийских воинских сил и чем объяснить отсутствие в Индии всеобщей воинской повинности.

Турок сообщил, что лично он и сам интересовался этим вопросом и задавал его ряду сотрудников английского военного командования в Индии. В настоящее время у него сложилось следующее мнение по этому вопросу. Индия имеет свыше 350 млн. населения. Введение всеобщей воинской повинности в Индии для англичан не представляется необходимым. Без всеобщей воинской повинности англичане имеют возможность навербовать необходимую для них армию. Более того, введение всеобщей воинской повинности привело бы к тому, что в связи с колоссальной нищетой народных масс в Индии в армию пришло бы такое огромное количество людей, что англичанам трудно было бы их обеспечить питанием. Турок заметил, что по этому вопросу он сообщит мне как-нибудь более подробно, поскольку вопрос, связанный с организацией воинских сил в Индии, очень большой. Во всяком случае у него создалось такое впечатление, что в людских воинских кадрах у англичан в Индии нет нехватки. Все дело заключается в тренировке этих кадров. Что касается командного состава, то в Индии имеется большое количество английских, а также и американских офицеров.

7. Индия и оборона Турции

Восторожной форме я спросил турка, как он полагает, будет ли оказана со стороны Индии военная помощь Турции в случае, если эта помощь потребуется.

588

Турок не очень охотно стал отвечать на этот вопрос. Он сообщил, однако, что многие, видимо индусы, задавали в его присутствии вопросы влиятельным англичанам, и в частности главнокомандующему индийской армией, почему Индия не оказывает уже сейчас помощь туркам, почему не перебрасываются в Турцию воинские части из Индии.

Таким образом, настроения индусов по вопросу об оказании помощи Турции, по мнению посла, чрезвычайно положительные, особенно среди индийского мусульманства. Другое дело, англичане. Турок заявил, что как вице-король Индии, так и главнокомандующий индийской армией ничего определенного о помощи Турции якобы не сообщили. Англичане не очень основательно помогают грекам, и мало надежд на то, что они будут оказывать большую помощь Турции. У турка осталось такое впечатление, что Турции может прийтись очень туго, если немцы пошлют свою огромную армию для вторжения в Турцию. По тем данным, которыми турок располагает и которые подтвердили военные круги англичан в Индии, немцы имеют сейчас армию якобы в размере 7 млн. солдат. Из этого числа один миллион сконцентрирован на границах с Советским Союзом, один миллион — во Франции, возле Англии и в других частях Северной Европы и 5 млн. частично находятся на Балканах, частично сконцентрированы невдалеке от Балкан.

Турция в настоящее время при самых напряженных мероприятиях может выдвинуть максимально ¹/₂млн. солдат. Конечно, подчеркнул турок, если немцы бросят 5-млн. армию, то Турция не сможет долго сопротивляться и вынуждена будет капитулировать.

8. Вопросы афгано-иранской помощи Турции

Я спросил посла, каковы его впечатления о возможной помощи туркам со стороны членов Саадабадского пакта. Турок ответил в том же духе, в каком он неоднократно отвечал на этот вопрос. Саадабадский пакт Турция в настоящее время не рассматривает в качестве серьезной силы. Ни Иран, ни Афганистан, по мнению посла, не только не способны, но и не желают оказывать серьезную помощь Турции в случае военного нападения на последнюю немцев.

Турок заметил, что он еще после приезда из Индии не виделся с афганским премьер-министром Хашим Ханом, последний в настоящее время болен. Что касается афганского министра иностранных дел Али Мухаммед Хана, то он беседовал с последним недавно. Турок приходит к выводу, что афганская внешняя полтика в настоящее время неопределенная, выжидательная и малонадежная для Турции. Афганские правящие круги, с огорчением и злостью сообщил турок, «ни рыба, ни мясо». Турция в силу существующей обстановки вынуждена надеяться на себя. Силы ее, к сожалению, не столь велики. Правда, заметил турок с гордостью, турецкая армия не из последних среди лучших армий мира, турки имеют в течение последних лет крупные достижения в области производства военного снаряжения, в частности, они имеют якобы значительное количество танков, пушек и Других полезных для войны вещей. Вместе с тем, если от кого турки и ждут существенной помощи, то только от Советского Союза. В последнее время, по сообщению из Анкары, турецко-советские отношения характеризуются весьма положительно. Если Советский Союз окажет Турции помощь, то туркам не страшен будет никакой враг. Турок особо отметил то обстоятель-

589

ство, что сейчас все более или менее трезвые политические и даже простые люди, не занимающие крупные официальные посты, сознают величайшие перспективы, которые стоят перед Советским Союзом. В Индии турок также имел возможность наблюдать рост симпатии к Советскому Союзу и видел, что многие передовые культурные люди среди индусов, а там очень много умных и развитых людей, не являющихся представителями крупной буржуазии, объявляют себя в качестве сторонников сближения Индии с СССР. На мой вопрос, о каком сближении идет речь, турок ничего конкретного не мог сообщить.

9. Об афганских племенах пограничной полосы

Я спросил турка, что ему известно нового о движении племен в пограничной полосе. Турок сообщил, что, к сожалению, ему не удалось побывать в пограничной полосе. Там некоторое время находилась в конце 1940 г. группа турецких офицеров, которые собрали большую информацию по вопросу об индо-афганской границе и направили ее в Анкару. Лично он ничего существенного не мог выяснить. Ему известно, что англичане продолжают направлять значительное вооружение — танки, пушки и пр. — в пограничную полосу. Крупным пунктом концентрации воинских частей является город Амбала, находящийся в 70 милях от Дели на север. Из этого пункта войска частично направляются на северо-запад и север Индии. Из этого турок делает вывод, что англичане беспокоятся о пограничной полосе, по-видимому, там происходит что-то тревожащее англичан, что именно, он не знает.

10. О перевороте в Ираке

Я спросил турка, как он расценивает происшедший в Ираке переворот^[237].

Турок сообщил мне, что он интересовался этим вопросом сам. Мнение, которое у него сложилось, следующее: во главе нового правительства в Ираке стоит человек, который не пользуется симпатией ни у англичан, ни у немцев. Поражение правительства Ирака, по мнению турка, было якобы совершено группой националистических лидеров. Трудно сказать что-нибудь более определенное по этому поводу.

Я спросил турка, какого мнения он о находящейся в Кабуле иракской дипломатической миссии.

Турок заявил, что не верит этим людям. Поверенный в делах Ирака Эль-Кадеяри — человек, явно не вызывающий у него доверия. Среди иракцев есть один курд по имени Азиз Хан, этот человек якобы националист. Турок заявил, что он невысокого мнения также и о египетском посланнике в Кабуле Селейман Бее. Этот человек чересчур изолированно держится и не представляет крупной фигуры.

Между прочим, турок заметил, что Эль-Кадеяри носится с идеей объединения арабских и мусульманских стран и высказывает свои симпатии немцам. Турок считает, что не может быть ничего дельного в объединении с арабами. Они немногочисленны, отсталы и разъединены. Против хорошей техники они не устоят. Дальше своих шатров они не пойдут. Арабам нужно иметь над собой крепкую власть.

В конце беседы посол заметил, что на турок произвел очень благоприят-

590

ное впечатление обмен декларациями между советским правительством и Турцией по вопросу о взаимопонимании и нейтралитете*.

Турецкому послу Эсендалю около 65 лет. Он довольно болтливый человек. С начала нынешней войны, в связи с некоторым охлаждением советско-турецких отношений, турок стал значительно сдержанней. Здесь, в Афганистане, он считается английским рупором. Вместе с тем, известна его близость c афганским премьером. При посредстве этой близости, а также через группу турецких специалистов и через кадры турецкой агентуры среди афганцев, завербованных во время их пребывания в учебных заведениях Турции, послу удается быть в курсе внутренней и внешней политики афганцев. Не доверяя турку, учитывая, что, несмотря на его болтливость, он все же является довольно ловким дельцом, а особенно принимая во внимание его основательно замаскированную враждебность по отношению к СССР, мы осторожны в обращении с ним и не верим на слово ему.

К. Михайлов

АВП РФ, ф. 071, on. 23, п. 196, д. 4, л. 280—292.

783. ИЗ ДНЕВНИКА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ С.С. МИХАЙЛОВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

17 апреля 1941 г.

Секретно

17 апреля 1941 года вместе с т.Шевелевым я посетил югославскую миссию для того, чтобы переговорить с первым секретарем миссии Павловичем о судьбе закупленного СССР концентрата цинка, находившегося на 7 югославских шаландах в Кладове.

Павлович сказал, что миссии совершенно ничего не известно об этих судах и о том, где и в чьих руках они сейчас находятся. Он высказал предположение, что эти суда захвачены немцами и именно с ними и нужно говорить о возвращении принадлежащего СССР товара.

Я также виделся с военным атташе полковником Стропником, который сообщил мне следующие сведения. Наступление на Югославию и Грецию из Болгарии было произведено примерно 35-ю находившимися там немецкими дивизиями, из которых 7 оставались все время на болгаро-турецкой границе. Со стороны венгерской границы наступали 5-6 немецких дивизий. В настоящее время немцы произвели переброску своих войск и на советско-румынской границе, и на границе с Бессарабией и Северной Буковиной имеют 8 дивизий. Ранее на этой границе находились румынские войска, теперь же румынские войска отошли на вторую линию обороны и стоят за расположением немецких войск. В устьях Дуная на советской границе имеется 2-3 румынские дивизии и, может быть, немецкая дивизия.

___________________
* См. док. 736.

591

Штаб командующего этими немецкими войсками, сосредоточенными на советской границе, находится в Бакэу. Там же стоит и одна дивизия со штабом. Штабы других дивизий находятся в Фокшаны, Роман, Яссы (в монастыре), Ботошани, Радауц, Фалтичени. Местонахождение штаба 1 дивизии не известно Стропнику.

Стропник слышал из военных румынских кругов, что начало немецкой войны с СССР передвинуто на время с 15 июня на 15 июля, так как немцы считают неизбежной войну с Турцией. Если с Турцией будет покончено без войны, то срок выступления продвинется вперед. Немцы «возьмутся» за Турцию сразу после окончания войны в Греции.

По личному мнению Стропника, позиция Турции сильно поколебалась в результате поражения Югославии и стала еще более нерешительной. Меры по эвакуации Фракии и Истанбула, по мнению Стропника, еще ни о чем не говорят.

Сведения, которые он сообщил мне, как он сказал, датируются 4-5 днями. Сейчас, вероятно, немцев на нашей границе еще больше. О мобилизации румынской армии у Стропника никаких точных и новых сведений нет. Мобилизация скрытым порядком продолжается.

После беседы со Стропником меня пригласил к себе Авакумович и попросил сообщить полпреду, что он [Авакумович] просит узнать в Москве, получил ли Гаврилович телеграмму Авакумовича. Кроме того, в порядке информации Авакумович рассказал мне и попросил передать полпреду, что немцы предложили командам и капитанам югославских судов на Дунае перейти на немецкую службу. Авакумович дал им инструкцию — на службу к противнику не переходить и послал Павловича в МИД для протеста против незаконных действий немцев на румынской территории. В МИДе только развели руками и сказали, что они ничего не могут сделать.

Михайлов

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 5, л. 98-99.

784. БЕСЕДА СОВЕТНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В ЯПОНИИ ЯЛ. МАЛИКА С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ЯПОНИИ Р.Л. КРЕЙГИ

Разослано: т. Молотову В.М., т. Вышинскому А.Я., Генсекретариат

18 апреля 1941 г.

18 апреля 1941 г. был на обеде в посольстве, устроенном полпредом для «англо-американского блока» и нейтралов. На обеде присутствовали послы США, Англии и Турции и посланники Швеции и Австралии.

Вопреки нашим ожиданиям гости были весьма любезны и на обеде чувствовалась непринужденная обстановка. Наиболее интересная беседа у меня была с английским послом Крейги и австралийским посланником Латам. Крейги долго и пространно жаловался на германскую пропаганду в японской прессе и на трудности для англичан бороться с этой пропагандой. В частности, он возмущался тем, что германское агентство ДНБ недавно распространило фальшивку о том, что якобы английские офицеры стреляли в греческих солдат на греческом фронте.

592

Крейги сообщил, что он написал специальные письма в японские газеты, опровергая эти измышления ДНБ, и со злой иронией добавил: «В этом письме я особо обратил внимание японцев на то, что нельзя верить ДНБ. Сокращенное название германского агентства ДНБ иронически расшифровывается англичанами и Крейги как фраза на английском языке «до нот белив» («донт белив»), что означает в переводе на русский язык «не верьте» — это мне объяснил Крейги.

Крейги затем спросил меня: «Ну как, вы довольны договором о нейтралитете с Японией» *. Я пояснил ему, что этот договор кладет конец напряженности отношений между СССР и Японией, и как мирная акция он взаимно выгоден не только для Японии и СССР, но и для дела мира во всем мире.

На это Крейги откровенно заявил: «Да, но я им недоволен». На мой вопрос: «Почему», он ответил: «Потому что Япония, подписав договор, немедленно полезет на Юг, то есть против нас».

Я заметил, что Япония вряд ли сейчас решится бросить вызов объединенным силам США, Англии и Восточной Голландской Индии, тем более что за последнее время, по словам американских газет, силы Голландской Восточной Индии значительно возросли, не говоря уже об усилении военных сил США и Англии в районе Южных морей. «Кроме того, — указал я, — за последнее время, кажется, усиливается влияние пробританских элементов в самой Японии, и они, очевидно, будут проводить благожелательную позицию в отношении Англии».

Крейги на это ответил: «Трудно, почти невозможно предсказать что-либо определенное в этом отношении. Дело в том, что среди деятелей Японии, которые решают эту проблему, слишком много антибританцев, не желающих считаться ни с чем. Что же касается второго затронутого Вами вопроса, то, к сожалению, в Японии сейчас, как мне кажется, усиливается влияние не пробританцев и проамериканцев, а скорее усиливается влияние третьих сил, которые, возможно, более благоразумны, чем экстремисты из «Ассоциации помощи трону», но не менее алчно настроены в отношении экспансии на Юг». В заключении Крейги подчеркнул, что все, и в частности поведение Японии, будет зависеть исключительно от развития событий в Европе. При этом перспективы европейских событий он пытался рисовать в розовых красках, особо подчеркивая, что США начали конвоировать торговые суда, везущие товары из Америки в Англию, что итальянцы в Абиссинии уже «выбросили белый флаг и прислали своих парламентеров для ведения переговоров об условиях сдачи» и что очищение Восточной Африки и бассейна Красного моря от итальянцев делает англичан непобедимыми на Ближнем Востоке.

Австралийский посланник Латам в беседе со мной заявил следующее:

I. «Австралия сейчас в промышленном отношении является самостоятельной страной, не зависящей от Англии. Мы имеем свои артиллерийские заводы и самолеты, сами строим военно-морские суда и вооружения. Это обеспечивает нам возможность достойно встретить любого непрошенного гостя».

По вопросу об отношении Австралии к проектируемой японцами сфере сопроцветания в Восточной Азии Латам заявил: «До тех пор, пока мы будем живы, мы не будем включены японцами в сферу сопроцветания. Мы достаточно сильны и самостоятельны, чтобы самим решать все политические вопросы своей страны, не подчиняясь никакому политическому влиянию Япо-

___________________
* См. док. 773.

593

нии. Да, кроме того, притязания Японии на строительство сферы сопроцветания звучат весьма одиозно. Пусть сперва Япония покажет, что она сама процветает, а затем уже беспокоится о процветании других народов в Восточной Азии. А между тем Япония с каждым днем становится все беднее и беднее. Она каждодневно кричит о своих победах в Китае, но она никогда не сможет победить Китай».

«Недавно, — сообщил далее Латам, — я имел беседу с японскими журналистами, которые просили меня высказаться по вопросу о строительстве этой так называемой сферы. Я им ответил следующее: «Представьте себе на минуту, что я не англичанин, а русский и что я, как русский, выдвигаю свою новую идею — создание великой дальневосточной сферы сопроцветания, конечно, под гегемонией СССР. При этом я требую включения в эту сферу ваших колоний Кореи и Формозы, мотивируя это тем, что вы, японцы, плохо экономически используете и развиваете ваши колонии. Что бы вы на это мне ответили. Вот в таком точно положении находимся и мы, англичане, в отношении проектируемой вами сферы сопроцветания в великой Восточной Азии». На это «гипотетическое предположение» Латама я, смеясь, заметил: «Представляю себе лица японских журналистов, слушавших эту вашу аргументацию». Латам на это ответил: «Этого невозможно представить, так они были обескуражены».

Все эти весьма нелестные для японцев рассуждения он излагал мне, буквально дыша злобой по адресу японцев.

Далее Латам в весьма пространной форме изложил мне свою беседу с Мацуока, якобы имевшую место накануне отъезда последнего в Европу. Латам якобы советовал Мацуока учесть то обстоятельство, что европейские страны, в частности Англия и Германия, сейчас не в состоянии конкурировать с Японией на обширных рынках Китая, что США вынуждены будут помогать европейским странам восстанавливаться после войны и будут заняты освоением рынков Южной Америки, а следовательно, также не смогут конкурировать с Японией в Китае. СССР еще недостаточно развил и использовал свои собственные ресурсы, и в частности Сибирь, а поэтому и он не в состоянии конкурировать с Японией в Китае.

«Следовательно, Япония имеет все возможности для того, чтобы стать экономическим хозяином Китая. Для этого ей необходимо отозвать свои войска из Китая и максимально усилить экономические связи с ним. За счет этого Япония может стать богатейшей страной в мире, а затем, показав народам Азии, как она богата и как она способна экономически развиваться, Япония будет иметь все данные для того, чтобы ставить вопрос о создании сферы сопроцветания во всей Восточной Азии». В этих рассуждениях Латама чувствуется явное желание англичан добиться компромисса с Японией за счет Китая и припугнуть Японию угрозой со стороны СССР. Однако у японцев сейчас так основательно разгорелся аппетит, что вряд ли они захотят удовлетвориться только одним Китаем.

На эти разглагольствования Латама Мацуока якобы ответил: «Да, Вы совершенно правы, и я с Вами целиком согласен. Но пойти по этому пути нам мешает одна грозная опасность — СССР».

Далее Латам сообщил мне о своем недавнем разговоре с Охаси*. Прежде чем передать содержание этого разговора он спросил меня: «А Вас не осо-

___________________
* Охаси, Куики — заместитель министра иностранных дел Японии.

594

бенно рассердит, если я буду откровенно излагать мой разговор с Охаси?» Я ответил: «Мне несвойственно сердиться по любому и всякому поводу». «Ну тогда прошу слушать», — подчеркнул Латам.

«Охаси мне заявил по поводу договора о нейтралитете с СССР, что нисколько не верит в прочность этого договора, учитывая уроки отношений СССР с Финляндией, Польшей и Прибалтикой, с которыми СССР также имел договор о нейтралитете, и даже о ненападении. Ну-с, что Вы на это скажете?» — обратился ко мне после этого Латам с вопросом.

«Я могу лишь сказать, что все это звучит недостаточно правдоподобно», — ответил я. Латам, очевидно не ожидая подобного ответа, был немного сконфужен и продолжал категорически утверждать, что это «сущая правда» и что «Охаси именно так мне и заявил».

По вопросу о недавно имевшей место в Маниле (Филиппины) конференции между представителями США, Англии, Австралии и Голландской Восточной Индии, которую (конференцию) японцы рассматривают как антияпонскую, Латам ничего конкретного не сказал, ограничившись лишь следующим замечанием:

«Конференция эта наметила ряд взаимно необходимых для участников этой конференции оборонительных мероприятий. Но я должен сказать, что если Япония не бросит нам вызова, то эти мероприятия могут быть и не реализованы. Все зависит от поведения самих японцев».

Латам весьма скептически отозвался о внутреннем положении Японии, подчеркивая, что Япония переживает все возрастающие экономические трудности, у нее усиливается нехватка сырья, продовольствия, недостаток риса, растет недовольство полуголодного населения и что правительство Японии мечется из стороны в сторону в поисках выхода из создавшегося положения. При этом Латам утверждал, что выход из этого положения теми способами, которые пытается искать Япония, невозможен.

О положении японцев в Китае Латам со злой иронией заявил, что «японцы каждый день кричат о своих победах, но победить Китай они никогда не смогут».

Советник полпредства СССР в Японии Я.А.Малик

АВП РФ, ф. 0146, on. 24, д. 7, п. 224, л. 187-191.

785. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т, Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Гусеву, Генсекретариат

18 апреля 1941 г.

В начале беседы Криппс заявил, что он хотел посетить т. Молотова В.М. и с этой целью приготовил перевод устного заявления в письменном виде для т. Молотова В.М., но поскольку он не получил приема у т. Молотова, то ему приходится сделать это заявление мне.

Далее Криппс заявил, что сегодня днем, когда он просил приема у т. Молотова, он получил «необычный ответ» из Секретариата т. Молотова —

595

«Народный комиссар не может принять» — без каких-либо объяснений. Он, Криппс, считает такой ответ необычным потому, что такой ответ может означать, что он вообще лишен возможности видеть народного комиссара. Криппс добавил, что он не хочет преувеличивать значение этого вопроса, тем не менее, хотел бы знать, явился ли этот отказ в приеме недоразумением или он имеет политический характер, и в зависимости от этого решить, должен ли он сообщить об этом факте своему правительству.

Я ответил Криппсу, что т. Молотов является не только народным комиссаром, но и председателем Совнаркома, что ставит его в необходимость иногда поручать прием послов своим заместителям.

— Но, кроме этого, я должен сказать, — продолжал я, — что т. Молотов крайне недоволен тем, что до сих пор великобританское правительство не желает положительно разрешить такой сравнительно небольшой вопрос, как вопрос о выезде из Англии балтийских моряков.

— Значит, я правильно считаю, что отказ г-на Молотова принять меня является политическим актом? — спросил Криппс.

На это я ответил Криппсу, что г-н Молотов и наше правительство весьма недовольны положением вопроса о балтийских моряках и что Криппс должен это учесть и сделать из этого необходимые выводы.

Тогда Криппс начал пространно доказывать, что все дело с балтийскими моряками упирается в шведов, которые не хотят дать свой пароход.

Криппс также заявил, что переговоры об эвакуации моряков на шведском пароходе ведет в Лондоне Майский, что еще нет окончательного решения шведского правительства. На мое замечание, что нет нужды ждать шведский пароход, когда в Англии имеются советские пароходы, и что отказ великобританского правительства вернуть нам даже один пароход, хотя бы «Эверейю», для вывоза моряков дает все основания для нашего недовольства, Криппс предпочел заявить, что было бы лучше урегулировать общие вопросы, а затем уже перейти к частным. Я возразил Криппсу, заявив, что прежде всего необходимо покончить с частными вопросами и тем самым создать соответствующую обстановку для обсуждения общих вопросов.

Затем Криппс перешел к главной теме.

Криппс заявил, что в приготовленном им устном заявлении^[238] в письменном виде для т. Молотова находят отражение и частные вопросы, и передал мне написанный от руки перевод «устного заявления в письменном виде», как он его назвал, на 14 страницах. Я прочитал текст этого заявления и заявил Криппсу, что, поскольку этот документ предназначен для т. Молотова В.М., я передам его по назначению и поступлю в соответствии с теми указаниями, которые получу от т. Молотова В.М. Что же касается лично меня, то записку, поскольку о ней можно судить по первому чтению, я не считаю серьезной, и что для ее обсуждения нет подходящих у нас с английским правительством отношений, как я уже объяснял Криппсу в беседе с ним 22 марта* по аналогичному поводу.

Более того, в записке содержатся даже совершенно неприемлемые для нас места, вроде того, что английское правительство не заинтересовано в неприкосновенности СССР так, как оно заинтересовано в неприкосновенности Франции и т.п. По вопросу о неприкосновенности и безопасности СССР^[239] я сказал Криппсу, что об этом позаботится сам СССР, без помощи

___________________
* См. док. 731.

596

советчиков. Странное также производит впечатление вопрос Криппса, намерено ли советское правительство улучшить свои отношения с Англией или оно желает их оставить в таком состоянии, в каком они находятся сейчас.

Я заявил Криппсу, что сама постановка подобных вопросов является странной и неправильной, так как не советское правительство, а английское правительство довело каши отношения до того состояния, в котором они сейчас находятся. Я должен Криппсу напомнить о целом ряде враждебных действий Англии против СССР (реквизиция золота, судов, сохранение дипломатических миссий прибалтов и др.).

Что касается других вопросов записки, то и они способны вызвать только недоумение. Уж не считает ли Криппс меня за очень наивного человека? Криппс заявил, что он не хотел бы со мной дискуссировать, что английское правительство при современных отношениях между Германией и СССР имеет достаточные основания рассматривать СССР как канал и источник снабжения Германии, что это определяет характер отношений к СССР со стороны Англии.

Я отклонил попытки Криппса оспаривать наше право торговать с Германией и с любым другим государством, заявив, что это наше дело и только наше.

Тогда Криппс заявил, что если, в конце концов, вопрос о балтийских моряках имеет для СССР такое значение — он, Криппс, об этом может судить по тому факту, что ему даже отказано народным комиссаром в приеме, — то этот вопрос можно разрешить. Английское правительство пойдет на это. Ему нужно лишь быть уверенным, что разрешение этого вопроса обеспечит возможность установления хороших отношений между СССР и Великобританией.

Я возражал, подчеркивая, что дело не только в балтийских моряках, что Криппс очень упрощает вопрос, что, кроме того, мы не можем допустить предъявление нам каких-то условий: балтийский и другие вопросы должны быть решены независимо ни от каких условий, самая постановка вопроса о которых мною решительно отводится.

В конце беседы Криппс заявил, что если я не вижу в записке ничего серьезного, то, пожалуй, не следует ее передавать т. Молотову и утруждать его чтением такого документа, и что лучше всего будет Криппсу эту записку взять обратно. Во всяком случае, он, Криппс, сообщит своему правительству о том впечатлении, какое оказала на меня эта записка. Он, Криппс, не сомневается, что его правительство учтет это при решении вопроса о балтийских моряках.

Я ответил, что это дело Криппса и британского правительства, но что записку я считаю себя обязанным передать В.М. Молотову, а о последующем, в случае необходимости, я Криппса уведомлю. Упоминаемая в тексте записка Криппса мною передана т. В.М. Молотову* .

Беседа продолжалась 1 час 15 минут.

При беседе присутствовал т. Гусев.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 20. л. 30-34.

___________________
* См. прим. 245.

597

786. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.С. ПАНЮШКИНА С ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ЮАНЯ КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ЧАН КАЙШИ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому

19 апреля 1941 г.

Секретно

После взаимных приветствий, вопросов и ответов протокольного характера состоялась следующая беседа:

Чан Кайши: Имеете ли Вы, г-н посол, какие-либо сообщения из Москвы?

Полпред: Нет, особых и специальных указаний своего правительства я не получал. Собственно, что интересует маршала?

Чан Кайши: Позвольте узнать Вашу оценку пакта о нейтралитете между СССР и Японией* .

Полпред: Как Вам, г-н Чан Кайши, хорошо известно, СССРпостоянно и неуклонно проводит политику мира. СССР активно борется за сужение сфер войны. Пакт о нейтралитете, заключенный СССР с Японией, является подтверждением этой основной линии внешней политики моего правительства. Внешняя политика Советского Союза остается неизменной. Вы, видимо, знакомы с содержанием беседы г-на Молотова с г-ном Шао Лицзы* * , в которой г-н Молотов дал исчерпывающее разъяснение значения этого пакта и дальнейших взаимоотношений СССР и Китая.

Чан Кайши: Да, я знаком с содержанием беседы г-на Молотова с г-ном Шао Лицзы. Я отлично понимаю внешнеполитическое направление СССР. Мне понятен также и этот (пакт о нейтралитете) шаг СССР. Моя оценка пакта не расходится с теми данными, которые я получил от г-на Шао Лицзы.

Все дело в народе и армии Китая, которые, может быть, недопонимая многого в международных событиях, очень остро и болезненно восприняли известие о заключении пакта.

Полпред: Это, однако, мне кажется, объясняется тем, как было преподнесено сообщение китайской общественности. Я имею в виду, в частности, передовые от 15 и 16 апреля с.г. газеты «Дагунбао», содержание которых не может не вызвать удивления...***

Чан Кайши: А что именно?

Полпред: В статьях, в частности, затрагивается имя т. Сталина. По мнению автора этой передовой, получается, что китайская интеллигенция ошибалась в Советском Союзе на протяжении 20 лет, что она разочарована в своих лучших чувствах к т. Сталину и т.д. и т.п.

Чан Кайши: Я должен сказать Вам, г-н посол, что «Дагунбао», собственно, отражает общее настроение нашего народа, интеллигенции. Я не могу не признать того, что наш народ и армия действительно были потрясены сообщением о заключении пакта...*** Вы знаете, что наш народ, армия слишком верят Советскому Союзу, который неизменно помогает нам. Вы должны понять, что подобный шаг СССР не мог не произвести очень сильного впе-

___________________
* См. док. 773.
** См. док. 779.
*** Многоточие — в тексте оригинала.

598

чатления на всех, на интеллигенцию в том числе. Неожиданность этого акта действительно оказала сильнейшее психологическое воздействие на Китай. Но я должен заверить Вас, что, несмотря ни на что, вера нашего народа в Сталина остается непоколебимой, и это место в передовой «Дагунбао» не может повлиять на наше настроение и чувства к Сталину. Я постараюсь объясниться с «Дагунбао» по этому поводу.

Мне хотелось бы надеяться на то, что если СССР будет предпринимать какие-либо шаги в отношении Японии, то это не будет тайной для нас...*

Полпред: Т.е. что Вы имеете в виду?

Чан Кайши: Я хочу сказать, что если СССР решит осуществить какое-либо из мероприятий в его отношениях с Японией, касающихся Китая, то мы очень хотели бы надеяться на то, что СССР даст знать нам об этом, хотя бы в конфиденциальном порядке, для того, чтобы мы не были захвачены врасплох, и для того, чтобы наш народ был соответственно подготовлен. Нам это тем более важно, потому что в своей внешней политике мы прежде всего придерживались внешнеполитического курса СССР; именно СССР стоял в нашей внешней политике на первом месте. Это обстоятельство я хотел бы особо подчеркнуть и довести до сведения гг. Сталина и Молотова. Мое отношение к СССР остается прежним, как будто этого пакта не было вовсе.

Полпред: Вашу точку зрения и просьбу я передам своему правительству. В свою очередь, позволю себе заметить, что пакт о нейтралитете, заключенный СССР с Японией, не вносит каких-либо изменений в советско-китайские отношения. Это подтверждается с одной стороны тем, что при заключении пакта Китай совершенно не упоминается и не затрагивается, с другой — нашей непрекращающейся помощью Китаю.

Записал Н. Федоренко

АВП РФ, ф. 0100, on. 25, п. 200, д. 8, л. 96-97.

787. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

19 апреля 1941 г.

Секретно

Гафенку заявил мне, что он информировал свое правительство о выраженном мною желании завершить работу советско-румынской пограничной комиссии. Вчера вечером им, Гафенку, получена телеграмма, в которой сообщается, что румынское правительство в принципе согласно с этим предложением, тем более, что инициатива прекращения работы комиссии исходила не от него. Вместе с тем, в телеграмме подтверждается, что румынское правительство послало специальные инструкции по этому вопросу. В нормальных условиях курьер уже должен был бы прибыть в Москву, однако он

___________________
* Многоточие — в тексте оригинала.

599

запоздал ввиду того, что железные дороги в Европе переполнены поездами с ранеными, возвращающимися с балканских фронтов.

Я ответил Гафенку, что инициатива прекращения работы комиссии исходила не от нас.

На это Гафенку заметил, что, когда в работе комиссии возникли серьезные разногласия по некоторым вопросам, румынская делегация просила советскую делегацию сделать предложения, на основе которых можно было бы продолжать работу комиссии. Так как предложения не были сделаны, то румынская делегация, выждав некоторое время, должна была возвратиться в Румынию. Таким образом, работа комиссии была прекращена, по существу, из-за принципиальных разногласий.

В этой связи я должен был напомнить Гафенку, как было дело в действительности. Я напомнил, что мы отклонили протест, заявленный Гафенку после того, как нами были заняты дунайские острова Даллер, Татару и Лимба, и ожидали дальнейших шагов со стороны Румынии. Наши действия были вполне справедливыми и вытекали из создавшейся обстановки. Румынская делегация имела, таким образом, возможность продолжать работу на основе создавшегося положения. Однако это в данное время имеет лишь историческое значение. Мы готовы подождать сообщения Гафенку по получении инструкции.

Затем Гафенку обратился ко мне с просьбой выслушать его не как министра, а как частное лицо, и сказал следующее.

По его мнению, достижение согласия между Румынией и СССР в пограничном вопросе имело бы очень большое значение не только для Румынии и СССР, но и для общей ситуации на Балканах. Он уже неоднократно передавал своему правительству о том, что советское правительство в отношении румын занимает весьма благосклонную позицию^[227], и это было в Румынии надлежащим образом оценено.

Я не хочу поднимать дискуссию, сказал Гафенку, а хочу просто отметить, что в пограничном вопросе Румыния уже пошла на некоторые жертвы. В частности, Румыния была вынуждена отдать Советскому Союзу район Герца с 30 румынскими деревнями. Этот район всегда принадлежал Румынии, чего нельзя сказать о Северной Буковине, ранее входившей в состав Австро-Венгрии, и Бессарабии, принадлежавшей России. Поэтому когда В.М. Молотов сделал предложение о передаче СССР Бессарабии и Северной Буковины, румынское правительство согласилось на это. Однако линия границы, проведенная карандашом по карте Северной Буковины, не была очень точной, что привело к отходу к Советскому Союзу многих румынских деревень. Ему, Гафенку, уже приходилось говорить об этом г-ну Молотову, с которым были уже обсуждены эти вопросы.

Нам было сказано, добавил Гафенку, что наша точка зрения встречает понимание, но что ничего уже нельзя больше сделать. Если бы, однако, в этом отношении можно было бы что-либо предпринять, это вызвало бы очень благоприятный резонанс в Румынии. В дунайском вопросе также имеются некоторые неприятные для Румынии моменты.

Гафенку добавил, что вчера он получил сообщение, что слухи, распространившиеся в прессе о том, что Румыния принимает участие в войне против Югославии, совершенно не обоснованы. Румыния не принимает и не имеет в виду принимать участие в военных действиях.

Я заявил Гафенку, что я принимаю к сведению его заявление. Что же касается дунайского вопроса, то здесь наша позиция ясна. Она правильная,

600

справедливая, — не должна и не может вызывать сколько-нибудь серьезных возражений.

В конце беседы Гафенку спросил, где предполагается возобновить работу комиссии.

Я ему ответил на это, что комиссия могла бы работать и в Бухаресте, и в Москве, но я думаю, что было бы желательно привлечь к участию в работе и его, Гафенку, а с этой точки зрения предпочтительнее созвать комиссию снова в Москве. Кроме того, лучше, по-моему, закончить работу там, где она была начата. Но в конце концов, это можно будет решить позднее.

Прием продолжался 20—25 минут.

На приеме присутствовал т. Новиков.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 34-36.

788. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Баркову, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

20 апреля 1941 г.

Секретно

Сегодня в 12 часов дня я принял Гавриловича и сообщил ему, что мы считаем целесообразным, чтобы югославские летчики сменили военную форму на штатские костюмы и чтобы они из Новомосковской гостиницы переехали в какое-либо другое помещение.

Гаврилович сразу же полностью с этим согласился и просил только оказать ему содействие в подыскании какого-либо другого помещения в городе или за городом, так как помещение посольства, к сожалению, не позволяет принять такое количество людей (23 человека).

Затем Гаврилович вернулся к вопросу о покупке нами барж, прибывших в Рени, по поводу чего я сказал, что все переговоры ведутся НКВТ и, я полагаю, благоприятно закончатся. Вопрос таким образом будет окончательно решен.

Затем Гаврилович обратился ко мне со следующими просьбами:

1. Он просит посодействовать обмену 400 тыс. словацких крон на советскую валюту. Эти кроны привезены из Словакии югославским послом Марковичем. Гаврилович надеется, что мы пойдем в этом вопросе ему навстречу. Югославское посольство в Москве крайне нуждается в советской валюте, так как оно уже два месяца не имеет никаких переводов из Югославии;

2. Гаврилович просит также задолженность Симича и некоторых других югославов «Интуристу» перевести на счет миссии и не взыскивать этого долга сейчас. Югославское посольство в Москве сейчас, как уже сказано выше, без средств; оно ждет подкрепления за счет вкладов, имеющихся в американских банках, и по получении этих средств немедленно рассчитается;

601

3. Гаврилович надеется, что мы окажем ему содействие в переброске находящихся сейчас в Москве югославских летчиков туда, куда это окажется необходимым в связи с некоторыми планами югославского правительства;

4. К нему обратился О'Мели (английский посол в Венгрии) с просьбой оказать содействие через Наркоминдел в выдаче нами транзитных виз восьми летчикам-полякам, которых англичане хотят перебросить в Истанбул и далее на фронт. Эти поляки не воевали против СССР, и это обстоятельство дает О' Мели основание надеяться на положительное разрешение данного вопроса.

По поводу этих просьб я ответил:

1. Обмен крон на рубли, мне кажется, возможен; вопрос этот выясню с компетентными органами;

2. По поводу расчетов Симича и др., я думаю, мы сможем пойти навстречу Гавриловичу;

3. Я думаю, что выезду югославских летчиков из СССР в направлении, которое укажет посольство, мы не будем препятствовать;

4. Что касается польских летчиков, то я какое-либо содействие в этом деле исключаю.

Гаврилович поблагодарил за отзывчивое и внимательное отношение к нуждам югославов и просил передать такую же благодарность советскому правительству.

Беседа продолжалась 15 минут.

При беседе присутствовал т. Ветров.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 32, л. 13-14.

789. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН М.Е. ФИЛИМОНОВА С ПОСЛАННИКОМ ЯПОНИИ В ИРАНЕ ИШИКАВОЙ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

21 апреля 1941 г.

Секретно

Сегодня вновь назначенный японский посланник в Иране Ишикава в сопровождении атташе японской миссии Асакуры мной был принят в полпредстве.

Касаясь положения в восточных странах [Ираке, Египте, Сирии и Палестине], Ишикава сказал, что в этих странах стали заметно усиливаться антианглийские настроения, в конечном итоге идущие в пользу немцев. Как бы в подтверждение Ишикава коснулся правительственного переворота в Ираке^[237]. Он говорит, что правительственный переворот в Ираке произошел вопреки желанию англичан. В период, когда министр иностранных дел Англии Иден находился в Египте и к нему на свидание приезжал премьер-министр Ирака, тогда правительство Ирака через своего премьер-министра передало согласие Идену на ввод на территорию Ирака крупных войсковых соединений англичан. В тот период на одном из заседаний правительства Египта также обсуждался вопрос при участии Идена о вводе крупных воинских

602

соединений английских войск на территорию Ирака. Англичане рассчитывали на территории Ирака создать большой плацдарм для предотвращения продвижения немецких войск через территорию Греции и Турции. Англичане еще и тогда полагали, что немцы в захватнических целях непременно с оружием в руках пройдут страны Востока. Хотя Ирак и является подмандатным государством Англии, однако англичане понимали, что без формального согласия со стороны правительства Ирака они не могли бы иметь свои крупные воинские соединения на территории Ирака. Англичане понимали, что в Ираке есть элементы, недовольные англичанами, и поэтому добивались согласия правительства Ирака на ввод английских войск на территорию Ирака.

Вслед за тем, как бывший премьер-министр Ирака возвратился из Египта, сторонники нового правительства Ирака, в том числе Гайлани и другие, узнав о том, что со стороны правительства дано согласие на ввод английских войск на территорию Ирака, военным путем произвели правительственный переворот и захватили власть в свои руки. Сторонники Гайлани тогда заявляли и теперь заявляют, что они не намерены разрешить англичанам включить Ирак в войну и поэтому не позволяют вводить крупные воинские соединения в Ирак.

Ишикава говорит, что сейчас правительство Ирака не является в полном смысле антианглийского настроения, однако оно все же содержит немало элементов, которые выступают против англичан, в частности, под предлогом, чтобы не вовлечь Ирак в войну. Во всяком случае, говорит Ишикава, эту постановку вопроса, которую в осторожной форме делают сторонники Гайлани по отношению к Англии, следует рассматривать как определенное течение народов Ирака, направленное против англичан. Англичане понимают это. В свою очередь англичане, чтобы не выпустить окончательно из своих рук Ирак, под предлогом создания безопасных условий наследнику Ирака, последнего как бы в плену держат в Басре и, естественно, стараются усиленно проводить свое влияние на правительство Ирака через вновь поставленного регента.

Англичане начинают сознавать, что им придется трудно защищать свои интересы в странах Востока. Они уже сейчас не оказывают никакой помощи Югославии и значительно уменьшили свою помощь Греции. Они сознают, что им не удержать натиска немцев на этих фронтах. Они понимают, что немцы направят свои взгляды вслед за Грецией в сторону Африки и, в частности, Египта, который является основной базой снабжения англичан всеми видами продуктов и сырья в настоящей войне.

Чтобы не потерять Египта и тем самым не проиграть всей войны в пользу Германии, англичане концентрируют все свои войсковые соединения и даже те, которые были заняты на фронтах Югославии и Греции, на подступах к Египту.

Англичане с неослабевающим вниманием проводят свою пропаганду по радио из Индии. Так, с 16 апреля с.г. каждый вечер в 9 часов англичане на иранском языке передают свою пропаганду, в частности, для Ирана. Они сообщают, что дела англичан не плохие, что английские войска одерживают много побед, и, как бы в заключение, поучают, что если потребуется, то Персидский залив будет до последней капли крови защищаться силами англичан. Англичане, конечно, также понимают, что их позиция в Индии не особенно крепка. Население Индии также высказывает свое недовольство по адресу англичан.

Ишикава полагает, что Турция будет вовлечена в войну на стороне Англии против Германии. Говоря несколько неопределенно по затронутому вопросу, он сослался на следующие данные. Буквально на днях немецкий

603

посол в Турции фон Папен срочно вылетел в Берлин для доклада, и примерно в это же время в Берлин выехал немецкий посол из Москвы. Ишикава полагает, что германские послы в Берлине будут рассматривать вопрос о возможности продвижения немецких войск через территорию Турции в сторону Ирака, Сирии, Палестины и Египта.

Англичане, по мнению Ишикавы, сейчас своим командным военным составом будто буквально наполняют Анкару. Англичане разрабатывают план своей эвакуации из Турции, и уже дано указание, чтобы английский консул в Стамбуле, закончив свои дела, срочно выезжал в Египет. Говоря об этом, Ишикава как бы с намеком сказал, что, вероятно, Советскому Союзу не будет нравиться, если немцы проникнут на территорию Турции.

По сведениям Ишикавы, бывший премьер-министр* Греции будто не просто умер, а, как дальновидный человек, который понял, что Греция будет завоевана Германией, покончил жизнь самоубийством.

Ишикава полагает, что югославское правительство допустило непростительную ошибку, отказавшись от присоединения к пакту Германии, Италии и Японии. Теперь эту ошибку правительственные круги Югославии поймут де факто, так как Югославия неизбежно будет занята немцами.

Ишикава, придавая большое значение германскому оружию, сказал, что после этой войны, вероятно, останутся только следующие государства: Америка, Германия, СССР и Япония. По его мнению, так получится потому, что немцы не остановятся ни перед какими препятствиями и будут преследовать англичан на любой территории земного шара. Говоря об этом, Ишикава как бы в шутку бросил реплику, что, вероятно, Индия достанется Советскому Союзу, поскольку идеи коммунизма в своей основе предусматривают не останавливаться на одном месте, а распространяться вперед.

На мою реплику, сделанную также в шутливой форме, будет ли это его, Ишикаву, беспокоить, Ишикава бросил реплику: «Если Советский Союз не воспользуется Индией, то тогда разрешите ему, Ишикаве, воспользоваться этой территорией».

На это я также шутливо заметил, что не распоряжаюсь территориями вообще и, в частности, территорией Индии.

О себе Ишикава сказал, что до военных событий между Финляндией и СССР он работал японским посланником в Хельсинки и три раза проезжал через СССР. В Тегеран он прибыл на самолете через Индокитай и Ирак с небольшой остановкой в Багдаде.

Ишикава дал понять, что он неплохо знаком как с прошлой русской, так и с советской действительностью. Он говорил, что еще в Токио сумел прочитать много нашей литературы в переводах как на японский, так и на английский языки. Ишикава хорошо владеет английским и французским языками и слабо понимает русский язык.

Нет сомнений, что Ишикава, находясь в Японии, специально изучал Советский Союз, хотя Ишикава и упоминает, что он этим делом занимался будто просто как любитель.

По вопросу недавно заключенного в Москве пакта о нейтралитете и декларации об уважении интересов Японии в Маньчжоу-Го и интересов СССР в Монгольской Народной Республике** он не высказал каких-либо

___________________
* И. Метаксас — в 1938-1941 гг. премьер-министр Греции.
** См. док. 773.

604

мнений. Он лишь упомянул, что эти документы представляют исключительную важность для взаимопонимания Японии и СССР.

Ишикава привез с собой и подарил мне две следующие книги:

1) «О японской живописи», изданная в Токио на английском языке (автор Хэйсуке Сугияма);

2) «Иосуке Мацуока», изданная в Харбине на русском языке (автор Хэйсуке Сугияма).

В разговоре, происходившем на английском языке, атташе Асакура мало принимал участие.

Полпред СССР в Иране Филимонов

АВП РФ, ф. 094, on. 26, п. 331, д. 5, л. 5-8.

790. БЕСЕДА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ НКИД СССР АЛ. СОБОЛЕВА С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ГЕРМАНИИ В СССР В. ТИППЕЛЬСКИРХОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому

21 апреля 1941 г.

Секретно

Я пригласил Типпельскирха для того, чтобы вручить ему вербальную ноту по поводу многочисленных случаев нарушения советской границы германскими самолетами. К ноте приложен список 80-ти случаев нарушения границы за время с 27 марта по 18 апреля с.г.

Зачитав ноту, я вручил ее Типпельскирху вместе с приложениями* .

Принимая ноту, Типпельскирх сообщил, что он немедленно по телеграфу передаст в Берлин содержание ноты и приложения к ней.

А. Соболев

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 105, д. 3, л. 103.

791. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

22 апреля 1941 г.

Посетил югославского посланника Авакумовича и передал ему ответ из Москвы на предложение о покупке югославских судов и на запрос относительно получения Гавриловичем телеграммы № 714, посланной Авакумовичем.

Авакумович сообщил, что на этой неделе следует ожидать созыв в Вене конференции для «дележа» Югославии. По его мнению, участие в этой кон-

___________________
* Не публикуется.

605

ференции Румынии или вступление румынских войск в югославский Банат еще до этой конференции составили бы достаточное основание для формального прекращения дипломатической деятельности Авакумовича в Бухаресте. Однако стремлением Авакумовича является не допустить такого шага со стороны Румынии в интересах будущего, и поэтому он высказывал пожелание, чтобы в Москве Гафенку дали бы понять, что СССР не относится благожелательно к участию Румынии в разделе Югославии. Я сказал, что об этом я передал в Москву, но ответа не получил.

Авакумович отметил, что положение Антонеску стало теперь еще хуже, чем раньше, еще более зависимое, и это видно хотя бы из декрета об отсрочке наказания легионерам за участие в выступлении. Однако Антонеску некуда деваться, и он должен следовать всем желаниям немцев, т.к. немцы применяют по отношению к нему политику кнута и пряника. Пряником является Бессарабия, хотя сам лично Антонеску более хотел бы получить Трансильванию, но т.к. немцы даже и не обещают ему этого, то ему приходится довольствоваться Бессарабией и югославским Банатом. По сведениям Авакумовича, в Молдавию прибыло еще 2 немецких дивизии. И теперь общее число немцев должно быть около 10 дивизий.

Авакумович сказал, что он твердо убежден в том, что в скором времени немцы начнут войну против СССР и что он говорит это не с какой-либо тенденциозной целью, а лишь для того, чтобы предостеречь нас и дать совет приготовляться к этой войне серьезно, ибо в победе СССР над немцами он видит возможность восстановления Югославии. В доказательство того, что его заключение о войне между СССР и Германией является заслуживающим внимания, он указал на то, что его прежние заключения о вероятности тех или иных событий (вступление немецких войск в Румынию и Болгарию, приход к власти Антонеску и т.п.) всегда оправдывались. Он показал тексты своих прежних донесений правительству. Просматривая их, Авакумович обратил мое внимание на то, что еще 6-го января с.г. генерал Антонеску открыто высказывал мысль, что Румыния должна была прибегнуть к военной поддержке держав «оси» перед лицом опасности, грозящей Румынии со стороны СССР. Антонеску в этом разговоре сказал, что он не повторит прежней ошибки короля Кароля II, который давал иностранцам все богатства Румынии и взамен не получал ничего. Антонеску предоставил в распоряжение немцев богатства Румынии и потребовал реальной гарантии ее границ, что и обеспечивается присутствием немецких войск в Румынии.

Авакумович обратил мое внимание также на замечание Антонеску в разговоре с Авакумовичем 22 февраля с.г., что Турция все более и более начинает понимать выгоды сотрудничества с Германией и начинает видеть, что перед угрозой со стороны СССР единственную поддержку она может получить только от Германии. Авакумович поэтому полагает, что СССР нужно быть настороже по отношению к Турции.

Авакумовичу говорили о разговорах среди немецких офицеров, проживающих на частных квартирах Бухареста, что они рассчитывают в войне с Советским Союзом: а) на помощь со стороны тех, кого они могут привлечь к себе лозунгами идеологической борьбы (вроде Румынии); б) на «внутренний распад» СССР благодаря национальной борьбе, которая последует за немецким завоеванием Украины. В этом случае немцы рассчитывают на помощь «пятой колонны», элементы которой намерены привести с собой из Берлина, где они организованы в виде «общества украинцев» и пр.;

606

в) на свою техническую вооруженную силу и на свою организованность.

Авакумович далее указал, что СССР надо иметь сейчас около 40 000 первоклассных самолетов для того, чтобы справиться с Германией, т.к. последняя всю ставку делает на авиацию.

Раненые югославские летчики, лежащие в госпитале в Констанце, с которыми говорил полковник Стропник, рассказывали, что немцы использовали в Югославии всего 2000 самолетов и были хозяевами в воздухе. Кроме того, немцы в первый же день нарушили всю связь между югославскими частями. Очевидно, немцы на это рассчитывают и в войне с Советским Союзом.

На высказывания Авакумовича о немецких намерениях по отношению к Советскому Союзу я ответил, что, по-видимому, Авакумович плохо осведомлен о Советском Союзе, о внутренней его солидарности и сплоченности между народами, о мощи Красной Армии, о ее боеспособности. Масло, в котором захотел бы кто-либо купаться и о чем говорил Авакумович, окажется кипящим.

В заключение Авакумович в шутливой форме сказал, что он имеет сведения о том, что гестапо сообщило Киллингеру, что полпредство дало Авакумовичу 5 тысяч американских долларов и что военный атташе Стропник отказался принять причитающуюся себе долю.

При беседе присутствовал первый секретарь полпредства т. Михайлов.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 224-226.

792. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА С ПОСЛОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В ТУРЦИИ И. ШУМЕНКОВИЧЕМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

23 апреля 1941 г.

Секретно

Шуменкович заявил, что пришел информировать меня об одном полученном им вчера сообщении: оказывается, что немцы имеют в Варне 12 подводных лодок, перевезенных туда по железной дороге в разобранном виде в течение последних недель. В настоящий момент происходит монтаж лодок, некоторые из них уже смонтированы.

Я спросил, насколько точны эти сведения.

Шуменкович ответил, что они переданы ему одним знающим человеком, приехавшим на днях из Варны.

Я поблагодарил посла за сообщение и спросил затем его мнение о слухах, согласно которым государства оси собираются делить Югославию.

Шуменкович сказал: «Я читал это сообщение и кроме него никакой информации не имею. Я знаю лишь, что наша армия продолжает сопротивляться. Вы знакомы, очевидно, со вчерашней декларацией короля Петра II, в которой было сказано, что ни король, ни югославское правительство не имеют никакого намерения капитулировать. Все члены правительства выехали из Югославии именно для того, чтобы продолжать сопротивление. Командование армии так-

607

же не капитулировало. Сообщение немцев о капитуляции югославской армии не соответствует действительности. Матчек, согласно полученной мною информации, был задержан в Хорватии. Все остальные четыре министра-хорвата находятся вместе с правительством. Что касается этой «свободной Хорватии», то она создана немецкими и итальянскими агентами. В первый же день после своего образования она потеряла территории с хорватским населением как занятые венгерскими войсками, так и Далмацию».

На мой вопрос, как расценивает посол позицию Турции в данный момент, Шуменкович сказал: «Турция не изменила своей политики, она остается верна своим союзникам. Сараджоглу подчеркнул в беседе со мной, что Турция считает своим союзником не только Англию и Грецию, но и Югославию. Турция занимает сейчас, конечно, оборонительную позицию, но я не сомневаюсь, что она будет обороняться, если подвергнется нападению».

Узнав, что я был недавно у Сараджоглу, Шуменкович поинтересовался, определял ли последний позицию Турции таким же образом или иначе.

Я ответил, что Сараджоглу подчеркивал, что Турция постарается всеми силами избежать войны. Сараджоглу не давал при этом разъяснений в отношении такой позиции Турции, но на мой вопрос относительно обязательств по анкарскому пакту^[129] министр ответил, что анкарский пакт сохраняет свою силу, но Турция будет выполнять его так, как это соответствует ее интересам.

Шуменкович сказал: «С момента заключения тройственного пакта между Англией, Францией и Турцией, Турция занимала оборонительную позицию. Мне это было совершенно ясно. Но это не было понято Вашим предшественником Терентьевым».

Я заметил, что не согласен с этим, так как до поражения Франции, т.е. тогда, когда положение союзников Турции было отличным от настоящего, Турция отнюдь не занимала лишь оборонительную позицию.

Шуменкович снова повторил, что позиция Турции с самого начала была оборонительной. Он заявил, что еще в начале 1940 г. Нуман и Сараджоглу в беседе с ним дали такого рода разъяснение относительно позиции Турции. Это нашло свое полное определение в дальнейшем.

Я снова заметил, что далеко не уверен в том, что Турция сохранила бы свою оборонительную позицию, если бы обстановка для ее союзников сложилась иначе.

Шуменкович сказал: «Основная задача, которую выполняет Турция, — защита Дарданелл и дороги на Восток — соответствует интересам Англии. Поскольку в данный момент бесспорно, что Турция будет обороняться в случае нападения на ее границы, можно считать, что она выполнит роль, которая представляет большую важность не только для Турции, но и для Англии.

Я спросил мнение посла относительно слухов о возможности заключения между Германией и Турцией пакта о ненападении^[240].

Шуменкович сказал, что ему известно лишь, что турки упорно опровергают наличие между ними и немцами переговоров по этому вопросу. Однако он заявил, что считает вполне вероятным, что фон Папен привезет по своему возвращению в Анкару определенные предложения туркам. Шуменкович заявил, что, по его мнению, турки не примут никаких предложений со стороны Германии. «Не представляет сомнения, что Турция может выйти на сцену в том случае, если немцам не удастся подойти к Суэцу через Египет. Германия может попытаться тогда обеспечить себе путь через Турцию. Я придерживаюсь того мнения, что турки не примут никаких предложений Германии».

608

Шуменкович остановился затем на слухах, в соответствии с которыми следует ожидать, что Германия после Балкан может выступить против Советского Союза. Он настойчиво подчеркивал, во-первых, ухудшившееся положение на южных советских границах в связи с укреплением Германии на побережье Черного моря и тот факт, во-вторых, что, по имеющимся у него сведениям, Германия держит готовыми с этой целью около 150 дивизий (80 дивизий, находящиеся на советско-германской границе от севера до юга, 25 дивизий, находящиеся в Польше, 10 дивизий в Румынии и все дивизии, которые освободятся по окончании балканских операций). Шуменкович в связи с этим вспомнил прошлогодний разговор фон Папена на обеде у шведского поверенного в делах Аллара. Папен якобы спросил Аллара, помогает ли Швеция финнам в их войне против СССР. Аллар на это ответил, что он точно этого не знает, но сам лично полагает, что да. Тогда Папен сказал: «Очень хорошо, что Швеция помогает Финляндии, т.к. настоящая война может превратиться в войну Карла XII».

Я заметил, что руководители Советского Союза являются людьми, которые умеют предвидеть любую неожиданность и вообще всегда рекомендуют держать народ в состоянии мобилизационной готовности. Советское правительство проводит политику, направленную к укреплению мира, но внимательно следит за тем, чтобы интересам советской страны не был нанесен ущерб, и я могу заверить посла в том, что на всякое покушение против нашей страны мы сумеем ответить так, как следует.

Шуменкович заявил, что он делает это замечание лишь потому, что питает симпатию к нашей стране и хотел бы всегда видеть ее сильной и могущей дать отпор любой агрессии. Он добавил, что в Европе имелось, по его мнению, пять славянских государств: Польша, Чехословакия, Югославия, Болгария и Советский Союз. Из пяти государств трех уже нет, четвертое (Болгария) тоже можно считать как потерянное, поскольку оно потеряло свою независимость. Только одно славянское государство еще пока не затронуто нынешней войной, и он надеется, что оно сможет и дальше устоять против всякой агрессии.

Я заметил на это, что Советский Союз все же не Югославия и не Чехословакия и имеет в своем распоряжении достаточно возможностей, чтобы отстоять свою независимость, если об этом встанет вопрос.

Полпред СССР в Турции Виноградов

АВП РФ, ф. 0132, on. 24а, п. 236, д. 7, л. 281-285.

793. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ КОРОЛЕВСТВА ИТАЛИЯ В СССР А. РОССО

Разослано: т. Молотову В.М., т. Вышинскому А.Я., Генсекретариат

23 апреля 1941 г.

Секретно Россо, принятый по его просьбе, сказал мне следующее: 1. Рим интересуется, как отнеслось советское правительство к предложе-

609

нию итальянского правительства о заключении торгового соглашения между СССР и Италией, проект которого он передал мне 19 марта с.г.*

Итальянское правительство спрашивает, согласно ли в принципе советское правительство на открытие торговых переговоров, считает ли оно возможным взять итальянский проект соглашения за основу при переговорах и можно ли прислать для переговоров в Москву итальянскую торговую делегацию.

Россо просит сказать ему, может ли он дать сейчас в Рим хотя бы предварительный ответ по поставленным вопросам.

Я ответил послу, что полученный от него проект торгового соглашения между СССР и Италией я отправил народному комиссару внешней торговли Микояну, после чего я не занимался этим вопросом.

Я обещал послу выяснить у т. Микояна отношение Наркомвнешторга к итальянскому проекту.

Поблагодарив меня, Россо сообщил для моего сведения о том, что в Риме происходили недавно переговоры между торгпредом СССР и экономическим департаментом по техническим вопросам, касающимся обмена товарами между СССР и Италией, и что Мишустин в курсе этих переговоров.

Подчеркнув, что эти переговоры носили узкотехнический характер, посол еще раз просил как можно скорее сообщить ему решение советского правительства по вопросу об открытии переговоров о заключении торгового соглашения.

2 Россо сказал мне, что он особо интересуется делом советской гражданки Ефимии Андроновой, вышедшей замуж за итальянского гражданина Эмилио Дальпиана — сотрудника посольства в Москве. Андронова хочет выйти из советского гражданства. По этому поводу итальянское посольство обращалось в НКИД и получило отрицательный ответ.

Я сказал послу, что, насколько помню, НКИД ответил итальянскому посольству, что вопрос о выходе гражданки Ефимии Андроновой не может быть решен в дипломатическом порядке, так как по существующим в СССР законам граждане, желающие выйти из советского гражданства, должны обращаться в Верховный Совет, который и принимает решения. НКИД такие дела не решает.

В ответ на это Россо сказал, что, как видно, переводчик посольства неправильно перевел ему текст этой ноты НКИД, так как у Россо создалось впечатление, что вопрос о выходе Андроновой из советского гражданства уже решен отрицательно. Пожаловавшись мне на своего плохого переводчика, Россо на всякий случай оставил мне памятную записку (прилагается)** , которую он принес с собой. При этом Россо сказал, что поручит своему секретарю проверить текст перевода ноты НКИД и заготовить памятную записку.

Я повторил еще раз, что вопрос о выходе из гражданства Андроновой не может решаться в дипломатическом порядке и что она должна сама обратиться с ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР.

3. Россо сообщил мне затем, что итальянское правительство имеет недвижимую собственность в Ленинграде и Тбилиси. В Ленинграде ему принадлежит дом, купленный у Демидова в 1807 году на Большой Морской. В этом доме до революции помещалось итальянское посольство. Кроме того, имеется дом в Тбилиси, в котором находилось итальянское консульство. В настоя-

___________________
* См. док. 727.
** Не публикуется.

610

щее время оба эти дома пустуют, безнадзорны и не используются. Года 2-3 тому назад итальянское посольство вело переговоры об этих домах в НКИД с Потемкиным, затем переговоры были продолжены с Деканозовым, и, наконец, совсем недавно Россо говорил с т. Вышинским об обмене этих двух домов на один дом в Москве. По имеющимся у посольства сведениям, ленинградский совет готов купить или арендовать дом. Переговоры по этому поводу велись посольством с Бюробином. Россо предлагает довести до конца вопрос об обмене ленинградского и тбилисского домов на дом, занимаемый итальянским посольством в Москве по улице Веснина № 5. При этом Россо указал, что специальные эксперты должны установить стоимость всех этих домов для того, чтобы произвести взаимные расчеты. Тов. Вышинский, по словам Россо, обещал оказать содействие в урегулировании этого затянувшегося вопроса с «длинной бородой».

Я бросил реплику Россо, что легко сбрить бороду, но много труднее разрешить вопрос, обросший «длинной бородой».

В ответ на это Россо просил меня поручить кому-нибудь изучить досье, касающееся итальянских домов, и хотя бы «начать резать бороду» этого затянувшегося вопроса.

Сказав, что я совершенно не в курсе этого дела, я обещал послу поручить Бюробину представить мне документы, касающиеся ленинградского и тбилисского домов. При этом я заметил, что такого рода сделка связана с рядом юридических формальностей и разрешить вопрос может только Совнарком СССР. Между прочим, я напомнил Россо, что в Италии также имеется недвижимая собственность, принадлежащая советскому правительству, завещанная Академии Наук или Академии Художеств, но вопрос с итальянским судом разрешен в ущерб интересам советского государства.

Россо ответил, что он в курсе этого дела, что это — дом, который находится в Риме (вилла Абамелек)^[241], но что он завещан учреждению, которое, согласно претензии вдовы завещателя, сейчас не существует.

На прощание Россо просил «хотя бы начать мылить бороду» вопроса об итальянских домах в СССР.

На беседе присутствовала ответственный референт т. Никитникова.

Заместитель народного комиссара иностранных дел Лозовский

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 4, д. 35, л. 182-185.

794. БЕСЕДА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ НКИД СССР АЛ. СОБОЛЕВА С СОВЕТНИКОМ ПОСОЛЬСТВА ГЕРМАНИИ В СССР В. ТИППЕЛЬСКИРХОМ

24 апреля 1941 г.

Секретно

1. Типпельскирх сделал мне нижеследующее устное заявление, являющееся ответом германского правительства на предложение советского правительства от 15 апреля с.г.* по вопросу о демаркации советско-германской

___________________
* См. док. 776.

611

границы от реки Игорка до Балтийского моря по линии, фактически охраняемой войсками обеих сторон.

Германский МИД с удовлетворением принимает названное предложение советского правительства. С целью выяснения порядка и содержания будущей работы советско-германской пограничной комиссии германский МИД желал бы знать точку зрения сов[етского] пра[вительства] по вопросу о том, будут ли обсуждаться предложения германской стороны, как ранее сделанные, так и имеющие быть сделанными, касающиеся частичного урегулирования пограничной линии, и в частности предложения, выдвинутые в связи с пунктом 3 договора от 10 января 1941 г.* (взаимоотношения на пограничных реках). Со своей стороны германский МИД считает, что в комиссии должны быть рассмотрены и приняты германские предложения, касающиеся урегулирования пограничной линии на пограничных реках, в особенности на реке Ширвиндт, а также некоторые предложения, содержащиеся в меморандуме графа фон дер Шуленбурга от 4 апреля с.г.

На мой вопрос, какие же именно предложения, содержащиеся в меморандуме от 4 апреля, должны быть рассмотрены в комиссии, Т[иппельскирх] пояснил, что германский МИД имеет в виду поручить рассмотреть советско-германской комиссии предложения, содержащиеся в пп. 2 и 3, т.е. об урегулировании границы в пользу Германии на реке Ширвиндт, у озера Виститер, у озера Галадус и на шоссейной дороге Сувалки-Кальвария. Что же касается п. 1 этого меморандума, в котором идет речь об уступке в пользу СССР территории площадью около 4 кв. км на реке Игорка, то этот пункт меморандума с обсуждения снимается, как пояснил г-н Типпельскирх, в связи с предложением сов[етского] пра[вительства] от 15 апреля.

Я сказал г-ну Типпельскирху, что его заявление мною будет доложено народному комиссару. Однако в качестве своего личного мнения я должен заметить, что предложение германского МИД не способствует скорейшему урегулированию вопроса о демаркации советско-германской границы. Основной смысл предложения сов[етского] пра[вительства] от 15 апреля состоит в том, что в целях скорейшего достижения согласия по вопросу о демаркации советско-германской границы должны быть сняты с обсуждения взаимные претензии сторон, касающиеся передвижки линии границы, и демаркация должна быть произведена по линии, фактически охраняемой войсками обеих сторон в настоящее время. Сегодняшнее же предложение г-на Типпельскирха сводится к тому, что снимаются с обсуждения все претензии советской стороны и оставляются в силе все претензии германской стороны. Такое предложение вряд ли может способствовать скорейшему урегулированию всего вопроса.

Г-н Типпельскирх повторил, что германский МИД принимает предложение сов[етского] пра[вительства] от 15 апреля о демаркации границы по линии, фактически охраняемой войсками обеих сторон. Однако, по его мнению, это не исключает рассмотрения в комиссии различных мелких вопросов и предложений сторон, вытекающих из обусловленного договором от 10 января урегулирования пограничной линии в целях наиболее целесообразного проведения этой линии.

Таким образом, он не может согласиться с моим личным мнением о том, что это предложение германского МИД не способствует скорейшему урегу-

___________________
* См. док. 640.

612

лированию всего вопроса о демаркации границы. Я повторил, что доложу сегодняшнее заявление г-на Типпельскирха т. Молотову.

2 Я вручил г-ну Типпельскирху памятную записку (см. приложение № 1) по вопросу об инциденте на советско-германской границе, происшедшем 11 апреля с.г., в результате которого был убит германский пограничный военнослужащий. В записке излагаются обстоятельства этого инцидента и сказано, что НКИД не может согласиться на удовлетворение претензий, изложенных в памятной записке германского посольства от 18 апреля по этому поводу. Типпельскирх принял записку и обещал телеграфировать в Берлин о ее содержании.

3. Типпельскирх передал памятную записку (см. приложение № 2)* с предложением обменять здание прежнего литовского генконсульства в Мемеле, принадлежащее СССР, на здание бывшей германской миссии в Каунасе, принадлежащее Германии. Я обещал выяснить возможность такого обмена.

4. Типпельскирх передал памятную записку (см. приложение № 3)*, в которой германское посольство просит сделать распоряжение ленинградскому исполкому о выдаче консульской карточки канцлеру германского генконсульства в Ленинграде г-ну Бухгольцу.

Я обещал поинтересоваться этим вопросом.

А. Соболев

Приложение № 1

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА

В ответ на памятную записку от 18 апреля с.г. Народный Комиссариат Иностранных Дел имеет честь сообщить Германскому Посольству следующее:

11 апреля 1941 года в 16 час. 25 мин. по московскому времени в районе деревни Антовиле со стороны Германии нарушил государственную границу Союза ССР один неизвестный в военной форме, который углубился на территорию Союза ССР до 100 метров.

После оклика советскими пограничниками «Стой!» нарушитель не остановился и бегом направился к границе в сторону Германии. Советские пограничники произвели предупредительный выстрел. Убегающий нарушитель начал стрелять в советских пограничников. Ввиду оказанного вооруженного сопротивления советские пограничники вынуждены были применить оружие в тот момент, когда нарушитель находился на территории СССР в 20-25 метрах от линии государственной границы, после чего нарушитель перебежал на германскую территорию и упал в двух метрах от линии границы.

В 20 часов того же числа Представитель Пограничной охраны Союза ССР капитан Григорьев просил германского Пограничного Представителя прибыть на место происшествия с целью разбора данного инцидента.

Произведенным 12 апреля с.г. на месте происшествия совместным расследованием установлено, что германский пограничный военнослужащий действительно нарушил границу и углубился на территорию СССР до 100 метров.

___________________
* Не публикуются.

613

Во время нахождения на территории СССР он не подчинился требованиям советских пограничников и оказал вооруженное сопротивление, обстреляв их из пистолета. Вышеизложенные обстоятельства подтвердились не только показаниями советских пограничников, но и вещественными доказательствами, т.е. оставленными на территории СССР следами нарушителя, которые при сличении на местности показали идентичность формы и размера сапог убитого, и оставленным на территории СССР пистолетом системы «Вальтер» с двумя боевыми патронами и тремя стрелянными гильзами. Германский Представитель г-н доктор Тиц признал факт нарушения границы Союза ССР германским пограничным военнослужащим, но протокол подписать отказался.

18 апреля с.г. при вторичной встрече с Представителем погранохраны СССР г-ном капитаном Григорьевым Германский Представитель г-н доктор Тиц еще раз признал нарушение границы СССР германским пограничным служащим и считал действия советских пограничников правильными и обещал по согласовании со своим командованием подписать протокол о совместном расследовании данного инцидента от 12 апреля 1941 года.

Исходя из вышеизложенного, Народный Комиссариат Иностранных Дел констатирует, что данный случай произошел исключительно по вине германского пограничного военнослужащего, и ввиду этого не может согласиться на удовлетворение претензий, изложенных в памятной записке Германского Посольства от 18 апреля 1941 года. Выражая свое сожаление о случившемся, Народный Комиссариат, со своей стороны, просит Германское Посольство предпринять необходимые меры к недопущению впредь нарушений границы СССР германскими гражданами.

Москва, 24 апреля 1941 года

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 4, д. 38, л. 85-89.

795. ИЗ ДНЕВНИКА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ С.С. МИХАЙЛОВА

Разослано: Молотову В.М., Вышинскому А.Я., Генсекретариат

25 апреля 1941 г.

Секретно

25 апреля 1941 года я посетил первого секретаря турецкой миссии Нурельджин.

Нурельджин, говоря о положении Турции, указал, что он не имеет официальных сведений о том, что немцы послали турецкому правительству какую-либо ноту с требованиями, однако он полагает, что, учитывая общую обстановку и ближайшие задачи немцев, равно как и факт, что немцы оказывают дипломатическое давление на Турцию, такая нота могла бы быть послана. По его мнению, предъявление требований Турции со стороны Германии вполне закономерно и его нужно ожидать, если этого еще немцы не сделали. Во всяком случае, добавил он, если я лично был бы на месте немцев, то я сам предъявил бы Турции различные требования, опираясь на силу.

614

Нурельджин далее развил эту мысль. Он указал на успехи немцев на Балканах, на задачу, стоящую перед немцами, — запереть англичан в Средиземном море путем: а) захвата Гибралтара, б) захвата Суэцкого канала и в) захвата нефти в Ираке (Мосул). Для разрешения этой задачи немцам необходимо захватить уже формально в свои руки Проливы (по мнению Нурельджина, немцы фактически уже контролируют Проливы, имея свои войска во Франции и захватив 2 греческих острова: Лемнос и Самотраки) и перевозить свои войска по турецким железным дорогам.

Нурельджин полагает, что немцы могут захватить в свои руки Проливы в 2 дня, самое большее, так как Фракию туркам не удержать. Нурельджин очень скептически относится к возможности продержаться на турецких укрепленных линиях во Фракии больше одного-двух дней, так как теперь все эти укрепления при современных методах войны потеряли всякое значение. Равным образом Нурельджин очень сомневается в том, что даже двухмиллионная турецкая армия, борясь голыми руками, может явиться серьезным препятствием для немцев. Нурельджин полагает, что немцы могут в несколько дней покончить с сопротивлением Турции, если дело дойдет до применения силы. А по его мнению, у немцев стоит на очереди Турция, и он считает, что через несколько дней турецкий вопрос будет решен немцами силой или другим образом, т.к. немцам теперь абсолютно необходимо пройти в Ирак, чтобы сломить англичан в районе Средиземного моря. Если немцам это удастся сделать легко, то они, может быть, пойдут на Индию или, может быть, на Баку, на СССР. Во всяком случае, по мнению Нурельджина, последовательность действий у немцев будет такова: 1) Босфор и Дарданеллы; 2) мосульская нефть и уже потом война с СССР.

Из этой части беседы с Нурельджином можно было вынести ясное впечатление о том, что, по его личному мнению, Турции следует уступить вероятно уже предъявленным немецким требованиям (а если они еще не предъявили, то будут сформулированы через несколько дней).

Однако на мой вопрос о позиции Турции перед немецкими требованиями Нурельджин ответил без колебания, что драться Турции придется, но это будет борьбой за честь без конкретной надежды на успех. Он далее остановился на слухах, по которым Германия подготовляет войну и против СССР. Он указал, что немцы сосредоточили на молдавской границе 10 дивизий и что прибытие немецких войск продолжается. Румынская армия в основном закончила мобилизацию и имеет около 1 миллиона человек. В случае немецко-советской войны румыны будут драться за возвращение им Бессарабии. Он отметил, что и немцы, и румыны совершенно пренебрегают силой Красной Армии и полагают, что могут с ней справиться шутя.

Я заметил, что иногда шутки могут кончаться печально для шутников, и Нурельджин согласился со мной, добавив, что Гитлеру хочется быть Наполеоном, но он забывает о том, где Наполеон нашел свой конец.

Однако Нурельджин еще раз подчеркнул, что, по его глубокому убеждению, немцы не будут распылять свои силы и не рискнут открыть военные действия одновременно и против Турции, и против СССР. Немцы, как и всегда, сначала покончат с одним, а потом возьмутся за другое. Нурельджин уверен, что сейчас очередь Турции быть следующей жертвой немецкой агрессии.

Нурельджин с сожалением вспомнил о том, что между СССР и Турцией нет пакта о взаимопомощи.

В поддержку англичан и американцев он сказал откровенно, не верит.

615

Англичане показали свою полную военную отсталость и неспособность чему-либо научиться, а США слишком далеки и не обнаруживают действительной заинтересованности в европейских делах.

О внутреннем положении в Румынии Нурельджин ничего почти не сказал, так как, по его мнению, здесь нечем интересоваться, ибо все находится под пятой немцев и что они захотят, то здесь и будет. Деятельность наццаранистов и либералов ограничивается болтовней и сочинением протестов, остающихся без последствий, на акты саботажа и диверсии румыны не способны, а если бы и решились, то гестапо быстро расправилось бы с этим.

В заключение Нурельджин сказал, что ближайшие дни или следующая неделя явятся решающими для Турции и для СССР.

Мне Нурельджин никаких вопросов не задавал.

Михайлов

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 5, л. 100-102.

796. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.С. ПАНЮШКИНА С ПЕРВЫМ СОВЕТНИКОМ ПОСОЛЬСТВА ФРАНЦИИ В КИТАЕ Ж.-Л. ПОЛЬ-БОНКУРОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому

25 апреля 1941 г.

Секретно

На беседе присутствовали: военный атташе французского посольства полковник Ивон и Н. Федоренко. После взаимных приветствий, вопросов и ответов протокольного характера состоялась следующая беседа:

В начале советник рассказал полномочному представителю о причинах быстрого падения Франции, которая не была достаточно готова к отражению молниеносного удара немецких войск.

Старый бюрократический аппарат французской армии, штабные офицеры и генералы, привыкшие только писать бесконечные инструкции, приказы, наставления и письма, меньше всего ожидали столь неожиданного и быстрого наступления немецких войск внутрь страны. Они были слишком уверены в прочности и неприступности линии Мажино и оставались совершенно равнодушными к форсированному маршу противника.

Уже первое серьезное поражение, нанесенное французам под Седаном, вынудило генерала Гамелена поставить вопрос о переходе правительства из Парижа в глубокий тыл.

В силу невозможности принятия подобного предложения, которое правительством было сочтено несвоевременным, генерал Гамелен был смещен с поста командующего французскими войсками. Далее события развивались с молниеносной быстротой.

Немецкие механизированные и танковые соединения сметали все на пути своего следования, не давая французам сколько-нибудь серьезно подготовиться для обороны и сопротивления.

616

Прекрасно налаженные железнодорожные пути сообщения и транспорт, широкая сеть связи, мосты и шоссейные дороги Франции были стерты с лица земли огнем и железом противника. Преимущество французов стало их слабым местом, они не могли быстро восстановить коммуникации для переброски подкреплений и оружия.

Попытки генерала Вейгана организовать сопротивление продвижению танковых частей немецких войск на пути их следования путем создания укрепленных пунктов в деревнях и селах, вооруженных антитанковой артиллерией, не увенчались успехом, т.к. противнику удалось слишком глубоко вторгнуться в глубь страны, территория которой ограничивает применение маневренной тактики. Франция не выдержала сильнейшего удара противника, применившего тактику «блиц-криг», и вынуждена была сдаться врагу в течение чрезвычайно короткого времени.

Затем разговор перешел на тему о Дальнем Востоке, Китае, Японии.

На вопрос советника, будет ли Китай продолжать борьбу с японским агрессором, полномочный представитель ответил, что, судя по тем решениям, которые принял 8-й пленум ЦИК ГМД и сессия НПСII созыва, Китай, руководимый Чан Кайши, должен продолжать сопротивление, хотя это и сопряжено с большими трудностями, т.к. Китай уже имеет за своими плечами 3,5-летнюю войну.

Касаясь возможного поведения Японии в ближайшее время, советник сказал, что очень возможно, что японцы постараются отрезать южные пути сообщения Китая (имеется в виду Бирманская дорога) и, таким образом, поставить Китай в еще более трудное положение. При таком ходе событий Германия не преминет выступить в качестве посредника в мирных переговорах Японии и Китая.

Советник подчеркнул мысль о том, что в ближайший месяц могут иметь место серьезные в этом отношении события.

Говоря о деятельности немцев в Китае, советник заметил, между прочим, что он видел в Бейпине столько немцев, что невольно напрашивается вопрос, японская ли это сфера влияния или немецкая колония. Шпионская сеть Германии в северном Китае и Дальнем Востоке, добавил советник, приняла чудовищные размеры. Трудно сказать, помогают ли немцы японцам или присматривают за ними.

Записал Н. Федоренко

АВП РФ, ф. 0100, on. 25, п. 2000, д. 8, л, 100-101.

797. ДНЕВНИК ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ЯПОНИИ К.А.СМЕТАНИНА

25 апреля — 9 мая 1941 г.

Секретно

25.04.41

1. Получив утром сообщение из МИД о том, что пакт о нейтралитете* Японией ратифицирован, я попросил встречи с Мацуокой. Из МИД переда-

___________________
* См. док. 773.

617

ли, что, хотя сегодня и праздник, все же они эту просьбу передадут Мацуоке. В 2 часа дня из МИД сообщили, что Мацуока примет меня в 3 часа 30 минут.

Вместе с т. Жуковым мы поехали в официальную резиденцию министра, где Мацуока вместе с Охаси нас уже поджидали.

Приветствуя Мацуоку с заключенным пактом, его лично и Коноэ за те усилия, которые они приложили, я выразил надежду, что отношения между СССР и Японией станут более дружественными.

Мацуока ответил примерно в том же духе.

Затем в короткой беседе Мацуока поделился своими впечатлениями о пребывании в Москве и Ленинграде, выразил свое полное удовлетворение встречами с товарищами Сталиным* и Молотовым** и восторг от новой жизни в Советском Союзе.

При этом Мацуока подчеркнул, что ранее в Японии много лгали про Советский Союз, но что теперь у него другое понятие о нашей стране. Я заметил, что теперь сам Мацуока и его спутники расскажут о действительном положении в нашей стране своим друзьям и знакомым, тем самым опровергнут те измышления о СССР, которые еще имеют место в Японии. После этого обмена мнениями Мацуока спросил меня, не получил ли я сообщения от моего правительства о ратификации нашей стороной пакта.

Я ответил, что такого сообщения еще не имею. Тогда Мацуока просил немедленно поставить его лично или Охаси в известность, как только это сообщение будет мною получено.

Я обещал это выполнить.

Во время беседы и по окончании ее нас угощали шампанским и поздравляли с заключенным пактом. В середине беседы пришел заведующий русским отделом МИД Нарита.

Беседа продолжалась 30 минут.

Все трое хозяев провожали нас до автомобиля. По дороге я сообщил Мацуоке, что, если понадобится наше присутствие на каких-либо заседаниях в связи с пактом, мы охотно примем в них участие.

2. Весь вечер нас донимали из МИД, справляясь, имеем ли мы сообщения из Москвы о ратификации нами пакта.

До 9 часов вечера такого сообщения мы не имели, и лишь в 9 часов пришла сначала телеграмма с текстом письма, а затем, час спустя, и уведомление из НКИД о том, что пакт ратифицирован и декларация одобрена Президиумом Верховного Совета.

Сразу же мы сообщили в МИД, что мое письмо на имя министра будет привезено в МИД. Но начальник русского сектора Нарита заявил, что он лично сам приедет к нам за этим письмом.

В 10 часов 30 минут вечера наш первый секретарь т. Долбин в присутствии завконсульским отделом т. Зайцева это письмо вручил Нарите. (Последний, кстати, сообщил, что его ждут в МИД представители прессы и что якобы японские газеты задерживаются с выходом из-за неполучения нашего ответа о ратификации пакта).

Таким образом, решение Президиума Верховного Совета о ратификации пакта о нейтралитете между СССР и Японией и об одобрении декларации было вручено МИД 25 апреля, т.е. в уговоренный обеими сторонами срок.

___________________
* См. док. 734, 772.
** См. док. 733, 755, 759, 765.

618

29.04.41

1. Вчера я, Жуков, Малик и Халин с женами были по специальному приглашению в театре «Кабуки». Вместе с нами был приглашен вице-мининдел Охаси, зав[едующий] протокольной частью МИД Киучи с женами и два секретаря МИД.

Кроме спектакля нас угостили ужином. Несколько раз фотографировали и наконец повели за кулисы театра, где представили их знаменитому артисту Кикугоро.

Директор театральной ассоциации Отани, по словам Охаси, владеющий 60 театрами в Японии и более сотни кино, снова, как в прошлый раз, намекнул мне о возможности поездки театра «Кабуки» в Москву по примеру 1928 года*.

Кикугоро выразил также свое желание познакомиться с нашими артистами.

Мы видели лишь часть программы, но и то утомились, так как акты весьма длинны и однообразны, но с точки зрения этнографии, познания культуры и быта старой Японии весьма интересны.

29.04.41

2 Сегодня мы довольно большой группой были на военном параде, устроенном по случаю дня рождения японского императора.

Я и наши военные были в особой палатке, а все остальные — в группе дипломатических работников других посольств и миссий.

Наши старшие послы: американец, англичанин и француз — опять отсутствовали. Первым стоял немецкий посол Отт, затем я, после — итальянец и другие.

Отт обратил мое внимание на отсутствие польского посла, который считается более старшим, чем немец. Я ответил, что хотя польского посла здесь и нет, но польское посольство все еще в Токио существует. В ответ Отт сообщил, что скоро это посольство здесь будет ликвидировано.

Итальянский посол убедительно просил ускорить выдачу визы их военному атташе Брунетти, срочно вызванному в Рим. (Кстати, советник итальянского посольства Котеве также уезжает на днях из Токио: его назначили посланником в Хорватию, недавно признанную Италией.) На параде пришлось больше всего беседовать с принцем Таи Варвараном, председателем мирной комиссии, ведшей переговоры с французским Индо-Китаем.

Варваран выразил полное удовлетворение установлением дипломатических и торговых отношений между СССР и Таи**.

Он сообщил, что его младший брат учился в Петербурге, окончил там медицинский факультет у[ниверсите]та, хорошо знает русский язык.

О посланнике Таи, назначенном в СССР, Варваран сообщил, что он довольно опытный дипломат, работал во Франции, затем в Португалии и что имеет намерение укреплять отношения Таи с СССР. На мой вопрос, как долго Варваран намерен оставаться в Токио, он ответил, что время отъезда их комиссии еще не назначено. Как выяснилось, эта задержка объясняется ведущимися переговорами между делегацией Таи и японским правительст-

___________________
* См. Документы... — Т. XI. — Док. 187, прим. 108.
** См. док. 717.

619

вом, «По-видимому, Вам приходится долго обсуждать различные вопросы с японским правительством», — заметил я. «Совершенно верно», — ответил Варваран. На мой вопрос, как обстоит дело на границе французского Индо-Китая и Таи, принц сообщил, что там пока все благополучно, но имеются кое-какие тревожные показатели. «Но мы готовы бороться за свои права и всегда можем выступить против французского Индо-Китая», — заключил Варваран. Я поинтересовался, в чем же выражается тревога. Принц ответил, что во французском Индо-Китае борются две партии: первая состоит из военных и официальных лиц и является сторонницей правительства Виши, вторая состоит из купцов и финансистов, которая поддерживает генерала де Голля.

«Влияние второй группы очень сильно в Сайгоне», — сообщил мне Варваран. «Теперь во многих странах, — заметил я, — существуют две группы. Вот, например, здешние газеты говорят о двух группах и в Японии: о реформистах и сторонниках статус-кво. Какая группа здесь, по-вашему, сильнее?» — спросил я. После некоторого раздумья принц сказал, что сильнее группа статус-кво. «Эта группа больше делает, а первая группа больше шумит», — закончил Варваран.

Афганский посланник мне сообщил, что их экономическая миссия совершает сейчас поездку по промышленным районам Японии, чтобы лично убедиться, какую продукцию и какого качества они могут получить для расширения своих импортно-экспортных операций с Японией.

Парад прошел менее оживленно, чем в прошлом году: тогда и военных частей было больше показано, и погода была лучше.

Обращало на себя внимание отсутствие на параде принцев Чичибу и Такамацу (братья императора), а также принцев Канина и Фусима (дяди императора).

30.04.41

Сегодня у меня был здешний немецкий посол Отт. Это, видимо, был акт вежливости: он посетил меня после своего возвращения из Берлина. Отт поделился со мной впечатлениями о поездке через Сибирь, о том, что в поезде его хорошо кормили и что он всю дорогу играл в шахматы (тут же уговорились как-нибудь сыграть партийку в шахматы — надо будет посмотреть, каков он тактик и стратег на шахматной доске).

Он сообщил, что по пути в Москву в Бурято-Монголии село к ним в вагон какое-то важное лицо, с которым он часто сражался за шахматной доской. Это лицо было встречено с флагами в Москве.

В беседе Отт подчеркнул, что его радует, что отношения между СССР и Японией улучшились. (До сегодняшней встречи мы виделись уже три раза, и только сегодня он об этом заговорил.) Он вспомнил свои «старания» в этом деле, при этом он также подчеркнул большую роль Мацуоки, «очень умного и толкового человека».

Я спросил, как он теперь расценивает силы оппозиции сегодняшнему японскому кабинету. Он подтвердил, что эти силы за время его отсутствия окрепли и стали более мощными, но, по мнению Отта, Мацуока со своей группой все же сильнее оппозиционной группы.

На мой вопрос о взаимоотношениях Японии и США Отт сообщил, что оба государства друг друга побаиваются. Я хотел узнать, как он оценивает пове-

620

дение Линдберга, объявившего сегодня о своей отставке из американской армии. Отт ловко уклонился от разговора на эту тему.

Затем беседа носила общий характер, и вскоре Отт уехал.

06.05.41

Сегодня ко мне приезжал недавно возведенный в ранг посланника бывший консул Панамы Анжело Феррари.

Отец и дед его жили в Италии, хотя он и сам родился в Италии, но за исключением учебных лет все остальное время жил в Панаме.

По образованию он историк. Окончил исторический факультет у[ниверсите]та.

Сообщил, что его настоящая профессия — преподавание истории в у[ниверсите]тах, но вот уже около пяти лет работает по дипломатической линии: работал консулом в Бразилии, Перу, затем в Иокогаме (Япония).

Хорошо владеет испанским, итальянским, французским и английским языками (немецкого, по его словам, не знает).

Феррари хорошо отзывался о русских (имеются в виду его друзья по Иокогаме и Харбину — «белые русские», как он их называет).

Хотя с Панамой у нас дипломатических отношений не имеется, все же Феррари решил познакомиться и с нами. (Недавно его жена была у моей жены. Последняя, сделав ответный визит, сообщила мне, что была принята в панамской миссии чрезвычайно любезно и приветливо.)

Завтра-послезавтра и я сделаю ответный визит посланнику Панамы в Японии Феррари. (Кстати, он хорошо отзывался о Жуковых и Маликах, с которыми также недавно познакомился.)

Сегодня у меня был с первым визитом недавно приехавший сюда новый румынский посланник генерал Багулеско.

Он был здесь ранее военным атташе (около 4 лет), а в 1939 году уехал в Румынию.

Багулеско говорит только по-французски и немецки, так что наш разговор шел на всех языках. Он немного понимает по-английски, но отвечал мне по-французски, я же говорил и отвечал (немного понимая его французскую речь) по-английски. Иногда оба пользовались и немецкими словами. Он также немного говорит и по-японски.

Багулеско поделился своими впечатлениями о трехдневном пребывании в Москве, о своей поездке через СССР.

Вспомнил бывшего здесь военного атташе Ринка, с которым он был хорошо знаком.

Сообщил, что его штат пополнился экономистами, которые будут вести здесь экономические переговоры с МИД. Поинтересовался нашими взаимоотношениями с Японией, что я ему в заключении нашей беседы объяснил. Багулеско производит несколько лучшее впечатление, чем его предшественник Парашивеско, ныне находящийся в Бухаресте.

09.05.41

1. Вчера мы устроили обед для японских гостей. На обед мы пригласили рыбников, нефтяников, угольщиков из японо-советского общества, а также двух бывших послов в СССР (Танаку и Отту). Того мы не приглашали на этот обед, так как он был у нас недавно в японо-немецкой группе гостей.

621

За три часа до обеда в посольство приезжал Танака и лично передал нашему секретарю, что в силу неожиданных обстоятельств он на этом обеде присутствовать не может.

Вечер прошел оживленно, но на политические темы наши гости беседовать большого желания не имели.

Главные гости Сакондзи, Танакамару, Ота, Мицуи, Отани поздравляли меня с заключенным пактом (как я отмечал ранее, они лично этого поздравления до вчерашнего вечера не сделали).

После обеда мы показали гостям парад на Красной площади. Гости были довольны. Появление тт. Сталина, Молотова, Ворошилова, Буденного на экране встречали аплодисментами.

Из наших товарищей кроме меня, Жукова и Малика присутствовали также 1-й секретарь Долбин, 2-й секретарь Халин и стажер Адырхаев. (Для последнего этот вечер был также и практической стажировкой.)

2 Сегодня сделал ответный визит румынскому посланнику генералу Багулеско.

В беседе он познакомил меня с содержанием небольшой выставки художественных картин и фотоснимков, устроенной им в помещении японо-итальянского культурного общества.

Выставка состоит из 63 художественных картин и нескольких фотоснимков.

Видя, что я заинтересовался этой выставкой, он пригласил меня посетить ее в любое время, передав тут же фотоснимки с некоторых картин и объяснение к ним.

Я обещал эту выставку посетить.

3. После румына я сделал ответный визит здешнему Панамскому посланнику, который устроился с квартирой более уютно и комфортабельно, чем румын. [...]

АВП РФ, ф. 0146, on. 24, д. 7, п. 224, л. 307-313.

798. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ГЕРМАНИИ В СССР В. ТИППЕЛЬСКИРХОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Павлову, т. Куроптеву

25 апреля 1941 г.

Секретно

Сегодня в 20 часов я принял Типпельскирха по вопросу о демаркации и редемаркации советско-германской границы от реки Игорка до Балтийского моря.

Я заявил Типпельскирху, что ознакомился с его вчерашней беседой с т. Соболевым* и считаю заявление, сделанное Типпельскирхом Соболеву,

___________________
* См. док. 794.

622

каким-то недоразумением. Ведь должно быть совершенно ясно, что, поскольку мы сняли свои предложения, должны, естественно, отпасть и предложения германской стороны. Между тем, вчера Типпельскирх, выразив удовлетворение тем, что мы сняли свои предложения, подчеркнул оставление в силе предложений германской стороны. Это совершенно непонятно. Это ни с чем не вяжется. Я уполномочен заявить, что никаких уступок в этом вопросе мы делать не будем. Мы считаем, что демаркация и редемаркация границы, предусмотренная договором 10 января*, должна производиться по фактически охраняемой линии, как это и было нами предложено в последний раз и на чем, кстати сказать, до сих пор настаивала немецкая сторона.

Я должен, кроме того, напомнить, что за германской стороной еще остается долг, это — ратификация договора от 10 января. Я напомнил Типпельскирху, что эта ратификация была обещана в середине февраля. Типпельскирх, конечно, это хорошо помнит, уже кончается апрель — ратификация все еще не произведена.

Отвечая мне, Типпельскирх вопрос о ратификации замял, коснувшись его вскользь лишь в конце беседы, заявив, что по этому вопросу он не имеет никаких инструкций и может дать ответ лишь после запроса Берлина, что он немедленно и сделает.

Перейдя к вопросу о комиссии по демаркации, Типпельскирх заявил, что эта комиссия, по его мнению, могла бы получить право исправить некоторые маленькие ошибки и внести некоторые изменения, не затрагивающие основной конфигурации границы.

Типпельскирх хотел бы уточнить предварительно некоторые моменты:

1. Река Ширвиндт. Подпадает ли вопрос о спрямлении границы на одном из участков этой реки под действие статьи 3-й договора от 10 января 1941 г., говорящей о регулировании правового режима рек?

Я ответил отрицательно, разъяснив разницу между правовым режимом и изменениями границы. Это разъяснение заняло довольно продолжительное время, причем при рассмотрении этого вопроса я счел целесообразным вызвать т. Куроптева с картой и, таким образом, весь вопрос выяснить во всем его объеме.

После этого Типпельскирх заявил, что сегодня ему вопрос этот абсолютно ясен и что он считает, что предложения, изложенные в записке Шуленбурга от 4 апреля, в этой части можно было бы считать отпавшими.

Не обошлось в данном случае без курьеза.

При рассмотрении границы по реке Ширвиндт Типпельскирх принял линию проектируемой границы на немецкой карте, которую мы рассматривали, за уже фактически существующую границу и на этом обстоятельстве построил всю свою аргументацию.

В этой путанице Типпельскирху в некоторой степени помог его переводчик.

Когда же т. Иванов, переводивший мои объяснения, обратил внимание на неясность и неправильность переводами когда было выяснено действительное положение границы, Типпельскирх стал очень извиняться и все свои возражения взял обратно, заявив, что это явное недоразумение и вопрос о р. Ширвиндт он считает возможным снять.

2 По вопросу о 12 метрах берега по озеру Вуститере Типпельскирх спросил, согласны ли мы оставить в силе статью 36-ю литовско-германского

___________________
* См. док. 640.

623

договора от 29 января 1928 года, на которую ссылается наш Договор от 10 января.

Так как ст. 36-я этого договора говорит о праве пользования прибрежной полосой на 12 метров, т.е. касается вопроса режима приозерной полосы и по существу является правильной, я подтвердил, что против оставления в силе ст. 36-й, регулирующей пользование берегом, с нашей стороны я возражений не предвижу и считаю, что этот вопрос можно обсудить на комиссии в порядке ст. 3-й договора от 10 января.

Типпельскирх удовлетворился этим объяснением и сказал, что и этот вопрос, ему кажется, можно считать исчерпанным, но как обстоит с двумя другими вопросами — о береговой полосе по озеру Галадус и о 500 метрах шоссейной дороги Сувалки-Кальвария? Типпельскирх пытался защищать предложения Шуленбурга от 4 апреля*.

Я решительно возражал, ссылаясь на то, что эти предложения возникли в связи с нашими предложениями об изменении границы и что, поскольку — я еще раз это повторил — нами сняты наши предложения, должны считаться категорически отпавшими все встречные предложения германской стороны.

В конце концов, Типпельскирх заявил, что на этих предложениях, конечно, настаивать не следует. Однако он хотел бы, чтобы хотя бы вопрос о шоссейной дороге был передан на разрешение пограничной комиссии.

Я это предложение отклонил.

Чем же тогда пограничная комиссия будет заниматься, спросил Типпельскирх, нужно же ей оставить какую-нибудь работу?

На это я в шутливом тоне ответил: «Пусть пограничная комиссия получше проведет свою основную работу по демаркации, получше забьет пограничные колышки».

В итоге Типпельскирх заявил, что все вопросы он считает выясненными и полагает, что их можно будет разрешить к обоюдному согласию, но, ввиду отсутствия у него соответствующих инструкций, он запросит дальнейшие указания из Берлина.

При беседе присутствовали: со стороны Типпельскирха — переводчик Кэмфе, с нашей стороны — тт. Иванов и Куроптев.

Беседа продолжалась 1,5 часа.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 105, д. 3, л. 127-130.

799. ИЗ АННОТАЦИИ ДОКЛАДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ «ПОЛИТИЧЕСКОЕ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РУМЫНИИ В 1940 г.»

26 апреля 1941 г.

Секретно

После поражения Франции и вступления в войну Италии Румыния, видя как шатается все здание Балканской Антанты, и понимая, что англо-фран-

___________________
* См. док. 746.

624

цузские гарантии вряд ли смогут ее спасти от территориальных притязаний соседей, начинает искать себе новую внешнеполитическую опору, все более приближаясь к переориентации на Германию. После разрешения бессарабского вопроса Германия и Италия разыграли в Вене роль «спасителей» Румынии от «посягательств» со стороны СССР. Венское решение^[166] спасло Румынию от полного поглощения СССР — таков был основной аргумент, которым мотивировалась необходимость для Румынии согласиться с этим решением. Для придания большей убедительности этому аргументу правительство Кароля провоцировало инциденты на советско-румынской границе.

Воспользовавшись царившим в стране возмущением против Кароля, немцы свергли его с престола и посадили у власти послушное себе легионерское правительство во главе с генералом Антонеску^[172].

Оккупация Румынии германскими войсками в октябре и присоединение Румынии к тройственному пакту в конце ноября 1940 г. закрепили подчинение внешней политики Румынии интересам Германии. Немецкое господство в румынской экономике получило окончательное оформление в торговом договоре, подписанном 4 декабря 1940 года и поставившем Румынию и в экономическом отношении в положение германского протектората.

Англо-румынские отношения начиная с июля 1940 г. непрерывно ухудшались, пока 15 февраля 1941 г. не привели к разрыву между ними дипломатических отношений. Отношения Румынии с Турцией, Грецией, Югославией — «сугубо официальные», а с Венгрией — весьма напряженные.

«Политика румынского правительства по отношению к СССР была и остается резко враждебной. После 28 июня 1940 г. * румынское правительство встало на путь подготовки и осуществления своих реваншистских вожделений».

Уступка СССР Бессарабии 28 июня 1940 г. расценивалась на страницах печати как «явление временного порядка». «Универсул» обещала, что «отобранные у нас земли возвратятся во владение румынского народа еще при жизни нашего поколения». Газеты, особенно органы бессарабской эмиграции, повели антисоветскую кампанию, помещая на своих страницах всякую клевету об СССР. Агенты сигуранцы совершили несколько враждебных актов по отношению к сотрудникам Полномочного представительства (инциденты с тт. Колосом, Шутовым и Ереминым). Полномочное представительство потребовало у румынского правительства прекращения враждебной кампании против СССР в румынских газетах и решительно протестовало против провокационных действий сигуранцев в отношении работников Полномочного представительства.

Наряду с непрекращавшимися провокационными нападениями румынских солдат на советских пограничников, которые после августа 1940 г. снова участились в конце 1940 г. и в начале 1941 г., румынские официальные круги использовали для антисоветских нападок легионерское восстание 20-23 января 1941 г.**, к чему приложила руку и немецкая дипломатическая миссия во главе с Киллингером. Об этом свидетельствует тот факт, что Киллингер в беседе с т. Лаврентьевым*** 14 февраля высказал, под видом шутки, предположение, что легионы получали пулеметы и другое оружие из Советского Союза.

___________________
* См. док. 232, 236, 238.
** См. док. 662.
*** См. док. 677.

625

В свою очередь, Германия, дав гарантии Румынии, рассматривает ее теперь «с точки зрения своих военно-стратегических позиций на юго-востоке, в целях эвентуальной борьбы против СССР». Об этом говорят такие факты, как военные приготовления немцев в Молдавии и строительство военно-стратегических баз на Дунае и Черном море. Дунайская конференция показала, что «Германия намерена получить преимущественные права на морской части Дуная, не считаясь с интересами Советского Союза».

Перечислив разрешенные к настоящему времени вопросы взаимоотношений СССР с Румынией в связи с эвакуацией румынами Бессарабии и Северной Буковины, т. Лаврентьев насчитывает 6 вопросов, которые осталось разрешить: 1) ликвидация Европейской Дунайской комиссии и создание выгодного для СССР режима Морского Дуная; 2) установление окончательной границы; 3) обмен политзаключенными; 4) перевод в советские порты дунайских судов, купленных СССР у англичан; 5) установление железнодорожного сообщения; 6) реализация средств Госбанка в Румынии*.[...]

АВП РФ, ф. 0125, on. 122, д. 2, л. 4-5.

800. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН М.Е. ФИЛИМОНОВА

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

27 апреля 1941 г.

Секретно

Американцы на данный обед пригласили несколько своеобразное общество. Присутствовали: Сохейли, Ахи, Эсфиндери, дочь шведского посланника Хейденстам, советник египетского посольства Хосни Омар, иранский посланник в отставке Хедаяд, американский коммерсант Пенчис, Сейях и я с женой.

Американец Пенчис по своей инициативе рассказал, что он бывал несколько раз в Москве и что неоднократно встречался с весьма ответственными советскими работниками, в частности с т. Кагановичем Л.М. и т. Хрущевым Н.С. Пенчис занимался поставкой оборудования на завод имени товарища Сталина. Этот американец сообщил, что Америка сейчас не так уже смотрит на англичан, как это имело место в начале англо-германской войны. Американцы сначала думали, что англичане неплохо подготовлены к войне, располагают хорошей армией, вооружением и вообще имеют хорошие военные и технические способности.

Американцы считали, что немцам война с англичанами придется не по плечу, но как только англичане стали не только отступать, но и позорно бежать с поля битв, как, например, из Бельгии, Югославии и Греции, то американцы резко изменили свою оценку военной способности англичан.

Пенчис говорит, что Америка помогла и будет помогать военным снаряжением Англии, однако Америка теперь больше всего заботится и думает о себе. Америка сама не готова к войне.

___________________
* Опущен раздел о внутриполитическом положении.

626

Вспоминая период его пребывания в Москве, Пенчис говорит, что как он, так и многие американцы считали неразумными затеи советских людей, когда советские люди порой при явных серьезных продовольственных и других экономических затруднениях занимались сколачиванием Красной Армии, постройкой заводов, фабрик, агитировали за колхозы и МТС. В тот период советские люди жили часто в полухолодных землянках. Американские специалисты приезжали в Советский Союз для консультации и для непосредственного участия в постройке наших крупных металлургических и других предприятий. В тот период американцы как в Америке, так и временно проживающие в Союзе, пользуясь роскошью в жизни, смеялись над советскими людьми, которые занимались черной работой и будто не имели хорошего культурного отдыха и хороших условий жизни. Американцы тогда не оценили, что Советский Союз поступал совершенно правильно, возрождая свою отечественную промышленность, сельское хозяйство, транспорт, военную промышленность, создание регулярных войск Красной Армии и, наконец, просто перевоспитание людей. Американцы этого не учли, и в этом заключалась их главная ошибка. Сейчас военные события очень велики и настолько опасны для Америки, что Рузвельт, предвидя эту опасность, уже дал директиву, чтобы все американцы, в любом месте их нахождения, заботились бы больше о безопасности Америки и меньше о коммерческих делах.

Пенчис говорит, что нависает угроза вторжения чьих-либо вражеских войск на территорию Америки. Американцы, занимаясь роскошной жизнью, поднимали на очень высокий уровень развитие науки и техники, но американцы очень мало сделали для того, чтобы использовать достижения этого высокого уровня науки и техники для создания безопасности Американскому континенту. Американцы не имеют своей регулярной хорошо обученной армии, американцы не имеют необходимого количества вооружения и снаряжения, американцы не подготовили свой народ к современным условиям военной защиты, Америка не имеет достаточного количества хороших береговых укреплений на подступах к материку.

Америка имеет первоклассные самолеты, новое вооружение, но не имеет их в достаточном количестве. Он говорит, что американцы только сейчас, в период нависшей над Америкой военной угрозы, по-настоящему стали понимать смысл призыва т.Сталина, чтобы Советский Союз догнал и перегнал капиталистическую Америку, так как отсталая технически и культурно страна не может отстоять свою независимость.

Пенчис, указывая на то, что Рузвельт приказал представителям всех американских фирм, находящимся вне территории Америки, сократить до минимума продажу чего-либо из Америки, сообщил, что по приказанию Рузвельта американцы теперь должны производить больше закупок во всех странах необходимого сырья для защиты Америки.

Пенчис сейчас уже в Иране не занимается рекламированием и распространением американских металлических изделий, например, рельсы и др., хотя очень многие иранцы, как он говорит, обивают пороги его канцелярии. В связи с этим Пенчис сказал, что американцы сейчас не собираются продавать что-нибудь в Иран, хотя они и заинтересованы купить шерсть в Иране. Поскольку Германия и Советский Союз расположены территориально ближе к Ирану и совместно закупают почти весь экспортный выход шерсти, то американцам в Иране будто просто делать нечего. В иранском хлопке американцы не нуждаются.

627

Пенчис сообщил, что иранцы закупили большую партию цемента в Индии и вывозят ее в Иран на автомобилях. Иранцы закупили партию цемента в Венгрии, но в силу сложившихся военных условий они получить его в Иран не могут. Иранцы до этих закупок отказались купить в Америке цемент по мотивам дороговизны. Сейчас же индийский цемент при транспортировке его автомашинами для Ирана обойдется в десять раз дороже, чем та цена, по которой предлагали продать американцы. В настоящее время Америка цемент Ирану не продаст.

Иранцы не могут индийский цемент доставить на пароходах в Иран, так как англичане своих пароходов для этих целей иранцам не дадут, а американские пароходы в Персидский залив редко ходят. Англичане на своих пароходах занимаются усиленной перевозкой своих войск в Иран из Индии через Персидский залив.

Американский посланник Дрейфус, сообщая, что он аккредитован при правительстве Афганистана, сказал, что на днях собирается выехать в Кабул. Однако свой выезд в Кабул он намерен отсрочить в связи с тем, что в Тегеране очень распространены слухи, что ирано-советская граница закрыта, что с обеих сторон сконцентрированы крупные войсковые соединения, что ожидают серьезных советско-иранских осложнений.

Я разъяснил Дрейфусу, что ирано-советская граница не закрыта и что все слухи вокруг этого вопроса являются вымышленными.

Дрейфус интересовался, какую может занять позицию Советский Союз, если Германия нападет на Турцию и в своих экспансивных намерениях устремится на Иран.

Мной в ответ Дрейфусу было разъяснено, что Советский Союз обменялся с Турцией документами, из которых известно, что СССР будет придерживаться нейтралитета, если Турция с чьей-либо стороны подвергается нападению*.

Международная обстановка сейчас настолько сложная, что было бы неправильным предугадать какие-нибудь события вперед.

Министр юстиции Ахи дал мне понять, что иранцы несколько озадачены тем, что Полномочное представительство старается вкладывать какой-то особый смысл и придавать особый оттенок по всем инцидентам, имевшим место с советскими гражданами в Иране.

После моего разъяснения в таком же смысле, как этом мной было разъяснено Сейяху от 26 апреля в МИД, Ахи согласился, что чиновники МИД действительно неправильно поступают, когда стараются давать свой ответ исключительно в пользу виновных.

Дополнительно я сообщил Ахи, что случаи плохого отношения к советским гражданам не только не становятся реже, а, наоборот, учащаются. Я сообщил ему, что 26 апреля в 18 часов 30 минут в центре Тегерана на Зеленой улице жену сотрудника банка т. Арефьеву проехавший мимо водовоз ударил кнутом, а 24 апреля в помещении банка с улицы кем-то было разбито окно, находящееся на втором этаже в рабочей комнате т. Арефьева.

Ахи, как и все остальные иранцы, внешне показал свою возмущенность. Он обещал предложить прокурору Тегерана заняться расследованием упомянутых мною фактов.

___________________
* См. док. 736.

628

Министерство юстиции сейчас по указанию шаха подготавливает специальный закон, предусматривающий строгое наказание всех хулиганов. Сообщая это, Ахи сказал, что иранское правительство ни в какой степени не создает предпосылок, чтобы к советским гражданам в Иране относились плохо. Иранские следственные органы занимаются расследованием упомянутых нами фактов, но, однако, расследование порой наталкивается на серьезные препятствия, как, например, наши граждане потерпевшие, вместо того, чтобы заявить о случившемся полицейскому, часто не обращаются за содействием к полицейскому и проходят мимо этих фактов. Он просил, чтобы мы не вкладывали политический смысл во все предшествовавшие инциденты.

В ответ я сказал Ахи, что иранские органы уже давно должны были бы подумать и принять серьезные меры к созданию нормальных условий нашим гражданам. Случаи плохого отношения к советским гражданам становятся чаще, а не реже.

В беседе с Ахи мы коснулись вопроса переброски английских войск из Индии в Ирак через Персидский залив.

Ахи подтвердил, что англичане действительно перевозят свои войска через Персидский залив.

На наше замечание, означает ли это, что англичане перевозят свои войска через иранскую территорию, т.е. по водам Персидского залива, Ахи уклонился от прямого ответа.

Он предположительно сказал, что англичане перевозят свои войска, вероятно, по водам территориально принадлежащим Саудовской Аравии, а не Ирану.

По мнению Ахи, наибольшая глубина фарватера Персидского залива, где могут ходить сейчас английские пароходы, проходит не у берегов Ирана, а у Саудовской Аравии.

Присутствовавший на этом обеде Сейях не касался каких-либо существенных вопросов, но просил принять его в полномочном представительстве.

На прием его в полпредстве мной было дано согласие.

Полпред СССР в Иране Филимонов

АВП РФ, ф. 094, on. 26, п. 331, д. 5, л. 21-26.

801. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

28 апреля 1941 г.

Секретно

Гаврилович обратился ко мне со следующими вопросами: 1. Югославское правительство просит советское правительство отправить югославских летчиков, находящихся в СССР, в Иерусалим.

629

Я ответил Гавриловичу, что доложу о просьбе югославского правительства моему правительству.

2. Югославское правительство обратилось к полпреду СССР в Братиславе с просьбой взять на себя защиту югославских интересов в Словакии. Полпред СССР заявил, что он может сделать это только с разрешения советского правительства. Гаврилович просил ускорить ответ на эту просьбу, так как в случае отрицательного ответа со стороны СССР югославское правительство должно будет обратиться с этой просьбой к американцам.

Я заявил Гавриловичу, что полпреду СССР в Словакии дано указание об оказании всемерной помощи югославам. Что же касается того, чтобы Советская миссия в Братиславе взяла на себя официально защиту югославских интересов, то, поскольку этот вопрос ставится впервые, я доложу об этом правительству и сообщу затем ответ Гавриловичу.

3. Гаврилович обратился с просьбой разрешения вопроса о хлопке, купленном в свое время югославским правительством у СССР и задержанном в настоящий момент болгарскими властями в Варне. Гаврилович просит принять все меры к тому, чтобы хлопок не был конфискован.

Я сказал Гавриловичу, что опасность конфискации хлопка уже устранена. Болгары просили советское правительство продать им этот хлопок и ведут сейчас об этом переговоры в Наркомвнешторге.

4. В свое время югославское правительство закупило в Японии партию каучука. В настоящее время неизвестно, где находится этот каучук. Гаврилович просит оказать содействие в установлении местонахождения каучука и, если он находится еще в Японии, забрать его, по мере возможности, у нее.

Я посоветовал Гавриловичу по этому вопросу направить коммерческого атташе в Наркомвнешторг, со своей стороны, я обещал дать необходимые указания.

5. Гаврилович просил меня оказать содействие коммерческому атташе югославской миссии Гажи в получении квартиры.

Я сказал Гавриловичу, что постараюсь оказать содействие.

6. Гаврилович заявил, что немцы отправили более ста тысяч югославских юношей-военнопленных через Румынию в Германию. Югославские военнопленные находятся в ужасных условиях: переход совершается пешком, им не давали несколько дней пищу, воду заставляют пить из луж. Можно ли что-нибудь сделать для них через Красный Крест, или, быть может, НКИД согласится заявить немцам в Москве, что они поступают негуманно.

Я сказал Гавриловичу, что удобнее будет действовать через Международный Красный Крест.

В конце беседы Гаврилович вернулся к вопросу о югославских летчиках, прося ускорить положительное разрешение этого вопроса.

Я сказал Гавриловичу, что этот вопрос довольно сложный, но я доложу его моему правительству и затем ответ сообщу Гавриловичу.

Гаврилович согласился со мной, что это сложный вопрос, но заметил тут же, что можно было бы, пожалуй, летчиков выпустить из пределов СССР, не уменьшая общее число прилетевших югославов.

На приеме присутствовала т. Чумакова.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 32, л. 15-17.

630

802. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ФРАНЦИИ В СССР Г. БЕРЖЕРИ

28 апреля 1941 г.

Секретно

После обмена взаимными приветствиями посол заявляет, что официальной задачей его визита является вручение т. Молотову копий своих верительных грамот и отзывных грамот своего предшественника. Передав т. Молотову копии грамот, посол добавляет, что его информировали о том, что, вопреки дипломатическим обычаям, при вручении верительных грамот Председателю Президиума Верховного Совета СССР не происходит обмена заявлениями. Поэтому он, Бержери, желал бы использовать беседу с т. Молотовым для того, чтобы уточнить смысл той миссии, которая доверена ему французским правительством.

Тов. Молотов отмечает, что в СССР нет никаких ограничений по поводу заявлений при вручении верительных грамот. Если посол пожелает и если ему это поручено, то он сможет сделать такое заявление.

Бержери отвечает, что он лишь хотел сообразоваться с существующей в Москве традицией и не делать никакого заявления при вручении верительных грамот. Если т. Молотов готов его выслушать, то он сейчас может сказать о тех задачах, которые возложены на него французским правительством.

Тов. Молотов отвечает, что он готов выслушать посла.

Посол заявляет, что смена французского посла в Москве была неправильно истолкована. Первым неправильным истолкованием является точка зрения, согласно которой новый посол приезжает для того, чтобы возобновить традиционную французскую политику антигерманских коалиций. Другой неправильной точкой зрения являются слухи о том, что новый посол приехал в Москву для того, чтобы придерживаться линии, угодной Германии, т.е., говоря иными словами, чтобы позволить Германии вести политику «свободных рук». Французское правительство не имеет ни желания, ни возможностей придерживаться какого-либо из этих направлений политики. Чтобы положить конец этим слухам, Бержери перед отъездом просил Петэна уточнить, что собой представляет французская внешняя политика.

— В последнее время, — продолжает посол, — много говорят о франко-германском сотрудничестве. При этом тоже высказываются ложные концепции. Одной из таких ложных концепций является утверждение, что Франция сотрудничает с Германией потому, что она разбита, т.е. что сотрудничество является следствием поражения. Французы побиты, поэтому они должны сотрудничать, чтобы получить менее тяжелый мир. Петэн не разделяет такой точки зрения. Он считает, что она делала бы Франции мало чести, а, кроме того, практически была бы неприменимой. Эта точка зрения не является практически применимой потому, что в том случае, если когда-нибудь народ поймет, что он не побежден, он перестанет желать сотрудничества.

Другой неправильной точкой зрения на франко-германское сотрудничество является утверждение, что Франция сотрудничает с Германией из ненависти к Англии. Это утверждение также не соответствует точке зрения маршала Петэна. В день перемирия с Германией он подчеркнул, что не

631

согласится передать Германии французский флот, и что честь Франции не позволяет ей воевать против своих бывших союзников.

Может быть, в недалеком будущем Франция вынуждена будет применить оружие, чтобы защитить свою империю и свои коммуникации. Посол подчеркивает, что речь идет о применении оружия, а не об объявлении войны. Такое выступление Франции не было бы ни условием, ни следствием сотрудничества с Германией, а было бы вызвано необходимостью защищать интересы Франции.

Тов. Молотов говорит, что, насколько он понял, Франция, возможно, будет в недалеком будущем защищать свои интересы с оружием в руках.

Бержери отвечает, что выражение «защищать свои интересы» является не совсем ясным. Франция будет защищать свою колониальную империю и свои коммуникации в тех пределах, которые ей ставит наличие оружия. При этом ее защита не будет ни условием, ни следствием сотрудничества с Германией.

По мнению маршала, сотрудничество Франции с Германией является давно назревшей исторической необходимостью. Со времени Вестфальского мирного договора^[69] сотрудничество между европейскими государствами время от времени прерывается, происходят массовые убийства, имеют место ненужные победы и ненужные поражения. В 1806 году Франция победила Германию. В 1870 году Германия победила Францию. В 1914 году Франция победила Германию, в 1940 году Германия — Францию. Нужно положить конец такого рода отношениям. Поэтому сотрудничество Франции и Германии будет в интересах народов всей Европы. Маршал считает, что такое сотрудничество является исторической необходимостью. Оно являлось необходимостью и в 1806 году, когда Наполеон предлагал это сотрудничество Пруссии. Оно было необходимым и в 1919 году, когда вместо сотрудничества был подписан Версальский договор, являвшийся слишком жестким для того, чтобы сотрудничать с Германией, и являвшийся недостаточно жестким для того, чтобы окончательно раздавить противника. Маршал полагает, что и в том случае, если в происходящей войне победителем будет Англия, то необходимость франко-германского сотрудничества останется прежней. Эта фраза маршала совершенно ясно определяет смысл, который он придает вопросу о сотрудничестве с Германией.

На пути к мирному сотрудничеству европейских государств есть трудности. У Франции есть трудность психологического порядка: можно требовать от народа согласия на сотрудничество с той страной, которая у него отобрала какую-то территорию; однако трудно требовать от народа, чтобы он сотрудничал с победителем, который что-то у него возьмет в будущем. К этим трудностям прибавляется неустойчивость международной обстановки.

Остается открытым вопрос, будет ли война распространяться еще дальше. Может ли эта межконтинентальная война быть решена чисто военным путем или же возможен мир путем переговоров до победы одной из воюющих сторон? Каковы бы ни были результаты происходящей войны, каковы бы ни были те события, которые еще развернутся, линия французского правительства по отношению к России является вполне определенной. Французское правительство полагает, что реконструкция Европы невозможна без Франции, без того, что она представляет собой в духовном и материальном отношении. Французское правительство считает также, что реконструкция Европы невозможна без или против России, без того, что она представляет собою в духовном и в материальном отношении.

632

В новой Европе нельзя будет говорить о равенстве народов. Равенство между народами — это такая же химера, как и равенство между людьми. Однако не может быть реконструкции Европы под гегемонией одного народа. Участие России и Франции необходимо не в старом смысле европейского дипломатического равновесия, а в новом смысле европейского сотрудничества, о котором посол уже говорил. Необходимость участия России в реконструкции Европы обусловливается гением России и тем сырьем, которое она имеет в своем распоряжении. Россия является неотъемлемой частью европейского хозяйства. Недопустимо, чтобы Азия начиналась у отрогов Карпат, т.е. Европа не может быть переустроена ни без гения и без сырья России, ни без того, что представляет собою Франция. В этом вопросе СССР может рассчитывать на Францию.

Поблагодарив посла за изложение его точки зрения, т. Молотов говорит, что ему понятна позиция Франции и ее вождей в современной обстановке. Тов. Молотов добавляет, что ему понятна и высказанная послом мысль о роли Франции и СССР в возможных планах реконструкции Европы. Франция и СССР — это такие крупные державы, игнорирование которых было бы недоразумением.

Поблагодарив т. Молотова за ответ, посол говорит, что он находится в распоряжении т. Молотова для более детальных объяснений, которые пожелает, может быть, иметь т. Молотов. Посол считает, что он должен сотрудничать с т. Молотовым в духе откровенности и дружбы к России, в том духе, который не изменили происшедшие события.

Заканчивая беседу, т. Молотов говорит, что он готов оказывать послу содействие в его работе и в развитии советско-французских отношений.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 25, д. 338, л. 3-7.

803. АННОТАЦИЯ ПИСЬМА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВУ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому, т. Соболеву

29 апреля 1941 г.

Секретно

Румыния и СССР

Тов. Лаврентьев отмечает усиление в Румынии, особенно в связи с расчленением Югославии, ревизионистской кампании. Помимо старых требований о возвращении Трансильвании выдвинут новый ревизионистский лозунг о присоединении к Румынии югославского Баната. Бессарабия и Северная Буковина также не обходятся молчанием. Печать приводит «статистические данные» о 2 миллионах румын, оставшихся в Бессарабии и Северной Буковине.

Несмотря на заявления Антонеску о стремлении Румынии установить с

633

СССР хорошие отношения, Антонеску не только продолжает мечтать о возвращении Бессарабии, но, по выражению югославского посланника Авакумовича, прямо-таки «помешан на бессарабском вопросе» (стр. 2—3).

Антисоветские настроения Антонеску всячески поддерживаются немцами, которые, стремясь отвратить от себя недовольство румынского населения (в Румынии открыто говорят, что немцы обобрали румын и будут и далее их обирать), стараются разжечь в стране реваншистские настроения вокруг вопроса о Бессарабии и посеять уверенность в «неизбежности советско-немецкой войны».

В этих целях немцы создают впечатление, что они готовятся не сегодня-завтра напасть на Советский Союз.

Антонеску, подталкиваемый немцами, в свою очередь дает понять населению, что в будущей войне Германии с СССР Румыния будет на стороне Германии. В надежде на эту будущую войну и выгоды, которые она может Румынии принести, Антонеску «не хочет сейчас идти на улучшение отношений с Советским Союзом» (стр. 7), о чем свидетельствует, в частности, непримиримая позиция румынского правительства в вопросе об установлении границы и требовании возвращения Герца.

Вместе с тем т. Лаврентьев отмечает, что военные приготовления Германии против СССР не только видимость. Укрепление немцами румынской границы и Черноморского побережья, концентрация войск в Молдавии, мероприятия по защите нефтяных районов от воздушного нападения и пр. — все это говорит, по мнению т. Лаврентьева, о «далеко идущих планах непосредственной военной подготовки Германии против СССР» (стр. 4).

Н. Новиков

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 2, л. 8.

804. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА

29-20 апреля 1941 г.

Секретно

29 апреля 1941 г.

Обедал со словацким посланником Спижьяком, сообщившем, что беспокойство венгров в связи с заявлением т. Вышинского А.Я.*, отъездом полпреда и военного атташе и слухами о концентрации советских войск на карпатской границе дошло до того, что не только в народе распространились слухи о войне и о приходе в Венгрию Красной Армии, но даже депутаты парламента (Мечер и Жилинский) говорили ему о разрыве дипломатических отношений, как о совершившемся факте. По словам Сп[ижьяка], около 300 человек было арестовано за распространение этих слухов. Сп[ижьяк] заметил, что особенно волновались по этому поводу итальянцы, которые ежедневно справлялись в МИД относительно советских войск в Галиции и возвращении советского полпреда. Я, продолжал Сп[ижьяк], был на прошлой неделе в Братиславе и в докладе Тисо заявил, что венгры считают совершен-

___________________
* См. док. 769.

634

но неизбежным нападение Германии на СССР, и, заметил он, я должен Вам сказать, что в Словакии все в этом также уверены.

На мой вопрос, не вводятся ли наконец в Словакию германские войска, он ответил, что немцы вводят 3 или 4 дивизии якобы на 5 дней, но этот срок, конечно, превратится в более долгий. Нас, говорит он, это не удивляет, т.к. мы являемся протекторатом и давно ждали германских войск. В Закарпатской Украине, продолжал Сп[ижьяк], как мне известно, германских войск нет, но венгерские военные и мой военный атташе объясняют это тем, что удар или угроза (если это только провокация) Киеву готовится из Молдавии и бывшей Польши, а карпатская граница оставляется для венгерских войск, т.к. предполагается, что советские войска у Карпат будут отрезаны после первых ударов.

Я, говорит Спижьяк, спрашивал зав. политотделом МИД Гици относительно концентрации германских войск в бывшей Польше, и Гици мне ответил, что, по их сведениям, никакой концентрации не происходит. Болгарскому же посланнику на этот вопрос тот же Гици ответил, что немцы усиливают войска, находящиеся в бывшей Польше, перебросками из Германии и направляют туда войска, идущие сейчас обратно из Югославии. Я спросил Спижьяка, что в министерстве говорят о встрече Хорти с Гитлером^[242]. Он ответил, что Вернле сообщил болгарскому посланнику, что при переговорах вопрос касался только южной границы Венгрии. Я говорил с советником германского посольства Вольфом (германский посланник сопровождал Хорти), говорит Спижьяк, и вынес убеждение, что венгры сначала запросили Южную Трансильванию, но затем «помирились» на Бачке и Банате. Вернле мне говорил, заявил затем Спижьяк в ответ на мой вопрос, что немцы не только не хотят допустить венгерско-хорватского объединения, но и отказались от мысли созвать конференцию в Вене, о которой так много говорилось, немцы не хотят, говорит Спижьяк, допустить образования «Большой Венгрии», могущей претендовать на хозяйничание на Балканах, или кооперироваться с Италией и думают, что до конца войны требования Италии можно будет несколько охладить, а в настоящее время, очевидно, предполагается образование двух протекторатов на территории Югославии с тем, что немцы получат для себя выход в Адриатическое море.

На вопрос посланника, не находится ли в Москве бывший югославский посланник в Венгрии, я ответил, что югославская миссия, как я читал в телеграммах, уже переехала через Одессу в Турцию. Спижьяк заявил, что в венгерском МИД несколько беспокоятся относительно югославских архивов, т.к. Чаки не раз заявлял югославскому посланнику, также как и другим, что разгром Германией Югославии совершенно не в интересах Венгрии.

На вопрос Спижьяка, какими могут быть теперь советско-венгерские отношения, я спросил его, хочет ли Словакия ухудшения этих отношений. Спижьяк ответил отрицательно. Тогда я заметил, что ни Венгрия, ни мы также не ставили в порядок дня этого вопроса.

На мой вопрос посланнику относительно требования немцев о реорганизации венгерского кабинета Спижьяк ответил, что он сообщил об этом поверенному в делах г-ну Шкляренко как о слухе, но возможно, говорит он, что этот слух распустили сами имредисты. Во всяком случае германский посланник говорил мне, сказал Спижьяк, что немцы вполне довольны правительством Бардоши. На днях я видел председателя верхней палаты, продолжал Спижьяк, графа Сечени, который говорил мне, что вопрос о переменах в

635

кабинете совершенно не стоит, что же касается Имреди, то его кандидатура безусловно исключается.

Между прочим, Спижьяк сообщил, что словацкий посланник в Москве оставляется в Братиславе и на его место будет назначен другой.

30 апреля 1941 г.

Был у американского поверенного в делах Траверса, сообщившего, что новый американский посланник в Будапеште Пэлл уже прибыл, но не получил еще из Вашингтона верительных грамот, т.к. немцы отказались пропускать через занятую ими территорию американских дипкурьеров. На мой вопрос, предполагается ли какое-либо ответное мероприятие в Вашингтоне, Траверс ответил: «Очевидно, да». Сейчас, говорит он, ставится вопрос о проезде дипкурьеров через советско-венгерскую границу.

На вопрос Траверса, можем ли мы выдать членам американской миссии транзитные визы через Союз в случае необходимости, я ответил утвердительно.

На мой вопрос, был ли он на днях в министерстве, Траверс ответил, что был как раз сегодня. Вернле сообщил ему, что венгерскому поверенному в делах в Египте отказано в праве посылки шифрованных телеграмм и венгры решили отозвать его, одновременно сообщив египетскому поверенному в делах в Венгрии, что они просят его покинуть Венгрию.

Затем Траверс начал говорить о слухах относительно предполагаемого нападения Германии на нас из бывшей Польши, Румынии и Болгарии. Я, говорит он, недавно слышал новый вариант. Германия якобы предполагает, напав на Советский Союз, овладеть Украиной и, обеспечив себя сырьем и продовольствием, предложить англичанам мир.

На мой вопрос, есть ли у него какие-либо конкретные данные, он ответил, что все это слухи, и, говоря затем об американской помощи Англии, заметил, что по письмам, которые он получает из Америки, он видит, что медлительность англичан является совершенно непонятной для американцев. В конце беседы Траверс просил разрешения представить нового американского посланника, хотя он еще и не вручил верительные грамоты.

Первые слова Пэлла после приветствий были: могут ли члены американской миссии получить в случае необходимости советские транзитные визы, на что я ответил утвердительно. На мое замечание, что среди части венгерской аристократии я слышал много разговоров о его приезде, причем эти люди ожидают от негр и от Америки каких-то героических шагов в смысле вытеснения немцев из Венгрии, Пэлл ответил: «Мы кое-что здесь сделаем».

АВП РФ, ф. 077, on. 21, п. 111, д. 5, л. 36-38.

805. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ВИЦЕ-МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕНГРИИ Я. ВЕРНЛЕ

29 апреля 1941 г.

Секретно

Был с 1 -м секретарем т. Шкляренко у вице-министра иностранных дел Вернле. После обычных вопросов о дороге и т.п. я спросил Вернле, что нового

636

во внешнеполитической жизни Венгрии. Вернле ответил, что ничего особенного не происходит, военные операции кончились в пять дней и сейчас начинается «нормальная» при настоящих условиях жизнь. Я заметил, что несмотря на то, что военные операции кончились в пять дней, все-таки много городов разрушено, погибло много народу и еще одно государство стало жертвой войны. После моего упоминания о заявлении т. Вышинского венгерскому посланнику, Вернле довольно резко заявил, что Венгрия никогда не отказывалась от Бачки и Баната. Мы говорили, продолжал Вернле, об этом с Цинцар-Марковичем, когда он был здесь, в смысле разрешения этого вопроса после войны, и если Вы внимательно читаете второй пункт договора о дружбе с Югославией, то из него Вы это можете также видеть. Я ответил, что я слышал много заявлений со стороны Венгрии о Трансильвании, но ни разу не слышал ни одного заявления относительно венгерских претензий к Югославии. Наоборот, продолжал я, дипкорпус располагал отдельными сведениями, что Венгрия отказалась от претензий к Югославии.

Затем, с целью услышать еще раз заявление Вернле относительно Баната, я заметил, что, наверное, румыны тоже будут претендовать хотя бы на часть Баната. Вернле, почти успокоившийся, ответил опять в весьма возбужденном тоне, что румыны не имеют никакого права даже говорить о Банате ни с этнической, ни с исторической, ни со стратегической точек зрения, т.е., во-первых, там, может быть, насчитывается максимум 50 тыс. румын, во-вторых, Банат никогда не принадлежал румынам, а был всегда венгерским, и, наконец, со стратегической точки зрения удлинение и усиление южной границы для Румынии совершенно неважно.

Я спросил, «очевидно, этот вопрос будет решать предполагаемая конференция в Вене, решению которой румыны должны будут подчиняться». Вернле ответил, что, конечно, после решения конференции о румынском противодействии передаче Баната Венгрии не может быть и речи, и добавил довольным тоном, что, как я сам могу видеть, немецкие войска идут быстрым потоком обратно из Баната.

На мой вопрос, считает ли Вернле заявления Антонеску и высказывания румынских газет о восточной и западной опасностях предназначенными для внешнего или для внутреннего употребления, Вернле ответил, что румынская политика всегда являлась политикой сегодняшнего дня. Думать вперед, хотя бы на десять лет, румыны никогда не могли. Сегодня Антонеску говорит о возврате Трансильвании, завтра он будет говорить о возврате Бессарабии, но говорить об Антонеску как о политическом деятеле совершенно невозможно.

На вопрос Вернле, чем интересуется народ в Москве, я ответил, что говорят о нашем пакте с японцами, о хозяйственном строительстве страны. Когда я приехал сюда, то г-н Шкляренко мне говорил о распространяемых венгерской печатью слухах о германо-турецких переговорах. Что Вы об этом слышали, спросил я Вернле. Он ответил, что об этих переговорах говорят уже в продолжении двух лет, но он считает, что ничего реального в этих слухах нет. В конце беседы Вернле сообщил, что сегодня он без всяких анкет послал транзитные визы советским гражданам, уезжающим из Белграда, а от Вас, говорит он, визы нужно ждать по 2 месяца даже для дипломатов. Я, продолжал Вернле, говорю об этом не в порядке упрека или постановки вопроса о взаимности, но для нас длительное ожидание советских виз создает значительные трудности, как это было с атташе Хомонай. Я ответил, что мы имели ряд случаев, когда Венгрия задерживала визы на въезд сотрудникам полпред-

637

ства и торгпредства, что же касается нас, то транзитные визы дипломатам мы выдаем без затруднений, а виза атташе Хомонай была выдана как дипломату, едущему в первый раз в страну. Благодаря за визит, Вернле спросил меня, как чувствует себя в Москве Криштоффи. Я ответил, хорошо, но несколько расстроен заявлением т. Вышинского*. Вернле заметил, что он понимает настроение Криштоффи, но, добавил он, ведь отношения между СССР и Венгрией не изменились^[243]. Я ответил, что, поскольку ни Венгрия, ни мы не хотим изменения этих отношений к худшему, отношения остаются нормальными, а что касается вопроса о войне с Югославией, то Вы, продолжал я, имеете ответ и г-на Вышинского.

При беседе Вернле был гораздо менее любезен, чем обычно.

АВП РФ, ф. 077, on. 21, п. 111, д. 5, л. 34-35.

806. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Новикову

29 апреля 1941 г.

Секретно

Гафенку явился для сообщения полученных им инструкций по вопросу о завершении работ смешанной пограничной комиссии. Румынское правительство с удовлетворением приняло к сведению желание советского правительства закончить в возможно короткий срок работы пограничной комиссии, оно также желает завершения этих работ и стремится сделать все возможное для дальнейшего улучшения отношений между СССР и Румынией. В то же время румынское правительство уполномочило Гафенку обратить внимание советского правительства на два вопроса, представляющих большой интерес для Румынии, а именно — вопрос о Герце и вопрос о Дунае. Румынское правительство просит вновь рассмотреть эти вопросы до завершения работ пограничной комиссии.

Я ответил Гафенку, что не вижу никаких оснований возвращаться к этим вопросам; я считаю абсолютно исключенной дискуссию по этим вопросам. Эти вопросы решены окончательно и не подлежат пересмотру.

Со своей стороны, Гафенку пытался настаивать на необходимости особого рассмотрения этих вопросов, особенно — дунайского вопроса, который имеет для Румынии наибольшее значение.

Я вновь отклонил это предложение Гафенку, подчеркнув, что вопрос о Герце был окончательно решен в самой смешанной комиссии, как это следует из протоколов комиссии. Что же касается дунайских островов, то, как это я уже неоднократно говорил Гафенку, и данный вопрос решен окончательно, справедливо и в полном соответствии с нашим стремлением устранить какие бы то ни было поводы, мешающие дальнейшему улучшению

___________________
* См. док. 769.

638

отношений между СССР и Румынией. Я также напомнил Гафенку о роли России в судьбах Румынии еще в прошлом столетии и, в частности, в связи с Берлинским конгрессом 1878 года.

Гафенку не отрицал этой роли, он просил, однако, иметь в виду, что румынские войска в то время сражались вместе с русскими войсками и победа, одержанная над турками, является общей победой русского и румынского оружия. Гафенку не желает углубляться в историю. Он хотел бы знать, абсолютно ли категорический характер имеет мой отказ пересматривать вопрос о Герце и Дунае.

Я подтвердил, что мой ответ является «абсолютно категорическим».

Гафенку выразил сожаление по поводу такого расхождения в этом вопросе и обещал доложить этот вопрос генералу Антонеску.

По поводу ссылки Гафенку на то, что в 1877—1878 гг. победа над турками была общей победой румынских войск и русских войск, я заметил, что история требует точности и что нельзя упускать из виду удельный вес русской армии и то обстоятельство, что исход войны решила Россия.

При беседе присутствовала т. Чумакова.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 37-38.

807. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ФРАНЦУЗСКОГО ГОСУДАРСТВА В СССР Г. БЕРЖЕРИ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

29 апреля 1941 г.

Секретно

После обмена взаимными приветствиями посол заявил, что вчера он «без каких-либо задних мыслей» объяснил т. Молотову смысл своей миссии в Москве*.

Во Франции часто говорят о русской загадке, — продолжал посол, — о загадочной русской политике. Богомолов сказал послу, что такой загадки не существует. По мнению посла, эти слова являются правильными, и он хочет сказать, что не существует также и загадки французской политики.

Политику Петэна по отношению к Германии называют макиавеллиевской. Объясняют ее тем, что Франция потерпела поражение. Так думают часто и немцы. Многие считают, что немцы предлагают сотрудничество с Францией в ожидании поражения Англии, а Франция соглашается на это сотрудничество в ожидании победы Англии. Однако Петэн думает по-другому. Он много размышлял над историей Европы за последние 150 лет. За это время периодически происходили массовые убийства населения. В 1806 г. Франция победила Германию, в 1870 г. Германия — Францию. В 1914 г. Франция

___________________
* См. док. 802.

639

победила Германию, в 1940 г. Германия — Францию. Все это были иллюзорные победы. Петэн задумал положить конец этим массовым убийствам. Для проведения своей политики сотрудничества он, конечно, предпочел бы быть победителем. Французы оказались недостаточно умны, чтобы проводить эту политику в 1919 г., после своей победы над Германией.

Говорят, что нельзя доверять слову Германии. Посол тоже не вполне доверяет этим словам, но интересы Германии — это более значительная вещь, чем слова. Перед Германией имеются два пути: 1) заключить «классический» мир, мир подавления противника; 2) сотрудничество. Если Германия пойдет по первому пути, то в первые годы своего господства она сможет ограбить Францию. Но Германия должна учитывать, что она имеет внутри своих границ 40 млн. порабощенных славян и что все ее союзники держатся только благодаря ее поддержке. Она захватила враждебные ей страны, а ведь «тюремные сторожа сами являются заключенными». Если Германия пойдет по первому пути, то через 30-40 лет будет новая война с помощью народов, которые сейчас далеки от Европы, но через ряд лет будут на расстоянии одного часа полета до Европейского континента.

Трудности, стоящие на пути к осуществлению сотрудничества между народами, весьма велики. Определенные трудности существуют и для Франции, и для Германии. Можно требовать от французского народа, чтобы он согласился на сотрудничество со страной, которая у него отобрала какую-то территорию, но трудно требовать от народа, чтобы он согласился на сотрудничество со страной, которая что-то отберет в будущем. Серьезной трудностью является, таким образом, отсутствие мирного договора.

Однако, чем бы дело не кончилось, нельзя реконструировать Европу под гегемонией одного народа. Новая Европа должна быть основана на сотрудничестве разных народов. Здесь, правда, не может быть равенства, так как равенство между народами — это такой же миф, как и равенство между людьми. Новая Европа будет иметь необходимость в сотрудничестве с Францией и Россией. Французское правительство не предполагает возрождать союз против Германии, но должен существовать некоторый противовес. Во всяком случае, Европу нельзя реконструировать без интеллекта и без сырья России.

Назначение его, Бержери, в Москву истолковывалось как возрождение традиционной политики антигерманской коалиции или же как желание дать Германии свободные руки на Востоке. Обе эти точки зрения неправильны.

Поблагодарив посла за его объяснения, я ответил, что они представляют интерес и что я хорошо понимаю те задачи, которые он перед собой ставит.

Посол подчеркнул, что Петэн полагает, что франко-германское сотрудничество будет необходимо и в том случае, если Германия не выйдет победительницей из этой войны.

Затем, попросив не записывать того, что он будет говорить, Бержери заявил следующее. Существуют три варианта окончания войны: 1) чисто военное решение; 2) внутренний крах одной из борющихся группировок; 3) мир, достигнутый при помощи переговоров ранее, чем война будет решена вооруженным путем. Противники Германии рассчитывают на ее внутреннее истощение и внутренний крах. Германия рассчитывает на социальные потрясения в Соединенных Штатах. Французское правительство рассчитывает на третью возможность — мир, заключенный путем переговоров до победы или поражения одной из группировок. Средний французский обыватель

640

думает, что СССР рассчитывает на второй вариант, т.е. на внутреннее крушение одной из воюющих сторон. Судя по тем сообщениям, которые приходили из СССР, можно было предполагать, что СССР опасается возможности окончания войны по третьему варианту. Французское правительство считает, что этот мир был бы выгоден и для Советского Союза. Французы не хотят этого мира в том случае, если бы он был заключен за счет «французской спины», но они не хотят также, чтобы этот мир был заключен за счет «русской спины». В этом вопросе советское правительство может рассчитывать на французское правительство и на Бержери.

Я ответил, что всякий мир, который заключается за счет чьей-либо «спины», не может быть прочным и справедливым. Что же касается спины советского народа, то о ней мы очень хорошо заботимся и сумеем ее оберечь от кого бы то ни было.

Посол заявил, что он сегодня только в общих чертах изложил свою точку зрения и что он будет всегда в моем распоряжении для более детального обсуждения интересующих нас вопросов.

Заканчивая беседу, я сказал, что я всегда готов содействовать послу в его работе и надеюсь встречаться с ним для обсуждения необходимых вопросов.

На беседе присутствовал т. Подцероб.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 26, л. 2-5.

808. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

1 мая 1941 г.

Секретно

Посетил меня югославский посланник Авакумович. Авакумович сказал, что, по его сведениям, в Галац недавно прибыла немецкая тяжелая артиллерия и, как утверждают, в количестве не менее одного полка.

Авакумовичу говорили, что в Молдавии строится подземный аэродром. Затем он обратил внимание на то, что в Молдавии сконцентрировано теперь 18 немецких дивизий и в остальных частях Румынии расположено 5 дивизий. Эти данные Авакумовичу сообщил один из его информаторов; Авакумович их передает, так как ему сообщили без какой-либо личной проверки. Затем Авакумович указал, что его военный атташе Стропник говорил Авакумовичу, что в Германии всего имеется 24 бронетанковых дивизии и что в западной части бывшей Польши и, в частности, в Варшаве много сосредоточено продовольствия и военного материала.

Авакумович в беседе подчеркнул, что ходят упорные слухи о том, что Германия готовится к военному наступлению против Советского Союза, и поэтому Авакумович, как и в прошлый раз, обращает внимание на то, что Советский Союз должен усиленно вооружаться для того, чтобы встретить военное нападение со стороны Германии.

641

Я ответил Авакумовичу, что мне лично кажется, что эти слухи раздуты и вряд ли отражают действительное намерение немецких военных кругов, поскольку последние не могут не учитывать военную мощь Советского Союза и ту опасность, которая для них последует в результате военного нападения Германии на Советский Союз.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 230.

809. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ТУРЦИИ ХМ. НЭТЧБУЛЛ-ХЬЮГЕССЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

3 мая 1941 г.

Секретно

У меня был Хьюгессен. На мое замечание о том, что, судя по сегодняшним сообщениям, Англия начала войну с Ираком^[237], Хьюгессен сказал: «Нельзя собственно сказать, что это война. Дело заключается в следующем. В соответствии с нашим договором мы попросили провоза наших войск через иракскую территорию. Иракское правительство дало согласие и любезно встретило первую часть этих войск при их высадке в Басре. Но когда мы захотели высадить вторую часть войск, о которых была договоренность, иракцы заявили, что это противоречит англо-иракскому соглашению. В результате этого вчера там началась перестрелка. Эти события являются результатом немецких интриг. Гайлани, возглавляющий иракское правительство, выдвинут на эту должность некоторыми иракскими генералами, которые находятся в тесной связи с Берлином».

На мой вопрос, откуда в Ираке появились немцы, Хьюгессен сказан, что немцев в Ираке нет, поскольку отношения с Германией были порваны Ираком после начала войны. Но немцы проводят там свою работу при помощи денег и через посредство итальянского посольства.

Я спросил, верно ли, что иракское правительство обратилось за помощью к Германии и как Германия может оказать помощь Ираку.

Хьюгессен сказал: «Иракское правительство обратилось по радио за помощью к Берлину. Если Германия действительно захочет оказать военную помощь, это будет для нее рискованной и трудной операцией. Турки не разрешат прохода через свою территорию, я в этом твердо убежден».

Я спросил, как отнеслись турки к сообщениям о событиях в Ираке.

Хьюгессен сказал, что турки очень взволнованы этими событиями, так как сохранение мирных отношений между Англией и Ираком представляет для Турции жизненный интерес, поэтому Турция взяла на себя посредничество в этом вопросе.

Я поинтересовался, как оценивает Хьюгессен нынешнюю позицию Турции.

Хьюгессен сказал: «Позиция Турции остается прежней. Она хочет, в первую очередь, остаться вне войны, если только этого можно добиться без

642

того, чтобы были затронуты ее независимость, ее нейтралитет и политика союза с Англией. Это убеждение сложилось у меня в результате неоднократных бесед с турецкими руководителями».

Я сказал, что в последнее время очень много говорят о том, что Турция заключит пакт о ненападении с Германией^[240].

Хьюгессен заявил, что он считает это невозможным. Но он допускает, что немцы постараются сейчас, во всяком случае, усилить свои связи с турками, в первую очередь, в области экономической. Посол добавил, что Англия также очень много покупает в Турции.

Я поинтересовался, какие обязательства у Турции остались по анкарскому пакту^[129]. Если внимательно посмотреть этот пакт, то создается впечатление, что турки давно должны были выполнить уже целый ряд обязательств. Сейчас они не говорят даже о зонах безопасности и ограничивают как будто свои обязательства по пакту лишь обороной своих собственных границ.

Хьюгессен ответил: «В общем это верно. Однако нельзя истолковывать пакт слишком буквально. Его выполнение зависит от обстоятельств. Наиболее важным является то, чтобы Турция осталась нетронутой, чтобы она не была захвачена. Это важно не только для нас, но и для Вашей страны».

Далее Хьюгессен сказал: «Мне понятна ваша политика. Но я хотел бы обратить Ваше внимание на то, что при некоторых обстоятельствах, именно в целях сохранения безопасности своей страны, более целесообразным является предпринимать определенные действия, чем ничего не делать. Последние события особенно ясно показали, что страны, которые думали спасти себя тем, что они ничего не предпринимали, все потеряли из-за этого».

Я сказал, что политика, проводимая нашим правительством, является совершенно самостоятельной и она не зависела и не будет зависеть от желаний какой-либо другой страны. Нашу страну нельзя назвать также страной бездейственной. Мы предпринимаем все необходимые меры для обеспечения нашей безопасности. Совсем не обязательно для этого вступать в войну. Можно обеспечить свои интересы и иным путем.

Англичанин сказал: «В последнее время очень многие говорят о том, что следующим объектом германского давления будет Турция. Но также многие утверждают, что Германия выступит скоро против Советского Союза. В этой связи большое внимание привлекают сообщения о немецких войсках в Финляндии и в Молдавии».

Я сказал, что слышал подобные слухи, но я их считаю неправдоподобными. Что касается наших отношений с Германией, то они определяются существующими между нашими странами договорами.

Хьюгессен поинтересовался тем, каков смысл недавно опубликованного постановления о запрещении транзита военного снаряжения через СССР*.

Я ответил, что знаю об этом постановлении лишь из иностранных газет. Хьюгессен сказал: «Японцам оно во всяком случае очень не понравилось. Я слышал, что туркам Вы все же разрешили транзит некоторых относительно невинных товаров».

Я сказал, что действительно советское правительство дало такое разрешение на некоторые товары.

Хьюгессен заявил: «Меня информировал об этом Криппс, а также и турки.

___________________
* Распоряжение НКВТ 30 апреля 1941 г. о запрещении транзита военного снаряжения через территорию СССР; см. также Keesing's... 1941, р. 4604.

643

Мне известно, что сначала советское правительство как будто дало согласие на транзит всех товаров, закупленных Турцией в Швеции. Но затем было заявлено, что разрешен пропуск лишь некоторых товаров, и турки были этим разочарованы. Я лично надеюсь, что Вы разрешите провоз для Турции всех необходимых ей товаров. Они могут получить это только через Вашу страну или от Вас. Мне известно, что турки хотели обратиться к Вашей стране с просьбой о продаже им нефти и ряда других крайне необходимых товаров. Если они этого не сделали до сих пор, то, очевидно, сделают в ближайшее время. Английское правительство со своей стороны обращалось в лице Идена к вашему послу Майскому* с этим вопросом, указывая на крайнюю важность для Турции получения от вас нефти и других необходимых ей товаров».

Я заметил, что не слышал об обращении Турции к нам по этому вопросу. Хьюгессен сказал: «А не могли бы вы проявить инициативу в этом вопросе, предложив Турции нефть и др[угие] необходимые ей товары. Ведь это также и в Ваших интересах».

Я ограничился указанием, что в нашей стране не имеется избытков нефти, так как мы сами имеем большие потребности в ней.

Я поинтересовался затем мнением посла о перспективах развития военных операций. Хьюгессен ответил, что, по его мнению, центром военных действий сейчас будет Средиземное море. Вполне возможно, что немцы предпримут что-нибудь против Гибралтара. Египет сейчас имеет достаточно крепкую оборону.

Я спросил посла, имеет ли Турция какие-либо обязательства по Саадабадскому пакту^[14], указал, что турки могут оказаться в затруднительном положении, если они обязаны помогать Ираку, так как они имеют, с другой стороны, в соответствии с анкарским пактом^[129] обязательства помогать Англии.

Хьюгессен сказал, что он не знаком с текстом Саадабадского пакта, но допускает возможность того, что Турция окажется в таком затруднительном положении. Он заявил затем, что разрешение конфликта в Ираке может быть достигнуто лишь устранением правительства Гайлани. Посол заявил, что в Ираке имеется среди населения большое количество недовольных этим правительством, которое опирается лишь на сравнительно незначительную группу.

Полпред СССР в Турции Виноградов

АВП РФ, ф. 0134, on. 24а, п. 236, д. 7, л. 288-292.

810. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН М.Е. ФИЛИМОНОВА С ПОСЛАННИКОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ИРАНЕ Р.У. БУЛЛАРДОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

3 мая 1941 г.

Секретно

По просьбе Булларда последнего 3 мая принял в полпредстве. Буллард просил рассмотреть в принципе вопрос, разрешит ли Советский Союз тран-

___________________
* См. док. 780.

644

зит посылок, которые будет присылать Отделение Интернационального Красного Креста из Индии в Германию для английских и индийских военнопленных. Из существующей практики до настоящего времени Отделение Красного Креста посылало посылки английским и индийским солдатам, находящимся в плену в Германии, через Африку, Испанию и иногда Португалию. Путь этот очень длинный, и посылки идут больше двух месяцев. Кроме того, что этот путь длинный, он еще небезопасный, так как известно, что блокированы очень многие морские порты. По английским данным, в Германии английских и индийских пленных солдат насчитывается около 40 тыс. человек. До сих пор Отделение Красного Креста посылало посылки весом по полкилограмма еженедельно на каждого военнопленного.

По мнению Булларда, из Индии посылки будут по квитанциям передаваться соответствующим иранским органам при транзите через Иран. Если Советский Союз разрешит транзит этих посылок, то иранские органы советским железным дорогам будут передавать эти посылки также по соответствующей накладной. В последующем советские железнодорожные органы эти посылки будут передавать на советско-германской границе специальным германским учреждениям, которые уже в свою очередь будут раздавать английским и индийским военнопленным эти посылки.

Такой порядок передачи посылок, — говорит Буллард, — естественно, не походит на пересылку посылок, которые были посланы из Тегерана Отделением Бельгийского Красного Креста. Бельгийцы свои посылки посылали транзитом через СССР в Интернациональный Красный Крест в Швейцарию, и из Швейцарии посылки доставлялись непосредственно бельгийским военнопленным солдатам.

Буллард не спрашивал и не говорил, на каких условиях и какие именно предметы или продукты предполагает послать Отделение Индийского Красного Креста. Не давая какого-либо определенного или конкретного ответа, я поинтересовался, не может ли Буллард назвать количество (вес), наименование или название предметов или продуктов, которые предполагает посылать Индийский Красный Крест. При этом имелось в виду, что если англичане будут посылать еженедельно по полкилограмма на каждого военнопленного, то на 40 тыс. военнопленных это может составить большой вес. На провоз такого количества потребуется много времени, и значительно будет загружен транспорт СССР.

Буллард на эти вопросы ответа дать не мог. Он согласился с тем, что прежде чем приступать к разрешению в принципе этого вопроса, желательно было бы уточнить вес посылок, их наименование и как часто их будут посылать.

После уточнения этих вопросов Буллард хотел возвратиться вновь к этой теме.

Затем Буллард с неохотой и немногословно рассказал, что в Ираке произошел правительственный переворот не в пользу англичан. По мнению Булларда, этот переворот произошел под большим влиянием со стороны немцев, которые искусно провели свою работу, используя оставшуюся в Багдаде итальянскую миссию.

Буллард говорит, что немцев в Иране очень много, что они в Иране проводят очень большую агитационную и подрывную работу. В своей работе немцы применяют самые разнообразные способы.

Как бы в доказательство этому Буллард привез с собой и показал мне две листовки, каждая размером в полный лист школьной тетради. На каждой листовке на ярко-красном фоне были выведены фашистские знаки.

645

На одной листовке было написано крупным жирным шрифтом «Адольф Гитлер», на второй — немецкий фашистский знак почти во весь лист.

Буллард говорит, что эти листовки немцы распространяют среди командного и рядового состава иранской армии.

Англичанами установлено, что непосредственным распространителем этих листовок среди иранской армии является пресс-атташе немецкой миссии Винклер.

Внешне эти листовки, — говорит Буллард, — собой ничего особенного не представляют. Однако если учесть малокультурность, сравнительно небольшую грамотность иранцев и сильно развитый фанатизм, то нетрудно представить себе, какое воспитательное значение в пользу немцев могут иметь эти листовки, распространяемые в рядах иранской армии. Немцы стараются использовать момент, когда действительно Гитлер с огнем и мечом, относительно беспрепятственно, прошелся уже почти по всей Европе. Немцы в Иране стараются эти германские достижения в военной области внушить каждому иранцу и, тем более, иранскому командному и рядовому составу. В иранцах немцы стараются разжечь ненависть к англичанам, и, показывая на боевые заслуги Гитлера, они предупреждают иранцев, что англичане были биты во всей Европе и будто будут биты на полях Среднего Востока. Иранские военные и обычное население эти немецкие листовки развешивают по стенам своих квартир, что, естественно, идет на пользу немцам.

Таким образом, — говорит Буллард, — немцы в Иране совершенно реально и на фактах стараются воспитывать иранское население в духе ненависти к тем, кто выступает против немцев. Немцы в своем клубе читают лекции и демонстрируют кинофильмы, отражающие победу Германии над Францией, Бельгией, Голландией, Норвегией, Польшей, Югославией, Грецией, и хвастают, что им легко удалось ввести свои войска на территорию Румынии и Болгарии. Примерно такой же способ пропаганды немцы применяли в середине лета 1940 года. Тогда усиленно циркулировали слухи о так называемой 5-й колонне. Немцы в Иране пускали самые откровенные, но вместе с тем нелепые и вздорные слухи по адресу всех стран, и немцы этой пропагандой в Иране достигли кое-каких успехов.

По данным Булларда, бывший премьер-министр иранского правительства Матан Дафтари, являясь германофилом, полностью отражал очень многие настроения немцев. Конкретно он не останавливался на причинах смены кабинета Дафтари, но упомянул, что прогерманское настроение Дафтари служило одной из причин смены иранского правительства.

Давая такую оценку немцам и их военным успехам, Буллард в итоге сказал, что Гитлер кончит свою карьеру так же бесславно, как бесславно кончил свою карьеру в свое время Наполеон.

В заключение беседы на фоне уже высказанных мыслей Буллард подчеркнул, что на английское правительство произвело очень хорошее впечатление заявление т. Вышинского, сделанное в свое время венгерскому посланнику в Москве по случаю объявления Венгрией войны Югославии*.

Полпред СССР в Иране Филимонов

АВП РФ, ф. 094, on. 26, п. 331, д. 5, л. 44^t7.

___________________
* См. док. 769.

646

811. ИЗ ДНЕВНИКА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.К. ЖЕГАЛОВОЙ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

5 мая 1941 г.

Сов.секретно

Груич* заявил, что пришел сообщить мне некоторые данные, полученные их посольством от югославского посланника в Бухаресте. Он сообщил следующее:

«Германия проводит в последние недели усиленную подготовку в Румынии к выступлению против Советского Союза. Степень подготовки дает ей возможность осуществить это в ближайшем будущем. В Молдавии сейчас находится 15 немецких дивизий; там подготавливаются новые большие аэродромы. Все время прибывают новые войска из Франции и Германии. Немецкие офицеры, находящиеся в Румынии, открыто говорят о близкой войне против СССР, указывая при этом в качестве намеченной даты 15 июня, или даже 15 мая сего года. В данный момент идут, как будто, переговоры между германским и румынским генштабами о сотрудничестве армий обеих стран. Это сотрудничество будет якобы походить на сотрудничество Болгарии с Германией против Югославии, то есть румынская армия не будет активно участвовать в кампании, а будет лишь использована в качестве оккупационной силы в Бессарабии, в то время как Германия будет продвигаться на Восток».

Я поблагодарила Груича за это сообщение, но указала ему, что в последнее время распространяется очень много слухов о так называемой подготовке Германией выступления против нашей страны. Эти сообщения, как правило, идут из английских источников и имеют явно тенденциозный и неправдоподобный характер.

Груич стал уверять, что сведения, полученные ими из Бухареста, исходят из «достоверных источников» и являются «совершенно точными».

Я поинтересовалась, имеет ли Груич какие-либо новости о положении Турции.

Груич сказал: «Турки сейчас отмалчиваются. Все ждут приезда фон Папена, который, наверное, привезет определенные предложения турецкому правительству. Меня сейчас интересует позиция англичан. В журналистских кругах говорят, что англичане сознательно допустили оккупацию немцами греческих островов, расположенных около Проливов, так как считают, что это создаст угрозу против Советского Союза и может вовлечь последний в войну против Германии. Англичане надеются при этом убить двух зайцев: с одной стороны, поражения СССР, с другой — ослабления Германии. И то, и другое им выгодно. Об этом мне прямо говорил сегодня польский советник Щербинский, очень тесно связанный с англичанами. Он уверял меня, что СССР отстает сейчас как в области моторизации армии, так и в области авиации, поэтому он не сможет противостоять Германии. Я заявил Щербинскому, что он сильно ошибается в этом вопросе».

___________________
* Атташе посольства Югославии в Турции.

647

Я заметила, что давно известны стремления англичан столкнуть Советский Союз с Германией. Но руководители СССР проводят мудрую политику и умеют правильно и своевременно принимать все меры, которые необходимы для обеспечения безопасности и интересов нашей страны.

Первый секретарь посольства Жегалова

АВП РФ, ф. 0134, on. 24а, п. 236, д. 9, л. 96-97.

812. ВЫСТУПЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ ЦК ВКП(б) И.В. СТАЛИНА ПЕРЕД ВЫПУСКНИКАМИ ВОЕННЫХ АКАДЕМИЙ РККА В КРЕМЛЕ

5 мая 1941 г.

Товарищи, разрешите мне от имени Советского правительства и Коммунистической партии поздравить вас с завершением учебы и пожелать успеха в вашей работе.

Товарищи, вы покинули армию три-четыре года тому назад, теперь вернетесь в ее ряды и не узнаете армии. Красная Армия уже не та, что была несколько лет тому назад.

а) Что представляла из себя Красная Армия 3-4 года тому назад?

Основным родом войск была пехота. Она была вооружена винтовкой,

которая после каждого выстрела перезаряжалась, ручными и станковыми пулеметами, гаубицами и пушкой, имевшей начальную скорость до 900 метров в секунду. Самолеты имели скорость 400-500 километров в час. Танки имели тонкую броню, противостоящую 37-мм пушке. Наша дивизия насчитывала бойцов до 18 тыс. человек, но это не было еще показателем ее силы.

б) Чем стала Красная Армия в настоящее время?

Мы перестроили нашу армию, вооружили ее современной военной техникой. Но надо прежде всего сказать, что многие товарищи преувеличивают значение событий у озера Хасан и Халхин-гола с точки зрения военного опыта. Здесь мы имели дело не с современной армией, а с армией устаревшей. Не сказать вам всего этого — значит обмануть вас. Конечно, Хасан и Халхин-гол сыграли свою положительную роль. Их положительная роль заключается в том, что в первом и во втором случае мы японцев побили. Но настоящий опыт в перестройке нашей армии мы извлекли из русско-финской войны и из современной войны на Западе.

Я говорил, что мы имеем современную армию, вооруженную новейшей техникой. Что представляет из себя наша армия теперь?

Раньше существовало 120 дивизий в Красной Армии. Теперь у нас в составе армии 300 дивизий. Сами дивизии стали несколько меньше, но более подвижные. Раньше насчитывалось 18-20 тыс. человек в дивизии. Теперь стало 15 тыс. человек.

Из общего числа дивизий — третья часть механизированные дивизии. Об этом не говорят, но это вы должны знать. Из 100 дивизий — две трети танковые, а одна треть — механизированные. Армия в текущем году будет иметь 50 тыс. тракторов и грузовиков.

Наши танки изменили свой облик. Раньше все танки были тонкостенные.

648

Теперь этого недостаточно. Теперь требуется броня в 3-4 раза толще. Есть у нас танки первой линии, которые будут рвать фронт. Есть танки второй-третьей линии — это танки сопровождения пехоты. Увеличилась огневая мощь танков.

Об артиллерии. Раньше было большое увлечение гаубицами. Современная война внесла поправку и подняла роль пушек. Борьба с укреплениями и танками противника требует стрельбы прямой наводкой и большой начальной скорости полета снаряда — до 1 тыс. и свыше метров в секунду. Большая роль отводится в нашей армии пушечной артиллерии.

Авиация. Раньше скорость авиации считалась идеальной 400-450 км в час. Теперь это уже отстало. Мы имеем в достаточном количестве и выпускаем в массовом количестве самолеты, дающие скорость 600-650 км в час. Это самолеты первой линии. В случае войны эти самолеты будут использованы в первую очередь. Они расчистят дорогу и для наших относительно устаревших самолетов И-15, И-16, И-153 (Чайка) и СБ. Если бы мы пустили в первую очередь эти машины, их бы били.

Можно иметь хороший начальствующий состав, но если не иметь современной военной техники, можно проиграть войну. Раньше не уделяли внимания такой дешевой артиллерии, но ценному роду оружия, как минометы. Пренебрегали ими. Теперь мы имеем на вооружении современные минометы различных калибров.

Не было раньше самокатных частей, теперь мы их создали — эту моторизованную кавалерию, и они у нас есть в достаточном количестве.

Чтобы управлять всей этой новой техникой — новой армией, нужны командные кадры, которые в совершенстве знают современное военное искусство.

Вот какие изменения произошли в организации Красной Армии. Когда вы придете в части Красной Армии, вы увидите происшедшие изменения.

Я бы не говорил об этом, но наши военные школы и академии отстают от современной армии.

в) Наши военно-учебные заведения отстают от роста Красной Армии.

Здесь выступал докладчик товарищ Смирнов и говорил о выпускниках, об обучении их на новом военном опыте. Я с ним не согласен. Наши военные школы еще отстают от армии. Обучаются они еще на старой технике. Вот мне говорили, в Артиллерийской академии обучают на трехдюймовой пушке. Так, товарищи артиллеристы? (Обращается к артиллеристам.) Военная школа отстала от армии. Военно-воздушная академия обучает еще на старых машинах И-14, И-16, И-153, СБ. Обучать на старой технике нельзя. Обучать на старой технике — это значит выпускать отстающих людей.

Этому отставанию способствуют также программы. Ведь чтоб обучать новому и по-новому, надо изменить программу, но для этого надо много работать. Куда легче учить по старым программам, меньше забот и хлопот. Наши военные школы должны и могут перестроить свое обучение командных кадров на новой технике и использовать опыт современной войны. Наши военные школы отстают, это отставание закономерное. Его нужно ликвидировать.

Вы придете в армию, там увидите новинки. Чтобы облегчить вам дело, я рассказал о реорганизации нашей армии.

Почему Франция потерпела поражение, а Германия побеждает? Действительно ли германская армия непобедима?

649

Вы приедете в части из столицы. Вам красноармейцы и командиры зададут вопросы, что происходит сейчас. Вы учились в академиях, вы были там ближе к начальству, расскажите, что творится вокруг. Почему побеждена Франция? Почему Англия терпит поражение, а Германия побеждает? Действительно ли германская армия непобедима? Надо командиру не только командовать, приказывать, этого мало. Надо уметь беседовать с бойцами. Разъяснять им происходящие события, говорить с ними по душам. Наши великие полководцы всегда были тесно связаны с солдатами. Надо действовать по-суворовски.

Вас спросят, где причины, почему Европа перевернулась, почему Франция потерпела поражение, почему Германия побеждает? Почему у Германии оказалась лучше армия? Это факт, что у Германии оказалась лучше армия и по технике, и по организации. Чем это объяснить?

Ленин говорил, что разбитые армии хорошо учатся. Эта мысль Ленина относится и к нациям. Разбитые нации хорошо учатся. Немецкая армия, будучи разбитой в 1918 году, хорошо училась.

Германцы критически пересмотрели причины своего разгрома и нашли пути, чтобы лучше организовать свою армию, подготовить ее и вооружить. Военная мысль германской армии двигалась вперед. Армия вооружалась новейшей техникой. Обучалась новым приемам ведения войны.

Вообще имеется две стороны в этом вопросе. Мало иметь хорошую технику, организацию, надо иметь больше союзников. Именно потому, что разбитые армии хорошо учатся, Германия учла опыт прошлого.

В 1870 году немцы разбили французов. Почему? Потому что они дрались на одном фронте.

Немцы потерпели поражение в 1916-1917 годах. Почему? Потому, что они дрались на два фронта.

Почему французы ничего не учли из прошлой войны 1914-1918 годов? Ленин учит: партия и государства гибнут, если закрывают глаза на недочеты, увлекаются своими успехами, почивают на лаврах, страдают головокружением от успехов.

У французов закружилась голова от побед, от самодовольства. Французы прозевали и потеряли своих союзников. Немцы отняли у них союзников. Франция почила на успехах. Военная мысль французской армии не двигалась вперед. Она осталась на уровне 1918 года. Об армии не было заботы, и ей не было моральной поддержки. Появилась новая мораль, разлагающая армию. К военным относились пренебрежительно. На командиров стали смотреть как на неудачников, как на последних людей, которые, не имея фабрик, заводов, банков, магазинов, вынуждены были идти в армию. За военных даже девушки замуж не выходили. Только при таком пренебрежительном отношении к армии могло случиться, что военный аппарат оказался в руках Гамеленов и Арансайдов, которые мало что понимали в военном деле. Такое же было отношение к военным и в Англии.

Армия должна пользоваться исключительной заботой и любовью народа и правительства — в этом величайшая моральная сила армии. Армию нужно лелеять. Когда в стране появляется такая мораль, не будет крепкой и боеспособной армии. Так случилось и с Францией.

Чтобы готовиться хорошо к войне, не только нужно иметь современную армию, но надо войну подготовить политически.

Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить

650

войну — это значит иметь в достаточном количестве надежных союзников из нейтральных стран. Германия, начиная войну, с этой задачей справилась, а Англия и Франция не справились с этой задачей.

Вот в чем политические и военные причины поражения Франции и побед Германии.

Действительно ли германская армия непобедима? Нет. В мире нет и не было непобедимых армий. Есть армии лучшие, хорошие и слабые. Германия начала войну и шла в первый период под лозунгом освобождения от гнета Версальского мира. Этот лозунг был популярен, встречал поддержку и сочувствие всех обиженных Версалем. Сейчас обстановка изменилась. Сейчас германская армия идет с другими лозунгами. Она сменила лозунги освобождения от Версаля на захватнические.

Германская армия не будет иметь успеха под лозунгами захватнической завоевательной войны. Эти лозунги опасные.

Наполеон I, пока он вел войну под лозунгами освобождения от крепостничества, он встречал поддержку, имел союзников, имел успех.

Когда Наполеон I перешел к завоевательным войнам, у него нашлось много врагов, и он потерпел поражение.

Поскольку германская армия ведет войну под лозунгом покорения других стран, подчинения других народов Германии, такая перемена лозунга не приведет к победе.

С точки зрения военной, в германской армии ничего особенного нет и в танках, и в артиллерии, и в авиации.

Значительная часть германской армии теряет свой пыл, имевшийся в начале войны. Кроме того, в германской армии появилось хвастовство, самодовольство, зазнайство. Военная мысль Германии не идет вперед, военная техника отстает не только от нашей, но Германию в отношении авиации начинает обгонять Америка.

Как могло случиться, что Германия одерживает победы?

1. Это удавалось Германии потому, что ее разбитая армия училась, перестроилась, пересмотрела старые ценности.

2 Случилось это потому, что Англия и Франция, имея успех в прошлой войне, не искали новых путей, не учились. Французская армия была господствующей армией на континенте.

Вот почему до известного момента Германия шла в гору.

Но Германия уже воюет под флагом покорения других народов. Поскольку старый лозунг против Версаля объединял недовольных Версалем, новый лозунг Германии — разъединяет.

В смысле дальнейшего военного роста германская армия потеряла вкус к дальнейшему улучшению военной техники. Немцы считают, что их армия — самая идеальная, самая хорошая, самая непобедимая. Это неверно^[244].

Армию необходимо изо дня в день совершенствовать.

Любой политик, любой деятель, допускающий чувство самодовольства, может оказаться перед неожиданностью, как оказалась Франция перед катастрофой.

Еще раз поздравляю вас и желаю успеха.

Искусство кино.—1990.—№ 5.—С. 12-15.

651

813. БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ДЕПУТАТОМ ПАРЛАМЕНТА ВЕНГРИИ Ф. РАЙНИШЕМ

5 мая 1941 г.

Секретно

Обедал с депутатом парламента и зав. внешнеполитическим отделом партии Имреди — Райнишем. После приветствий Райниш заявил, что сообщения в газетах крупным шрифтом о возвращении советского полпреда свидетельствовали не только о беспокойстве народа состоянием отношений с СССР, но и желании правительства успокоить население и прекратить возникшие слухи. Затем Райниш спросил, соответствует ли действительности только что полученное в редакциях сообщение о пропуске Швецией германских войск и не направлено ли это против СССР. Я ответил, что я эти сообщения еще не читал. На следующий вопрос Райниша, соответствует ли действительности сообщение о высадке германских войск в Финляндии, я ответил, что вчера было опубликовано официальное финское опровержение. Райниш заметил, что если 20 чел. из официальных кругов о чем-нибудь говорят, то обычно это в какой-то мере соответствует действительности. На мой ответ, что в случае с моей поездкой слухи не соответствовали действительности, Райниш ответил, что в данном случае он имеет довольно точную информацию, что Финляндия не позже чем через 2 недели примкнет к тройственному пакту, и несмотря на то, что ему, как венгру, сознающему опасное положение своей страны в случае войны Германии с СССР, тяжело даже думать об этой войне, он должен сказать, что в этих слухах есть какая-то доля истины^[243]. Я заметил, что при наличии особых отношений с Германией, ее заинтересованности в нас и опасности для нее борьбы на два фронта вряд ли можно думать о том, что она решится напасть на СССР. Райниш ответил, что он это хорошо понимает, но заметил, что он был в Берлине 6 месяцев тому назад и сейчас он должен сказать о виденной им резкой разнице в настроениях по отношению к СССР. Тогда об СССР отзывались очень дружественно, сейчас же отношения более чем сдержанные, особенно после заключения Советским Союзом договора с Югославией*. Немцы, говорит Райниш, просили меня работать по венгерско-румынскому сближению, с одной стороны, и по пропаганде относительно славянской опасности — с другой. Я заметил, что о панславизме говорят только за границей, а мы у себя об этом и не говорим, и не думаем. Райниш ответил, что он это вполне понимает и только что вчера цензор вычеркнул из его статьи абзац о том, что в СССР понятия «панславизм» не существует.

Почему г-н Вышинский вызвал г-на Криштоффи по вопросу о вступлении Венгрии в войну против Югославии**, спросил Райниш. Я ответил, что из сообщения ТАСС видно, что г-н Криштоффи сам явился в НКИД. Райниш заметил, что в германском МИД были очень удивлены фактом, что Криштоффи пошел к г-ну Вышинскому со своим заявлением. А в Венгрии, продолжал Райниш, правительство распустило слух после опубликования сообщения ТАСС, что г-н Криштоффи был вызван г-ном Вышинским для объяснений. Переходя вновь к вопросу о советско-германских отношениях,

___________________
* См. док. 747.
** См. док. 769.

652

Райниш сообщил, что статс-секретарь в германском МИД сказал ему, что они очень недовольны генералом Франко, который оказался слишком слабым. Нам, говорил, по словам Райниша, статс-секретарь, для полного перехода Испании на нашу сторону, занятия Гибралтара и закупорки пролива необходим хлеб для снабжения Испании. Русские, заявил якобы он, этого хлеба или не хотят дать, или они оставляют излишки для армии. Я не хочу, продолжал Райниш, Вам говорить о возможности или невозможности германско-советской войны, но хочу только сказать, что в ближайшем будущем немцы оккупируют Ближний Восток и Испанию с целью дальнейшего продвижения в Африку. Несомненно, говорит он, что при фронте от Нарвика и по всему побережью Средиземного моря немцам будет трудно думать о войне против СССР тем более, что будет определенная задержка в Турции, которая, как полагают в Германии, будет воевать. На мой вопрос, насколько сильна у немцев уверенность в этом сопротивлении Турции, Райниш ответил, что в последнее время эта уверенность несколько ослабла, т.к. турки уже сыты английскими фунтами, кроме этого англичане пока ничего не могут дать.

Затем Райниш сообщил, что он получил из Баната контрабандным путем письмо, в котором его товарищ пишет, что венгры в Банате совершенно ничего не понимают, т.к. германские солдаты срывают венгерские флаги, вывешивая всюду германские, назначая даже в чисто венгерских селах комиссаров из штабов и т.д. Венгры, говорит Райниш, бегут из Баната на территорию Венгрии, не ожидая урегулирования вопроса о Банате, и я запросил через зав.отделом печати Уллейн-Ревицкого аудиенции для моего товарища у премьер-министра. Премьер-министр обещал его принять.

На мое замечание, что в Банате находится всего около 250 тыс. швабов и, как мне говорили, Банат будет передан Венгрии, Райниш ответил, что в генштабе ему сообщили, что как только немецкие войска уйдут из Баната, туда войдут венгерские войска. Вначале, говорит Райниш, был разработан план одновременного входа венгерских войск в Бачку и Банат, но затем немцы предложили в связи с их оперативными планами оккупировать сначала Бачку.

В германском МИД, говорит Райниш, меня спрашивали, как бы отнеслись венгры к организации автономного трансильванского государства, включающего и южную Трансильванию, и Банат, при организации там швабского управления. Я заметил Райнишу, что этот план кажется не совсем реальным, хотя о нем давно идут разговоры. Райниш возразил, что разговор с ним велся весьма серьезно и он связывает этот проект, против которого венгры будут возражать всеми силами, со слухами о разделении Румынии и прекращении ее существования как государства. Действительно, говорит Райниш, идут разговоры о передаче половины Молдавии и части Румынии до Бухареста Советскому Союзу, а второй половины Молдавии — венграм, но в эти слухи я не верю. Я беседовал, продолжал Райниш, с проезжавшим через Будапешт руководителем германских государственных служащих г-ном Нееф*, который сказал относительно положения в Румынии, что генерал Антонеску сам не хочет установить в Румынии полный порядок, имея отдельные разногласия с немцами. От уточнения этих разногласий Райниш уклонился.

Переходя к хорватскому вопросу, Райниш заметил, что хорваты предпола-

___________________
* Нееф, Херманн — руководитель союза государственных служащих Германии в 1933—1945 гг.

653

гают расшириться за те границы, которые они сейчас имеют, и, по венгерским сведениям, они уже проникли в Боснию. На мой вопрос, как обстоит вопрос с венгерско-хорватской федерацией, Райниш ответил, что никакой унии между Венгрией и Хорватией заключено не будет. Хорваты, говорит Райниш, ненавидят нас так же, как сербов, немцев и итальянцев, несмотря на то, что мы потратили немало денег в Хорватии. Иметь в составе государства автономную Хорватию — значит иметь вечное беспокойство.

Затем Райниш заявил, что он добился разрешения президиума совета министров на издание еженедельного иллюстрированного политического журнала с тиражом в 100 тыс.экз. и ценой 20 ф. при 24 страницах объема журнала. Телеки, говорит Райниш, несмотря на ходатайство министра иностранных дел, категорически отказал выдать мне разрешение на издание этого журнала, и только при Бардоши я получил это разрешение. На мое замечание, что при характере Райниша и остром языке его статей, можно думать, что журнал со второго номера будет закрыт цензурой. Райниш ответил, что, к сожалению, главный цензор является генералом, находившимся вместе с ним в плену в России. Тогда этот генерал был еще полковником, был избран старостой в Бутырках или в Крестах, где он находился как заложник, но затем был выгнан из старост по обвинению в краже хлеба.

Н. Шаронов

АВП РФ, ф. 077, on. 21, п. 111, д. 5, л. 44-46.

814 БЕСЕДА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

5 мая 1941 г.

Сов. секретно

Особая папка

Помета: «М[олотов]»

5 мая я и т. Павлов были на завтраке у Шуленбурга, на котором кроме посла из состава германского посольства присутствовал только Хильгер. Еще во время завтрака Шуленбург заявил, что перед своим отъездом он был принят Гитлером.

После завтрака состоялась беседа с Шуленбургом, в которой активное участие принял также Хильгер. Вначале Шуленбург осведомился, слышал ли я речь Гитлера^[245]. На мой вопрос, был ли это доклад Гитлера или это было заявление (декларация) германского правительства, Шуленбург сказал, что было объявлено, что будет сделано заявление германского правительства, но по существу это была речь, доклад фюрера. Шуленбург подчеркнул, что речь Гитлера носила характер отчета о пройденном этапе войны на Балканах. Поэтому в этой речи Гитлер говорил только о странах, которые были так или иначе причастны к войне на Балканах, и не упоминал ни об СССР, ни о Франции, ни о Турции.

На мое замечание Шуленбургу, что Гитлер кое-что говорил и о Турции, Ш[уленбург] «вспомнил», что Гитлер о ней говорил лишь вскользь; Шулен-

654

бург и Хильгер далее подчеркнули, что Гитлер снова повторил, что Германия не имеет на Балканах территориальных, политических интересов. Она является только заинтересованным наблюдателем за развивающимися там событиями. Затем Шуленбург перешел к изложению своей беседы с Гитлером.

Он сказал, что Гитлеру показалось странным заключение Советским Союзом пакта о нейтралитете и дружбе с Югославией* в тот момент, когда Германия была вынуждена принять меры к защите своих интересов. Германия как великая держава не могла терпеть действий югославского правительства, которое по прошествии всего лишь нескольких часов после подписания пакта с Германией посадило в тюрьму министров, подписавших пакт, начало оскорблять германских представителей в Югославии, угрожало военному атташе и т.д. Советское правительство, заявил Шуленбург, как правительство великой державы также не потерпело бы таких действий со стороны, скажем, персов, которые после подписания того или иного соглашения с СССР заключили бы в тюрьму своих представителей, подписавших это соглашение, или сменили бы это правительство. Подписание Советским Союзом в такой момент пакта с Югославией кажется Гитлеру непонятным и странным.

Я ответил, что я информирован о позициях, из которых исходило советское правительство при подписании пакта с югославами. Советскому правительству было известно, что Югославия стремилась к сохранению хороших отношений и хочет жить в мире со своими соседями, и в первую очередь с Германией, и что югославское правительство не денонсировало своего присоединения к пакту трех.

Шуленбург ответил, что он пытался разъяснить Гитлеру действия советского правительства в духе тех заявлений, которые он получил от т. Молотова. Он сказал ему, Гитлеру, что советское правительство руководствовалось при заключении пакта с югославами побуждением служить делу мира. Однако он не сумел на 100% убедить Гитлера, и у него, Гитлера, остался какой-то неприятный осадок от действий советского правительства за последнее время. Этот осадок был вызван не только заключением советско-югославского пакта, но также и рядом фактов, которые один за другим имели место за последнее время начиная с января: заявление советского правительства о Болгарии**, советско-турецкое заявление*** и др. Эти заявления советского правительства создают впечатление, что Советский Союз стремится препятствовать осуществлению Германией своих жизненных интересов, помешать стремлению Германии победить Англию. Именно такое впечатление оставляет советско-югославский пакт, который был с такой радостью воспринят Черчиллем.

Я ответил, что в тексте советско-югославского пакта не следует читать больше того, что там написано.

Шуленбург еще раз повторил, что он пытался ликвидировать неприятный осадок, оставшийся у Гитлера от действий советского правительства, пытался его разубедить, но это ему не удалось сделать на 100%. Он, Шуленбург, в своей беседе с Гитлером заявил также последнему, что слухи о предстоящем военном конфликте Советского Союза с Германией, которые/начиная с января этого года так усиленно циркулируют в Берлине и в Германии

___________________
* См. док. 747.
** См. док. 705.
*** См. док. 736.

655

вообще, конечно, затрудняют его, Шуленбурга, работу в Москве^[246]. Шуленбург спросил меня при этом, знаю ли я об этих слухах.

Я ответил утвердительно. Я также спросил Шуленбурга, может ли он сказать, что такие слухи имеют место и в Москве, как они имеют место в Берлине. Ш[уленбург] ответил отрицательно^[247].

Продолжая, Шуленбург сказал, что на его заявление Гитлер ему ответил, что он в силу упомянутых действий советского правительства вынужден был провести мероприятия предосторожности на восточной границе Германии. Его, Гитлера, жизненный опыт научил быть очень осторожным, а события последних лет сделали его еще более осторожным (предусмотрительным). Во всяком случае, по мнению Шуленбурга, слухи о предстоящей войне Советского Союза с Германией являются «взрывчатым веществом» и их надо пресечь, «сломать им острие». В этом он видит свою задачу как посла в СССР, ибо он всегда стремился к дружественным отношениям между нашими странами, сознавая выгоду таких отношений для обеих стран. К этим словам присоединился Хильгер, который во время всей беседы поправлял и дополнял Шуленбурга, очевидно, лучше усвоив указания из Берлина. Хильгер восторженно заявил, что 23 августа и 23 сентября 1939 года были самыми счастливыми днями его жизни. В интересах дружественных отношений между СССР и Германией нужно что-то предпринять, чтобы рассеять эти слухи. Он, Шуленбург, уже получил указание из Берлина категорически опровергать всякие слухи о предстоящей войне между СССР и Германией. В течение этой части беседы Шуленбург несколько раз повторял мысль, что следует что-то предпринять, чтобы пресечь слухи.

Я спросил Шуленбурга, откуда идут эти слухи и что же, по его мнению, конкретно нужно сделать для противодействия им. Я поинтересовался также, что ответил Гитлер Шуленбургу по поводу распространившихся в Германии слухов об обострении советско-германских отношений и о предстоящем якобы конфликте между Германией и Советским Союзом.

Шуленбург заявил, что на его вопрос об этих слухах Гитлер ему ответил, что он, Гитлер, вынужден был принять меры предосторожности на восточной границе. Однако, по мнению Шуленбурга, источник слухов сейчас не имеет значения. Со слухами нужно считаться, как с фактом. Он не знает, что можно было бы предпринять, чтобы пресечь их. Он не думал об этом и не имеет на этот счет никаких указаний из Берлина, и вообще ведет со мной этот разговор в частном порядке.

Вмешавшись в разговор, Хильгер заявил, что, по его мнению, нужно, может быть, сделать что-либо в противовес последним заявлениям советского правительства. Шуленбург добавил, что, по его мнению, надо обдумать нам обоим этот вопрос и, встретившись еще раз за завтраком в Москве, обменяться взглядами.

Я ответил, что рад буду видеть у себя в гостях Шуленбурга и Хильгера.

Я заметил также, что в ходе установившихся советско-германских отношений все наиболее важные вопросы решались открытым порядком: германское правительство, например, сделало советскому правительству известное заявление о международном положении и дало свои предложения. Советское правительство в ответ на это изложило свою точку зрения в меморандуме от 25 ноября*. Желательно поэтому, с моей точки зрения, такой открытый

___________________
* См. док. 548.

656

образ действий сохранить и в дальнейшем, тем более если есть какие-либо сомнения. При этом я в процессе беседы намекнул Шуленбургу, что он в своей деятельности по сравнению со мной находится в более выгодном положении, так как имеет постоянно возможность поддерживать личный контакт с народным комиссаром и с правительством Советского Союза.

Шуленбург ответил, что это верно. Что же касается моего контакта с руководящими лицами в Германии, то он, Шуленбург, заметил, что даже он, для того чтобы увидеть министра, должен был выехать в Вену.

В беседе Шуленбург также сообщил, что в Москву в скором времени возвращается Кестринг*.

Записал В. Павлов.

Поправки внес т. Деканозов

5.5.1941г.

В. Деканозов

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. 157-161.

Опубл.: Вестник Министерства иностранных дел СССР. — 1990.— N° 20 (78). — С. 57-63.

815. УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

б мая 1941 г.

Назначить тов. СТАЛИНА Иосифа Виссарионовича Председателем Совета Народных Комиссаров СССР^[248].

Председатель Президиума Верховного Совета СССР

М. Калинин Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

А. Горкин

Москва, Кремль. 6 мая 1941 года.

Известия.—1941.—7 мая.

816. УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

6 мая 1941 г.

Назначить Народного Комиссара Иностранных Дел тов. МОЛОТОВА Вячеслава Михайловича заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров СССР.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР

М. Калинин Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

А. Горкин

Москва, Кремль. 6 мая 1941 года.

Известия.—1941.—7 мая.

___________________
* Военный атташе при посольстве Германии в Москве, генерал-лейтенант.

657

817. УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

6 мая 1941 г.

Ввиду неоднократного заявления тов. Молотова В.М. о том, что ему трудно исполнять обязанности Председателя Совнаркома СССР наряду с выполнением обязанностей Народного Комиссара Иностранных Дел, удовлетворить просьбу тов. Молотова В.М. об освобождении его от обязанностей Председателя Совета Народных Комиссаров СССР.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР

М. Калинин Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

А. Горкин

Москва, Кремль, 6 мая 1941 года.

Известия.—1941.—7 мая.

818. ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА

6 мая 1941 г.

Секретно

Посетил китайского посланника Лон Лианга. Последний не исключает той возможности, что генерал Антонеску поехал в Германию, учитывая, что сейчас положение Румынии очень затруднительно со всех точек зрения^[249]. Лон Лианг указал на то, что Антонеску старается привлечь на свою сторону Маниу и Братиану, но его попытки остаются безуспешными, так как они не хотят сотрудничать с ним и брать на себя ответственность.

О позиции Турции Лон Лианг сказал, что она стала еще более трудной в результате поражения Югославии и в результате того давления, которое производят немцы. Турция стремится остаться в стороне от конфликта, тем более, что она не может питать надежд на английскую помощь.

Положение на Ближнем Востоке Лон Лианг расценивает как очень серьезное для Англии, так как немцы могут даже лишить английский военный флот нефти.

По мнению Лон Лианга, немцы имеют своей задачей скорейшее окончание войны в Средиземноморском бассейне. Они стараются достичь этого путем захвата Египта и Суэцкого канала, а также Гибралтара, для чего в последнее время немцы, по слухам, посылают свои войска в Испанию. По мнению американцев, война будет выиграна, если англичане удержат свое превосходство на море и с помощью США получат превосходство и в воздухе. Однако это может быть не раньше осени следующего года, даже по мнению оптимистических американцев. Лон Лианг упомянул, что США прислали 3 мая через Красное море 26 пароходов, груженных военными материалами, предназначенными для Греции и Югославии, но было уже поздно, так как события развернулись слишком быстро.

Лон Лианг задал мне вопрос о том, что, по английским источникам,

658

СССР издал недавно постановление о запрете транзита оружия через советскую территорию, и теперь взаимный обмен военными материалами между Германией и Японией, о котором они договорились, стал невозможным. Лон Лианг пояснил, что, по тем же источникам, между Германией и Японией было заключено соглашение об обмене немецкими самолетами на японские военные корабли. Этот обмен должен был производиться транзитом через СССР этих материалов в разобранном виде.

Я ответил, что я в первый раз об этом слышу и мне ничего не известно.

Лон Лианг спросил меня также о состоянии экономических взаимоотношений между СССР и Германией в настоящее время. Я ему ответил, что не располагаю никакими сведениями об этом.

Лианг рассказал о норвежском посланнике в Бухаресте Бандберге. Последний, будучи аккредитован и в Белграде, поехал туда до начала войны. Война захватила его в Белграде. Он пытался выбраться из Югославии вместе с английским посланником в Белграде Кемпбеллом, за которым должна была быть прислана английская подводная лодка. Но они не имели успеха и были захвачены немцами. В настоящее время они находятся под арестом у немцев.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 231-232.

819. БЕСЕДА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ С.С. МИХАЙЛОВА С ПЕРВЫМ СЕКРЕТАРЕМ МИССИИ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В РУМЫНИИ НУРЕЛЬДЖИНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

7 мая 1941 г.

Секретно

7 мая 1941 г. меня посетил первый секретарь турецкой миссии Нурельджин в связи с просьбой миссии оказать содействие в посылке в Рени одного турецкого подданного для организации перегрузки леса, купленного Турцией с 3 югославских шаланд, ушедших в Рени, на турецкий или румынский пароход.

Я ответил ему, что мы запросили по этому поводу Москву, но пока ответа не получили. Я прибавил, что мое личное мнение таково, что послать в Рени кого-либо будет являться весьма затруднительным делом.

Нурельджин, поняв намек, заявил, что ему вполне понятны причины, делающие поездку турецкого представителя в этот район трудной, но турецкая миссия не настаивает на этой поездке, как на самоцели, они лишь просят нас изыскать какое-либо средство для организации перегрузки турецкого леса, находящегося в Рени, на какой-либо пароход для отправки в Турцию.

Я обещал довести это до сведения полпреда.

Нурельджин обменялся со мной некоторыми общими соображениями о международном положении, указав на затруднительное положение Турции в

659

связи с военными действиями в Ираке^[237], слабостью позиции Сирии, через которую немцы, по слухам, переправляют воздушным путем самолеты для нового иракского правительства, и в связи с занятием немцами всех греческих островов в Эгейском море, контролирующих Проливы.

Он указал, что снабжение английского военного флота в Средиземном море нефтью из Ирака уже прекратилось и положение англичан стало крайне тяжелым. В связи с этим он высказал предположение, что немцы в скором времени покончат с англичанами в районе Средиземного моря, выведя из строя английский флот, захватив Египет и Суэцкий канал, и тогда возьмутся за Турцию, которая, находясь в таком безвыходном положении, возможно, окажется вынужденной уступить немцам без единого выстрела.

После этого немцам нужно будет воевать с СССР, для чего они уже, по слухам, приготовляются. Нурельджин указал, что в Молдове начата эвакуация гражданского населения, однако в МИД это опровергли, когда турецкая миссия запросила об этом. В МИД ответили, что ввиду установления новой границы правительство приняло ряд мер для отправки из пограничной зоны только предметов искусства и культурных ценностей, которые обычно не принято держать около границы.

Я заметил, что таким образом румынское правительство формально подтвердило те меры эвакуации Молдавии, о которых были разговоры ранее. Нурельджин согласился со мной и добавил, что у румын господствует убеждение, что скоро будет немецко-советская война и немцы вернут Румынии Бессарабию.

Я спросил Нурельджина о сведениях, касающихся немецкой военной подготовки в Молдавии, но он ничего не сказал, объяснив это тем, что турецкому военному атташе даже не позволяют выезжать из Бухареста.

О поездке генерала Антонеску Нурельджин сказал, что она вполне вероятна, но он не знает точно, уехал ли Антонеску или нет. Он сообщил, что среди румын имеется слух, что генерал Антонеску поехал в Германию уже для переговоров относительно военного сотрудничества румынской армии с немецкой в войне против СССР, т.е. якобы немцы предложили Антонеску формально заявить до 15 мая с.г., будет или не будет румынская армия совместно с немецкой бороться против СССР^[249].

Нурельджин объяснил мне это таким образом, что немцы не уверены в действительной стойкости и желании румынской армии сражаться против СССР и поэтому хотят иметь формальное заверение Антонеску, что он может заставить румынскую армию сражаться против СССР.

Нурельджин сам считает, что среди румынской армии имеется т.н. «левое» крыло, которое не хочет войны с СССР и будет сопротивляться попыткам немцев заставить румын воевать против СССР.

Я спросил Нурельджина, знает ли он кого-либо конкретно из военных, придерживающихся таких взглядов, но он ответил, что не может никого назвать, т.к. говорит на основании косвенных сведений.

Прощаясь со мной и напоминая о вопросе с лесом, он добавил в качестве резюме той части нашей беседы, которая касалась позиции Турции, что Турция ведет и будет вести ту же самую политику, как СССР, сохранять нейтралитет, пока ее не тронут.

Михайлов

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 5, л. 108-110.

660

820. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

8 мая 1942 г.

Секретно

Сегодня утром звонил Г[аврилович] и просил его сегодня же принять. Я принял его в 20 часов 30 минут и сказал, что наши желания встретиться — совпали, что у меня также имеется к нему дело, о котором я ему по поручению правительства должен сделать сообщение. После этого я изложил текстуально прилагаемое к дневнику заявление. [Приложение № 1].

На Г[авриловича] это заявление произвело очень большое впечатление. Он, видимо, был расстроен и взволнован.

— «Значит, я должен выехать из СССР?» — спросил Г[аврилович].

Я ответил Г[авриловичу], что этот вопрос в настоящий момент не ставится.

— «А как будет с бельгийской и норвежской миссиями?» — дополни тельно спросил Г[аврилович].

Я разъяснил ему положение с бельгийской и норвежской миссиями, подчеркнув, что им послана вербальная нота. [Приложение № 2]. Я также подчеркнул, что правительство поручило мне сделать сообщение Г[авриловичу] лично.

Г[аврилович] поблагодарил за это, приняв это как доказательство внимания к Югославии.

Далее Г[аврилович] спросил, может ли он, покинув Москву, оставить здесь Симича, на что я ответил, что со своей стороны препятствий к этому не вижу.

После некоторого раздумья Г[аврилович] заметил, что его беспокоит лишь один вопрос: как будет это воспринято югославским народом? Он уверен, что немцы используют это для того, чтобы подорвать доверие югославского народа к югославскому правительству и к Советскому Союзу. Тут же он добавил, что от югославского военного атташе в Румынии он, Г[аврилович], имеет сведения, что немецким офицерам в Румынии розданы новые военные карты южных районов СССР. За достоверность этой информации он ручается.

Возвращаясь к вопросу о ликвидации югославского посольства, Г[аврилович] сказал, что ему хотелось бы впечатление от этого акта по возможности смягчить. Один из способов смягчения он видит в благоприятном и быстром окончании переговоров по вопросу о покупке баржи, соли и других грузов.

По этому поводу я заверил его, что Наркомвнешторг закончит начатые переговоры по этому вопросу на прежних основаниях и что, следовательно, эти грузы не будут подвергнуты никакому секвестру и т.д.

Г[аврилович] еще раз поблагодарил за столь благожелательное отношение к Югославии.

Г[аврилович] далее сообщил, что в ближайшие дни из Бухареста выез-

661

жает югославская миссия вследствие того, что румынское правительство признало Хорватию.

Г[аврилович] обратился ко мне с вопросом, не идет ли речь о признании Хорватского государства и со стороны СССР?

На это я ответил, что в данное время об этом речь не идет.

Переходя к вопросу о просьбе, заявленной в прошлый раз Г[авриловичем], о летчиках и югославских самолетах, я сказал, что самолеты должны остаться у нас, как и летчики, которых мы выпустить не можем. По международному праву мы должны были бы их интернировать, но мы готовы их оставить на прежнем основании — на честное слово.

Г[аврилович] согласился с неизбежностью этого и никаких дополнительных вопросов по этому поводу не поставил; он-де хорошо понимает, что этого требует наша политика.

Уходя, Г[аврилович] еще раз поблагодарил за сочувствие и внимание к Югославии.

При беседе присутствовал т. Новиков Н.В.

А. Вышинский * * *

Приложение I

По поручению Правительства я должен Вам сообщить, что наше Правительство не видит в настоящее время каких-либо юридических оснований для дальнейшей деятельности в СССР Югославской Миссии.

В последнее время в Югославии нет советского Полпреда; деятельность советского Полпредства в Югославии прекращается. С момента оставления Югославским правительством территории Югославии и переезда в Палестину Советское правительство не имеет более связи с Югославским правительством.

Надо признать, что при таких обстоятельствах нет никаких правовых оснований для дальнейшей деятельности в СССР Югославской миссии. Советское правительство поэтому считает, что полномочия югославского посланника в СССР потеряли силу, ввиду чего с сего дня будет рассматривать югославского посланника и сотрудников Югославской миссии как частных лиц.

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 66, д. 906, л. 1-4.

Приложение II

Вербальная нота НКИД СССР Миссии Королевства Бельгия в СССР

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Лозовскому, т. Соболеву

Ввиду того, что Бельгия в настоящее время не является суверенным государством и СССР не имеет в Бельгии своего дипломатического представителя, Народный комиссариат иностранных дел имеет честь довести до сведения Бельгийской Миссии в Москве, что Советское Правительство счи-

662

тает с сего числа полномочия Бельгийского Посланника в СССР потерявшими свою силу.

Москва, 8 мая 1941 года.

АВП РФ, ф. 72, on. 22, д. 2, п. 11, л. 6.

821. УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

9 мая 1941 г.

В целях установления для дипломатических представителей СССР рангов, общепринятых в международных дипломатических отношениях, и приведения этих рангов в соответствие со значением и объемом возлагаемых на дипломатических представителей СССР полномочий, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Установить для дипломатических представителей СССР, аккредитуемых при иностранных Правительствах, ранги:

а) Чрезвычайного и Полномочного Посла,

б) Чрезвычайного и Полномочного Посланника,

в) Поверенного в Делах.

2 Предложить Совнаркому СССР внести соответствующие изменения в Положение о Народном Комиссариате Иностранных Дел СССР.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР

. М. Калинин

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

А. Горкин

Москва, Кремль. 9 мая 1941 года.

Известия.—1941.—10 мая.

822. ОПРОВЕРЖЕНИЕ ТАСС

9 мая 1941 г.

Японские газеты публикуют сообщение агентства Домей Цусин из Нью-Йорка, в котором говорится, что, согласно телеграмме корреспондента агентства Юнайтед Пресс из Риги, Советский Союз концентрирует крупные военные силы на западных границах. Дипломатические круги в Москве, заявляет агентство, также указывают, что концентрация войск на западных границах производится в чрезвычайно крупном масштабе. В связи с этим прекращено пассажирское движение по Сибирской железной дороге, т.к. войска с Дальнего Востока перебрасываются, главным образом, к западным границам. Из Средней Азии туда также перебрасываются крупные военные силы. Из двух запасных воздушных армий, находящихся в непосредственном распоряжении Верховного командования, одна армия уже передана в распоряжение Киевского особого военного округа. Она состоит из 1 тыс. 800 бомбардировщиков и 900 истребителей. В Черном и Каспийском морях усилены военно-

663

морские флоты засчет военных кораблей Балтийского флота. Переброшено 28 подводных лодок, 45 миноносцев и 18 канонерок. Военная миссия во главе ч Кузнецовым выехала из Москвы в Тегеран. Назначение миссии, отмечает агентство, связанос вопросом о предоставлении Советскому Союзу аэродромов в центральной и западной частях Ирана.

ТАСС уполномочен заявить, что это подозрительно крикливое сообщение Домей Цусин, позаимствованное у неизвестного корреспондента Юнайтед Пресс представляет плод большой фантазии его автора. Тов. Кузнецов пребывает в Москве, а не в Тегеране, никакие подлодки или миноносцы из района Балтфлота не переброшены и не перебрасываются в Каспийское или Черное море, никакой «концентрации крупных военных сил» на западных границах СССР нет и не предвидится. Крупица правды, содержащаяся в сообщении Домей Цусин, переданная к тому же в грубо искаженном виде, состоит в том, что из района Иркутска перебрасывается в район Новосибирска — ввиду лучших квартирных условий в Новосибирске — одна стрелковая дивизия. Все остальное в сообщении Домей Цусин — сплошная фантастика.

Известия—1941.—9 мая.

823. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ в г. МОСКВЕ*

9 мая 1941 г.

Сов.секретно

Особая папка

Только личнот. В.М. Молотову — 2 экз.

Шуленбург сказал, что за время, прошедшее со времени нашей послед-

ней встречи** имело место большое событие — новое назначение тов.Сталина***. Шуленбург считает, что этот факт имеет большое значение. «Сталин — теперь глава партии и глава государства» (слова Шуленбурга). В этом отношении можно провести аналогию между Германией и СССР. Для СССР это событие знаменует собою новый этап в политике Советского Союза^[248]. Я заметил, что т.Сталин стал во главе правительства СССР, а не государства. Затем я перешел к теме последнего разговора с Шуленбургом 5 мая****. Я напомнил Шуленбургу его слова о недовольстве Гитлера акциями советского правительства за последнее время. Я сказал, что если уж говорить о недовольстве, то, с моей точки зрения, у советского правительства имеется больше оснований быть недовольным действиями Германии.

Я указал, чтоГермания в ряде случаев не посчиталась с интересами СССР и действовала вопреки этим интересам. Например, Германия дала

___________________
* На оригинале этого документа имеется помета: "На завтраке в особняке НКИД на Спиридоновке".
** См. док. 814.
*** См. док. 815.
**** См. док. 814.

664

гарантии Румынии. Эти гарантии, по моему мнению, были направлены против СССР, в то время как СССР не угрожал Румынии. Когда советское правительство было намерено заключить договор о границе с Румынией, Германия помешала этому,и заключение договора не состоялось. Вопреки интересам Советского Союза и несмотря на предупреждение со стороны советского правительства, Германия ввела свои войска в Болгарию — зону безопасности черноморских границ СССР. Касаясь советско-турецкой декларации*, я также заявил, что она не была направлена против Германии. Эта декларация была вызвана обращением к СССР Турции, которая проявляла беспокойство относительно позиции СССР.

Я отметил, что Шуленбург особенно подчеркивал недовольство Гитлера советско-югославским пактом**. Но и этот пакт также не направлен против Германии, ибо он был заключен на базе заявления югославского правительства о желании поддерживать со всеми странами дружественные отношения, кроме того, заключению этого пакта предшествовало заявление югославского правительства правительству СССР, во-первых, о том, что Югославия хочет жить в мире со всеми своими соседями и, во-вторых, что она, Югославия, остается в пакте 3-х держав. Таким образом, ни одна из указанных акций Советского Союза не была направлена против Германии. Что же касается причин, по которым советское правительство могло бы, по-моему, высказать свое недовольство действиями германского правительства, то к указанным выше следует также добавить затягивание германской стороной ратификации договора о границе от реки Игорка до Балтийского моря***, а также вопрос о никеле в Петсамо^[116]. Шуленбургу известно, что, несмотря на обещание германского правительства ратифицировать договор о границе в середине февраля, оно этого до сих пор не сделало.

Напротив, в ходе переговоров о демаркации границы, германское правительство после значительных уступок с советской стороны, как мне известно, не только оставляло в силе первоначально выдвинутые германской стороной предложения, но заявило, что хочет оставить за собой право сделать еще новые предложения. В вопросе о никеле в Петсамо германское правительство, также несмотря на уступки советского правительства, не шло навстречу интересам Советского Союза.

В заключение я еще раз подчеркнул, что у советского правительства имеется достаточно оснований быть недовольным действиями германского правительства.

В своем ответе Шуленбург заявил, что вопрос о границе вообще следует снять с обсуждения, поскольку Типпельскирх сделает сегодня Соболеву сообщение о том, что германское правительство сейчас же ратифицирует договор, как только советское правительство примет германское предложение о реке Ширвинд. Что же касается никелевых рудников в Петсамо (Шуленбург предупредил, что говорит об этом доверительно), то Гитлер в беседе с ним, Шуленбургом, заметил, что вот-де Советский Союз чинит и тут нам препятствия.

По мнению Шуленбурга, трудности в этом вопросе проистекают оттого, что обе стороны не желают, чтобы никелевые рудники в Петсамо попали бы

___________________
* См. док. 723, 736.
** См. док. 744, 747.
*** См. док. 640.

665

в руки какой-нибудь великой державы. В свое время, когда Риббентроп был в Москве, вопрос о никелевых рудниках в Петсамо вообще не ставился, и никто не мог предположить, что он возникнет в будущем. Однако впоследствии германские военные заявили, что они без никеля из Петсамо не могут обойтись.

В связи с этим интересом к никелю из Петсамо в Германии, как выразился Шуленбург, все объяты «ребячьим страхом», как бы никель из Петсамо не попал в советские руки. Очевидно также, что и советская сторона не хочет, чтобы этот никель перешел бы к немцам. В Германии господствует убеждение, по мнению Шуленбурга, «конечно, ложное», что если советская сторона поставила своего директора во главе общества, то Германия не получит никеля. Ввиду таких опасений он, Шуленбург, предложил бы оставить этот никель в распоряжении «маленькой, неопасной Финляндии» и предоставить ей право соблюдать все договора, которые она заключила по поставкам никеля.

По мнению Шуленбурга, предлагаемое им решение вопроса о никеле в Петсамо было бы самым правильным.

Далее Шуленбург заявил, что он, хотя и не вправе критиковать действия своего правительства, допускает, что Германия не всегда в полной мере выполняла свои обязательства о консультации с советским правительством по вопросам, затрагивающим интересы СССР и Германии. Например, при вынесении третейского решения в Вене^[166], ввиду того, что Берлин был поглощен румыно-венгерскими переговорами, Шуленбург предполагает, что о Советском Союзе просто забыли. Что же касается гарантий, которые были даны Румынии в Вене, то они были направлены не против СССР, а направлены против Венгрии, поскольку Венгрия в то время угрожала Румынии. Но сейчас все это в прошлом. «Мы, — говорит Шуленбург, — встретились ведь не для того, чтобы вести юридический спор. В настоящий момент нам, как дипломатам и политикам, нужно считаться с создавшейся ситуацией и подумать, какие контрмеры мы можем принять».

Я ответил Шуленбургу, что, по предложению Шуленбурга, которое было сделано им в связи с беспокойством по поводу слухов о напряженности советско-германских отношений и даже якобы возможности конфликта между СССР и Германией^[250], я продумал вопрос о мерах, которые можно было бы предпринять для противодействия этим слухам. Мне казалось, что поскольку речь может идти об обоюдных действиях, то можно было бы опубликовать совместное коммюнике, в котором, например, можно было указать, что с определенного времени распространяются слухи о напряженности советско-германских отношений и о назревающем якобы конфликте между СССР и Германией, что эти слухи не имеют под собой основания и распространяются враждебными СССР и Германии элементами.

Я подчеркнул, что не формулирую окончательного содержания коммюнике, ибо высказываю свое личное предложение. При этом я, отклоняясь от темы, спросил Шуленбурга, читал ли он опровержение ТАСС, опубликованное сегодня в газетах*, и какого он мнения по поводу этого опровержения.

Шуленбург ответил, что читал, но от высказывания своего мнения уклонился. В ответ на мое предложение Шуленбург заявил, что у него имеется другое предложение. Он полагал бы целесообразным воспользоваться назна-

___________________
* См. док. 822.

666

чением Сталина главой советского правительства. По мнению Шуленбурга, Сталин мог бы в связи с этим обратиться с письмами к руководящим политическим деятелям ряда дружественных СССР стран, например к Мацуоке, Муссолини и Гитлеру, «может быть, — добавил Шуленбург, — и к Турции», и указать в этих письмах, что, став во главе правительства Ш[уленбург] опять как бы ошибочно сказал — «государства»), заявляет, что СССР будет и в дальнейшем проводить дружественную этим странам политику. Текст писем, адресованных указанным странам, мог бы быть одинаковым, но в письме, адресованном Гитлеру, во второй его части могло бы быть сказано, например, так, что до Сталина дошли сведения о распространяющихся слухах по поводу якобы имеющегося обострения советско-германских отношений и даже якобы возможности конфликта между нашими странами. Для противодействия этим слухам Сталин предлагает издать совместное германо-советское коммюнике примерно указанного мною содержания. На это последовал бы ответ фюрера, и вопрос, по мнению Ш[уленбурга], был бы разрешен.

Передав мне это, Ш[уленбург] добавил, что, по его мнению, мое предложение о коммюнике хорошее, но надо действовать быстро, и ему кажется, что можно было бы, таким образом, объединить эти предложения.

В дальнейшей беседе Шуленбург отстаивал свое предложение, говорил, что надо сейчас очень быстро действовать, а его предложение можно очень быстро реализовать. Если принять мое предложение, то в случае передачи текста коммюнике в Берлин, там может не оказаться Риббентропа или Гитлера,и получится задержка. Однако если Сталин обратится к Гитлеру с письмом, то Гитлер пошлет для курьера специальный самолет, и дело пройдет очень быстро.

Видя, что Шуленбург не поддерживает предложение о совместном коммюнике, я сказал, что не настаиваю на своем предложении, которое было мною сделано по просьбе посла, выразившего беспокойство по поводу слухов. Кроме того, разговор о письме т. Сталина Гитлеру вообще является гипотетичным, и я не могу входить в подробности его обсуждения. К тому же я предвижу трудности в его реализации. Я еще раз повторил, что мне кажется, что мое предложение наиболее соответствует пожеланиям посла и не расходится с моим убеждением о полезности такой акции, и оно, безусловно может быть быстрее реализовано, чем предложение Шуленбурга.

В заключение беседы Шуленбург предложил еще раз вернуться к этой теме и встретиться у него на завтраке завтра или* послезавтра, ибо это дело, мол, очень спешное.

Он просил меня все же довести о его предложении до сведения т. Молотова.

10 мая я обещал позвонить ему, чтобы условиться о времени следующей встречи.

При беседе присутствовал т. Павлов В.Н.

Беседа продолжалась 2 часа.

В. Деканозов

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. 162-168. Опубл.: Дипломатический вестник.—1993.— № 11—12. — С. 75-77.

___________________
* Здесь в оригинале зачеркнуто слово «даже».

667

824. БЕСЕДА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ДАНИЯ И.Ф. ВЛАСОВА С ДАТСКИМ ПИСАТЕЛЕМ М. АНДЕРСЕНОМ-НЕКСЕ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

10 мая 1941 г.

Сов. секретно

В связи с моим отъездом в отпуск с целью познакомить нового советника полпредства т. Плахина с руководителем местной компартии Андерсеном-Нексе последний по согласованию со мной устроил у себя небольшой ужин, на котором кроме его самого с женой и меня присутствовали т. Плахин с женой, председатель местной компартии Аксель Ларсен, редактор коммунистической газеты «Арбайдербладет» Мартин Нильсен и коммунистический депутат парламента Альфред Иенсен.

Вместе с т. Плахиным я договорился с Акселем Ларсеном, чтобы в течение ближайшего месяца Ларсен подыскал кого-либо из надежных членов компартии для связи с полпредством. Возможно, что этот человек будет в дальнейшем использован и для помощи в переводах отдельных газетных и журнальных статей за небольшую плату. В неотложных случаях редактор Нильсен мог бы также заходить непосредственно в полпредство к т. Плахину.

Все четыре датских собеседника говорили нам о том, что имеются слухи, что Германия готовится к войне против Советского Союза. Эти слухи распространяются английским радио, а также отдельными датчанами, приезжающими из Берлина. Наши собеседники с явным беспокойством задавали нам вопрос, неужели Германия решится начать войну с Советским Союзом. Я на это им ответил, что в Германии несомненно имеется много сумасшедших людей, которые лелеют надежду начать войну против Советского Союза, но я лично думаю, что в Германии верх возьмут более разумные политики, которые понимают, что воевать одновременно против Англии и против Советского Союза было бы для Германии равносильно самоубийству.

Редактор Нильсен рассказал мне, что у него имеются сведения о том, что в конце апреля пресс-атташе германской миссии в Копенгагене Мейснер собрал у себя около десяти датских журналистов, которым он буквально навязывал свою точку зрения о необходимости «более широко освещать в датской прессе германские принципы организации государства». Через несколько дней после этого состоялось более расширенное совещание датских журналистов у министра иностранных дел Скавениуса, который требовал от журналистов более лояльного отношения к Германии. При этом сплошь и рядом высказывания министра иностранных дел Скавениуса полностью совпадали с высказываниями Мейснера. Мартин Нильсен объясняет это предположением, что совещание датских журналистов Скавениус проводил по требованию немцев и, возможно, по их «шпаргалке». По мнению Мартина Нильсена, этот факт, а также и другие (как, например, открытие научного германского института в Копенгагене) говорят о том, что немцы сейчас проводят в Дании более глубокую пропаганду своих взглядов,

668

хотя нажим со стороны немцев на датское правительство внешне стал сейчас заметно слабее, чем это было четыре-пять месяцев тому назад. В то же время германский экономический нажим на Данию продолжает расти. Из Дании вывозится в Германию в больших количествах мясо и масло. Германский долг за датские сельскохозяйственные товары уже превышает 500 млн.крон, а германский долг по расходам на содержание германских войск достиг 700 млн.крон и быстро продолжает расти. Следовательно, на сегодняшний день Германия задолжала Дании около 1.200 млн.крон, которые она, несомненно, не отдаст и в будущем с простым объяснением, что, мол, эти расходы Дания должна была нести «в порядке компенсации за осуществляемую Германией защиту датской территории».

Мартин Нильсен говорит, что последние месяцы в Ютландии находится очень много германских войск, которые направляются в Норвегию. Он объясняет это желанием Германии создать реальную угрозу против Швеции, с тем чтобы склонить ее на свою сторону.

Аксель Ларсен говорит, что ни ЦК датской компартии, ни ее газета до последнего времени не получали никакой литературы из Советского Союза. Только лишь последние три недели они начали получать советские газеты «Правда» и «Известия». Такие журналы, как «Коммунистический интернационал», «Мировое хозяйство и мировая политика» они совершенно не получают, несмотря на то, что регулярно на них подписывались. Ларсен считает, что вся эта литература по-прежнему отправляется из Советского Союза, но германская цензура задерживает ее у себя.

Аксель Ларсен говорит, что политический уровень датских трудящихся и коммунистов растет очень быстро. Этому росту помогает как обострившаяся международная обстановка, так и распространение в Дании произведений марксизма-ленинизма. «Краткий курс истории ВКП(б)» вышел на датском языке двумя изданиями и распространен уже в количестве 15-ти тыс. экземпляров. Недавно вышла в переводе на датский язык «История гражданской войны в СССР» и разошлась в количестве 7 тыс. экземпляров. В настоящее время заканчивается перевод на датский язык шеститомника произведений Ленина, который также сыграет большую роль в повышении теоретической подготовки датских коммунистов. Относительно количественного роста компартии он говорит, что этот рост имеет место главным образом в Копенгагене. Что касается датской провинции, то там дело обстоит значительно слабее, так как «стало значительно труднее посылать туда инструкторов и руководящих работников из Копенгагена».

Перед моим уходом Ларсен просил меня, чтобы по приезде в Москву я напомнил там о необходимости каким бы то ни было путем забрать Андерсена-Нексе из Дании в Советский Союз, так как все попытки Нексе получить разрешение на выезд из Дании не увенчались успехом.

Поверенный в делах СССР в Дании Власов

АВП РФ, ф. 085, on. 25, п. 117, д. 9, л. 81-83.

669

825. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН М.Е. ФИЛИМОНОВА С ПРЕМЬЕР-МИНИСТРОМ ИРАНА А. МАНСУРОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

10 мая 1941 г.

Секретно

Сегодня посетил Мансура в здании совета министров.

На беседе присутствовали генеральный секретарь МИД Сейях и 2-й секретарь полпредства т.Антипов.

Со ссылкой на поручение НКИД мы информировали Мансура о том,что в конце прошлого года в Анкаре через нашего посла правительство Ирака внесло предложение СССР об установлении дипломатических отношений с Ираком. Тогда Ирак вносил пожелание, чтобы Советский Союз при установлении дипломатических отношений между СССР и Ираком опубликовал декларацию о признании независимости арабских стран, и в частности Ирака*.

В то время Советский Союз в принципе согласился на установление дипломатических отношений с Ираком. Однако Советский Союз, не считая необходимым опубликовывать декларацию, отклонил это предложение Ирака, и переговоры не дали положительных результатов.

В начале мая этого года Ирак вновь поднял вопрос об установлении дипломатических отношений с Советским Союзом, но, однако, уже не выдвигал вопроса о декларации, и поэтому советское правительство приняло предложение Ирака.

Информируя Мансура о том, что переговоры скоро будут окончены и будет подписано соглашение об установлении дипломатических отношений Советского Союза с Ираком**, мы поинтересовались мнением иранской стороны по существу изложенного нами в информации.

Мансур ответил, что Иран с удовлетворением относится к факту установления дипломатических отношений между СССР и Ираком.

Мансур говорит, что Иран удовлетворен тем, что дружественные Ирану страны, Советский Союз и Ирак, ведут переговоры об установлении дипломатических отношений.

Далее Мансур сказал, что сам факт установления дипломатических отношений между СССР и Ираком уже является актом признания советским правительством независимости Ирака.

Касаясь вскользь пожелания Ирака об опубликовании декларации, Мансур сказал, что это дело правительств СССР и Ирака.

Вслед за этим Мансур спросил нас, относятся ли переговоры об установлении дипломатических отношений между Ираком и СССР к настоящему времени положения Ирака.

Мы ответили, что переговоры об установлении дипломатических отношений между СССР и Ираком начались еще в прошлом году и что переговоры, имеющие место сейчас, являются продолжением переговоров прошлого года, и что эти переговоры имеют отношение как к прошлому периоду, так и к настоящему.

___________________
* См. док. 468, 471.
** См. док. 829.

670

В свою очередь, мы спросили Мансура, можем ли мы сообщить в НКИД, что иранское правительство с удовлетворением относится к факту установления дипломатических отношений между СССР и Ираком. Спрошено было потому, чтобы не оставалось каких-либо неясностей по этому вопросу.

Мансур ответил положительно.

Затем Мансур информировал нас, что иранское правительство дает агреман на т.Смирнова и не имеет никаких возражений против въезда его в Иран в качестве полномочного представителя СССР*.

Поскольку полпредство раньше, чем Саед, информировало иранское правительство о назначении полномочным представителем т.Смирнова в Иран, то иранское правительство, говорит Мансур, в первую очередь передает нам свое решение относительно агремана на т.Смирнова и после этого такое же решение передаст через Саеда в НКИД.

Сообщение Мансура мы приняли к сведению.

Затем Мансур сказал, что только 10 мая утром иранское правительство получило информацию от Саеда, что т.Смирнов назначается полномочным представителем СССР в Иране.

После этого т. Антипов поинтересовался мнением иранской стороны относительно сделанного опровержения ТАСС по вопросу вымышленного сообщения агентства Домей Цусин из Нью-Йорка**.

Мансур и Сейях ответили, что они удовлетворены этим опровержением и что это опровержение опубликовано вовремя.

Мы спросили, можно ли ответ Мансура и Сейяха понять так, что это опубликованное опровержение ТАСС удовлетворяет иранцев по их вопросу, несколько ранее поставленному в МИД Сейяхом перед нами, о том, чтобы советская сторона опровергла слухи, направленные на ухудшение отношений между Ираном и СССР.

Мансур и Сейях вновь повторили, что это опровержение ТАСС иранцев удовлетворяет и что оно является ответом на просьбу МИД, поставленную Сейяхом перед полпредством.

Мансур говорит, что это опровержение ТАСС является своевременным и правильным, так как сейчас очень тревожный международный момент и опровержение ТАСС поможет рассеять слухи, направленные не на улучшение отношений между Ираном и СССР.

В заключение т. Антипов поинтересовался, чем можно объяснить, что иранские газеты, иногда помещая сообщения из внутренней жизни СССР, как правило, ссылаются на разные агентства, вроде Рейтер, Гавас и другие.

Сейях сказал,что редакции иранских газет все сообщения ТАСС помещают без каких-либо ссылок на какие-нибудь другие агентства, кроме ТАСС.

Что касается других сообщений о СССР, то иранские газеты пользуются информацией, получаемой ими из различных агентств.

Мы заметили Сейяху и Мансуру, что было бы крайне необходимо, чтобы не задерживалось подписание соглашения между ПАРС и ТАСС, и тогда значительно облегчился бы вопрос об обмене информациями.

С подписанием этого соглашения ПАРС и ТАСС будут взаимно друг друга снабжать информациями.

___________________
* Смирнов А.А. — атташе, советник полпредства СССР в Германии в 1937-1941 гг., в 1941-1943 гг. — посол в Иране.
** См. док. 822.

671

Относясь к этому положительно, Мансур обещал поинтересоваться причинами задержки подписания упомянутого соглашения.

Полпред в Иране Филимонов

АВП РФ, ф. 094, on. 26, п. 331, д. 5, л. 40-43.

826. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР П.Ю. ХЮННИНЕНОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

10 мая 1941 г.

Секретно

Сегодня в 21 час. 15 мин. я вызвал Хюннинена и вручил ему личную ноту, в которой финляндский посланник уведомляется о том, что советское правительство утвердило документы демаркации советско-финляндской границы.

Аналогичный текст этой ноты, адресованной на имя народного комиссара иностранных дел т. В.М.Молотова, вручил мне Хюннинен.

После обмена нотами я сообщил Хюннинену, что мы завтра, т.е. 11 мая, публикуем в газетах согласованное с финляндской стороной коммюнике об окончании демаркации границы.

Приветствуя мое сообщение, Хюннинен заявил, что он примет меры к тому, чтобы финские газеты завтра также поместили это коммюнике. Он просил только помочь ему связаться с Хельсинки по телефону.

Я обещал оказать содействие.

Затем Хюннинен зачитал мне пространный ответ финляндского правительства по вопросу о Петсамо-Никель^[116]. В этом ответе финляндское правительство по-прежнему отстаивает тезис о финском управляющем рудника и ссылается при этом на то, что вопрос об управляющем вытекает из суверенных прав Финляндии.

Текст ответа Хюннинен мне не дал, сказав, что он еще не является окончательно отредактированным. В понедельник Хюннинен обещал мне прислать этот текст.

Я заявил, что ответ финляндского правительства я считаю неудовлетворительным, что этот ответ повторяет по существу старые позиции и что он не может в таком виде служить базой для возобновления переговоров. Я указал также на то, что финляндское правительство поступает несерьезно, когда связывает вопрос о назначении финского управляющего рудником с вопросом о суверенных правах Финляндии. Советский Союз, заявил я Хюннинену, никогда не ставил перед собой задачу нарушения этих суверенных прав Финляндии и тем более в вопросе о Петсамо, которое по доброй воле Советского Союза было возвращено Финляндии по окончании войны.

672

Я предупредил Хюннинена, что официальный ответ советского правительства будет дан после получения от финляндской миссии зачитанного Хюнниненом документа.

Хюннинен ничего не мог толком сказать в защиту ответа финляндского правительства и, несколько сконфузившись, ушел.

Во время беседы присутствовал т. Маевский.

А. Вышинский

Приложение

Вручено т.Вышинским г-ну Паасикиви при беседе 10 мая 1941 г.

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

Господин Посланник,

Имею честь уведомить Вас, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик утвердило Протокол-Описание прохождения линии государственной границы между Союзом ССР и Финляндией, подписанный в Иматре 18 ноября 1940 года Смешанной Советско-Финляндской Пограничной Комиссией, приложения от 8 февраля 1941 года к указанному протоколу, а также карты этой границы. При этом было установлено, что пограничная линия определена и демаркирована на местности согласно протоколу, подписанному в Москве 29 апреля 1940 года, и с учетом тех изменений, о которых оба Правительства условились.

Сообщая Вам об этом, прошу Вас, Господин Посланник, принять уверения в моем совершенном к Вам уважении.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 27, л. 20-22.

827. АННОТАЦИЯ НА ДИПЛОМАТИЧЕСКУЮ ПОЧТУ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В РУМЫНИИ ОТ 10 МАЯ 1941 Г.

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому, т. Соболеву

12 мая 1941 г.

Секретно

Румыния и СССР

По словам югославского посланника Авакумовича (16 апреля), «сейчас Антонеску боится сделать что-нибудь непоправимое по отношению к СССР и очень внимательно следит за реакцией СССР на происходящее». Гафенку, как ему говорили, имеет серьезное влияние на Антонеску.

673

«В румынском правительстве,. — говорил т. Михайлову секретарь греческой миссии Капитанидес, — есть люди, которые понимают, что в интересах самой Румынии иметь хорошие отношения с СССР», — и добавил, что «СССР нужно было бы использовать и культивировать такие тенденции» (7 апреля)^[227].

Вместе с тем Антонеску, как говорят, «помешан на бессарабском вопросе» и ради возвращения Бессарабии «готов сделать все, что ему прикажут немцы» (Авакумович, 1 апреля). Антонеску и Крециану якобы заявляли Авакумовичу, что «Румыния должна опасаться СССР как сильной страны, которая все время, как показывает история, стремилась к господству на Балканах». По мнению Авакумовича, ввиду «русской опасности» Румыния, естественно, находится в одном лагере с Германией и только и дожидается того момента, когда вместе с ней она сможет выступить против СССР (16 апреля).

Немцы, говорил Авакумович 12 апреля, намерены использовать румын с их претензиями на Бессарабию в качестве «морального» обоснования будущей войны с Советским Союзом.

Не только югославские, греческие, турецкие, но и французские дипломатические представители в Бухаресте единодушно заявляют о концентрации немецких войск в Молдавии на советско-румынской границе. Число сосредоточенных здесь немецких дивизий колеблется, по разным источникам, от пяти (французский военный атташе Севен) до двенадцати (Авакумович). Все эти дипломаты убеждены (по крайней мере на словах) в близости германо-советской войны. Вот перечень их высказываний:

Авакумович заявляет, что события на Балканах являются «только подготовкой для нападения Германии на СССР» (12 апреля).

Танриовер (турецкий посланник) убежден, что «у немцев на очереди две страны: в первую очередь Турция и во вторую, может быть через 2-3 месяца, — СССР» (16 апреля).

Коллас (греческий посланник) считает, что цель сосредоточения немецких войск в Молдавии — «обеспечить фланг, когда немцы будут расправляться с Турцией» (26 апреля).

Севен (французский военный атташе) держится того мнения, что «Германия считает неизбежной войну против СССР для обеспечения своего снабжения в 1942 году в случае, если война не закончится в этом году». «Группа румынских офицеров, посетившая Германию по приглашению германского генерального штаба, имела там разговоры, касавшиеся исключительно войны с СССР». Молдавия, по его сведениям, готовится к эвакуации. Находящиеся там финансовые учреждения получили указание отвозить деньги в глубь страны, а примариям* велено подготовить к эвакуации архивы (15 апреля).

О мобилизации румынской армии говорит Стронник (югославский военный атташе) и Нурельджин (секретарь турецкой миссии). «Румынская армия, — указывает последний, — 25 апреля в основном закончила мобилизацию и имеет около 1 млн. человек. В случае немецко-советской войны румыны будут драться за возвращение Бессарабии».

Заведующий Ближневосточным отделом Н. Новиков

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 2, л. 9-10.

___________________
* Примария (рум.) — городская или уездная управа (префектура).

674

828. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В ГЕРМАНИИ ВТ. ДЕКАНОЗОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ*

12 мая 1941 г.

Сов.секретно

Особая папка

Помета: «М[олотов]

Только лично т. В.М. Молотову»

1. Шуленбург не проявлял инициативы и не начинал разговора о предмете наших последних бесед. Он только упомянул о том, что получил из Берлина с курьером, прибывшим сегодня, пачку почты, в которой были также письма от Вайцзеккера и Вермана. Но ничего нового или интересного в этих письмах нет. Я взял инициативу и сказал Шуленбургу следующее: я говорил со Сталиным и Молотовым и рассказал им о предложении, сделанном Шуленбургом об обмене письмами в связи с необходимостью ликвидировать слухи об ухудшении отношений между СССР и Германией**. И Сталин, и Молотов сказали, что в принципе они не возражают против такого обмена письмами, но считают, что обмен письмами должен быть произведен только между Германией и СССР. Так как срок моего пребывания в СССР истек и сегодня я должен выехать в Германию, то Сталин считает, что г-ну Шуленбургу следовало бы договориться с Молотовым о содержании и тексте писем, а также о совместном коммюнике. Шуленбург выслушал мое заявление довольно бесстрастно и затем ответил, что он, собственно, разговаривал со мной в частном порядке и сделал свои предложения, не имея на то никаких полномочий. Он вел эти переговоры со мной как посол в интересах добрых отношений между нашими странами. Он, Шуленбург, не может продолжить этих переговоров в Москве с Молотовым, так как не имеет соответствующего поручения от своего правительства. В настоящее время он сомневается даже, получит ли он такое поручение. Он, конечно, сделает все, чтобы такие полномочия получить, но он не уверен, что их получит. Они в германском посольстве, конечно, обратили [внимание] на шаги, предпринятые в Последнее время Сталиным, т.е. на заявление советского правительства о прекращении деятельности в СССР дипломатических миссий Норвегии, Бельгии и Югославии***. Посольство и представитель Германского информационного бюро своевременно телеграфировали об этом мероприятии советского правительства в Берлин, но, насколько им известно, германская пресса еще никак не реагировала на это событие. Конечно, не исключено, что германская печать в ближайшее время еще откликнется на заявление советского правительства. Не исключено, что они в своем посольстве не заметили (пропустили) такого сообщения, может быть, вследствие радиопомех или по причине расстройства аппарата «Сименс-Хелл», по которому они получают информацию из Берлина. Однако, во всяком случае, отсутствие немедленной реакции

___________________
* Беседа состоялась в Москве. На оригинале этого документа имеется помета: "за завтраком у него [Шуленбурга] на квартире".
** См. док. 814, 823.
*** См. док. 820.

675

Берлина обращает на себя внимание, и это заставляет его, Шуленбурга, сомневаться в том, получит ли он поручение из Берлина вести в Москве переговоры о содержании письма Сталина Гитлеру и о последующем коммюнике. Было бы хорошо, чтобы Сталин сам от себя спонтанно обратился с письмом к Гитлеру. Он, Шуленбург, будет в ближайшее время у Молотова (по вопросу обмена нотами о распространении действия конвенции об урегулировании пограничных конфликтов* на новый участок границы от Игарки до Балтийского моря), но, не имея полномочий, он не имеет права затронуть эти вопросы в своей беседе. Хорошо бы, если Молотов сам начал бы беседовать с ним, Шуленбургом, на эту тему или, может быть, я, Деканозов, получив санкцию здесь, в Москве, сделаю соответствующие предложения в Берлине Вайцзеккеру или Риббентропу. Он же, Шуленбург, подчеркивает еще раз, что свои предложения он сделал, не имея на то полномочий. В процессе разговора Ш[уленбург] давал понять, что у Берлина нет оснований давать ему полномочия и что он, Шуленбург, сомневается, что если бы он даже поставил сам этот вопрос, то такие полномочия он получил бы. При этом он несколько раз «просил» не выдавать его, Шуленбурга, что он внес эти предложения. Я ответил, что в связи с моим отъездом Шуленбург, очевидно, продолжит свои переговоры с Молотовым. Шуленбург заявил, что он постарается сделать все возможное в этом направлении.

2 Во время беседы зашла речь о бомбардировке англичанами германских городов. Шуленбург отметил, что Берлин мало страдает от бомбардировки. Кажется, довольно сильные разрушения причинены в Бремене, Киле, Гамбурге. По его убеждению, никакая американская помощь Англии не в состоянии изменить чего-либо в тех более выгодных стратегических позициях, которые занимает Германия против Англии. Кроме того, по его мнению, недалеко то время, когда они (воюющие стороны) должны прийти к соглашению, и тогда прекратятся бедствия и разрушения, причиняемые городам обеих стран.

3. Во время завтрака Шуленбург рассказывал различные исторические факты и анекдоты, иногда довольно циничные. Хильгер выражал свое восхищение памятью Шуленбурга на различные исторические факты и высказал пожелание, чтобы Шуленбург отметил все эти факты в своих будущих мемуарах. К вопросу о мемуарах Шуленбург и Хильгер вернулись и после завтрака, когда Шуленбург говорил о своем замке в Баварии. Хильгер заявил, что этот уединенный замок — лучшее место для писания мемуаров. Из всех этих «мемуарных разговоров» можно было вынести впечатление, что Шуленбург и Хильгер намекали на уход Шуленбурга с поля политической деятельности.

4. Примерно такой же намек был выражен в сообщении Хильгера о приезде генерала Кестринга. Оба они, и особенно Хильгер, подчеркивали, что Кестринг перенес тяжелое воспаление легких, чуть не умер, в настоящее время сильно постарел.

5. В начале беседы Хильгер высказал свое удовлетворение возвращением т. Крутикова в Москву. Он, Хильгер, не желает беспокоить т. Микояна и по многим вопросам обращается к т. Крутикову, который поразительно быстро вошел в курс дел советско-германской торговли, является весьма способным человеком, быстро ориентируется и т.д. Одним словом, он, Хильгер, ничего, кроме комплиментов по адресу т. Крутикова, сказать не может. Хильгер

___________________
* См. док. 191.

676

подчеркивал при этом, что ждал Крутикова с нетерпением, т.к. имеет к нему дела.

6. Во время завтрака, а затем и несколько раз в беседе после завтрака Хильгер и Шуленбург говорили, стараясь придать этому шутливую форму, о том, что Типпельскирх теперь у них очень возгордился. Посол распорядился послать свою визитную карточку и визитные карточки своих заместителей (Типпельскирха и Хильгера) т.Сталину в знак поздравления по поводу назначения т. Сталина Председателем СНК СССР*. Однако ответную визитную карточку получил только Типпельскирх, и теперь он ходит с поднятым носом. Они, Хильгер и Шуленбург, объясняют себе неполучение ими визитных карточек задержкой, вызванной, вероятно, техническими причинами.

При беседе и на завтраке присутствовал т. Павлов.

Беседа продолжалась около двух часов.

В. Деканозов

Архив Президента РФ, ф. 3, on. 64, д. 675, л. 169-173.

Опубл.: Дипломатический вестник.—1993.—№ 11—12.—С. 77-78.

829. В НАРОДНОМ КОМИССАРИАТЕ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

13 мая 1941 г.

В конце 1940 года правительство Ирака через своего посланника в Турции неоднократно предлагало правительству СССР установить дипломатические отношения между СССР и Ираком**. При этом иракское правительство высказывало пожелание, чтобы советское правительство одновременно с установлением дипломатических отношений, опубликовало декларацию о признании независимости арабских стран, в том числе и Ирака. Правительство СССР, относясь положительно к предложению об установлении дипломатических отношений между СССР и Ираком, не считало, однако, возможным обусловить этот вопрос опубликованием какой-либо декларации. В этом смысле тогда был дан ответ иракскому правительству, в связи с чем и прервались переговоры.

3 мая с.г. иракское правительство вновь через советского посла в Анкаре предложило установить дипломатические отношения между СССР и Ираком, не связывая на этот раз установление дипломатических отношений с каким-либо условием, вроде декларации об арабских странах.

Правительство СССР сняло свои возражения и приняло предложение иракского правительства об установлении дипломатических отношений***.

Известия.—1941.—13 мая.

___________________
* См. док. 815.
** См. док. 468, 471.
*** 16 мая 1941 г. в Анкаре состоялся обмен нотами между послом СССР и посланником Королевства Ирак об установлении официальных дипломатических, консульских и торговых отношений между двумя странами. — См. Известия.— 1941.—18 мая.

677

830. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

14 мая 1941 г.

Секретно

Тов. Молотов принял Татекаву по его просьбе.

1. Татекава, ссылаясь на предложение советского правительства от 5 апреля по рыболовному вопросу*, передал ответные предложения японского правительства (см. приложение)**.

Касаясь вопроса стабилизации участков, Татекава заявляет, что в ней японское правительство более всего заинтересовано, так как в этом заключается экономическая основа рыболовства. Говоря о других пунктах своих предложений, Татекава всячески подчеркивает, что они идут нам на очень большие уступки.

Татекава затем приводит свой расчет, из которого следует, что предлагаемый ими размер платежей по арендной плате и паушалированным налогам и сборам в общей сумме составит свыше 4 млн. 331 тыс. 300 иен, что выше общей суммы платежей 1940 года на 937 тыс. иен, и выше даже платежей 1941 года примерно на 258 тыс. иен. Татекава просит изучить переданные им предложения и как можно скорее сообщить ему наше мнение.

Тов. Молотов обещает изучить предложения посла и в ближайшее время дать ответ. В предварительном порядке т. Молотов говорит, что в новых японских предложениях некоторые вопросы разрешены удовлетворительно и, таким образом, споры по этим вопросам отпадут. Тов. Молотов, отмечая, что некоторые из предложений советского правительства от 5 апреля все еще оспариваются японской стороной, выражает надежду, что в дальнейших переговорах путем взаимных уступок можно будет договориться и по остальным вопросам.

2 Затем Татекава обращается к т. Молотову с просьбой, чтобы он содействовал скорейшему достижению соглашения по торговому и рыболовному вопросам, в результате чего, говорит Татекава, будет создана благоприятная атмосфера для того, чтобы перейти к урегулированию вопроса о концессиях.

Воспользовавшись тем, что Татекава сам поднял вопрос о ликвидации концессий, т. Молотов предлагает послу договориться о сроке ликвидации концессий не позже июля или начала августа, что отвечало бы существу обмена писем между т. Молотовым и Мацуокой, в которых говорилось о нескольких месяцах, необходимых для ликвидации концессий. Тов. Молотов указывает, что это достаточный срок для соответствующей подготовки общественного мнения в Японии, и если, говорит т. Молотов, ему удастся договориться с Татекавой о сроке ликвидации концессий, то он не сомневается, что в таком случае быстро можно будет разрешить вопрос о торговом договоре, о рыболовной конвенции и все другие вопросы.

Татекава сначала пытается убедить т, Молотова, что сейчас преждевременно обсуждать вопрос о сроке, и ссылается на Мацуоку, позиция которого такова, что в начале следует заключить торговое соглашение, затем рыболов-

___________________
* См. док. 749.
** Не публикуется.

678

ное, после чего без трений можно было бы обсудить вопрос относительно ликвидации концессий. Татекава выражает уверенность в том, что Мацуока твердо решил разрешить вопрос о ликвидации концессий и что обещание, данное им и японским правительством, будет выполнено. Затем Татекава, прямо не возражая против того, чтобы уговориться о назначении срока ликвидации концессий, ссылается на необходимость запросить по этому вопросу свое правительство. Посол при этом подчеркивает, что вопрос о ликвидации концессий должен быть разрешен по инициативе японского правительства и согласно желанию советского правительства, а не по требованию или настоянию советского правительства. Это нужно для того, поясняет Татекава, чтобы общественное мнение Японии легче восприняло этот факт, иначе японское правительство будет поставлено в затруднительное положение.

Тов. Молотов соглашается с мнением Татекавы, чтобы инициатива в вопросе о ликвидации концессий была не односторонней, т.е. не только со стороны СССР, но что такая инициатива может быть проявлена и со стороны японского правительства. Затем, дабы устранить сомнения Татекавы, т. Молотов говорит, что он не предлагает делать по вопросу установления срока ликвидации концессий какое-либо официальное заявление, а предлагает послу без опубликования в печати договориться, что концессии будут ликвидированы в июле или в начале августа с.г. Тов. Молотов при этом поясняет, что до этого срока можно будет окончательно решить вопрос в мае о торговом соглашении и в июне о рыболовной конвенции; в мае же начнет свою работу пограничная комиссия по уточнению границы в районе конфликта между МНР и Маньчжоу-Го, в июне могла бы начать свою работу и общая пограничная комиссия между СССР и Маньчжоу-Го, а затем уже в июле или в начале августа подписать протокол о ликвидации концессий. Тов. Молотов разъясняет Татекаве, что когда он говорит ему об установлении сейчас срока ликвидации концессий, то он имеет в виду то обстоятельство, что внутри советского правительства имеется такая точка зрения, что установление срока ликвидации концессий облегчило бы быстрое разрешение вопроса о торговом договоре, да и другие вопросы получили бы для своего успешного разрешения более благоприятную атмосферу. Это соответствовало бы, говорит т. Молотов, интересам обеих сторон и существу тех писем, которыми обменялись он и Мацуока*. Тов. Молотов настойчиво подчеркивает, что в интересах дела вопрос о сроке надо решить теперь же, и выражает надежду, что посол это поймет и, со своей стороны, постарается убедить в этом Мацуоку и правительство Японии.

Татекава обещает о своем разговоре с т. Молотовым подробно информировать Мацуоку и заявляет, что он лично стоит за быстрое урегулирование всех вопросов. Затем Татекава заявляет, что Мацуока высказал пожелание, чтобы переговоры о ликвидации концессий велись в Токио, на что т. Молотов отвечает, что если японское правительство считает желательным вести эти переговоры в Токио, то он запросит свое правительство, но думает, что с этим можно будет согласиться, но главное, говорит т. Молотов, это срок ликвидации концессий. Если будет договоренность о сроке, то вопрос о торговом соглашении будет быстро разрешен.

3. Затем Татекава, сославшись на то, что в последнее время распространяются слухи об ухудшении отношений между СССР и Германией, просит

___________________
* См. док. 773.

679

Т. Молотова информировать его об этом. Татекава замечает при этом, что, с одной стороны, Япония и Германия являются союзниками, а с другой стороны, Япония только что заключила с СССР пакт*. Поэтому японцев очень интересует правда об отношениях между СССР и Германией. Татекава говорит, что, может быть, это ложные слухи, и добавляет, что в случае если между СССР и Германией действительно существуют плохие отношения, то Япония могла бы быть добрым посредником. Татекава, предупредив, что то, что он услышит от т. Молотова, будет совершенно конфиденциально, просит т. Молотова сообщить ему о действительном состоянии советско-германских отношений с тем, чтобы он мог информировать об этом Мацуоку.

Тов. Молотов отвечает Татекаве, что действительно слухи такие имеются, что они доходят и до нас, но что эти слухи не из московских источников. Во-вторых, добавляет т. Молотов, у него сложилось впечатление, что эти слухи распространяются враждебными и недоброжелательными как для СССР, так и для Германии элементами, и, по его мнению, эти слухи идут на ликвидацию.

Татекава говорит, что он очень рад узнать о том, что это только слухи, ибо если бы вдруг произошло столкновение или война между Германией и СССР, то Советский Союз поневоле должен был бы сотрудничать с Англией и США, и что теперь, после разъяснения т. Молотова, Татекава успокоился. Однако до него часто доходят такие слухи, что по обеим сторонам советско-германской границы концентрируются большие силы. Так, например, несколько десятков дивизий по одну сторону границы и дивизий 100 с лишним — на советской стороне. Татекава говорит, что, по его мнению, сейчас нет причин для ссоры или войны между Германией и СССР, что ему кажутся эти слухи странными и он надеется, что они являются ложными, но так как они слишком упорно циркулируют, то напрашивается мысль, нет ли здесь чего-либо.

Тов. Молотов отвечает послу, что для беспокойства нет причины и если бы кто думал, что действительно есть почва для беспокойства, то обе стороны нашли бы способ устранить причины, вызывающие это беспокойство. Тов. Молотов добавляет, что если обе стороны — и Германия, и СССР — захотят, то они могут принять и некоторые другие меры в этом направлении в интересах обеих стран. Тов. Молотов далее говорит, что и договор о нейтралитете с Японией должен сейчас содействовать улучшению отношений между Японией и Германией.

Татекава отвечает, что это как раз соответствует желаниям японского правительства и чтобы обе стороны, т.е. СССР и Германия, в дальнейшем, если возникнут между ними какие-либо трения, приложили бы свои усилия к тому, чтобы их устранить. Татекава добавляет, что это в интересах японского правительства.

Уходя, Татекава обращается к т. Молотову с просьбой предоставить послу на время ремонта занимаемого им особняка помещение, в котором располагалась уехавшая бельгийская миссия.

Тов. Молотов обещает Татекава принять его просьбу во внимание.

Беседу записал Царапкин

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 3, л. 96-101.

___________________
* См. док. 773.

680

831. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С ПАРЛАМЕНТСКИМ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ P.O. БАТЛЕРОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому

14 мая 1941 г.

Секретно

1) Я был у Батлера в сопровождении т. Новикова и вручил ему ноту протеста по поводу нашего груза кофе и какао, направленного по требованию британских властей из порта Кристобал (Панама) в Ванкувер (Канада). Я настаивал на том, чтобы этот груз был немедленно переотправлен в наш адрес в Сан-Франциско. Батлер обещал выяснить подробности и затем дать мне ответ.

2) Далее я перешел к вопросу о репатриации моряков. Батлер по этому поводу сообщил мне следующее: он сносился с новым министром военного транспорта Леттерсом, заменившим Кросса (назначенного высоким комиссаром в Австралию), и выяснил, что Леттерс не согласен предоставить нам два парохода для эвакуации моряков. Леттерс готов дать только один пароход и в качестве такового предлагает «Эльну», ибо, по его мнению, это единственный из находящихся в Англии балтийских пароходов, который по своей конструкции может быть сравнительно легко приспособлен для перевозки людей (имеет балки, необходимые для настила твиндека). Все остальные балтийские суда имеют только простые грузовые трюмы, в которых людей перевозить почти невозможно. Леттерс готов взять на себя расходы по починке «Эльны» и приведению ее в пригодное для плавания состояние, которые он определяет примерно в 6-7 тыс. фунтов. Советское правительство должно взять на себя расходы по приспособлению парохода для перевозки людей (койки, кухни, уборные, спасательные принадлежности и прочее), что Леттерс оценивает в 3—4 тыс.фунтов. Леттерс сожалеет, что благодаря задержке ответа с нашей стороны бесполезно прошли три недели с того момента, когда Кросс сообщил мне предложение об «Эльне», и хотел бы возможно скорее приступить к ремонту парохода. Он рассчитывает приготовить его к плаванию к середине июня. Оборудование парохода для перевозки людей займет примерно столько же времени и может идти параллельно с ремонтом повреждений от бомбардировки. Что касается названных мной в прошлый раз пароходов, то «Лек Халвил», как выяснилось, пострадал от воздушного налета и находится сейчас в ремонте, а «Сулев» по своей структуре мало пригоден для перевозки людей, к тому же «Сулев» еще меньше «Эльны». Ввиду всех этих соображений Батлер просил меня принять предложение Леттерса. Я ответил, что это предложение меня плохо устраивает, т.к. «Эльна» ни при каких условиях не сможет забрать всех моряков сразу. Ей, стало быть, придется сделать два рейса. Это в нынешних условиях трудно и опасно. Поэтому я продолжаю настаивать на освобождении двух пароходов и прошу Батлера поставить еще раз этот вопрос перед британским правительством. Батлер был явно недоволен, но обещал исполнить мою просьбу, предварив, однако, что имеет мало надежды на успех. Тут же он вновь вернулся к вопросу о добровольцах, а также к вопросу о принятии нами на себя ответственности в

681

случае, если бы бывшие собственники «Эльны» предъявили на нее претензии. Я снова отклонил эти оба условия.

3) Затем я спросил Батлера, не может ли он что-нибудь сообщить мне по вопросу о прилете Рудольфа Гесса в Англию?^[251] Батлер ответил, что пока ничего точного по этому вопросу он сам не знает, т.к. настоящий разговор с Гессом еще не начался. К газетным же сенсациям Батлер рекомендовал относиться с осторожностью. Он обещал, однако, кое-что сообщить дня через 2-3.

4) Под конец Батлер затронул вопрос о признании Ирака Советским Союзом* и заявил, что данный факт произвел в Лондоне чрезвычайно неблагоприятное впечатление. Это объясняется тем, что советское правительство заключило соглашение с Рашид Али, человеком, которого британское правительство считает авантюристом и мятежником против «законного правительства». Британское правительство полагает поэтому, что момент для установления дипломатических отношений с Ираком выбран советским правительством крайне неудачно. Я ответил, что не могу понять чувств и настроений британского правительства. Коммюнике ТАСС, известное Батлеру, констатирует, что предложение об установлении дипломатических отношений впервые было сделано нам в конце 1940 г. не Рашид Али, а предшествовавшим ему «законным правительством» Ирака, которое, однако, сопроводило свое предложение одним неприемлемым условием. Теперь Рашид Али устранил это неприемлемое условие — какое же основание имели мы отказаться от дипломатического признания Ирака? Мы не вмешиваемся во внутренние дела этой страны, не хотим ломать себе голову над вопросом, является ли правительство Рашид Али «законным» или «незаконным», мы просто имеем дело с тем правительством, которое в Ираке существует в данный момент. Если наша акция кое-кому не нравится в Лондоне — что делать? СССР проводит свою собственную, ни от кого независимую политику, которая диктуется только его интересами. Характер же отношений, существующих в настоящее время между СССР и Англией, не таков, чтобы советское правительство в своих действиях считало необходимым учитывать возможные реакции в Лондоне. Батлер был несколько смущен моим отпором и поспешил примирительно замять этот вопрос.

Посол СССР в Великобритании И. Майский

832. ИЗ ДНЕВНИКА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ С.С. МИХАЙЛОВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

15 мая 1941 г.

Секретно

15 мая 1941 г. я посетил советника французской миссии Шпицмюллера. По вопросу внутреннего положения в Румынии он сказал, что он рассматри-

___________________
* См. док. 829.

682

вает недавние проявления недовольства правительством и немецкой оккупацией (выступление студентов Бухарестского университета 10 мая, волнения в хлебных очередях в Бухаресте, взрыв у немецкого магазина) как недостаточно серьезные, во-первых, потому, что они не имели крупного масштаба, во-вторых, потому, что такие выступления не представляют никакой опасности для существующего строя в Румынии, т.к. с ними может легко справиться и само румынское государство со своей полицией и армией, и в случае необходимости могут вмешаться и немцы. Шпицмюллер отметил, что некоторое оживление легионерской деятельности, заметное в последнее время, без сомнения, является делом рук немцев, которые не позволяют угаснуть «боевому» духу легионеров и тем самым создаться относительному спокойствию в стране. Немцы заинтересованы в создании атмосферы беспокойства для правительства, в ослаблении его положения до известной меры, чтобы всегда выглядеть «спасителями» Румынии. Такова всегда была тактика немцев и в январе месяце этого года, когда они организовали легионерское восстание, а потом помогли его подавить, и теперь.

Что касается слухов о переменах в правительстве, то, по мнению Шпицмюллера, эти слухи уже циркулируют несколько месяцев и их можно слышать каждую неделю, однако до сих пор ни один из них не подтвердился действительностью: Потопяну не ушел, генералы остались, Маниу не вошел в правительство, Ж. Братиану не стал министром иностранных дел. Шпицмюллер полагает, что вопрос о переменах в правительстве не актуален, т.к. само правительство не играет никакой роли, т.к. если кто-либо из министров начинает возражать немцам или им отказывать в чем-либо, то немцы сразу обращаются к Антонеску, и последний спешит отдать распоряжение, чтобы все желания и приказания немцев безусловно выполнялись. Шпицмюллер сказал, что ему известно очень много случаев (более 30), когда распоряжения или решения министров, неугодные немцам, отменялись Антонеску. Эти случаи, главным образом, относятся к экономическим вопросам. Кроме того, никакое изменение правительства, которое могло бы представлять интерес, и не может произойти по простой причине, что нет таких людей, которые при режиме немецкой оккупации, войдя в правительство, могли бы проводить самостоятельную политику, без оглядки на немцев. Если даже в правительстве будут наццаранисты или либералы, то все равно не они будут распоряжаться, а немцы. Сам Антонеску хорошо знает это, поэтому он ведет переговоры время от времени с наццаранистами и либералами, исходя из того, что сделать они ничего все равно не смогут, а в профессиональном отношении, как опытные государственные деятели, они, конечно, были бы более на месте, чем мало смыслящие в государственных делах генералы. Однако все старания Антонеску сговориться с наццаранистами или либералами до сих пор терпели крах, т.к. они не хотят играть никакой официальной роли, пока в стране царствуют немцы. С легионерами же Антонеску не хочет иметь никакого дела, т.к. [это] скомпрометировало бы его окончательно в глазах народа. Да это понимают и немцы, поэтому они не настаивают больше на легионерском режиме, т.к. тогда бы Антонеску ушел, а найти кого-либо вместо него сейчас для немцев невозможно.

Что касается вопроса, почему Румыния не взяла югославский Банат, Шпицмюллер придерживается мнения, что Антонеску не решился на это из-за опасения быть осужденным румынским общественным мнением из-за того, что Румыния действует, как Венгрия, поспешившая воспользоваться

683

плодами чужих побед. Антонеску ограничился лишь обещанием, что если Венгрия попробует занять и эту область, то Румыния этого не допустит.

Вообще Шпицмюллер расценивает положение Румынии крайне пессимистически со всех точек зрения и считает, что она не представляет больше никакого интереса как политический фактор на Балканах. Румыны теперь живут прошлым, когда была «Великая Румыния», а немцы пользуются этим и все время обещают, что румыны скоро начнут получать свои прежние территории назад. При этом, конечно, имеются в виду прежде всего Бессарабия и Северная Буковина. Немцы поддерживают румын в уверенности, что вот-вот начнется германо-советская война и тогда румыны получат обратно все, что они отдали. Шпицмюллер отметил, что немцы действительно произвели чрезвычайно много приготовлений на всей западной советской границе, но, по мнению Шпицмюллера, основанному, правда, на логических соображениях, все это является лишь маневром и средством произвести впечатление, повлиять на СССР с целью добиться от СССР каких-то уступок.

На мой вопрос о характере приготовлений Шпицмюллер мог ответить лишь общими указаниями, что немцы строят повсюду у границ СССР мосты, шоссе и др[угие] дороги, ведущие к СССР, возводят укрепления и т.п. Относительно численности войск, сконцентрированных на советских границах, Шпицмюллер ничего не мог ответить конкретно. Однако он сказал, что перед моим приходом он специально спрашивал военного атташе полковника Севена, нет ли у него новых сведений для меня. Полковник Севен сказал, что у него нет новых сведений, т.к. последние датируются 7-8 днями тому назад. По этим сведениям, общее число румынских и немецких войск, сосредоточенных на советской границе от Дорохой до Галаца, равняется приблизительно 26 дивизиям. От Галаца на восток, т.е. устья Дуная, занимают исключительно немцы в количестве от 3 до 4 дивизий. Одним из главных по важности военных пунктов (по концентрации, строительству укреплений и накоплению военного материала) является Хуши (Хуш). Немцы имеют на этом участке Дорохой — Галац 4 бронетанковых дивизии, которые входят в вышеуказанное число 26. Это все сведения, которые ему дал Севен.

Я спросил, на чем Шпицмюллер основывает свое мнение, что немцы производят все эти приготовления лишь для того, чтобы произвести впечатление на СССР.

Шпицмюллер ответил, что он должен прежде всего оговориться, что он готов дать себе отрубить голову, так он уверен на 100% в том, что немцы обязательно выступят против СССР, но не сейчас, как они сами везде шепчут на ухо, а в тот момент, когда у них будет достигнута уверенность в своем положении. По мнению Шпицмюллера, основанному на логических соображениях, немцы делают все приготовления для войны против СССР не с целью использовать их через месяц, а после крепкого поражения Англии, как на острове, так и в Африке и на Ближнем Востоке, и после «покорения» тем или иным путем Турции. Это соображение Шпицмюллер основывает следующим. Во-первых, немцы сами везде говорят встречному и поперечному под «большим секретом», что они выступят против СССР в июне м[еся]це.

Более того, они даже раскрывают свои планы посторонним. Например, венгерский военный атташе в Бухаресте Шантай говорил Шпицмюллеру и полковнику Севену, ничуть не стесняясь, что дата наступления на СССР немного отсрочена, вместо 15 июня — 26 июня. Он же раскрывал и военные замыслы немцев. Он говорил, что удар на СССР, направленный в первую

684

очередь против Москвы и Украины, будет осуществлен по двум основным направлениям: северное — через Балтийские республики и южное — через Львов. Северное направление удара, склоняясь к югу, обеспечит взятие Москвы, а южное, тоже склоняясь к югу, — взятие Киева и Одессы, т.е. захват Украины. Он объяснил, что концентрация большого количества немецких войск на советско-румынской границе имеет своей целью завлечь и поставить под угрозу захвата возможно большее число советских войск, которые советское правительство сочтет необходимым, в свою очередь в виде предосторожности сосредоточить на румынской границе. На самом же деле те немецкие войска, которые сосредоточены на советско-румынской границе, будут играть относительно второстепенную роль, роль приманки или сковывающей группы, в то время как громадное число советских войск в Бессарабии и Сев[ерной] Буковине будет обойдено с тыла и окружено южной ветвью ударных немецких войск, идущих напролом по направлению Львов-Одесса. Шпицмюллер объяснил, что немцы всегда имеют теперь такую тактику: делят свои ударные войска на три группы: первая — прорывается вперед и идет как можно дальше прямо; вторая — устремляясь через прорыв, сворачивает направо и окружает войска противника, отрезая их; третья — поступает так же, как и вторая, но поворачивает налево. Немецкие ударные войска, прорвавшись до Львова, разделятся таким образом на три колонны: одна пойдет прямо на Киев, другая — повернет к югу, на Одессу и третья — пойдет на северо-восток, на Москву. Из этих сведений, которые немцы охотно позволяют распространять, Шпицмюллер заключает, что все это является несерьезным, т.к. действительные свои военные планы немцы берегут, как зеницу ока.

Во-вторых, немцы сейчас не могут рисковать создать выступлением против СССР единый фронт трех самых сильных держав в мире: США, Англии и СССР. Им, в первую очередь, надо обессилить Англию, обеспечить позицию Турции, захватив ее военным или дипломатическим путем, и лишь тогда они могут начать войну против СССР. Исходя из этих двух предпосылок, Шпицмюллер считает, что немцы, проводя очень серьезные военные подготовительные мероприятия для войны против СССР, на самом деле не думают воевать против СССР сейчас, а хотят лишь: а) запугать СССР; б) отвлечь внимание Англии; в) успокоить общественное мнение в Германии тем, что скоро хлеб Украины очутится на столе у немцев; г) успокоить и утешить румын, мечтающих О Бессарабии, и д) может быть, добиться каких-то уступок от СССР в области снабжения Германии сырьем или т.п. Шпицмюллер, однако, предостерег, что делать уступки немцам — это копать себе могилу, т.к. немцы никогда не довольствуются уступками, и их тактика — рано или поздно забрать все у всех.

Из других высказываний Шпицмюллера можно отметить, что, по его мнению, Турция сейчас колеблется и ожидает, какой сюрприз ей преподнесут немцы, т.к. немцы проводят политику мирного завоевания Турции путем ее окружения, работая в Ираке и в Иране. В Ираке уже немцы добились своего, в Иране немецкое посольство со штатом более 500 человек подготовляет что-либо, аналогичное тому, что произошло в Ираке.

Шпицмюллер спросил меня, не знаю ли я слухов о содержании переговоров между Дарланом и Гитлером^[252], т.к. его это очень интересует, а прямых сведений из Франции они не имеют. Яответил, что мне ничего не известно. Шпицмюллер сказал, что ему приходилось слышать утверждения, что при

685

этих переговорах обсуждался вопрос о военном сотрудничестве между Францией и Германией и что Германия потребовала разрешения посылать свои войска в Сирию для борьбы против Англии на Среднем Востоке. Последняя вещь кажется Шпицмюллеру вероятной, и он думает, что Петэн должен будет и здесь уступить Гитлеру.

С. Михайлов

АВП РФ ф. 0125, on. 24, п. 122, д. 5, л. 111-116.

833. БЕСЕДА ПОСЛА СССР ВО ФРАНЦИИ А.Е. БОГОМОЛОВА С ПОСЛОМ ФРАНЦИИ В СССР Г. БЕРЖЕРИ*

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Вышинскому, т. Лозовскому

15 мая 1941 г.

Секретно

Был с визитом у французского посла в Москве Гастона Бержери.

В процессе беседы спросил его о новостях из Виши. Бержери сказал, что я, вероятно, интересуюсь переговорами Дарлана с Гитлером^[252]. Сведений о ходе переговоров у него нет. Я поинтересовался его пониманием сотрудничества с Германией, т.к. переговоры Дарлана идут именно на эту тему. Бержери достал текст своего заявления Калинину** и передал его мне, как изложение сути современной позиции Франции. Прочитав документ, я попросил его разрешения задать ему два вопроса. Бержери высказал свою готовность ответить на них.

Первый вопрос я поставил о том, насколько широко французское правительство понимает сотрудничество с Германией. Касается ли это сотрудничество только метрополии или захватывает всю империю. Бержери ответил, что сотрудничество распространяется на всю империю. Не задавая вопроса, я заметил, что это очень серьезное дело для Германии, т.к., таким образом, к ее услугам будут все сырьевые богатства Французской империи. На это мое замечание Бержери мне ответил, что во всяком случае Франция не сможет продать Германии столько сырья, сколько ей дает СССР. Я заметил, что есть глубокая разница между торговлей СССР с Германией и торговлей Франции с Германией. Мы продаем сырье и покупаем у нее машины для нашей промышленности. Едва ли так будет обстоять дело с торговлей Франции с Германией. Бержери заявил, что Франция не намерена снабжать Германию военным сырьем и вообще втягиваться экономически в войну Германии с Англией, помогая Германии. Германия не сможет получить много из Африки, т.к. связи Африки с Европой нарушены английской блокадой. Для Германии гораздо большее значение имеет торговля с СССР.

Прося меня не излагать письменно нашей беседы, Бержери рассказал

___________________
* Беседа состоялась в Москве.
** См. док. 802, 807.

686

мне о своей беседе с американским послом Штейнгардтом. Американец сказал ему, что для США война Англии с Германией — это вопрос жизни или смерти. США не вступают открыто в войну, чтобы сохранить в неприкосновенности свою промышленную базу и иметь, таким образом, возможность снабжать Англию всем необходимым для войны. Американский план войны ясен. Бомбить Германию и все ее промышленные и сырьевые базы, одновременно стягивая все уже и уже кольцо морской блокады. Для Англии и США вопрос сырьевых ресурсов Германии — это вопрос победы или поражения. Совершенно доверительно Бержери сказал мне, что в Германии есть два течения в отношении СССР. Одно стоит за применение к СССР комбинации дипломатии с военными угрозами^[253], а другое — за прямой военный захват сырьевых баз СССР. Сейчас Германия предпочитает первый путь, т.к. ей нужно получить сырье в самое ближайшее время. «Германская экономическая делегация ведет с Вами переговоры, а 110 германских дивизий стоят на границах СССР. Вы пока предпочитаете уступать Германии, но так долго тянуться не может». Намекая на информацию в немецких кругах, Бержери сказал, что Германия готовит войну с СССР и, в частности, ориентирует на эту войну одну из национальностей СССР.

В ответ на это я заметил, что не считаю вопрос о нашей торговле с Германией столь важным для судьбы Европы, как он это думает, и более важным считаю вопрос о германских планах создания новой Европы, особенно, по моему личному мнению, интересна идея аграризации европейских стран, и особенно Франции. Включает ли французское понимание сотрудничества с Германией эту идею аграризации Франции? Бержери решительно отверг такое предложение и заявил, что считает совершенно дикой идею создания такой Европы, в которой гегемония Германии будет исключительной, а все остальные страны будут превращены в рабов индустриальной Германии и согласятся молча поставлять ей хлеб, железо и уголь. Конечно, в Германии есть такие люди и такие теории, но Франция была и останется индустриальной державой. Если немцы с помощью военного насилия навяжут Европе нечто подобное, то через два-три года им придет конец. При этом Бержери сказал, что СССР не может остаться в стороне от этого плана и что он уверен, что Франция не хочет, так же как и СССР, стать аграрным придатком индустриальной Германии.

Я задал ему второй вопрос. Является ли идентичным понимание сотрудничества Франции с Германией у немцев, Петэна и Лаваля.

Бержери начал с Лаваля. Он заявил, что Лаваль всегда был его политическим противником, но что перед своим отъездом в Москву он виделся с Лавалем, т.к. хотел использовать его опыт в отношении СССР. Лаваль подписывал договор 1935 г. с Москвой* и бывал в СССР. Я поинтересовался, по каким вопросам Лаваль был его противником. Бержери ответил: «Лаваль ненавидит Англию и желает ей поражения. Он односторонен». О себе лично Бержери сказал, что он не имеет ненависти к Англии, но боится ее и США. Штейнгардт сказал ему, что США в случае победоносной войны заберут в свои руки европейскую экономику и установят свой контроль в Европе. Позиция Лаваля в вопросе о сотрудничестве хотя и отличается несколько от позиции Петэна, но разногласия между ними идут по линии внутренней политики. Есть ли различия между Петэном и германскими властями в по-

___________________
* См. Документы... — Т. XVIII. — Док. 205.

687

нимании сотрудничества? Бержери ответил на этот вопрос таким образом: «Если нет различия между немцами в Париже и немцами в Берлине, то мы согласовали наше понимание сотрудничества. Перед своим отъездом в Москву я был у немецких властей и передал им нашу записку с изложением в 6-ти пунктах французской позиции по вопросу о сотрудничестве. Немцы согласились с нашим пониманием этого вопроса». Я попросил Бержери познакомить меня, если это не секрет, с содержанием французских предложений. Бержери начал рассказывать, а затем достал из шкафа свой портфель и прочитал мне эти 6 пунктов. По-видимому, умышленно он читал их очень быстро. Основная идея — это требование признания экономической независимости Франции и специальное указание в отдельном пункте того, что это сотрудничество — есть сотрудничество для мира, а не для войны. При этом он заметил, что эти пункты подчеркивают, что Франция хочет остаться экономически и политически независимой страной и уж во всяком случае не примирится ни с какой аграризацией, и, кроме того, это сотрудничество не должно быть сотрудничеством против Англии, старого союзника Франции. Если теперь немцы производят на заводах Франции кое-что нужное им для обороны, то ведь и Швейцария производит и поставляет Германии пулеметы. Для уточнения я спросил Бержери, считает ли он возможным осуществление такого сотрудничества в период оккупации. Он замялся, но ответил, что принципиально речь идет о сотрудничестве после заключения мира, т.к. обстановка оккупации не является благоприятной для дружественного сотрудничества.

Я поблагодарил его за информацию и спросил, многих ли послов он уже повидал в Москве. Он ответил, что многих. Я спросил его, имел ли он встречу с Криппсом. Бержери сказал, что очень хотел бы его видеть, но формально это невозможно, т.к. у Франции нет дипломатических отношений с Англией. При этом он сказал, что надеется встретиться с ним так же, как он встречается с итальянским послом Россо, хотя у Италии также нет дипломатических отношений с Францией. Имеются и некоторые психологические препятствия. «Кое-кто думает, что я прогерманский человек. Это совершенно неверно. Кроме того, Криппс, как и все англичане, относится несколько подозрительно к французам. Недавно немцы разбомбили его дом. Вся его библиотека разрушена».

Я спросил его, как продвигается во Франции вопрос о начале торговых переговоров с СССР. Бержери сказал, что этот вопрос ему не поручали и он не вполне в курсе хода переговоров. В конце беседы Бержери сказал, что французское правительство предполагает сделать подарок советскому правительству, возвратив СССР около 50 ценных предметов, увезенных в свое время грузинскими социал-демократами из Грузии. В числе этих предметов имеется несколько древних грузинских рукописей. Французское правительство полагает, что такой подарок доставит удовольствие г-ну Сталину. Я поблагодарил посла. Бержери оговорился, указав, что передача подарка пока задерживается некоторыми техническими препятствиями, которые будут, вероятно, устранены в ближайшее время.

Беседа длилась 2 часа.

Посол СССР во Франции Богомолов

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 25, д. 335, л. 1-6.

688

834. СООБЩЕНИЕ ТАСС

16 мая 1941 г.

7 мая с.г. в Сан-Франциско распоряжением Государственного департамента США был задержан груз шерсти и кожи, закупленных Советским Союзом в Аргентине и Уругвае и перегружавшихся на зафрахтованный Амторгом шведский пароход «Колумбия» для следования в СССР.

Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в США т. Уманский 14 мая с.г. посетил Государственного Секретаря США г. Хэлла и вручил ему от имени Советского Правительства ноту протеста против задержания парохода «Колумбия» с советским грузом^[254].

Известия.—1941.—16 мая.

835. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С ПАРЛАМЕНТСКИМ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ P.O. БАТЛЕРОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому

16 мая 1941 г.

Секретно

1) Я был у Батлера в сопровождении т. Новикова и вновь поставил вопрос о репатриации моряков. Ответ Батлера носил малоутешительный характер. Во-первых, он окончательно заявил о невозможности предоставить в наше распоряжение два парохода. Во-вторых, он вновь и в очень категорической форме поднял вопрос о пропуске добровольцев*, причем из всей его аргументации вытекало, что если мы их пропустим, то британское правительство готово снять все другие условия и принять энергичные меры к скорейшей репатриации моряков, но что если мы добровольцев не пропустим, то морякам трудно будет попасть на родину. В течение довольно долгого времени мы спорили по этому поводу, причем в заключение я вновь категорически заявил Батлеру, что пропуск добровольцев для нас неприемлем. Тем не менее он просил меня все-таки навести еще раз справки в Москве.

2) Я вновь просил Батлера ускорить решение по вопросу о грузе кофе и какао, о котором говорил с ним во время свидания 14 мая**: Батлер обещал это сделать. В свою очередь, он поднял вопрос о положении британского военного атташе в Москве. Вот уже 6 недель, как атташе обратился к наркомату обороны с просьбой о показе ему определенных объектов, но до сих пор не может получить ответа. Батлер просил меня вмешаться и посодействовать урегулированию данного вопроса. Я обещал навести необходимые справки в Москве.

3) Под конец я спросил Батлера, может ли он сейчас сообщить мне что-нибудь по поводу Гесса^[251]. Батлер ответил, что Гесс явился в Англию по собственной воле, а не в качестве эмиссара Гитлера. Гесс глубоко верит в

___________________
* См. док. 831.
** Там же.

689

«Mein Kampf», в частности, он убежден в необходимости дружбы между «двумя великими северными нациями» — германской и британской. Имеется ли за спиной Гесса какая-либо значительная группа в верхушке национал-социалистической партии, трудно сказать. Не исключено, что он бежал из Германии, просто спасая свою шкуру. Перебежка Гесса, во всяком случае, свидетельствует о том, что в Германии не все благополучно, однако было бы опасно делать отсюда слишком далеко идущие выводы. Германия, несомненно, еще очень сильна, и Англии предстоит еще очень тяжелая борьба за жизнь. Правда, положение в Ливии улучшается. Британское правительство уверено, что сможет удержать Египет, проникновение немцев в Сирию пока еще незначительно, и Рашид Али будет, вероятно, скоро ликвидирован (в Ирак продолжают прибывать британские подкрепления, в частности, на днях в Басре высадилась еще одна бригада из Индии), но тем не менее было бы непростительным оптимизмом рассчитывать на скорую победу^[237]. Однако решимость правительства вести войну остается в полной силе, не может быть и речи о том, чтобы Англия пошла сейчас на заключение мира. Если у Гесса была странная идея, что он найдет здесь толпы «квислингов», которые только того и ждут, как бы протянуть руку Германии, то он уже убедился или скоро убедится в своей ошибке. Надежда Гесса лишний раз свидетельствует о том, в какой нереальной атмосфере живут руководители современной Германии. Гесс остается в Англии и будет рассматриваться как военнопленный. Ни о каких свиданиях его с Черчиллем не может быть и речи (о таких свиданиях вчера и позавчера говорили некоторые английские газеты).

Посол СССР в Великобритании И. Майский

АВП РФ, ф. 069, on. 25, п. 71, д. б, л. 75-76.

836. БЕСЕДА ПОСЛАННИКА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ЭРЦГЕРЦОГОМ АЛЬБРЕХТОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

20 мая 1941 г.

Секретно

Был у эрцгерцога Альбрехта. Эрцгерцог говорил об успехе нашего павильона на будапештской выставке и поблагодарил за присланную ему палехскую коробку и за семена хлопка, полученные им ранее из Москвы. После продолжительной беседы о развитии и успехах хлопководства в Советском Союзе и попытках эрцгерцога заниматься хлопководством в Венгрии он перешел на вопрос об обеспечении Венгрии лесом и просил переслать ему семена того вида эвкалипта, который растет на горах Южной Америки на высоте выше тысячи метров.

Вернувшись к хлопководству, эрцгерцог, говоривший почти без перерыва, заявил, что он очень хотел бы поехать в Туркестан для осмотра хлопкового хозяйства, если это возможно в настоящее время. Так как вопрос не был прямо поставлен, то я на него ничего не ответил. Эрцгерцог заявил далее, что после продолжения наших хлопковых полей в Афганистан и Индию мы не

690

будем иметь конкурентов по хлопку и фактически монополизируем европейский хлопковый рынок. Я заметил, что заявление об Индии я давно слышу в Будапеште. Но Вам же необходим выход в открытый океан, заявил эрцгерцог*, но это далеко от центра страны, впрочем от нас это также далеко. Нас, продолжал он, очень интересует достижение соглашения между Советским Союзом и Венгрией относительно Румынии. Мне пришлось опять промолчать, и эрцгерцог начал говорить о беспорядке, царящем в Румынии, о невозможности для Венгрии и Румынии оставаться при наличии венгерского клина, врезавшегося в румынскую территорию, о невыгодности в стратегическом отношении границы для Венгрии, о слабости румынской армии и т.д. Как Вы видите, говорит он, мы не особенно любим румын. Мне, продолжал эрцгерцог, говорил Бардоши, что, судя по лицу генерала Антонеску, никак нельзя сказать о его румынском происхождении. Он является типичным немцем. Причем, как говорит Бардоши, продолжал эрцгерцог, Антонеску всегда говорит правду дипломатам и сдерживает данное слово, но он совершенно не способен организовать страну.

Посланник СССР в Венгрии Н.И. Шаронов

АВП РФ, ф. 077, on. 21, п. 11, д. 5, л. 55-56.

837. БЕСЕДА ПОСЛАННИКА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ВЕНГРИЯ Н.И. ШАРОНОВА С ПОСЛАННИКОМ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В ВЕНГРИИ Р.Э. ЮНАЙДИНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

21 мая 1941 г.

Был турецкий посланник Юнайдин, заявивший, что он пришел сообщить, что он слышит уже в течение двух дней сообщения о закрытии пассажирского движения на дорогах Вена-Берлин и Мюнхен-Вена. Как мне говорили венгры и коллеги по дипкорпусу, говорит Юнайдин, немцы направляют войска к советской границе из районов Западной Германии и из оккупированной части Франции. На вопрос Юнайдина, слышал ли я об этом, я ответил, что в течение месяца мне только и говорят о враждебных замыслах Германии против нас. Юнайдин ответил, что весь интерес этого слуха заключается в том, что якобы германские войска продвигаются к советской границе не с враждебной целью, а наоборот. Говорят, что между СССР и Германией, продолжал Юнайдин, достигнуто соглашение о пропуске германских войск через Украину и Кавказ на Иран, Ирак и Индию. Вы этому верите? — спросил я Юнайдина. Я лично не верю, ответил он, но я должен Вам сказать, что этот слух распространился очень широко и в весьма серьезных кругах. Я заметил, что по моим наблюдениям в настоящее время разговоры о нападении Германии на СССР в ближайшем будущем несколько затихли. Юнайдин заявил, что, по его наблюдениям, венгерское правительство, понимая, что в случае войны между Германией и СССР Венгрия будет совершенно раздавлена между этими двумя державами, не только сама старается иметь хоро-

___________________
* Я ответил, что мы имеем Мурманск и Владивосток.

691

шие отношения с обоими государствами, но и делает все возможное, чтобы уничтожить появление и распространение слухов о возможности этой войны. Затем в беседе о новых границах Хорватии и передаче герцогу Сполето хорватской короны Юнайдин сообщил, что, как ему говорили венгры, они (венгры) оказались в очень неудобном положении относительно наследника Хорти. В прошлом году, говорит Юнайдин, венгры отказались от итальянского предложения официально объявить одного из итальянских принцев наследником Хорти. В этом же году один принц сделался хорватским королем, второй должен остаться наследником итальянского короля, а третий попал в плен. Во всяком случае, говорит посланник, с которым я беседовал, венгры выражали большое недовольство тесными итало-хорватскими отношениями и заявили мне, что такие отношения долго не протянутся, т.к. неприязнь хорватов к итальянцам общеизвестна.

Посланник СССР в Венгрии Н.И. Шаронов

АВП РФ, ф. 077, on. 2, п. 111, д. 5, л. 56-57.

838. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО С ПАРЛАМЕНТСКИМ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ P.O. БАТЛЕРОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

21 мая 1941 г.

Секретно

1) Я был у Батлера в сопровождении т.Новикова и просил его дать мне окончательный ответ по вопросу о репатриации. Батлер опять поднял вопрос о добровольцах и о нашей ответственности в случае предъявления судебных претензий бывшими собственниками «Эльны». Я вновь и решительно отклонил оба эти условия. Батлер, однако, не сдавался, и в течение, по крайней мере, минут 15 между нами шла полемика по этому вопросу, во время которой обе стороны, в сущности, повторяли свои старые друг другу хорошо известные аргументы. В частности, я еще раз настойчиво подчеркнул крайнюю нежелательность установления «прямого товарообмена» в дипломатии. В конце концов, Батлер обещал доложить весь вопрос еще раз своему правительству и после того дать мне уже окончательный ответ.

2) Далее я спросил у Батлера, нет ли у него ответа о судьбе 4-х моряков с «Убари»? Батлер заявил, что ответа пока еще не получил, но обещал ускорить его получение. Я вновь напомнил ему об истории с нашим кофе и какао, направленных вместо Сан-Франциско в Ванкувер. Батлер ответил, что занимался этим вопросом, что на днях даст мне формальный ответ, а, сверх того, рекомендует снестись непосредственно с министерством экономической войны. Я обещал это сделать.

3) Далее я поинтересовался, нет ли каких-нибудь новостей в деле Гесса?²⁵¹Батлер сказал, что ничего особенно нового тут нет. Общее впечатление Батлера сводилось к тому, что между Гессом и Гитлером произошла ссора, в результате которой Гесс решил совершить свой полет в Англию в надежде, что здесь

692

ему удастся найти влиятельные круги, готовые к заключению мира с Германией, и он сам сейчас понимает, что его постигло жестокое разочарование. В Англии нет «влиятельных кругов», которые думали бы о мире, ибо это было бы самоубийством для Британской империи. Ведь мир сейчас мог бы быть заключен только на базе всех тех завоеваний, которые сделала Германия. Это значит, что в результате мира Германия осталась бы хозяином Европейского континента со всеми его человеческими, материальными и техническими ресурсами. В течение короткого промежутка времени Германия сумела бы использовать все эти ресурсы для еще большего усиления своей мощи (в частности, флота), и тогда гибель Британской империи стала бы неизбежной. Все это здесь, в Англии, прекрасно сознают, и потому о мире сейчас не может быть и речи. Война будет продолжаться со всей решимостью. Гесс останется в Англии в качестве военнопленного. Батлер прибавил, что Черчилль, возможно, завтра сделает в парламенте сообщение по вопросу о Гессе. Если это будет так, то Батлер своевременно предупредит меня о выступлении по телефону (Черчилль, однако, не выступил по вопросу о Гессе ни 22 мая, ни позднее).

4) Разговор на военно-политические темы на этот раз был очень краток и малоинтересен. Касался он главным образом событий на Крите и немецких планов на Ближнем Востоке. Спрашивал меня Батлер также, не приходится ли ожидать каких-либо серьезных перемен в нашей политике нейтралитета? Я ответил, что никакой перемены не ожидаю. Этот последний вопрос Батлера связан, очевидно, с той газетной шумихой, которая в последние дни идет в английской печати по поводу якобы подготовляющегося советско-германского военного союза. Насколько мне известно, эта шумиха инспирирована Сикорским^[255].

Посол СССР в Великобритании И. Майский

АВП РФ, ф. 069, on. 25, п. 71, д. б, л. 77-78.

839. ПОДПИСАНИЕ СОВЕТСКО-ДАТСКОГО СОГЛАШЕНИЯ

22 мая 1941 г.

21 мая 1941 г. в Москве состоялось подписание Дополнительного Протокола к действующему с 18 сентября 1940 г. Соглашению о товарообороте и платежах между СССР и Данией.

Дополнительным Протоколом определен товарооборот между СССР и Данией на период с 18 марта 1941 г. по 30 апреля 1942 г. в сумме 57 млн. датских крон по 28,5 млн. датских крон с каждой стороны.

Дания будет поставлять СССР краны, дизели, судовые паровые машины, оборудование для цементных заводов и другие машины и оборудование.

В обмен на эти товары СССР будет поставлять Дании хлопок, газойль, керосин, фосфаты, химикалии, табак, лесоматериалы и другие товары.

С Советской Стороны Дополнительный Протокол подписал Народный Комиссар Внешней Торговли СССР т. А.И. Микоян; с Датской Стороны — Чрезвычайный Посланник и Полномочный министр Дании в Москве г-н Больт-Иоргенсен.

Известия.—1941.—22 мая.

693

840. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ТУРЦИИ Х.М. НЭТЧБУЛЛ-ХЬЮГЕССЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

22 мая 1941 г.

Секретно

Придя к Хьюгессену, я заметил ему, что за последнее время имеется очень много новостей: атаки немцев против о. Крит, сообщение относительно Сирии и др. Я спросил у Хьюгессена, какие последние новости он имеет о положении на о. Крит.

Хьюгессен сказал: «Немцам удалось высадить на парашютах примерно три тысячи человек, из которых преобладающая часть уже захвачена. Кроме того, немцы доставили туда на транспортных самолетах 7 тысяч человек. Из этого количества также многие уже захвачены. В общем, последние сведения, которые мы получили в 2 часа дня, были вполне успокаивающие. Я считаю правильным предположение, что немецкие атаки на Крит являются лишь генеральной репетицией, готовящегося ими вторжения в Англию».

Я заметил, что слышал другую версию, а именно, будто под прикрытием операций на Крите немцы готовят концентрацию своих сил в Сирии.

Хьюгессен сказал: «Может быть, это и так, но я считаю весьма трудным для немцев делом эту операцию, так как наличие в нашем распоряжении острова Кипр и баз в Египте является большим препятствием для высадки немцев в Сирии».

Я поинтересовался, имеются ли в Сирии уже сейчас немецкие войска и верно ли сообщение о том, что в Сирию прибыл де Голль.

Хьюгессен сказал, что, по имеющимся у него сведениям, в Сирии имеются лишь немецкие самолеты и что о прибытии туда де Голля он сведений не имеет.

Я сказал, что слышал вчера от одного из коллег, будто французский посол обратился через Сараджоглу к турецкому правительству с просьбой разрешить провоз через турецкую территорию военных материалов в Сирию.

Хьюгессен сказал: «Я также слышал это и думаю, что это верно».

На мой вопрос, выяснял ли посол этот вопрос у турок, Хьюгессен сказал, что он еще не был в МИД, но что он «поинтересуется этим вопросом».

Коснувшись затем положения в Ираке^[237], я заметил, что мне все же до сих пор непонятно происхождение англо-иракского конфликта.

Хьюгессен сказал: «Начало конфликта было вызвано тем, что правительство Гайлани, связанное давно уже с немцами, отказалось выполнять имеющийся у нас с ними договор, согласно которому мы поставили вопрос о высадке в Ираке английских войск. Гайлани не допустил прибытия дополнительных контингентов войск, иракские войска окружили аэродром в Хабанье и начали стрелять в нас».

Я поинтересовался, как обстоит дело с турецким посредничеством.

Хьюгессен сказал, что с этим посредничеством ничего не вышло. Он добавил, что, собственно говоря, речь не идет о посредничестве, так как ни та, ни другая сторона не приняли его. На мое указание, что я слышал от Сараджоглу, будто иракское правительство охотно согласилось на турецкое посредничество, Хьюгессен сказал, что Сараджоглу, очевидно, имел в виду

694

заявление Наджи Шевкета*, который соглашался на посредничество, но он вряд ли был уполномочен иракским правительством решать этот вопрос.

Я сказал, что, по словам некоторых коллег, сам посол был как будто недоволен возникновением этого конфликта и был склонен к мирному урегулированию его.

Хьюгессен сказал: «Конечно, мы бы хотели урегулировать этот вопрос, но только при выполнении определенных условий: во-первых, выполнение иракско-английского договора и лояльная интерпретация его и, во-вторых, возглавление правительства каким-либо другим лицом, а не Гайлани, который нам известен как человек, давно поддерживающий связи с немцами».

Я спросил, о каком, собственно, договоре идет речь и имели ли англичане право оставлять в Ираке войска по этому договору.

Хьюгессен сказал: «Мы имеем с Ираком союзный договор, заключенный 30 июня 1930 года. Ст[атья] 4 этого договора говорит о том, что в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется в состоянии войны, другая договаривающаяся сторона обязуется вести себя по отношению к ней как союзник и оказывать всю находящуюся в его силах помощь. В этой статье указывается, что для Ирака речь идет в подобном случае о предоставлении аэродромов, железных дорог и других путей сообщения в распоряжение Англии».

Хьюгессен достал договор и прочитал мне ст. 4, в которой указывались все перечисленные выше моменты. Он подчеркнул, что в данной статье речь идет о военном времени. Указание иракцев на то, что высадка английских войск в Ираке противоречит англо-иракскому соглашению, могло бы быть верным для мирного времени. Но эта интерпретация совершенно неправильна, поскольку речь идет в данном случае о военной обстановке. Хьюгессен добавил: «Отнюдь нельзя сказать, что правительство Гайлани выполняет обязательства, лежащие на нем по этому договору. Связи этого правительства с немцами, его обращение к ним за помощью и возобновление отношений с Германией совершенно не увязываются с позицией союзника Англии».

Коснувшись затем вопроса об установлении дипломатических отношений между СССР и Ираком, Хьюгессен сказал: «Меня несколько удивляет, что Вы поторопились с этим вопросом. Конечно, установление Вами отношений с Ираком нельзя сравнить с возобновлением отношений между Ираком и Германией. Однако мне кажется, что Вы могли бы подождать, пока во главе Ирака будет правительство, пользующееся признанием со стороны своего союзника».

Я заметил, что послу должна быть хорошо известна из опубликованного 12 мая коммюнике** вся история об установлении дипломатических отношений между СССР и Ираком. Из коммюнике видно, что не СССР был инициатором этого дела, так что не может быть речи о какой-то спешке, проявленной СССР в деле установления дипломатических отношений с Ираком. Кроме того, мы считаем правительство Гайлани таким же законным правительством, каким являлось правительство Симовича после государственного переворота в Югославии.

Хьюгессен заявил: «Мне кажется, что не может быть никакого сравнения между правительством Симовича, которое пришло к власти в результате государственного переворота, явившегося выражением воли всей югославской нации. В Ираке же государственный переворот был совершен небольшой кликой людей, связанных с Германией и поставивших во главе правительства Гайлани без всякой консультации с населением Ирака».

___________________
* Военный министр Ирака.
** См. док. 829.

695

Я указал, что немцы заявляют как раз обратное. Они называли правительство Симовича «кликой заговорщиков», а правительство Гайлани — законным правительством Ирака. Что касается нашей страны, то мы одинаково относимся и к правительству Симовича, и к правительству Гайлани.

Хьюгессен спросил: «Почему же Вы поспешили изгнать представителей правительства Симовича из Вашей страны?»

Я сказал, что в данный момент это правительство не представляет независимую и суверенную страну и не находится на ее территории.

Хьюгессен сказал: «Но я считаю, что правительство побежденной страны представляет из себя правительство будущего. Оно является связью между прошлым и будущим и центром, вокруг которого объединяются все борющиеся за будущее своей страны и за ее идеалы. Я думаю, что Вы как раз будете поддерживать это правительство, поскольку Югославия всегда была страной, имевшей тесные связи с Вашим государством. Я думаю также, что в Ваших интересах возрождение Югославии и поэтому было бы вполне логично поддерживать это правительство, хотя оно и не находится на территории своей страны».

Я сказал, что наше правительство заявляло и доказало на деле свое дружеское отношение и симпатии по отношению к правительству Симовича, когда оно возглавляло независимую и суверенную страну. Но теперь, когда страна потеряла свою независимость, это правительство уже не представляет ее. Что же касается будущего, то об этом трудно говорить сейчас.

Я поинтересовался затем мнением посла о дальнейшей позиции Турции.

Хьюгессен сказал: «Я могу лишь сказать, что основой политики Турции остается союз с Англией^[129]*.

Я сказал, что у меня складывается впечатление, что в данный момент трудно говорить уже о Турции как союзнице Англии, многие заявляют, что от этого союза осталась только одна дружба.

Хьюгессен снова повторил, что Турция связана с Англией союзным договором и что этот договор является не просто бумагой, он является выражением определенной политики, являющейся базой внешней политики турецкого правительства. Я указал, что наряду с дружбой с Англией Турция имеет и хорошие отношения с Германией. Напомнив послу о проходе немецких торговых судов через Проливы, я указал, что подобные акты Турции показывают, что она скорее помогает Германии, чем Англии.

Хьюгессен заявил, что Турция не могла поступить иначе, так как конвенция Монтрё^[95] обязывает ее пропускать торговые суда без всякой задержки, если только Турция не находится под угрозой войны.

Я поинтересовался мнением посла о том, следует ли сейчас ожидать предъявления Германией каких-либо требований Турции. Я указал при этом, что фон Папен заявил мне, что Германия не намерена ничего требовать от Турции и что ее единственным желанием является сохранение Турции вне войны.

Хьюгессен сказал, что он также слышал, что фон Папен был очень любезен по отношению к туркам. Я добавил, что, по словам фон Папена, последний уверен в том, что Турция откажется выполнять любое требование, которое в большей или меньшей степени будет затрагивать независимость Турции.

Хьюгессен сказал: «Это совершенно верно. Турция не примет никакого условия, которое затрагивает ее независимость и жизненные интересы».

Посол СССР в Турции Виноградов

АВП РФ, ф. 0132, on. 24а, п. 236, д. 8, л. 10-25.

696

841. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ С.А. ВИНОГРАДОВА С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В ТУРЦИИ А.С. ИРЬЕ-КОСКИНЕНОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

24 мая 1941 г. Секретно

Финн несколько раз за время приема подходил ко мне. В разговоре он жаловался на то, что сейчас в Финляндии плохо идет дело с торговлей, в частности,с Советским Союзом.

На мой вопрос, чем он это объясняет, он ничего путного не мог сказать. Коснувшись советско-германских отношений, Коскинен указал, что сейчас ходит очень много слухов о том, что Германия концентрирует большие войска у советской территории.

На мое замечание, что много бывает разных слухов, но нельзя считать их все правдоподобными, финн сказал: «По моему мнению, все же советско-германская дружба является непрочной. Немцы никогда не будут искренними друзьями СССР. Для этого нужно прочесть книгу Гитлера «Моя борьба». Прочтя эту книгу, не покажется странным, что сейчас Германия имеет около 125 дивизий около советской границы»^[256].

Я спросил, что господин посланник сам считал эти дивизии? Он ответил: «Мне об этом сообщил наш военный атташе, который уверяет, что он мог ошибиться только на четыре дивизии».

Я не стал продолжать с финном разговор по этому вопросу, переведя его на отвлеченную тему.

С. Виноградов

АВП РФ, ф. 0132, on. 24а, п. 236, д. 8, л. 42.

842. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ США В СССР Л.А. ШТЕЙНГАРДТОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Зарубину, Генсекретариат

24 мая 1941 г.

Секретно

Сегодня в 6 часов вечера я принял Штейнгардта по его просьбе.

Беседа продолжалась полтора часа.

Поставив передо мной ряд мелких вопросов, вроде вопросов о женах Магидова и Скотт, о 6—8 случаях отобрания на таможне у американских граждан валюты и т.п., Ш[тейнгардт] основное свое внимание сосредоточил на вопросе об отношениях между СССР и США, стараясь одновременно всячески прощупать наши отношения с немцами и перспективы дальнейшего развития этих отношений.

697

Ш[тейнгардт] начал с напоминания о ряде, как он выразился, мелких вещей, которые, однако, производят в США неблагоприятное впечатление. Ш[тейнгардт] подчеркнул, что неоднократные отказы советского правительства в удовлетворении просьб американского правительства и, в частности, по делу Васильковской, а также неполучение посольством по многим запросам даже ответов от НКИД, говорят о том, что советское правительство не желает улучшения отношений с США и не идет навстречу американскому правительству, желающему, наоборот, улучшения этих отношений.

Развивая эту мысль, Ш[тейнгардт] также напомнил о деле бывшего посла [США] в Польше Биддла^[25], имущество которого на сумму около 400 тыс. долларов было совершенно неправильно, по мнению Ш[тейнгардта], конфисковано и до сих пор, несмотря на все усилия Штейнгардта, не возвращено.

Между тем, когда Ш[тейнгардт] был в Америке, Рузвельт его специально спрашивал об этом деле, и он, Ш[тейнгардт], ссылаясь на утверждение Потемкина, обещал Рузвельту, что этот вопрос будет улажен в интересах Биддла. На деле оказалось не так. Такие случаи не содействуют улучшению отношений между СССР и США. Между тем как, очевидно, в интересах и США, и СССР добиться улучшения этих отношений. Это особенно необходимо в настоящее время, когда положение Англии очень тяжелое, когда Великобритания буквально накануне крушения (провала, как сказал Ш[тейнгардт]) и когда совершенно реальна угроза со стороны Германии другим странам, остающимся в настоящее время вне войны. США не могут допустить, чтобы Германия контролировала весь мир, чтобы она подчинила своему влиянию все страны и безраздельно распоряжалась всеми мировыми ресурсами.

Ш[тейнгардт] думает, что это и не в интересах СССР, в отношении которого у Германии есть свои планы. Ш[тейнгардт] намекнул, что ему эти планы хорошо известны. Эти планы были таковы, что Ш[тейнгардт] некоторое время тому назад даже собирался свою жену отправить в Америку. Ш[тейнгардт] считает нужным предвидеть возможное будущее. Было бы очень хорошо, если бы против Германии стояли с одной стороны — США, с другой — СССР.

Ш[тейнгардт] не считает нужным входить в обсуждение тех планов, которые строит по отношению к СССР Германия, но он думает, что после того, как Германия справится с Англией (если США допустят до этого), Германия направит свой удар против СССР. Ш[тейнгардт] думает, что одному СССР будет трудно, а может быть, даже и невозможно противостоять этому нападению.

В таком духе Ш[тейнгардт] разглагольствовал довольно долго.

Отвечая Ш[тейнгардту], я раньше всего отверг его утверждение о том, что СССР якобы не желает улучшения отношений с США. У Ш[тейнгардта] для такого утверждения нет никаких оснований. Я напомнил Ш[тейнгардту] ряд фактов, которые свидетельствуют о неблагожелательном отношении к СССР американского правительства, и высказал удивление, как при наличии таких фактов Ш[тейнгардт] может говорить, что СССР не желает улучшения отношений с США.

Когда я, кроме того, напомнил Ш[тейнгардту] о роли Буллита, пользующегося в известных кругах Америки определенной поддержкой в своей антисоветской деятельности^[81], и подчеркнул, что такая «деятельность» в известной мере объясняет неурегулированность отношений США и СССР, Ш[тейнгардт] подхватил это мое замечание. Ш[тейнгардт] стал горячо нападать на Буллита, заявляя, что Буллит действительно является врагом СССР,

698

что вся деятельность его в США направлена на то, чтобы ухудшить наши отношения, что Буллит упорно работает и против него, Ш[тейнгардта], всячески стараясь скомпрометировать его работу в СССР, постоянно натравливая на него руководящие круги американского общества, вплоть до самого Рузвельта, которому постоянно указывает на Ш[тейнгардта] пальцем, не забывая добавить, что вот, мол, Ш[тейнгардт] — друг СССР, а не может разрешить даже такого сравнительно мелкого вопроса, как вопрос об имуществе Биддла или вопрос о выезде из СССР жен американских журналистов. Тем не менее, Ш[тейнгардт] все же думает, что если бы мы разрешили в положительном смысле хотя бы вопрос об этих женах американских журналистов, то это произвело бы в Америке очень хорошее впечатление и могло бы послужить толчком к серьезному улучшению наших отношений.

Я должен был выразить сомнение в обоснованности такого мнения, полагая, что едва ли столь серьезный вопрос, как отношения между двумя великими государствами, может стоять в зависимости от такого частного и мелкого вопроса, как вопрос об этих злополучных женах.

Очевидно, почувствовав, что он хватил через край, Ш[тейнгардт] поспешил добавить, что, конечно, есть и другие причины. Конечно, США отказывают СССР в станках потому, что эти станки нужны Англии и самой Америке для борьбы против Германии. Советское правительство должно оценить важность этого момента и не должно в этом видеть каких-либо специальных намерений ущемить интересы СССР.

На всю эту длинную и бессистемную тираду Ш[тейнгардта], я ответил, что наши отношения с Германией определяются действующим договором о дружбе и я не вижу никаких оснований для высказывания в этом отношении суждений, подобных тем, которые были высказаны послом. Что же касается его предположения, что СССР, будучи предоставлен сам себе, не смог бы противостоять агрессивным планам Германии или какой-либо другой страны, то я должен подчеркнуть, что СССР достаточно силен и сумеет сам за себя постоять должным образом. Я подчеркнул при этом, что все подобного рода разговоры рассчитаны на слабонервных людей. У нас нервы достаточно крепкие, своих жен из Москвы мы никуда отправлять не собирались и не собираемся. Совершенно непонятны опасения Ш[тейнгардта], собиравшегося, по его словам, отправить из Москвы свою жену в связи с теми слухами и планами, о которых он только что говорил.

Ш[тейнгардт], как бы извиняясь, заметил, что это было временное настроение, но теперь, очевидно, для подобного рода настроений нет никаких оснований.

В заключение Ш[тейнгардт] меня спросил, известно ли мне что-либо о предложении, сделанном Рузвельту Японией, — выступить посредником для урегулирования отношений Японии с Китаем. Ш[тейнгардт] мне сообщил, что такое предложение Япония сделала, выразив согласие отвести свои войска из Центрального и Южного Китая.

Ш[тейнгардт] особо подчеркнул, что дело шло только о выводе войск, очевидно, намекая на то, что японцы не собираются ослаблять свои силы на границах с СССР. Ш[тейнгардт] также сообщил, что между Америкой и Японией ведутся переговоры в Токио и Вашингтоне об установлении дружественных отношений, однако ему, Ш[тейнгардту], подробности и результаты этих переговоров пока не известны.

Я поблагодарил Ш[тейнгардта] за эту информацию.

699

В числе мелких вопросов, о которых я говорил выше, Ш[тейнгардт] затронул следующие вопросы:

1. Он хотел бы, чтобы во всех случаях, когда американское посольство будет сообщать о выезде из СССР американских граждан, имеющих при себе иностранную валюту, какие-либо ценности и пр., и будет удостоверять, что эти ценности не были приобретены в СССР, НКИД давал указания о беспрепятственном их выпуске через таможенные пункты. Это предотвратило бы отобрание ценностей у американских граждан, как это было в случае с Васильковым и рядом других американских граждан.

По этому поводу я ответил, что такого общего распоряжения мы дать не можем, что подобного рода вопросы должны рассматриваться конкретно и в каждом отдельном случае, в зависимости от того, о каких ценностях идет речь.

2 Он хотел бы, чтобы было проверено дело Биддла^[23].

Я обещал ему поинтересоваться этим делом.

3. Он хотел бы еще раз просить НКИД рассмотреть вопрос о Скотт и Магидовой.

Я ответил, что эти вопросы должны решаться в общем, а не в дипломатическом порядке.

4. Уезжающий из Москвы бывший бельгийский посланник просил его, Ш[тейнгардта], принять на себя защиту интересов остающихся в СССР бельгийских граждан.

Он, Ш[тейнгардт], не хотел бы давать бельгийскому посланнику какой-либо ответ, не узнав мнения по этому вопросу НКИД.

По этому вопросу я сообщил, что его заявление передам народному комиссару и в понедельник смогу сообщить ему ответ. Со своей стороны, я не вижу препятствий к удовлетворению просьбы бывшего бельгийского посланника.

Уходя, Ш[тейнгардт] просил верить тому, что он искренно расположен в пользу СССР, что он всемерно старается улучшить наши отношения, что он очень благодарен за внимательное отношение к нему лично и что он все же надеется на то, что его усилия, направленные на улучшение советско-американских отношений, не останутся безрезультатными.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 21, л. 6-11.

843. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Павлову

28 мая 1941 г.

Секретно

В 15 часов я принял Шуленбурга. Я сообщил Ш[уленбургу], что предметом нашей сегодняшней беседы являются несколько вопросов, поставленных германским посольством перед наркоминделом.

700

1) Германское посольство нотой от 19 мая с.г. просило НКИД относительно выдачи разрешения на транзит через СССР в Японию экспонатов для организуемой в Токио выставки «Воюющая Германия». С нашей стороны к транзиту упомянутых выше экспонатов возражений не имеется, но мы хотели бы иметь подробный список этих экспонатов.

2) По просьбе германского посольства от 22 мая с.г. представить г-ну Герду фон Зеефельду, ведающему окончанием работ по переселению, 2,5 млн. рублей я сказал Ш[уленбургу], что в вербальной ноте, которая будет переслана посольству, подтверждается согласие на перевод в распоряжение г-на Зеефельда упомянутой выше суммы. Причем мы надеемся, что из этой суммы будет незамедлительно погашена задолженность германской стороны эстонскому и латвийскому госморпароходствам, достигшая к 21 мая 1 млн. 200 тыс. рублей.

Ш[уленбург] выразил благодарность и подтвердил согласие о внесении из этой суммы германской стороной задолженности латвийским и эстонским организациям и просил продлить для этой цели срок пребывания в Риге г-ну Зеефельду.

Я ответил согласием на продление срока пребывания г-на Зеефельда на несколько дней.

3) О доставке на самолете из Кабула до Ташкента советника германского посольства фон Вальтера я сообщил Ш[уленбургу], что этот вопрос разрешен положительно. Нашему послу в Кабуле Михайлову даны соответствующие указания.

4) Об ответе на меморандум германского посольства о переговорах по германскому культурному имуществу.

Я вручил послу наш ответный меморандум и разъяснил его сущность. Советское правительство, заявил я, подтверждает свою готовность вопрос о культурном имуществе германских граждан и лиц немецкой национальности и их организаций рассмотреть внимательным и благожелательным образом. Но оно не может согласиться с утверждением германского меморандума, что советское правительство якобы дало заверение о соблюдении заключенных ранее между Германией и бывшими правительствами Латвии и Эстонии договоров. Это утверждение не соответствует действительности и основано, очевидно, на недоразумении. Также неосновательны обвинения в отказе в выдаче виз членам германской делегации для въезда в СССР и в создании помех для их поездок между Таллином и Ригой. Неправильно также и то обстоятельство, что комиссия отклонила 90% всех германских требований. Это не соответствует действительности, так как вообще комиссия ни одного вопроса еще не рассматривала. Вся работа пока что протекала в подкомиссиях.

Я обратил внимание посла на необоснованность ряда требований германской стороны — о передаче, например, наследия академика Российской Академии Наук Эрнста фон Берга, картин художника Неффа — профессора Российской Академии художеств, материалов, связанных с именем Тотлебена, и т.д. Мы согласны передать из так называемого культурного имущества то, что относится к немецкой культуре.

Ш[уленбург] сказал, что о частностях, конечно, можно договориться, но дело в том, что в Риге и особенно в Таллине создалось невозможное положение для работы комиссии. Там господствовала атмосфера «локального шовинизма». Посол считает необходимым сообщить в Берлин о возобновлении работы комиссии, но полагал бы возможным просить, чтобы во главе совет- *

701

ской делегации был назначен советский профессор-историк. Он хотел бы «похоронить» старое и начать работу по-новому.

Я ответил Ш[уленбургу], что во главе советской делегации сейчас стоит вполне компетентный научный деятель — профессор Валескалн. Я не согласен, что в комиссии царил «локальный шовинизм». Наша делегация работала правильно. Конечно, могли быть отдельные шероховатости, но они были и со стороны германской делегации, предъявлявшей чрезмерные и необоснованные запросы. Я согласен «похоронить» старую атмосферу, но у нас нет никаких оснований заменять профессора Валескалн и членов делегации другими людьми. Необходимо соответственным образом проинструктировать ту и другую делегации, и дело пойдет на лад. Ш[уленбург] согласился с этим.

Беседа продолжалась 25 минут.

При беседе присутствовал т. Ветров.

А. Вышинский

Приложение

МЕМОРАНДУМ

В ответ на меморандум Германского Посольства от 22 мая сего года Народный Комиссариат Иностранных Дел должен заявить следующее:

1. Содержащееся в меморандуме утверждение, что Советское Правительство дало заверение о соблюдении заключенных ранее между Германией и бывшими правительствами Латвии и Эстонии договоров и имевшейся между ними договоренности, не соответствует действительности и основано, очевидно, на недоразумении.

Советское Правительство такого заверения не давало и не могло давать, хотя бы потому, что ему не было известно ни содержание этих договоров, ни сущность указанной договоренности. Советское Правительство, действительно, в свое время заявляло, что к разрешению вопросов, связанных с вывозом германского культурного имущества, находящегося в Литве, Латвии и Эстонии, будет проявлено благожелательное отношение и что интересы Германской Стороны будут в должной мере учтены.

Что указанное выше утверждение меморандума является недоразумением, явствует также из того, что Советско-Германское Соглашение об урегулировании взаимных имущественных претензий от 10 января 1941 г., предусматривающее специальный порядок разрешения вопроса о культурном имуществе, не содержит никаких ссылок на прежние соглашения между Правительством Германии и бывшими правительствами Латвии и Эстонии.

2 Советское Правительство не может согласиться также с утверждением меморандума от 22 мая сего года о том, что Советская Сторона проявляла отрицательное отношение к германским пожеланиям в организационных вопросах. В действительности, въездные визы, о которых упоминается в меморандуме, были выданы по просьбе Германского Посольства в количестве, превышающем первоначально нотифицированный состав Германской Делегации. Германские аппараты для фотокопирования конфискации не подвергались. Никаких препятствий к поездкам членов Делегации между Ригой и Таллином не чинилось, равно как и не было никаких отказов в разрешении на жительство техническому персоналу Делегации.

3. Содержащееся в меморандуме утверждение, что Советская Делегация

702

отклонила приблизительно в 90% всех случаев законные германские требования, не соответствует действительности. Как известно, германские претензии рассматривались лишь в Подкомиссиях в предварительном порядке, в Комиссии же эти претензии вообще еще не обсуждались.

4. Вместе с тем необходимо указать, что значительная часть германских требований носила явно необоснованный характер. Это относится, в частности, к требованию передать Германской Стороне в полном объеме архив «Братства черноголовых», содержащий материалы о торговле Эстонии не только с Германией, но и с другими странами, материалы об организации эстонских школ, банков и т.д. Это же относится к имуществу «Эстляндского литературного общества», к наследию академика Российской Академии Наук Эрнста фон Берга, к остеологической и палеонтологической коллекции профессора Тартуского ветеринарного института Розенберга, к картинам художника Неффа — профессора Российской Академии Художеств и хранителя собраний Эрмитажа, к материалам, связанным с именем генерала Тотлебена — знаменитого героя Севастопольской обороны, и т.д.

Советское Правительство считает, что вопрос о невозможности огульного вывоза этого и подобного ему имущества из пределов Литовской, Латвийской и Эстонской ССР является совершенно бесспорным.

Советское Правительство подтверждает свою готовность вопрос о культурном имуществе германских граждан и лиц немецкой национальности и их организаций рассмотреть внимательным и благожелательным образом и разрешить к вывозу имущество, которое имеет непосредственную связь с историей и культурой переселившейся германской национальной группы. Советское Правительство, однако, надеется, что Германская Сторона, в свою очередь, проявит должное благожелательное отношение к делу разрешения всех указанных выше вопросов.

Москва, 28 мая 1941 года

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 105, д. 3, л. 158-160.

844. БЕСЕДА СОВЕТНИКА ПОСОЛЬСТВА СССР В ГЕРМАНИИ А.З. КОБУЛОВА С ЗАМЕСТИТЕЛЕМ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ МИД ГЕРМАНИИ Э. ВЕРМАНОМ

29 мая 1941 г.

Секретно

29 мая я посетил Вермана* и поставил перед ним следующие вопросы:

1) Вручил вербальную ноту о ликвидации остатков советского посольства в Париже и назначении Тарасова ген[еральным] консулом. Верман спросил, кем работал до этого Тарасов. Я сказал, что зав[едующим] Консульским отделом.

2) Вручил памятную записку о выдаче 700 тыс. чешских крон, вложенных быв[шим] царским правительством в банк «Богемия».

3) Вручил памятную записку о выдаче справки о принадлежности СССР земельного участка в Праге, приобретенного Россией в 1914 году.

___________________
* Вёрман, Эрнст — заведующий политическим отделом МИД Германии в 1938—1943 гг.

703

4) Передал памятную записку о возвращении архивных материалов по Западной Белоруссии, увезенных поляками в Варшаву.

5) Попросил сообщить, когда будет освобожден Вишняк, арестованный в Праге, и разыскана ли Бар Татьяна. Верман ответил, что следствие по делу Вишняка не закончено, а розыски Бар продолжаются. Я заметил, что ответ Вермана не могу сообщить в Москву, т.к. там будут удивлены такой затяжкой вопроса.

6) Я спросил, каковы результаты розыска советского моряка Несадомова, добавив при этом, что вопрос о Несадомове был поставлен вместе с другим моряком Зеленовым, которого, не имея ответа МИД, нашли в Гамбурге мертвым. По-видимому, Верман никаких мер к розыску не принимал, так как просил напомнить ему, в чем заключалась наша просьба.

7) Нотой от 28 мая МИД сообщил, что дети, родители коих проживают в Союзе, найдены, но немцы ставят условие, чтобы «Посольство СССР воздействовало на соответствующие советские организации, чтобы 42 немецких детей были переправлены в Германию взамен советских». Я заявил, что, по мнению посла, неправильно ставить вопрос выезда детей в прямую зависимость от выезда такого же количества детей из СССР, как это было сделано с советской стороны. Верман согласился и сказал, что действительно, нельзя из детей делать «гешефт»*, и обещал ускорить передачу детей в СССР.

8) На вопрос, когда советские консулы получат экзекватуры, Верман ответил: тогда, когда получат германские консулы.

В свою очередь Верман заявил, что, по полученным данным из Испании, немецкий представитель посетил в тюрьме Мах-Горжецкую, которая чувствует себя удовлетворительно, но жалуется на повышенное давление крови и нехватку пищи. Верман сам подчеркнул, что в Испании голод и, очевидно, арестованные питаются плохо. Затем в заключение Верман спросил, нет ли ответа о переселении евреев — сов[етских] граждан из Генерал-губернаторства, на что получил отрицательный ответ.

Советник Посольства СССР в Германии Кобулов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 106, д. 8, л. 429-430.

845. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К. ПААСИКИВИ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Баркову

29 мая 1941 г.

Секретно

Сегодня в 3 час 30 мин. я принял Паасикиви, явившегося ко мне с протокольным визитом по случаю своего отъезда из Москвы. Беседа носила общий характер и продолжалась 5-6 минут.

___________________
* Gescheft (нем.) — сделка, дело, бизнес.

704

Паасикиви благодарил за внимательное отношение к нему и к его работе, выражал большое сожаление по поводу своего отъезда; сказал, что он политической деятельностью заниматься не рассчитывает, а будет, очевидно, раскладывать пасьянс. Политических тем Паасикиви не касался, если не считать вопроса Паасикиви о том, соответствуют ли действительности слухи, что СССР и Германия подготавливают заключение нового торгового договора.

На этот вопрос я ответил отрицательно.

Уходя, Паасикиви выразил уверенность, что отношения между СССР и Финляндией будут развиваться в дружественном направлении в интересах обеих стран.

Я пожелал Паасикиви успехов в его дальнейшей жизни.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 27, л. 29,

846. СООБЩЕНИЕ О ПРИЕМЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР И.В. СТАЛИНЫМ ПОСЛАННИКА ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР Ю.К. ПААСИКИВИ

30 мая 1941 г.

30 мая финляндский Посланник г-н Паасикиви был у т. Сталина с прощальным визитом в связи с его уходом с поста Посланника и отъездом на родину.

Беседа продолжалась полчаса.

Известия. — 1941. — 1 июня.

847. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА С ПОСЛОМ КИТАЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В ГЕРМАНИИ ЧЕН ЧИЛИ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

30 мая 1941 г.

В 13 час. 30 мин. я пришел к китайскому послу Чену, который пригласил меня на завтрак. Кроме меня присутствовали тт. Кобулов и Богданов. Из гостей на завтраке был также турецкий посол Гереде с женой, турецкий советник Алкенд с дочерью, комендант города Берлина генерал Хазе и еще какой-то немецкий майор. Было также несколько сотрудников китайского посольства с женами, причем жена одного советника — русская и, по ее словам, родилась в Киеве. После завтрака Чен сказал мне, что последнее время ходит много очень противоречивых слухов. Одни говорят, что скоро между СССР и Германией начнется война, другие, наоборот, указывают на то, что предстоит заключение обширного договора. Чен сказал, что, как об одном, так и о другом ему говорили в частном порядке многие немцы. Однако

705

он видит, что германские промышленные круги не желают войны с СССР. По их мнению, Германия имеет от Советского Союза все необходимые ей товары. В свою очередь я спросил Ч[ена], насколько соответствуют действительности слухи о каких-то переговорах, ведущихся якобы между США и Японией, и в какой мере они затрагивают Китай. Ч[ен] ответил, что он не имеет никаких официальных сообщений от своего правительства по этому поводу, но, судя по газетам, такие переговоры, возможно, ведутся. По мнению Ч[ена], подобные переговоры интересны как для США, так и для Японии. США желают иметь мир в Тихом океане, чтобы освободить руки в Атлантике. Япония желает получить из США необходимые ей товары. Насколько эти переговоры затрагивают Китай, Ч[ен] не знает.

Следует отметить, что и на этом завтраке не была упущена известная болтовня о передаче территории СССР Германии. Так, жена советника китайского посольства, сидевшая рядом со мной за столом, сказала, что ей очень будет жаль, если Украина будет отдана немцам; она слышала об этом от самих же немцев. Дочь турецкого советника Алкенда, сидевшая рядом с т. Богдановым, прямо сказала ему, что ей очень жаль Кавказ, который якобы уже отдан Германии. Таким образом, подобное вранье повторяется не только в журналистских кругах, где оно всячески смакуется, но и в так называемых дипломатических кругах.

Мы ушли в 16 часов. Записал т. Богданов.

Посол СССР в Германии В. Деканозов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 106, д. 7, л. 140-141.

848. СОВЕТСКО-ШВЕДСКОЕ КОММЮНИКЕ

31 мая 1941 г.

В течение последних месяцев в Москве происходили переговоры между Правительственными Делегациями СССР и Швеции по вопросу об урегулировании взаимных имущественных претензий, относящихся к Литовской, Латвийской и Эстонской ССР. Переговоры протекали в духе взаимного понимания и закончились 30 мая 1941 года подписанием соответствующего Соглашения.

Соглашение подписали:

по уполномочию Правительства Союза ССР — Председатель Советской Правительственной Делегации, член Коллегии Наркоминдела А.П. Павлов;

по уполномочию Правительства Швеции — Председатель Шведской Правительственной Делегации, Советник Министерства Иностранных Дел Г. Энгцелль.

Известия.—1941.—31 мая.

706

849. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ЯПОНИИ В СССР И. ТАТЕКАВОЙ

31 мая 1941 г.

Сов.секретно

Особая папка.

Татекава принес ответ по вопросу о сроке ликвидации концессий, поднятому т. Молотовым в беседе с послом 14 мая с.г.* Татекава сказал, что он получил от Мацуоки ответ в форме личного заявления Мацуоки т. Молотову. При этом Татекава передал т. Молотову текст этого заявления на японском языке и перевод на русском языке (Приложение № 1)**.

Тов. Молотов, прочитав текст этого заявления Мацуоки, заметил, что шестимесячный срок, о котором говорит в своем заявлении Мацуока, немного длинен и что было бы хорошо, если бы срок ликвидации концессий был установлен в 4 месяца со дня первого обещания, данного Мацуокой по этому вопросу.

Татекава говорит, что если переговоры по вопросу о торговом договоре и о рыболовной конвенции пойдут быстрее, то тогда и срок ликвидации концессий, само собой разумеется, будет короче. При этом Татекава добавил, что срок 6 месяцев, который указан в переданном им сегодня заявлении, Мацуока имеет в виду самый поздний срок окончательной ликвидации концессий.

Тов. Молотов говорит, что в переданном ему послом заявлении речь идет о двух вопросах: о рыболовном соглашении и о торговом соглашении.

1. Касаясь вопроса о торговом соглашении, т. Молотов отметил, что здесь, согласно заявлению Мацуоки, остается как будто бы одно разногласие. При этом т. Молотов спрашивает у Татекавы, подтверждает ли он, что действительно осталось только одно разногласие.

Татекава отвечает, что в заявлении Мацуоки отмечено только одно главное разногласие, но что, кроме этого главного, имеется еще ряд мелких разногласий.

После этого т. Молотов говорит, что он надеется, что на будущей неделе можно будет закончить вопрос о торговом соглашении.

Затем Татекава, упомянув, что СССР очень нуждается в каучуке, а Японии нужны нефть и марганец, заявляет, что он долго уговаривал свое правительство и добивался, чтобы устранить главное разногласие по вопросу о торговом договоре, т.е. о компенсации разницы, причитающейся СССР за транспортировку японских товаров, поставками каучука на сумму разницы, как этого желает советская сторона. Однако, говорит Татекава, его правительство не уверено в том, сможет ли оно целиком компенсировать всю упомянутую разницу поставками каучука. Японское правительство не может обещать определенно того, чем оно не располагает, так как товары, которые желает получить СССР, сама Япония не производит, а получает их из Голландской Индии и из Индо-Китая. Здесь Татекава ссылается на то, что с Англией у Японии отношения плохие, не лучше они и с Голландской Индией, и добавляет, что если в будущем ситуация изменится, то японское правительство постарается сделать все, что сможет, чтобы удовлетворить

___________________
* См. док. 830.
** Не публикуется.

707

пожелания советской стороны. Что же касается других мелких вопросов, говорит Татекава, по которым имеются расхождения в переговорах по вопросу о торговом договоре, то по ним можно будет договориться.

Тов. Молотов вновь подтверждает Татекаве, что, по его мнению, на будущей неделе можно будет договориться по торговому вопросу, если обе стороны этого хотят. Тов. Молотов при этом выражает надежду, что по этому вопросу можно будет найти удовлетворяющую обе стороны формулу.

2. Далее т. Молотов переходит к рыболовному вопросу. Однако перед этим т. Молотов вновь возвращается к вопросу о сроке ликвидации концессий. Тов. Молотов говорит послу, что те предложения по рыболовному вопросу, которые он думает сейчас в устной форме изложить в ответ на предложение японского правительства от 14 мая*, содержат в себе весьма серьезные уступки советского правительства. Тов. Молотов подчеркивает, что эти уступки сделаны с учетом заявления Мацуоки т. Сметанину во время его недавнего визита в наше посольство в Токио и с учетом переданного сегодня послом т. Молотову личного заявления Мацуоки, где говорится о том, что если торговый и рыболовный вопросы будут разрешены, то не будет задержки в разрешении вопроса о ликвидации концессий на Северном Сахалине. Тов. Молотов отмечает, что он понимает заявление Мацуоки таким образом, что вопрос о ликвидации концессий может быть решен и раньше чем в 6 месяцев, т.е. в 3, 4—5 месяца, поскольку имеется возможность еще до августа закончить и торговый, и рыболовный вопросы. При этом т. Молотов ставит перед Татекавой в упор такой вопрос — если успешно будут разрешены в ближайшее время торговый и рыболовный вопросы, можно ли считать, что после этого без задержки, не ожидая 6-месячного срока, будет решен и концессионный вопрос? Если так следует понимать переданное сегодня послом заявление Мацуоки, то, сказал т. Молотов, конечно, и рыболовный вопрос можно будет быстро разрешить.

Татекава отвечает, что концессионный вопрос будет разрешен самое позднее в течение 6 месяцев. При этом Татекава делает такое замечание, что хотя в Японии большинство народа приветствует заключение пакта между СССР и Японией**, но есть еще элементы, близко стоящие к правительству, которые в душе настроены против этого пакта. Это обстоятельство затрудняет положение. Поэтому он сам, т.е. Мацуока, очень желает, чтобы советская сторона сделала большие шаги для улучшения отношений между обеими странами и тем самым облегчила бы позицию Мацуоки.

Татекава далее говорит, что о своем разговоре с т. Молотовым он сообщит Мацуоке и что он лично желает, чтобы все вопросы были разрешены как можно скорее, в том числе и вопрос о ликвидации концессий, что он сам будет всячески стараться в этом направлении и, со своей стороны, просит т. Молотова, чтобы он также пошел ему навстречу в рыболовном вопросе.

Тов. Молотов говорит, что он понимает дело так — если благоприятно будут разрешены торговый и рыболовный вопросы, то вопрос о ликвидации концессий можно будет разрешить быстрее чем в 6 месяцев, т.е. примерно в августе, в таком случае советская сторона могла бы ограничиться в рыболовном вопросе минимальными пожеланиями. Далее т. Молотов, упомянув, что Мацуока обратился в Токио к т. Сметанину с просьбой облегчить его

___________________
* См. док. 830.
** См. док. 773.

708

затруднительное положение, заявляет Татекаве, что советское правительство готово с этим считаться и, со своей стороны, идет на то, чтобы ограничиться в рыболовном вопросе минимальными пожеланиями с учетом, конечно, вышесказанных соображений относительно срока ликвидации концессий.

После этого т. Молотов в устной форме изложил наши предложения в ответ на предложение японского правительства по рыболовному вопросу от 14 мая (Приложение № 2)*.

Примечание: а) пп. 1, 2, 3 и 5 устного ответа т. Молотова по рыболовному вопросу во время беседы точно соответствуют пп. 1, 2, 3 и 5 переданной японцам в тот же день вечером нашей памятной записки.

Что же касается п. 4 — о размерах платежей, то по этому вопросу т. Молотов во время беседы не дал Татекаве определенного ответа, заявив, что мы не согласны с предлагаемым японской стороной размером платежей, но тем не менее при взаимной уступчивости можно будет добиться соглашения и по этому вопросу. В пункте же 4 позже переданной японцам нашей памятной записки сказано, что советское правительство принимает предложение японской стороны о платежах от 14 мая с.г.

б) Касаясь «устного обещания» советской стороны по вопросу о торгах, т. Молотов в беседе с Татекавой сначала заявил, что советские рыболовные организации не будут заторговывать более 15% от всего количества участков, находящихся в японской аренде, которые будут ставиться на торги. В дальнейшей дискуссии т. Молотов назвал цифру 10-12%, а Татекава дал согласие (в качестве своего личного предложения) остановиться на 7,5-8%. В памятной записке — тексте «устного заявления» говорится окончательно о 10% участков, которые будут заторговываться на торгах советскими рыболовными организациями.

Татекава обещает о всех перечисленных т. Молотовым вопросах доложить своему правительству, но попутно спрашивает, не скажет ли ему т. Молотов что-либо более конкретное о платежах.

Тов. Молотов отвечает, что размер предлагаемых советской стороне платежей недостаточен. Если японская сторона немного прибавит, то и советская сторона немного уступит. При этом т. Молотов подчеркивает, что главное в советских предложениях заключается в первом и втором пунктах, т.е. в вопросе о торгах и в вопросе о запретных для японских рыболовов зонах.

Татекава стал говорить, что в вопросе о платежах ему с большим трудом удалось уговорить свое правительство предложить советской стороне ту сумму, которая указана в японских предложениях от 14 мая, и что ему будет очень трудно передать новое советское предложение о платежах своему правительству.

В ответ на это т. Молотов говорит, что Татекава преувеличивает трудности, т.к. вообще размер платежей значительно отстает от доходности рыбопромышленников. К тому же конвенция заключается на 5 лет и, следовательно, фиксируя в новой конвенции размер ежегодных платежей, советская сторона тем самым обязуется не ставить более в течение всего срока дейст-

___________________
* Не публикуется.

709

вия конвенции вопроса о повышении платежей. Однако и здесь советская сторона готова пойти на дальнейшие уступки, если японская сторона со своей стороны проявит уступчивость.

. После этого т. Молотов опять подчеркивает, что главными в советских предложениях являются первые два пункта, т.е. о торгах и о запретных по стратегическим соображениям для японского рыболовства зонах.

Татекава стал с цифрами в руках доказывать, что советское предложение о том, что 15% участков на торгах будут заторговываться советскими организациями, означает, что 47 наилучших участков, находящихся в японской аренде, должны будут в течение 5 лет перейти к советским организациям. Татекава добавляет, что это может серьезно подорвать экономическую основу компании «Ничиро», доходы которой от рыболовства в советских водах и без этого не велики. При этом Татекава заявляет, что имеющиеся у советской стороны данные о доходности «Ничиро» являются неверными. Что компания «Ничиро» ввела нас в заблуждение публикуемыми ею фальшивыми отчетами, в которых с целью поднять на бирже курс своих акций весьма преувеличены размеры прибыли, получаемой компанией от деятельности в советских водах. Татекава, ссылаясь на правительственные официальные сведения, сообщает т. Молотову, что компания «Ничиро» выплачивает 10% дивидендов главным образом за счет прибылей, получаемых ею от деятельности своих подсобных предприятий, не имеющих отношения к рыболовству в советских водах. Так, например, подсобные предприятия дают ежегодный доход в размере 2 млн. 400 тыс. иен, кроме того, доход от транспортных предприятий компании (корабли) достигает 1 млн. иен, а доход от рыболовства в советских водах в среднем за последние 5 лет не превышал 1 млн. 30 тыс. иен в год.

Затем, говоря о торгах, Татекава сначала полушутя, полусерьезно предлагает т. Молотову совершенно отказаться нам от принципа торгов, затем предлагает от своего имени ограничиться советским организациям заторгованием лишь 5% участков, затем предлагает 7,5 и наконец 8%. Касаясь запретных для рыболовства бухт, заливов и районов, Татекава вскользь замечает, что заливы Посьет, Петр Великий и Петропавловский (Авачинская губа) представляют большой интерес для японских рыбопромышленников, занимающихся ловом в открытом море.

Тов. Молотов, отвечая Татекаве по вопросу о торгах, говорит, что 7,5%, на которые дает свое согласие Татекава, мало. После некоторой дискуссии т. Молотов обещает поставить перед правительством вопрос о 10% количества участков, которые будут заторговывать советские организации, при условии, если Татекава поддержит его.

Затем т. Молотов на замечание Татекавы, что советские организации будут заторговывать самые лучшие участки, дабы успокоить посла, отметил, что нельзя заторговывать либо только лучшие, либо только худшие, т.к. и то, и другое будет неправильно.

В конце беседы Татекава, сделав оговорку, что он хочет высказать некоторые соображения, непосредственно не имеющие отношения к теме настоящей беседы, заявляет, что в Японии его считают человеком сильного характера, человеком упорным, однако, говорит Татекава, т. Молотов убедился в том, что в дипломатических переговорах у него нет упорства и он не любит настаивать. Вследствие этого он, Татекава, в Японии в настоящее время является якобы объектом критики за то, что в торговых переговорах он сделал

710

советской стороне слишком много уступок. Татекава далее говорит, что ему, как послу Японии в СССР, дали задание урегулировать отношения между странами и у него есть желание после окончания этой миссии вернуться к себе домой. Это свое отступление от темы Татекава заканчивает обращением к т. Молотову, чтобы он учел то обстоятельство, что Татекава не является опытным переговорщиком в дипломатических вопросах и что он не привык настаивать. Татекава добавляет, что хотя сказанное им и не касается нынешних переговоров, но он просит т. Молотова учесть это.

Тов. Молотов в ответ говорит Татекаве, что он не считает его неопытным в дипломатических переговорах, а что, наоборот, Татекава умело и настойчиво ведет переговоры и защищает свои интересы. При этом т. Молотов подчеркивает, что Татекава не только умеет вести переговоры, но и добивается соглашений, причем таких серьезных соглашений, которые не выпадали ранее на долю ни одному из японских послов в Москве — его предшественников.

Тов. Молотов, заканчивая, сказал что он может только приветствовать эти успехи Татекавы, так как считает, что это в интересах обеих сторон.

Беседа продолжалась 2 часа 20 минут.

Записал Царапкин

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 4, л. 134-142.

850. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА МИНИСТРОВ МНР СУРУНЖАПОМ

31 мая 1941 г.

Секретно

После обмена взаимными приветствиями Сурунжап сказал, что он пришел с тремя вопросами:

1. Правительство МНР приглашает прислать на предстоящие празднества в честь 20-летия независимости МНР правительственную делегацию от СССР, Казахской ССР, Бурят-Монгольской АССР и Калмыкской АССР.

Тов. Молотов ответил, что этот вопрос будет обсужден в ЦК ВКП(б) и решение будет своевременно сообщено правительству МНР.

2. Правительство МНР просит прислать для участия в празднествах группу советских артистов. Желательно прислать группу человек в 50 артистов, наиболее доступных для монгольского зрителя жанров, в частности, желателен приезд танцовщицы Тамары Ханум, Ансамбля народной песни и пляски, цирковых артистов (канатоходцев, эквилибристов и т.п.).

3. Монгольское правительство обращается с просьбой к советскому правительству помочь в решении вопроса об уточнении линии границы между МНР и ТНР.

На вопрос т. Молотова, почему для Монголии не подходит существующая граница между МНР и ТНР, Сурунжап сказал, что в настоящее время нет точной границы, а поэтому имеют место частые недоразумения между тувинцами и монголами, претендующими на одни и те же участки земли. Уже в течение 30-40 лет идут споры о границе между монголами и тувинцами, но

711

до сих пор МНР и ТНР не могут сговориться, хотя и являются дружественными между собой народно-революционными государствами.

В 1932 году была назначена смешанная монгольско-тувинская пограничная комиссия, которая провела определенную работу по установлению линии границы. Однако решения этой комиссии не были утверждены монгольским правительством (Монгольский Совет Министров утвердил решения, но Малый Хурал не ратифицировал их, и монголы считают, что эти решения для них не обязательны).

Тов. Молотов сказа!, что он понимает создавшееся положение так: МНР желает изменить границу, основываясь на исторических материалах, а ТНР хочет оставить существующую границу, установленную соглашением 1932 года. Верно ли это?

Сурунжап сказал, что тувинцы нарушают старую монгольскую границу и занимают монгольскую территорию, поэтому МНР желает только закрепления своих исторических прав и не возражает против использования при разграничении материалов комиссии 1932 г.

На вопрос т. Молотова, существует ли в настоящее время какая-нибудь признаваемая обеими сторонами линия границы, Сурунжап ответил, что на некоторых участках нет твердо согласованной и хорошо обозначенной линии границы, и там монгольское и тувинское население живет смешанно. За последнее время были случаи, когда тувинцы продвигались на монгольскую территорию и занимали монгольские пастбища.

Тов. Сурунжап еще раз просил советское правительство помочь в деле уточнения границы между МНР и ТНР. Если ТНР обратится к МНР с просьбой уступить часть монгольской территории в силу того, что ТНР не хватает своих пастбищ, то МНР согласится это сделать, но после уточнения границы. Правительство МНР считает, что основным документом для уточнения границы должно явиться соглашение от 21 мая 1940 года между Чойболсаном и Намсараем.

Тов. Молотов сказал, что он ознакомится с имеющимися по этому вопросу материалами и картами. Затем вопрос будет обсужден в Коллегии НКИД и представлен на утверждение СНК СССР. Решение Совнаркома СССР будет сообщено правительству МНР.

Покончив с вопросом о границе, т. Молотов задал вопрос, как идет дело с заготовками мяса, шерсти и другого сырья в МНР.

Сурунжап ответил, что в этом году заготовки идут значительно успешнее, чем в прошлом году, вследствие того, что монгольское правительство приняло ряд мер, обеспечивающих успешный ход заготовок. Имеющиеся цифровые данные подтверждают успешный ход заготовок в 1941 году. Так, по данным на 18 апреля, заготовлено:

скота крупного — 117 тыс. голов, что составляет 90% годового планового задания (годовой план 130 тыс. голов);

скота мелкого — 575 тыс. голов, что составляет 88,4% годового плана (годовой план 650 тыс. голов);

шерсти — 95% полугодового задания;

кожсырья — 131%;

мехсырья — 140%;

пушнины — 57%.

Приведенные цифры характеризуют положение в местных заготовительных пунктах. Для оценки всего положения следует учитывать, что транспор-

712

тировка заготовленного сырья является делом трудным, так как в Монголии основным видом транспорта является гужевой транспорт, который работает лишь в период с 1 октября по 1 июня.

На вопрос т. Молотова, нет ли еще каких-нибудь пожеланий со стороны монгольского правительства, Сурунжап сказал, что он обращается с просьбой к правительству СССР помочь монгольскому правительству в постройке мясокомбината. Строительство уже начато, но без помощи Советского Союза монгольскому правительству трудно будет довести его до конца. Сурунжап уточнил, что этот вопрос монгольским правительством еще не ставится официально перед советским правительством, так как отсутствует генеральная смета и проект мясокомбината.

Тов. Молотов сказал, что по получении необходимых материалов от монгольского правительства советские организации рассмотрят вопрос о помощи монгольскому правительству в этом деле.

Затем т. Молотов информировал Сурунжапа, что 28 мая начались переговоры в Чите с представителями Японии и Маньчжоу-Го по пограничному вопросу (об уточнении линии границы между МНР и Маньчжоу-Го). Можно думать, что эти переговоры будут успешными, поскольку японцы будут держаться своего обещания разрешить весь вопрос дружественным порядком.

Сурунжап поблагодарил за информацию и заверил т. Молотова в том, что монгольское правительство и монгольский народ полностью и безоговорочно одобряют все действия советского правительства, направленные на обеспечение безопасности МНР, и, в частности, горячо одобряют советско-японский пакт о нейтралитете*.

На беседе присутствовали: Соболев, полпред МНР Самбу и переводчик Ильин.

Беседу записал А. Соболев

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 3, л. 117-120.

851. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР A.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву, т. Новикову

2 июня 1941 г.

Секретно

В 17 часов принял Гавриловича, который явился попрощаться, ввиду своего отъезда**.

Гаврилович горячо благодарил советское правительство за все то, что оно сделало для Югославии и для миссии.

___________________
* См. док. 773.
** См. док. 820.

713

Гаврилович очень признателен за то, что советское правительство так великодушно поступило в деле денежных расчетов. В отношении летчиков Гаврилович выразил надежду, что, может быть, впоследствии советское правительство разрешит им уехать; он, впрочем, уверен, что советское правительство поступит с ними в будущем так, как это будет необходимо, как это будет продиктовано обстоятельствами.

Гаврилович уверен, что дальнейший ход событий сложится в интересах малых наций. Два дня тому назад югославское правительство обратилось по радио к своему народу с декларацией, в которой говорилось, что СССР, США и Англия не позволят уничтожить малые нации. Это совершенно справедливо.

Гаврилович далее сообщил, что он едет сейчас в Палестину, где имеет в виду подробно информировать свое правительство о своей точке зрения на будущее. Он рассчитывает подробно осветить и позицию советского правительства по отношению к югославскому народу. Он видит и глубоко чувствует это отношение. Гаврилович просит передать т. Сталину и т. Молотову сердечный привет и глубокую благодарность.

Отвечая Гавриловичу, я сказал, что наши чувства к Югославии остаются неизменными.

Что касается декларации, то я этой декларации не читал и о ней ничего не слышал, но отношение советского правительства к так называемым «малым нациям» хорошо всем известно — оно глубоко принципиально и последовательно.

Я обещал Гавриловичу его приветствия передать И.В. Сталину и В.М. Молотову и пожелал счастливого пути.

Беседа продолжалась минут 10.

А. Вышинский

P.S. По справке ТАСС, декларация, о которой говорил Гаврилович, ТАСС не была получена и ему неизвестна.

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 32, л. 22-23.

852. НОТА НКИД СССР МИССИИ КОРОЛЕВСТВА ГРЕЦИЯ В СССР

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Лозовскому, т. Соболеву, Генсекретариат

3 июня 1941 г.

Ввиду того что Греция в настоящее время не является суверенным государством и СССР не имеет в Греции своего дипломатического представителя, Народный Комиссариат Иностранных Дел имеет честь довести до сведения Греческой Миссии в Москве, что Советское Правительство считает с сего числа полномочия Греческого Посланника в СССР потерявшими свою силу.

Москва, 3 июня 1941 года.

АВП РФ, ф. 84, on. 23, п. 18, д. 1, л. 25.

714

853. ПИСЬМО ПОСЛА СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВУ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

[4 июня 1941 г.]

Секретно

В печати и в настроениях общественности Германии в отношении к Советскому Союзу начиная с первых чисел мая 1941 года наблюдаются некоторые новые моменты.

Параллельно со слухами о близости войны между Германией и Советским Союзом в Германии стали распространяться слухи о сближении Германии и СССР либо на базе далеко идущих «уступок» со стороны Советского Союза Германии, либо на основе «раздела сфер влияния» и добровольного отказа СССР от вмешательства в дела Европы. В этой связи говорят даже о «повороте» в политике СССР, что связывается с фактом назначения т. Сталина Председателем Совета Народных Комиссаров СССР*.

Так, например, венская «Зюд ост Эхо» указывала 16 мая на «начало нового периода повышенной дипломатической активности СССР, идущей в определенном (т.е. противоанглийском. — В.Д.) направлении». Признаки этого газета усматривала в переговорах руководителей советского правительства с Мацуокой перед и после посещения им Берлина и Рима**, в восстановлении дипломатических отношений с Ираком*** и ликвидации миссий Норвегии, Бельгии и Югославии в Москве****.

Газета «Вечернее чешское слово», выходящая в Праге на чешском языке, в еще более неприкрытом виде формулировала это положение, доказывая своим читателям, что нынешняя политика СССР целиком на стороне «нового порядка» в Европе.

«Повышенная активность русской внешней политики. Развитие России направлено против Англии. Россия на стороне нового порядка.

Советское торговое представительство в США прекращает свою деятельность. Русская политика принимает все более противоанглийский характер» (заголовок к статье этой газеты от 28 мая 1941 г.). Далее газета писала:

«Русская внешняя политика приобретает все более ясный и твердый характер*****... Ее повышенная активность проявляется со времени, когда Москва пришла к убеждению о неизбежной гибели Британской империи...***** В США этот важный политический шаг Сталина (речь идет о признании Ирака. — В.Д.) считают признаком некоего тайного советско-немецкого соглашения против Англии.

Повышенная внешнеполитическая активность Москвы — это новое доказательство того, что Россия сейчас уже целиком стоит на стороне

___________________
* См. док. 815.
** См. док. 733, 734, 755, 759, 765.
*** См. док. 829.
**** См. док. 820, 851.
***** Так в тексте оригинала.

18*

715

нового европейского порядка, занимая по отношению к нему вполне реальную и положительную позицию. Не может быть никакого сомнения в том, что русская внешняя политика все явственнее направляется против британского империализма».

Новые веяния нашли отражение и в швейцарской прессе. Газета «Базлер нахрихтен» в передовой от 18 мая сообщала:

«В Берлине очень часто употребляют выражение «бои за Индию», причем в связи не с германскими, а с действительными или предполагаемыми планами Советской России. Известно, что германская пресса все время намекает этой державе на «поход Александра» и на то, что Россия могла бы вознаградить себя выходом к Индийскому океану за исключение из Балтийского моря и за уход от турецких проливов. Насколько фантастичными казались такие планы раньше, настолько теперь, когда Англия лишилась своего господства в Средиземном море, эти планы становятся более реальными. Дело идет о попытке крупнейшего стиля, чтобы отвести Россию от германского восточного фронта». 23 мая «Базлер нахрихтен» в «сенсационном» сообщении, якобы исходящем «из Лондона» и озаглавленном «Перед заключением германо-русского военного союза», писала:

«Последствия такого союза для Англии и ее союзников были бы, конечно, очень большими, так как осуществились бы планы держав оси о нападении на Индию через Персию, а также на английские владения на Дальнем Востоке».

«Военный союз» и прочие «предположения» сочетаются по большей части с уступками, которые якобы должен предоставить или уже предоставил Советский Союз Германии, вроде «аренды Украины» или пропуска немецких войск в Ирак через советскую территорию.

Близкая к немцам швейцарская «Националь цайтунг» 14 мая писала якобы «из Лондона»:

«Здесь обсуждают слухи о предстоящей встрече между Гитлером и Сталиным и в связи с этим обращают внимание на последние события в Москве, которые сравнивались с политикой Ленина в первые месяцы 1918 года». Чтобы не осталось никаких сомнений в характере этой политики, та же газета 15 мая опять-таки в сообщении «из Лондона» заявляла:

«Вообще здесь преобладает мнение, что Сталин рассчитывает на дальнейшее развитие германо-советских отношений, что будет означать новый Брест-Литовск».

Газета «Нойе цюрхер цайтунг» 19 мая указывала на распространенность этой точки зрения среди турецких дипломатов.

«В дипломатических кругах Анкары, — писала газета, — ожидают тесного сотрудничества между Германией и Россией, которое будет иметь огромное значение. Говорят даже о возможности транзита немецких войск из черноморских портов через Батуми, Тебрис в направлении к Ираку. Эта новая комбинация является дипломатическим контрударом по вполне оформившемуся блоку англосаксонских держав». Достаточно сказать, что такие суждения усиленно распространялись и распространяются немцами в самой Германии как среди населения, так и среди дипломатических представителей различных стран.

Венгерский корреспондент Корда 10 мая сообщал корреспонденту ТАСС: «Слухи о дальнейшем германо-советском сближении, связанные с

716

назначением Сталина, усиленно курсируют в кругах германского МИД и распространителем их среди журналистов является Лескринье. Утверждают, что между СССР и Германией достигнуто новое соглашение о разделе сфер влияния. На основании этого соглашения СССР будто бы отказывается от своих интересов в Европе и обращает свое внимание только на Азию».

Датский корреспондент Кроника 22 мая также говорил нашему корреспонденту о том, что слухи об аренде Украины исходят из авторитетных германских источников.

В беседе с нашим военным атташе т. Тупиковым некий барон Луцкой сказал, что о передаче Германии в аренду Украины ему говорил Удет (заместитель Геринга по авиационной промышленности). По другим данным, эти слухи распространяются руководящими деятелями командования германской армии.

Об «аренде Украины» нас совершенно серьезно спрашивали турецкие, американские и китайские дипломаты и военные атташе, а на приеме у китайского посла 30 мая дочь турецкого советника Алкенда спросила даже: «Почему Вы (т.е. Советский Союз) без боя отдали Кавказ?!»

Турецкий посол Гереде, основываясь, по-видимому, на такого рода «информации», заявил советнику т.Семенову, что, по его впечатлению, отношения между Советским Союзом и Германией стали теперь теснее.

На приеме у турецкого посла 28 мая беседы иностранцев с нашими сотрудниками (тт. Кобулов, Коптелов) также вращались вокруг пресловутой «аренды» Украины. Обращают внимание также неоднократные в течение мая и явно инспирированные немцами вопросы на пресс-конференциях в МИД по поводу посылки в СССР «германских техников» (по-видимому, для «помощи» в организации экономики и промышленности СССР). Представители МИД отвечали на это, что этот вопрос не ставился ни одной из сторон. После появления фельетона в «Правде»* финский корреспондент Петеенеми заявил сотруднику нашего военного атташе, что он «очень доволен, что его отхлестали в советской газете. Пусть немцы почитают!..»

В беседе 30 мая китайский посол Чен также говорил мне о том, что об «аренде» Украины он слышал непосредственно от «солидных немцев».

Дифференцируя высказывания видных германских деятелей об СССР, Чен сказал, что более разумные и солидные люди (главным образом, немецкие промышленники) настроены против обострения отношений с Советским Союзом и высказываются в таком смысле, что они очень довольны нынешними хозяйственными связями с СССР. Наоборот, военные круги, особенно некоторая их часть, высказывается, дескать, в более агрессивном духе по отношению к СССР.

Слухи об аренде Украины на 5, 35 и 99 лет распространены по всей Германии до сих пор, несмотря на фельетон «Правды», который газеты совершенно замолчали. Сообщения об этом к нам поступают из Кенигсберга, Бреслау, Дюссельдорфа, Вены, Праги. Они исподтишка подогреваются германской печатью. Почти на всех картах Европы последнего издания Украина отделена от всей остальной части Советского Союза пунктиром или жирной пограничной чертой. В пражских магазинах в последние дни появились в продаже и пользовались большим спросом специальные карты Украины издания 1919 года на украинском и немецком языках (образцы этих карт при-

___________________
* См. Правда. — 1941. — 25 мая.

717

лагаются). На Бреславской сельскохозяйственной выставке можно было видеть диаграмму производства и потребления зерна в Европе (без России), причем указывалось, что Европа не может жить без прочного обеспечения за собой продовольственных ресурсов России. Газета для крестьян («Национал-социалистише Ландпост» в тенденциозной статье о «новых тенденциях в аграрном хозяйстве Советского Союза» 23 мая 1941 года) указывала на большие производственные резервы сельского хозяйства Советского Союза, исходя из «сравнительных данных» об урожайности в Германии и на Украине. Вчем же тут дело? Почему немцам в теперешней обстановке потребовалось распускать подобные слухи и всякие небылицы относительно позиции Советского Союза?

Распространение немцами этих слухов за границей свидетельствует о заинтересованности Германии в настоящее время изображать свои отношения с СССР в извращенном свете.

Иностранные наблюдатели говорят, что Германия пытается оказать этим давление на Турцию, Швецию, США и, возможно, даже Англию, одних пугая, других «задабривая» перспективой германо-советского сближения (беседы с шведскими и венгерскими корреспондентами и американским военным атташе). Это не лишено смысла. Кроме того, в оккупированных странах (например, Протекторате) все более развиваются просоветские настроения среди населения, рассчитывающего в будущем на прямую помощь со стороны СССР. Утверждение, что СССР стоит за «новый порядок» в Европе, должны, очевидно, в какой-то степени подорвать симпатии к СССР, а слухи об «аренде» Украины — продемонстрировать трудящимся слабость Советского Союза и беспочвенность надежд на Советский Союз.

На пресс-конференциях в МИД немцы «опровергали» некоторые из этих слухов (например, о якобы ведущихся в Берлине «важных переговорах» между СССР и Германией), но, как нам известно, вслед за тем они исподтишка давали понять, что эти «опровержения» не совсем истинны. Так, по поводу одного из таких опровержений швейцарская газета «Ди Тат» писала:

«В Берлине категорически опровергают как «ложные» (кавычки газеты. — В.Д.) сообщения, переданные через Рим, что Германия ведет очень важные переговоры с Россией.

Слухи о том, что в Берлине якобы в течение 10 дней происходят переговоры о дальнейшем соглашении, затрагивающие и военную область, не прекратились до сих пор. На основе собственной информации можно все-таки утверждать, что было бы совершенно неправильным за этим маскирующим шагом (немцев) искать русско-германские противоречия».

Но даже и эти немецкие «опровержения» не попали на страницы германской печати. Как видно, немцы заинтересованы в поддержании таких настроений среди населения Германии.

Норвежский корреспондент Финдаль сказал нашим корреспондентам, что распространение слухов об «аренде» Украины и пр. преследует цель успокоить население Германии, обеспокоенное перспективой войны с СССР, и внушить ему мысль об обеспеченности продовольственного будущего Германии за счет якобы уже полученной без войны Украины, где есть и хлеб, и сало, и мясо. Оценку Финдаля разделяют многие другие иностранцы. По некоторым негласным данным, командование германской армии распространяет слухи об «аренде» Украины, чтобы отвлечь внимание населения от продовольственных затруднений и провести акцию против Гибралтара.

718

Пресловутая «аренда» удобна и тем, что она содержит в себе положение о слабости и отсталости СССР.

Тем не менее, слухи о войне с Советским Союзом распространены среди населения по-прежнему, и германская печать делает все, чтобы поддержать соответствующие настроения. Характерно, что германская печать замолчала опровержение ТАСС по поводу сообщения «Домей Цусин» о концентрации советских войск на западных границах*. Она систематически публикует слегка замаскированные антисоветские статьи и заметки.

Недавно в Данциге происходило юбилейное торжество по поводу взятия немецкими войсками Риги в 1919 году.

«Фелькишер беобахтер» 28 мая отметила в своем мюнхенском выпуске 5-ю годовщину смерти генерала Литцмана, участвовавшего в борьбе по взятию Каунаса в 1915 году. Газета рассказывала о том, что после взятия Каунаса немецкие войска «вторглись во вражескую страну на 160 км», взяли Вильно и т.п.

Публикаций о юбилеях престарелых генералов, воевавших на Восточном фронте, за последнее время становится все больше.

«Дойче альгемайне цайтунг» 28 мая выступила с характерным для германской прессы очерком о жизни на советской и немецкой приграничной полосе.

«Город (Перемышль), — «разъясняет» газета, — по ту сторону производит впечатление застоя. Какой контраст по сравнению с жизнью на нашей стороне, где за несколько месяцев буквально из-под земли вырос город с 32 тыс. жителей! Здесь дымятся трубы, идет стройка, протекает работа, здесь вдоль улиц мчатся автомобили, здесь видны большие толпы гуляющих и работающих. На той же стороне зияют пустые улицы. Лишь изредка показывается одинокий человек. Окна с времен сентябрьского похода 1939 года заклеены широкой бумажной полосой. Они смотрят на нас мертвыми и немыми...»

Таким образом, немцы по-прежнему продолжают идеологическую (и фактическую) подготовку для войны против СССР.

Приложение: 2 карты Украины**.

Посол СССР в Германии В. Деканозов

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 12, д. 138, л. 99-107.

854. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.С. КРИППСОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

4 июня 1941 г.

Секретно

По просьбе Криппса я принял его в 16 час. 30 мин. Криппс заявил, что по вызову своего правительства он вылетает на самолете из Москвы в пят-

___________________
* См. док. 822.
** Не публикуются.

719

ницу утром, 6 июня с.г. в Стокгольм, чтобы оттуда отправиться в Лондон для консультации со своим правительством. Если советское правительство, заявил Криппс, желает сделать какое-либо сообщение или заявление для английского правительства, то Криппс готов сегодня или завтра встретиться с Председателем Совета Народных Комиссаров или с народным комиссаром иностранных дел.

Далее Криппс заявил, что он не считал возможным просить приема у народного комиссара, так как в свое время он просил т. Молотова принять его, но получил отказ, и сейчас он не хотел бы напрашиваться на новый отказ.

На это я заметил, что это дело Криппса решать, желает ли он посетить народного комиссара или его заместителя, но нормальное положение вещей требовало бы от посла такого решения, которое соответствует протоколу.

Я обещал Криппсу его сообщение доложить правительству. Если будет необходимо, я поставлю Криппса о последующем в известность.

В конце беседы Криппс просил сохранить его заявление в секрете до прибытия его в Англию, так как перелет из Швеции в Англию является опасным, и он не хотел бы подвергать себя и свою жену, которая вылетает вместе с ним, дополнительному риску.

Официальным мотивом отъезда Криппса из Москвы будет необходимость получить консультацию у шведских врачей. Конечно, это не значит, что он не доверяет московским врачам, шутливо добавил Криппс.

После отъезда Криппса из Москвы поверенным в делах Англии в СССР будет советник посольства Баггалей.

Уходя, Криппс имел в виду, что, быть может, это его последний визит в НКИД, поблагодарил меня за внимательное к нему отношение в течение всего «бесплодного» года его пребывания в Москве. Я пожелал Криппсу счастливого пути.

Беседа продолжалась 15-20 минут.

При беседе присутствовал т.Гусев.

Л. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 20, л. 35-36.

855. БЕСЕДА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ПОСЛОМ США В СССР Л.А. ШТЕЙНГАРДТОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Вышинскому, Генсекретариат

5 июня 1941 г.

Секретно

Штейнгардт разразился длиннейшей речью по поводу советско-американских отношений, причем чем больше он говорил, тем больше он входил в адвокатский азарт.

Штейнгардт начал с сожаления, что вынужден сделать заявление, так как

720

никто больше него не старался способствовать улучшению отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами.

В августе месяце прошлого года американское правительство официально и через прессу выразило желание улучшить отношения с Советским Союзом и в доказательство этого в нескольких случаях пошло навстречу советскому правительству, удовлетворив большинство его просьб, не прося ничего взамен. Политика американского правительства по отношению к СССР вызвала даже недовольство в некоторых американских кругах, которые начали обвинять президента в «умиротворении» Советского Союза. Несмотря на это, правительство Соединенных Штатов доказало свою доброжелательность по отношению к Советскому Союзу, предоставив ему бензин, станки, танкеры и др.

В течение 9 месяцев американское правительство придерживалось этой политики и в то же время внимательно следило за политикой советского правительства по отношению к Соединенным Штатам. Оно убедилось, что, не желая обязательно ухудшать отношения с Соединенными Штатами, советское правительство в то же время не идет навстречу Соединенным Штатам даже в тех мелких и незначительных вопросах, по которым последние обращались к нему.

Советское правительство требует возвращения балтийских судов и золота, но продолжает забирать собственность американских граждан в Латвии, Литве и Эстонии. Посольство послало по этому вопросу в НКИД бесчисленное множество нот, однако НКИД не счел даже нужным ответить на них. Другие американские граждане, никогда не въезжавшие в СССР и оказавшиеся на его территории не по своей воле, не имеют возможности, возвращаясь в настоящее время в Соединенные Штаты, вывезти те вещи, которые они привезли с собой в эти страны. На ноты по этому вопросу посольство либо совсем не получало ответа, либо получало формальный ответ со ссылкой на таможенные правила.

Конфискованное имущество посла Биддла^[25] до сих пор еще не возвращено. Посольство ведет точный каждодневный учет американской собственности, конфискуемой советским правительством, и считает, что стоимость балтийских судов и балтийского золота не превышает стоимости этой собственности. Но он, Штейнгардт, боится, что американские граждане, и в частности Биддл, предъявят претензии американскому правительству, требуя возмещения потерянной ими собственности за счет балтийского золота.

Советское правительство урегулировало с Германией и Швецией вопрос об имущественных претензиях в балтийских странах, однако оно не желает, видимо, сделать то же самое в отношении Соединенных Штатов. Наконец, СССР, получая из Соединенных Штатов огромное количество разных товаров, не нашел возможным продать несколько тысяч тонн льна Соединенным Штатам.

Правительство Соединенных Штатов решило поступать в отношении СССР точно так же, как советское правительство поступает в отношении Соединенных Штатов. Все те действия, на которые жалуется советское правительство последнее время, являются ответом американского правительства на недружелюбные действия советского правительства в отношении Соединенных Штатов. Советское правительство отказалось продать лен американским фирмам, американское правительство отказалось выдать ему станки. Когда у посольства Соединенных Штатов в Москве отказались принять под-

721

писку на советские издания, в ответ на это в Соединенных Штатах не стали принимать подписку у советских организаций. В СССР ограничивается передвижение дипломатов^[257], и в скором времени такие же ограничения будут применяться по отношению к советским дипломатам.

Представители штата Нью-Джерси в Конгрессе собираются поставить вопрос в Конгрессе о незаконном задержании в СССР Путковского с требованием разрыва дипломатических отношений, если ему не дадут возможности выехать из СССР. Путковский не может выехать из Советского Союза уже в течение 18 месяцев. Он приехал не в Советский Союз, а к своим родным в Польшу. Дела Путковского и Чехель создают ужасное впечатление в Вашингтоне. Наконец, самый последний случай с Скоттом. Скотт прожил в СССР 9 лет, и, насколько известно послу, советское правительство никогда не жаловалось на него и не выражало своего недовольства им, и вдруг вчера без всякого предварительного предупреждения ему предложили выехать из Москвы в трехдневный срок*. Посольство не может в такой короткий срок обеспечить ему ни германской, ни японской визы. Поезд во Владивосток идет 10 дней. Ясно, что он не может выехать из СССР в течение трех дней.

Он, Штейнгардт, не читал статей Скотта и не может сказать ничего по существу. Он не отрицает за советским правительством права признать нежелательным пребывание того или другого иностранного корреспондента в СССР. Производит неприятное впечатление то, что человеку, прожившему в СССР девять лет, не дают даже достаточного времени на устройство своих личных дел, тем более что у него остается неразрешенным вопрос о его жене и детях. Это дело получило большую огласку в Соединенных Штатах, так как отец Скотта очень известный человек.

По мнению Штейнгардта, в ближайшие 12 месяцев, а некоторые считают, в ближайшие 2-3 недели, Советский Союз будет переживать величайший кризис. Его удивляет, что в такое тяжелое время Советский Союз не хочет укрепить своих отношений с Соединенными Штатами. Из получаемых Писем у него создается впечатление, что Вашингтон сейчас зол на Советский Союз и считает, что он занимает недружественную позицию по отношению к Соединенным Штатам. Люди, которые 6 месяцев тому назад дружественно относились к СССР, сейчас относятся враждебно. Его считают плохим послом, так как он не может ничего добиться.

На эту длинную речь Штейнгардта я заявил, что он неправильно изложил историю советско-американских отношений, переложив ответственность на советское правительство, в то время как создавшиеся отношения являются следствием неправомерных действий американского правительства. Отвечая на все его жалобы, я заявил следующее:

1) За последние полтора-два года советское правительство неоднократно выражало готовность и желание наладить нормальные отношения с Соединенными Штатами. Правительство США, видимо, ищет предлогов, чтобы ухудшить отношения с СССР, и встало на путь фактического разрыва торговых отношений с СССР. Правительство США систематически конфискует советские заказы, даже те, которые были оплачены и изготовлены американскими заводами. Американское правительство, по существу, прекратило выдачу лицензий и прекратило вывоз закупленного и заказанного оборудо-

___________________
* См. Известия. — 1941. — 5 июня.

722

вания. Больше того, американское правительство даже конфисковало товары, закупленные в других странах, которые в порядке транзита проходили через порты Соединенных Штатов (дело парохода «Колумбия»)*. Хотя линия на разрыв экономических отношений, конечно, дело правительства Соединенных Штатов, но совершенно очевидно, что советское правительство тут ни при чем.

2) Советское правительство действительно урегулировало вопрос об имущественных претензиях Германии и Швеции в прибалтийских республиках, однако предпосылками для урегулирования взаимных претензий явились следующие:

а) признание Германией и Швецией вхождения прибалтийских республик в состав Советского Союза;

б) возвращение Советскому Союзу золота этих республик, находившегося в германских и шведских банках;

в) возвращение Советскому Союзу пароходов, принадлежавших прибалтийским республикам;

г) ликвидация миссий и консульств Литвы, Латвии и Эстонии в Германии и Швеции.

Только после всего этого советское правительство начало переговоры об урегулировании имущественных претензий.

Ничего подобного не было сделано со стороны правительства Соединенных Штатов. Наоборот, правительство США конфисковало золото, принадлежащее Государственному банку СССР, наложило арест на пароходы прибалтийских республик и не только не ликвидировало миссии и консульства Литвы, Латвии и Эстонии, но признает этих марионеточных посланников и консулов в качестве представителей несуществующих правительств. При таком отношении правительства Соединенных Штатов к правам и интересам Советского Союза естественно, что советское правительство не может даже и приступить к рассмотрению имущественных претензий, изложенных в многочисленных нотах посольства США в Москве.

3) Когда г-н посол сообщил в НКИД о том, что у посольства не принимают подписку на некоторые советские издания, вопрос был улажен через несколько дней подписка была возобновлена. Между тем в Соединенных Штатах сжигаются тонны советских газет и книг, и эти явно дискриминационные мероприятия продолжаются и по сей день, несмотря на обещания Государственного департамента положить конец этим, ничем не оправданным, действиям почтовых и административных органов Соединенных Штатов.

Г-н посол вновь поставил вопрос о выезде некоторых американских граждан из СССР. Но ему известно, что гражданство некоторых из интересующих его лиц было установлено, гражданство же других — до сих пор не установлено. По мере установления гражданства этим людям дается возможность выехать из Советского Союза. Задержка обычно происходит потому, что многие из этих граждан с самого начала брали советские паспорта, что, конечно, усложняло весь вопрос, поскольку в таких случаях приходилось решать вопрос о выходе данного лица из советского гражданства.

4) Г-н посол все время предъявляет требования, забывая о том, что власти США совершенно не считаются с правами и интересами советских граждан. Месяц тому назад на улице был арестован и заключен в тюрьму советский

___________________
* См. док. 834.

723

гражданин Овакимян. В тюрьму он был приведен в наручниках, его поместили в грязную камеру, вместе с уголовными. Арестовали г-на Овакимяна под фантастическим предлогом, что он не был зарегистрирован, тогда как он находится в США в течение 3-х лет и дважды был зарегистрирован в государственном департаменте. Г-на Овакимяна выпустили под залог в 25.000 долларов. На замечание Штейнгардта о том, что эти деньги должны быть возвращены, я напомнил ему, что 10 тыс. долларов, внесенные за Горина, возвращены не были. Мы ведь тоже могли в связи с освобождением Пик и Рожковского потребовать сумму в 10 или 15 тыс. долларов, но мы поступили иначе: они заплатили только судебные издержки.

5) Г-н посол напрасно придает такое большое значение вопросу о вещах бывшего американского посла в Польше г-на Биддла. В Западной Украине и в Западной Белоруссии в то время происходила революция. Г-н посол, очевидно, думает, что, когда люди делают революцию, они только и думают о том, как бы сохранить чье-либо имущество. Г-н Биддл сам виноват в том, что его имущество не сохранилось, так как он никому из представителей советской власти не передавал этого имущества. Советское правительство не является сторожем имущества г-на Биддла и не может нести ответственности за его пропажу. Несмотря на это, советское правительство предприняло шаги к розыску имущества г-на Биддла. Найденные 47 ящиков собственности г-на Биддла были переданы посольству. Если будет найдено еще что-либо, принадлежащее г-ну Биддлу, то и это будет передано посольству. Но чрезвычайно странно, что г-н Штейнгардт возлагает ответственность на советское правительство за то, что г-н Биддл не берег своих собственных вещей.

6) Что же касается дела Скотта, то, поскольку г-н посол не читал его статей, этот вопрос трудно обсуждать. Делом Скотта занимается народный комиссариат внутренних дел, а не народный комиссариат иностранных дел. Г-н посол считает, что со Скоттом поступили невежливо, но я полагаю, что иностранный корреспондент должен прежде всего проявлять вежливость по отношению к стране, в которой он находится, а если он ее не проявляет, то я не вижу, почему органы советской власти должны проявлять какую-то особую вежливость по отношению к этому иностранному корреспонденту. Я не думаю, что НКИД должен вмешиваться в это дело. Если г-н Скотт хочет отсрочки, пусть обращается в народный комиссариат внутренних дел.

7) Г-н посол сказал, что некоторые депутаты хотят выступить в Конгрессе против СССР. Нас мало трогают такого рода выступления. Если есть депутаты, которые хотят устроить шум и скандал в Конгрессе, то пусть шумят, это их дело.

В заключение я еще раз подчеркнул, что американское правительство все время ищет поводов к ухудшению отношений с Советским Союзом. Перечисленные мною факты свидетельствуют о том, что со стороны американского правительства нет желания иметь хорошие отношения с Советским Союзом. Г-н посол много говорил об улучшении отношений, но такие вопросы не могут решаться одной стороной. Я напомнил Штейнгардту французскую пословицу, что «жениться могут только двое» (Pour se marier il faut etre deux).

После того как я «отчитал» Штейнгардта, он стал жаловаться на то, что его не приглашают обсуждать вопросы, касающиеся отношений между обеими сторонами, и этим частично объясняется создавшееся положение. Он ни разу не говорил с т. Сталиным, а с т. Молотовым говорил два-три раза и только по незначительным вопросам. Затем Штейнгардт начал доказывать, что мое заявление о том, что американское правительство намеренно встало

724

на путь разрыва экономических отношений с СССР, неверно. Он уже говорил г-ну Молотову об огромной оборонной программе в Соединенных Штатах. Правительство США забирает сейчас все важнейшие материалы, как железо, сталь, алюминий, медь и др., для нужд военной промышленности. К несчастью, американскому правительству требуются как раз те материалы, которые Советский Союз хочет получить в США. Даже американский гражданин, имеющий фабрики в Соединенных Штатах, не может сейчас купить эти материалы. Вот если бы СССР захотел купить в США 5 млн. пальто или костюмов, то он ручается, что Советский Союз получил бы эти вещи на следующий же день. То, что задерживают выдачу Советскому Союзу станков, совсем не говорит о враждебном отношении к СССР американского правительства. Чем дальше, тем труднее будет получать материалы, имеющие первостепенное значение для промышленности. Он согласен с тем, что, в конечном счете, результатом этого явится, возможно, разрыв торговых отношений с Советским Союзом, потому что последний хочет покупать в Соединенных Штатах только те материалы, в которых они нуждаются сами в связи с грандиозной оборонной программой. Предполагается, например, выпуск 300 танков в день, на что потребуется 9 тыс. тонн стали ежедневно; постройка судов тоннажем в 5 млн. тонн ежегодно, на что потребуется 100 тыс. тонн стали в неделю и т.д. Американское правительство создает сейчас величайший в мире флот, который будет больше флотов двух самых больших держав.

Как только Штейнгардт сообщил в Вашингтон о возобновлении подписки на советские издания, в Соединенных Штатах прекратили уничтожение прибывающих туда советских изданий, советское посольство может теперь вновь свободно получать их.

Если американское гражданство некоторых лиц не было установлено, то это не значит, что нужно задерживать людей месяцами до выяснения этого, как это имеет место с Путковским, который не может выехать из СССР уже около двух лет. Он довольно известный человек в штате Нью-Джерси, и Штейнгардт хотел бы, чтобы Путковского освободили скорее, чтобы было возможно меньше шума.

Здесь я прервал Штейнгардта, напомнив ему об Овакимяне.

Штейнгардт заявил, что, по полученным сведениям, дело Овакимяна несложное и что вопрос в ближайшее время будет улажен. Что же касается 25.000 долларов залога, то они будут возвращены. Затем Штейнгардт опять воодушевился и начал рассказывать историю с имуществом Биддла. По его словам, это имущество было уложено в ящики и опечатано пломбами с инициалами Биддла. Имущество находилось в здании, которое арендовало американское посольство, часть имущества была замурована в стене. Штейнгардт уверял, что Уорд, посылавшийся посольством во Львов специально по этому делу, будто бы видел там собственными глазами 200 ящиков, запечатанных пломбами с инициалами Биддла, но ему тогда не разрешили их взять. В тех же ящиках, которые были присланы посольству, оказались самые незначительные по своей ценности вещи, тогда как у Биддла было много мехов, ковров, серебра, которые до сих пор не возвращены. Жена Биддла является одной из богатейших женщин в США.

Штейнгардт не согласен с тем, что правительство США ищет предлогов для того, чтобы ухудшить отношения с СССР. Оно сделало очень много для Советского Союза. Наоборот, советское правительство сводит на нет все

725

усилия его, Штейнгардта, и Государственного департамента, старающихся улучшить отношения между обеими странами. Оно отказывает даже в таких мелочах, как, например, разрешение Рейнхардту и Лайтнеру поехать на один день в Ленинград; одному из сотрудников было отказано в разрешении поехать в Киев. В то время как советские инженеры посещают американские заводы, ему, Штейнгардту, до сих пор не разрешили посетить какой-нибудь крупный советский завод. Естественно, что американское правительство из этого сделает вывод и не даст больше разрешений советским инженерам посещать американские заводы.

Что же касается золота и пароходов балтийских стран, то американское правительство их конфисковало потому, что советское правительство конфисковало имущество американских граждан в присоединившихся к СССР областях и странах. Советское правительство вообще не выполняет своих обещаний. Так, еще в 1933 году Литвинов, будучи в Вашингтоне, обещал г-ну Рузвельту уплатить 100 млн. американских долларов в возмещение долгов правительства Керенского и др.

Я прервал Штейнгардта и спросил его — значит, задержка балтийского флота и пароходов является залогом для того, чтобы вести переговоры об имуществе американских граждан? А чем же он объясняет признание правительством Соединенных Штатов марионеточных посланников и консулов бывших правительств Литвы, Латвии и Эстонии, он это тоже считает мероприятием, направленным к улучшению отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом? Что же касается заявления г-на посла о том, что Литвинов обещал уплатить правительству Соединенных Штатов 100 млн. долларов в возмещение долгов царского правительства и правительства Керенского, то мне о таком обещании Литвинова ничего не известно.

После этого Штейнгардт перешел к вопросу о котиковой конвенции*. В Вашингтоне считают, что правительству США и правительству СССР следовало бы совместно обсудить этот вопрос. Штейнгардт спросил, не хочет ли советское правительство совместно с правительством США послать ответ Японии по поводу денонсации котиковой конвенции. На мое замечание о том, что американское правительство как будто дало уже свой ответ, Штейнгардт заявил, что это был ответ предварительный. Американское правительство хотело бы знать, какую позицию займет в этом вопросе СССР. Возможно, что американское правительство займет такую же позицию.

На это я ответил Штейнгардту, что НКИД изучает этот вопрос с компетентными органами. Его заявление о том, что американское правительство хотело бы узнать позицию советского правительства по данному вопросу, я доведу до сведения народного комиссара иностранных дел.

Затем Штейнгардт начал говорить о переговорах между Соединенными Штатами и Японией. По его словам, японцы сейчас готовы сделать большие уступки ввиду тяжелого положения в стране. Крупные финансисты в Японии не только настроены против войны, но считают также, что союз Японии с Берлином и Римом является ошибкой и что Япония находится сейчас в опасном положении, так как она вызвала этим неудовольствие трех великих держав — США, Великобритании и СССР. Ведь Советский Союз был всегда потенциальным врагам Японии, добавил Штейнгардт. На мой вопрос о том,

___________________
* Конвенция о международной охране котиков от 7 июля (24 июня) 1911 г. (см. Сборник договоров НКИД.—Вып.III,—1927. — С.129).

726

кто ведет переговоры с Японией и в чем сущность этих переговоров, Штейнгардт ответил, что Номура ведет переговоры в Вашингтоне, а Грю ведет переговоры в Токио. Грю — опытный дипломат, японцы его любят и он отвечает им тем же. Номура пользуется большой популярностью среди морских кругов Соединенных Штатов. Сам Мацуока прожил в Соединенных Штатах 17 лет и собирался совершить поездку в Вашингтон, чтобы уладить отношения между Японией и Соединенными Штатами. Мацуока решил ехать в Соединенные Штаты, но по дороге между Москвой и Токио он получил указание от своего правительства, чтобы он в Соединенные Штаты не ехал. По мнению Штейнгардта, японцы не имеют намерения проводить агрессию в южном направлении, и сам Мацуока заявил ему категорически об этом. Это было бы сумасшествием. Японцы оказались бы отрезанными от всех торговых путей. Они отчаянно стараются сейчас покончить с войной в Китае. Как только Рузвельт согласился бы посредничать между Японией и Китаем, Япония в то же время оставила бы Южный и Центральный Китай. Насколько ему известно, японцы готовы пойти на мир, если за ними останется Маньчжоу-Го и Северный Китай. Несмотря на переговоры, сказал Штейнгардт, Соединенные Штаты собираются продолжать оказывать помощь Китаю и не делают из этого тайны. Он, Штейнгардт, не считает, что пакт о нейтралитете между СССР и Японией направлен против Соединенных Штатов. В действительности этот пакт является еще одним шагом к сохранению мира в Тихом океане. Тем, кто утверждает, что советско-японский пакт представляет собой угрозу для Соединенных Штатов, он, Штейнгардт, отвечает, что Советский Союз имеет опасного соседа на Западе и заинтересован в обеспечении мира на Востоке. Он сам поступил бы точно так же на месте советского правительства.

Дальше Штейнгардт перешел к вопросу о скоплении германских войск на западной границе СССР. Он уверен, что немцы готовы напасть на Советский Союз^[258]. Он, Штейнгардт, не сентименталист, как большинство американцев, а реалист, и оценивает немцев трезво. Сила немцев в технической оснащенности их войск. Некоторые британские части сражались храбро, и вообще он считает англичан лучшими бойцами, чем немцы, но они не смогли устоять перед натиском машин. Немцы становятся все нахальнее, и с ними все труднее и труднее становится договориться. Они будут требовать все больше и больше. В этом году очень серьезное положение с урожаем, и это может толкнуть немцев на выступление против СССР.

На это я ответил, что Советский Союз относится очень спокойно ко всякого рода слухам о нападении на его границы. Советский Союз встретит во всеоружии всякого, кто попытается нарушить его границы. Если бы нашлись такие люди, которые попытались бы это сделать, то день нападения на Советский Союз был бы самым несчастным в истории напавшей на СССР страны.

Штейнгардт поспешил заверить меня в том, что он никогда не сомневался, что Советский Союз готов к обороне, и в заключение просил меня походатайствовать перед НКВД о продлении срока пребывания Скотта в СССР на несколько дней. Я как посол, сказал Штейнгардт, не могу ведь обращаться в НКВД, я могу это сделать только через НКИД.

На это я ответил, что ничего ему обещать не могу, но его просьбу передам народному комиссару В.М. Молотову.

Уже уходя, Штейнгардт выразил надежду, что вопрос о Путковском будет в ближайшее время разрешен, на что я ответил выражением уверенности,

727

что американское правительство прекратит странное дело Овакимяна и даст ему возможность выехать без задержки в СССР.

На этом беседа закончилась.

На беседе присутствовала референт Отдела американских стран т. Кудрявцева.

Примечание: В 7 часов вечера я сказал по телефону г-ну Штейнгардту, что я доложил правительству его просьбу о продлении г-ну Скотту пребывания в Москве на несколько дней для устройства его личных дел. Советское правительство предоставляет г-ну Скотту вместо 3-дневного 7-дневный срок, и, таким образом, он должен выехать из Москвы не позже 11 июня.

Штейнгардт начал длинно благодарить меня и попросил передать благодарность советскому правительству.

Заместитель народного комиссара иностранных дел Лозовский

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 4, д. 36, л. 36-49.

856. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

5 июня 1941 г.

Секретно

Гафенку поставил передо мною целый ряд вопросов.

1. Прежде всего он зачитал мне принесенную с собой вербальную ноту по поводу обмена политзаключенными и вручил мне список лиц, освобождения которых добивается румынское правительство. (Перевод ноты прилагается.)*

Гафенку добавил к этому, что эти списки румынская сторона считает неполными. Не исключено, следовательно, что по получении дополнительных сведений придется в эти списки включить и еще некоторых лиц.

Кроме того, Гафенку вручил мне два списка офицеров, унтер-офицеров и солдат, которые должны были быть эвакуированы по соглашению между советским и румынским правительствами, но до сих пор почему-то еще не эвакуированы.

Я ответил, что врученные Гафенку списки мы должны проверить, после чего дадим миссии ответ по поводу списка лиц, подлежащих передаче в Румынию, имея в виду, что одновременно будут переданы в СССР политзаключенные бессарабцы и буковинцы.

Я также обещал Гафенку проверить сведения, касающиеся эвакуации румынских офицеров, унтер-офицеров и солдат.

Кроме того, я отметил, что и мы свои, переданные ранее, списки политзаключенных бессарабцев и буковинцев не считаем полными. Возможно, что и мы также добавим кое-кого в эти списки.

___________________
* Не публикуется.

728

Гафенку согласился с этим и добавил, что румынское правительство, как об этом уже было заявлено в Бухаресте советскому посланнику, готово передать в СССР ряд арестованных и не бессарабцев, и не буковинцев, если советское правительство пожелает их принять. Списки этих лиц Гафенку надеется в ближайшее время получить из Бухареста.

2 Далее Гафенку выразил НКИД благодарность за то, что в соответствии с обещанием советского правительства за последнее время в Румынию дополнительно передан ряд румынских граждан. Румынская миссия хотела бы, однако, чтобы сообщения об эвакуированных лицах передавались в миссию по округам в соответствии со списками, которые представляла в НКИД румынская миссия.

Я ответил, что это, по-видимому, можно будет делать.

3. Гафенку затем сказал, что, по имеющимся у него сообщениям из Бухареста, выезжающим в Румынию румынам не разрешается брать с собой имущество в пределах норм, ранее установленных соглашением в Одессе. Гафенку просит оказать содействие в урегулировании этого вопроса.

Я обещал проверить это сообщение и принять необходимые меры к устранению нарушений.

4. Далее Гафенку поставил вопрос об арбитражном решении по поводу сумм, требуемых советской спасательной организацией с румынских властей за снятие с мели румынского парохода «Король Кароль I», севшего на мель вблизи Одессы.

По арбитражному решению румынские власти должны оплатить стоимость спасательных работ в долларах или швейцарских франках, тогда как в обычной практике румынские суда оплачивают все услуга в советских портах в рублях.

Румынская миссия хотела бы, чтобы и причитающаяся за снятие с мели судна сумма была оплачена в рублях.

Я ответил Гафенку, что должен предварительно изучить этот вопрос, после чего смогу дать ответ.

5. Последний вопрос, который затронул Гафенку, касался жены сотрудника румынской миссии Георгиу — Екатерины Георгиу. Екатерина Георгиу, как жена румынского гражданина, оказавшаяся случайно на советской территории в момент присоединения к СССР Бессарабии, подлежит эвакуации в Румынию. Тем не менее по непонятным причинам советские власти не дают ей разрешения на выезд в Румынию вместе с Георгиу и их малолетней дочерью. Румынская миссия просит НКИД вмешаться в это дело и предоставить Екатерине Георгиу разрешение выехать в Румынию.

Я обещал Гафенку урегулировать этот вопрос в соответствии с действующими законами и соглашениями.

В заключение Гафенку просил в целях укрепления советско-румынских отношений и личных отношений принять его приглашение на обед. Он просил бы меня сообщить, считаю ли я возможным принять его приглашение. Дату обеда он предоставляет установить мне самому.

Я поблагодарил Гафенку за его любезное приглашение, но сказал, что ввиду крайней занятости я ему сейчас не могу дать точного ответа.

На этом беседа закончилась.

На приеме присутствовал т. Новиков.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 39-41.

729

857. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ШВЕЦИЯ В СССР П.Г. АССАРССОНОМ

5 июня 1941 г.

Секретно

Посланник, явившийся на прием в сопровождении атташе миссии Астром, заявляет, что целью его визита является выражение благодарности от имени своего правительства за решение, принятое советским правительством по вопросу о возмещении за шведское имущество в прибалтийских республиках*. Шведское правительство весьма счастливо, что переговоры, которые велись в Москве с февраля с.г. и которые проходили в атмосфере взаимопонимания, привели к результату, который удовлетворяет Стокгольм. Шведское правительство полагает, что это соглашение отражает советско-шведские отношения, которые характеризуются доброй волей, доверием и искренней дружбой. Шведское правительство весьма удовлетворено той формой, в которой развивались до сего времени советско-шведские отношения.

Тов. Молотов отвечает, что он может выразить только удовлетворение тем, что переговоры окончились благоприятно и результаты их были одобрены обеими сторонами. Советское правительство считало, что этот вопрос следовало решить, в первую очередь, со Швецией. Эта цель была достигнута. Тов. Молотов считает правильными слова посланника о том, что заключенное соглашение соответствует советско-шведским отношениям, которые должны развиваться в хорошую сторону.

Поблагодарив т. Молотова за его слова, посланник замечает в шутливом тоне, что в этой жизни никогда нельзя быть вполне удовлетворенным. Поэтому он имеет еще одну небольшую просьбу к т. Молотову.

Дело в том, что в советской Эстонии проживает некоторое количество лиц, являющихся шведами по культуре и по языку. В большей части это население является шведским по происхождению. Эти лица неоднократно обращались к советским властям с просьбой о разрешении на выезд в Швецию. Шведское правительство готово их принять в страну, обеспечить им работу и расселить в районах, которые соответствуют их желаниям и национальным обычаям. Посланник несколько раз поднимал этот вопрос перед т. Лозовским, желая получить для упомянутых лиц разрешение на выезд из СССР. Советское правительство разрешило выезд ПО человек, которые уже находятся в Швеции. Что касается остальных, то т. Лозовский заявил, что они должны до выезда из СССР выйти из советского гражданства. Посланник был бы признателен, если бы т. Молотов поинтересовался этим вопросом и дал шведскому правительству окончательный ответ — да или нет.

Тов. Молотов отвечает, что он мало знаком с этим делом и не может сейчас высказать своей точки зрения. Однако до него доходили сведения, что те 110 человек, которые переселились из Эстонии в Швецию, находились в трудных условиях. Возможно, что эти сведения были неточными. Может быть, переселенцы находились в трудном положении только в первый период своего пребывания в Швеции.

Ассарссон заявляет, что эти сведения не соответствуют действительности и

___________________
* См. док. 848.

730

что специальная государственная комиссия занята вопросом об устройстве переселенцев из Эстонии. В шутливой форме посланник добавляет, что советская страна очень богата гражданами, что же касается Швеции, то она бедна количеством граждан и поэтому была бы непрочь это количество увеличить.

Тов. Молотов отвечает также в шутливой форме, что если подсчитать, сколько шведов приходится на один квадратный километр шведской территории за вычетом гор, то получится цифра внушительная.

Тов. Молотов обещает поручить выяснить вопрос, поставленный посланником.

Далее Ассарссон заявляет, что он пришел поблагодарить т. Молотова и за содействие развертыванию советско-шведских торговых отношений. Посланник полагает, что в нынешней обстановке этот вопрос заслуживает особого внимания. Как т. Молотову должно быть известно, в настоящее время идут переговоры о внесении некоторых изменений в советско-шведское соглашение о торговле и платежах. Многие вопросы были уже выяснены и решены, остаются детали. Шведское правительство надеется, что переговоры приведут к удовлетворительному окончанию, и намеревается направить в Москву министра хозяйства Эриксона, когда соглашение будет готово к подписанию. Посланник полагает, что эта поездка еще более подчеркнет значение соглашения.

Тов. Молотов отвечает, что он считает советско-шведское торговое соглашение важным и полагает, что нужно содействовать его реализации. Хорошо, что неясные и спорные вопросы находятся в настоящее время в стадии разрешения. Что же касается намерения Эриксона посетить Москву, то мы рады будем его видеть. Тов. Молотов высказывает надежду на то, что и Ассарссон будет, как и до сих пор, содействовать успешному развитию советско-шведских торговых отношений.

Ассарссон отвечает, что он всегда готов это делать, и говорит, что шведское правительство полагает, что эти переговоры далее затягивать не следует и что настоящий момент является подходящим для подписания.

Тов. Молотов соглашается с тем, что подписание соглашения затягивать не следует.

В заключение беседы Ассарссон говорит, что он хочет затронуть еще один небольшой вопрос. Он выбрал в Москве участок для постройки нового здания шведской миссии. Шведское правительство имеет в Ленинграде на набережной Красного Флота большое хорошее здание. Оно предпочитает иметь такое здание в Москве. Участком, который выбрал посланник, является полуостров против Крымского моста, где Москва-река делится на два рукава. Миссия рассчитывает построить там хороший дом, который сможет послужить и к украшению Москвы.

Тов. Молотов отвечает, что вопрос об этом нужно выяснить в Московском совете, так как вопрос о том или ином использовании земельного участка зависит от плана реконструкции Москвы.

Ассарссон отвечает, что он не хочет нарушать этого плана. Однако он просит дать указание Гришину о том, чтобы последний поехал с посланником на участок и осмотрел его.

Тов. Молотов отвечает, что он поручит выяснить этот вопрос.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 5, л. 2-5.

731

858. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА С ПОСЛОМ ТУРЦИИ В ГЕРМАНИИ Х.Р. ГЕРЕДЕ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

7 июня 1941 г.

Секретно

В 20 час. нас пригласил на ужин турецкий посол Гереде. Кроме меня на ужине присутствовали тт. Кобулов, Семенов и Богданов с женами. Кроме Гереде с женой был также советник турецкого посольства Алкенд с дочерью и несколько сотрудников турецкого посольства с женами. За столом разговор шел на общие темы. После ужина, как и можно было ожидать, Гереде стал говорить мне о том, что ходят множество слухов. Одни говорят, что между СССР и Германией ведутся переговоры о каком-то большом соглашении, по которому Украина и Кавказ отдаются немцам в аренду, другие, наоборот, указывают на то, что под прикрытием этих слухов немцы готовят нападение на Советский Союз. После того как я высмеял первую группу слухов, как нелепую фантазию, Гереде стал говорить о том, что у Германии действительно безвыходное положение, что она нуждается в хлебе и нефти, что в оккупированных районах свирепствует голод. Кроме того, огромная германская армия сейчас, по существу, бездействует, что также вызывает беспокойство у германского правительства. Некоторые путешественники рассказывают Гереде, что германская армия, стоящая в Румынии, стягивается на север; на север отправляются также германские войска с Балкан. Гереде считает, что таким образом немцы, возможно, хотят оказать давление на Советский Союз. Вместе с тем, заявил Гереде, Браухич делает инспекционную поездку на Западе, что дает повод предполагать, что стягивание войск к советским границам делается с целью отвлечь внимание от предполагаемых действий на Западе. Я ответил, что СССР не удастся запугать и что Советский Союз вообще не является подходящим объектом для каких-то отвлекательных маневров. В свою очередь я спросил Гереде, насколько справедливы слухи о якобы ведущихся переговорах между Турцией и Германией^[240], о том, что будто бы Турция получит часть Фракии, что Турции предлагают также Сирию. Гереде ответил, что переговоры с Германией ведутся лишь по поводу постройки железнодорожного моста через реку Марицу и по поводу небольшого участка железнодорожного пути, на котором временно будет турецкая администрация. Что касается Сирии, то он лично высказался бы за ее присоединение к Турции, но турецкое правительство этого не требует, оно заявило, что хочет оставаться в пределах существующих границ, но никого не пропустит через свою территорию и в случае необходимости будет защищаться. На мой вопрос, куда поехал Иненю, Гереде ответил, что он, очевидно, поехал отдохнуть в Стамбул.

В остальном беседа интереса не представляет.

Мы ушли в 23 часа. Записал т. Богданов.

Посол СССР в Германии В. Деканозов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 106, д. 7, л. 142-143.

732

859. В НАРОДНОМ КОМИССАРИАТЕ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ. К СОВЕТСКО-ФИНЛЯНДСКОЙ ТОРГОВЛЕ

8 июня 1941 г.

На 1 июня с.г. Финляндия поставила Советскому Союзу товаров всего лишь на 885 тысяч 500 ам. долларов, в то время как за тот же период Советский Союз поставил Финляндии товаров на 3 млн. 559 тысяч 200 ам. долларов. Если принять во внимание, что согласно действующему торговому договору между СССР и Финляндией общий товарооборот между обеими странами на первый год действия договора определен в сумме 7 млн. 500 тысяч ам. долларов с каждой стороны, то это означает, что СССР поставил Финляндии около 47,4 % товаров, а Финляндия поставила Советскому Союзу 11,4 %.

Неудовлетворительное выполнение Финляндией обязательств по товарообороту не могло, конечно, содействовать дальнейшему развитию торговли между СССР и Финляндией.

Учитывая, однако, существующее в Финляндии продовольственное затруднение, Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР т.Сталин И.В. 30 мая с.г. обещал посланнику Финляндии в СССР г-ну Паасикиви отгрузить в кратчайший срок в Финляндию 20 тыс. тонн зерновых хлебов сверх ранее поставленных 15.578 тонн, не считаясь в данном случае с тем, что Финляндия плохо выполняет свои обязательства по поставке товаров Советскому Союзу.

Народный комиссар внешней торговли СССР т. Микоян А.И. 31 мая с.г. сообщил посланнику Финляндии г-ну Паасикиви, что им отдано распоряжение Экспортхлебу немедленно приступить к отгрузке в Финляндию упомянутого выше количества зерновых хлебов. По 6 июня включительно уже отгружено в Финляндию в счет этого по железной дороге 7.514 тонн.

Известия.—1941.—8 июня.

860. БЕСЕДА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ НКИД СССР А.А. СОБОЛЕВА С СОВЕТНИКОМ ПОСОЛЬСТВА ГЕРМАНИИ В СССР В. ТИППЕЛЬСКИРХОМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому, Генсекретариат

10 июня 1941 г.

Секретно

Типпельскирх явился по собственной инициативе.

1. Он вручил меморандум по поводу убийства германского пограничника Хардера, являющийся ответом на памятную записку НКИД от 24 апреля с.г.* по этому же вопросу (см. приложение № 1)**. В меморандуме излагается германская версия инцидента, расходящаяся с советской версией, и подтверждается требование германской стороны о наказании виновника и о предоставлении ренты для родственников убитого.

___________________
* См. док. 794.
** Не публикуется.

733

Ознакомившись с меморандумом, я сказал, что, по моему мнению, меморандум, оспаривая правильность советской версии инцидента с пограничником Хардером, не содержит новых доказательств правоты германской стороны. Я повторил основные положения записки НКИД от 24 апреля с.г. и настаивал на том, что Хардер был ранен на советской территории. Вместе с тем я обещал еще раз запросить советские компетентные органы об обстоятельствах этого инцидента и по получении материалов дать ответ на меморандум германского посольства.

2 Типпельскирх пожаловался на то, что за последнее время для Германии значительно сократилась возможность выписки книг, журналов и газет из СССР. Так, по его данным, за 1940 г. советской стороной было приобретено в Германии книг, журналов и газет на 635 тыс. германских марок, в то время как германская сторона смогла выписать из СССР книг, журналов и газет всего на сумму около 29 тыс. германских марок. Эти цифры свидетельствуют о неограниченных возможностях выписки изданий для советской стороны и о больших ограничениях, препятствующих выписке книг, журналов и газет из СССР. В текущем году вычеркнуты из списка выписываемых периодических изданий такие журналы, как «Плановое хозяйство», «Вопросы советской торговли», газеты «Красная звезда», «Красный флот» и др. При этом Типпельскирх вручил записку, которая заканчивается угрозой принять соответствующие меры ограничения с германской стороны (см. приложение № 2)*.

Я сказал, что в настоящий момент не располагаю нужными материалами и запрошу их от соответствующих советских организаций.

3. Далее, я, сославшись на памятную записку германского посольства от 24 апреля с.г. с предложением обменять здание бывшего литовского генконсульства в Мемеле, принадлежащее СССР, на здание бывшей германской миссии в Каунасе, принадлежащее Германии, сообщил Типпельскирху, что мы не заинтересованы в таком обмене.

Типпельскирх поставил вопрос: не представится ли в таком случае возможным обменять здание в Каунасе на какое-либо здание в Москве или под Москвой. Я ответил, что вряд ли такое предложение будет встречено положительно советскими организациями, т.к. г-ну Типпельскирху, очевидно, хорошо известно трудное положение с жилплощадью в Москве. Типпельскирх просил все же изучить вопрос о возможности обмена здания в Каунасе на какое-либо здание в Москве.

Я обещал подвергнуть этот вопрос дополнительному изучению.

А. Соболев

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 105, д. 3, л. 167-168.

861. СООБЩЕНИЕ ТАСС^[259]

13 июня 1941 г.

Еще до приезда английского посла в СССР г-на Криппса в Лондон^[260], особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». По

___________________
* Не публикуется.

734

этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней.

Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны.

ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных [частей] Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных [частей] и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии, по меньшей мере, нелепо.

Известия.—1941.—14 июня.

862. КОММЮНИКЕ СМЕШАННОЙ МНР И МАНЬЧЖОУ-ГО КОМИССИИ ПО УТОЧНЕНИЮ ГРАНИЦЫ НА МЕСТНОСТИ В РАЙОНЕ КОНФЛИКТА 1939 ГОДА

14 июня 1941 г.

На основании соглашения Молотова — Того в сентябре месяце прошлого года* была начата работа на местности по уточнению границы между Монгольской Народной Республикой и Маньчжоу-Го, но в связи с непредвиденными обеими сторонами техническими затруднениями с наступлением зимних холодов стороны вынуждены были временно прекратить работу. Весной текущего года было решено продолжить ее, в связи с чем в г.Чите с 28 мая вновь состоялись встречи обеих делегаций, в результате чего в весьма дружественной атмосфере были полностью устранены вышеуказанные техни-

___________________
* См. Документы... — Т. XXII. — Док. 559, 564, 579, 586.

735

ческие затруднения и решено снова начать работу на местности с 27 июня 1941 года.

г.Чита, 14 июня 1941 года

Известия.—1941.—17 июня.

863. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР A.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

14 июня 1941 г.

Секретно

1. Ш[уленбург] заявил, что он хочет переговорить со мной о нерешенных еще вопросах по переселению немцев из Эстонии, Латвии и Литвы. Здесь речь идет о переселении в Германию трех категорий лиц: а) арестованных, б) военнослужащих и в) латышей и эстонцев — быв[ших] служащих германских миссий и германских учреждений.

Я ответил Ш[уленбургу], что из беседы т.Павлова с Вальтером мне было известно, что он будет говорить со мной по указанным вопросам. Я подготовил справку о положении дела с ответами на германские меморандумы от 19 апреля, которую в кратких словах и изложил Ш[уленбургу]. Из справки можно видеть, что НКИД дал ответ посольству уже в отношении 98 чел. Вопрос об остальных 174 чел. находится в стадии рассмотрения. Что же касается военнослужащих, то мы сообщили посольству, что из числа 94 военнослужащих, которыми интересуется посольство, 32 чел. выехали из СССР в Германию, местопребывание 5 чел. не установлено и запрошен паспорт на 1 человека. В отношении третьей категории лиц не немецкой национальности, я заявил Ш[уленбургу], что не могу дать положительного ответа ввиду необычности этого вопроса. Например, в числе этих лиц указана Буксховеден, француженка по национальности, которая хотя и была замужем за германским гражданином, но затем развелась и никакого отношения к Буксховедену не имеет. Посольство указывает в отношении этой категории лиц, что они «в результате общения с немцами сами стали немцами». Надо признать, что такого рода мотивировка производит довольно странное впечатление и является совершенно недостаточной для положительного решения вопроса, тем более что речь идет о лицах, состоявших на службе в германских миссиях лишь в течение короткого времени (2-3 года). Я сказал Шуленбургу, что окончательный ответ на просьбу посольства по этому пункту записки от 19.04 я дам через некоторое время, но уже сейчас должен подчеркнуть недостаточную обоснованность этой просьбы.

Ш[уленбург] ответил, что с германской стороны не имеется юридически обоснованных претензий по этому вопросу, но он полагает, что при наличии доброй воли можно было бы выпустить этих лиц в Германию. В свое время якобы в аналогичных случаях служащим других иностранных миссий разрешали вместе с персоналом миссии выехать за границу.

736

Я ответил, что при наличии серьезных мотивов мы проявляли свою добрую волю, как, например, в случае выезда советской гражданки Штумп в Германию, сын которой, крупный германский государственный служащий, проживает в Германии. Однако для проявления «доброй воли» необходимо одно условие — взаимность. Необходимо, чтобы и другая сторона была готова проявить свою добрую волю, чего в отношении действий германской стороны сказать нельзя, как о том свидетельствует ряд случаев, в частности случай с передачей нам советских детей, о чем я, впрочем, хочу позже сказать особо.

На это Ш[уленбург] процедил что-то не очень внятное, что это, конечно, само собой разумеется, и перешел к вопросу о каком-то Зигриде фон дер Лей, семья которого уже находится в Германии. Зигридом фон дер Лей интересуется такой высокопоставленный человек в Германии, как Лоренц (зам[еститель] Гиммлера).

2. Шуленбург вновь вернулся к вопросу, о котором он уже ранее беседовал со мной и с т. Молотовым. Это — вопрос о выезде в Германию целого ряда высокопоставленных поляков, которыми интересуются шведский и итальянский короли, а также другие видные персоны. При этом он, Ш[уленбург], опять вручил мне список польских аристократов*, добавив, что германское посольство в сущности не заинтересовано в положительном решении этого вопроса, но должно хлопотать, потому что в этом деле заинтересованы «высокие особы». НКИД в целом ряде памятных записок и нот сообщал, что интересующие Ш[уленбурга] польские аристократы не являются лицами немецкой национальности. Ш[уленбург] заявляет, что действительно эти лица не являются немцами и германская сторона не имеет оснований претендовать на их переселение в Германию, но она рассчитывает и здесь лишь на добрую волю. Ш[уленбург] добавил, что особая заинтересованность у них имеется в отношении Евстахия Сапеги, Любомирского Евгения, Старженского Леопольда с сыном и Тышкевича Стефана.

В ответ я сказал Ш[уленбургу], что, действительно, правовой базы для удовлетворения его просьбы в данном случае я не вижу, так как такой базы и нет. По поводу «доброй воли» я уже высказал свои соображения. Я считаю нужным также напомнить, что мы выразили согласие на выезд в Германию Святополк-Мирского, который значится в списке Ш[уленбурга], если германская сторона пойдет нам навстречу и разрешит возвратиться в СССР советскому гр-ну Швоцер Курту. Однако мы до сих пор не имеем положительного ответа на это предложение, что не свидетельствует о наличии у другой стороны «доброй воли», к которой апеллирует Ш[уленбург].

Ш[уленбург] замялся и стал оправдываться, доказывая, что они писали уже в МИД об этом и, вероятно, скоро получат ответ, но он хотел бы еще раз подчеркнуть, что польскими аристократами интересуются, собственно, в первую очередь не Германия, а, как он сказал, шведский и итальянский короли и что он, Ш[уленбург], еще раз просит учесть это обстоятельство.

Я заявил Ш[уленбургу], что в данном вопросе нужно учитывать то, что эти поляки являются советскими гражданами на основании Указа Президиума Верховного Совета от 29 ноября 1939 года и что в силу этого речь должна идти, собственно говоря, не о выезде их за границу, а о выходе из советского гражданства, что представляет очень серьезные трудности.

___________________
* Не публикуется.

737

3. Ш[уленбург] просил также оказать содействие в розыске германского путешественника Ханнекена, пропавшего в Синьцзяне. В настоящее время посольство имеет сведения, что Ханнекен в конце 1936 г. находился в тюрьме в Урумчи. Ш[уленбург] просил меня поручить нашему консулу в Урумчи продолжить розыски Ханнекена и вручил по этому вопросу памятную записку.

Я обещал выполнить просьбу Ш[уленбурга].

4. Ш[уленбург] вручил мне памятную записку, в которой выражена просьба посольства разрешить выезд в Германию Трибе — военнопленному немецкой национальности.

Ш[уленбург] указал, что в доказательство его немецкой национальности посольство прилагает целый ряд документов, в том числе, например, свидетельство об окончании Трибе немецкой школы и др. документы.

Я обещал рассмотреть этот вопрос.

5. Ш[уленбург] заявил, что теперь он хочет перейти к вопросу разъездов по СССР членов дипкорпуса в Москве. У него имеется письмо венгерского посланника, в котором последний сообщает, что хотел поехать во Владимир, не значащийся в числе запрещенных пунктов, но его поездка не была зарегистрирована, и в результате не состоялась. Ш[уленбург] полагает, что это не вытекает из нотификации НКИД, и просил меня проявить к подобным вопросам по возможности либеральное отношение.

Я ответил, что согласно извещения НКИД^[257] дипломаты обязаны регистрировать свои поездки по СССР. Регистрация же предполагает, что поездки могут регулироваться во времени и сроки их могут быть изменены. Ш[уленбург] должен согласиться, что время сейчас такое, что без ограничений нельзя обойтись. Что же касается более «либерального отношения» к этим вопросам, то НКИД проявляет и впредь будет проявлять к просьбам дипкорпуса все необходимое внимание.

6. В свою очередь я просил Ш[уленбурга] разъяснить, чем вызвано то обстоятельство, что, несмотря на передачу нами Германии 26 детей германских граждан, мы не получили из Германии ни одного ребенка советских граждан, проживающих в настоящее время в СССР. Я считаю это ненормальным и хотел бы обратить на это его, Ш[уленбурга], внимание. В то же время МИД прислал нашему посольству в Берлине ноту, в которой обуславливает передачу детей советских граждан в СССР передачей еще 42 детей германских граждан, указанных в приложенном к ноте списке. Кстати, в этом списке «детей» числятся, по какому-то странному недоразумению, лица в преклонном возрасте, например Юровская, в возрасте 69 лет, Слепинская — 75 лет, Мотусяк — 60 лет и др.

Ш[уленбург] сказал, что, вероятно, это опечатка, о чем он сообщит в Берлин.

Беседа продолжалась 40-45 минут.

Важно отметить, что по поводу сообщения ТАСС от 13.04* Ш[уленбург] ни словом не обмолвился.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 22, л. 66-71.

___________________
* См. док. 861.

738

864. ТЕЛЕГРАММА ПОСЛА СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ ИМ. МАЙСКОГО В НКИД СССР

16 июня 1941 г.

Сегодня Кадоган по поручению Идена сообщил мне более детальную информацию о концентрации германских войск на советских границах.

1. Общее количество германских войск, в настоящий момент сконцентрированных на советских границах, по сведениям британского генштаба, составляет 80 дивизий в Польше, 30 — в Румынии и 5 — в Финляндии и Северной Норвегии, всего 115 дивизий, не считая мобилизованной румынской армии.

2. Более детальные сообщения в течение апреля, мая и июня, получавшиеся британским генштабом, представляют следующую картину:

а) Со стороны Польши и Румынии — 8 апреля сообщают о большом движении воинских поездов через Катовицы; 18 апреля сообщают о большой концентрации германских войск в районе Ужгорода и о том, что две моторизованные дивизии прошли через Ольмюц в направлении Моравской Остравы; 23 апреля сообщают, что через Ольмюц в сторону советской границы прошли 18 поездов с инфантерией; 25 апреля сообщают, что большое количество германских войск прошло через Лодзь в сторону советской границы и что в Молдавии сосредоточено 12 германских дивизий; 8 мая сообщают, что большое число воинских поездов и много самолетов находится на пути в Молдавию; 27 мая сообщают, что движение в Молдавию все продолжается, причем ежедневно туда проходит 25-30 воинских поездов; 31 мая сообщают, что большое количество воинских поездов и много артиллерии проходит через Краков на Восток; 3 июня сообщают, что в Молдавию приехали фельдмаршалы Лист и Рейхенау; 4 июня сообщают, что две германские механизированные дивизии переброшены в район Буковины, и что эвакуация гражданского населения из Молдавии закончена.

б) Со стороны Финляндии и Норвегии: в апреле (дата не дана) одна германская дивизия прошла через Финляндию в Киркенес; 27 апреля 1500 человек германских войск прошло через Финляндию в Нарвик; 8 мая сообщают, что в районе Киркенеса сосредоточено 15-16 тысяч германских войск; 8 июня сообщают, что в районе Петсамо на норвежской территории сосредоточено до 20 тысяч германских войск; 11 июня сообщают, что в Финляндию переброшены 2 германские горные дивизии; 12 июня сообщают, что в Рованиеми сосредоточены 2 германские дивизии и что третья идет морем из Осло. В Або и других финских гаванях по Ботническому заливу в июне отмечается большое количество немецких судов с войсками и снаряжением^[261].

Майский

Опубл.: Вестник МИД СССР.—1990,—№ 8(66).—С. 77-78.

739

865. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ АФГАНИСТАН К.А. МИХАЙЛОВА С ПОСЛАННИКОМ ЕГИПТА В АФГАНИСТАНЕ СУЛЕЙМАН БЕЕМ

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Лозовскому, Генсекретариат

16 июня 1941 г.

Секретно

Сулейман сообщил, что он нанес мне визит «как старшине дипкорпуса» (турецкий посол Эсендаль, бывший дуайеном, выехал из Кабула в Анкару 14 июня с.г.). Египтянин заметил, что он давно имел в виду заехать ко мне, но поскольку между СССР и Египтом нет дипломатических отношений*, формально он не имел права сделать это, он был бы очень рад поддерживать отношения с советским посольством. Лично он считает, что внешняя политика СССР весьма разумна. СССР борется за мир и в этой своей борьбе показал образец искренности и правильного понимания интересов народов своей страны и всего прогрессивного человечества. Сулейман заявил, что он работал до своего приезда осенью 1940 г. в Кабул египетским посланником в Праге, знает чешский язык и, в силу своих возможностей, следил за развитием и укреплением СССР. В Чехословакии он неоднократно посещал наше посольство.

Я заявил египтянину, что рад с ним поближе познакомиться, и, согласившись с тем, что в условиях отсутствия дипломатических отношений между СССР и Египтом, трудно иметь тесные связи между египетской миссией и нашим посольством, заметил, что в рамках возможного он может рассчитывать на наше внимание.

Я спросил Сулеймана, каково положение Египта в настоящее время, какие настроения в египетском правительстве в связи с развивающейся войной.

Сулейман заявил, что египтяне очень слабо подготовлены к войне, очень еще отсталы и бедны. Достаточно указать на то, что грамотность населения достигает едва 15 %. Правда, правительство прилагает все силы к тому, чтобы обеспечить народу мирную жизнь и повысить материальный уровень, однако усиливающаяся война мало способствует этому. Сулейман довольно про странно начал высказывать пацифистские идейки о вреде всякой войны. На мой вопрос, как же в Египте правящие круги расценивают современную обстановку, Сулейман сообщил, что его правительство не желает войны и не вступает в войну, но оно не может не считать англичан своим союзником, ибо полагает, что союз с Англией из двух зол — меньшее: пусть лучше англичане воюют за Египет, нежели египетской слабо вооруженной армии воевать с отличными войсками немцев. I

Имея в виду прощупать египтянина по вопросам англо-египетских отношений, я спросил его мнение о статье, опубликованной в «Сивиль энт Милитери Газетт» от 16 мая с.г., где говорится о недовольстве англичан Египтом.

Сулейман заявил, что англичане, как ему кажется, довольны египетским правительством. Англичане имеют в Египте свои стратегические пункты,

___________________
* Отношения были установлены путем обмена нотами от 6-26 июля 1943 года.

740

они имеют свои аэродромы, наконец, они пользуются территорией Египта для переброски своих войск. Чего еще надо англичанам. Автор статьи «С.М.Г.», которую он якобы не читал, не в курсе вопроса. Сулейман считает, что англичане довольны Египтом, т.к. последний выполняет англо-египетский договор 1937 г. По сути дела, Египет является английским союзником, хотя это очень дорого стоит Египту.

Сулейман спросил меня, как мы расцениваем международную обстановку и скоро ли окончится война.

Я ответил, что сейчас трудно сказать, скоро ли окончится война. Воюющие страны, как видно из международной литературы, еще не исчерпали своих сил и готовы продолжать империалистическую войну. О том, что война развивается, говорят факты втягивания в войну все новых стран. Я указал на выступления т. Молотова на 5-й и 6-й сессиях Верховного Совета СССР, в которых дана оценка характера современной войны. По вопросу о нынешней международной ситуации я заметил, что трудно сказать, как будут развиваться события, подчеркнув, что я с удовольствием сам послушаю мнение посланника.

Сулейман спросил, каковы сейчас советско-германские отношения.

Используя сообщение ТАСС от 14 июня с.г.* по вопросу о вымыслах английской печати о советско-германских отношениях, я вкратце изложил содержание того сообщения ТАСС, подчеркнув, что советско-германские отношения протекают нормально.

Я спросил Сулеймана, как идет экспортная торговля хлопка в Египте.

Сулейман сообщил, что Англия всегда покупала большую часть египетского хлопка, сейчас она вывозит из Египта больше, чем когда бы то ни было, и в этом отношении Египет якобы не несет особых ущербов, хотя покрытие английскими товарами не всегда удовлетворяет Египет, особенно в области доставки промышленного оборудования.

К. Михайлов

АВП РФ, ф. 071, on. 23, п. 196, д. 5, л. 20-22.

866. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР П.Ю. ХЮННИНЕНОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

16 июня 1941 г.

Секретно

Сегодня в 19 ч. 45 м. я принял, по его просьбе, поверенного в делах Финляндии Хюннинена, который сообщил мне о намерении финляндского правительства назначить на пост посланника в Москве Идмана Карла Густава.

___________________
* См. док. 861.

741

Сообщив об Идмане К.Г. краткие сведения (см. приложение)*, Хюннинен просил от имени финляндского правительства дать агреман. К этому Хюннинен добавил, что, подбирая кандидатуру на пост финляндского посланника в Москве, финляндское правительство исходило из стремления подыскать вполне достойную замену ушедшему в отставку Паасикиви.

О намерении финляндского правительства назначить г-на Идмана на пост финляндского посланника в Москве и о просьбе фин[ляндского] пр[авительства] дать ему агреман я обещал доложить своему правительству.

На этом беседа закончилась.

При беседе присутствовал т. Маевский.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 27, л. 30.

867. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Г.Л. БАГГАЛЕЕМ

16 июня 1941 г.

Секретно

По просьбе Баггалея я принял его в 17 час. 10 минут. Баггалей заявил, что он пришел ко мне, как заместителю народного комиссара, с первым визитом. Баггалей тут же добавил, что он с большим удовольствием прочел сообщение ТАСС, опубликованное в советских газетах 14 июня с.г.** с опровержением слухов, распространяемых в иностранной печати, о близости войны между СССР и Германией. Он, Баггалей, однако, не совсем понимает и несколько удивлен тем, что в сообщении ТАСС упоминается имя Криппса. Слухи о предстоящем нападении на СССР со стороны Германии, заявил Баггалей, появились впервые в Стокгольме, Анкаре и других пунктах, а затем были опубликованы и в английской прессе. Почему в сообщении ТАСС эти слухи и их распространение связываются с приездом Криппса в Лондон?

Баггалей заметил, что в то время, когда Криппс прибыл в Лондон, туда же приезжали и другие лица, но в сообщении ТАСС упоминается только имя Криппса. Чем это объяснить?

Я ответил Баггалею, что сообщение ТАСС констатирует факты, как они есть. Факты таковы, что после прибытия Криппса в Лондон английская пресса особенно стала муссировать слухи о предстоящем нападении Германии на СССР. Сообщение ТАСС характеризует поведение английской прессы до и после приезда Криппса в Лондон. Баггалей заметил, что он понимает логически правильное изложение этой части сообщения ТАСС, но не нахо-

___________________
* Не публикуется.
** См. док. 861.

742

дит в сообщении ТАСС и в моих объяснениях ответа на вопрос, почему же в этой связи упоминается имя Криппса. Рядовой человек, прочитав эту часть сообщения ТАСС, неизбежно свяжет это сообщение с именем Криппса, что, по его мнению, было бы неправильно.

На это я заметил, что какие-либо претензии по этому вопросу, очевидно, надлежало бы адресовать к английским журналистам и редакторам газет, которые так усиленно стали муссировать слухи, опровергнутые ТАСС, особенно после приезда в Лондон Криппса.

От дальнейшего обсуждения этого вопроса Баггалей уклонился, заявив, что в случае, если он получит инструкции от своего правительства, он позволит себе вернуться к этому вопросу.

Я, разумеется, на дальнейшем обсуждении этой темы не настаивал.

Далее Баггалей заявил, что в сообщении ТАСС, как он представляет себе, имеется два основных положения: во-первых, в сообщении указывается, что между СССР и Германией никаких переговоров не было и, во-вторых, что нет никаких оснований для выражения беспокойства в связи с передвижениями германских войск.

На мой вопрос, кого Баггалей имеет в виду, говоря о выражении беспокойства, Баггалей ответил: СССР.

На это я ответил Баггалею, что, как видно из сообщения ТАСС, для СССР нет никаких оснований проявлять какое-либо беспокойство. Беспокоиться могут другие.

Беседа продолжалась 25 минут.

При беседе присутствовал зав[едующий] Вторым западным отделом т. Гусев.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 20, л. 37-38.

868. ИЗ ДНЕВНИКА ПОСЛА СССР В ГЕРМАНИИ В.Г. ДЕКАНОЗОВА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, Генсекретариат

18 июня 1941 г.

Секретно

Сегодня в 18 час. я по собственной инициативе пришел к Вайцзеккеру. Я поблагодарил Вайцзеккера за оказанное им содействие в отправке команды парохода «Клинтс», которая уже находится в Берлине и сегодня вечером уезжает в Москву. Затем я сказал, что в Кенигсберге неоднократно задерживается выдача виз для сотрудников нашего генконсульства. Так, например, бывший генеральный консул СССР в Вене Киселев был вынужден ожидать визу несколько дней. Теперь вице-консул Андреев в течение 7 дней не получает выездной визы. Я попросил Вайцзеккера принять такие меры, чтобы для меня не было необходимости заниматься этим вопросом и чтобы заведующий консульским отделом посольства мог сам его урегулировать. Пока, сказал я, это, к сожалению, не имеет место. Сотрудник МИД Редигер сообщил заведующему нашего консульского отдела, что еще 12 июня было дано указание в Кенигсберг о выдаче визы Андрееву, однако, как я уже указал,

743

виза до сих пор не получена. Я добавил, что ничего подобного не имеет место в отношении сотрудников германских консульств в СССР. Вайцзеккер сказал, что он займется этим вопросом. Я напомнил Вайцзеккеру, что до сих пор не разрешен вопрос о прибалтийских судах. Я сказал, что было бы хорошо это решить поскорее и, со своей стороны, смог бы обратиться к своему правительству с предложением о некоторых уступках, в частности, это могло бы быть сделано в отношении судов Фаульбаумса, однако при условии, что германская сторона будет также идти навстречу и что можно будет надеяться на скорое решение этого вопроса. Вайцзеккер сказал, что хотя он некоторое время отсутствовал в Берлине, все же он занимался этим вопросом и ему известно, что по отношению к некоторым судам были предъявлены новые частные претензии. Разбор этого дела еще не закончен. На мой вопрос, относятся ли эти новые претензии к тем судам, которые первоначально указывались в письме германской стороны, или же лишь к тем, которые были мною упомянуты дополнительно, Вайцзеккер ответил, что, насколько он помнит, это относится к судам, поставленным дополнительно, однако он это должен еще проверить. Во всяком случае, сказал Вайцзеккер, он постарается ускорить решение этого вопроса. Далее я сказал Вайцзеккеру, что еще до сих пор ничего не знаю о стоимости постройки бомбоубежищ. В свое время я сделал предложение об уплате, однако тем временем германское посольство уже уплатило счет за перевозку моряков с парохода «Бремен», хотя со стороны НКИД посольству делалось предупреждение этот счет не оплачивать. Вайцзеккер сказал, что поскольку посольство уже оплатило один счет, можно было бы отказаться от сделанного мной предложения. Так как я против этого не возражал, Вайцзеккер сказал, что с германской стороны будет дано предложение о методе оплаты. На этом мои вопросы окончились, и я, воспользовавшись упоминанием Вайцзеккера о его отсутствии, а также сославшись на то, что где-то читал о его поездке вместе с женой в Будапешт, спросил, как он провел время в Венгрии. Вайцзеккер сказал, что он провел там время очень хорошо, и добавил, что эта поездка носила исключительно частный характер, он не получал никаких указаний от германского правительства, а также ничего не привез от венгерского правительства. Поездка эта была ответом на приглашение венгерского регента Хорти, которое было сделано ему, Вайцзеккеру, еще в 1938 году, во время приезда Хорти в Берлин. Вайцзеккер сказал, что во время его поездки ему также удалось познакомиться с венгерским министром иностранных дел Бардоши. Сравнивая его с умершим Чаки, Вайцзеккер сказал, что Бардоши — человек другого склада. Он является приверженцем «оси» не только на основании здравых рассуждений, но и по духу. «Да другим и не может быть венгерский министр иностранных дел, — добавил Вайцзеккер, — поскольку все то, что получила Венгрия, она получила благодаря державам "оси"». Вайцзеккер считает, что Бардоши, который продолжительное время был венгерским посланником в Бухаресте, очень стремится к установлению более близких отношений между Венгрией и Румынией. Вайцзеккер добавил, что Бардоши уважает Антонеску и не очень высокого мнения о легионерах, что совершенно правильно. Я заметил, что тем не менее Антонеску наказывает легионеров довольно продолжительным тюремным заключением, и спросил, что слышно о Хориа Сима. Вайцзеккер засмеялся и сказал, что Хориа Сима таким образом хорошо сделал, так как Антонеску не особенно нежно к нему отнесся бы, если бы тот попал в его руки. Я заметил, что, очевидно, то же самое сделал бы и Хориа Сима,

744

если бы он имел власть. Затем я спросил, что вообще слышно нового. Указывая на лежащую на столе карту Ирака, Вайцзеккер сказал, что эту карту следовало бы заменить картой Сирии, затем стал говорить о том, что в Сирии идут упорные бои. Германия в политическом отношении поддерживает Францию и со вниманием следит за развитием военных действий в Сирии. Однако французское правительство убедительно просило Германию не оказывать никакой военной помощи на территории Сирии, единственно, что было сделано — это бомбардировка английского флота германскими самолетами у берегов Сирии.

На этом беседа закончилась. Беседа продолжалась 50 минут.

Записал т. Богданов.

Посол СССР в Германии В. Деканозов

АВП РФ, ф. 082, on. 24, п. 106, д. 7, л. 94-97.

869. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ГРЕЦИЯ В СССР К. ДИАМАНТОПУЛОСОМ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, т. Соболеву

19 июня 1941 г.

Секретно

Диамантопулос пришел ко мне с прощальным визитом.

Диамантопулос сообщил, что он выезжает завтра вместе с двумя секретарями греческой миссии в Соединенные Штаты*. По распоряжению греческого правительства он должен ехать в Вашингтон и ожидать там дальнейших указаний.

Диамантопулос просил меня передать правительству СССР и народному комиссару иностранных дел его искреннюю благодарность за гостеприимство, оказанное ему в СССР. Диамантопулос с сожалением покидает Советский Союз, но он не теряет надежды на лучшие времена для Греции и на свое возвращение в СССР в качестве дипломатического представителя греческого правительства.

Диамантопулос поблагодарил меня лично за внимательное отношение ко всем его просьбам и мою помощь в выполнении его миссии в Москве. Он выразил также надежду на то, что ему удастся встречаться со мной в будущем.

Я поблагодарил Диамантопулоса за выражение добрых чувств и поддержал его уверенность в лучшем будущем. Я пожелал Диамантопулосу счастливого пути. Беседа продолжалась 5-7 минут. При беседе присутствовала т. Чумакова.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 32, л. 24. * См. док. 852.

745

870. БЕСЕДА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ В.Я. ЕРОФЕЕВА С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ДАНИИ В ТУРЦИИ ФРИИСОМ

19 июня 1941 г.

Секретно

Сегодня был у Фрииса. Датчанин сказал, что сейчас дипломаты на все лады обсуждают две проблемы: возможность германо-советской войны и последние мероприятия правительства США^[262], Фриис добавил, что по первому вопросу мнения разноречивы, что же касается закрытия американцами немецких консульств, то это расценивается как дальнейший шаг на пути США к войне. По словам датчанина, американский посол Джон Мак Муррей уверен в том, что США в скором времени вступят в войну.

Фриис поинтересовался моим мнением относительно только что опубликованного германо-турецкого договора^[240].

Я ответил, что значимость любого договора проверяется жизнью, и в том случае, если туркам удастся выполнить обязательства по пактам, заключенным ими в различные сроки с СССР, Англией и Германией, можно будет отдать должное турецкой дипломатии.

Касаясь опровержения ТАСС от 13/VI*, датчанин спросил меня, чем можно объяснить тот факт, что немцы не высказываются по вопросам, затронутым в опровержении.

Я ответил, что, по-видимому, они не считают необходимым повторять то, что ясно заявлено ТАССом.

В течение беседы Фриис стремился подчеркнуть, что в предстоящей борьбе немцев против англо-американского блока последний имеет больше шансов на успех, если только немцы не осуществят вторжение на Британские острова в ближайшие два-три месяца. Однако, по словам Фрииса, немцы сами не верят в успех этого мероприятия. Ведь недаром недавно была запрещена статья Геббельса в «Фелькишер Беобахтер», в которой он пророчил падение Британских островов через два месяца.

Будущие трудности немцев в борьбе против объединенных англо-американских сил Фриис аргументировал тем, что Америка располагает колоссальными сырьевыми и производственными ресурсами, уже сейчас американцы имеют более тысячи авиационных заводов. Датчанин особо подчеркнул тот факт, что большая часть мировой добычи нефти приходится на англо-американские страны.

Фриис выразил удовлетворение возросшим товарооборотом Дании и особенно благоприятным развитием советско-датской торговли.

Вторая часть беседы касалась вопросов русского искусства — оперы, живописи. Датчанин знаком с работами Репина, Айвазовского, восхищался ими, равно как и творчеством наших театров, особенно Большого, который он в бытность в Москве, по его словам, посещал почти каждый вечер.

Поверенный в делах СССР в Турции В.Я. Ерофеев

АВП РФ, ф. 013, on. 24а, п. 126, д. 8, л. 123-124.

___________________
* См. док. 861.

746

871. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ФИНЛЯНДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР П.Ю. ХЮННИНЕНОМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну, т. Лозовскому, т. Соболеву

19 июня 1941 г.

Сегодня в 13 час. 30 мин. я принял поверенного в делах Финляндии Хюннинена, которому сообщил о согласии советского правительства дать агреман назначаемому финляндским правительством на пост своего посланника в Москве г-ну Идману Карлу Густаву.

Хюннинен принял это сообщение с благодарностью и обещал уведомить об этом свое правительство.

Пользуясь случаем, я спросил Хюннинена, известно ли ему о сегодняшнем сообщении германского информационного бюро, в котором говорится:

«Финляндия для сохранения своей безопасности так же, как и другие нейтральные государства, приступила к мероприятиям по укреплению оборонной готовности, мобилизовав свои резервы для чрезвычайных маневров».

Хюннинен заявил, что сообщение германского информационного бюро он не читал и ему неизвестно о каких-либо чрезвычайных маневрах, проводимых в Финляндии. Насколько мне известно, сказал Хюннинен, в Финляндии проводятся так же, как и в других странах, обычные маневры — раз в год.

Хюннинен высказал, вместе с тем, готовность запросить Хельсинки и выяснить более подробно характер проводимых в Финляндии маневров.

Я ответил, что в этом надобности нет, ибо этот вопрос для меня особого интереса не представляет, а спросил я об этом между прочим, пользуясь случаем.

На этом беседа закончилась.

При беседе присутствовал т. Маевский.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 27, л. 32-33.

872. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В СССР А.Г. АКТАЕМ

19 июня 1941 г.

Секретно

Посол заявляет, что по поручению своего правительства он имеет честь сообщить, что Турция вчера подписала договор с Германией^[240]. Хотя в наши

747

дни радио быстро делает известными все новости, посол все же хочет сделать по этому вопросу официальное сообщение.

По новому договору Турция и Германия обязуются уважать целостность и неприкосновенность их территорий и не принимать никаких мер, которые были бы прямо или косвенно направлены против другой стороны. Германия и Турция обязуются поддерживать в будущем дружественный контакт для того, чтобы обеспечить взаимное согласие в разрешении вопросов, касающихся интересов обеих стран. Договор вошел в силу с момента подписания и действителен на срок в 10 лет. В подходящий момент договаривающиеся стороны могут договориться о его продлении. Договор подписан с оговоркой о ныне существующих обязательствах обеих стран.

Посол заявляет, что Турция будет по-прежнему придерживаться политики нейтралитета. Она будет всегда отвергать любую агрессию и любые попытки вмешательства в независимость ее действий. Турция продолжает оставаться союзницей Англии и не предпримет никаких действий, направленных против Англии. Ее отношения с Англией продолжают быть, как и в прошлом, весьма дружественными и искренними.

Выслушав посла, т. Молотов спрашивает, какие изменения вносит новый договор в отношения между Турцией и другими странами.

Актай отвечает, что никаких изменений в эти отношения договор не вносит. Его задачей является обеспечение мира и спокойствия для Турции. Турция будет сохранять нейтралитет в отношениях со всеми своими соседями.

Посол выражает надежду, что т. Молотов учитывает, что положение Турции в последнее время было довольно затруднительным: она была окружена со всех сторон огнем. Теперь, после подписания пакта, Турция надеется сохранить нынешнее положение мира и спокойствия в стране.

Тов. Молотов спрашивает о том, как расценивается этот договор в Турции.

Актай отвечает, что договор принят в Турции положительно, так как он обеспечивает ей мир и спокойствие.

Тов. Молотов говорит, что эта позиция Турции ему понятна.

Актай спрашивает, можно ли считать в таком случае, что заключение договора произвело хорошее впечатление на соседние с Турцией страны.

Тов. Молотов отвечает, что он разделяет такое мнение, и говорит, что, по его мнению, договор должен быть встречен положительно, поскольку он обеспечивает мир и спокойствие Турции.

Поблагодарив т. Молотова за ответ, Актай спрашивает его об его оценке нынешнего международного положения.

Тов. Молотов отвечает, что в настоящее время есть много неясностей в вопросе о том, как развернутся дальнейшие события. У Советского Союза нет оснований для беспокойства. С этой точки зрения в международной обстановке нет никаких новых моментов.

Прощаясь, Актай благодарит т. Молотова за ответ.

Записал Подцероб

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 5, л. 6-7.

748

873. БЕСЕДА ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ПОСОЛЬСТВА СССР В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.К. ЖЕГАЛОВОЙ С КОРРЕСПОНДЕНТОМ АГЕНТСТВА РЕЙТЕР УОЛЛИСОМ

20 июня 1941 г.

Секретно

Придя ко мне, Уоллис заявил: «Я не собираюсь говорить Вам о бесчисленных слухах относительно подготовки Германией нападения на Вашу страну. Я пришел в связи с другим вопросом. Меня крайне интересует, почему в Анкаре в последние дни усиленно распространяются слухи о том, что во время берлинских бесед Молотов выдвигал требование о предоставлении СССР воздушных и морских баз в Проливах и о передаче Болгарии части турецкой Фракии. Эти слухи имеют сейчас очень большое хождение».

Я сказала, что в последние месяцы вообще распространяется невероятное количество всякого рода слухов.

Уоллис заметил: «Небезынтересно, что турки принимают деятельное участие в распространении этих слухов. У меня создается мнение, что они хотят таким образом найти дополнительное оправдание заключению своего пакта с немцами»^[240].

Я напомнила Уоллису, что заявления, которыми обменялись советское и турецкое правительства 25 марта с.г. *, давали уже ответ на подобного рода слухи.

Уоллис стал затем настойчиво доказывать, что слухи о подготовке Германией нападения на СССР исходят, главным образом, из немецких и румынских кругов. Особенно усердие проявляют в этом отношении румыны.

Я заметила в ответ, что слухи эти идут, бесспорно, из самых разнообразных источников.

Первый секретарь посольства А. К. Жегалова

АВП РФ, ф. 0134, on. 24а, п. 236, д. 9, л. 125-126.

874. ОБМЕН НОТАМИ МЕЖДУ НКИД СССР И ПОСОЛЬСТВОМ ГЕРМАНИИ В СССР

21 июня 1941 г. 1. Нота НКИД СССР Посольству Германии в СССР**

21 июня 1941 г.

ЦЕ-300/833 — Ге

В ответ на ноту Германского Посольства от 21 мая с.г. № Д/1396/41 относительно перевозок зерна из СССР в Германию через Румынию Наро-

___________________
* См. док. 736. ** На оригинале документа имеются пометы:

т. Молотову В.М. С текстом я согласен. Прошу Ваших указаний

А. Вышинский Согласен т.Павлову В.Н.

В. МолотовСообщите посольству

19.VI.A.B.

749

дный Комиссариат Иностранных Дел имеет честь сообщить Германскому Посольству, что Народный Комиссариат Путей Сообщения Союза ССР не возражает против осуществления этих перевозок с перегрузкой зерна в румынские вагоны на советской станции Унгены. При этом Народный Комиссариат Путей Сообщения выдвигает следующие условия:

1. За подачу, уборку и простой под перегрузкой вагонов румынских железных дорог плата не взимается.

2. Перегрузка производится средствами железных дорог СССР за счет грузоотправителя, который должен учесть эти расходы при расчетах с покупателем.

3. Перевозка оформляется накладной внутреннего сообщения от станции отправления до станции Унгены. Провозную плату взимает каждая дорога за свое протяжение.

4. Груз сдается агентам румынских железных дорог натурой по передаточной ведомости и без наложения на вагоны пломб советских железных дорог.

В остальном Народный Комиссариат Путей Сообщения предлагает сохранить условия и порядок движения румынских передаточных поездов, предусмотренный в настоящее время для перевозок из СССР в Румынию пиленого леса и каустической соды.

Народный Комиссариат Иностранных Дел просит Германское Посольство довести вышеизложенное до сведения соответствующих германских органов.

Москва, 21 июня 1941 года.

2. Вербальная Нота Посольства Германии в СССР в НКИД СССР

21 мая 1941 г.

Д/1396/41

В интересах осуществления перевозок зерна из СССР в Германию через Румынию, Германское Посольство имеет честь внести в Народный Комиссариат Иностранных Дел следующие предложения:

1) Подходящим перевалочным пунктом Румынские Государственные Железные Дороги считают станцию Таргу-Унгены, находящуюся на советской территории. На этой станции для перевалки имеются все необходимые условия, между тем как на станциях Унгены-Прут и Крестести в случае использования их в качестве перевалочных пунктов пришлось бы провести обширное строительство.

2) Между Румынией и Союзом ССР уже производятся некоторые перевозки через станцию Унгены. Так, например, начиная с марта с.г. на основании Советско-Румынского Торгового Договора пиломатериалы из окрестностей Меаму (Молдова) отправляются через Унгены в Бессарабию. Однако это сообщение пока еще не упорядочено. Германская сторона поэтому вносит предложение применить заключенное в свое время между СССР и Румынией пограничное соглашение относительно передаточного пункта Тигина—Тирасполь к новому передаточному пункту Таргу-Унгены. С целью приспособления этого соглашения к изменившимся местным условиям не-

750

обходимо добавочное соглашение между Народным Комиссариатом Путей Сообщения СССР и Румынскими Государственными Железными Дорогами относительно передаточных путей, жилых помещений, установки сигналов, способа извещения о движении поездов и т.д. Румынские Государственные Железные Дороги выразили свое согласие выслать для переговоров по этому вопросу представителей в Унгены или, в случае необходимости, в Москву. Германское Посольство имеет честь просить Народный Комиссариат Иностранных Дел повлиять на Народный Комиссариат Путей Сообщения СССР, чтобы последний согласился с румынским предложением и выслал своих Уполномоченных в Унгены для согласования необходимых добавлений к существующему пограничному соглашению.

Москва, 21 мая 1941 года.

АВП РФ, ф. За, on. 1, п. 30, д. 325.

875. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.M. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

21 июня 1941 г.

Секретно

Шуленбург явился по вызову. Тов. Молотов вручил ему копию заявления по поводу нарушения германскими самолетами нашей границы, которое должен был сделать т. Деканозов Риббентропу или Вайцзеккеру^[263].

Шуленбург отвечает, что это заявление он передаст в Берлин, и заявляет, что ему ничего не известно о нарушении границы германскими самолетами, но он получает сведения о нарушениях границы самолетами другой стороны.

Тов. Молотов отвечает, что со стороны германских пограничных властей у нас очень мало имеется жалоб на нарушения германской границы нашими самолетами. Какие-либо нарушения границы с нашей стороны представляют собой редкое явление, и они неизбежны, например, из-за неопытности летчиков в отдельных случаях. Нарушения границы германскими самолетами носят иной характер. Тов. Молотов заявляет Шуленбургу, что германское правительство, должно быть, даст ответ на наше заявление. Затем т. Молотов говорит Шуленбургу, что хотел бы спросить его об общей обстановке в советско-германских отношениях. Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, в чем дело, что за последнее время произошел отъезд из Москвы нескольких сотрудников германского посольства и их жен, усиленно распространяются в острой форме слухи о близкой войне между СССР и Германией, что миролюбивое сообщение ТАСС от 13 июня* в Германии опубликовано не было, в чем заключается недовольство Германии в отношении СССР, если таковое имеется? Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, не может ли он дать объяснение этим явлениям.

Шуленбург отвечает, что все эти вопросы имеют основание, но он на них

___________________
* См. док. 861.

751

не в состоянии ответить, так как Берлин его совершенно не информирует. Шуленбург подтверждает, что некоторые сотрудники германского посольства действительно отозваны, но эти отзывы не коснулись непосредственно дипломатического состава посольства. Отозван военно-морской атташе Баумбах, лесной атташе, который не имел никакого значения. Из командировки в Берлин не вернулся Ашенбреннер — военно-воздушный атташе, О слухах ему, Шуленбургу, известно, но им также не может дать никакого объяснения.

Тов. Молотов заявляет, что, по его мнению, нет причин, по которым германское правительство могло бы быть недовольным в отношении СССР. Советско-югославский пакт*, который так раздували за границей, как противоречащий советско-германским взаимоотношениям, ограничен, как я ранее пояснял, узкими рамками и не мог отразиться на наших взаимоотношениях. В настоящее время этот вопрос вообще потерял свою актуальность.

Шуленбург повторяет, что он не в состоянии ответить на поставленные вопросы. В свое время он был принят Гитлером. Гитлер спрашивал его, Шуленбурга, почему СССР заключил пакт с Югославией. О концентрации германских войск на советской границе Гитлер сказал ему, что это мероприятие принято из предосторожности. Он, Шуленбург, разумеется, телеграфирует о сказанном ему сегодня, но, может быть, целесообразно получить соответствующую информацию от т. Деканозова. Он, Шуленбург, слышал сообщение английского радио, что т. Деканозов был принят несколько раз Риббентропом. Германское радио ничего не сообщало об этом.

Тов. Молотов отвечает, что ему известно это сообщение английского радио. Оно не соответствует действительности.

В заключение т. Молотов выражает сожаление, что Шуленбург не может ответить на поставленные вопросы.

Записал Павлов

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА

Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР вербальной нотой от 21 апреля с.г.** сообщил Германскому Посольству в Москве о нарушениях государственной границы Союза ССР германскими самолетами, выразившихся за время с 27 марта по 18 апреля с.г. в 80 случаях, зарегистрированных советской пограничной охраной.

Однако ответ Германского Правительства на указанную выше ноту до настоящего времени еще не получен Советским Правительством.

Более того, Советское Правительство должно отметить, что нарушения советской границы германскими самолетами за последние два месяца, а именно с 19 апреля с.г. по 19 июня с.г. включительно, не только не прекратились, но продолжают увеличиваться и приняли систематический характер, достигнув за указанный период времени 180 случаев, по поводу каждого из которых советской пограничной охраной был своевременно заявлен протест германским представителям по пограничным делам.

Систематичность этих перелетов и тот факт, что в целом ряде случаев германские самолеты залетают в глубь СССР на 100-150 и более километров,

___________________
* См. док. 747.
** См. док. 790.

752

исключают возможность предполагать случайность нарушения германскими самолетами границы СССР.

Советское Правительство, обращая на это обстоятельство внимание Германского Правительства, ожидает принятия Германским Правительством мер к прекращению нарушений германскими самолетами советской границы.

Москва, 21 июня 1941 года.

АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 1, д. 5, л. 8-11.

876. БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ

22 июня 1941 г.,

в 5 час. 30 мин. утра

Секретно

Шуленбург, явившийся на прием в сопровождении советника Хильгера, сказал, что он с самым глубоким сожалением должен заявить, что еще вчера вечером, будучи на приеме у наркома т. Молотова, он ничего не знал. Сегодня ночью, говорит он, было получено несколько телеграмм из Берлина. Германское правительство поручило ему передать советскому правительству следующую ноту^[264]:

«Ввиду нетерпимой доле угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной Армии, Германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры.

Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине»^[263].

Шуленбург говорит, что он не может выразить свое подавленное настроение, вызванное неоправданным и неожиданным действием своего правительства. Посол говорит, что он отдавал все свои силы для создания мира и дружбы с СССР.

Тов. Молотов спрашивает, что означает эта нота?

Шуленбург отвечает, что, по его мнению, это начало войны.

Тов. Молотов заявляет, что никакой концентрации войск Красной Армии на границе с Германией не производилось. Проходили обычные маневры, которые проводятся каждый год, и если бы было заявлено, что почему-либо маневры, по территории их проведения, нежелательны, можно было бы обсудить этот вопрос. От имени советского правительства должен заявить, что До последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству. Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и тем самым фашистская Германия является нападающей стороной. В четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины. Всякую попытку со стороны Германии найти повод к нападению На СССР считаю ложью или провокацией. Тем не менее факт нападения Налицо.

753

Шуленбург говорит, что он ничего не может добавить к имеющимся у него инструкциям. Он, Шуленбург, не имеет инструкций по поводу техники эвакуации сотрудников посольства и представителей различных германских фирм и учреждений. Посол просит разрешить эвакуировать германских граждан из СССР через Иран. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить. Шуленбург просит к проведению эвакуации германских граждан отнестись возможно лояльнее и заверяет, что сотрудники советского посольства и советских учреждений в Германии встретят со стороны германского правительства самое лояльное отношение по части эвакуации, и просит сообщить, какое лицо будет выделено по осуществлению техники этого дела.

Тов. Молотов заявляет Шуленбургу, что поскольку к сотрудникам советского посольства и советских учреждений в Германии будет проявлено лояльное отношение, на что т. Молотов надеется, то и в части германских граждан будет проявлено такое же отношение. Для осуществления эвакуации т. Молотов обещает выделить соответствующее лицо.

Тов. Молотов спрашивает: «Для чего Германия заключала пакт о ненападении, когда так легко его порвала?»

Шуленбург отвечает, что он не может ничего добавить к сказанному им.

В заключение беседы Шуленбург говорит, что он в течение 6 лет добивался дружественных отношений между СССР и Германией, но против судьбы ничего не может поделать.

Записал Гостев

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 5, л. 12-14.

877. БЕСЕДА СОВЕТНИКА ПОСОЛЬСТВА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИРАН М.В. НИКОЛАЕВА С ВИЦЕ-МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИРАНА Д. АМЕРИ

Разослано: т. Молотову, т. Лозовскому, Генсекретариат

22 июня 1941 г.

Секретно

22 июня с.г. заместитель министра иностранных дел Амери и генеральный директор Сейях вызвали меня в МИД и сделали следующее заявление:

По полученным радиосообщениям из Берлина и Лондона, Германия объявила войну СССР.

Желая удостовериться в правдоподобности полученных сообщений, иранцы решили обратиться к посольству СССР за подтверждением факта нападения Германии на СССР.

Поскольку встреча с иранцами имела место рано утром, т.е. до момента, когда была произнесена т. В.М. Молотовым речь, я ответил, что радиопередачи из Москвы не содержали сообщений относительно нападения Германии на СССР.

В ответ на это Амери заявил, что если эти сообщения являются действи-

754

тельностью, то он выражает Советскому Союзу свое сожаление по поводу того, что он стал жертвой нападения, заверяет нас в дружественных чувствах Ирана к СССР и выказывает нам свое сочувствие как государству, с которым Иран уже много лет находится в добрососедских отношениях.

Выслушав заявление Амери, я задал ему вопрос, является ли его заявление официальным, сделанным для передачи советскому правительству.

На этот вопрос Амери ответил, что слишком невероятно полученное сообщение, но если оно подтвердится, то сделанное им заявление должно быть передано советскому правительству.

Во время беседы Амери выходил в соседнюю комнату, в которой, по моим предположениям, находился или шах, или Председатель Совета Министров Мансур, а может быть весь Совет Министров. Несомненно, что Амери выходил в другую комнату для консультации с кем-нибудь из упомянутых лиц.

Личное мнение Амери и Сейяха, высказанное по поводу нападения Германии на СССР, было высказано ими в тоне сочувствия. Наряду с этим они заявили, что иранское правительство надеется, что грузы, застрявшие на территории СССР, которые транспортирует в Иран германская фирма Шенкер, будут в скором времени доставлены в Пехлеви.

Я ответил, что последнее их заявление буду иметь в виду.

В заключение беседы Амери обратился с просьбой подтвердить действительность сообщений из Берлина о начале военных действий между Германией и СССР.

Через 3 часа после беседы т. В.М.Молотов произнес свою речь.

В беседе с Амери принимал участие зав[едующий] консульским отделом т. Есипенко.

Визит английского военного атташе

23 июня 1941 г. посольство СССР посетил английский военный атташе полковник Ундервуд.

Тов. Александров принял его в моем присутствии.

Ундервуд начал беседу с заявления о его готовности предоставить себя в наше распоряжение для того, чтобы быть нам полезным.

Вслед за этим произошел краткий обмен мнениями по политическим вопросам.

Анализируя позицию иранского правительства, Ундервуд констатировал, что иранское правительство станет более смелым в отношении СССР, так как Советский Союз, приняв вызов Германии, ослабит свою мощь и, по мнению иранцев, будучи отвлечен тяжелой борьбой с Германией, не сможет, в случае необходимости, влиять на политику Ирана.

Это заявление Ундервуда, возможно, сделано для того, чтобы подчеркнуть нам настроение нашего окружения.

Рассматривая оптимистически перспективу войны с Германией после вступления СССР в войну, Ундервуд полагает, что в ближайшее время Англия и СССР должны стать на путь полного сотрудничества в военных действиях против Германии.

Касаясь работы немцев в Иране, Ундервуд отметил, что немцы последнее время весьма сильно стали влиять на иранское правительство. Но это не является в конечном счете решающим фактором, ибо таковым могут быть успехи СССР и Англии.

Из высказываний Ундервуда следует сделать вывод, что перед СССР

75 5

и Англией стоит одна общая задача — разгром Германии. Является ли эта точка зрения выражением мнения англичан, сказать пока преждевременно.

Советник посольства СССР в Иране Николаев

АВП РФ, ф. 094, on. 26, п. 331, д. 5, л. 280-282.

878. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Г.Л. БАГГАЛЕЕМ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Кагановичу, т. Микояну

22 июня 1941 г.

Секретно

1. По просьбе Баггалея я принял его в 12 часов дня. Баггалей, сославшись на сообщения английского радио о нападении Германии на СССР, попросил меня информировать его о ходе событий.

Я кратко информировал Баггалея.

Баггалей заявил, что он еще не получил инструкций от своего правительства, но, учитывая изменившуюся обстановку, заявил он, можно было бы установить сотрудничество, в известной мере, до получения инструкций от его правительства.

На мой вопрос, в чем это сотрудничество могло бы выразиться, Баггалей сослался на беседу Идена с Майским, во время которой Иден заявил, что в случае, если Германия нападет на СССР, то английские воздушные силы могли бы оказать помощь СССР путем бомбардировки германских вооруженных сил на Ближнем Востоке. Английское правительство могло бы оказать помощь в снабжении СССР через Владивосток или Персидский залив, а также для оказания помощи советскому командованию послать в СССР английских офицеров, имеющих опыт борьбы против германских танков.

Я заявил Б атталею, что его сообщение передам своему правительству и если получу соответствующие указания, то поставлю Баггалея в известность.

2 Баггалей заявил, что в дипломатических кругах в Москве обсуждается вопрос о том, что советское правительство предполагает выехать из Москвы. Лично Баггалей не верит этим слухам, но если бы в действительности возник вопрос об эвакуации советского правительства из Москвы, то он выражает уверенность в том, что английское посольство будет своевременно информировано для того, чтобы сделать необходимые приготовления для отъезда вместе с советским правительством.

Я заявил Баггалею, что впервые слышу о слухах, распространяемых в дипкорпусе об якобы имеющемся намерении советского правительства эвакуироваться из Москвы. Советское правительство не собирается уезжать из Москвы.

3. Сегодня утром поездом № 19 из Москвы выехали в Баку для проследования в Иран жены и дети служащих английского посольства. Вместе с

756

ними выехали 2-3 служащих посольства. Этот поезд направляется через Харьков, Ростов в Баку. Жены служащих посольства обеспокоены тем, что поезд может подвергнуться бомбардировке, что в связи с этим нельзя ли договориться с железнодорожным ведомством о направлении этого поезда в более восточном направлении в тот же пункт назначения.

Я ответил Баггалею, что, по-видимому, поезд может проследовать безопасно по своему маршруту до пункта назначения, что мы можем установить наблюдение за прохождением этого поезда.

4. Баггалей заявил, что в настоящих условиях было бы крайне желательно в интересах СССР и Англии установить между Москвой и Лондоном радио-телеграфную связь. В настоящее время в Тегеране находится крупный английский специалист радио-телеграфного дела Корригол, который может быть вызван посольством для технической помощи в установлении радио-телеграфной связи между Москвой и Лондоном.

Я обещал Баггалею выяснить технические возможности установления радио-телеграфной связи и поставить его в известность.

5. Баггалей заявил, что в настоящих условиях он считал бы необходимым познакомиться и установить контакт с т. Молотовым.

Я обещал Баггалею довести его просьбу до сведения т. Молотова.

В конце беседы Баггалей заметил, что из сообщений английского радио он не мог точно установить, находятся ли Финляндия и Румыния в состоянии войны с СССР или Германия напала на СССР одна.

Я ответил Баггалею, что нападение на советские границы было с территории Румынии и Финляндии^[266].

Во время беседы с Баггалеем началось выступление по радио т. Молотова. Баггалей попросил разрешения прослушать выступление т. Молотова. В моем кабинете Баггалей прослушал речь т. Молотова; его переводчик перевел основные положения речи т. Молотова. Баггалей попросил, не могу ли я предоставить ему полный текст речи т. Молотова.

Я ответил Баггалею, что сейчас не имею полного текста речи т. Молотова, но что по радио будет еще передаваться речь т. Молотова и что она будет напечатана.

При беседе присутствовал т. Гусев.

А. Вышинский

АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 9, д. 20, л. 39-41.

879. ИЗ ДНЕВНИКА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ДАНИЯ А.М.ПЛАХИНА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Деканозову, т. Лозовскому, т. Соболеву

22 июня 1941 г.

Секретно

В 6 ч. 30 м. датская полиция заняла территорию миссии. С этого момента выход из здания миссии был всем запрещен. Полицейские сообщили, что началась война между СССР и Германией. Дал указание т. Тихомирову,

757

чтобы он приступил к сожжению шифродокументов и секретной переписки. С трудом дозвонился в МИД (станция долго не отвечала) и сообщил шефу полицейского департамента Вассу о случившемся.

Васс ответил мне, что МИД известны мероприятия полиции и что он через 30-40 мин. приедет в миссию.

По моему поручению т. Алифанов позвонил корреспонденту ТАСС т. Горину и сообщил о случившемся. Попытка дозвониться к торгпреду т. Делимову не удалась, поскольку номер телефона миссии в это время был уже выключен.

На улице перед зданием миссии стоят 3 полицейские машины. По улице прогуливаются 8 полицейских в форме. На территории миссии всего находятся 9-10 полицейских в штатском и на тротуаре при входе в миссию — 8 полицейских также в штатском.

В 7ч. 40мин. в миссию прибыл шеф полицейского департамента МИД Васс и чиновник МИД Даль.

Я спросил Васса, что означает занятие полицией территории миссии.

На это Васс мне ответил, что, согласно сообщению германского посольства в Копенгагене, сегодня в ночь начались военные действия между Германией и СССР. Ввиду этого немцы предложили датскому правительству принять необходимые меры предосторожности. При этом немцы заявили, что если датское правительство не установит соответствующий режим для членов миссии, то они (немцы) сделают это своими силами, подобно тому, как они это сделали раньше с английской и французской миссиями. «Мы, заявил далее Васс, считали, что Вам будет приятнее иметь дело с датской полицией, нежели с немецкими солдатами. Поэтому датское правительство решило взять на себя эту неприятную миссию».

Я заявил Вассу решительный протест против действий датского правительства, указав при этом, что между Данией и Союзом войны нет, что мне не известно также, чтобы датское правительство решило прекратить дипломатические связи с СССР, и что принятые меры датским правительством в отношении нашей миссии являются грубыми нарушениями международного права.

Что же касается ссылки на требования немцев, сказал я Вассу, то известно, что наша миссия находится в Копенгагене, а не в Берлине.

Г-н Васс заявил мне, что формально я прав, однако не надо забывать, что Дания находится в особом положении, поэтому датское правительство не могло принять другого решения. Все что может сделать МИД, сказал далее Васе, — это оказывать Вам всевозможное содействие в отношении снабжения и прочих услуг.

Выразив сожаление в том, что датское правительство не могло защитить права полномочного представительства СССР, я поставил Вассу следующие вопросы:

1. Каковы будут дальнейшие мероприятия датского правительства в отношении персонала нашей миссии?

2 Могу ли я немедленно встретиться с министром иностранных дел?

3. Какие меры приняты в отношении персонала торгпредства?

4. Могу ли я связаться с Москвой?

На поставленные мною вопросы Васс ответил следующее: Министр сейчас на даче и вряд ли сможет меня принять сегодня. Как он полагает, в отношении торгпредства установлен режим, подобный тому,

758

который установлен для миссии. С Москвой всякая связь прервана и, следовательно, послать телеграмму в НКИД по техническим причинам не представляется возможным.

Что же касается дальнейших мероприятий в отношении персонала миссии, то он ничего определенного сказать не может, поскольку это все зависит от немцев.

Япопросил Васса сообщить министру, что я настоятельно прошу его принять меня сегодня же.

Васс обещал это сделать.

Затем я спросил Васса, не будет ли он любезен передать мою телеграмму в Москву через датского посланника в Швеции.

Васс, подумав, ответил мне, что если немецкая цензура позволит, то МИД с удовольствием выполнит мою просьбу.

Передал Вассу заготовленный мною текст телеграммы в НКИД.

После этого я заявил Вассу, что желательно было бы, чтобы свое распоряжение в отношении режима, установленного для нашей миссии, МИД оформил нотой.

Васс обещал прислать ноту.

В конце беседы я потребовал, чтобы полиция была удалена с территории миссии.

Васс осмотрел территорию миссии и сказал мне, что он переговорит по этому вопросу с полицией.

Уходя, Васс сообщил мне, что МИД выделит специального чиновника, который будет приходить в миссию по моему требованию, и что я через него могу поддерживать связь с МИД и разрешать с ним все могущие возникнуть вопросы.

Шифродокументы и секретная переписка были уничтожены примерно в течение 20 мин.

В 9 час. все сотрудники миссии пришли на работу.

В 10 час. полиция удалилась с территории миссии. С этого момента несколько полицейских постов расположились вокруг территории миссии.

В 12 час. в миссию пришел чиновник МИД г-н Даль и сообщил мне, что от МИД выделен г-н Кьер, с которым мне надлежит разрешать все вопросы.

Приняв к сведению сообщение, я повторил г-ну Далю мою просьбу о свидании с министром.

В 1 час дня пришел прикомандированный к миссии чиновник МИД г-н Кьер. Он родился в России, учился в русской школе. Хорошо говорит по-русски. Отец его долгое время работал в Ленинграде в представительстве Большого северного телеграфного агентства.

Кьер сообщил мне, что Скавениус сейчас за городом и сможет принять меня только завтра 23.VI в 3 ч. 40 мин,

Я выразил сожаление в том, что встреча не может состояться сегодня, и вынужден был согласиться на назначенное Скавениусом время.

Далее Кьер сказал, что, к сожалению, мне предстоит завтра при поездке в МИД испытать некоторые неудобства, так как эта поездка будет происходить в сопровождении полицейских.

Я заявил Кьеру, что предосторожность эта совершенно излишняя и что я рассматриваю это как лишний штрих в дискриминации меня как представителя СССР.

«Что же поделаешь, г-н Плахин, так хотят немцы», — ответил мне Кьер.

759

После этого мы побеседовали с Кьером по ряду технических вопросов (снабжение питанием, обеспечение нас койками, привоз детей из колонии и т.д.).

В 13 ч. 40 м. в миссию пришел уполномоченный ТАСС т.Горин. Он был у шефа отдела печати МИД г-на Эскелунда, который рекомендовал ему возможно скорее водвориться в миссию, поскольку в противном случае он рискует быть интернированным.

14 ч. 30 м. В миссию пришел секретарь военно-морского атташе Троицкий. В момент, когда он входил на территорию миссии, полицейские находились от входа на некотором расстоянии и заметили его, когда он уже входил в дом. Боясь того, что его не пустят в миссию, Троицкий сознательно избрал момент для входа в миссию в то время, когда полицейские отошли от входа.

Полицейские попросили у консула (т.Ильин) паспорт того, кто без их проверки вошел в миссию. После получения паспорта полицейские попросили Троицкого выйти из дома для объяснения. Троицкий вышел. Полицейские взяли его за руки, посадили в легковую машину и увезли неизвестно куда. Арест Троицкого произошел на территории миссии. Я в это время был в другом конце здания и не знал о происходящем. Сделал выговор т.Ильину. Но положение исправить не было никакой возможности. Это первый известный мне случай ареста среди наших товарищей.

15 ч. 30 м. Пришел Кьер.

Я заявил ему решительный протест по поводу ареста Троицкого и настаивал на немедленном его освобождении и доставке в миссию.

Кьер считал, что это какое-то недоразумение, и ушел к полицейским, чтобы переговорить с ними по этому вопросу.

Вскоре Кьер вернулся и сообщил, что Троицкий, очевидно, сегодня же будет освобожден и что его задержали только потому, что он вошел в миссию без контроля полиции.

23 ч. 30 м. Датская полиция на двух легковых машинах доставила в миссию сотрудников торгпредства тт.Иванову, Хроменкова, Хроменкову и сотрудницу ТАСС Давлатову. От этих товарищей мне стало известно следующее:

Примерно в период времени с 9 ч. 30 м. до 11 ч. у входа в помещение торгпредства были задержаны: торгпред т. Делимов, его жена и дочь, сотрудники торгпредства тт. Бремин, Фридман, Иванова, Хроменков, Хроменкова и инженеры-приемщики, прибывшие из Германии в Данию для приемки оборудования, тт. Зайкин и Прозоров.

Все вышеуказанные товарищи были доставлены в полицейский участок, расположенный в том же здании, что и торгпредство.

После короткого опроса и удостоверения личности в полицейском участке т. Делимову заявили, что он может находиться в помещении торгпредства, но тогда он не будет иметь связи с миссией, или наоборот, он может находиться в миссии, но потеряет связь с торгпредством. Тов. Делимов пожелал остаться в помещении торгпредства. Все же остальные тт. были помещены в одиночные камеры, где они находились около 3-х часов.

Затем в закрытых автомобилях они были доставлены в копенгагенскую тюрьму и находились там в одиночных камерах до 6 ч. 30 м. вечера.

В 6 ч. 30 м. также в закрытых машинах их доставили в гестапо, расположенное на Лянгелинии в бывшей казарме датских войск «Кастель».

760

Давлатова (референт ТАСС) была задержана полицией у входа в миссию. Из полицейского управления, куда она вначале была направлена, в 6 ч вечера ее отвезли в гестапо. Датские полицейские отобрали у т. Давлатовой ключи от ее квартиры и в ее отсутствие произвели обыск. Ничего компрометирующего т. Давлатовой предъявлено не было.

Питание в тюрьме, по рассказам товарищей, отвратительное, одиночные камеры грязные и представляют собой просто каменный мешок. Допрос носил самый поверхностный характер — Кто ты? Кем работаешь?

В гестапо дежурный офицер позволял себе грубые окрики, но не больше. Настроение у всех товарищей бодрое. Весь день работали по уничтожению архива и после этого по уборке помещения. Группа наших детей дошкольного и школьного возраста находится в колонии за городом. Представитель МИД заверил меня, что к детям не применен режим, подобный нашему (домашний арест), и они свободно могут отдыхать на берегу моря. Решил пока не брать детей в город.

Получил ноту от МИД с подтверждением тому, что ранее было сказано Вассом.

Кьер сообщил мне, что немцы разрешили передать мою телеграмму датскому посланнику в Швеции и, возможно, она теперь уже послана. В тексте сделаны некоторые изменения, но они не меняют существа дела.

После уборки помещения многие товарищи сидят у радиоаппаратов. Все живо обсуждают события. «Местные стратега», стоя у карты, обсуждают ход развития военных действий. Провели короткое собрание всех присутствующих членов колонии о событиях дня и о поведении в сложившейся обстановке. Датские газеты, по требованию немцев, громят Красную армию и предсказывают скорую победу Германии. Особо старается фашистская «Федреляндет» [...]

АВП РФ, ф. 085, on. 25, п. 117, д. 9, л. 93-100.

880. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИТАЛИЯ Н.В. ГОРЕЛКИНА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИТАЛИИ Г. ЧИАНО ДИ КОРТЕЛАЦЦО

22 июня 1941 г.

Секретно

Министр иностранных дел Чиано вызвал меня в 12 час. дня и сделал мне заявление от имени итальянского правительства следующего содержания:

«Ввиду сложившейся ситуации, в связи с тем, что Германия объявила войну СССР, Италия, как союзница Германии и как член Тройственного пакта, также объявляет войну Советскому Союзу с момента вступления германских войск на советскую территорию, т.е. с 5.30 22 июня».

Чиано указал далее, что относительно обмена посольствами будет в дальнейшем согласовано между правительством Италии и правительством СССР через соответствующих посредников, которые будут защищать интересы вышеуказанных государств.

Отвечая на заявление Чиано, я указал, что немедленно сообщу своему правительству о сделанном им мне заявлении.

761

После возвращения из МИД здание советского посольства быта оцеплено итальянской полицией,и выезд из посольства был запрещен.

Н. Горелкин

АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 16, д. 205, л. 71.

881. ИЗ БЕСЕДЫ ПОСЛАННИКА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ РУМЫНИЯ А.И. ЛАВРЕНТЬЕВА С НАЧАЛЬНИКОМ ПРОТОКОЛЬНОГО ОТДЕЛА МИД РУМЫНИИ Г. ЛЕККА

Разослано: т. Молотову, т. Вышинскому, т. Деканозову, т. Лозовскому, т. Соболеву

22 июня 1941 г.

Секретно

1. В 8 часов утра 22 июня я был приглашен в МИД к директору Протокольного отдела — Лекка. Последний заявил, что он имеет поручение от генерала Антонеску, руководителя румынского государства, сделать мне следующее заявление:

1) Миссия СССР не выполняла все требования по соблюдению абсолютной светомаскировки;

2) Я, как посланник СССР в Румынии, проводил собрания, нарушая тем самым положения, предусмотренные для представителя нейтрального государства.

Исходя из этого, румынское правительство предлагает всему составу советской миссии в течение часа покинуть здание миссии. Затем миссия сегодня же должна будет оставить Румынию.

Когда я попросил Лекка пояснить пункт второй его заявления, то Лекка повторил то же, указав, что он имеет поручение от генерала Антонеску сделать подобное заявление.

Категорически отклонив мотивировочную часть заявления Лекка, я заметил, что, как можно понять из сделанного сообщения, Румыния порывает дипломатические отношения с Советским Союзом, исходя из вышеизложенных соображений.

На что Лекка ответил, что он забыл сказать, что военные действия между Германией и Советским Союзом уже начались. Румыния, как союзница Германии, выступила на стороне последней.

Относительно срока, который был дан, чтобы покинуть здание миссии, я заявил, что в течение часа невозможно это сделать, ибо мы имеем много женщин и детей, которые потребуют необходимой подготовки для поездки в дальний путь. Кроме того, установление подобного рода срока является прямым нарушением существующих международных норм. Я указал, что приму все надлежащие меры, чтобы миссию подготовить к выезду в самый короткий срок. Как только мы будем готовы, министерство иностранных дел об этом будет поставлено в известность.

Но Лекка в заключение повторил опять то, что он передает лишь распоряжение генерала Антонеску.

762

2. При моем возвращении из МИД в 8 часов 30 минут во двор миссии вошли агенты сигуранцы*, и в 9 часов эти агенты проникли в здание миссии.

3. Шифры, вся секретная переписка, диппочта, направляемая из Болгарии в Советский Союз, а также румынские деньги, находившиеся в СШО, были сожжены.

4. В 8 часов 30 минут 22 июня городские телефоны миссии были выключены.

5. Когда Миссия СССР в 11 часов под давлением румынских властей собралась покинуть здание миссии, выяснилось, что миссия должна была выехать в неизвестном направлении. Мною был потребован представитель МИД для выяснения маршрута и времени выезда из Румынии. После этого явился директор Протокольного отдела МИД Лекка, который заявил, что мы должны покинуть миссию, но что ему теперь неизвестно, куда мы едем и когда покинем Румынию. На мое заявление, что я вместе с составом миссии не покину здание миссии до тех пор, пока не будет дан ответ на упомянутые мной вопросы, ибо, как это понятно из сообщения, сделанного Лекка от имени румынского правительства в 8 час. утра, мы должны были покинуть Румынию сегодня, 22 июня, — Лекка ответил, что он проконсультируется по этим вопросам и даст дополнительно ответ.

6. При вторичном приезде Лекка в миссию последним было заявлено:

а) мы выезжаем специальным поездом в Берлин, откуда, совместно с советским посольством в Берлине, будем направлены в СССР. По поводу эвакуации ведутся соответствующие переговоры между немецким и советским правительством;

б) румынское правительство гарантирует неприкосновенность членов миссии, если они немедленно покинут здание;

в) если миссия намерена остаться в здании, то в этом случае румынские власти снимают с себя всякую ответственность и не гарантируют безопасности членов миссии. Румынское правительство должно предупредить, что не исключена возможность нежелательных для членов миссии инцидентов в результате проявления негодования со стороны румынской общественности.

После подобного заявления мною было принято решение около 12 час. 22 июня покинуть миссию. Затем нас изолировали в поезде.

7. В 14 час. 30 мин. мы прибыли на станцию Китила, около Бухареста, где и оставались до 9 часов 3 июля[...]**

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 250-252.

___________________
* Сигуранца (рум.) — служба безопасности Румынии в 1921-1944 гг.
** Остальная часть документа не относится к событиям 22 июня 1941 г.

763

882. ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО РАДИО ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА

22 июня 1941 г.

ГРАЖДАНЕ И ГРАЖДАНКИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА!

Советское правительство и его глава т.Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении, и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне как Народному Комиссару Иностранных Дел заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.

В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.

По поручению правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы, и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан нашим войскам приказ — отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработив-

764

ших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом и нанесут сокрушительный удар агрессору.

Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной, и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ поведут победоносную Отечественную войну за родину, за честь, за свободу.

Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны — все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.

Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя т.Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.

Известия.—1941.—24 июня.

ПРИМЕЧАНИЯ* ^{{{* В конце примечаний указаны номера соответствующих книг данного тома и страниц, к которым они относятся.}}}

^{1 ^} 27 декабря 1939 г. в Турции произошли землетрясения, которые совпали с наводнениями, продолжавшимися несколько месяцев. Стихийные бедствия привели к человеческим жертвам и материальным разрушениям в городах и отдельных сельскохозяйственных районах на Востоке Турции. Правительство СССР передало в фонд помощи пострадавшим 10 тыс. долларов США (см.: Известия. — 1940. — 8 и 21 янв., 6 февр., 5 и 10 марта). — 1 — 11, 87.

^{2 ^} Об этом демарше итальянского посла в Москве А. Россо НКИД СССР проинформировал временного поверенного в делах СССР в Италии Л.Б. Гельфанда 5 января 1940 г.: «Россо сообщил письмом, что по распоряжению своего правительства выезжает в Рим. Никакого другого заявления он не делал. По-видимому, посол не рассчитывает вернуться, так как увозит и свои вещи» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 330, д. 2269, л. 2). Советский полпред в Италии Н.В. Горелкин был отозван из Рима телеграммой, направленной ему В.М. Молотовым 9 декабря 1939 г. В ней, в частности, говорилось: «Ввиду занятой итальянским правительством враждебной линии в отношении Советского Союза, что особенно сказывается в финляндском вопросе, мы считаем необходимым немедленно вызвать Вас в Москву до вручения Вами верительных грамот королю...» (Документы внешней политики. 1939 год. — Т.ХХII. — Кн. 2. — М., 1992. — Док. 849).

В конце 1939-го — начале 1940 г. из Москвы были отозваны послы Великобритании, Италии, Франции, и эти страны в течение ряда месяцев были представлены в СССР временными поверенными в делах.— 1 — 11, 117, 155, 343.

^{3 ^} Этой встречей завершился очередной этап проводимого тогда Советским Союзом курса на сближение с Болгарией: в результате переговоров с болгарской торговой делегацией 5 января 1940 г. состоялось подписание советско-болгарского договора о торговле и мореплавании (см.: док. б), а также соглашения о товарообороте и платежах на 1940 г. Основу советского товарооборота составляли: по импорту — свинина, рис, кожевенное сырье, табак, розовое масло; по экспорту — хлопок, нефтепродукты, черные металлы, сельскохозяйственные машины, химика лии, удобрения, целлюлоза (см.: Известия. — 1940. — 6 янв.; Внешняя торговля СССР за 1918-1940 гг. — М., I960. — С.22). — 1 — 13.

^{4 ^} Заключив с Болгарией торговые соглашения, советская сторона вскоре предприняла дальнейшие шаги по развитию с ней экономических отношений. 3 марта 1940 г. нарком внешней торговли СССР А.И. Микоян направил советскому торгпреду в Софии телеграмму: «Правительство разрешило участие Наркомвнешторга на выставке в Пловдиве. Сообщите об этом болгарскому правительству и администрации выставки. Наша Торговая палата готовит экспонаты к выставке. Срочно договоритесь о нашем павильоне». 15 марта 1940 г. А.И. Микоян телеграфировал торгпреду еще одно указание: «Продажа и поставка советских товаров в Болгарию идет быстро, закупка же болгарских товаров и их поставка в СССР фактически не началась. Это неизбежно приведет к образованию больших сумм замороженных средств. Поэтому предлагаю вам усилить свою работу по закупкам болгарских товаров и по скорейшему завозу в СССР» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 331, д. 2273, л. 56, 82). — 1 — 14.

^{5 ^} Тогдашний посол США в Италии У. Филлипс отмечал в своих мемуарах, что «ключ к отношениям Италии с Советским Союзом лежит на Балканах» (см.: Phillips W. Ventures in Diplomacy. — Boston, 1952. — P.257-258). — 1 — 23, 111, 245.

^{6 ^} Бывший статс-секретарь германского МИД Э.Вайцзеккер отмечал в своих мемуарах, что внешне германская позиция по советско-финляндскому конфликту отличалась «пассивностью». В то же время он указывал на «неожиданное совпадение» устремлений Германии и англо-французского блока, который готовился направить в Финляндию свои воинские контингенты для участия в войне против СССР (см.: Weizsacker E. Erinnerungen. — München, 1954. — S.280-282).

Англо-французские планы военного нападения на СССР строились не только с учетом советско-финляндского конфликта. Они предусматривали войну Англии и Франции против СССР как на Севере, так и на Юге (см.: Сиполс В.Я. Тайные документы «странной еойны»/Ноеая и новейшая история. — 1993. — №2, 3).

Советские полпреды в Великобритании (И.М. Майский), Франции (Я.З. Суриц), Турции (А.В. Терентьев) неоднократно информировали Москву об указанных планах.

В телеграмме, направленной в НКИД СССР 10 февраля 1940 г., И.М.Майский сообщил: «В кругах британского правительства, включая до таких людей, как Галифакс, сейчас существует мнение, что в ходе войны операции могут развернуться также на Ближнем и Среднем Востоке... англо-французы с помощью Турции и Ирана откроют наступательные операции против Кавказа (особенно против Баку и Батуми с тем, чтобы ударить по нефти или по нефтепроводу)...» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 325, д. 2233, л. 156). В телеграмме от 13 марта 1940 г. он писал: «Я был сегодня на заседании парламента, где Чемберлен делал сообщение по поводу заключения мира между СССР и Финляндией, и лишний раз мог убедиться, как велика была опасность открытой интервенции Англии и Франции на стороне Финляндии...» (там же, л. 240).

17 марта 1940 г. И.М. Майский телеграфировал: «Я видел вчера Ллойд-Джорджа, [который] поздравлял меня с своевременным заключением мира. Он рад, что опасность войны между Англией и СССР в связи с Финляндией миновала. За время, протекшее с нашего последнего свидания (11 февраля), Ллойд-Джордж неоднократно имел случай убедиться, как серьезна была угроза такой войны. Если бы советско-финский конфликт еще несколько затянулся, предупредить катастрофу было бы невозможно. Несмотря на то, что Чемберлен не хотел войны с СССР, давление французов, нажим английских активистов, агитация прессы вынудили бы премьера делать один маленький шажок за другим по направлению к пропасти, пока, наконец, отступление стало бы невозможно, и Англия незаметно «вползла» бы в войну с СССР. Ллойд-Джордж, между прочим, рассказывал, что на последнем верховном военном совете союзников 5 февраля Даладье настаивал на немедленной отправке войск в Финляндию...» (там же, л. 249).

Я.З. Суриц в телеграмме от 5 января 1940 г. писал: «Если доверяться поступающей к нам информации (большей частью из журналистских кругов), то период «колебания» в отношении нас как будто приходит к концу. Сейчас уже не только говорят о разрыве дипломатических отношений (приурочивают к опубликованию «Белой книги», долженствующей убедить и последних сомневающихся), но и всячески варьируются темы о войне с нами. Для одних это «неизбежный» участок фронта теперешней войны с Германией, для других самостоятельная задача, даже перекрывающая по своему значению войну с Германией. Здесь, по-видимому, скрещиваются пути Даладье и людей типа Лаваля Фландена, для которых большевизм всегда был враг номер первый. Очерчивают, суммируют и направление и объекты, где хотелось бы нанести нам главные удары. Это, с одной стороны, Ленинград и Мурманск (под видом помощи Финляндии), с другой — Черное море и Кавказ. Такие планы открыто уже обсуждаются в печати. Военные обозреватели анализируют их под углом зрения всяческих потенциалов. Можно, конечно, сказать, что это как раз ослабляет ценность и солидность всех такого рода разговоров. Военные планы не разбалтываются и что известные элементы шантажа, рассчитанного на впечатления у нас, в Германии и среди нейтралов имеются — это бесспорно, но все же нет дыма без огня. Главная спекуляция сейчас ведется вокруг финляндской кампании и выводимых из нее заключений относительно наших сил. Кампания эта блестяще организована и, бесспорно, оказывает впечатление на обывателя. Люди, сидящие в штабах, конечно, умеют различать, что нужно для пропаганды и что происходит на деле, и, конечно, не по-обывательски судят о нашей армии. Вполне поэтому вероятно, что как раз из этих кругов раздаются особо настойчивые предостережения против провоцирования СССР, но все же несомненно, что решающие круги в Лондоне и Париже уже сейчас нас рассматривают как воюющую сторону, сколачивают против нас дипломатические фронты и в свои «цели войны» уже включили борьбу с нами, формы которой будут зависеть от дальнейшего хода событий. Без этого и победа ими не мыслится как «полная» и «окончательная». Вне этого не мыслится сейчас и «прочный порядок» в Европе...» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 327, д. 2251, л. 5-6).

27 февраля 1940 г. Я.З. Суриц телеграфировал: «Разговоры о подготовлениях против нас со стороны Антанты то стихают, то вновь выплывают. Наиболее упорно такого рода слухи держатся вокруг армии Вейгана. Слухи о молниеносном наступлении на Баку не то со стороны Ирака, не то Персидского залива чередуются с разговорами об ударе по Черному морю. Имеются и версии одновременного и координированного наступления на севере и на юге (шведская руда, бакинская нефть)...» (там же, л. 149).

В телеграмме от 9 марта 1940 г. он писал: «Сорвалось», «упускается одна из возможностей в этой войне». Так можно характеризовать дальнейшую реакцию на открытие переговоров с Финляндией. Сама Финляндия уже отошла в тень. О ней мало кто и заикается. Вопрос уже обсуждается почти исключительно под углом зрения тех последствий, которые прекращение военных действий в Финляндии будет иметь для престижа Антанты и для дальнейших судеб войны с Германией. В порядок дня уже поставлен и вопрос о виновниках. Кто несет вину за то, что северный фронт уплывает? Англия ли? Чрезмерно ли скрупулезные политики из Кедорсе с их благоговением перед юридическими тонкостями? Или кунктаторы из окружения Гамлэна, устрашившиеся опасности завязать войну с нами на театре столь отдаленном и столь тяжелом (эти опасения отражаются и в сегодняшней статье Кериллиса)? Сейчас уже нет сомнения, что военная авантюра против нас была затеяна в самом широком масштабе и что в намерения союзников входили и десантные операции в Мурманске. В настоящий момент все мобилизовано, чтобы сорвать наши переговоры. Призыв к Хельсинки держаться, «не поддаваться и не уступать» сопровождается самыми заманчивыми и категорическими обещаниями. Наряду с этим уже пробивается вовне и мысль, что нужно действовать и независимо от позиции, которую займет Хельсинки, что следует «оказать помощь» даже вопреки желанию самого Хельсинки, а на такой точке зрения стоит, в частности, группа Марэна и часть социалистов. Шок, который сейчас испытал Даладье, многие сейчас пытаются использовать и в плане внутренней политики.

В журналистских кругах утверждают, что финляндские темы заняли сейчас и главное место в разговорах с Самнер Уэллесом. Делались призывы, чтобы и Америка более эффективно и действенно поддержала упавшие духом Хельсинки» (там же, я. 179-180).

18 марта 1940 г. Я.З. Суриц направил в НКИД СССР следующую телеграмму: «Самым жгучим сейчас для нас вопросом, естественно, является вопрос о так называемом южном фронте. Какие задачи отводятся армии Вейгана, превентивно-оборонительные, хотят нас заверить, или и задачи наступательные? Где главное направление и главные объекты удара? В том, что сосредоточенная на юге союзная армия имеет и оборонительные задачи и притом с огромным радиусом действия (прикрывает все французские африканские колонии и сухопутные пути в Индию), никто, конечно, не сомневается. Но это, естественно, не исключает и задачи наступательного характера, об этом не только писалось, но и наметились даже основные варианты наступления: 1) Черноморский, где главная роль отводится союзным флотам, а армия Вейгана служит для прикрытия и, если понадобится, для десантных операций. 2) Кавказский. Прямой удар по нашему Баку комбинированными действиями союзной авиацией (из Ирака или юга Персии) и объединением сухопутных сил Турции и союзников. 3) Одновременные действия по обоим направлениям. Первый вариант рисуется в форме черноморской блокады и имеет свое главное назначение отрезать Германию от балканского сырья и особенно от нашей нефти. Второй уже всем своим острием обращен против нас. Война переводится уже на советские рельсы, но как тот, так и другой (если не считать узковредительских операций в Баку, которые могут выполнить и одни союзники) не могут быть проведены в жизнь без согласия и соучастия Турции. В первом случае, допуская проход и контроль союзного флота в Черном море, Турция явится явной участницей мероприятий, направленных против германских и наших интересов, и рискует втянуться в опасный конфликт. Во втором случае ставит уже на карту все свое, конечно. С уверенностью можно сказать, что на такой шаг, без стопроцентной уверенности, что победа заранее обеспечена и что такая победа принесет ей огромные территориальные выгоды, она никогда не решится. И тогда еще, зная недурно по-прежнему «своих папенгеймеров» — англичан и французов, она семь раз примерит прежде, чем отрезать. Больше вероятностей (об этом, по крайней мере, здесь за последнее время много говорят), что турок могут склонить к первому варианту. Но и это не так легко и просто. Здесь придется считаться и с противодействием почти всех черноморских государств, а также Италии, которая также не улыбнется расширению блокады на Черном море и расширению влияния союзников на Балканах. Чтобы втянуть Турцию в прямую войну против нас, нужно либо спровоцировать какой-нибудь конфликт между нами, либо как-то поставить Турцию перед свершившимся фактом. Нельзя недооценивать также последствия нашей финляндской победы. Сейчас никто уже здесь больше не усомнится, что «поход на Кавказ» — авантюра рискованная, требующая огромных людских и материальных жертв, способная ослабить и пошатнуть положение на главном фронте. Мне поэтому представляется более вероятным, что южный фронт предназначен сыграть свою роль не сейчас и не в качестве обходного, а впоследствии, после исхода решительных боев на линии Мажино — Зигфрида. Если союзникам удастся нанести здесь решающий удар немцам, то можно не сомневаться, что они попытаются использовать армию Вейгана для осуществления и второй своей цели войны. С такой угрозой мы должны считаться и ни на минуту не должны ослаблять наших предупредительных мер» (там же, л. 210-212).

В телеграмме от 25 февраля 1940 г. А.В. Терентьев писал, ссылаясь на полученные им сведения, что «англичане и французы, особенно последние, оказывают исключительный нажим на турок, толкая их выступить на стороне англо-французского блока. По информации, идущей из Лондона и Парижа, видно, что пока совершенно не предполагается возможность активизации войны на западном фронте. Судя по политическим докладам Берлина, союзники хотят эффективно помочь финнам, высадив десант в Петсамо. Эту операцию будут поддерживать английские военные корабли, которые как будто уже плавают в Северном Ледовитом океане. С другой стороны, союзники хотят во что бы то ни стало попасть в Черное море и отрезать пути, по которым Германия получает сырье из СССР. В частности, они намерены совершить операции против Батуми или же против Одессы...» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 314, д. 2160, л. 154).

В телеграмме от 1 марта 1940 г. он сообщил: «Сейчас совершенно точно установлено, что в конце января Вейган приезжал в Анкару для того, чтобы предложить туркам принять конкретный план вступления Турции в войну на стороне союзников. Исмет, Чакмак и Абдулхалик Ренда не согласились с этим планом и заявили Вейгану, что Турция до тех пор, пока ее непосредственным интересам не будет угрожать опасность, не намерена вступать в войну, тем более против СССР. Вейган был разозлен этой позицией турецкого правительства и с генералом Жанен послал в Париж 31 января специальный доклад с изложением позиции, занимаемой Анкарой» (там же, л. 162).

В июле 1940 г. газеты «Известия» и «Правда» опубликовали документы германских «Белых книг», в которых раскрывались англо-французские планы нападения на СССР (см.: Известия. — 1940. — 5 июля; Правда. — 1940. — 5 июля). — 1 — 23,25.

^{7 ^} Большую заинтересованность в прекращении вооруженного конфликта между СССР и Финляндией, начавшегося в конце 1939 г., проявляла Швеция. Полпред СССР в Швеции A.M. Коллонтай в телеграмме, направленной в НКИД СССР 26 января 1940 г., сообщала:

«Молотову, Лозовскому. Гюнтер вызвал меня в Мининдел. Он сказал: «Поскольку я могу судить из бесед с вами и по сообщениям из Москвы, у Советского Союза и у Швеции одна общая задача и желание — это сохранение полного нейтралитета Швеции. На основании декларации премьера от 17 января и в том отпоре, какой дан был шведской печатью выступлению Черчилля, вам должна быть ясна политика шведского правительства, поддерживаемая большинством шведской общественности, а именно: невмешательство в финский конфликт. Однако чем дольше будет длиться война, тем труднее антиинтервентам сдерживать активистов и противостоять нажиму извне. Поэтому я спрашиваю вас в порядке беседы неофициально, не существует ли какая-либо возможность закончить интермеццо в Финляндии в ближайший момент. Финны по существу побеждены. Они пойдут на все условия. Советский Союз может придать интермеццо на финской границе тот же характер, как в конфликте с Японией, и получить выполнение всех своих требований без дальнейшего кровопролития. Эта акция советского правительства в настоящей ситуации спасет мир от распространения на север большой войны и будет вместе с тем актом, подтверждающим миролюбие Советского Союза в противовес силам, стремящимся вовлечь нейтралов в войну. Швеция готова оказать всякое содействие Союзу в изыскании путей к миру». Я ответила, что полностью понимаю беспокойство Швеции за ее судьбу, но должна ответить прямо и ясно, что ни о каких мирных переговорах с бело-Финляндией речи быть не может. Гюнтер на мой ясный ответ задумался. «Это очень прискорбно, продолжал он, помолчав, если активисты одержат верх в нашей политике, а при затяжке войны это неизбежно, то большие державы не станут церемониться. Теперь еще можно избежать общей войны, скоро это может быть поздно». Намек на совместный нажим интервентов и англичан...» (АВП РФ, ф. 059а, on. 6, п. 12, д. 1, л. 5-6).

В ответной телеграмме, направленной A.M. Коллонтай 28 января, В.М. Молотов писал: «...принципиально мы не считаем исключенной возможность компромисса с правительством Рюти—Таннера. Что касается тактического решения вопроса, необходимо знать меру уступок правительства Рюти, без чего не стоит и разговаривать о компромиссе. При этом надо учесть, что наши требования пойдут дальше условий, предложенных нами в свое время в переговорах с Таннером и Паасикиви, так как после переговоров с последними между нами легла кровь, пролитая не по нашей вине, а пролитая кровь требует дополнительных гарантий безопасности границ СССР. Следует также учесть, что то, что мы отказались дать правительству Куусинена, никак не можем согласиться дать правительству Рюти— Таннера...» (там же, л. 8-9),

После длительного и интенсивного согласования позиций СССР и Финляндии В.М. Молотов б марта направил A.M. Коллонтай телеграмму следующего содержания: «Сегодня ко мне обратился Ассарссон с заявлением, что финны согласны со всеми предложениями СССР, и передал предложение от 6 марта установить перемирие и начать переговоры. Ввиду неопределенности переданного Ассарссоном предложения, я сегодня же передал ему следующий ответ советского правительства:

«Ввиду того, что финское правительство, по сообщению шведского правительства, приняло все предложения правительства СССР, в том числе передачу Советскому Союзу без компенсации всего Карельского перешейка, включая гор. Выборг, Выборгский залив, северное побережье Ладожского озера с гор. Сортавалла, равно как предложение о полуострове Ханко и прилегающих к нему островах, — правительство СССР согласно начать переговоры с финским правительством о заключении мирного договора и прекращении военных действий.

Местом переговоров правительство СССР предлагает гор. Москву, куда и следует прибыть делегации финского правительства» (там же, л. 63).

В тот же день A.M. Коллонтай проинформировала НКИД СССР:

«Гюнтер срочно сообщил, что 7 марта в 8 часов по стокгольмскому времени вылетает в Москву финская делегация в составе веских фигур: председателя Совета Министров Рюти, членов кабинета Войонмаа, Паасикиви, Хаккарайнэн и членов финского министерства иностранных дел Нюкона и Сарио. Знаки самолета сообщаю Аэрофлоту. Делегация едет под шведскими именами, дала местные визы, на документе нет фото, надо известить Великие Луки. Гюнтер настоятельно просит пока сохранить полную тайну...» {там же, л. 68).

11 марта В.М. Молотов направил A.M. Коллонтай телеграмму:

«8 и 10 марта состоялись переговоры с финской делегацией. Состав нашей делегации: Молотов, Жданов, Василевский (военный).

Исходя из основной задачи, а именно из задачи обеспечить безопасность Ленинграда, Мурманска и Мурманской железной дороги, мы вручили финнам карту, из которой видно:

1. К Советскому Союзу отходят: весь Карельский перешеек с Выборгом и Выборгским заливом, а также все северное побережье Ладожского озера с гор. Сортавалла. Таким образом, на юге Финляндии советско-финская граница должна пройти, примерно, по линии Петра Великого, о чем в свое время я предупреждал Ассарссона.

2. Полуостров Ханко и морская территория радиусом в пять миль к югу и востоку и в три мили к западу и северу от него и входящие в эту зону острова сдаются СССР в аренду сроком на 30 лет.

3. К Советскому Союзу переходят острова Суурсаари, Сейссаари, Лавансаари, Тютерсаари (Малый и Большой) в Финском заливе, а также целиком полуострова Рыбачий и Средний на севере.

4. В районе западнее Кандалакши граница отодвигается на 40-70 километров от нашей границы с переходом местечка Куолоярви (Салла) и соответствующей финской территории к Советскому Союзу.

5. Район Петсамо, уступленный Советским государством в свое время Финляндии, остается у Финляндии, а части Красной Армии оттуда и из других районов Финляндии отводятся.

Для района Петсамо мы оговариваем сохранение примерно тех же условий, которые предусмотрены мирным договором 1920 года, то есть Финляндия не должна создавать в этом районе военных баз. За СССР сохраняется право льготного транзита в Норвегию.

Кроме того, мы потребовали предоставления СССР обеспечения кратчайшего сухопутного транзитного пути СССР—Швеция с постройкой в Финляндии и СССР соответствующей железной дороги, которая связывала бы СССР со Швецией через Куолоярви—Ровониеме с Торне.

Рюти заявил, что будто бы наши предложения расходятся с условиями, которые финнам были переданы через шведов, в частности, они якобы впервые услышали об уступке Выборгского залива и Карельского перешейка примерно по линии Петра; они будто бы считали, что мы от них требовали не весь полуостров Ханко с прилегающими островами, а только часть полуострова Ханко, как это было осенью 1939 года.

Мы отвели эти заявления Рюти, указав, что они не соответствуют фактам, и сказали, что об этих именно условиях, как базе для переговоров, шла речь у меня с Ассарссоном и у Вас в Стокгольме.

О переходе к СССР территории с Куолоярви, по заявлению финнов, им также не было известно. На это мы ответили, что этот момент, как менее важный, раньше нами не уточнялся, но мы предупреждали еще 23 февраля о своей готовности вывести свои войска не из всех районов, а только из некоторых, включая Петсамо, что и поныне остается в силе.

Рюти сегодня заявил, что так как наши предложения будто бы имеют расхождения с переданными им через шведов условиями, то он должен запросить свое правительство. Рюти, однако, заявил, что 9 марта посол Ассарссон передал им копию нашего заявления от 5 марта, где точно сказано и о Выборгском заливе, и о всем полуострове Ханко с островами, но об этом нашем заявлении им будто бы раньше не было известно. Между тем это заявление я передал Ассарссону, а Вы — Гюнтеру еще до выезда финнов в Москву.

Мы предупредили, что оттяжка с ответом может вызвать новые, более широкие пожелания с нашей стороны. Сегодня вечером финская делегация сообщила, что 11 марта она готова дать ответ» (там же, л. 71—73).

13 марта В.М. Молотов направил A.M. Коллонтай следующее сообщение: «Мирный договор с Финляндией подписан и опубликован. Ввиду Ваших больших заслуг во всем этом деле горячо поздравляю Вас с этим новым международным успехом Советского Союза» (там же, л. 74; см. также Международная жизнь. — 1989. — № 8. — С. 51-68; № 12. — С. 195-231). — 1 — 25.

^{8 ^} Выступая в Данциге 18 сентября 1939 г., А. Гитлер выразил готовность к миру с Западом на основе признания завоеваний Германии. 6 октября 1939 г. он вновь заявил о подобной готовности, выступая на специальной сессии рейхстага. Эти «мирные инициативы» Берлина были отвергнуты британским премьером Н. Чемберленом в его выступлении в палате общин 12 октября 1939 г. (см.: Bernd M. Friedensinitiativen und Machtpolitik im Zweiten Weltkrieg 1939-1942. — Dusseldorf, 1974. — S. 58-59, 68, 76). — 1 — 27, 134, 138; 2-44, 184.

^{9 ^}9 января 1940 г. беседу с Ян Цзе имел С.А.Лозовский. В ее записи говорится: «Я пригласил посла по вопросу о строительстве авиационного завода в Урумчи. Еще летом прошлого года, сказал я послу, когда Сунь Фо был в Москве, он поставил перед советским правительством вопрос о постройке самолетосборочного завода в Урумчи. Наше правительство согласилось на предложение, сделанное господином Сунь Фо, и было решено построить самолетосборочный завод мощностью в 300 самолетов в год. Сунь Фо просил ускорить строительство завода. Советское правительство поручило одному из наркоматов построить завод через 6 месяцев после подписания договора. Этим наркоматом уже проводятся подготовительные работы по постройке завода, а именно: завезены металлические конструкции, необходимые материалы, оборудование и т. д. Кроме того, выработан проект соглашения, в котором предусматривается создание смешанного китайско-советского общества по строительству и эксплуатации завода. По проекту соглашения мы берем на себя 50% паев данного предприятия и 50% должно взять на себя китайское правительство...

Думаю, что г-н посол примет все меры к тому, чтобы ускорить заключение соглашения, в котором в первую очередь заинтересовано само китайское правительство.

Ян Цзе заявил, что этот завод имеет большое значение для китайского правительства, что в интересах Китая как можно скорее построить самолетосборочный завод и что он, по приезде в Китай, немедленно поставит вопрос перед генералиссимусом Чан Кайши. Посол, со своей стороны, выразил благодарность за участие и помощь советского правительства в строительстве завода и обещал при этом принять все меры к тому, чтобы уладить вопрос с дубанем Синьцзяна. Затем посол спросил, какая сумма ассигнована на строительство завода. Я сказал, что на строительство завода ассигновано ориентировочно 25 млн. руб...» (АВП РФ, ф. 013, on. 24, п. 196, д. 5, л. 1-2). — 1 — 28.

^{10 ^} Росс Колин (1885-1945) — немецкий писатель, опубликовал ряд книг страноведческого содержания на базе материалов, собранных им во время своих многочисленных поездок в Азию, Америку, Африку, Австралию. Выступал проповедником идей геополитического толка. — 1 — 30.

^{11 ^} Встреча министра иностранных дел Италии Г. Чиано с министром иностранных дел Венгрии И. Чаки в Венеции б и 7 января 1940 г. была посвящена «обмену мнениями о европейской ситуации»; основное внимание стороны уделили отношениям Венгрии с Румынией. Итальянская пресса в связи с этой встречей заявляла, что «мадьярская нация может рассчитывать на дружбу Италии». В своем донесении в Рим от 13 февраля 1940 г. итальянский посланник в Венгрии Л. Джилюччи отмечал, что, следуя пожеланиям Чиано, Чаки в своих докладах и выступлениях, в том числе и публичных, стремился подчеркнуть жизненность «оси» (см.: The Ciano Diaries 1939-1943. —N.Y., 1946. — P. 192-193; I documenti diplomatici italiani. — Nona serie. — Vol. III. — Roma, 1959. — P. 254; Keesing's Contemporary Archives. 1937-1940. — Vol. III. — P. 3879). — 1 — 32, 37, 41, 44, 50, 86.

^{12 ^} И. Чаки де Короссег э Адорьян, Иштван (Стефан) — венгерский политический деятель, министр иностранных дел Венгрии в правительстве премьера П.Телеки с февраля 1939 г. по январь 1941 г. (см.: Kallai N. Hungarian Premier. — L, 1954. — P. XXIV, 59, 62, 152). — 1 — 33.

^{13 ^} Балканская Антанта — союз Греции, Румынии, Турции и Югославии, заключенный 9 февраля 1934 г. в Афинах; вступил в силу в июле 1934 г. В феврале 1934 г, ее участники выработали общий документ— пакт, в котором прокламировалось желание способствовать укреплению мира на Балканах и взаимно гарантировать безопасность своих балканских границ. Дополнительный секретный протокол предусматривал оказание помощи в случае нападения на одну из стран — участниц пакта. Это обязательство не распространялось на случай нападения на азиатские границы Турции. Специальным заявлением Турция подчеркнула, что пакт не противоречит ее договорным отношениям с СССР. К пакту отказались примкнуть Албания и Болгария.

В условиях начавшейся мировой войны 2-4 февраля 1940 г. в Белграде было проведено совещание министров иностранных дел стран — участниц Антанты. В заключительном коммюнике совещания была в общем плане констатирована необходимость «сохранить союз и сообща обеспечивать права, независимость и территориальную целостность его участников». Было решено поручить генштабам четырех стран подготовить планы совместной обороны на случай возможной агрессии (см.: Gafenco, Gregoire. Preliminaires de la guerre a I'Est. De I'accord de Moscou (21 août 1939) aux Hostilités en Russie (22 juin 1941). — Fribourg, 1944. — P. 285, 323, 325-326). — 1 — 35, 86, 98, 105, 117, 623.

^{14 ^} Саадабадский пакт был подписан 8 июля 1937 г. в Тегеране (в Саадабадском дворце) представителями Афганистана, Ирака, Ирана и Турции сроком на пять лет; вступил в силу 25 июня 1938 г. Участники пакта обязывались проводить политику невмешательства во внутренние дела друг друга, уважать неприкосновенность их общих границ, взаимно воздерживаться от актов агрессии. Они договорились о проведении консультаций в случае возникновения международного конфликта, затрагивающего их общие интересы (см.: League of Nations. Treaty Series. — Vol. 190. — P. 21-27). — 1 — 35, 126.

^{15 ^} Встреча министров иностранных дел Италии (Г. Чиано) и Германии (И. Риббентропа) в Зальцбурге, на которой обсуждались данцигская проблема и общее положение в Европе, состоялась 11-13 августа 1939 г. Кроме того, Г. Чиано совершил поездку в Баварию для встречи с А. Гитлером в его альпийской резиденции в Берхтесгадене; в связи с выявившимися там итало-германскими разногласиями было решено не публиковать заключительное официальное коммюнике.

На переговорах в Зальцбурге Риббентроп проинформировал Чиано о решимости Германии в ближайшее время совершить нападение на Польшу. Италия же была заинтересована в том, чтобы оттянуть развязывание конфликта ввиду своей неготовности к войне. В своих дневниковых записях Чиано отмечал: «Я отдаю себе отчет, как мало мы значим в глазах немцев... Я возвращаюсь в Рим с чувством отвращения к Германии, ее вождям, их образу действий. Они вводили нас в заблуждение и лгали нам. А теперь они втягивают нас в авантюру, которой мы не желаем и которая может стать гибельной для режима и для страны в целом... Не знаю, пожелать ли народу Италии германской победы или поражения» (см.: Keeslng's Contemporary Archives... — P. 3685, 3855; Ciano G. Diario. — Milano, 1946. — P. 140-141). — 1 — 37.

^{16 ^} 17 января 1940 г. В.П. Потемкин вновь принял И. Криштоффи. В записи их беседы говорится: «Криштоффи зашел, чтобы заявить, что опубликованное по линии ТАСС сообщение касательно его демарша в НКИД, связанного с венецианским совещанием Чиано—Чаки, совершенно точно передает содержание сделанных посланником заявлений. С этой стороны Криштоффи не имеет к НКИД никаких претензий. Он лишь просил бы о том, чтобы на будущее время, если НКИД найдет целесообразным вновь предать гласности содержание какого-либо разговора венгерского посланника с нами, мы предварительно информировали его об этом, хотя бы простым звонком по телефону. Так принято делать везде, и посланник надеется, что желательный для него порядок будет принят нами без затруднений.

Я ответил Криштоффи, что он не предупредил нас о сколько-нибудь конфиденциальном характере его заявления, сделанного от имени венгерского правительства. Поэтому НКИД и счел возможным предать гласности упомянутое сообщение. Я думаю, что ничего, кроме пользы, такое сообщение не дало. В частности, оно явилось достаточным поводом для итальянского посольства в лице поверенного в делах Италии заявить нам, что декларация венгерского правительства полностью отвечает основной линии внешней политики Италии» (АВП РФ, ф. 077, on. 20, п. 109, д. 3, л. 2). — 1 — 37, 411, 553.

^{17 ^} 13 января 1940 г. советский полпред в Будапеште Н.И. Шаронов записал в своем дневнике: «Был немецкий посланник Эрманнсдорф. Говорит, что он вчера виделся с Чаки, который ему сказал, что он телеграфировал беспокоящемуся Криштоффи, чтобы тот заявил в Москве, что в результате встречи в Венеции никаких изменений в политике Венгрии по отношению к СССР не произошло и никакого намека на антисоветский блок не имеется.

Чаки сослался на свою декабрьскую речь и, кроме того, заявил, что он просил Чиано, чтобы итальянская печать сбавила антисоветский тон, что Чиано обещал сделать.

Эрманнсдорф добавил от себя, что действительно агентство «Стефани» за последнюю пару дней стало более приличным по отношению к СССР» (АВП РФ, ф. 077, on. 20, п. 109, д. 3, л. 17). — 1 — 38.

^{18 ^} Шведский дипломат Г. Хаглоф указывал в своих мемуарах на факты «массированных поставок оружия и боеприпасов» из Швеции в Финляндию в период «зимней войны» 1939-1940 гг. «Размах этих поставок, — отмечал он, — даже привел к ослаблению оборонной системы самой Швеции». Об этом писал и германский посланник в Хельсинки В.Блюхер. Он отмечал, что перечень стран — поставщиков различных военных материалов в Финляндию возглавляла Швеция, а за ней следовали Великобритания и Италия, направлявшие туда, в частности, самолеты, противогазы и сухопутные мины (см.: Hagloff G. Diplomat. Memoirs of a Swedish Envoy in London, Paris, Berlin, Moscow, Washington. — L, 1972. — P. 169; Blücher W. Cesandter zwischen Diktatur und Demokratie. — Wiesbaden, 1951. — S. 163, 181). — 1 — 38.

^{19 ^} Временный поверенный в делах СССР в Румынии Ф. Бутенко, самовольно покинувший советское полпредство в Бухаресте и ставший невозвращенцем, выехал из Румынии в феврале 1938 г. и затем проживал в Италии (см.: АВП РФ, ф. 05, on. 18, п. 147, д. 127, л. 6-7). — 1 — 42, 201.

^{20 ^} В телеграмме от 19 января 1940 г. временный поверенный в делах СССР в Бухаресте П.Г. Куколев вновь информировал НКИД о подобных публикациях румынской прессы: «Румынская печать продолжает сочувственно относиться к Финляндии, отмечая ее героическое сопротивление и заслуги генерала Маннергейма. В кинотеатрах появилось много журналов хроники франко-англо-американской продукции, показывающей финляндские укрепительные позиции и бомбардированные советской авиацией города Финляндии. При этом везде подчеркивается, что при бомбардировке погибли женщины и дети. Местная военщина подняла голову и старается подчеркнуть, что Румынии нечего бояться Советского Союза, так как опыт в Финляндии показал на недостаточную силу Красной Армии, а поэтому они намерены всеми силами защищать Бессарабию. Призыв новых резервистов в армию продолжается, передвижение военных по железным дорогам заметно даже простому человеку...» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 318, д. 2191, л. 12). — 1 — 43.

^{21 ^} В дополнение к прекращению продажи Советскому Союзу некоторых американских стратегических товаров и технологий в рамках так называемого «морального эмбарго» власти США в 1940 г. провели также ряд мер по ограничению частных поездок граждан обеих стран.

Телеграммой от 15 января 1940 г. посол США в Москве Л. Штейнгардт сообщил в госдепартамент об отзыве из СССР находившейся там группы американских инженеров — специалистов по производству авиабензина. 1 февраля 1940 г. он телеграфировал в Вашингтон предложение прекратить выдачу гражданам США паспортов для поездок в СССР; «В нынешних условиях я считаю целесообразным, чтобы паспорта в СССР не выдавались никаким категориям американских граждан, кроме сотрудников заграничной службы и газетных корреспондентов, а также в порядке исключения и в обоснованных особых случаях» (в такого рода случаи не были включены бизнес и учеба). Эти меры посол мотивировал советско-финским конфликтом и предлагал держать их в секрете, чтобы не осложнять и далее советско-американские отношения. 3 октября 1940 г. госдепартамент проинформировал Штейнгардта о принятом в Вашингтоне решении сократить поездки американских граждан в СССР на неопределенное время под предлогом «ограничения свободы передвижения» граждан США в Советском Союзе. В телеграмме, направленной госдепартаменту 5 ноября 1940 г., Штейнгардт настаивал на необходимости резкого сокращения и поездок советских граждан в США (см.: Foreign Relations of the United Stales. 1940. — Vol. III. — Wash, 1957. — P. 181, 235, 252, 390; далее: FRUS). — 1 — 48, 127, 192.

^{22 ^} Фирма «Амторг» была создана в 1924 г. как совместная советско-американская торговая корпорация, зарегистрированная в штате Нью-Йорк (см.: Дипломатический словарь. — T.I. — М., 1984. — С.51). — 1 — 49, 96, 193, 204, 483, 516.

^{23 ^} Доля товарооборота СССР с США в общем объеме советского внешнеторгового товарооборота в 1939 г. составила 24,3%, а в 1940 г. снизилась до 19,7% (см.: Внешняя торговля СССР за 1918-1940 гг... — С. 21-37). — 1 — 49, 88 (см.: прим. 30), 347.

^{24 ^}Выступая 15 января 1940 г. перед членами Ассоциации банкиров штата Нью-Йорк, заместитель министра обороны США Л. Джонсон высказался в уничижительном духе о действиях советских войск в Финляндии. В связи с этим 1 февраля 1940 г. полпред СССР в США К.А. Уманский заявил американскому госдепартаменту протест (см.: FRUS. 1940. — Vol. III. — P. 249-250).— 1 — 49,191, 196, 347, 483, 493.

^{25 ^} В 1940-1941 гг. американская сторона неоднократно поднимала перед НКИД СССР вопрос о розыске и возвращении имущества Д. Биддла, который во второй половине 30-х годов был послом США в Польше. В сентябре 1939 г. он вместе со многими находившимися в Польше иностранными дипломатами сопровождал польское правительство, отступавшее к южной границе своей страны под натиском германского вторжения. Часть его имущества (по информации американской стороны, около 200 ящиков, в основном содержавших ковры, серебро, меха, произведения искусства, общей стоимостью более 400 тыс. долларов, в значительной мере предметы из коллекций польских магнатов Потоцких, приобретенные задолго до событий 1939 г.) оказалась у г. Львова, на освобожденной Красной Армией территории Западной Украины.

Советская сторона проявляла благожелательное отношение к этому вопросу. 5 июня 1940 г. заместитель наркома иностранных дел СССР С.А. Лозовский сообщил послу США в Москве Л. Штейнгардту: «В Западной Украине и Западной Белоруссии в это время происходила революция... Г-н Биддл... никому из представителей советской власти не передавал этого имущества. Советское правительство не может нести ответственности за его пропажу. Несмотря на это, советское правительство предприняло шаги к розыску имущества г. Биддла. Найденные 47 ящиков собственности г. Биддла были переданы посольству. Если будет найдено еще что-либо, принадлежащее г. Биддлу, то и это будет передано посольству» (АВП РФ, ф. Об, on. 3, п. 4, д. 36, л. 36-49). — 1 — 268 (см. прим.23), 305; 2 — 698,700, 721.

^{26 ^}Телеграммой от 29 января 1940 г. заместитель наркома иностранных дел СССР С.А. Лозовский известил советское полпредство в Берлине, что советская сторона пошла на территориальную уступку в районе Остроленка: «Мы ответили, что к казармам мы согласны добавить участок размером около четырех квадратных километров, указанный советской делегацией в смешанной пограничной комиссии, и что после этого мы будем считать вопрос исчерпанным и не подлежащим пересмотру» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 316, д. 2178, л. 62-63). — 1 — 50.

^{27 ^} В Берлине придавали большое значение экономическим интересам Германии в Финляндии, на которые указывал Ф. Шуленбург. Это определялось тем, что из Финляндии Германия получала такие стратегически важные для военных целей материалы, как никель, медь, древесина и др. В связи с советско-финским военным конфликтом в 1939-1940 гг. поставки отмеченных материалов в Германию резко сократились. Пытаясь обеспечить в Финляндии свои экономические интересы, а также и политические цели, германская сторона, как отмечал в своих мемуарах тогдашний посланник Германии в Хельсинки В. Блюхер, неоднократно зондировала возможности того, чтобы добиться посреднической роли в урегулировании конфликта (см.: Blücher W. Gesandter zwischen Diktatur und Demokratie... — 5. 167-169; 185-186). — 1 — 51, 139.

^{28 ^} В телеграмме советского полпреда во Франции Я.З. Сурица в НКИД СССР от 23 января 1940 г. говорилось: «Назидательная и полная скрытых угроз по адресу нейтралов речь Черчилля облекает уже в официальной форме союзническую концепцию о нейтралитете, которая уже была дана в отмеченных мною несколько дней тому назад статьях Пертинакса и Блюма. Борьба за нейтралов, за их более непосредственное вовлечение в войну на стороне союзников является сейчас центральным пунктом активности союзнической дипломатии. Это одинаково касается как Бельгии и Голландии (где несомненно достигнута согласованность), так и скандинавских стран и Балкан. Сейчас для меня уже нет сомнений, что ради этой основной цели и была, главным образом, инсценирована вся женевская комедия. Нужно было создать прецедент и подготовить и материальные предпосылки для вовлечения нейтралов в военные действия. Исход Женевы окрылил надежды, что можно расширить фронт войны и при помощи нейтралов попытаться вскрыть абсцесс вне линий Мажино—Зигфрида путем обходных, обхватных операций. Избрав нас мишенью обстрела и спекулируя на антикоммунистических настроениях, рассчитывали такую игру облегчить. Под этим углом зрения отчасти следует расценивать и кампанию за разрыв, больше всего, по-моему, рассчитанную на резонанс в таких странах, как Италия и Испания.

Сейчас газетам писать о разрыве не позволяют. Утверждают, что это сделано по настоянию Кулондра, «ужаснувшегося размерами и формами, которые приняла кампания». Возможно, что это так, но преждевременно, конечно, из этого сделать заключение, что на разрыве вообще поставлен крест» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 327, д. 2251, л. 47-48). — 1—51.

^{29 ^}П.Клейст, начальник специального бюро Риббентропа (возглавляемого Риббентропом «Внешнеполитического бюро НСДАП»), находился в то время в Москве в связи с попытками германской стороны осуществить разрабатывавшиеся ею планы изменения правящего режима в Афганистане, о которых Ф. Шуленбург сообщил В.М. Молотову еще 17 декабря 1939 г. (см.: Т. XXII. — Док. 868; Akten zur Deutschen Auswärtigen Politik. Serie D. — Baden-Baden, 1961. — Bd. VIII. — S. 3, 44, 430, 435; далее: ADAP). — 1 — 52, 131, 160,

^{30 ^} У. Сиидс, являвшийся послом Великобритании в СССР с 28 января 1939 г. по 12 июня 1940 г., был отозван из Москвы своим правительством «в отпуск» в конце декабря 1939 г. и выехал из СССР 2 января 1940 г. Он так и не вернулся на свой пост. В сложной международной обстановке в течение последующего полугода Великобританию представлял в Москве временный поверенный в делах. При замене своего посла в Москве британская сторона руководствовалась политическими соображениями и личными качествами самого Сиидса. Еще 13 октября 1939 г. А. Иден заявил И.М. Майскому, что правительство Великобритании изучает возможность «отозвать Сиидса и назначить вместо него послом какое-либо иное лицо, которое было бы более авторитетно в глазах советского правительства и могло бы установить с советским правительством более тесные и дружеские отношения» (см.: Т. XXII. — Док. 682).— 1 —54, 117.

^{31 ^} Под таким названием по линии МИД Великобритании и МИД Франции готовился сборник документов об англо-франко-советских переговорах, проходивших в 1939 г. Однако этот проект не был осуществлен, так как его основной замысел — показать в негативном свете Советский Союз — оказался несостоятельным. Публикация указанных документов (Синяя книга) наносила большой вред престижу прежде всего самих западных держав, поскольку она показывала их собственное нежелание пойти на соглашение с СССР. Не случайно многие влиятельные представители общественно-политических кругов Великобритании и Франции изначально выступали категорически против такой публикации (см.: Bilainkin G. Diary of a Diplomatic Correspondent. — L., 1942. — P. 19). — 1 — 54, 90.

^{32 ^} В речи по британскому радио 20 января 1940 г. военно-морской министр Англии У. Черчилль отметил, что события в мире развиваются в направлении углуб ления и расширения противоборства западных держав с нацистской Германией, вовлечения в военный конфликт все новых стран; за пять месяцев начального пе риода войны, отметил он, союзники добились успехов в накапливании сухопутных сил и сохранении открытыми морских коммуникаций. Черчилль так сформулиро вал цели Великобритании и ее союзников в войне против Германии: обеспечение гос подства на морях, отказ от «постыдного» мира с агрессором, освобождение Европы («после того, как эта мразь Гитлер будет стерт с пути человечества»), победа над гитлеризмом, делающим ставку «на силу и только на силу» (см.: Woodward L. British Foreign Policy in the Second World War. — Vol. 1. — L, 1970. — P. 75; Winston S.Churchill's War Speeches. — L, 1943. — P. 158-162). — 1 — 56, 62.

^{33 ^} P.C. Криппс посетил Москву в качестве депутата палаты общин британского парламента в середине февраля 1940 г.; 16 февраля он был принят народным комиссаром иностранных дел СССР В.М. Молотовым и имел с ним обстоятельную беседу (см.: док.45).

Как писал его биограф Э. Эсторикс, к тому времени Криппс был известен в британских правящих кругах как сторонник сближения Великобритании с СССР; свою концепцию «нового подхода к СССР» он обосновал в письме, направленном 16 сентября 1939 г. лорду Галифаксу (см.: Estorics E. Stafford Cripps. A Biography. — L, 1949. — P. 180-184, 221).

12 ноября 1939 г. в беседе с советским полпредом в Лондоне И.М. Майским Криппс заявил, что он «поставил сейчас целью своей жизни улучшение англо-советских отношений» (см.: Т. XXII. — Док. 770). — 1 — 65, 91, 285, 598; 2 — 338,455.

^{34 ^} Сообщая в Вашингтон об этой беседе с В.М. Молотовым, Л. Штейнгардт отмечал: «У меня никоим образом не сложилось впечатления, что советское правительство в настоящее время особенно заинтересовано в том, чтобы положить конец конфликту с Финляндией путем переговоров. И я вынес впечатление, что дружелюбный (cordial) настрой Молотова на протяжении всей беседы в меньшей степени определялся реальной заинтересованностью в предмете моего визита, чем стремлением, избегнув резкого отказа, не придать дальнейшей ненужной напряженности отношениям между Соединенными Штатами и Советским Союзом» (FRUS. 1940. — Vol. I. — Р. 286).

Информируя 17 февраля 1940 г. советского полпреда в Вашингтоне об этой беседе, В.П. Потемкин отметил «усиленную активность» американского посла: «...некоторое время спустя Штейнгардт выехал в Ригу, а затем в Таллин, где имел совещание с американскими посланниками в Эстонии и Латвии и секретарем американской миссии в Стокгольме. По-видимому, посол выполняет какие-то задания правительства, связанные с финляндским вопросом, и, быть может, подготавливает некоторый материал для миссии Уэллеса...» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 320, д. 2201, л. 29). — 1 — 69, 347 (см.: прим.42).

^{35 ^} 30 марта 1940 г. в Нанкине было создано сепаратистское правительство Ван Цзинвэя, бывшего министра иностранных дел Китая и председателя Центрального политического совета Гоминьдана. Оно пользовалось поддержкой группы китайских деятелей и вместе с японскими войсками осуществляло контроль над рядом районов Северного и Центрального Китая. 3 ноября 1940 г. между ним и японским правительством был подписан договор, который предусматривал: тесные взаимные связи во всех сферах; совместные меры против центрального правительства Китая и управлявшегося Мао Цзэдуном «особого района» Китая; размещение соединений японской армии и флота в ряде районов Китая (см.: Documents on American Foreign Relations. — Boston, 1941. — Vol. III. — P. 282-288). — 1 — 69, 325, 722; 2 — 164, 351, 369.

^{36 ^} В связи с этим указанием В.Г. Деканозова К.А. Михайлов 13 февраля 1940 г. посетил министра иностранных дел Афганистана и провел с ним беседу, о которой он сообщил в НКИД СССР следующее: «Я посетил Али Мухамеда. Сославшись на усиленное распространение в последние месяцы определенной прессой некоторых западноевропейских стран всякого рода клеветнических и провокационных измышлений по поводу якобы агрессивных намерений СССР в Афганистане и в качестве примера указав на подобного рода инсинуации, публикуемые до последнего времени в таких англо-индийских органах, как «Сивил энд Милитари газетт», «Трибюн» и другие, я заявил, что уполномочен от имени советского правительства заверить афганское правительство в том, что советское правительство, чуждое какой бы то ни было агрессивности вообще, искренне желает сохранить и укрепить мирные отношения с Афганистаном. Я просил довести об этом моем официальном заявлении до сведения афганского правительства.

Али Мухамед горячо благодарил. Он заявил, что афганское правительство никогда не сомневалось в искренности добрососедской мирной политики СССР в Афганистане. Еще некоторое время тому назад, сообщил министр, от своих посланников в Риме, Париже и Лондоне он получил извещения о том, что итальянская, французская и английская пресса начала кампанию, ставящую задачей поссорить Афганистан и СССР. Как только он получил эти сообщения, он немедленно дал задание афганским посланникам в этих странах посетить министров иностранных дел и потребовать у них объяснения, из каких источников они черпают свою «информацию», и заявить этим министрам, что между Афганистаном и СССР издавна существуют добрые отношения, которые исключают какую бы то ни было форму агрессии. Таким образом, измышления определенной прессы, враждебно относящейся к дружбе между СССР и Афганистаном, нашли у афганского правительства, подчеркнул Али Мухамед, должную оценку. Министр еще раз поблагодарил за сделанное мною заявление и сообщил, что доведет его до сведения своего премьера и правительства» (АВП РФ, ф. 071, on. 22, п. 192, д. 6, л. 19-20).

В телеграмме от 13 февраля 1940 г. К.А.Михайлов сообщил в НКИД, что директор общеполитического департамента МИД Афганистана Наджибулла в беседе с представителем советского полпредства «заявил о желании афганского правительства:

1) Воспользоваться согласием советского правительства, сообщенным афганцам еще в 1937 г., оказать помощь в укреплении афганского берега в районе Чубекской плотины. Афганцы намерены возобновить с нами переговоры по этому поводу.

Полагаю, что до окончания переговоров о границе вряд ли будем возвращаться к этому вопросу.

2) Форсировать заключение с нами радиотелеграфного, а также радиотелефонного соглашения...» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 322, д. 2215, л. 29). — 1 — 80.

^{37 ^} Поездка заместителя государственного секретаря США С. Уэллеса в Европу была осуществлена в феврале — марте 1940 г. по указанию президента США Ф. Рузвельта в целях использования «последнего шанса мира» перед готовившимися новыми агрессивными акциями фашистской Германии весной 1940 г. Миссия Уэллеса предпринималась в рамках мероприятий администрации Рузвельта, планировавшихся в преддверии национальной кампании по выборам президента в США. Официально Уэллесу поручалось выяснить позиции британского, французского, германского и итальянского правительств, а также Ватикана относительно возмож ности заключить «справедливый и прочный мир». Он не должен был делать какие- либо предложения.

Советский Союз и Финляндия не были включены в маршрут поездки Уэллеса.

Миссия началась 26 февраля с переговоров Уэллеса в Италии, которые дали ему определенную надежду, порожденную той двусмысленной позицией относительно участия Италии в войне, какую Б. Муссолини занимал в то время уже в течение ряда месяцев. Но эта надежда стала иллюзией, когда в первых числах марта Уэллес провел в Берлине беседы с А. Гитлером, И. Риббентропом, Э. Вайцзеккером и Я. Шахтом. Эти беседы привели его к выводу о том, что германская сторона была готова к миру только на условиях своей победы.

Затем Уэллес посетил Лондон и Париж. Никаких результатов его миссия не дала (см.: FRUS. 1940. — Vol.1. — Р. 1 — 117; Vicompte Jacques Davignon. Souvenirs d'une Mission. — Paris — Bruxelles, 1951. — P. 165; Woodward L. British Foreign Policy... — Vol. 1. — P. 164-173). — 1 — 85, 90, 97 (см.: прим.45), 118-120, 131, 134, 136-137, 145, 157, 185.

^{38 ^} Италия, проводившая курс на экспансию на Балканах, отрицательно относилась к советским внешнеполитическим акциям, направленным на развитие сотрудничества с государствами данного региона. В этом плане Рим встречал понимание и поддержку своих позиций в Берлине. В итальянской печати вокруг указанных акций постоянно развертывалась антисоветская кампания (см.:Idocumenti diplomatici italiani... — Vol. III. — P. 3, 10, 16, 87, 89, 100; Vol. IV. — P. 83, 105, 205; ADAP. — Bd. X. — S. 57-61, 63). — 1 — 86.

^{39 ^} В итоге проведенной 29-30 сентября 1938 г. в Мюнхене конференции глав правительств Великобритании, Германии, Италии и Франции между ними было заключено соглашение об отторжении от Чехословакии Судетской области и присоединении ее к Германии. Это соглашение стало кульминационным моментом в попытке Англии и Франции договориться с Германией, прежде всего за счет других стран, и направить германскую агрессию на Восток. Слово «Мюнхен» стало нарицательным.

По договору между ЧССР и ФРГ от 11 декабря 1973 г. мюнхенское соглашение было объявлено ничтожным (см.: Дипломатический словарь. — Т. II. — М., 1986. — С. 258; Год кризиса. Документы и материалы. 1938-1939. — Т.1. — М., 1990. — Док. 1; Т. 2. — Прим. 1; далее: Год кризиса...). — 1 — 90.

^{40 ^} В ходе англо-франко-советских переговоров 1939 г. советское руководство высказало британскому правительству пожелание, чтобы для участия в них в Москву прибыл министр иностранных дел Великобритании Э. Галифакс. Однако британский премьер-министр Н. Чемберлен заявил на заседании своего правительства о неприемлемости такой поездки по престижным соображениям. В Москву был направлен английский дипломат, руководитель одного из департаментов британского внешнеполитического ведомства Уильям Стрэнг. Позже У. Черчилль в своих мемуарах расценил это решение британской стороны как ошибочное (см.: История внешней политики СССР 1917-1945 гг. — T.I. — М., 1986. — С. 359). — 1—90.

^{41 ^} Документ, переданный Р.С. Криппсом 16 февраля 1940 г. В.М. Молотову, был разослан секретариатом последнего: в ЦК ВКП(б) — Поскребышеву; в НКО — Хмельницкому; в СНК СССР — Барабанову, члену Политбюро ЦК ВКП (б) и заместителю председателя Совнаркома Кагановичу; в НКИД — Потемкину, Декано зову, Лозовскому, Майскому. Его суть и назначение вытекали из заглавия, которое гласило: «Проект Заявления Советского правительства о политике в отношении Финляндии для того, чтобы наиболее ясно представить эту политику перед людьми, симпатизирующими Советскому Союзу в Англии и других странах» (АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 33, д. 109, л. 9-10). — 1 — 93.

^{42 ^} Президент США Ф.Д. Рузвельт в обращении к Американскому конгрессу молодежи 10 февраля 1940 г. призвал к солидарности США с Финляндией (см.: Keesing's Contemporary Archives... — P. 3922 В). — 1 — 94, 306, 493.

^{43 ^} 2 декабря 1939 г. была выпущена прокламация президента США, которая предусматривала введение ряда торговых ограничений в отношении стран, прибегающих к «бомбардировкам и пулеметному обстрелу с воздуха» гражданского населения. В декабре 1939 г. госдепартамент США направил этот документ американским компаниям. В сопроводительном письме госдепартамента отмечалось, что «нет действующего закона, позволяющего запрещать экспорт», но компаниям рекомендовалось «в порядке самоограничения» сократить или прекратить экспорт ряда стратегических видов оборудования и материалов в определенные страны. Компании стали следовать такой рекомендации, и вся эта акция получила название «моральное эмбарго».

После длительных переговоров госдепартамент США 15 января 1941 г. сообщил полпреду СССР в Вашингтоне о согласии американской стороны на обмен письмами о прекращении действия «морального эмбарго» в отношении СССР (см.: История дипломатии. — Т. IV. — М., 1975. — С. 32; FRUS. The Soviet Union 1933-1939. — Wash., 1952. — P. 801; 1941. — Wash., 1958. — Vol. I. — P.689, 696). — 1 — 94, 196, 202, 235, 483, 518, 527, 709; 2 — 121, 204, 221, 233.

^{44 ^} В связи с обращением Финляндии о займе в размере 60 млн. долларов президент США 9 января 1940 г. предложил американскому конгрессу выделить определенную сумму на закупки финнами в США сельскохозяйственных излишков и промтоваров. Конгресс согласился предоставить Финляндии заем в 30 млн. долл., который был затем реализован (см.: FRUS. 1940. — Vol. I. — Р. 274, 282, 326). — 1 — 9.

^{45 ^} Созданная в США в мае 1939 г. книготорговая фирма «Буккнига» (партнер советской центральной организации «Международная книга» по распространению советских книг и периодических изданий за рубежом) стала в конце 1939 г. объектом судебного расследования по обвинению ее американских директоров в нарушении правил регистрации. 14 июля 1941 г. федеральный суд округа Колумбия приговорил директоров к различным срокам заключения (от 8 месяцев до 2 лет) и штрафу в 500 долл. каждого (см.: FRUS. The Soviet Union 1933-1939. — P. 931-932; 1941. — Vol. I. — P. 982, 986). — 1 — 97, 127, 193, 197, 204,492, 694 (см. прим.43).

^{46 ^} Хозяйственное соглашение между СССР и Германией было подписано 11 февраля 1940 г. в Москве. Газета «Правда» 13 февраля указывала на зафиксированный в нем крупнейший с 1914 г. рост товарооборота в двусторонней торговле, предусмотренный на первый же год его действия.

Зарубежные наблюдатели отметили в известной мере вынужденный характер подобного наращивания товарооборота СССР с Германией. Крупнейший в то время американский эксперт по СССР С.Н. Харпер, консультант госдепартамента США, писал в своих мемуарах: «Для советской политики всегда было характерно предпочитать американскую технику германской, а американское техническое содействие европейскому в целом. Но приближение войны и установление практически блокады Советского Союза со стороны Британии, а также тот факт, что Соединенные Штаты наложили свое «моральное эмбарго» на Советы, — все это безусловно означало решительное ограничение советских закупок в Америке и вытекающий отсюда поворот СССР к Германии с целью получения необходимого оборудования» (см.: Samuel Harper N. The Russia I believe in. — Chicago, 1945. — P. 275).— 1 — 102.

^{47 ^} Товарооборот СССР с Великобританией существенно сократился в конце 1930 г. и составил в 1940 г. всего 13,8 млн. руб. (в 1930 г. — 361 млн. руб., в 1933-м — 117 млн., в 1937-м — 640 млн., в 1938-м — 540 млн., в 1939 г. — 134 млн. руб.) (см.: Внешняя торговля СССР за 1918-1940 гг. ... — С. 21). — 1 — 103, 111.

^{48 ^} Об этих же вопросах, затронутых в данной беседе В.П. Потемкина с Т. Кристовым, сообщил и полпред СССР в Болгарии А.И. Лаврентьев в своей телеграмме из Софии от 5 февраля 1940 г.:

«Имел беседу с Кьосеивановым.

1) Сообщил, что Президиум Верховного Совета договор о торговле и мореплавании ратифицировал 3-го февраля. Кьосеиванов заметил, что у него встает чисто формальный вопрос. В статье 28-й договора говорится об обмене ратификационными грамотами до 5-го февраля, чтобы договор вошел в действие. Но он полагает, что поскольку договор ратифицирован обеими странами, то это нужно рассматривать так, что договор вошел в силу. Кьосеиванов просил скорее обменяться ратификационными грамотами и в протоколе во время обмена оговорить начало действия договора 3-го февраля, со дня ратификации Советским Союзом.

2) По вопросу организации советского консульства в Варне Кьосеиванов заявил, что организация консульства в связи с развитием торговли является естественным делом, и болгарское правительство не возражает против этого предложения и просит сообщить фамилию консула. Кьосеиванов ничего не говорил об организации болгарского консульства на советской территории.

3) На вопрос, какие имеются сведения об итогах заседания совета Балканской Антанты, Кьосеиванов отметил, что: а) если судить по изданному коммюнике (смотрите приложение, переданное корреспондентом ТАСС) об итогах заседания совета, то решения совета направлены против Болгарии, как это было при организации Антанты. Особо обращает внимание третий пункт этого коммюнике, в котором говорится о сохранении независимости и национальной территории стран Балканской Антанты; б) болгарское правительство возлагало некоторые надежды на Югославию, полагая, что она не согласится продлить соглашение, но, очевидно, Югославия боится усиления Болгарии и захвата Болгарией Македонии. При возвращении из Берлина (в июле 1939 г.), как информировал далее Кьосеиванов, он имел встречу в Белграде с Марковичем и регентом Павлом. Тогда поднимался вопрос о выходе Югославии из Антанты и об установлении более тесной связи с Болгарией. Эти два славянских государства могли рассчитывать на активную помощь со стороны Советского Союза. Тогда не могли договориться. Очевидно, и теперь Югославия недоверчиво относится к Болгарии. На мой вопрос — не полагает ли Кьосеиванов, что в позиции Югославии сыграла влияние какая-либо крупная держава, — Кьосеиванов ответил, что возможно и это, ибо регент Павел тесно связан с Англией не только прежними узами английского воспитания, но и сельскохозяйственными.

4) На вопрос, в чем же сказалась на совете посредническая роль Турции, с которой болгарское правительство предварительно вело переговоры по вопросу об уступке Румынией Южной Добруджи, Кьосеиванов ответил, что он не имеет сведений по этому вопросу и надеется получить информацию при свидании с Сараджоглу во время его проезда через Софию. Турция готова была посредничать только в отношении Южной Добруджи, но требования Болгарии распространяются и на Западную Фракию, чтобы получить выход к Эгейскому морю в направлении залива Порто-Лагос. Болгария именно заинтересована в этом направлении и менее заинтересована в направлении порта Дедеагач, так как этот порт близко находится от турецкой границы и может подвергнуться нападению. Далее Кьосеиванов особенно подчеркнул, что в выходе к Эгейскому морю должно быть заинтересовано и советское правительство, ибо в случае закрытия Дарданелльского пролива турками (что не исключено при сегодняшнем влиянии Англии на Турцию) при дружественных отношениях Болгарии с Советским Союзом последний мог бы через Болгарию иметь связи с Эгейским морем.

5) Кьосеиванов обещал информировать меня о результатах встречи с Сараджоглу. Обращает внимание то обстоятельство, что Кьосеиванов вспомнил разговор, который он имел весной 1939 г. с Потемкиным» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 330, д. 2270, л. 69-72). — 1 — 106.

^{49 ^} Хотя британское правительство официально отказалось передать советские условия финнам, оно ускорило отъезд в Хельсинки своего вновь назначенного посланника Г. Верекера, который прибыл туда 24 февраля. Он имел, однако, поручение изложить финляндской стороне советские предложения и 25 февраля 1940 г. сообщил их правительству Финляндии (см.: Woodward L. British Foreign Policy... — Vol. I. — P. 88). — 1 — 108, 124, 146, 186.

^{50 ^} Ш. Сараджоглу находился в СССР с 25 сентября по 18 октября 1939 г. Согласно коммюнике ТАСС, «пребывание в Москве Министра иностранных дел Турции г-на Сараджоглу, приехавшего в СССР с ответным визитом, послужило поводом для всестороннего обмена мнениями между представителем Турецкого правительства и Правительством Советского Союза по вопросам взаимоотношений СССР и Турецкой Республики». В ходе его переговоров с В.М. Молотовым обсуждался и вопрос о договоре о взаимопомощи, который Турция предполагала заключить с Великобританией и Францией.

В выступлении на сессии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г. В.М. Молотов сказал: «Несколько слов о переговорах с Турцией. О существе этих переговоров пишут за границей всякую небылицу... На самом деле речь шла о заключении двустороннего пакта о взаимопомощи, ограниченного районами Черного моря и Проливов. СССР считал, что заключение такого пакта не может побудить его к действиям, которые могли бы втянуть его в вооруженный конфликт с Германией, это — во-первых, и что СССР должен иметь гарантию, что ввиду угрозы войны Турция не пропустит военных кораблей нечерноморских держав через Босфор в Черное море, это — во-вторых. Турция отклонила обе эти оговорки СССР и сделала невозможным заключение пакта.

Советско-турецкие переговоры не привели к заключению пакта, но они помогли выяснить или, по крайней мере, прощупать ряд интересующих нас политических вопросов» (Известия. — 1939. — 18 окт. и 1 нояб.; Т. XXII. —Док. 654, 701, 702, 717, 725). — 1 — 116, 397, 497.

^{51 ^} Включение СССР в маршрут миссии С. Уэллеса правительством США не предусматривалось. Оно негативно воспринималось и среди будущих союзников США. Еще до начала поездки Уэллеса британский премьер Н. Чемберлен в письме Ф.Д. Рузвельту настаивал на включении в указанный маршрут только Финляндии, рассматривая это как акт ее поддержки в советско-финском конфликте. Президент США занял умеренную позицию, решив не включать в маршрут миссии ни СССР, ни Финляндию. В опубликованном госдепартаментом пространном отчете миссии политика СССР отмечается неоднократно (см.: FRUS. 1940. — Vol. I. — Р. 1 — 117; Moffat J.P. Papers. 1919-1943. — Cambridge, 1956. — P. 261). — 1 — 118.

^{52 ^} В марте 1940 г. первый заместитель народного комиссара иностранных дел СССР В.П. Потемкин был освобожден от работы в НКИД СССР и назначен народным комиссаром просвещения РСФСР. — 1 — 124.

^{53 ^} В первые месяцы 1940 г. среди правящих кругов Великобритании активизировались сторонники безотлагательного заключения мира с Германией. Представитель этой «партии мира» лорд Тависток в январе 1940 г. вступил в контакт с германской миссией в Ирландии и проинформировал ее о желании умеренных членов британского кабинета одолеть сторонников «войны до конца» типа Черчилля. Эта инициатива стала достоянием средств массовой информации, но была затем дезавуирована обеими сторонами (см.: Martin В. Die Friedensinitiativen im Zweiten Weltkrieg... — S. 117, 202, 204). Публично высказался за мир с Германией также крупный британский политик Ллойд Джордж. Как писал известный британский политический и общественный деятель Г. Никольсон, идеи «мира любой ценой» довольно широко бытовали в Англии среди влиятельных кругов делового мира и обеспеченных средних слоев (см.: Nicolson H. The War Diaries. 1939-1945. — Vol. II. — N. Y., 1967. — P. 105). — 1 — 125, 408, 445.

^{54 ^} Временный поверенный в делах СССР в Иране И.А.Карташев самовольно покинул советское полпредство, став невозвращенцем. — 1 — 127.

^{55 ^} Сообщая о завтраке у В.М. Молотова, посол США Л. Штейнгардт телеграфировал в Вашингтон, что советское руководство «остро ощущает» наличие сильных антисоветских течений в США и «озабочено этим». «Молотов ясно дал понять, — писал Штейнгардт, — что советское правительство стремится ослабить связанное с этим напряжение в советско-американских отношениях». В ходе беседы, отмечалось в телеграмме посла, было выявлено совпадение подходов СССР и США к Японии (см.: FRUS. 1940. — Vol. 1. — Р. 295). — 1 — 127.

^{56 ^} Эти переговоры были форсированы, и в октябре 1940 г. вступили в силу подписанные тогда же в Берлине советско-германские соглашения по вопросам железнодорожного сообщения, которые заменили временные соглашения по этим вопросам, действовавшие с декабря 1939 г. Новый пакет документов включал соглашение о движении скорых поездов, экспрессов и перевозке посылок; соглашение о товарном железнодорожном сообщении и соглашение об оформлении составов на пограничных железнодорожных станциях в Брест-Литовске, Перемышле и Патерове. Прямое пассажирское и грузовое сообщение начало осуществляться с 6 октября 1940 г. по двум маршрутам: Москва — Кенигсберг — Берлин и Москва — Минск — Варшава — Берлин (см.: Известия. — 1940. — 5 окт.; ADAP. — Bd.XI/1. — S.190-191). — 1 — 130, 652.

^{57 ^} Формально Германия придерживалась нейтралитета в отношении советско-финского военного конфликта. Но на деле она проявляла заинтересованность в его прекращении, рассчитывая при этом добиться увеличения поставок необходимых ей сырьевых материалов из Финляндии и СССР (см.: ADAP. — Bd. VI/1. — S. 493-494, 556, 604). — 1 — 132, 135.

^{58 ^} В этой беседе с В.М. Молотовым Л. Штейнгардт действовал в соответствии с инструкциями, полученными им от государственного секретаря США К.Хэлла. Послу предписывалось провести беседу в «личном ключе» и довести до сведения советской стороны, что в цели американского правительства «не входит вмешиваться в советско-финские переговоры». Но он должен был подчеркнуть «живейшую заинтересованность» американского народа в успехе переговоров, а также дать понять, что «умеренность и благородство» Москвы в деле мирного урегулирования с финнами существенно повлияют на дальнейшее развитие экономических отноше ний СССР с США. По итогам беседы американский посол доносил в Вашингтон о сложившемся у него впечатлении, что советская сторона решительно настроена в пользу скорейшего заключения мира с Финляндией (см.: FRUS. 1940. — Vol. I. — Р. 270, 301, 306, 307, 309). — 1 — 136, 139.

^{59 ^} В телеграмме советского полпреда в Вашингтоне К.А. Уманского в НКИД СССР от 11 марта 1940 г. говорилось: «Госдепартамент с дипломатами, обращающимися за информацией, и с журналистами проявляет предельную осторожность по вопросу переговоров с финнами, подчеркивая, что американское правительство не получало от сторон просьбы о посредничестве. Уэллес не имел никакого отношения к этому делу, и Штейнгардту дано лишь задание поддерживать насколько возможно частный информационный контакт с советским правительством. В заявлениях чиновников госдепартамента и в проинспирированной ими газетной корреспонденции сквозит двойная тенденция: с одной стороны, снимать с себя ответственность за переговоры и возможные условия мира, с другой стороны, не закрывать дверей к тому, чтобы в случае успеха переговоров приписать известную миротворческую роль Рузвельту, которому это может пригодиться внутриполитически. В прессе растерянность и разочарование. Однако весьма знаменательно, что только наиболее близкие к англичанам газеты и журналы неистовствуют при одной мысли о мире, считая, что любой мир в Финляндии при нынешнем военном положении и позиции скандинавов означает жестокий удар по союзникам. В остальной печати тон по этому вопросу более спокойный и по отношению к нам более сдержанный, чем за все время с начала финского конфликта. По вопросу о мире в Финляндии между американцами и англичанами, однако, получилось самое большое за все полугодие войны расхождение. Это вызывает бешенство таких английских пропагандистов, как Дороти Томпсон, цинично заявившей на днях, что мир в Финляндии был бы непоправимым ударом, поскольку, в частности, лишил бы Англию повода для удара по СССР на Ближнем Востоке и укрепил бы позицию Германии. В двух вашингтонских газетах сегодня появились проинспирированные госдепартаментом (как установлено, Гендерсоном) заметки о том, что готовность советского правительства к мирным переговорам явилась в результате экономических репрессий США против СССР, который якобы ожидал расширения этих репрессий, в частности, в области страте гического сырья, фрахта и станков. Убедительно прошу проинформировать меня хотя бы в общих чертах о происходящем» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 320, д. 2198, л. 122-123).— 1 — 136.

^{60 ^} Переговоры И. Риббентропа 10-11 марта 1940 г. в Риме с Б. Муссолини, Чиано и папой Пием XII проводились с целью подготовить предстоявшую встречу Гитлера и Муссолини, намечавшуюся на 18 марта на перевале Бреннер. В ходе переговоров Муссолини заверил, что Италия «в должное время» вступит в войну с Францией и Великобританией.

В переговорах речь шла и об отношениях с СССР. Муссолини, отметив «традиционно нормальный» характер отношений Италии с СССР в прошлом, заявил о своей готовности вернуться к такого рода отношениям.

По окончании визита в Рим Риббентроп поручил германскому послу в Москве проинформировать В.М. Молотова, что Муссолини стремится улучшить итало-советские отношения и уже дал указание положительно урегулировать возникшие в них экономические проблемы (см.: Staatsmänner und Diplomaten bei Hitler. — Frankfurt a/Main, 1967. — S. 86; ADAP. — Bd. VIII. — S.685-724; I documenti diplomatici italiani... — Vol. III. — P. 435-444; 452-461). — 1 — 140, 184.

^{61 ^} В развитие данного сообщения Л. Гельфанд 23 марта 1940 г. телеграфировал в НКИД СССР: «Немедленно. Был у Чиано, который после обсуждения судебного дела^{[1] {{Речь шла о деле фирмы САЧИР.}}} (для разрешения которого, видимо, будет найдена приемлемая на основе директивы товарища Микояна формула) в процессе беседы рассказал следующее:

"1. Необходимость встречи Муссолини и Гитлера определилась переговорами здесь Риббентропа. У меня осталось определенное впечатление, что Гитлер остался не удовлетворен поведением итальянцев в этих переговорах и потому решил лично поговорить с Муссолини.

2. Бреннерская встреча была посвящена в основном определению конкретного выражения итальянской политики в отношении Германии и линии Рима перед лицом европейского конфликта в целом.

3. Переговоры о мирном плане, по словам Чиано, не велись, «ибо отчетливо выяснилась его нереальность в ближайшее время».

4. В Бреннере была решительно подтверждена верность Италии политике оси и ее союзу с Германией. Гитлер и Муссолини уточнили конкретные моменты: как, когда и при каких обстоятельствах Италия должна будет выступить в войне на стороне Берлина. Однако, подчеркнул Чиано, подобная принятая Муссолини решимость не вносит пока никаких изменений в нынешнюю политику Италии.

Последняя продолжает оставаться на позициях «неучастия в войне», и Рим по своей инициативе не собирается сходить с этих позиций. Из слов Чиано вытекало, что в Бреннере Муссолини как бы конкретизировал и гарантировал итальянские обязательства, в частности снова, после долгого перерыва, заговорил об оси и союзе с Германией. Одновременно сохраняется взаимно выгодная Берлину и Риму нынешняя политика Италии, сводящаяся к выигрышу ею времени и к использованию экономического сотрудничества для ускорения вооружения и подготовки войны.

5. Чиано опровергал сообщение печати о какой-то новой договоренности по вопросу Балкан (кроме обоюдного желания сохранить там мир) и, в частности, отрицал намерение Германии выдать какие-то гарантии Румынии.

6. Рассказывая о пребывании здесь Риббентропа, Чиано отметил, что германский министр является «сторонником улучшения итало-советских отношений», в восторге от СССР и пленен товарищем Сталиным, о котором долго рассказывал на интимном ужине у Чиано. Однако через минуту министр высмеивал сообщение французского радио о плане какого-то итало-советского сотрудничества и о предстоящей итало-германо-советской конференции в Вене. Из всей последней тирады министра, как и из его отдельных замечаний, вытекало, что Италия явно не предполагает радикально менять своей линии в отношении СССР. Поскольку, как следовало из слов Чиано, Рим будет пытаться продолжать экономическое сотрудничество с Парижем и Лондоном и сохранять свою политику в отношении Испании, Ватикана и Балканских стран, спекуляция Италии на антибольшевизме в какой-то форме сохраняется. Поэтому и сейчас, правда в резко сниженном количестве, продолжается публикация антисоветских заметок.

7. Чиано сказал, что у Гитлера пока нет еще определенного плана действий в нынешней войне, и он колеблется между выжиданием и активизацией операций. Прощаясь, министр, по обыкновению, приглашал заходить и встречаться" (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 329, д. 2266, л. 224-226). — 1 — 140.

^{62 ^} Выступая в палате общин 11 марта 1940 г., Н. Чемберлен заявил, что союзники (Великобритания и Франция) сообщили Финляндии о готовности оказать помощь немедленно и всеми средствами, имеющимися в их распоряжении. В ответ на запрос депутата палаты он также сказал, что британское правительство не просили о посредничестве в советско-финском конфликте, но «был случай, когда советский посол сообщил Лондону о предварительных условиях, которые правительство СССР было готово передать Финляндии, но правительство Великобритании не сочло возможным взять на себя передачу этих условий Финляндии» (см.: Keesing's Contemporary Archives... — P. 3954). — 1 — 145.

^{63 ^} Тема отношений с Японией затрагивалась в беседе И. Риббентропом с И.В. Сталиным в Москве 24 августа 1939 г. В записи этой беседы, сделанной немецкой стороной, отмечалось: «Г-н рейхсминистр иностранных дел высказался в том плане, что германо-японская дружба никоим образом не направлена против СССР. Напротив, мы, благодаря нашим хорошим отношениям с Японией, в состоянии внести вклад в урегулирование противоречий между Советским Союзом и Японией. В том случае, если г-н Сталин и советское правительство этого желали бы, г-н рейхсминистр иностранных дел готов действовать в этом направлении. Он мог бы воздействовать на японское правительство соответствующим образом и поддерживать по этому вопросу контакты, с советским представителем в Берлине.

Г-н Сталин ответил, что хотя Советский Союз и желает улучшения своих отношений с Японией, но его терпение по отношению к японским провокациям имеет пределы. Если Япония хочет войны, она может ее получить. Хочет Япония мира — тем лучше! Г-н Сталин считает содействие Германии в деле улучшения советско-японских отношений полезным, но он не хочет, чтобы у японцев создалось впечатление, будто инициатива в этом вопросе исходила от Советского Союза.

Г-н рейхсминистр иностранных дел выразил свое согласие и подчеркнул, что его содействие выразилось бы лишь в продолжении переговоров, которые он уже в течение месяцев ведет с японским послом в Берлине в плане улучшения советско-японских отношений. Таким образом, и с германской стороны в этом вопросе не была бы проявлена какая-либо новая инициатива» (ADAP. — Bd. VII. — S. 189).

Эта тема обсуждалась и в беседах И. Риббентропа с И.В. Сталиным в Москве 27-28 сентября 1939 г. (см.: Т. XXII. — Прим. 226). — 1 — 148; 2-38, 74.

^{64 ^} Карл Буркхардт — швейцарский общественный деятель, политик, в 1939-1941 гг. неоднократно выступал за мирное урегулирование европейского конфликта. Возлагал свои надежды на пацифистские настроения части британской аристократии. Будучи одним из руководителей Международного Красного Креста, стремился в соответствии с глобальными гуманитарными целями этой организации укрепить ее отношения с СССР. — 1 — 148.

^{65 ^} В марте 1940 г. германские дипломаты неоднократно высказывали удовлетворение в связи с заключением мирного договора между СССР и Финляндией, так как в случае продолжения советско-финляндского конфликта могло произойти вторжение в Скандинавию английских и французских войск, а это привело бы к прекращению поставок в Германию шведской железной руды (см.: ADAP. — Bd. VIII. — S. 718). — 1 — 149.

^{66 ^}Имеется в виду библиотека им. Е. и Ф. Врублевских, основанная адвокатом Ф.Врублевским (1858-1925). — 1 — 151.

^{67 ^} Прикрываясь объявленной ими экономической блокадой Германии, британские и французские власти неоднократно прибегали к незаконному задержанию судов и товаров, принадлежащих СССР. 13 января 1940 г. английские военные корабли захватили в открытом море на Дальнем Востоке советское торговое судно «Селенга». Сначала оно находилось в Гонконге, а в конце марта было передано французским властям и отведено в Индокитай. Советская сторона многократно заявляла протесты Лондону и Парижу по поводу задержания этого судна (см.: Bilain kin G. Diary of a Diplomatic Correspondent... — P. 31, 35, 53). — 1 — 157.

^{68 ^} В июле—августе 1932 г. в Оттаве состоялась конференция представителей Великобритании и ее бывших доминионов. Она была посвящена проблемам экономических отношений в рамках Британского содружества наций и завершилась подписанием соглашений, заключенных на двусторонней основе между Великобританией и другими членами Содружества. Эти акты закрепили создание экономической группировки «стерлинговой зоны», установили систему специальных взаимных экономических преференций (предпочтительных пошлин) в торговле стран — участниц Содружества. — 1 — 158.

^{69 ^} Вестфальский мир был заключен 24 октября 1648 г. в г. Мюнстере (Вестфалия) между победившими в Тридцатилетней войне Францией и Швецией, с одной стороны, и «Священной Римской империей» и ее союзниками — с другой. Считается, что с заключением Вестфальского мира получила юридическое закрепление политическая раздробленность Германии (см.: Дипломатический словарь. — Т. 1. — С. 196-197). — 1 — 158; 2 — 632.

^{70 ^} Речь шла о коммерческих условиях предполагавшегося исполнения в США произведений советских композиторов. Эти условия были предметом переговоров между заинтересованными советскими и американскими организациями. Стороны достигли согласия, и филадельфийский симфонический оркестр под управлением известного дирижера Л. Стоковского осуществил в 1940 г. исполнение 6-й симфонии Д. Шостаковича, а также произведений Чайковского, Мурадели, Мясковского и Глиэра в Филадельфии, Вашингтоне, Нью-Йорке и Балтиморе (см.: АВП РФ, ф. 129, on. 25, п. 34, д. 023, л. 13-15). — 1 — 161.

^{71 ^} В мемуарах Отто Майснера, который многие годы занимал пост начальника канцелярии главы государства Германии, отмечается, что в первой половине 1940 г. А. Гитлер предпринимал «осторожную попытку» встретиться с И.В. Сталиным, но она оказалась безуспешной (см.: Meissner О. Der Staatssekretar unter Ebert-Hindenburg— Hitler. — Hamburg, 1950. — S. 558).

28 марта 1940 г. И. Риббентроп направил германскому послу в Москве Ф. Шуленбургу указание передать И.В. Сталину и В.М. Молотову приглашение посетить с визитом Германию. В ответной телеграмме от 30 марта Шуленбург сообщил в Берлин, что «шансы на успех невелики», но он примет меры для осуществления плана; по его оценке, встреча Гитлера со Сталиным была бы возможна в каком-либо пограничном пункте. На это из Берлина последовало указание: «пока ничего не предпринимать» (см.: ADAP. — Bd. DC. — S. 32, 42-43). — I — 170, 183.

^{72 ^} В немецкой записи беседы, состоявшейся между Муссолини и Гитлером при их встрече 18 марта 1940 г. на перевале Бреннер, отмечается, что стороны обсуждали и «тему России». А. Гитлер, не скрывая своего враждебного отношения к «большевистской России», указывал на необходимость «в сложившихся условиях продолжить сотрудничество с Москвой» на базе германо-советского договора 1939 г. (см.: Staatsmänner und Diplomaten bet Hitler. — S. 96-97). — 1 — 184.

^{73 ^} В советском меморандуме были перечислены следующие «недружественные акции, предпринимавшиеся в США» против СССР:

1. Выступление заместителя министра обороны США Л. Джонсона 15 января 1940 г. в антисоветском духе.

2. Незаконное задержание и допрос прибывших в декабре 1939 г. в США советских граждан Колесникова, Давыдова и Цыгановского.

3. Дискриминационные меры властей США, предпринимавшиеся в целях поощрения разрыва коммерческих контактов с советскими контрагентами, включая «моральное эмбарго» на продажу авиаоборудования, самолетов, молибдена, алюминия, технологии производства авиабензина и др.

4. Меры по сокращению размещения советских заказов в США.

5. Отказы в посещении американских заводов советскими инженерами.

6. Лимитирование банковских расчетов между Амторгом и американскими фирмами.

7. Ограничения аренды морского тоннажа для СССР со стороны Морской комиссии США.

8. Систематические преследования в США советских граждан и организаций.

9. Продолжение подобной практики недружественных актов американских чиновников, отмеченных выше, вплоть до последних дней (см.: АВП РФ, ф. 013, on. 2а, п. 13, д. 43, л. 96-99). — 1 — 191, 196, 204.

^{74 ^} На пресс-конференции 14 марта 1940 г. государственный секретарь США К. Хэлл официально заявил, что окончание военных действий в Финляндии не означает автоматического прекращения применения «морального эмбарго» в отношении СССР (см.: Keesing's Contemporary Archives... — Vol. III. — P. 3986). — 1 — 192, 197.

^{75 ^} Прибывшие в США советские инженеры Колесников, Давыдов и Цыгановский были задержаны 6 декабря 1939 г. иммиграционными властями Нью-Йорка. По этому поводу полпредством СССР в Вашингтоне был заявлен протест госдепартаменту США (см.: FRUS. The Soviet Union 1933-1939. — P. 862; 1940. — Vol. III. — P. 260). — 1 — 192, 197.

^{76 ^} Подробнее см. прим. 6. — 1 — 198.

^{77 ^} В телеграмме от 29 марта 1940 г., направленной в госдепартамент, временный поверенный в делах США в СССР У. Тарстон отмечал сходную реакцию иностранных дипломатических кругов в Москве на речь В .М. Молотова в Верховном Совете СССР. Эта речь, писал он, «в целом рассматривается как умеренная; замечания Молотова в адрес Великобритании и Франции, хотя и критические, производят впечатление сетований на неоправданно враждебное отношение» (см.: FRUS. 1940. — Vol. III. — P. 191-192). — 1 — 200.

^{78 ^} 30 марта 1940 г. У. Черчилль выступил по британскому радио с речью, посвященной военно-политическому положению своей страны и международной ситуации. Отметив, что война против нацистской Германии «обещает быть длительной и трудной», он призвал включиться в нее другие страны, в первую очередь — нейтральные (см.: Winston S. Churchill's War Speeches... — P. 180-183). — 1 — 201,210.

^{79 ^} Дружественный настрой К.Хэлла в той беседе с К.А. Уманским не соответствовал политике, которую проводили тогда США в отношении СССР. В частности, «моральное эмбарго», которое США начали применять против СССР в связи с возникновением советско-финского военного конфликта, долгое время оставалось в силе и после его мирного урегулирования (см.: FRUS. 1940. — Vol. III. — P. 188-190). — 1 — 202.

^{80 ^} В августе 1939 г. советская сторона (авиазавод им. Сталина) подписала контракт сроком на пять лет с американской фирмой «Райт аэронаутикал компания о техническом сотрудничестве в налаживании производства в СССР авиационных моторов. По этому контракту 15 советских инженеров должны были пройти на заводах «Райт» стажировку с целью ознакомления с технологическим процессом производства моторов, а также получения технических чертежей. Однако в декабре 1939 г. («по приказу из Вашингтона», последовавшему в связи с введением «морального эмбарго») фирма запретила советским инженерам доступ на свои заводы. 10 января 1940 г. советский полпред К.А. Уманский сделал по этому вопросу представление госдепартаменту США (см.: FRUS. 1940. — Vol. III. —P. 245-246; Moffat Papers. 1919-1943. — Cambridge, 1956. — P. 283). — 1 — 204.

^{81 ^} Буллит Уильям Кристиан — американский дипломат и публицист, посол США в СССР в 1933-1936 гг. и во Франции в 1936-1940 гг.; в 1940-1942 гг. — посол США по особым поручениям (см.: Дипломатический словарь. — Т. 1. — М., 1984. — С. 161). — 1 — 205; 2—698.

^{82 ^} Ряд затронутых в данной телеграмме вопросов обсуждался и в беседе советника полпредства СССР в США А.А. Громыко с советником германского посольства в Вашингтоне Розенбергом 4 апреля 1940 г. В записи этой беседы говорится:

«Прежде всего Р[озенберг] выразил уверенность, что первая подобная встреча работников двух посольств является очень полезной с точки зрения обмена мнениями по ряду политических вопросов. Я целиком согласился с этим мнением.

Разговор начался с обмена мнениями относительно опубликования немцами Белой книги, в которой содержится разоблачение некоторых американских дипломатов, в частности Буллита. Я задал вопрос Р[озенбергу] о том, какое впечатление в нынешней обстановке произвело опубликование Белой книги, в частности, среди широких масс германского народа. Р[озенберг] ответил, что не только для правительства Германии, но и для широких масс все это не было неожиданным. Отношение к настоящей войне в Европе США было и раньше хорошо известно для германского народа. А если у кого и были сомнения, то в связи с опубликованием в Белой книге некоторых документов, изъятых из польских архивов, рассеялись эти сомнения полностью.

Далее Р[озенберг] начал развивать тезис о том, что цели Англии и Франции, как и США, как их себе представляет германский народ, состоят в том, чтобы сокрушить Германию, а потом пойти против СССР. Вот почему, заявил Р[озенберг], такой факт, как заключение мира между СССР и Финляндией, явился победой не только СССР, но и Германии, т.к. провалилась попытка союзников включить в войну и скандинавские страны. На вопрос о том, как было воспринято сообщение о заключении мира, Р[озенберг] ответил, что самым положительным образом и со стороны правительства, и со стороны всего народа.

Говоря о помощи, оказываемой союзникам Соединенными Штатами, Р[озенберг] заявил, что эта помощь, в частности, оказываемая по линии авиации, Германии не страшна. Несмотря на то, что Англия и Франция получают большое количество самолетов из США, преимущество в воздухе остается и в дальнейшем останется на стороне Германии. Германия, по словам Р[озенберга], может в пять раз производить больше самолетов, чем Англия и Франция, вместе взятые, и в семь раз больше готовить личного состава для военно-воздушных сил (Р[озенберг] здесь, несомненно, загнул).

На мое замечание о том, что разницу эту союзники могут покрыть закупками еще большего количества самолетов в США и усиленной подготовкой летного состава, в частности в Канаде, Р[озенберг] ответил — все равно за Германией им не угнаться.

Разговор далее зашел о производственной мощности германской промышленности. Здесь представляет интерес одна мысль, которую высказал Р[озенберг], а именно — германская промышленность, утверждал он, способна не только удовлетворить военные нужды страны, но и производить значительное количество, например, станков на экспорт. Значительные дополнительные заказы, которые Советский Союз пожелает разместить в Германии, она может выполнить. Эту мысль Р[озенберг] высказал, когда разговор зашел о тех затруднениях, которые созданы в США в отношении торговли СССР проведением так называемого "морального эмбарго"» (АВП РФ, ф. 129, on. 24, п. 135-а, д. 5, л. 22-24). — 1 — 206.

^{83 ^} Сообщая в Берлин об этой беседе с А.И. Микояном, Ф. Шуленбург в телеграмме от 5 апреля 1940 г. отметил, что советский нарком отстаивал полную обоснованность действий советской стороны по приостановке ею поставок нефти и зерна в Германию ввиду больших недопоставок по экспорту Германии в СССР; при этом А.И. Микоян привел такие данные: с августа 1939 г. по март 1940 г. СССР поставил в Германию товаров на 66, 5 млн. марок, а Германия в СССР — только на 5,5 млн. марок (см.: ADAP. — Bd. IX. — S. 65-66).

Однако уже через несколько дней советское руководство пересмотрело свою позицию по экспорту СССР в Германию в пользу его возобновления. Об этом В.М. Молотов сообщил Ф. Шуленбургу во время их беседы 9 апреля 1940 г. (см.: док.113). — 1 — 206, 207.

^{84 ^} В телеграмме В.Г. Деканозова полпреду СССР в Иране от 11 апреля 1940 г. говорилось: «Сообщаю только для Вашего сведения, что 8 апреля мною была вручена памятная записка иранскому послу Саеду по вопросу нарушения нашей границы двумя самолетами, перелетевшими 30 марта с.г. из Ирана. Кроме того, в устной форме я обратил внимание посла на необходимость довести об этом факте нарушения советской границы до сведения надлежащих иранских органов для производства срочного расследования и принятия действенных мер против возможности повторения подобных нарушений в будущем, что могло бы отрицательно отразиться на отношениях между нашими странами. Саед обещал немедленно сообщить об этом своему правительству и заверил, что последним будут немедленно приняты все необходимые меры» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 333, д. 2286, л. 89).

22 апреля 1940 г. полпред СССР в Тегеране М.Е. Филимонов сообщил о своей беседе с министром иностранных дел Ирана: «Сегодня Аалям пригласил меня в министерство иностранных дел и сообщил, что иранское правительство очень встревожено замечанием товарища Деканозова Саеду о том, что иранцы отрицают факт перелета с иранской территории советской границы трехмоторными, зеленой окраски самолетами. Аалям много говорил, что искреннему заявлению иранского правительства о том, что в Иранском Азербайджане нет самолетов указанного типа, что другого типа самолеты не нарушали границы, что иранцы исключают возможность перелета через Иран самолетов других стран, выражается недоверие советской стороны. Иранское правительство держится в нейтралитете, ничего не скрывает и заключило торговый договор с СССР. Иранское правительство при недоверии к его заявлению может думать, что нет ли у советской стороны каких-либо других намерений. Иранцы готовы пойти на дополнительное расследование разбираемого случая.

Вероятно, что советские пограничники с перелетом самолетов что-нибудь перепутали. Аалям просил передать Наркоминделу, чтобы советская сторона не употребляла слов «иранцы отрицают». Иранское правительство говорит искренне и просит ему верить. На мое замечание, что иранцы ничего нового к своим нотам не дополняют, Аалям сказал, что иранцы никакими другими данными не располагают. Нахичевани заверил Ааляма, что через Иран никакие самолеты третьих стран не могли перелететь незамеченными.

Мною оставлена Ааляму памятная записка о бандитском налете и угоне овец на иранскую территорию» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 333, д. 2284, л. 181-182). — 1 —212.

^{85 ^} Как отмечается в одном из официальных британских изданий, окончательное решение Берлина о нападении на Норвегию было принято около 20 февраля, после инцидента с германским судном «Альтмарк» в норвежских территориальных водах. Первоначально нападение намечалось на март, но было отложено на более поздний срок из-за плохих погодных условий. Указанный инцидент состоял в следующем: 16 февраля 1940 г. британский военный корабль «Коссак», войдя в норвежский фиорд, направил специальную команду для освобождения 300 британских военнопленных с германского вспомогательного судна «Альтмарк», взятых в плен с потопленных немцами британских торговых кораблей. Норвежское правительство выступило с протестом против этого нарушения международного права и предложило передать спор на рассмотрение международного арбитража. Английская сторона ответила отказом, хотя и принесла извинения (см.: Woodward L. British Foreign Policy... — Vol. I. — P. 85-86, 114; Bilainkin G. Diary of a Diplomatic Correspon dent... — P. 27-28). — 1 — 212.

^{86 ^} Такие заверения делались Г. Герингом в беседах с находившимся в Германии главой советской торговой делегации И.Ф. Тевосяном 29 марта (см.: док. 104) и 12 апреля (см.: док. 115). Согласно записи второй беседы, сделанной германской сто роной, Тевосян сообщил своему собеседнику об удовлетворении советского правительства договоренностями, достигнутыми между ними 29 марта относительно ускорения размещения советских заказов и германских поставок образцов новейших германских самолетов в апреле—мае 1940 г. (см.: ADAP. — Bd. DC. — P. 128). — 1 —213,217.

^{87 ^} По этому поводу 16 апреля 1940 г. Ф. Шуленбург сообщил В.М. Молотову следующее: «Германское правительство вполне разделяет мнение правительства СССР, что сохранение нейтралитета Швеции соответствует как германским, так и советским интересам. Как мною уже было сообщено при передаче меморандума от 9-го сего апреля и повторено в беседе от 13-го сего апреля, германское правительство не намеревается распространить военную операцию на шведскую территорию. Германия решила безусловно уважать нейтралитет Швеции, пока Швеция, со своей стороны, будет сохранять полный нейтралитет и не оказывать помощи западным державам».

Шуленбург обратил внимание т. Молотова на то, что германским правительством даны очень конкретные ответы на все поставленные т. Молотовым вопросы.

Шуленбург подтвердил, что Германия не видит оснований полагать, что Швеция сама нарушит нейтралитет. Наоборот, есть все данные к тому, что она принимает все меры, чтобы его сохранить. Он думает, что соответствующее представление полпреда СССР в Швеции о соблюдении ею нейтралитета вполне соответствовало бы обстановке.

Тов. Молотов ответил, что подобное представление со стороны полпреда СССР в Швеции вполне возможно (АВП РФ, ф. Об, on. 2, п. 14, д. 155, л. 98-99). — 1 — 218;2 — 31,66,77.

^{88 ^} В прокламации президента США от 10 апреля 1940 г. объявлялось о расширении «боевой зоны» («Combat Zone»), в пределах которой ограничивалась свобода передвижения американских торговых кораблей согласно Акту о нейтралитете США. С момента появления прокламации в эту зону были дополнительно включены: морское пространство у берегов Скандинавского полуострова и некоторые арктические порты Советского Союза, в том числе Мурманск и Архангельск (см.: Keesing's Contemporary Archives... — Vol. III. — P. 3997 A). — 1 — 219.

^{89 ^} По итогам визита в СССР югославской хозяйственной делегации 11 мая 1940 г. в Москве был подписан ряд советско-югославских документов по вопросам торгово-экономических отношений, в том числе Договор о торговле и мореплавании, Дополнительный протокол к нему (см.: док. 148), Соглашение о платежах. В ходе переговоров стороны отметили быстрый рост взаимного товарооборота: с 0,11 млн. руб. в 1938 г. до 2,6 млн. руб. в 1939 г. (см.: Внешняя торговля СССР за 1918-1940... — С. 28; Известия. — 1940. — 12 мая). — 1 — 224.

^{90 ^} Положительное отношение к нормализации связей между СССР и Югославией занимали и сопредельные страны. Так, полпред СССР в Болгарии, сообщая 25 апреля 1940 г. в НКИД о своей беседе с болгарским министром иностранных дел, отмечал: «Говоря о начавшихся торговых переговорах между Югославией и советским правительством, Попов сказал, что он рад и доволен. Нормализация взаимоотношений между Советским Союзом и Югославией укрепит позицию Болгарии и улучшит отношения между Болгарией и Югославией, ибо до сего времени Югославия с недоверием относится к Болгарии, предполагая, что между Болгарией и Советским Союзом существует какое-то соглашение» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 333, д. 2271, л. 33). — 1 — 232.

^{91 ^} В Берлине не скрывали озабоченности в связи с появившимися в апреле 1940 г. сообщениями об активизации советско-английских экономических отношений (заявление Р. Батлера в британском парламенте 11 апреля, газетные публикации по поводу предстоящих советско-английских переговоров о заключении торгового договора и расширении двустороннего товарооборота). Этой озабоченностью и была продиктована телеграмма, которую Риббентроп направил 23 апреля 1940 г. Ф. Шуленбургу с указанием выяснить в беседе с В.М. Молотовым содержание и цели советско-английских торговых переговоров, а также обсудить с ним широкий круг проблем, связанных с осуществлением поставок советских товаров в Германию (см.: ADAP. — Bd. IX. — S.181-182). — 1 — 234.

^{92 ^} Генерал Хэ Яоцзу находился в СССР с декабря 1939 г. по апрель 1940 г. в качестве личного представителя Чан Кайши по военным вопросам. Он неоднократно встречался с советскими руководителями (см.; АВП РФ, ф. 0100, on. 24, п. 196, д. 5, л. 4-13; Т. XXII. — Прим. 291). — 1 — 236.

^{93 ^} Имеется в виду беседа С.А. Лозовского с Л. Штейнгардтом 27 марта 1940 г. (см.: док. 101; прим. 73). Беседа подобного содержания была проведена и полпредом СССР в США К.А. Уманским с государственным секретарем США К. Хэллом 3 апреля 1940 г. (см.: док. 107). — 1 — 239.

^{94 ^}М. Стоядинович— премьер-министр и министр иностранных дел Югославии с 1935 г. по февраль 1939 г. Прогерманская политика привела его правительство к поражению на всеобщих выборах в декабре 1938 г. К власти в Югославии пришел тогда кабинет Д. Цветковича. Возглавив одну из югославских политических группировок, М. Стоядинович продолжал играть активную роль в политической жизни страны и в апреле 1940 г. был даже подвергнут аресту. После оккупации Югославии немцами некоторое время жил в изгнании в Афинах, а затем был арестован англичанами и интернирован в Африку (см.: Известия. — 1940. — 23 апр.). — 1 — 243.

^{95 ^} Международная конференция о режиме Черноморских проливов была подписана в Монтрё (Швейцария) 20 июля 1936 г. при участии СССР, Австрии, Болгарии, Великобритании, Греции, Италии, Кипра, Румынии, Турции, Франции, Югославии. Она детально регулирует «проход и судоходство в проливе Дарданеллы, в Мраморном море и в Босфоре, обнимаемых общим определением «Проливы», в целях ограждения, в рамках отвечающих безопасности Турции и безопасности в Черном море, прибрежных государств»; закрепляет «принцип права свободы прохода и мореплавания в Проливах» (ст. 1), который распространяется и на гражданские самолеты (ст. 23); устанавливает обязательное заблаговременное предупреждение турецких властей о предстоящем проходе судов и пролете самолетов (ст. 23-24) (см.: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами. — Вып. IX. — М., 1938. — С. 61-78). — 1 — 247; 2 — 39, 48, 73, 81, 92, 358, 417; 3 — 696.

^{96 ^} В результате состоявшихся позднее советско-словацких переговоров 6 декабря 1940 г. в Москве были подписаны соглашения о торговле, судоходстве и платежах между СССР и Словацкой Республикой. В этих документах был закреплен принцип наибольшего благоприятствования, определен правовой статус представительства СССР в Словацкой Республике. Взаимный товарооборот на первый год действия соглашения о торговле устанавливался в 4800 тыс. долл. США. При этом советские закупки включали кабель, электромоторы, стальные трубы, пряжу и другие товары; словацкие закупки — хлопок, зерно, фосфаты и пр. (см.: Известия. — 1940. — 7 дек.). — 1 — 254.

^{97 ^} Затронутые в этой беседе вопросы были подробно изложены в письме К. А. Уманского в НКИД СССР от 4 мая 1940 г. В нем говорилось:

«... наши отношения с США, как уже указано выше, определяются неизменно недружелюбной линией Рузвельта, которую лояльно, хотя и более сдержанно, чем президент, проводит осторожный Хэлл. Если не считать заданных им мне, при последней встрече, вопросов о том, разделяем ли мы американскую концепцию агрессивной программы японцев и каков характер нашего нейтралитета, — других попыток политического контакта со стороны руководителей правительства не было. Нет у них, по-видимому, и намерения отказаться от политики «морального эмбарго». Более того, отход от политики «морального эмбарго» становится все менее вероятным по мере того, как правительство США предоставляет англо-французам все более широкую военно-промышленную помощь. Применение «морального эмбарго» к нам, немцам и японцам автоматически исключает нас и эти страны из числа тех, которые имеют доступ к широко рассекречиваемым авиационным новинкам, и чем более они рассекречиваются, тем упорнее становится тенденция закрывать нам доступ к ним под предлогом «морального эмбарго». С отменой последнего у американских военных органов не было бы никакого воздействия на авиапромышленников, которые отнюдь не возражали бы против выполнения наших заказов на самолеты или техпомощь по тем же моделям, которые поставляются союзникам. Что касается эмбарго на предоставление нам техпомощи по производству высокооктанового бензина, то за этим по-прежнему скрывается давление нефтяников, в частности рокфеллеровской группы, опасающейся рассекречивания новейших методов копирования (с выходом бензина до 125 октанового числа!!) и удара по вывозу американского авиабензина в Японию. По этому вопросу у нас в чужом пиру похмелье, т.к. эта часть эмбарго заострена против Японии по соображениям не столь политическим, сколь меркантильным. Однако буду и дальше добиваться отмены отказа в визе американским специалистам и не исключаю, что по этому вопросу мы можем добиться положительных результатов.

По этим и остальным вопросам, когда в госдепартаменте указываешь на дискриминационный характер всех этих мероприятий, противоречащих закрепленному в нашем торговом соглашении принципу наибольшего благоприятствования, невозможно получить толкового ответа, ибо госдепартамент не может ничем опровергнуть нашей аргументации и так же, как и Штейнгардт, становится на путь голословного отрицания дискриминации и туманных ссылок на «общественное мнение». Несмотря на это, мне представляется целесообразным продолжать наше «дипломатическое наступление» по этим вопросам, с тем чтобы, во-первых, предотвратить новые пакости этого рода, а во-вторых, добиться частичных уступок. В качестве примера того, что это отчасти уже достигнуто нашим нажимом, упомяну, что, как передает мне председатель нашей комиссии на авиазаводе Райта (моторы) тов. Новиков, часть комиссии впервые за последние месяцы получила доступ в один из цехов, что имеет для нас первостепенное практическое значение.

Конкретных фактов нажима правительственных органов на станкопромышленников (о чем я говорил на совещании в госдепартаменте) у нас в действительности нет, хотя при хорошей постановке работы в Амторге последний мог бы нас этими фактами, наверняка имеющими место, снабдить. Однако по этому вопросу я говорил в госдепартаменте весьма решительно, так как имел из первоклассного источника информацию о том, что межведомственный орган (т.н. комиссия связи, в составе представителей военного и морского интендантств и министерства финансов, координирующая заказы англо-французов) рекомендует станкостроителям передавать союзникам уже находящиеся в производстве наши заказы. Снова попросил тов. Лукашева через приемщиков и иными путями узнавать и сигнализировать нам все факты из этой области, но пока имеем лишь факты отказа промышленников от выполнения наших заказов без всяких осязательных признаков правительственного давления. Это не мешает нам, конечно, в разговорах с госдепартаментом приписывать это поведение промышленников всей недружелюбной линии правительства.

Самым серьезным вопросом представляется мне сейчас вопрос о фрахте. По этому важнейшему вопросу Амторг работает архинечетко. Тов. Лукашев в течение нескольких месяцев уверял меня, что с американским тоннажем якобы все в порядке, что случаи отказа в американском фрахте со стороны правительственной морской комиссии «улажены» и т.д. В действительности же оказалось, что американский тоннаж Амторг доставал лишь путем известного обхода закона судовладельцами («аренда» части парохода вместо «чартирования», при котором требуется разрешение морской комиссии) и вводил в заблуждение и нас, и Наркомвнешторг. Между тем с этой неслыханной дискриминацией мы мириться никак не должны, даже если, как утверждает Амторг, американский тоннаж нам якобы не нужен. Об этом деле, как вы знаете, я говорил, с вашего согласия, на совещаниях в госдепартаменте в начале апреля и на днях напомню Моффату и Файсу об их обещании разъяснить нам мотивы отказа морской комиссии во фрахтовании пароходов на советские дальневосточные порты в условиях, когда, например, японские импортеры имеют возможность фрахтовать без затруднений американский тоннаж в свои порты. Тем временем, как вам известно из сообщений ТАСС, в американской прессе по этому вопросу уже появились проинспирированные сообщения о том, что отказ в американском тоннаже является политическим актом, производимым в угоду англичанам, как американская лепта в их политику блокирования наших портов. Никакого сколько-нибудь вразумительного ответа ни госдепартамент, ни морская комиссия, куда обращались журналисты, дать не могут. Подавно следует, по-моему, настаивать на ответе, изобличая грубую дискриминацию. Совершенно явно американцы тянут с ответом на этот вопрос в ожидании новостей в ходе наших переговоров с англичанами по торговым делам. В случае успеха этих переговоров можно ожидать улучшения положения и с американским фрахтом, и по ряду других вопросов. В случае срыва переговоров английская агентура в госдепартаменте позаботится о том, чтобы закрепить старые и придумать новые меры дискриминации.

Следует отметить, что корректно ведет себя министерство торговли и на днях в третий раз выступило в прессе с опровержением английских утверждений о массовых закупках нами, якобы для Германии, меди и иного стратегического сырья в США, указав закупаемое нами здесь количество меди ниже нашей нормальной импортной потребности, удовлетворявшейся в довоенное время через лондонский рынок. Госдепартамент по-прежнему ждет нашего ответа на свой меморандум с требованием отказа Амторга от закупок в США олова и каучука, однако за последнее время в связи с прекращением нами всех закупок в США т.н. биржевых товаров острота вопроса, по-видимому, уменьшилась, и если мое предложение о переговорах о контингентировании в обмен на контингент экспорта нашего марганца не принято вами, то лучше всего пока на меморандум вовсе не реагировать. Во всяком случае, переговоры на эту тему дали пока один плюс: госдепартамент прекратил свои шантажистские попытки заставить Амторг под давлением налоговых и таможенных угроз дать письменное обязательство подчиняться не только законам, но и «политике» правительства США (имелась в виду политика неэкспорта стратегического дефицитного сырья, но в формулировке госдепартамента Амторг взял бы на себя рискованное общее обязательство, подписал бы своего рода бланковый вексель)...» (АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 83, д. 292, л. 64-67). — 1 — 256.

^{98 ^} В записи беседы, состоявшейся между В.М. Молотовым и Г. Эриксоном 16 мая 1940 г., говорится: «Эриксон, явившись вместе с Ассарссоном, выразил т. Молотову благодарность за прием, который был оказан шведской делегации в Москве.

Далее он заявил, что Швеция не хочет, чтобы в Балтийском море были немцы или англичане. Швеция искренне придерживается нейтралитета и будет защищать страну как от англичан, так и от немцев. Политикой шведского правительства и народа является защита своего нейтралитета, свободы и своих прав.

Тов. Молотов заметил, что это зависит от правящих кругов, которые ведут за собой народ, и очень хорошо, когда народ и правительство единодушны. Швеция имеет полное право защищать свой нейтралитет и свою страну.

Переходя к вопросу о торговых переговорах, Эриксон заявил, что для обеих стран было бы очень выгодно установить экономические отношения, так как каждая из сторон может найти у другой стороны необходимые товары.

Тов. Молотов ответил на это, что обе страны имеют взаимные интересы и их экономические отношения должны быть поставлены на крепкие ноги.

Эриксон, соглашаясь с высказыванием т. Молотова, заявил, что договор, по его мнению, должен быть заключен не на год, а на такой срок, который обеспечивал бы перспективы дальнейшего развития экономических отношений между обеими странами.

Тов. Молотов ответил, что он придерживается по этому вопросу того же взгляда и считает целесообразным для Швеции иметь с СССР долговременный торговый договор. Кроме того, сама обстановка подсказывает необходимость заключения подобного договора.

Согласившись с мнением т. Молотова, Эриксон еще раз повторил, что шведский народ и правительство будут защищать свою страну от любого агрессора и даже от англичан. Политика шведского правительства направлена к тому, чтобы сохранить нейтралитет страны и избежать вовлечения в войну.

Тов. Молотов ответил, что советское правительство верит политике шведского правительства и хочет, чтобы шведское правительство верило советской неизменной политике, которая не раз была выражена в соответствующих заявлениях.

Поблагодарив т. Молотова за высказанное доверие шведскому правительству, Эриксон коснулся войны в Норвегии и сказал, что этот конфликт приблизил войну к Швеции и принес некоторую неопределенность, но, как он уже сказал, Швеция будет противостоять всякой агрессии, с какой бы стороны она ни явилась.

От ответа на вопрос т. Молотова, не существует ли сейчас в Швеции какого-либо внутриполитического обострения, Эриксон уклонился.

Тов. Молотов спросил, закончил ли Эриксон переговоры и как он считает, подготовлена ли база для дальнейших переговоров.

Эриксон ответил, что переговоры пока не закончены. Возвратясь в Стокгольм, он будет наблюдать за их развитием. По его мнению, переговоры проходят хорошо, и он надеется, что они закончатся благополучно.

Ассарссон также высказал свое мнение, что переговоры проходят хорошо, и сообщил, что желанием Швеции в этих переговорах является покупка некоторого количества бомбардировщиков, необходимых Швеции для защиты своих больших морских границ, которые не могут быть защищены береговой артиллерией.

Тов. Молотов ответил, что мы готовы забыть о шведских самолетах, сражавшихся против нас в Финляндии, и можем продать Швеции истребители, которые, как известно, являются средством защиты; но в отношении же продажи бомбардировщиков мы чувствуем некоторую неловкость, так как известно, что основным назначением бомбардировщиков является нападение, а не защита.

Эриксон и Ассарссон поочередно аргументировали вопрос о продаже Швеции бомбардировщиков, но т. Молотов отклонил просьбу шведов.

Прощаясь, Эриксон сказал, что, возможно, он приедет еще раз к концу переговоров» (АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 2, д. 12, л. 125-127). — 1 — 269.

^{99 ^} В телеграмме, направленной в Рим 16 июня 1940 г., итальянский посланник в Швейцарии Тамаро писал: «Здешний германский посланник Кохер спросил меня вчера, не думаю ли я, что такое государство, как Швейцария, утратило смысл своего существования в послевоенной Европе. Он сказал мне, что многие немцы полагают, что немецкая часть Конфедерации именно потому, что она немецкая, должна быть воссоединена с Германией, чтобы было завершено национальное объединение немцев» (см.: Idocumenti diplomatici italiani... — Vol. V. — P.40). — 1 — 269.

^{100 ^} В телеграмме К.А. Уманского в НКИД СССР от 23 мая 1940 г. говорилось: «По сведениям германского поверенного в делах Томсена, полученным им от советника итальянского посольства в Вашингтоне, послание Рузвельта Муссолини, упомянутое мною ранее, действительно носило весьма общий характер. Рузвельт в высокопарных и льстивых по адресу Муссолини выражениях призывал его воздержаться от включения в войну, которая разрушает основу христианской цивилизации, сохранением которой он, Муссолини, как один из великих современных лидеров, не может не быть заинтересован, и т.д. По сведениям из того же источника, Муссолини в ответном послании заявил, что, если Рузвельт руководствуется столь высокими идеями международной справедливости, он должен признать справедливость исторических требований Италии в Средиземном море, которые Муссолини изложил Уэллесу. Хорошо информированный вашингтонский представитель американской Ассоциации внешней политики Стон сообщил мне примерно то же, добавив, что ответ Муссолини создал здесь впечатление, что Муссолини, который пока ограничивается тем, что связывает французские силы на юге Франции и союзнический флот в Средиземном море и одновременно готовится к военному выступлению в момент, когда немцы закрепятся на побережье Ла-Манша, использует время для шантажирования англо-французов дипломатическим путем и не зарекается от американского посредничества между Италией и союзниками по таким вопросам, как Мальта, Тунис, Суэц, Сомали, с тем чтобы прощупать, что союзники готовы отдать без сопротивления. Поскольку Рузвельт больше не тешит себя иллюзиями о возможности оторвать Италию от Германии в условиях победы последней, Рузвельт, по словам Стона, сейчас не склонен к посредничеству» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 320, д. 2198, л. 238-239). — 1 — 290.

^{101 ^} В записи беседы К.А. Михайлова с германским посланником Х.Пильгером от 28 мая 1940 г. говорится: «Заехав к Пильгеру, чтобы передать ему по поручению т. Деканозова письмо немецкого посла в Москве Шуленбурга, я спросил у немца, как реагируют афганцы на развертывающиеся в Европе события и что нового в отношениях афганцев с англичанами.

Немец сообщил некоторые представляющие интерес факты, подтверждающие наши сведения.

Ходят слухи, что афган[ское] пра[вительство] серьезно обеспокоено систематическими победами немцев и поражениями, нанесенными англо-французской армии. Правящая королевская династия почти открыто сочувствует Англии. Эта династия, подчеркнул немец, связывая свою будущность с Англией, не надеется на помощь в трудные минуты от СССР и даже от Ирана и, опасаясь всяких осложнений, смотрит с надеждой на Британскую Индию, ожидая оттуда помощи...» (АВП РФ, ф. 071, on. 22, п. 192, д. б, л. 129-130). — 1 — 292.

^{102 ^} В телеграмме от 19 июня 1940 г., направленной в Вашингтон посланником США в Латвии Дж. Уайли, отмечалось: «Кремль серьезно обеспокоен перед лицом развития политической ситуации на международной арене. Сталинская политика исходила из перспективы длительной и изнурительной войны. С падением Франции такой подход стал несостоятельным. Недавнее заявление Гитлера, что он не желает разрушения Британской империи, буквально смутило душу Советов. Возродились серьезные опасения возможности решения проблем Западной Европы за счет России. Мысль о том, чтобы остаться единственной крупной державой на континенте, которая будет противопоставлена «оси», безусловно, не может быть обнадеживающей». Поверенный в делах США в Финляндии телеграфировал в госдепартамент 13 и 17 июня 1940 г., что, по высказываниям финляндского руководства, действия СССР в Прибалтике диктуются убеждением в неизбежности советско-германского конфликта и необходимостью подготовки к оборонительной войне с Германией (см.: FRUS. 1940. — Vol. I. — Р. 330, 378). — 1 — 305.

^{103 ^} Американское торговое судно «Сити оф Флинт», направлявшееся в Великобританию, было захвачено 9 октября 1939 г. германским крейсером «Дойчланд» и 21 октября отведено немцами в норвежский порт Тромсе, а 23 октября переправлено в Мурманск. По инструкции из Вашингтона посольство США намеревалось вступить в контакт с экипажем судна по телефону и направить в мурманский порт своего сотрудника посольства Ч. Болена. 28 октября 1939 г. «Сити оф Флинт» по предложению советских властей ушло из Мурманска и прибыло в норвежский порт Хаугезунт, администрация которого позволила ему вернуться в США (см.: The Memoirs of Cordell Hull. — N. Y., 1948. — Vol. 1. — P. 704-705). — 1 — 306, 348.

^{104 ^} Начальник генерального штаба армии США генерал Дж. Маршалл заявил 1 мая 1940 г. в подкомитете американского конгресса о том, что в связи со строительством Советским Союзом военных укреплений на острове Большой Диомед, лежащем в нескольких милях от принадлежащих США островов у побережья Аляски, американцам необходимо принимать меры по укреплению Аляски (см.: FRUS. 1940. — Vol. II. — Р. 359). — 306, 483, 493.

^{105 ^} В беседе посла Италии в Москве А. Россо с В.М. Молотовым, состоявшейся 13 июня 1940 г., с обеих сторон было заявлено о намерении добиваться нормализации и улучшения отношений между двумя странами (см.: док. 200, прим. 106). — 1 —312.

^{106 ^} В телеграмме, направленной в МИД Италии об этой беседе с В.М. Молотовым, А. Россо сообщил о своем «четком впечатлении», что Москва склонна активизировать политические отношения с Италией. Одновременно Россо запросил инструкции относительно дальнейших шагов в рамках итало-советских отношений, на что МИД Италии 15 июня 1940 г. направил ему телеграфом указание Б. Муссолини «существенно продвинуться вперед» в развитии этих отношений (см.: Idocumenti diplomatici italiani... — P. 21-22, 26). — 1 — 342.

^{107 ^} В своих сообщениях в Берлин поверенный в делах Германии в США Г. Томсен писал летом 1940 г. о состоянии советско-американских отношений:

«Официальные отношения между США и Советской Россией весьма холодные. Улучшения пока ожидать не следует, хотя интервенционистские газеты и журналисты стремятся подвести американское общественное мнение к выводу, что США и Россия, в одинаковой мере подвергаемые угрозе со стороны Германии, являются естественными союзниками... Линия американского правительства в отношении России совершенно неясна, ибо она не определена, как и вся вялая внешняя политика Рузвельта. Внутри госдепартамента действуют силы в пользу «умиротворения» России (а также Японии) в интересах Англии и ослабления нажима, которому подвергается пацифистский фронт. Противоположные силы, со своей стороны, рассматривают любое сближение с Россией (или Японией) как недостойное Америки» (см.: ADAP. — Bd. X. — Р. 51-52). — 1 — 346.

^{108 ^} 6 августа 1940 г. путем обмена нотами было осуществлено продление на один год торгового соглашения между СССР и США от 4 августа 1937 г. В ст. 1 этого соглашения был закреплен принцип наибольшего благоприятствования. Согласно договоренностям 1937 года предусматривалось, что советские закупки в США будут составлять не менее 40 млн. долл. в год. Фактически только за 9 месяцев 1940 г. они достигли 60 млн. долл. Основной статьей советского импорта из США являлась продукция американского машиностроения, в первую очередь станки. В меморандумах Европейского отдела госдепартамента США, посвященных состоянию американо-советских торговых отношений на тот период, отмечалось, что «в последние 10 лет СССР был крупнейшим клиентом США по станкам» (см.: Т. XX. — Док. 283; FRUS. 1940. — Vol. III. — P. 331). — 1 — 347.

^{109 ^} Гражданка США Рут Мэри Рубенс, незаконно прибывшая в СССР по подложным документам и под чужим именем, была задержана органами НКВД, но затем освобождена по ходатайству посольства США в Москве (см.: Т. XXII. — Док. 234, 376, 403). — 1 — 348.

^{110 ^} Атмосфера в советско-итальянских отношениях стала улучшаться после подписания 12 марта 1940 г. мирного договора между СССР и Финляндией. 29 апреля 1940 г. министр иностранных дел Италии Г. Чиано впервые после длительного перерыва принял временного поверенного в делах СССР в Риме Л.Б. Гельфанда. 1 мая 1940 г. Муссолини поручил Чиано осуществить «сближение с Россией», чтобы «помешать английскому маневру по сближению с Россией», 12 июня 1940 г. соответственно в Рим и в Москву возвратились отозванные ранее послы СССР и Италии. Вскоре после возвращения в Москву итальянский посол А. Россо был принят В.М. Молотовым, который заявил ему о желании советской стороны добиваться развития экономического и политического сотрудничества СССР с Италией. Советско-итальянские переговоры по политическим и экономическим вопросам продолжались с перерывами до июня 1941 г. (см.: История внешней политики СССР. — Т. 1. — М., 1986.— С. 389-425; I documenti diplomatici italiani... — Vol. III — P. 49, 188, 229; Vol. V. — P. 20, 21, 26). — 1 — 349.

^{111 ^} 18 июня 1940 г. в Мюнхене состоялась встреча Б. Муссолини с А. Гитлером. На ней обсуждались условия будущего соглашения с Францией, обратившейся 17 июня 1940 г. с просьбой о перемирии. По достигнутой сторонами договоренности итальянские территориальные претензии к Франции были отложены до мирной конференции (см.: Staatsmänner und Diplomaten bei Hitler... — S. 138-143). — 1 — 355.

^{112 ^} По вопросу о Бессарабии в докладе В.М. Молотова на сессии Верховного Совета СССР 29 марта 1940 г. говорилось: «Из упомянутых мною южных соседних государств у нас нет пакта ненападения с Румынией. Это объясняется наличием нерешенного спорного вопроса, вопроса о Бессарабии, захват которой Румынией Советский Союз никогда не признавал, хотя и никогда не ставил вопроса о возвращении Бессарабии военным путем. Поэтому нет никаких оснований к какому-либо ухудшению и советско-румынских отношений» (Известия. — 1940. — 30 марта). — 1 — 356, 359, 365, 572.

^{113 ^} 3 июля 1940 г. германский посол в Турции Ф. Папен сообщил в МИД Германии о распространявшихся в дипкорпусе Анкары сведениях, что «русские, встревоженные быстрым успехом немецкого оружия во Франции, склонны договориться с Великобританией». В частности, он ссылался на британского посла в Турции X. Нэтчбулл-Хьюгессена, который говорил, что большие надежды возлагаются на миссию Криппса. «Во всяком случае, — писал Папен, — в Великобритании надеются побудить русских не выполнять экономическое соглашение с Германией, чтобы оказать давление на страны "оси" в продовольственном секторе. Если ожидаемое нападение рейха на Великобританию не увенчается успехом, продовольственный сектор будет играть решающую роль будущей зимой». Папен предлагал поэтому «обдумать целесообразность переговоров стран "оси" с СССР по интересующему Москву вопросу черноморских проливов» (см.: ADAP. — Bd. X. — S. 89). — 1 — 359.

^{114 ^} Став премьер-министром Великобритании, У. Черчилль в своих выступлениях 13, 19 и 28 мая, 4, 17 и 18 июня 1940 г. в парламенте страны и по британскому радио дал оценку складывавшегося критического для Великобритании положения и изложил программные военные и политические меры, необходимые для его преодоления. При этом во всех выступлениях подчеркивалась бескомпромиссность Позиции, направленной на продолжение войны против нацистской Германии вплоть до ее разгрома.

13 мая, выступая в парламенте при утверждении программы своего правительства, он высказался за ведение войны «всеми силами и средствами», закончив свою речь словами: «Я не имею предложить ничего, кроме как кровь, тяжелый труд, слезы и пот». В речи по радио 19 мая Черчилль подтвердил еще раз необходимость войны до полной победы, недопустимость капитуляции. 4 июня, выступая в парламенте, он заявил: «Мы никогда не капитулируем и если даже, чего я ни на минуту не допускаю, этот наш остров, или часть его, будет захвачен и истерзан, то наша империя за морями, вооруженная и под защитой королевского флота, продолжит борьбу, пока, в угодное Богу время, Новый Свет со всей его силой и мощью не выступит ради спасения и освобождения Старого». В речи в палате общин 18 июня он объявил о начале «битвы за Британию» и в качестве первоочередных политических и дипломатических задач провозгласил наращивание политического и экономического сотрудничества Великобритании с США, военно-политический союз с доминионами, солидарность и взаимодействие с народами всех оккупированных стран Европы (см.: Winston S.Churchill's War Speeches... — P. 207-234). — 1 — 361, 462.

^{115 ^} Сообщение ТАСС от 23 июня 1940 г. было опубликовано в период, когда стали открыто проявляться противоречия между СССР и Германией. 14 июня 1940 г. министр иностранных дел Германии И. Риббентроп направил указание германскому послу в СССР Ф. Шуленбургу «в тактичной форме» поднять перед В.М. Молотовым вопрос о якобы враждебных в отношении Германии высказываниях советского посланника в Швеции A.M. Коллонтай. В связи с появлением сообщения ТАСС от 23 июня в Берлине было решено намеченного демарша Шуленбурга не предпринимать (см.: ADAP. — Bd. IX. — S. 467; Bd. XVI. — P. 439). — 1 — 363.

^{116 ^} Речь идет о концессии на добычу никелевых руд в районе Петсамо. Месторождение никеля было открыто здесь в 1924 г. Соглашением между финляндским правительством и британской фирмой «Монд Никель компани лтд.» (дочернее предприятие канадской фирмы, 57% акций которой контролировалось американским капиталом) оно было передано в 1934 г. в концессию филиалу этой компании «Петсамо Никель Ко» на 30 лет. 9 октября 1940 г. В.М. Молотов сообщил Ю. Паасикиви о заинтересованности советской стороны участвовать в эксплуатации этого месторождения. Советско-финляндские переговоры по данному вопросу продолжались до начала Великой Отечественной войны, но так и не завершились. В течение всей войны никелевые рудники в Петсамо работали под немецким контролем. — 1 — 364, 407,439,450, 542, 657; 2 — 13, 25, 106, 130, 353, 372, 392, 400, 665, 672.

^{117 ^} По подсчетам германской стороны, к 30 июня 1940 г. советские заказы в Германии достигали общей суммы свыше 600 млн. марок, а реальные поставки — 82 млн. марок; немецкие заказы в СССР составляли 450 млн. марок, а реальные поставки — 160 млн. марок (см.: ADAP. — Bd. X. — S. 223-224). — 1 — 366.

^{118 ^} В телеграмме, направленной в Берлин 24 июня 1940 г. по поводу сообщения ТАСС от 23 июня, посол Германии в СССР Ф. Шуленбург отметил: «Судя по формулировкам сообщения, я полагаю, что его автором является сам Сталин. Опровержение многочисленных циркулирующих слухов о разногласиях между Германией и Советским Союзом, а также о концентрации войск в связи с советской акцией в Прибалтике, равно как однозначное разъяснение германо-советских связей, должно было полностью соответствовать нашим интересам именно в настоящий важный момент. Точно так же ясна, однако, и вторичная цель сообщения — подчеркнуть германо-советскую солидарность в качестве подготовки к разрешению бессарабского вопроса» (см.: ADAP. — Bd. X. — S. 11). — 1 — 367.

^{119 ^} В телеграмме от 5 июля 1940 г. министр иностранных дел Италии Г. Чиано дал послу А. Россо указание: «В беседах следует не заходить далеко, избегайте углубленного обсуждения пунктов, выдвинутых советской стороной». Чиано сообщил также о своей беседе с полпредом СССР в Италии Н.В. Горелкиным: «Состоялся обмен мнениями по упомянутым вопросам, но «без уточнений», выяснены позиции, создана благоприятная атмосфера для дальнейшего развития отношений и торговли» (Idocumenti diplomatici italiani... — P. 174). — 1 — 373.

^{120 ^} И. Риббентроп направил румынскому правительству рекомендацию «безоговорочно принять требования советского правительства». Эта рекомендация была передана королю Румынии посланником Германии в Бухаресте В. Фабрициусом 27 июня 1940 г. В беседе с Фабрициусом румынский король, в частности, отметил, Что «сближение Румынии со странами «оси» помешало ей своевременно установить более тесные отношения с Советским Союзом» (см.: ADAP. — Bd. X. — S. 29—30 36). — 1 — 374.

^{121 ^} Одновременно с подготовкой послания И.В. Сталину британское правительство поручило своему послу в Вашингтоне Ф. Лотиану высказаться в госдепартаменте США в пользу улучшения советско-американских отношений. Выполняя это поручение, Лотиану 18 июня 1940 г. в беседе с заместителем госсекретаря С. Уэллесом сказал, что, «по мнению британского правительства, СССР испытывает "возрастающую озабоченность" перед лицом неожиданных германских побед и очень хотел бы улучшить свои отношения с США. Поэтому было бы желательно, чтобы Соединенные Штаты Америки информировали Россию о своей заинтересованности в сохранении равновесия в Европе, отметив при этом, что более тесные отношения между Великобританией и СССР способствовали бы достижению такой цели». Реакция Уэллеса была сдержанной. Его ответ свелся, по существу, к тому, что «США не готовы принять меры к улучшению отношений с СССР» (см.: FRUS. 1940. — Vol. III. — Р. 321-322). — 1 — 377, 396.

^{122 ^} Посол Великобритании в СССР Р.С. Криппс передал В.М. Молотову послание У. Черчилля (с русским переводом) в 5 часов вечера 1 июля 1940 г. Беседа И.В. Сталина и Р.С. Криппса состоялась в этот же день с б час. 30 мин. до 9 час. 15 мин. вечера (см.: док. 240). Криппс направил в Лондон семь телеграмм с подробным изложением своей беседы с И.В. Сталиным и комментариями. 13 июля 1940 г. В.М. Молотов сообщил германскому послу Ф. Шуленбургу об этой беседе И.В. Сталина с Криппсом (см.: док. 264). В Лондоне 17 июля 1940 г. было публично объявлено, что «Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин принял британского посла в СССР Р.С. Криппса 1 июля с.г. в Кремле» и что «имел место обмен мнениями по европейским проблемам» (см.: Woodward L. British Foreign Policy... — P. 468-469). — 1 — 377.

^{123 ^} Подробнее о советско-финляндских переговорах, проходивших в 1939 г., см.: Т. XXII. — Док. 684, прим. 65. — 1 — 380.

^{124 ^} Это поручение было выполнено Н.В. Горелкиным в тот же день, а 28 июня 1940 г. Чиано сообщил советскому полпреду ответ итальянской стороны, который он телеграфировал в НКИД СССР: «Вне очереди. Особо важно. Меня пригласил Чиано, у которого был с Гельфандом. Министр сделал следующее заявление: "Вчера по получении нашего ответа на итальянское обращение правительство предложило посланнику в Бухаресте Гиджи Пеллегрино немедленно обратиться к королю и премьеру и посоветовать принять советские требования. В разговоре с румыном министр указал, что Бухарест не может рассчитывать на помощь Берлина и Рима. Равным образом никаких обязательств в плане румыно-советских отношений не брали на себя Югославия и Турция. Румыния, следовательно, в случае отказа будет разгромлена и, быть может, потеряет больше, чем требует сейчас СССР. Румынский посланник ответил Чиано, что немедленно передаст мнение министра своему правительству, и поддержал его. Посланник, однако, спросил Чиано, может ли Италия попытаться умерить советские требования, в частности, в вопросе о Северной Буковине, о которой раньше не упоминалось. Чиано ответил, что подобную миссию Италия на себя не возьмет. Венгерский посланник сообщил министру о ревизионистском возбуждении, поднявшемся в его стране. Чиано в ответ принял меры, дабы умерить настроения венгра, и заявил посланнику, что можно рассчитывать на удовлетворение венгерских требований без того, чтобы это вызвало военный пожар на Балканах. В заключение министр отметил, что по просьбе Италии румыны примут наши требования"» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 330, д. 2267, л. 216 а). — 1 — 384.

^{125 ^} Под нажимом Японии 17 июля 1940 г. было достигнуто британо-японское соглашение о закрытии начиная с 18 июля «бирманской дороги» между г. Лаша (Бирма) и г. Куньмин (Китай), которая являлась одной из главных транспортных артерий по доставке иностранного военного снаряжения и других грузов в Китай. Оно предусматривало запрет на трехмесячный срок транзита оружия и боеприпасов, а также нефтепродуктов, грузовиков и железнодорожного оборудования. Одновременно воспрещался транзит этих товаров также через британский Гонконг. В своей речи в британском парламенте 18 июля 1940 г. У. Черчилль отметил, что соглашение носит временный характер. Государственный департамент США выра зил протест против этого акта, как «неоправданно препятствующего мировой торгов ле» (см.: Documents on American Foreign Relations... — Vol. III. — P. 270-273). — 1 — 388, 422, 435, 512, 647, 648, 672; 2 — 10.

^{126 ^} По этому торговому договору стороны предоставляли друг другу режим наибольшего благоприятствования. В протоколе к договору общий товарооборот на первый год его действия предусматривался в объеме 15 млн. ам. долл. (по 7,5 млн. ам. долл. для каждой стороны). Основную долю советских поставок в Финляндию занимали нефтепродукты, зерно, хлопок, марганец, табак; советские закупки в Финляндии включали суда, электрооборудование, бумагу, медный провод, кожи, мясо, масло (см.: Keesing's Contemporary Archives... — Vol. IV. — P. 4192).

В 1940 г, оборот торговли между СССР и Финляндией достиг 22,6 млн. руб. (в 1938 г. он составил 11,2 млн. руб., в 1939 г. — 12,5 млн. руб.) (см.: Внешняя торговля СССР за 1918-1940 гг... — С. 27). — 1 — 389.

^{127 ^} 20 июня 1940 г. В.М. Молотов передал С. Того подробные предложения советского правительства по рыболовному вопросу:

«Советское Правительство, рассмотрев предложения Японского Правительства по вопросу о заключении новой Рыболовной Конвенции, переданные 19 февраля с.г. Народному Комиссару Иностранных Дел В.М. Молотову Японским Послом в Москве г. Того, выражает готовность приступить к пересмотру Рыболовной Конвенции 1928 года, приняв во внимание те перемены, которые имели место в общих условиях со времени заключения вышеупомянутой Конвенции.

В связи с этим Советское Правительство считает необходимым предложить ряд изменений и дополнений к Рыболовной Конвенции 1928 года...

В соответствии с вышеозначенными основными изменениями и дополнениями и исходя из того, что в протоколах и приложениях имеется ряд других явно устаревших статей и абзацев, Протоколы «А», «Б», «Заключительный протокол» и все приложения к Рыболовной Конвенции должны быть заново пересмотрены и соответствующим образом перередактированы с внесением других поправок, вытекающих из вышеуказанных изменений и дополнений» (АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 2, д. 13, л. 142-145). — 1 — 393, 403, 580; 2 — 190, 228, 235, 253.

^{125 ^} 24 июня 1940 г. одновременно с посланием У. Черчилля Р.С. Криппс получил из Лондона инструкции британского премьера, которыми ему предписывалось руководствоваться при передаче послания И.В. Сталину. Согласно этим инструкциям Криппсу надлежало добиться личной встречи со Сталиным и в беседе с ним выяснить позицию советского правительства по поводу советско-английских отношений, а также ситуации в Европе в целом и по ряду конкретных проблем.

В послании У. Черчилля вопрос о Дальнем Востоке не затрагивался. Как писал историк британской дипломатии того периода Л. Вудвард, «причиной этого умолчания было то, что МИД Англии как раз изучал возможность совместного англоамериканского предложения Японии в целях предотвращения ее вступления в войну на стороне Германии, и Великобритания не могла сделать это предложение совместно с Россией» (см.: Woodward L. British Foreign Policy... — Vol. I. — P. 465—466).

Беседа Криппса со Сталиным состоялась 1 июля 1940 г. (см.: док. 240, прим. 132)__

1 — 394.

^{129 ^} По итогам британско-турецких переговоров 12 мая 1939 г. была опубликована совместная декларация о намерении сторон заключить долгосрочное соглаше ние «в интересах их национальной безопасности». Впредь до заключения такого соглашения правительства Великобритании и Турции выражали готовность «эффективно сотрудничать и оказывать взаимную помощь и поддержку друг другу» в случае акта агрессии, ведущего к войне в районе Средиземного моря. Оба правительства признавали необходимым обеспечение безопасности на Балканах и соглашались проводить консультации в этих целях.

19 октября 1939 г. в Анкаре между Великобританией, Францией и Турцией был подписан и акт о взаимопомощи. Он предусматривал оказание Англией и Францией помощи Турции в случае агрессии против нее, а также помощи им со стороны Турции «в случае, если акт агрессии европейской державы привел бы в зоне Средиземного моря к войне, в которую были бы вовлечены Великобритания и Франция». По договору Турция также обязывалась оказать помощь Греции и Румынии, если в войну будут вовлечены Великобритания и Франция, учитывая гарантии, которые они дали этим странам. Положения договора были действительны и как двусторонние обязательства между Турцией и каждой из двух других стран. Приложенный к договору протокол № 2 гласил: «Обязательства, принятые на себя Турцией в силу вышеупомянутого договора, не могут принудить Турцию к действиям, результатом или последствием которых будет вовлечение ее в вооруженный конфликт с СССР» (Documents on British Foreign Policy. 1919-1939. — Vol. 5. — P. 497). — 1 — 394, 444, 445, 617, 623, 667; 2 — 39, 84, 337, 696.

^{130 ^} По-видимому, имеется в виду книга германского политического деятеля (президента сената г. Данцига в 1933-1934 гг.) Г. Раушнинга, в которой излагаются беседы автора с А. Гитлером (см.: Rauschning H. The Voice of Destruction (Hitler speaks). 1932-1934. — N. Y., 1940). — 1 — 396.

^{131 ^} Вопросы советско-английских торговых отношений затрагивались и в беседе Р.С. Криппса с В.М. Молотовым 14 июня 1940 г. В записи этой беседы сказано:

«Посол говорит, что у Англии и СССР есть общие интересы, которые можно было бы обсудить. Он считает, что следует начать с экономических отношений.

Тов. Молотов говорит, что до сего времени препятствия по линии экономических отношений чинились британским правительством. Советский Союз не против нормализации экономических отношений в пределах возможного. Однако до последнего времени СССР натыкался на враждебные акты Англии и Франции по отношению к СССР. Были задержаны пароходы «Селенга» и «Маяковский», СССР не мог импортировать самые необходимые товары, которые он обычно импортировал из различных стран. Если английское правительство займет в вопросе об экономических отношениях другую линию, то это будет содействовать улучшению отношений между Англией и СССР...

Криппс отвечает, что он не совсем в курсе дела с двумя советскими пароходами, которое больше относится к компетенции французского посла. Но он надеется выяснить этот вопрос и вскоре дать ответ.

Криппс выражает желание снестись с теми лицами, которым в СССР поручены вопросы экономических отношений с другими странами.

Тов. Молотов отвечает, что эти вопросы находятся в ведении НКВТ и что т. Микоян будет уведомлен о предстоящем обращении к нему британского пос-ла...»(АВПРФ, ф. 06, on. 2, п. 2, д. 13, л. 96). — 1 — 398.

^{132 ^} В телеграмме В.М. Молотова полпреду СССР в Лондоне от 13 июля 1940 г. говорится: «Посылаю Вам запись беседы Сталина с Криппсом, которая должна помочь Вам в ориентировке относительно внешней политики СССР:

"На днях английский посол Криппс по просьбе английского правительства был принят И.В. Сталиным в присутствии Молотова. Как выяснилось из беседы, англичане хотят выяснить позицию советского правительства по следующим вопросам:

1. По мнению англичан, немцы устанавливают свое господство над Европой, создавая тем самым опасность быть поглощенными для всех европейских государств, что это обстоятельство создает серьезную угрозу как для СССР, так и для Англии, которые могли бы ввиду такой угрозы организовать общую линию самозащиты против немцев в целях восстановления в Европе равновесия.

2. Независимо от того, создастся ли такая общая линия самозащиты, Англия хотела бы вести торговлю с СССР, но с условием, чтобы экспортные товары из Англии не могли быть перепроданы немцам.

3. Англ[ийское] пра[вительство] считает, что было бы в интересах СССР взять на себя руководство балканскими странами в деле их объединения для сохранения там существующего положения, что только СССР при нынешних условиях мог бы выполнить эту серьезную миссию.

4. Англ[ийскому] пра[вительству] известно, что СССР недоволен нынешним режимом в Проливах и в Черном море, причем Криппс считает, что интересы СССР в Проливах действительно следовало бы обеспечить.

Ответ Сталина

1. СССР, разумеется, проявляет живейший интерес к развитию положения дел в Европе, не только к событиям текущего момента, но и к тем крупным проблемам международного характера, которые должны будут решаться в ближайшее время в Европе в результате происшедших за последний период событий и изменений. Но Сталин не видит опасности господства какой-либо одной страны над Европой, тем более опасности поглощения европейских государств Германией. Сталин следит за политикой немцев, знает хорошо некоторых руководителей Германии и должен сказать, что не заметил у немцев стремления поглотить европейские государства. Что касается СССР, то Сталин не считает, что военные успехи немцев могли создавать какую-либо угрозу для СССР вообще и для дружественных отношений с Германией в частности, которые основаны не на мимолетных моментах, а на учете коренных государственных интересов обеих стран.

Насчет восстановления равновесия в Европе Сталин сказал, что это так называемое «равновесие» душило не только Германию, но и СССР, ввиду чего СССР примет все меры к тому, чтобы старое равновесие в Европе не было восстановлено.

2. Насчет торговли Сталин сказал, что против торговли с Англией СССР не возражает, но должен предупредить, что, во-первых, вопрос о хозяйственных и торговых отношениях СССР с Германией является делом самого СССР и разговаривать о них с Англией или с каким-либо другим государством СССР не намерен и, во-вторых, часть цветных металлов, закупленных СССР за границей, будет экспортироваться в Германию согласно договору с последней, которая выполняет некоторые военные заказы для СССР, требующие известного количества цветных металлов. Сталин заявил, что без учета Англией этих оговорок СССР торговлю между СССР и Англией в настоящих условиях нужно считать исключенной.

3. По поводу предложения Криппса насчет Балкан Сталин сказал, что, по его мнению, ни одна держава не может претендовать на исключительную роль по объединению балканских государств и руководству ими. Не претендует на такую миссию и СССР, несмотря на его заинтересованность в балканских делах.

4. Насчет Турции Сталин сказал, что СССР действительно стоит против единоличного хозяйничанья Турции в Проливах и против того, чтобы Турция диктовала условия на Черном море. Сталин сказал, что об этом знает турецкое правительство.

Криппс поблагодарил И.В. Сталина и сказал, что о беседе сообщит своему правительству"» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2238, л. 149-151). — 1 — 399.

^{133 ^} В итоге советско-датских переговоров 18 сентября 1940 г. в Москве было подписано двустороннее соглашение о товарообороте и платежах. Оборот предусматривалось довести до 70 млн. крон в год. Закупки советской стороны включали суда, дизели, электромоторы, компрессоры, прессы и другое оборудование; закупки датской стороны — хлопок, лес, табак, горючее, апатиты и другие товары (см.: Известия. — 1940. — 19 сент.; 1941. — 22 мая; Внешняя торговля СССР за 1918-1940 гг... — С. 24). — 1 — 400.

^{134 ^} В мемуарах А. Идена отмечается, что, будучи тогда военным министром Великобритании, он летом 1940 г. имел беседу с советским полпредом И.М. Майским, которому им было сказано о твердых намерениях британского правительства продолжать войну против гитлеровской Германии до победного конца (см.: Earl of Avon. The Eden Memoirs. — L, 1965. — Vol. III. — P. 121). — 1 — 408.

^{135 ^} 17 июля 1940 г. в Лондоне было публично объявлено, что 1 июля 1940 г. И.В. Сталин принял британского посла в СССР Р.С. Криппса и что «имел место обмен мнениями по европейским проблемам» (см.: Keesing's Contemporary Archives. 1940-1943. — Vol. IV. — P. 4150).— 1 — 409.

^{136 ^} Сведения о различных акциях германской стороны относительно возможности «мирного урегулирования» в Европе летом 1940 г. приводятся, в частности, в мемуарах Э. Вайцзеккера, который в то время был статс-секретарем МИД Германии. Он писал: «Получаемые нами в июле 1940 г. из Англии сведения были таковы, что можно было ожидать определенного движения британской стороны навстречу. В воздухе было полно слухов о мире» (см.: Weizsäcker E. Erinnerungen... — S.294-295).

В письме, направленном в МИД Германии 11 июля 1940 г., посол Ф. Шуленбург, отмечая, что «главной темой в дипкорпусе Москвы является активная внешнеполитическая деятельность СССР в последние две недели», писал: «Большинство моих коллег полагает, что хорошо информированные русские ожидают скорого конца войны» (ADAP. — Bd. X. — S. 161). — 1 — 410.

^{137 ^} В беседе с К.А. Уманским 27 июля 1940 г. и.о. госсекретаря США С. Уэллес по поручению американского президента Ф.Д. Рузвельта высказал официальное предложение по этому вопросу (см.: док. 285). — 1 — 411.

^{138 ^} На оригинале этого документа имеется запись текста ответной телеграммы, направленной В.М. Молотовым К.А. Уманскому: «Ваш ответ Икесу считаю правильным, отвечающим достоинству СССР; Вы правильно сделали, что не отказались встретиться с Икесом и вместе с тем не заавансировались по поставленным им вопросам. Посмотрим, захочет ли Рузвельт что-нибудь положительное сказать или сделать в пользу СССР» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 320, д. 2199, л. 115). — 1 — 412.

^{139 ^} Это указание В.М. Молотова было направлено Н.В. Горелкину в ответ на его сообщение из Рима о том, что американский журналист К. Виганд обратился в советское полпредство с просьбой выяснить, может ли он приехать в Москву, чтобы быть принятым И.В.Сталиными В.М.Молотовым для проведения с ними интервью по вопросам советско-американских отношений и перспектив мира в Европе. — 1—412.

^{140 ^} По итогам состоявшихся в июле 1940 г. советско-шведских переговоров 7 сентября 1940 г. в Москве были заключены двусторонние соглашения о товарообороте, платежах и кредитах. В рамках намеченного в них оборота в размере 150 млн. крон советские закупки предусматривали, в частности, колесные пары для вагонов и другое железнодорожное оборудование, станки, качественные марки стали, шарикоподшипники; шведские закупки — нефтепродукты, зерно, жмыхи, марганец (см.: Известия. — 1940. — 8 сент.; Внешняя торговля СССР за 1918— 1940 гг... — С. 28). — 1 — 412.

^{141 ^} Указанная встреча состоялась 10 июля 1940 г. в Мюнхене. Страны «оси» поддержали в принципе территориальные претензии, предъявленные Венгрией к Румынии, и согласились оказать на последнюю давление в целях побудить ее пойти на соответствующие уступки (см.: Венгрия и вторая мировая война. — М., 1962. — С. 201-206). — 1 — 429, 449.

^{142 ^} 17 июля 1940 г. МИД Германии поручил послу Ф. Шуленбургу сообщить В.М. Молотову, что полученная от него запись беседы И.В. Сталина с Р.С. Криппсом доведена до сведения германского правительства, которое «с интересом ознакомилось с содержанием записи и весьма признательно за информацию» (см.: ADAP. — Bd. X. — S. 171). — 1 — 434.

^{143 ^} В записке рейхсфюрера СС Г. Гиммлера И. Риббентропу от 3 июля 1940 г. поднимался вопрос об ускорении переселения в Германию немцев, остававшихся в Прибалтийских странах. По германским источникам, на территории Литвы в 1940 г. находилось свыше 36 тыс. немцев и 400 тыс. членов смешанных семейств. 9 и 12 июля 1940 г. германская сторона поставила в Москве вопрос о репатриации из Литвы 40 тыс. местных жителей немецкого происхождения (см.: ADAP. — Bd. X. — S. 95, 139, 454; FRUS. 1940. — Vol. I. — P. 394). — 1 — 437.

^{144 ^} Указанные сведения Ф. Шуленбурга отражали намерения германского руководства осуществить некоторое сокращение численного состава войск. 14 июня 1940 г. А. Гитлер издал приказ о демобилизации 39 дивизий и поэтапном сокращении вермахта «до уровня мирного времени». 500 тыс. военнослужащих предусматривалось возвратить в сферу промышленности Германии. Однако в середине июля 1940 г. Гитлер отменил эти меры (см.: Zwei Wege nach Moskau. — München, 1991. — S. 115, 121). — 1 — 437.

^{145 ^} Имеется в виду внешнеполитическая концепция, провозглашенная президентом США Дж. Монро в послании конгрессу 2 декабря 1823 г. Она закрепила главный принцип политики США в Западном полушарии, основанный на идее разделения мира на «американскую» и «европейскую» системы; ее сердцевиной стала установка на то, что территории в этом регионе не должны рассматриваться «в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державой»; в нее было включено прямое указание на то, чтобы европейские страны не стремились «распространять свою систему» в Северной и Южной Америке (см.: Дипломатический словарь... — Т. II. — С. 240). — 1 — 441, 588; 2—44, 49.

^{146 ^} Г. Чиано телеграфировал послу Италии в СССР А. Россо 12 июля 1940 г., что в этот день во время беседы нового советского посла с сенатором А. Джанини «зашел разговор о возможности восстановления торговых обменов, парализованных в течение некоторого времени, и о базе возможного заключения новых соглашений». Указания В.М. Молотова, направленные полпреду СССР в Риме 18 июля 1940 г., были исполнены Н.В. Горелкиным в беседе с А. Джанини 22 июля; итальянская сторона при этом проявила заинтересованность в детализации идеи «новой базы для соглашения» (см.: Idocumenti diplomatici... — Vol. V. — P. 217, 262). — 1 — 442.

^{147 ^} По поводу событий того времени тогдашний статс-секретарь МИД Германии Э. Вайцзеккер отмечал в своих мемуарах: «Наши связи с Россией начинают страдать, Молотов объявляет венгро-румынский арбитраж нарушением обязательства о консультациях; естественно, Россия недовольна нашей гарантией Румынии; будущее обещает еще больше причин для недовольства, поскольку мы начинаем поощрять Финляндию и заняли сильными воинскими подразделениями север Норвегии».

А 1 мая 1941 г. он «в доверительном порядке» узнал и о таком высказывании А. Гитлера: «Россию можно прикончить, так сказать, походя и без ущерба для борьбы против Англии. Англия падет еще в этом году, будет война с Россией или нет. Впоследствии необходимо сохранить Британскую империю, но Россия должна быть обезврежена» (см.: Weizsäcker Е. Erinnerungen... — S. 299-300). — 1 — 443.

^{148 ^} Первым «народным принципом» Сунь Ятсена был «национализм», понимаемый им как освобождение общества «от чужестранной маньчжурской династии» и восстановление суверенитета китайской нации. Выступая 21 декабря 1906 г. с речью «Три народных принципа и будущее Китая», Сунь Ятсен заявил: «Причины национальной революции в том, что мы не желаем, чтобы маньчжуры уничтожали нашу государственность и управляли нами. Мы стремимся свергнуть их правительство и возродить наше национальное государство» (см.: Сунь Ятсен. Избранные произведения. — М., 1985. — С. 111). — 1 — 447.

^{145 ^} В 1940 г. германская сторона неоднократно планировала разного рода акции в отношении французского и испанского Марокко (см.: ADAP. — Bd. X. — 5. 177; Bd. XI/1. — S. 95; Jacobsen H.-A. Derzweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. 1939-1945. — Darmstadt, 1959. — S. 130, 162, 212). — 1 — 452; 2 — 481.

^{150 ^} Заместитель заведующего Европейским отделом госдепартамента США Л. Гендерсон, курировавший советские дела, в служебной записке своему руководству от 26 июля 1940 г. подчеркивал: «Ситуация в отношении нашей торговли с Советским Союзом стала настолько критической, что я вынужден обратить на это ваше внимание» (см.: FRUS. 1940. — Vol. 111. — P. 324). — 1 — 457.

^{151 ^} В официальном заявлении С.Уэллеса на пресс-конференции 23 июля 1940 г. речь шла об Эстонии, Латвии и Литве (см.: FRUS. 1940. — Vol. I. — Р. 401—402). — 1 — 457, 483, 493.

^{152 ^} 26 июля 1940 г. в Зальцбурге состоялась встреча А. Гитлера с румынскими деятелями — премьером И. Джигурту и министром иностранных дел М. Манойлеску. Достигнутые договоренности предусматривали тесное экономическое и военное сотрудничество двух государств, возможные германо-итальянские гарантии Румынии, продолжение переговоров с Болгарией и Венгрией о территориальных уступках Румынии этим странам. 27 июля 1940 г. там же прошла встреча Гитлера с болгарским премьером И. Поповым. Болгарская сторона была проинформирована о поддержке Германией ее территориальных претензий на Южную Добруджу; достигнутые договоренности предусматривали усиление экономического и военного сотрудничества двух стран (см.: Staatsmanner und Diplomaten bei Hitler... — 5. 169-181). — 1 — 460, 461, 466, 620.

^{153 ^} В циркулярном письме МИД Германии от 6 июля 1940 г. указывалось на наличие «возникших между Германией и СССР разногласий». 28 и 31 июля 1940 г. А. Гитлер направил руководству германской армии указания о подготовке оперативных планов «молниеносного» военного разгрома СССР. В связи с этим во внешней политике Германии стала проявляться линия на изоляцию СССР, втягивание в антисоветскую коалицию ряда европейских государств, соответствующую обработку их лидеров и общественного мнения (см.: ADAP. — Bd. X. — S. 1207; FRUS. 1940. — Vol. I. — P. 343, 349). — 1 — 465.

^{154 ^} 28-29 июля 1940 г. А. Гитлер принял в Бергхофе делегацию Словакии во главе с президентом этой страны Й. Тисо. На встрече Гитлер заявил, что Словакия переходит в разряд «государств, находящихся под защитой Германии», и примет активное участие в создании «нового порядка в Европе» (см.: Staatsmänner und Diplomaten bei Hitler... — S. 186-192). — 1 — 466.

^{155 ^} Подписанный в Москве 28 июля 1940 г. советско-афганский торговый договор предусматривал, в частности, закупки советской стороной шерсти, шкур, лекарственных трав и поставки ею керосина, текстильных товаров, сахара, соли. Товарооборот в 1940 г. составил 16 802 тыс. руб. (в 1938 г. — 27 525 тыс. руб., в 1939 г. — 18 437 тыс. руб.) (см.: Внешняя торговля СССР за 1918- 1940 гг... — С. 29; Keesing's Contemporary Archives... — Vol. IV. — P. 4182). — 1 — 473.

^{156 ^} 14 августа 1940 г. полпред СССР в Германии А.А. Шкварцев сообщил И. Риббентропу, что газетная статья, вызвавшая недовольство германской стороны, появилась в прессе в результате «недоразумения» (см.: ADAP. — Bd. X. — S. 393). — 1 —483.

^{157 ^} Эта акция И. Риббентропа была одним из первых открытых проявлений осложнения отношений между Германией и СССР во второй половине 1940 г. К тому времени скрытая разработка планов войны против СССР уже активно велась нацистским режимом. После поражения Франции А. Гитлер 21 июля 1940 г. в разговоре с генералом В. Браухичем заявил: «Наше внимание должно быть обращено на решение русской проблемы»; в конце июля он распорядился подготовить план разгрома СССР в течение пяти месяцев начиная с мая 1941 г. Подготовленный по этому поручению оперативный план «восточной кампании» был представлен 5 августа 1940 г. начальником генштаба 18-й армии генерал-майором Э. Марксом («план Маркса»). Его установки сводились к следующему: «задача похода состоит в том, чтобы разгромить русскую армию и лишить Россию возможности выступить в обозримом будущем в качестве противника Германии. В целях предохранения Германии от русских бомбардировщиков Россия должна быть занята вплоть до линии Нижний Дон — Средняя Волга — Северная Двина. Главные военно-экономические ресурсы России находятся в продовольственном и сырьевом пространстве Украины и Донецкого бассейна, а также в центрах производства вооружения в районах вокруг Москвы и Ленинграда. Восточные индустриальные области еще не обладают достаточными мощностями. Экономическим и политическим центром этих областей является Москва, завоевание которой уничтожает целостность русской империи». 7 августа 1940 г. верховное командование германской армии издало директиву «Ауфбау Ост» о переброске сил на восточные границы Германии и создании там сети дорог, складов, аэродромов, лагерей и других военных объектов. Осуществление этой директивы началось немедленно и шло безостановочными темпами. Вскоре Гитлер направил военной миссии Германии в Бухаресте указание «готовить операции германских и румынских войск из Румынии на случай войны с Советской Россией» (см.: Jacobsen H.-A. Der Zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. 1939-1945... — S. 143-146). — 1 — 483.

^{158 ^} В 1940 г. германская сторона предприняла несколько попыток «мирных предложений», стремясь закрепить начальные успехи своей армии в первой фазе войны. Выступая в рейхстаге 19 июля 1940 г., А. Гитлер в общем плане обратился с такого рода «предложениями» к британскому правительству, которое их тут же отвергло. Отвечая на эти «предложения» по поручению своего правительства, лорд Галифакс в выступлении по радио 22 июля 1940 г. охарактеризовал их как «призыв сдаться на милость врагу, вознамерившемуся подорвать мощь Британии». Этой темы коснулся и В.М. Молотов, выступая 1 августа 1940 г. в Верховном Совете СССР (см.: Черчилль У. Вторая мировая война... — Т. II. — С. 248-249; Известия. — 1940. — 2 авг.; Earl of Halifax. Fullness of days. — L. 1957. — P. 224;

M. von Horthy. Ein Leben fur Ungarn. — Bonn, 1953. — S. 220, 237; Zwei Wege nach Moskau... — S. 115, 121). — 1 — 485.

^{159 ^} 6 июля 1940 г. полпред СССР К.А. Уманский сделал представление госдепартаменту США в связи с инцидентом в Питтсбурге (Пенсильвания), где два совет ских инженера — В. Шишков и В. Корсун — были задержаны местной полицией (см.: FRUS. 1940. — Vol. III. — P. 336). — 1 — 492.

^{160 ^} Выступая на VII сессии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г., В.М. Молотов сказал, касаясь послания Ф. Рузвельта Председателю Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинину от 12 октября 1939 г. в связи с начавшимися в то время между СССР и Финляндией переговорами: «Можно подумать, что у Соединенных Штатов Америки лучше обстоят дела, скажем, с Филиппинами или с Кубой, которые давно требуют от США свободы и независимости и не могут их получить, чем у Советского Союза с Финляндией, которая давно уже получила от Советского Союза и свободу, и государственную независимость» (см.: Известия. —

1939.— 1 нояб.). — 1 — 493.

^{161 ^} Имеются в виду два футбольных матча, проведенных советской командой «Спартак» в Болгарии в рамках согласованного между двумя сторонами обмена спортивными делегациями. В связи с пребыванием в Болгарии 6-17 августа 1940 г. первой советской спортивной делегации советская печать подчеркивала, что оно «символизирует спортивное сближение двух братских народов». Ответный визит болгарской сборной футбольной команды в СССР был проведен в сентябре 1940 г. Руководитель советской спортивной делегации, секретарь ЦК ВЛКСМ Н.Н. Романов в рапорте В.М. Молотову от 21 августа 1940 г. отмечал «исключительно большую симпатию болгарского населения к Советскому Союзу, выражаемую и подчеркиваемую очень ярко во время пребывания советских футболистов в Болгарии» (см.: Известия. — 1940. — 9-17 авг.; АВП РФ, ф. 074, on. 25, п. 109, д. 23, л. 25—49).— 1 —513.

^{162 ^} Под давлением Германии 16 августа 1940 г. в Турну-Северине начались венгеро-румынские переговоры по территориальным вопросам, но ввиду непримиримых позиций сторон они не привели к каким-либо результатам и 24 августа 1940 г. были прерваны. Затем состоялся так называемый второй Венский арбитраж (см.: Венгрия и вторая мировая война... — С. 189-219). — 1 — 518.

^{163 ^} В связи с годовщиной подписанного в 1939 г. советско-германского договора о ненападении 23 августа 1940 г. в «Правде» была опубликована передовая статья «Годовщина советско-германского пакта» и такая же статья в «Известиях» — «Дата большой исторической важности» (см.: Правда. — 1940. — 23 авг.; Известия. —

1940.— 23 авг.). — 1 — 530.

^{164 ^} В циркулярном письме МИД Германии от 9 августа 1940 г. по поводу германской позиции о мемельской свободной зоне отмечалось, что «включение Литвы в территорию Советского Союза создаст совершенно новое положение для до сих пор существовавшей мемельской зоны «порто-франко»... В случае предъявления Россией требования о сохранении зоны «порто-франко» в Мемеле необходимо отстаивать точку зрения, что закрепленные в германо-литовском договоре от 22 марта 1939 г. обязательства не могут более быть использованы включенной в Советский Союз Литвой» (ADAP. — Bd. V. — S. 440—441; см. также ADAP. — Bd. X. — S. 370, 485; Bd. XI/I. — S. 28). — 1 — 540.

^{165 ^} Конвенцию о демилитаризации и нейтралитете Аландских островов подписали, без участия России, 20 октября 1921 г. в Женеве десять государств: Великобритания, Германия, Дания, Италия, Латвия, Польша, Финляндия, Франция, Швеция и Эстония. В соответствии с положениями конвенции Финляндия обязывалась не укреплять Аландские острова, а также не создавать на них военных баз. На время войны зона островов должна была рассматриваться как нейтральная, но в случае распространения военных действий на Балтийском море Финляндия имела право защиты нейтралитета Аландских островов (см.: Conference relative a la non-forlification et a la neutralisation des Iles d'Aland. — P., 1921. — P. 71—75). Конвенция вступила в силу 6 апреля 1922 г., после утверждения Советом Лиги Наций и ратификации всеми ее участниками. В нотах, направленных указанным государствам 13 ноября 1921 г., правительство РСФСР выразило протест против подписания этой конвенции без его участия и объявило ее «безусловно несуществующей для России» (см.: Г. IV. — Док. 302). — 1 — 542, 631, 640.

^{166 ^} По решению Венского арбитража от 30 августа 1940 г. Венгрия получила от Румынии северную часть Трансильвании (около 19 300 кв.миль территории с населением 2 385 987 человек) (см.: Kallai N. Hungarian Premier... — P. 54—56, 59). — I — 546; 2 — 20, 122, 364, 666.

^{167 ^} Статья 3 договора о ненападении, заключенного в 1939 г. между Советским Союзом и Германией, гласила: «Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы» (Т. XXII. — Док. 484). — 1 — 546, 616.

^{168 ^} Кроме договора о торговле и мореплавании (вступил в силу с 15 сентября 1940 г.) и протокола к нему о порядке экспорта и транзита вооружения 3 сентября 1940 г. в Москве было подписано также соглашение о товарообороте и платежах между СССР и Венгрией. Оно предусматривало увеличение товарооборота между двумя странами до 7 млн. долл. в год. Импорт из Венгрии включал вагонные колесные пары, нефтепроводные трубы, суда и баржи, электромоторы и прочее оборудование; поставки СССР в Венгрию — пиломатериалы, смазочные масла, асбест, хлопок, марганцевую и хромовую руды и другие товары (см.: Известия. — 1940. — 4 сент.).— 1 —559.

^{169 ^} В выступлении британского премьер-министра У. Черчилля по радио

11 сентября 1940 г. отмечалось, что по сравнению с августом 1940 г. интенсивность воздушных налетов, осуществлявшихся на Англию днем и ночью волнами по 300-400 германских бомбардировщиков, возросла в сентябре втрое. В этом выступлении Черчилль обратился к англичанам с призывом выполнить свой долг, невзирая на жертвы и разрушения, продолжать борьбу до полной победы, «чтобы были выжжены все остатки нацистской тирании в Европе» (см.: Winston S. Churchill's War Speeches... — P. 272-285). — 1 — 563, 602.

^{170 ^} В инструкциях И. Риббентропа, направленных телеграммой Ф. Шуленбургу в Москву 24 июня 1940 г. к переговорам его с В.М. Молотовым, содержалось указание относительно обеспечения безопасности и переселения в Германию с бывших румынских территорий 100 тыс. лиц немецкого происхождения. К 28 июня 1940 г. в Берлине были приняты организационные меры для переселения в Германию 13 тыс. указанных лиц из районов Бессарабии и Северной Буковины (см.: ADAP. — Bd. X. — S. II).— 1 —571.

^{171 ^} Портсмутским мирным договором 1905 г. завершилась русско-японская война 1904-1905 гг. Договор устанавливал мир между двумя странами (ст. I), признавал «за Японией в Корее преобладающие интересы — политические, военные и экономические» (ст. II); фиксировал, что Россия уступает Японии Порт-Артур (ст. V), железную дорогу между Порт-Артуром и Чанчунем (ст. VI) и «южную часть острова Сахалин» (ст. IX). Россия обязывалась «войти с Японией в соглашение в видах предоставления японским подданным прав по рыбной ловле вдоль берегов русских владений в морях Японском, Охотском и Беринговом» (ст. XI). По Пекинскому соглашению 1925 г. советское правительство признало указанный договор с оговоркой, что СССР не несет за него политической ответственности (см.: Дипломатический словарь. — Т.П. — С. 403—404). — 1 — 572; 2 — 11,191.

^{172 ^} В обстановке острого внутриполитического кризиса, порожденного возмущением населения «венским диктатом», принудившим страну к территориальным уступкам сопредельным странам, правительство Румынии пало. 4 сентября 1940 г. тогдашний министр обороны Румынии генерал И. Антонеску совершил переворот, провозгласив себя «вождем Румынии» и «кондукаторулом»; б сентября он заставил румынского короля Кароля II отречься от престола в пользу 19-летнего наследного принца Михая I. После переворота Антонеску совершил визиты в Германию и Италию (см.: Известия. — 1940. — 6—10 сент.). — 1 — 589, 604; 2 — 79, 162, 625.

^{173 ^} 2 сентября 1940 г. между Великобританией и США было заключено соглашение, которое предусматривало передачу англичанам 50 американских эсминцев (списанных и законсервированных ранее ВМС США) в обмен на предоставление американской стороне права создания военно-морских и военно-воздушных баз на некоторых территориях Британского содружества (см.: Documents on American Foreign Relations... — Vol. III. — P. 203-214). — 1 — 648.

^{174 ^} И.М. Майский регулярно направлял в Москву такого рода информацию о «воздушном блицкриге», с помощью которого Германия пыталась добиться своих целей в войне против Великобритании. Он подробно освещает тогдашние события в Англии в своей книге (Майский И.М. Воспоминания советского посла. Война 1939-1943. — М., 1965). — 1 — 603.

^{175 ^} В сентябре 1940 г. итальянская сторона повторно (после такой же попытки в августе) зондировала мнение своего германского союзника относительно итало-советских отношений. 10 сентября 1940 г. Г. Чиано по поручению Б. Муссолини поставил этот вопрос перед послом Германии в Риме Г. Макензеном. Чиано сказал Макензену, что Италия оставила без ответа меморандум В.М. Молотова от 25 июня 1940 г. и это, по сообщению посла Италии в Москве, вызвало охлаждение, более того, определенную напряженность в отношениях с СССР. Муссолини, тем не менее, хотел бы продолжить политический диалог с Москвой и направить туда экономическую делегацию, но ему известно негативное отношение Берлина к дальнейшему политическому диалогу с русскими и он просит рассмотреть этот вопрос еще раз, поскольку серьезно опасается, что «в условиях продолжения войны связи СССР со странами «оси» ослабеют и в один прекрасный день Москва вовсе уплывет от нас». 19 сентября 1940 г. И. Риббентроп, будучи с визитом в Риме, вновь заявил итальянцам о нецелесообразности углубления итало-советского диалога (см.: ADAP. — Bd. XI/1. — S. 47—48). — 1 — 616.

^{176 ^} С этой памятной запиской в известной мере связано письмо министра иностранных дел Германии И. Риббентропа, которое он направил И.В.Сталину 13 октября 1940 г. Оно было передано В.М. Молотову послом Германии Ф. Шуленбургом 17 октября 1940 г. В нем говорилось о намерении Германии действовать в плане «продолжения политики добрососедства» и «углубления политического и экономического сотрудничества», подчеркивалась необходимость «личного контакта ведущих деятелей двух стран». Автор письма ссылался на установку А. Гитлера, что «в исторические задачи Советского Союза, Италии, Японии и Германии входит координация их политики в долгосрочном плане и направление эволюции их народов должным образом путем разграничения их интересов по вековым вехам». В заключение письма отмечалось, что для «уяснения и конкретного обсуждения» всех важных проблем германское правительство приветствовало бы визит Молотова в Берлин в ближайшем времени, что дало бы Гитлеру возможность лично изложить Молотову свои соображения «о перспективах развития отношений наших двух стран». Риббентроп выражал готовность прибыть затем в Москву для дальнейшего обсуждения ключевых проблем со Сталиным, «возможно, при участии представителей Японии и Италии» (см.: ADAP. — Bd. XI/1. — S. 248-253). — 1—618,629,680; 2 — 37, 47.

^{177 ^} Реакция советского правительства на тройственный пакт, как отмечал американский посол в Москве Л. Штейнгардт в телеграмме госсекретарю США от 28 сентября 1940 г., была отрицательной. Сотрудники германского посольства в Москве, сообщал посол, откровенно говорят, что СССР недоволен тройственным пактом; они считают, что пакт означает принципиальное изменение германской политики в отношении СССР, и в сугубо доверительном плане высказывают мнение, что следующей весной Германия начнет войну против СССР, по их словам, на германо-советской границе находится неоправданно большое количество немецких войск; при этом они подтверждают, что германского вторжения в Англию осенью 1940 г. не будет (см.: FRUS. 1940. — Vol. I. — Р. 565). — 1 — 627.

^{178 ^} 22 сентября 1940 г. в Берлине было заключено германо-финляндское соглашение о транзите немецких войск и военного снаряжения через Финляндию в Северную Норвегию. В частности, оно предусматривало, что финляндское правительство разрешает перевозки военного снаряжения с сопровождающим персоналом из северных балтийских гаваней Финляндии через Рованиеми в Киркенес (Норвегия); что оружие перевозится отдельно от войск в специальных вагонах с немецкими караулами (устно уточнялось, что на практике финская сторона предоставляет «свободу действий» перевозимым войскам). 23 сентября 1940 г. финская сторона информировала об этом соглашении советское полпредство в Хельсинки. Публично об этом соглашении было сообщено в советской печати телеграммой ТАСС из Берлина от 28 сентября 1940 г. К июню 1941 г. под прикрытием этого соглашения на территории Финляндии была сосредоточена группировка германских войск численностью более 30 тыс. человек, помимо тех частей, которые транзитом проследовали в Северную Норвегию (см.: ADAP. — Bd. XI/1. — S. 127, 137; Zwei Wege nach Moskau... — S.550). — 1 — 632, 657; 2 — 54, 142.

^{179 ^} В ходе визита в Рим И. Риббентроп обсудил с Б. Муссолини 19 сентября 1940 г. некоторые международные вопросы в связи с предстоявшей поездкой в Италию А. Гитлера, в частности предполагавшееся трехстороннее соглашение Германии и Италии с Японией; участие Испании в войне; позицию Греции и Югославии по отношению к «оси». Эти вопросы явились также объектом переговоров Гитлера с Муссолини на перевале Бреннер 4 октября 1940 г. В ходе их Гитлер отмечал, что упорное сопротивление Великобритании связано с ее надеждами «на Америку и на Россию», но что «со стороны России опасность не грозит» и что «было бы хорошо направить Россию на Индию, однако он не верит, чтобы Советский Союз предпринял что-либо конкретное в этом направлении» (см.: Idocumenti diplomatici italiani... — Vol. V. — P. 598-601, 655-658; Staatsmänner und Diplomaten bei Hitler... — S. 230-247). — 1 — 630.

^{180 ^} В январе — августе 1940 г. Государственный департамент США принял ряд мер для открытия девяти новых американских консульств в качестве «наблюдательных постов» в различных регионах мира. 19 июля и 5 августа 1940 г. посольство США в Москве передало в НКИД СССР запросы о возможности открытия консульского представительства США во Владивостоке. 2 ноября 1940 г. послу США Л. Штейнгардту было сообщено о согласии советского правительства на открытие во Владивостоке генконсульства США, которое начало свою деятельность в январе 1941 г. (см.: FRUS. 1940. — Vol. I. — Р. 425; 1941. — Vol. I. — Р. 460^63; Keesing 's Contemporary Archives. 1940-1943... — Vol. IV. — P. 4232). — 1 — 633, 710; 2 —221.

^{181 ^} 28 октября — 21 декабря 1940 г. в Бухаресте проходила конференция по вопросам режима Дуная при участии представителей СССР, Германии, Италии и Румынии. Советская делегация предлагала установить единый режим для всей международной части Дуная от границы Германии до устья и образовать комиссию в составе семи прибрежных государств (в том числе четырех славянских; участие Италии в составе комиссии предусматривалось, Великобритании и Франции — нет). В ходе конференции делегация СССР согласилась в принципе на создание временного органа международного контроля Дуная, состоящего из уполномоченных четырех стран — СССР, Германии, Италии и Румынии, но при условии, что компетенция контрольной комиссии будет минимальной и что немедленно будет создана двусторонняя советско-румынская администрация во всем районе дельты. После уточнения перечня возникших расхождений было решено прервать конференцию, чтобы делегации запросили новые инструкции от своих правительств. — 1 — 645; 2 — 10.

^{182 ^} В мемуарах бывшего государственного секретаря США К. Хэлла отмечается, что летом 1940 г. американское правительство, учитывая сложность международной обстановки, приняло решение начать зондирующие переговоры с советской стороной. В этой связи заместителю госсекретаря С. Уэллесу было дано указание встретиться с полпредом СССР К.А. Уманским, чтобы выяснить возможность проведения с ним такого рода переговоров, которые начались 27 июля 1940 г. Но в середине августа они прервались ввиду значительного расхождения позиций сторон. В октябре 1940 г. эти переговоры были возобновлены и продолжались затем в течение остальной части 1940 г. и первых месяцев 1941 г. (см.: The Memoirs of Cordell Hull. — N. Y., 1948. — Vol. I. — P. 704-705; Vol. II. — P. 970-981; FRUS. 1940. — Vol. III. — P. 389-392). — 1 — 655.

^{183 ^} Первое официальное соглашение с Ватиканом было подписано советским представителем в Италии В.В. Воровским и статс-секретарем Ватикана кардиналом П. Гаспари 12 марта 1922 г. Оно было посвящено помощи Ватикана голодающим Поволжья. В последующем отношения между СССР и Ватиканом развивались неравномерно, под сильным воздействием идеологических мотивов обеих сторон; редкие официальные контакты носили спорадический характер.

Инициатива Ватикана, о которой В.А. Плотников сообщил в Москву 10 октября 1940 г., не получила поддержки. В телеграмме, направленной В.А. Плотникову, В.М. Молотов дал отрицательный ответ на этот счет. В сентябре 1941 г. секретарь по особым поручениям Ватикана Д. Тардини поручил папскому апостолическому делегату в США А. Чиконьяни информировать американских епископов о допустимости «внешнеполитического (не внутриполитического) сотрудничества с СССР», ссылаясь на то, что известная папская энциклика 1937 г. «стремилась осудить лишь атеистический коммунизм, а не русский народ»; ему было также поручено от своего имени передать в прессу сообщение, что указанная энциклика «не применяется в настоящий период вооруженного конфликта» (см.: Штейн Б.Е. Дипломатия Ватикана. — М., 1945. — С. 17-18; Actes et documents du Saint Siege relatif a la Seconde Guerre Mondiale. — Vol. V; he Saint Siege et la Guerre en Europe juin 1940 — 3 juin 1941. — Citta del Vaticano, 1967. — P. 330-331). — 1 — 660.

^{184 ^} САЧИР — созданное в 20-е годы в Италии общество для торговли с СССР. Между этим обществом и советским торгпредством в Италии в 1934-1940 гг. проходил затянувшийся судебный процесс, который закончился в пользу итальянской стороны. — 1 — 670; 2 — 91.

^{185 ^} В сообщении ТАСС от 15 октября 1940 г. говорилось: «Агентство Рейтер распространяет сообщение английской газеты "Дейли телеграф энд морнинг пост", что будто бы в настоящее время происходят переговоры между Англией, Турцией, Советским Союзом, Югославией и Грецией по вопросу о продвижении Германии на Восток. ТАСС уполномочен заявить, что это сообщение не соответствует действительности и является фантастическим вымыслом "Дейли телеграф энд морнинг пост"» (см.: Известия. — 1940. — 15 окт.). — 1 — 676.

^{186 ^} В результате разразившегося в Японии правительственного кризиса 16 июля 1940 г. ушел в отставку кабинет премьера М. Ионаи. 22 июля 1940 г. был сформирован новый кабинет министров во главе с Ф. Коноэ; министром иностранных дел Японии был назначен Ё. Мацуока. — 1 — 677; 2 — 10.

^{187 ^} Имеется в виду речь заместителя государственного секретаря США С. Уэллеса 28 сентября 1940 г. перед членами Общества внешней политики в Кливленде. В ней излагались основные направления внешней политики рузвельтовской администрации, которая в то время находилась на заключительном этапе кампании по выборам президента США. Касаясь проблем Дальнего Востока, Уэллес подчеркнул серьезность положения в этом регионе после присоединения Японии к военному союзу стран «оси»; он подтвердил намерение США оказывать всемерную помощь Великобритании и ее доминионам в борьбе против германской вооруженной агрессии (см.: Diary of World Events. — N. Y., 1942. — Vol. VI. — P. 1057- 1058). — 1 — 692.

^{188 ^} Контакты полпреда СССР в Вашингтоне К.А. Уманского с членами американской администрации, в частности с вице-президентом, министрами внутренних дел, земледелия, торговли, и другими деятелями США вызывали негативную реакцию государственного департамента. Заместитель заведующего Европейским отделом этого департамента Л. Гендерсон «в личном порядке» заметил в одной из бесед с Уманским, что для укрепления взаимного доверия между госдепартаментом и полпредством СССР было бы лучше «вести линию на то, чтобы ограничить каналами государственного департамента сферу дискуссий по вопросам, которые должны быть объектом переговоров между двумя правительствами». Полпред ответил на это, что он «вправе поддерживать отношения с членами американского правительства» (FRUS. 1941. — Vol. I. — Р. 785-786). — 1 — 694.

^{189 ^} В служебной записке сотрудника МИД Германии посланника Гробба от 30 сентября 1940 г. говорилось, что некоторые арабские лидеры при изыскании путей использования положения в мире для достижения полной независимости своих стран рассматривают, в частности, возможность сотрудничества с СССР; в случае угрозы этой независимости со стороны Италии их стремление к сотрудничеству с СССР может усилиться. Одновременно в записке отмечалась активность группировок арабских националистов, ориентировавшихся на тесные связи с Германией (см.: ADAP. — Bd. XI/1. — S. 195). — 1— 715.

^{190 ^} Сформулированные известным китайским общественным и государственным деятелем Сунь Ятсеном «три народных принципа» — национализм, народовластие и народное благосостояние — легли в основу программных требований широкого общественного движения, возникшего в Китае в начале XX века. Они были изложены в выступлении Сунь Ятсена на митинге в Токио 21 декабря 1906 г. Принцип национализма предполагал устранение чужеземной маньчжурской династии и восстановление суверенитета китайской (ханьской) нации. Идея народовластия сводилась к установлению в стране режима централизованной демократической республики.

Постулат народного благосостояния понимался как необходимость решения острых проблем социального неравенства, в первую очередь в аграрной сфере, с целью предотвращения социальной революции (см.: Сунь Ятсен. Избранные произведения... — С. 121—133). — 1 —721.

^{191 ^} Оценки И.М. Майского о наличии в британских правящих кругах различных тенденций — как в пользу продолжения войны, так и за мир с Германией — имели серьезные основания. Так, 9 ноября 1940 г. на обеде у посла США в Москве Р.С. Криппс, высказываясь по поводу предстоящих советско-германских переговоров в Берлине, заявил, что «если за визитом Молотова последует возрастающее сотрудничество Москвы с Берлином, то нельзя исключать, что влиятельные круги в Великобритании могут начать оказывать давление в пользу сепаратного мира с Германией на антисоветской базе» (см.: Bohlen Ch.T. Witness to history. 1929-1969. N. Y., 1973. — P. 103). — 2 — 18.

^{192 ^} Свен Гедин, известный шведский путешественник и общественный деятель, предпринял в ноябре — декабре очередную (третью за период с начала войны) продолжительную поездку в Германию. Выступая в качестве негласного эмиссара, поддерживающего контакты между правящими кругами двух стран, он во время поездки имел встречу и беседу с А. Гитлером, который, касаясь финско-советских отношений, высказывал отрицательное отношение к какому-либо конфликту в балтийском регионе. При этом Гитлер, заявив, что он не испытывает-де страха перед Россией, ибо располагает сильнейшей армией, посоветовал финнам лояльно выполнять договоренности с Россией и отрицательно высказался относительно идеи воен но-политического сближения (тем более союза) Швеции и Финляндии (см.: Staatsmanner und Diplomaten bei Hitler... — S. 390-395). — 2 — 19, 172.

^{193 ^} В октябре 1940 г. в Румынию прибыли первые подразделения германской армии под предлогом «защиты нефтяных районов» и обучения румынских войск. К весне 1941 г. численность германских частей в Румынии была доведена до 500 тыс. человек и их танковые и авиационные подразделения начали продвигаться к румыно-советской границе. Одновременно происходило размещение частей вермахта в Венгрии (см.: Краткая история Румынии. — М., 1987. — С. 366; Kallai N. Hungarian Premier... — P. 62). — 2 — 31.

^{194 ^}Одним из основных направлений агрессивных планов Гитлера и его сообщников являлась «германская восточная политика», целью которой было завоевание «жизненного пространства» на Востоке Европы. Наряду с созданием «Великой Германии» в рамках этой политики предусматривалось также формирование «дружественной децентрализованной федерации восточноевропейских государств». Осуществление этой задачи Гитлер поручил ярому нацисту Альфреду Розенбергу, которого в апреле 1941 г. он назначил министром «будущих Восточных территорий».

Выходец из Прибалтики, Розенберг считался одним из ведущих специалистов НСДАП по внешней политике. Он был председателем внешнеполитического комитета фракции НСДАП в рейхстаге, с 1933 г. руководил внешнеполитическим отделом центрального аппарата нацистской партии. Концепция агрессивной «восточной политики» была подробно изложена им в изданной в 1927 г. книге «Будущий путь германской внешней политики».

Главную практическую цель «восточной политики» Германии Розенберг видел в завоевании «жизненного пространства» на европейском Востоке, «чтобы прокормить, по крайней мере, сто миллионов немцев». При создании предпосылок достижения этой цели он предусматривал использование таких «реальных обстоятельств», как существовавшие тогда «англо-русские, польско-русские и другие противоречия», а также «нейтралитет Великобритании». Особое место в его концепции занимал «русский вопрос». Россия казалась ему «неустойчивым конгломератом множества наций», и основными инструментами ее развала он считал национализм и сепаратизм (см.: Rosenberg A. Der Zukunftsweg einer deutschen Aussenpolitik. — München, 1927; Memoirs of Alfred Rosenberg, — N. Y., 1949. — P. 272-277). — 2 — 33.

^{195 ^} Русская общественная библиотека им. И.С. Тургенева была основана в Париже известным российским деятелем Г.А. Лопатиным. В ее формировании участвовали самые разные по убеждениям люди, в том числе И.С. Тургенев, A.M. Горький, П.Л. Лавров, П.А. Орлов, И.Е. Репин, В.Е. Маковский, В.Д. Поленов, М.М. Антокольский. Она пополнялась в значительной мере за счет завещанных ей частных собраний книг и произведений искусства. К началу второй мировой войны в ней насчитывалось более 100 тыс. книг. Основные фонды библиотеки традиционно составляли книги по искусству, социально-политическая литература, периодика на русском, французском и других языках, беллетристика, а также преимущественно рукописные архивные документы и материалы. Ее читателями в разное время были известные россияне: М.М. Бакунин, Г.В. Плеханов, В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Л.Б. Каменев, П.Н. Милюков, А.И. Деникин и др. В 1940 г., после оккупации французской столицы германскими войсками, «Тургеневская библиотека» была закрыта, а ее основная (русскоязычная) часть вывезена в Германию для пополнения фондов германского института Восточной Европы. В 1944 г. библиотека была восстановлена, но вывезенные в Германию фонды не возвращены. К 1990 г. библиотека насчитывала около 40 тыс. книг (см.: Литературная газета. — 1990. — № 12). — 2 — 492.

^{196 ^} Возглавляемая В.М. Молотовым делегация насчитывала 60 человек. От НКИД СССР в нее входили: заместитель наркома иностранных дел В.Г. Деканозов и большая группа дипломатов, а также сотрудников секретариата наркома; от НКВД — В.Н. Меркулов и группа охраны; от министерства обороны — группа экспертов. На границе Германии советскую делегацию ожидал направленный для нее из Берлина специальный поезд германского правительства. Но Молотов отказался от него и продолжил поездку в своем спецпоезде. 12 ноября 1940 г. на вокзале в Берлине во встрече советской делегации помимо министра иностранных дел Германии И. Риббентропа участвовали: начальник полиции и СС Г. Гиммлер, начальник штаба ОКВ фельдмаршал Кейтель, министр труда Р. Лей (Геббельс и Розенберг отказались, не было и ожидавшегося Геринга). На приеме, устроенном В.М. Молотовым в полпредстве СССР в Берлине, были Геринг и Гесс. В церемонии проводов на вокзале 14 ноября при отъезде делегации участвовал лишь один Риббентроп. После отбытия советской делегации германская пресса прекратила какие-либо публикации о ее визите (см.: Бережков В.М. Годы дипломатической службы. — М., 1972. — С. 3—36; Fisher Read A. The Deadly Embrace. — L, 1988. — P. 511-515). — 2 — 35.

^{197 ^} Германо-итальянскими соглашениями от 23 июня и 21 октября 1939 г., регулировавшими переселение немецкого меньшинства из Южного Тироля, было предусмотрено обязательное переселение до 31 декабря 1942 г. 225 тыс. германских граждан и «по желанию» итальянских граждан немецкой национальности. К ноябрю 1940 г., по данным бюро «рейхскомиссара по сплочению германской нации» Г. Гиммлера, число этих людей, переселившихся в Германию, составило 60 тыс. человек. Местные власти Италии негласно тормозили этот процесс, обоснованно сознавая, что отъезд этого, преимущественно сельского, населения вызовет спад в сельском хозяйстве региона (см.: ADAP. — Bd. XI/1. — S. 398-402; Dokumente der deutschen Politik. — В., 1942. — Bd. 7/2. — S. 641-653). — 2 — 43.

^{198 ^} Имеется в виду статья М. Айрапетяна «Вторая империалистическая война и Балканские страны», опубликованная в газете «Красная звезда» 21 сентября 1940 г. — 2 — 52.

^{199 ^} Эта телеграмма была ответом И.В. Сталина на следующий телеграфный запрос В.М. Молотова, посланный им из Берлина 13 ноября 1940 г.: «Сталину. Сегодня моя встреча на завтраке с Гитлером в три часа дня по московскому времени. После завтрака сразу же продолжение переговоров. Хорошо было бы получить указания до 3-х часов, в частности по вопросу о декларации (надо ли предлагать), о Китае, о Турции, о наших интересах в отношении Персидского залива и Аравийского моря.

Со своей стороны считаю нужным:

1. В отношении декларации держаться принятого решения и действовать по обстоятельствам;

2. О Китае — предложить, как было решено, с окончательным принятием решения в Москве по приезде туда Риббентропа;

3. О Турции не разворачивать вопроса, если не будет к этому необходимости;

4. О Персидском заливе говорить утвердительно, но в общей форме. Молотов» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338,-д. 2314, л. 32—33).

В тот же день В.М. Молотов подтвердил получение отмеченной телеграммы И.В. Сталина: «Вашу телеграмму с разъяснениями о Черном море получил. Сейчас иду на завтрак и на беседу с Гитлером. Нажму на Черное море, проливы и Болгарию» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2314, л. 39—40). — 2 — 60.

^{200 ^} 14 ноября 1940 г. В.М. Молотов направил из Берлина две телеграммы: «Сталину. Я предпочитаю отказаться от сообщения деталей переговоров шифровками, что я обещал делать. Лучше всего расскажу лично и дам записи всех бесед по приезде в Москву. Надеюсь, согласитесь с этим» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2314, л. 62); «Меня сопровождает в Москву Шкварцев, вопрос о работе которого придется обсудить особо» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 338, д. 2314, л. 65). — 2 — 82.

^{201 ^} В середине ноября 1940 г. ТАСС опубликовал два опровержения на этот счет. В сообщении ТАСС от 15 ноября говорилось: «Юнайтед Пресс сообщает: «В дипломатических кругах сообщают, что Япония достигла соглашения с Советским Союзом, определяющего сферы влияния на Дальнем Востоке и предусматривающего прекращение помощи Чунцину со стороны Советского Союза». ТАСС уполномочен заявить, что это сообщение не соответствует действительности» (Известия. — 1940. — 15 нояб.).

Сообщение ТАСС от 16 ноября гласило: «Газета "Нью-Йорк уорлд телеграмм" опубликовала сообщение редактора иностранного отдела газетного треста Скрип-пса—Говарда Симмса, который утверждает, будто бы японский посол в Москве Татекава предложил Советскому Союзу «всю или часть Британской Индии, если Советский Союз присоединится к коалиции трех держав», а также сделал предложение «об уступке Восточной Сибири Японии». ТАСС уполномочен заявить, что это сообщение является нелепым и совершенно не соответствует действительности» (Известия. — 1940. — 16 нояб.). — 2 — 83.

^{202 ^} П. Телеки — премьер-министр Венгрии с февраля 1939 г. по 3 апреля 1941 г. (день его самоубийства) (см.: Kallai N. Hungarian Premier... — P. 4, 55). — 2 — 90.

^{203 ^} Б. Имреди — премьер-министр Венгрии с мая 1938 г. по февраль 1939 г. Позже — лидер правого крыла венгерской буржуазной партии национального единства (с середины 1939 г. Партия обновления) прогерманского толка (см.: Kallai N. Hungarian Premier... — P. 32-34). — 2 — 90.

^{204 ^} Имеется в виду договор между РСФСР и Германией, подписанный 16 апреля 1922 г. в Раппало (Италия). Этим договором была создана основа для развития нормальных политических и экономических отношений между двумя странами (см.: Дипломатический словарь. — Т. II. — С. 449; Документы внешней политики СССР. — М., 1961. — T.V. — С. 223-226, 658-663). — 2 — 99.

^{205 ^} Имеются в виду визиты генерала И. Антонеску в Италию и Германию во второй половине ноября 1940 г. Находясь в Берлине 22-23 ноября, он имел встречу с А. Гитлером, которому заявил о готовности Румынии пойти нетолько на политическое участие в тройственном пакте, но и на более далеко идущие обязательства по совместной вооруженной борьбе. Антонеску заверил Гитлера, что к весне 1941 г. румынская армия будет перевооружена, реорганизована и вполне боеспособна для войны в союзе с Германией. При этом он подчеркнул, что «Румыния столетиями противостояла русским и сдерживала их на Дунае» (см.: Staatsmänner und Diplomaten bei Hitler... — S. 352-362). — 2 — 121.

^{206 ^} 20 ноября 1940 г., во время визита в Берлин венгерской официальной делегации во главе с министром иностранных дел И. Чаки, Венгрия присоединилась к тройственному пакту. В беседе с венгерскими делегатами А. Гитлер негативно оценил итоги визита в Берлин делегации СССР во главе с В.М. Молотовым, отметив, что советская сторона якобы проявила заинтересованность в отношении сфер влияния. Стремление Германии закрепиться на Балканах он объяснял в первую очередь желанием не допустить внедрения туда СССР (см.: Staatsmanner und Diplomaten bei Hitler... — S. 344-348). — 2 — 123, 124, 127, 152.

^{207 ^} В мемуарах фельдмаршала Г. Гудериана отмечается, что в 1940 г. военные действия Италии в Греции и политика Германии в Румынии привели к усилению напряженности между Германией и Советским Союзом. Для устранения этой напряженности германская сторона и пригласила В.М. Молотова в Берлин. Как пишет Гудериан, в беседах с ним А. Гитлер выражал убеждение в неизбежности войны Германии против Советского Союза (см.: Guderian Heinz. Erinnerungen eines Soldaten. — Heidelberg. 1951. — S. 126-127). — 2 — 136.

^{208 ^} К моменту этого выступления Кейтеля германский генштаб почти закончил подготовку плана «Барбаросса». 18 ноября 1940 г., когда подготовка была завершена, А. Гитлер выступил на расширенном совещании офицеров германской армии с пространной антисоветской речью. В отличие от заявления Кейтеля, план «Барбаросса», которым руководствовался Гитлер в своей речи, предусматривал нападение Германии на СССР не после, а до «сокрушительного удара по Англии». В Германии текст указанной речи Гитлера в то время не публиковался, но изложение его было напечатано американской газетой «Нью-Йорк таймс» 19 декабря 1940 г., как раз в тот день, когда Гитлер принял верительные грамоты от нового советского посла В.Г. Деканозова (см.: ADAP. — BdXI/2. — 5. 816; doc. 599).

Нижеследующая речь В.Г. Деканозова при вручении им верительных грамот А. Гитлеру была утверждена в Москве 26 ноября 1940 г.:

«Господин Рейхсканцлер! Вручая Вам верительные грамоты, которыми Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик аккредитует меня при Вас в качестве Чрезвычайного и Полномочного посла, считаю долгом заявить Вам, что народы Советского Союза с глубоким удовлетворением отмечают успешное и плодотворное сотрудничество между Советским Союзом и Германией, начало которому было положено 23 августа 1939 года заключением Советско-Германского Пакта о ненападении.

Заключенный 28 сентября 1939 года Договор о границе и дружбе между СССР и Германией, Хозяйственное Соглашение от 11 февраля 1940 года, предусматривающее широкое развитие торговых отношений между нашими странами, а также личный обмен мнениями, имевший место при недавней встрече Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Народного Комиссара Иностранных Дел г-на Молотова В.М. с Вами, Господин Рейхсканцлер, открывают перспективы дальнейшего дружественного и плодотворного сотрудничества в экономической и политической областях двух великих европейских государств.

Приступая к выполнению своих обязанностей Чрезвычайного и Полномочного посла Союза Советских Социалистических Республик в Германии, я позволяю себе выразить надежду, что с Вашей стороны. Господин Рейхсканцлер, а также со стороны Вашего Правительства я встречу должное доверие и активную поддержку, необходимые для успешного выполнения задачи, возложенной на меня Правительством Союза Советских Социалистических Республик».

На оригинале этого документа имеется следующая помета: «Т. Сталину. Думаю, что можно одобрить этот текст речи т. Деканозова. В. Молотов.

Тов. Сталин не возражает (А[лександр] П[оскребышев]). 26 ноября 1940 г.» (АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 16, д. 166, л. 1). — 2 — 212.

^{209 ^} В записи беседы А.Я. Вышинского с Ю.К. Паасикиви, состоявшейся 11 декабря 1940 г., говорилось: «Вручив мне памятную записку по вопросу об открытии в Ленинграде финляндского генерального консульства, Паасикиви заявил, что это консульство желательно было бы открыть в ближайшее время, при этом Паасикиви сослался на то, что еще 13 июля с.г. он имел по этому поводу положительный ответ НКИД» (см.: АВП РФ, ф. 07, on. 1, п. 2, д. 25, л. 20). — 2 — 262, 335.

^{210 ^} 12 августа 1940 г. В.М. Молотов принял Ф. Шуленбурга и вручил ему памятную записку, где сообщалось о неприемлемости для советской стороны территориальной компенсации за часть территории Литвы, о которой была сделана оговорка в советско-германском протоколе от 28 сентября 1939 г. (см.: Документы... — Т. XXII. — док. 643). В памятной записке выражалась готовность советской стороны предоставить эту компенсацию в материальном (денежном) выражении (см.: АВП РФ, ф. 06, on. 2, п. 2, д. 15, л. 49-51). — 2 — 273.

^{211 ^} Неоккупированная зона Франции возникла в результате франко-германского соглашения о перемирии, подписанного 22 июня 1940 г. в Компьенском лесу, близ французской станции Ретонд. Она управлялась «правительством Виши» во главе с маршалом Ф. Петэном (см.: Смирнов В.П. Франция во время второй мировой войны. — М., 1961). — 2 — 279.

^{212 ^} Подготовка этого протокола потребовала длительных переговоров, начатых еще 13 июля 1940 г. Он был подписан 10 января 1941 г. в следующем виде: «Секретный протокол. 10 января 1941 г. Совершенно секретно. Германский Посол граф фон дер Шуленбург, полномочный представитель Правительства Германской империи, с одной стороны, и Председатель Совета Народных Комиссаров СССР В.М. Молотов, полномочный представитель Правительства СССР, с другой сторо ны, согласились в следующем:

1. Правительство Германской империи отказывается от своих притязаний на полосу литовской территории, упомянутой в Секретном дополнительном протоколе от 28 сентября 1939 г. и обозначенной на карте, приложенной к этому Протоколу.

2. Правительство Союза Советских Социалистических Республик готово компенсировать Правительству Германской империи территорию, упомянутую в статье 1 данного Протокола, выплатой Германии 7 500 000 золотых долларов или 31 500 000 марок.

Сумма в 31,5 миллиона марок будет выплачена Правительством СССР в следующей форме: одна восьмая, т.е. 3 937 500 марок, — поставками цветных металлов в течение трех месяцев с момента подписания Протокола; остающиеся семь восьмых, или 27 562 500 марок, — золотом, путем вычета из платежей германского золота, которые Германия должна произвести к 11 февраля 1941 года в соответствии с письмами, которыми обменялись Председатель германской экономической делегации д-р Шнурре и Народный комиссар внешней торговли СССР А.И. Микоян в связи с «Соглашением от 10 января 1941 года о взаимных поставках во втором договорном периоде на базе Хозяйственного соглашения между Германской империей и Союзом Советских Социалистических Республик от 11 февраля 1940 года».

3. Данный Протокол составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках каждый, и вступает в силу немедленно после его подписания.

За Правительство Германии По уполномочию

ШУЛЕНБУРГ Правительства СССР

В.МОЛОТОВ»

(АВП РФ, ф. Об, on. 2, п. 15, д. 156, л. 20-21; опубл.: Полпреды сообщают. — М., 1990. — С. 504; СССР — Германия. 1939-1941 гг. — М., 1991. — С. 297-298). — 2 — 281,291.

^{213 ^} В соответствующем сообщении газеты «Правда» от 11 января 1941 г. это соглашение было представлено как «новый значительный шаг вперед по пути развития советско-германских экономических отношений, к взаимной выгоде СССР и Германии». Той же датой было отмечено циркулярное письмо МИД Германии, направленное всем германским загранпредставительствам с поручением «при личных контактах с официальными и неофициальными деятелями и в местной прессе самым настойчивым образом и во всех случаях подчеркивать важное значение заключенных в Москве германо-советских соглашений» (ADAP. — Bd. XI/2. — S. 602).

О действительных планах германских руководителей в это время свидетельствует следующее заявление А. Гитлера, сделанное им 9 января 1941 г. на совещании военных руководителей: «Англию поддерживает только надежда на США и Россию. Ныне Россия должна быть разбита... Лучше сделать это сегодня, когда русская армия лишена командиров и слабо вооружена и когда русские с большими трудностями и с иностранной помощью расширяют промышленность вооружений. Важнейшая задача — быстро отрезать прибалтийский регион, для этого правое крыло продвигающихся севернее Припяти германских сил должно быть особенно усилено... Цель операции —разгром русской сухопутной армии, занятие основных индустриальных районов и разрушение остальных, прежде всего в районе Екатеринбурга, кроме того, должен быть занят район Баку» (ADAP. — Bd. X1/2. — S. 881-882). — 2 — 294.

^{214 ^} По немецким источникам, в 1940-1941 гг. с территории прибалтийских государств было переселено 65 тыс. немцев (см.: Der Spiegel. — 1991. — № 38. — S. 212-222). — 2 — 307, 318.

^{215 ^} Сообщая 14 января 1941 г. в Берлин об этом заявлении ТАСС, германский посол Ф. Шуленбург отмечал, что оно было продиктовано тактическими соображениями советской стороны (см.: ADAP. — Bd. XI/2. — S. 915-916). — 2 — 327.

^{216 ^} В письме, направленном в МИД Германии 6 февраля 1941 г., германский посол Ф.Шуленбург со ссылкой на японское посольство в Москве сообщил о наметившемся в январе 1941 г. улучшении в советско-японских отношениях (см.: ADAP. — Bd. XII/1. — S. 39). — 2 — 349.

^{217 ^} В телеграмме от 21 января 1941 г. посланник Германии в США Г. Томсен сообщил в Берлин о реакции американской прессы на опубликование письма государственного секретаря США полпреду СССР об отмене американским правительством объявленного им 2 декабря 1939 г. «морального эмбарго». Этот акт, писал германский дипломат, расценивается как очередной шаг США к дальнейшему сближению с СССР, от которого американская сторона ожидает, в свою очередь, недвусмысленного дистанцирования от держав «оси» и занятия в отношении Японии более жесткой позиции (см.: ADAP. — Bd. XI/2. — S. 982-984). — 2 — 361, 362.

^{218 ^} 23 февраля 1941 г. в беседе с послом Японии в Берлине И. Осима И. Риббентроп заявил: «Относительно России следует сказать, что Сталин как холодный и умный политик будет избегать выступить в какой-либо форме против нас, прежде всего из-за нашей военной мощи. Большевизм, без сомнения, и далее будет сеять свои семена в других странах. Если Германия проиграет войну, советская звезда взойдет над Европой, но мы внимательно наблюдаем за положением на Востоке и совершенно уверены, что конфликт будет иметь своим следствием гигантскую германскую победу и конец советского режима» (см.: ADAP. — Bd. XIVI. — S. 312). — 2 — 374.

^{219 ^} 14 января 1941 г. во время встречи с А. Гитлером в Бергсхофе И. Антонеску снова, как и в ноябре 1940 г. (см.: прим. 205), заявил об успешной реорганизации румынской армии, которая, заверил он, «уже в апреле 1941 г. будет готова к войне в союзе с Германией» (см.: Staatsmänner und Diplomaten bei Hitler... — S. 425— 434). — 2 — 375, 462, 473.

^{220 ^} Югославские государственные деятели — премьер-министр Д. Цветкович и министр иностранных дел А. Цинцар-Маркович — встретились с А. Гитлером в Зальцбурге 14 февраля 1941 г. Вопрос о присоединении Югославии к тройственному пакту тогда решен не был. 4 марта 1941 г. на секретной встрече с Гитлером регент Югославии Павел дал предварительное согласие на это присоединение, которое было официально оформлено 25 марта 1941 г. путем подписания соответствующего протокола (см.: Staatsmanner und Diplomaten bei Hitler... — S. 455-464, 481—491). — 2 — 396.

^{221 ^} 4 декабря 1940 г. В.М. Молотов направил полпреду СССР в США указание довести до сведения американской стороны, что «отношения СССР с Китаем сохраняют свой добрососедский характер, вытекающий из советско-китайского договора о ненападении» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 320, д. 2202, л. 112). — 2 — 400.

^{222 ^} Это соглашение было взаимовыгодным. Поставки из Швейцарии включали станки, электрооборудование, турбины, генераторы, электромоторы, паровые котлы, гидравлические прессы, точные приборы и другие товары. В обмен СССР обязывался поставлять в Швейцарию зерновые продукты, лесоматериалы, нефтепродукты, хлопок, марганцевые и хромовые руды и т.д. Кроме того, швейцарской стороне предоставлялось право транзита своих товаров через территорию СССР из стран Ближнего и Дальнего Востока и в эти страны. В ходе переговоров, завершившихся подписанием данного соглашения, советская сторона добилась также решения таких важных вопросов, как учреждение советского торгпредства в Швейцарии и получение швейцарского технического содействия в развитии советской часовой промышленности (см.: Известия. — 1941. — 25 февр.; Внешняя торговля СССР 1918-1940 гг. ... — С.28; СССР—Швейцария. Сборник документов. — М., 1995). — 2— 416.

^{223 ^} 11 марта 1941 г. в США вступил в силу закон о ленд-лизе, принятый по инициативе президента Ф.Д. Рузвельта. В соответствии с этим законом во время второй мировой войны была создана система передачи Соединенными Штатами взаймы или в аренду странам антигитлеровской коалиции различных товаров, услуг и информации, необходимых для ведения войны (см.: Дипломатический словарь. — Т. II. — С. 139; Dawson Р.Н. The decision to help Russia 1941. — Chapel Hill, 1959. — P. 9—22). — 2 — 438, 475.

^{224 ^} 26 февраля — 2 марта 1941 г. делегация Великобритании (министр иностранных дел А. Иден и начальник имперского генерального штаба генерал Дж. Дилл) провела в Ангоре (Анкаре) переговоры с турецкими руководителями о возможной совместной военной помощи Греции. — 2 — 451.

^{225 ^} Информация о серьезной опасности военного нападения Германии на Советский Союз поступила тогда в Москву и из Вашингтона. 1 марта 1941 г. советский полпред в США К.А.Уманский направил В.М.Молотову телеграмму о своей беседе с заместителем американского госсекретаря С. Уэллесом. «Уэллес сделал мне следующее заявление, предупредив, что Штейнгардту поручено заявить то же Вам: по конфиденциальным сведениям, имеющимся в распоряжении американского правительства и в аутентичности которых у американского правительства нет ни малейшего сомнения, германские военные планы заключаются в том, чтобы после достижения победы над Англией, несмотря на поддержку последней Соединенными Штатами, напасть на СССР, причем планы этого нападения разработаны германским командованием во всех деталях. Американское правительство учитывает, что совет ское правительство, возможно, отнесется к этой информации с недоверием и будет рассматривать ее как пропаганду, интригу или неправду. Однако американское правительство подчеркивает, что располагает не подлежащими сомнению доказательствами правдивости этой информации, которую оно передает советскому правительству лишь потому, что считает, что те страны, которые отстаивают свою целостность и независимость перед лицом германских планов неограниченной агрессии, имеют моральное право на получение подобной информации и дружественное предупреждение. Для того чтобы уменьшить возможные сомнения советского правительства, он, Уэллес, добавляет, что информация не исходит из английских источников» (Вестник МИД СССР. — 1990. — № 7. — С. 78). Такую же информацию госсекретарь США К. Хэлл направил 1 марта 1941 г. американскому послу в Москве Л. Штейнгардту с поручением в срочном порядке довести ее до сведения В.М. Молотова. Но это поручение исполнено не было. 3 марта Штейнгардт направил в Вашингтон телеграмму, в которой высказал свое мнение, что в Москве подобный шаг американской стороны не получит должной оценки (см.: FRUS. 1941. — Vol. 1. — Р. 702-713. 715).

В этот период американские и британские правящие круги неоднократно получали важную внешнеполитическую информацию от нейтральных стран. В частности, как свидетельствует видный шведский дипломат Г. Хаглоф в своих мемуарах, шведское правительство к началу февраля 1941 г. располагало сведениями, полученными от германского политического деятеля Карла Герделера (одного из лидеров политической оппозиции и сопротивления в Германии), что «Гитлер принял решение совершить генеральное нападение на Россию, по-видимому, в конце мая месяца». Это подтверждали и полученные шведами сведения о массовых передвижениях германских войск на Восток в феврале и марте 1941 г. По словам Г. Хаглофа, генеральный секретарь МИД Швеции Э. Богеман незамедлительно информировал об этом британского посланника в Стокгольме. Швеция имела основания обращаться к Англии, поскольку Берлин усилил свое давление на Стокгольм, требуя от него баз и других уступок (см.: Gunnar Hagloff. Memoirs... — P. 161-162). — 2 — 452, 454.

^{226 ^} Поездка в Европу министра иностранных дел Японии Ё. Мацуоки состоялась в конце марта — начале апреля 1941 г. При этом он посетил Германию (26-30 марта и 4-6 апреля), Италию и Ватикан (31 марта— 3 апреля). Программа поездки предусматривала и посещение СССР: 23-24 марта — до ее начала и 7-13 апреля — после ее завершения. В ходе состоявшихся в Москве советско-японских переговоров стороны окончательно согласовали и заключили Пакт о нейтралитете, который был подписан 13 апреля 1941 г. (см. док. 773). — 2 — 485.

^{227 ^} Несмотря на концентрацию германских войск в Румынии, советская сторона стремилась не осложнять отношения с этой страной. Вот как писал об этом Н.В. Новиков, в то время заведовавший Отделом НКИД СССР и курировавший указанные отношения: «Советская сторона проявляла благоразумную сдержанность в надежде на то, что с течением времени остроту противоречий с Румынией удастся в какой-то мере сгладить — при условии, конечно, что война на Востоке Европы не разразится.

Исходя из этих соображений, советское правительство стремилось развивать взаимовыгодные экономические отношения с Румынией, в результате чего в феврале было заключено с нею торговое соглашение» (Новиков Н.В. Воспоминания дипломата. Записки. 1938-1947. — М., 1989. — С. 70-72). — 2 — 510, 538, 600, 674.

^{228 ^} Ф. Шуленбург остался в Москве на время апрельского визита Е. Мацуоки в столицу СССР. В телеграмме, направленной им в Берлин 13 апреля 1941 г., германский посол следующим образом описал проводы Мацуоки при его отъезде из Москвы: «Отъезд Мацуоки задержался на один час, но затем произошел необыкновенно торжественно. По-видимому, совершенно неожиданно для японцев и русских появились Сталин и Молотов. Они подчеркнуто дружелюбно приветствовали Мацуоку и присутствующих японцев и пожелали им счастливого пути. Затем Сталин явно стал искать меня. Когда он меня нашел, то подошел ко мне, обнял меня рукой за плечи и сказал: «Мы должны оставаться друзьями, и ради этого Вы должны сделать все!» Несколько позже Сталин обратился к помощнику нашего военного атташе X. Кребсу. Вначале удостоверился, что он немец, а затем сказал ему: «Мы останемся друзьями с Вами — в любом случае!» Вне всякого сомнения, Сталин преднамеренно и подчеркнуто приветствовал нас с полковником Кребсом и тем самым сознательно привлек общее внимание многочисленных присутствующих» (ADAP. — Bd. ХП/2. — S. 448). — 2 — 520.

^{229 ^} Имеется в виду выступление У. Черчилля в английском парламенте 9 апреля 1941 г., в котором он, в частности, сказал: «Налицо ряд признаков, которые указывают на стремление нацистов попытаться захватить житницы Украины и нефтяные поля Кавказа и тем самым получить в свое распоряжение ресурсы для того, чтобы измотать мир, говорящий на английском языке» (Churchill W. The Unrelenting Struggle. The Second Volume of Winston Churchill's War Speeches. — L, 1943. — P. 92). — 2 — 544.

^{230 ^} В своих мемуарах А. Иден следующим образом писал о тогдашней британской позиции в отношении СССР: «Когда я возвратился в Форин оффис с Ближнего Востока 10 апреля 1941 г., отношения Британии с Советским Союзом занимали первоочередное место в моем списке приоритетов. Подписание русскими пакта с новым югославским правительством показывало, что Советы, когда это их устраивает, будут рассматривать вопрос о помощи странам, которые подверглись угрозе нацистского нападения. Мы также получили в возрастающих размерах доказательства германских приготовлений атаковать Россию. В этих условиях я считал, что наступило время для улучшения отношений между нашими двумя странами.

Трудность заключалась в том, что русские добивались, чтобы мы признали присоединение ими в 1940 году балтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы. Мы рассматривали как свой долг не признавать de jure изменение статуса никакого государства, даже если бы мы желали это сделать, а мы этого не желали. Не могли мы и отдать их золото, тогда находившееся в Британии, и еще менее отдать их суда, которые составляли часть нашего тоннажа. Русские, со своей стороны, не подавали признаков готовности идти на какую-либо уступку в целях достижения соглашения. Они просто доказывали, что необходимо прежде всего разрешить балтийский вопрос, чтобы затем наши отношения смогли улучшиться» (Eden A. Memoirs. — L, 1965. — Vol. III. — P. 264—265). — 2 — 545.

^{231 ^} В телеграмме, направленной в Вашингтон 30 марта, посланник США в Белграде А. Лейн писал, что, по полученной им информации, А. Гитлер, принимая 4 марта в своей резиденции в Бергсхофе принца-регента Югославии Павла, заявил о необходимости для Югославии срочно присоединиться к тройственному пакту, поскольку в июне или июле 1941 г. Германия нападет на СССР (см.: FRUS. — 1941. — Vol. I. — Р. 973). — 2 — 552.

^{232 ^} Г.Г. Штамер, сотрудник секретариата министра иностранных дел Германии, находился в Токио 9-27 сентября 1940 г. и в качестве представителя германской стороны вел там переговоры о заключении тройственного пакта между Германией, Италией и Японией (см.: ADAP. — Bd. XI. — S. 49, 176). — 2 — 561.

^{233 ^} По поводу этого советско-японского акта тогдашний посол США в Японии Дж. Грю в своем дневнике от 17 апреля 1941 г. отметил следующее: «Японская пресса склонна рассматривать Пакт о нейтралитете между Японией и СССР скорее со сдержанным одобрением, чем с энтузиазмом... Вчера правительство дало следующие конфиденциальные инструкции японской прессе для комментирования этого пакта: пресса не должна создавать впечатление, что Япония не испытывает энтузиазма от заключения пакта; не следует упоминать об оппозиции пакту со стороны некоторых антисоветских кругов в Японии; ничего не следует говорить о слабости Советской России, которая привела к заключению пакта; не следует касаться договоренностей об условиях, которыми, соответственно, обменялись стороны» (Grew J.C. Ten Years in Japan. — N. У., 1994. — P. 380-381). — 2 — 566.

^{234 ^} В телеграмме, направленной в Берлин 24 апреля 1941 г., военно-морской атташе посольства Германии в Москве Н. Баумбах сообщал:

«... 1) В циркулирующих здесь слухах содержатся утверждения о якобы грозящей войне между Германией и СССР, распространению их способствуют сообщения людей, приезжающих из Германии.

2) По сведениям советника итальянского посольства, британский посол предсказывает начало войны на 22 июня.

3) По другим источникам называют 20 мая.

4) Прилагаю усилия, чтобы противодействовать слухам, которые явно бессмысленны» (ADAP. — Bd. XII. — S. 526). — 2 — 574.

^{235 ^} Телеграммой от 30 апреля 1941 г. Л. Штейнгардт сообщил в Вашингтон о мерах, которые были разработаны посольством США в Москве «в предвидении советско-германской войны». Эти меры, в частности, предусматривали эвакуацию посольства в снятый заранее в аренду дом в окрестностях Москвы (см.: FRUS. 1941. — Vol. I. — Р. 879—881). — 2 — 574.

^{236 ^} 9 апреля 1941 г. государственный секретарь США К. Хэлл и датский посланник X. Кауфман (дистанцировавшийся от Копенгагена после оккупации Дании Германией в апреле 1940 г.) подписали «Соглашение о защите Гренландии». В соответствии с этим актом США обязались «способствовать защите нынешнего статуса Гренландии» и получили право располагать в Гренландии площадками для посадки самолетов, пунктами снабжения, радио- и метеостанциями (см.: FRUS. 1941. — Vol. II. — P. 74-87; ADAP. — Bd. XII. — S. 424—444). — 2 — 583.

^{237 ^} 2 апреля 1941 г. в Ираке произошел переворот, в результате которого к власти пришло националистическое правительство во главе с багдадским адвокатом, бывшим начальником королевской канцелярии Рашидом Али аль Гайлани. Это привело к обострению отношений Ирака с Великобританией. Иракские войска оказали сопротивление попытке британского правительства направить в Ирак до полнительный воинский контингент под предлогом защиты британских нефтепроводов и воздушных коммуникаций с Индией через аэропорты под Багдадом и Басрой. В ответ на обращение о поддержке, направленное Р. Гайлани в Берлин, А. Гитлер дал указание послать в Ирак «лучшее вооружение» и миссию во главе с посланником Ф. Гроббой в сопровождении офицеров высокого ранга. Однако 29 мая 1941 г. британские воинские подразделения, переброшенные из Египта, Палестины и ТРАНС-ИОРДАНИИ, заняли иракскую столицу. Правительство Гайлани, а также германский и итальянский посланники спешно покинули Багдад (см.: ADAP. — Bd. XII/2. — S. 572-574). — 2 — 590, 602, 660, 690, 694.

^{238 ^} В этом заявлении, рукописный перевод которого на русский язык был передан А.Я. Вышинскому для В.М. Молотова, Р.С. Криппс писал следующее:

«С той поры, что я имел удовольствие беседовать с Вашим Превосходительством, пришло время, чреватое событиями. В Европе положение стало более запутанным и, несмотря на усилия Советского Союза, зона войны распространилась до Балкан и коснулась всего этого полуострова.

Советское правительство, стремясь создать барьер против войны, огласило свою декларацию относительно Болгарии, свой обмен декларациями с Турцией, а также свой договор с Югославией и дало недвусмысленную оценку недавнего шага, принятого Венгрией против Югославии.

Г-н Мацуока закончил свое посещение Москвы и подписал пакт о нейтралитете. Тем временем закон о передаче взаймы или в аренду вступил в силу в Америке, и Великобритания оказалась вынужденной высадить войска на Балканах во исполнение своего обещания оказать помощь Греции. Югославская армия раздроблена на части, а турецкая армия заняла оборонительное положение на своей границе, и ей противостоят болгарская и германская армии.

Что же касается отношений между нашими двумя странами, то в них не последовало перемены. Великобританское правительство все еще видит себя вынужденным рассматривать Советский Союз, со стороны интересов Союзных Держав, в качестве главного источника снабжения Германии как по причине товаров, непосредственно вывозимых, так и что касается товаров, провозимых через Советский Союз в Германию с Дальнего Востока в количестве примерно одной тысячи тонн в сутки. Правительство Соединенных Штатов придерживается, по-видимому, до некоторой степени этого же взгляда.

Я не намерен обращаться к Вашему Превосходительству с запросом о чаяниях советского правительства относительно возможностей или вероятностей будущего хода событий — другими словами, питает ли Ваше Правительство уверенность в продолжении своего мирного обеспечения или же оно имеет основание предполагать, что это мирное обеспечение может быть грубо нарушено в ближайшем или более отдаленном будущем.

Однако в одной вещи я чувствую уверенность, а именно, что советское правительство не предвидит нападения со стороны Великобритании или каких-либо ее союзных или дружественных стран и что производящиеся Советским Союзом в широком масштабе приготовления не направлены против каких-либо из этих стран.

В октябре и ноябре прошлого года, когда я обсуждал наши политические отношения с г. Вышинским, в ряде бесед, которые состоялись между нами тогда по поводу предложения, переданного в то время великобританским правительством, я подчеркнул, что, на мой взгляд и на взгляд моего правительства, установление общего политического отношения наших двух стран друг к другу представляет собой необходимое условие для устранения существовавших между ними спорных вопросов. Ввиду того я прочел с большим интересом в «Правде» в передовой статье по поводу советско-японского пакта следующий отрезок:

«Пакт о нейтралитете и Декларация расчищают путь для урегулирования остальных неразрешенных вопросов между СССР и Японией, в том числе Рыболовной Конвенции, Торгового договора и т.д. Все эти неразрешенные вопросы, при всей их важности, нередко потому так затягивались, что между Японией и СССР не было того политического согласия, которое является необходимой предпосылкой для разрешения экономических вопросов. Сейчас, когда эта предпосылка создана, когда оба правительства торжественно заявили о том, что обе стороны стремятся к дружбе, сейчас отпали препятствия, которые стояли на пути развития политических и экономических взаимоотношений между СССР и Японией».

Я по-прежнему уверен, что этот взгляд является правильным.

В тех же беседах я также коснулся того вопроса, затронутого уже в разговоре с Вашим Превосходительством, что не исключено на случай растяжения войны на продолжительный период, что Великобритании (особенно определенным кругам в Великобритании) могла бы улыбнуться идея о заключении сделки на предмет окончания войны на той основе, вновь предложенной в некоторых германских кругах, при которой в Западной Европе было бы воссоздано прежнее положение, Германии же не творилось бы препятствий в расширении ее «жизненного пространства» в восточном направлении. Такого рода идея могла бы найти последователей и в Соединенных Штатах Америки. В связи с этим следует помнить, что сохранение неприкосновенности Советского Союза не представляет собой прямого интереса великобританскому правительству, как, например, сохранение неприкосновенности Франции и некоторых других западноевропейских стран.

В данное время совершенно исключена возможность такого соглашения о мире, что касается великобританского правительства. Тем не менее безопасность Восточной Европы — поскольку таковая безопасность вообще существует — зависит в конечном счете от продолжения сопротивления со стороны Великобритании на Западе и от сохранения британского владычества на морях. Пока эти факторы сохраняют свою силу, создание Германией большого фронта на Востоке представляло бы собой, по крайней мере, рискованную операцию, далеко более опасную, чем это было бы по окончании военных действий на Западе.

Недавние события войны и кажущееся решение Гитлера отложить попытку вторжения в Англию увеличили, по мнению великобританского правительства, вероятность германского выступления на Востоке, и, по имеющимся у него сведениям, этот взгляд подтверждается со стороны большого числа независимых источников в других странах, особенно в самой Германии.

Предполагая, что Гитлер ныне намеревается вести войну, простирающуюся на несколько лет, какого мнения я придерживаюсь и которое подтверждается всеми имеющимися у нас сведениями, включая выступления самих руководителей Германии, он должен — как он сам заявил — обеспечить себе поставку достаточного количества продовольствия и сырья из другого источника, нежели те, которые теперь находятся в его распоряжении. Если ему не удастся добиться преобладания на морях — а это едва ли будет для него достижимо, — он сможет получить эти материалы в количестве, мало-мальски соразмерном с его потребностями лишь от Советского Союза или через Советский Союз.

Таким образом, казалось бы, что развитие событий в Восточной Европе могло бы происходить по одному из двух вариантов. Другими словами, Гитлер мог бы покрыть свои потребности двояким образом: или путем соглашения с Советским Союзом, или же, если он не сможет заручиться заключением и выполнением такого соглашения, то путем применения силы — попытаться захватить то, в чем он нуждается.

Что касается первого варианта, то мне придется лишь заметить, что великобританское правительство было бы, очевидно, поставлено перед необходимостью усилить свою блокаду везде, где это представляется возможным.

При втором варианте у нас был бы обоюдный интерес, ибо Великобритания уже противопоставляет свою силу силе Гитлера. В этом случае великобританское правительство, исходя из своих собственных интересов, стремилось бы по мере сил оказать содействие с тем, чтобы помешать Гитлеру в достижении его цели, и в откладывании, таким образом, окончательной победы союзников. Мы приложили бы потому все старания, чтобы оказать содействие Советскому Союзу в его борьбе, причем помощь давалась бы нами в экономическом смысле или другим практическим способом, например координированной воздушной деятельностью.

Возможно, что советское правительство считает положение все еще недостаточно установившимся и лишающим его возможности прийти к решению. Судя, однако, по множеству указаний, которые мы получили из источников обычно достоверных, подобный захват силой источников снабжения на Востоке не является вовсе гипотезой, но, наоборот, составляет часть составленного Германией плана кампании на весну этого года.

Великобританское правительство, по крайней мере, рассматривает эту случайность как настолько вероятную, чтобы потребовать с его стороны самого тщательного обсуждения и исследования различных путей действия, которые могут понадобиться и которые, следовательно, могут оказать влияние на его будущие планы и распоряжения.

Если бы Советский Союз предполагал принять первый вариант и тем самым составил бы источник снабжения Германии до предела своих возможностей и на остальную часть войны, то великобританскому правительству пришлось бы явно основать свою политику на этом соображении.

Если же, наоборот, Советский Союз имеет намерение оказать сопротивление такому требованию или равнозначащему требованию на уступку такой территории, с которой можно было бы собрать требуемые запасы, то великобританское правительство, конечно, могло бы пожелать остановиться на политике совершенно другого характера и предложить Соединенным Штатам избрать политику, следующую в том же направлении, как его собственная политика.

У меня нет мысли задать Вашему Превосходительству вопрос о намерениях советского правительства, ибо я вполне сознаю, с какими трудностями мог бы быть связан ответ на вопрос такового рода. Но у меня есть желание спросить, в свете изложенных выше соображений, заинтересовано ли ныне советское правительство в проведении в жизнь немедленного улучшения его политических и экономических отношений с великобританским правительством или же, наоборот, советское правительство удовлетворится тем, чтобы эти отношения сохранили свой теперешний вполне отрицательный характер вплоть до окончания войны.

Если ответ на первую часть вопроса является удовлетворительным, то, по моему мнению, не приходится терять времени с тем, чтобы такое улучшение послужило на пользу той или другой стороне. Если с другой стороны ответ на вторую часть вопроса утвердительный, то я с очень глубоким сожалением счел бы себя вынужденным примириться с тем фактом, что будущая политика великобританского правительства должна быть построена на этой основе, что касается как военного, так и послевоенного периода» (АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 8, д. 87, л. 1—6). — 2 — 596.

^{239 ^} Британское правительство предпринимало некоторые попытки предупредить советское руководство об угрозе германского нападения на СССР, но тщательно дозировало свою информацию.

24 марта 1941 г. Лондон получил из Швеции сообщение о том, что немцы отложили вторжение на Британские острова и решили «молниеносно атаковать Россию и оккупировать ее вплоть до Урала». В сообщении детально излагался план операции против СССР на трех главных направлениях, назывались три конкретные ударные группировки германских войск под командованием фельдмаршалов фон Бока, фон Рунштедта и фон Листа. Эту информацию Лондон не передал Москве.

В начале апреля 1941 г. британское правительство получило донесения из Белграда, Вашингтона и Афин, что Гитлер сказал югославскому принцу-регенту о намерении начать нападение Германии на СССР до 30 июня этого же года. Премьер-министр Великобритании У. Черчилль 3 апреля 1941 г. поручил британскому послу в Москве Р.С. Криппсу лично передать И.В. Сталину свое послание. В специальной памятке к беседе при передаче этого послания Форин оффис предложил Криппсу разъяснить Сталину, что Гитлера ничто не остановит, если только он не попадет в сложное положение на Балканах. 5 апреля Криппс ответил телеграфно, что для него личная передача письма Черчилля Сталину «немыслима». В ходе завязавшейся телеграфной переписки с Лондоном посол высказал сомнение в такой необходимости, поскольку б апреля был заключен советско-югославский пакт, а югославский посланник в Москве по предложению Криппса уже сообщил Сталину и Молотову о заявлении Гитлера принцу-регенту о предстоящем нападении на СССР (на что Сталин ответил: «Пусть попробует»). В итоге британский посол направил послание Черчилля в НКИД СССР при своем письме от 19 апреля, адресованном А.Я. Вышинскому, и тот уведомил его 23 апреля, что оно вручено Сталину (см.: Woodward L British Foreign Policy... — Vol. I. — P. 604-605).

В указанном послании Черчилля говорилось:

«Я получил от заслуживающего доверия агента достоверную информацию о том, что немцы после того, как они решили, что Югославия находится в их сетях, то есть после 20 марта, начали переброску в южную часть Польши трех из находящихся в Румынии пяти бронетанковых дивизий. В тот момент, когда они узнали о сербской революции, это передвижение было отменено. Ваше Превосходительство легко оценит значение этих фактов» (Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. — Т. I. — М., 1986. — С. 442—443). — 2 — 596.

^{240 ^} Речь идет о германо-турецких переговорах, которые проходили в то время и привели к заключению в Анкаре Договора о территориальной неприкосновенности и дружбе между Германией и Турцией. В совместном заявлении сторон, опубликованном в связи с этим договором, подчеркивалась их нацеленность на «дружбу и взаимное доверие» в двусторонних отношениях (см.: British and Foreign States Papers. — L, 1948. — P. 816). — 2 — 608, 643, 732, 746, 747, 749.

^{241 ^} Российский подданный князь Симон С. Абамелек-Лазарев завещал 10 мая 1913 г. на благотворительные цели значительное имущество в г. Риме (Италия). По этому завещанию, в частности, «Вилла Абамелек» в Джаниколо передавалась Российской Академии художеств для проживания командируемых в Италию художников, а в случае отказа— Императорской Академии наук для создания исторического института имени Абамелека-Лазарева. При отказе Академии наук или невозможности с ее стороны использования виллы она подлежала продаже, а вырученные деньги предусматривалось направить на оказание медицинской помощи в Тульской губернии. До второй мировой войны это завещание неоднократно разбиралось в римских судах различных инстанций. И только декретом от 27 февраля 1947 г. главы итальянского государства вилла была передана в собственность советского государства. По решению Совета Министров СССР от 22 мая 1954 г. она поступила в пользование посольства СССР в Италии (см.: Tribunale di Roma...). — 2 — 611.

^{242 ^} Упомянутая здесь встреча М. Хорти с А. Гитлером состоялась 24 апреля 1941 г. На ней обсуждались положение на Балканах и вопрос о роли Венгрии в нападении Германии на Советский Союз (см.: Венгрия и вторая мировая война. — М., 1962. — С. 245-246; N.von Horthy. Ein Leben fur Ungarn. — Bonn, 1953. — S. 343-344). — 2 — 635.

^{243 ^} Весной 1941 г. осуществлялась согласованная с германским генштабом концентрация венгерских войск на советской границе. Она усилилась после 15 июня, когда по поручению Риббентропа посланник Германии в Будапеште О. Эрдманнсдорф сообщил венгерскому премьеру Бардосси о «предстоящем до начала июля выяснении германо-русских отношений» (см.: ADAP. — Bd. XI1/2. — S. 858). — 2 — 638, 652.

^{244 ^} В телеграмме, направленной в Вашингтон 5 мая 1941 г., посол США в СССР Л.А. Штейнгардт сообщил: «Я узнал из надежного источника, что Сталин недавно заявил одному лицу, что он не ожидает нападения Германии или войны с Германией в этом году и что он предвидит «удовлетворительные» переговоры с Германией» (FRUS. 1941. — Vol. I. — Р. 141). — 2 — 651.

^{245 ^} Имеется в виду речь А. Гитлера в рейхстаге 4 мая 1941 г., в которой содержался обзор военного положения Германии, в частности ход ее военных операций против Югославии и Греции (см.: Известия. — 1941. — 5 мая). — 2 — 654.

^{246 ^} 7 мая 1941 г. Ф. Шуленбург направил статс-секретарю МИД Германии Э. Вайцзеккеру письмо с соображениями на случай германо-советского военного конфликта. В этом письме он, в частности, писал: «Я хотел бы настоятельно просить Вас озаботиться тем, чтобы в случае конфликта сотрудники советского посольства, советских консульств и советских торговых представительств в Германии были подвергнуты по возможности предупредительному обхождению. То же в отношении всех представителей советской прессы. Всякую жестокость в отношении советских людей мы ощутили бы на себе в еще более сильной мере. Мы все здесь приветствовали бы проявление великодушия наших властей в случае, если бы русские просили разрешения взять с собой работающих у них граждан рейха. Мы имеем здесь многочисленных советских граждан немецкой национальности, занятых у нас в качестве служанок, поваров и т.д., которых многие из нас хотели бы увезти с собой...» Шуленбург поставил также вопрос о мерах (в случае конфликта) по эвакуации германского посольства из Москвы, сославшись при этом на свою беседу с В айцзеккером в Берлине в апреле 1941 г. (см.: ADAP. — Bd. XII/2. — S. 611-612, 626). — 2 — 656.

^{247 ^} На самом деле, подобные слухи весной 1941 г. имели место в Москве. В частности, здесь в дипломатическом корпусе широко обсуждались вопросы, связанные с приближением войны Германии против СССР. При этом отмечалось, что Ф. Шуленбург «очень подавлен и уже начал упаковывать свое личное имущество в ящики» (см.: ADAP. — Bd. XII/2. — S. 612, 626). — 2 — 656.

^{248 ^} В телеграмме, направленной в Берлин 12 мая 1941 г., Ф. Шуленбург отмечал: «Нынешнее политическое положение в СССР определяется вступлением Сталина на должность Председателя Совнаркома». Из этого Ф. Шуленбург сделал вывод о «возможности пересмотра внешнеполитического курса СССР, в частности в отношении Германии» (см.: ADAP. — Bd. XII/2. — S. 659). — 2 — 657, 664.

^{249 ^} Эта поездка И.Антонеску в Германию состоялась 11-12 июня 1941 г. В беседах с ним А. Гитлер, называя СССР «врагом Германии», заявил о своем решении в скором времени «открыть восточный фронт», в рамках которого он обещал собеседнику уделить особое внимание «защите румынских нефтяных промыслов от возможных русских авианалетов и десантов». Антонеску, со своей стороны, заверил Гитлера, что Румыния готова обеспечить военную и политическую поддержку Германии в «восточном походе» начиная с первого дня военных действий, и подчеркнул, что «отложить конфликт с Россией было бы опасно для победы "оси"» (см.: Staatsmänner und Diplomaten bei Hitler... — S. 580-594). — 2 — 658, 660.

^{250 ^} В выступлении народного комиссара обороны СССР С.К. Тимошенко на традиционном военном параде 1 мая 1941 г. было отмечено, что «международная обстановка сильно накалена и чревата всякими неожиданностями». В связи с этим Тимошенко призвал советские войска находиться «в состоянии боевой готовности» (см.: Правда. — 1941. — 3 мая). — 2 — 666.

^{251 ^} Рудольф Гесс, один из германских руководителей (занимал посты министра без портфеля, члена Совета обороны Германии и заместителя А. Гитлера по НСДАП), прилетел в Великобританию 10 мая 1941 г. В официальном сообщении Берлина от 13 мая 1941 г. эта акция Гесса объявлялась «личным шагом идеалиста», предпринятым с целью добиться «соглашения между Германией и Англией»; подчер кивалось, что Гесс, чьи задачи ограничивались исключительно рамками нацистской партии, «не имел какого-либо ясного представления относительно осуществления своей акции или же о ее последствиях» (см.: Известия. — 1941. — 3-15 мая). — 2 — 682, 689, 692.

^{252 ^} Эти переговоры А. Гитлера с адмиралом Ж.-Ф. Дарланом, который являлся вице-премьером, министром иностранных и внутренних дел и флота Франции, состоялись 11 мая 1941 г. в Бергхофе (см.: Staatsmanner und Diplomaten bei Hitler... — S. 536—540). — 2 — 685, 686.

^{253 ^} В апреле 1941 г. германский посол в СССР Ф. Шуленбург представил руководству МИД Германии меморандум о целесообразности развития стабильных взаимоотношений с Советским Союзом; этот документ с комментариями статс-секретаря МИД Э. Вайцзеккера и министра иностранных дел И. Риббентропа был передан А. Гитлеру. В записке Вайцзеккера, в частности, говорилось: «Я могу мое понимание германо-советского конфликта выразить в одной фразе: если бы каждый сожженный русский город для нас был бы столь же ценен как потопленный британский военный корабль, тогда я был бы за германо-русскую войну этим летом. Но я считаю, что мы против России выиграли бы в военном отношении, а в экономическом, напротив, проиграли бы...» (ADAP. — Bd. XII/2. — S. 550-551). — 2 — 687.

^{254 ^} В своих мемуарах К. Хэлл упоминает беседу с советским послом К.А. Уманским 14 мая 1941 г. Суммируя ее итоги, он следующим образом определил общую позицию США в отношении СССР: «Накануне вторжения Гитлера в Россию наша политика по отношению к Советскому Союзу включала такие пункты:

— Не делать никаких попыток к сближению с Россией.

— Реагировать на любые такие попытки по отношению к нам со сдержанностью, пока русские не продемонстрируют нам убедительно, что они не просто маневрируют в целях получения односторонних преимуществ для себя.

— Не идти на какие-либо советские предложения, что мы могли бы делать уступки ради того, чтобы улучшить американо-советские отношения, а настаивать на строгом соблюдении принципа взаимной выгоды (quid pro quo).

— Не приносить принципиальных жертв во имя лучших отношений.

— Дать России понять, что мы считаем улучшение в отношениях точно так же, если не более, важным как для России, так и для Соединенных Штатов.

— Сделать принцип взаимности базой наших текущих отношений.

В целом наша политика по отношению к России была твердой, но дружественной» (The Memoirs of Cordell Hull... — Vol. II. — P. 971-973). — 2 — 689.

^{255 ^} В письме, направленном У. Черчиллю 23 мая 1941 г., В. Сикорский, ссылаясь на их беседу 20 мая о вероятности скорой войны Германии против СССР, сообщил, что, по имеющейся у него информации, подготовка Германии к этой войне достигла заключительной фазы (см.: Documents on polish-soviet relations 1939—1945. — L., 1961. — Vol. I. — P. 102-103). — 2 — 693.

^{256 ^} 25-26 мая 1941 г. состоялась встреча представителей руководящих военных кругов Германии и Финляндии. На ней обсуждалось конкретное взаимодействие этих стран в ходе «предполагавшегося ранней весной конфликта» с СССР (см.: ADAP. — Bd. XII/2. — 5. 732-737). — 2 — 697.

^{257 ^} 16 мая 1941 г. НКИД СССР разослал иностранным представительствам в Москве циркулярную ноту, в которой, в частности, говорилось: «... с сего числа Правительством СССР установлен порядок, согласно которому продвижение по территории СССР дипломатических и консульских представителей в СССР иностранных государств и служащих иностранных посольств, миссий и консульств может иметь место лишь при условии предварительного уведомления этими лицами соответствующих органов Народного комиссариата иностранных дел, Народного комис сариата обороны и Народного комиссариата военно-морского флота о предполагаемых поездках с указанием маршрута, пунктов остановок и продолжительности поездки на предмет регистрации этих поездок в указанных органах». В рамках этого порядка советским правительством был определен большой перечень зон, запрещенных для посещения иностранными представителями (см.: АВП РФ, ф. 70, on. 25, п. 85, д. 6, л. 94-96; on. 24, п. 35, д. 1ф, л. 2). — 2 — 722, 738.

^{258 ^} В телеграмме, направленной в Вашингтон 19 июня 1941 г., Л. Штейнгардт, сославшись на известного госдепартаменту США германского информатора, вернувшегося накануне ночью из Берлина, сообщил о предстоящем нападении Германии на СССР. В этот же день посланник США в Румынии Ф.М. Гунтер, ссылаясь на сведения, полученные от французов и румын, сообщил в Вашингтон, что Германия нападет на Россию утром 21 июня. В ночь на 20 июня с санкции госдепартамента США Штейнгардт дал указание всем американским гражданам покинуть СССР. Посольства ряда других стран в Москве приступили к эвакуации своих сотрудников и граждан еще раньше. Британское посольство в СССР держало наготове паспорта всех своих сотрудников со второй половины мая, а 13 июня, по указанию из Лондона, самолетами эвакуировало женщин и детей в Тегеран и Стокгольм. 14 июня МИД Италии согласился с предложением итальянского посла в Москве А. Россо о целесообразности отправить на родину жен и детей сотрудников. Жены сотрудников германского посольства также заблаговременно уехали на родину, а к 16 июня в Германию выехали многие сотрудники посольства и немецкие специалисты, работавшие в СССР (см.: АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 5, л. 8-11; FRUS. 1946. — Vol. I. — Р. 150, 315). — 2 — 727.

^{259 ^} 13 июня 1941 г. В.М. Молотов вручил текст этого Сообщения ТАСС Ф. Шуленбургу, сообщив ему, что в тот же день вечером оно будет передано по радио и на следующий день опубликовано в прессе. — 2 — 734.

^{260 ^} Р.С. Криппс прибыл в Лондон 11 июня 1941 г. — 2 — 734.

^{261 ^} 13 июня 1941 г. финляндский министр иностранных дел Р. Виттинг, выступая в комиссии по иностранным делам парламента своей страны, заявил, что «позиция Финляндии в случае конфликта между Германией и Россией ясна... Финляндия не хочет подвергнуться нападению со стороны России...» (см.: ADAP. — Bd. X1I/2. — S. 852). — 2 — 739.

^{262 ^} 14 июня 1941 г. американский президент Ф.Д. Рузвельт подписал указ о замораживании в США авуаров Германии и Италии. 16 июня 1941 г. американский госдепартамент потребовал от германской стороны закрытия всех ее консульских учреждений в США (см.: FRUS. 1941. — Vol. II. — Р. 628—634). — 2 — 746.

^{263 ^} Указание по поводу данного заявления В.М. Молотов направил В.Г. Деканозову 20 июня 1941 г. поздно вечером. Ему предписывалось сделать такое заявление в форме ноты, которую надлежало вручить 21 июня И. Риббентропу, а при его отсутствии в Берлине, — Э. Вайцзеккеру. 21 июня Деканозов неоднократно обращался в МИД Германии с просьбой (и напоминанием о ней) о встрече с Риббентропом или Вайцзеккером. Как отмечается в соответствующей записи беседы германской стороны, Деканозов был принят Вайцзеккером 21 июня в 9 час. 30 мин. вечера. Приняв ноту, переданную ему советским послом, представитель МИД Германии уклонился от ее обсуждения, формально сославшись на то, что он «не в курсе» этого вопроса. Вайцзеккер заявил также, что «передаст ноту компетентным органам» и что «ответ будет дан позднее» (см.: ADAP. — Bd. XII/2. — 5. 885). — 2 — 751.

^{264 ^} В своих воспоминаниях Хильгер отмечает, что посольство Германии в Москве не получало из Берлина пространного указания по данному вопросу. Он пишет по этому поводу следующее: «В ночь на 22 июня из Берлина поступила телеграмма с указанием послу немедленно направиться к Молотову и заявить, что передвижения советских войск на германской границе приняли такой размах, который имперское правительство не может оставить без внимания. Поэтому оно решило принять соответствующие контрмеры. В телеграмме послу предписывалось не вступать с Молотовым ни в какие дискуссии» (Hilger G. Wir und der Kreml. — Frankfurt a/Main, 1956. — 5. 312). — 2 — 753.

^{265 ^} 22 июня 1941 г. в 4 часа утра (по берлинскому времени) В.Г. Деканозов был вызван в МИД Германии, где И. Риббентроп сделал ему заявление о военном нападении Германии на СССР (см.: ADAP. — Bd. XII/2. — S. 896—897).

^{266 ^} В директиве № 21 (о плане «Барбаросса»), подписанной А. Гитлером 18 декабря 1940 г., содержался специальный раздел (второй), посвященный предполагаемым союзникам Германии и их задачам в войне против СССР. Первый пункт этого раздела гласил: «В войне против Советской России на флангах нашего фронта мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии» («Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. — М., 1967. — С. 151). Это положение гитлеровской директивы было закреплено и более конкретизировано в изданной 31 января 1941 г. директиве ОКХ (главного командования германских сухопутных войск) «по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (план "Барбаросса")» (см.: там же, с. 167-168).

22 июня 1941 г. Гитлер обратился с призывом к членам своей нацистской партии и с воззванием к немецкому народу в связи с военным нападением Германии на СССР. В обоих случаях он заявил, что в этом нападении вместе с германской армией участвуют войска Румынии и Финляндии (см.: Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. — Bd. 4. — Stuttgart, 1983. — S. 346, 400). — 2 — 754.

УДК 327(093.2) 1940/1941
ББК 63.3(2)621-6 Д63

Документы внешней политики. 1940 — 22 июня 1941. Д63 Т. XXIII: В 2-х кн. — Кн. 2 (2) 2 марта 1941—22 июня 1941. — М.: Междунар. отношения, 1998. — 448 с. (Министерство иностранных дел Российской Федерации).
ISBN 5-7133-0917-7 (т. 2(2)
ISBN 5-7133-0753-0 (т. 1)

XXIII том, книга вторая (2), охватывает период с 2 марта 1941 г. по 22 июня 1941 г.
В сборнике представлен широкий спектр документов из Архива внешней политики Российской Федерации, Архива Президента Российской Федерации. В документах отражены отношения советского государства с другими основными мировыми державами в начальный период второй мировой войны. Их публикация важна для установления исторической правды. Издание носит научный характер, снабжено комментариями и указателями.
Для тех, кто интересуется вопросами международных отношений и историей внешней политики, а также лекторов-международников.

Documents of Foreign Policy. 1940 — 22 June 1941. Vol. XXIII. In Two Books. Book Two (2). 2 March 1941 — 22 June 1941. — Moscow. International Relations, 1998. 448 p.
Volume XXIII, Book Two (2) covers the period from March 2, 1941 to June 22, 1941. The Collection represents a wide range of documents from the Archives of foreign policy of the Russian Federation and the Archives of the President of the Russian Federation. The relations of the Soviet State with other major world powers in the initial period of World War II are reflected in the documents. The publishing of these documents is important for revealing historical truth. The Collection is of a scientific character, supplied with Commentary and Indexes.
The book is intended for those who are interested in international relations and history of foreign policy, and also for lecturers in international affairs.

УДК 327(093.2) 1940/1941
ББК 63.3(2)621-6
© Историко-документальный департамент МИД России, 1998.
© Подготовка к изданию и оформление издательства «Международные отношения», 1998.
ISBN 5-7133-0917-7 (т. 2(2)
ISBN 5-7133-0753-0 (т. 1)

ТОМ ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ
КНИГА ВТОРАЯ
(часть 2)
2 марта 1941 г. - 22 июня 1941 г.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕГО ТОМА:
Г.Э.МАМЕДОВ (председатель), А.П.БЕЛОЗЕРОВ, А.В.ГОЛОВИН,
И.В.ЛЕБЕДЕВ, Л.П.МОИСЕЕВ, П.И.ПРОНИЧЕВ, О.А.РЖЕШЕВСКИИ,
О.Ф.САКУН, Г.Н.СЕВОСТЬЯНОВ, В.Я.СИПОЛС

Официально-документальное издание
ДОКУМЕНТЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
1940 — 22 июня 1941
КНИГА ВТОРАЯ
(часть 2)
Редактор Л.И. Гецелевич
Оформление художника В.Я. Виганта
Художественный редактор А.С. Скороход
Технические редакторы З.Д. Гусева, Г.В. Лазарева
Компьютерная верстка Г.Д. Волковой

ЛР№ 010170 от 7 октября 1997 г.
Подписано в печать 30.03.98.
Формат 60 х 90 ¹/₁₆ Бумага офсетная.
Гарнитура «Таймс». Печать офсетная.
Усл. печ. л. 28. Уч.-изд. л. 35,71.
Изд. № 11 -ю/95. Цена договорная.
Тираж 1000 экз. Заказ № 2316.
Издательство «Международные отношения».
107078, Москва, Садовая-Спасская, 20.
Отдел реализации: 975-30-09.
Качество печати соответствует качеству предоставленного оригинал-макета.
Отпечатано с оригинал-макета
издательства «Международные отношения»
в Смоленской областной типографии им. Смирнова.
214000, г. Смоленск, пр. Гагарина, д. 2.
Тел.: 3-01-60,3-И-17, 3-46-20.