<< к оглавлению

№7

1940 г., марта 16^а) , Осташков. — Докладная записка начальника 2-го отдела УПВ, ст. лейтенанта госбезопасности И.Б. Маклярского П.К. Сопруненко о составлении аппаратом Осташковского лагеря списков польских военнопленных ^[1] с указанием местожительства их семей

Тов. Сопруненко

После того, как я обнаружил, что некоторые осадники получили письменные известия о выселении их семей, я специально предупредил т. Корытова² о необходимости максимального усиления проверки писем, исключив тем самым проникновение в лагерь нежелательных для нас известий.

После разговоров с Вами по телефону, я снова об этом же предупредил т. Корытова. Однако прилагаемая при этом открытка с переводом, полученная военнопленным ст. постерунковым полиции Розкресом ^[3], свидетельствует, что качество политконтроля над входящей корреспонденцией явно никчемное, поэтому гарантировать от проникновения в лагерь ненужных сведений не может. Я лично вместе с Т.Т.Соколовым ^[4] и Юрасовым ^[5] вызвал политконтролера т. Гудовича и снова его предупредил о персональной ответственности за качество просмотра корреспонденции, но уверенности, что мое предупреждение даст реальные результаты, у меня нет никакой. Тов. Гудович производит очень странное впечатление. Кстати, он никому здесь не известен, никто не знает о нем ничего, личного дела его нет. Мне кажется, что его надо специально проверить, нет ли в его поступках большего, нежели, как он объясняет, «недосмотра».

Нач[альни]к 00 т. Корытов вообще на мой взгляд больше витает в облаках, заботясь, как бы кто-то не ущемил его «власти», этой работой не руководит, качество ее не проверяет и в результате, конечно, такие итоги. Кстати, несмотря на все мои с ним разговоры и Вашу директиву, Корытов не только ни одного человека не дал для составления списков, но даже машинистку и ту каждый раз отбирает, срывая темпы работы. Когда начинаешь нажимать, он заявляет, что он здесь никому не подчинен и признает только одного нач[альни]ка — это руководство особого отдела округа. Хорошо, если бы Вы позвонили т.Павлову ^[6], чтобы он дал телеграфное указание т. Корытову. Работа с печатанием списков подходит к концу, еще 2-3 дня и нарочным они будут отправлены в Минск и Киев.

Очень большие трудности с точным установлением местожительства семей. Оказывается, что значительная часть семей, которые этого хотели, через смешанные комиссии выехали с нашей территории на германскую территорию — это вносит некоторую путаницу, а на уточнение уходит много времени.

В результате «четкой» работы 00 — в области корреспонденции, тяга перейти в число проживающих на германской территории очень и очень велика.

Для большей точности я вынужден ряд семей в[оенно]пленных показывать одновременно в списках нашей территории и германской, т.к. в[оен-но]пленные утверждают, что их семьи переехали после их пленения в Германскую Польшу.

В связи с этим должен обратить Ваше внимание и на следующее обстоятельство. Большинство полиции — являются уроженцами той части Польши, которая сейчас отошла Германии, мы же все время определяем территориальное происхождение по месту последнего местожительства, перед пленением (в отношении полиции). В результате получилось, что у значительной части полицейских, которые по последнему местожительству значатся жителями нашей территории, семьи через смешанные комиссии выехали на германскую территорию.

На холостых я списки не составляю, прошу сообщить следует ли после окончания семейных списков составлять на холостых. Я лично считаю, что этого делать нецелесообразно, ибо они никому не нужны будут.

P.S. — Заявление, которое ^а)Роскрес^а) подал, я направляю Вам, т.к. считаю, что давать разрешение на отправку денег не следует.

Характерно, что агентура 00 (с которой плохо работают) получение этих писем не зафиксировала и об этом мне стало известно случайно. Привет. Маклярский. ^[7] 16/III-40 г.

Резолюции:

1.  В левом верхнем углу 1-го листа красным карандашом: «Тов. Мак[лярский]. Н[ехо-рошев]. ».

2.  По тексту на 1-м листе синим карандашом: «Тов. Худякова. В дело Осташковского лагеря. М[аклярский]».

Штамп входящей регистрации: «Управление НКВД СССР по делам военнопленных. 13/IV-40 г.».

РГВА. Ф. 1/п. Оп. 2е.Д. 11. Лл. 170-171 об. Подлинник. Рукопись.

___________________
^а) Датируется по штампу входящей регистрации УПВ.
^а-а) Так в документе

^[1] См. №№ 3, 4. 10 марта И.Б. Маклярский телеграфировал П.К. Сопруненко: «Прибыли [в] лагерь девятого марта 14 часов. [В] абсолютном большинстве учетных дел персональные сведения членов семей военнопленных отсутствуют. Для составления списка приступил [к] опросам военнопленных. Для этой работы мобилизовано 20 человек [с] расчетом окончания ее [в] течение семи-восьми дней» (РГВА. Ф. 1/п. Оп. 2е. Д. 11. Л. 252).
^[2] Корытов Григорий Васильевич, 1900 г.р., начальник особого отделения Осташковского лагеря, см. «Катынь...». С. 446.
^[3] Розкрес (правильно Розкрез) Винсент, расстрелян весной 1940 г. в Калинине. Старший пострунковый — должность в штате пограничных застав (пострунков).
^[4] Соколов Алексей Александрович, 1909 г.р., заместитель начальника Осташковского лагеря, см. «Катынь...». С. 451.
^[5] Юрасов Иван Алексеевич, 1890 г.р., комиссар Осташковского лагеря, см. «Катынь...». С. 453.
^[6] Павлов Василий Павлович, 1910 г.р., начальник Особого отдела Калининского военного округа, см. «Катынь...». С. 449.
^[7] Маклярский Иван Борисович, см. «Катынь...». С. 447.