<< к оглавлению

№224

1946 г. июня 11, Москва. — «Протокол № 7 заседания комиссии по руководству Нюрнбергским процессом»

Сов. секретно

Протокол № 7
заседания Комиссии по руководству Нюрнбергским процессом
11 июня 1946 г.

Присутствуют: тт. Вышинский, Круглов, Рычков, Голяков, ^а) Сафонов^а) , Трайнин, Богоявленский.

I. Обсуждали вопрос о вызове свидетелей в Нюрнберг по катынскому делу ^[1].

Решено: В качестве свидетелей по катынскому делу вызвать следующих лиц:

1. Алексеева Анна Михайловна, 1916 г. рождения, колхозница колхоза им. Сталина Катынского сельсовета, с августа—сентября [1941 г.] по февраль 1942 г. работала в качестве обслуживающей в «штабе 537 батальона» ^[2].

2. Базилевский Борис Васильевич, 1905 г. рождения, профессор астроном, в период оккупации Смоленска немцами был силой принужден занять пост заместителя бургомистра ^[3].

3. Иванов Сергей Васильевич, 1882 г. рождения, бывший железнодорожник, пенсионер. До оккупации дороги исполнял обязанности начальника отделения движения смоленского участка. В период оккупации был переездным сторожем на станции Гнездово ^[4].

4. Савватеев Иван Васильевич, 1880 г. рождения, бывший железнодорожник, пенсионер. До оккупации — дежурный по станции Гнездово. В период оккупации — сторож той же станции ^[5].

5. Шнейдер Людвиг, 1923 г. рождения, уроженец Саарбрюкена, немец. В немецкой армии служил с 1942 г., обер-ефрейтор, военнопленный ^[6].

6. Марков Марко, болгарин, доктор, профессор судебной медицины Софийского университета. В 1943 г. был привлечен немцами к участию в работах «международной комиссии» по катынскому делу. Подписал немецкий протокол экспертизы. Однако, впоследствии разоблачал катынскую провокацию ^[7].

7. Прозоровский Виктор Ильич, 1901 г. рождения, профессор, директор Научно-исследовательского института судебной медицины, эксперт Министерства здравоохранения СССР. Возглавлял судебно-медицинскую экспертную комиссию, расследовавшую факт расстрела немцами военнопленных поляков в Катынском лесу.

8. Сухачев Павел Федорович, 1912 г. рождения, русский, беспартийный, инженер московского завода министерства пищевой промышленности СССР. В 1941 г. был в плену у немцев и находился в Смоленском лагере для военнопленных № 126. С декабря 1942 г. работал на смоленской городской мельнице.

П. Поручить т. Райхману и т. Шейнину обеспечить отправку свидетелей, в сопровождении сотрудников Министерства государственной безопасности, в Нюрнберг 12 июня.

III. О подборе дополнительных документов по разоблачению немецкой провокации в Катыне.

Решено: Запросить т. Горшенина, какие по ходу дела процесса необходимы дополнительные документы, разоблачающие провокацию немцев в Катыни, в частности, показания Базилевского о его беседах с бывшим бургомистром Смоленска адвокатом Меньшагиным ^[8].

IV. О руководстве Комиссией на время отъезда в Париж т. Вышинского.

Договорились, что на время отъезда т. Вышинского на сессию Совета Министров в Париж, руководство Комиссией и контроль за ходом процесса в Нюрнберге будет осуществлять министр юстиции СССР т. Рычков.

Председатель (Вышинский)
Секретарь (Грибанов)
С п[одлинным] верно: М. Грибанов

4 эк[з.]

В верхнем левом углу 1-го листа та же виза, что и на протоколе от 24 мая (см. № 223) и резолюция:«Королеву».

ГАРФ. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 391. Л. 52-53. Заверенная копия.

___________________
^а) Подчеркнуто от руки.

^[1] См. №№ 220, 221, 222, 223.
^[2] A.M. Алексеева была допрошена работниками НКВД СССР осенью 1943 г. В качестве сотрудничавшей с немцами гражданки она подпадала под действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г., предусматривавшего суровое наказание, вплоть до смертной казни через повешение. Соответственно она подписала все, что ей было сказано, и затем повторила это перед Комиссией Бурденко и во время встречи с иностранными журналистами в Смоленске 22 января 1944 г. Будучи вызвана в военную прокуратуру, она 31 января 1991 г. отказалась от своих показаний. Алексеева заявила, что не видела и не знала ни о каких расстрелах. (См. I. Jazborowska, A. Jablokow, J. Zoria. Katyn. Zbrodnia chroniona tajemnica państwową. W-wa, 1998. S. 251—252.
^[3] Б.В. Базилевский вместе с М. Марковым и В.И. Прозоровским был вызван в суд в качестве свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе. Он как заместитель бургомистра Смоленска во время немецко-фашистской оккупации также подпадал под действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. Вместе с другими коллаборационистами Базилевский был арестован органами НКВД-НКГБ после освобождения Смоленска, но, дав нужные следствию показания, был освобожден. Давал показания и перед Комиссией Бурденко, и в ходе пресс-конференции в Смоленске 22 января 1944 г.
^[4] Иванов С.В. — дал показания немецким властям о выгрузке на станции Гнездово весной 1940 г. польских военнопленных и их транспортировке на «воронках» вглубь леса. Будучи арестованным в октябре 1943 г. органами НКВД-НКГБ, дал нужные им показания, которые повторил и перед Комиссией Бурденко, и в ходе пресс-конференции в Смоленске 22 января 1944 г.
^[5] Савватеев И.В. на допросах в НКВД и перед Комиссией Бурденко подтвердил пока зания С.В. Иванова.
^[6] О показаниях Л. Шнейдера см. I. Jazborowska, A. Jablokow, J. Zoria, Op. cit. S. 238, 256.
^[7] Марко Марков, болгарский судмедэксперт, подписал заключение Комиссии судмедэкспертов, созванной немецкими властями, которая констатировала время расстрела — весна 1940 г. Будучи привлечен в качестве подсудимого на процессе «болгарских участников винницкого и катынского дел», он вынужден был изменить свое мнение и согласился дать показания на Нюрнбергском процессе. В результате он был оправдан болгарским судом.
^[8] Б.Г. Меньшагин был арестован органами НКВД-НКГБ 28 мая 1945 г. и содержался в тюрьме, в одиночной камере многие годы. См. о нем: Катынская драма. С. 161-164.